Приложение. Разбор римского учения о видимом главенстве в церкви на основании творений св. Афанасия Великого, епископа Александрийского

В виду исторического события, что ныне властвующий римской церковью папа Пий IX, назначив в декабре будущего 1869 г. собор¹¹⁸⁹, которому хочет дать значение имя вселенского, приглашает на этот собор не только всех епископов церкви римско-католической, но и предстоятелей церквей протестантских, и вселенских восточных патриархов и – как слышно – святейший правительствующий всероссийский Синод, в виду распространенного слуха, что на предполагаемом соборе предположено провозгласить догматом католической церкви главенство папы с прерогативами независимого государя, мы решились представить разбор римского учения о видимом главенстве в Церкви на основании творений св. Афанасия Великого, епископа Александрийского.

Св. Афанасия Великого мы избираем потому, что своей архипастырской и учительской деятельности он начинает новый второй период истории возвышения папской власти – от поместного Сардикийского до IV Вселенского Халкидонского собора включительно, считая первым периодом время – от блаженной кончины св. апостола Петра и до I Вселенского Никейского собора включительно; и потому еще что в творениях св. Афанасия раскрывается со всеми подробностями и обстоятельностью замечательнейшее в истории папства событие, то именно, что современный св. Афанасию папа Ливерий погрешил, изрекая свой голос de fide et de cathedra, что особенно важно при обсуждении римского учения о папской непогрешимости – одной из существеннейших прерогатив папского главенства.

И в этом, как и во всех отцах христианской древности, многострадальном и непобедимом защитнике веры православной, святом Афанасии Великом, римские богословы хотят видеть проповедника измышленного ими римского главенства! Злоупотребляя славным именем великого отца Церкви, они в своих сочинениях, написанных в защиту римского главенства, приводят будто бы находящиеся в творениях св. Афанасия следующие свидетельства, благоприятствующие учению о римском главенстве: св. Афанасий, по словам римских богословов, так будто бы объясняет обетование Господне св. апостолу Петру: ты еси Петр (Мф. 16, 18)... «ты еси Петр, и на основании твоем (supra fundamentum tuum) столп Церкви, т. е. епископы утверждены»¹¹⁹⁰: будто бы называет св. апостола Петра князем апостолов¹¹⁹¹; свидетельствует, что апостол Петр был и скончался в Риме¹¹⁹², был до самой смерти своей епископом римским¹¹⁹³, римскую церковь называет седалищем апостольским¹¹⁹⁴, верховным апостольским седалищем¹¹⁹⁵; относит обетование Господне Петру: ты еси Петр (Мф. 16, 18)... к римскому епископу в следующем выражении: «ты (папа) еси Петр, и на основании твоем (supra fundamentum tuum) столп Церкви, т. е. епископы утверждены»¹¹⁹⁶; говорит будто бы, что Господь, поставил римских первосвященников на верху высоты и повелел им иметь попечение о всех церквах¹¹⁹⁷! – По словам римских богословов, св. Афанасий свидетельствует, что александрийцы однажды нарочно ходили в Рим и обвинили Дионисия, епископа александрийского, перед Дионисием Римским в ереси Савеллиевой; этим свидетельством св. отец подтверждает будто бы учение римское, что римский первосвященник есть общий судья и глава всех христиан, и даже епископов¹¹⁹⁸. То же самое будто бы подтверждает св. отец, оставив в своих творениях свидетельства, что он, гонимый множеством врагов, вверял защиту себя и своего дела римской церкви¹¹⁹⁹, – что низложенный восточными епископами он подавал апелляцию римскому первосвященнику Юлию¹²⁰⁰, – епископы Мелетиева раскола Урзакий и Валент просили у папы Юлия прощения в своем проступке¹²⁰¹. Свидетельствами же св. Афанасия римские богословы силятся доказать, что современный ему папа Ливерий был всегда и совершенно православен¹²⁰², – что определения вселенских соборов, утвержденные римскими епископами, непогрешимы, непреложны и безусловно обязательны для всех, что т. е. определения Вселенских соборов получают свою непогрешимость, непреложность и безусловную обязательность для всей Церкви от своего утверждения римскими епископами¹²⁰³, – и т. п.

Но при внимательном и беспристрастном исследовании творений св. Афанасия открывается, что он, как и все отцы православной христианской древности, не только не разделял, а даже вовсе не знал нынешнего римского учения о главенстве: не знал главенства I) ни св. апостола Петра, II) ни римских епископов.

I. He знал св. Афанасий главенства Петрова .

1) Римские богословы (Беллармин и Либерманн) утверждают, будто обетование Господне Петру: ты еси Петр (Мф. 16,18)... , св. Афанасий толкует так: «ты еси Петр, и на основании твоем или лучше – «на тебе (supra fundamentum tuum) столп Церкви, т.е. епископы утверждены». Беллармин и Либерманн берут эти слова из послания к папе Феликсу, которое Афанасий будто бы написал от себя и от имени собора александрийского. Ищем между подлинными творениями Афанасия этого послания и не находим. Находим его, с выше выписанными словами, между теми из несомненно неподлинных сочинений, приписываемых св. Афанасию, о которых сами латинские издатели его творений отзываются с пренебрежением, как о самых грубых подлогах¹²⁰⁴. В подлинных своих творениях св. Афанасий касается это обетования Господня Петру: ты еси Петр и на семь камени... (Мф. 16,18), только однажды¹²⁰⁵, и касается, не только не объясняя этого обетования в смысле Петрова главенства, но даже вовсе не упоминая в своем толковании о Петре.

В одном месте своих творений св. Афанасий увещевает своих близких «пребывать на основании апостолов«¹²⁰⁶; в другом – выражается об арианах, что «они ниспали с оснований апостолов»¹²⁰⁷, в третьем – приводит без всякого толкования слова св. апостола Павла: камень бе Христос (1Кор. 10, 1)¹²⁰⁸.

2) Утверждая будто св. Афанасий называет св. апостола Петра князем апостолов, римский богослов Ротензее не считал нужным указать, где именно св. Афанасий так выражается¹²⁰⁹. Это выражение об апостоле Петре: princeps apostolorum можно читать опять только в том же подложном послам св. Афанасия к Феликсу¹²¹⁰; а в подлинных творениях св. Афанасия такого выражения нет нигде.

3) Нет потому что у св. Афанасия вовсе не было мысли о главенстве св. Петра между апостолами, об исключительном его превосходстве над ними. Везде, напротив, св. отец, как и все отцы православной христианской древности, проповедует равенство св. Петра с прочими апостолами. По св. Афанасию, всех апостолов, как и Петра, сам Господь, а не Петр, послал на проповедь Евангелие¹²¹¹; всем апостолам, как и Петру, сам Господь, а не Петр, «предал таинство веры»¹²¹²; всем апостолам, как и Петру, сам Господь даровал Св. Духа и вместе с тем все права апостольства¹²¹³; Петр такой же блаженный апостол, как и Павел¹²¹⁴, как и Иоанн¹²¹⁵, как и прочие апостолы¹²¹⁶. Если в одном месте св. Афанасия называет Петра «великим апостолом»¹²¹⁷, то Павла в других местах называет «увенчанным»¹²¹⁸ или «блаженнейшим (beatissimus)»¹²¹⁹; а в третьем всех апостолов, и в частности Петра и Павла, величает также «великими и блаженными апостолами»¹²²⁰. Если в одном месте, назвав Петра великим апостолом, сразу же затем св. отец называет Павла просто апостолом¹²²¹: то в другом ставит Павла на первом месте и как-бы отдает ему предпочтение перед Петром, выражаясь так: «подражай Павлу, соревнуй деяниям святых. Когда Павел стал свидетелем и возымел надежду получить венец? Не тогда ли, когда послан был учить? Когда Петр стал исповедником? Не тогда ли, как сделался благовестником и ловцом человеков? Когда восхищен на небо Илия?.. Когда Елисей приял сугубый дух»? и т, д.¹²²²

II. Не знал и не признавал св. Афанасий главенства римских епископов.

Это видно, как 1) из учения св. Афанасия о значении римских епископов в Церкви, так и 2) из взгляда св. отца на церковно историческая события, в которых особенно ясно обнаружились отношения Церкви к римским епископам.

1. Из учения св. Афанасия о значении римских епископов в Церкви видно, что –

А) Не признавал св. Афанасий римских епископов преемниками св. апостола Петра в том значении, в каком признают римские богословы.

а) По словам римских богословов (Беллармина и Перроне) св. Афанасий свидетельствует, что св. апостол Петр был и скончался в Риме? – Действительно, у св. Афанасия есть выражение: «Петр, скрывавшийся страха ради иудейского, и апостол Павел, свешенный в кошнице и спасшийся бегством, услышав: »в Риме должно приять вам мученичество«, не отложили путешествие, но, паче радуясь, отправились в путь»¹²²³, из этого выражения видно действительно, что Петр, равно как и Павел потерпели мученическую кончину в Риме. Но в пользу римского главенства отсюда ничего не следует. Петр был в Риме? Но бывал он и в других городах, в Антиохии, Коринфе и т.д. Антиохийские и коринфские епископы могли считать и считали себя преемниками Петра так же, как и римские епископы. В Риме Петр скончался? Но в Иерусалиме распят и умер и погребен был сам Господь.

б) Св. Афанасий свидетельствует, будто св. апостол Петр до самой смерти своей был римским епископом? –

Беллармин утверждает это, а в подтверждение своих слов ссылается на следующие слова св. Афанасия: ариане «не пощадили Ливерия, римского епископа; не постыдились, что это – апостольский престол (θρονος)"¹²²⁴. Здесь св. Афанасий называет римскую кафедру престолом только апостольским вообще, не определяя, какому апостолу принадлежал этот престол. Но «ниже Афанасий вводит Ливерия говорящего так: «не имеем у себя подобного предания от отцов, которые сами заимствовались у блаженного и великого апостола Петра, где», по словам Беллармина, «Ливерий считает Петра между своими предшественниками»¹²²⁵. Юлий римский в послании к восточным епископам, помещенном в апологии св. Афанасия против ариан¹²²⁶, пишет: «что приняли мы от блаженного Петра апостола, то и вам возвещаю». Но положим, что св. Афанасий признавал римскую кафедру престолом не только апостольским, но именно престолом апостола Петра, а римских епископов признавал преемниками апостола Петра: следует ли отсюда, что св. Афанасий признавал Петра именно римским епископом, в тесном смысле этого слова? Св. Петр мог восседать на кафедре в римской церкви или в качестве епископа в тесном смысле этого слова, как восседали апостол Иаков на кафедре церкви иерусалимской, апостол Тимофей на кафедре церкви ефесской, или в качестве апостола, как восседал апостол же Петр на кафедрах церквей антиохийской, коринфской и всех других, в которых он проповедовал, – как восседали все прочие апостолы в разных церквах, которые ими основаны, и которые оттого удержали за собою имя церквей и кафедр апостольских, что видно между прочим из слов Тертуллиана: «обойди церкви апостольские, в которых предстоят еще на своих местах самые кафедры апостолов, в которых перечитываются самые автографы их писаний, звуча голосом и представляя лицо каждого из них»¹²²⁷. В каком теперь смысле св. Афанасий признавал римскую кафедру престолом Петра, а римских епископов преемниками Петра, этого вышеприведенный слова св. Афанасия не определяют. А в других местах своих творений этого предмета он не касается нигде. Положительно, впрочем, можно утверждать, что он не мог считать апостола Петра римским епископом, в тесном значении этого слова: не мог потому, что, по свидетельству Деяний апостольских (гл. 28), послания апостола Павла к Римлянам (гл. 1), апостольских постановлений¹²²⁸, св. Иринея¹²²⁹, Дионисия Коринфского¹²³⁰, творений Тертуллиана¹²³¹, и других памятников первой христианской древности¹²³², апостол Петр был основателем римской церкви так же, как и Павел; не мог быть епископом римской церкви так же, как и Павел, первым римским епископом был Лин, которого рукоположил Павел, Петр рукоположил третьего епископа римского -Климента; римские епископы, в первой христианской древности считались преемниками апостолов Петра и Павла, а не одного Петра. – А из того, что ап. Петр вместе с Павлом, основал римскую церковь, в бытность свою в Риме восседал на кафедре в римской церкви, что римские епископы потому суть преемники апостола Петра точно так же, как и Павла, из этого в пользу римского главенства не следует ничего потому, что, напр., коринфскую церковь основали также апостолы Петр и Павел¹²³³, Петр восседал, напр., на кафедре церкви антиохийской¹²³⁴, антиохийские епископы назывались так же преемниками Петра¹²³⁵, а иерусалимскую церковь основал сам Господь, и за Ним все св. апостолы, и св. Петр в том числе; по знаменательному выражению св. Епифания¹²³⁶, Иерусалимскому епископу, апостолу Иакову «Господь вверил свой собственный престол на земле».

Б) Не усвоял св. Афанасий римским епископам ни особенных почтительных титулов, ни преимущественных прав .

а) Де-Мэстр утверждает, будто св. Афанасий называет римскую кафедру «верховным апостольским седалищем». Это несправедливо: не называет. По словам Ротензее и Беллармина, называет «апостольским седалищем» или "престолом». Это справедливо: называет в вышеприведенном нами месте своих творений: ариане «не пощадили Ливерия, римского епископа; не постыдились, что это – апостольский престол, не уважили того, что Рим есть митрополия Романии; не привели себе на память, что прежде сами именовали их¹²³⁷ мужами апостольскими»¹²³⁸. Отсюда видно, что во времена св. Афанасия не только римскую кафедру называли апостольским престолом, но и римских епископов апостольскими мужами. Но апостольским престолом римскую кафедру называли, как выше объяснено, потому, что римская церковь основана и епископство в ней учреждено св. апостолами Петром и Павлом. А апостольскими мужами римских епископов называли, без сомнения, или в той же мысли, что т. е. римские епископы ведут свое преемство от апостолов, или в той, что некоторые из римских епископов отличались апостольскими доблестями, твердостью в вере, чистотой жизни, пастырской мудростью, и т. п., или в обоих этих смыслах. Так, перечислив в одном месте многих епископов, и в том числе двух римских – Юлия и Ливерия, св. Афанасий говорит: «у единомысленных с ними в писаниях нечего было подозревать, потому что не льстив и прост нрав сих апостольских мужей"¹²³⁹. Отсюда видно, во-первых, что св. Афанасий называет православных епископов апостольскими мужами за их православие, не льстивость и простоту; во-вторых, видно то, что называет апостольскими мужами многих епископов, а не римских только. Отсюда видно, что от наименования римских епископов «апостольскими мужами», как и от наименования римской кафедры «престолом апостольским», до римского главенства еще далеко. Римский епископ Юлий, в письме, помещенном в апологии св. Афанасия против ариан¹²⁴⁰, говорит о многих «церквах, которыми управляли сами апостолы через себя», и к таким церквам, по преимуществу, причисляет церковь александрийскую. По выражению св. Афанасия, «Игнатий – в Антиохии епископ, поставленный после апостолов"¹²⁴¹. Замечательно, что там же, в вышеприведенном рассматриваемом нами выражении св. Афанасия, называется «Рим – митрополией Романии, т. е. римского округа: тогда как по течению мыслей св. отцу весьма естественно и нужно было бы сильнее выразиться о римской церкви, как главенствующей над всеми церквами, если бы он знал что-нибудь об этом главенстве. Вообще в творениях св. Афанасия, римский епископ есть такой же, как и все прочие епископы¹²⁴², епископ¹²⁴³, епископ города Рима¹²⁴⁴, римский епископ (των Ρωμαίων)¹²⁴⁵, епископ великого Рима¹²⁴⁶, епископ римской церкви¹²⁴⁷, епископ старого Рима¹²⁴⁸, брат, соепископ, сослужитель. «Брата нашего и соепископа Афанасия..., брата нашего и соепископа Юлия», – сразу же в одном месте гласит послание собора Сардикийского, помещенное в апологии св. Афанасия против ариан¹²⁴⁹, о епископах александрийском и римском. – «Братия и сослужители наши Афанасий, епископ александрийский, и Маркелл, епископ анкиро-галатийский, ... Юлий, сослужитель наш, римской церкви епископ, ... Афанасий сослужитель наш» – сразу же в одном месте выражается другое послание собора Сардикийского, помещенное там же¹²⁵⁰. – «Дионисия два было, один из них римским, а другой александрийским был епископом¹²⁵¹ ... Сослужитель наш Дамас епископ великого Рима¹²⁵² ... Прибыл я в Рим проститься с церковью и с епископом; и церковь исполнилась совершенной радости, а епископ Юлий, радуясь моему возвращению, написал (моей) церкви»¹²⁵³, – выражения самого Афанасия. Римский епископ в творениях Афанасия два раза только называется «блаженнейшим папой» и один раз «господином», и то – только в письмах арианских епископов Урзакия и Валента к римскому епископу Юлию, приводимых св. Афанасием в его творениях¹²⁵⁴. А все вообще епископы именуются блаженными епископами¹²⁵⁵, возлюбленными отцами¹²⁵⁶, почтеннейшими господами¹²⁵⁷, превожделенными господами¹²⁵⁸; епископа Люцифера св. Афанасий величает господином, возлюбленнейшим братом и исповедником, господином славнейшим и подлинно вожделеннейшим, подлинно человеком Божиим, слугою Христа, соучастником апостолов, утешением братства, наставником истины, и вожделеннейшим во всем¹²⁵⁹; Александр Александрийский, предшественник св. Афанасия на александрийской кафедре, в его творениях называется папой¹²⁶⁰, блаженным папой¹²⁶¹ не меньше трех раз. Сам Афанасий называется господином¹²⁶², господином епископом¹²⁶³, высокопочтеннейшим епископом¹²⁶⁴ не меньше четырех раз, папой¹²⁶⁵ не меньше четырех раз, блаженным папой¹²⁶⁶ не менее двух раз, возлюбленным папой¹²⁶⁷, блаженнейшим папой¹²⁶⁸, отцом (γονεῦ) возлюбленнейшим¹²⁶⁹, человеком Божиим¹²⁷⁰, – называется не только в письмах к нему частных лиц, но и в посланиях к нему императоров св. Константина Великого и Констанция, в соборных посланиях к нему от целых церквей, в соборных посланиях одной церкви к другой, египетской к антиохийской¹²⁷¹. – Особенно же св. Осий Кордубский в творениях св. Афанасия величается именами то маститого старца, достойного и по летам всякого уважения, и по исповедничеству, и по стольким понесенным им трудам¹²⁷², то отца¹²⁷³, то великого¹²⁷⁴, то исповедника¹²⁷⁵, то авраамского старца¹²⁷⁶, то истинного Осия (Ὁσίου – праведника)¹²⁷⁷. Даже в сопоставлении с римскими епископами, когда те не отличаются у Афанасия никакими особенными титлами, св. Осия величается именами великого¹²⁷⁸, исповедника¹²⁷⁹, маститого старца¹²⁸⁰, отца¹²⁸¹, отца епископов¹²⁸². «В числе их (изгнанных арианами) находится Либерий, епископ Рима; в том же числе и великий Осий», – выражается св. Афанасий в одном месте¹²⁸³. «Либерий епископ римский, великий Осий испанский, осуждены на изгнание», – говорит он в другом месте¹²⁸⁴. – «Либерий, епископ римский», – пишет св. Афанасий в третьем месте¹²⁸⁵, – «Павлин, епископ митрополии галльской» и т. д.; «все епископы благочестивые и проповедники истины вдруг похищены и заточены без всякого предлога... А о великом маститом старце и истинном исповеднике Осии излишним будет для меня и говорить. Ибо всякому вероятно известно, что и его довели до изгнания: потому что он был старец не безызвестный, но особенно из всех и более всех знаменитый. Каким собором он не предводительствовал?.. Какая церковь не имеет прекраснейших памятников его предстательства?» и т. д. – «Видя согласие и мир с Афанасием более нежели 400 епископов, и именно епископов великого Рима, всей Италии, Калабрии и т. д. .., Испании и великого исповедника Осия» и т. д. ..., ариане «объяты были завистью и страхом», – пишет еще св. Афанасий¹²⁸⁶. – «Заточен был Либерий, епископ римский, и столько пострадали отец епископов, великий Осий» – еще слова св. Афанасия¹²⁸⁷. -Из всех этих выражений св. Афанасия видно, что, сопоставляя епископов римского и кордубского, он выражался с особенной почтительностью о кордубском не случайно, но с явной мыслью отдать ему предпочтение перед Либерием римским. Другие места, еще яснее выражающие ту же мысль св. Афанасия, мы представим ниже. Из всего этого видно, что, если, на основании почтительных титулов, усвояемых в творениях Афанасия епископам церкви римской, можно делать заключение к их главенству в Церкви, то на основании почтительных титулов, приписываемых там же Александру Александрийскому или Афанасию, или Осии Кордубскому, скорее надобно главами Церкви признать их, особенно Осию Кордубского, чем римских Юлия или Либерия, или Дамаса.

б) Римские богословы (Беллармин и Либерман) утверждают, будто св. Афанасий к римскому епископу относит обетование Господне Петру: «ты еси Петр, и на сем...» (Мф. 16, 18), и относит со следующим толкованием: «ты (Феликс, римский епископ) еси Петр и на основании твоем», или лучше – «на тебе (supra fundamentum tuum) столп Церкви, т. е. епископы утверждены». А Перроне и Ротензее уверяют, будто св. Афанасий говорит, что Господь поставил римских первосвященников на верху высоты, и повелел им иметь попечение о всех церквах. Но эти мнимо-Афанасиевы слова римскими богословами взяты из вышеупомянутого нами подложного мнимо-Афанасиева послания к римскому епископу Феликсу¹²⁸⁸. О том, что римский епископ, как веруют римские христиане, есть источник для всей Церкви благодати и прав (ordinis et jurisdiotionis) священства или, по крайней мере, священнического полномочия (jurisdiotionis) об этом св. Афанасий хранит глубокое молчание. А то, что римский епископ есть верховный последний судья на земле всех христиан, церквей и епископов, и другие подобный притязания римского главенства, св. Афанасий во многих местах своих творений решительно отвергает, как увидим при раскрытии его взглядов на церковно-исторические события, в которых выразились отношения римских епископов в Церкви.

Б) Даже первенства в сонме всех прочих епископов св. Афанасий не считал еще непременным решенным преимуществом римских епископов .

