Глава I. Вологда. Описание ее; соборы; монастыри; белоризцы; церкви; крестные ходы; общественные здания; дома; образ жизни; торговля; мое семейство; одежда горожан; яства; брачные обряды; погребения

Родина моя в Вологде. Город, расположенный на плоской местности, разделяется на две половины течением реки Вологды, которая судоходна, шириной около 25 сажен, берега же ее низменны. Речка Золотуха, впадающая в нее по ее течению с правой стороны, разделяет часть города пополам; самый же город разделен на три квартала: первый квартал в приходе Иоанна Богослова, второй, в приходе святого Николы, на площади, и третий, за рекой, в приходе священномученика Антипы.

Ниже города в реку Вологду впадает речка Шограшь, которая отличается тем, что вода в ней особенно чиста и легка. При впадении Шограши в Вологду раскинуто большое село Турундаево; оно тянется по реке Вологде в один ряд, посреди оного – церковь большая, с высокой колокольней и большим колоколом; в селе этом крестьяне весьма зажиточные, есть и богатые, и от него, вниз по течению реки Вологды, на весьма большое пространство нет ни одного жилья. Причиной тому то, что весной, во время водополья из Вологды, барки плывут не по течению в Архангельск, но по компасу, так как вода гораздо превыше берегов: Северная Двина потопляет Сухону, а Сухона – Вологду, от чего и происходит такое необычное возвышение воды над уровнем.

Город сообщается с заречьем двумя мостами, которые я застал еще плавучими; а при губернаторе Брусилове они устроены на плашкотах, и мои сограждане смотрели на них, как на некое диво.

В 1830 годах в Вологде строения были большей частью деревянные, а за рекой, по набережной, почти все дома были каменные, купеческие, а на двух дворянских улицах, Владимирской и Екатерининской (названых так по именованию двух церквей, на них находящихся), каменных домов не было. Между Владимирской и Екатерининской улицами протекает река Золотуха, через которую перекинут мост деревянный, называемый Березовым, так как в прежнее время здесь был березовый лес. Близ Владимирской дворянской улицы, в углу, на площади, я застал еще одну из башен, называвшуюся пороховой, остаток древних укреплений; впоследствии эта площадь была обращена в общественный городской сад.

В Вологде два собора, два монастыря и сорок две церкви.

1. Собор кафедральный, во имя Святой Софии Премудрости Божией, каменный, пятиглавый, холодный. Заложен при Иване Васильевиче Грозном в 1568 году и сохранился в своем первобытном виде. В нем почивают мощи Святителя Антония¹, епископа Вологодского; погребены и другие, именно: Киприан², Иоасаф³, Корнилий⁴, Нектарий⁵, Гавриил⁶, Павел⁷, Пимен⁸, Иосиф⁹. Некоторые из них прославились чудесами.

2. Собор теплый, во имя Воскресения Христова, строен в 1772 году; по своей архитектуре напоминает постройки известного Растрелли, – высокий, одноглавый. В нем чудотворная икона Божией Матери Всех Скорбящих. Северной своей стороной этот собор вдался в ограду, окружающую архиерейский дом; она походит на Московскую Кремлевскую стену. Имеет, полагаю, в окружности саженей до 300. Изнутри двора к ограде пристроены службы, а к северной стороне – каретные сараи и другие кладовые с узенькими окнами, выходящими на улицу.

Помню, что в моем детстве, проходя мимо этих окон, я весьма любил останавливаться передними, рассматривать находившиеся в сараях старинные золоченые архиерейские колесницы и древние весьма узкие колокола, перелитые, как я слышал, в новые только в недавнее время.

Величественный архиерейский дом древнего Русского зодчества, извне красный с белыми лепными украшениями, стоит на площадке внутри двора. Сени архиерейского дома весьма обширны: налево вход во владыкины покои, а направо – в крестовую церковь и также в Консисторию, и длинные переходы, посредством которых дом соединяется с колокольней и с зимним собором. Колокольня шатровая, не слишком высока, но очень широка; звон прекрасный; всех колоколов 35. В недавнее время новая колокольня выстроена на другом месте. Должно отдать полную справедливость прекрасному устроению этих покоев, весьма удобных для владык. С полуденной стороны ограды, извне ее, к ней примыкал древний архиерейский сад, обнесенный особой оградой, и в черте оной довольно обширный пруд. К сожалению, в 1870 годах вековые деревья были уже все порублены.

