Служба Успению Пресвятой Богородицы

Стихиры на Господи воззвах

Паремии

Стихиры на литии

Стихиры на стиховне

Тропарь

Седальны по кафисмах

Величание

Седален по полиелее

Прокимен

Евангелие

Стихира после Евангелия

Канон

Песнь 1-я 1-го канона

Вечная память

Тропари

Песнь 1-я 2-го канона

Царица-Мать

Тропари

Песнь 3-я 1-го канона

Церковь и живой храм Божий

Тропари

Песнь 3-я 2-го канона

Смерть и погребение

Ипакои

Песнь 4-я 1-го канона

Земля и небо

Песнь 4-я 2-го канона

Успение и воплощение

Песнь 5-я 1-го канона

Успение и просвещение

Песнь 5-я 2-го канона

Преставление

Песнь 6-я 1-го канона

Нетление и святость

Песнь 6-я 2-го канона

Жизнь

Кондак и икос

Песнь 7-я 1-го канона

Духовный праздник в противоположность мирскому

Песнь 7-я 2-го канона

Средоточное положение в творении преставившейся Богоматери

Песнь 8-я 1-го канона

Ходатайственное значение Успения

Песнь 8-я 2-го канона

Возвышение над творением Преставившейся

Песнь 9-я 1-го канона

Преставление к Сыну

Песнь 9-я 2-го канона

Наше участие в событии

Светилен

Стихиры на хвалитех

Прокимен

Апостол

Аллилуарий

Евангелие

Задостойник

Причастен

О чтениях на успенском бдении устав (Типикон и Минея) не дает определенных указаний, замечая на каждом месте службы, где положено чтение (за исключением, конечно, 6-й песни, где пролог), просто и «чтение» (причем и это указание опущено по 3-й песни канона). И рукописи устава дают немногим более ясные указания на этот счет, прибавляя всюду к этому замечанию: «(чтение) похвальное» (ἐγκώμια) или «от похвальных»⁴¹¹. Разумеются святоотеческие слова на Успение, но какие, не видно. Недоумение разрешает «Торжественник», т.е. сборник уставных чтений на великие праздники, сохранившийся в нескольких славянских рукописях, где на Успение дается слово св. Андрея архиепископа Критского⁴¹². Следовательно, его нужно читать по частям на благословение хлебов, по 1-й и 2-й кафисмах, по полиелее и по 3-й песни канона. Вот оно.

«Нам надлежит прибавить недостающее к тому, о чем мы повествовали по порядку, дабы слово было целостным и свободным от пропусков. В предшествующих словах мы сказали о девственной скинии Богоматери; остается сказать, какова была песнь погребальная, и что воспевалось в ней. И пусть никто не упрекает меня за то, что я беру на себя то, что превышает мои силы (ибо я составил это слово, побуждаемый данным обещанием, нигде не забывая смирения). Пусть также никто не удивляется, если слово будет заключать в себе что-либо известное лишь немногим.

Итак, собрался бесчисленный лик богоносцев; и все чины премирных Сил, невидимо слетев с высоты, собрались к дивному зрелищу; богодухновенные души святых, которых книга Песнь Песней в духовном смысле именует «девами» (П.Песн. 1:2), были там же, составляя лики вокруг одра (ибо прилично было, чтобы боговидные души усопших присутствовали при Царице естества, предваряли Ее исхождение, сопровождали Ее торжественным шествием и пели исходные песни). Открыто лежало световидное и вместившее всю полноту Богоначального Слова тело Богородицы, которое, быв зримо на одре, наполнило всю тварь благоуханием мира. Избранные из богомудрых, причастники Святого Духа, от преизобильной радости о богосладостном утешении, начали попеременно петь (кто что мог – один одно, другой другое) из вдохновенных погребальных песнопений. Однако же те песни были не таковы, какие можем измыслить мы: их научил произносить и давал слышать Дух Святой. Все, что говорили и слушали песнословившие, несравненно превосходя наше земное искусство, нисколько не отличалось от звуков ангелов, торжествующих на небе. Их высоту, глубину и бесконечную красоту описывать не нам, нисколько не вкусившим такой сладости: скорее мы должны почтить их молчанием, как превосходящие наше разумение. Мы приступим только к тому, в чем и успех приятен, и погрешность не опасна, – что не огорчит книжного и не будет затруднительно для неведущего... Такой конец положил Бог заветам с нами; это – венец божественных пророчеств, это – неизреченный совет предвечного попечения о человеке. Это – благонаписанный образ божественного Первообраза, опора всякого восхождения к Божественному, святейшая скиния Творца всех, богоприятная чаша Премудрости, чистая сокровищница Жизни, неисчерпаемый источник божественных просвещений, непоколебимая держава: поскольку не была обладаема страстями Та, Которая превосходит всех чистотой. Воистину, Она соделалась как бы жилищем чудес, бывших доселе; а последняя часть сего есть празднуемое ныне (хотя все было предопределено прежде всякого времени, ибо, конечно, в Божественном Совете каждому из нас давно назначен конец жизни).

Никто из земнородных не в состоянии постигнуть совершающееся ныне таинство Девы. Как разорваны узы, связанные преступлением? Как разрушено умершим ранее Христом растление, посеянное прегрешением? Как воззвана от осуждения на смерть самая природа и приняла устроение бессмертия? О, дивная мена! О, божественная торговля! Природа родила добровольно смерть преслушанием; она же родила Отъявшего смерть послушанием. Вот – неистощимый источник бессмертия: придите, умерщвленные, почерпите. Вот – вечные реки жизни: придите все, станьте бессмертными. О, Дщерь Адамова и Матерь Божия! О, безмужняя Матерь и богородящая Дева! О, Создание временно Созданного в Тебе и не отступившего от Своей незримости! О Тебе пели все провозвестники Духа. Первый Моисей, увидев Тебя – Купину, сказал: «мимошед увижу видение великое сие» (Исх. 3:3). О Тебе боговидец Давид молил Христа, говоря: «воскресни, Господи, Ты и кивот святы ни Твоея» (Пс. 131:8). О Тебе же он предвоспел, предобразуя исход Твой: «лицу Твоему помолятся богатии людстии», ибо вот, говорит, «вся слава Дщере Царевы внутрь: рясны златыми одеяна и преиспещрена» (Пс. 44:13–15). Предъизображая Тебя, святая книга Песней таинственно указала: «кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан от всех благовоний мироварца» (П.Песн. 3:6). О Тебе опять преднаписала та же книга: «се дар Соломонь... столпы его сотвори сребряны, и восклонение его злато; восход его багрян, внутрь его камение постлано, любовь от дщерей Иерусалимских» (П.Песн. 3:7–10), и еще: «дщери Сиони, изыдите и видите в царе Соломоне в венце, им же венча его мати его, в день обручения его и в день веселия сердца его... видеша ю дщери и ублажиша ю, царицы и наложницы, и восхвалиша ю: ибо воня риз ея паче всех аромат» (П.Песн. 3:11; 6:8; 4:10). Провидя Тебя, Исаия боговдохновенно воскликнул: «се Дева во чреве зачнет – будет корень Иессеов; и изыдет жезл из корене Иессеова, и цвет от корене его взыдет» (Ис. 7:14; 11:10). Ради Тебя великий Иезекииль предсказал: «сия врата к востоку заключенна будут, и никтоже пройдет ими: яко Господь Бог внидет ими, и будут заключенна» (Иез. 44:1–2). И муж желаний пророчески назвал Тебя горою, говоря: «и камень без рук отторжеся от горы» (Дан. 2:34) – отломлен, а не отсечен; отнят, по не разделен, т.е. восприятием нашего человечества. Ты – то величественное дело страшного домостроительства, в которое «желают приникнути ангели» (1Пет. 1:12). Ты – прекраснейшее жилище сошедшего к нам Бога, Ты – земля, воистину желанная: ибо Царь славы «возжелал красоты Твоей и возлюбил» (Прем. Сол. 8:2, 5) богатства Твоего девства и, вселившись в Тебя, с нами обитал (Ин. 1:14) и чрез Тебя примирил нас с Богом и Отцом. Ты – сокровище «тайны, сокровенныя от веков» (Еф. 3:9). Ты, воистину, живая книга духовного Слова, без слова написанного в Тебе животворящей тростью Святого Духа. Ты одна – воистину написанная Богом книга Нового Завета, который Бог прежде заключил с людьми. Ты – колесница Божия тьмочисленная, приведшая Воплощенному тысячи управляемых Им. Ты – гора Сион, «гора тучная, гора усыренная, юже благоволи Бог жити в ней» (Пс. 67:16–17). О, божественный храм и земной человек! Столп мертвый и столп животворящий, не плотского Израиля световодящий, но духовного Израиля божественным светом наставляющий к неложному знанию. Всесветлое облако и «гора приосененная» (Авв. 3:3), не неблагодарный израильский народ осенявшая, но избранных людей Божиих озарявшая Твоими Матерними свещами. Девственная земля, из которой изшел Адам новый и древнейший ветхого! Какой гроб сокроет Тебя? Какая земля примет Тебя, чистотою превзошедшую естество неба и земли? Какие ароматы изольются на тело Твое благовонное, непорочное, источающее нетление, спасение? Ты, воистину, «вся добра еси, и порока несть в Тебе» (П.Песн. 4:7). Ты – новая мирохранительница неистощимого мира, Ты – курение умных ароматов, Ты – цвет нетления, земля приносящая благовония, живоносный ковчег, световидный светильник, боготканная порфира, царское одеяние, богоиспещренная риза, златовидная одежда, высокий трон, врата, превыщающая небеса небес, Царица всего рода человеческого, Которая выше всего, кроме единого Бога.

Какие руки погребут Тебя? В каких объятиях понесем мы Носившую Невместимого? Какую надгробную молитву сотворим над Тобою? Какими песнями воспоем исход Твой? Какими словами выскажем «величия бывшия о Тебе»? Посему, вместо всего этого, приносим Тебе глас: «Блаженна Ты в женах и в роды родов Благословенна Ты на небесах и прославлена на земле. Всякий язык славит Тебя с благодарением, исповедуя Тебя Матерью Жизни. Вся земля исполнилась славы Твоей, все освятилось миром благоухания Твоего. Чрез Тебя переменились в радость скорби праматери. Чрез Тебя поют с нами все ангелы: «Слава в вышних, мир на земле!» Гроб не может держать Тебя, ибо то, что погибает и разрушается, не помрачает Владычнего тела. Ад не может владеть Тобою, потому что царской души не касаются рабы. Итак, отыди в мире; преселись от сотворенных жилищ, молись ко Господу за всю тварь. Доселе, пока Ты жила с людьми, Тебя имела малая часть земли; а с тех пор, как Ты преложилась, весь мир имеет Тебя общим умилостивлением. Радуйся неизреченной радостью в вечном свете, там – истинная жизнь, всесветлое царство, необъятный лик ангелов; наслаждайся притом добротами Сына Твоего, неистощимой радостью, нестареющим блаженством. Там – потоки вечной сладости, источники вечной жизни. Там – предел всего, на что уповали и уповают; там – последний конец, далее которого нет ничего. Там поклоняются Отцу, славят Сына и воспевают Святого Духа, нераздельное существо единого в Троице Божества».

