Глава 2

Соф.2:1–2. Соберитеся и свяжитеся, язык ненаказанный, прежде неже быти вам якоже цвету мимоходящу в день, прежде неже приити на вы гневу Господню: прежде неже приити на вы дню ярости Господни.

Превосходно изобразив суровость войны и великость имеющего наступить бедствия, Он опять благовременно обращает речь к возбуждению в них покаяния, когда уже удобно было убедить их, так как они, надо думать, приведены были в страх. Когда зачерствела душа и управляется сильной склонностью к постыдному и позорному, тогда мы нелегко приходим даже и к желанию принести покаяние, но нередко нас побуждает к этому против нашего желания страх. Итак, призывает их к общению с Собой. Как удалились они от Него и сделались чужими для Него, полагаем, чрез то, что почитали идолов и предавали ум свой на служение собственным страстям; так и наоборот будем думать, что они как бы возвращаются назад и стремятся к общению с Богом, решившись поклоняться Ему одному и повиноваться Его установлениям. «Языком» же «ненаказанным» называет народ Израильский, как презирающий и самую древнюю заповедь и нечестиво отвергающий закон, который руководствует и может приводить к добру всякого рода. Далее выказывает угрозу, что если они не соединятся («свяжитеся») с Ним при помощи только что сказанных нами средств, то ничем не будут отличаться от цветов полевых, быстро погибающих и засыхающих, – и непременно подвергнутся последствиям гнева (божественного). Итак, «дондеже время имамы, да делаим благое ко всем» (Гал.6:10). Пока Владыка попускает нам, будем творить покаяние; соединимся с Ним чрез освящение и веру; ибо таким образом мы найдем защиту для себя в день гнева и смоем с себя нечистоту грехов, прежде чем придет на нас день Божий.

Соф.2:3. Взыщите Господа, вси смирении земли: суд содевайте и правды взыщите⁹, и отвещайте я, яко да покрыетеся в день гнева Господня.

Здесь ясно показывает, каким образом они могут соединиться с Богом, хотя они народ мерзкий; Он повелевает «взыскать Господа, содевать суд и правду, и отвещать я». Господь ищется нами посредством жажды делать угодное Ему, при удалении всякой небрежности. Суд же будем содевать исполняя Его божественный закон и неукоснительно совершая добродетель. Также славу справедливости мы приобретем, увенчанные похвалою добрых дел и идя славной и непорочной стезей истинного благоговения к Богу и любви к братьям: «исполнение убо закона любы есть» (Рим.13:10). К тому, что я сказал, надобно, полагаю, присовокупить и: «отвещати я», то есть, говорить об этом и другим и вразумлять братьев; и только таким, а не иным способом мы будем совершенными в добродетели. Так и Господь сказал, что великим в царстве небесном называется прославившийся в деле и в слове (Мф.5:19), малейшим же тот, кто постарался научить, и притом в достаточной мере, всему должному, однако же не возвышается еще до исполнения на деле того, что считает и сам хорошим и что другим приказывает исполнять. Негде Он оплакивает и вождей иудейских, так говоря: горе вам, что связуете «бремена тяжка и бедне носима», и возлагаете на человеки, сами же, так сказать, и краем перста не прикасаетесь к ним (Мф.23:4). Итак, доказательством совершеннейшего богопочтения служит исполнение добродетели и научение других тому, чем они могут сделаться славными. А что не останется без награды употребленный на это труд, – это объясняет Христов ученик, говорящий: «яко обративый грешника от заблуждения пути его спасет душу от смерти и покрыет множество грехов» (Иак.5:20). Если же кто думает, что выражение: «отвещати я» указывает на то, что следует прилагать попечение «о них» (т.е. о суде и правде, содержащихся в законе Божием), тот пусть понимает и таким образом; ибо и закон Моисея относительно словес Божиих повелел:"и да глаголеши о них седяй в дому и идый путем, и лежа и востая» (Втор.6:7). И Давид воспевает: «и поучуся во оправданиих твоих выну» (Пс.118:117).

