Слово на Рождество Пренепорочной Госпожи нашей Богородицы и Приснодевы Марии. Григория, митрополита Никомидийского²⁰²

Ныне земля сияет духовною славою под небом и значением превосходит подземное небо, пoелику приемлет высшее неба, рождаемое, пресветлейшее и пространнейшее Солнце не заходящее, но являющееся незаходимо миру, изукрашенное не звездами видимыми, но светом духовным. Таково для нас нынешнее празднование, такова настоящая радость! Никто из призываемых ко премирной радости не отделяется: примем все участие в предстоящем пиршестве: ибо всем равно предложено оно, и для всех уготованы радость и слава. Что великое из дарованного Богом может быть сравнено с чем-либо из настоящего? Что земная власть и могущество – в сравнении с той, с которою Господь теперь царствует над всеми на небесах. Что показанное пророкам, видящим Бога, не ясно, в видениях, в тонком дуновении ветра – сравнительно с тем, что Сам Тот, Который ранее являлся, теперь явился в действительности и милостиво обитал в нас? Что избрание пророков и праведников и происшедшая чрез них слава – в сравнении с тем, что Матерь праведного Бога была принята, как похвала нашей природы, и чрез нее подала нам эту преславную честь? Вот – чрезмерное наше прославление!

Настоящая радость предшествует радости священного домостроительства, – предшествует не как различная по величию, но как руководствующая к делу самому верному и нам собственно приличному, доставив нам совершенную радость. Посему должно, чтобы присоединяющееся к этому празднеству и торжеству, в виду явившейся радости, увенчали настоящее торжество хвалами, и радовались более духовно, чем плотски; должно, чтобы они соревновали в радости возвышенного и Божественного рода. Конечно, хор ангелов предваряет созвучною речью и поет ныне Той, в Которой видна цель таинства; предваряют и небеса и высоты нового и высшего основания и чествуют. В то время, как вся истинная природа своею свободою ликует таким образом, я в особенности воззову громким гласом: «приди ко мне, всякий возраст и всякое достоинство как мирового, так и подмирного порядка; священники и цари; стоящие выше всякого начальства и находящиеся долу начальники и подчиненные, старцы и юноши, девы и матери, неплодные и младенцы, встретим этот спасительный день с Божественною радостию и проведем со всяческим веселием. Рассмотри избрание всех праведников и пророков, посмотри на неизмеримую высоту Иоакима и Анны; посмотри на отличное и прославленное их достоинство. Подлинно, Бог Творец избрал их для восстановления древнего мира, (из них избирает Мать, ради Которой восхотел предусмотреть новое образование); кровию их, как царскою добродетелию, облек царскою порфирою человеческий род, и этим поставил их выше всех праведников. Их превосходное достоинство заключается в том, что они одни только над всеми избраны и приведены в должное время и выбраны для цели таинства. Итак, обрати внимание, как всякое превосходное сравнение бежит от них: это доказывают не слова, но дела. Однако, будет согласно с торжеством, если мы изложим что-либо краткое из предыдущей истории их: ибо такой является нам явная истина прочитанного.

