Глава V

Глава V продолжает противопоставление будущего духовного царства Израиля Божия теперешнему греховному. Подобное повторение одной и той же исторической темы при разнородном освещении фактов встречается не только в целых священных книгах (как, например, в книге Премудрости Соломона исход евреев из Египта подробно описывается три раза); но и в таких кратких священных творениях, как, например, псалом 77-й, где это событие воспроизводится дважды подряд. Так же точно и Михей. Именно в главе IV пророк описывает явление Мессии со стороны общественно-бытовой или, выражаясь определеннее, церковной; он объясняет людям, что духовное просвещение, общий мир и вообще сила чисто духовная и непреодолимая при кажущемся физическом бессилии будет характеризовать грядущее царство. Иначе в главе V-й. Здесь духовный взор пророка обращен уже прямо на личность Домостроителя этого царства, причем общею точкою зрения при изображении Его свойств остается излюбленное им и вообще всею Библией противопоставление физической силы силе нравственной, видимого ничтожества духовному величию.

Стих 1. Выше пророк говорил о современных мучениях Израиля и болях рождения его в Вавилоне, рождения духовного самосознания и следующей за ним всесокрушающей духовной силы. Затем он снова возвращается к современному осажденному положению Иерусалима и как бы говорит: «Да, это именно ты, погибающий, ничтожный народ, все это исполнишь; тебя будут заушать теперь, но ты же будешь победителем народов». Славянский текст – «дщи Ефремова», а русский – «дочь полчищ», блж. Иероним – «дочь разбойника», блж. Феодорит – «оградися дщи ограждением». Славянский «жезлом поразят о челюсть сынов Израилевых», а русский – «судью Израилева», прп. Ефрем переводит «пастыря Израилева», разумея Седекию, тогда как прочие, говорящие здесь о суде, разумеют Спасителя и Его предсмертные заушения. Контекст стоит за славянское понимание, ибо иначе мысль пророка являлась бы лишенною всякой последовательности и бросающейся без толку с предмета на предмет. И что бы это была за дщерь полчищ, когда выше речь о дщери Иерусалима? Восстановить же самый текст здесь решительно невозможно, потому что слово «оградись и ограждение» от נָרַר (надад) – имеют несколько омонимов, означающих и бегство, и обращение, и осквернение, причем все эти значения подходят по смыслу, а авторитетные парафрасты все разногласят. Но всего лучше по смыслу чтение прп. Ефрема Сирина.

Стих 2. Этой картине полного унижения Израиля пророк противопоставляет предвидимое им появление Вечного Вождя Израилева. Чтобы убедить людей в возможности происхождения сильного от бессильных и для показания действительности факта, он останавливается на рождении Его из ничтожного Вифлеема. Различное чтение начала этого стиха у евангелиста Матфея в Новом Завете и в русском и славянском тексте Ветхого Завета касается только изложения одной и той же мысли то в вопросительной, то в утвердительной форме. «Еда мал еси?» – «Ты вовсе не меньше» – смысл тот, что еле набирающий в себе тысячу жителей Вифлеем вовсе не мал между тысячами Иудовыми (начальниками тысяч = владыками Иудовыми), ибо оттуда произойдет Вождь = старейшина – это слово вставлено LXX-ю для смысла речи. «Изыдет» = «родится», ср. Бытии (Быт. 17:6), где тоже слово יֵצֵא (еце) в смысле рождения: «цари родятся от тебя». Вечность происхождения этого Вождя не должна устранять мысли об его именно рождении в Вифлееме, потому что и у пророка Исайи Младенец и Сын рождающийся прямо называется Отцом вечности и Богом крепким (Ис. 9, 6).

Стих 3. И русскими, и славянскими переводится с одного и того же еврейского текста и одинаковый имеет смысл. Имеющий родиться в Вифлееме «дасть-я», т. е., по прп. Ефрему, пошлет предсказанные бедствия до рождения; она родит – и тогда обратятся братья. Или с русского: Он оставит нас и предаст врагам до времени рождения рождающей. Кто же эта рождающая? Конечно, та же мучающаяся родами дщерь Сиона, неплодная, по-видимому, и нерождающая, которая, однако, согласно с предсказанием Исайи, будет иметь более детей, нежели имущая мужа (Ис. 54). Здесь, из связи этого рождения и следующего затем обращения братии со смыслом всемирного детства бесплодной у Исайи, воспроизведенного апостолом Павлом, явствует, что рождение это есть духовно-родительное умножение Церкви, объясненное Господом в прощальной беседе, вместе с предсказанием Своего удаления от учеников, которое им доставит муки рождения, разрешающиеся в радость через пришествие Святого Духа как плода спасительной Христовой смерти.