Это и более превосходное говорили и пели тогда богодухновенные мужи, ибо я, земля, пепел и тление, не знаю, что и сказать больше. Я хорошо знаю, что Матерь Слова примет и это краткое слово и подаст то, что мы достойны принять, ибо Всесвятая как многодаровитая любит и за самое малое воздавать великим. Вы же, светлейшее собрание (призываю вас к окончанию слова), приидите и воспоем погребальные песни, торжественно шествуя пред девственным телом, и посильными почестями увенчаем Ту, Которая дала начало празднику. Но, дабы это было торжественнее, да явится ныне все собрание небесных и земных, и да исполнит со мною исходную песнь и погребальную хвалу, начатую такими словами: «Отошел стан Божий от шатров кидарских к невещественным скиниям!» Поднялось наддверие небесных врат, дабы принять в небесное царство в царском величии Пренебесную Дверь Божию. В белом одеянии приимите Ее, ангелы; хвалите, небеса; славьте, земнородные, и восклицайте: «град Бога, Царя Великого» (Пс. 47:3)! Скачи, земля; возвести славу Девы, чудеса погребения, как Она перенесена, дабы был в чести пустой гроб. Собери, Иудея, сынов твоих, проповедуй произшедшую от Иуды Царицу. Дерзай, не бойся; празднуй праздники Твои, Иерусалим; воспевай Давидски, ясно скажи: «во исходе Израилеве от Египта» (Пс. 113:1). Матерь Сион, избранная Богом, воспой погребальное, но не рыдай в отчаянной скорби, ибо радостно, а не плачевно торжество настоящего дня. Гефсимания, приими новую Царицу, изнеси потребное для погребения, убери гроб благовониями. Твердо охраняй святыню, потому что она будет общим для ангелов и человеков покланяемым стяжанием; поведай последующим поколениям о преставлении, уступая дух Богоматери высшим духам, нам же раздавая освящение, как из вечного источника, из оного тела.

Стечемся к Богородице все вместе: лики отцев и патриархов, духи пророков и чины иереев, собор мучеников, душ и праведных, ряды преподобных, всякое достоинство и возраст, цари и владыки, начальники и подначальные, «юноши и девы, старцы с юношами», воспойте (Пс. 148:12). Скажите Матери Божией: «как блажен дом Давида, из чрева которого произросла Ты, Богоматерь и Приснодева»; невесты, предварите Неневестную и Нетленную, единую без болезней Рождшую Непостижимого. Неплодные и вдовицы, восплещите непознавшей мужа и пременившей законы неплодия. Ликуйте, девы, предшествуя нетленному чадорождению; благословите, народы; ублажайте, языки; пойте Матери Божией, все колена земные; с пением и кимвалами величайте. Возьми, Мариам, тимпан и выйди пред девами. Подвигни лиру, Давид, возвысь голос и воспой Царицу Твою. Созови дев, собери хор поющих, пусть текут они за одром и пред одром. Вот – новый кивот славы Божией, в котором «стамна златая и жезл Ааронов прозябший, и скрижали завета» (Евр. 9:4). Вот – «глава», о которой возглашали прорицания пророков (Ис. 7:8). Вот – лествица, которую узрел научившийся божественным тайнам Иаков, около которой он увидел ангелов Божиих восходящих. Вот – дверь небесная, о которой он сказал: «яко страшно место сие: несть сие, но дом Божий, и сия врата небесная» (Быт. 28:17). Уже не лежит более на Израиле ярмо законного рабства, ибо Христос Своею рукою подписал нам свободу, как на хартии, на Теле, которое – из Богоматери, даровав служение в Духе. Прошедший небеса Великий Первосвященник (Евр. 4:14), Христос Иисус как бы во храме, всегда таинственно входя в девственное святилище ради нас, приносит в жертву и Сам приносится и, посвящая Себя за нас, освящает святящих Его.

Таковы таинства Твоего премирного успения, Богородице! Таковы надгробные песни священного изнесения богородительной Твоей скинии! Вот – составленное нами краткое слово Тебе. Если в нем есть что-либо достойное Твоего величия, благодарение за это Тебе, давшей и принявшей усердие; если же (что совершенно необходимо потерпеть каждому, решающемуся говорить о Тебе), окажется ниже достоинства, Ты Сама яви снисхождение, имея сострадание во имя близости к Сыну Твоему и Промыслителю о всем. Это, по силам своим, мы составили для Тебя, Всеблаженная Богородице, будучи научены Твоими богодерзновенными молитвами, о тайнах Твоих. Но кто даст нам глас и силу слова, соответственную высоте и величию преславных помышлений о Тебе? О, Владычица всех человеков, Подательница жизни, Святая святых и всякой святыни, Поборница возложивших надежды на Тебя! Прими эти хвалы от нас, получивших, благодаря Тебе, свет истины. Нам же, славящим Тебя, Богородице, за это малое воздай таким воздаянием, чтобы мы имели молебное прошение к Сыну Твоему и нашему Владыке, Царю и Господу, которое для нас дороже и светлее многоценного богатства. Чрез такое молебное прошение, мы и согрешая будем помилованы Богом, и, живя добродетельно, получим полезнейшее; чрез него оружие варваров будем считать стрелами младенцев; чрез него, наконец, совершается всякое христианское благо и достигается уподобление Богу.

Вот, возлюбленный, изъяснение таинства, хотя и далеко не оправдывающее надежды, однако не имеющее недостатка в усердии с нашей стороны. Высшего же и таинственнейшего ты мог бы искать у Слова, ради тебя истощившегося и принявшего плоть, и всего соединившегося с тобою по человеколюбию, дабы Духом обожить всего тебя и истребить худшее лучшим, возвысить тебя от земли с Собою и устроить в отеческих седалищах. К ним ты и восходи всегда жизнью и чистым созерцанием, поучаясь в божественных словах и нравах; и, насколько можно, видя Бога и видимый Им, старайся, чтобы Он являлся тебе в молниях непрестанного созерцания и в восхождениях в добродетели, дабы ты был совершен в том и другом, т.е. в деянии и созерцании, взойдя «в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф. 4:13). Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Пролог, положенный по обычаю для чтения по 6-й песни канона, на Успение состоит из:

1) Синаксаря: «Месяца августа в 15-й день честное⁴¹³ преставление Преславныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии⁴¹⁴. Когда Христос и Бог наш изволил принять к Себе Свою Матерь, тогда, возвещая за три дня Ей чрез ангела преставление от земли, Он сказал: „Время принять к Себе Мою Мать. Итак, нисколько не смущайся этим, но с веселием прими слово, ибо идешь⁴¹⁵ к бессмертной жизни”. В желании преставления к Сыну, Она восходит на гору Елеонскую для усердной молитвы. Она вообще имела обычай часто туда ходить для молитвы, а тогда на этой горе случилось нечто необычайное: сами собою стали наклоняться деревья горы и, как одушевленные рабы, воздавать должную честь Владычице. После молитвы Она возвращается домой и тотчас все сотряслось. Зажегши много светильников и возблагодарив Бога, Она созывает Своих родственников и соседей, убирает всю комнату, приготовляет одр и все нужное для погребения, открывает сказанное Ей ангелом о Ее преставлении на небо и в доказательство сказанного показывает данную Ей награду⁴¹⁶, а именно пальмовую ветвь. Созванные женщины, слыша это, обливались слезами и горько восклицали, убиваясь об оставляющей⁴¹⁷, и упрашивали Ее не делать их сиротами. Она же уверяла в своем наблюдении и промышлени и не только о них, но и о мире после преставления. И Она значительно облегчала скорбь предстоявших своими утешительными словами. Затем Она завещает свои одежды⁴¹⁸ двум бедным вдовам, к которым Она привыкла и которые Ей были знакомы и получали от Нее на пропитание. Когда Она делала эти распоряжения и завещания, внезапно произошел раскат сильного грома и появление множества облаков, несущих со всех концов мира в дом Богоматери учеников Христовых. В числе их были и богомудрые иерархи Дионисий Ареопагит, а также Иерофей и Тимофей⁴¹⁹. Все они, узнав причину внезапного собрания своего, говорят Ей: „во время пребывания Твоего в мире, Владычица, мы утешались, видя в Тебе как бы самого Владыку нашего и Учителя. А теперь как перенесем лишение? Но так как Ты по решению Сына Твоего и Бога преставляешься к премирному, то мы радуемся устрояемому над Тобою”. Говоря это, они обливались слезами. А Она к ним: „нет, други – ученики Моего Сына и Бога, не причиняйте огорчения Моей радости, но погребите Мое тело в том виде, какой я буду иметь на одре⁴²⁰”. После этого подоспел и Павел божественный, сосуд избранный, который поклонился Богоматери, павши к ногам Ее, говоря: „Радуйся, Мать Жизни, основа моей проповеди⁴²¹. Мне, не видевшему Христа во плоти, при взгляде на Тебя казалось, что я вижу Его”. Затем Дева всем дает завещание, возлегает на одр, убирает пречистое тело свое по своему желанию, творит молитву о устроении⁴²² мира и мирной жизни, чтобы и их (Бог) исполнил благословения ради Нее. И так испускает дух в руки своего Сына и Бога. [И тотчас стали прозирать очи слепых, открываются уш и глухих, укрепляются ступни ног у хромых и легко прекращались всякого рода какие бы то ни было страдания и болезни]⁴²³. После этого Петр начинает погребальные песни, прочие же апостолы поднимают одр: одни идут впереди со светильниками и песнями, другие следуют сзади, провожая в гробницу богоприятное тело. Слышно было тогда и пение ангелов, и голоса премирных чинов наполняли воздух. Иудейские начальники, настроив некоторых из народа, подговаривали попытаться опрокинуть на землю одр, на котором лежало живоначальное тело, и выбросить его оттуда. Но дерзких постигла кара, наказав их лишением зрения; а одного, неистово бросившегося и дотронувшегося до того священного одра, лишило и рук; он, оставив при одре висящими, усеченные мечем мщения дерзкие руки, представлял жалкое зрелище, пока, уверовав от всей души и получив исцеление, не стал⁴²⁴ здравым, как ранее. Так и ослепшим, но уверовавшим, даровано исцеление, по возложении на них края покрывала⁴²⁵ от одра. Апостолы же, дойдя до сада Гефсиманского, положили в гробнице живоначальное тело и три дня пребывали при нем, непрестанно слыша голоса ангелов. Когда же, по божественному промышлению, один из апостолов, опоздавший на погребение живоначального тела и явившийся на третий день, сильно жалел и скорбел, что он не сподобился того, чего сподобились все апостолы, то, по общему решению, открыли гроб для опоздавшего апостола, чтобы (доставить) и ему как всем честь⁴²⁶ поклониться этому пресвятому и пренепорочному селению, и удивились увиденному, ибо нашли гроб пустым, без святого тела, заключающим одну только плащаницу, которая осталась в качестве утешения для имеющих скорбеть и для всех верных и в качестве неложного свидетельства о преставлении. Ибо и не подобало Селению Жизни удерживаться смертью и Родившей Создателя твари в нерастленном теле быть оставленной на тление в земле с тварию. Тот, кто установил закон почитания родителей, сумел, конечно, почтить Свою Матерь, как хотел, и, Кого Самого тело не видело во гробе тления, даровать то же и Своей родительнице. Этому научает и божественный Давид, велегласно вызывая из среды умерших Матерь с Сыном словами: встань, Господи, на место покоя Твоего, Ты и Ковчег святыни Твоей. И как Сына, так и Богоматери гроб доныне видится и получает поклонение, оставаясь пустым без тела в славу и честь (Христа Бога нашего) и преблагословеннной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, молитвами, (предстательством и неусыпным ходатайством) Которой, Боже, помилуй и спаси нас, как благий и человеколюбец».

2) «В той же день слово Григория Двоеслова о Карпе епископе. Карп епископ, муж очень благочестивый по жизни, был из города Европы⁴²⁷. Он во все дни служил Богу, совершал святую литургию и приносил свою жертву со многими слезами. Однажды, принимая святые тайны внутри святого алтаря, он получил извещение от Бога чрез явление ему одного иерея его, сказавшего: „делай, епископ, то, что делаешь, служа Мне; пусть не устанет у тебя нога и не ослабеет у тебя рука; а в день успения Богородицы придешь ко Мне и Я дам тебе награду в царствии небесном со всеми, о которых ты приносил Мне молитву”. В один год в день преставления Пресвятой Богородицы, когда он совершил тайны святой литургии, он, приняв их, облобызал всех своих клириков, разрешился от телесных уз и предал в руки Божии душу свою».

3) «В той же день поучение на честное преставление Пресвятыя Богородицы.

