Христианские праздники. Всестороннее освещение каждого из великих праздников со всем его богослужением. Книга 4
Рождество Христово

Рождество Христово, – рождение на земле Царя Небесного, Бога вечного, Царя царей и Господа господей! Тщетно мысль человеческая пыталась бы постигнуть всю глубину величайшей тайны, охватить все величие этого события. Но когда переносишься своими мыслями и своим сердцем приникаешь к тому так далекому по времени и так близкому, так родному и дорогому нам прошлому, когда совершилось это величайшее в истории человечества событие – родился на земле наш Спаситель и Бог, то невольно поражаешься тою простотою, отсутствием внешнего блеска, при которых оно совершилось. Правда, для внимательного наблюдателя «знамений времени» могло быть понятным и даже явным приближение великого события из того, что предшествовало ему. Необычайные обстоятельства рождения Пресвятой Богородицы, Ея введения во святой храм, чудесные события, сопровождавшие зачатие и рождение Иоанна Крестителя, и многое другое ясно свидетельствовало о скором наступлении чего-то еще более необычайного, великого, чудесного. Но, не говоря о том, что еще немного было свидетелей тех необычайных событий, не все такие свидетели понимали всю важность и истинное значение их. Всё же, однако, были люди не только предчувствовавшие, наступление величайшего события – рождества Спасителя Мира, но и знавшие, что оно – близко, что скоро „возсияет звезда от Иакова“, явится Желанный, придёт „Чаяние народов“. К числу таких лиц прежде всего принадлежала Пресвятая Дева, будущая Матерь Спасителя нашего.

В это время Пресвятая Дева Мария, будущая матерь нашего Спасителя, жила с своим обручником старцем Иосифом в маленьком галилейском городке Назарете; жили они в трепетном ожидании исполнения необычайных пророчеств ангельских – одному, что от его обрученицы Девы родится Сын – Утеха Израиля, а другой, что от Нея родится Спаситель мира. Не дерзнем проникать в тайники души этих святых людей: там царила неземная радость, неземные чувства, трепетно-благоговейные ожидания и беспредельная преданность и покорность воле Господней. Они жили в галилейском городке, хотя и знали из пророчеств, что Спасителю мира надлежит родиться в городе, находившемся на противоположном конце Палестины, в городе, где родился Давид, в Вифлееме. Но сомнение не закрадывалось, конечно, в их души: они знали, что совершится все так, как должно. И что же? Римский император, которому была подчинена и Иудея, приказал сделать всенародную перепись в Империи¹. Поэтому издано было повеление, чтобы каждый иудей отправился в свой родной город, в котором жили предки его, и там записался, как подданный римского императора. Вследствие этого Иосиф, как потомок Давида, должен был отправиться для записи в город Давидов Вифлеем, место своего происхождения от дома Давидова, и там записаться.² Так как Пресвятая Дева была единственной наследницей своих родителей, а быть может и не желала оставаться одна в эти торжественные дни великих ожиданий в чужом для неё городе, то и она вместе с Иосифом отправилась в родной и для неё город Вифлеем, так как и она была из рода Давидова. Не легок был далекий путь, пересекаемый горами и многочисленными холмами, – путь, совершенный, по преданию, Иосифом пешком, а Марией на осле. Далекое и трудное путешествие святого семейства завершилось восхождением к городу Вифлеему по пыльным и режущим глаза серым известковым холмам. Истомленным путникам было настоятельною необходимостью найти кров, чтобы отдохнуть от тяжелого, особенно для Пресвятой Девы, путешествия. Но маленький городок Вифлеем был наполнен людьми, прибывшими из всех вне лежащих округов, чтобы записать там свои имена. Если бы пришельцы из далекой Галилеи были и лично знакомы с каким-либо лицом в Вифлееме, которое могло бы оказать им гостеприимство, то и в таком случае нашли бы все дома переполненными народом; нашлось лишь одно свободное место, где помещается скот. Это был вертеп, хлев, бывший просто одною из бесчисленных впадин или пещер в холмистой стране, куда пастухи в ненастные вечера и дни загоняли скот. Здесь и нашло свое убежище святое семейство. И вот в это время «исполнишася дние родити» Пресвятой Деве, «и роди сына своего первенца, и повит его, и положи его в яслех» (Лк. 2, 6–7). Итак, такова истинная картина рождения Богочеловека, Спасителя мира: пещера с яслями для скота, в них повитый самою Богоматерью Божественный младенец, около яслей и Богоматери – старец плотник Иосиф. Так, простые люди нашли себе приют в домах, а Творец и Господь неба и земли рождается в скотском вертепе; Он, имея Своим престолом небо и подножием землю, не нашел места для рождения Своего на земле, и лишь ясли для скота приняли Его. Обычные женщины при рождении находят себе помощь от повивальных бабок, а Пресвятая Дева сама «повила своего Сына». От слабого биения пульса новорожденного Дитяти находилось в зависимости спасение всего мира; и все-таки, по – видимому, не было проявлено никакой особой заботы об Его безопасности: не нашлось для Него лучшего крова, кроме крова в «хлеве»; не нашлось другой колыбели, кроме яслей³. «Что», воспевает Церковь, «хуждше вертепа? Что же смиреннее пелен? В нихже просия Божества Твоего богатство» (ипакои).

Простота и безыскусственность повествования о величайшем событии человеческой жизни – рождении на земле Сына Божия, Спасителя мира, когда, по словам церковной песни, совершилось «паче естества таинство» (богородичен воскресения пред Рождеством), когда «Бог на землю прииде, а человек на небеса взыде» (стих, самогл. Рождества), – простота повествования евангельского об этом поразительна: о событии, в сравнении с которым все другие события в человеческой истории не имеют никакого значения, рассказано в немногих словах, без всяких прикрас. Казалось бы, в беспримерно – величественный и отраднейший для мира момент рождения на земле Сына Божия, воплощения Бога – Слова должна была потрястись радостью обновляемая боговоплощением вселенная, развернуться открываемые для людей небеса. Но события такого безграничного внутреннего значения не могут находить достойного себе внешнего выражения: никакая величественно-торжественная обстановка не могла бы выразить всей непостижимой глубины и всего неисчерпаемого значения события. И в простоте совершения величайших событий жизни Христовой, в безыскусственной простоте передачи их евангелистами – истинная красота этих событий, истинное их величие, не заслоняемое и не отвлекаемое ничем внешним, посторонним для существа самих событий. Конечно, события безгранично великого значения, как рождество Христово, находят недоступно нашему пониманию отражение, как бы отклик в явлениях мировой жизни. Благочестиво-направленный ум и религиозно-настроенное сердце часто отмечают доступные только им наблюдения. И древнее христианское предание окружило событие рождения Бога-Слова необычайной обстановкою, указывая на то, что это событие не прошло бесследно и незамеченным в жизни природы и человеческой. Одна из благочестивых христианских легенд рассказывает об обстановке рождения Спасителя так. «Случилось, что когда Иосиф и Мария подходили к Вифлеему, наступило время родиться Иисусу Христу, и Мария сказала Иосифу: ״сними меня с осла», и он снял ее с осла и сказал ей: «куда мне отнести тебя, потому что здесь нет ни одной гостиницы?» Тогда он нашел пещеру около гробницы Рахили, жены патриарха Иакова; – свет никогда не освещал этой пещеры, и она была постоянно темна. Солнце тогда только что восходило. Сюда Иосиф привел Марию, а сам пошел искать повивающую в Вифлееме. Когда Мария вошла в пещеру, ее тотчас наполнил свет и лучи как бы от солнца распространились вокруг. Это продолжалось и днем и ночью, пока она пребывала там. Между тем Иосиф ходил, ища повивающей. Когда он посмотрел на небо, то увидел свод небесный остановившимся, и птицы небесные остановились в полете своем. Он посмотрел на землю, и видел котел, поставленный с пищею, и делателей (рабочих) возлежащих (сидящих вокруг трапезы), и руки их у котла, и вкушающие не вкушали, и берущие пищу не брали, и приносящие к устам своим не приносили, но лица всех были обращены к небу. И видел Иосиф гонимых овец, но овцы стояли. И поднял пастух руку свою, чтобы погнать их, но рука его остановилась поднятою. И посмотрел он в сторону реки, и увидел козлов, губы козлов прикасались к воде, но они не пили. «И все в это великое мгновение уклонилось от пути своего»⁴.

Так говорит христианское предание, но и евангелисты свидетельствуют, что на небе предвестницей рождения на земле Сына Божия была загоревшаяся необычайно ярким светом звезда, что хотя рождение Спасителя совершилось в необычайной бедности здесь на земле, но оно было прославлено хвалебною песнею вверху, в небесах; что и люди, как самые простые – пастухи, так и самые знатные – цари Востока, принесли дань поклонения Тому, Кто – Владыка неба и земли, Тому, Кто – Спаситель всех, без различия состояний, званий и положений. Какое поразительное явление, какое чудо Божественной премудрости! Была прохладная или холодная зимняя ночь, но ночь восточной зимы, где растительность и зимою не засыхает совсем и стада пасутся в полях. В эту ночь несколько (по преданию четыре – Мисаил, Ахеил, Кириак и Стефан) пастухов находились с своими стадами на склоне холма в окрестности Вифлеема. Пастухи были людьми, в своей простоте обращавшими взоры свои к тому, что вечно и невидимо; они желали наступления царства Божия, ждали «Утехи Израилевой». Только ум, стремящийся к небу, может понимать истинный смысл впечатлений, которые ему сообщаются; только сердце, сочувствующее духовному, может понимать его полное значение. В первом случае требуется поэтическая чувствительность, в втором – религиозная; а в обоих случаях необходимое условие – искренность и непосредственность проявления чувства. Все это было у первого пастуха – Авеля, было и у этих пастухов. Тишина над холмом и долиною, нарушаемая только блеянием овец; безоблачное восточное небо с его бесчисленными ярко сияющими и красиво мигающими звездами; воспоминания, связанные с этими горными пастбищами, дорогие каждому иудею потому, что они были местом, где провел пастух, а потом царь Давид свою юность, – все это настраивало души пастухов на торжественно-поэтический лад, возбуждало их религиозную восприимчивость.

И вот вдруг торжественная тишина и спокойствие ночи были нарушены необычайным, чудесным образом. Небо и земля, казалось, соединились, и быстро предстал пред ослепленными небесным блеском взорами пастухов ангел Господень, и слава Господня осенила их, подобно светлой мантии. Охваченные благоговейным страхом пастухи услышали от ангела, что их видение не суд и смерть возвещает, но великую радость для всего Израиля и всего человечества, что давно обещанный и жданный Мессия Господь родился в городе Давидовом. «И се вам знамение: обрящете младенца повита лежаща в яслех» (Лк. 2, 12), закончил свою радостную весть ангел. Рождение младенца – радостное событие для того семейства, в котором он родился; еще более радостное событие – рождение ребенка, если этот ребенок дорог для целого народа; но какую же радость нужно испытывать, когда от небесного, а потому непреложно верного вестника узнаешь, что родился ребенок «всем людям», Спаситель всего рода человеческого!

Но какое поразительное и «знамение» несомненности этой радости, этого величайшего события в жизни человечества – «младенец повитый, лежащий в яслях»! Казалось бы, какая радость видеть младенца не в порфире и шелку, не в роскошном дворце и даже не в светлом доме, даже не в хижине, даже не в простой колыбели, но в яслях и, следовательно, в каком-либо жилище бессловесных или в каком-либо пустом месте! Но внешний блеск и слава земная – не самое верное знамение радости; а для людей, ожидающих избавления от грехов, скорбей и бед, более прочным и несомненным залогом радости является то, что их Избавитель, их Спаситель рождается в бедности и сразу же подвергается человеческим скорбям. Как премудрый врач, Он приближается Своею врачебною помощью, Божественною силою к самому началу человеческих болезней и скорбей: какое же может быть лучшее знамение верности ожидаемого и желаемого исцеления!

Когда ангел – вестник произнес свои слова, возвестившие о событии беспредельной важности, великое воинство небесное выступило с своим небесным гимном, с своею небесною песнею, в которой было воспето благовестие ангела, воспето то, что случилось. На небе раздавалась немолчная «слава», славословие милосердному Богу; на земле воцаряется долгожданный «мир», а в сердцах благодарных людей совершившееся воспринимается радостно, как выражение Божественного «благоволения» к грешным людям. «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!» (Лк. 2, 14).

После этой вечно-памятной человечеству песни, этой первой и последней небесной песни, какую когда-либо слышали смертные, свет исчез с холмов, ангелы вознеслись на небо, а земля снова погрузилась в прежний ночной мрак.

Но событие рождения Божественного Отрока совершилось, слова небесного благовестия раздались среди сумрака ночи, около спящего Вифлеема. Проснутся люди, узнают отрадную весть, увидят, узнают и услышат Своего Божественного Спасителя, – и загорится заря новой жизни, взойдет среди людей «Солнце правды», увидят слепые, услышат глухие, утешатся «труждающиеся и обремененные», нищие духом, алчущие и жаждущие правды, смиренные и кроткие.

Из знамений, сопровождавших рождение Спасителя, появление на небе особой звезды можно назвать самым характерным, насколько таким было помрачение солнца при распятии Спасителя (таковым пророчески признал это последнее знамение еще Захария (Зах. 14,7)). Замечательно, что в тропаре Рождеству Христову говорится только о звезде волхвов. А в тропаре всегда выражается вся суть празднуемого события, весь смысл, цель и значение его, указывается главная и средоточная сторона этого события. И так как тропари и кондаки – древнейшие из праздничных песнопений и потому могут служить выразителями взгляда древней церкви на сущность евангельских событий, то, следовательно, по древнему церковному воззрению самый характерный эпизод Рождества Христова составляет именно появление звезды Новорожденного.

Появление звезды при рождении как будто подтвердило правоту астрологии, тогдашними представителями которой были открывшие на небе звезду Мессии волхвы, правоту идей, которые не только наука, но и так называемый здравый человеческий смысл считают окончательно неверными. Вследствие этого евангельский рассказ о рождественской звезде (записанный только у св. Матфея) всегда ставил богословов в затруднение, а отрицательной науке давал орудие против достоверности евангельской истории. Между прочим говорили, что рассказ этот хочет объяснить магическую силу чудотворения в Христе (Эйшаль)⁵.

Известно, как богословская наука пытается устранить порождаемую этим евангельским повествованием трудность. Говорят, что Бог в данном случае также направил к благим целям заблуждения волхвов, как Он направляет к благу грехи наши. В этом действии Промысла усматривают снисхождение Божие к слабости человеческой⁶. «Как часто Бог снисходил не только к чувствам и мыслям людей, но даже к их слабостям и предразсудкам!» (Гаманн). «Суеверие часто прокладывает путь к вере» (Неандер)⁷.

Но это было бы снисхождение к вредной слабости.

Сомнительно, чтобы Вифлеемская звезда появилась на небе только ради волхвов, для приведения их в Иудею. Одинаково трудно предположить, чтобы Бог сотворил для этой цели новую звезду, как и то, чтобы Он воспользовался в данном случае какой-либо из существовавших звезд, сообщив ей особенное движение и блеск.

В царстве благодати еще менее, чем в царстве природы, возможны случайность и произвол. Если, при рождении Спасителя на земле, появилась на небе особая звезда, то она должна была появиться и не могла не появиться. Появление её вызвано с такою же необходимостью – рождением Спасителя, с каким вообще причина вызывает следствие. Притом говорить, что звезда появилась только для волхвов, чтобы, сообразно их астрологическим воззрениям, указать им Новорожденного Мессию, говорить это значит умалять все неизмеримое величие этого эпизода рождества Христова, взятого самим по себе.