Для летнего жительства архиерей имеет загородный дом в селе Ананьине, в нескольких верстах от города.

Я застал еще в Вологде Преосвященного Онисифора¹⁰. В 1814 году он находился на Венском Конгресе, подписался и после того был сделан епископом. Он был старец весьма благообразный, лет 60 или более; волосы имел черные с проседью; был невысокого роста, говорил негромко. Он каждое лето посещал Александра Семеновича Брянчанинова (отца Преосвященного Игнатия), жившего в своем имении в селе Покровском, в 18 верстах от Вологды; карета преосвященного была голубая, и если кто приглашал преосвященного на отпевание покойника, то он за это денег не брал, а взамен их брал покровы для соборной ризницы.

Монастырей в Вологде два: 1, Спасо-Духов¹¹ , мужской штатный 3-го класса, и 2, Горний Успенский¹², женский 3-го же класса, на конце города, в урочище, называемом Загородом, близ Ленивой площадки.

Послушники монастыря Святого Духа носят, по большей части, мирскую одежду и стригут свои волосы иногда до самого поступления в монашество. Первый архимандрит, которого я запомню, был старец отец Антоний. Его преемником был отец архимандрит Виссарион, из ученых, молодой и весьма красивый; ему было лет 30; он был вместе и инспектор семинарии. В бытность Преосвященного Онисифора его перевели в Архангельск, в семинарию, а после того (в 1822 году) он был удален на жительство в Соловецкий монастырь при известном архимандрите Макарии¹³, который принял его как родного сына и старался, на сколько мог, облегчить участь и возвратить его на истинный путь монашеской жизни; о дальнейшей судьбе его мне ничего неизвестно.

Неподалеку от Успенского девичьего монастыря, на той же Ленивой площадке, находился прежде бывший собор, весьма не обширных размеров; площадка называется Ленивой потому, что, до основания еще города, на том месте был посад, куда съезжались на торг, но не всегда, по неудобству, лениво собирались, отчего и местность была прозвана Ленивой.

Несколько далее, на той же улице, в конце города, на ручье, именуемом Кайсаровым, находится Троицкая¹⁴ церковь, в которой почивают мощи преподобного Герасима. Неподалеку от церкви и теперь еще находится деревянный дом, принадлежащий Пятышеву. Эта фамилия продолжается более 700 лет, со времени преподобного Герасима. В мою бытность эти Пятышевы имели прядильный завод. Предание говорит, когда преподобный Герасим пришел на Кайсаров ручей, эти Пятышевы были очень богаты и владели всем этим местом; они угодника Божия обижали и теснили, не давая ему распространяться, и он им сказал: «Будете вы долговечны, но будете ни богаты, ни бедны».

В настоящее время эта местность скорее предместье, чем город; но прежде здесь было средоточение населения. Здесь неподалеку Убогий Дом, часовня, в которой, в четверток по Пятидесятнице (Семике), совершается поминовение по белоризцам, по преданию, чтимым жителями города. Кто были они, неизвестно; сохранилось только предание, что во время нашествия полчищ Шемяки, они защищали город Вологду, спасли ее от врагов и стали с тех пор известны под именем белоризцев. В мою бытность этот обычай был еще соблюдаем. Вот как рассказывает о сем событии А. Н. Муравьев в своей книге: «Жития Святых Российской Церкви». В зимнее время наступил на Вологду князь Дмитрий Шемяка, враждуя против великого князя Василия Темного... Город трепетал, не имея силы противиться врагу, но благодать Божия покрывала осажденных. В наступившую ночь благочестивая инокиня одного из монастырей Вологды удостоилась чудного видения: как будто великая заря воссияла окрест всего города, и в этом необычном свете шел к нему святолепный старец от той страны, где стояла обитель Прилуцкая. В то же время вышли к нему навстречу из дома скудельничего, где погребали странных, два световидные белоризца, и каждый из них на раменах нес большие древеса. Стены города колебались, как бы готовые пасть; белоризцы же вместе со старцем, которого называли они Димитрием, обошли кругом города и, укрепив все четыре стены его, стали невидимы. На следующий день, молитвами преподобных, укрепил Господь граждан Вологды: тучей стрел и камней отразили они приступ ратных от своих стен и отбили множество врагов, так что войско нечестивого Шемяки, простояв напрасно многие дни под стенами города, принуждено было возвратиться в город Галич, но и там постигло его поражение (см. февраль стр. 133: «Житие преподобного Димитрия Прилуцкого»).