Сегодня, братие, Мать Господа нашего Иисуса Христа, преставившись от этой жизни в вышнее царство, поселяется во обители вечной, в радости и веселии неизреченном, куда желают проникнуть ангелы. Сегодня Внука и Госпожа прадеда Адама со славою восходит от земли на небеса, в жилища поистине дорогие и желанные. Сегодня человеческая природа освобождается от прародительского проклятия. Сегодня и богопротивные иудеи посрамились, ибо Дева и Богородица, взойдя на небеса, своею милостию и молитвами просвещает, как солнце, мир, венчая и славой и честью верных, исповедающих Ее истинною Богородицею чистою. Она явилась помощницей обижаемых, утешением скорбящих, целительницей больных, утверждением верных, похвалою апостолов, крепостью мучеников, нетленным венцом святителей. К Ней, к Пречистой Госпоже нашей Владычице, припадем и мы, братие, с теплою верою, всем сердцем и всею душою. Во святую Церковь Ее скоро притечем, священный праздник Ее с любовию и светло будем праздновать, и с веселием, радостию и хвалами в песнях, насколько возможно, Ее будем ублажать, странников и нищих принимая в дом свой, мир и любовь имея друг к другу, души наши и тела держа очищенными от грехов. Итак, чистыми, непорочными и совершенными с делами добрыми достойно приступим к страшной Божией трапезе и причастимся пречистого Тела Божия и священной Крови Его со страхом Божиим и верою, а не как Иуда, будучи недостойным, полным злобы, помраченным недугом сребролюбия, дерзнул на такое страшное и святое Божие таинство, и тогда тотчас за хлебом вошел в него сатана, и тот погиб, повесившись. „Ядый бо и пияй недостойне в суд себе яст и пиет (сказал божественный апостол), не разсуждая Тела Господня” (1Кор. 11:29). Но мы, братие, не будем такими, но будем христолюбивыми, братолюбивыми и добродетельными. Божиими рабами почтительно будем считать святителей, ибо ими крещаемся, чрез них принимаем благодать верою в Господа нашего Иисуса Христа, от них причащаемся пречистого Тела Божия и Крови, и молитвами их избавляемся от грехов. Их молением и Святой Дух сходит на приносимую просфору и претворяет ее в Тело Божие, а вино – в святую Кровь Его, и принимающим с верою бывает во оставление грехов и жизнь вечную. Они называются земными ангелами и небесными людьми. „Повинуйтеся”, сказал апостол, „наставником вашим и покоряйтеся, тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще, да с радостию сие творят, а не воздыхающе” (Евр. 13:17). Будем же умолять Пречистую Богоматерь и родившегося от Нее Господа, Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, чтобы молитвами Ее Он избавил нас от муки вечной и даровал оставление грехов и жизнь вечную нам, совершающим Ее праздник и благоговейно почитающим Ее память. Как и в молитве своей Она сказала: «кто будет призывать имя Мое и родившегося от Меня Сына и Бога Моего, то место освящай и все их прошения к пользе их исполняй». Да сохранит же нас Она от злоначального врага, всегда борющего нас, от сетей и козней его, запинающего наши к Богу стопы. И да сподобит нас мирно и безмятежно пройти остальное время жизни нашей, и покаянием, слезами и прочими добрыми делами угодить Ему, чтобы, избавившись чрез Нее от непоправимого здешнего, мы получили тамошние настоящие блага благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым и со Святым Духом вместе Отцу слава, честь, власть и поклонение ныне, всегда и в бесконечные века веков»⁴²⁸.

Если мы обратимся теперь к напевам, музыкальной стороне успенского богослужения, то явственно ощутим в нем такое ликование и радость, которую можно услышать, кроме пасхальной службы, лишь еще в рождественской и какой не слышно ни в какой другой службе двунадесятого праздника, ни Господского, ни Богородичного.

Главную составную часть бдения, ядро его, составляет канон, который, благодаря обширности, длине своей, сильно влияет напевом своим на характер всенощного бдения. Успение имеет два канона, и оба они поются на самые радостные из канонных гласов – 1-й и 4-й. Первый канон положен на 1-й глас. Но это необычный, будничный напев 1-го гласа, а особенный «самогласный» (самогласны и все стихиры Успению, исключая хвалитных), так же как пасхальный канон и рождественский, хотя 1-го гласа, но особенного самогласного или «самоподобнаго». Все эти самогласные напевы 1-го гласа для канонов Пасхи, Рождества Христова и Успения, хотя разнятся между собою, но имеют очень много общего, очень напоминают друг друга, напоминают тем неудержимым потоком безмерной радости, которая так и льется в каждой строке этих напевов, то утихая, то постепенно поднимаясь до самых восторженных, почти пронзительных звуков. Ни в одной праздничной службе, кроме этих трех праздников, нет ничего подобного, нет такой неудержимой радости, такой торжествующей, ласкающей, охватывающей всю душу до самозабвения, живейшей веселости. В один из богородичных праздников – на Введение тоже положен канон, а именно второй канон праздника, на 1-й глас. Но там напев гласа не такой, не самоподобный и непохожий на напев Пасхи или Успения, а обычный, будничный напев 1-го гласа (ирмосы этого гласа: «Песнь победную» часто поются в будни в неделях 1-го гласа).

Но разница между Успением и Пасхой с Рождеством все же настолько значительна, что вполне уподобить настоящий праздник этим двум нельзя: это было бы много для него. И устав находит себя вынужденным несколько умерить и ограничить безмерную радость, которая дышит в напеве первого канона. Второй канон праздника положен уже не на 1-й глас, – как это имеет место в службе Рождества, где и второй канон положен на тот же глас и напев, что и первый, – а на другой, правда, тоже один из самых радостных и наиболее праздничных гласов – на 4-й, но далеко уже не столь радостный, дышащий веселостью более тихою, сдержанною. Разница с Пасхой и Рождеством получается, благодаря этому, значительная: там неудержимо в 18 песнопениях каждой из 9 песней канона льется на слушателя этот бурный, неудержимый поток радости, просто не позволяющий ему одуматься, захватывающий его всего все новыми и новыми, следующими друг за другом с беспрерывностью волнами (мы имеем в виду не обычное исполнение канона, где поются лишь ирмосы его, а все остальное читается, а настоящее уставное с пением и всех тропарей, которое можно услышать, кроме Пасхи, к сожалению, вероятно, только на Афоне). На Успение же поток такой радости течет лишь половину каждой песни канона в 8 песнопениях (ирмос 1-го канона дважды и тропари его на 6), а затем он утихает, входит в обычные берега праздничной радости, переходит в обычный напев праздничного канона – 4-й глас. 4-м гласом поются каноны большинства двунадесятых праздников, как Господских, так и Богородичных: Введения, Благовещения, Преображения, Входа в Иерусалим, Вознесения и Пятидесятницы (для последних двух – вторые каноны), – словом, тех праздников, к радости которых не примешивается что-либо скорбное (Воздвижение, Сретение). Таким образом, и напев второго канона Успения достаточно радостен и торжествен. Им довольствуются другие праздники, праздники меньшей торжественности и радостности, не только Богородичные, но и Господские. Но для «Богородичной Пасхи» он, конечно, мал, особенно по сравнению с напевом 1-го канона. И легко понять, почему он введен в канон этого величайшего праздника: потому что это не только «Пасха», потому что в нем Церковь не только торжествует воскресение Богородицы, но воспоминает и смерть Ее. Если так, то понятно, что в этот праздник не может Церковь предаваться такой же неудержимой, чистой, беззаветной радости, какая наполняет ее в Пасху Христову, посвященную одному лишь воскресению, а не смерти и воскресению Христову вместе. Мысль о том, что Пресвятая Дева, хотя «не оставила мира», но все же преставиась от земли и не находится телом на ней, не может не ослаблять радости по поводу Ее восприятия на небо.

Тихая скорбь о Почившей должна сквозить и в напеве заключительной песни канона – светильна (и на Пасху светилен грустного напева), который положено петь «подобно» светильну будничному – понедельника (при том и постного дня): «Небо звездами».

Вследствие воспоминания смерти Богоматери и тропарь Успения положен на глас скорее торжественный и величественный, чем радостный и восторженный, на 1-й глас, а не на 4-й, на каковой положены тропари большинства двунадесятых праздников и в том числе таких радостных, как Рождество Христово, Благовещение. В напеве 1-го гласа (для тропарей, но не для канонов и стихир) даже звучит немного грустных нот: им поется тропарь даже такого грустно-торжественного праздника, как Воздвижение, а также праздников Крещения, Сретения и Вербного Воскресения, службы которых тоже дышат некоторою грустью. На этот же глас поются почти все седальны Великой Субботы (седален поется напевом тропаря). Кондак же Успению положен на еще более печальный, уже прямо плачущий, 2-й глас, – тот глас, которым поется (только в «самоподобном» виде его), между прочим, «Благообразный Иосиф. На этот скорбный глас (2-й) не поется тропарь ни одного двунадесятого праздника и лишь одного еще (Крещения) кондак.

Но скорбь, сквозящая в этих напевах, как и в других полускорбных напевах, по временам слышащихся на бдении Успения, скорбь тихая, сладостная, это слезы не отчаяния, а любви и невольной скорби над гробом, каким бы «живоносным» он ни был: это та скорбь, которою скорбит Церковь в Великую Субботу, в ту «преблагословенную» субботу, в которую верующий уже почти радуется пасхальною радостью, хотя еще и предстоит гробу Христову. Во всей службе Успения можно видеть отзвуки этой великосубботней тихой, сладостной скорби над Великой Почившей, смешанной с радостью о Ее воскресении и восхождении на небо. И начинается Успенское бдение (в стихирах на Господи воззвах) гласом вечерни Великой Субботы, гласом, на который поются Ее погребально-воскресные стихиры, – 1-м гласом. Затем припев на 9-й песне в каноне Успения составлен в подражание одной «похвале» в кафизме Великой Субботы: «Роди вси блажим Тя едину Богородицу» (в В.Сб.: «Роди вси песнь погребению Твоему приносят»). Этот отрывок Великосубботней службы (в надлежащем, конечно, исполнении), при всей краткости своей, производит необыкновенное, потрясающее впечатление на слушателя, настраивая его вдруг среди пасхальной радости канона положительно по-великосубботнему.

Известно, что скорбь над гробом умершего будит наши лучшие чувства к нему, усиливает любовь к нему. Так и воспоминание о почившей Богоматери как бы воспламеняет в нас любовь к Ней, и Церковь в день Успения Ее льет над Ее гробом сладкие слезы любви к Ней и радости о Ней. Из этих слез и этой радости получается дивное сочетание, дающее своеобразную окраску торжеству этого праздника. И во всех остальных своих частях, успенское бдение, по подбору музыкальных мотивов, поражает глубиною и сочетанием своих мелодий. Тихая, томная скорбь, которая дышит в начале бдения, в 1-м гласе стихир на «Господи воззвах»⁴²⁹ постепенно переходит в неудержимую радость, которая перебирает для своего выражения самые радостные гласы – 2-й⁴³⁰ и 3-й⁴³¹ в стихирах на литии (на 2-й глас поются и стиховные стихиры малой вечерни, но напевом «Доме Евфрафов», предпразднства Рождества Христова и обычным напевом предпразднств), переходя чрез них в прямо пасхальный глас 5-й для последних стихир на литии («Да воскреснет Бог» – 5-го гласа) и более тихую радость 4-го гласа для стиховных стихир.

Такую же лестницу напевов от скорби к радости представляет утреня. Первый седален ее подобно тропарю (седален – тот же тропарь, только для кафзм, и поется напевом, одинаковым с тропарем) – 1-го гласа, но подобен седальну Великой Субботы (т.е. поется напевом «Гроб Твой, Спасе»). Следующий седален радостнее – 3-го гласа (глас для тропаря апостолам) и подобен воскресному богородичну (на кафизмах); «Красоте девства». Седален же по полиелее, разумеется, еще радостнее – 4-го гласа, обычного гласа для праздничных тропарей и подобен даже воскресному богородичну «Удивися Иосиф». Ипакои 8-го гласа. Такие же гласы и даже подобны имеют седальны Рождества Христова, исключая подобен для второго седальна (здесь попроще). После пасхального ликования в каноне успенское бдение заключается умеренной радостью 4-го гласа (какою и начался праздник в стихирах на «Господи воззвах» малой вечерни) в стихирах хвалитных, – обычный глас для хвалитных стихир, – и торжественно-спокойною радостью 6-го гласа для последней хвалитной стихиры, – обычный глас для заключительных стихир.