Стих 4. Тогда-то Он встанет и будет пасти весь мир. Он-то и будет миром вселенной, о котором говорил пророк в начале предыдущей главы и Исайя в той же IX главе. Говорить ли о том, что мир (ср. Зах. 9:10) разумеется здесь не политический, ибо только что была речь об осаде, а дальше снова о войне с ассирианами, от которых Он же избавит сынов Израилевых. Итак, мир разумеется тот же, что в стихах 4–6 предыдущей главы, т. е. мир внутренний человека христианина и вечный мир в Христовой Церкви (ср. Еф. 2:14).

Стихи 5 и 6. Пророк снова обращается к ближайшему будущему пленению ассирианами и вавилонянами (земля Нимврода) и поучает смотреть на них с точки зрения будущего вселенского царства, когда все теперешние владыки народа Божия станут послушными последователями Евангелия. Но что это за 7 пастырей и 8 князей, или язв человеческих, которые будут побеждать Ассура? Прп. Ефрем разумеет под ними пророков и царей, которые своим влиянием поддержат иудейский церковный патриотизм настолько, что народ не погибнет в изгнании, но возобладает даже нравственно над победителями. Но в таком случае не лучше ли под пастырями разуметь укрепившихся в плену представителей народа: Даниила и трех отроков, Мардохея, Зоровавеля, Ездру и Неемию, которые действительно пасли землю Немвродову в самых воротах ее, т. е. были у кормила государственного правления. Эти-то 8 и могли разуметься пророком. Что же касается до разделения: 7 пастырей и 8 князей, то нельзя ли здесь видеть такое же, свойственное еврейской речи, растяжение, как и в учительных книгах, например: «вот 3 ненасытимых и 4, которые не скажут довольно» (Притч. 30:15) и т. п.? Итак, эти 8 пастырей сохранят духовную свободу Израиля, но вовсе избавит их от рабства только Он, который обещает познание истины и свободу от рабства греху (Ин. 8:32–36). Духовное, а не физическое избавление от Ассура явствует прямо из соотношения его с остатком только Израиля, т. е. отринутого и сокрушенного. Перевод LXX – вместо «пастырей» (стих 5) – «язв» – очень понятен, ибо соответствующее евр. слово רעִים – если писать знак а в первый слог, означает мн. число от слова «зло», «бедствие» – раим; а если писать о (роим), то будет мн. число от «роѐ» – «пастырь», что правильнее, ибо далее: «и упасут» и проч. Затем в стихе 6-м вместо «в воротах ея» LXX читают – «копиями ея». Слово у масоретов –פֵהַח (петах), которое означает «дверь», а при иных гласных – «меч» (Пс. 54).

Стих 7. Опять пророк как бы отрывает мысль слушателя от представления о народе, о политической единице, а говорит, что плодом избавления Израиля от Ассура будет то, что он явится, как роса между народами, не весь Израиль, но только его остаток, т. е. верные, ныне угнетаемые нечестивыми. Они будут надеяться только на Господа (сравнение с росой – см. Втор. 32:2).

Славянское чтение 7-го стиха есть плод простого непонимания тех же самых слов еврейского текста; затем в этой главе нет разночтений. Дальнейшие стихи главы раскрывают то отношение, которое будет иметь остаток Израиля к прочим народам и к Израилю внешнему. Сперва говорится о всепобеждающей силе Церкви, а потом о грядущей судьбе Божьей над Иудеей и окрестными странами. В подобном смысле толкует блж. Феодорит, и думается, что он правее прп. Ефрема, который здесь находит возвращение пророческой речи к осаде Иерусалима ассирианами и предсказание гибели последних: нет, речь о казни самих иудеев, ибо священные рощи и волхвования, о которых здесь говорится, конечно, более всего в иудейской стране прогневляли Бога. Вообще же незаметно, чтобы древние толкователи усвоили внутреннюю связь окончания этой главы в целом, но по частям уловили один одну сторону дела, другой – другую, так что возможно, кажется, восстановить последовательность речи в следующем смысле.

Стих 8. Когда мирный Царь из Вифлеема будет царствовать над остатком Израиля, то остаток сей будет посреди народов как всесокрушающий лев. Но не в смысле льва истребляющего – поясняют блж. Иероним и архиепископ Ириней, а в смысле непреоборимого духовного победителя. Только такое понимание пророчества можно примирить с предыдущей картиной мирного, духовно орошающего отношения Израиля к народам (Мих. 5:7).

Стих 9. «Поднимется рука твоя над врагами твоими». Эту победу и доставил пришедший Сын Божий, согласно пророчествам при рождении Предтечи и при свидании Пресвятой Девы с Елисаветой. Именно лев от Иуды возложил руку свою на хребет врагов своих, как предвещал Иаков. Образ льва в Библии не есть образ силы злой, но силы справедливости, почему и Апокалипсис называет этим же именем Агнца, именем льва победителя (Откр. 5:5).

Стихи 10 – 11. Слишком ясно Господь дает понять, что речь идет вовсе не о политической силе Его народа, ибо политически его постигнет полнейшее разорение.

