Глава 4

1) И опечалися Иона печалью великою и смутися.

С евр.: «Ионе это было весьма неприятно, и он огорчился».

2) И помолися ко Господу и рече: о Господи, не сия ли убо словеса моя, яже глаголах, еще сущу ми на земли моей? сего ради предварил бежати в Фарсис, зане разумел, яко милостив Ты еси и щедр, долготерпелив и многомилостив, и каяйся о злобах [человеческих].

С евр.: «И молился Иегове, и сказал: о Иегова! Не это ли думал я, когда еше был на земле своей, потому-то я прежде и бежал в Фарсис, ибо я знал, что Ты Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый, многомилостивый, и жалеешь делать зло».

3) И ныне, Владыко Господи, приими душу мою от мене, яко уне ми умрети, нежели жити.

С евр.: «Итак, возьми, Иегова, душу мою от меня, ибо мне лучше умереть, нежели жить».

Иона вместо того, дабы радоваться радостью великою по случаю обращения ниневитян на путь истины и добродетели, опечалися великою печалию и смутися. Это было, конечно, после назначенного им срока, чрез 40 дней, когда Ниневия, по пророчеству его, должна была разрушиться. Радость о спасении ближних свойственна всем святым людям, тем более святым пророкам. Потому грешно было бы думать, что Иона вовсе не радовался раскаянию ниневитян, так поразительно заявленному. Конечно, и он радовался, но эта радость, как светлая звезда, помрачена была на время тучею других дум, других горьких помыслов; Иона не удержался на высоте духовной радости и по слабости человеческой ниспал во мрак скорби и печали. Отчего же? Оттого, как мы уже заметили (1, 3), что сильно ревнова пророчеству своему не солгатися, боялся в глазах язычников оказаться лживым пророком, страшился, что, в случае неисполнения его пророчества, имя Божие будет поругано и дело спасения язычников надолго замедлится. Этот страх, как сам он уверяет, овладел им еще в родной стране, мучил его там и заставил бежать от поручения Божия в Фарсис. Понятно и весьма естественно, что этот страх должен был усилиться особенно к концу срока, им назначенного для погибели Ниневии. В это время Иона весь был страх и ожидание: что-то будет, думал он с трепетом, исполнится ли Божие пророчество, оправдаются ли словеса Господни в этой роскошной Ниневии? Что, если они не исполнятся и я окажусь лживым пророком? Такие и подобные думы должны были волновать и сильно тревожить душу Ионы. Вот и срок наступил, а Ниневия цела и невредима, жители ее не только не погибли, но еще радуются и ликуют, видя, что Бог помиловал, простил их. Иона же, сидя в своей куще за городом, видит эту радость, видит вместе, что его пророчество не исполнилось, он оказался обманщиком не от себя, не от людей, а от самого Господа Бога. Какой стыд, какое поношение ему от ниневитян и его посольству, или, лучше сказать, самому имени Божию! Вот почему Иона опечалися печалию великою, и смутися⁵⁶. Человек, подавленный великою скорбью, находясь в сильном смущении, иногда и желает и делает не то, что желал бы и делал в спокойном состоянии. Так было и с Ионою. Великая печаль на время помрачила его радость о спасении ниневитян, светлость его святых помыслов, сильное смущение заставило его вознести молитву, которую он не вознес бы в другом состоянии. О Господи, – молится Иона, – не сия ли убо словеса моя, яже глаголах, еще сущу ми на земли моей. Эти порывистые слова исторглись из души Ионы, сильно смущенной. Пророк даже не говорит, какие словеса или какие причины бегства он высказывал в земле своей, чем оправдывал свое бегство в Фарсис. Но так говорит душа сильно возмущенная. Т. е. не это ли помилование ниневитян, мною предусмотренное еще в Иудее и теперь видимое на самом деле, было причиною того, что я предварих бежати в Фарсис? Потом, как бы несколько успокоившись, Иона высказывает и настоящую причину своего огорчения или своей печали. Он знал, частью из самого закона (Исх. 34:6), частью из многих опытов благоволения Божия к еврейскому народу, что Бог милостив к людям, а потому и говорит о сем в своей молитве. Я знал, что Ты, Господи, милостив и щедр, долготерпелив и многомилостив, потому каешся о злобах^57, т. е. отменяешь свои прещения, прекращаешь свои угрозы, коль скоро люди покаются. Здесь злом названа самая угроза погубить Ниневию, разумеется под условием, если ниневитяне не раскаются. Я предвидел, говорит пророк, эту отмену угрозы, поскольку знал Твое человеколюбие, а потому и бежал в Фарсис, дабы не оказаться лжецом, дабы не повредить самому делу спасения язычников. Так оправдывал Иона свое огорчение и свое бегство в Фарсис. Теперь же, когда сбылись его предчувствия, ниневитяне действительно помилованы, Ионе, по его мнению, осталось испытывать от язычников только насмешки, стыд и горе. Потому он просит у Бога смерти себе, предпочитая смерть жизни в стыде и поношении. Возьми душу мою, – молит пророк, – ибо лучше мне умереть, нежели жить, лучше умереть, чем жить в бесславии, стыде, укоризнах и видеть дело Божие поруганным.

