315. Предвкушение вечного блаженства. Христос Воскресе!

Светися, светися, новый Иерусалиме!

Ликует сегодня святая Церковь; забывают верующие, на земле ли они, или уже на небе­сах: так много, бесконечно много самой чистой, светлой радости, так все полно торжества победы над злом, над смертью, что, действительно, переживаешь что-то неземное, чуждое земле, будто уже началась обетованная вечность и нескончаемое блаженство. Таков наш воистину светлый и пресветлый праздник, наше торжество торжеств.

Да так и приглашает нас матерь наша – Христова невеста Церковь: приидите. царствия Христова приобщимся, поюще Его яко Бога во веки! Приидите, опытом сердца изве­дайте, в мере, доступной вам во дни вашего земного странствования, изведайте сладость и радость райского блаженства, ожидающего вас в отечестве небесном – вот где будет пасха вечная!

И в восторге радости верующие взывают к Самому Виновнику Пасхи: О, Пасха велия и священнейшая, Христе! О Мудросте, и Слове Божий, и Сило! Подавай нам истее, совер­шеннее, полнее Тебе причащатися в невечернем дни царствия Твоего!

И вот в дивных песнопениях пред нами раскрывается всемирная картина будущего всеобщего торжества при открытии сего царства славы – оно представляется как бы уже совершившимся: ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя... Пасха, Гос­подня Пасха! Не еврейская пасха, не переход Израиля чрез Чермное море, а переход всего верующего человечества от смерти к жизни, от земли к небеси. Вот куда ведет нас Христос Бог наш, и мы поем Ему победную песнь воскресения! Очистим же чувствия и узрим – не телесными очами, а очами веры – Христа, сияющего неприступным светом воскресения, и ясно услышим в своих сердцах Его Божественный привет: Радуйтеся!

Вот Он идет, Солнце правды, всем жизнь подающий, идет, а за Ним радостными стопами спешат только что освобожденные Им из узилищ адовых праотцы и все ветхозавет­ные праведники, прославляя вечную пасху. Приступим и мы, вслед за ними, приступим со свечами горящими в руках в знак светлой радости нашей, чтобы вместе с чинами ангель­скими, радостно празднующими, праздновать пасху Божию спасительную. Господь страдал как смертный, но Своим страданием смертное Он облек в красоту бессмертия, и вот мы празднуем смерти умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало и, ликуя, воспеваем Виновника сих благ.

В величественных, поэтических образах Церковь изображает торжество Победителя ада и смерти: Снисшел еси в преисподняя земли и сокрушил еси вереи вечныя, содержащая связанный – закованных в цепи, Христе, и тридневен, яко от кита Иона, воскрес еси от гроба. Плотию уснув, яко мертв, Царю и Господи, тридневен воскресл еси, Адама воздвиг от тли и упразднив смерть: пасха нетления, мира спасения! В гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом: вся исполняяй, Неописанный!

Церковь как бы не находит слов для выражения своего восторга: она бесчисленное число раз повторяет сладостное для нас Христос воскресе, она многократно повторяет и слово пасха, призывая и небо, и землю, и преисподнюю – радоваться, ликовать, прославлять Воскресшего. Пасха священная нам днесь показася, пасха нова святая, пасха таинствен­ная, пасха всечестная, пасха Христос Избавитель... Но я не стану выписывать все эти чудные стихиры, эти тропари канона, полные восторга и неподражаемой красоты: кто же из православных не знает их на память? О пасха, избавление скорби! Ибо из гроба днесь яко от чертога брачного, как светлое солнце после темной ночи, возсия Христос, жен-мироносиц радости исполни глаголя: проповедите апостолам!

Вдохновенный песнопевец и от себя обращается к Церкви Божией с восторженным словом: Возведи окрест, очи твои, оглянись кругом, Сионе, и виждь: се бо приидоша – идут к тебе яко богосветлая светила – со всех сторон, от всех народов земли, от запада, и севера, и моря (юга), и востока чади твоя, в тебе благословящая Христа во веки! Светися, светися, новый Иерусалиме! Слава бо Господня на тебе возсия, ликуй ныне и веселися Сионе!.. А обращаясь к Церкви, не мог он не обратиться и к Преблагословенной Матери Воскресшего Господа с приветом радости: Ты же, Чистая, красуйся, Богородице, о восстании рождества Твоего – Рожденнаго Тобою!

Слава воскресения Христова и Его победы над смертью светозарно отражается и на Его живоносном гробе. Яко живоносец, яко рая краснейший, воистину и чертога всякого царского показася светлейший, Христе, гроб Твой, источник нашего воскресения!

На небе, в блаженной вечности, место ли какому-нибудь немирству, вражде, памятозлобию? Так и в светлый праздник общения нашего с небом должно быть все прощено, все забыто, все должны встречать друг друга с братскими объятиями: Воскресения день, и про­светимся торжеством, просияем от радости, и друг друга обымем, рцем: братие! и нена­видящим нас простим вся воскресением, чтобы в чистой совести восклицать: Христос воскресе...