Стих 12. Разорение это явится воздаянием за чародейства и идолопоклонство, изобличенные пророком в 1-й главе. И знаменательно, что речь снова переходит в первое лицо глаголов, что не остаток Израиля, как можно было бы ожидать, но сам Господь сделает сие отмщение.

Стихи 13 – 15. Но оно прострется и на врагов Иерусалима, которые тоже будут все истреблены. Блж. Иероним торжественно спрашивает иудеев, смеют ли они отрицать, что пророчество исполнилось уже и притом в показанном смысле. Разве Господь не истребил их царства и вместе с ним и идолов еврейских? Кто же теперь оказывается остатком и львом всесокрушающим и росою для народов, если не христиане? Параллельные места: Ос. 6, где найденный в третий день народом Господь является как роса утром, но Он милости хочет, а не жертвы и потому видит в Ефреме отступника и отметает его. Точно так же в книге Захарии (Зах. 9), где Господь предсказывает казнь народам и вдруг говорит о Царе, входящем в Сион на жребяти осли с проповедью мира, после чего, однако, Господь истребит колесницы и коней Иерусалима (Зах. 9:10), затем речь снова о победе народа Своего над всеми, о собрании воедино овец Божиих и следующей затем благодатной радости. В главе XIII тот же пророк обещает источник дому Давидова для омытая грехов, которым Господь истребит идолов (Зах. 13:2). Затем речь об избиении Пастыря, рассеянии овец и выражающемся в этих событиях суде над землею. Итак, общая тема – вселенскость Церкви и гибель язычества и жидовства.

IV глава представляет собою возвращение от изображения будущего царства мира к увещанию современного Израиля. Пророк снова напоминает ему его грехи, но уже не столько для обличения, сколько для обращения его к правде.

Стих 1. Вновь вводится образ схождения Бога на землю и призвание природы в свидетели над Израилем, подобно Моисею, Асафу и Малахии. «Встань», т. е. собери свои силы и свои мысли, чтобы отвечать Богу; ср. подобное же обращение к Иову (Иов 38:3). Горы, как самый устойчивый предмет природы (Пс. 89:2), присутствовавшие при ниже изложенных событиях древности, должны быть свидетелями против вероломного народа, как бы в качестве неизменных носителей церковного предания (ср. Иез. 36:1).

Стих 2. «Основы земли» – именно разумеются самые устойчивые элементы внешней природы, если люди сами все забыли.

Стих 3. Отсюда до 6-го приводятся исторические основания для верности народа Господу, а далее говорится о том, в чем бы должна заключаться эта верность и как ошибочно думали ее выражать иудеи. Господь признал народ Своим ненавистником, врагом (ср. Мих. 4:8) и спросил, за что же он Его огорчает беззакониями? «Чем отягощал тебя?», т. е. разве религиозные обязанности ваши были так тяжки, что вы променяли истинную религию на ложные?

Стих 4. Напротив, Господь осыпал Свой народ незаслуженными благодеяниями. Библейский эпитет Египта – дом рабства. Имена Моисея и других для живости воспоминаний о чудесном шествии, воспетом во многих псалмах.

Стих 5. Господь, в частности, напоминает историю Валаама, из которой, с одной стороны, ясно, как велика милость Господа к народу, если Он обещал воссиять из него звезду спасения, а с другой стороны, эта история показала израильтянам, как люди отчуждаются от Бога за беззакония и предаются погибели, так что быть в общении с Господом возможно только через добродетели, как это и было показано в воспитательном ведении его Богом через пустыню и в чудесах «от Ситтима до Галгал» (Втор. 8:2–6), после чего Моисей напоминал им в роды родов о праведных действиях Божиих. Так и здесь, по Михею, из этих событий должен следовать чисто моральный характер ветхозаветной религии, который теперь утрачен и заменен формальным, что и видно из дальнейших стихов, влагаемых пророком в уста отпадшего от праведности народа. Параллельные места жалобам Господа на вероломный народ и его ложное благочестие: Ис. 43:26; Иер. 2:5; с напоминанием об изведении из Египта: Иер. 2:6 и Ам. 2:10. Мариам упоминается здесь ради памяти о торжественном гимне, воспетом при переходе через Чермное море, который постоянно вспоминается в псалмах и учительных книгах как особенно важное событие; он охранил свое полное значение и в нашем богослужении (канон).

Стих 6. «С чем предстану?» и проч., по-славянски: «в чем постигну Господа?», еврейский оригинал, вероятно, тот же, да и смысл близкий.

