14. Записка о моей беседе с глаголемыми старообрядцами, приемлющими австрийскую иерархию, происходившей 15 июля 1879 года

Беседа вызвана была со стороны самих старообрядцев по случаю присоединения во вверенном мне монастыре, 2-го июня 1879 г., уважаемого ими члена их общества, Петра Тимофеевича Юдина (ныне единоверческий священник). Посредством сей беседы старообрядцы намеревались показать Юдину мнимую ими неправоту православной церкви и тем доказать, что будто бы он опрометчиво поступил, присоединившись ко св. церкви, и удержать в расколе других, готовых последовать его примеру.

Беседа происходила на квартире самого Юдина, при довольном количестве слушателей православных и старообрядцев. В числе собеседников со стороны старообрядцев был и Антониев письмоводитель Онисим Швецов; но беседу начал не он, а другой, явившийся от страны старообрядцев, совопросник.

Пред началом беседы старообрядцы предлагали условие, чтобы, при сохранении порядка, при воспрещении говорить многим за раз, было, однако же, дозволено говорить не одному лицу, но разным.

Я заметил, что это можно допустить, но только с таким условием, чтобы другое лицо, вступая в беседу, не отступало от предмета, о коем начата беседа; а иначе, при переменных собеседниках, может потеряться не только смысл предмета, о коем предположено беседовать, но и самый предмет.

Старообрядцы на мое предложение согласились.

Затем надлежало определить, с чего начать беседу. Старообрядцам желательно было прежде беседовать о клятвах, будто бы положенных на перстосложение, – предмете, составляющем, по их мнению, непобедимое оружие против церкви. Имея в виду эту именно цель, старообрядческий совопросник поспешил спросить Юдина: «Вы присоединились к греко-российской церкви по убеждению, или нет?».

Юдин ответил: Да, я прежде вполне убедился в правоте греко-российской церкви и потом присоединился к ней.

Старообрядец сказал: Когда вы присоединились по убеждению, то к которой церкви вы присоединились, вы должны и оправдать ее правоту; потому нужно о ее правоте прежде и беседовать.

Юдин ответил: Я прежде поколебался в моем убеждении о правоте той церкви, к которой принадлежал и о законности ее австрийской иерархии, а посему и нужно сначала вам защитить правоту вашей, старообрядческой церкви и законность австрийской иерархии.

Тогда Швецов заметил, что не надо спорить, о том или о другом предмете прежде говорить; нужно только условиться, чтобы в собеседовании дать место обоим предметам.

С нашей стороны было уступлено настойчивости старообрядцев, чтобы беседовать прежде о православии греко-российской церкви.

Собеседник-старообрядец начал с того, что вычитал помещенный в Пращице из Скрижали ответ Антиохийского патриарха Макария и сущих с ним на вопрос патриарха Никона о перстосложении.¹³⁴ Прочитав, он просил Юдина ответить на это.

Юдин предоставил ответить мне.

Я спросил старообрядца: Вопрос об этом ответе патриарха Макария вы предложили согласно ли цели, с которой пожелали беседовать именно о православии греко-российской церкви?

Старообрядец. Я спрашиваю: законно ли и справедливо ли ответил патриарх и прочие с ним?

Я заметил: Справедливо ли ответил патриарх Макарий, или несправедливо, у нас не о том теперь беседа. Притом, законность или незаконность патриархова ответа о перстосложении подлежит суду церкви¹³⁵ или собора; и не только решение частного лица, хотя бы патриарха, но и решение собора подлежит суду большого собора, как например, постановление Новокесарийского собора о семи диаконах и Карфагенского собора о причащении в великий четверток отменены шестым вселенским собором.¹³⁶ И хотя шестой вселенский собор заметил об отцах Новокесарийского собора, что они недобре разумеша, однако в лишении православия за это не обвинил их. А так как старообрядцы из-за вычитанного вами ответа о перстосложении и других решений о том же предмете, удаляются от церкви, почитая оную чрез это самое утратившей православие, и вы также вычитали помянутый ответ патриарха, очевидно, с той целью, чтобы доказать, будто церковь греческая, а за ней и русская, чрез этот, и тому подобные ответы, потеряла православие; то и следует собственно рассматривать вопрос: действительно ли чрез Макариев и подобные ему ответы о перстосложении греко-российская церковь утратила православие? А рассуждать только о том, справедливо, или несправедливо ответил патриарх, совсем не важно, и значило бы отступать от цели, с какой вы сами начали беседу.

Юдин подтвердил сказанное мною, заметив, что нужно решить именно то, погубила ли церковь греко-российская православие чрез вычитанный ответ о перстосложении.