Из обстоятельств, сопровождавших рождество Христово, ни одно столько не говорит нашему сердцу и уму, как это, если взять его во всей евангельской чистоте, т. е. не затемненным и не ослабленным мудрствованиями богословов (о цели и смысле появления звезды). В самом звездном мире рождение Спасителя производит какую-то перемену, уловленную в свое время зорким глазом специалистов. Происшедшее неощутимо для земли, на которой оно имело место, рождество Христово было почувствовано небом, от которого оно было так удалено, совершенно подобно тому, как принятое равнодушно людьми оно было восторженно прославлено ангелами.

Восточные маги в своих ожиданиях звезды пред рождением великого Царя в Иудее были далеко не одиноки. Что подобные мнения не были чужды и современному им иудейству, на это, как давно замечено учеными, указывает принятое на себя одним лжемессией апостольского времени прозвание «Баркохбы» (сын звезды). Есть и прямые свидетельства, что вообще чуждое, если не прямо враждебное астрологии (раввины говорили, что астрологи не обладают знанием закона, что кто научится хоть чему-нибудь от волхва, заслуживает смерти), иудейское богословие ожидало пред пришествием Мессии появления звезды. В одном из древних мидрашей (толкований на св. Писание)⁸ дается такое обяснение пророчеству Валаама о звезде от Иакова: «вот семилетие, в которое придет Сын Давидов: в первый год не будет достаточно пищи; во 2 – стрелы голода пущены; в 3 – великий голод; в 4 – ни голода, ни изобилия; в 5 – великое изобилие и звезда засветит с востока, и это есть звезда Мессии; и она будет светить с востока 15 дней, и если это продолжится, будет хорошо Израилю; в 6 – речения и возвещения (о пришествии Мессии); в 7 – войны и в конце нужно ожидать Мессию». В другом мидраше (из того же собрания) тоже говорится, что за два года до рождения Мессии должна появиться звезда на востоке. Поразительное совпадение с вероятным (на осн. Мф. 2, 16) временем действительного появления звезды волхвов. Самое пророчество Валаама заключало в себе предсказание о появлении звезды при рождении Спасителя, потому что вообще пророчества всегда имели, кроме иносказательного, и буквальный смысл (ср. пророчество о разделении риз, о напоении уксусом и желчию в 21 пс.).

С другой стороны, не смотря на всю свою исключительность в мировой истории, событие рождества Христова не единственное событие, которое сопровождалось знамениями на небе, и не на него лишь отозвался звездный мир. Так и последний суд над миром и преобразование (обновление) земли будет сопровождаться глубокой всеобъемлющей пертурбацией звездного мира. Ибо только этот смысл может иметь выражение, что при конце мира померкнут светила, звезды спадут с неба и силы небесные подвинутся (σβλεοθήσοντχι Мф. 24,29). По библейскому учению столь великая катастрофа небесная в уменьшенном виде повторяется при всех значительных переменах на земле, особенно при переменах в судьбах человечества, напр., при падении больших монархий, при кровопролитных войнах. Так, напр., великие знамения на небе предсказаны при окончательном разрушении Иерусалима язычниками. И, по свидетельству современных историков, эти предсказания исполнились: общее впечатление от этих свидетельств (может быть, немного преувеличенных, что естественно для таких писателей, как Флавий) такое, что на небесном своде во время иудейской войны несомненно творилось нечто необычное. Подобные же знамения на небе, перевороты в звездном мире предсказаны пророком Исаиею ко времени разрушения вавилонской монархии (Ис. 13, 10), пр. Иезекиилем – ко времени падения Египта (Иез. 32, 7) и вообще считались пророками неизменною принадлежностью сильных переворотов на земле (Ис. 34, 4; Иоиль 2, 31; Иоил. 3, 15).

В человечестве всегда существовало убеждение, что наступление чем-нибудь выдающихся периодов в истории сопровождается необыкновенными явлениями на небе. По Диодору Сицилийскому, астрологи полагали, напр., что звезды предсказывают сильные бури, засуху, землетрясение (II, 30) и всякую перемену счастливую и несчастную «не только для народов и стран, но даже для царей и толпы» (II, 30; след., гл. обр., для первых). Это убеждение настолько сильно и повсеместно, что могло быть только результатом долголетнего опыта. Так как перемена в судьбах человечества обусловливается появлением в его среде великих деятелей (завоевателей, мудрых законодателей) или исчезновением их со сцены (тиранов), то это убеждение человечества выразилось в такой форме, что звезды предвещают собственно рождение и смерть великих людей. Поэтому жизнь последних всегда окружена верованиями такого рода. Так, Светоний говорит, что около времени смерти Цезаря косматая звезда светила постоянно в течение 7 дней, восходя около 11 часов (Caesar. 88). Раввин Абарбанел (1437–1508 г.) говорит (в комментарии на пр. Даниила), что соединение Юпитера и Сатурна (приближение их друг к другу на небесном своде) всегда служит обозначением великих событий, а соединение их в знаке Рыб, каковое созвездие этот раввин по некоторым мистическим основаниям считает созвездием Израиля, знаменовало важнейшие эпохи в истории Израиля; так подобное соединение было за 3 года до рождения Моисея; вследствие такого же соединения во время Абарбанела (1463 г.) ожидали пришествия Мессии⁹. Шекспир говорит: «пред смертью нищих мы комет не видим; но небеса, пылая, возвещают смерть властелинов» (Генр.VI).

Все приведенные данные были бы еще поразительнее и поучительнее, если бы считать твердо обоснованным предположение некоторых астрономов, что самая звезда волхвов по временам опять появляется на небосклоне, что это возращение её периодически правильно и что оно совпадает с поворотными эпохами в истории человечества¹⁰.

На протяжении истории не было, конечно, события большей важности, чем рождение на земле Богочеловека. Оно, как и всякое событие во внешнем мире, имело тоже две стороны – внешнюю или видимую и внутреннюю, духовную. По первой своей стороне оно было рождением нового Человека в мир, который, по-видимому, остался равнодушным к этому событию. Внутренняя же сущность этого события была такова, что оно – ни больше, ни меньше – как переворачивало все до основания в мире. Ибо чем, как не радикальным переворотом в твари, нужно было назвать ту перемену в ней, по которой она в одной своей части становилась Богом? Происходила, таким образом, перемена в самой природе мира, в самом существе его. Удивительно ли, что такая глубокая перемена в существе мира дала себя чувствовать далеко за пределами нашей планеты?

Большинство отцов и учителей Церкви относительно звезды волхвов держались того мнения, что она была нарочито создана Богом в момент рождения Спасителя (Игнатий Богоносец, Ориген, Евсевий)¹¹. Св. отцы конечно не могли знать, по тогдашнему состоянию астрономической науки, что значит ввести в звездное небо новую звезду. Но если бы и знали это, едва ли отказались бы от своего мнения. И мы теперь немного знаем об этом. Новейшие астрономические объяснения для появления новых звезд крайне сбивчивы и противоречивы и ничего не говорят о том, как должно повлиять на всю систему строго согласованного во всех своих частях и повсюду подчиненного закону тяготения мира появление новой звезды или даже только новое распределение уже существующих звездных миров (некоторые находят возможность евангельскому άστήο у Матф. придавать значение только ἄστρον, созвездие¹²). Можно только предполагать, что такое появление должно вызвать целую пертурбацию в звездном мире, т. е. во вселенной.

С пришествием на землю Спасителя, на ней должен был произойти целый нравственный переворот. Силу и величину этого переворота пророки не преувеличивали, когда говорили, что вместо каменных сердец в людей имели быть вложены мягкие плотяныя, что сухие черствые души людей имели быть обращены одна к другой, сердце отца к чаду и сердце человека к искреннему его. Но пересоздать нравственную природу человека, не касаясь физической среды его развития, так же невозможно, как сделать землю с её настоящими физическими условиями небом. И если мы ожидаем, по обещанию Божию, на земле нового неба, сошествия на нее небесного Иерусалима и храма (Апок. 21, 1, 2), то столь благодетельная и резкая нравственная перемена в нашей планете будет сопровождаться совершенной переменой физической природы на ней («земля и яже на ней дела сгорят» 2Петр. 3, 10). Могла ли и глубокая нравственная перемена в людях после первого пришествия Христова не сопровождаться какою-либо неуловимой, неощутимой переменой условий земной жизни, а эта последняя перемена не иметь для себя верховного основания в надземных сферах? С явлением Спасителя в мир в него превзошел столь обильный приток жизни и света, что удивительно ли, если небо заблистало новыми светилами?

О характере указанной перемены мы могли бы судить только в том случае, если бы имели верное понятие о звездном мире и его отношении к земле. Но современная астрономия, не смотря на все успехи свои, не дает нам не только надлежащего понятия о звездах, но и верного представления о них. Заставляя нас мыслить звезды (подобно солнцу) громадными шарами раскаленных до газообразности веществ, она прилагает к надземным телам категории (законы мысли) чисто человеческого и земного восприятия, связанные с возможной лишь на земле физиологической организацией (шар-форма чисто человеческого зрительного восприятия, как и раскаленное состояние, газообразность). При столь же неточных, если не сказать – наивных, представлениях современной астрономии о звездном мире, компетентна ли она делать исчерпывающие заключения об отношениях этого мира к нашей планете и человечеству? Если же так, то и полного объяснения великому эпизоду рождества Христова, рассказанному у св. Матфея, мы можем ожидать только от астрономии будущего, которая не будет с самоуверенностью нынешней мерить небо на земной аршин.

Вифлеем¹³ – отечественный город Давидов и место рожденного потомка Давидова – Христа Спасителя – расположен на возвышенности (2704 фут. над уровнем моря) двух продолговатых холмов (восточном и западном), соединенных между собою коротким хребтом. На юге и севере он окружен долинами, а на востоке и западе более отлогими спусками. От Иерусалима Вифлеем отстоит на юг всего в двух часах пути. Окрестности Вифлеема очень привлекательны, на них лежит какой-то отпечаток уюта, радости.

Самые холмы Вифлеема покрыты богатою растительностью и целыми садами различных деревьев – маслин, виноградников, фиговых и проч. Зеленью садов покрыты холмы и долины окрестностей. Когда любуешься живописными окрестностями Вифлеема, говорит один путешественник, то невольно припоминаешь все те библейская события, которые некогда совершились здесь. Вот вдали виднеется небольшое четырехугольное здание, покрытое куполом: это могила прекрасной Рахили, нежно любимой супруги праотца Иакова; здесь она умерла, была им оплакана и погребена вблизи дороги в Вифлеем (Быт. 35, 16; Быт. 48, 7). А вот и развалины той Рамы, о которой упоминает пророк, предсказывая избиение невинных младенцев Вифлеемских: голос слышен в Раме¹⁴ , вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет (Иер. 31, 15). Вот нивы, на которых бедная Руфь собирала позади жнецов колосья, чтобы прокормить свою престарелую свекровь, которую она любила, как мать, за что и наградил ее Господь так, что она сделалась женою почетного и богатого жителя Вифлеемского Вооза и праматерью Спасителя мира. А там внизу, на долинах Вифлеемских и по окрестным плодоносным холмам, богатым родниками сладкой воды, пас стада отца своего прекрасный правнук Руфи – юноша Давид; там он вступал в бой со львом и медведем, защищая свое стадо, и там же играл на арфе свои дивные псалмы. В этих же горах впоследствии не раз укрывался он от Саула, когда тот повсюду преследовал его, как беглого раба или какого-нибудь злодея. И невольно вспоминаются трогательные, умоляющие слова кроткого юноши, обращенные к злобному гонителю: «за что господин мой преследует раба своего? что я сделал? какое зло в руке моей?» (1Цар. 26, 18). Здесь же в Вифлееме отыскал Давида пророк Самуил и впервые помазал его на царство, а впоследствии, когда Давид сделался царем во Израиле, то Вифлеем стал называться почетным именем города Давидова. Тут же на полях вифлеемских и колодезь Давидов, из которого он, томимый жаждою, хотел напиться в то время, когда Вифлеем был занят филистимлянами; тогда трое из храбрецов его войска с опасностью для своей жизни пробрались чрез стан неприятельский и достали воды своему любимому вождю; но мужественный царь вылил эту воду «во славу Господню и сказал: сохрани меня Господь, чтобы я сделал это! Не кровь ли это людей, ходивших с опасностью собственной жизни?» (2Цар. 23, 14 – 17). Вслед за тем он разбил на голову врагов и овладел Вифлеемом. Далее к югу за горами находятся знаменитые пруды Соломоновы, откуда этот мудрый царь устроил водопровод в Иерусалим, и доныне являющийся поразительным сооружением¹⁵. Таковы библейские воспоминания, оживающие в душе христианина при виде Вифлеема и его окрестностей. Но как слабы и тусклы они пред святым воспоминанием о величайшем событии, озарившем человечество новым светом и создавшем Вифлеему истинное величие и славу, – рождеством Христовым! Вся последующая история Вифлеема проходит в зависимости от значения его, именно как места рождения здесь Спасителя мира, как места христианского благоговения и почитания. Уже в первые века христианства Вифлеем развивался благодаря путешествию сюда благочестивых паломников. В 330 году Константин В. построил в Вифлееме великолепную базилику, а впоследствии Юстиниан сделал в ней перестройки. Позднее здесь были построены монастыри и храмы, так что к 600 году христианской эры город был известен всему христианскому миру своим сравнительным процветанием.

Однако разрушительные удары истории не пощадили Вифлеема, как и большинство дорогих христианскому сердцу мест Святой Земли. В XII в. при приближении крестоносцев арабы почти совершенно уничтожили Вифлеем, который был снова восстановлен крестоносцами. В 1244 году Вифлеем был опустошен харезмийцами, а в 1489 году почти совершенно уничтожен. Восстановлен он был только в последние столетия и сделался почти исключительно христианским городом. В 1831 году из Вифлеема были изгнаны мусульмане по случаю восстания их из-за новой подати, а в 1834 году, вследствие нового восстания их, был, по приказанию Ибрагима-паши, разрушен весь квартал, который они раньше занимали.

В настоящее время в Вифлееме около 11 тыс. жителей и почти все они – христиане. Главное занятие жителей – земледелие и скотоводство; кроме того, они уже несколько столетий занимаются приготовлением различных вещиц для паломников и особенно искусны в приготовлении различных предметов из перламутра: крестиков, изображений библейских событий и проч. Впрочем, выделываются эти вещицы также из коралла и из камня, который называется «свиньей» или «вонючим камнем» (соединение извести и горной смолы; этот камень добывается из Мертваго моря)¹⁶.

Весь небольшой город, разделенный на восемь кварталов, украшен сооружениями и постройками христиан различных вероисповеданий. Католики имеют здесь большой францисканский монастырь со странноприимным домом, красивую новую церковь на склоне горы позади прежней большой церкви, школу для мальчиков и школу для девушек – сестер св. Иосифа, сиротский дом, аптеку. На юго-востоке города находится католический монастырь кармелиток, построенный по образцу замка св. Ангела в Риме, тоже с церковью и семинарией. На северо-востоке, на улице Хеврон, находится госпиталь сестер милосердия. Армяне также имеют в Вифлееме большой монастырь, примыкающий к греческому монастырю и монастырю францисканскому, – все это вместе образует на юго-восточном краю города, большую постройку, похожую на крепость. Протестантов в городе мало (до 60 чел.).