Стих 7. «Потоками елея» по-славянски: «козлищ тучных». Так переводят все древние и даже блж. Иероним прямо с еврейского. Евр. слово שֶׁמֶן (шемен), прочитанное с первою гласною камец (а), означает вместо «маслины» –прилагательное «тучный», но объяснить из теперешнего евр. текста чтение «козел» невозможно. Однако, скорее, что масореты испортили текст прежде, чем древние переводчики, потому что параллелизм овнов и козлов постоянно встречается в Библии. Запрос этот прямо не отвергается Богом, но в нем самом слышится сознание ничтожества животной жертвы (ср. Пс. 49:13; Ис. 1). К чему тут речь о первенце? В том смысле, что уж если считаться человеку с Богом, то ведь он прямо Ему должен своими первенцами, пощаженными в день избиения египтян, о чем постоянно напоминал народу Моисей и обычай посвящения первородных от скота. Но и этой жертвой невозможно угодить Богу. Итак, суд Божий, как и во всех вышеприведенных богоявлениях, вновь оказывается в том, что люди неправильно поняли, вернее, извратили Его закон, думали угодить Богу жертвами и приношениями вместо добрых дел.

Стих 8. Здесь уже напрямик выражается общая идея пророчества и притом таким тоном, что она предполагается известною всякому израильтянину; мало того, незнание сущности закона поставляется человеку в вину. Прямое противопоставление нравственного закона, как существа нашей религии, внешнему формализму достигает самого яркого освещения, как и в Пс. 49 и Ис. 1; здесь почти то же, что в Евангелии от Матфея (Мф. 23). Справедливость, милосердие и смирение – в этом действительно весь путь библейского спасения, возвышающегося тем и над моралью одного только сострадания или внешнего альтруизма, и над добродетелями разума, т. е. стоическою справедливостью, и над пассивным аскетизмом индусов, заключающимся в одном только исчезновении души в Боге. Сочетание названных трех добродетелей по своей высоте и всесторонности приближается к девяти заповедям блаженства. Говорить ли о том, что в Ветхом Завете многократно повторяются эти заповеди в отдельности, что приобретение их представляется высшею целью Домостроительства, по отношению к которой все прочее имеет лишь значение средства (Втор. 10:12)? Так, например, XVI глава Второзакония с предписаниями культового характера заключается словами, поднимающими сознание иудеев в область добродетели: «правды, правды ищи» (Втор. 16:20) и проч.

Стихи 9 – 10. Господь на Своем суде с народом обвиняет его в неблагодарности, в нежелании исполнять закон, но в чем же это нежелание выразилось? Об этом и будет речь в стихах 10–12, которая и вводится выражением: «глас Господа взывает к городу, и мудрость благоговеет пред именем Твоим»; по-славянски: «И спасет боящияся имене Его». Тут стоит слово הזשִׂיָה (тушиа – мудрость), которое переводят LXX при другой пунктуации как 3-е лицо жен. рода 2-го аориста от שָׁע יָ (яша̀) – спасать, а блж. Иероним переводит с евр.: «и спасение боящимся имени твоего». «Спасение» по-еврейски תְשׁוּעָה (тешуа), а иногда и вышестоящее (Иов 5:12) – «тушиа». Подобное чтение естественнее, ибо мудрость в ветхозаветной речи сама по себе не отделяется от Бога, и поэтому представлять ее благоговеющей пред ним – едва ли нормально. «Слушайте жезл и того, кто поставил его»; по-славянски: «послушай, племя, и кто украсит град? еда огнь» и проч. Прп. Ефрем: «слушай, племена, того, кто пришел, свидетельствуя на вас». Блж. Иероним: «слушайте, колена, и кто одобрит это?». Розенмюллер тоже разногласит с русским; да и, действительно, предполагать, что слово жезл здесь стоит в винит. падеже, трудно, потому что нет соответствующего еврейского суффикса; поэтому вероятнее его принимать в звательном; это слово סָמֶה (матэ̀) означает первоначально «трость», «жезл» (хотя таинственное значение жезла выражается в слове ט כֶ שׂ шебет – Быт. 49), а затем и «колено» (Чис. 2:5–7; Нав. 20:8). Далее слова «и кто украсит» («кто» – вопросительное), также одобрит, наконец, утвердит, поставит. Второе понимание, наверное, самое лучшее, ибо устанавливает связь между предыдущими и последующими словами. «В чем же Ты нас обвиняешь?» – могли бы спросить Господа иудеи. Ответ: «Слушайте же, колена, и кто одобрит это?!» – и следует перечисление вин Израиля. Семьдесят толковников, поставив запрос в стихе 9-м: «кто украсит город?», в стихе 10-м не имеют, естественно, сказуемого, но отвечают на вопрос риторическими вопросами же относительно явлений народной жизни: «Не находятся ли доныне?» Собственно с еврейского: «Доныне нет ли?» Последнее слово אַש (или – ср. 2Цар. 14:19) означает «есть, существует», с вопросительной частицей ה, переведено Семьюдесятью толковниками и древними, не исключая блж. Иеронима, הָאֵשּׁ (га-эш) – огонь.