Соф.2:4. Зане Газа расхищена будет, и Аскалон во исчезновение будет: и Азот в полудни отвержется, и Аккарон искоренится.

Опять речь является домостроительной и предвозвещает имеющее некогда совершиться в утешение Израильтянам. А что это такое, об этом поведу речь. Когда Иерусалим был опустошен и вся иудейская страна была покорена Навуходоносором, соседние иноплеменнические города злорадствовали над пострадавшими, смеялись над подвергшимися опустошению и приносили жертвы своим богам, как бы погубившим для всех ненавистный народ. Дерзали также говорить о том, сколь бесполезным на самом деле оказалось для них упование на Бога, и воображали, что сила Вавилонян стала могущественнее вышней помощи. Если же кто из Иудеев, оставив дом и убежав из отечества во время войны, уходил к соседним народам в надежде найти у них спасение, тот был в еще худшем положении, встретившись с людьми, которые вместо подобавшего сострадания к ним оказывались даже более жестокими, чем Вавилоняне. Так, жалкие, унижали они славу Божию, а к подвергшимся бедствию относились жестоко и бесчувственно, не только отказывая им в сострадании, но и бесчеловечно угнетая их своей жестокостью. И так что же? После этого в определенное время, когда Кир наконец отпустил Израильтян на свободу, они возвратились из плена и, придя в Иерусалим, начали укреплять город стенами, воздвигли храм и уже наконец стали утешать себя надеждой на благоденствие под покровительством Бога. Когда же узнали об этом жители Газы, Аскалона и Азота, обитатели города, называемого Аккарон, – также Моавитяне, Идумеяне, Аммонитяне и кроме того другие некоторые народы, то воспламенились огнем зависти и хотели помешать строившим вокруг города стену, и соединенными силами пошли войной против возвратившихся из плена. Сражение произошло в долине Иосафата. Но враги побеждены и истреблены, потому что Бог укреплял Израиля. Таким образом они силой захватили города язычников, так что превратили их в пустыню и сделали стойлами для стад. Теперь Он напоминает об этом историческом событии, возвещающем сначала о возвращении из плена, а потом о будущей славе и победе над всеми. «Расхищена будет», говорит, «Газа, пойдет и Аскалон во исчезновение, и Азот до полудни отвержется» (в полдень выброшен будет), то есть явно, не разбойническим способом, но на виду у всех, по закону войны, – «Аккарон же искоренится». Угрозу весьма тонко применяет к значению этого имени, ибо Аккарон значит «искоренение». Этому самому, говорит, и подвергнется он, как бы в самом имени своем имеющий указание на долженствующее постигнуть его бедствие.

Соф.2:5. Горе живущым на ужи¹⁰ морстем, пришелцы Критстии: слово Господне на вас, Ханаане, земле иноплеменников.