Но главную и столь дорогую для каждого христианина святыню города составляет храм и пещера Рождества Христова, находящиеся в конце города на восточном холме, недалеко от крутого спуска в долину. Храм Рождества Христова замечателен не только тем, что он построен на месте рождения Спасителя мира, но и древностью своих основных сооружений. Известно, что уже Константин В. воздвиг базилику на месте пещеры, в которой родился Христос. Можно думать, что эта древняя базилика в своем общем и основном виде и есть теперешнее здание, конечно, с теми изменениями и, так сказать, морщинами, какие положены на нее временем и историей. Во всяком случае такое предположение находит свое подтверждение и в единстве общего стиля теперешнего здания и в отсутствии особого характера, свойственного более недавнему времени. Если даже допустим, что храм Рождества Христова был значительно реставрирован Юстинианом (527–565 гг.), то и в таком случае это здание представляет собою образец древнего христианского искусства. Конечно, и в последующие века храм подвергался исправлениям и изменениям, но они не были существенными. Так в XII в. стены храма были украшены мозаикой по золотому полю по повелению византийского имп. Мануила Комнена (1143 – 1180 гг.); самый храм тогда был покрыт оловом. В ΧVв. (в 1482 г.), вследствие порчи крыши, потребовались ремонтные работы, которые и были произведены на средства западных государей (Эдуарда IV английского и Филиппа Бургундского). В конце XVII в. турки сняли с крыши храма свинец и перелили его на пули, а мозаика Мануила Комнена почти вся осыпалась еще раньше.

Храм Рождества Христова расположен пред большой вымощенной камнем площадью; пред главным входом в храм с запада и доселе открывают следы древнего двора (атриума) первоначальной базилики. Из трех дверей, которые первоначально вели в притвор храма, существует средняя дверь, образующая теперешний главный вход; но и она заложена с давнего времени, а для прохода в храм оставлена только низенькая дверь. Притвор храма, занимающий ширину среднего корабля здания, темный и разделен стенами на несколько частей. Из притвора внутрь храма прежде вели три двери, но ·две из них замурованы, а оставлена лишь средняя. Внутренность храма поражает своею величественною простотою. Она имеет форму величественной залы, разделенной четырьмя рядами колонн из красного мрамора (цельного) с белыми жилками (по 11 колонн в каждом ряду; высота колонн 6 м.) на пять продольных кораблей; причем средний корабль своею шириною (10, 40 м.) вдвое и даже больше превосходит боковые с одной и другой стороны; боковые корабли и ниже среднего. По устройству своему колонны храма не лишены значительной красоты и оригинальности: основание их опирается на четырехугольную плиту; капители их, по виду коринфские, но стиля несколько превращенного; наверху имеют маленькие кресты, высеченные глубоко. По стенам храма кое-где видны остатки мозаики Михаила Комнена; кроме того, есть изображения (семь) последних предков св. Иосифа (полуфигуры), важнейших вселенских и поместных соборов, выше – группы украшений из ветвей с листьями, ликов ангелов на сводах и проч. Эта часть храма отделяется глухою стеною от третьей части храма, в которой и помещается собственно храм над пещерой Рождества Христова. В эту часть храма ведут три двери. Она представляет собственно продолжение среднего корабля, пересекаемого поперечным. Оба эти корабля образуют форму латинского креста; в четырех углах их пересечения находятся четыре пилястра. В абсиде главного среднего корабля находится греческий алтарь и престол, отделенный от западной части храма небольшим амвоном и иконостасом. Остатки мозаики по стенкам этой части храма изображают различные события из жизни Христа: в южном абсиде очень своеобразное изображение входа Господа в Иерусалим; в сев. абсиде – изображение явления воскресшего Спасителя апостолам вместе с Фомою; у апостолов нет сияний (нимбов); третий рисунок представляет картину Вознесения Христова: апостолы также без сияний; посреди апостолов находится Пресв. Дева; верхней части рисунка недостает.

Две лестницы из этой части храма ведут вниз, в пещеру Рождества Христова.Эти лестницы расположены на правой и левой стороне солеи православного алтаря; в настоящее время правая (южная) лестница принадлежит православным, а левая (северная) католикам. Самая пещера Рождества Христова, находящаяся под православным алтарем, имеет продолговатый вид: длина её – 12 м. 40 с., ширина – 3 м. 90 с. и высота – 3 м. Вся пещера освещена 32-мя лампадами. Пол её покрыт плитами мрамора так же, как и стены. В восточной нише находится престол, а над престолом серебрянная звезда с надписью на земле по латински: Hic de Virgine Maria Iesus Christus natus est (Здесь от Девы Марии родился Христос). Без благоговейного трепета и духовного восторга нельзя читать эту надпись, так много говорящую сердцу и уму христианина! Вокруг этой ниши горят 15-ть лампад, из которых 6 принадлежат грекам, 5 армянам и 4 католикам. Как ни ярко горят эти лампады, но как немощно и слабо их свет напоминает о свете присносущном, о свете мира, некогда воссиявшем здесь!

Почти напротив пещеры находятся три ступеньки, по которым спускаются в капеллу яслей, находящихся в особой пещере. Самые эти ясли сделаны из мрамора: дно из белого мрамора, а боковые стенки из коричневого мрамора; в яслях лежит сделанное из воска изображение младенца Христа. Здесь же на западе находится латинский престол поклонения волхвов с изображением (позднейшего времени) этого события. Невдалеке от этой пещеры из юго-западного угла церкви св. Екатерины ведет лестница в южные части пещеры, сначала в так называемую капеллу невинных младенцев, где, по позднему преданию ХV-го века, Ирод повелел умертвить нескольких младенцев, спрятанных здесь их матерями. Пять ступеней вверх ведут в капеллу св. Иосифа, воздвигнутую в 1621 году на месте, где будто бы Св. Иосиф получил от ангела приказание бежать в Египет с младенцем Христом. Кроме всего этого весьма почитаются христианами, особенно католиками, находящиеся в особых пещерах гроб бл. Иеронима (отца IV в.), гроб и престол пресвитера Евсевия Кремонскаго, гробы учениц бл. Иеронима Павлы и её дочери Евстохиии, наконец, келлия, где этот бл. Иероним провел 36 лет мирной жизни в своих трудах над переводом книг св. Писания на латинский язык (Вульгата) и другими трудами на пользу Церкви. Есть еще тут так называемая пещера молока, где будто бы капли молока падали на землю из груди Богоматери; есть долина пастырей и селение пастырей – Бет Сагур, откуда были родом пастухи, удостоившиеся первые получить весть от небожителей о рождении Спасителя мира¹⁷.

Все в этом святом месте обвеяно духом великого события – рождения Христа, все здесь возносит мысль христианина к Божественному Младенцу, все побуждает склонить колена сердца пред величием неизреченной милости Сына Божия!

1. Подготовление человечества к рождеству Христову

«Той чаяние языков» (Быт. 49, 10), сказал о Христе ветхозаветный праведник. Тем так и велико, всемирно рождество Христово, что ждал его и напряженно ждал весь мир, целые народы. Неужели же тогда народы, народ вообще был так возвышен в своих ожиданиях, надеждах, мыслях? Конечно, во все времена и во всяком народе бывало и бывает много людей, которые ничего не ждут, кроме обеда и сна, в лучшем случае – кроме богатства, покоя и разных утех. Но разве это люди? Такой человек "приложися (просоединился к) скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48, 21) Во всяком разе не такие люди составляют народ, делают его сильным, живым, ведут его к будущему, а те, у которых ожидания, чаяния, мысли более высоки, чисты, духовны. И вот – для народов, для народа в этом смысле, ныне родившееся «Отроча Младо» (кондак) составляло предмет долгих, вековых, напряженных ожиданий. Таких напряженных, что можно сказать от ожиданий этих стоном стонала вся земля, целая вселенная.

И понятно, что особенно сильным это высокое ожидание было в лучшем из народов древнего мира, в народе, который за его тогдашние хорошие качества Господь сделал своим избранным народом, т. е. в Израильском народе. Лучшие люди в нем с древнейших времен жили и дышали этим «чаянием». В этом народе наперед знали, по откровению от Бога, из какой, существовавшей в данное время, семьи должен произойти ожидаемый Избавитель. Нужно ли говорить, как важно это было, т. е. то, что, во всякое время, за тысячи лет до пришествия Христа, в Израильском народе каждый мог, так сказать, и пальцем показать ту семью, от которой некогда родится избавление всего мира, будущий Спаситель человечества. Этим Он уже как бы воочию предсуществовал на земле. И как дорожили те семьи этой высокой честью. Иные прямо домогались её, всякие способы употребляли, чтобы привлечь именно на свою семью это поистине великое благословение Божие, обычно передававшееся от Бога чрез отца старшему сыну в роде. Известно, напр., какими путями добился патриарх Иаков для семьи своей этой чести. Если в этом народе все так напряженно ожидали Избавителя, то понятно, с каким прямо благоговением должны были смотреть все на семью, от которой, ждали, что родится Он.

А ждали все с большим напряжением, и чем дальше, тем больше росло это напряжение. Чем больше рос грех, чем больше видели на земле зла, насилия, неправды, тем более усиливалось это ожидание. «Воскресни (восстань, подымись), Господи, суди земли, яко ты наследиши во всех языцех (ибо Ты наследуешь все народы, – ведь Ты же владеешь народами). «Доколе судите неправду и лица грешников приемлете» (оказываете лицеприятие нечестивым)? (Пс. 81, 8, 2), – так с болью сердца восклицали лучшие в Израиле люди. Прочтите псалмы, и вы увидите, как у древнего благочестивого еврея каждый стон обиженного сироты, каждая слеза притесняемой вдовы все усиливали ожидание давно обещанного Избавителя. От Него ждали, что Он «избавит нища от сильна, и убога, ему же не бе помощника; пощадит нища и убога и души убогих спасет, от лихвы и от неправды избавит души их» (Пс. 71, 12–14). Уже за несколько столетий до рождества Христова ожидание Спасителя достигло такого напряжения, что принятым именем для Него по видимому стало «Желаемый всеми народами» (Агг. 2, 7).

И поистине «всеми» народами. Что Его ждали с таким же напряжением и язычники – видно из того, как приняли Его эти последние. Они приняли Его готовнее, скорее, чем евреи. Они так и бросились ко Христу, когда Он пришел в мир. И как им было не ждать Его, всеми жданного? То, что стало твориться у язычников в конце концов, пред пришествием Христовым, было еще хуже, во много раз хуже, чем у евреев. Нигде нельзя было добиться правды. Одни – не знали, что выдумать от роскоши, предавались самым неестественным порокам. Вот теперь откопали город Помпею, сожженный Богом пред пришествием Христовым за безнравственную жизнь: просто не поверил бы, что люди могут додуматься до таких гадостей, какие там записаны и нарисованы. Другие же, рабы, наоборот, стонали от работ; их били как животных, кормили хуже скотов; мало того: доходили до того, что дорогих рыб кормили людьми, рабами: бросали в садок каждый день одного раба – по очереди, в пищу, потому, что данная порода (муррена) рыб очень любила человеческое мясо. А за бунт рабов распинали на крестах; раз вся дорога из Рима в другой город на 70 верст установлена была такими крестами с распятыми на них рабами. Так жить дальше нельзя было, потому-то «егда прииде кончина лета, посла Бог Сына своего раждаема от жены» (Гал. 4, 4).

Пришел Христос – и все сразу, очень скоро переменилось. Люди, уверовавшие в Него, стали жить прямо, как ангелы. У христиан не было бедных, не было презираемых. Всех питала и согревала общая любовь, общая ласка и кротость.

Правда, так было только, пока мало было христиан, когда в христианство шли лучшие люди, шли по убеждению. Но и потом, когда христианскими стали целые народы, все же меньше неправды и обид стало на земле.

Меньше их и теперь, чем в те ужасные времена, пред пришествием Христовым. Но, скажете, все же достаточно. Да, правда, много еще зла на земле, так много, что, кажется, и меньше никогда не было и не будет. Но христианин не может не верить, что наступит когда либо время на земле, когда на ней «будет святиться имя Божие, приидет царствие Его, будет воля Божия яко на небеси, и на земли» (Мф. 6, 9–10). Не может не верить в это, потому, что каждый день молится он об этом и молятся с ним еще тысячи и миллионы душ. – А Бог молитвы слышит.

И если для водворения всего этого, царства Божия, на земле, нужно, чтобы на нее опять пришел Спаситель, – а это именно и нужно, – то христианину остается воскликнуть с апостолом, который говорил это тотчас после первого пришествия Христова: «Ей, гряди, Господи Иисусе» и услышать Божественный ответ: «Ей, гряду скоро» (Апок. 22, 20).

2. Подготовление ближайшей среды для явления Спасителя

Если все человечество нуждалось в подготовлении к пришествию Христову и, как мы видим, достаточно созрело для этого последнего, то та часть человечества, среди которой и от которой имел ближайшим образом произойти Спаситель, требовала со стороны Промысла особенного воспитания для такого высокого назначения.

Такой частью человечества, такой средой в нем для явления Христа, была та небольшая часть человечества, которая на протяжении веков с особым напряжением ожидала этого явления, вырастила у себя род Христов, земных предков его. Отличительной чертой этой части человечества, обусловившей и самую возможность появления здесь Христа, была вера, на что указал ап. Павел в Евр. 11 и каковую мысль воплощает православная Церковь в своих службах недель св. праотец и отец.

Христа человечество могло принять только верою. И первое, что потребовал Христос у людей была вера. И вот мы видим, что задолго еще до пришествия Христова человечество стало учиться вере и оказало изумительные успехи в ней, сделавшие его достойным Божественного Посланника с небес.

В самом деле уже в первом человеке, Адаме, сколько веры мы видим!

Легко ли было не отступить от Бога человеку, от которого сам Бог явно и сразу, положим хотя бы и по вине его, человека, но именно очень явно и сразу отступил. До этого рокового плода, который Адам вкусил, может быть, и не вполне обдуманно, по совету жены, за этот маленький плод – он перестал видеть Бога, как ранее видел: Бог навсегда скрылся от него как бы за облаками. Он оказался один с маленькой семьей своей на необозримой, пустой земле. Он впервые теперь почувствовал вражду её, земли, к нему в её бурях, громах, холоде, зное, засухах, дождях. Впервые зарычали на него теперь кроткие и послушные доселе звери, зашипели змеи на него. С болью ощутил он теперь на себе гнев своего Творца, гнев, казалось, неумолимый, нестерпимый. Отвратил лице свое Всевышний, казалось, навсегда от него. И не было кому утешить его в этом, не было в чем забыться, чем заменить сладость прежнего богообщения. Но не переставал Адам взором своим стараться пробить омрачившееся над ним небо, не переставал с упованием взирать туда и ждать лучших дней, ждать милости и помилования себе и потомству своему, не переставал надеяться что Бог, ими же весть судьбами, вернет ему и всем людям потерянное, что не позволят Богу так исытанныя им, Адамом ранее милосердие и любовь до конца разгневаться на его род Всю долгую, тысячелетнюю почти, жизнь верил и надеялся наш праотец и умер, «не приняв обетования» (Евр. 11, 39), не увидев ни в чем изменения отношений к нему разгневанного Бога; но и тогда не отказался он от веры и надежды своей, а передал ее, завещал ее детям, внукам и правнукам своим, во множестве уже окружавшим его смертный одр.

А те приняли это завещание, это самое дорогое наследство от своего прародителя, и какие прямо чудеса веры творили они. Один – Енох верою препобедил самую смерть, уйдя как-то иначе из этой жизни. Другой – Ной – один с семьей спасся от всеобщей смерти, от потопа, погубившего все живое на земле. Сколько веры нужно было в невидимого Бога, чтобы внять откровению Его о всемирном потопе и в течение долгих 120 лет готовиться к нему и других предупреждать о нем под их же насмешки! А когда всюду бурлила и клокотала вода, грозя ежеминутно опрокинуть ковчег с семьею патриарха, когда то там, то здесь всплывали и бились о ковчег посинелые трупы людей и громадных животных, когда свинцовые тучи, казалось, навсегда закрыли от земли солнце, небо и Бога, тогда сколько веры требовалось, чтобы не усомниться в милосердии Божием, в любви Божией к человеку!