Это мы отчасти видели уже, рассматривая выражения св. Афанасия, в которых сопоставляет он римского епископа Ливерия с Кордубским Осием и отдает явное преимущество Осии. Вот еще более ясные выражения св. отца в том же роде. – «Злоумышляли ариане против такого числа и таких епископов: не пощадили ни великого и исповедника Осию, ни епископа римского, ни стольких епископов Италии, Галлии и иных стран», – пишет св. отец в одном месте¹²⁸⁹. – «Что написано православными», – пишет св. отец в другом месте¹²⁹⁰, – «как то: великим и исповедником Осием, Максимом, епископом Галлии, или его преемником, или Филогонием и Евстафием, епископами восточными, или Юлием и Ливерием, епископами римскими, или Кириаком, епископом Мисии, или»... и т. д. «и единомысленными с ними: то в написанном ими нечего было подозревать потому, что не льстив и прост нрав сих апостольских мужей»: где св. отец ставит римских епископов в сонме других без всякого различия, и ставит не на первом месте. Но положим, что в этот раз св. отец записал имена епископов в порядке случайном и потому, быть может, поставил римских епископов без отличия между другими епископами и даже не на первом месте. Но вот в одном месте у св. Афанасия порядок епископских имен официальный, – порядок, в каком под соборными определениями подписались епископы, присутствовавшее на великом и законном Сардикийском соборе. – «Имена на соборе подписавшихся», -пишет св. отец¹²⁹¹, – «и иных епископов суть следующие: Осий из Испании, Юлий Римский через пресвитеров Архидама и Филоксена, Протоген Сардикийский» и т. д. -Еще несколько выражений св. Афанасия в том же роде мы увидим ниже.

2. Теперь представим взгляд св. Афанасия на церковно-исторические события, в которых особенно ясно обнаружились отношения Церкви к римским епископам, -взгляд: А) на сношения с римским епископом Дионисием Дионисия епископа Александрийского, – Б) на отношения к римской кафедре I Вселенского собора, – В) на собственные его – св. Афанасия отношения к современным ему римским епископам, – Г) на обращение арианских епископов Урзакия и Валента к римскому епископу с просьбой о принятии их в общение, – и, наконец, Д) на поступки ариан с римским епископом Ливерием и на поведение Ливерия в борьбе с арианами.

А) Взгляд св. Афанасия на сношения с римским епископом Дионисием Дионисия Александрийского.

Св. Афанасий свидетельствует, что александрийцы однажды нарочно ходили в Рим и обвинили Дионисия, епископа александрийского, перед Дионисием Римским в ереси Савеллиевой: это справедливо. Но несправедлив вывод, какой делают из этого свидетельства римские богословы, будто св. Афанасий хотел сказать этим, что римский епископ есть судья и глава всех христиан и даже епископов. Вот собственные выражения св. Афанасия об этом событии: «Задолго прежде нежели семьдесят отцов» антиохийского собора «низложили Самосатского, были два Дионисия, один – епископ Рима, а другой – Александрии»¹²⁹². В это время «в Пентаполе верхней Ливии держались Савеллиева образа мыслей, и сии вымыслы такую возымели силу, что немногого не доставало, чтобы и в церквах уже их проповедовать¹²⁹³. Когда епископ Дионисий (александрийский) узнал об этом, и по благочестивой ревности против Савеллиевой ереси написал послание к Евфранору и Аммонию: тогда некоторые из братии той церкви, право мудрствуя, но не спросив Дионисия, чтобы от него самого узнать, почему и в каком смысле «написал он, вошли в Рим и обвинили его перед соименным ему Дионисием, епископом римским¹²⁹⁴. Так-как жаловались епископу римскому на епископа александрийского, будто бы Сына он называет тварью, а не единосущным Отцу: то собор римский вознегодовал; римский же епископ письменно сообщает общее всех мнение одноименному с ним епископу; а сей уже, оправдываясь, сочиняет книгу под наименованием: обличение и оправдание, и пишет к римскому епископу»¹²⁹⁵. Итак, из собственных выражений св. Афанасия не видно, чтобы римский епископ был общий судья и глава всех христиан, всех епископов; видно напротив, что Дионисий Римский есть такой же епископ, как Дионисий Александрийский. Самое событие говорит действительно, что александрийцы обвиняли своего епископа в не православии перед римским епископом, – что римский епископ требовал объяснения от александрийского, и этот писал к нему оправдательное послание. Но известно из древней истории, что римские христиане, приверженные к Новатиану, ходили в Карфаген к Киприану, епископу карфагенскому, с жалобами и обвинениями на епископа римского Корнилия, и Киприан, хотя жалоб и обвинений на Корнилия не принял, но не считал для себя невозможным судить и осудить епископа римского¹²⁹⁶. Известно также, что Фирмилиан, епископ кесарийский, получив известие о неправомыслии епископа антиохийского, Павла Самосатского, требовал у него отчета в вере и получил¹²⁹⁷. Но если из этих исторических данных не следует, что Киприан или Фирмилиан были главами и судьями всех христиан и даже епископов; то несправедлив будет такой же вывод из слов св. Афанасия в отношении и к римскому епископу Дионисию.

Б) Взгляд св. Афанасия на отношения к римской кафедре I Вселенского собора.

I) По словам римских богословов¹²⁹⁸, на первом Вселенском соборе должен был председательствовать и председательствовал римский епископ Сильвестр в лице Осия: епископа кордубского, который был на соборе будто бы легатом римской церкви. – Св. Афанасий представляет дело не совсем так. Почти решительно свидетельствует он, что на I Вселенском соборе председательствовал действительно Осий. В одном месте св. отец спрашивает: «каким собором Осий не предводительствовал»¹²⁹⁹? А – в другом месте¹³⁰⁰ пишем, что ариане говорили императору Констанцию так: «он (Осий) и соборами предводительствует, и, когда пишет, его слушают везде, он и в Никее веру изложил, и об арианах везде провозгласил, что они еретики». Но, в то же время, св. отец дает почти решительное свидетельство и о том, что Осий председательствовал на I Вселенском, равно как после и на Сардикийском соборе, вовсе не как представитель римской церкви, – об этом св. отец молчит, – но как епископ «достигший глубочайшей старости, сделавшийся достойным всякого почтения и по возрасту, и по исповедничеству, и потому, что подъял он столько подвигов»¹³⁰¹. Эту мысль св. отец подтверждает, как всеми вышеприведенными выражениями своими, в которых он сопоставляет Осия с римскими епископами, и отдает ему преимущество перед ними, -так и нижеследующими. «Кто может вспомнить столько, сколько ариане сделали?! Ливерий, епископ Рима, – пишет св. отец¹³⁰², – «Павлин епископ митрополии гальской, Дионисий – митрополии италийской и Люцифер – митрополии островов присардинских и Евсевий из Италии, все епископы добрые и провозвестники истины, схватываются и отправляются в ссылку... А о великом и благовозрастнейшем и исповеднике, по истине Ocии (праведном) излишне и говорить мне: конечно, всем уже известно, что и такого мужа они довели до ссылки. Ибо он не безызвестный, но более и гораздо более всех знаменитый старец. Каким собором он не предводительствовал (καθηγήσατο)»? ... Отсюда видно, что Осий на I Вселенском и других соборах председательствовал не как легат епископа римского, которого св. Афанасий здесь ставит наравне без всякого отличия с прочими епископами добрыми и провозвестниками истины, но как епископ, более и гораздо более всех, и римских епископов, в том числе, знаменитый. – Ту же мысль еще яснее и сильнее выражаем св. отец в следующих словах¹³⁰³: «не постыдились ариане того, что Осий есть отец епископов, и не приняли в уважение того, что он был исповедником, и не почтили времени епископства, что состоит он в нем шестьдесят лет и более... Ни Бога не боясь, ни людей не срамясь, пришедши к Констанцию (императору), тотчас обратились к нему с такими словами: «мы все сделали: и римского епископа отправили в ссылку, и всякое место наполнили страхом. Однако же, ничего не значат для нас такие дела твои, пока останется Осий. Ибо, пока он находился на своем месте, то и все находятся в своих церквах; и словом и верой он способен убеждать всех против нас. Он и на соборах предводительствует (καθηγέιται) и, когда пишет, его слушают везде, и в Никее веру он изложил, и об арианах провозгласил повсюду, что они еретики». Из этих слов св. Афанасия прямо следует, что Осий председательствовал на I Вселенском и других соборах, как исповедник, как старейший из всех современных ему епископов, пользовавшийся во всем христианском мире славой отца прочих епископов, не исключая и римского. – Эта мысль еще яснее раскрывается у св. отца в его сказаниях о деяниях собора Сардикийского¹³⁰⁴. В послании епископа римского Юлия, помещенном в апологии св. Афанасия против ариан, упоминаются только «пресвитеры, бывшие на Никейском соборе» от лица римской церкви.

II) Творениями св. Афанасия, между прочим, силятся римские богословы доказать, что определения вселенских соборов, утвержденные римскими епископами, непогрешимы, непреложны и безусловно обязательны для всех, что т. е. определения вселенских соборов получают свою непогрешимость, непреложность и безусловную обязательность для всей Церкви от своего утверждения римскими епископами, как I Вселенский собор и получил будто бы от своего утверждения римским епископом Сильвестром.

Действительно, о непреложности определений I Вселенского собора св. Афанасий дает свидетельства ясные и решительные. Но ничего не говорит он о том, будто I Вселенский собор получил свою обязательность для всей Церкви от своего утверждения римским епископом Сильвестром; нигде не упоминает и о том даже, что собор этот утвержден был Сильвестром. Еще менее рассуждает он о том, будто бы определения всех вообще вселенских соборов от римской кафедры должны получать свое окончательное утверждение, и отсюда уже свою обязательность для всех: об этом св. отец хранит самое полное и глубокое молчание даже там, где сказать об этом и естественно было бы и весьма нужно.

Так во многих местах творений св. Афанасия говорится, что ариане «бесчестили Никейский собор¹³⁰⁵; противоречили ему¹³⁰⁶; не стыдились упорствовать против него¹³⁰⁷; роптали на него¹³⁰⁸, восставали на него¹³⁰⁹; упорно и вопреки правилу нарушали его определение¹³¹⁰; старались обратить в ничто на Никейском соборе постановленное против ариан¹³¹¹; замышляли сделать недействительным совершенное в Никее¹³¹²; утверждали, что право мудрствуют те, которых предал анафеме Никейский собор¹³¹³; усиливались нарушить и обратить в ничто самый Никейский собор¹³¹⁴, силились писаниями своими затмить его и изложенную на нем против арианской ереси веру¹³¹⁵; усиливаясь обратить его в ничто, в то же время покушались к вере православных присоединить еретическое умствование, привнося совне какое-то свое, совершенно чуждое святейшей Церкви писанное изложение веры¹³¹⁶; желали писать о вере и усиленно покушались на это под предлогом, что изложение веры Никейского собора недостаточно¹³¹⁷; выдумали против него бесчисленные соборы и на каждом излагали веру¹³¹⁸; измышляли эти соборы не ради истины, но к уничтожению совершенного в Никее¹³¹⁹: говорится вообще, что у ариан весь спор с собором Никейским¹³²⁰. В защиту Никейского собора против ариан в творениях св. Афанасия проповедуется об этом соборе такое учение, что это собор «истинный¹³²¹, собор нелестный и чистый¹³²²; что епископы, сошедшиеся на нем, определение свое составили не без Божия изволения¹³²³; что все на соборе совершено со тщанием и благоговением, как-бы в присутствии самого Бога¹³²⁴; что отцы, собравшееся в Никее, сделали все полезное для вселенской Церкви¹³²⁵; что этого собора достаточно против ариан и других ересей», что он «осудил все эти ереси здравой верой»¹³²⁶; что «он есть трофей над всякой ересью и преимущественно над арианской»¹³²⁷, что «неуместно и непозволительно переменять что-либо из того, что в Никее законно рассмотрено и определено, т. е. из того учения, из того верования, которое возвещено и доведено до слуха и понятия всех людей, которое одно противоположно ереси ариевой и для нее губительно, которым не только эта, но и прочие ереси низложены, к которому действительно и приложить что-либо опасно и отнять от него что-либо бедственно»¹³²⁸; что «не должно писать больше о вере, но довольствоваться верой, исповеданной отцами в Никее: потому что исповедание это ни в чем не имеет недостатка, но исполнено благочестия; и не должно вторично излагать исповедание веры, чтобы исповедание, написанное в Никее, не могло быть почтено недостаточным и не было этим дано повода желающим часто писать и делать определения о вере»¹³²⁹; что «лучше и точнее речений», измышленных арианами, «вера, исповеданная отцами в Никее, и лучше довольствоваться и пользоваться теми речениями, какие употреблены в никейском исповедании»¹³³⁰; что «не должно спрашивать ни о чем, кроме Никейского собора, и не терпеть спорных речений»¹³³¹; что «вера, согласно с божественными писаниями, исповеданная на Никейском соборе отцами, достаточна к низложению всякого нечестия и к утверждению благочестивой во Христа веры»¹³³²; что «если захочет кто взаимно сравнить между собой собор Никейский и соборы арианские, то найдет в одном благочестие, а в других неразумие»¹³³³; «тогда как аркане составляли десять и более соборов, каждый раз меняя свои мысли, иное убавляя в постановленном прежними соборами, иное изменяя и добавляя на позднейших соборах, но и доныне ни в чем не успели, сколько ни писали, ни перемарывали, ни употребляли насилий, не зная, что всяк сад, егоже не насади Отец небесный, искоренится» (Мф. 15, 13): в то же время «глагол Господень, возвещенный собором в Никее пребывает во веки (1Петр. 1, 25)»¹³³⁴; что всем должно «довольствоваться одним никейским исповеданием веры и кроме него не доискиваться и не мудрствовать ничего большего или меньшего,... и не выставлять на вид другого собора, кроме Никейского»¹³³⁵: – Эта не погрешительность, непреложность и безусловная обязательность для всех I Вселенского собора составляет у св. Афанасия тему, на которую написаны им целые сочинения, которой более или менее касается он во всех и в каждом из своих творений с самыми незначительными разве исключениями. В доказательство этой мысли о безусловной важности определений I Вселенского собора св. отец высказал все, что находил нужным и сильным, все, чем только можно было подтвердить ему свою мысль и отразить нападения ариан, употреблявших все усилия к уничтожению всякого значения этого собора: потому что, как для ариан было бы смертным приговором принятие этого собора, так для отца православия – Афанасия отвержение собора.

Чем же св. отец доказывает непогрешимость, непреложность и безусловную обязательность I Вселенского собора? – Доказывает тем, что 1) собор в Никее «созван был не просто, но по необходимой нужде и по основательной причине»; потому именно, что «христиане в Сирии, Киликии и Месопотамии погрешали в празднестве и совершали пасху с иудеями»; что «восстала так же против вселенской Церкви арианская ересь» ... Нужно было постановить, «чтобы праздник совершаем был повсюду в один день, и возникающая ересь предана была анафеме¹³³⁶. Захочет ли кто», – пишет св. отец в другом месте¹³³⁷, – «узнать причину собора Никейского и стольких соборов» (арианских), «бывших после него: то найдете, что собор в Никее имел благословенную причину, а прочие созываемы были насильственно, по ненависти и упорству. Созвать первый побудили арианская ересь и празднование пасхи: потому что христиане в Сирии, Киликии и Месопотамии разногласили с нами и совершали пасху в то же время, в какое совершают иудеи... Такова была причина собора в Никее. После же него бывшие бесчисленные соборы выдуманы против вселенского собора». – Доказывает тем далее, что 2) Никейский собор – собор древний. «Вот за что», – пишет св. отец¹³³⁸, – «ариане подвизаются, вот ради чего восстают на древний собор»? – Доказывает 3) тем, что никейский собор есть собор многочисленный¹³³⁹. «Сравнит ли кто», – пишет св. отец, – «одно число» (отцов собора Никейского) «с другим» (числом присутствовавших на арианских соборах): «то бывшие в Никее столько же многочисленнее бывших на соборах частных, сколько целое больше части»¹³⁴⁰. – 4) Доказывает тем, что на этом соборе присутствовало именно более трехсот отцов¹³⁴¹. «Если соборные постановления должны иметь силу: то тем паче надлежало, чтобы не было нарушаемо определение трехсот отцов, надлежало, чтобы немногие не бесчестили вселенского собора», – слова Юлия, епископа римского в апологии св. Афанасия против ариан.¹³⁴² – «Констанций обращает в ничто целый собор трехсот епископов», – со скорбью говорит св. отец в другом месте.¹³⁴³ – 5) Доказывает тем, что этот собор «вселенский¹³⁴⁴. Постыдно утверждать», – пишет св. отец¹³⁴⁵, – «что право мудрствуют те, которых предал анафеме целый вселенский собор» ... «Не погрешают ли ариане, даже замышляя только противоречить столь великому и вселенскому собору¹³⁴⁶? Если бы они право веровали: то довольствовались бы верой, изложенной целым вселенским собором в Никее»¹³⁴⁷. «Кто не осудит их дерзости? Они немногочисленны, а хотят, чтобы их мнения были сильнее всего; желая же, чтобы скопища их, собирающиеся в местах скрытых и подозрительных, одержали верх, усиливаются нарушить и обратить в ничто бывший вселенский нелестный и чистый собор¹³⁴⁸. Для того и был вселенский собор в Никее, из трехсот восемнадцати сошедшихся епископов, чтобы, по причине арианского нечестия, рассудить о вере, и чтобы под предлогом веры не было уже частных соборов, а, если и будут, не имели они силы»¹³⁴⁹. –

6) Доказывает тем, что присутствовавшие на I Вселенском соборе «епископы сошлись отовсюду»¹³⁵⁰; что составляли его «отцы, из целой известной нам вселенной собравшиеся в Никее»¹³⁵¹. – 7) Доказывает тем еще, что определения на I Вселенском соборе состоялись правильно, по законном рассмотрении дела: «неуместно и непозволительно», – пишет св. отец, – «переменять что-либо из того, что в Никее с достославным Константином царем законно рассмотрено и определено», – слова послания собора Сардикийского в послании св. Афанасия о соборах Ариминском и Селевкийском.¹³⁵² – 8) Доказывает тем далее, что на Никейском соборе изрекли свое исповедание отцы, которых воля для благочестивого потомства должна быть священна. «Осмеливаясь клеветать на то, что прекрасно определено собором», – пишет св. отец¹³⁵³, – «и предприемля писать иное противное тому, что другое делают ариане, – не то ли одно, что обвиняют отцов и заступаются за ересь, против которой стояли и дали свой приговор отцы»? «Кто не осудит легкомыслия сообщников Евдокия и Акакия (епископов), которые из усердия и расположения к арианам, жертвуют честно отцов своих (никейских)? Ибо какое обеспечение тому, что сделано ими, если нарушается сделанное отцами? Или почему именуют их отцами, а себя их преемниками, если сами порицают решение их? Чему же будут учить народ, наученный отцами? Тому ли, что отцы погрешили? И как поверят им те, кого учат не слушаться учителей? И как они сами могут быть епископами, когда поставлены теми, которые, по их же мнению, еретики? Если поставившие вас неправо мудрствовали и тем, что написали, ввели в заблуждение вселенную: то да прекратится, наконец, и память их. И если отметаются их писания: то пойдите – извергните останки их из усыпальниц; пусть всякий узнает, что они обманщики, а вы отцеубийцы»¹³⁵⁴. Ариане «непокорны отцам и противятся вселенскому собору¹³⁵⁵. Не уважили отцов, провозгласивших анафему мудрствующим противно их исповеданию»¹³⁵⁶ ... «Кто не возненавидит тех, которые отвергают определения отцов, и предпочитают им новейшие определения, составленные в Аримине по упорству и с насилием¹³⁵⁷? Ариане противятся не одним епископам, сходившимся в Никее, но и епископам у них почитаемыми великими (ибо древние епископы, почти за 130 лет жившие, епископ великого Рима и епископ нашего города, два Дионисия, письменно осуждали утверждающих, что Сын – тварь и не единосущен Отцу) а, наконец, даже своим (Евсевий, бывший епископом кесарийским, прежде согласный с арианской ересью, в последствии подписался на Никейском соборе). Посему, чем же они наследники и преемники? Как могут именовать отцами тех, от которых не приемлют их исповедания, написанного прекрасно и основательно?¹³⁵⁸ ... Если хотите быть чадами отцов не мудрствуйте паче того, что они написали» (на Никейском соборе)¹³⁵⁹, – пишет св. отец в разных местах своих творений. – 9) Главным же образом доказывает тем, что «веру никейскую подтвердили все повсюду поместные церкви в Испании, Британии, Галлиях, во всей Италии, Далмации, Дакии, Мисии, Македонии и во всей Елладе, так же во всей Африке, Сардинии, Кипре, Крите, Памфилии, Ликии, Исаврии, Египте, в Ливиях, в Понте, в Каппадокии, и церкви ближайшие к нам и восточные, исключая немногих, мудрствующих по ариански... Хотя некоторые», – здесь же продолжает св. отец, – «числом немногие, и прекословят сей вере: однако же, это не может служить предосуждением, когда целая вселенная содержит апостольскую никейскую веру»¹³⁶⁰. – 10) Доказывает тем, наконец, что Никейский «собор согласен и с древними епископами – Дионисиями римским и александрийским»¹³⁶¹. – Кроме всего этого, кроме всех этих внешних признаков, св. Афанасий доказывает вселенскую важность Никейского собора еще признаками внутренними – согласием его определений со св. Писанием и т. п., и этими признаками занимается не менее, чем и внешними.

