Слово на новый 1867 год; произнесено в Херсонском Успенском соборе
В настоящую минуту, мы стоим как бы на рубеже двух годов: прошедшего, старого и только что наступившего, нового.
Год старый, отягченный различными событиями мира и нашими грехами, уже канул, как капля, в океан вечности, и слившись там с неисчетным множеством подобных годов, вошел в состав одной необъятной годины, или века прошедшего. Этот год уже перестал жить для нас, и более не возвратится к нам; но дела наши, учиненные в его продолжении, – дела добрые и злые, – живы и перед нашей совестью, и перед всеведением Божиим. Невидимая рука вечной правды вписала их в книгу живота и смерти, и наступит день, когда они откроются и прочтутся не перед нами только, но перед всей вселенной.
Новый год еще не загроможден делами людскими, но он уже вступил в череду живых времен, и направившись к той же бездне вечности, уже повлек с собой и нас, и все, что на земле и во времени.
Что предстоит, что ожидает нас на этом новом поприще жизни? Ожидает ли нас та же благость и то же долготерпение Божие, которое доселе миловало нас среди самих неправд наших, или прещение и гнев небесный, привлекаемые на землю воплем грехов человеческих? Сретят ли нас здесь здравие и благоденствие, мир и радость, утехи и наслаждения среди обилия благ жизненных, или скорбь и болезнь, слезы и сетования среди тесноты, лишений и недостатков в потребностях насущных? Ополчится ли перед нами Ангел благой, чтобы охранять наше шествие на всех стезях жизни, и проведет ли нас по новому поприщу странствования непреткновенно и до конца его; или лютый ангел пагубы и смерти будет назирать стопы наши, чтобы поразить нас в минуту, в нюже нечаем, и в день, егоже невемы?
Так-то, братия, важен, так-то близок к сердцу каждого из нас момент вступления в новую жизнь, в новое лето. Если когда, то в подобный час, душа верующая, душа еще не закружившаяся в вихре суеты земной, чувствует потребность быть выше земли и времени, и хотела бы вознестись до самого престола бессмертного Царя веков, – но вознестись не для того, чтобы проникнуть в тайну судеб и определений о нас в лето грядущее, а для того, чтобы перед лицом Отца небесного излить благоговейные чувства, обдержащие нас, при мысли о лете минувшем.
Год прошел, – и смотрите, – сколько он, унес живых отпечатков и следов Бога, шествовавшего среди нас в явлениях не столько правды и суда, сколько любви и милости, и следственно, сколько оставил он воспоминаний не одних приятных и радостных, но и грустных и томных, слившихся теперь в одно безраздельное чувство умиления и хвалы благому Промыслителю. Год прошел; претящая рука Божия касалась и нас. Да, и мы не свободны были страхов, опасений, болезней, потерь и лишений: однако же десница Господня, явившая над многими, из близких к нам, строгость и непощадие, над нами самими явила благость и помилование. Год прошел; многие претерпевали нужду, томились под гнетом нищеты, проливали слезы; но под нашим кровом, не оскудевали в силе благословения Божие, ни горсть муки в водоносе, ни елей в чванце (3Цар. 17:12,14). Возраставшие всюду недостатки в жизненных средствах, как ни страшили нас, но мы не лишались возможности не только прокормиться со своим семейством, как вдовица Сарептская с человеком Божиим, но и провести весь год, по-прежнему, в довольстве, и даже не без наслаждений душевных. Год прошел; невидимый крест скорбей и страданий несли и мы. Злословие и клевета, не щадящая ни своих, ни чужих, ни друзей, ни благодетелей уязвляли и нас в самое сердце. Все, что доселе составляло нашу похвалу о Господе: стремления добрые, цели благие, действия буквально законные, вразумления, наставления и побуждения к нравственному совершенству, – все это в нас обезображено, осмеяно, опозорено. Но благословен Господь, не оставляющий нас искуситися паче еже можем (1Кор. 10:13)! Умножив силу благодати в немощах наших, Он умножил в нас и веру, а оживленная вера не только оградила дух наш от падений в минуты колебаний душевных, но и утвердила его в сугубой преданности в волю Божию.
Все это, при мысли о прошедшем лете, не обязывает ли нас, братия, к самой живой и пламенной любви, к благодарению и славословию благости Творческой? А сколько, в продолжении его излито на нас других благодеяний, неподлежащих слову и исчислению, и даже едва ли ведомых нам самим? Припадем же перед святейшим и премудрым Зиждителем судеб наших, со слезами сыновней преданности и благоговения, как дети перед Отцом благим, припадем, и в выражении искренности чувств наших, принесем Ему все, что есть лучшего в нас: наш ум, нашу волю, наше сердце и саму жизнь, чтобы во всех наших силах и действиях, и через всю жизнь, святилось Его имя и славилось величие Его щедрот.