1. Собор Всемилостивого Спаса, называемый Всеградский, на площади, первоначально обыденный, срубленный по обету в один день во время моровой язвы в 1655 году, сильно тогда свирепствовавшей в Вологодской и сопредельных областях. Ныне здесь две большие каменные церкви, обе одноглавые, и большая колокольня. Икона, находящаяся в соборе, замечательна той особенностью, что Спаситель изображен совершено иначе, нежели как он обыкновенно изображается: в левой руке Он держит Евангелие, а правой (которая не поднята к верху, но опущена) Он благословляет. Неподалеку от собора – улица, называемая Рощение, потому что тут прежде существовала роща, в которой и была срублена прежняя обыденная церковь. Октября 18 совершается памятование дня избавления: бывает всенощное бдение, служит обыкновенно архиерей; по окончании служения церковь остается полна народу до утрени и до ранней обедни, потом расходятся по домам, а к поздней литургии собирается опять множество богомольцев. Впрочем, это не единственный случай, что всю ночь проводят в церкви на молитве, это повторяется и в другие праздничные дни.

2. Воскресение Христово на Ленивой площадке; церковь двухэтажная, пятиглавая, небольшая, бывшая в прежнее время кафедральной.

3. Преображения Господня, близ Пятницкого моста, пятиглавая, небольшая, трехпрестольная.

4. Спаса Нерукотворенного Образа, на площади, двухэтажная одноглавая; колокольня с высоким шпилем. (В этом приходе я родился).

5. Вознесения, на горе, близ Рыбного ряда, церковь одноглавая, небольшая. Близ этой церкви теплый Гостинный двор, в котором торгуют только однажды в год, во время ярмарки.

6. Рождества Богородицы, на кладбище, при Пошехонской дороге, каменная двухэтажная, сверху колокольня. На этом кладбище погребены мои родители. Вблизи оного кирпичный завод.

7. Рождество Богородицы, на верхнем долу, одноглавая, небольшая, трехпрестольная.

8. Рождества Богородицы, на нижнем долу, одноглавая, небольшая, трехпрестольная.

9. Владимирской Божией Матери, холодная, пятиглавая, теплая одноглавая, колокольня отдельная на дворянской Владимирской улице.

10. Донской Божией Матери, одноглавая, небольшая, трехпрестольная, близ Владимирской дворянской улицы, на Обуховской улице. Здесь был дом моей бабушки, Ирины Ивановны, существовал из рода в род более 200 лет; в 1840 годах ее сын, а мой дядя, к сожалению, перенес его на новое место и перестроил.

11. Покрова Пресвятой Богородицы, близ собора, одноглавая, небольшая, трехпрестольная.

12. Покрова Пресвятой Богородицы в Козленах, одноглавая, небольшая трехпрестольная.

13. Казанской Божией Матери, близ собора, на горе, одноглавая, небольшая, трехпрестольная.

14. Иоанна Предтечи, на Сенной площади, одноглавая, небольшая, трехпрестольная.

15. Святых апостолов Петра и Павла, у Московской заставы, близ нового острога, небольшая. Близ этой церкви дом знаменитого купца Митрополова; жена его по Преображенскому кладбищу была единственной раскольницей во всем городе. А по Рогожскому кладбищу был дом известных богачей Кокоревых; у них была своя часовня и свое кладбище. В мою бытность умер старший из братьев В. И. Рассказывали, что перед смертью его жгли соломой, дабы очистить от грехов. Дом Кокоревых был, хотя не по церкви, но благотворил всем очень много.

16. Иоанна Богослова, близ Ленивой площадки, пятиглавая.

17. Пророка Илии, пятиглавая, рядом с предыдущей, там же.

18. Михаила Архангела, пятиглавая, там же.

19. Царя Константина и Елены, двухэтажная, пятиглавая, там же.

20. Архангела Гавриила, на Ленивой площадке, одноглавая, небольшая, трехпрестольная.

21. Святой Живоначальной Троицы, одноглавая, трехпрестольная, небольшая. Здесь почивают мощи преподобного Герасима, на Ленивой площадке.

22. Святого Димитрия Селунского, одноглавая, трехпрестольная, небольшая, там же.

23. Святой Параскевы Пятницы, одноглавая, трехпрестольная, небольшая, близ соборной стены.