4) И рече Господь ко Ионе аще зело опечалился еси ты?

С евр.: «И сказал Иегова: хорошо ли это, что ты огорчился?»

Господь Бог, желая вразумить огорченного пророка, предлагает ему вопрос на его собственное разрешение: «Что ты так сильно опечалился, Иона»? Или, как перевел Симмах, по праву ли опечалился? С еврейского: хорошо ли сделал ты, что опечалился? Такой вопрос от Господа, с одной стороны, должен был привести Иону в более спокойное состояние, с другой – показать, что он сам в себе, в своем уме и совести, должен найти объяснение, почему помилованы ниневитяне и почему огорчение его несправедливо, не имеет разумных оснований. Ответа от Ионы не последовало; может быть, пророк безмолвствовал, размышляя о неисповедимых судьбах Божиих.

5) И изыде Иона из града и седе прямо града, и сотвори себе кущу и седяше под нею в сени, дóндеже увидит, что будет граду.

С евр.: «И вышел Иона из города; и сел напротив города; и сделал себе шалаш там, и сидел под ним, в тени, чтоб смотреть, что будет с городом».

«Это было прежде, – замечает блаж. Феодорит, – а пророк поместил после. Здесь пророк говорит, что после своей проповеди вышел он из города и, водрузив кущу, ждал исполнения предсказания. А это явно было прежде его скорби; потому что, по исполнении назначенных дней, увидев, что город (Ниневия) ничего не потерпел, принес скорбную молитву свою Богу».

6) И повеле Господь Бог тыкве, и возрасте над главою Иониною, да будет сень над главою его, еже осенити его от злых его. И возрадовася Иона о тыкве радостию великою.

С евр.: «И повелел Иегова Бог клещевине подняться выше Ионы, чтобы тень была над головою его, дабы избавить его от горести его».

Под тыквою⁵⁸ блаж. Иероним⁵⁹ разумеет плющ – «род кустарника с широкими листьями наподобие виноградных. Когда его посадят, это растение быстро развивается в деревцо, держась только на своем пне, без всякой опоры твердого ствола и твердых ветвей, которых не имеют и тыква, и плющ». Какое бы это ни было растение, тыква или плющ, но оно было дерево особенное, чудно выросшее, ибо оно выросло по особому повелению Божию – и повеле Господь Бог тыкве, и возрасте над головою Иониною. Как выросло чудно в одну ночь, так в одну ночь и погибло (Ион. 4:10), т. е. весьма скоро, по непосредственному повелению, данному червю раннему. Итак, по особому повелению Божию вырастает над головою Ионы растение, которое покрывает его своими листьями и тенью, еже осенити его от злых его, т. е. для того Господь осенил, покрыл тенью Иону, дабы, дав ему таким образом прохладу, избавить его от страданий, какие он претерпевал от зноя солнечного и которые усиливали его душевную скорбь и огорчение. Иона, получив отраду, возрадовался великою радостью, может быть, приняв это за доброе предзнамение от самого Господа. Это было точно предзнаменование, только не в том смысле, как понимал Иона. Смысл сего знамения Сам Господь объяснил после (в ст. 10).

