Глава десятая. Три дня в пути от Усейта до Суэса

От Усейта до Суэса мы ехали прежней дорогой и ночевали в двух местах, в Уади Ярдан и у Аюн-Мусовских источников.

23, середа. Между Гаренделем и Ярданом встречались с нами синайские бедуины, возвращавшиеся из Каира с разной поклажей. Один из них отстал от сотоварищей и, связав веревкой согнутую ногу нагруженного верблюда своего, уклонился в сторону от дороги так далеко, что мы не могли видеть его. Вокруг сего животного в песке обведена была черта. На нее обратил мое внимание переводчик и сказал, что она означает проезжающим бедуинам отдаленное присутствие погонщика этого верблюда и что они, усмотрев сию черту, не только не уводят одинокое животное, но даже и не прикасаются к нему, хотя бы около него в черте находился поклонник или путешественник какой. Ибо по мнению их право собственности – священно. А воровства в своем обществе они не терпят, как величайшего зла. Услышав это, я мысленно превозносил учение, допускающее в невозрожденном благодатью человеке естественную способность делать добро и отвращаться от зла.

24, четверток. Когда мы остановились ночевать у сланых источников Аюн-Муса, местный садовник подарил нам два арбуза. После ужина я заметил, что переводчик в один из них воткнул нож и с ним оставил его на утро. Это не понравилось мне, и я велел Ивану вынуть нож. Но переводчик опять воткнул его в разрез арбуза, сказав домочадцу моему по-гречески: ἃφεσἔτσι: = «оставь так». Такое распоряжение Ибрагима показалось мне загадочным; и я спросил его:

– Почему ты на ночь оставляешь нож в арбузе?

– Отец мой! – отвечал он. – Здесь пустыня. А в пустыне много змей. Змеи же любят арбуз, но не любят ножа. И так понимаете?

– Понимаю, что ты боишься змеиного яда, но не постигаю, почему змеи не любят ножа?

– Они не терпят запаха трех вещей: нюхательного табаку, пороха и железа.

– Втыкаете ли вы ножи в другие плоды, оставляя их на ночь?

– Не втыкаем ни в какие, кроме арбуза, потому что змеи едят только этот овощ. Да они и открыли его людям.

– Где, когда и как?

– В Египте, в незапамятные времена, по следующему случаю. Некогда один мудрый и добрый фараон призвал к себе всех советников и волхвов своих для рассуждения о делах государственных. В палату, где они сидели, внезапно вполз огромный змий и, приблизившись к фараону, смотрел на него с умилением и печалью и кивал головой, как кланяются люди. Фараон обратился к волхвам и сказал им: «Узнайте, чего просит у меня этот ползец». Волхвы по движению и взглядам его угадали, что он псиллами¹¹⁰ сей час лишен самки и просит возвратить ее. Когда они истолковали немое прошение змия, фараон приказал немедленно созвать всех псиллов. Пришли они с пойманными змеями и начали показывать их поодиночке. Проситель, как только увидел свою самку, свистнул от радости; и она была возвращена ему. Спустя несколько дней у фараона опять собрался совет; и в палату вполз тот же змий и, приблизившись к царю, положил на колено его одно черное семя, как дань благодарности, и скрылся. Фараон приказал тотчас посадить это семя в вертограде своем и тщательно беречь и поливать росток, какой выйдет из него. Вырос большой арбуз. Фараон, желая знать, не вреден ли сей овощ, велел отыскать в столице человека, который решился бы съесть его, получив предварительно богатый дар в обеспечение семейства своего. Искомый нашелся. Когда привели его к царю и предложили ему вкусить от плода, открытого змием, он сказал: «Сто лет я прожил на сем свете в трудах и скорбях великих. Еще столько жить мне уж не можно. Придет время, когда изнемогут мои силы и я склонюсь к матери земле, как посохшее былие травное. Предваряю это время, охотно повинуясь воле царя, премудро желающего увеличить познания ближних моих о произрастениях земли и изливающего богатые милости на все мое семейство. Итак, повелите вкусить от плода». Волхвы разрезали арбуз священным ножом. Красота его восхитила всех. Самоотверженный старик съел ломоть арбуза, выпросил другой, вымолил и третий, и зарумянился. Все к нему с вопросами, и всем он отвечает: «Вкусно! Сладко! Благовонно! Вся кровь во мне играет; другое сто лет я проживу. Еще бы ломтик, волхвы!». Но мудрые волхвы отложили опыт до другого дня. С рассветом старик пробудился и стал бодрее и свежее против прежнего. В час обеда ему подали остальную часть арбуза; и он съел ее, благодаря Бога и радуясь. Тогда мудрецы при посредстве немудрого человека узнали новое, полезное и сладкое ястие. Фараон, одарив старика, приказал посадить все семена. Из них выросли прекрасные арбузы, а от этих арбузов народились все другие в прочих странах света.

Выслушав это сказание, я велел дать Ибрагиму стакан белого вина. Он выпил его и рассказал мне другое восточное предание.

«Однажды вавилонский царь Немврод охотился в лесу. Ходит он меж кедров, пальм и кипарисов, и ищет зверя либо птицы. Но день был несчастливый. Возвращаясь без добычи, ловец в одном месте увидел змия, подкравшегося к голубиному гнезду, свитому высоко в пальмовых ветвях. В гнезде на яйцах сидела голубица и, видя врага своего, трепетала. Сжалился над нею Немврод и прицелился в змия. Золотая стрела слетела с тетивы тяжелого лука его и вонзилась в ядоносную голову. Змий упал на землю, растянулся и издох. На другой день благодарная голубица прилетела к куще Немврода с зеленой веткой и, играючи кружась над головой великодушного царя, опустила ему ветку. Немврод посадил ее своими руками и прилежно поливал. Выросла высокая лоза, а на ней уродился грозд, желтый как янтарь. То был белый виноград».

25, пятница. Полдня я ехал от Аюн-Мусы до Суэса, полдня отдыхал на помории у ворот сего города. Во время отдыха меня искушало желание обозреть следы древнего канала Суэсского и посетить коптские монастыри во имя св.Антония Великого и преподобного Павла Фивейского. Но утомление в жарких пустынях, холодность к исследованию водяных путей сообщения, нерешимость синайских бедуинов вести меня в помянутые монастыри, долгое промедление в Суэсе в ожидании других проводников туда и сбережение времени для надобной поездки на Афон понудили меня отложить это желание. Земля весьма велика. Пядию не измеришь ее всю. Исторических мест на ней много. Довольно видеть лишь те из них, в коих наиболее настраивается душа к поклонению Богу в духе и истине.

Вечером я приказал переводчику нанять для меня малую лодку на весь следующий день с тем, чтобы гребцы готовы были утром и после полудня возить меня по взморью, куда и как я хочу. Ибо мне заблагорассудилось узнать, сколько можно точнее, часы прилива и отлива Чермного моря, и сообразить с ними время как перехода израильтян через эту пучину, так и гибели в ней воинства фараонова.