Тогда я начал требовать от собеседника, чтобы он доказал, что перстосложение, о котором патриарх Макарий дал ответ, само по себе есть догмат веры, чрез отменение которого церковь может погубить православие. Если же не докажет, что перстосложение есть догмат веры, и если оно есть только обряд, то пусть докажет, что церковь не имеет права изменять обряды; а также пусть докажет, всегда ли она этого права не имела, или прежде имела, а потом лишилась, и давно ли лишилась, и кто ее оного лишил.

Старообрядец сказал: Вы должны ответить на то, чтó я спрашивал вас, – законно ли ответил патриарх? А если вы этого не ответите, то значит вы остаетесь безответными.

Я заметил: Мы условились рассуждать о православии церкви греко-российской, – о том, погубила ли сия церковь православие, или нет. Оставить говорить о том, о чем условились, а говорить о другом, значить уклоняться от цели собеседования. Итак, не я остаюсь безответным, но вы уклоняетесь от цели собеседования, вами самими предположенной, не хотите рассуждать о том, что будто церковь погубила православие чрез приведенный вами ответ патриарха Макария. Но я от вопроса, решение которого составляет цель нашей беседы, к другому, частному и неважному вопросу, не отступлю, и требую, чтобы рассмотрен был вопрос: действительно ли церковь греко-российская погубила православие чрез приведенный вами ответ патриарха Макария о перстосложении?

Старообрядец воскликнул: Значит вы безответны!

Я сказал: Не я безответен, но вы. Да вы еще не поставили и вопроса, согласно условленной цели беседовать о православной церкви греко-российской. Вы поставьте вопрос, или, иначе сказать, выскажите обвинение, – чрез чтó церковь греко-российская погубила православие. Тогда я готов ответствовать.

В дальнейшей беседе старообрядцы не решились утверждать, что двуперстие есть догмат веры – непреложный, настаивали только на том, что церковь не имеет права изменять обряды. «По-вашему, сие полное право: она сама их установила, и сама, по обстоятельствам времени и по особым нуждам церкви, может их отменять, изменять, и не только может отменять существовавшие обряды, как отменила, например, обычай празднования Пасхи¹³⁷ в 15-й день мартовской луны, но может изменять не касающиеся догматов веры и постановления апостольских правил, как, например, о браке епископов.¹³⁸

Старообрядец сказал: Тогда хотя и отменяли первые обычаи и постановления, но за содержание их не проклинали.

Я ответил: Несправедливо вы говорите, что якобы церковь, отменив какие-либо обычаи, по отменении за содержание оных не наказывала. По отменении апостольского постановления еже епископам не пустить жен, преслушающих узаконения церковного, но держащихся апостольского правила, шестой вселенский собор епископов из сана извергает. Также и держащихся первого обычая о праздновании Пасхи, Антиохийский собор первым правилом священных из сана извергает, а мирян от святого причащения и от церкви отлучает¹³⁹; а Лаодикийский собор правилом седьмым к еретикам причитает, и приходящего от них, т.е., от празднующих св. Пасху в 14-й день луны, с проклятием их ересей принимать повелевает.¹⁴⁰ Значит, за содержание первых обрядов, по отложении их, проклятие было налагаемо и древней церковью. Здесь заслуживает еще внимания следующее обстоятельство: папа Виктор даже прежде решения первым вселенским собором вопроса о времени празднования Пасхи предал проклятию епископов асиатских за празднование Пасхи в 14-й день луны.¹⁴¹ Это был поступок, превышающий власть папы, как местного епископа, и потому современные ему апостольские мужи – Ириней святой и прочие, этот поступок папы Виктора не одобрили, но повреждения веры в нем не усмотрели и папу Виктора продолжали почитать несомненно православным.

Старообрядец спросил меня: Церковь русская до патриарха Никона была православной, или нет?

Я ответил: Да, церковь русская и до Никона была православной, а также и греческая, по свидетельству Книги о вере¹⁴², и малороссийская, кроме отпадших униатов. В великой России ко времени Никона вошло в обычай молиться двуперстно, а в Греции и Малой России молились триперстно¹⁴³, и этим православие той и другой церкви не повреждалось.

Старообрядец: Если церковь русская была православна, то для чего было исправлять обряды?

Я ответил: Это нужно было для согласия во всем церкви русской с церковью греческой. Как асийские христиане, празднуя Пасху в 14-й день луны, были православны, но для согласия церквей этот их обычай потребовалось исправить: так российская церковь была православной и употребляя старые обряды, но для согласия ее с церковью восточной была надобность исправить сии обряды. И как в церквах асийских изменение обычая праздновать Пасху не изменило их православия, ибо касалось не самой веры, так и у нас в России исправление обрядов не нарушило православия, ибо также догматов веры не касалось.