24. Благовещение Пресвятой Богородицы, одноглавая, небольшая, трехпрестольная; колокольня высокая со шпилем, близ торга. Я застал тут рядом была еще деревянная церковь Бориса и Глеба и помню когда ее ломали. Эту местность занимала прежде Солдатская слободка; при губернаторе Брусилове ее перевели на Татарские горы. Татарские горы так названы потому, что канал копали пленные татары по взятии Казани, в приходе Николы на Глинках.

25. Святого Афанасия Александрийского, одноглавая, двухпрестольная, на Сенной площади.

26. Святой великомученицы Екатерины, пятиглавая, небольшая, с высокой колокольней, близ Духова монастыря.

27. Святителя Николая, на Глинках, одноглавая, трехпрестольная; в этом приходе был дом моего родителя.

28. Святителя Николая Золотые Кресты, одноглавая, трехпрестольная, небольшая, близ собора.

29. Святителя Николая в Слободе, одноглавая, двухэтажная, трехпрестольная.

30. Святителя Николая на Извести, одноглавая, трехпрестольная.

31. Святого Кирилла Чудотворца, на семинарском дворе, одноглавая, двухэтажная, небольшая.

32. Святого Кирилла Чудотворца, в Рощении (см. выше), одноглавая, двухэтажная, небольшая.

33. Св. Феодора Стратилата, одноглавая, двухэтажная, небольшая, в Новинках.

34. Святого Апостола Андрея Первозванного, одноглавая, двухэтажная, большая, во Фрязинове.

35. Святого Димитрия Прилуцкого, пятиглавая, двухэтажная, трехпрестольная, небольшая, на Набережной.

36. Святого Иоанна Златоуста, теплая и холодная, каждая отдельно, одноглавая, большая, на Набережной.

37. Сретения Господня, пятиглавая, двухэтажная, трехпрестольная, на Набережной.

38. Святого великомученика Георгия, две церкви, одна одноглавая, другая пятиглавая, колокольня отдельная; рядом с оной – богадельня купца Николая Ивановича Скулябкина.

39. Святого Леонтия Ростовского чудотворца, пятиглавая, небольшая, трехпрестольная, у Леонтьевского ручья.

40. Святого мученика Антипы, одноглавая, небольшая, трехпрестольная, близ Архангельской заставы.

41. Введение во храм Пресвятой Богородицы, кладбищенская, одноглавая, небольшая, трехпрестольная, строена почетным гражданином Афанасием Осиповым Витушкиным. При церкви богадельня, за Архангельской заставой.

42. Иоанна Предтечи и Казанской Божией Матери, две отдельные церкви, одна одноглавая, другая пятиглавая, в Дюдиковой пустыни. По преданию, здесь в древности находилась обитель, приписанная к Николо-Угрешскому монастырю, но в 1651 году отписана к посаду, а монастырю взамен оной дан в Боровском уезде Кременской посад, числившийся за монастырем до 1763 года.

В мою бытность в Вологде были следующие крестные ходы:

1. В Успеньев день из Всеградского собора в Софийский собор.

2. Октября 18 день, святого евангелиста Луки, в память избавления от моровой язвы, из Софийскаго собора в собор Всеградский.

3. В Духов день, из Всеградского Собора в Духов монастырь.

4. Июня 9, в день святого Димитрия Прилуцкого в Прилуцкий монастырь.

5. Июня 24, в Дюдикову пустынь к Иоанну Предтече.

6. Июля 5, в Горицкий девичий монастырь (или Горний Успенский, см. выше).

7. В Преполовение, из Софийского собора около города.

8. В Богоявление, из Софийского собора на реку.

9. Августа 1, из Софийского собора на реку.

10. Июля 8, из Всеградского собора к Казанской по городу.

11. Июля 20, к пророку Илии.

12. Августа 6, к Преображению.

13. Августа 19, к Донской Божией Матери ко Власию.

14. Августа 26, ко Владимирской, на дворянской Владимирской улице.

15. Августа 29, к Иоанну Предтече на Сенной.

16. Октября 1, к Покрову Пресвятой Богородицы в Козлену.

1. Духовная Семинария и училище, бывшее в прежнее время подворьем Кирилло-Белозерского монастыря; при вратах – церковь преподобного Кирилла, двухэтажная, снаружи со двора на оной Чудотворная икона Успения Пресвятой Богородицы. На берегу Вологды, с Семинарией рядом:

2. Губернаторский дом.