Среди десяти колен Израилевых был некто Иоаким, очень богатый и единственный по праведности, превосходящий всех соплеменников. Подлинно, он украшался сугубым богатством. Он не жаждал богатства преходящего, сокращая его каждый день в достаточной степени, пoелику приносил двойные дары Господу своему, говоря в себе: «пусть будет от избытка моего всему народу и от дома моего Господу Богу моему. Для всего народа пусть будет все, что – сверх необходимости». О, справедливейший по мысли и суду! О, богатство, собранное в священные клети! Так возвысился в добродетели Иоаким, что он уделял не только из того, что достаточно, но и из того, что необходимо. Когда он по обычаю приносил праздничные дары, то за бездетность подвергся от соплеменников упрекам, такого рода: «нельзя тебе приносить дары твои, так как ты не оставишь семени во Израиле». Хотя праведный возвышался над теми, которые ненавидели его, а сами не имели в жизни ничего из того, в чем обвиняли его: однако бездетность была поставлена причиной того, что он не поступает по закону. Поруганный, как бы отвергнутый, праведник еще более скорбит: не потому что он был поражен словами и обесславлен на деле, но потому, что опасался, как бы какая-либо из незамеченных им заповедей Божиих не создала удаления от Бога; потому-то он заботится чрез людей привести ее в известность. Так он пребывает в исполнении закона и в исследовании познания таинства: так, он рассматривал Божественное провидение обо всем своем, и потому не терзался и не восставал на словах. Вместе с тем он стремится к Богу, Испытателю таин; предается уединению, как средству, содействующему обращению к Нему, оставил заботу о домашних и внешних делах. Кто в наше время покажет такое несомненное упование на Бога и презрение к настоящему, чтобы считать такое исполнение не трудным во времена законных добродетелей? Припомним, что было в патриаршество Авраама. Некоторым покажется, что в тот древний век, при господстве праведности, бедствия переносились легко; однако, если бы кто пожелал исследовать это, то он увидел бы большое преувеличение сказанного. В самом деле, Аврааму были указаны переселение и земля, в которой он обитал бы; ему было возвещено освобождение Сарры от неплодства; и, держа сие в обещании, он питал надежду и услаждал свой дух мыслию о просимом, (а что приятнее обещания зреть Бога?). Иоаким же, не получив никакого обещания от Бога, подкрепляемый верою в Того, Кто мог преобразовать их природу, твердо надеясь на тайное провидение Его, удалился от присных своих и, при непрестанном благодарении, поступал согласно Божественным заветам. И Авраам, конечно, имел необходимый знак как будущего господства над землею, так и умножения своего рода, и только ожидал, каким образом должны исполниться эти обещания. Иоаким же как показал несомненный ум в молитве, так и принял благую весть от ангела об имеющем родиться от него Потомке, и отнюдь не просил, чтобы явилось доказательство сего блаженного благовестия, и не ожидал знамений, которыми было бы показано будущее врачевание его природы. Авраам совершил жертву по Божественному повелению, а Иоаким – по собственной воле. Тот переселением своим совершил жертву, этот – на самом деле принес жертву, безусловно предавшись Богу и этим принесши себя в жертву. Там – патриарх рода и праведников, а здесь – Матерь Бога и праведнейшая Госпожа патриархов. Столь великое начало является выше не только настоящего, но и всякого вообще сравнения. Посмотри, какие предзнаменования и исключительные почести отличают этого праведника. Обрати внимание на пребывание в неплодстве и сверхъестественное постоянство, которое следует назвать ангельской жизнью. История повествует, что он сорок дней и ночей провел в посте и молитве, питаемый одною надеждою на Бога: он постился сорок дней и ночей говоря: «не снизойду ни на пищу, ни на питье». Это для нас представляется удивительным, а для других невозможным. Удивляются посту Моисея равному по числу дней; но если бы кто-либо пожелал исследовать постоянство того и другого, то нашел бы и здесь различие. Моисей сдерживался как ранее полученным определением, так и охранением законов и самым, наконец, ожиданием Законодателя, которые обещанием лучшего облегчали как тяжесть долгого времени, так и потребность природы. Иоаким же, ничем иным не воодушевляемый, а подкрепляемый одним только неложным упованием на Бога, предается пустынножительству и подвигам и воссылает непрестанную молитву. Кто не подивится этому и не признает, что величием они побеждают всякое помышление? Если бы проникнуть в их просьбы, каковы они по последствиям, то всякий склонился бы к отвергнутому всеми праведнику.