Старообрядец: Они своим исправлением соблазнили миллионы (?!) народа. А есть писано: если кто соблазнить единого, лучше ему, дабы камень жернов ослий был навязан на шею его, и ввержен был в море.

Я ответил: Это в Евангелии Христом Господом сказано о соблазнителях, частных лицах, а не о церкви Божьей, которая, по слову Апостола, есть столп и утверждение истины (1Тим. зач. 284), и которую достоит слушать по гласу самого Христа Спасителя: аще же (кто) и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. зач. 75). Вы преслушали церковь: отделились от нее не за изменение веры, но за исправление обрядов. Чтобы оправдать этот ваш поступок, вам необходимо должно доказать, что вся вселенская церковь, чрез таковые отменения обрядов и вычитанный вами ответ патриарха Макария, изменила православие, и потому лишилась даров Духа Святого в совершении таинств. Но вы в продолжение 200 лет того не доказали. Итак, церковь, по сказанному в Книге о вере (глава 1, лист 10 на обор.) бе, есть и будет церковью; а вы, преслушавшие ее и от нее отделившиеся, справедливо подлежите вышеприведенному осуждению евангельского гласа: аще же и церковь преслушает (брат твой), буди тебе яко язычник и мытарь, – вы должны осудиться, яко язычники неверные и мытари.

Это мое заключение бывшее на беседе слушатели из числа православных старались особенно поставить на вид моему совопроснику, – стали у него требовать, чтобы непременно доказал, чрез чтó же церковь лишилась православия, говоря, что в противном случае он будет подлежать осуждению мытарей и язычников; но мой собеседник собрал свои книжки и, не говоря ничего более, встал со своего места.

Тогда вступил в беседу Онисим Швецов. «Вы думаете, – начал он, – что церковь на изменение обрядов имеет полное право?».

Я ответил: Это не я думаю: это доказывает вековая практика церкви. Церковь и прибавляла, и отменяла обряды, как видно из приведенных мною примеров отменения празднования Пасхи в 14-й день луны и апостольского правила не пустить жен епископам. Это доказывается и происходившим после семи вселенских соборов усовершенствованием церковной службы.¹⁴⁴

Швецов раскрыл книгу Деяний семи вселенских соборов, и прочел там в определении седьмого собора о преданиях: «Кто отвергает всякое писанное и неписанное предание церковное, тот да будет анафема». Прочитавши, он сказал: Вы говорите, что церковь имеет волю изменять обряды, а вселенский собор отметающих преданий и неписанные предает анафеме; значит церковь не может изменять и неписанных преданий».

Я заметил Швецову: В определении седьмого вселенского собора говорится о преданиях, а не о обрядах. Предание апостольское неписанное было и о таинствах, как видно из слов Апостола Павла к коринфянам: аз, братие, приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, приим хлеб, и проч. (Кор. зач. 149).

Сидевший возле меня Игнатий Александров спросил Швецова: неписанные церковные предания, от Апостолов преданные, о которых говорить седьмой вселенский собор, во время этого собора были записаны, или нет?

Швецов: Во время седьмого вселенского собора они уже были записаны.

Александров: А двуперстие собором вселенским седьмым записано в числе апостольских преданий, или нет?

Швецов: Нет.

Александров: Когда двуперстие не записано седьмым вселенским собором в число тех церковных незыблемых преданий, за преступление которых он полагает анафему, значит собор и не считал двуперстие, и вообще перстосложение для крестного знамения, таким незыблемым преданием.

Швецов хотел доказать свидетельством из книги Викентия Лиринского, что церковь не имеет права изменять обряды, – именно прочел из его книжки целые две главы 21 и 22.¹⁴⁵

По прочтении я заметил Швецову: Видите, – в прочитанном вами говорится о преданиях веры, а не в обрядах.

Швецов сказал: Если обряды изменять позволительно, то почему еретики пали за изменение обрядов, и почитаются еретиками? Падение еретиков из-за обрядов доказывает, что не позволительно изменять и обряды.

Я ответил: Еретики сделались еретиками из-за обрядов не потому, что употребляли те обряды, но потому, что употребляли их вопреки прямому запрещению вселенской церкви, как это доказывается примером еретиков четыре-надесятников. Они свой обычай праздновать Пасху в 14-й день мартовской луны содержали и прежде соборного запрещения, но тогда за содержание его не признавались еретиками; а когда стали держаться этого же обычая по запрещении оного вселенской церковью на первом соборе, тогда сделались еретиками.