7) И повеле Господь Бог червию раннему во утрие, и подъяде тыкву, и изсше.

С евр.: «Наутрие же, как только взошла заря, Бог повелел червю подточить клещевину, и она засохла».

Непродолжительна была радость св. Ионы. По повелению Божию пред восходом солнца ранний червь подточил растение, под тенью которого так утешался пророк Божий, и растение погибло, иссохло, лишившись соков. Червь называется ранним, потому что поел растение пред восходом солнца, и, можно думать, червь особенный, ибо едва ли обыкновенный червь мог так скоро, только на утрие, подточить растение, покрывшее своими листьями всю кущу пророка.

8) И бысть вкупе внегда возсияти солнцу, и повеле Бог ветру знойну жегущу, и порази солнце на главу Ионину, и малодушствоваше и отрицашеся души своея и рече.

С евр.: «Потом, когда взошло солнце, Бог повелел дуть восточному тихому ветру, и солнце стало ударять в голову Ионы. Он пал в изнеможении, и просил душе своей смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить».

9) Уне ми умрети, нежели жити. И рече Господь Бог ко Ионе: зело ли опечалихся еси ты о тыкве? И рече [Иона]: зело опечалихся аз даже до смерти.

С евр.: «И сказал Бог Ионе: хорошо ли это, что ты огорчился за клещевину? Он сказал: по справедливости мне горько до смерти».

Иона находился как бы в необыкновенной школе, где Небесный Учитель Сам испытывал Иону и вел его от одного вразумления к другому, что понял Иона уже впоследствии. Новое и тяжкое испытание предлежало вынести пророку Божию. Бог повелел дуть восточному тихому^60, знойному и жгучему ветру, а такие ветры на востоке бывают невыносимы, опасны и даже смертельны. Растение, лишенное листьев, высохшее, не могло уже защищать от зноя солнечного пророка Божия, жгучий ветер мучил его – Иона находился в жалком положении, малодушествовал: лишился сил, томился от духоты и жару, а потому отрицашеся души своей, т. е. отказывался от самой жизни, желал смерти. Лучше, говорил он, умереть, чем так жить и мучиться.

10) И рече Господь: ты оскорбился еси о тыкве, о ней же не трудился еси, ни воскормил еси ея, яже родися обнощь и обнощь погибе.

С евр.: «И сказал Иегова: ты жалеешь клещевины, над которою ты не трудился и которой не растил, которая была дщерь ночи и как дщерь ночи пропала».

11) Аз же не пощажду ли Ниневии града великаго, в немже живут множайшии неже дванадесять тем человек, иже не познаша десницы своея, ниже шуйцы своея: и скоти их мнози?

С евр.: «Мне ли не пожалеть Ниневии, сего большого города, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота».

