XXXVII. Завещание Феофана

Одр умирающего архипастыря окружали довереннейшие лица духовного сана. Чувствуя приближение смерти, Феофан объявил им свое завещание, которое с слов его написано было одним из приближенных, но которого он не успел скрепить своею подписью «за тяжкою своею болезнию и за конечною при смерти невозможностию». Вручая преосвященному Питириму реестр своих наследников, он в особенности просил об учащихся детях – дать им способы продолжать образование и поручить их людям, достойным доверия, пока они сами придут в совершенный возраст и разум. Без сомнения эти-то дети и составляли все его утешение в жизни. Он набрал их из простого состояния и воспитывал на счет кафедры, жертвуя многим и из собственного достояния. Так как они были не из фамильных, то он сам давал им прозвания сообразно с усмотренными в них склонностями, или по наружности, или по случаю какому-нибудь. У него были и Барашко, и Бурмистр, и Сурик, и Утенок, Алхимист, Сыч, Светлой, Орешко, Типик и пр.: и этих-то сироток (большею частью) он воспитал и сделал своими наследниками.

Вот его завещание.

«Во имя Отца и Сына и Св. Духа.

Остаются после нас персональные наследники в следующих статьях.

Первая: интендант Илия Ксиландер и живший при келии питомец Семен Иванов; вторая: Михайло Павлов, Иван секретарь, Яков Осипов и Мартиниан Шеин; третья: Григорий Барашко, Петр Бурмистр, Иван Сурик, Алексей Утенок; четвертая: Яков Алхимист, Иван Сыч, Федор Светлой; пятая: Трофим Ульянов, Сергей духовный отец, Ульян Калмык, Павел Калмык и Василий Орешко; шестая: Иван Калмык, Никита Савельев, Антон Калмык и Андрей Типик; седьмая: Иван Андреев, Прокофий Макарьев, Нестор Дмитриев, священник карповской церкви, пономарь и дьячек той же церкви. На повседневную праздничную службу и на всякия в тую церковь потребности п убранства церковныя во весь год. На достройку приморской мызы. Служитель Иван Степанов».

В деле архива св. Синода о смерти преосвященного Феофана находятся следующие реестры его недвижимого и движимого имущества.

1) Реестр персональным его преосвященства домам и библиотеке.

1) В Москве на Мясницкой улице дом каменный по доходу в 7000 р.; 2) в С.-Петербурге деревянныий дом близ Карповки 9500; 3) приморский дом каменный 5000; 4) дом каменный погорелый на адмиралтейской стороне по теперешнему виду в 1000 р.; 5) библиотека 4500 рублей.

2) Реестр персональным его преосвященства вещам и доимочным деньгам.

1) 149 картин, писанных масляными красками, в 500 р.; 2) трость морская с камешками алмазными; 3) стенные часы 40; 4) сфера медная 150; 5) четверо солнечных часов – 100; 6) два глобуса – 50; 7) деньги с персональных московских вотчин доимочные с 1732 года – 1180 р.; 8) с села Ильсис хлеба 86 четвертей, денег 100 р.; 9) иноходых три лошади – 70 рублей.⁵⁴⁰