Швецов сказал: А вы знаете ли, что есть церковь-то?

Я ответил: По милости Божьей знаю. Церковь есть общество верных, которое соблюдает православную веру непоколеблемо, облобызает все евангельское учение, – общество, в котором совершаются все семь таинств церковных, и которое состоит под правлением от Христа установленных чинов.

В доказательство сказанного, я прочитал из Великого Катехизиса, сказанное в главе 25: Вопрос: «Что есть церковь Божья? Ответ: Церковь Божья есть собрание всех верных Божьих, иже непоколебимую держать едину православную веру и в любви пребывают, облобызают же учение евангельское непоколебимое, и иже суть достойны приимать святые и божественные совершенные тайны, и иже суть под единой главой Господем нашем Иисус Христом, а под правлением совершенных святых от него поставленных, и иже в законе христианском пребывают незазорно, а не яко лицемеры творят, к нимже сам Господь глаголет в Евангелии иже от Матфея, сице рече: что мя искушаете лицемери» (л. 120 обор. и 121).

По прочтении этого места из Катехизиса, я сказал: Вот таковое общество я признаю церковью Божьей, и вы напрасно, высокоумствуя о себе, полагаете, что мы не знаем даже, чтó есть церковь Христова…

Онисим Швецов на это не возразил ничего, но обратился к обвинениям на православную церковь. Патриарх Макарий, сказал он, своей клятвой за двуперстное сложение не только осудил тех, которые после его ответа молятся двуперстно, но и тех всех, которые молились двуперстно прежде его, потому что он произнес клятву без ограничения времени.

Я ответил: Если вы обвиняете патриарха Макария за то, что он без ограничения времени произнес клятву, и тем акибы коснулся и всех прежде его молившихся двуперстно, то вместе с ним вы обвиняете и собор Лаодикийский, который в седьмом своем правиле, без ограничения времени, назвал четыренадесятников еретиками и требовал от приходящих от них, чтобы они предали проклятию празднующих Пасху в 14-й день луны: «и четыренадесятницы, сии еретицы, аще инех ереси не проклянут, и с теми и свою, не приятны». Итак, по-вашему мнению, собор Лаодикийский и св. Поликарпа и прочих мужей апостольских, за празднование Пасхи в четыренадесятый день мартовский луны, назвал еретиками и повелел предавать проклятию! Но как подобного мнения о Лаодикийском соборе допустить невозможно: так точно и о патриархе Макарии нельзя сказать, что он свою клятву простер и на крестившихся двуперстно в прежнее время, задолго до него.

После этого Швецов перешел к обвинению церкви за разрешение единоверия. Он говорил: Древняя церковь, однажды отменив какие-либо обряды, как например, о праздновании Пасхи, о епископах, еже не отпущать жен, ктому опять уже тех попущений не делала; а ваша церковь, по-вашему мнению, усовершенствовавши обряд перстосложения, отменив двуперстие, опять его допустила в противность своему запрещению.

Я ответил: Несправедливо вы говорите, что акибы церковь, отменив некоторые обряды, или правила, последи, по усмотрению, относительно употребления тех обрядов, или правил, не делала снисхождения, или разрешения. Шестой вселенский собор правилом 13 запрещает пресвитерам отпускать своих жен¹⁴⁶; между тем, по свидетельству того же самого собора, в римской церкви отпущение пресвитерами жен не только дозволялось, но и было в чину закона, было правилом. И шестой вселенский собор не только не наказал их за это отлучением, или извержением, но и показал к ним долготерпение и снисхождение, дозволив, в виде изъятия, существование в римской стране обычая, им самим воспрещенного. А во время ли запрещения сделать некоторым снисхождение, изъятие из общего правила, или после, на это церковная власть одинаковую имеет силу; времени не подлежит ее власть. Такожде и Василий Великий и Григорий Богослов, местные епархиальные власти, делали обращающимся духоборцам снисхождение, даже и без соборного определения, – они принимали духоборцев к церкви, делая им уступку, не требуя от них во исповедание Святого Духа произношения Бог¹⁴⁷, а требуя только, чтобы они не называли его тварью. Церковь имея власть по потребе запрещать существовавшие обычаи, не лишена власти и разрешать их. А сверх сего разрешение церковью единоверия вы несправедливо приводите в доказательство вашего от церкви разделения и потому еще, что ваше отделение от церкви было не за попущение единоверия, но за исправление обрядов: ибо ваше отделение от церкви совершилось в половине 17-го века, а единоверие допущено в конце 18-го века; значит ваше разделение совершилось прежде учреждения единоверия, без малого за полтораста лет. Церковь православная какую имела власть во время шестого вселенского собора, когда одних наказала за отвержение священнического брака, а другим в том долготерпела, такую же власть имеет и теперь в запрещении и разрешении именуемых старых обрядов, и никто у ней той власти не отнял и отнять не может. Но наша опять речь не о том. Это все частные вопросы. Вы уклоняетесь от главного предмета, о котором условились беседовать, – уклоняетесь от вопроса: погубила ли греко-российская церковь православие, и если погубила, то именно чем? Прошу вас это показать и доказать.

