317. Псалтирь в русском переводе с греческого текста LXX, с введением и примечаниями П. Юнгерова

Наконец-то православные русские люди дождались русского перевода священной Псалтири с греческого, и перевода, сделанного знатоком дела, вооруженным всеми данными науки библейской, профессором Казанской духовной академии П. А. Юнгеровым. До сих пор мы имели перевод с еврейского, помещенный в русской Библии; был еще перевод преосвященного Амфилохия с древней рукописи, мало известный читателям-любителям слова Божия. Но значительные разности еврейского текста с употребляемым нами славянским переводом с греческого способны были не столько разъяснять темным места, но иногда и смущать читателя. Между тем, ни в какой другой священной книге не встречается столько таких требующих объяснений мест, как в Псалтири. Возьмите хотя бы псалом 67: сколько в нем темных мест! Но вот в славянском тексте вы читаете в ст. 13: “Царь сил возлюбленного красотою дому разделити корысти”. Что это значит? Раскрываете русскую Библию и читаете: “Цари воинств бегут, бегут, а сидящая дома делит добычу”. Вы не удовлетворены: тут и слова как будто другие и мысль иная. Возьмите перевод П. Юнгерова и там прочтите: “Царь сил возлюбленного (народа), прекрасному дому (дал слово) делить добычу”. А в 5-ти примечаниях на этот стих поймете и смысл стиха, и сделанные переводчиком в скобках вставки. Не говорю уже о таких местах, которые по важности своей имеют особенное зна­чение в учении Церкви, как приводимым апостолами именно по греческому тексту и совер­шенно расходящиеся с еврейским, как например, классическое место из пс. 39, упоминаемое апостолом Павлом в послании к евреям (заметьте: к евреям бы и привести текст по-еврей­ски, а он приводит по-греческому переводу): “тело же совершил еси”, по-русски: “уготовал Мне тело”, а с еврейского стоит: “ты открыл Мне уши”. Недаром, говорят, в шестидеся­тых годах Киевская Лавра напечатала было Псалтирь в два столбца: славянский и русский текст рядом, но это издание не было допущено в продажу, чтоб не соблазнять верующих простецов разностями текста. Почтенный переводчик украсил свою книгу массою примечаний (больше 1 800), содержащих в себе краткие научные, филологические и истолковательные сведения. Тут виден весь, так сказать, научный аппарат, весь процесс его сложной и нелегкой работы. Но для рядового читателя ценны истолковательные примечания, большею частью заимствованные из св. отцов; указания же на греческий и еврейский тексты и разночтения в общедоступном издании можно и опустить. А такое издание крайне желательно. Хорошо бы теперь напечатать и славянский текст рядом с этим новым переводом, чтобы дать книгу в руки простеца. Как это ни странно, а надо сказать, что Псалтирь со времен Владимира для русского народа являлась не только богослужебною, но даже и учебною книгою, немало было и “толковых псалтирей”, а ее священный текст во многих местах остается недоступ­ным простецу. Пора придти на помощь народному благочестию хотя бы таким изданием.