Успение имеет пред собою пост – преимущество, которое ставит его наряду с Пасхой и Рождеством Христовым и которого не имеют все другие праздники, не исключая величайших Господских (Крещение имеет лишь однодневны пост). Этот пост по строгости занимает первое место после Великого. В Успенский пост запрещается вкушение рыбы и, за исключением субботних и воскресных дней, постного масла (разрешается «варение без елея», т.е. вареная пища, а не сухоядение, но без масла). Мало того, пост этот захватывает собою Христов праздник Преображения и не разрешается для него (разрешается только на рыбу). Нечего и говорить, какое обаяние сообщает празднику двухнедельное подготовление к нему постом. Успенский пост установлен, как мы увидим, в века разрыва восточной Церкви с западной, но можно сказать, что этим постом восточная Церковь обязана традициям западной.

Успенский пост можно назвать постом осенним. До установления его восточная Церковь не имела поста для этого (осеннего) времени года, освящая постом остальные три времени года: весну – Великим, лето – Петровым, зиму – Рождественским. Между тем в западной Церкви с V в. известны были и соблюдались «посты четырех времен года» (jejunia quatuor temporum, о них упоминает уже папа Лев I в V в.). Не объясняется ли влиянием этого благочестивого обычая западной Церкви не умиравшее в восточной Церкви желание осеннего поста, постепенно и осуществленное? Возымев желание пополнить ряд своих постов осенним, Православная Церковь не могла найти более подходящего для него времени, как подготовительное время к Успению, и выбрать более достойное имя для его посвящения, как пречестное имя Богоматери. Если свв. апостолам и Иоанну Предтече посвящены особые посты, то как может не иметь поста «Пресвятая»? Некоторым неудобством для Успенского поста являлся праздник Преображения с его длинным попразднством, не дозволяющим постного богослужения (с молитвою св. Ефрема и великим и поклонами, часами вместо литургии и пением аллилуиа вместо «Бог Господь»), благодаря чему и возникли недоумения об этом посте. В течение всего поста такое (постное) богослужение возможно только 2 раза: 8 и 4 августа⁴³².

Как все двунадесятые праздники (исключая Рождество Христово и Крещение) Успение имеет лишь однодневное предпразднство. Предпраздничные песни начинаются приглашением верных к достойному провожанию на небо разумного ковчега Божия. «В кимвалех возгласим, в песнех воскликнем, праздник исходный предпразднующе... Кивот всезлатый готовится ныне от земли к вышним прейти. Всеми Владычествующая хощет наутрие душу предати в руце Сыну» (1-я и 2-я стихиры на Господи воззвах). «Девы отроковицы, предвоспойте, матери похвалите, и вси воспойте песнь происходную успение Девы и Матери Господни, песньми богокрасными предсовершающе божественне» (седален по 3 песни канона). Вообще же песнопения, как и в самый праздник, посвящны картинному изображению события и выяснению его значения, совпадая при этом не только в мыслях, но иногда и в выражениях с праздничными песнями. Но можно отметить некоторые новые мысли по сравнению с последними. «Не ктому образно в гаданиих священники ковчег завета носимь есть: святыми же апостолы воистинну Божия Мати носима есть» (канон, песнь 4, тропарь 8). «Всего Божества была еси жилище, темже Тя Божество всю, Мати, до конца престави от земли» (п. 5, тр. 2). «Яко (о, как) световидно освященное добротою Божества лице Твое, Всенепорочная» (п. 8, тр. 2). «Божественное и благородное Божие жилище» (п. 3, тр. 8), «почила еси в жизненных сокровищах неминующтх» (п. 4, тр. 4). «Ангели и пастыри пояху рождество Твое первее, и ныне ангельстии чини, и апостольский лик, и всяк язык, Дево, успение Твое поют» (светилен). «Глаголати не могу, изумеваюся и трепещу, и весьма соскутоваюся (теряюсь) Твоя превеликая, но любовь, Дево, зрящи, божественными возмзди даровании непрестанно» (п. 8, тр. 6). «Сионяне елицы, свещи возжите, светом обложенную приидите усрящем в Гефсимании, и Сию песньми проводим» (п. 5, тр. 8). «Приидите, верными сердцы слезы точаще, прикоснемся сея нетленному телеси» (п. 8, тр. 2). «Со безплотными воинствы одр живоносный окружим радующеся, яко престол божественный святый» (п. 8, тр. 1). «Да уклонятся воздушнии дуси, да отпустит же самый миродержец, да падает посрамлен, видя возношаему Божию Матерь» (п. 4, тр. 2).

Наиболее важные песнопения предпразндства – тропарь и кондак, подобно таким же песням праздника, дополняют друг друга. Тогда как тропарь приглашает к живой радости («Людие предыграйте, руками плещуще верно»), указывая на фактическую сторону события («Божия бо Мати имать от земных к вышним приити славно»), кондак останавливается на значении праздника для мира: «В славней памяти Твоей вселенная невещественным духом испещрена...» На другие важные места в своей службе предпразднство заимствует стихиры с самого праздника, таковы все заключительные стихиры. На «Господи воззвах» заключительною стихирою (на Слава и ныне) служит одна из стиховных стихир праздника, «Всечестное Твое Успение», выбранная сюда ради своего соответствующего гласа (4-го, на каковой глас положены стихиры на Господи воззвах предпразднства) и полноты содержания. На стиховне вечерни заключительною стихирою служит литийная стихира праздника на глас этих стихир, именно 2-й, «Яже небес вышшая». На стиховне утрени служит заключительною другая литийная стихира 3-го (одного из наиболее радостных) гласа – «Приидите вси концы».

Гласы (напевы) для предпраздничных стихир подобраны столь же осмотрительно, как и в службе праздника. Для стихир на Господи воззвах – 4-й, как глас умеренной радости (подобен «Яко добля» – мученическая стихира); для стиховных вечерни – 2-й – большей радости (подобен «Доме Евфрафов» – предпраздничные стихиры Рождества Христова), для стиховных утрени – 6 глас, полный радости (воскресная стихира Октоиха «Тридневен»; этого же гласа «Воскресение Твое, Христе Спасе»).

Тропарь, кондак и 1-й седален – 1-го гласа, общепринятого для праздничных тропарей (подобен кондак крещенскому «Явился еси», а седален воскресному «Удивися Иосиф»). 2-й седален – 5-го гласа, параллельного 1-му, на каковой поется тропарь самого праздника и его первый седален (подобен «Собезначальное Слово»). 3-й седален (по 8-й песни канона) – опять 4-го гласа (но подобен постный богородичен «Скоро предвари»). Канон – 5-го гласа, параллельного 1-му, на каковой поется первый канон праздника, причем ирмосы его – воскресные «Коня и всадника», так идущие сюда, между прочим, и из-за последнего ирмоса «Исаия ликуй».

Что касается малой вечерни, то ее стихиры на Господи воззвах изображают событие, как переселение Богоматери к радости (1-я), к жизни (2-я), как освящение воздуха Ее восхождением и надгробным пением (3-я), приглашая весь мир к празднованию (4-я, замечательно, что заключительная стихира не из стихир бдения, как обыкновенно); стихиры, как и соответствующие на бдении, 1-го гласа, но, конечно, не самогласны, а подобны «Небесных чинов» (богородичен понедельника, – в виду участия ангелов в событии). Стихиры на стиховне, 2-го гласа, подобны лучшим рождественским предпраздничным «Доме Евфрафов» (поемым только, если 24 декабря служится в воскресенье) изображают участников события – апостолов и ангелов («Двери небесныя») со Спасителем среди них.

Так как предпразднство все двунадесятые праздники (кроме Рождества Христова и Крещения) имеют однодневное, то различаются праздники собственно только продолжительностью попразднства и этому различию устав придает очень важное значение. На этот счет даются в уставе самые точные и подробные предписания, с предусмотрением всех случаев совпадения праздников и постов с праздниками (см. в Типиконе устав о попразднстве Сретения). Вообще Богородичные праздники имеют попразднство вдвое короче Господских – обыкновенно 4 дня, тогда как Господские 7, а такой великий, как Крещение, – 8. И вот для Успения устав назначает не эти обычные 4 дня попразднства, а 8 дней, т.е. больше, чем для обычных Господских праздников и столько же, сколько для величайшего из Господских праздников – Крещения, приравниваемого по торжественности и важности к Рождеству Христову (Рождество Христово имеет менее 8 дней попразднства по недостатку времени, вследствие близости его к Обрезанию и Крещению). Таким поразительно длинным попразднством сообщается необыкновенное величие празднику Успения. Он безмерно превозносится над другими Богородичными праздниками и ставится в один ряд с величайшими двунадесятыми праздниками Крещением и Рождеством Христовым. Этим предписанием устава очень метко определяется значение этого праздника и его место в ряду других.

Попразднственные песнопения вообще, можно сказать, менее предпразднственных оригинальны.

Здесь все важнейшие песнопения, как и в другие попразднства, заимствуются из праздничной службы. Оттуда берутся почти все заключительные стихиры (на «Слава и ныне»), причем праздничные стихиры выпеваются здесь все по очереди, которая начинается с литийных стихир (стихиры на «Господи воззвах», как наиболее видные в службе этого праздника, не поются в попразднство): так, 16-го числа в качестве заключительной стихиры на хвалитех поется 1-я литийная стихира праздника («Подобаше самовидцем»), 17-го на Господи воззвах – 2-я литийная, на стиховне вечерни – 3-я, на стиховне утрени – 4-я. На таких же группах стихир 18-го числа и на Господи воззвах 19 августа – поются по очереди все 4 стиховные стихиры праздника. 19 августа в качестве заключительных к стиховным стихирам вечерни и утрени поются опущенные ранее 5-я и 6-я литийные стихиры. 20-го последняя хвалитная (первые три хвалитные, как не самогласные, не поются в попразднство) и стихира 50-го псалма. 21-го на Господи воззвах в качестве заключительной поется такая же стихира с малой вечерни праздника. 22-го – опять первая литийная стихира. Все же остальные заключительные стихиры попразднственных дней не заимствуются из праздничной службы, а новые. Такие новые стихиры положены прежде всего на вечерне под 16-е августа, наиболее торжественной по близости к празднику и по совпадению этого дня попразднства с новым праздником (Нерукотворенного Образа): на «Господи воззвах» гл. 8-й «Девичестии лицы», на стиховне гл. 8-й «Уверяя Иисус» – творение знаменитого в церковном песнотворчестве императора Льва VI («Леонта деспота»). Если здесь особые стихиры даны «за честность дне», то в других случаях – по недостатку праздничных стихир: так на стиховне вечерни в 21 и 22 августа – обе упомянутые стихиры с вечерни 16-го; на стиховне утрени 21 и 22 заключительные стихиры новые для соответствия всей группе по гласу и подобну.

Повторяет попразднство и другие песни праздника. Так, новые светильны попразднство имеет только 16 и 17-го, а далее (18, 19, 20, 21 и 22-го) – светилен праздника. Реже повторяются седальны праздника: 1-й седален повторяется 17, 19, и 21-го, 2-ой – 20-го.

Весь же остальной церковно-певческий материал попразднства новый: стихиры на Господи воззвах, на стиховне вечерни и утрени (по три в каждой из этих трех групп), седальны – по 1-й и 2-й кафизмах и 3-й песни канона (за указанными исключениями). Но из стихир один раз повторяются (целой группой) стихиры предпразднства на Господи воззвах (19-го на стиховне вечерни) и стиховные малой вечерни (19-го на утрени). Кроме того, стихиры на Господи воззвах 16 и 18-го те же, на утрени 17 и 20 – те же. Повторяются и седальны (17 и 19 – 1-й и 21 – по 3-й песни канона; 16 и 19-го по 3-й песни). Повторяются ежедневно и каноны праздника по очереди.

