Письма к о. Андрею Васильеву¹¹⁴

(по татар. Прилож.I, №19),

18 марта 1868 года.

Возлюбленный друг мой Андрей!

Свидетельствую тебе большой поклон. И ребятам твоим и всем большой поклон. Спасибо тебе за доброе учение. Учи петь по-татарски пасхальные молитвы. Если батюшка Егор Васильевич не позволит петь в церкви, по крайней мере, в домах пойте. На Пасхе после Апазовцев вы сходите с Борисом и в Ошму, и там пропойте.

Батюшке Егору Васильевичу от меня большой поклон.

(по татар. Прил.I. №20)

2 февраля 1869 года.

Друг мой Андрей Васильевич мир тебе и большой поклон от меня. Ты молодец, настоящий богатырь. Твоё письмо я получил и твою просьбу по нему начал исполнять; ты ещё просил об этом и Василия агая. Ребят у тебя увеличилось, да и девицы появились, и стало теперь у тебя целое доброе семейство; ну, теперь дал бы Бог тебе силу хорошенько воспитывать эту добрую семью твою. И сам ты усердно старайся. Когда можно, свои письма посылай нам с деревенскими или со священником Дмитрием Ивановичем, если из деревенских никого не будет в Казань. Икону для твоей школы пожертвовал священник Богоявленской церкви Михайло Михайлович Зефиров. И всё, что тебе теперь нужно, идёт к тебе. Ну, будь здоров. Батюшке Дмитрию Ивановичу от меня большой поклон. Все моё семейство, отец Макарий, Гордей бабай, Евфим бабай свидетельствуют тебе большой поклон. Да подаст тебе Господь силу и милость.

Писал я Николай Ильминский.

Василий агай сам напишет.

(по татар. Прил.I, №21).

Любезный друг мой Андрей Васильевич!

Все мы очень довольны, что ты перешёл в Азяки, – молодец! Тыннамасский священник очень хороший человек, я его один раз видел. Ты в Азяках – сила, я этому очень рад; и Василий агай доволен, он и сам тебе должно быть, напишет. Письмо с адресом Тыннамасскому священнику передай, когда явится возможность по дороге, батюшке Дмитрию Ивановичу и скажи ему от меня поклон. Перебравшись в Азяки, ты теперь беседуй, знакомься и располагай к себе стариков, старух, – так ли? Объясняй им Евангелие и другие книги, как только можно, не жалея своей души даже до смерти, старайся привлечь их к Христовой вере. В то же время учи и ребят петь молитвы; пусть лучше поют: Царю небесный, Отче наш, Помощник и Покровитель бысть нам во спасение, и проч. В посте пойте великопостное и приготовляйтесь к Пасхе петь пасхальное. Обо всем этом я писал и священнику, чтобы он взял с собою славить о Пасхе Андрея с учениками, – пусть поют по-татарски. И он, вероятно, моё слово исполнит, если Богу то угодно. Ещё скажу: самое важное познакомься ты со стариками. Тут, слышно, есть один Тихон бабай, очень умный, видавший свет человек. Он привёз Василия агая из Азяк в Казань. Дорогой они беседовали о вере и различных предметах. Василий агай его сильно одобрял. Он так же и Сергея увёз. Их семь братьев и семь дворов, а ребятишек без числа. Твоему Василию Демьяновичу они приходятся дядюшками (по матери), вот тебе и путь к ним. Один из них, по имени, кажется, Игнатий, слышно, учён по-русски, только о вере и он понятия не имеет, а поэтому ты больно-то не спеши познакомиться с ними. Теперь ты сам нашёл знакомых; с этих-то твоих знакомых и начинай, а потом, если представится удобный случай, присоединишь к ним Тихоновых и других. Иначе, если зараз захочешь иметь и тех и других, может быть, ни к тем, ни к другим не пристанешь. Ну, теперь мы поручаем тебя Господу. Старайся, пожалуйста.

Любящий тебя от глубины души Николай Ильминский – писал января 11 для, ночью, только что пробило три часа. Твоё хорошее письмо и гон у меня взяло.

Смотри же Сергею-то большой поклон скажи от меня (1869г. – помечено Андр. Васильевым).

(по татар. ПрилI, №22).

Всё ли ты здоров, Андрей Васильевич? От меня тебе большой поклон. От тебя ведь ни слуху, ни духу; здравствуешь ли ты? А мы теперь отпечатали «Пасхальную службу». От очень спешного печатания в некоторых местах есть ошибки. Одна книга с моею надписью на твоё имя – подарок тебе. Япрей собственноручно отметил в ней ошибочные места.

Пиши, пожалуйста, если можно; по крайней мере, уведомь о своём положении. Твои ребята, вероятно, теперь стали молодцами. О Пасхе, – если можно, – хотя одну-две молитвы ты пропоёшь на крещёно-татарском языке, и то хорошо будет. Наш Василий Арняшский умер Марта 27 дня. В школе у нас каждое воскресенье совершают богослужение на крещенском языке. Ребята и девицы поют очень хорошо.