Таков наш светлый и пресветлый праздник Христова воскресения! Он дает нам предвкусить райское блаженство, хотя мы и не достойны сего. Не напрасно православные крепко веруют, что кто отойдет ко Господу в эти светлые дни, того душа минует мытарства воздушные и восходит к Богу как бы после причащения Святых Таин Христовых. Праздник как бы переносит нас на небо, вводит в живое общение с Церковью, на небесах вечно торжествую­щею, – земная Церковь из воинствующей в сии дни как бы сама преображается в торжеству­ющую! Все обряды ее богослужения нарочито так глубоко обдуманы, так художественно приспособлены к возбуждению такого настроения в сердцах верующих, что душа как бы невольно, незаметно для себя, переносится в светлые обители Отца Небесного, забывает все земное, наслаждается райской радостью. И этот свет, заливающий весь храм, и эти свечи в руках, как бы пламенеющий любовью к Воскресшему сердца верующих, и это благоухание, наполняющее всю церковь, и эти всю неделю отверстия царские двери, как бы двери небесные, и светлые облачения священнослужителей, как бы небожителей – вестников воскре­сения, и этот, целую неделю несмолкающий торжественный звон, оглашающий нашу Русь православную, и это повсюду, уже не только в храмах, но и в домах и на улицах бесконечно повторяемый, бесконечно радостный привет: Христос воскресе, – воистину воскресе – все, все говорит нашему сердцу, что воскресший Христос с нами – среди нас, что это – Он, наш Отец, Господь и Спаситель, разливает вокруг Себя для верующих в Него Свою благодать, что Он для нас, ради Своего воскресения, и многоскорбную грешную землю соделывает небом, раем, дабы привлечь нас в рай небесный. А пасхальное слово святителя Златоуста? Да это – целый неподражаемый гимн Воскресению, это – голос самой Церкви, все и вся зовущий к торжеству праздника – и грешных, и праведных, и богатых, и убогих, и бедных, и знатных, и незнатных – всех объединяющий в матерних объятиях ликующей Церкви!..

С того дня, как “Колокол” отрекся от “старого режима” и перешел в распоряжение иудеев, в нем хозяйничают разные анонимы и псевдонимы, вроде Рязанских, Зарайских, Новых, Витязей, Коложских и иных. До правды им нет никакого дела; напротив, они тщательно скрывают от читателей своих даже то, что умная газета сочла бы долгом чести сооб­щить им.

Г. Скворцов приписал мне великую честь, принадлежащую великому святителю Московскому митрополиту Филарету, будто я изобрел учение о происхождении самодержавия по подобию Божия Вседержительства – от Бога. Я ответил ученому миссионеру, выписав точные слова святителя из его проповедей. Ведь не может же быть, чтобы руководители газеты, когда-то именовавшей себя церковною, вовсе не видали ни проповедей митрополита Филарета, ни “Церк. Ведомостей”, где я напечатал свою поправку их мудрования. Казалось бы, по меньшей мере, как уличенным в невежестве, им подобало молчать. Но им нужно под­держивать в читателях их вымысел, будто это Никон выдумал теорию происхождения само­державия по образу Божия Вседержительства, а стало быть, считаться с выдумкой какого-то “реакционного лозунга” этим отсталым архиереем не стоит. И вот некий “Витязь”, подвиза­ющийся в “Колоколе” в защиту иудеев и “прогрессивных блоков”, по поводу статей г. Шечкова в “Моск. Вед.”, говорит, что “это уже не первый опыт приспособления веры и ее дог­матов” к политической платформе. “Заметьте, – пишет сей господин псевдоним, – именно приспособления, как будто это какой-нибудь “Вова приспособился”, а не вековечная живая и правоносная (?) правда христианского учения. Не так давно архиепископ Никон на страни­цах “Русского Знамени” (“Русское Знамя” только перепечатывало мои статьи из “Церк. Вед.” и моего “Троицкого Слова”) также пытался обосновать на церковной идеологии свои реак­ционные лозунги”. К этому г. Витязь прибавляет, что “владыка гремит и грозит по адресу инакомыслящих совсем не с евангельской кротостью”. Мои читатели знают: как я “гремел и грозил” в своей статье. Дальше г. Витязь сравнивает меня с “хитролукавым Феофаном Прокоповичем”, который-де пытался так же “от разума” доказывать природу самодержавия, как я, – то есть не я, а митрополит Филарет, “вывести монархию из небесного начала Вседержительства”. Видите, как иудеи, водворившиеся в новообрезанной газете г. Скворцова, ста­раются “обрабатывать” понятия в среде своих читателей, а те, в простоте сердца, не заме­чая этого обмана, пишут мне: “Что сделалось с “Колоколом”, что он так бранит вас? Чего смотрит супер-миссионер, его издатель?” Ответ простой: старого “Колокола” больше нет: его разбили иудеи, а на место его повесили разбитый же горшок.