Стих 11 читается в одинаковом смысле греческими переводчиками и масоретами. Выше указывалось на грабительство, а здесь на обман в торговле. О мерзости пред Богом того и другого, т. е. чужого имущества в доме и ложных мер веса и вместимости, многократно свидетельствует Пятикнижие, и потому пророк с полным правом говорит обо всем этом как о таком, что уже «сказано тебе» (Мих. 6:8). Ср., например, также Лев. 19:36; Втор. 25:15; Притч. 20:23). О грабительстве богатых вспомните изречения вроде: плата работника да не переночует у тебя, отдай бедному взятую в заклад одежду до вечера, чтобы он мог прикрыться и благословил тебя и т. п.

Стих 12. Указывает на совершенно изолгавшееся настроение богачей и жителей. «Язык – обман в устах их». Гораздо осмысленнее славянский перевод: «Язык их вознесеся во устех их». Слово רְמִיָּה (ремиа) действительно означает и «обман», но можно его читать с другой пунктуацией за 3-е лицо жен. рода 1-го аориста от глагола רוּם (рум), что значит «гордиться», «возноситься», например, «сердце их возносится» (Втор. 8:14; 17:20). Тогда как раз будут указаны три греха: жестокость, ложь и гордость в противовес добродетелям милосердия, справедливости и смирения, в которых, по стиху 8-му, сущность благоугождения Богу.

Стихи 13–16. Пророк предвещает казни, подобные предсказанным во Второзаконии, т. е. доселе как бы народ восставал на Бога, был Его врагом, но он примет по достоянию своему (ср. Лев. 26:24–28).

Стих 14 понимается LXX-ю в среднем залоге, но действительный здесь вероятнее, ибо с него начинается изображение будущих судеб и им же кончается. Знаменательно, что предыдущие предсказания пророка о грядущем царстве правды и мира стоят в связи с благословениями в Левите (Лев. 26), где тоже говорится об урожае (ср. Мих. 4:4–5), и общем спокойствии, и мирном бесстрашии (Мих. 5:7), и несокрушимой силе перед врагами, более многочисленными (Мих. 4:13 и 5:8–10), и сожитии с Господом (Мих. 4:7 и 5:4). Затем в Левите (Лев. 26) перечисляются казни в случае нарушения Завета и сперва идут внешние бедствия; если их не послушают, то бедствия тягчайшие; если не послушают и их, то Сам Господь вооружится против вероломного племени. Эта степень преступности и была у современников Михея, судя по его изображению гнева Господня в стихе 13-м. Каково же будет его выражение над людьми? Знаменательно, что высшею казнью являются уже не физические бедствия, не голод и разорение, а нравственные, заключающиеся в постоянном недостижении своих жизненных целей, в постоянном неудовлетворении, которое действительно несут нынешние иудеи, несмотря на материальное благополучие.

К стиху 15 в славянском прилагают выражение: «и погибнут законы людий моих». Но в древнегреческом они заменяли дальнейшее выражение: «и хранил еси оправдания Амврия», как и значится у блж. Феодорита и блж. Иеронима, который объясняет, что עָמֵרי «Аммри» прочитано LXX как עָמַי (амми) – «мой народ», откуда и получилось ошибочное понимание, кем-либо поправленное на полях и затем соединенное с поправкой, как в нынешнем славянском тексте.

Стих 16. Амврий (3Цар. 16:25–26) и Ахав вспоминаются как самые богомерзкие представители отступничества народного от благочестия. Господь напоминает об этих отступниках: «яко да предам тя в пагубу» и проч. (чтение более правильное, чем русское «и предал»); здесь не и, но евр. לְמַעַן (лемаан), означающее «так что», «чтобы» (ср. Ам. 2:7). «Чтобы я предал тебя», т. е. точно так же, как и дом Ахава, который Господь истребил «до мочащегося к стене»; беззаконие Ахава и казнь Господня над ним неоднократно вспоминаются в исторических книгах Ветхого Завета и, вероятно, были особенно ярко оттенены в народном сознании. Заключительное прещение – не единственное в Библии: оно отчасти осуществилось по 2-й книге Паралипоменон (2Пар. 29:9) и в книге Плача Иеремии (Плач 2:15), а предсказывалось подробно Моисеем и в псалме (Пс. 79). Всенародное посмеяние над Израилем и объяснение народами их погибели через казнь Божию особенно картинно изображены законоположителем в последних главах Второзакония. Ввиду этих параллельных мест достовернее читать последние слова не «вы понесете поругание народа Моего» (тут и смысл темен), но, согласно LXX, «вы понесете поругания людей», т. е. вместо עַמִּי (ами) читать עַמִּים (амим). Масореты не хотели под этим словом разуметь гоев, но мы уже видели при объяснении I главы, что в подобных случаях «аммим» вполне подходит к последним.