Или вот еще величественный образ праотца – Авраам. Оставить для Бога свою родину, своих родных, и идти неизвестно куда, в чужую землю, чтобы там быть окруженным со всех сторон враждебными людьми, променять спокойную жизнь в насиженном месте на постоянное тревожное скитание по чужбине, – и^: все это только для Бога; ничего, даже сына своего единственного, не пожалеть для Него – это, действительно, такая вера, пред которой бледнеют все другие достоинства в человеке, за которую Бог не мог не назвать этого человека первым другом своим на земле.

* * *

Велия веры исправления! «Какие успехи веры!» – такими словами начинается тропарь недели св. отец, тогда как тропарь предыдущей недели – св. праотец – начинается просто только: «Верою праотцы оправдал еси». Этою разницей дается мысль, что составляющая отличительное качество отцов Ветхого Завета, вера у них все время росла, усиливалась. Действительно у древних св. отцев, у «праотцев», живших до закона, данного Моисеем, эта вера была спокойная, страдательная. С этого же времени она становится более деятельною, выступает на борьбу с нечестием, делается стойкою до смерти. Не только живут всю жизнь верою, но и умирают за нее, как св. мученики Маккавеи; или почти умирают, готовы умереть, как св. Даниил, Анания, Азария и Масаил.

И этот поворот в развитии веры на земле совершил великий пророк Божий Моисей – как примером своим, так и деятельностью своею. «Верою Моисей велик быв (придя в возраст), отвержеся нарицатися сын дщере фараоновы, паче же изволи страдати с людьми Божиими» (Евр. 11, 24). Он мог себе спокойно, в богатстве и неге, жить при царском дворе, как усыновленный царской дочерью, – и эту жизнь он променял на долголетнее, тяжелое служение своему народу, на 40-летнее, полное всяких лишений кочевание с ним по пустыне. Так любил он свой народ. И что это был за народ? Это был народ, как его называл сам Бог, жестоковыйный и каменносердечный (Иез. 2, 4), грубый и безжалостный. Когда Моисей вывел их (евреев) из рабства, избавил от тяжелой работы на египтян и чрез пустыню вел в обетованную Богом землю, текущую молоком и медом, они требовали от своего св. вождя, чтобы в пустыне для них было все то, что можно достать только в хорошем городе: мясо, всякие овощи, всегда хорошая вода, – и чуть не хватало чего, сейчас бунтовали, кричали: «куда ты завел нас», и, конечно, готовы были убить его. И сам Бог при всем своем бесконечном, неизреченном долготерпении хотел, и не раз, истребить этот народ за ропот на Него и Его угодника, и только ради Моисея, по его молитве, щадил его.

Моисей буквально отмолил этот народ у Бога и сделал великим народом. Сделал это не только тем, что привел его в лучшую страну земли, красу всех земель, но и тем, что дал ему закон, закон такой мудрый и справедливый, каким потом не был ни один человеческий закон, потому что это был закон Божий, внушенный Моисею самим Богом. Достаточно сказать, что по этому закону, напр., запрещалось подбирать колосья с поля, а нужно было оставлять их бедным, позволялось каждому есть в чужом саду и огороде, сколько и что он мог сесть, только нельзя было брать с собою что-нибудь оттуда; запрещалось закрывать рот волу, чтобы он не ел хлеба, над которым работает; повелевалось самой земле давать отдых, чрез каждые 6 лет не сеять на ней ничего. И вот этот хороший закон, постепенно, столетиями, обуздал тот грубый народ, сделал из него народ Божий, приготовил его для принятия Христа. И как полюбил потом этот народ закон тот; он называл его драгоценнейшим золота и алмаза, сладшим меда и сота. И до сих пор нет для еврея большего сокровища, чем закон этот. Вот на что сделала способным Моисея его вера!

Правда, не мог закон Моисеев весь еврейский народ сделать хорошим, но что он делал с лучшими людьми, какую ревность по себе и Богу зажигал он в них! Вот один из этих ревнителей – св. пр. Илия. Это тоже человек, всю жизнь живший верою и хотевший перелить ее из себя во всех. Сначала так отчаялся он в своем народе, так безнадежно плохим представился он ему, что он, чтобы не видеть ни одного лица человеческого, ушел в пустыню, терпя там голод, холод долгие годы. Но Илия не чувствовал этих лишений из-за одной мысли, из-за одной думы. Он все болел душою, что весь Израиль отступил от Бога, что остался верным Богу один он, и какова была радость его, когда Бог открыл ему, что среди народа есть еще 7000 не кланявшихся идолам. Но одними вздохами и жалостью к народу он не ограничился. Когда он увидел, что народ может исправить только какое-либо большое бедствие, то вот он «молитвою помолися да не будет дождь, и не одожди на земли лета три и месяц шесть» (Иак. 5. 17). Он выпросил у Бога засуху на 3¹/з года, молитвою наслал на землю голод, чтобы исправить народ, чтобы заставить его поверить в Бога истинного, – и заставил, раздул потухшую веру.

Но вот еще, и уже наиболее «велия веры исправления (успехи): во источнице пламене, яко на воде упокоения, святии трие отроцы радовахуся» (тропарь). Три знатного рода юноши, попав в плен и взятые ко двору, сначала отказывают себе во всем, питаются самой простой и скудной пищей, одними овощами, чтобы только не вкусить пищи запрещенной законом Божиим, так дорогим для них «за законы отеческия предбедствующе» (ирмос); это было «предбедствие» за закон, за которым наступило уже настоящее «бедствие» за веру. Когда царь языческий потребовал от всего народа поклониться «телу златому» вместо Бога, они предпочли быть брошенными в бушевавшую огнем печь. Сгореть живьем, – одно ожидание этого – не было ли уже медленной смертию? И о чем думали они в печи, спасенные от огня, что вспоминали там? Они думали там только о «Боге отцев своих», говоря этим, что они чтут Его особенно за то, что Он был Богом их великих и святых отцев.

По истине, как то еще более великим представляется для очей веры Бог, когда вспомнить, что Его так чтили, так любили такие люди с такого древнего времени, и хочется воскликнуть с св. отроками и св. церковью «Благословен еси Господи Боже отец наших» (Дан. 3, 52).

* * *

О всех этих праведниках можно сказать словами одной возвышенной церковной песни, что они «страха ради Господня зачали во чреве и родили на земли дух спасения» (ирмос Пятидесятницы). Но для пришествия Христа этого было мало. Спаситель должен был и телесно родиться на земле. Насколько важно было это рождение, видно из того, что самое евангелие, а вместе с ним весь Новый Завет начинается именно родословием Христа.

Знаменательное начало! Не наставлением каким-нибудь начинается Евангелие и Новый Завет, не призывом к покаянию и добродетели, а именно родословием. Словом «роди» наполнена вся первая страница Евангелия и Нового Завета. «Авраам роди Исаака, Исаак роди Иакова» и т. д.

Этим дается понять, насколько в спасении нашем, совершенном и совершаемом Господом Иисусом Христом, важно рождение. И в самом деле, могло ли бы состояться спасение наше, если бы не родился на земле Христос Спаситель? А как родился бы Он, если бы до Него не было того ряда рождений, какие исчисляются в евангелии? Хотя Его рождение было чудесно, безмужно, но оно произошло не только от женщины, от матери, но и в семье. А эта благословенная Женщина и эта семья не могли не иметь своих предков. И выбраны они были для этой высокой цели потому, что родились такими, потому что имели таких предков.

Закон наследственности, как и всякий закон, строгий и неумолимый, иногда бывает ужасен по своим последствиям. Человеку приходится страдать всю жизнь от детства, от колыбели, за грехи своих предков, мучиться от нажитых ими болезней, порочных наклонностей.

Но этот же закон и весьма благодетельный для рода человеческого. Он закрепляет все хорошее, нажитое человеком, закрепляет в потомках, и не только закрепляет, но и развивает, совершенствует. Этот закон делает один род, один даже народ, хорошим, честным, даже святым, другой – плохим, худшим по крайней мере.

И особенно видно это на родословии Иисуса Христа. Только вслушайтесь в это родословие, вдумайтесь в каждое имя, названное там. Были ли когда-нибудь и где-нибудь лучшие люди, чем в этом роду? Сколько святых имен, сколько великих людей, один лучше, один выше другого! Отец верующих Авраам, образец кротости Исаак, пример терпения Иаков, милосердный Вооз, нежная Руфь, мужественный Давид, премудрый Соломон, несчастный Ровоам, благочестивый Езекия, кающийся Манасия, праведный Иосия и т. д. и т. д. И все это один от другого, праведник от праведника, начиная от Авраама до самого Христа. Благочестие не оставалось само по себе на земле, не умирало со смертью своего носителя, благочестивого человека, а рождало из себя другое благочестие, чтобы вечно жить на земле, чтобы не переводиться на ней. Не напрасно Бог при своем завете с Авраамом освятил самое рождение человека (чрез обряд обрезания, как ныне освящает чрез таинство крещения). С этого времени, с Авраама, стало в некоторой степени всякое «рождаемое свято» (Лк. 1, 35). Вот почему и родословие Христово начинается с Авраама, когда освящено было рождение, когда человек получил особую силу от Бога рождать на земле благочестие за благочестием.

Но на этом «родословном дереве» некоторые имена особенно выделяются. После «отца верующих» Авраама таким именем надо признать прежде всего Давида. Если другие ветхозаветные праведники верили и ожидали Христа, то Давид положительно любил его.

«Любовь ко Христу» как странно звучат эти слова о Давиде, хотя предке Христовом, но жившем до него за 1000 лет! И однако это так. Нужно прочесть только некоторые из псалмов, написанных им, чтобы прямо поразиться тою ясностью, с какою он – прежде всего – видел своего Божественнаго Потомка и не только видел, но постоянно созерцал Его со всею живостью. Об одном из псалмов (21), в котором Давид описывает страдания Христовы, выражаются, что он как будто написан у подножия креста: до того живо изображен там будущий Божественный Страдалец, с такими подробностями описано, и как поили Его оцтом с желчью, и как делили одежды Его. По истине, как живой стоял пред этим царем и пророком будущий Царь на престоле его и царское величие не мешало Давиду благоговейно преклоняться пред небесным величием своего Божественного Преемника и Наследника, называть его даже своим Господом, на что обратил внимание потом сам Христос (Пс. 109, и; Мф. 22, 43). И во всех его речах и предсказаниях о Христе сквозит такая любовь к Нему, какою можно любить только живое лицо, которое видишь подле себя: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть» (Пс. 15, 8).

И, конечно, в святой любви ко Христу Давид был не одинок среди Ветхого Завета.

Эту любовь ко грядущему Христу он не мог не передать своему роду. Для лучших людей из этого рода еще не явившийся Христос стоял как живой пред глазами в Его царственно-божественном величии. Доказательство тому, – как отнеслись ко Христу, после Его пришествия, некоторые из этого рода, лучшие представители его. Вот напр. Иосиф обручник. Он все сделал, что мог, что сделал бы для своего родного сына, для Сына Божия и Мариина: бедный плотник, он, для спасения жизни Его, везет Его с Матерью заграницу, по далекой, дорогой и опасной дороге, в Египет, живет там, пока это нужно, и для них потом поселяется не в Иудее, где ему хотелось, а в Галилее. Поистине это человек, который сберег для мира Его сокровище.

Если так любили Христа Его предки жившие за 1000 лет до него; если столько готовы были сделать для него люди ради Его, связанные с Ним самыми далекими узами плотского рождества, то какими вниманием, благоговением и теплотою должна была окружить Его Его пречистая Мать!

Итак можно сказать земля в лучшей своей части приготовила достойную встречу своему Спасителю.

3. «Истощание» Сына Божия при воплощении

Принеся бесчисленные блага человечеству, возвысив Его на небо, воплощение Сына Божия не могло не потребовать некоторой жертвы со стороны Бога человечеству. В этом акте Бог снисходил к человечеству. А от этого в Божественной природе не могло не произойти некоторого движения.

Если бы для бесстрастного Божества возможно было страдание, лишение, то не было ли бы уже самое рождение Бога на земле некоторым страданием, лишением? Св. ап. Павел говорит, что Сын Божий при вочеловечении «себе умалил» (Фил. 2, 7), или, как точнее это(έαυτον έκένωσε) перевод с греческаго языка «себе истощил» для вочеловечения, для воплощения. Человек настолько ниже, так бесконечно ниже Бога, что стать Богу человеком это все равно было, это хуже было, чем стать царю рабом, почему и прибавляет св. апостол, «себе умалил, зрак раба приими» (Фил. 2, 7) – приняв образ раба.

И во время жизни своей земной Христос Спаситель неоднократно упоминал, давал понять, насколько тяжело Ему это «умаление себя», это «истощание». Он говорил о той славе, которую Он «имел у Отца, прежде мир не бысть» (Ин. 17, 5), и молился Отцу, чтобы Он скорее «прославил» Его опять «этою славою», как бы вернул ее Ему. И с воскресением Его стала возвращаться к Нему эта слава. Но и по вознесении Спасителя Он не вошел еще вполне в эту славу. Войдет в нее Он вполне только после второго пришествия Своего, когда покорятся Ему все враги, когда «испразднится последний враг, смерть» (1Кор. 15, 26), почему и сказал Ему, по описанию псалмопевца, Отец Небесный по вознесении: «Седи одесную мене, дóндеже положу враги твоя подножие ног твоих» (Пс. 109, 1).

Все же и при земной жизни Спасителя, как ни «умалил себе» Бог в принятом им «образе раба», Божество, слава Божественная не оставляла воплотившегося Сына Божия и, так сказать, постоянно давала знать о себе, прорывалась чрез Его уничижение, насколько позволяли это узкие границы человеческой природы. Часто обнаруживал Христос Божественное всеведение свое тем, что Он читал в сердцах и мыслях людей, тем, что видел происходившее вдали, в Его отсутствии. Обнаруживал Он и Божественное всемогущество Свое в чудесах своих, в своей власти над природой, над ветрами, морем, над злыми духами. Даже такое трудно-соединимое с человеческой ограниченностью свойство Божие, как вездеприсутствие, проявлялось у Спасителя тем, что Он, хотя уже по воскресении, когда у Него было более тонкое тело, оказывался почти одновременно в разных местах, проходил чрез закрытые двери и т. д.

Но все это было только сиянием, отблеском Божественной природы в Нем, которая для большинства была невидна в Нем: до того она «умалила себя», «истощившись» в Нем.

4. Воплощение Сына Божия от Духа Св. и Девы Марии.

Люди, неверующие в рождение на земле Бога, иногда возражали против возможности этого рождения таким рассуждением: «Как может Бог бесконечный стать человеком конечным? Это так же невозможно, как кругу стать четырехугольным». Так рассуждающие забывают, что воплотился, родился на земле не Бог весь, в Троице поклоняемый, а один Сын Божий. Сын же Божий имеет более близкое отношение к миру, а особенно к человеку, чем Бог вообще и Бог Отец в частности. Им сотворен мир. Он то Слово Божие, которым сотворен мир. Как и мир, Он произошел от Бога, хотя не чрез творение, но чрез рождение, и потому Он более ощутим, более познаваем для мира, чем Бог Отец, как «перворожден всея твари» (Кол.I, 15), т. е. как первый из всего, происшедшего от Бога. Он та Премудрость Божия, которою Бог сотворил мир, которою держится мир, которая проникает весь мир. Эта Премудрость Божия, т. е. Сын Божий, говорит о себе: «Господь созда (стяжал, приобрел) мя начало путей своих в дела своя» (Притч. 8, 22) – «Господь имел меня началом пути Своего прежде созданий Своих, искони (с самого начала)», т. е. прежде творения мира у Бога явилась та Премудрость, которой Он действовал при творении мира. Мир воплотил ту Премудрость, которая была у Бога до создания мира и которою был Сын Божий. Потому после создания мира Сын Божий «носит всяческая глаголом силы своея» (Евр. 1, 3) – Им держится мир, «всяческая в нем состоятся» (Кол. 1, 17) – все им стоит.

