VIII. Влияние старца Серафима на Ардатовскую обитель и Зеленогорскую общину

Поручение трех общин о. Серафиму. – О первом основании Ардатовской общины. – Переселение общины на новое место и внутренний порядок. – Влияние Саровских старцев. – Споры и избрание новой начальницы после смерти основательницы общины. – Голод в общине. – Обращение к о. Серафиму. – Неожиданное спасение. – Предостережение сестер общины от нового голода. – Нравственное влияние о. Серафима на них. – Назначение помощника себе в этом деле. – Забота о безопасности обители. – Определение будущего. – Общий взгляд на отношение о. Серафима к общине. – Последнее его распоряжение о ней. – Несколько слов об отношении его к обители Зеленогорской

В беседе с начальницею Ардатовской обители Е. А., отец Серафим говорил однажды, что во дни пустыннической жизни явилась ему Божия Матерь с двенадцатью Апостолами, облистаемая неизреченным светом и славою, и поручила ему, для устроения и руководства, три обители: Дивеевскую, Ардатовскую и Зеленогорскую. Обстоятельства оправдали это сказание, как в отношении Дивеевской (что уже видели мы), так и по отношению к Ардатовской обители и к общине Зеленогорской.

Основательницею и первою начальницею Ардатовской общины была девица из мещанок Васса Дмитриевна Полюхова.

По любви к ближним, она дала в хижине родителей своих, стоявшей за городом Ардатовом, не в ряду прочих строений, на правом берегу реки Лемети, приют немногим бесприютным девам. Четыре года они проводили здесь время в телесных трудах и благочестивых подвигах, особенно же в молитве. Не имея возможности, за отдаленностью от города, всегда, когда хотелось бы, бывать в церкви, ардатовские девы, около 1810 года, на общий счет, купили себе в Темниковской улице города, не далеко от собора, небольшой дом и земли в 243 кв. сажени. Переселившись сюда, они приняли черное одеяние и ввели определенный порядок относительно трудов, келейной и церковной молитвы. Здесь их дом слыл под именем богадельни. Число дев с течением времени увеличилось. Они пристроили себе новую храмину, которая служила у них трапезою и местом утренних и вечерних собраний для молитвы. Желая образовать из себя общину, это учреждение усвоило себе, наконец, форму и правила монастырского общежития, и свою основательницу Вассу Дмитриевну, за строгость и чистоту жизни, признало настоятельницею. Когда умерла эта настоятельница (умерла же она 21-го ноября 1823 года), в Ардатовской общине было уже около 40 сестер. Еще до смерти ее, со введения общежития, сестры находились уже под нравственным влиянием Саровских старцев, особенно о. Серафима и Илариона.

По кончине Вассы Дмитриевны Полюховой, сестры пришли в крайнее недоумение: они предлагали начальство друг другу, но ни одна из старших сестер не отваживалась принять на себя тяготу этого звания в то трудное еще для общины время. Желая решить споры, старшие сестры пошли к о. Серафиму, ожидая, что он, по своей прозорливости укажет им настоятельницу. Они объяснили старцу свое горестное положение, прося у него совета и участия. О. Серафим, не отвечая им прямо, обратился к одной из пришедших, имя ей Евдокия Андреевна, и стал давать ей правила касательно обязанностей настоятельницы. Всем ясно стало, что Божия Матерь ей вверяет хранение обители; но Евдокия Андреевна старалась отклонить от себя эту честь, уверяя, что для звания настоятельницы у нее нет решительного характера; что, в случае недостатков, которые нередко терпит община, не сумеет обеспечить сестер. Но старец заградил уста ее словами: «ты проси Божию Матерь, сиди дома – и Бог пошлет со всех сторон». Эти довольно нерешительные речи приняты были всеми в таком смысле, что он временное только правление поручает Евдокии Андреевне, а потому год прошел, а начальницы у Ардатовских сестер не было; сестра же Евдокия почиталась между ними только старшею и попечительницею. Наконец пришел старец Иларион и окончательно утвердил ее в звании настоятельницы общины.