Приводя во всех почти своих творениях эти многие и разнообразные доказательства непреложной важности I Вселенского собора, св. Афанасий не доказывает его непреложности только тем, что он в свое время, в качестве I Вселенского собора, утвержден римским первосвященником Сильвестром, главой церкви или вообще главой Церкви, римским епископом. Правда, впрочем, св. отец в одном месте пишет: «на бывших ныне разных соборах в Галлии, в Испании и в великом Риме, все присутствовавшие, с общего согласия, как-бы движимые единым Духом, предали анафеме втайне мудрствующих по ариански», и «писали всюду во вселенской Церкви не выставлять на вид никакого собора, кроме бывшего в Никее»¹³⁶². Из этих слов видно, что на соборах в Галлии, в Испании и в Риме повторена анафема на ариан, изреченная I Вселенским собором, а о самом соборе принято решение против ариан, выставляющих разные свои соборы против Никейского, кроме этого собора не выставлять никакого другого, что здесь, значит, подтвержден I Вселенский собор. Но здесь собор римский поставлен наравне, и даже не на первом месте, с соборами, бывшими в Галлии и Испании; и здесь римский епископ поставлен наравне со всеми присутствовавшими на этих соборах, и не отличен от других, как глава всех церквей и соборов, голос которой был бы особенно важен для утверждения Никейского собора в качестве вселенского; особенное значение здесь приписывается «общему согласию» соборов «движимых единым Духом». В другом месте, правда, св. отец, говоря о подтверждении I Вселенского собора по всей Церкви, говорит прежде всего о римском епископе, и даже по имени называет Дамаса. «Достаточно и того, что было писано», – пишет св. отец¹³⁶³, – «возлюбленным сослужителем нашим Дамасом, епископом великого Рима, и таким числом собравшихся с ним епископов; а тем не менее (οῦδὲν δε ᾖττον) достаточно и того, что другими соборами, бывшими в Галлии и Италии, писано о здравой вере, какую предали отцы, из целой известной нам вселенной собравшиеся в Никее. В сей вере и древле согласна была целая вселенная; и ныне на многих соборах епископы Далмации, Дардании, Македонии, Епира, Еллады, Крита и других островов, Сицилии, Кипра, Памфилии, Ликии, Исаврии, всего Египта, Ливии ее признали и утвердили все и в Аравии весьма многие... Никейское исповедание наполнило всю вселенную; его признали и Инды, и все христиане у других варварских народов». Но и в этом месте св. отец не приписывает римскому епископу и его голосу никакого особенного значения. Это видно из того что св. Афанасий называет здесь Дамаса своим возлюбленным сослужителем; а тому что писано соборами, бывшими в Галлии и Италии в подтверждение Никейского собора, приписывает ничем не меньшее значение (οῦδὲν δε ᾖττον), как и тому, что писано римским епископом и таким числом собравшихся с ним епископов. Что для нашей цели особенно важно, св. Афанасий не упоминает ничего о том, что Никейский собор, согласно с притязаниями римских богословов, тотчас по окончании своих деяний, утвержден, как собор вселенский, на все веки, современным ему римским первосвященником Сильвестром, главой Церкви. Как объяснить такой пропуск? Случайным забвением объяснить нельзя: потому что св. Афанасий доказывает непреложную важность I Вселенского собора во всех почти своих сочинениях; в подтверждение его важности приводит все, что только можно было привести, не приводит только доказательства самого сильного, которое исключало бы или, по крайней мере, покрывало бы и завершало все прочие доказательства, которое было бы убедительнее всех их для всего христианского мира, колебавшегося в своих мыслях касательно значения собора Никейского, и окончательно затворило бы уста арианам, употреблявшим разные беззаконные средства к унижению этого собора: не говорит том только, что I Вселенский собор, тотчас по окончании своих деяний, утвержден для всего христианского мира на все веки, в качестве вселенского, современным собору, законным первосвященником римским, непогрешимой главой церкви Сильвестром! Такой существенно важный пропуск можно объяснить единственно тем только, что св. Афанасий не знал римского главенства, и не признавал нынешнего римского учения, будто вселенские соборы тогда только получают безусловную непреложную важность вселенских, когда они утверждены римскими епископами.

III) Замечателен, в отношении к рассматриваемому вопросу о римском главенстве, взгляд св. Афанасия на определение I-го Вселенского собора касательно времени празднования пасхи.

«Собор в Никее», пишет св. отец¹³⁶⁴, «был не просто, но по необходимой нужде и по основательной причине. Христиане в Сирии, Киликии и Месопотамии погрешали в празднестве и совершали пасху с иудеями. Восстала также против вселенской Церкви арианская ересь... Такова была причина вселенского собора, чтобы праздник совершаем был повсюду в один день, и возникающая ересь предана была анафеме». – В этих выражениях св. Афанасия замечательно то уже, что, по его взгляду, вопрос о праздновании пасхи, до I Вселенского собора был предметом спорным и нерешенным, – предметом, для решения которого необходимо было созвание вселенского собора, несмотря на то, что вопрос этот был уже рассмотрен и решен соборно римскими епископами не менее двух раз, именно в первый раз Виктором епископом и собором римским, во второй раз собором Арелятским и римским епископом Сильвестром. Но особенно замечательны здесь же сразу следующие слова св. отца: «тогда только», т. е. на I Вселенском соборе, «было постановлено касательно пасхи, чтобы все исполняли сие». Отсюда видно, что св. Афанасий считал обязательным для всего христианского мира, в спорном вопросе о времени празднования пасхи, определение только вселенского собора; а прежние решения римских епископов и частных соборов, хотя изреченные ими для всего христианского мира, для него нимало необязательными и как-бы не существующими. Такой взгляд на вещи в св. Афанасии был бы решительно несовместен с его верой в главенство римских епископов, если бы он разделял ее.

В) Взгляд св. Афанасия на его собственный отношения, к современным ему римским епископам.

Известно, что св. Афанасий, гонимый арианами, когда православие на востоке гибло, искал помощи и защиты как себе, так и православной восточной Церкви, у епископа римского Юлия. Этот поступок Афанасия, вызванный собственными обстоятельствами его жизни, имел огромное значение для возвышения папской власти: св. Афанасий скоро и много имел подражателей; по его примеру, в подобных же обстоятельствах, с тою же целью – получить защиту и поддержку правде и православию против одолевающего влияния ересей и неправды, стали обращаться в Рим иерархи знаменитейших кафедр, как, напр., св. Златоуст, св. Кирилл Александрийский и другие. Еще больше значения поступку св. Афанасия приписывают римские богословы, подтверждая этим событием римское главенство: по их выражениям, в этом случае св. Афанасий подавал апелляцию римскому епископу, как верховному судье епископов и глав христианского мира.

Чтобы представить это событие в истинном свете действительности, постараемся изложить его так, как излагает его сам Афанасий, на основании его творений и выражений, в связи с событиями, предшествовавшими, сопутствовавшими и последовавшими, без произвольных наших толкований. Устраняя по возможности наши собственные толкования об этих событиях, постараемся усмотреть в них и показать взгляды современных им действующих лиц: 1) apиан, единомышленников главного Афанасиева врага, Евсевия Никомидийского, – 2) лиц, не изменявших православию в пользу арианства, но принимавших сторону иногда Евсевия, иногда Афанасия, – 3) наконец, что для нашей цели всего важнее, самого Афанасия и его приближенных.

Утверждаем, что во взглядах на эти события участвовавших в них лиц нет ни малейшего следа мысли о римском главенстве; все здесь – наоборот – неблагоприятно этому римскому учению.

Обращению св. Афанасия в Рим, с просьбой о помощи и защите I) предшествовал суд над св. Афанасием на соборах Тирском и Антиохийском, II) сопутствовал суд на соборе Римском, III) последовал суд на соборе Сардикийском.

I) Из соборов, предшествовавших, как 1) Тирский, так и 2) Антиохийский сопровождались многими частнейшими событиями, которые имели с ними тесную связь и не лишены значения в отношении к учению о римском главенстве.

1) Именно, Тирский собор сопровождался следующими событиями:

Упорный в своем нечестии Арий анафематствован I Вселенским собором¹³⁶⁵ и, по повелению императора Константина Великого, сослан в заточение. «Арианская ересь на Никейском соборе также предана анафеме и ариане извергнуты из церковного общения»¹³⁶⁶. – Из епископов, до I Вселенского собора сочувствовавших Арию, два ливийские, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский, не подписали никейского символа, за что I Вселенским собором анафематствованы, а императором Константином Великим сосланы в заточение; Евсевий Кесарийский, Евсевий Никомидийский, Феогний Никейский, равно как и все присутствовавшие на I Вселенском соборе, символ никейский подписали. Но Никомидийский Евсевий и Феогний общения с арианами прервать не хотели. За это, как «за собственное нечестие» так «и за общение с арианами, осуждены на вселенском соборе», и, по повелению равноапостольного императора, сосланы в заточение в Галлию; «на их место поставлены» правомысленные епископы, «в Никомидию Амфион, а в Никею Христ»¹³⁶⁷. Евсевий и Феогний, хотя лично и не анафематствованные I Вселенским собором, подводили себя под такую анафему общением с анафематствованным Арием.

Вот первый замечательный, в отношении к рассматриваемому вопросу о римском главенстве, шаг этих вождей арианства: упорное общение с Арием и презрение к анафеме вселенского собора. Этот первый шаг их сделан на основании начала всех их дальнейших действий, – на основании мысли, которую они и их последователи постоянно после проповедовали, что отцы Никейского собора в своих определениях погрешили по простоте. При сопоставлении этого первого шага первых вождей арианства с римским учением о главенстве, надобно иметь в виду и помнить, что они действовали, прикрываясь, по крайней мере до времени Сардикийского собора, видом общения с Церковью и с римским епископом. При православном учении о соборном, не единоличном верховном авторитете в Церкви, такое воззрение Евсевия и его единомышленников на значение Никейского собора объясняется естественно: по православному учению, непогрешимость и обязательность определений того или другого собора определяется сколько количеством отцов, присутствовавших на соборе, столько же и еще более качеством самих определений собора – их согласием с богооткровенным отцепереданным учением и общей верой Церкви. Воображая и проповедуя, что исповедуют «истинно и небоязненно» веру, «преданную от начала святыми пророками и апостолами», Евсевиевы единомышленники, в скором времени после I Вселенского собора имевшие в своей общине до ста епископов, могли воображать и проповедовать, что Никейский собор, хотя на нем присутствовало более трехсот епископов, по простоте погрешил против веры, преданной изначала св. пророками и апостолами, – что богопереданная истина сохранилась только в их – арианской общине, – что потому Никейский собор не имел качеств и обязательной для всех силы собора вселенского, – что потому на анафему его, изреченную на Ария и общину его, можно не обращать внимания. Но возможно ли было бы такое воззрение единомышленников Евсевиевых при их вере в римское главенство? Можно ли было им знать и верить, что Никейский собор, в качестве вселенского, утвержден римским епископом, непогрешимой главой Церкви, и в то же время утверждать, что Никейский собор погрешил?! Нет: Евсевиевы единомышленники не хотели знать ничего о римском главенстве, – об утверждении Никейского собора, в качестве вселенского, непогрешимой главой Церкви – римским епископом. Повторим: так действовали они, прикрываясь видом общения со всей Церковью и с Римом: значит, по их взгляду, так смотрел на значение римского епископа весь тогдашний христианский мир. А как действительно смотрел православный христианский мир на вопрос об утверждении Никейского собора, в качестве вселенского, римским епископом, это мы видели выше: ни Афанасий, ни православные современники его, сколько видно из его творений, собирая все возможные доводы в защиту вселенского достоинства I Вселенского собора, не представляют только одного довода, который был бы самым сильным, которого нельзя было бы обойти, если бы в ту пору был хоть след верования в римское главенство, – не говорят ни слова о том, что Никейский собор, в качестве вселенского, утвержден непогрешимой главой Церкви, Сильвестром, епископом римским, как утверждают нынешние римские богословы.

Затем мы видим целый ряд событий, в такой же мере трудно соглашаемых с учением о римском главенстве.

В следствие придворных искательств, император Константин Великий возвращает из ссылки Ария, вызывает из заточения Евсевия Никомидийского и Феогния Никейского, и позволяет им, Евсевию и Феогнию, занять их прежние кафедры, причем они разумеется тотчас же изгнали поставленных I Вселенским собором на их место православных епископов. Здесь 1) в поведении вождей арианства важно для нашей цели то, во-первых, что они защиты себе против приговора Никейского собора, утвержденного в достоинстве вселенского, по притязанию римских богословов, римским епископом, ищут у императора, а не в Риме у папы; – то, во-вторых, что Евсевий и Феогний, через общение с Арием подпавшие под анафему Никейского собора и определением собора лишенные своих кафедр, осмеливаются показывать себя состоящими в церковном общении, занять свои прежние православные кафедры и изгнать поставленных определением Никейского собора на их место православных епископов, без сношения с римским епископом и, вопреки его воле, торжественно выраженной, по притязанию римских богословов, в утверждении I Вселенского собора: очевидно, вожди арианства, покрываясь видом законности и общения с Церковью, не знали и знать не хотели учение о римском главенстве. 2) Константин Великий, желая, как доказывает вся история борьбы св. Афанасия с арианством, защищать правду и правое учение, и не зная, особенно сначала, где они – эти правда и истина, признает Евсевия и Феогния не только состоящими в общении церковном, но и законными епископами Никомидии и Никеи, если не вопреки определению Никейского собора и римского епископа, – так-как Арий, Евсевий и Феогний с братией нередко обольщали св. Константина мнимым своим согласием с никейским учением, – то без согласия с мнимой главой Церкви, римским епископом, собственной волей, в деле таком важном и существенно церковном. 3) Многие епископы и европейские, и азийские, не отвергавшие никейского символа, признавали, однако же, Евсевия и Феогния в качестве епископов никомидийского и никейского, не только без предварительного позволения, но вопреки мнению римского епископа. 4) Св. Афанасий и единомышленные с ним египетские епископы признали возвращение низложенных Евсевия и Феогния на их прежние кафедры незаконным потому, что они – Евсевий и Феогний – «не покорились великому собору»¹³⁶⁸; но нигде в творениях св. Афанасия нет ни малейшего намека на то, что Евсевий и Феогний в этом случае преступно попрали торжественно выраженную волю римского епископа.

Без позволения римского епископа, Евсевий и Феогний «низложенных и изверженных прежде за ариеву ересь не только приняли в общение, но и возвели на высшую степень, диаконов на пресвитерскую, пресвитеров во епископство»¹³⁶⁹. Без позволения римского епископа, своими единомышленниками скоро заняли они почти все епископские кафедры в Азии. Без позволения римского епископа, православных епископов изгоняли они под разными предлогами; между первыми, волей императора Константина Великого, будто бы за оскорбление его матери, изгнали Евстафия, епископа одной из старейших кафедр – антиохийской, и с ним великое число пресвитеров и диаконов¹³⁷⁰. Без сношения с римским епископом, вопреки смыслу определения, постановленного I Вселенским собором, следовательно, вопреки торжественно выраженной воле папы, они приняли в свое общение мелетиан-раскольников. Раскол этот открылся в Египте во время гонения Диоклетианова и Максиминова при следующих обстоятельствах: тогда как св. Петр, епископ александрийский, разрешал принимать в общение падших во время гонения, Мелетий, епископ ликопольский в Фиваиде, настаивал, чтобы до окончания гонения никого из падших не принимать к покаянию, и решить их участь по восстановлении церковного мира. Когда св. Петр вынужден был, во время гонения, оставить свою церковь и искать себе убежища в Месопотамии и Сирии, Мелетий начал повсюду в чужих епархиях ставить своих пресвитеров и диаконов и даже епископов и свою общину именовать церковью мучеников. В Александрии, где надзор за делами Церкви поручен быль св. Петром некоторым пресвитерам, Мелетий произвел раздор. Увещательных посланий Петра и других епископов, страдавших в заключении за имя Христово, Мелетий не слушался. За все эти незаконные поступки, равно как я за жертвоприношение идолам во время гонения, Мелетий осужден и низложен св. Петром, когда этот возвратился в Александрию, и общим собором епископов. Мелетий, однако же, не покорился приговору собора, и, имея в своей общине до 29 им самим поставленных епископов, оставался в расколе с Церковью до смерти Петра и после, при Петровых преемниках, александрийских епископах, Акилле и Александре до I Вселенского собора. Община эта скоро прозвана была Мелетианской. Вселенский собор явил мелетианам снисхождение: всем епископам, которых поставил Мелетий, как и прочим священнослужителям его общины, собор позволил пользоваться правом священнослужения, но с условием чтобы они во всем уступали первое место священнослужителям, постоянно пребывавшим в общении с епископом александрийским; позволил заступить, в случае смерти этих последних, их место, но опять не иначе, как под условием: по желанию народа и с согласия епископа александрийского; самому Мелетию сохранил только имя достоинства епископского и право пребывания в городе, где он был епископом, предоставив высшую архиерейскую власть в Египте епископу александрийскому. Ни одного из этих условий, под которыми мелетиане были приняты I Вселенским собором в общение церковное, они не выполнили: прежде всего не подчинились александрийскому епископу; по смерти своего расколооснователя Мелетия в предводители себе избрали Иоанна Архава, и, следовательно, после I Вселенского собора, остались такими же раскольниками, какими были до собора. Но Евсевий Никомидийский, вождь арианства, со своими единомышленниками, несмотря на это, без предварительного сношения с римским епископом, не только вступил с мелетианами в общение; но, для своих видов, в пользу арианства, вошел с мелетианами даже в тесную связь¹³⁷¹. Все эти поступки ариан имели весьма близкое, даже прямое отношение к мнимым верховным правам римского епископа. И, между тем, ариане, прикрываясь видом законности и общения с Церковью, действуют так, что очевидно – они совсем не знали или не признавали этих прав. Император Константин Великий, желая покровительствовать правде и угнетенной невинности, благоприятствовал этим поступкам ариан своей властью, вовсе не имея и не подавая мысли, будто бы он, лишая кафедры, например, Евстафия Антиохийского, одного из старейших иерархов Церкви, может быть ответствен за это перед другой, высшей в церковных делах, верховной властью римского епископа. Многие восточные епископы, несмотря на такое самоуправство ариан, состояли с ними в общении. Св. Афанасий все эти поступки ариан считал беззаконием, но только потому, что этим нарушались или вообще законы правды, или в частности определения вселенского собора; но нет у св. Афанасия ни следа мысли, будто бы этим ариане касались мнимо верховных прав римского епископа.

Без сношения с римским епископом, Евсевий с братией хотели осудить и низложить св. Афанасия Александрийского, епископа старейшей после Рима кафедры, как и многих единомышленных с Афанасием епископов Египта.

Единомышленники Евсевиевы, ученики и сообщники ариева нечестия, вознегодовали на Афанасия, когда этот был еще диаконом, – когда его предшественник Александр, епископ александрийский, изверг и после не хотел принять Ария в общение, несмотря на письменное ходатайство единомышленников Евсевиевых; вознегодовали потому, что, как разведали, Афанасий весьма часто бывал при епископе Александрии и пользовался у него особым уважением и влиянием. Еще больше возросла их ненависть к Афанасию, когда увидали они опыт его благочестивой во Христа веры на I Вселенском соборе, где Афанасий с дерзновением восставал против нечестия ариан. Как скоро Бог призвал Афанасия к епископству, они, возобновив в себе издавна питаемую на Афанасия злобу, страшась его православия и твердости в борьбе с нечестием всеми мерами стали злоумышлять против него и строить козни¹³⁷².

«Сначала Евсевий писал ко мне», – пишет св. Афанасий¹³⁷³, – «убеждая меня принять ариан и не на письме угрожал, а в письме просил. Поскольку же я возражал ему, что не надлежит принимать изобретших ересь вопреки истине и преданных анафеме вселенским собором: то Евсевий делает, что и царь, блаженной памяти Константин пишет ко мне с угрозами, что, если я не приму ариан, то он немедленно пошлет, кто бы, по его повелению, низложил и удалил Афанасия с места». – Из этих слов св. Афанасия видно, что 1) Евсевий с братией не только сами приняли в общение Ария, анафематствованного I Вселенским собором и римским епископом без предварительного сношения с этим последним, но и других вынуждали сделать то же, и странно – начинали в этом случае с конца, а не с головы. Если бы они имели понятие о римском главенстве: им стоило бы только убедить римского епископа изречь верховную свою волю о принятии Ария в общение, и дело было бы кончено, никто не посмел бы противиться. Между тем, они начинают убеждать и вынуждать к этому епископов азийских и египетских, Афанасия, а до римского епископа им пока мало дела. – Видно, что 2) св. Константин не только сам, вопреки торжественно выраженной воле римского епископа, без всякого сношения с ним признает Ария и последователей его состоящими в церковном общении, но и другим епископам Церкви положительно повелевает признать ариан в том же качестве, и грозит, по поводу этого дела существенно церковного, собственной властью низложить и изгнать св. Афанасия.

«Поскольку же убеждал я», – продолжает св. Афанасий, – «царя письмом» (вот первая апелляция св. Афанасия в борьбе его с арианством, апелляция к императору, а не к римскому епископу) «в том, что у христоборной ереси не может быть никакого общения с Церковью: то Евсевий с мелетианами слагают и выдумывают первое обвинение о льняных стихарях, будто бы я дал постановление египтянам и с них первых стал сего требовать». – Обвинение, состоявшее в том, будто бы св. Афанасий самоуправно стал требовать в свою пользу каких-то льняных стихарей, опять представлено было императору Константину Великому. – «Но там – в Никомидии нашлись мои пресвитеры», – продолжает св. Афанасий¹³⁷⁴, – «царь их выслушал, и обвинители осуждены, а мне царь повелевает явиться к нему». – Вот вторая апелляция св. Афанасия и приверженцев его в борьбе его с арианами и апелляция опять к императору, а не к римскому епископу. И царь, а не римский епископ, спокойно объявляет свое право и намерение рассудить св. Афанасия с Евсевием, чему Афанасий, со своей стороны, покоряется с совершенной готовностью.

«Евсевий и мелетиане, как скоро прибыл я в Никомидию», – продолжает св. Афанасий, – «снова взводят на меня клевету будто бы я, действуя против царя, послал ящик с золотом какому-то Филумену» (бунтовщику). «Царь и о сем выслушал меня в Псаммафии: они, по обычаю осужденные, отринуты». – Там же, в Псаммафии, св. Афанасий лично оправдался перед Константином Великим и в другой клевете, вознесенной Евсевием и мелетианами, будто он – Афанасий, обозревая в своей епархии мареотскую область, приказал сокрушить или сам сокрушил найденные в церкви у одного мелетианского священника Исхира священные сосуды, сжечь священные книги, разрушить св. престол¹³⁷⁵. Вот третья апелляция св. Афанасия в борьбе его с арианством, и опять к императору, а не к римскому епископу!

По поводу новой клеветы, измышленной теми же врагами св. Афанасия, будто бы он умертвил одного мелетианского епископа, города Ипселы, Арсения и отсек у него руку для волхвования, св. Константин Великий повелел было «выслушать дело об этом убийстве цензору Далматию», и рассмотреть собору, который должен был составиться в Кесарии Палестинской. Вот первый в истории борьбы св. Афанасия с арианами, предполагавшийся, хотя и не состоявшийся, собор, и он должен был состояться по воле императора, без ведома римского епископа. Цензор потребовал было, «чтобы Афанасий готовился к оправданию по обвинению» в убийстве перед ним – цензором. Но Афанасий объяснил дело в письме к самому царю: и царь «прекратил производство суда через цензора»¹³⁷⁶. Вот четвертая апелляция св. Афанасия в борьбе с арианством, и опять апелляция к императору, а не к римскому епископу.