Высказав достаточно угроз и предвозвестив имеющее совершиться в скором времени с обитателями Палестины, разумею жителей Газы, Аскалона, Азота и Аккарона, обращается с таким же словом и к жителям Финикии, преимущественно перед другими – к находящимся при море. Посему говорит: «горе живущым на ужи морстем». Поскольку же многие из городов Палестины находились при море, то, как бы отличая указываемые города от других, теперь называет их пришельцами Критскими, чтобы из этого мы поняли, что имеются в виду жители Финикии. Ведь Критяне и жители Ливии отделялись друг от друга весьма небольшим расстоянием находящегося между ними моря, так что, как говорит молва, с Крита, когда оттуда дует ветер, то иногда доносится благоухание растений и убивают ливийских зверей, пресмыкающихся, говорю, и породы ядовитых. Таким образом Ливийцы и Критяне принимаются за один народ. Выселившиеся некогда отсюда поселились в Финикии и воздвигли города, как без сомнения и Каппадокийцы некогда – города Палестины. Поэтому-то Бог устами Амоса и сказал: «не якоже ли сынове Эфиопстии вы есте мне, сынове Исраилевы? глаголет Господь: не Исраиля ли изведох из земли Египетския и иноплеменники их Каппадокии и Сиряны из рова?» (Ам.9:7) Жителей Палестины называет иноплеменниками, а Финикийцев Сирянами, о которых говорит, что вывел их из рова, называя ровом, думаю, Ливию, потому что эта страна должно быть лежит глубоко и низменна. Море у них расширяется в заливы, так как берег как бы убегает назад и врезывается в море, особенно в самых южных местностях. Надобно знать, что вместо: «рова» некоторые толкователи читали: «Кирену»¹¹, откуда яснее открывается, что Финикияне поселенцы Ливиян, так как Кирена есть самый знаменитый город Ливии. Итак, говорит, «слово Господне на вас», пришельцы Критян или Ливийцев. «Пришельцы» говорит вместо: «поселенцы» и «переселенцы». Их же опять называет и Ханааном, ибо Хананеями были все жители городов Финикии, хотя они и были вначале выходцами Критян. Но надобно опять заметить, что другие толкователи вместо «пришелцы Критстии» читали «слово Господне к вам, народ погибший». Поскольку же нам необходимо было следовать чтению Семидесяти, то мы и привели из истории то, о чем рассказывает нам предание и что запечатлело истинность слова пророческого.

Соф.2:6–7. И погублю вы от жилища: и будет Крит пажить стадам и ограда овцам, и будет уже морское оставшым дому Иудина: на них пожируют в домех Аскалонских, к вечеру витати имут от лица сынов Иудиных: яко присети их Господь Бог их, и возврати плен их.

Вот опять обращается к ним с речью как к изгнанникам и говорит как с переселенцами, истинность чего засвидетельствовала история. «Погублю», говорит, «их от жилища», то есть от той земли, в которую они поселились; города их, говорит, дойдут до такого запустения, что сделаются пастбищем и стойлами для стад. Критом же называет их Финикию или живущих в Финикии, как происшедших из Крита, смежного и соседнего с Ливийцами. В прежние времена они были одним народом; племена же смешались между собой по крови и законам. Я прежде сказал¹², что воспламененные завистью все народы соединились и ходили войной против Иерусалима после времени плена, но во время состоявшегося сражения были побеждены в долине Иосафатовой и пали нечестиво злоумышлявшие против освобожденных. Итак, одержавшие победу Израильтяне пасли на полях иноплеменников, как на оставшихся в запустении, и опустошенными городами Филистимлян, то есть Палестинян, пользовались как стойлами, потому что все совершенно погибли жители их. Итак, «будет», говорит, «уже морское», то есть расположенные при море города Палестинян, бывшие некогда многолюдными, страшными и трудноодолимыми, – будут пастбищем стад «оставшым дому Иудина». Уцелевшие от плена и едва оставшиеся¹³, они однако одержали победу, они же «к вечеру витати имут» в городах Аскалона, ибо к вечеру пастухи запирают в стойлах стада скота. Что же это за столь великая сила? И как совершится то, что выше вероятности всякого разума? «Яко присети», говорит, «их Господь Бог их, и возврати плен их». Как бы так говорит: Он оставил гнев Свой на них, простил им их преступления и вместе с ними ополчается, как и древле с Израильтянами, и дарует им победу над противниками, и это – без труда. Итак, если Бог отвратится от нас за грехи, то мы подпадем под власть врагов и никто не может нас спасти. Если же Он опять призрит на нас, когда мы стремимся к добродетели и захотим жить по закону, то мы опять будем побеждать всякого врага и преодолевать противников, в чем и удостоверит Сам, говоря о всяком праведнике: «яко на мя упова, и избавлю и» (Пс.90:14).