Поздравляю тебя с наступающие праздником Пасхи, и тебя самого и всех ребят.

Это писал я Николай Ильминский.

Когда пойдёшь в Церковь, батюшке Дмитрию Ивановичу скажи от меня большой поклон.

(Помечено А.В-чем; 1870г.)

(по татар. Прил.I, №23)¹¹⁵.

18 сентября 1871 года.

Любезный друг мой Андрей Васильевич!

От меня и отца Василия тебе большой поклон. Но о. Василий, скружившись сегодня с похоронами Павла Капыйнына, писать не мог; мне велел. Спасибо тебе, старайся, пожалуйста, и теперь. Хотя и говорят о тебе нехорошие слова и бранят, ты терпи. В Евангелии 5гл. 11ст. что написано? Сказано: «Блаженны вы, когда ради Меня вам будут говорить злые слова и изгонять вас без всякой вины вашей только ради Меня. Радуйтеся и веселитеся, вам великая награда на небе». Если противная вам сторона так стоит за ложь и зло, то неужели мы не постоим за истину? Если мы упадём духом и бросим (своё дело), что после этого делать тёмным людям? Живи, как живёшь. О чём думают старики после Емельяна? У них сын II агай учёный человек. Не позабыли ли они Бога? Если они Бога не боятся, так они, может быть, готовы стать к ответу на страшном суде, когда Иисус Христос придёт второй раз на землю. Они стыдятся насмешек худых и развратных людей; а как же проклятия то Божия не стыдятся и не боятся? Нет и быть не может Царской воли на то, чтобы крещёным выйти в магометанство. Да если бы и Царь позволил, и тогда не следовало бы уклоняться от истины к тщете. В прежнее время добрые люди за веру Христову терпели великие страдания и умирали. Когда неверные цари желали истребить христиан, они предавали их жестоким мучениям и смерти. Но сколько их не умерщвляли, истинная вера не уменьшалась, а умножалась. И христиане без страха пред мучениями шли на смерть, предавая свою душу Христу. Как это? ты скажешь. Сравнивая этот мир, устроенный в пять дней, с вечною жизнию, они принимали кратковременное мучение для того, чтобы быть вечно блаженными. А если бы, устрашась мучений, они отступили от веры Христовой, то вечно стали бы страдать в аду. Так вот ты и передай это вместе с поклоном от меня добрым старикам и уговаривай, чтобы они, пожалуйста, сообща, все вместе, терпели и переносили. Ну, теперь я поручаю тебя Господу. Бог Сам тебя укрепит и обрадует твоё сердце. Аминь.

Это я писал Николай Ильминский.

Если возьмёшь себе в помощники ученика, о котором писал, мы дадим тебе денег, не сомневайся.

(по татар. Прил.I, №24).

7 октября 1873 года.

Любезный друг мой Андрей Васильевич!

По письму твоему атей посылает, кажется, Петра Ташлиарского в Шемердяны. И Захар писал, что возмущение в Шемердянах идёт из Нырьи. Пётр, кажется, добрый парень; и ум есть, молод и хорош. Но всё таки и ты, по крайней мере, стороною, при случае помоги ему немного, хотя, положим, у вас в Янылях и своего дела довольно будет, кажется. Бог да сохранит!

Но как оставить твоего (младшего) брата, я право совершенно не знаю. Всё-таки он ведь принадлежит к сельскому обществу: если оно захочет, оставит, не захочет, не оставит. То есть, хотя ты и оставлен, он может не остаться. Впрочем, так как один из вас учитель, то будут считать двух за одного, трёх за двоих; – одного выкинут из счёту семьи. И таким образом черёд может пройти. Только твой брать ведь отделённый, а считается в одном семействе. Прежде отделённые сыновья совершенно выходили из счету и были как будто вне родства, (разорвавшими родство): но ныне уже не так, – хоть бы и отделился кто, считается нераздельно, подобно не отделённому. Совершенно верно, что материнскому сердцу тяжело будет отпустить парня, ну да и спасти его трудно, кажется. Может быть, и удастся, если ведра два вина выпоишь или сколько-нибудь денег дашь. А если и деньги понапрасну уйдут? – Да ещё и пуще беда: ведь у тебя и денег то нет, – что тут делать? И затем ещё: ты этому делу помочь не можешь; и если ты, не имея возможности помочь, возвратишься в свою деревню к матери, так им пользы не принесёшь, а тебе самому с дорогою туда и сюда будет большой убыток, и службу оставишь; батюшке неприятно покажется; он прогневается, а учение ребят остановится. Что делать? Когда Господу угодно бывает по временам посылать человеку различные несчастия, их нужно принимать с благодарностию, говоря: «Слава Богу».

Между тем ныне служить (солдатам) не приходится долго; четыре–пять лет пройдёт и обратно возвратят.

Ну, ничего другого не могу я сказать. Будь здоров. Батюшке Глебу Ивановичу передай большое почтение.