А сколь велики и удивительны дела супруги, украшенной такими же добродетелями! Она совершила двойные подвиги терпения: была одинаковою и при разлуке и в пребывании супруга. За свою бездетность оба были окружены насмешками, борясь против которых они победили с помощью веры и надежды. Но тогда такое поругание над нею было усилено: это поругание происходило не столько от чужих, сколько от ближайших сродников, особенно же от подчиненных ей. Удалившись же от мира, снявши печальную одежду и облекшись в чистую, как одежда духовная, она приготовляется к молитве за оба мира, дабы чистой пребывать в гораздо более чистой одежде. И не отлучаясь от домашних храма, она воссылает к Богу всех моления, ища безмятежного и уединенного места рая в сей как бы неподозреваемой клети: возносит молитвы в тайной скорби. Они уединялись в храме и во всем умилостивляли Творца всяческих, принося моления Богу всех тварей, которые Он произвел из ничего или же дивно обновил, – Богу преобразующему естество всех тварей. Так совершаются благодарения праведников: так Авраам и Сарра, так Анна и Самуил. Вследствие этого, молитва блаженной Анны много умудряется чрез духовное сокрушение, и сила ее прошения сохранилась не в словах и мыслях, а в смирении. Она в плаче обнаруживает свое ничтожество и, считая себя ниже всякого создания, подробно исчисляет благодеяния, которые суть видимое дело Творца. Она такими словами подтверждает милосерднейшее промышление Творца Бога: «Я, – говорит мудрая и чистая жена, – безполезнее всех тварей, так как оне служат Твоему, Господи, повелению; я же совершенно лишена такого благословения и недостойна счастия рода человеческого. Растения приносят полезные и сладкие плоды, и те, которые принимают их с благодарением, этим самым возсылают тебе благодарение. Я причисляю себя к более недостойным, чем они, Твои творения». Какое необычайное смирение показано в этих словах! Какую твердость сердца явила душа, выразившая эти мысли! Таковы подвиги праведников!

Приличествовало, чтобы из изобилия добродетелей били ключом богатства пресвятые; подобало, чтобы из благородного корня явился благородный росток, – чтобы из добрых чресл появился лучший росток, всегда зеленеющая и животворная слава сего рода. Прекрасна такая отрасль: исходя из нее, распространяет вечную приятность запаха бессмертный цветок, от плода которого производятся жизнь и здравие для участников ее. Моления праведных, подкрепляемые такими трудами и словами, по Божественному определению, достигают своей цели: ибо ангелы являясь возвещают, что молитвы услышаны; ангелы благовествуют зачатие Чистейшей ангелов; ангелы предвозвещают освобождение от неплодства, и объявляют, что чрез Нее уничтожено средостение греха; ангелы предшествуют освобождению от мук рождения Той, ради Которой престали скорби прародительницы. Отъятие неплодства предвозвещает обновление природы; и Рождаемое является, как доказательство новейшего таинства рождения; в Себе Самой Она получает верное доказательство удивительного рождения. В чуде родителей мы научаемся таинству еще более тайному. Это прославление, без сомнения, древнее того, и чрез свое исполнение возвещает верное доказательство возвещаемого. Здесь – неплодство, изгнанное собственными усилиями природы, там – Дева, укрепленная нескверным целомудрием; здесь – плод подвигов и молитв, там, кроме несравненной добродетели и выдающейся чистоты, обновляется неизглаголанное зачатие; здесь – ангел–вестник освобождения от скорбей, там – архангел–благовестник чудесного зачатия. Обещание же настоящего благовестия он провозвестил гораздо яснее в отношении к Ней. «Возвестится всем Твое рождение, – говорит явившийся Анне, – возвестится и прославится не на земле только, но и на небе.» Посмотри, как предрек это Давид, возвещая совершившееся исполнение ожидаемого, и обозначая прошлым временем неложную истину будущего. Преславная глаголашася о тебе, граде Божий (Пс. 86:3): прославлен свыше всякой раскрываемой славы; прославлен высшими Силами, почтен и возлюблен однородными людьми; был предметом чаяния патриархов, почтен был прародителями и описан пророками. Ему радуется вся тварь, сорадуется воинство ангельское, им прославляется весь мир, им ныне восхищается род земнородных, приветствуя Ту, ради Которой они достигли совершеннейшего украшения, чрез Которую соделался нам доступ к благодати, отверзлись нам врата ко спасению. Чрез небо обширнейшее, ныне создавшееся, мы написаны для небесной жизни.

Ты же, Виновница настоящей и будущей радости, – Ты, сверх веселия Твоих торжественных собраний, наследуешь богатый пир, украшая настоящее собрание как чувственною, так и духовною радостию. Подкрепленные упованием на сие, мы презираем уничижение своего состояния, забываем земную, бренную жизнь. Здесь мы надеемся подняться от земного и достигнуть небесного; здесь для нас – неложная надежда предлежащих благ; здесь – ожидание вечного. Поэтому с любовию будем стремиться к этому Божественному празднеству Господа, провидящего в Своей славе все (и Матернее прославление и спасительное украшение повинуюшихся), – и принесем благодарение Христу, Виновнику и Подателю благ. Ему же подобает честь и поклонение и прославление со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь²⁰³.