Соф.2:8–9. Слышах поношения Моавля и укоризны сынов Аммоних, о нихже поношаху людем моим и величахуся на пределы моя. Сего ради живу аз, глаголет Господь сил, Бог Израилев: зане Моав яко Содома будет, и сынове Аммони яко Гоморра, и Дамаск оставит яко стог гуменный и разорен во век: и прочии людей моих расхитят я, и оставшии языка моего наследят их.

Над опустошенным Иерусалимом и подвергшимися бедствиям Израильтянами насмехались соседние народы: они воображали, что пленение Иудеи есть дело их собственных лжеименных богов, когда как бы совсем ниспровергнута была и дошла как бы до ничтожества всегда свыше помогавшая им Десница очевидно над всеми владычествующего Бога. И ничего нет невероятного в том, что некоторые дошли до такого неразумия, после того как впали в заблуждение, служили деревам и камням и не знали действительного и истинного Бога. Итак, говорит, я услышал «поношения» Моавитян и «укоризны сынов Аммоних»; ибо жезлом ли, камнем ли подвергающий поношению людей, впадших в беду, ничем, думаю, не отличается от того, кто открывает необузданные свои уста на них, изрыгает и говорит такие слова, которыми, несомненно, некоторые доводятся до печали и скорбей, и от которых тяжесть несчастья становится еще тяжелее. Поскольку же они оказались извергающими хульные речи против самой божественной славы, то посему, говорит, подвергшись наказанию Содомлян, они дойдут до погибели и, в своих бедствия хотя немного являя страдания Гоморры, поздно и едва-едва чрез случившееся с ними познают силу наказывающего. Дамаск же, – славная и знаменитая метрополия Финикиян, в которой было местопребывание царей, будет кучей соломы, не имеющей колосьев и потому утратившей всякую ценность, и назначенной на сожжение или на разбрасывание. Как порывы ветров во все стороны разбрасывают кучу мякины, так точно и войска победителей рассеют повсюду жителей побежденных городов, вторгаясь подобно самым бурным ветрам. Но что исполнителем этих наказаний некогда будет не иной какой, а тот самый народ, который подвергался бедствиям и унижению, – это показывает, говоря: «и оставшии людей моих расхитят я: и оставшии языка моего наследят их»; ибо «оставшими народа», как я сказал прежде, Он называет спасшихся из плена, которые победили язычников и взяв города иноплеменников, превратили их в совершенную пустыню.

Так и когда Бог всяческих благопромыслительно напрягает силы церкви, или наводя на нее скорби, или попуская гонения нападающих на нее врагов, – эллинов ли то, или нечестивых еретиков, – никто да не насмехается над нею, но пусть ожидает конца всей борьбы. Дерзко и открыто осмеивающие иногда и едва не ругающие Христа за то, что Он как будто не защищает своих или бессилен для этого – подвергнутся бедствиям Содомлян и сделаются пищею огня, а кроме того те, которых они считали побежденными, окажутся их победителями.

Соф.2:10–11. Сие им за досаждение их, зане поносиша и возвеличишася на люди Господа Вседержителя. Явится Господь на них и потребит вся боги языков земных.

Такова их участь, говорит, таков их жребий! Ибо они, жалкие, дерзали произносить наглые слова и изрыгать хульные речи против Самой неизреченной Славы и, действуя под влиянием странной и необузданной своей дерзости, едва не восставали против Того, Кто превыше всего. Поскольку же они усвояли собственным богам славу всемогущества, то «явлен будет Господь на них», то есть: обнаружит им собственное Свое могущество тем, что истребит всех их богов; ибо разрушены и пали от рук Израиля их капища, и рукотворные идолы побежденных народов действительно оказались делом руки человеческой повсюду и во всяком народе. Итак, где же могущество богов? Или как могли бы спасти других те, которые сами себе не в состоянии помочь? Напротив, это – совершенно глухое и бесчувственное вещество: «идоли язык сребро и злато, дела рук человеческих» (Пс.113:12). И чтобы не употреблять более таких выражений, скажем словами пророка: «что пользует изваяное, яко изваяша е? создаша слияние, мечтание ложное?» (Авв.2:18), – или как говорит божественный Давид: «подобни им да будут творящии я и вси надеющиися на ня» (Пс.113:16).