Вышеозначенные мучения св. Иона претерпевал оттого, что растение, дававшее ему своею тенью прохладу, высохло. А потому Иона очень сильно скорбел о погибели сего растения, зело опечалихся, говорит он, даже до смерти. Так сильно жалел Иона растение! Пророк не думал, что сими словами он произнес приговор на свой ропот по случаю прощения ниневитян. Господь Бог испытаниями Ионы, лишением растения, довел его до сознания, что напрасно он роптал на неисполнение пророчества. Для того Господь в другой раз и вопрошает Иону: хорошо ли он делает, Что так сильно скорбит о растении? Когда же пророк сознался, что предпочитает смерть мучительной жизни, тогда Господь как бы так сказал Ионе: тебе самому предоставляю быть судиею. Сам рассуди, справедливо ли тебе скорбеть о растении, над которым ты нимало не трудился, не садил и не поливал его; под утро оно выросло, а на следующий день стало добычею червя и солнечного зноя. Скажи теперь сам, если так можно жалеть растение, то не гораздо ли более должно жалеть человека, и не одного человека, а многие сотни тысяч людей? Не следует ли более жалеть о погибели такого великого города (Ниневии), в котором живет более нежели двенадцать тем⁶¹ таких, которые не умеют отличить правой руки от левой; т. е. где одних невинных детей находится более ста двадцати тысяч? «Некоторые, – говорит блаж. Феодорит, – сказанное не познаша десницы своея, ниже шуйцы своея принимали как выражение простоты ниневитян. Но мне кажется, что сим дается разуметь в числе обитателей множество юных. К сей мысли приводит нас самая цель, изреченная Богом. Если и не должно было бы, – говорит Господь, – принимать покаяния грешных, то надлежало по крайней мере возыметь сколько-нибудь жалости к столь многим тысячам людей, которые, по юности возраста, не знают еще, что такое правая и что такое левая рука. А сверх того в городе было бесчисленное множество скота, который не подлежал никакому наказанию за грехи». Св. пр. Иона не говорит, что он отвечал Господу на сии слова. Но где глаголет Сам Бог, там должен безмолвствовать человек. Само собою разумеется, что Иона понял теперь, почему помилованы были ниневитяне, понял и неуместность своего огорчения на неисполнение его пророчества о погибели Ниневии. Итак, Ниневия была помилована и спасена. Св. пр. Иона выполнил поручение, данное ему Богом. Воля Божия совершилась. Такова книга св. пророка Божия Ионы. Небогата она проповедями и обличениями, зато события, в ней рассказанные, имеют важное значение для верующего не по одной их чудесности, но и по отношению к новозаветным временам, на которые они указывают. По ясному учению Господа, сам Иона для ниневитян (Лк. 11:30) и для иудеев (Мф. 12:39) был знамением в том смысле, что он говорил о Мессии, указывал на спасение людей смертью и воскресением Спасителя мира. Иона был прообразом и, можно сказать, предтечею Господа Иисуса Христа, пролагал Ему путь, указывая на Него не словами, а событиями своей Жизни, которые посему если не все, то некоторые более или менее были знамением будущих событий в Царстве Христовом. Так понимали и объясняли книгу св. пр. Ионы отцы и учители церковные⁶², не ограничиваясь буквальным ее значением. Св. Иона, родом еврей, проповедует сначала своим соотечественникам, утешает их в тяжкие времена притеснений внешними врагами (4Цар. 14:25), потом проповедует язычникам, как никто им доселе не проповедовал. Господь и Спаситель мира, по плоти рожденный от рода еврейского, проповедовал сначала евреям, а потом язычникам – Сам непосредственно и чрез Своих св. апостолов, утешая тех и других Евангельским благовестием. Иона посылается в великий град Ниневию, но развратившийся, прогневавший Господа. Иисус Христос посылается Богом Отцом в мир великий и пространный, наполненный грешниками, прогневавший Бога множеством беззаконий. Вот Иона на корабле, который обуревается сильнейшими ветрами, близок к погибели. Несмотря на опасность, Иона учит грубых язычников, обращает их к Богу, спасает. Корабль сей во время бури изображал Церковь Христову, обуреваемую людскими страстями и ложными учениями, но находящиеся в ней получают свет от небесной истины, спасаются Христом. Иона ради спасения кораблеплавателей, с ним бывших, добровольно повергается в море, да утолится оно от бури, – один спасает других. Ясно, что таким подвигом