И замечательно, что, по представлению равноапостольного императора, все эти суды, оправдания и приговоры по обвинениям ариан на Афанасия, производились по церковным, а не по гражданским законам: это видно из следующих слов Константина Великого в письме его к св. Афанасию, писанном в ответ на последнее письмо его к Константину Великому: «таков мой суд и такова моя воля, что если они» – обвинители Афанасия – «предпримут еще что-либо подобное, – то уже не по церковным, но по гражданским законам я самолично выслушаю дело»¹³⁷⁷. И вот таким образом идет целый ряд событий: обвинений, приговоров касательно одного из первых иерархов Церкви, по поводу происшествий или вовсе незначительных, или даже совершенно измышленных, но по главной причине существенно церковной, по вопросу о принятии или неприятии ариан в общение церковное, вопреки воле I Вселенского собора и римского епископа; суды и приговоры по поводу этих обвинений совершаются «по законам церковным» , как думали современники и главные деятели в этих событиях, и совершаются без всякого участия римского епископа: никто не заботится даже дать знать ему об этом.

В следующем году, по поводу тех же клевет на св. Афанасия, повторенных теми же врагами его перед тем же императором Константином, состоялся собор в Тире.

а) Кто созвал этот собор? – Созвали епископы – вожди арианства, волей императора Константина Великого. Так смотрит на этот вопрос св. Афанасий. Вот его выражения: «Евсевиевы сообщники убеждают царя, чтобы повелел опять¹³⁷⁸ быть собору в Тире... А мне царь пишет и ставит в необходимость, чтобы я по неволе отправился в путь¹³⁷⁹... Царь сам повелел быть собору тирскому»¹³⁸⁰. Так гласит об этом послание собора александрийского, в Апологии св. Афанасия против ариан: «единомышленники Евсевиевы, ученики и сообщники ариева нечестие, возбудили царя против Афанасия; неоднократно угрожали соборами; наконец сошлись в Тире¹³⁸¹... Евсевиевы приверженцы имеют у себя царские писания, побуждающие собраться всех, кого они требовали»¹³⁸².

б) Кто присутствовал на соборе? – Сорок восемь епископов египетских, под предводительством Афанасия, утверждавшая, что не должно иметь общение с Евсевием и его единомышленниками, осужденными вселенским собором; кроме епископов египетских здесь было до шестидесяти епископов из Азии и Европы, которые все состояли в общении с Евсевием и общиной его, из которых многие, однако же, не отвергали никейского символа и еще больше хотели состоять в общении с Афанасием, чем с Евсевием, каковы иерусалимский Максим, солунский Александр; кроме епископов александрийского, иерусалимского, солунского, здесь были предстоятели других знаменитых восточных кафедр, антиохийский епископ Флакилл, кесарийский Евсевий, Евсевий Никомидийский, всем заправлявший¹³⁸³.

в) Кто председательствовал на соборе? – Посланный царем комит Дионисий¹³⁸⁴.

г) С чьего разрешения собор приступил к делу? – С дозволения царского¹³⁸⁵. «Царский комит открывал собор»¹³⁸⁶.

д) Кто решал дела? – Комит Дионисий и Евсевий Никомидийский с братией. «Комит говорил», – гласит послание собора Александрийского о действиях собора тирского¹³⁸⁷; – «а присутствующее молчали или, лучше сказать, повиновались ему; епископов, думавших сделать какое-либо движение, останавливала его воля. Он давал приказания, и нас водили воины. Или, лучше сказать, приказывали Евсевиевы приверженцы, а он выполнял их мысль».

е) Зачем собирался собор? – Явным назначением собора было судить Афанасия за его мнимые преступления. А тайной целью двигателей собора было – осудить Афанасия во что бы то ни стало, – оправдать Ария и торжественно соборными приговорами возвратить этому ересеначальнику общение с Церковью, – заставить православных открыто вступить в общение с арианами и через это утвердить арианство¹³⁸⁸. «Содержанием представленного на зрелище была борьба ариан, главная цель состояла в том, чтобы доставить им успех – гласит послание собора Александрийского о цели собора тирского¹³⁸⁹.

ж) Что на соборе решено? – Так-как суд над Афанасием, несмотря на его неоднократные протесты, производился вопреки всяким законам правды: то Афанасий до окончания соборных заседаний удалился, чтобы в Константинополе искать правды и защиты у самого императора Константина Великого. По удалении Афанасия, собор постановил решение: за уклонение Афанасия от собора, прежде назначенного в Кесарии, – за смятение на соборе Тирском, произведенные будто бы епископом александрийским и прочими епископами египетскими, которых привел он во множестве, – за сокрушение свящ. сосудов, будто бы несомненно дознанное депутатами собора, лишить Афанасия епископского достоинства и изгнать из Александрии, – поставляя ему – Афанасию в вину самое удаление с собора, до окончания дела, и те преступления, которые, по причине его удаления, остались неисследованными; предводитель мелетиан, со всей своей общиной, принят в общение церковное. Соборный приговор сообщен императору и объявлен в посланиях ко всем епископам, чтобы они прекратили всякое общение с Афанасием.

Деяния и решение собора Тирского этим не кончились. – «Устроив сие и подобное тому», – пишет св. Афанасий¹³⁹⁰, – «вскоре обнаружили они» – оставшиеся члены Тирского собора – «и причину, по которой так поступали: ибо», перенесши заседание собора «в Иерусалим, взяли с собой ариан и там приняли их в общение, написав о них послание, которого вот начало и одна часть: «святой собор, по благодати Божией созванный в Иерусалиме, церкви Божией в Александрии, и всем и сущим в Египте, Фиваиде, Ливии, Пентаполе и в целой вселенной, епископам и диаконам, желаем о Господе радоваться. Всем нам, сошедшимся вместе из различных епархий на великое торжество, какое совершили при освящении храма на месте спасительных страданий Царю всяческих Богу и Христу Его, уготованного тщанием боголюбивейшего царя Константина, благодать Божия устроила еще большую радость. Сам боголюбивейший царь, собственным своим писанием побудив к тому, чему и быть надлежало, повелел, изгнав из Церкви Божией всякую зависть и возможно далее отразив всякую ненависть, какою разделяемы были члены Божии, с простым и мирным сердцем принять ариан, которых ненавистница добра – зависть несколько времени заставляла быть вне Церкви. Боголюбивейший царь засвидетельствовал письмом и правоту веры сих людей, какую и сам одобрил, допытавшись у них, и выслушивал их своим живым голосом, и сделал явною для нас, присовокупив к сему письменное изложение православия сих людей, каковое и мы все признали здравым и церковным... Уверены мы, что и у вас самих, как-бы по восприятии собственных членов тела вашего, будут великая радость, и веселие: потому что вы признаете в них и примете собственную свою утробу, братий и отцов своих, по возвращении к вам не только пресвитеров, державшихся Ария, но и всего народа того многолюдства, какое, из-за упомянутых мужей, долгое время было в разделении с вами. И действительно, когда узнаете, что совершено здесь и как мужи сии допущены и приняты в общение таким святым собором, прилично будет и самим вам со всем усердием облобызать союз и мир с собственными своими членами, тем более, что изложение веры их хранит в себе всеми исповедуемое апостольское предание и учение»¹³⁹¹.

Таким образом, в добавок к определению собора Тирского, его продолжение -собор Иерусалимский торжественно провозгласил ариан состоящими в общении церковном, а учение их признал православным.

Теперь, чтобы показать отношение между деяниями тиро-иерусалимского собора и взглядами его на римское главенство, мы должны принять в соображение, что собор этот делился на две части или стороны: 1) сторону преобладающую, судившую Афанасия, и 2) сторону, защищавшую Афанасия. К последней надобно отнести самого Афанасия и с ним прибывших на собор египетских епископов. В первой стороне нельзя не видеть также двух разнородных отделов: А) отдела арианского, предводимого Евсевием Никомидийским, и Б) православного, не отказывавшегося, однако же, от общения с Евсевием точно так же, как и с Афанасием. К этому последнему отделу отнести надобно императора Константина Великого, который принимал участие в деяниях собора своей верховной волей, олицетворенной в наместнике царском – комите Дионисии, и которого голос пользовался в Церкви великим уважением, -Максима, епископа иерусалимского, которого св. Афанасий, разбирая с худой стороны замечательнейших членов тиро-иерусалимского собора, почтил молчанием: это молчание – немалая похвала Максиму со стороны Афанасия, – Александра епископа Фессалоникского, о котором св. Афанасий отзывается с глубоким уважением, и некоторых других православных епископов, с которыми св. Афанасий желал иметь и имел церковное общение.

Нет нужды в деяниях тиро-иерусалимского собора долго искать взглядов на римское главенство Евсевия и его чисто арианской общины: основная мысль ариан, для осуществления которой они устроили тиро-иерусалимский собор, – мысль поколебать православие и утвердить арианство вопреки определения Никейского собора, который, по притязанию римских богословов, утвержден в качестве вселенского римским епископом, – эта мысль уже прямо противоположна учению, что Никейский собор есть вселенский, непогрешимый и для всех безусловно обязательный, – что эти качества непогрешимости и безусловной обязательности для всех сообщило ему утверждение римского епископа, – что голос римского епископа, утверждающего тот или другой собор в качестве вселенского, непогрешим и безусловно обязателен, что римский епископ есть глава Церкви, по нынешнему римскому учению. Повторяем, что в деяниях ариан, желавших, впрочем, прикрываться видом законности, мы видим, в продолжение всей борьбы их с св. Афанасием, полное отрицание или совершенное даже незнание римского главенства.

Гораздо важнее для нашей цели то, как смотрели на этот предмет другие деятели тиро-иерусалимского собора, принадлежавшие к преобладающей стороне. В деяниях всей стороны, судившей св. Афанасия, видно то же совершенное незнание римского главенства.

Действуя тем же правом, по которому император Константин Великий повелел быть собору в Риме и самому епископу римскому быть на этом соборе, и в Ареляте для суда над Цецилианом епископом карфагенским и донатистами, так же быть собору в Александрии и Первому вселенскому в Никее для суда над Арием, император и теперь без сношения с римским епископом, а тем более без его позволения, еще тем более без его повеления, повелевает быть собору в Тире. Есть ли в этом хоть след той мысли, которую впервые высказали папские легаты на Халкидонском соборе, что без соизволения папского соборы собираться не могут? Но, быть может, Тирский собор был незначителен по составу своему, неважен по цели, и не стоил потому высокого внимания римского владыки, главы Церкви? Нет.

По повелительному зову царскому, на собор в Тир спешат глава фессалоникской митрополии епископ Александр, никомидийский епископ Евсевий, иерусалимский Максим, со многими другими епископами из разных стран восточных, из Европы и Азии; зову царскому покорствует и Афанасий, епископ александрийский, со множеством епископов из Африки. Таким образом, здесь были предстоятели всех важнейших церквей востока. А римского епископа, а представителей его не только не зовут на собор, не только не просят у папы позволения собрать такой великий собор, но в Рим о созвании собора даже знать не дают.

Пользуясь тем же правом, по которому председательствовал на I Вселенском соборе, когда явился в его присутствии, император Константин Великий и теперь на Тирский собор послал председательствовать, конечно вместо себя, как своего наместника, комита Дионисия. Можно думать, что, если бы на Тирском соборе были легаты римского епископа, то честь председательства им не была бы здесь уступлена точно так же, как действительно не была уступлена легатам на I Вселенском соборе в присутствии самого императора, – на IV Вселенском соборе, в присутствии наместников царских и т. д.

Собирался собор для цели в высшей степени важной. О прямой цели собора тиро-иерусалимского можно судить по тому, что он сделал. – 1) Открыто собирался собор с целью судить епископа александрийского, одного из старейших иерархов Церкви, иерарха, которого I Вселенский собор, в шестом правиле своем, поставил рядом с епископом римским. В последствии времени, епископы римские объявили свое право, за которое долго спорили с востоком, будто только римский престол может судить прочие патриаршие кафедры. Но теперь тиро-иерусалимский собор судит и низлагает епископа александрийского, не только без позволения римского епископа, но даже без всякого предварительного с ним сношения, как еще древнее собор восточных епископов судил и осудил самостоятельно, вовсе независимо от запада, предстоятеля другой знаменитой кафедры – антиохийской, Павла Самосатского. Надо помнить при этом, что открыто весь собор судил св. Афанасия за вымышленные и недознанные преступления, а в сущности дела, руководители собора старались низложить Афанасия за то, что он защищал против ариан православие и вселенское достоинство Никейского собора. – 2) Вопреки смыслу определения I Вселенского собора, который допускает мелетиан в общение под условиями, вовсе не выполненными после со стороны мелетиан, тиро-иерусалимский собор принял их в общение церковное безусловно: тогда как они были теперь в заговоре с арианами против самого Никейского собора. – 3) Вопреки приговору I Вселенского собора, собор тиро-иерусалимский принял ариан в общение церковное и признал их учение православным. А вопрос о православии арианского учения и принятия ариан в церковное общение был вопросом о жизни и смерти для православия и Церкви. Решение этого вопроса, какое дано ему на тиро-иерусалимском соборе, было прямо противоположно учению о непогрешимости Никейского собора и, следовательно, прямо противоположно учению о непогрешимости римского епископа, который, как непогрешимая глава Церкви, по притязанию римских богословов, своим верховным утверждением даровал Никейскому собору достоинство вселенского на все веки. – И, таким образом, такие, существенно важные для Церкви вопросы тиро-иерусалимский собор решал не только без участия римского епископа, не только без предварительного сношения с ним, но и прямо вопреки его торжественно выраженной воле.

Но, быть может после, тиро-иерусалимский собор просил утверждения своих определений у римского епископа? Нимало. Выше упомянутое послание, какое написал собор Тирский ко всем церквам¹³⁹², о низложении св. Афанасия, в его творениях нет. Но о направлении этого послания можно судить по имеющемуся в творениях св. Афанасия, вышеприведенному нами окружному посланию собора иерусалимского о принятии ариан в общение. Конечно, эти послание одного и того же, хотя и в двух местах заседавшего, собора, были по направлению одинаковы. А из последнего послания видно, что тиро-иерусалимский собор смотрел на свои определения, как на приговоры, по крайней мере для себя самого окончательные, и так же мало думал просить их утверждения у римского епископа, как и у другого какого бы то ни было предстоятеля частной церкви. Вот характеристические выражения этого послания: «святой собор» свое послание пишет «церкви Божией в Александрии и всем, сущим в Египте, Фиваиде, Ливии, Пентаполе и в целой вселенной епископам, пресвитерам и диаконам». Таким образом, римский епископ поставлен собором в ряду «епископов вселенной», без всякого отличия, не на первом месте, и так глухо, что даже не поименован. «Мы признали здравым и церковным православие ариан... Уверены мы, что и у вас самих, как-бы по восприятии собственных членов тела вашего, будут великая радость и веселие; потому что вы признаете в них и примете собственную свою утробу и т. д.... Когда узнаете, что совершено здесь и как мужи сии (Арий и его единомышленники) допущены и приняты в общение таким святым собором, прилично будет и самим вам облобызать союз и мир с собственными своими членами». – Кто скажет, что это просьба об утверждении? Не очевидно ли отсюда, что собор для себя решил это дело окончательно, что, не изъявляя притязания на значение вселенского собора и на безусловную власть над всей Церковью, он «такой» великий «и святой собор» повелительно не навязывает всей Церкви своего постановления, однако же, твердо надеется, что оно, как определение правое и авторитетное, будет без возражения принято всей Церковью, без сомнения оставаясь приговором окончательным и неизменным для церквей восточных, имевших на соборе своих представителей? Значит, у преобладающей стороны тиро-иерусалимского собора не было и мысли о римском главенстве.

Из преобладавшей части тиро-иерусалимского собора, против его деяний и определений, одно только возражение сделали только Александр и Максим, епископы фессалоникский и иерусалимский, – возражение, что преступления, за которые судили Афанасия, измышлены клеветой; однако же, и эти два епископа не имели ни уверенности, ни смелости объявить, что собор, в котором они принимали участие, незаконен в других каких-либо отношениях.

Перейдем теперь к воззрениям св. Афанасия на тиро-иерусалимский собор. Известно, что приговору этого собора он не покорился, и, провозгласив собор незаконным, написал против него многое. Если бы св. Афанасий разделял с нынешними римскими богословами их веру в римское главенство: то чего естественнее тогда было бы искать в разнообразных жалобах св. отца на этот собор? Всего естественнее было бы ожидать, что св. отец скажет: 1) тиро-иерусалимский собор незаконен по образу созвания: созвали его лица не имевшие на это права, без позволения римского епископа; 2) на таком великом соборе римский епископ не председательствовал ни самолично, ни в лице своих легатов; – 3) в таких существенно важных для Церкви решениях римский епископ не принимал никакого участия, – эти решения даже прямо противны торжественно выраженной воле римского владыки и в самом корне подрывают учение о непогрешимости и безусловной обязательности его определений, о римском главенстве – основании и учения и общества христианского; – 4) страннее всего то, что собор, совершенно потеряв память о своей зависимости от римской кафедры, не только не просит утверждения своих определений у главы Церкви, но даже ему самому осмеливается навязывать свои решения прямо противные торжественно выраженной его воле; – 5) в заключение всего св. Афанасию осталось бы на приговор тиро-иерусалимского собора подать апелляцию главе Церкви, римскому епископу. Вот чем св. Афанасий сразу и окончательно сразили бы этот собор: если бы в его время существовала в христианском мире нынешняя римская вера в римское главенство. И что же св. Афанасий, говоря много и все усилия свои напрягая против этого собора, не сказал и не сделал именно того только, что должна была бы внушить св. отцу предполагаемая вера в римское главенство. В действиях св. отца, в его речах против собора, равно как в действиях и речах защищавшись Афанасий египетских епископов не заклинается ни следа мысли о римском главенстве. Ни слова в творениях св. Афанасия о том, что тиро-иерусалимский собор не мог быть созван без позволения римского епископа: Афанасий вовсе не оспаривал права у императора созвать этот собор, и даже сам после просил императора, как сейчас увидим, созвать новый законный собор для суда над ним – Афанасием. Ни слова у св. Афанасия о том, что такой великий собор не мог состояться без присутствия епископа римского или легатов его. Ни слова о том, что там существенно важные для Церкви решения не могли быть постановлены без ведома, без участия, без утверждения и, особенно, вопреки воле римского владыки. Ни слова о том, что поведение членов тиро-иерусалимского собора, самостоятельный дух их окружного послания, слишком странны, даже дерзки в отношении к римской кафедре. В заключение всего св. Афанасий отправился жаловаться на тиро-иерусалимский собор, искать против него защиты себе, не в Рим к папе, а в Константинополь к равноапостольному императору.

«Так они (члены тиро-иерусалимского собора) выдумывали и слагали заговор. А я», – пишет св. Афанасий, – «отправившись в Константинополь, показал царю неправды Евсевиевых приверженцев: так-как сам он повелел быть тирскому собору, и его комит открывал собор»¹³⁹³. А собор александрийский, в окружном послании своем, продолжает эту историю так¹³⁹⁴: «епископ Афанасий, избегая насилий, которые угрожали ему на соборе тирском, «предстал к благочестивейшему царю, искал там себе спасения от комита», председательствовавшего на тирском соборе, «и от замыслов Евсевиевых единомышленников; просил, чтобы созван был законный собор епископов, или чтобы сам царь принял оправдание в том, что ставили Афанасию в вину». Из этих слов окружного послания александрийского собора заключать можно, что не только св. Афанасий, но и все египетские епископы, бывшие на этом соборе и писавшие это послание, – не только они, но и все епископы Церкви, к которым они писали свое послание, признавали за равноапостольным императором право принять, мимо римского епископа и без ведома его, апелляцию от одного из старейших иерархов Церкви, – принять апелляцию на приговор великого собора, – отменить приговор этого собора, отменить или собственной властью и судом, или решением другого законнейшего собора, и для этого созвать такой собор.

По поводу этой новой апелляции св. Афанасия, равноапостольный император, без всякого предварительного сношения с римским епископом, без всякого колебания, признает за собой право принять от одного из знаменитейших иерархов Церкви апелляцию на приговор великого собора, созвать для суда над ним новый собор, и самолично пересмотреть его решения. – «Царь с негодованием пишет», – слова того же окружного послания, – «вызывает их» (членов тиро-иерусалимского собора) «к себе, обещается сам, выслушать дело и велит быть собору. В своем послании к тирскому собору царь между прочим писал: «да будет делом промысла Божия ясно нам показать, приложили ли вы, сошедшись вместе в Тире, какое-либо попечение об истине, и точно ли определения ваши сделаны без всякой угодливости и вражды. Посему хочу, чтобы все вы с поспешностью собрались к моему благочестию и сами объяснили законность вами сделанного. Признал я справедливым написать вам о сем, и письмом сим приглашаю вас к себе потому, что епископ Афанасий с великим дерзновением не иного чего потребовал себе от меня, а только вашего прибытия, чтобы в вашем присутствии мог он принести жалобу на все, что претерпел. Так-как я нашел это справедливым и приличным времени: то с охотой велел я написать к вам, чтобы все составлявшие собор, бывший в Тире, безотлагательно поспешили в стан нашей снисходительности, доказать на самом деле чистоту и правоту вашего суда предо мною, искренним Божиим служителем, что и вы отрицать не станете»¹³⁹⁵.

По апелляции св. Афанасия волей императора Константина Великого предположенный теперь в Константинополе собор не состоялся. – «Приверженцы Евсевиевы, узнав» о приглашении на новый собор «и сознавая, что ими сделано, воспрепятствовали другим епископам идти, а прибыли только сами, Евсевий, Феогний, Патрофил, другой Евсевий» (Кесарийский), «Урзакий и Валент, и не говорили уже о чаше и об Арсении, потому что не достало у них смелости, но, выдумав другое обвинение, касающееся царя, сказали самому царю, будто бы Афанасий грозил остановить вывоз хлеба из Александрии в Константинополь. Выслушав такую клевету, царь немедленно воспламенился, и вместо того, чтобы выслушать Афанасия, послал его в Галлии в ссылку», чтобы удалить его от врагов, угрожавших его жизни¹³⁹⁶.