Имея такое близкое отношение ко всему вообще творению Божию, ко всему миру, Сын Божий в особо тесном соприкосновении стоит с человеком. Сын Божий, как говорит ап. Павел, есть «образ ипостаси (существа)» (Евр. 1, 3) Божией. Понятно, что отсюда следует. Человек создан по образу Божию. Следовательно, он создан как бы по Сыну Божию. Из земных созданий человек наиболее напоминает собою Сына Божия. Если в Боге может быть что-либо, сколько-нибудь видное нам, то это Сын Божий. «Сын Божий есть видимое Отца» говорит один св. отец¹⁸. Если же Он и без воплощения был чем-то наиболее видным в невидимом Боге, как образ Божий, отобразившийся в человеке, то из Св. Троицы естественнее всего, скорее всего Ему было принять и полный образ человека, вочеловечиться, воплотиться.

Как совершилось это воплощение? Мы не дерзнули бы задаваться этим вопросом, если бы ответ на него не давался в самом евангелии. Благовествуя Пресвятой Марии о рождении от Неё Спасителя, архангел на вопрос Её, как Она может родить, не имея мужа, ответил: «Дух Святый найдет на тя» (Лк. 1, 35). И праведному Иосифу, когда Пресвятая Дева готовилась уже родить и он подозревал Ее в нарушении девства, явившийся ангел говорит: «рождшеебося (ибо родившееся) в ней от Духа есть, свята» (Мф. 1, 20). Дух святой непостижимым способом, как и все Его действия непостижимы для нас, образовал в Деве Марии тело и душу родившегося от Неё Христа. Почему здесь потребовалось участие Духа Святаго, это объясняется главным свойством Духа Святаго, что Он «животворящий» что Он всем на земле дает жизнь. С самого творения мира Дух Святой «носился» (Быт. 1, 2) над миром, вливая в него жизнь, как бы согревая его своею животворящею теплотою. А со времени Христа Он совершает и духовное возрождение человека в таинстве крещения: «Аще кто не родится водою и Духом, не может внити во царствие Божие» (Ин. 3, 5). Есть что-то общее между рождением Христа от Девы Марии и нашим возрождением: недаром и то и другое называется рождением. Недаром то и другое совершает один и тот же Дух Св. И так же непостижимо совершает Он наше возрождение, как непостижимо было Его участие в рождестве Христовом.

Апостол Павел так изображает всю суть Рождества Христова и главную причину его. «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оныя» (Евр. 2, 14).

Все люди – дети Божии. Для Бога, который сотворил людей, они так же близки, как дети.

Но Бог бесконечно возвышается над всем миром и над людьми. К людям Он, впрочем, с самого сотворения их был ближе, чем к остальному миру, благодаря душе человеческой. Она, как духовная, ближе вещественного мира к Богу, который есть Дух бестелесный. Что отдаляло людей от Бога всегда, это их тело, грубо-вещественное тело, о котором можно сказать, что все оно состоит из мяса (плоти) и крови. Это-то тело и было постоянно как бы преградой между Богом и людьми, стеной между душой нашей и Богом-Духом, – завесой, закрывавшей от нас Бога. И до того эта завеса закрывала от нас Бога, что многие люди и совершенно не видели Бога очами души своей, которыми только и можно видеть Его, или же видели Его совсем не таким, каким Он есть, видели чрез нечистую завесу тела своего – таким же телесным, ограниченным, какими они сами были.

И вот Бог восхотел снять, уничтожить эту преграду между Ним и Его детьми. Так как люди, дети Его, по душе подобные Ему, причастны плоти и крови, т. е. душа их неразрывно соединена с телом, хотя и постоянно чувствует себя выше его и только связанною с ним, причастною его (тела), то Бог благоволил «воспринять приискренне», т. е. близко, быть «причастным плоти и крови».

Нужно хотя немного только представить себе, что такое Бог, чтобы увидеть все величие и невообразимость этого дела Божия, Его воплощения. Бог – это существо, совершенно противоположное веществу. Все его свойства такие, которые совершенно не приложимы ни к чему вещественному, как напр. неизмеримость, бесконечность. Воплотиться для Бога это похоже на то, как воплотиться, облечься телом напр. мысли нашей, или слову. И вот это совершенно невозможное для всемогущего Бога стало возможным. «Слово плоть бысть» (Ин. 1, 14). «Слово одебелевает», как поет св. Церковь: Слово Божие, более духовное и невещественное, чем наше слово, становится телесным, твердым, осязаемым.

5. Ангелы при рождении Спасителя

Как Рождество Христово всколыхнуло ангельский мир! На земле сразу появился не один – два ангела, а «множество вой небесных», многочисленное воинство небесное. Это было не единственный раз, когда на земле являлись ангелы, когда их присутствие было замечаемо людьми. Можно сказать, такие случаи бывали нередко. Все же ангелы являются на землю только в самых важных случаях, каков и настоящий.

Зачем же в данном случае явились на земле ангелы? Евангелист Лука, один из всех евангелистов рассказывающий об этом явлении, ясно дает понять, что было две цели этого явления. Прежде всего, явился ангел при рождении Христовом, чтобы возвестить об этом событии Вифлеемским пастухам. Правильнее было бы сказать не «возвестить», а «благовестить», потому что пришествие Христа на землю было такое радостное событие, что к нему и не идет другое выражение, как «благовестить» о нем. Архангел Гавриил «благовествует» о нем Пресвятой Деве Марии; проповедь об этом происшествии по всему миру называется «евангелием», что значит «благовестие». Итак, вот вам – первая евангельская проповедь на земле, вот вам первый евангелист – ангел, возвещающий пастухам о рождении Христовом. И кто не согласится с тем, что такое событие и достойно было такого благовестника, вернее – что только такой благовестник был достойным первым благовестником для него. И второе пришествие Христово будет возвещено ангелами, уже громогласно на всей земле: «во гласе архангелове и в трубе Божии» (1Сол. 4, 16).

Но все это делает один из явившихся ангелов. Один только ангел благовествует пастухам о рождении для них и для всех людей Спасителя. Что же делают множество других явившихся ангелов? Что делает то «многочисленное воинство небесное», которое «явилось» с Ангелом-благовестником? Оно «славит Бога и взывает: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2, 13–14). Другими словами, – воинство небесное воспевает хвалебную песнь Богу. Это «воинство» и явилось на земле, следовательно, для того, чтобы воспеть Бога за то, что Он делал тогда для земли и людей. Это была другая цель явления ангелов на земле при рождении Спасителя: первая цель – возвестить людям об этом рождении, показать им Родившегося; вторая – воспеть Бога за эту милость земле. И второе дело, видимо, было так же важно и необходимо, как первое. Если нам может показаться странным и непонятным, почему это так нужно было, чтобы ангелы воспели, прославили Бога за рождение Спасителя на земле, то стоит только припомнить, что и главное дело, главное как бы занятие, служение ангелов – это непрестанное прославление, воспевание Бога, составляющее для них и высшее блаженство. Как же им было не откликнуться в своих бесконечных хвалах Богу и на такую милость Его к грешной, несчастной земле?

Так, значит, важна и наша хвала, наше прославление и воспевание Бога. Нельзя смотреть на нее, на это прославление, как на что-либо ненужное, неважное. Когда мы в св. храме воспеваем Бога, мы совершаем ангельское служение Ему, мы возвышаемся до ангелов, становимся выше самих себя, выше земли. И наши рождественские песни – это продолжение той хвалы Богу, которую начали в минуту рождения Спасителя на земле ангельские воинства.

6. «Всыновление»

Послав на землю Сына Своего во плоти, «раждаема от жены», Бог вместе с тем, по ап. Павлу, и в сердца наши послал «Духа Сына Своего» (Гал. 4, 6). Это немножко похоже на то, как о человеке иной раз говорят: «весь дух его такой-то, – плохой или хороший» и разумеют некоторое духовное веяние, впечатление, исходящее от человека, то, как проявляется у человека душа, как сквозит она в его словах и поступках. Можно представить себе, какой Дух был у Сына Божия при Его земной жизни! Ведь на Нем, по человечеству Его, почивал всегда сам Дух Св., третья Ипостась Св. Троицы. «Дух Господень на мне», говорил Он сам о себе (Лк. 4, 18). Дух Божий и видимо сошел на Христа при крещении. И вот этот Дух своею святостью и чистотою исполнил всю человеческую душу Сына Божия, так что стал так же близким Ему по человечеству, как был близок по Божеству, будучи во Св. Троице таким же Лицем, как Сын Божий.

И вот этого Духа Сына Своего Бог, благодаря рождеству, воплощению Сына Божия, послал «в сердца наши». Сердце наше ощущает, не может не ощущать после пришествия Христова в себе Духа Сына Божия, Духа Божия таким, каким Он обитал в Сыне Божием при Его земной жизни.

Чем же проявляется, в чем сказывается это обитание в сердцах наших Духа Сына Божия? Это тоже говорит апостол. Этот Дух «вопиет», громко говорит, восклицает в сердце нашем: «Авва, Отче», т. е. Он громко называет Бога Отцом. Авва – так называется отец на сирийском языке, на котором говорили многие из тех, кому писал св. апостол свое послание. И вот апостол хочет сказать, что у каждого христианина живущий в нем Дух Сына Божия называет Бога Отцом на родном языке каждого человека, называет родным Отцом.

Чувствуем ли мы, в себе, в сердцах своих этот громкий голос Духа Сына Божия? Апостол не даром говорит, что этот голос «вопиет» в сердцах наших, громко говорит, попросту выражаясь – кричит. И если мы не слышим его, то только потому, что другие крики, крики земные и о земном, заглушают его, что мы не хотим и слушать этого «вопля» в сердцах наших, что мы отвращаем от него слух наш и направляем его на другие звуки и слова.

Но, думается, хотя в великий праздник, когда все мы становимся как бы совершенно другими, делаемся христианами, хотя в нынешний день мы, если прислушаемся, услышим в сердцах наших это вопияние Духа Сына Божия.

Подумать только, как много заключается в этом голосе для нас! Тысячи лет человечество не смело назвать Бога Отцом своим. Иначе говоря: не чувствовало оно в Боге Отца своего. Оно видело в Боге Существо, иногда просто враждебное себе, во-всяком случае часто гневавшееся и каравшее, неумолимо, беспощадно каравшее за все.

До пришествия Христова человек чувствовал себя полным рабом природы, которую он чтил, как Бога, и в которой все совершается по законам жестокой необходимости, которая не жалеет человека и не считается с ним. Одна только небольшая часть человечества, избранный народ Божий, знал, что есть Господь и над природой, что Он «творит по воле своей в силе небесней и в селении земнем» (Дан. 4, 32). Но и эта маленькая часть человечества не видела в Боге Отца, не чувствовала настоящим образом Отца, а видела гл. о. законодателя и судью своего, строго каравшего за всякое нарушение закона. Только Христос научил называть Бога не иначе, как Отцом небесным. И не называть только научил, а дал почувствовать в Боге Отца, готового все дать нам, и самое невозможное по законам природы. И с этого только времени человек почувствовал себя освободившимся из-под гнета этого мира, самих стихий его, стал жить «не по стихиям мира сего» (Кол. 2, 8. 20).

Считая Рождество Христово второй Пасхой¹⁹, церковный устав назначает пред ними и пост, по продолжительности равный предпасхальному, т. е. Великому, именно 40-дневный, называемый посему «четыредесятницей», но в отличие от Великого поста, «малой».

Обнимая собою определяемый знаменательным числом 40 (числом дней, которым измеряли свой пост Моисей, Илия, сам Христос; ср. также сроки кар Божиих: потоп, сорокалетнее странствование по пустыне) период времени, этот пост, день за днем, углубляет в душе верующего ожидание праздника, непрерывно направляет на него мысль и чувство, заставляет переживать событие всей духовно-телесной жизнью.

Занимая второе место в ряду постов, будучи первым после Великого поста по продолжительности и значению (как приуготовительный к важнейшему после Пасхи празднику), Рождественский пост не отвечает этому месту своему по строгости предписываемого в течение его воздержания. В этом отношении он уступает Успенскому посту. В Успенский пост предписывается уставом более строгое воздержание, чем в Рождественский, который в этом отношении вполне уравнивается с Петровым постом (исключая своих последних дней).

При определении степени воздержания в тот или другой пост церковный устав вдается в подробности, которые могут показаться мелочными и неприложимыми к жизни (особенно мирян), но которые тем не менее хорошо выражают свою идею. Эта идея заключается в том, чтобы из всех дней недели а) особенно освятить строгостью воздержания понедельник, как день покаяния и первый день недели, и среду с пятницей, как дни страданий Христовых; и б) особенно почтить ослаблением воздержания субботу, как предпразднство воскресения и богоустановленный день покоя, и воскресенье.

В этих целях для первых дней (понедельника, среды и пятницы) уставом предписывается в Рождественский пост вторая из существующих в уставе степеней воздержания, так называемое «сухоядение», т. е. воздержание от вареной пищи (за исключением вареной воды) и принятие пищи только раз в день. (Первая степень воздержания – полное неядение; она предписывается уставом только для 4 дней года: понедельника, вторника и четверга первой седмицы Великого поста и Великой пятницы). Для субботы же и воскресенья Рождественского поста назначается самая легкая и низкая степень воздержания, равная с точки зрения церковного устава почти полной отмене поста: именно разрешается употребление рыбы. Во весь Великий пост такое облегчение поста (разрешение рыбы) допускается только для двух великих праздников, падающих на этот пост: Благовещения и Вербного воскресения. А в Успенский пост это разрешение дается только для праздника Преображения. Для остальных дней недели: вторника и четверга в течение Рождественского поста уставом назначается средняя степень воздержания: так называемое «разрешение вина и елея», т. е. разрешается не только употребление вареной пищи (как в те же дни Успенского поста: «ядим варение без елея», сказано в уставе о вторниках и четвергах Успенского поста), но и с приправой из постного масла и вино.

Вот основные правила пощения в «малую четыредесятницу». Из этих правил делаются уставом, и нередко, исключения, которые имеют ту же цель, что и самые правила: ослаблением воздержания почтить некоторые дни, как праздничные, или усилением его освятить некоторые дни, как особо печальные. В первом отношении уставом Рождественского пощения прежде всего отмечается и выделяется из всех дней Рождественского поста праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. В этот праздник, в какой бы день недели он ни случился, полагается самая слабая степень пощения, почти отмена его: разрешается рыба. Такое же разрешение дается или вернее только возможно еще для одного лишь праздника в течение Рождественского поста, именно для храмового праздника, если храмовой праздник падает на этот пост. Кроме праздника Введения и храмового подобной льготой в отношении поста чтутся и другие попадающие на Рождественский пост великие памяти, дни так называемых «великих» святых, именно: евангелиста Матфея – 16 ноября, Знамения Пресвятой Богородицы – 27 ноября, св. ап. Андрея – 30 ноября, преп. Саввы освященного – 5 декабря, святителя Николая – 6 декабря, зачатия св. Анны – 9 декабря, св. пророка Даниила и 3 отроков – 17 декабря. Но праздник Введения отличается уставом над этими праздниками тем, что для него дается разрешение рыбы (т. е. почти отменяется пост) безусловно, в какой бы день недели он ни пришелся, а для тех праздников такое разрешение дается только тогда, когда они не приходятся в понедельник, среду или пятницу; в этом же последнем случае для них дается разрешение только на вино и елей, т. е. пощение ослабляется только на одну степень. Здесь происходит то, что так поэтически изображает канон на первую субботу Великого поста, когда тоже ослабляется воздержание в честь св. великомученика Феодора Тирона и отчасти ради соединяемого с каждой субботою чествования Пресвятой Богородицы: «закону рекл еси не лежати праведником Твоим, праведный Владыко; тем же Мати Твоя и многочудный сей раб Твой (вмч. Феодор) светлостию памяти сих днесь законы разоряют пощения» «поститеся, Спасе, не могут друзи и нове чертога Твоего; Тебе бо, Жениха, с Материю и с другом Твоим учреждают (угощают) предстояща и служат» (Канон, п. 7 и 6).