Между тем надежда о. Серафима на промысл Божий об общине Ардатовской неоднократно оправдалась. Во время всеобщего голода, община, устроением Божиим и молитвами Пресв. Богородицы, не терпела недостатка в хлебе. Случилось однажды так, что в общине осталось хлеба и муки только на два дня, и неоткуда было взять более. Собравши сестер, начальница с сердечною скорбью объявила им о крайнем оскудении обители. В таких обстоятельствах сестрам оставалось избрать одно: или голод терпеть, или разойтись. Горестное положение чрезвычайно опечалило всех. Сестры, от всей души помолившись Богу, послали одну от себя к о. Серафиму, просить старца, чтобы он сказал слово в утешение скорбящим и своими молитвами походатайствовал бы за них у Бога. Посланная застала его в трудах недалеко от пустыни; с горькими слезами упала она в ноги к старцу и поведала свои до него нужды. На этот раз старец, изменив правилам обычного своего человеколюбия, не слушал слов сестры, с видимым неудовольствием запрещал ей унывать и жаловаться, даже гнал ее прочь от себя, приговаривая: «без нужды кланяетесь, без нужды кланяетесь»! Сестра с большею скорбью возвратилась в обитель, рассказала слова старца, не скрыв и того, как неласково она была принята им. Но на третий день, утром, когда у сестер ничего не осталось, кроме надежды на Бога, они получили от неизвестного благотворителя вспоможение мукою, от которой и подкрепили себя в тот же день пищей, прославляя Господа.

Были и другие случаи, в которых о. Серафим, в предостережение от бедствий, иносказательно предвещал настоятельнице о предстоящем голоде, падеже скота и подобных бедствиях. Так раз, подавая ей серебряный рубль, он сказал: «это вам на чистый хлеб, а это – промолвил, развертывая и подавая тогдашнюю синюю ассигнацию – на привар» (т. е. на кашу). Думая, что эти слова следует отнести к предстоящим событиям, Евдокия Андреевна, наклонив голову, немного призадумалась и не обратила внимания на ассигнацию. Старец, взяв бумажку из ее рук с таким чувством, как отец берет вещь из рук ребенка, который не знает ей цены, развернул ее и завязал ей в платок, говоря, что: «теперь не должно сестрам пренебрегать деньгами: что скоро откроется нужда и деньги понадобятся». После этого объяснения следовал разговор о спасении души и добродетелях, необходимых для инокинь. Утешенные беседою и напутствованные благословениями, начальница и сестры благополучно возвратились в обитель; об ассигнации же и таинственном ее значении забыли было. Но в скором времени они заслышали, что по всюду наступает голод и что бедные люди, для сохранения малых запасов своих на более продолжительное время, к хлебу примешивали лебеду. «Мы же – говорили ардатовские сестры – во все это голодное время, милостью Божию и молитвами о. Серафима, продовольствовались чистым (без примеси лебеды) хлебом».

Руководствовал старец Серафим сестер Ардатовской общины также и во всех других случаях. Одна из них, ревнуя о высших подвигах, просила о. Серафима благословения носить власяницу и наложить на себя пост сверх известных в православной Церкви дней. Старец весьма премудро не одобрил ее намерений и сказал: «ни власяницы, ни посты не надо; живи с сестрами, как сестры, так и ты; только досыта ничего не вкушай; оставляй место св. Духу». Потом, как бы желая совершенно успокоить ее, он прибавил, что «место, на котором стоит обитать (а обитель занимала место неподалеку от храма Божия), исполнено благодати, и потому можно спасти в ней душу, следуя только предписаниям монастырского устава и не принимая на себя излишних подвигов, превышающих силы».

О. Серафим заботился, чтобы сестры не оставались без советов и руководства, и в таком случае, когда он сам, по занятиям своим, не был в состоянии уделить для них времени. «Когда я занят – говорил он – то идите к о. Илариону: все равно, что я, что он. «Вообще он советовал им искать себе заступления и молитв у подвижников Саровской пустыни, прозревая духовными очами своими, как сильна, молитва их у Бога. Настоятельнице Евдокии Андреевне он часто говаривал: «ограда-то у вас не каменная, но понадежнее каменной; соседи-то у вас все как свои». Несмотря на то, приказывал, чтобы сестры, для порядка и приличия, а также ради вящей безопасности, никогда не оставляли повсенощного караула. О. Серафим далеко предусматривал будущее и за несколько лет ранее определил обстоятельства построения церкви для Ардатовской общины. Тогда _ сестры ходили к общественному богослужению в приходский храм св. Пророка Илии, отстоявший от келлий в полуверсте. Некто просил у о. Серафима благословения перевести сестер в тот приход; но он не благословил и сказал: «ты припаси канат; я сам приду, размерю место для церкви; трапеза будет внизу». Последствия объяснили, что трапезу он разумел духовную, т. е. алтарь, который действительно пришелся внизу, потому что монастырский храм половиною стоит в земле. В другой раз он посылал в общину позолотчиков, говоря им: «грядите к Евдокии, грядите к Евдокии: она даст вам работы: ей надобно иконостас золотить». В общине же в то время не было и церкви. Сестры очень удивились странному посольству, полагая, что слова эти относятся не к ним.