В новых стихирах и других песнопениях попразднства не все новое относительно содержания. Наибольшими достоинствами отличаются, понятно, стихиры первого попразднственного дня – 16 августа. Группа стихир на Господи воззвах этого дня составлена по образцу стихир в честь апп. Петра и Павла 29 июня, начинающихся словами: «Киими похвальными венцы», соответственно чему каждая из этих стихир начинается местоимением «кий»: «Киими недостойными устнами ублажим Богородицу», «Кая страшная пения», «Кая духовная пения». Заключительная стихира к ним изображает обступающих одр Богоматери «девическия лики» и «души праведных»: «ови убо яко дар девство вместо мира приносят; ови же невещественное пение с добродетелию приносят; подобает бо Матери Божии яко царице царским и добродетельми светлосияющими дориноситися, с нимиже и мы, житие чистое совнесше, изыдем к погребению сущия Матере Бога нашего». Из стиховных первая стихира делает такое удачное сопоставление: «Не колесница огнезрачная от земных Тя престави, яко Илию праведнаго, но самое Солнце правды»... Последняя стихира (имп. Льва) влагает в уста погребающих Богоматерь апостолов псалмические слова: «сия измена десницы Вышняго (перемена состояния по воле Божией); Той бо посреде Тебе, и не подвижишися» (т.е. тлением). Светилен (в тот же день) дивится «величиям», которых столько «Сильный сотвори» в жизни Богоматери: «от неплодныя родилася еси, родила же еси дева, и дева паки пребывши, пребываеши же по смерти смерти вышши, Чистая, и не оставляющи мира, о мире молишися».

Встречаются сильные мысли и в песнях других дней попразднства. «Всех Царица к царству мысленному прейде... Еяже успением собрася мысленное естество все: патриарси, пророцы и с мученики апостолы» (17 августа 3-я на Господи воззвах). «Воистинну показалася еси облак, источающ жизни нашея воды» (18 авг., седален по 3-й п.). «Святое Твое пречистое и честное преставление не на разстояние любящих Тя, но неотторженно соединение» (19 авг., 1-я на Господи воззвах).

Заслуживает внимания и подбор напевов для попразднственных песней. Для стихир употребляются гласы 1-й – один раз, 2-й – 10 раз, 4-й – 3 раза, 6-й – 3 раза, 8-й – 1 раз. Для седальнов: 1-й – 5 раз, 3-й –2 раза, 4-й – 10 раз, 5-й – 1 раз, 6-й – 1 раз, 8-й – 1 раз. Для стихир «подобным» служит чаще всего, именно 7 раз из 21, предпразднственная стихира Рождества Христова «Доме Евфрафов».

В попразднство Успения

Из праздников в честь Богородицы Успение Ее не могло быть одним из самых ранних. Если Церковь свято чтила дни смерти мучеников, называя эти дни «днями рождения» их (natales) в вечную жизнь, то не могла обойти благоговейным воспоминанием и день кончины или, вернее, простого преставления (μϵτάστασις, transitus), успения (κοίμησις, dormitio, pausatio, abitus) Богоматери. Тем не менее Церковь гораздо ранее пришла к мысли о праздновании дня смерти мучеников, чем Успения. От III – IV вв. мы имеем не очень давно открытый сирский месяцеслов, в котором решительно каждый день года имеет память какого-либо святого (за редкими исключениями все здесь святые, о которых не сохранилось доселе никаких известий и самих имен которых не имеет наш нынешний месяцеслов). В этом месяцеслове нет еще ни одного богородичного праздника. Причина такого явления понятна: мученики страдали и умирали на глазах всех, и дни кончины их кровавыми буквами были записаны в сердцах христиан. Что касается Богоматери, то при той горячей любви ко Христу, которой горело все существо первых христиан, личность Ее остается еще в той тени, в какой она находится в Евангелиях и писаниях апостольских. Нужно было позднейшее богословское углубление в догмат воплощения и посягательство ересей на достоинство Богоматери, имевшее место только в V в., чтобы обратить благоговейное внимание христиан на эту личность.

Богородичные праздники, или, точнее, один такой праздник впоследствии распавшийся на несколько, возникли, должно быть, в связи с Рождеством Христовым (или Богоявлением, ранее отождествлявшимся с Рождеством Христовым), подобно первым памятям апостолов и первом ученика – архидиакона Стефана. Посему нынешний «Собор Пресвятыя Богородицы» 26 декабря – зародыш Богородичных праздников. Так и у несториан праздник «Пресвятой Марии» тотчас по Рождестве Христовом; в коптском календаре VII в. 16 января (векоре по отдании Богоявления) «рождение Госпожи Марии», в календаре IX в. 16 января «смерть и воскресение Богородицы»⁴³³.

Но древне-армянский Лекцонарь (сборник библейских чтений), принадлежащий явно времени до отделения армян от кафолической Церкви (до V в.), под 15 августа имеет такую память: «день Марии Богородицы; на третьей миле от Вифлеема (в церкви)... стояние»; для службы назначаются чтения вообще относительно богоматеринства: Ис. 7:10–15; Гал. 3– 4:7; Лк. 2:1–7; но псалмический стих пред ветхозаветным чтением: Пс. 131(«Воскресни, Господи, в покой Твой, Ты и Кивот святыни Твоея»)⁴³⁴.

В целом ряде памятников для Успения – колебание между январем и августом. В древне-римском псевдо-иеронимовом мартирологе (VII в.) 18 января показано depositio (кончина) Веаtае Маrиае, а 14 августа – assumptio (взятие на небо). Такое разделение знаменательно тем, что показывает, как уже тогдашняя Церковь смотрела на кончину Богоматери: не отрицая телесной смерти Богоматери, к чему склонна нынешняя Римская Церковь, древнеримская Церковь верила, что за этой смертью последовало воскресение, хотя, по-видимому, думала, что оно произошло не так скоро, как предполагает позднейшее предание об этом. Но, вероятно, очень скоро в Церкви Римской, а вслед за нею и во всех Церквах, считавших ее своей матерью, прислушивавшихся к ее голосу и следовавших ее богослужебной практике, из этих двух праздников выбран второй, как важнейший, и оставлен первый. В другом более позднем римском календаре в VIII в. уже один праздник Успение – 15 августа. То же в Сакраментарии папы Геласия (492–496) редакции VII в. Но, по-видимому, не все западные Церкви сделали одинаковое изменение в этом отношении. Галльская Церковь, по свидетельству Григория Турского (†594 г.), праздновала Успение в 11-м месяце (т.е. в январе, так как год начинался с марта). В Миссале Готико-Галликанском VII-VIII в. и Люксовиенском VII в., праздник положен 18 января. Виаковитских (сирских) Бревиариях относительно Успения, как и Преображения и Воздвижения, колебание до VIII в.; в иных только Воздвижение, в других служба только Успению.

В греческой Церкви достоверные известия об этом празднике начинаются лишь с конца VI в. По свидетельству Никифора Каллиста (XIV в.), только император Маврикий (592–602 гг.) установил празднование Успению. Это свидетельство, как и подобное же свидетельство об установлении праздника Сретения Господня, не без основания внушало литургистам сомнение в справедливости. Не говоря о вышеприведенных свидетельствах относительно существования праздника в других восточных Церквах IV в., есть следы более раннего его существования и в греческой Церкви, частнее – в самом Константинополе. Уже множество храмов в честь Пресвятой Богородицы, какие имел древний Константинополь, заставляет ожидать здесь этого праздника. Самим Константином Великим построено несколько таких храмов (напр., храм, называвшийся «Жезл» – по ветхозаветному прообразу Девы Марии; затем храм в части города, называвшейся «Сигмы» и др.). Три храма в честь Богородицы построены в Константинополе императрицей Пульхерией и между ними Влахернский. В последнем храме благочестивая императрица наивно хотела положить даже телесные останки Богоматери и взамен их положила ризу Ее. Ужели даже в этом храме, предназначавшемся в качестве некоторой гробницы для Богоматери, мог не чествоваться день кончины Ее, который чествовался уже по всему христианскому Западу? Так называемый «Стишной пролог» (древний месяцеслов в стихах) указывает действительно, что 15 августа был праздник во Влахернах (как в каждом константинопольском храме было несколько таких местных праздников). Можно думать поэтому, что до Маврикия Успение в Константинополе было местным и необязательным праздником. Маврикий, именно в благодарность за победу, одержанную над персами 15 августа, сделал этот праздник общецерковным. Подобное сделал с праздником Сретения по другому поводу (по поводу избавления от моровой язвы) император Юстин. Или же Маврикий перенес праздник с 18 января на 15 августа (архиеп. Сергий).

На западе праздник Успения в это древнейшее время не был общераспространенным. Свидетельства о нем до VIII в. здесь так редки, что до археолога Мартена (XVIII в.) сомневались в существовании праздника ранее этого века. От VII в. знали тогда пока одно такое свидетельство: папа Сергий постановил, чтобы «в дни Благовещения, Рождества и Успения (Dormitionis) Преславной Марии» литания выходила от (храма) св. Адриана и до св. Марии встречал ее народ»⁴³⁵. Папа Лев II в 847 г. установил для этого праздника вигилию и октаву (восьмидневное попразднество) в базилике св. Лоцерро в предместьи. Майнцкий собор 809 г. еще колеблется в принятии праздника, но собор 813 г. уже делает его обязательным для Франции⁴³⁶. В XII в. Гвидон (Guido), епископ Гемонаненской церкви, как говорит Liber de gestis episcoporum Germanensium, постановил, чтобы «Успение (assumptionem) блаженной Марии, которое празднуется от древнего времени, не менее торжественно чтилось у нас и тем же образом (как в древности), больше, чем праздник св. Гервасия летний (19 июня), а осtаиа (т.е. 8 дней попразднства) Успения, как праздник св. Лаврентия»⁴³⁷ (10 августа). Следовательно, и на Западе в XII в. по местам Успение в торжественности празднования уступало дням особенно чтимых святых, и заботы предстоятелей Церкви направлялись только на то, чтобы сравнять его с последними. Пред серединой XII в. в церкви Кельнской (Coloniensis) еще не праздновалось попразднство Успения (осtаиа) и только архиепископ этого времени Рейнольд (Reinoldus) постановил, чтобы оно праздновалось 8 дней, как читаем в Historia archiepiscoporum Coloniensium. В древнем кодексе знаменитой церкви Турской (Turonensis) на праздник Успения положено две обедни⁴³⁸. В декретале Alma mater на Рождество Христово, Пасху, Пятидесятницу и Успение дозволяется литургия в период интердикта (отлучения). Во многих провинциях древней Германии Успение праздновалось 30 дней. По местам в западной Церкви в этот праздник освящались лечебные травы, травы против заговора и виноград⁴³⁹.

Что касается судьбы праздника на Востоке с VII в., то исторические памятники здесь дают возможность проследить ее чуть не по всем векам до последнего времени. Праздник значится в праздничном Евангелии, написанном в 715 г.⁴⁴⁰ (Р.Б. 24). На 7 вселенском соборе Константин, епископ Констанции Клорской, упоминает о праздновании Успения 15 августа⁴⁴¹. В VIII же веке является ряд песнопений в честь праздника. Андрей Критский составил канон на Успение, ныне не употребляемый, но который по Евергетидскому уставу XII в. (см. ниже) полагался на предпразднство Успения. Вероятно, этот канон из службы праздника был вытеснен канонами Космы и Иоанна Дамаскина (того же века), как то имело место на службах Страстной Седмицы (где теперь на утренях каноны Космы, а на повечериях Андрея). Кроме этих трех песнописцев, службу праздника обогащают около этого времени своими произведениями Анатолий, которому принадлежит внынешней службе только одна стихира (2-я на литии), Герман, патриарх Константинопольский († 740), которому также принадлежит одна стихира (4-я на литии), Феофан исповедник (IX в.) и император Лев VI Мудрый († 911). Св. Феофан, кроме стихиры с его именем, находящейся в нынешней службе, написали канон празднику, певшийся по Евергетидскому уставу на так называемой «агрипнии» праздника. Императору Льву принадлежит также одна только стихира в службе праздника, но занимающая очень видное место в нынешней службе, именно стихира после Евангелия, надписанная «Византиево», Византийца, должно быть псевдоним императора Льва, а также одна стихира на попразднство (16 августа). Около этого же времени должны были появиться и остальные песнопения праздника, входящие в нынешнюю службу, но не надписанные именем автора, как то: стихиры на «Господи воззвах», на стиховне, на хвалитех, первая и последняя на литии, седальны, некоторые стихиры предпразднства, а также кондак и икос праздника, если последние не принадлежат Роману Сладкопевцу VI в. Все эти песнопения уже знают уставы XII в.