Определив в предыдущей главе настроение Израиля и грядущие за него последствия Божественной кары, пророк в последней главе излагает свое собственное настроение по поводу наличных беззаконий и от него переходит к описанию современного и затем будущего положения церкви, с которою он себя сливает.

Стихи 1 – 2. Пророк, как истинный человеколюбивый ревнитель Божий, тяжко скорбит о полном разорении благочестия, не о злых его последствиях, но о самом беззаконном состоянии народа, как и Илия (3Цар. 19:10). Отсутствие на земле добрых и справедливых людей он уподобляет разорению виноградника, или, по Семидесяти толковникам, – сбору колосьев по выжатой уже ниве. Блж. Иероним видит здесь предсказание о будущей казни, но архиепископ Ириней кажется справедливее, говорит об опустошении нравственном точно так же, как и пророк Исайя (Ис. 1; 24); правда, у предсказателей, вероятно, это нравственное опустошение соединяется мысленно с будущим физическим, но, собственно, первое по преимуществу тяготит их душу. Чтение текста наших стихов славянское «понеже бых» буквальнее, нежели русское «со мною теперь», как и проч., но смысл одинаковый, однако же вовсе не предполагающий олицетворения под этим я всего народа, как думает Розенмюллер. Пророки постоянно показывают, что народный грех для них так же мучителен, как собственная болезнь, а потому речь не об олицетворении, но о горячем участии пророка в нравственном бедствии народа.

Стих 3. Опять, в третий раз уже, указывается на пороки теократов, в чем пророк видит высшее выражение зла, если оно входит даже в судилища и управления. Самое выражение: «руки их обращены на зло» параллельно у пророка Михея (Мих. 2:1). Славянский – «князь просит», русский – «начальник требует подарков»; последнее слово подразумевается в греческом тексте, так что славянский перевод здесь буквальнее. «И судия судит за подарки», собственно глагол в евр. тексте подразумевается: за подарки בַּשִּׁלּוּם (башиллум); последнее слово LXX произвели от глагола שָׁ לֵם (шалам) – «мирная… словеса глаголет»; и далее «желание души его есть: и отыму благая их»; русский – «а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело». Первые два слова этой фразы LXX отнесли к предыдущей и «вельможа» переводят за «слова» («гагадол» за «доброт» вместо «добрим»), а высказывает – «глаголет». Далее – русский: «и извращают дело».

Стих 4. «Лучший из них – как терн» и проч. Греческие переводчики снова оттянули первое слово стиха 4-го и 3-й и перевели: «и отыму благая их, яко моль» и проч. Но в таком случае остается без сказуемого продолжение речи: «и право ходящий в день стражбы». Напротив, в масоретском чтении сохраняется полный смысл, и поэтому оно должно быть предпочтено. Терн считается в Библии самым негодным растением (семена упали в терние); «колючая изгородь» означает опасность какого-либо соприкосновения с тогдашними судьями земли (судейский крючок). Со скорбью в пятый раз повторяет пророк эти упреки, но здесь уже не проповедь другим, а скорее, исповедь своей собственной души, объяснение того горя, с которого начинается речь. Пророк продолжает болезнование по поводу предвидимой им участи беззаконного народа: «день провозвестников Твоих (т. е. осуществление пророческих предсказаний), посещение Твое наступает» (Ос. 9:7). Греческий: «у, люте, у, люте» и проч. Невозможно понять, каким образом произошло разночтение: может быть, масореты нарочно заменили эти восклицания выражением, синонимическим последующему по непониманию того, почему печалится пророк вместо радости о посещении Божьем, которое ужасно только для грешников (Ам. 5:18); объяснения, конечно, надо искать в пастырской любви проповедника, как и объяснение Христовой скорби при входе в Иерусалим (Лк. 19:41–42). «Посещение» (русск.) или «отмщение» (слав.)? Собственно, на библейском языке оба эти слова имеют совершенно одинаковое значение: פְּקֻדָּתְ (пекуда) происходит от глагола «пакад» – «взыскивать», «посещать», «давать», «наказывать» и означает вообще Божественное приближение и неотъемлемо с ним связанный суд и отмщение, в каком смысле оно и употреблено здесь и у пророка Исайи (Ис. 10:3), и у пророка Иезекииля (Иез. 9:1). Почему думает пророк о приближении Божественного отмщения? Потому что мера беззаконий переполняется: вопль города восходит к небу (Быт. 18:20).

Стих 5. Чтобы разительнее показать картину человеческих беззаконий, пророк обращается к обличению тех грехов, что отвратительны даже для естественного чувства: к совершенному разложению начал семейной жизни и дружеских отношений; всюду проникло вероломство и жестокость.

Стих 6 повторяется в речах Господних при описании грехов пред кончиной мира; те же беззакония обличал Иеремия (Иер. 9:4–5). Разночтения в этих стихах ничтожны.