Незадолго до кончины о. Серафима, посетили его сестры Ардатовской общины вместе с начальницею Евдокиею Андреевною. Старец сделал начальнице разные наставления касательно ее обязанностей, руководства сестер и, наконец, совершенно неожиданно, стал говорить: «нет, надо учить, надо учить».

Сестры в то время сами уже пели, и начальница, не понимая, к чему клонится разговор, сказала: «ведь у нас поют».

Старец на это отвечал: «поют-то поют, да тону-то не знают: церковь скоро будет».

Исполненная радости и недоумения, начальница спросила: «разве к Илии Пророку перейдем»?

– Там голод будет, – отвечал о. Серафим.

«Ну, знать, в Полевую церковь»? А полевою в Ардатове называется кладбищенская церковь Скорбящей Божией Матери и Всех Святых.

– Снегом западете, отвечал о. Серафим. – А свыше сойдет воля Божия и взойдут большие люди в ваше положение. Если тебе начать – препятствия будут со стороны; а когда большие люди войдут – все умолчат».

Все эти сказания о. Серафима о построении храма, о позолоте иконостаса в настоящее время совершенно оправдались: В Ардатовской общине теперь есть свой храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы с двумя приделами, устроенный иждивением благотворителей. Главный иконостас в храме горит золотом. Стены расписаны священными изображениями. Церковь с избытком обогащена священными сосудами, ризами и всем необходимым.

Вообще о. Серафим был поистине добрым пастырем душ Ардатовской общины. Сестры искренно любили его и с покорностью следовали его опытному руководству в делах духовной жизни. Он наставлял их на путь спасения. Старших увещевал смирять себя, быть образом кротости и незлобия, снисходить слабости и недостаткам ближних, внимать наиболее себе и заботиться о своем спасении. Начальнице советовал чаще прочитывать и глубже вдумываться в житие св. Саввы Освященного. Попечение об Ардатовской общине о. Серафим сохранил до конца своей жизни. Последним его распоряжением было назначение в Ардатовскую общину новой начальницы. За несколько дней до кончины о. Серафима, приехала в Дивеево за тысячу верст одна барышня, по имени Евпраксия. Сестры Ардатовской общины, осведомившись о ее свойствах и настроении, усердно просили у о. Серафима благословения принять ее к себе в начальницы; но старец и слышать не хотел о сем и ее на глаза к себе не пускал. Евпраксия настоятельно просила допустить ее к себе, позволить ей пасть пред ним на колени, принять благословение и попросить его молитв о себе; а о. Серафим как будто гневался на это и просительницу посылал из-за двери своей келлии прочь от себя. Но когда она, потеряв надежду и терпение видеть старца, оставила его и скрылась из виду, он подозвал к себе приходивших с нею сестер Ардатовской общины и, указывая рукою на ушедшую, сказал: «вот вам Богом данная Евпраксия. Любите ее, во всем ей повинуйтесь и подражайте ей». Об этом обстоятельстве писала к затворнику Георгию Мария Кар., в то время бывшая в Сарове. В объяснение этого обстоятельства в ее письме прибавлено: «и не иначе я мыслю, как о. Серафим, по своей прозорливости, знал ее заочно и ждал в Ардатовскую общину». Помощником о. Серафиму в делах Ардатовской общины постоянно был, другой почтенный старец Саровской пустыни, о. Иларион. В 1861 году Ардатовская община преобразована в женский общежительный монастырь.

Касательно участия о. Серафима в Зеленогорской обители мы не имеем, к сожалению, таких полных и подробнейших сведений, какие посчастливилось собрать о его влиянии на обитель Дивеевскую и Ардатовскую. Известно только, что Зеленогорская обитель от основания своего составляла предмет отеческих попечений о. Серафима до его смерти.

Будучи еще в молодых летах и в начальных монастырских послушаниях, о. Серафим почти каждый год был посылаем от братии на зеленогорскую ярмарку, для приобретения нужных монастырю вещей. В этих случаях он всегда обхаживал кругом то место, где стоял прежде мужской монастырь и со скорбью размышлял о его уничтожении. Однажды, во время такой прогулки, он заметил, что в уголке полуразрушенной монастырской ограды явилась маленькая келлия, в которой поселился какой-то человек, для спасения души своей. О. Серафим возрадовался духом, прозревая в этом событии начало возрождения обители. С тех пор он не переставал содействовать обители своими молитвами, одобрением, советами и другими разного рода пособиями до блаженной своей кончины. И уже при жизни его там немало было жен, спасавшихся, и между ними Лазаревна, старшая из сестер, почиталась как святая. В настоящее время там устроена женская обитель, имеющая свою настоятельницу.