Обращаясь теперь к истории самой службы на праздник, мы находим древнейший чин ее в недавно открытом грузинском переводе Иерусалимского канонаря VII в.

Под 15 августа здесь читаем: «В Гефсимании в постройке (­ в базилике в честь Успения) царя Маркиана (в рукописи должно быть ошибочно: Маврикия) память Богородицы. Тропарь гл. 6: «Егда преставилася еси»... Прокимен гл. 3: «Величит душа моя Господа»... Стих: «Яко призре на смирение»... Чтения: Притч. 31:30–32 (о доброй жене); Иез. 44:1–4 (затворенная дверь храма); Гал. 3:24–29 (безразличие пола для оправдания верою). Аллилуиа: «Слыши дщи и виждь»... Евангелие Лк. 1:39–50, 56 (посещение Елисаветы). На умовение рук (т.е. тропарь): «Память Твою, Богородице»... (На перенесение?) святых Даров: «Страшное и славное»...⁴⁴²

Следующий по древности из известных ныне памятников с полным чином богослужения на Успение – это устав св. Софии (или Великой Церкви) Константинопольской с практикой IX в. в рукописи X в.

На настоящий праздник, называемый «Успение Святой Богородицы», этот устав имеет подробный устав богослужения, тогда как на 21 ноября он ограничивается одним обозначением праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. Вот чин Успенского богослужения по этому уставу. Накануне праздника «собираемся в святейшей великой церкви и оттуда с литанией идем на площадь (φόρος) и там совершаем обычные молитвы. С этой литией идем в названный собор (великую церковь) и совершает там божественную литургию с таинством (καὶ μυσταγωγίαν т.е. полную литургию); когда отходим, поем тропарь гл. 8: «Блажим Тя вси роди» (нынешний ипакои). На вечерни бывают чтения (паремии) три, положенный на Рождество (т.е. Богородицы, как и ныне). И тотчас восходят псалты на амвон и начинают тропарь гл. 1 «В рождестве девство сохранила еси». И после этого бывает ектения просительная (ϵὐχή συναπτή) и великое «Господи помилуй», и говорят «Премудрость» и начинается чтение, а после него бывает паннихида по чину (особая служба, чина которой от этого времени не сохранилось, и которая позднее состояла из 50-го псалма и канона). На утрени (т.е. в начале ее) и на 50-м псалме подобным образом говорится вышеписанные тропари, а также на входе литургии. Прокимен, Апостол и Евангелие на литургии – те же, что теперь (другой только 2-й аллилуарий; не «Клятся Господь Давиду», а «Помяни сонм Твой»). В другой рукописи того же устава от XI в. к чину службы прибавлено: «и бывает утешение (обильная трапеза) и дается на трапезе виноград (σταφυλάς)⁴⁴³. Таким образом, вместо нынешнего богатого разнообразия праздничных песнопений этот древний устав имеет лишь две песни в честь праздника. Но за то он чтит праздник торжественной литанией накануне (крестным ходом по городу); нечто подобное нынешний устав сохранил лишь для праздников Сретения, Благовещения («и бывает лития вне Монастыря») и Пасхи. Знакомство с этим древним чином Успенского богослужения поучительно для нас и в том отношении, что сообщает хронологическую дату для двух важнейших песнопений нынешней службы праздника: тропаря «В рождестве девство» и ипакои «Блажим Тя вси роди». Мы видим, что это древнейшие песни в честь праздника, вполне достойные поэтому того почетного места, которое они занимают в нынешней службе.

В так называемом «Синайском канонаре» IX -XI в. (ВК. 145) под 15 августа «Живоносное Успение Владычицы нашей Богородицы. Предписася последование 8 септемврия»⁴⁴⁴ (разумеются чтения и прокимны).

Константинопольский Софийский устав назначает лишь один день для праздника Успения (как вообще этот устав не знает попразднств и предпразднств), если не считать того, что на второй день праздника назначается служба в храме Богородицы вблизи Ксиролофа (подобно тому как на второй день Рождества Христова назначается собор Богородицы во Влахернах). Поэтому дальнейшую ступень в развитии праздника представляет древнейший краткий устав (῾Yποτύπωσις) IX в. Студийского монастыря в Константинополе, называющий себя преданием (παράδοσις) св. Феодора Студита. О празднике Успения здесь есть только такое замечание: «должно знать, что на Преображение и Успение Пресвятой Богородицы вечером на светильничное (на вечерне) – попразднство: после предначинательного псалма (προοίμιον) тотчас «Господи воззвах» (т.е. нет кафизм, отсутствие которых по Студийскому уставу отличало праздники от будней), и утром на утрени по шестопсалмии и «Бог Господь» тотчас канон (т.е. опять нет кафизм) и чтений два (в будни 4); подобным образом на Воздвижение, Рождество Богородицы, Рождество Христово, а также на Светы (Богоявление), как и на Сретение Господне, во все же другие праздники не праздновать два дня (διπλω̑ς)⁴⁴⁵. Буквально тождественное с этим замечание и в так называемом Διατύπωσις᾽е св. Афанасия Афонского (IX -X вв.), только в число двудневных праздников внесено еще Введение. Таким образом, здесь мы имеем дело с первым распространением рассматриваемого праздника за пределы одного дня.

Типикон Константинопольского Евергетидского монастыря с практикой XI в. по рукописи XII в. для «Успения Пресвятой Богородицы» имеет уже предпразднство и нынешней продолжительности попразднство (т.е. до 23 августа), следовательно, осмидневное (припомним, что и на западе именно в это время епископы впервые устанавливали восьмидневный срок для праздника). Но предпразднство, как и попразднство, отличаются еще меньшею торжественностью, чем у нас. С пред- и непраздничными песням и поется и Октоих, чего у нас не делается⁴⁴⁶. Из Октоиха положены стихиры на стиховне вечерни и утрени и седальны по кафизмах на утрени; кроме того, из Октоиха же положены каноны на так называемых паннихидах (состав этих служб указан выше), но только в попразднственные дни, начиная с 20 августа, до этого же числа на паннихидах каноны праздника (нельзя ли видеть в этом обстоятельстве следов того, что первоначально попразднство Успения было только четырехдневное, каково и теперь попразднство Рождества Богородицы и Введения). Самый праздник совершался не с меньшею, если по местам (в некоторых частях службы) не с большею, сравнительно с нынешним уставом, торжественностью. Разница с нашим уставом касается: а) места некоторых стихир на службе, б) состава бдения (ἀγρυπνία), которое начиналось не с вечерни, а с упомянутой паннихиды; в) количества и распорядка кафизм, включая сюда и полиелей; г) способа пения канона и его придатков (седальнов, светильна и т.п.); д) состава пролитургии (как называлась в древности часть литургии до Евангелия). Что касается места стихир, то первое место в службе праздника, – на «Господи воззвах» – занимали в Евергетидском уставе не нынешние стихиры на Господи воззвах «О дивное чудо», а нынешние стихиры на стиховне: «Приидите воспоем людие». На стиховне же пелись нынешние литийные стихиры (литии по Евергетидскому уставу не было), именно: 2-я («Яже небес вышшая») и 3-я («Всенепорочная Невеста») с присоединением к ним нынешней последней стихиры на хвалитех («На беземертное Твое успение»). Стихи к стиховным стихирам: первый тот же, что у нас: «Воскресни, Господи, в покой Твой», а второй: «Избра Господь Сиона»... (у нас: «Клятся Господь Давиду»). На хвалитех стихиры «О дивное чудо» (те, что теперь на «Господи воззвах») с присоединением нынешней стихиры по Евангелии: «Егда преставление» (стихиры же после Евангелия Евергетидский устав не знал). Если Евергетидский устав в расположении стихир, т.е. в размещении существовавшего к тому времени церковно-певческого материала, следовал другим уставам (в чем вообще он сам признается, как мы видели), то здесь мы имеем любопытное указание на то, с какою осмотрительностью сделано это размещение в нынешнем уставе. Стихиры «О дивное чудо» передвинуты впоследствии на первое место в службе ради их высокой поэзии и по требованиям музыкальным (как увидим ниже). Стихира «Егда преставление» поставлена после Евангелия ради 6-го гласа, требуемого здесь 50-м псалмом (по Евангелии и 50-м псалме – стихиры почти всегда 2-го или 6-го гласа). Некоторых из теперешних стихир Евергетидский устав и совсем не имеет последней на «Господи воззвах», первой и двух последних на литии и первых трех на хвалитех. Из них первые две («Богоначальным мановением» и «Подобаше самовидцем») по Евергетидскому уставу положены были на предпразднство и, следовательно, позднейшим уставом перенесены отсюда в службу праздника, причем заняли в ней очень почетные места, даже самые почетные (первая, может быть, за свою длину). Две последние стихиры на литии («Приидите празднолюбных собор» и «Воспойте людие») Евергетидский устав имел на попразднствах 22 и 21 августа. Вероятно, нынешние хвалитные стихиры («В славном успении Твоем») он имел на попразднстве 18 числа, где для стихир, начальных слов которых не приведено, указан тот же глас (4-й) и подобен («Яко добля»). Замечательно, что все эти стихиры, принятые сначала для окружающих праздник дней, а потом попавшие в службу праздника, анонимны, исключая одной – Феофановой («Приидите празднолюбных собор»). Бдение по Евергетидскому уставу, как замечено, состояло не из вечерни, которая совершалась всегда отдельно, а из паннихиды и утрени. Паннихида эта сохранилась и в нынешней нашей богослужебной практике: она предшествует пасхальной утрене, имея точно тот же состав, какой имела по Евергетидскому и современным ему уставам, т.е. состоя из трисвятого, 50-го псалма, канона, другого трисвятого и ектении⁴⁴⁷. Таким образом, пред каждым праздником, как и воскресным днем, тогдашние уставы имели бдение такого же типа, какое ныне у нас только на Пасху. На паннихиде бдения пелся, конечно, канон праздника, но не тот, что на утрени: на Успение – канон Феофана 2-го гласа «Во глубине постла», ныне не употребляющийся у нас. Но ему предшествовал дневной канон гласа. Следовательно, и в самый праздник Евергетидский устав не оставлял Октоиха⁴⁴⁸. На утрени Успения после двух обычных кафизм Евергетидский устав назначает, как бы в качестве третьей кафизмы, «Ἄμωμος» т.е. Непорочны (118-й псалом) «с аллилуариями гласа», т.е. особенными припевами к этому псалму, и с седальном праздника. Это «Ἄμωμος» по Евергетидскому уставу полагалось только на воскресной утрени (в долгие зимние ночи), а из двунадесятых праздников составляло принадлежность лишь Успения (т.е. этот праздник сопоставлялся с воскресеньем). Другие великие праздники на этом месте имели свою особую кафизму, напр., Рождество Богородицы и Введение кафизму «Господи, да не яростию Твоею», Рождество Христово и Крещение – «Рече Господь Господеви моему», Преображение – «Приклони, Господи, ухо Твое», Воздвижение – «Благо есть исповедатися Господеви». После этой специально праздничной кафизмы (с седальном и чтением праздничного поучения, как и у нас после кафизм) полагался на утрени Успения полиелей, но только «если есть время» (т.е., вероятно, если долго еще до рассвета), «если же нет, то оставляем его». Надо заметить, что вообще полиелей по Евергетидскому уставу не составлял обязательной принадлежности великих праздников: на Рождество Христово он не указан, на Пятидесятницу прямо сказано, что его «не стихословим», на Крещение он предоставлен желанию совершающих богослужение, воскресная служба имеет его только в длинные ночи (как и у нас полагается), из двунадесятых праздников он положен только в менее важные, преимущественно не имеющие особых кафизм (напр., на Сретение). В заключение всех этих «стихологий» (кафизм, непорочных и полиелея, если он поется на Успение), «поется ипакои Богородицы» гл. 8: «Блажим Тя вси», положенный у нас по 8 песни канона⁴⁴⁹. Затем антифон, прокимени Евангелие – все, как у нас. Таким образом Евергетидский и современные ему уставы не знали еще теперешних величаний и так называемых «избранных (сборных, эклектических) псалмов, заменяя то и другое иногда особыми кафизмами; для Успения такая специальная кафизма выбрана очень удачно, – одинаковая с воскресеньем и Великой Субботой. Канон на утрени пелся с меньшею, чем ныне, торжественностью. В первом каноне – Космы – ирмос и тропари (которых большею частью 2, изредка 3) пелись по дважды, а второй – Иоанна Дамаскина – пелся без ирмосов на 6. Катавасия – ирмосы 1-го канона. Но нужно заметить, что Евергетидский устав не придавал такого значения количеству тропарей в каноне, какое придает нынешний устав, и не измерял этим количеством важности праздника. Например, на Введение, праздник, имеющий менее торжественное богослужение, чем Успение, он назначает для каждого из двух канонов пение на 8, как на Рождество Христово и Богоявление. Для всех же других праздников, имеющих два канона на утрени (Рождество Богородицы, Троицын день), он назначает именно такое исполнение, как для Успения: первый канон на 8 с ирмосами, второй на 6 без ирмосов. По 3 песни успенского канона взамен нашего ипакои, певшегося по Евергетидскому уставу на полиелее, положен простой седален того же (8-го) гласа: «Яже Бога заченши» (ныне положен 18 августа). Дальнейший чин утрени по Евергетидскому уставу представляет только ту особенность по сравнению с нашим, что стихиры на хвалитех положены на 6, а не на 4, как у нас; так и в большинство двунадесятых праздников. Литургию Успения Евергетидский типикон отличает от литургии всех богородичных праздников, назначая для нее, как в Господские праздники, особые антифоны (вместо изобразительных псалмов и блаженн). В нашем уставе это отличие исключительно Господских праздников; даже Сретение, как полубогородичный праздник, не имеет антифонов. Антифоны Успения по этому уставу такие: 1) Благо есть исповедатися Господеви... Молитвами Богородицы, Спасе, спаси нас. 2) Господь воцарися, в лепоту облечеся... Спасины, Сыне Божий, от Девы рождейся, поющия Ти: аллилуиа. 3) Приидите возрадуимся Господеви... Тропарь праздника. Эти антифоны положены и на Преображение. У нас те же псалмы, но с другими припевами, служат будничными антифонами (для наиболее простых будней, когда не положено изобразительных псалмов и блаженн). Другие более мелкие особенности по сравнению с нынешним уставом: вечерня без кафисмы; на стиховне 2-й стих: «Яко избра Господь Сиона»; после непорочных: «чтения праздника в Торжественнике» (πανηγυρικῳ̑); по 3 песни слово кир Андрея «Таинственно настоящее торжество»; по 6 песни «ищи и другое слово Богородицы в Цветословах Златоуста в конце книги». При совпадении воскресного дня с Успением Евергетидский устав пение канонов определяет так: воскресный на 4, и праздника оба, ирмосы их и тропари по дважды (наш устав в таком случае назначает пение праздничных канонов без ирмосов, чем ослабляется торжественность праздника). Антифоны на литургии при таком совпадении Евергетидский устав отменяет (у нас это делается и с антифонами Христовых праздников при совпадении их с великим святым)⁴⁵⁰.