И поклонятся ему кийждо от места своего, вси острови язычестии.

«Явлен был на них», говорим, «Господь», как истребивший всех их богов – древле чрез Израильтян, мужественно предавших огню в городах иноплеменников идолов в капищах и жертвенники в них; но в истиннейшем смысле, как всякий может видеть, это исполнилось во время вочеловечения Единородного, когда Бог Слово соделался подобным нам и явился. Посему и божественные ученики о Сущем от начала, Которого они слушали, говорили, что они этого Самого осязали руками и видели своими очами (1Ин.1:1). Как Бог, будучи недоступен зрению нашему, Он стал видимым нам (как человек), о чем негде поет и Давид: «Бог яве приидет, Бог наш, и не премолчит» (Пс.49:3). Когда же сделался видимым и «на земле явися, – по написанному, – и с человеки поживе» (Вар.3:38), тогда погибли мерзкие и нечистые полчища идолов. Совершенно разрушено владычество дьявола: каждый из пришедших чрез веру во Христа к познанию истины, чрез Него и с Ним приносит поклонение Богу и Отцу с места своего¹⁴; Бог знаем стал не в одной только Иудее, но и страны, и города язычников, хотя бы они и отделены были от Иудеи находящимся между ними морем, тем не менее приходят ко Христу, возносят ему молитвы, совершают славословия и чтут Его непрестанными благословениями. Так и древле было «велико имя Его» (Пс.75:2); ныне же наконец Он сделался повсюду знаем всем: земля и море полны славой Его. И это именно было исполнением пророчества: «живу аз, глаголет Господь» , и далее (Ис.49:18), или: исполнится славы Господней вся земля (Ис.6:3). Итак, «поклонятся ему», говорит, «кийждо от места своего». И закон, предызображая красоту церкви, построил у Израильтян древнюю ту скинию, по образцу которой и в Иерусалиме воздвигнут был тот знаменитый храм. Божественный Моисей, или чрез него Сам Бог, повелел древним, чтобы желающие совершить религиозное поклонение из всех местностей Иудеи приходили в Иерусалим и здесь приносили жертвы и поклонялись Богу, и смерть служила наказанием для приносивших жертвы вне храма. Когда же миновало время сени, прекратилось служение в образах (2Кор.5:17), то мы познали Божество уже не в образе, и Всевышний уже не в рукотворенных храмах живет (Деян.7:48, 17:24), но наполняет небо и землю, и преисподнюю (Иер.23:24). Посему, веруя, что Он повсюду и везде находится, каждый, где бы он ни был, там и творит поклонение, как имеющий вблизи себя Бога, говорящего: «Бог приближаяйся аз есмь, глаголет Господь, а не Бог издалеча» (Иер.23:23). Надобно знать, что Священное Писание островами иногда называет церкви, находящиеся в мире сем как бы в море и окруженные опасностями в нем, как бы горькими водами, поражаемые гонениями, как бы сильнейшими волнами, но утвержденные непоколебимо и стоящие на высоте, и не подавляемые скорбями. Ибо чрез Христа церкви непоколебимы и «врата адовы не одолеют их» (Мф.16:18). Посему если бы кто захотел разуметь под островами церкви из язычников, то не отступил бы от истины.

Соф.2:12. И вы, мурини¹⁵ , язвени оружием моим будете.

Вспоминает о всяком племени или народе, воевавшем против Израиля и злословившем божественную славу. Итак, от Иудеев и Аммонитян переходит к Эфиопам, или к народам, живущим на востоке и обитающим в стране, сопредельной с землею Персов, или к Египтянам, как сопредельным и соседним с Израильтянами, а земля Египетская есть также часть Эфиопии. И поэтому обыкновенно Священное Писание реки Египетские называет реками Эфиопскими; ибо и они пьют воду из Геона, о которой Священное Писание говорит: "сия есть окружающая всю землю Ефиопскую» (Быт.2:13). Итак, «и вы, Ефиопы, оружием моим язвени будете». Мечом же Своим называет меч Иудеев, потому что Он сам, как я сказал, наводит его на нечестиво поступавших против Его славы и против славы Израиля.