Но радостное чувство благодарения к благому Промыслителю, не одно, в эту минуту, должно обнимать нас. Множество щедрот и милостей, явленных нам в лето мимошедшее, движет дух наш к радости; но оно же и омрачает эту радость, когда мы, обращаясь к себе самим, видим свое глубокое нравственное растление и недостоинство перед Богом, видим, что нашими делами и жизнью прошедшего года, мы заслуживали не столько благоволение Божие и новые милости Отца щедрот, сколько гнев небесный и грозные прещения Бога правды!
Кому неизвестно, что наша земная жизнь, собственно говоря, не есть жизнь, а одно лишь приготовительное странствование по юдоли мира, – житие же наше на небесех, есть (Филип. 3:20), как учит св. Павел? Кому не известно, что премудрый Творец мира, украсив нас образом своим, сокрыл цели бытия нашего не на земле и во времени, а на небе в блаженной вечности? А если так, то кто не поймет, что когда Зиждитель всяческих благословляет нас жизнью, и прилагает дни ко дням и щедроты к щедротам, то конечно, благословляет не для того, чтобы даровать нам одно земное долгоденствие и благоденствие, а для того чтобы, с продолжением нашей жизни, всем нам дать время исправиться, сделаться добродетельнее и достойнее неба и вечности, – для того, чтобы через постепенное возрастание во всякой премудрости и благодати и разуме духовнем (2Петр. 3:18; Кол. 1:8), все мы успели совлечься тела греховного плоти (Кол. 1:11), и наследовать царствие Божие (Кор. 15:50) не по душе только богоискупленной, но и по телу, прославленному и нетленному; – для того, чтобы, оживляя и возвышая в себе образ Божий делами Евангельского милосердия и всякой правды, все мы достигли полноты возраста Христова и совершенства богоподобного (Матф. 5:58), – для того, чтобы, непрерывно очищая и освящая все силы духа, души и тела молитвами и таинствами, все мы невидимо, но неразрывно, еще здесь соединились с нашим Спасителем, как источником бессмертия и блаженства; словом, для того, чтобы закоснелый грешник пришел в разум истины и оставил грехи свои, взыскал Господа всем сердцем, покаялся и получил бы благодать прощения и помилования, а праведный и святый еще более творил бы правду и святился (Апок. 22:11). Таким образом, долготерпение Божие благословляет всех нас новыми временами и новыми дарами своей благостыни для того, чтобы все мы, ближние и дальние, работавшие Господу с первого часа, и пришедшие к Нему в час предпоследний, совокупились в одно словесное стадо о едином Пастыре, и составили одну славную и святую Церковь, под единой главой – Господом и Спасителем Церкви.
Таково, братия, назначение нашей земной жизни, и такова цель небесных благословений, приосеняющих ее каждое новое лето! И вот, кто имеет это в виду и живет здесь, как странник и пришелец, воздыхая о жилищи небесном (2Кор. 5:2), и стремясь к нему непрерывно; кто с благодарением принимая каждый новый год, а с ними, не только щедроты Божии, но если нужно, и сами скорби и лишения, всем пользуется во славу Божию, и во спасение свое и других; кто и среди обычных трудов и занятий, не опускает из виду единого на потребу, а напротив, заботясь о средствах жизненных, всего более ищет, Евангельской правды и царствия Божия: тот, и на земле живя, уже предначинает ту жизнь наднебесную, которая всей полнотой своего блаженства имеет открыться в явление славы Господа Иucyca Христа (Тит. 2:13). Такова ли же наша жизнь на земле? Так ли, по воле ли Божией, по намерениям ли святейшего Создателя, мы проводим время, которое нам дается в ожидании от нас, как от Евангельской смоковницы (Лук. 13:6–9), благих плодов? Но истекший год еще перед глазами; взглянем на него еще раз, чтобы видеть свою благоплодность.
Год прошел; мы стали ближе к могиле и вечности; но стали ли ближе к той цели, для коей он дан был? – тем более, достигли ли этой цели, сделались ли лучше и достойнее неба и блаженства? Что наши грехи и неправды не преставали и в это лето умножаться и восходить на небо, чтобы там, перед правдой Божией вопиять о нашем постыдном служении миру и плоти со всеми их страстями и похотями, о нашем увлечении духом роскоши, тщеславия, самонадмения и всех видов гордыни, о нашем пристрастии к чувственным забавам и увеселениям, о наших келейных слабостях и вообще, о провождении нами времени неблагочестном и даже грехолюбивом, о нашем коснении в грехах – до бесчувствия к гласу Церкви, и даже до окаменения сердца, о нашем, наконец, равнодушии к самой вере, – до незнания ее основных членов, и чуть не до презорства и глумления над ней, – это не требует никаких доказательств, но кто скажет, кто поручится, восходили ли в небесное святое святых на память пред Бога, и от нас, как от Корнилия сотника (Деян. 10:24) прилежные молитвы и милостыни? Восходили ли пред лицо Божие: наше глубокое смирение, наше незлобие и чистота сердца, наше благодушное терпение правды ради, наша скорбь о грехах и печаль, яже по Бозе (2Кор. 7:10)?