В Прологе к Евергетидскому Типикону есть особая глава об Успении, гласящая: «Успение должно праздноваться у вас светло, светло и торжественно, ибо это праздник праздников и торжество торжеств». «На каковой (праздник) и раздаяние пищи (διάδοσιν) в пилоне (колоннада, паперть) заповедуем совершать, насколько есть возможность и насколько изобилует рука ваша»⁴⁵¹.

Подобные замечания об Успении имеют и другие Типиконы. Так Типикон малоазийского Богородичного монастыря «τω̑ν ῾Ηλίου Βωμω̑ν», сохранившийся в рукописи XII в., говорит об Успении в особой главе своей дисциплинарной части: «Успение Пресвятой Богородицы должно праздновать преимущественно между всеми другими праздниками, весьма светло и любочестно (φιλοτιμω̑ς), всячески украшая божественный храм Ее, т.е. священные сосуды, покровы, с особенным освещением и всякой другой светлостью, с целонощным бдением и сладкогласными певцами, и быть столу (δίαιταν) в трапезе пообильнее из рыб и солений (ταριχευτω̑ν) до 4 блюд (μινσω̑ν) или и больше». В типиконе Отрантского (в южной Италии) Николо-Казулянского монастыря по списку XII в. об Успении заповедуется: «должно знать, что на Успение 15 августа после божественной литургии благословляет иерей виноград (σταφυλήν) после преломления (κλαστόν) в церкви по древнему преданию»⁴⁵².

Переходя теперь к Типиконам Студийского типа, мы находим в грузинской рукописи Афоно-Иверского Синаксаря XI в. для «Успения Пресвятой Богородицы» следующие особенности по сравнению с нынешними уставами: на стиховне стихи: «Величит душа моя...» и «Яко призре...»; на утрени вместо обычной кафисмы псалмы «Хвалите имя Господне...» (135), «Помяни Господи Давида...» (131) и «Хвалите Господа с небес...» (148), и «Ипакои и тропарь гл. 4 (не косвенный ли 4-го – 8-й) «Блажим тя вси роди», чтение св. Василия; в канонах тропари по дважды; по 3 песни седален и чтение Иоанна Дамаскина; по 6-й ипакои; на литургии антифоны такие же, как по Евергетидскому уставу⁴⁵³.

Славянский Студийский устав в рукописях ХII-ХIII вв. на Успение имел следующие разности с нынешним уставом. На вечерне на Господи воззвах стихиры на 9: нынешние, последняя хвалитна и 2-я и 3-я литийная, Слава и ныне 1-я; литии по этому уставу на вечерне не было вообще; на стиховне нынешние 4-я литийная дважды и последняя стиховна, Слава и ныне гл. 2, подобен «Доме Евфрафов» «Врата (двери) небесная» (ныне последняя стиховна малой вечерни). На утрени поется «Блажени непорочнии» с аллилуиа гласа и поется катавасия (­ ипакои) «Блажим Тя вси роди»; прокимен на утрени гл. 7 «Величит душа», стих «Яко призре»; в канонах ирмосы и «стиси» по дважды; катавасия ирмосы 4 гл. «от обою сторону» (­ на оба лика); по 3 песни седален (не указано какой); светилен «Свят Господь» (часто по этому уставу); на хвалитех стихиры на 6 нынешние с Господи воззвах, Слава и ныне – первая; на стиховне (по этому уставу стиховны были и на праздничной утрене) гл. 2 подобен «Доме Евфрафов» (не указано, какие, должно быть нынешние с малой вечерни). Слава и ныне «Едипу от тех». На литургии на блаженнах «от канона 4 гл. 3 и 6 песнь ирмос 3 песни начинающегося ирмос блажен «Егда в страсти разбойник» (должно быть: ирмосу 3 песни предшествовала 1-я блаженна (­ ирмос блажен) Октоиха «Егда в страсти разбойник», не употребляющаяся ныне); прокимен гл. 8 «Величит душа моя». Отдание 18 августа⁴⁵⁴.

По греческим рукописям ныне действующего Иерусалимского устава и печатному изданию его разница с нынешним уставом: на малой вечерне на Господи воззвах гл. 4 подобен «Званный свыше» «Яже жизнь, Богородице заченши» (ныне 17 августа на Господи воззвах); на стиховне гл. 2 (не указано какие) Слава и ныне гл. тойже «Всенепорочная Мати»; на великой вечерне на стиховне порядок стихир: 2-я, 3-я и 1-я нынешние⁴⁵⁵.

По старопечатной греческой и славянской Минее на малой вечерне на Господи воззвах «Киим и недостойным и устны» стихиры нынешние с Господи воззвах 16 августа, Слава и ныне нынешняя 1-я литийная «Подобаше самовидцем»; на стиховне гл. 2, подобен «Доме Евфрафов» -"Собор ученик», «Невеста Божия» (ныне 18 августа на утрени), «Собрася лик» (ныне 18 августа на вечерне), Слава и ныне, глас и подобен тойже: «Владычице благая, святыи свои руце, к Сыну си въздези, душелюбному Творцу, ущедри ти рабы Твоя»; на великой вечерне 2 и 3 стиховны переставлены; на утрени нынешний полиелейный седален по 1-й кафисме и два дальнейшие подвинуты на следующие места; по 3 песни канона после ипакои замечания: аще хощеши, глаголи и седален: «Возопий Давиде» – нынешний с полиелея.

По нынешнему греческому Типикону для мирских церквей («по чину Великой Церкви») на Господи воззвах стихиры на 6; лития в начале утрени; после кафисм «полиелей Богородицы: Отрыгну сердце мое»; каноны с ирмосами на 8; катавасия «Преукрашенная»; на литургии антифоны: I – нынешние стихи величания 1, 4, 5 и 6; II – «Любит Господь врата Сионя паче всех селений Иаковлих» и нынешние стихи величания 7, 8 и 9, припев: «Спаси ны, Сыне Божий, во святых дивен сый…» IIÏ «Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое», «Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми», «Чашу спасения прииму и имя Господне призову»; задостойник с припевом «Роди вси»⁴⁵⁶.

По старообрядческому уставу служба имеет следующие особенности по сравнению с нашей. По 1-й кафисме «чтение в Евангелии Толковом». По 2-й кафисме «слово о житии Пресвятыя Богородицы» (Симеона Метафраста). По полиелеи «слово Иоанна Дамаскина, емуже начало: «память праведнаго с похвалами бывает»; по 3 песни канона чтение «Иоанна Богослова о покои Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, емуже начало: «Святей и Преславней Богородицы» и прочии чтутся словеса на трапезе». На катавасии 9 песни сначала ирмос 2-го канона, а потом 1-го; «нецые же» поют сначала 1-то, потом 2-го, и опять 1-го, «и то творят подобие». Светилен, «аще хощеши» – «Апостоли» дважды и другий «Ученицы восхищены"». По 6 песни канона «аще изволит настоятель» и совершается на средине храма собором со свечами у всех «надгробное пение» такое, как в Киевской Лавре, без ектений; «аще храм (Успения), подобает неотложно быти надгробному пению»⁴⁵⁷.

Чтобы картина празднования Успения в Православной Церкви была полная, нужно упомянуть о тех особенностях, которые имеет этот праздник в некоторых местах наибольшего чествования его.

Таким местом прежде всего, конечно, является само священное место события – Гефсимания⁴⁵⁸. Здесь на месте предполагаемого погребения Богоматери устроена богатая подземная базилика, в которой и сосредоточиваются успенские празднества.

Начинаются они, впрочем, в Иерусалимском подворье (метохе) Гефсиманского монастыря и еще задолго до самого праздника. В этом подворье (расположенном против дверей храма Воскресения) хранится плащаница с изображением успения Пресвятой Богородицы, употребляемая на успенском богослужении. Это – изображение Богоматери в погребальных пеленах на доске в аршина ½ длины. Плащаница лежит на одре, окруженном подсвечниками. Еще с праздника Преображения пред этою плащаницею служатся по целым дням молебны, акафисты и вечерня, по 12 августа. Рано утром около 2 часа ночи 12 августа плащаница торжественно переносится в Гефсиманию в воспоминание перенесения тела Богоматери с Сиона в Гефсиманию. В крестном ходе участвует множество духовенства и клириков со свечами⁴⁵⁹. Плащаницу несет в предшествии духовенства игумен на широкой шелковой перевязи через плечо с бархатной подушкой. Множество богомольцев, со значительным преобладанием женщин⁴⁶⁰ местных, задрапированных в непроницаемую белую чадру, и наших паломниц, сопровождает крестный ход. В Гефсимании, куда процессия прибывает с восходом солнца, плащаница полагается в каменной пещере на ложе Богоматери, обложенном белым мрамором. Здесь она лежит до праздника для поклонения молящихся, почему Гефсиманский храм в эти дни открыт с утра до ночи.