Ослабляя по временам строгость общей нормы пощения для великих праздников, церковный устав, как сказано, усиливает эту строгость для некоторых дней Рождественского поста. Это он делает для последних дней поста, заключительных, которые служат предпразднством Рождества Христова, т. е. для дней с 20 по 24 декабря. В эти дни уставом безусловно воспрещается вкушение рыбы даже в субботу и воскресенье, падающие на этот промежуток поста. Такое запрещение налагается на эти дни не только потому, что они заключительные дни поста, но и потому, что они, как увидим ниже, как положением своим, так и священными воспоминаниями, приуроченными к ним, вполне отвечают в Рождественском посту Страстной седмице Великого поста.

Из заключительных дней Рождественского поста естественно наиболее строгим воздержанием освящается последний день поста, 24 декабря, известный под именем сочельника. Это название именно и указывает на ту степень пощения, которая назначается уставом для этого дня. Сочельник, видоизмененное сочевник, происходит от слова «сочиво», означавшего, вероятно, кашу из сушеных зерен (круп), как можно заключить из следующего предписания в указе 1590 г. о трапезах монастырей Сергиева и Тихвинскаго в сочельник: «на обеде каша тертая с соком». Если так, то сочиво – то же, что «коливо» (слово не греческое, судя потому, что вмч.Феодор объясняет его епископу, которому явился во сне; еврейское слово «кали», по произношению западных ученых, и «коли», по произношению самих евреев, употреблено и кн. Руфь 2, 14 о каком-то блюде обеда, а в 1Цар. 17, 17 о зернах особого приготовления, вероятно, крупе), т. е. сладкая каша из рисовой, пшеничной или другой крупы.

Есть глубокие основания для назначения такой своеобразной пищи в канун Рождества Христова. Если сочиво – то же, что коливо (что, как мы видели, почти несомненно), то предложение его на трапезе в последний день предпразднства Рождества Христова сближает этот день с другими днями, когда полагается вкушать коливо. А благословение колива для вкушения уставом положено в дни памяти мучеников и других святых²⁰ и в дни поминовения усопших. На Рождественский сочельник, следовательно, сочиво, или коливо, снедается в честь Святейшего из святых людей и Того, в Котором тотчас по рождении Его, по убеждению Православной Церкви, волхвы прозревали тридневного Мертвеца. Спаситель пришел на землю, родился на ней главным образом для искупительной смерти за наши грехи. Поэтому в сочельник, как увидим ниже, полагаются на церковных службах ирмосы Великой субботы: «Волною морскою». В связи со всем этим стоит то обстоятельство, что в сочельник Рождественский иногда читается евангелие из притчи о зерне горчичном, без сомнения, потому, что Спаситель сравнивал с зерном Себя в отношении пришествия на землю («аще зерно пшенично, пад на землю»...) и смерти на ней (...не умрет, то едино пребывает» и т. д. (Ин. 12, 24)). Евангелие о зерне горчичном не всегда читается в сочельник, а только тогда, когда вечерня на сочельник служится отдельно от литургии (что бывает, если сочельник приходится в субботу или воскресенье), и когда, следовательно, есть возможность прочитать два евангелия: одно на литургии (о самом событии Рождества Христова), а другое на вечерне. Значит, не всегда читается это евангелие в сочельник просто по недостатку места для него. Назначение такого евангельского чтения для сочельника хорошо объясняет уставное предписание о сочиве.

Вкушать эту небогатую пищу положено в сочельник только после литургии, которая соединяется с вечерней, след. и после вечерни, вечерни уже Рождественской, когда, значит, уже начался церковный день Рождества. Таким образом часть сочельника, принадлежащая к церковному 24 декабря, проходит в полном неядении.

Но если сочельник приходится в субботу или воскресенье, то в день его «пост не бывает» (по выражению устава), т. е. вкушение пищи дозволяется ранее вечера, именно: «по отпущении литургии снедаем по уломку хлеба и от вина вкушаем мало», а после вечерни «ядим совершенно», т. е. бывает настоящая трапеза. С такою пунктуальностью и истинно-отеческою заботливостью определяет устав степень воздержания в каждый день Филиппова поста²¹.

Телесное воздержание, ограничение себя известным (более скудным и менее питательным) родом пищи, по взгляду Православной Церкви – только одна сторона поста, и сторона менее существенная. Более важной стороной поста является то духовное, идейное содержание, которое вкладывается во внешнюю оболочку воздержания. Такое содержание каждому посту дается священными воспоминаниями, соединяемыми с днями его, и церковными службами в период его.

Известно, что не только с каждой неделей Великого поста, но и с целым рядом отдельных дней его соединяются соответствующие воспоминания, возвышающие настроение постящихся, «услаждающие горечь воздержания», по выражению церковных песнопений (таковы: память св. Феодора Тирона в первую субботу поста, православия – в первое воскресенье поста, память св. Григория Паламы с его учением о доступности для человека созерцания несозданнаго света – во второе воскресение и т. д.). Филиппов пост в этом отношении следует Великому, но естественно, что, уступая в значении и важности Великому, он не имеет и такого обилия специально приуроченных к нему священных воспоминаний. Тогда как решительно каждая неделя Великого поста имеет такое воспоминание, в Филипповом посту только два последние его воскресенья освящаются особыми памятями (недели свв. праотцев и отцев).

Но это не значит, что только два дня в течение Рождественского поста отмечаются священными воспоминаниями. Каждый день церковного года имеет какую-нибудь память (посвящен какому-либо святому или событию), и эти памяти на весь период Рождественского поста подобраны нарочито. На этот священный период, на эту важную часть церковного года выбраны лучшие и наиболее идущие сюда памяти, празднования. Надо заметить, что церковный месяцеслов хотя слагался постепенно, долго, веками, но слагался далеко не во всех частях своих сам собою, случайно, т. е. не все памяти его положены на те дни, на которые они падали естественно (память Святаго не всегда празднуется в день кончины его, если он даже и известен), а выбирался для них день или число месяца по плану, замыслу, хотя план этот не мог быть строго выдержан во всех частях его. Так, напр., нельзя не заметить, что часть церковного года от половины февраля до половины апреля, на которую падает обыкновенно Великий пост, почти не имеет никаких не только великих, но и средних праздников, и сюда отнесены все наименее важные священные памяти (иногда прямо перенесены с других дней года). Это сделано в виду того, что каждый день Великого поста имеет свою особую и очень богатую церковную службу, для которой служба святому, если не отменяется совсем (большею частью переносится на повечерие), то заслоняется ею в значительной степени.

Рождественский пост не имеет своих особых служб, исключая двух последних воскресений его да дней предпразднства пред Рождеством Христовым; посему в течение его службы дневным святым могут занимать главное положение, какое занимают они в обыкновенное время церковного года. Естественно поэтому, что к Рождественскому посту церковный месяцеслов приурочивает более важные из своих памятей. В этом отношении этот пост, следовательно, составляет противоположность Великому.

И прежде всего едва ли случайность, а если случайность, то очень счастливая, что самое преддверие этого поста не совсем обыкновенный, простой день церковного года, а имеет довольно важную память; это – память св. ап. Филиппа. Все апостолы из лика 12 чтутся по нынешнему церковному уставу так называемым полиелеем, и дни их составляют «средние» праздники. Понятно само собою, что такой праздник неуместен был в первый день поста и как нельзя более уместен был на заговины, которые, по взгляду Церкви, являются «светлым предпразднством воздержания»²² и для большинства постов падают на праздничные дни (неделя сырная пред Великим постом, неделя всех святых пред Петровым). Любопытно, что в двух древнейших литургических памятниках – отрывке Готскаго месяцеслова ΙV – V веков и в типиконе греческого императора Константина VII, написанном в X веке – память ап. Филиппа положена 15 ноября²³. Возможно, следовательно, что она впоследствии перенесена на 14 ноября из-за того, чтобы «не падала на начало поста, а «просветила» собою заговины его²⁴.

Начало, первый день Филиппова поста тоже освящен памятью, но памятью более подходящею для его скорбно-покаянного характера, именно памятью мучеников. На каждой великопостной службе церковный устав назначает, рядом с покаянными песнопениями, «стихирами», обязательно одну стихиру в честь всего лика мучеников, так называемый «мученичен», справедливо полагая, что ничто так не может воодушевить к подвигу поста, как воспоминание о неимоверных страданиях за Христа мучеников – об этих «строганиях телесе», отсечениях рук и ног, исторганиях языков, избодениях очес, жжениях на сковрадах и иных многочисленных муках. Для первого дня Рождественского поста выбрана память мучеников именно из наиболее пострадавших от пыток, возбудивших сострадание в мучивших воинах (бывали мученики, избежавшие ужасных истязаний и сразу обезглавленные; бывали и тихо скончавшиеся до казни), притом и между такими мучениками, так сказать, исключительных – Гурия, Самона и Авива. Им одним из всех мучеников усвоено наименование «исповедников», как думают, за то, что после смерти своей они покарали одного воина за несоблюдение данной у их гроба клятвы в супружеской верности. Опять и здесь замечательно, что память этих мучеников, день кончины которых неизвестен и из которых один пострадал чрез 16 лет после первых двух, отнесена к 15 ноября после долгих колебаний со стороны церковного устава (в разных древних месяцесловах она положена то 2 декабря, то 2 сентября, то 16 ноября); возможно она намеренно приурочена к первому дню поста, как наиболее подходящая сюда.

Предваряясь и начинаясь такими подходящими священными воспоминаниями, Рождественский пост и на всем протяжении своем, как замечено, имеет, можно сказать, лучшие памяти церковного года. Решительно из каждого лика святых для этого священнейшего периода выбраны наиболее видные представители или имеющие наиболее отношения к приближающемуся празднику Рождества Христова.

В этом отношении особенно замечательно, что на Рождественский пост падает наиболее памятей пророков. Из ветхозаветных пророков в особенно тесном отношении к событию Рождества Христова, по взгляду Церкви, стоит пр. Даниил, так точно предсказавший время этого события и наиболее близкий к нему по времени, и три его друга «отрока», «в пещи огненной» прообразившие это событие, почему в недели, приуготовительные к Рождеству, между праотцами Спасителя, вспоминаются преимущественно они четыре²⁵. И вот годовая, месяцесловная память их положена 17 декабря, за неделю до Рождества (в старых месяцесловах – 11, 15, 16, 18 декабря, 16, 28 ноября, 21 июля, 4 мая, 19 марта). Затем нельзя не заметить, что из прочих пророков на Филиппов пост отнесены памяти целого ряда менее замечательных из них, оставивших наименьшие книги – Авдия, Наума, Аввакума, Софонии. Это потому, что эти пророки остались без памятей в то время, когда все другие, более замечательные, получили памяти. Тогда памяти их отнесены на свободные или менее занятые памятями дни Рождественского поста. Это особенно ясно видно из того, что трем из этих пророков: Науму, Аввакуму и Софонии, памяти положены к ряду на первые три дня декабря и в таком порядке, в каком находятся их книги в Библии. Что памяти этих четырех пророков позднее помещены на настоящих их местах (Авдий – 19 ноября), доказывается отсутствием некоторых из них в древнейших месяцесловах и вторым или третьим местом, какое занимают они в позднейших месяцесловах.

Из лика апостолов Филиппов пост, кроме открывающей его памяти св. Филиппа, имеет еще две другие: св. Матфея 16 ноября и св. Андрея 30 ноября. Таким образом и из апостолов наиболее видный после первоверховных и ап. Иоанна – первозванный апостол просвещает памятью своею этот пост.

Из мученических памятей на Рождественский пост падают тоже наиболее важные. Между мучениками чтутся полиелеем только Евстафий, 40 севастийских, Георгий и Евстратий (первый и последний с дружинами) и из них память Евстратия падает на Рождественский пост. Но особенно замечателен этот пост памятями не мучеников, а мучениц. Две самые чтимые из них: великомученицы Екатерина и Варвара имеют в нем свои памяти. Невольно бросается в глаза, что в самом конце Рождественского поста ряд дней занят памятями мучениц: 21 декабря мученицы Иулиании, 22 дек. мученицы Анастасии, 24 – муч. Евгении. Это, очевидно, потому, что, как выражается одна церковная песнь в честь Пресв. Богородицы, «благословенную в женах Тя яко виде, сословие женское пострада, и Твоему Сыну, Дево Мати, приведеся»²⁶ – В соответствие с этим Рождественский пост и имеет столько памятей мучениц.

Самым чтимым между святителями является, несомненно, св. Николай. Память его тоже приходится в Филиппов пост.

Из преподобных, подвижников самую торжественную службу в нынешнем (Иерусалимском) уставе имеет основатель этого устава преп. Савва Освященный. Память его тоже приходится на Рождественский пост (5-го декабря).

Так этот пост собрал для себя самые важные и умилительные памяти церковного года, услаждающие воздержание его.

Как ни много столь важных памятей имеет Рождественский пост, оне лишь отдаленно могут споспешествовать его главной цели – подготовлении верующих к празднику Рождества Христова. Гораздо более этой цели отвечают вводимыя в службы этого поста особенные песнопения, подготовляющие верующих к достойному сретению праздника. Такие песнопения вводятся в службы поста с искусною постепенностью, все расширяясь в объеме, заполняя все большую часть церковных служб, пока они, в конце поста, не обращают целые службы в сплошной гимн празднику.

В этом отношении характерно прежде всего, что такие песнопения вставляются в церковные службы поста не с самого начала его, как то можно было бы ожидать, а спустя ровно неделю после начала его, неделю, которая должна воздержанием очистить верующих и сделать их более восприимчивыми для этого высокого подготовления. Именно, предпраздничные песнопения в честь Рождества Христова впервые полагаются на праздник Введения. Не без намерения начало их приурочено именно к этому празднику: помимо того, что столь великий праздник самое удобное для этого время, Введение особенно пригодно для этого, как «благоволения Божия предображение».