И так, что же мы видели? Около времени тиро-иерусалимского собора великие дело совершились на востоке, без всякого участия епископа римского и даже вопреки его торжественно выраженной воле 1) ариане провозглашают Никейский собор, утвержденный согласием и римского епископа в достоинстве вселенского, погрешившим по простоте; – 2) вопреки анафеме, изреченной Никейским собором, утвержденной согласием и римского епископа, осмеливаются показывать себя состоящими в церковном общении и действительно принимаются в этом качестве многими православными епископами востока; – 3) низвергают с кафедр православных епископов, в том числе Евстафия Антиохийского, и сами занимают их кафедры, опять вопреки воле Никейского собора, подтвержденной согласием римского епископа; – 4) Афанасия Александрийского, епископа одной из первых кафедр, судит великий собор восточных епископов, без ведома епископа римского; – 5) собор этот созывается волей императора Константина Великого, без предварительного сношения с римским епископом; – 6) без его позволения, на соборе епископ александрийский объявляется низложенным, а мелетиане и ариане торжественно провозглашены принятыми в церковное общение, прямо вопреки торжественно выраженной воле римского епископа; – 7) вовсе теряя из виду римского епископа, мнимую главу Церкви, св. Афанасий, на приговор тирского собора подает апелляцию не папе, но императору Константину, и этот последний объявляет свое право пересмотреть решения великого тиро-иерусалимского собора, и своей властью, независимо от приговора, этого собора, и опять без всякой мысли испросить соизволение римского владыки, ссылает епископа александрийского в Галлию, и т. п. – Во многих и обширных своих сочинениях, подробно, со многими документами, сюда относящимися, излагая, разбирая и оценивая эти события сколько случаев имел св. Афанасий не только слегка коснуться, но и представил обстоятельное изложение верховных прав римского епископа? И, однако же, св. Афанасий не касается их даже слегка. Не значит ли это, что у него, у его православных и не православных современников, не было не только обстоятельного понятия, но даже и мысли об этих мнимых правах римского главенства? Но идем далее, по порядку событий, излагая их по возможности словами св. Афанасия.

2) Собор Антиохийский сопровождался следующими событиями, имеющими, в отношении к учению о римском главенстве, тот же характер, как и предыдущие, -событиями, трудно соглашаемыми с этим учением.

Независимо от воли римского епископа император Константин Великий удалил александрийского епископа с кафедры. Мы видели, что Константин Великий не спрашивал соизволения римского епископа, когда отправлял св. Афанасия в ссылку в Галлию. В этом случае император действовал своей верховной властью, соображаясь с решениями тиро-иерусалимского собора также мало, как и с волей римского епископа: тирский собор положил было низложить св. Афанасия, т. е. лишить его епископского достоинства; а император только в ссылку отправил Афанасия, оставив за ним его сан, в каком и в ссылке все признавали его, и не позволив никому занять епископскую кафедру в Александрии¹³⁹⁷, хотя ариане и желали занять ее кем-либо из своих единомышленников. Той же верховной волей императора, так же независимо от воли римского епископа, Константин Великий завещал, приближаясь к смерти, сыновьям своим возвратить Афанасию александрийскую кафедру, равно как возвратить и всех изгнанных, по наветам ариан, епископов на их кафедры. И сыновья равноапостольного императора, Константин, Констанс и Констанций, без соглашения с римским епископом, по смерти своего царственного родителя, тотчас исполняют его последнюю верховную волю. По повелению трех императоров, сыновей и преемников Константина Великого, Афанасий, равно как и другие епископы, изгнанные по наветам ариан, возвращаются на свои кафедры¹³⁹⁸.

Такую же самостоятельность такую же независимость, как от воли римского епископа, так и от решений тиро-иерусалимского собора, император Константин Великий обнаруживает в своих последних поступках с Арием. По грамоте тиро-иерусалимского собора, прибыв в Александрию, чтобы вступить в общение с отечественной церковью, но этой церковью отвергнутый, Арий искать себе покровительства отправляется в Константинополь к императору. Император не довольствуется определением тиро-иерусалимского собора, который провозгласил Ария состоящим в церковном общении, а его учение православным, но требует от Ария нового письменного исповедания. Затем, взяв с Ария клятву, что, сверх написанного им теперь, он ничего не имеет в мысли и никогда не говорил и не думал, Константин Великий, вопреки сопротивлению, которое теперь оказывал принятию Ария в общение православный константинопольский епископ св. Александр, вопреки анафеме, изреченной на Ария и его учение вселенским Никейским собором, следовательно, вопреки торжественно выраженной воле римского епископа, который, со своей стороны, признал Никейский собор в достоинстве вселенского, -вопреки всему этому, император собственной властью признает учение Ария православным и ему самому повелевает вступить в общение церковное. Клятвопреступником и богопротивным еретиком равноапостольный император признал Ария тогда только, когда гнев Божий не попустил Арию насильственно вступить в общение церковное, поразив вероломного ересеначальника внезапной и позорной смертью¹³⁹⁹. Мы не взвешиваем все поступки императора в этом деле. Но задаем вопросы – отчего бы Константину Великому, от души желавшему блюсти чистоту веры, законы церковные, единодушие христиан, в таком существенно церковном и весьма важном деле, не снестись с мнимой главой Церкви, римским епископом? Так значит, слаба была тогда вера, или лучше – вовсе не было этой веры в римское главенство.

Скоро по смерти Константина Великого, пользуясь слабостью сына его, восточного императора Констанция, ариане еще выше подняли голову. В одно время с св. Афанасием, по наветам того же Евсевия Никомидийского с братией, волей того же императора Константина Великого, сосланный в Понт, и опять, в одно время с Афанасием, по предсмертному завещанию того же императора, верховной волей тех же трех сынов его и наследников, возвращенный на свою кафедру в Константинополь, константинопольский епископ Павел теперь, по клеветам тех же Евсевиевых единомышленников, «во второй раз Констанцием, окованный железными узами, заточается в Сингару месопотамскую, оттуда переводится в Емессу, а в четвертый раз – в Кукузу каппадокийскую у таврских пустынь; там он задушен арианами». У римского епископа не просили, да он и не мог дать согласия на подобные поступки с епископом одной из именитых кафедр. Подобной же участи, по наветам ариан, верховной волей Констанция, подвергаются многие епископы и других кафедр, опять без сношения с римским епископом¹⁴⁰⁰. Без его же соизволения и ведома, Евсевий Никомидийский так же самовольно переходит теперь на кафедру константинопольскую, как прежде самовольно перешел в Никомидию из Вирита, куда первоначально рукоположен был епископом. Мы не видим, чтобы, страдая таким образом от ариан, православные подавали на них или на Констанция апелляцию римскому владыке, мнимо верховному судье христианского мира.

Управившись с православным епископом константинопольским, ариане снова принимаются за опору православия, епископа александрийского. Чтобы снова вытеснить его из Александрии, они опять, без соглашения с римским епископом, составляют собор в Антиохии, обвиняют Афанасия в том, между прочим, что он, будто бы законно определением тирского собора низложенный, снова занял кафедру александрийскую без соборного определения, и, сожалея о мнимом сиротстве церкви александрийской, определяют поставить туда епископа: в силу этого определения, Секунд Птолемаидский, осужденный на соборе Никейском, рукополагает епископом в Александрию Писта, изверженного тем же собором. – Что же мы здесь видим? Евсевий с братией, прикрываясь видом общения с Церковью и с римским епископом, созывают на востоке великий собор собственной властью, не прося на это предварительного разрешения у римского епископа, действуя с явным отрицанием или лучше сказать -незнанием права, на котором стали в последствии времени настаивать римские епископы, – права, будто бы им одним принадлежащего, созывать соборы. Составляют собор, чтобы судить патриарха египетского, с явным незнанием права, на котором после стали настаивать римские епископы, – права, будто бы им одним принадлежащего, судить патриархов. Настаивают на том, будто бы ев. Афанасий, соборно низложенный, не есть епископ: тогда как весь запад вместе с Римом, и после тиро-иерусалимского собора, не преставал признавать св. Афанасия единственным законным епископом Александрии, во все продолжение более, чем двухлетнего пребывания св. Афанасия в изгнании на западе. «Смотрите, кто поступил против правил», – писал несколько позже Юлий Римский к арианствующим епископам востока¹⁴⁰¹, – «мы ли, которые после стольких доказательств приняли Афанасия, или те, которые, находясь за тридцать шесть переходов в Антиохии, нарекли епископом человека чужого и отправили его в Александрию с воинской силой? Сего не было, когда Афанасий сослан был в Галлию: ибо и тогда был бы поставлен на его место другой, если бы Афанасий подлинно был уличен. Но известно, что, возвратившись, нашел он Церковь никем не занятую и его ожидающую». Отсюда видно, что, и после собора тиро-иерусалимского, римский епископ не переставал признавать св. Афанасия единственным законным епископом Александрии. Далее Евсевий с братией в епископа александрийского, посредством епископа, осужденного I Вселенским собором, рукополагают человека, осужденного тем же собором: следовательно, открыто попирают торжественно выраженную волю римского епископа. По крайней мере, не просят ли они на все это соизволения и утверждения у римского владыки? Да, Евсевий, после антиохийского собора, отправил послание к римскому епископу: но отправил так же, как и к прочим епископам¹⁴⁰². В каком духе написано было это послание? В духе смиренной боязливой просьбы, в каком должен был писать подчиненный своему верховному повелителю, наделав дел беззаконных, чтобы умолить его прикрыть их благоснисходительным согласием? Это послание до нас не дошло. Но из слов Юлия Римского, к которому писано это послание, и который говорит о нем в своем послании к арианам, сохраненном в апологии против них св. Афанасия¹⁴⁰³ видно, что Евсевий не просил утвердить определения собора антиохийского, а только «убеждал римского епископа писать» общительные послания «в Александрию» к новорукоположенному «Писту, тогда как» римский епископ единственным «епископом Александрии признавал Афанасия»; – только «известил римского епископа о деле». А св. Афанасию и православным современникам его что оставалось сказать обо всем этом? То, как смели Евсевий с братией составить великий собор, без ведома римского епископа, главы Церкви, – без его позволения, во второй раз судить патриарха александрийского, – вопреки его известным взглядам считать Афанасия законно лишенным епископского сана еще по суду собора тирского, – в попрание торжественно выраженной воле его (римского епископа) рукоположить в Александрии торжественно осужденного им Писта и рукоположить, при посредстве торжественно же осужденного им, Секунда? Оставалось поставить на вид, как странна дерзость Евсевия в послании только «известить римского епископа о деле», тогда как следовало униженно просить благосниходительного воззрения на него: а еще страннее дерзость «убеждать римского епископа писать» общительное послание к этому Писту? Так естественно было бы смотреть св. Афанасию на дело, если бы он верил в римское главенство. Но и тени ничего подобного нет в творениях св. Афанасия. В помещенном в его апологии против ариан послании, Юлий епископ римский, – епископ римский! – рассуждает об этом деле так: Евсевий через послов, с которыми прислал в Рим свое послание, «убеждал нас писать в Александрию к какому-то Писту, тогда как епископом в Александрии был Афанасий. А Пист – арианин, извержен епископом Александром и Никейским собором, поставлен же каким-то Секундом, которого Великий собор изверг, как арианина. Итак смотрите, кто справедливо подлежит порицанию: мы ли, не согласившиеся писать к арианину Писту» (римский епископ так оправдывается в том, что он не согласился вступить в общение с Пистом, арианином, который торжественно анафематствован Вселенским собором и Сильвестром папой!), «или советовавшие нанести бесчестие великому собору» (странный совет, с нынешней римской точки зрения: как будто римский епископ, однажды торжественно утвердивший собор в качестве вселенского, мог отказаться от своего решения, мог погрешить!) «и к злочестивым писать, как к благочестивым... Ибо невозможно, чтобы поставление арианина Секунда имело силу во вселенской Церкви. И подлинно это – бесчестие собору и сошедшимся на оный епископам, если с таким тщанием и благоговением, как бы в присутствии самого Бога, совершенное» (как бы прилично было, с нынешней римской точки зрения, здесь добавить: и наместником его торжественно утвержденное!) «нарушено и поставлено ни во что, итак если, как пишет (Евсевий), соборные постановления должны иметь силу по примеру того, что узаконено против Новата и Павла Самосатского» (с нынешней римской точки зрения, странная мысль у ариан, будто постановления поместных соборов, каков был собор антиохийский против Павла Самосатского, состоявшийся без ведома епископа римского, «должны иметь силу», хотя бы они и противны были его видам; и странные слова, в устах римского епископа, который не только не указывает на странность такой мысли ариан, но даже соглашается с ней!): «то тем паче надлежало, чтобы не было нарушаемо определение трехсот отцов» (как бы прилично было, с нынешней римской точки зрения, добавить здесь: определение, утвержденное главой Церкви, римским епископом!), – «надлежало, чтобы немногие не бесчестили Вселенского собора» (как бы уместно было, с той же точки зрения, добавить здесь: собора, утвержденного в этом достоинстве главой Церкви!). «Дивлюсь и этому в письме вашем», – пишет Юлий Римский ниже, в том же ответном послании к арианам¹⁴⁰⁴, – «почему написано вами, что писал я один и к одному Евсевию, а не ко всем вам» (с нынешней римской точки зрения, странное притязание со стороны восточных епископов огорчиться тем, что римский владыка один, от своего только лица, а не от лица собора западных епископов, пишет к сонму епископов восточных. А еще страннее то, как Юлий защищается от такого нарекания. Если бы он считал себя главой Церкви, подобно позднейшим и современным нам папам, и считал себя вправе в том же духе и смысле сноситься с епископами других церквей, как в последствии стали сноситься с ними римские епископы, вообразив себя наместниками Христа и верховными судьями всех и всего на земле: то ему – Юлию естественно было бы сделать хоть легкий намек в этом роде: как! я, глава Церкви, верховный судья всех епископов, всех поместных церквей, всех христиан, наместник Божий на земле, единственный верховный обладатель ключей св. Петра, не могу от своего лица написать к вам, нескольким епископам востока, послание! Нет; у древнего римского епископа нет и следа подобной мысли. Он продолжает), «В этом иной найдет скорее привязчивость ко всему, нежели правду. Ниоткуда не получив писем против Афанасия, кроме принесенных Мартирием и Исихием» (послами Евсевия: доказательство того, что восточные арианствующие епископы до сих пор, до окончания антиохийского собора, держали римского епископа совершенно в стороне от своей борьбы с Афанасием), «по необходимости отвечал я тому, кто писал против него. Поэтому, надлежало или Евсевию не писать одному без всех вас, или не оскорбляться вам, к которым я не писал, если написал к тем, которые сами писали» (папа ставит себя в совершенное равенство с Евсевием!). «Если мне надобно было писать ко всем вам, то и вам всем надлежало писать ко мне вместе с Евсевием. Теперь же, соображаясь с ходом дела, писал я только тем, которые известили меня о деле и писали ко мне письма. А если и то вас встревожило, что я один писал к нему: то следует вам негодовать и на то, что и он написал ко мне одному. Но и в этом, возлюбленные» (так называет Юлий арианствующих епископов!), «есть только правдоподобный, а не основательный предлог. Нужно довести до вашего сведения, что, хотя писал я и один, однако же, мнение это принадлежит не мне одному, но и всем верным в Италии и епископам сих стран. И мне не захотелось заставлять писать всех, чтобы написанное от лица многих не было для вас тяжко» (с нынешней римской точки зрения, странные слова в устах главы Церкви: послание, написанное с укоризнами против ариан от лица многих других епископов, было бы для ариан тяжко: тогда как, написанное от лица одного наместника Христова, главы Церкви, оно не тяжко). «Возлюбленные, хотя пишу один, однако же, знайте, что это общее мнение всех». – Такие письма получали и так на них отвечали древние папы. А во взгляде Юлия, выраженном в этом послании, которое, в свою очередь, помещено в апологии св. Афанасия, мы вправе видеть взгляд и этого последнего: так-как Юлий и Афанасий, в борьбе с арианами, действовали единомышленно и единодушно.

Поставленный епископом в Александрии Пист, apиaнин, рукоположенный отъявленными арианами, был отвергнуть всеми. Тогда восточные арианствующие епископы, в числе 90, под предлогом освящения новоизданной, так называемой – златой Церкви, по повелению императора Констанция, опять без ведома римского епископа, составили другой собор в Антиохии: на соборе избрали в александрийского епископа Григория каппадокинянина; отвергли символ Никейского собора, и составили своих три или даже четыре символа, ни в один из них не включив слово: единосущный¹⁴⁰⁵. Таким образом, арианствующий антиохийский собор кончил торжественным и совершенным отрицанием римского главенства, отрицанием безусловной непогрешимости римского епископа, который не переставал считать св. Афанасия православным и единственным законным епископом Александрии, -который признавал символ Никейский непогрешимым, – который, по притязанию нынешних римских богословов, торжественно утвердил Никейский собор в достоинстве вселенского. Для окончательного ниспровержения приговоров антиохийского собора, св. Афанасию и другим защитникам Никейского собора, смотря на дело с нынешней римской точки зрения, следовало бы только поставить на вид всему свету и арианам, что, отвергая Никейский собор, будто бы погрешивший по простоте, они ниспровергают учение о непогрешимости римского епископа, подрывают все здание христианства, сами отрекаясь от главы Церкви. Никто, однако же, ни св. Афанасий, ни Юлий Римский, ни единомышленные их современники, сколько можно судить по творениям св. Афанасия, не ставят арианам этого на вид; напротив, как далее увидим, усиливаются еще войти с ними в соглашение и даже поддерживают пока еще общение церковное.

II) Теперь мы приблизились к тому, что современные нам римские богословы называют апелляцией св. Афанасия к римскому епископу, – к событию суда над св. Афанасием на соборе римском.

Собор этот сопровождался следующими событиями.

Когда прибыл в Александрию, поставленный арианами по определению первого из вышеупомянутых антиохийских соборов, лжеепископ Пист: тогда православные епископы Египта единодушно собрались в Александрию, чтобы подумать о средствах к защите своего архипастыря Афанасия и к ограждению своего православия. Собор александрийский, против арианских козней, пишет апелляцию, к кому? К мнимой главе Церкви, верховному судье всего христианского мира, епископу епископов, епископу римскому? – Нет, не так. Пишет свое окружное послание святой собор, собравшийся в Александрии из Египта, Фиваиды, Ливии и Пентаполя» к «сущим повсюду епископам вселенской церкви, возлюбленным и вожделенным братиям». А св. Афанасий, участвовавший в этом соборе и поместивший это послание в своей апологии против ариан¹⁴⁰⁶, выписав его весь сполна, в конце замечает: «так писали египетские епископы ко всем и к епископу римскому Юлию». – Отсюда видно, что собор александрийский пишет апелляцию не к одному римскому епископу, но к собору всех епископов кафолической церкви, – что, адресуя свое послание между прочим и к римскому епископу, собор в послании нимало не отличает Юлия от других епископов, даже особо не именует, но безыменно включает его в сонм «повсюду сущих епископов вселенской церкви», возлюбленных и вожделенных братий». В каком смысле, с какой целью собор пишет свое окружное послание? – «Просим», выражается собор в начале послания¹⁴⁰⁷, – «терпеливо выслушать наше оправдание... Посему-то, сошедшись вместе», -выражается собор в заключении послания¹⁴⁰⁸, – «написали мы к вам, прося ваше о Христе благоразумие принять сие исповедание и поскорбеть о соепископе нашем Афанасии, вознегодовать же на Евсевиевых приверженцев, решившихся на такие дела, – не попустить, чтобы такая их злоба на Церковь и такое лукавство имели долее силу. К вам взываем: будьте судьями таковой неправды, помня апостольское слово: измите злаго от вас самех (1 Кор, 5, 13)... Ибо сделанное ими подлинно лукаво и недостойно общения», – Значит собор, защищая св. Афанасия и себя самого против ариан, пишет свое послание в точном смысле апелляции или жалобы к собору всех епископов вселенской церкви, а не к одному римскому епископу; пишет с целью, чтобы вселенский собор, своим верховным судом, окончательно рассудил Афанасия и его приверженцев с его врагами – арианами; а к римскому епископу пишет точно так же, как и ко всем другим епископам вселенской церкви.

С окружным посланием александрийского собора отправлены были послы пресвитеры и в Рим. Здесь они встретили пресвитера Макария и диаконов Мартирия, и Исихия, послов Евсевиевых, которые прибыли в Рим с вышеупомянутым посланием Евсевия к римскому епископу¹⁴⁰⁹. Послы спорящих сторон естественно должны были прийти в столкновение. «Присланные с письмом от Евсевия не могли противостать пришедшим Афанасиевым пресвитерам, но во всем постыжены и обличены. Почему тогда же просили нас», – слова самого Юлия Римского¹⁴¹⁰, – «созвать собор, написать к епископу Афанасию в Александрию, написать так же и к держащимся Евсевия, чтобы в присутствии всех мог быть произнесен справедливый суд». – «Евсевиевы приверженцы, думая устрашить нас, просили дозволения созвать собор, и на нем самому Юлию, если пожелает, быть судьей», слова самого св. Афанасия¹⁴¹¹; и «римский епископ Юлий писал, что надобно быть собору, где мы (Афанасий) пожелаем"¹⁴¹². Сопоставляя эти выражения с выражениями выше приведенного окружного послания египетских епископов, видим, что св. Афанасий и собор александрийский призывали в судью между собою и арианами не одного римского епископа, но всех епископов вселенской церкви; – вселенского собора требовали все стороны; – мысль, чтобы именно Юлий созвал этот собор, подал не Афанасий; – созвать собор и на нем быть судьей просили Юлия послы Евсевия и просили быть судьей, если Юлий того пожелает, значит – не потому, чтобы это было делом обычным и признанным, было долгом римского епископа – быть судьей других епископов; – а назначить место предлагаемому собору Юлий пригласил Афанасия. Но и ариане действовали в этом случае без всякой мысли о римском главенстве. Они «просили Юлия созвать собор, написать к епископу Афанасию в Александрию, написать так же и к держащимся Евсевия, чтобы в присутствии всех мог быть произнесен суд».

Что ариане в этом случае действовали без всякой мысли о римском главенстве, это видно также из отказа их явиться на предположенный собор. В следствие предложения послов Евсевиевых, против которого послы Афанасиевы не возражали, Юлий написал приглашение и Афанасию и Евсевию явиться на собор в Рим, именно в Рим, вероятно, или по соглашению с послами Афанасия или по его собственному соизволению. С нынешней римской точки зрения, это приглашение было повелением наместника Христова, повелением, которое не исполнить можно было только по уважительным причинам и опять только с соизволения римского епископа. Но не так смотрели на это приглашение современники. Восточные арианствующие епископы на собор в Рим не явились. Почему? По уважительным предлогам? Или, по крайней мере, не имея законных предлогов, старались их выдумать и извиниться перед апостольским престолом? Правда, ариане выставили на вид разные предлоги, но главным образом поставили на вид то, что римский собор не имеет права пересматривать решения соборов восточных, разумея соборы тиро-иерусалимский и антиохийский, – что «каждый собор имеет непоколебимую силу и судившему наносится бесчестие, когда о суде его произносится осуждение другим», – что «соборные постановления должны иметь силу по примеру того, что узаконено против Новата и Павла Самосатского»¹⁴¹³.