Старообрядцы стали голословно укорять церковь, говоря: погубила! погубила!

Я ответил: Голословное укорение не доказательство; вы покажите вину церкви, – скажите, чем она погубила православие.

Никакой вины за церковью они не показали, ибо и не могли показать. Между тем времени прошло уже много, и я предложил перейти к беседе о старообрядческой церкви и иерархии.

Прежде всего я прочитал из Евангелия о посольстве Апостолов и о даровании им Св. Духа: Рече же им Иисус паки: мир вам. Якоже посла мя Отец, и Аз посылаю вы. И се рек, дуну и глагола им: примите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им; и имже держите, держатся (Ин. зач. 65). Потом из второго послания к Тимофею о даровании Св. Духа в таинстве хиротонии чрез возложение рук: еяже ради вины воспоминаю тебе возгревати дар Божий, живущий в тебе возложением руку моею (зач. 290). Потом я вычитал из Великого и Малого Катехизисов о том, что в таинствах под видимыми знаками преподается невидимая благодать Божья. Катехизис Великий глава 72: «Вопрос: Скажи ми, что суть сей святой тайны? Ответ: Тайны суть знамения верху являемая, подлежащая чувством нашим, благодати Божьей исполненная, от Господа Бога законоположенные, яже оправдание и освящение наше не точию знаменуют, но и творят е и совершают. Якоже святой Иоанн Златоуст в Матфее, беседа 83, глаголет к народу: яко Господь Бог глубиною мудрости своей человеку видимым телесем облеченному под видимыми и телесными знамений, невидимые дары свои дает. Ибо аще бы точию едину имел человек душу без телесе, яцыи же суть ангели, то убо без своих вещественных и чувственных и видимых знамений взимал бы дары Божьи. Но понеже телесем обложен есть человек, сего ради кроме видимых и чувственных знамений благодать Божью не может приять. (Ниже:) Вопрос: Скажи ми, что есть святая тайна? Ответ: Тайна есть невидимой благодати Божьей ввдимое знамение, во освящение наше от Бога нам преданная. Ино бо в тайне видим, и ино приемлем. Знамение убо верху являемое видим, сокровенную же духовную благодать, яже нарицается вещию, или концом тайны, сию приемлем» (л. 353 и обор. и 355).

Катехизис Малый, десятый член веры, лист 29: «Вопрос: Чтó есть тайна? Ответ: Тайна есть видимая вещь, уставлена же есть от Христа; яже егда освящена бывает от священника и ко употреблению человеком подаваема, приносит нам от Господа Бога невидимую благодать, освящающую человека и до вечного живота вспомогающую».

Катехизис Великий, глава 72: «Вопрос: Колико есть таин? Ответ: Семь. Вопрос: Какие? Ответ: 1) крещение; 2) утверждение, или хризма, сиречь миропомазание; 3) священство, сиречь рукоположение, или чин причетнический; 4) божественное причащение, сиречь благодарение (евхаристия); 5) исповедание, или покаяние; 6)законный брак; 7) маслосвящение, или последнее елеосвященнопомазание» (лист 354 на обор.).

Вычитавши о святых семи таинствах, что под их видимыми знаками преподаются невидимые дары Св. Духа, я прочитал из того же Великого Катехизиса, от той же 72 главы, о том, что все сии семь таин всегда совершаются во святой соборной и апостольской церкви: «ихже (т.е., семь таин) святая соборная и апостольская восточная церковь всегда употребляет, имиже особне освящаемся, и оправдаемся, и всыновление божественное приемлем» (л. 456).

Прочитавши все это, я спросил Швецова: все ли сии семь таин, и всегда ли употребляла их церковь, или нет?

Швецов ответил, что церковь их всегда имела и употребляла все семь таин.

Я спросил Швецова: совершала ли их церковь таинство хиротонии?