3. Через улицу – присутственные места, выстроены глаголем (буквой «Г»), обширное здание, бывшее подворье Соловецкого монастыря, оно после сгорело.

4. Губернская гимназия для дворян, а напротив находится плац-парад и гауптвахта.

5. Ряды (лавки) каменные, весьма обширные, расположены по обоим берегам реки Золотухи, через которую перекинут каменный мост; на четырех углах оного четыре каменные башни, и к ним примыкают обширные ряды в виде четырех полукружий.

Я застал только уже немного домов прежнего построения. Бревна выбирались самые толстые, и дома эти строились по своему расположению совершенно отлично от теперешних: двухэтажные – по лицу на пятирике, то есть на 5 саженях; внизу подклеты без окон с улицы, а только со двора два маленьких окна со слюдными рамами. Спереди, вверху, три волоковых окна. В длину дом имеет от 10 до 15 саженей и разделялся на три части: первая – квадратная большая изба, перегороженная надвое, в большой половине два окна; а другая – кухня с русской печью. К избе приделывается голбец, ход в подполье, нечто вроде чулана, а вверху были поделаны палати; вокруг стен – лавки; в переднем (красном углу) – божница, и перед ней – стол. Над лавками по стенам полки для шляп, книг и всякой поклажи, и назывались они воронец. В задней части дома была точно такая же большая квадратная изба, которая называлась горница, всегда холодная, без печи, с большими слюдными окнами; лавки и потолок крашены. Третью, среднюю, часть дома составляли сени; к ним примыкали две лестницы, одна в горницу и одна в избу. Во всю длину сеней были чуланы. Со двора пристраивалось крыльцо под навесом. Крыши остроконечные были крыты по скале тесом; ворота крытые, с коньком и калиткой, на которой толстое кольцо, чтобы ударяя им по бляхе, пришедший возвестил о своем приходе, и тут же веревочка, проденутая в дверь, посредством которой отдергивали щеколду и входили во двор, к ночи же запирались засовом. На каждом дворе был свой колодец; воду доставали очепом; везде своя баня, свой огород. Дома по улице не были в одну нить, некоторые выдавались вперед, а иные вдавались назад. Я застал еще в употреблении деревянную черепицу. Прежние, старые улицы были весьма узкие, кривые и грязные.

В мою бытность, до 1830-х годов, одни только площади были вымощены камнями, а улицы и тротуары – деревом; столбики и жерди между ними росписаны были вкось полосками белыми и черными. На перекрестках были будки, в которых в торговые дни собирали с проезжавших на торг с товаром по четыре камня с лошади или же деньгами в пользу города на мостовые и выдавали билет.

Общественных увеселений не было. В Семик собирались несколько среднего сословия людей, на поляну за городом, и еще на Троицкой неделе, на парадное место, где вокруг катались в экипажах; еще катались на Масляной: вот и все увеселение. Я помню, что до моего вступления в монастырь, два раза приводили верблюда, приезжал восковой кабинет, кукольная комедия, и два раза было конное ристалище. Во всем городе был всего только один трактир, Архарова; внизу была харчевня, а вверху – самый трактир, о 3-х окнах. Ходить туда почиталось зазорным, и человека, побывавшего там, почитали человеком потерянным.

В древнее время, при дедах наших, Вологда вела значительную торговлю с Сибирью, торговала мехами, белкой, кошкой и тканью, называемой китайка; впоследствии торговала хлебом с Архангельском, где были торговые дома, ныне перенесенные в саму Вологду.

По устройстве Шекснинского канала Вологда стала торговать с Санкт-Петербургом, но не в больших размерах.

Значительных заводов и фабрик нет, что весьма ощутительно для небогатых людей низшего звания, не имеющих постоянного ремесла. Особенных местных произведений нет, кроме прилуцких калачей, которые пекут из очень темной пшеничной муки. В зимнее время в Вологду приезжали из Архангельска архангельцы и поморцы в длинных и узких санях наподобие лодки, привозили с собой на возах сельдей, а когда им ехать в обратный путь, накупят прилуцких калачей и везут их за 1000 верст. Торговых дней в неделю три: понедельник, среда и пяток, а ярмарка продолжается целый месяц, с 1 января по 1 февраля.