Между тем, Григорий Каппадокинянин, поставленный арианами на место, отвергнутого всеми, Писта, в епископа александрийского, прибыл и введен в александрийскую церковь воинской силой, не скупившеюся на жестокости и неистовства. Св. Афанасий вынужден был скрыться. Из своего потаенного убежища, он, уже единственно, от своего лица, пишет вторую апелляцию. К кому? К римскому папе? Нет. Пишет «поместным сослужителям», т. е. опять собору всех епископов. Сравнив себя в этом окружном послании с Левитом, который призывал Израиля к отмщению Гаваону за поругание и смерть жены своей, св. Афанасий к епископам всех церквей обращает такие речи: «для того упомянул я о сем сказании, чтобы, тогдашнее сравнив с настоящим и уразумев, сколько последнее жестокостью превосходит древнее, вознегодовали вы еще более, нежели израильтяне на тогдашних беззаконников: потому что лютость гонений, воздвигнутых на нас, гораздо больше; и бедствие Левита маловажно в сравнении с тем, на что ныне отваживаются против Церкви.... Умоляю, подвигнитесь и вы, как будто обида нанесена не нам одним, но и вам; пусть каждый подаст помощь, как будто и сам страждет, чтобы не повредились в скором времени и правила церковные и верования Церкви: потому что в опасности теперь и то, и другое, если Бог вскоре через вас не исправит допущенных беспорядков и Церковь не будет защищена.... Не должно вам оставаться в бездействии при беззакониях ариан. Напротив, надлежит принять участие в деле и вознегодовать на такие против нас нововведения. Ибо, если, когда страждет один член, состраждут с ним и все члены, то, когда страждет такая церковь» как александрийская, «пусть каждый, как бы сам страдал, примет участие в деле. Ибо хулится ими общий наш Спаситель и нарушаются ими общие всем нам правила..... Если в прошлом году, когда еще не было сего, римские братия писали учредить собор по прежним делам, чтобы наказать за них, и единомышленники Евсевиевы, боясь сего собора, предупредили возмутить Церковь и хотели убить меня, чтобы, не имея обличителя, небоязненно делать уже что им угодно: то кольми паче по совершении стольких беззаконий, должны вы вознегодовать и произнести, на них осуждение"¹⁴¹⁴. Из выражений этого послания мы видим, что приглашением, сделанным из Рима, явиться на собор в Рим, св. Афанасий со своей стороны также, как и азийские арианствующие епископы, не спешил воспользоваться (замечательно выражение св. Афанасия об этом приглашении «в прошлом году римские братия писали учредить собор». Так ли следовало бы выразиться об этом предмете с нынешней римской точки зрения? В окружном послании, в подобных обстоятельствах, епископу нынешней западной церкви позволительно было бы выразиться о папе римском по самой малой мере так, если только не пышнее: «святейший отец дал повеление учредить собор»); видим, что и после этого приглашения, в обстоятельствах самых стеснительных, св. Афанасий обращается с апелляцией опять не к римскому епископу, но к сонму всех епископов Христовой Церкви, у них просит себе защиты, их верховного суда ждет себе и врагам своим.

Теперь только, когда восточный император Констанций совершенно увлечен и обольщен был арианами; когда из епископов восточных одни были открытыми поборниками арианства и гонителями православия, другие против убеждения поневоле склонились на сторону господствующей партии, третьи были лишены своих кафедр, отправлены в ссылку, измучены и доведены до насильственной смерти; когда Григорий каппадокинянин, поставленный на место отверженного Писта, вооруженной рукой занял александрийскую кафедру и злоумышлял на жизнь св. Афанасия; когда ему на востоке ничего не оставалось ни делать, ни надеяться для своего дела: теперь только он «отплыл в Рим, зная раздражительность еретиков и вместе для того, чтобы, как положено составился собор»¹⁴¹⁵. Египетские епископы, как мы выше видели, взывали к вселенскому собору; ариане, со своей стороны, также предложили созвать вселенский собор, чтобы в присутствии всех мог быть произнесен праведный и окончательный суд; римский епископ Юлий пригласил Афанасия назначить место предлагаемому собору; пока крайность не вынуждала, св. Афанасий не спешил созвать собор: но теперь, когда в Азии и Египте православие гибло, св. Афанасий отправляется в Рим. Зачем? Подать апелляцию римскому епископу, мнимой главе Церкви? Просить его верховного суда? Нет, но для того, чтобы укрыться от «раздражительности еретиков, и вместе для того, чтобы, как положено, составился собор». Вот кому св. Афанасий намерен был жаловаться! Вот от кого ждал он верховного суда!

В Риме, по прибытии св. Афанасия, собралось «более пятидесяти епископов. Они выслушали мое оправдание», пишет св. Афанасий¹⁴¹⁶, «постановили принять меня в общение и любовь, а к Евсевиевым приверженцам изъявили негодование и просили Юлия писать о сем к ним.... Евсевиевых сообщников», пишет св. отец в другом месте¹⁴¹⁷, «как подозрительных и убоявшихся прийти, не приняли они в общение и писанного ими не уважили; а меня приняли и возлюбили со мною общение».

Не смотря, однако же, что предположено было собор этот сделать вселенским, что к собору Юлий приглашал всех, что Юлий сам на нем присутствовал, что восточные арианствующие епископы на нем не были приняты в общение: собор не признавал себя вселенским, так-как восточные епископы не явились, и решение свое, по крайней мере – касательно арианствующих епископов, не признавал окончательным и безусловным. Это видно, между прочим, из заглавия послания, которое, по просьбе собора, Юлий должен был написать к восточным епископам, державшими незадолго перед тем выше упомянутый собор антиохийский, из которого выдержки выше нами приведены. «Дакию, Флакиллу, Наркиссу, Евсевию, Марину, Македонию, Феодору и прочим с ними, писавшими к нам из Антиохии, возлюбленным братиям, Юлий желает о Господе радоваться», так начинает Юлий свое послание. Несмотря, что эти епископы наделали много вопиющих преступлений, между прочим, попрали Никейский собор и отвергли никейский символ, по приглашению Юлия не явились на римский собор на том основании, что западный собор не имеет права пересматривать определения соборов восточных, т. е. решительно отвергали римское главенство, Юлий не смеет писать к ним грозно, как к непокорным, мятежным, отверженным еретикам, но именует их «возлюбленными братьями» и «желает им Господе радоваться». Где тут вера самого Юлия, древнего папы, в папское главенство?!

«Так собор римский писал через Юлия, епископа римского», – выражается св. Афанасий в своей апологии против ариан, выписав сполна все послание Юлия¹⁴¹⁸. Значит, по взгляду св. Афанасия, собор римский употребил при этом случае римского епископа, как свое орудие: в таком торжественном случае большее могло писать через меньшее, а не наоборот, и это большее, по взгляду св. Афанасия, собор, а меньшее -римский епископ.

Итак, вот она, созданная воображением римских богословов, пресловутая апелляция св. Афанасия к римскому епископу в истинном свете действительности, в действительно подлинных представлениях беспристрастной, чуждой позднейшему спору между православием и папизмом современности! После многих своих апелляций в борьбе с арианством, св. Афанасий апеллировал, наконец, и к римскому епископу точно также, как и ко всем епископам кафолической Церкви. На этом основании всякого православного епископа должно было бы признать судьей других епископов и главой Церкви столько же, никак не менее, как и папу римского.

III) Такие же явления, показывающие совершенное отсутствие в рассматриваемый период времени мысли о римском главенстве, видим в дальнейшем ходе Афанасиева дела, в событиях, предшествовавших и сопутствовавших, и последовавших собору сардикийскому.

На римском соборе, с согласия и римского епископа, св. Афанасий оправдан; восточные епископы, не явившиеся на собор, не приняты в общение. Однако же, они остались на своих кафедрах, а св. Афанасию александрийскую кафедру не возвратили. Никто, как видно из творений св. Афанасия, не ставил им на вид того, как осмелились они не покориться приговору римского епископа, главы Церкви. Дело св. Афанасия, с соприкосновенными великими догматическими и другими церковными вопросами, несмотря на приговор римского епископа, и после римского собора оставалось в нерешенном состоянии около пяти лет. Очевидно, римский епископ своими мнимо верховными правами не мог тут ничего сделать. Все признавали необходимость решить великий спор между Афанасием и арианами верховным окончательным судом собора, который действительно был бы вселенским. Предположенный собор состоялся в Сардике.

1) Кто созвал Сардикийский собор? – Дошло до сведения западного императора Констанса, – пишет св. Афанасий¹⁴¹⁹, – «и о соборе, бывшем в Риме, и о том, что сделано; против церквей в Александрии и на всем востоке. Тогда пишет он к брату Констанцию и обоим уже было угодно, чтобы составился собор, и были разобраны дела. Поэтому в город Сардику сходятся епископы с востока и запада». «Епископы, пришедши к императору Констансу», – пишет св. Афанасий в другом месте¹⁴²⁰, – «просили его написать к императору Констанцию, чтобы составить собор. Констанс написал и послал к Констанцию, прося составить собор». – «Поскольку Евсевиевы приверженцы и после римского собора стали бесчинствовать, возмущали церкви и многим строили козни: то боголюбивые цари Констанций и Констанс, узнав о сем, повелели епископам запада и востока собраться в город Сардику», – пишет св. Афанасий в третьем месте¹⁴²¹. «Святой собор, по благодати Божией созванный в Сардике из Рима, Испании, Галлии» и т. д., – так начинает свое послание к церкви александрийской сам собор Сардикийский¹⁴²². А в окружном своем послании, собор выражается так: «при содействии Божией благодати, сами благочестивейшие цари созвали нас из разных епархий и городов и дозволили быть святому сему собору в городе Сардике, чтобы пересечено было всякое разномыслие.... Прибыли и восточные епископы, вызванные благочестивейшими царями«… Итак, по свидетельству и взглядам св. Афанасия и современников его, епископы просили императора Констанса, а этот, со своей стороны, просил императора Констанция составить собор, – им обоим было угодно, чтобы составился собор, – они повелели епископам востока и запада собраться в город Сардику, – императоры созвали епископов и дозволили быть собору в Сардике, – повеление императоров собраться на собор в Сардику епископам востока и запада относилось к епископу римскому так же, как и ко всем епископам запада, без исключения и отличия.

2) Кто председательствовал на соборе? Никто не сомневается в том, что председательствовал председатель Никейского собора, Осий епископ Кордубский из Испании. Но римские богословы решительно утверждают при этом, что Осий председательствовал на Сардикийском соборе так же, как и на Никейском, в качестве легата римского епископа. А мы положительно утверждаем, что в творениях св. Афанасия решительно нет основания для подобного утверждения, будто Осий председательствовал на Сардикийском соборе, как легат римского епископа, творения св. Афанасия решительно утверждают противное: Осий председательствовал, как епископ особенно именитый в Церкви, епископ, которому честь председательства уступил, в лице своих легатов, сам епископ римский. Вот подлинные выражения об этом председательстве самого Афанасия и его современников. – Выше видели мы, что св. Афанасий везде ставит Осия выше римских епископов. Вот другие его, выражения касательно того же предмета: «в город Сардику сходятся епископы с востока и запада числом более или менее 170-ти. Западные епископы были одни с отцом Осием, восточные привели с собой пестунами и ходатаями Мусониона комита и Исакия человека военного»¹⁴²³. «На Сардикийском собора председателем был великий Осий«¹⁴²⁴. Из этих выражений видно, что св. Афанасий считал первым членом, председателем собора епископа сия. »Все мы«, гласит окружное послание собора Сардикийского¹⁴²⁵, »сошедшееся епископы, и особенно маститый старец Осий, достойный всякого уважения и по летам и по исповедничеству и по стольким понесенным им трудам, убеждали ариан прийти на собор». Таким патриархальным уважением пользовался старец Осий от членов и между членами собора, что такие похвалы Осию внесены в окружное соборное послание, которое подписал он сам! А подписался он здесь так: «подписался я епископ Осий, а также и все». – Отсюда еще не ясно видно, в каком качестве Осий подписал соборное окружное послание за всех членов собора, в качестве ли легата римского или по преимущественному значению своего собственного лица. Но вот решение этого недоумения. Кончив в своей апологии против ариан свое повествование о деяниях Сардикийского собора, и выписав окружное соборное послание, св. Афанасий заключает: «написав сие, собор сардикийский послал и к тем, которые не могли прийти; и они были согласны на соборные определения. Имена на соборе подписавшихся и иных епископов суть следующие: Осий из Испании, Юлий римский через пресвитеров Архидама и Филоксена, Протоген Сардикийский» и т. д. Не очевидно ли отсюда, что Осий первенствовал на соборе, – первенствовал перед римским Юлием, – первым подписался под соборными определениями и не в качестве римского легата, – вторым после Осия подписался Юлий римский, – подписался через своих легатов – представителей на соборе – через пресвитеров Архидама и Филоксена?

3) Что решено на соборе? – Кроме нового вопроса о замене никейского символа новым, более обширным¹⁴²⁶, Сардикийский собор занимается решением вопросов, которые были уже рассмотрены на соборе римском, – вопросов об общении со св. Афанасием и с арианами, и после определений, данных на этом соборе, после решительного определения о непринятии ариан в общение, следовательно, после приговора папского, постановляет свой полновластный и окончательный приговор – о св. Афанасии: «что он невинен и чист, чтобы в церкви александрийской народ знал чистоту его и признавал его своим епископом»; а об арианствующих епископах: «чтобы не только не были они епископами, но и не удостаивались общения с верными, были отлученными от вселенской церкви и чуждыми имени христиан, были для верных анафема за то, что корчемствовали словом истины»¹⁴²⁷.

Таким образом, из деяний Сардикийского собора, как они изложены в творениях св. Афанасия, мы решительно усматриваем, что ни св. Афанасий, ни собор этот не только не признавали римского епископа главой Церкви, но и первенство его между епископами вовсе не считали неотъемлемой принадлежностью его: на Сардикийском соборе епископ Кордубский Осий первенствовал, и не в качестве легата римского; «Юлий римский через» своих легатов, «пресвитеров Архидама и Филоксена, подписался» ниже Осия.

После всего этого излишним считаем раскрывать всю дальнейшую жизнь св. Афанасия, все последующие его отношения, с его взглядами на эти отношения, к римскому епископу: в дальнейших событиях жизни св. Афанасия видим то же самое, что видели доселе, т. е. никакой мысли о римском главенстве, и много такого, что невозможно совместить с воображаемой римскими богословами верой св. Афанасия в это главенство.

Г) Взгляд св. Афанасия на обращение арианских епископов Урзакия и Валента к римскому епископу с просьбой о принятии их в общение.

Римские богословы, ссылаясь на св. Афанасия, утверждают, будто «епископы мелетиева раскола Урзакий и Валент просили у папы Юлия прощения в своем проступке», а это событие приводят, между прочим, в подтверждение будто бы искони принадлежавшего римскому епископу права быть верховным судьей епископов, – в подтверждение римского главенства.

У св. Афанасия дело это излагается так: «видя сие» (благорасположение императора Константина к св. Афанасию), «Урзакий и Валент», арианские епископы, «стали сами себя осуждать, и пришедши в Рим признавались с раскаянием, просили прошения; а к Юлию, епископу старого Рима, и ко мне писали следующее»... Далее приводятся самые письма Урзакия и Валента к Юлию и Афанасию¹⁴²⁸: А в послании Осии Кордубского к императору Констанцию, приведенном в одном из творений св. Афанасия¹⁴²⁹, дело это излагается так: «Урзакий и Валент, по своей воле, пришли в Рим, и в присутствии епископа и пресвитеров написали свое признание, написав прежде мирное и дружественное послание к Афанасию». – Почему Урзакий и Валент пришли именно в Рим, а не в другое какое-либо место, это объясняют они сами в своем послании к Юлию: «в посланиях твоей благостыни», – пишут они к Юлию¹⁴³⁰, – «мы были допрашиваемы о деле, нами объявленном». Все это дело происходило вдруг после соборов Римского Сардикийского. Римский собор оправдал св. Афанасия, и, осудив хотя и нерешительно, его врагов арианских епископов, в том числе осудив и этих Урзакия и Валента, поручил Юлию Римскому написать к ним послание с приглашением обратиться к истине и справедливости. Продолжая дело собора Римского, Сардикийский изрек анафему на ариан, в частности на этих Урзакия и Валента. Они пренебрегали и приговорами соборов, и приглашением Юлия, пока на сторону св. Афанасия не склонился император Констанций. Теперь же они вздумали просить себе общения с православными, и как прежде с посланием к ним обращался Юлий Римский, так и они теперь с просьбой о прощении и принятии их в общение обращаются в Рим. Но и Юлий с этим посланием, как выше нами объяснено¹⁴³¹, обращался к ним не в качестве главы Церкви; и они обращались к нему без мысли о его главенстве и в творениях св. Афанасия дело это излагается так просто, что нечего не говорить о римском главенства.

Д) Взгляд св. Афанасия на поступки ариан с римским епископом Ливерием и на поведение Ливерия в борьбе с арианами.

По выражениям римских богословов, св. Афанасий «краснеет за то, что ариане не устыдились однажды апостольского седалища папы Ливерия, хотя прежде представлялись в Рим в свидетельство того, что без участия апостольского седалища, они не могут достигнуть своей цели». Наконец, всячески усиливаясь доказать, что современный св. Афанасию папа Ливерий не погрешил против православия, вопреки позднейшим нареканиям, римские богословы, в подтверждение своей мысли, ссылаются, между прочим, на св. Афанасия, ссылаются наперекор ясному голосу исторической истины. Ход дела, которое мы теперь должны рассмотреть, которое имеет весьма много значения в отношении к вопросу о непогрешимости пап, излагается у св. Афанасия так:

I) После собора Сардикийского, хотя не вдруг и не вследствие приговора его, а по своему произволу, император Констанций с честью возвратил св. Афанасию александрийскую кафедру. Подвижник православия торжествовал. Ариане, которые прежде по царскому зову прибыли было в Сардику на собор и, однако же, отказавшись принять участие в заседаниях собора и убежав из Сардики, в Филиппополе, составили свой собор и на соборе, составив новое изложение веры, объявили осужденными Афанасия и других православных епископов – Маркелла, Асклипия и Павла Константинопольского, а также и западных – Римского Юлия (римского!), Кордовского Осия, Сардикийского Протогена и других, – ариане, видя теперь торжество Афанасия, завидовали, злобствовали и злоумышляли. «Видя согласие и мир с Афанасием более нежели 400 епископов, ариане объяты были завистью и страхом: завистью, по причине общения с Афанасием столь многих епископов, и страхом, чтобы обольщенные ими не приступили к единомыслию со столь многими, и обессиленная ересь их не была всюду предана посрамлению и позору. И потому собравшись вместе, обратились они с просьбой к царю Констанцию, говоря: «когда вызывал ты Афанасия в Александрию, мы говорили, что приглашая его ты изгоняешь наш толк, потому что Афанасий искони против него и не престает предавать его анафеме. Он всюду уже разослал свои против нас писания; весьма многие – в общении с ним; и которые по-видимому нас держались, те или уже присоединились к нему, или думают присоединиться и мы остались одни: есть опасность, что уронится наше учение, и мы и ты будем наконец провозглашены еретиками. А если сделается сие, то смотри, чтобы не причислили нас к манихеям. Поэтому начни опять гонение, и будь покровителем нашего толка: потому что и Афанасий признает тебя своим царем». Это пишет св. Афанасий в своем послании о том, что сделано арианами при Констанции¹⁴³². Отсюда можно видеть цель арианских действий, которые будут здесь изложены. По словам и св. Афанасия и самих ариан, цель эта состояла в том, чтобы поддержать «обессиленную арианскую ересь», ослабевающий «арианский толк».

«И царь», – продолжает св. Афанасий¹⁴³³, – «видя общение епископов с Афанасием, как-бы возгоревшись огнем, сперва в каждом городе принуждал епископов перемениться; а когда был в Арелате и в Медиолане, стал уже поступать, как советовали и внушали еретики, – лучше же сказать, сами они стали так поступать и воспользовавшись властью нападать на всякого». – Эти общие упоминания св. Афанасия об Арелате и Медиолане надобно дополнить некоторыми сведениями из других источников. По настоянию ариан, около 353 года император Констанций назначил собор, на котором сам присутствовал в Арелате, не для рассмотрения взводимых на св. Афанасия преступлений, но для его низложения. Дано было прямое повеление, чтобы приговор, произнесенный об Афанасии арианскими епископами на востоке, быль принят и западными епископами. Кто не согласится исполнить это требование, тому угрожала ссылка¹⁴³⁴. Павлин, епископ трирский, не устрашился этой угрозы и был сослан в заточение¹⁴³⁵. Но легаты римского епископа Ливерия имели слабость уступить незаконному требованию¹⁴³⁶. Желая поправить дело, Ливерий просил у императора назначения нового собора. В 355 году назначен собор в Медиолане. Большую часть прибывших сюда епископов арианские епископы – Леонтий Антиохийский, Урзакий и Валент, управлявшие делами собора, успели угрозами и обещаниями совратить на свою сторону. Противиться осмеливались немногие, между первыми епископ Верцелльский Евсевий, Дионисий Миланский и Люцифер Каларитский. Евсевий Верцелльский явился на собор, когда там, под влиянием ариан, уже приняты были решения, противные истине и справедливости¹⁴³⁷. На требование, чтобы Евсевий подписал осуждение Афанасия, тот отвечал: «наперед нужно согласиться в вере. Мне известно, что некоторые из присутствующих здесь заражены ересью». Вслед за тем, представляя символ Никейский, Евсевий обещал исполнить все, что от него потребуют, если только все согласятся подписать этот символ. Дионисий Миланский первый взял бумагу, чтобы подписаться под Никейским символом, как арианский епископ Валент выхватил из рук его перо и бумагу, и заседание кончилось общим смятением. Народ, присутствовавший в церкви, где все это происходило, начал жаловаться на оскорбление веры. Тогда ариане положили перенести соборные заседания из церкви во дворец¹⁴³⁸. Вслед за тем из дворца объявлено было народу от имени Констанция составленное арианскими епископами особое изложение веры в виде эдикта или послания. Оно исполнено было нечестивых мнений: однако же, ариане выдавали его за внушенное свыше и хотели заменить им исповедание Никейское¹⁴³⁹. Поставляя предлогом умиротворение государства и Церкви¹⁴⁴⁰, ариане домогались всеми мерами, чтобы это изложение было всеми принято и Афанасий всеми отвергнут, – чтобы и это изложение веры и осуждение Афанасия было всеми подписано. – Это надобно иметь в виду. За другими подробностями этого дела обратимся опять к св. Афанасию.