Стих 7. Переход мысли вполне ясен: превозносящееся в жизни беззаконие не должно ввергать праведника в отчаяние: он с упованием взирает на Господа и с надеждой ожидает Его избавления – тема большинства псалмов Давида и других прозорливцев, а также целой книги Иова. Именно здесь представляется праведник – дочь Иерусалима, церковь, противопоставляемая дочери Вавилона или олицетворению зла, как сама угнетаемая нечестивцами правда. Праведник видит попрание правды и утешает себя взиранием на Господа, т. е. глубоким размышлением о Его премудрости (Пс. 18).

Стих 8. Но все же самый вид жизни беззаконной его давит, так что как бы Сам Бог восстал на него.

Стихи 9 – 10. Однако он готов терпеть и эту кару, потому что он не может себя считать вполне невинным пред Богом; он тоже грешен, а потому готов принять это как казнь Божию за свой грех; но в то же время он сознает, что Господь с ним вместе, с его попечением о правде жизни, и потому придет время, что Господь явно оправдает и возвысит праведника и посрамит его неприятелей, посрамит их именно открытием их нравственного безобразия. Когда проповедник как бы отождествляет себя с нравственною правдою жизни, то, конечно, тем самым он сопоставляет себя с Христом, почему иудеи и считали, что Христос есть один из этих ревнителей правды: Илия, Иеремия (Иер. 20; Мих. 7) или воскресший Иоанн Креститель. По той же причине и псалмы Пс. 21 и др. осуществились на Христе. Однако частности этих пророчеств слишком ясно говорят, что их отношение к Мессии было не только идейное (хотя оно есть главнейшее), но и фактическое; поэтому остановимся на частностях.

«Взирать на Господа» – выражение обычное в смысле утешения себя Богом при виде бедствий правды; но что иудеи не ограничивались мыслью о духовном взирании на Бога, тому свидетель – параллельное выражение в Иове (Иов. 19:25–26) или в псалме (Пс. 49:2) («яве приидет») и другие описания богоявлений, где мыслится реальное явление Бога во плоти именно для суда, для оправдания праведников. Терпение о Боге и услышание праведника ср. Пс. 21 и Иер. 20. Падение и тьма – свет и восстание (Мих. 7:9) – образы, также проходящие через параллельные мессианские места; вспомним значение тьмы при библейском описании смерти и увидим здесь указание на смерть и воскресение Христово, как в песни пророка Ионы. Суд Божий совершился над Христом, но смерть не могла удержать Его.

О стыде врагов (стих 10) перед воскресшим Праведником (см. Прем. 4:16–20; 5:1–3). «Насмотрятся глаза мои», т. е. на торжество правды, как объясняет архиепископ Ириней. Насколько под неприятельницею разумеется олицетворение зла и неправды, настолько, конечно, весьма естественно христианам радоваться их посрамлению. И так, здесь тоже речь о том, что надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою (Лк. 24:26); однако, конечно, это вовсе не исключает здесь исповедания пророком своих собственных мыслей и чувств ввиду современных событий.

Стих 11. По смыслу Семидесяти толковников идет продолжение все той же мысли: восстание Божие очистит Иерусалим. «Городская стена» – в смысле нравственного благополучия народа и «плинфа» – в смысле его внутренней крепости не однажды встречаются у пророков (см. Ис. 9:9–10; Иез. 13:11–12). «День оный» – день восстания Христова, как и по параллельным местам, очистит совесть народа и сотрет его законы (Иер. 31). Может быть, это пророчество побудило масоретов, исказив текст, отнести речь к Зоровавелю и переменить глагол נָרַר (гарад) – «скоблить» на נָרֵר (гадер) – «стена» и לִבְנוֹת (либенот) производить не от «либена» – «кирпич», но считать его за глагол («строить») с префиксом ל – «к». Мы утверждаем, что соединять этот стих по смыслу с указанными мессианскими чаяниями более вероятно именно потому, что 1) таким путем восстановилась бы связь предыдущего с последующим, и все заключение главы (Мих. 7:8–20) явилось бы одним изображением Царства Божия Нового Завета; 2) в параллельных местах Ветхого Завета, где речь, как и здесь, идет о страждущем и затем прославленном праведнике, можно встретить не однажды речь об обращении народов и о принесении даров Прославленному, именно в Пс. 21, 24, 71; Ис. 54 и 60; а также у самого Михея (Мих. 4:7; 5:7).