В качестве таких подготовительных к столь далекому еще празднику песнопений выбраны ирмосы самого праздника Рождества Христова («Христос раждается»). Из всех песнопений праздника ирмосы, которые вообще подражают ветхозаветным священным песням, представляют из себя песнопения самого общего содержания и наиболее отдаленного отношения к празднику; они иногда ничего не говорят о празднуемом событии (таков между ирмосами Рождества Христова – 7-й «Отроцы благочестию совоспитани»). Посему из Рождественских песнопений никакие другие так не шли бы сюда, для пения так задолго до самого праздника Рождества. Эти ирмосы, исключая, впрочем, важнейшие из них – первый и последний, поются в обыкновенные будни в качестве ирмосов Октоиха (на повечерии в четверток 1 гласа) и иногда Минеи. Начиная с Введения, ирмосы Рождества Христова в качестве катавасии (заключительных ирмосов) поются во все воскресные дни и праздники, не только великие, но и полиелейные и даже так называемые славословные (без полиелея, но с великим славословием, какой праздник в течение Филиппова поста только один – 9 декабря). Если праздники случаются два дня кряду, то в один из них, более важный, поются, в качестве катавасии, ирмосы «Христос раждается», а в другой ирмосы второго рождественского канона, из коих первый начинается словами «Спасе люди чудодействуяй Владыка» (они поются, напр., 5 декабря, в день св. Саввы). Эти последние ирмосы уже совершенно общего содержания, и ни один из них прямо не говорит о событии Рождества Христова, даже последний («Любити убо нам»). Евергетидский устав XI в. не знает еще подготовительной к Рождеству катавасии; не указывает ее ни 21 ноября (катавасия: Отверзу уста), ни в ближайшие пред Рождеством дни (даже в неделю св. отец)

Ирмосы, по общности своего содержания и отдаленности их от восхваляемого события, как замечено, могут служить лишь легким приготовлением к празднику. Между тем с приближением праздника это приготовление естественно усилить. И вот с такой целью церковный устав, с дальнейшим течением Филиппова поста, вводит в церковные службы кроме праздничных ирмосов специальные предпраздничные песнопения – стихиры. Такое усиление подготовительных к Рождеству Христову песнопений начинается тоже с знаменательного дня Филиппова поста – с памяти первозванного апостола Андрея. Служба ап. Андрея имеет три таких предпраздничных стихиры, причем они заменяют собою богородичны; следовательно, занимают самые видные места в службе (даже вместо догматика поется одна из этих стихир). Стихиры дышат самым теплым чувством и высокой поэзией, выделяясь из ряда вообще отличающихся этими качествами наших церковных песнопений. «Вифлееме, благоукрасися! отверзи врата, Едеме! И волсви идите видети спасение, в яслех повиваемое», восклицает одна из них. «Восприими Вифлееме Божию митрополию (сделайся Божией митрополией). Свет бо незаходимый в тебе родитися приходит. Ангели, удивитеся на небеси. Человецы прославите на земли» (стих, на Госп. воззв.), прибавляет другая. Но особенно смела по замыслу третья: «Иосифе, рцы нам: како, от святых (из храма) юже приял еси, Деву непраздну приводиши в Вифлеем? Аз, глаголет, пророки испытав, и ответ прием от Ангела, уверихся, яко Бога родит Мария несказанно» (стих, на стих.). Такие же стихиры и в таком же точно количестве появляются затем в службе св. Николаю Чудотворцу 6-го декабря. Замечательно при этом, что такими стихирами устав минует день св. Саввы Освященнаго, – праздник не меньший 6 декабря, но по виновнику его – строгому подвижнику и постнику – не могущий иметь слишком радостного характера (ср. 29 августа). Предпраздничные стихиры 6 декабря заглядывают в приближающееся великое событие еще глубже стихир 30 ноября, рисуя уже почти полную картину его как будто еще с большей поэзией: «Безневестная Дево, откуду пришла еси? кто родивый Тя? кто и мати Твоя? Како Зизждителя носиши на руку? Како не растлилася еси утробою»? (на стих.). «Вертепе, благоукрасися, Агница бо грядет, чревоносящи Христа... Явися Господь из Девы Матере, Ему же и приникши рабски Мати поклонися и привещаше (приговаривала) к держимому на объятиях Её: како всеялся еси во Мне? или како прозябл еси во Мне, Избавителю Мой и Боже» (на Госп. воззв.). Кроме этих стихир, служба 6 декабря усиливает приготовление к Рождеству Христову, имея не только катавасией, но и ирмосами своего последнего канона ирмосы «Христос раждается» (хотя ирмосы второго и третьего канонов не поются, но по образцу их должны петься тропари канона). Такие же ирмосы имеет второй канон 9-го декабря, день зачатия св. Анны и нек. другие дни в декабре.

Недели св. праотец и отец

И рождественская катавасия, и предпраздничные стихиры занимают очень мало места в тех службах Филиппова поста, в которые они вставляются, чтобы служить достаточным приготовлением к празднику Рождества. Более значительным приготовлением к нему являются службы двух последних недель пред праздником, которые посвящены воспоминанию предков Спасителя по плоти и вообще всех ветхозаветных праведников, ожидавших Его пришествия, и которые посему называются одна неделей св. праотец, а другая св. отец. Из этих названий можно было бы заключить, что в первую неделю вспоминаются древнейшие из ветхозаветных праведников, а во вторую позднейшие. Но содержание службы показывает, что в обе недели прославляются без различия все ветхозаветные праведники. Следовательно, наименование «праотец» указывает только на то, что эта неделя предшествует неделе отцев²⁷ (неделя ранее прославляемых отцев»). Кроме праздника Рождества такие приготовительные недели имеют еще два праздника церковного года: Крещение и Воздвижение, но имеют по одной такой неделе²⁸.

Из праотцев и отцев Спасителя наиболее внимания в службе этих недель уделяется пророку Даниилу и трем отрокам по вышеуказанным основаниям (как прообразившим в пещи Рождество Христово, не опалившее «утробу девичу»). В неделю праотец им положен отдельный канон на ряду с каноном праотцам. А в неделю отец, хотя им нет особого канона, зато тропарь – это важнейшее песнопение церковных служб – посвящен им одним. Кроме того в обе недели их одних восхваляют столь важные церковные песнопения, как кондак, икос (для которых совершенно отменяются воскресные кондак и икос) и ипакои²⁹.

Неделя св. праотец

В службе св. праотцам называются след. имена: Адам, Авель, Сиф, Енос, Енох, Ной, Сим, Мелхиседек, Авраам, Исаак, Иаков, Иосиф, Иов, Левий, Иуда, Моисей, Аарон, Ор, Елеазар, Иисус, Барак, Гедеон, Иеффай, Сампсон, Самуил, Давид, Соломон, Иосия, Илия, Елиссей, Исаия, Иеремия, Иезекииль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Аввакум, Софония, Захария, Малахия, Даниил, Анания, Азария, Мисаил, Захария и Креститель. Женския (все только в 1 тропаре 9-й песни канона): Сарра, Ревекка, Рахиль, Мариам, Руфь, Деворра, Иаиль, Анна, Олда(ма), Есфирь и Иудифь.

Некоторые из этих лиц отмечаются особенно похвалами (приводим, как и везде далее, наиболее поэтические места: «Адама перваго почтим, рукою почтеннаго Зиждателя»³⁰. «Авеля дары принесшаго душою благороднейшею, прият ³¹ всех Бог и Господь». «Поется в мире Сифово к Зиждителю раззжение» ³² . «Усты и языком и сердцем Еносе чудный призвати богомудренно Владыку всех и Бога надеяшеся в Дусе»³³. Енох «благоугодив Господу, преставися в славе, явився лучшим³⁴ смерти». «Видев твое Бог благородное нрава, и простое и по всему Ное совершенна, втораго мира яве началовожда тя показует»³⁵. «Вино умиления нам точит, чтущым тя, Ное блаженне, память твоя»³⁶. Об Аврааме: «видел еси, якоже есть мощно человеку видети, Троицу, и тую угостил еси...; тем же мзду приял еси страннаго гощения еже быти тебе безчисленных языков отцу верою»³⁷. Иосифе «пшеницодавец Египта бысть, целомудр и праведен, царь же страстей истиннейший»³⁸. О пророках: «Лучами облиставшееся богоглаголания великоименитии пророцы присно блажатся»³⁹. О св. героях (Вараке, Давиде и т. п.): «Полк богокрасный божественных отец да восхвалим»⁴⁰. О св.женщинах «крепостию твоею древле силы сотвориша дщери, Господи»⁴¹. Особенно вдохновенно описываются Даниил и три друга его: «Обладаете душевными страстьми силою слова, страны язык халдейских властели бысте (сделались властителями страны халдейских народов)⁴². «Авраамово благородие сохранити тщащеся, свойственное к нему стяжаете основание веры и надежды»⁴³. Нахождением своим в пламени св. отроки «таинственно в нем прообразивше Троицу и воплощение Христово», «предживописаху таинственно, еже от Девы, твое пришествие, неопально возсиявшее нам, Даниил же праведный и во пророцех чудный, ясно божественное второе твое пришествие проявляя»⁴⁴. Св. отроки угасили огненный пламень «силою духовною»⁴⁵, «рукописаннаго образа не почетше, но неописанным существом защитившеся»⁴⁶; «благочестия ревностию распальшеся, ходяще радостно в пещи и собирающе ликование всемирное»⁴⁷. Даниил «на облаце яко Сына тя человеча грядуща, языков всех яко судью и царя, зряше ума чистотою»⁴⁸.

Вообще же в отношении св. праотцев Церковь приглашает нас в этот день «воспеть» «Христа избавителя, возвеличившаго их во всех языцех и чудес преславная верно совершившаго» («совершившаго по истине самыя необычайныя⁴⁹ из своих чудес чрез них), яко державна и сильна и от них показавша жезл силы нам» – Богоматерь, «из нея же цвет пройде Христос, израстивый всем жизнь и неиждиваемую пищу и спасение вечное»⁵⁰. Самое пришествие Христово на землю имело целью, «да прежде поползнувшыяся⁵¹ спасении праотцы наша (спасти некогда павших праотцев наших) крестом твоим и воскресением, и расторгнув смертныя узы, совозставиши вся, яже от века сущыя в мертвых»⁵². Этим воспоминания «недели праотец» и «недели» вообще, т. е. воскресения, объединяются между собою, как бы усиливая умилительность каждой из этих памятей.

Этой гармонии двух памятей посвящен особенно ипакои, одно из важнейших песнопений настоящей недели, составляющее почетное отличие её и недели св. отец среди праздников. «В росу детем огнь прелагашеся, плачь в радость женам пременяшеся. Ангел бо в обоих служаше чудесех: оным убо во упокоение претворивый пещь, сим же воскресение возвестивый тридневное; начальниче жизни нашея, Господи, слава тебе»⁵³.

Наиболее сжато и полно сущность праздника выражена в его тропаре, который отмечает три высокие черты в праотцах, стоящие, явно, в тесной зависимости друг от друга: а) их веру; б) то, что чрез них Христос предобручил себе Церковь из язычников, как бы наметил язычников для призвания в свою Церковь (многие из праотцев не принадлежали к избранному народу); в) то, что от семени их была Пресвятая Дева Мария, Которая, однако, без семени родила Христа.

(Старославянский текст ст. Документа 56) Верою⁵⁴ Ты оправдал праотцев, предобручив⁵⁵ чрез них церковь из язычников, (и вот) святые, они хвалятся⁵⁶ (тою) славою, что⁵⁷ от семени их – (столь) славный⁵⁸ плод – Родившая Тебя. Их молитвами⁵⁹, Христос Бог, помилуй нас⁶⁰.

Замечательно что кондак, обычно, подобно тропарю, изображающий самую суть празднуемого события, только с другой стороны, с новой точки зрения, в настоящую неделю посвящен исключительно трём отрокам вавилонским: настолько исключительно важное положение – именно в отношении к событию рождества Христова – среди праотцев занимают они по мысли составителей службы. Еще более подчеркнуто это тем, что им одним посвящен первый канон недели.

На литургии праотцам посвящен прокимен, которым служит обычный прокимен в недели св. отец – «песнь отцев». «Благословен еси Господи Боже отец наших, и хвально и прославлено имя твое во веки» со стихом: «Яко праведен еси о всех, яже сотворил еси нам» (Дан. 3, 26, 27). Прокимен т. о. восхваляет Бога, именно как Бога отцов, давая понять, что Бог выступает пред нами в еще большем величии, силе и благости при мысли о том, что Он был Богом и «отцов наших», что чтили такие высокие и святые люди, при воспоминании о том, что Он «сотворил» нам в минувшие периоды истории. В дополнение к прокимну аллилуиарий называет и по имени величайших из отцев: Моисея, Аарона и Самуила – первых как представителей священства, второго как представителя всей благочестивой части избранного народа: «Моисей и Аарон во иереех его и Самуил в призывающих имя его». «Призываху Господа и той послушаше их» (Пс. 98, 6). – Апостол недели (Кол. 3, 4–11) изображает качества людей, достойных явления, пришествия Христова, указывая таковые в умерщвлении земных похотей и облечении в нового человека, благодаря чему делаются несущественными все мирские различия между людьми. Евангельское чтение (Лк. 14, 16–24), представляющее притчу о званных на вечерю, также указывает на то, что в царствие Божие, открытое пришествием Христовым, могут войти лишь люди, внутренне расположенные к этой высокой чести, избранные, подобные св. праотцам. Нужно заметить, впрочем, что апостол и евангелие для недели св. праотец не подысканы специально для неё, как это имеет место в более близкую к празднику неделю св. отец, а из чередных ближайших дней выбраны более подходящие и потому они имеют (и это намеренно) только отдаленное отношение к воспоминаниям недели. Наконец, причастен недели «Радуйтеся праведнии о Господе, правым подобает похвала» (Пс. 32, 1) заключает самое общее прославление праотцев (служит причастном для всех дней, когда вспоминаются целые группы святых).

Напевы в неделю св. праотец более грустные, чем радостные. Этим выражается томительность, с какою ожидалось пришествие Христово. Такие напевы отвечают и постному времени. Так и главное песнопение службы – тропарь 2-го гласа, по грустности своей совершенно не употребляемого в великие праздники для тропарей (2-го гл. м. пр."Благообразный Иосиф»); такого же напева и ипакои; Кондак еще более грустного напева – косвенного 2-го, 6-го гласа; при этом все это самогласные напевы. Стихиры на Господи возззах, 8-го гласа – (подобен «Иже во едеме» – стиховна 2-я на утрени среды и пятницы во Октоихе, по нынешним книгам: «Еже древле во едеме») тоже не употребительного для больших групп стихир в великие праздники. Стихиры на хвалитех – 2-го гласа (см. ниже «Рождественская вечерня»), подобен Доме Евфрафов (см. ниже, «неделя св. отец»). Канон первый 8-го гласа (очень грустного, хотя не самого грустного, не 6-го), а второй самого радостного – 1 гл., как в самый праздник, подобен «Христос раждается». Второстепенные и одиночные песнопения перебирают разные гласы, предпочитая все же невеселые: Славники: на Господи воззвах 6 гл., на литии 2-го, на хвалитех – 7-го. Седальны – 8, подобен «Премудрости» (ВК. 173).

Суббота пред Рождеством Христовым

Если и каждый день Рождественского поста Церковь рассматривает как приготовление к великому празднику, все усиливая это приготовление, то достаточно знать высокий взгляд церкви на все субботы, чтобы ожидать, что последняя из них пред Р. X. будет отмечена мыслью о надвигающемся высоком воспоминании. Это и делается тем, что для этой субботы назначаются особые апостол и евангелие. Тот и другое имеют отношение к праотцам и отцам Ветхого завета, к их вере, открывшей им доступ, в царство небесное. Апостол из Гал. 3, 8 – 12 (зач. 205) напоминает обетование о Христе, данное Аврааму за его веру и обещавшее благословение чрез потомство его всех народов, откуда апостол заключает, что оправдание сообщается верою, а не законом, что следовательно оно не ограничивается одним избранным народом. Евангелие Лк. 13, 18 – 29 (зач. 172) изображает царствие небесное под образом зерна горчичного и закваски и, указывая в праведности условие для вступления в это царствие, предрекает вступление в него многих со всех концов земли наряду с ветхозаветными праотцами.

Неделя св. отец

Как выше замечено, в эту неделю прославляются те же ветхозаветные праведники, что и в предшествующую, а разница наименований⁶¹ объясняется только большею близостью недели к празднику. Это видно уж из исчисляемых в службах имен, которые те же, что в предыдущую неделю со следующими незначительными разностями. Сверх тех имен называются Иафет, Иессей и Езекия; не называются Иов, Ор, Елезар, судьи, Соломон, Иосия, 12 малых пророков (называются вообще «дванадесять», а не по имени), исключая Осию, как и три отрока; из женских имен не называются Руфь, Деворра, Иаиль, Олдама, Есфирь и Иудифь. Служба не останавливается с такою подробностью, как предыдущая, на отдельных личностях, а прославляет св. отцев в совокупности или по однородным группам, уделяя, как и предыдущая, трем отрокам и пр. Даниилу столько же места, сколько прочим св. отцам (хотя первым нет отдельного канона, но в каждой песни канона из её 4 тропарей только 1-й посвящается прочим св. отцам, а остальные св. отрокам и Даниилу).