Но поскольку богодухновенное Писание знает и духовных Эфиопов, то мы скажем и о них, не выходя из пределов смысла объясняемых слов. Блаженный Давид, воспевая негде, сказал как бы обращаясь к Господу нашему Иисусу Христу: «ты сокрушил еси главу змиеву, дал еси того брашно людем Ефиопским» (Пс.73:14); но и в другом месте: «пред ним припадут Ефиопляне, и врази его перст полижут» (Пс.71:9). И изображаемая в книге «Песнь Песней» невеста говорит в одном месте, что она и черна, и прекрасна (Песн.1:4). Итак, под Эфиопами надобно разуметь имеющих как бы черный и помраченный ум, еще непросвещенный и не имеющий в себе божественного света. Но припадающие пред Христом, как, без сомнения, и невеста, просвещенные вопияли: «и буди светлость Господа Бога нашего на нас» (Пс.89:17). Имеющие же несмываемую нечистоту и пребывающие в черноте поедят главы змия (змий – отступник – пища для них) и подвергнутся мечу. Думаю, что сила этих слов по преимуществу относится к демонам, которым нанес рану Христос, лишив их владычества над нами и вместе с ними сокрушив отца тьмы и изобретателя всякого греха и помрачающего умы неверных, дабы не воссиял в них свет Евангелия славы Христовой. Об этом-то, думаю, сказал нам и сам премудрый Исаия: и будет «в той день, наведет Господь меч святый и великий и крепкий на драконта змиа бежаща, на драконта змиа лукаваго, и убиет драконта» (Ис.27:1).

Соф.2:13–14. И простру руку мою на север, и погублю Ассирианина, и положу Ниневию во изчезновение безводно, яко пустыню: и пожируют посреде ея стада и вси зверие земнии, и хамелеоны и ежеве во гнездах ея вогнездятся: и зверие возвыют в разселинах ея, и вранове во вратех ея.

Воззрю, говорит, на жителей стран к востоку и северу и вместе с другими погублю и Ассириян, и к опустошенным городам присоединю и саму знаменитую Ниневию – главный город Халдеев. Она будет безводной, подобной непроходимым и ненаселенным землям. Вероятно, пророческое слово опять уподобляет водам множество ее жителей. Это – обычно Священному Писанию, и посему, предвозвещая нападение Ассириян, которое они сделали на Иерусалим, другой из святых пророков говорит: «се воды восходят от севера, и будут яко поток» наводняющий (Иер.47:2). Итак, когда говорит, что Ниневия будет безводной, то, по моему мнению, это значит, что она не будет иметь жителей. Далее уверяет, что по средине ее будут пастись стада и это, думаю, служит знаком всецелого ее запустения и полного отсутствия в ней жителей; ибо что растет на полях, не родится в городе, и если бы в городе стали произрастать травы, то это обстоятельство служило бы ясным доказательством, что оно совсем не имеет жителей. К этому присовокупляет немалое количество и других признаков (того же). В ней, говорит, будут отдыхать «вси зверие земнии, и хамелеоны и ежеве в гнездах вогнездятся», и в «разселинах», то есть, или в ямах, или в пещерах будут выть дикие звери и в башнях над вратами ее будут жить вороны. Для всякого здравомыслящего человека не подлежит сомнению, что ни ежи не живут в домах, ни звери не избирают места ночлега для себя среди города, и ночные вороны неохотно живут в воротах его, если в этих местах нет полного и весьма приятного спокойствия для существ с такой природой; потому что звери и другие животные, о которых идет речь, не любят жить вместе с людьми, но (ищут таких мест), где были бы возможны большое уединение и совершенно спокойная для них жизнь, и где обширная пустыня как бы доставляет им безопасность и избавляет их от всякого страха.