Швецов ответил: Мы имели священников и принимали их законно, и потому имели и хиротонию.

Я заметил: Не о том вас спрашиваю, имели ли вы священников и законно ли их принимали, но о том: совершалось ли у вас, в вашей церкви, таинство хиротонии?

И затем я прочитал в Малом Катехизисе о четвертой тайне, как она совершается: «Вопрос: Кая есть вещь, или образ тайны священства? Ответ: Вещь есть возложение рук епископских на главе приемлющего священство. Совершение же учиненная тому молитва, юже епископ единою, с возложением рук над главой освящающегося, глаголет, еже есть: Божественная благодать, и прочая» (лист 35 на обор.).

Прочитав это, я опять спросил Швецова: Сие таинство хиротонии, чрез возложение рук епископских, всегда ли совершалось в вашей церкви, как необходимо должнó, по прочитанному в Катехизисе, всегда совершаться в святой соборной и апостольской церкви?

Швецов, протянувши руку, с дерзостью сказал: Ты спрашиваешь, всегда ли таинство хиротонии наша церковь употребляла? Да и ваша не всегда таинство хиротонии употребляет; архиерей ваш не всегда стоит, протянувши руку!

Я ответил: Напротив, всегда. Ибо как священник, имеющий дар Св. Духа совершать таинства – крещение, покаяние и проч., хотя и не всегда совершает сии тайны, потому что нет в том потребности, но всегда готов к их совершению, как только явится потребность, потому что в себе всегда имеет тот дар: так точно и епископ, имеющий дар Св. Духа совершать таинство хиротонии, где только есть он, хотя и не всегда хиротонисует, но всегда имеет в себе тот дар, и всегда готов совершать то таинство, когда явится потребность. А где нет епископа, имущего власть совершать таинство хиротонии, там не может и совершаться сие таинство, потому что кроме его не может никто иметь дара Св. Духа на совершение хиротонии. В нашей церкви не прекращались епископы, и они всегда имели и имеют силу по потребности рукополагать священные лица. Посему в нашей церкви никогда та сила – совершать таинство хиротонии – не прекращалась, и таинство хиротонии, по потребности, всегда совершалось. Теперь я спрашиваю: так ли в вашей церкви? у вас всегда ли была не оскудеваема сила даров Святого Духа на совершение таинства хиротонии и всегда ли совершалось сие таинство?

По многом разглагольствии о сем, Швецов сознался наконец, что в их церкви таинство хиротонии не совершалось.¹⁴⁸

На это редкое в старообрядце, хотя и вынужденное признание, ему было замечено, что чрез прекращение в старообрядчестве благодатной силы на совершение таинства хиротонии старообрядцы лишались дара Св. Духа и на совершение всех таинств, остались безблагодатными.

Потом я спросил Швецова: Давно ли вы лишились сего благодатного дара Св. Духа на совершение таинства хиротонии?

Швецов вместо ответа, с нескрываемым гневом, уподобил нас детям несмысленным. Он не ответил также ничего и на другой мой вопрос: за чтó, или вследствие чего они лишились этого таинства, без которого и все другие таинства совершаемы быть не могут?

В это время один из слушателей обратился к Швецову с вопросом: Онисим Васильевич! Скажите, пожалуйста, вы лишились таинства хиротонии и преподаваемого в оном дара Св. Духа в наказание, или в вознаграждение?

Швецов отозвался с гневом: «Я не с вами беседую».

В виду такового безгласия старообрядцев, я высказал следующее замечание: Старообрядцы не хотят нам сказать, когда они лишились дара Св. Духа на совершение таинства хиротонии; также не хотят сознаться в том, за чтó они сего благодатного дара Св. Духа лишились: приходится нам самим решить этот вопрос на основании некоторых указаний истории. Евреи чрез убийство посланного к ним Мессии, Сына Божьнго, впали в великий грех пред Богом, и в наказание за сей грех лишились св. града, церкви и жертвоприношения. Хотя это лишение святыни, как перстом, ясно показует им грех христоубийства, но они того и доселе сознать не хотят. Нечто подобное усматривается и в положении старообрядцев. Всякому известно, что они лишились дара Св. Духа совершать таинство хиротонии с того времени, когда отделились от церкви, полагая, что этим совершили великую правду и пострадали за истину. И хотя лишение этого великого дара, как перстом, ясно показует им, что сделанное ими отступление от церкви, почитаемое ими за правду, в действительности есть тяжкий грех церковного раскола, но и они доселе сознать того не хотят.

Швецов, выслушавши мое замечание, долго молчал; наконец сказал: «Жиды по сие время не возвращаются к своему жительству, а мы возвратились, – имеем теперь все семь таин!».