Родитель мой, Дмитрий Афанасьевич Мясников, имел еще брата, Ивана Афанасьевича, и 6 сестер, из которых одна не была в замужестве. Матушку звали Евдокия Петровна. У нее был брат, Александр Петрович; матушкина мать называлась Ирина Ивановна, а старший брат ее – Федор Иванович Скулябин. Дед мой (матушкин отец) Петр Александрович Сурин, вместе с Федором Ивановичем Скулябиным жил в приказчиках у Ивана Максимовича Рыбникова, они езжали в Сибирь. На возвратном пути из Сибири дед мой Сурин умер. Бабушка Ирина Ивановна, овдовевши в молодых летах, осталась со своими двумя детьми жить у своей свекрови, которой имя было Наталия; она была женщина благочестивая, самых строгих правил, соблюдавшая все обычаи того времени. У нее был брат, Алексей, холостой человек, весьма благочестивый, средних лет, болевший помер, и когда пришли священники для выноса тела, он ожил и жил до 40 дня, сидел у окна, подавал милостыню и ничего не говорил. Матушка осиротела, будучи еще в пеленках; бабушка же была еще очень молода и собой весьма красива, и потому свекровь ее имела за ней самый строгий и бдительный надзор, доходивший иногда до того, что когда бабушкина свекровь отлучалась куда-нибудь из дома, то оставляла в пробоях дверей некоторые заметки, дабы увериться, что никто не приходил к ее снохе во время ее отсутствия. Она ежедневно ее журила и часто, казалось, без всякой причины, так что бабушка немало поплакала от нее. Когда мать ее приходила навещать мою бабушку, она не раз жаловалась ей, что от свекрови ей совсем нет житья. Вот та и станет ее усовещевать и говорить ей: «Матушка сватьюшка! За что это ты мою Оринушку все забижаешь? Она и без того все горюет: не оплакала горюшка, что мужа лишилась, а ты вот все еще ее журишь?» А свекровь-то и отвечает ей: «Эка ты, сватьюшка, недогадливая какая: что ж не знаю что ль разве я, что подчас и вовсе даром журю Оринушку; да это для того, что она молода и гожа, так чтобы дрянь в голову не лезла!»

Вот какова была в то время у нас в Вологде зависимость от старших в семействе!

Бабушку я зазнал, когда ей было уже лет 70; роста она была высокого, стройная, полная; наряд носила старинный: юбку, душегрейку, воротушки (то есть широкие рукава), на голове фату, а сверху чабак (шапку) с собольим, или куньим, околышем, а дома у себя кокошник с повязкой.

Матушка была роста среднего, худощава, и как я стал помнить себя, всегда хворала от боли в желудке. Я застал еще в моем детстве, она носила старинное русское платье, а впоследствии заменила оное обыкновенной одеждой.

Батюшка был небольшого роста, волосы и борода черные с проседью; характера он был крутого, к торговле способный; больших денег не имел, но жили мы хорошо. Он женился в 1790 году, имея от роду 30 лет, матушке было ровно вполовину. Я застал еще тот кафтан, в котором венчался батюшка: суконный, бирюзового цвета с шелковыми петлицами. Кафтан этот прежде того принадлежал городскому главе, Рыбникову, который также в нем венчался.

Горожане того времени ходили по будням преимущественно в лаптях, а в праздник надевали коты с красной оторочкой, шляпы носили поярковые, а шапки зимой высокие, бобровые, наподобие и ныне еще употребляемых белым духовенством; но бывали еще и другого рода, также высокие с разрезом на околыше и с тремя бантами.

Тулупы были по большей части черные, или красные, калмыцкие, крытые цветным иностранным сукном с косым воротом и с широкой бобровой опушкой. Кушаки употреблялись шелковые двуличневые, длинные, из крученого шелка с кистями; перчаток не носили, но замшевые рукавицы. Пришедши к кому-нибудь в гости в дом, ни тулупа, ни кушака не снимали, хотя пришлось бы пробыть в гостях и целый день, и за обедом оставались в тулупе и в кушаке. Входя в комнату, платок вынимали из шапки и клали за пазуху, а уходя, опять клали в шапку. Калош в употреблении не было, а летом носили или кафтан, или халат с тем же поясом, и тоже не снимали; часов карманных не носили; молодые люди табак курить стыдились. Варили брагу, пиво и мед, и это повторялось не только при браках, но и при храмовых праздниках. В праздники храмовые единожды в год созывали всю родню и пировали по несколько дней, в именины два дня, на помин родителей по одному дню: поминовение родных было крепко усвоено. Виноградных вин, кроме свадеб, за столом не употребляли, а знали только романейку, то есть простое вино, чем-нибудь настоенное. За стол садились по чину родства, что наблюдали строго; я помню был один случай, что из этого вышла ссора.