Стихи 12 – 13. «А земля сделается пустыней» (13) и проч. – совершенно такое же напоминание о будущем физическом разорении при духовном господстве, как и Мих. 5:10, о чем говорилось выше. При подобном толковании, следовательно, предыдущий 11-й стих должно читать согласно славянскому, а 12-й – согласно русскому чтению; славянское же его понимание в обратном смысле: города Иудеи будут разделены названным народам; таким образом этот стих по смыслу связывается со следующим 13-м. «В день тот» – эти слова LXX относят к предыдущему стиху, что верно, но в этом 12-м стихе толковники не поняли слова מָצוֹר (мацор), что вообще-то означает укрепленный город и условно – Египет, как 4Цар. 19:24 или Ис. 19:6, как и в этом стихе двукратно. Затем предлог из вместо обыкновенного מִן (мин) здесь означен евр. לְמִנִּי («лемини», как и Иер. 7:7; 2Пар. 15:13), которое LXX совершенно напрасно перевели «к разделению» от глагола מָנַה (мана). Поэтому: «из Ассирии» – «в разделение Ассирийское»; «из городов Египетских» – «и гради твои твердии»; «из Египта» – в «разделение от Тира». То же слово מָצוֹר (мацор) они произвели от צוֹר (цор – «Тир») и предлога מִן (мин), т. е. читали как מִצוֹר (миццор). Слова «дние воды и молвы», которыми заключается по-славянски стих 12-й, не имеют соответствующих; может быть, это вариант перевода: «от горы до горы и от реки до реки», впоследствии внесенный в текст, и, действительно, блж. Иероним их не находил еще в греческом.

Стих 14. Когда беззаконная земля будет нести казнь, как плод дел своих, то новое духовное царство будет возвышаться и торжествовать. Пророк обращается вновь к рождающемуся в Вифлееме Царю мира, который имеет пасти в силе Господней (Мих. 5:4) и говорит: «паси (теперь беспрепятственно) народ Твой» и проч. Ср. Пс. 2: «Жезлом» – речь не о строгости христианского закона, но о его могущественном действии. Почему овцы представляются уединенными? Потому, как и в V главе, их представляют враждебными для прочих народов: жизнь Церкви иная, чем у всех народов («вы же не тако» ср. Чис. 23:9). «Дни древние», о которых говорят и псалмы, разумеются те, когда Господь явно жил среди народа при изведении его из Египта, как и объясняется далее.

Стихи 15 – 17. Последствия такого явного покровительства Божия своему стаду будут такие же, как при шествии его через пустыню: народы придут в ужас и умолкнут, как неприятельница при прославлении праведника. Молчание, глухота и едение праха – признаки полного упадка духа, отчаяния и горя. Ср. «аз же, яко глух не слышах и яко нем не отверзяй уст своих» (Пс. 37:14); «пепел, яко хлеб ядех» (Пс. 101:10). «Выползут из укреплений своих», слав, «смятутся во облежении своем». Соответствующее слово означает собствено «вместилище» и указывает здесь вовсе не на военные укрепления, а на норы червей (ср. Ос. 13:8).

Стих 18. Опять противопоставление суда Божия Его милости; Господь, страшный для язычников, разрушающий землю Иуды (Мих. 7:13), будет, однако, милостив для остатка (Мих. 4:7) и не помянет их грехов (Ис. 1:18), за которые они теперь страдают.

Стих 19. Указывается на совершенное забвение Богом грехов народа (ст. 19), на действие именно благодати, которая омывает грехи человеческие (Пс. 50 и 102). «В пучину моря», т. е. предать полному уничтожению. В чем осуществилось это предсказание, если не в таинстве Крещения?

Стих 20. Эта-то милость прощения и принимается пророком за тот обет Божий, которым Он клялся Аврааму. Ту же совершенно мысль, мысль о суде Божием между праведным, но угнетаемым остатком Израиля и богатящимися беззаконниками, можно встретить в песни св. Девы (Лк. 1), как осуществление милости отроку Израилю, по слову Господню: «отцам нашим, Аврааму и семени его». Об отношении этой клятвы к явлению именно суда и благодати прямо говорит апостол Павел, преимущественно в Посланиях к Римлянам и Евреям. Итак, в последней главе пророк предсказал страдание и воскресение, вселенскость Церкви и благодать возрождения (крещения) как осуществления обетовании Божиих Аврааму. В частности, о прощении первородного греха в параллельном выражении говорит пророк Исайя (Ис. 43:25–28); здесь же блж. Феодорит по поводу «ввергну в море твои грехи» говорит о ввержении в море египтян и тристатов и прибавляет, что крещение уподобляется переходу через Чермное море (1Кор. 10:2). Таким образом, учение о благодати является в теснейшей связи с памятнейшими народу событиями Божественного домостроительства.

В заключение толкования пророческой книги Михея укажем на то, что ею подтверждается та мысль, что пророки предсказали все, совершившееся в Новом Завете, но не столько со стороны внешней фактической, сколько со стороны тех нравственных, духовных действий, что оказали на человека истины искупления; они все предсказаны пророками в их отношении к внутреннему человеку.

Примечание. О. Прот. Н. П. Вишняков любезно указал нам след. ошибки: 1) на 1:8 «дщерей сиринских» LXX разумели собств. Са̀мок страусовых; 2) на 1:10: «не сограждайте» LXX производили не от гл. абан. Но от бана̀, что значит – строить.