Я заметил ему: Приобретение вами епископа не ослабляет той мысли, что столь долго продолжавшееся у вас лишение дара Св. Духа, подаваемого в хиротонии, совершилось в наказание вам за раздор церковный; потом это приобретение вами епископа (кроме всех незаконностей) все-таки не восполняет совершившегося у вас перерыва иерархической преемственности, без которой ваши архиереи не могут быть действительными архиереями, от самого Христа поставленными архипастырями.

***

По окончании описания беседы, я не лишним почитаю приложить для читателей выдержку из слова похвального святому вселенскому седьмому собору, составленного одним из членов того же св. собора, Епифанием диаконом церкви Катанской, чтó в Сицилии, и местоблюстителем Фомы архиепископа острова Сардинии, дабы читатель мог правильнее рассуждать, может ли святая кафолическая вселенская церковь одолена быть ересями и повсеместно лишиться силы дара Св. Духа на совершение таинства хиротонии.

«Но кто же мог бы возобновить на земле древнее идольское заблуждение (как иконоборцы называли св. иконы идолами)? Если могут сделать это нечестивейшие демоны, которым оно приятно, то каким образом не может расстроиться все таинство домостроительства, когда священное Писание взывает, что Господь поразил враги своя вспять (Пс.77:67), и присовокупляет, что Христос поношение вечное даде им (ст. 66)? Кто может еще что-нибудь делать, тот без сомнения мыслится не среди мертвых, но среди живых. Каким также образом были бы истинны слова Господа, сказанные Им ученикам своим, когда Он ободрял их и убеждал переносить всяческие и всевозможные трудности? Он сказал: дерзайте, яко Аз победих мир (Ин.16:33). Если демоны имели силу, снова отвоевать то, чтó Христос, по своему обещанию, победил, так это уже не победа и не может быть причислено к доблестным подвигам. Что это за победа, если освободитель в конце концов не достигает никакой выгоды, но преследуется подобными же нападениями со стороны побежденных, и даже не подобными, а более сильными нападениями? Ведь если бы я чем-либо обладал и лишился этого, так этим гораздо более обличалась бы моя слабость, чем если бы я вовсе не имел и вовсе не приобретал этого… Каким образом могло произойти там, где Христос есть глава и основание, как сказал мудрейший Павел? Значит мы напрасно обольщались надеждой на то, что мы христиане; значит мы были обольщены проповедниками, предсказывавшими нам, что явился в мире Бог, имеющий избавить нас от демонского обольщения. Каким образом клеветники наши могли даже помыслить это? Думающих так мы спросим: от чего это случилось? Вследствие ли попущения нашего Главы, или же вследствие того, что хотя Он хотел, чтобы этого не случилось, но не мог оказать нам помощи? Разве это не явное богохульство? Если святой Павел говорить правду, называя Христа Сыном Божьим, Божьей силою и премудростью: то каким образом, спрошу я, чтó бы то ни было из существующего могло одержать победу над непобедимой силой и премудростью Божьей, даровавшей всему бытие? Понятно, – если случилось это, то и все прочее уже не избежит таких же возражений. Каким образом Он может до сих пор называться всемогущим Богом, могущественным и сильным Отцом, если то, чтó прежде было подчинено Его могуществу, уже подпало под власть врагов? Или еще: на каком условии Сын попустил, чтобы церковь снова раболепно служила таким жестоким и немилосердым духам, когда Он Сам обручил ее Себе своей кровью, и когда псалмопевец говорит: яко по высоте небесной от земли утвердил есть Господь милость свою на боящихся Его (Пс.102:11)? Если Он воплотился для того, чтобы избавить нас от них, как говорят пророческие изречения, а между тем мы не избавлены, как говорят еретики: то значит искупления не было; оно мнимое, потому что в таком случае Господь послужил нам не источником радости, но причиной большого и жесточайшего рабства, сделав наших врагов тем свирепее, чем больше мы смеялись над ними, считая себя уже освобожденными от них. Но где же будет тогда иметь место беспредельное милосердие, которое Он обещал утвердить над нами по высоте небесной от земли? В чем же проявляется Его беспредельность? Или еще: каким образом говорится, что Он удалил от нас беззакония наши так же далеко, как далеко отстоит восток от запада (чем изображается всецелое искупление), если мы и до сих пор привязаны к тем же заблуждениям? И медиков мы тогда только считаем весьма опытными, когда они оказывают (существенную) помощь посредством своей науки кому-либо, находящемуся в постели