самоотвержения Иона прообразовал Спасителя, который добровольно пострадал и умер за людей, утолив гнев Божий Своею смертью: Един спас род человеческий, волнуемый житейскими бурями. Корабельщики же, думавшие гибелью одного спасти всех бывших на корабле, как бы предугадывали и предрекали своим поступком с Ионою, что уне есть, да един человек умрет за люди (Ин. 11:50). Иона поглощен морским зверем. Зверь сей означал смерть, которая всех поглощала, не давая никому пощады; весь род человеческий был ее добычею. Поглощен был Иона зверем, но – к удивлению всех – остался жив, не погиб. Господь Иисус Христос взят был смертью, но не удержан в ее узах, остался жив. Иона, находясь во чреве китовом, мучился, страдал. Премного пострадал за нас и Господь. Иона хотя и страдал, но не отчаивался, крепился духом и с твердым упованием возносил молитвы свои ко Всевышнему, причем, распростерши длани свои крестообразно, ясно прообразовал спасительное страдание Христово⁶³. Господь также страдал, но не падал духом и также возносил Свои молитвы к Отцу Своему небесному. Чрево китово, с его внутренним огнем⁶⁴, было для Ионы адом (Ион. 2:3); но ад сей не победил Иону, не сделал его пленником своим навеки; напротив, Иона победил ад, вышел из него целым и торжествующим. Это пребывание Ионы во чреве китовом, как бы в аду, означало сошествие Спасителя во ад, а исшествие Ионы из чрева китова – победоносное и торжественное исшествие Господа из ада, разрушение вечных заклепов и верей его. Иона находился во чреве кита как бы в новом, необыкновенном гробе. Спаситель мира положен был также во гробе новом, в котором не был никто из людей (Ин. 19:41). Иона исходит, как бы воскресает, из своего необыкновенного гроба чрез три дня и три ночи. Это было явное знамение трехдневного пребывания Спасителя во гробе и Его преславного Воскресения. «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения, – говорит Господь о неверных иудеях, – и знамения не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12:39, 40). Спасенный Иона проповедует язычникам и хотя грозит погибелию Ниневии, но под этою угрозою скрывалось Божие определение – спасти ниневитян за их веру и покаяние. Воскресший Господь проповедует язычникам, всей твари чрез Свое Евангелие, требует от всех веры и покаяния. Все уверовавшие в Господа и покаявшиеся спаслись, и спасаются доселе, и будут спасаться до конца мира. Кстати заметить, что до помилования ниневитян иудеи, конечно, не воображали, чтобы Господь Бог был так милостив к язычникам, которых они считали совершенно отверженными Небом, тем более не думали, что язычники могут быть сынами Царствия Божия, где, по понятиям евреев, могут быть только чада Авраама. Помилование ниневитян разрушает эти себялюбивые и гордые мечты сынов Израиля. Это помилование ниневитян ясно говорило им, что язычники недалеки от Царствия Божия, могут быть помилованы, если уверуют и покаются; оно было знамением того благодатного будущего времени, когда не будет ни иудея, ни эллина, ни раба, ни свободного, а все верующие из всех племен и народов будут едино о Господе Иисусе, все составят едино стадо Христово. Ниневитяне, уверовав и покаявшись, обновились, как бы воскресли к новой жизни. Все верующие во Христа Иисуса, силою благодати Божией, обновляются и воскресают к новой жизни. Хранившие и хранящие суетная и ложная находят милосердого Спасителя, оставляют суетные и ложные учения, обращаются к Богу милости и щедрот, прилежно вопиют к Нему, как вопияли ниневитяне, хотя, подобно последним, несут на себе иго поста и самоотвержения, идя путем скорбей в Царствие Божие. Таким образом, Ниневия со своим чудным покаянием, со своею живою верою предызображала общество верующих с их подвигами самоотвержения, веры, надежды и любви. Радость ниневитян по спасении означала радость, которая посещает угодников Божиих частью и здесь, на земле, ибо она всегда присуща святой и чистой совести, но исполнит их с особенною и неизреченною силою в обителях Отца Небесного. Что же изображал сам Иона, смущенный, опечаленный прощением ниневитян? Можно думать, что в сем состоянии он изображал неверных иудеев, которые, при явных знамениях благодати Божией, оставались упорными в своем неверии, роптали на Спасителя за то, что Он был милостив вообще ко всем грешникам, и в частности к язычникам.