14 числа утром с 9–10 часа совершается особая служба погребения Богоматери, состоящая из пения 17 кафисмы с припевами – похвалами, подобным и великосубботним. Служба совершается патриархом. Ко времени службы прибывают в Гефсиманию войска турецкого гарнизона, которые, располагаясь шпалерами по пути от Иерусалима, встречают прибывающего патриарха военным маршем. По каждении патриархом одра с плащаницей Богоматери в пещере погребения Ее, после обычного начала службы (Трисвятое до Отче наш), одр с плащаницей выносится на середину храма под паникадило. За одром становится патриарх, а по бокам его до царских дверей – архиереи, архимандриты и иеромонахи. Патриарх входит опять в пещеру, чтобы оттуда начать каждение всего храма, которое и совершается при пении первой статьи погребальных похвал: «Жизнь во гробе полагается». Статья, как и в Великую Субботу, заключается ектенией с возгласом патриарха. На второй статье «Достойно есть величати Тя» кадит (только пещеру и одр) и произносит возглас старейший архиерей. На третьей статье: «Роди вси песнь погребению Твоему приносят, Дево», кадит второй архиерей. Третья статья, как и в Великую Субботу, переходит в пение воскресных тропарей «Ангельский собор», приспособленных к Богоматери. После ектении – ексапостиларий праздника («Апостоли от конец земли»), хвалитные стихиры и великое славословие. На его трисвятом, поющемся протяжно, одр с плащаницей выносится иереями на верхнюю площадку базилики, где произносится ектения с поминанием по именам участвующих священнослужителей и за всех поклонников святого гроба. Одр относится опять на середину храма при пении ексапостилария и стихиры: «С громом на облацех Спас посылает апостолы к Рождшей». Затем патриарх творит отпуст. После службы паша-губернатор, делая визит патриарху в палатке, поздравляет его с праздником.

Богослужение же в самый праздник ничем не отличается от обычного праздничного богослужения по восточному чину. Вечерня накануне праздника совершается отдельно, без утрени, но в конце ее совершается благословение пяти громадных хлебов, раздаваемых по ломтикам народу.

В попразднство Успения ежедневно принято лобызать упомянутую плащаницу. Во время лобзания по окончании литургии поются такие стихиры: «Прииди с небеси к нам, собравшимся в сем Твоем всечестнем храме и божественному Твоему гробу честно покланяющимся». «Якоже множество апостол на Твое успение явися от конец земли погребсти зде божественное Твое тело, и мы иже днесь верно снидохомся, желающе лобызати божественный гроб Твой». «Приими милостивно моления наша, Владычице мира Марие, Богородительнице Пречистая, яже во святем Твоем гробе приносим от сердца и устен».

На отдание праздника⁴⁶¹ по окончании литургии плащаница относится в Гефсиманское подворье Иерусалима с таким же крестным ходом, с каким принесена в Гефсиманию. Улицы города в этот день убираются гирляндами зелени: с крыш домов, переполненных зрителями, под процессию бросаются цветы.

У нас в России погребальный чин на Успение совершается в Киево-Печерской Лавре, в Костромском Богоявленском монастыре и в Гефсиманском скиту близ Троице-Сергиевой Лавры. В Киево-Печерской Лавре он не составляет отдельной службы, как в Гефсимании, а присоединяется к полиелею всенощного бдения. В Гефсиманском же скиту при митрополите Филарете установлен, кроме Успения, и праздник Воскресения и Вознесения Божией Матери – 17 августа; накануне 17-го совершается Иерусалимское последование, а 17-го после литургии крестный ход с иконою Вознесения Божией Матери⁴⁶².

Описанная служба погребению Божией Матери, или, как она надписывается в последнем греческом издании его (Иерусалим, 1885 г.), «Священное последование на преставление Пресвятыя Владычицы нашея и Приснодевы Марии», открыта в рукописях не старее XV в., как греческих, так и славянских. В XVI в. она была широко распространена в России. Она составляет произведение многих сравнительно позднейших песнописцев, между прочим – великого ритора Еммануила⁴⁶³.

Это «последование» представляет очень искусное подражание великосубботним «похвалам». Для примера приведем следующие места. «Во гробе, о чудесе, положилася еси, Чистая, неизреченно рождшая на земли и вместившая во утробе Бога». «Мариам, како умираеши? Како во гробе обитаеши, рождшая Подателя жизни, воскресивша мертвыя из истления?»⁴⁶⁴. Припев «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим» к тропарям «Ангельский собор» заменяется такими: «Блаженна еси, Владычице, покрый, сохрани Тя песнословящих»; «Благословена еси, Пречистая, соблюди вся ны неосужденны»; «Благосяовена еси, Пречестная, даруй нам всем спасение»⁴⁶⁵. Самые тропари «Ангельский собор» получают, например, такой вид: «Ангельский собор удивися, зря Тебе в мертвых вменившуся, рождшую смертных Спасителя, с Собою Адама воздвигша и от ада вся свобождша»; «Что плачете, состраждуще, о жены, Мне...»; «Зело вскоре притекоша к Тебе сетующе апостоли...»; «Мироносиц образ восприимше, Дево...» и т.д.

Если праздник Успения не из самых древних в Церкви, то пост пред ним наименее древний из постов Православной Церкви и моложе даже Петрова поста. История его поучительна тем, что показывает, как пост этот создан, без содействия столь могущественной вообще в Церкви силы предания, одною горячею любовью к Богоматери, все как бы возраставшею в Церкви от все увеличивавшихся знаков Ее небесного попечения о христианах. Впрочем, и все христианские посты – подобного происхождения. Не будучи в собственном смысле установлениями Христа и апостолов (как таинства), они суть невольно вырвавшиеся из сердца св. Церкви излияния ее благодарности за особенно великие дела милости Божией. Они не продиктованы Церкви ее основателями, а добровольно принесены ее свободой в дар этим основателям. Поэтому вопрос давности тут не имеет никакого значения. В наименее древний из постов – Успенский – вложено не меньше сравнительно с древними постами любви к Чтимой им, судя по тому, что эта любовь скоплялась столько веков. Этим объясняется то обстоятельство, что Успенский пост, несмотря на свою наименьшую древность, занимает по святости (степени воздержания, принятой для него) первое место после Великого поста и выше Рождественского.

Обращаясь к церковным памятникам, мы невольно поражаемся их долгим молчанием об Успенском посте. Тогда как о предпасхальном посте встречаются свидетельства уже со II века, а о Петровом с IV -V века, целый ряд уставов и типиконов до XII века, исчисляющих все посты и точнейшим образом определяющих режим (δίαιταν) их, не упоминают об Успенском посте. В выше упоминавшемся ῾Yποτύπωσις᾽е Студийского монастыря и Διατύπωσις᾽е св. Афанасия Афонского (IX -X вв.), имеющих специально трактующую о постах главу с надписанием: «О количестве и качестве в пище и питии и о благочинии на трапезах», из многодневных постов, кроме «Великой четыредесятницы», названы только «четыредесятницы св. апостолов» и «св. Филиппа», и это в рукописях этих уставов XIV (!) века. Только в рукописи второго из этих уставов от XVI века на полях против указанной главы есть приписка: «замечательно (σημαιώσαι), что ничего не говорится о посте Успения». Еще подробнее о постах говорит Евергетидский устав, посвящая им 5 глав своего «Пролога», но и здесь названы только те три поста. То же и в типиконе Константинопольского царского Пантократорского (Вседержителя) монастыря 1136 г. в отделе: «сколько и какой пищи предлагается монахам ежедневно»⁴⁶⁶.

Из кратких уставов и типиконов, известных доныне, впервые указание на Успенский пост встречаем в упоминавшемся типиконе южно-итальянского Николо-Казулянского монастыря (основанного в 1099 г. выходцами из Греции), – типиконе, составленном, должно быть, в XII в. из иерусалимского и студийского устава и из преданий самого монастыря. Здесь под 1 августа есть такое замечание: «Николая святейшего патриарха Константинополя, нового Рима, о четыредесятнице Успения Пресвятой Богородицы. Есть у нас другой пост, называемый Пресвятой Богородицы, начинающийся с 1 дня августа месяца, который упоминается святым собором о соединении (ἑνώσϵως – в другой рукописи: «и седьмым собором в Никее»). Но первый день августа месяца не постимся из-за праздника святых Маккавеев, а от 2-го дня августа (начинаем) учиненный пост, и последоваие Преображения, т.е. 8 дней, все вполне поем (т.е., несмотря на пост, служба Преображению в церкви поется с предпразднством 8 дней)». Но тот же типикон в «каноне» о пище, обнимающем 25 глав, не называет Успенского поста.

Этот типикон дает нам руководящую нить к отысканию начала для Успенского поста. По нему, древнейшее упоминание о посте нужно искать в деяниях так называемого «собора соединения», бывшего в 920 году. Собор этот по поводу вопроса о позволительности четвертого брака постановил, что даже и троеженцы подлежат особому церковному покаянию: они должны (могут?) «приобщаться (только?) три раза в год: в Пасху, в праздник Успения Богородицы и на Рождество Господа нашего Иисуса Христа, так как сим праздникам предшествуют посты»⁴⁶⁷. Сомнительно более раннее упоминание об Успенском посте в письме папы Николая I (858–867) болгарам: «следующие посты св. Римская Церковь приняла от древности и содержит: по 40 дней пред Пасхой, после 50-цы, пред Успением Марии Богородицы, а также пред праздником Рождества Господня»: Римская Церковь никогда не знала Успенского поста и нигде он не продолжался 40 дней; так же как пост после 50-цы в Римской Церкви всегда был лишь четырехдневным. В сочинении «О трех 40-цах», приписываемом Анастасию Синаиту (патр. антиохийскому 561–600 гг.), Успенский пост представляется выделившимся из поста св. апостолов: последний первоначально продолжался от 1-й недели по 50-це до Успения, а потом, по немощи человеческой, из него исключен июль.

В Кормчей книге есть такое свидетельство об Успенском посте. Около 1085 года иноки Афонской горы спрашивали константинопольского патриарха Николая Грамматика о постах, между которыми их особенно смущал Успенский. О нем они писали патриарху: «О посте, иже августа месяца до пятагонадесять дне, обретаем в соединения в соборе, бывшем в Константине граде о брацех, и в том памятовати недоумевающе молимся разрешити ны от стязания». Патриарх, по совещании с собором, ответил: «бяше пост в то время преложен бысть (т.е. пост с этого времени был перенесен на другое) сего ради, да не впадают в языческия посты, бывающия в то время; обаче и еще мнози от человек очищения ради от болезни постятся»⁴⁶⁸.

Нарождающийся пост до того заинтересовывает общество, что о нем около того же времени – в XI-XII вв. – появляется и специальное исследование некоего Анастасия Кесарийского (может быть, тождественного с Анастасием Синаитом). Древность поста он доказывает ссылками на свидетельства о нем антиохийских патриархов и собора соединения и приходит к выводу, что пост соблюдался еще до имп. Льва Мудрого (886–911 гг.)⁴⁶⁹. Наконец, около того же времени вопрос об Успенском, как и Рождественском посте, вновь рассматривается на Константинопольском соборе – при патриархе Луке и императоре Еммануиле (XII в.). По рассказу Вальсамона (XII в.), некоторые на этом соборе говорили, что в постановлении предыдущего (вышеупомянутого) собора при патриархе Николае было упомянуто о перенесении Успенского поста на другое время, и потому пост в первую половину августа не может имет места. Но так как тот собор не указал, на какое время пост перенесен, между тем как из упоминания собора ясно, что пост соблюдался издревле в августе, то этот собор утвердил соблюдение поста в этом месяце. В свое патриаршество Вальсамон писал окружные и частные послания с увещанием соблюдать этот пост⁴⁷⁰.

Никон Черногорец (XI в.) говорит об Успенском посте, что те, которые не соблюдают его, не имеют для себя основания в древности, однако и соблюдающие его утверждаются не на апостольском предании, а на обычае последующих времен, впрочем, весьма древнем⁴⁷¹.