и потерявшему свои телесные силы, и возвращают ему прежнее его здоровье, когда они не на время только освобождают его от боли, чтобы затем сделать его предметом своих научных наблюдений, но когда течение жизни его делают вполне надежным и снабжают его предохранительными средствами на случай, если он по неопытности своей сделается снова жертвой тех же страданий. Точно так же и здесь: если справедливо, как это уже доказано, что единородный Сын Бога и Отца облекся в наше естество, то очевидно, что Он богато одарил его собственными благами и наполнил его особенными дарами Духа, чтобы затем оно более не имело уже нужды в ком-либо другом, так как раз навсегда оно получило силу от Того, Кто восприял его Себе. Это, я думаю, внушает и блаженный Евангелист, когда говорит, что во время крещения нашего Спасителя Христа Иоанн Креститель видел Духа Святого, сходящего с небес и почившего на Нем, чем обозначалось, что Он естество (наше) обогатил всевозможными дарами. Что касается отношения (этого события) к собственному Его естеству, то конечно Он не имел нужды в сошествии Духа с небес, потому что Сам Он во всем равен Духу. Неужели святость Его могла увеличиться, когда Он в Себе Самом носит образ Отчий и всегда неизменно пребывает Единосущным Духу? Нет! Дух предъизображал собой ту благодать, которая имела излиться на нас; потому что чего мы лишились в Адаме, тем богато одарены были чрез Христа и во Христе, и к нам возвратилось прежнее богатство (даров нашей) природы. Итак, если сказано, что благодать Духа сошла и пребыла на Нем, – а отвергать, что Слово и после этого сохранило нашу природу, нельзя: то очевидно, что эта благодать перешла на весь род (человеческий). Как же после этого еретики утверждают, что мы поистине погрешили?... Мы обогащены благодатью (освобождающей нас от идолов) чрез Христа, следует сказать (в ответ) тем, которые предвосхищают все себе. Далее если бы они сказали, что мы чрез Христа (действительно) удостоились этих несказанных благ, но вслед за сим опять подверглись прежним заблуждениям, так на это следует ответить: значит, по их мнению, благодать, дарованная нам Духом, сделалась немощной, недостаточной, и уже не остается до конца с теми, которые раз соделались участниками ее. И чтó может быть нечестивее, или несчастнее такого мудрствования? Каким также образом может ощущать недостаток в естестве своем и подлежать каким-либо ограничениям Тот, Кто весь правда и всем подает животворную силу, т.е., всесозерцающий и всемогущий Дух Отчий? Или каким образом говорится: Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф.28:20)? Но спасительный ли это глас, если не видно, чтобы содержащееся в нем обетование исполнилось на самом деле? Ведь такое обетование дал Он находившимся тогда с Ним святым Апостолам. Каким же образом они пребыли во плоти до скончания мира, когда они оставались живыми по возвращении Его на небеса лишь малое время и закончили жизнь смертью, умерли в силу общего закона природы? Но дар этого благовестия перешел до нас: мы подчинились их проповеди, и Христос, обитавший с ними во плоти, в течение всей нашей жизни пребывает с нами духовно. Итак, в настоящем случае следует плакать о заблуждении еретиков, которые так презрительно отнеслись к этому, отрицают такие очевидные догматы, осмеивают божественные обетования, относящиеся к кафолической церкви, нечестиво отвергая их: так как церковь никогда не отпала от преданной ей веры, а пребывает, как сказано в Писании, девой чистой, и сохраняет непорочным залог своего жениха Христа, т.е., дарованную ей благодать Духа. Потому и Давид, предвозвещая многим прежним народам непоколебимость дарованной веры, провозгласил: Бог посреди Его, и не подвижится (Пс.45:6): ибо утверди вселенную, яже не подвижится (Пс.92:1), т.е., и тогда, когда обуревают диавольские ковы. Хотя некоторые из древних и новейших еретиков и хотели сокрушить твердыню данного ей евангельского обетования, но на самом деле сами подвергались тому, чтó замышляли против нее, между тем как она одна сохранилась во веки непоколебимой, согласно обетованию Того, Кто неложно сказал ей: Еда забудет жена отроча свое, еже не помиловати изчадия чрева своего: аще же и забудет сих жена, но Аз не забуду тебе, глаголет Господь (Ис.49:15). Итак, оставим в стороне те извороты, какие они употребляли в этом случае, и издалека раскланявшись с их пустыми речами, будем услаждать себя мудрыми мнениями святых отцов» (Деян. Вселен. соборов, издан. при Казан. дух. акад., том 7-й, стр. 654–659).