Сентября 20 предъявил право на долю в имении преосвященного Феофана домовый служитель его Великодный. В прошении, поданном св. Синоду, он объяснил, что «по собственноручному определению покойнаго преосвященнаго Феофана велено ему, по женидьбе его, давать из персональных, его преосвященства доходов на всякий год (с ноября 1734 года) до пяти лет, по 120 рублей и хлеба ржи по 15 четвертей, да из казенных доходов денег по 15 руб. и хлеба по 15 четвертей. А ежели-бы, по воле Божией, оное пятилетнее время предварил конец жизни его преосвященства, получать ему, до истечения пятилетняго срока, все то из персональных его преосвященства пожитков». Великодный представил копию с собственноручного определения Феофана, из которой видно, что преосвященный определил своему питомцу, в день вступления его в брак, эту помощь по своей отеческой милости. – «Только ж определение сие – сказано в дарственной записке Феофана – не просто, но в следующих договорах заключается, а именно: 1) чтобы он служил нам в экономических делах, в чем ему от нас указано будет, радетельно и верно и не забывал-бы, от кого и каков принят он и воспитан; 2) брачное с женою свое сожитие проводил-бы в постоянной и неложной любви, честно и нескверио; тож внушаем и жене его Параскеве, и не было-бы им никогда причины до развода; 3) подаяния нашего, зде определяемаго, употреблял-бы на некий честный и правильный промысл, а не расточал-бы бездельно и безумно; 4) жил-бы трезвенно и в страсе Божии, и со всеми кротко и неблазненно обходился-бы и прилежно-бы опасался, чтобы ни от кого на него не только управы судебной не требовано, но и напраснаго нарекания не было, и для того твердил-бы и жене своей твердить приказывал-бы хританския наставления, каковыя от нас питомцам нашим написаны и другие, что и напечатаны; 5) Юстину Григорьевну, жены его бабку, почитал-бы вместо матери и всякое возможное пропитание и потребное здравию ея вспомоществование чинил-бы, опасаясь и малаго ея оскорбления. И если вышеписанные договоры исполнять он будет: то и определенное наше ему благодеяние исполнять будем. А ежели он Иван знатно договорный сия завещания наши нарушит, то сам-же он и от определяемых сим благодеяний отщетит себя». Св. Синод приказал отпускать ему показанное содержание по-прежнему, как было при преосвященном Феофане.

В ноябре 1736 года из Кабинета объявлен высочайший указ, чтобы все те деревни, которые были новгородскому архиерею Феофану на собственную его персону пожалованы, или иным каким образом к нему пришли, отписать на её императорское величество, и из оных ингерманландскую приписать ко дворцу, а прочии отдать в те места, где оные до отдачи помянутому архиерею были ведомы.

В 1737 году высочайшим именным указом, данным св. Синоду 27 октября, велено оставшиеся после покойного архиепископа Феофана книги отдать, с подлинным описанием, в Александро-Невский монастырь, которые убрав содержат в том монастыре в особливых палатах, не смешивая с другими монастырскими книгами.⁵⁴¹

Пока длилось дело по завещанию, самое имение тратилось и расхищалось. Самое большое усердие в этом деле показал интендант Феофанова дома, бывший воспитанник его, Илья Ксиландер, в ту пору уже семейный человек и имевший деревеньку. После смерти Феофана ему поручено было от Синода заведывать всеми делами по дому и по школе, вести приходы и расходы. Ксиландер воспользовался этим случаем, чтобы обратить кое-какие неприбранные вещи в свою собственность.⁵⁴² Другие также приложили руки. Генерал-майор Измайлов, составлявший с майором Перфильевым описи имению, также взяли себе кое-что из ценных вещей. Князь Черасский велел принесть к себе 5–6 масляных картин.

Наконец, уж спустя 4 года после смерти Феофана, вспомнили, что пора исполнить завещание. Государыня дала указ Тайной канцелярии (странный выбор душеприкасчика): «оставшие после покойнаго новгородскаго архиепископа Феофана пожитки лежат в разных местах многое время и гниют напрасно, а иных бывали при нем служитель Илья Борисов к себе захватив утаил, – которые по учиненному онаго архиепископа завещанию надлежит роздать наследникам, в том завещании написанным. А понеже упомянутых вещей каждому по пропорции разделить невозможно, того ради указали мы оные его пожитки (кроме св. образов, книг и инструментов), в том числе и от Ильи Борисова (Ксиландера) взяв, собрать в одно место и оценя продать аукционным обыкновением, и взятые за них деньги, справясь с вышеупомянутым завещанием онаго архиепископа, по росписанию раздать наследникам его, кому сколько по пропорции той продажи надлежит. И повелеваем нашей канцелярии конфискации учинить по сему нашему указу. А образа св. раздать по церквам, а книги для обучения школьников в невской семинарии, а инструменты в Де-Сианс Академию. Анна. Сентября 6. 1740 года». – В апреле 1741 года все пожитки Феофана «аукционным обыкновением проданы и во определенныя места розданы, а взятыя за них деньги как показанным в завещании онаго покойнаго Феофана архиепископа наследникам, бывшим в семинарии семинаристам, так и другим на поминовение души его, по росписанию его преосвященства, с надлежащими росписками розданы». Ризница его и дом на Карповке пожалованы преемнику его, новгородскому архиепископу, Амвросию Юшкевичу.