Около этого времени «вскоре» – продолжает св. Афанасий¹⁴⁴¹, – «пришли повеления и писания к эпарху (александрийскому) немедленно отнять у Афанасия выдававшийся ему хлеб и отдать мудрствующим по ариеву, также дозволить желающим оскорблять всякого, кто сходиться на богослужение вместе с Афанасием... Посланы предписания и в другие места кроме Александрии; отправлены в города письмоводцы и придворные с угрозами к епископам и судьям, чтобы суды поспешали, а епископы или писали против Афанасия, вступив в общение с арианами, или в наказание сами подвергались заточению¹⁴⁴², – и миряне также, сходящиеся с ними – православными епископами на богослужение, знали бы, что против них употреблены будут узы, поругания, раны и отъятие собственности. Предписание это не оставлено в небрежении.... Гражданам было писано, притом с угрозой денежного взыскания, чтобы каждый принуждал епископа своего города подписаться. Вообще всякое место и всякий город исполнились страха и смятения.... Одних епископов вызывают к царю; против других строят опять козни, в письмах выдумывая на них обвинения, чтобы одни убоявшись присутствия Констанциева, другие же, устрашившись посланных и угроз в следствие вымышленной клеветы, отступили от своего правого и благочестивого образа мыслей. Так царь великое число епископов то угрозами, то обещаниями принуждал сказать: «мы уже не в общении с Афанасием». Отсюда видно, что, по мысли св. Афанасия, прервать в этих обстоятельствах общение с ним – Афанасием значило вступить в общение с арианами и отступить от правого и благочестивого образа мыслей.

«Приходящим» к царю», продолжает св. Афанасий¹⁴⁴³, – «не прежде дозволяли его видеть, и вообще не прежде давали им какой-либо покой, как взяв с них подпись. А если отказывались подписаться, то посылали их в заточение. И это делал царь, примечая, что ересь ненавидима всеми. Потому-то особенно и принуждал многих присоединиться к числу немногих, – старался собрать »кучу имен» – подписей, «чтобы придать большую важность арианскому учению, думая, что в состоянии будет также извратить истину, как превращал людские мнения. Хотя совершенно неприлично, что некоторые из епископов устрашась этого переменили свои мнения: но гораздо неприличнее, что не полагающиеся на правоту своей веры, употребляют насилие и принуждают других верить против воли». – Итак, по мысли св. Афанасия, совершенно неприлично поступили те из православных епископов, которые в этих обстоятельствах переменили свои мнения и подписали осуждение Афанасия в угоду Констанцию, усиливавшемуся «придать большую важность арианскому учению и извратить истину».

Но других «многих», – продолжает св. Афанасий¹⁴⁴⁴, – «ариане заставили сделаться исповедниками. Таковы ныне показавшие достославное исповедничество, мужи благоговейные и добрые епископы: Павлин, епископ триверов митрополии галльской, Люцифер, епископ митрополии сардикийской, Евсевий Верцелльский в Италии и Дионисий, епископ Медиолана – также митрополии италийской. Ибо царь, призвав их, приказывал подписаться против Афанасия и вступить в общение с еретиками». Итак, по мысли св. Афанасия, не подписаться в этих обстоятельствах против Афанасия было делом достославного исповедничества, а подписаться значило то же, что вступить в общение с еретиками. – «Когда они» – упомянутые епископы, продолжает св. Афанасий¹⁴⁴⁵, «удивившись сему новому предприятию сказали, что нет такого церковного правила, он тотчас возразил: «я хочу этого правила – исполняйте, так сказано мною и епископам сирийским и те согласны. Поэтому и вы или повинуйтесь, или будете в заточении». Епископы, выслушав и весьма удивившись, воздев руки к Богу, с великим дерзновением обратили к Констанцию речь и умоляли убояться Бога, не расстраивать дел Церкви и римского народоправления, не смешивая с церковным уставом не вводить арианской ереси в Церковь Божию. Но он не внял им, не позволил продолжать речь; а напротив того, еще более стал угрожать, обнажил на них меч и некоторых из них велел отвести на казнь, но отменил приказ. Посему святые сии, отрясши прах и возведя очи к Богу, не убоялись царской угрозы и ради обнаженного меча не изменили истине, но решились идти в ссылку». Это происходило в Медиолане, во время заседаний Медиоланского собора.

II) «Не пощадили ариане», продолжает далее св. Афанасий¹⁴⁴⁶, «и Ливерия, римского епископа, но и туда простерли свое неистовство; не постыдились, что это –апостольский престол; не уважали, что Рим есть митрополия Романии; не привели себе на память, что прежде сами именовали их в письмах мужами апостольскими«. На это выражение св. Афанасия римские богословы ссылаются в подтверждение своей мысли, будто св. Афанасий верил в римское главенство. Но как мало говорит это место, само по себе, в пользу римского главенства, мы выше это показали¹⁴⁴⁷. Теперь же сам св. Афанасий покажет, как мало говорит он в пользу римского главенства в связи речи. – «Как скоро увидали они, что Ливерий держится православия», продолжает св. Афанасий¹⁴⁴⁸, »ненавидит арианскую ересь и старается убедить всякого, чтобы отвращался и удалялся от ереси: тотчас рассудили эти злочестивые: «если Ливерия склоним на свою сторону, то вскоре и всех преодолеем». – Ставя на вид, что даже ариане надеялись преодолеть всех, если удастся им склонить Ливерия Римского на свою сторону, римские богословы и это место приводят в подтверждение учения о римском главенстве. Но заметив, как странна, с нынешней римской точки зрения, мысль ариан отклонить римского епископа от веры, торжественно утвержденной его предшественниками Сильвестром и Юлием, на соборах Никейском, Римском и Сардикийском, и привлечь к арианству, торжественно анафематствованному теми же римскими епископами на тех же соборах, предоставив самим защитникам веры ариан того времени в римское главенство соглашать эту веру с этой мыслью, идем далее. – «И клевещут они царю», продолжает св. Афанасий¹⁴⁴⁹, «и он, в чаянии через Ливерия привлечь к себе всех, немедленно пишет и посылает какого-то евнуха, по имени Евсевия, с письмом и с дарами, чтобы обольстить дарами и привести в страх письмом. Посему евнух, прибыв в Рим, убеждал Ливерия подписаться против Афанасия и вступить в общение с арианам». – Опять заметим, что, по выражениям св. Афанасия, подписаться против Афанасия, в этом случае, значило и вступить в общение с арианами. «Епископ же» , продолжает св. Афанасий¹⁴⁵⁰, «вразумляет его: »можно ли поступить так с Афанасием? Кого совершенно оправдал не только первый» римский, «но и второй, отовсюду созванный» – сардикийский – «собор, и кого римская церковь отпустила с миром, того можем ли мы осудить?.... Нет такого церковного правила, не имеем у себя подобного предания от отцов, которые сами заимствовались у блаженного и великого апостола Петра». – Итак, по словам самого Ливерия, подписаться против Афанасия -осудить его, когда не только римский малый, но и сардикийский отовсюду созванный соборы оправдали его, значило поступить против церковного правила, против предания св. отцов и великого апостола Петра. – «Но если царь заботится о церковном мире», -продолжает свою речь Ливерий, – «если повелевает уничтожить написанное нами в пользу Афанасия, то пусть будет уничтожено составленное как против Афанасия, а так же уничтожено составленное и против всех других, и пусть, наконец, составится церковный собор вдали от дворца, где не присутствовал бы царь, не появлялся комит, не угрожал судья, но было бы достаточно Божия только страха и апостольских постановлений, чтобы таким образом прежде всего сохранена была церковная вера, так определили отцы на Никейском соборе, и мудрствующие по Ариеву были изринуты и ересь их предана проклятию. И тогда уже, по произведению суда о том, в чем обвиняется Афанасий или другой кто, и в чем обвиняют их самих, виновные будутъ извергнуты, а оправдавшиеся возымеют дерзновение». – «Так сказал», продолжает св. Афанасий¹⁴⁵¹, «епископ Ливерий. Евнух же, огорчась не столько тем что Ливерий не подписался, сколько тем, что нашел в нем противника ереси, и забывшись что он перед епископом, после великих угроз удалился, со своими дарами. Поэтому царь пишет в Рим, снова посылаются придворные письмоводцы, комиты и письма к эпарху, чтобы Ливерия или, обманув хитростью, увели из Рима и прислали к царю в стан, или изгнали его насильно».

«Много писал царь в Рим, много было угроз, много отправлено послов, много устроено козней. Наконец, Ливерий повлечен к царю, и с великим перед ним дерзновением говорит: «перестань гнать христиан, не покушайся через нас ввести нечестие в Церковь; мы готовы потерпеть все, только бы не называться арианами; не принуждай нас христиан сделаться христоборцами. Вот мы – перед тобой; пришли прежде, нежели выдумают предлог к обвинению. Для того и поспешили мы, зная, что от тебя ждет нас заточение, чтобы потерпеть это прежде предлога к обвинению, и чтобы всякому было явно, что и все прочие пострадали так же, так и мы, и разглашенные предлоги к их обвинению были выдуманы врагами, и все против них представленное есть клевета и ложь». Из этих слов Ливерия видно, что в этих обстоятельствах ариане, требуя от него подписи, покушались ввести через него нечестие в Церковь, возложить на него имя арианина, сделать его из христианина христоборцем, покушались заставить его произвесть осуждение на людей, которых он признавал невинными столько же, как о себя самого.

«Так», – заключает св. Афанасий рассказ свой об этом печальном для всей Церкви, и особенно римской, событии¹⁴⁵², – «так еще в начале ариане покушались растлить и римскую церковь, желая ввести и в нее нечестие». – Вот чего, по словам св. Афанасия, домогались ариане от Ливерия: покушались через него, через его подпись против Афанасия в пользу арианства, растлить римскую церковь и ввести в нее нечестие. Что же, – успели ли в своем лукавом намерении? – Нет, отвечают римские богословы. -»Заточенный Ливерий через два года изнемог в силах«, отвечал св. Афанасий, »и, убоявшись смерти, какой угрожали, подписался»!

Далее св. отец старается извинить неизвинительный поступок Ливерия, но опять извиняет не так, как делают это новейшие римские богословы. Эти усиливаются доказать, что в этом случае, Ливерий сохранил свое достоинство непогрешимой главы Церкви. Но св. Афанасий даже в речах, которыми извиняет Ливерия, дает знать, что Ливерий погрешил против православия, истины и справедливости, подтвердив своей подписью осуждение Афанасия и арианское учение. – «Но сим доказывается», заключает он, «как насилие ариан, так в Ливерии ненависть к ереси и справедливость его в отношении к Афанасию, когда имел свободное произволение. Ибо что сделано после истязаний вопреки первоначальному мнению, в том видно изволение не убоявшихся, но истязуюших». По этим словам св. отца, Ливерий оказывает ненависть к ереси и справедливость в отношении к Афанасию, когда имел свободное произволение, пока не пал духом; но убоявшись истязаний и угроз, после двухлетней ссылки изнемог духом и дал арианам подпись своего имени, которой они так от него домогались: здесь он отступил от своего первоначального мнения – отрекся от прежней ненависти к арианской ереси и от справедливости в отношении к Афанасию, – отрекся от общения с Афанасием и вступил в общение с анафематствованными арианами, – своей подписью подтвердил арианскую ересь и осуждение Афанасия, главного и, в это плачевное для Церкви время, почти единственного поборника православия!

Вот взгляд на падение Ливерия – самого Ливерия, его обольстителей ариан, самого Афанасия и в нем – современного ему православного христианского мира! И, однако же, римские богословы, даже сами папы, пишут целые сочинения в доказательство совершенно ложной мысли, что папа Ливерий в этом случае сохранил достоинство непогрешимой главы Церкви¹⁴⁵³.

Один из новейших римских богословов, и назовем его – жаркий и не всегда добросовестный, часто жертвующий своему предвзятому мнению фактической истиной, Перроне выражается об этом предмете так самоуверенно: «что касается до падения Ливерия , то кроме того, что здесь дело идет не об определении веры, данном для целой Церкви, но о падении личном через подпись, силой или обманом исторгнутой, и, к тому же, подпись под формулой сирмийской, которая представляет смысл кафолический, – ныне критиками дознано, что это падение в такой степени допускает разные толкования, или, по крайней мере, так сомнительно, что не может подавать противникам никакого основания для обвинения»¹⁴⁵⁴. А нам эти слова кажутся далеко не прямодушными и вовсе неправдивыми! ....

1) Сам Перроне, утверждая, что падение Ливерия не может подавать противникам папизма – нам основание для обвинения, для отвержения безусловной непогрешимости римских епископов, соглашается, что это падение сомнительно, допускает разные толкования, падение сделано через подпись силой или обманом исторгнутой, через подпись под формулой сирмийской, т. е. под символом, составленным арианами на сирмийском соборе: значит, противники папизма имеют основание к обвинению, основание сомневаться в выводе, какой из этого события угодно делать римским богословам, – сомневаться в учении о безусловной непогрешимости римских епископов.

2) Перроне хочет извинить Ливерия тем, что он пал через подпись, исторгнутую силой или обманом. Не прочное доказательство безусловной папской непогрешимости! Чем бы ни была исторгнута эта подпись, чем бы ни был доведен Ливерий до падения, до погрешности против православия, падение есть падение; погрешность против православия остается погрешностью против православия. Ни насилие, ни обман не исторгли же подобной подписи у св. Афанасия. А Ливерий, мнимо непогрешимая глава Церкви, не нашел в себе силы ратовать за истину, за православие, за справедливость до конца!

3) Перроне хочет извинить Ливерия тем, что он пал через подпись под формулой сирмийской – под символом, составленным арианами на сирмийском соборе, –формулой, которая представляла смысл кафолический. Решая вопрос на основании не наших личных соображений, но на основании современных событию воззрений, именно на основании воззрений истинного ревнителя православия, Афанасия Великого, обратимся и здесь к нему и спросим у него, как он смотрит на сирмийский собор, на символы, составленные на этом соборе? –

Этому вопросу о соборах арианских и символах, составленных или утвержденных этими соборами, св. Афанасий посвятил целое сочинение, которое известно под именем Послания о соборах, бывших в Аримине италийском и в Селевкии исаврийской. Это послание св. отец пишет с целью, чтобы православные, слыша многое, «не колебались мысли: так-как некоторые обыкли рассказывать о делах иначе, нежели как они происходили», – с целью вразумить и предостеречь православный христианский мир на счет арианских соборов и их определений¹⁴⁵⁵. В этом послании, доказав с начала, что «собор в Никее» – I Вселенский – «был не просто, но по необходимой нужде и по основательной причине», св. отец спрашивает: «а составляемые ныне арианами соборы какую имеют основательную причину¹⁴⁵⁶? Если явилась какая новая ересь после арианской, то пусть скажут в точных словах, что вымышлено этой ересью и кто ее изобретатели? Пусть также письменно, как поступили отцы в Никее, предадут анафеме ереси, бывшие прежде сего собора, в числе которых находится и арианская, чтобы показать тем, что и у них есть какой-либо достойный вероятия предлог сказать новое. Если же ничего подобного не было, и не могут они показать это; вернее же то, что они говорят это, сами держась нечестия Ариева, и обличаемые ежедневно меняют свои мысли: то какая нужда в соборах, когда и против арианской ереси и против других ересей достаточно собора, бывшего в Никее, который осудил все эти ереси здравой верой? ... А¹⁴⁵⁷ поскольку нет у них ничего основательного: то остается им уже сказать: »прекословя бывшим прежде нас и преступив предания отцов, пожелали мы, чтобы составить собор, чтобы таким образом сделать недействительным совершенное в Никее, прикрыв себя простотой написанного». Если же не сказали они сего прямыми словами, то с этой именно мыслью все делали и приводили в смятение. И действительно, неоднократно высказав и написав многое на разных соборах, никогда не упоминали они об арианской ереси, как о зловредной. Но если иногда некоторые из присутствующих и осуждали ереси, то все же защищали ересь арианскую, которую анафематствовал собор Никейский, и даже с любовью принимали говорящих по ариански. Потому то, это служит сильным доказательством, что нынешние соборы измышлены не ради истины, но к уничтожению совершенного в Никее. Но и что сделано ими и подобными им на этих самых соборах, и то не менее показывает справедливость сказанного«. – Вот, по св. Афанасия, цель и значение всех арианских соборов и символов, в том числе – и сирмийских: уничтожение всего, сделанного в Никее, и утверждение арианства! Те же самые мысли высказывает не только Афанасий, но и целый православный Ариминский собор в послании к императору Констанцию, помещенном в том же послании св. Афанасия о соборах¹⁴⁵⁸.

Затем св. отец начинает развивать свою последнюю мысль, тему всего послания о соборах, что все соборы арианские, и все, сделанное на этих соборах, клонились к уничтожению определений I Вселенского собора и к утверждению арианской ереси.

На Аримийском соборе 400 православных «епископов беседовали от божественных писаний; а» 6 арианских «епископов показывали хартию и, читая имена ипатов, требовали предпочесть сие всему собору и ни о чем более не спрашивать еретиков, не изведывать их мыслей, но довольствоваться сим одним». – Выписав арианский символ, изложенный на этой хартии, св. отец продолжает¹⁴⁵⁹: «по прочтении сего в скором времени узнано коварство писавших. Епископы предлагали предать анафеме с прочими ересями ересь ариеву, и на сие все были согласны: но арианские епископы отказались. Тогда стало уже явно, что написали они сие (они выключили из своего символа слово – единосущный: поскольку наименование – сущность», пишут они, «отцы употребили по простоте: народу же оно непонятно и приводит в соблазн тем, что не находится оно в писаниях: святые писания учат нарицать Сына по всему подобным Отцу») с намерением – сделанное в Никее обратить в ничто и вместо сего ввести злоименную ересь. Посему, подивившись хитрым их речам и коварным намерениям, отцы сказали: «будем все единомышленны, ереси предадим анафеме, а сами будем хранить отеческие предания, чтобы не было более поводов к составлению соборов после того, как предварили нас собравшиеся в Никее и сделали все полезное для вселенской Церкви». Когда ариане на это предложение отцов собора ответили отказом, «то все, признав их невеждами, обманщиками, еретиками, подтвердили собор, бывший в Никее, и рассудили довольствоваться им, а упомянутых выше» арианских епископов «объявили еретиками и низложили, как в действительности не христиан, но ариан¹⁴⁶⁰.

После собора Ариминского был собор в Селевкии: здесь «набралось около ста шестидесяти приглашенных на собор». Собор разделился на две части – меньшую арианскую и большую полу-арианскую. Первая часть «Акакиевы сообщники с безумной дерзостью решительно отвергали написанное в Никее и обвиняли собор; а другие, составлявшие большинство, принимали все прочие постановления собора, выставляли же на вид одно речение – единосущный, как подозрительное по неясности». Акакий и сообщники его были на соборе низложены¹⁴⁶¹.

«Так они из усердия к ереси¹⁴⁶² упорно держались своего мудрования. Но вы», -пишет св. Афанасий в своем послании, – «не смущайтесь тем, и дерзости их не почтите за истину. Они и сами себе противоречат и, отложившись от отцов, не стоят в одном мнении, но влаются умом, так и иначе различными образами меняясь в мыслях. Оспаривая собор Никейский, сами составляли много соборов, на каждом излагали веру и не устояли ни в одном изложении, да и никогда не перестанут поступать так потому, что худо пишут, и не обретут премудрости, которую возненавидели. И посему необходимо мне приложить здесь, частью что написано Арием и что мог я собрать из их изложений на разных соборах, чтобы вы знали и подивились, по какой причине не стыдятся они упорствовать против вселенского собора и против отцов своих».

После таких общих отзывов об арианских соборах и изложениях веры, составленных на этих соборах, св. отец подробно излагает «хулы Ария»¹⁴⁶³ и первых его последователей¹⁴⁶⁴, с таким отзывом в заключении: «вот часть того, что Ариевы последователи изблевали из своего еретического сердца«¹⁴⁶⁵; приводит затем мудрование Евсевия Никомидийского, Евсевия Кесарийского, Георгия Лаодикийского и других сеятелей или поборников арианства, с таким отзывом: «так они писали, как будто каждый спорил и состязался, кто из них увеличить нечестие ереси и покажет ее в наибольшей наготе»¹⁴⁶⁶; приводит выдержки из «сочинения некоего Астерия из Каппадокии, многоглавого софиста, одного из последователей Евсевиевых, в прежнее гонение при деде Констанциевом принесшего жертву идолам», – из «сочинения, написанного в угодность последователям Евсевиевым, равняющегося по дерзости жертвоприношению», совершенному сочинителем¹⁴⁶⁷. «Вот за что они подвизаются», – восклицает затем св. отец, – «вот ради чего восстают на древний собор! Сошедшиеся на Никейском соборе предали анафеме арианскую ересь, которую они старались поддержать. Посему-то ариане софиста Астерия, принесшего жертву, выставили защитником своего нечестия, чтобы сладкоречием своим вводить в заблуждение простодушных. И ныне все приводят они в движение и смятение, думая, что, если каждый месяц они будут составлять соборы, то определение, произнесенное на арианскую ересь, со временем перестанет быть действительным... Не устали они составлять частые соборы против вселенского собора.... Так собираются они в Иерусалиме и пишут следующее» ...

Затем св. отец¹⁴⁶⁸ выписывает послание арианского иерусалимского собора, с таким своим заключением: «хотя на этом соборе они восхвалили все зломудренное Ариево учение, предписали принять в общение ариан, сделав это наперед сами, однако же, рассуждая, что не достает еще чего-то к исполнению их намерения, составляют собор в Антиохии. И поскольку все и всегда обвиняли их в ереси: то пишут разно, одно так, а другое иначе, и в одном послании написано ими следующее» (послание выписывается) .... «В другом послании¹⁴⁶⁹, излагают они вторично, как-бы раскаиваясь в изложенном прежде и придумав нечто новое и большее, именно же следующее» (послание выписывается) … «А некто¹⁴⁷⁰ Феофроний, епископ тианский, сам составив следующее исповедание веры, предложил его всем, и все, приняв это вероисповедание, подписались к нему» (вероисповедание выписывается) .... «Сделав все это и думая, что написали еще несовершенно, и кружась мыслью, через несколько месяцев сложили опять повое исповедание веры» (исповедание выписывается) .... «Но¹⁴⁷¹ как-бы раскаявшись и в этом, через три года опять собирают свое сборище и посылают в области италийские исповедание веры, писанное многими, в котором сделаны были весьма многие прибавления сверх прежних» (исповедание выписывается).