Год прошел; в нашем положении произошло много перемен. Мы облеклись в новое высшее звание, получили новый чин, новую должность, упрочили и возвысили свое внешнее состояние, приобрели новое наследство, новый дом, новое родство; но совлеклись ли мы ветхого человека, со всеми его любогреховными делами? Оставили ли прежнюю, нечистую, богопротивную жизнь с ее преступными наклонностями и привычками? Умертвили ли в себе те богомерзкие страсти и вожделения, кои, подавляя в душе нашей все высокое и святое, искажают нас – создание богоподобное – и унижают до среды бессловесных? Совлеклись ли, и чувствуем ли, что благодать Божия, вследствие наших усилий и молитв, обновила нас и как бы переродила, вдохнула в нас новую волю, новые стремления, новые силы, новый ум, не только мудрствовать яже и во Христе Иисусе (Филип. 2:5), но и следовать за Ним, исповедовать Его небоязненно, нести крест с благодушием, и на все это смотреть, как на иго легкое и благое!
О, благословен Господь, если эта спасительная перемена, уже началась в нас в лето прошедшее! Благословен Он – нехотящий да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут, если мы, оплакав, в прошедшую годину, грехи наши, уже положили начало новой жизни, и стоим о Господе, как новорождения благодати! Но много ли таких избранных рабов Христовых в среде нашей? По крайней мере, не более ли званных, чем избранных? Не более ли в нас таких, кои, работая миру и плоти десными и шуими, едва ли когда и думают о том, что они куплены ценой крови Сына Божия, и что, будучи рабами Христа, они и служить должны не миру, а Христу, как своему Искупителю и Господу?
Вот что, братия, может омрачать дух наш, когда вы приступаем благодарить Содетеля всей твари за лето прошедшее, и молить Его о новых к нам щедротах в лето новое. Вот что, – наше легкомыслие и беспечность в деле спасения, наша преступная невнимательность к долготерпению Божию, наше злоупотребление временем, даемым нам на исправление, словом: наши грехи могут и должны смущать наше сердце в эту минуту. Да. Они – грехи наши – становятся между нами и Богом, и как бы задерживают и преграждают ток божественных благословений при самом исходище благостыни небесной. Поревнуем же удалить эту преграду; поспешим пасть пред Отцом небесным в сокрушении сердца, да не помянет наших неправд лета прошедшего, да поставит против бездны правосудия своего бездну своего же милосердия, и да покроет на веки грехи наши благодатным виссоном заслуг Сына своего, о нем же имамы избавление кровью Его, и очищение грехов всего мира (Еф. 1:7; 1Иоан. 2:2).
Таковы чувства, коими в час сей должно быть проникнуто наше сердце, –чувства, с одной стороны, искреннего благодарения к верховному Подателю всех благ, излитых на нас в прошедшее лето, а с другой, – сердечного перед Ним сокрушения, о неправдах наших, в тоже лето учиненных. О, молитесь, молитесь, братия, из глубины души, да примет их благой Отец, в воню благоухания, как живую жертву духа нашего, и да простит по богатству щедрот своих, все наши вины, не мимошедшего только лета, но и всей жизни. Когда же отпустятся согрешения, тогда святой Вседержитель, благословляя новым летом всю поднебесную, благословит и нас, как чад искупления и примирения, и крепостью сил, и здравием, и благопоспешением во всех наших делах и начинаниях, – благословит и от тука земли, и от росы неба, и от теплоты солнечной и от перемен воздушных, –благословит временами мира и тишины, ограждением Ангел своих и преумножением своей благодати, да и через нас всюду сияет свет славы присносущной. Тогда грядущее лето, более, чем когда-либо, явится перед нами летом Господним, приятным, спасительным. Вступив во врата его, под осенением небесных благословений, мы потечем по новому поприщу жизни с бодрым духом, с живым упованием и с всецелой преданностью себя самих, друг друга и всех наших надежд, и страхов, Христу Богу, – потечем, радуясь, хваля и песнословя Бога Триединого, Ему же слава во веки веков. Аминь.