А если к этому надо присовокупить еще что-нибудь, то мы должны охранять свое сердце и всеми силами остерегаться как бы чем-нибудь не оскорбить Бога, чтобы лишившись всякой добродетели не сделаться нам жилищем злых и неукротимых зверей, говорю, нечистых духов. А это, думаю, и есть то, что прекрасно и премудро устами Иеремии сказано было Израилю: «немощию и язвою накажешися, Иерусалиме, да не отступит душа моя от тебе, да не сотворю тя непроходну, землю необитанну» (Иер. 6, 8) ; если всецело овладеют умом и сердцем отвратительные и нечистые страсти, и как бы некие звери поселятся в ней, то вместе с ними вторгнется в них и сама дикая толпа нечистых духов.

Соф.2:15. Зане кедр возношение ея. Сей град презорливый, живяй на уповании, глаголяй в сердцы своем: аз есмь, и несть по мне еще, како бысть во изчезновение, пажить зверем? всяк мимоходяй сквозе его позвиждет и воздвигнет руце свои.

Здесь подвергается порицанию Ниневия, как привыкшая всегда много думать о себе, как гордая и надменная. И поистине она была такова, – весьма презрительно относилась ко всякому народу, ко всякому государству, и даже совсем мало удостаивала вниманием государство Римское. Об это засвидетельствовал и пророк Аввакум, говоря о царе Ассирийском: «и той над царьми посмеется, и мучителие играние его, и той над всякою тверделию поругается» (Авв.1:10). А что столица Халдеев была крайне надменна, превозносилась чрезмерно и доходила в этом отношении даже до необузданности, на это указывает, уподобляя ее высоте кедра и называя ее презрительницей. Прямое и несомненное подтверждение этого ты найдешь в словах, сказанных Рапсаком. Когда он пришел в Иудею, то, обращаясь к находившимся на стене Иерусалимской, злословил Высочайшую Славу, ибо говорил: «сия глаголет царь: да не прельщает вас Езекия словесы, которые не возмогут избавити вас: и да не глаголет вам Езекия, яко избавит вы Бог...»; и немного после: «еда избавиша бози язычестии, кийждо страну свою от руки царя Ассирийска?» (Ис.36, 14, 15, 18). Итак, вот город, пренебрежительно относящийся к другим и слишком много думающий о себе, и говорящий: «Я существую и не будет после меня еще (никого)». Поскольку он столь постыдную и проклятую надменность думает ставить в высокую похвалу себе, то он напоследок дойдет до такого бедственного состояния, что о нем надобно будет сказать: «како бысть во изчезновение, пажить зверем?» Слово «како» выражает не вопрос и желание узнать о чем-либо, но удивление неожиданностью (события); ибо великие и неожиданные бедствия вызывают удивление и очевидцев их, или узнавших о них обыкновенно поражают изумлением. Так всякий и над ней «позвиждет» (посвистит) и «воздвигнет руце свои», ударяя, как я думаю, их одну о другую и хлопая от удивления, и издавая из уст звук, состоящий в свисте, а не в членораздельной речи. Прекрасно изображает нам и через это человека, как бы пораженного изумлением при виде неожиданных бедствий. Итак, подлинно гордым Бог противится (Иак.4:6), и я утверждаю, что мудро и достойно внимания наставление: «не возносися, да не падеши» (Сир.1:30), и опять: «иже высок творить свой дом, ищет сокрушения» (Притч.17:16). Как здания, поднимающиеся слишком и безмерно высоко более способны к падению и возбуждают весьма большое опасение, как бы они не разрушились сами собой, так и душа человека, вследствие суетности помыслов дошедшая до гордости, становится слабой, неустойчивой и склонной к падению. А если же что-либо совершается по воле Бога, тогда уже ничто не может задержать.