Затем св. отец начинает говорить в том же духе о вероизложениях, сделанных арианами в Сирмии. «Но и на сем не остановились они», пишет св. Афанасий¹⁴⁷². «Вскоре собравшись в Сирмии, сложили еще исповедание веры» (сирмийское исповедание выписывается) .... «Но отринув все это и как-бы придумав лучшее, они уставляют еще новую веру и в Сирмии пишут следующее» (выписывается другое сирмийское исповедание веры)¹⁴⁷³. «Написав это и переменив мысли, сложили еще то исповедание веры, которого сами постыдились потому, что означены были в нем имена ипатов» .... Затем «обнародовают еще иное исповедание и, прибавив по обыкновению несколько речений, пишут в Исаврии следующее» (исповедание выписывается)¹⁴⁷⁴.... «Написав это в Исаврии, когда прибыли в Константинополь, как-бы отказываясь от прежних мыслей, изменили это по обычаю, прибавив несколько речений, и запрещая об Отце, Сыне и Святом Духе употреблять даже слово – ипостась, послали это собравшимся в Аримине, и принуждали подписаться епископов этих областей; а которые противоречили им, о тех постарались, чтобы Констанций послал их в заточение. Написанное же ими исповедание было следующее» (исповедание выписывается)¹⁴⁷⁵.... «Но не остановились и на этом. Ибо из Константинополя пришедши в Антиохию, раскаялись в том, что прямо написали: »Сын подобен Отцу, как говорят писания«, и сложив, что примыслили, начали опять возвращаться к прежним своим мыслям и утверждать, что конечно Сын не подобен Отцу, и ни в каком отношении у Сына нет подобия с Отцом»¹⁴⁷⁶.

В заключении св. Афанасий делает такой общий отзыв о всех этих соборах и составленных ими вероисповеданиях: «ариане всегда будут составлять скопища против истины, пока не придут в себя и не скажут: «пойдем к отцам своим и скажем им: анафематствуем арианскую ересь и признаем собор никейский. Ибо спор у нас с сим собором». Посему кто же, имея хотя несколько чувства, будет терпеть их? .... Если все эти исповедания согласны в одном и том же: то какая нужда во многих? Если же была нужда в стольких исповеданиях: то явно, что каждое из них недостаточно и неполно, и в этом сами они, более нас, обличают себя тем, что каждое изменяют и переделывают. Множество соборов и разность написанных исповеданий показывают, что присутствовавшие на соборах, хотя противоборствовали собору никейскому, однако же, не могли устоять против истины»¹⁴⁷⁷.

Итак, по взгляду св. Афанасия и современных ему ревнителей православия, напр. целых 400 епископов Ариминского собора, все арианские соборы, и сирмийский в том числе, все вероизложения, составленные на этих соборах, и сирмийский в том числе, направлены были к утверждению арианской ереси и к уничтожению определений I Вселенского собора.

При таком суде современности о вероизложениях сирмийских, напрасна попытка римских богословов извинить перед судом древней Церкви поступок Ливерия подписавшегося под одним или под обеими из этих вероизложений, тем, что «формула сирмийская», как не стыдятся утверждать современные нам римские богословы, «представляла смысл кафолический». Делает ли богослов Перроне честь своей римско-католической Церкви, находя свое католичество в таких вещах, как сирмийские арианские соборы и вероопределения?!

Кроме того, что сирмийские собор и вероизложения наряду со всеми другими арианскими соборами и вероизложениями, направленными к уничтожению собора и символа никейских, безусловно осуждаются св. Афанасием и православными его современниками: эти сирмийские вероизложения и по нашему суду, и даже с римской точки зрения, «не представляют кафолического смысла». – В первом из этих вероизложений Сын Божий намеренно не исповедуется единосущным Богу Отцу. А во втором, кроме того, прямо сказано: «поскольку же иные многие смущаются латинским словом substantia и тождезначущим с эллинским словом – οὑσία желая точнее выразуметь единосущие или так называемое подобосущие: то в Церкви не должно никому упоминать о сих словах и толковать их по той причине и на том основании, что в божественных писаниях о семь не писано.... Для всякого же несомненно, что Отец больше, и никто не усомнится, что Отец больше честью, достоинством, божеством и самым именем Отца.... ; Отец больше, а Сын покорен Отцу со всеми, кого покорил Ему Отец; Отец не имеет начала, Сын рожден от Отца"¹⁴⁷⁸. Сами ариане здесь объясняют и св. Афанасий утверждает, и всему богословскому миру известно, что ариане – слово единосущный, введенное в Никейский символ, старались исключать с мыслью, что этим выражением Никейский собор погрешил против истины, с целью заподозрить и уничтожить Никейский символ. Вот слова об этом св. Афанасия. «Допросим ариан», – пишет он¹⁴⁷⁹, – «какую усмотрев несообразность, или на какое жалуясь речение, стали они непокорны отцам и противятся вселенскому собору? «Нам не нравятся», говорят они, «речения – от сущности и – единосущий, потому что они некоторых соблазнили и многих возмутили». Так говорили они в своих писаниях. Но иной основательно возразит им так: ... если все охотно приемлют сии речения, и написаны они не кем бы то ни было, но собравшимися из целой вселенной в Никее, и подтверждают их собравшиеся ныне в Аримине епископы числом более четырехсот, – то говорящие это вопреки собору не вполне ли обличаются, что виновны не речения, но злоумие тех, которые их перетолковывают«? – Итак, по суду св. Афанасия, Ливерий, своей подписью под сирмийскими вероопределениями, добровольно вступил в общение с арианами, вступил в сонмище тех, которые по своему злоумию восставали против догматических определений I Вселенского собора.

4) Перроне извиняет Ливерия тем, наконец, что «здесь (в подписи Ливерия под формулой сирмийской) дело идет не об определении веры, данном для целой Церкви, но о падении личном».

Посмотрим, в какой мере прямодушно это извинение. – Выведем здесь одни факты; суждение о них пусть произнесет тот же богослов, которому принадлежат вышеприведенные слова.

I Вселенский собор, утвержденный согласием и римского епископа Сильвестра, произнес анафему на Ария и учение его и издал для всей Церкви свой символ. Св. Афанасий Александрийский, бывший на этом соборе, в последствии во всю свою жизнь подвизался, в строго православном, вселенской Церкви всех последующих времен одобренном духе, за вселенское достоинство Никейского собора, за непреложность Никейского символа, против Ария и его учения. Собор Римский, судивший дело св. Афанасия с арианами, в присутствии и с согласия римского епископа Юлия, на основании определений I Вселенского собора, на основании его символа, признал св. Афанасия незазорным подвижником православия, а епископов, защищавших дело арианства против св. Афанасия, признал виновными. Собор Сардикийский, с согласия того же римского епископа Юлия, признал вселенское достоинство I Вселенского собора, непреложность его символа и правоту св. Афанасия, защищавшего Никейский собор и его символ; а учение Ария и епископов, защищавших дело арианства против св. Афанасия, анафематствовал.

В то же время, некоторые из восточных епископов, вопреки определению I Вселенского собора, приняли учение Ария, приняли его самого в общение. Домогаясь того же от всех других епископов, они на тирском соборе осудили и низложили св. Афанасия, решительно отказавшегося принять Арин в свое общение. На соборе иерусалимском, кроме того, что сделано ими на соборе тирском, они, вопреки определению первого Вселенского собора, одобрили учение Ария, его самого торжественно провозгласили принятым в общение, и своей окружной грамотой требовали того же от епископов всех церквей. На соборах антиохийских ариане, кроме того, что сделано на соборах тирском и иерусалимском, отвергли Никейский символ и написали четыре своих символа; принятия определений антиохийских, в частности -осуждения св. Афанасия они домогались через грамоты и посольства от епископов всех церквей, в частности от римского епископа Юлия. После того как соборы Римский и Сардикийский признали вселенское достоинство Никейского собора и непреложность Никейского символа, совершенно оправдали св. Афанасия и изрекли анафему на ариан: ариане на филиппопольском соборе составили свое изложение и изрекли осуждение на епископов православных: св. Афанасия, Осия Кордубского, Юлия Римского, Протогена Сардикийского и других, – иначе сказать – произнесли осуждение на Сардикийский собор и его определения. – На соборе арелятском ариане на основании приговоров прежних арианских соборов против св. Афанасия, требовали, чтобы все епископы произнесли осуждение на Афанасия, и значит – на дело, за которое он подвизался, легаты римского епископа Ливерия имели слабость уступить этому требованию. – На соборе медиоланском ариане настаивали на том же требовании, и, издав свое изложение веры от лица и имени императора Константна, требовали, чтобы епископы всех церквей подписались под этим изложением веры и осуждением Афанасия; Ливерий Римский, защищая дело св. Афанасия, отказался исполнить это требование, и за это отправлен был в ссылку. – Продолжая свое дело, свою борьбу со св. Афанасием, соборами Сардикийским и Никейским, с Никейским символом, ариане на соборе сирмийском составили два новых изложения веры, и опять домогались подписей; весь почти христианский мир, кроме св. Афанасия и немногих его приверженцев, твердых ревнителей православия, подчинился этим упорно настойчивым, насильственным требованиям; епископы всех почти церквей дали требуемые подписи. Для торжества арианства не доставало подписи римского епископа: наконец, и римский епископ Ливерий подписался под осуждением св. Афанасия и одним или обоими вероизложениями собора сирмийского! – Что же это Ливерий сделал? Сделал, наконец то, чего домогались те арианские соборы, начиная с тирского: своим согласием утвердил арианские соборы сирмийский, медиоланский, арелятский, филиппопольский, антиохийский, иерусалимский и тирский, уничтожил соборы Сардикийский, Римский и Никейский; произнес осуждение на св. Афанасия, осужденного собором филиппопольским, и значит – на Сильвестра Римского, который подписался под определениями никейскими и которого защищали Афанасий и Юлий на соборе сардикийском, – и, в то же время, торжественно провозгласив ариан принятыми в общение церковное, утвердил арианские вероизложения и отверг символ Никейский.

Как смотреть на это определение, изреченное Ливерием: было ли оно определением о вере? Очевидно: Ливерий, между прочим, подписал арианский символ. Было ли оно дано для всей Церкви, – было ли определением от кафедры? Собор епископов почти всех церквей, – или лучше сказать – целый ряд соборов арианских, хотевших навязать всей церкви свое арианское учение, домогался для своих определений подписи римского епископа и, наконец, получил подпись законного римского епископа Ливерия. Было ли это определение определением от кафедры?! Пусть нам ответить сам Перроне. – «Определения догматические», утверждает он¹⁴⁸⁰, «собора вселенского, утвержденного римским первосвященником, неизменны суть сами по себе или -прежде согласия и принятия Церкви» – А какой собор имеет достоинство вселенского? – «Утверждаем», отвечает Перроне, «что истинное основание для распознания, законный ли вселенский собор или нет, есть утверждение римского первосвященника, – что собор вселенский законный всю силу свою и несокрушимую крепость имеет без предварительного принятия и согласия последующего всей Церкви». – А в рассматриваемом случае Ливерий утвердил своей подписью догматическое определение сирмийского собора: значит, и собору дал значение вселенского, и его определению о вере значение вероопределения безусловно обязательного для всей Церкви. Так неправдолюбие обыкновенно противоречит само себе.

III) Доказав, что падение Ливерия было погрешностью римского епископа против православия, истины и справедливости, продолжим прерванное повествование св. Афанасия об этом событии. Это повествование с одной стороны прольет еще несколько света на поступок Ливерия; с другой – покажет особенно ясно и несомненно, что римские богословы совершенно неосновательно выставляют на вид, в подтверждение римского главенства, особенное внимание в этом случае и св. Афанасия и ариан к римскому епископу, – совершенно не основательно тщеславятся тем, что ариане искали согласия Ливериева на принятие арианского учения и думали через это привлечь к себе всех, что св. Афанасия, говоря об этом, стыдить ариан, как не пощадивших и римского апостольского престола.

Кончив печальное повествование о падении Ливерия, св. Афанасий продолжает: «злочестивые, совершив такое множество и таких дел, думали, что ничего еще ими не сделано, пока великий Осий не испытал на себе их лукавства». Так, значит, мало ценили ариане то, чего надеялись добиться от римского епископа! – «И на такого старца (Осия)», – продолжает св. отец, – замыслили они обратить свое неистовство: не устыдились, что он – отец епископов; не уважили того, что был он исповедником; не почтили долголетнего епископства, в котором пребывал он более шестидесяти лет. Напротив того, все вменили в ничто; а имели в виду одну только ересь эти подлинно ни Бога не боящиеся, ни людей не стыдящиеся люди. Поэтому, приступив к Констанцию, обратились опять к нему с такими словами: «все мы сделали: заточили римского епископа и, прежде его, заточили многих других епископов и всякое место наполнили страхом. Но ни к чему не служат нам такие действия твои и нимало не успевает дело наше, пока остается Осий. Ибо если он между своими: то и все остаются при своих церквах: он один словом и верой может восстановить всех, против нас, Он и на соборах предводительствует, писаниям его везде внимают; он и в Никее изложил веру, и об арианах везде проповедал, что они – еретики. Поэтому если останется: то напрасно было заточение других: ересь наша гибнет. Воздвигни же гонение и на него». – Царь не замедлил. Он повелел, чтобы Осий к нему явился, когда подвергал он искушению и Ливерия. Осий прибыл: царь стали просить и убеждать его словами, какими думал обольстить и других, чтобы тот подписался против нас« (св. Афанасия) »и вступил в общение с арианами« (отсюда видеть можно, что и Ливерия склоняли и склонили к тому же, чтобы он подписался против Афанасия и вступил в общение с арианами). «Старец с неприятностью выслушав и оскорбившись даже тем, что говорят ему нечто подобное, обличил и убедил царя и удалился в свое отечество к своей церкви. Но, так-как еретики стали сетовать и подстрекать царя: то царь пишет уже с угрозами. Осий терпит оскорбления, но не трогается страхом казней. Констанций пишет к нему многократно, то ласкает его, как отца, то угрожает и говорит: «еще ли ты один будешь против ереси? Послушайся, подпишись к осуждению Афанасия. Ибо кто против него, тот без сомнения за одно с нами думаешь по-ариански» (по этим словам, Ливерий, подписавшийся к осуждению Афанасия, ставший против него, за одно думал с арианами по-ариански). «Осий не колебался, но, терпя обиды, сам написал к Констанцию».

По выражениям этого послания Осиева к Констанцию, подписаться против Афанасия значило «пролить неповинную кровь и изменить истине, – что говорят ариане, то говорят не против Афанасия, но в пользу своей ереси». Между прочим, Осой говорит в послании: «о чем ты ко мне писал, таково мое мнение: не только не согласен я с арианами, но и анафеме предаю их ересь; не подпишусь и к осуждению Афанасия, которого мы, римская церковь и целый собор оправдал». – Римские богословы не обращают внимания на первую половину этого выражения, из которой видно, что подписаться к осуждению Афанасия значило не только снять анафему с ариан, изреченную на них I Вселенским собором, но и согласиться с ними, – что этого домогался Констанций от Осия, – этого же конечно домогался, в чем и успел, и от Ливерия Римского. Римские богословы в своих системах выставляют на вид только вторую половину этого выражения: «которого мы, римская церковь и целый собор оправдали», и доказывают этим выражением Осия римское главенство: Римская церковь оправдала Афанасия: можно ли было после этого Осию произнести осуждение на Афанасия?! Но и в этой второй половине выражения, ни мало не указывая на римское главенство, Осий, с сознанием своего авторитета, выражает только ту историческую истину, что Афанасия оправдали «мы» – Осий, председатель Сардикийского собора, «римская церковь», имевшая на этом соборе своих представителей и еще прежде оправдавшая Афанасия на соборе римском, „и целый собор“, судилище высшее и одной особы Осия и частной римской церкви.

«Но царь», продолжает св. Афанасий, «не отступился. Ариане говорили ему: «Осий не только не подписывает определения, но и нас за него осуждает, и столько ненавидит ересь, что и другим пишет: «лучше претерпеть вам смерть, нежели стать предателями истины. Ибо за нее гонимы и возлюбленный нами Афанасий и римский епископ Ливерий, и всем прочим строятся козни» (по этим выражениям, значит, Ливерий, подписавшийся к осуждению Афанасия, стал предателем истины). «Констанций вызывает Осия. Вместо заточения целый год удерживает его в Сирмии» (где Ливерий изменил православию). «Он столько делал насилия старцу, что тот измученный едва принял в общение Урзакия и Валента, но не подписал Афанасиева осуждения. Впрочем, когда приближался он к смерти, он, как-бы завещая, свидетельствовал о сделанном ему насилии, предавал анафеме ересь и всякому запрещал принимать ее». – Из этих выражений так же видеть можно, что Ливерий, не показавший твердости и Осия, не только подписался под осуждением Афанасия, но и принял в общение Урзакия и Валента, коноводов арианства, а вместе с этим пристал и к арианской ереси.

В заключение всего, чтобы очевиднее показать, как мало следов веры в римское главенство в подлинных творениях св. Афанасия, во всех выше приведенных подлинных выражениях его, в которых римские богословы ищут подтверждения своему учению о главенстве, приведем несколько выражений из вышеупомянутого подложного мнимо-Афанасиева послания к римскому епископу Феликсу, на которое даже современные нам римские богословы еще позволяют себе ссылаться¹⁴⁸¹. «Господину преблаженнейшему и досточестному, святому отцу Феликсу, святого апостольного седалища города Рима папе, Афанасий и все египетские» и т. д... «епископы на св. александрийском соборе благодатью Божией соединенные», так пышно начинается это послание. – «К вашему святому апостольству прибегаем», продолжает мнимый Афанасий со своим мнимым собором, – «чтобы, по принятому обычаю, вы удостоили принять попечение о нас, по вашей глубочайшей мудрости, которая всем яснее солнца видна: поскольку апостольское ваше блаженство и т. д.... Вам вверены разумные овцы... Потому, отец блаженнейший, как всегда предшественники наши и мы почерпали помощь от вашего апостольского святого седалища, и знаем мы, что и о нас вы имеете попечение: то умоляем, по определениям канонов, вышереченное апостольское и высочайшее седалище, да получим помощь оттуда, откуда предшественники наши заимствовали рукоположения и догматы и пособия. И мы к нему, как-бы к матери, прибегаем... Так-как каноны гласят, что без римского первосвященника о важнейших делах мы ничего не должны решать, ... то мы испрашиваем помощи вашего апостольского седалища... Вас и предшественников ваших, апостольских т. е. первосвященников, Бог поставил на верху высоты, и о всех церквах повелел вам иметь попечение... Вам вверен весь суд епископский... На Никейском великом соборе трехсот и восьмидесяти епископов всеми согласно утверждено, что без решения римского первосвященника не должно составлять соборы и что не позволительно осуждать епископов... Подобным образом вышесказанными отцами определено так же, что если бы кто в епископе или митрополите, или экзархе имел судей подозрительных, тот подавал бы апелляцию вашему святому римскому седалищу, коему от самого Господа дарована власть вязать и решить, в особенное преимущество (speciali privillegio) перед всеми. Оно (седалище) представляет твердь, Богом укрепленную и неподвижную... Оно есть священная вершина, на которой все вращаются, держатся... Ибо ты еси Петр, и на основании твоем столпе церкви, т. е. епископы, которые должны держать и на собственных раменах носить церковь, утверждены. Тебе же вручил (Господь) ключи царства небесного и заповедал решить и вязать властно, что есть на земле и что на небе. Ты нечестивых ересей и необузданных и всех растлителей каратель и князь, и учитель, и глава всех, (исповедующих) православное учение и непорочную веру... О святейший отец отцов!... Мы епископы все должны чаять особенно твоего суда... Потому поименно на никейском соборе названы примасы, которые остальных епископов выслушивать должны и судить, чтобы не мог вторгнуться в суд епископов какой-либо обман. А вы, поставленные на высочайшем светоче благодати Божией, должны удерживать и обуздывать тех, которые возбуждают против братий крамолы и соблазны. Безвредным тебя и благосклонным, святейший отец отцов, Богу молящимся за нас Господь да сохранит во век, аминь»! – Так заключается этот сборник высокопарных нелепостей, составленный каким-либо поклонником папизма никак не ранее полтысячелетия после времен Афанасиевых¹⁴⁸². Вот как выражаются люди, действительно верующие в римское главенство. Тут есть уже не только намеки, но полная и ясная система папизма: тут выражаются мысли, что

1) Петр и его преемник папа есть единственное в своем роде основание Церкви.

2) Папе дарованы ключи царствия, т. е. власть решить и вязать, в особенное преимущество перед всеми.

3) В том же конечно смысле, в особенное преимущество перед всеми, папе вручены разумные овцы.

4) Выражаются мысли, будто бы от римской кафедры предшественники св. Афанасия заимствовали рукоположение и догматы.

5) Папе будто бы повелел Бог иметь попечение о всех церквах.

6) Папе будто бы вверен весь суд епископский; на Никейском соборе постановлено будто бы, что без решения папы не должно составлять соборы, не позволительно судить епископов, – что папа имеет право принимать апелляции на приговор епископов, митрополитов и экзархов.

7) Без папы епископы о важнейших делах не должны ничего решать.

8) Папа – преблаженнейший святой отец, «ваше апостольство, ваше апостольское блаженство», первосвященник, сидящий на святом, высочайшем апостольском седалище, первосвященник апостольский, князь и глава всех, поставленный на высочайшем светоче благодати Божией, святейший отец отцов и т. д.

Между пышными до нелепости выражениями этого подложно-Афанасиева послания к папе Феликсу и подлинными умеренными выражениями св. Афанасия о римских епископах Юлии и других, расстояние так же огромно, как между учением древней православной и нынешней или средневековой римской церкви о значении римских епископов. А подлинные сочинения св. Афанасия, великого столпа истинной Церкви и правой веры, ясно говорят, что он не поучился еще в школе, не дорос до мудрости ревнителей в позднейшие века болезненно наросшего на теле Церкви Божией папизма, до понимания видов древних, быть может – по невежеству и простодушных составителей и новейших вовсе не простодушных защитников подобно грубых подлогов, как это мнимо-Афанасиево послание к его апостольству, апостольскому блаженству, преблаженнейшему и святейшему отцу отцов, князю и главе всех верных, апостольского и высочайшего седалища города Рима папе Феликсу.