Яств не разнообразили, и во всех домах подавали все одно и то же. Вот что составляло праздничный стол: 1 .Рыбник, то есть пирог (не из сдобного теста), в который запекалась рыба преимущественно семга, без фарша; рыбу едят с хреном, а корки делят по числу присутствующих лиц. В Великий пост рыбник заменялся пирогом с губиной, то есть с грибами, а в именины именинные пироги бывают плодовые, сладкие. 2. Студень с квасом и хреном, в постные дни – щука. 3. Щи с говядиной или похлебка с курицой, в постный деньуха, непременно две, одна окуневая, а другая или язевая, или налимья; уху заправляли обыкновено маслом с луком, с уксусом и с мукой. 4. Жаркое, одно плечо баранье, или курица, другое – бок с кашей. 5. Каравай сдобный с курицей, а в пост с рыбным фаршем. 6. Сладкие пироги, круглые, на больших блюдах, один или с малиной, или с черникой, другой с изюмом или с коринкой; ежели обед поминовенный, то прибавляются еще блины и кисель.

Брачные обряды. На смотр невесты к ней с женихом приезжают отец его и мать, и это бывает без огласки, втайне; а когда ударят по рукам, то тут у невесты и благословляют их отец и мать невесты. В следующий праздник, или воскресный день, жених должен ехать к невесте с пряником, величиной в аршин или более, и весом около пуда. Эти пряники делаются по заказу и по особой форме: в середине двуглавый орел, а кругом, по кайме, птицы и рыбы. На этот пряник насыпают конфеты и, кроме того, жених должен положить на него материю для подвенечного платья. Самый пряник не трогают до дня свадьбы, а конфетами потчивают девушек, гостящих у невесты, иногда недели по две. В продолжение всего этого времени жених каждый вечер посещает невесту и привозит с собой какого-нибудь молодого человека из своих друзей.

В день бракосочетания, за несколько времени до самого венчания, жених должен прислать невесте зеркало, мыла, духов, румян, белил и кого-нибудь, кто бы мог убрать невесте голову. В определенное время за невестой приезжает поезд: в первой повозке священник и дружка жениха, во второй тысяцкий и боярин, в прочих свахи и остальные поезжане. Все садятся за стол, который набран, на нем хлеб-соль и многое другое, но угощения нет. Тогда приносят аршинный пряник (что с орлом): дружко начинает резать на части, середину подносят невесте, а прочие части всем гостям по старшинству, и при этом отец невесты обязан одаривать всех поезжан. В богатом доме дарят сукнами и материями; те, которые победнее, дарят платками. После того отец и мать благословляют невесту, и она прощается со всеми домашними. Священник надевает епитрахиль и с крестом в руке опять садится в коляску, в которой приехал, а с ним вместе едет и мальчик, который везет невестину икону. За ними, во второй повозке, следует невеста с жениховой свахой, а потом все прочие.

Отпустивши невесту в церковь, отец ее и мать становятся у себя дома на молитву. Как скоро окончилось венчание, все едут в дом к жениху: молодые едут вместе, и их встречают свекор и свекровь с хлебом и солью. Поставляют чай и рыбник, и посылают экипаж за тестем и тещей, и пока они не приедут, пир не начинается.

Вечером, когда после пира все станут разъезжаться по домам и молодых отводят на подклеть, свекор и свекровь благословляют их иконой и выражают им всевозможные благожелания на новую жизнь. Обе свахи раздевают молодую, а когда молодому придет время разуваться, то сапог с него должна снимать молодая, причем из сапога сыпятся деньги, и их она берет. Наутро около полудня молодых водят в баню, а к их выходу теща должна прислать им на нескольких блюдах блины, но тут бывает и рыбник и разное другое печение, едва не целый обед. Свадебное празднество продолжается первые два дня в доме у молодых, ежели не среда или не пяток, которые пропускаются, а следующие два у тестя с тещей. В следующее воскресение бывает вывод молодых в церковь, и этим днем заканчиваются все свадебные торжества, и после того они объезжают родных и знакомых.

При погребениях в Вологде существует совершенно местный обычай: когда несут покойника в церковь и на кладбище, на колокольнях перезванивают, а крышу несут впереди и закрывают гроб уже на могиле.