Степень пятый. Княжение великого князя Георгия Долгорукого

В этой степени Денисов приводит три свидетельства. Все они соединены с именем благоверного князя Андрея Боголюбского. Время этих памятников весьма важно потому, что великое княжение стало тогда переходить с юга на север, и дальнейшие свидетельства касаются уже не юга, а севера. Посему необходимо здесь заметить, что Денисов, как мы видели, ничем не доказал, что будто бы в Киевской Руси для крестного знамения употреблялось единственно двуперстное сложение; напротив, памятники ближайших к крещению Руси времён свидетельствуют, что там было в употреблении именословное и троеперстное сложение, которое, как отеческое наследие, Малая Россия неизменно сохранила и доселе.

От времени великого князя Андрея Боголюбского Денисов приводит три свидетельства: первое на иконе Пресвятой Богородицы, именуемой Боголюбская; второе на сребропозлащённой ризе иконы Пресвятой Богородицы Владимирской; третие на фресковых изображениях в церкви Успения Пресвятой Богородицы в «столичествующем граде» Владимире.

Но, во-первых, благословящая рука Спасителя на Боголюбской иконе Божией Матери и в Поморских Ответах изображена не с тем двуперстным сложением, какого требует для употребления сам Денисов, а так же, как на Тихвинской иконе, то есть имеет великий перст приложенным ко второму составу четвёртого. На древнейшей же копии Боголюбской иконы, находящейся в Москве у Варварских ворот, каждый может видеть изображения благословящей руки с именословным перстосложением. Во-вторых, и на сребропозлащённом окладе Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, на праздниках, видится то же изображение благословящей руки, как на Корсунской иконе Божией Матери, более соответствующее именословному. В-третьих, что касается фресковых изображений во Владимирском Успенском соборе, то Денисов напрасно приводит их во свидетельство двуперстия²⁹. Недавно открытые под штукатуркою древние фрески сего собора имеют, напротив, благословящие руки с именословным перстосложением или же близким к оному, подобно как на Тихвинской иконе. Здесь именно у Спасителя (на иконе Преображения), у трёх Апостолов, у царя Давида и пророка Исайи изображены десницы с явственным именословным перстосложением, у одного Апостола изображена десница подобно как у Спасителя на Тихвинской иконе Богоматери, и у одного заднею страною с раздвоенными и несколько согбенными двумя перстами³⁰. Итак, на фресковые изображения Владимирского Успенского собора, «подписанныя иконописцы греческими», Денисов совершенно несправедливо сослался во свидетельство якобы употреблявшегося тогда «в древлегреческой и российской» церкви двуперстия.

Необходимо привести здесь следующее весьма важное свидетельство, относящееся ко времени благоверного князя Андрея Боголюбского. Предпринимая военные походы, он имел обычай брать с собою иконы Спасителя и Божией Матери. От сих икон и совершилось чудесное знамение, в воспоминание коего установлен праздник 1-го августа (как о том повествуется в Прологе под сим числом). Эта чудотворная икона Спасителя перенесена потом из Владимира в Москву при митрополите Варлааме и великом князе Василии Ивановиче, по повелению коих написана на полях иконы история её и молитва ко Спасителю. Икона сия находится ныне в иконостасе Московского Успенского собора; она древнего греческого письма, ибо и в Евангелии, держимом Спасителем, писан греческий текст. На сей-то святой иконе, принадлежавшей великому князю Андрею Боголюбскому, которую так чтил он и от которой было чудесное знамение, у Спасителя изображены десница с явным именословным перстосложением³¹. Таким образом икона сия представляет несомненное свидетельство, что в древлегреческой и древлероссийской церкви употреблялось для благословения именословное перстосложение, а, следственно, для крестного знамения употреблялось сложение троеперстное. И это столь важное свидетельство Денисов опустил, хотя о существовании его не мог не знать.