Выдаются глубиной и красотой в службе следующие выражения: «Христос, солнце светлое, свыше просияв издалеча, звезд собор ведет с ним возсиявший»⁶². «Патриархов избраннии⁶³ и прежде закона отцы верою предвозсияша, Авраам, Исаак же и Иаков, яко светильницы⁶⁴: вси бо пророцы и праведницы возсияша от них яко свещы⁶⁵ световидныя и тварь всю лучами просветиша честнаго⁶⁶ пророчества»⁶⁷. «Радуйтеся пророцы честнии, иже закон Господень добре учинивше⁶⁸ и верою явльшеся непобедимии столпы»⁶⁹. «Радуется и сликовствует с детьми (тремя отроками) и пророки закон и предиграет Господню божественному пришествию днесь»⁷⁰. «Мира свирепство пришествием Христовым сочислятися изъяви к миру глубокому боголепно, заградив уста львов Даниил пророк в рове иногда»⁷¹. «Законных учений сословие во плоти являет Христово божественное рождество, прежде закона благодать благовествующыя, яко паче закона в вере сущыя»⁷².

Тропарь – главное песнопение недели, как замечено, посвящено только трем отрокам и пр. Даниилу, а) как ближайшим ко времени Христа св. отцам; б) как таким, в которых вера отцев достигла зенита, на что и обращается внимание в начала тропаря.

(Старославянский текст ст. Документа 59) Какие успехи⁷³ веры! В самом источнике пламени, как на покойной воде, веселились⁷⁴ святые три отрока. А пророк Даниил представлял из себя пастуха львов, как овец. Их молитвами⁷⁵, Христе Боже, спаси души наши.

Кондак недели такой же, что и для праотец. Ипакои – такого же содержания, как в неделю праотец, но более посвящен воскресению: «Ангел отроков ороси пещь, ныне же жен плач разреши⁷⁶, глаголя: что приносите мира? кого ищете во гробе? воста Христос и Бог; есть бо жизнь и спасение рода человеческаго».

На литургии прокимен тот же, что в неделю праотец: аллилуиарий «Боже ушима нашима услышахом и отцы наши возвестиша нам», «Спасл еси нас от смущающих нас, и ненавидящыя нас посрамил еси» (Пс. 43, 2, 8) – указывает на чудеса, совершенные Богом во дни отцев, и бывшие предвестниками величайшего чуда – Рождества Христова. Апостол Евр. 11, 9 – 10, 17 – 40 прославляет веру отцев. Евангелие Мф. 1, 1 – 25 дает родословие Христа и повествование о самом рождении Его. Причастен – тот же, что в неделю праотец.

Если неделя св. отец случается в период («внутрь») предпразднства, к песнопениям в честь св. отцов присоединяются предпразднственные песнопения, которые иногда возвышаются над другими, будничными, песнями такого же рода по силе чувства и красоте. В последнем отношении можно отметить следующие выражения: «Незаходимое солнце из девственных ложен возсияти идет», «подъяти ныне уготовимся духом, грядущаго во своя странным рождеством»⁷⁷. «Се Дева необъятнаго, описуемаго плотию, во утробе носит». «Дева носит вся тя, носящаго, плотию мертвенною обложена». «Светлый же и одушевленный облак, дождь носящи небесный, сей на землю ныне предгрядет пролияти, яко да напоит лице земли»⁷⁸. При таком совпадении эта неделя имеет и особый кондак (с икосом): «Веселися Вифлееме, Евфрафо готовися: се бо Агница Пастыря великаго во утробе носящи, еже родити тщится⁷⁹, его же зряще богоноснии отцы веселятся, с пастырьми поюще Деву доящую»⁸⁰.

Если эта неделя приходится 24 декабря, накануне самого праздника, то воскресные песнопения почти совершенно устраняются; поется только на утрени воскресный тропарь, да в каноне первые два тропаря посвящены воскресению, но и то они не из Октоиха, а особые – более радостные, чем в Октоихе. В таком случае на стиховне поются (взамен воскресных) стихиры о достоинстве которых можно судить потому, что они, точнее – 1-я из них, послужили образцом для многочисленных подражаний (для предпразднств и попразднств всех двунадесятых праздников), именно стихиры «Доме Евфрафов», первая из которых творение Киприана, игумена Студийск. мон. IX в.⁸¹: «Дом Евфрафов, город святой, слава пророков, приготовь⁸² дом, в котором Божественный⁸³ рождается».

Напевы недели св. отец еще более грустные, чем в неделю праотец. Правда, стихиры на Господи воззвах более радостного мотива 6 гл., подобен «Все отложше» (Вк. 32,1) – один из самых нежных напевов (ими поются стихиры на «Господи воззвах» Благовещения и Воздвижения). Но канон самого печального гласа 6-го, за то на трогательный мотив «Волною морскою» (ср. трипеснец 24 дек.). Ипакои – более торжественного, чем в неделю праотец (2 гл.) – 8 гл. Тропарь, и кондак – такого же гласа, как в неделю праотец; но если неделя приходится в дни предпразднества, то кондак 1 гл., более радостного чем 6-й, подобен «Лик ангельский» (седален Сретения). Из второстепенных песнопений на литии стихира 1 гл. (в неделю праотец нет), слава – гл. 3 (в нед. праот. 1); на стиховне гл. 2 (праот. 3); седальны по кафизмах (только для дней предпразднства) по 1-й гл. 4, подобен «Удивися Иосиф» (РБ. 56, 139) – очень красивый и употребительный в величайшие праздники на полиелее напев, – по 2-й каф.гл. 8, подобен «Премудрость» (Вк. 173) – очень торжественный напев, такой же и по полиелее (то же и в неделю праотец); светилен в неделю праотец подобен «Жены услышите» (жен мироносиц), а в неделю отец «Учеником» (Вознесения); стихиры на хвалитех в неделю праотец гл. 2 подобен «Доме Евфрафов», а в неделю отец гл. 5, подобен «Радуйся постников» (печальнее); слава там гл. 7, здесь 8 (торжественнее и радостнее).

Если неделя приходится 24 дек., то стиховны вечерни поются самогласным и самоподобным напевом «Доме Евфрафов», который обычно служит подобном же стихир предпразднеств и попразднеств и который в подлинном его виде, т. о., можно услышать только раз в несколько лет.

Тогда же на хвалитех стихиры гл. 4, подобен «Званный свыше» (ап.Петру и Павлу), один из самых торжественных напевов.

Предпразднство

Всё усиливаясь и осложняясь с дальнейшим течением Филиппова поста, церковное приготовление верующих к празднику Рождества Христова получает свое завершение, достигает особенной силы в последние дни поста, в дни так называемого предпразднства.

Каждый двунадесятый праздник в Православной Церкви имеет предпразднство или попразднство, и они составляют, так сказать, почетное отличие двунадесятого праздника от всякого другого (из не двунадесятых праздников предпразднство имеет 1 августа, а попразднство 24 и 29 июня). Заменяя все песнопения Октоиха с их всегда грустно покаянным характером радостными песнями в честь приближающегося праздника, предпразднество наполняет душу верующего тем предощущением предстоящего ликования, которое по свежести и тонкости своей дает душе нечто такое, что не может дать и самый праздник.

Назначая для двунадесятых праздников многодневные попразднства (для Владычних праздников 7 или 8 дней, а для Богородичных – 4 дня), церковный устав предпразднство для всех безразлично праздников ограничивает одним лишь днем. Исключение из этого правила он делает только для двух, величайших после Пасхи, праздников Рождества и Крещения, давая первому из них 5, а второму 4 дня предпразднства. Число 5 выбрано для первого предпразднства за его (числа) круглоту и из-за того, что при таком количестве дней предпразднства оно начинается в 20, тоже круглое, число декабря (день, посвященный и такой важной памяти, как память священномученика Игнатия). В уставе Великой Константинопольской церкви (IX в.) Рождество Христово имеет еще только один день предпразднства; но в Евергетидском (XI в.) уже имеет все пять.

Отличаясь такою продолжительностью, предпразднство Рождества Христова заметно выделяется из других предпразднств еще одной стороной. Считая Рождество Христово (как замечено выше) другой «Пасхою», церковный устав предпразднство его отождествляет с предпасхальной, страстной седмицей, приближая службы этого предпразднства к страстным. Именно: на каждый день предпразднства на повечериях положены каноны, составленные по образцу канонов Страстной седмицы и исполняемые их напевами. 20 декабря на повечерии положены два канона – трипеснца, подражающих канонам Великих понедельника и вторника и обычно называемых начальными словами: «Непроходимое волнящееся» и «Велению мучителеву». 21 декабря трипеснец, подражающий трипеснцу Великой среды: «На камени мя веры». 22 декабря – Великаго четвертка: «Сеченое сечется». 23 декабря – Великой пятницы – «К Тебе утренюю». 24 декабря – Великой субботы – «Волною морскою». Естественно, что канонам этим назначается и самое торжественное исполнение. Тогда как на обычных повечериях ирмосов канона можно и не петь (в Греции не поются; у нас на молебне канон поется без ирмосов), ирмосы этих канонов в виду их исключительной важности и высших достоинств полагается петь по-дважды, как поются ирмосы только в великие праздники (даже в воскресенье по разу), и третий раз в качестве катавасии, как делается не во все и двунадесятые праздники. Припев к тропарям канона тот же, что и в Страстную седмицу, простое и величественное: «Слава Тебе Боже наш, слава Тебе».

Известно, какою умилительностью отличаются песнопения Страстной седмицы. И мысль положить в основу предпразднственных песней Рождества Христова эти песнопения нельзя не признать замечательною. Притом подражание страстным канонам в этих канонах предпразднства удивительно удачно: из канонов Страстной седмицы удержано каждое их выражение, каждый образ, – только эти выражения и эти образы приложены к другому событию. Таким образом о всех событиях Рождества Христова песнописец говорит языком страстных песнопений. Этим он вдвойне трогает души слушателей. Этим он также проводит великую богословскую идею – именно, что воплощение Слова Божия, будучи Его «истощанием», явилось для Него своего рода крестом, первым крестом, может быть, не менее тяжелым, чем крест последний, настоящий. Эта важная сторона события Рождества Христова почти не выдвигается в песнях самого праздника; там она несколько омрачила бы светлую праздничную радость. Её место, – место для благоговейного размышления над этой стороной празднуемого события, – в полускорбные, постные дни предпразднства.

Чтобы убедиться, с каким прямо изумительным искусством приспособлены к событиям Рождества Христова страстные песнопения в этих канонах, приведем из них два ирмоса, составленных по образцу общеизвестных страстных ирмосов: «К Тебе утренюю» и «Волною морскою». Первый получил такой вид: «К Тебе утренюю, благоутробия ради Себе истощившему непреложно и зрак раба от Девы носившему, Слове Божий; мир подаждь ми падшему, Человеколюбче». Ирмос «Волною морскою» переделан так: «Волною морскою сокрывшаго древле гонителя мучителя, в яслех сокрываемаго, убити ищет Ирод, но мы с волхвы поим: Господеви воспоим, славно бо прославися». Благодаря циклу таких песнопений пред Рождеством Христовым под видом его пятидневного предпразднства оказывается настоящая Страстная неделя, и празднику этим сообщается положительно пасхальный колорит⁸⁴.

В каждом из пяти предпразднственных трипеснцев можно усматривать одну какую либо общую мысль (тему). Так, в трипеснце на 20 дек. дается образ боговочеловечения, а в присоединяемом к трипеснцу двоепеснце слушатели призываются к духовному бодрствованию, как верному средству достойно приготовить себя к встрече грядущего воплотиться Избавителя. Трипеснец на 21 дек. изображает богоубийственные, но тщетные, замыслы Ирода и призывает нас принести Рождающемуся слезы покаяния, б. м., как средство, очищающее душу от всякой богопротивной мысли Иродовской и чувствования. Канон под 22 дек. тоже касается Иродовых неистовых планов и противопоставляет злобе этого безумца мудрость и любовь волхвов. В тропарях трипеснца под 23-е число слышится особенно настойчивый призыв к нравственному и умственному приготовлению нас к достойной встрече праздника. Полный канон под 24-ое представляет духовному взору слушателей блага боговоплощения: возрождение, возведение человека «к первому благородию», свободу всем верным.

По отдельным выражениям обращают на себя особенное внимание следующие тропари трипеснцев.

Отринув всю скверну страстей, достойно целомудренным разумом воспримем пришествие Христово, ибо (Он) является⁸⁵, (чтобы) понести нескверно плоть, и даровать всем божественное обновление Духом (20 д., троп. 9 п.).

Взирая на смиряющегося Христа, возвысимся от низменных⁸⁶ страстей, добрым же старанием – не мудрствовать высоко (о себе) – поучившись вере, смиримся духом, чтобы превознести рождаемого делами (из той же п.).

Посредством слез умиления мы грешные да избежим будущей страшной муки, следуя по Христовым стопам⁸⁷, взывая Ему, как младенцу полагаемому в пеленах: все дела Господни, пойте Господа... (21 д. 8 и.).

Зная, что избавление священнодействуется от собственных наших недр и от источника слез, предочистившись исповеданием Христу, мы, верные, приступим к родившемуся плотию в вертепе, взывая: все дела Господни, пойте Господа... (там же).

О слепотствующее скверноубийство, вседерзностный! Ты забыл, что Бога никто не убьет руками, распалившись же свыше меры яростью, ты, Ирод, свирепо закалаешь младенцсв. Пощади души наши, Христе Боже, и спаси нас! (п. 9).

Тайноводствуя волхвов, Божия мудрость созывает начаток из язычников; чтобы напитать прежде безсловесных, – в яслях (для) бессловесных лежит тайная трапеза, к которой спешат (волхвы), путешествующие с дарами, предводимые светом звезды (22д., п. 1).

Ирод, неистовствуя прежде неистовства Пилатова, имеет жестокое намерение убить прежде времени Христа-избавителя, грядущего ныне источить за мир свою кровь; ради этого с убийственной безжалостностью он заклал множество младенцев (п. 3).

Небеса, зная Тебя, как Господа, возвещают, Спаситель, Твою славу, призывая ныне через звезду волхвов с дарами к познанию Тебя и поклонению Тебе (п. 6).

Кто из вас – друзья Христовы, бежите с отбегающими в Египет и поклоняясь Ему, в добром расположении боголепно воскликните Ему и согласно прославьте Его (п. 7)⁸⁸.

Господи Боже мой, рождественское пение и предпразднественную песнь воспою Тебе, дающему мне возрождение Твоим Божественным рождением и возводящему меня к изначальному благородству. (Кан. 24 дек, п. 1).

Земля подставляет свои плечи и принимает Зиждителя, получающего прославление от ангелов, звезду от небес, от пастырей хваление, дары от волхвов, познание от всего мира (3 п.).

Ныне исполняются прорицания Валаама, волхва – звездочетца; ибо от Иакова воссияла звезда и направила⁸⁹ к Солнцу славы волхвов, царей от Персиды, носящих дары. (3 п.).

Создатель, Ты, быв перстным, новотворишь земнородных. Ясли же и пелены и вертеп – образы Твоего смирения. Обручник же Твоей Матери, Твой мнимый отец по плоти, ныне «изображает»⁹⁰ решение родившего Тебя Отца (п. 5).

Смирною – смерть, золотом – царскую державу, а ладоном преимущество Божества указывают «цари народов»⁹¹, принося в дар начатки Тебе, рожденному от неискусомужной Матери в Вифлеемском вертепе, (п. 5).

Плотским Твоим пришествием, Христе, погибло ныне и разорилось средостение древней вражды, и пламенное оружие⁹² отступает пред всеми, я же причащаюсь от живоноснаго Едемскаго древа, являясь возделывателем бессмертных насаждений (п. 6).

Эти каноны, как ни высокопоэтичны и умилительны они, все же не оригинальное произведение, почему, может быть, они и положены на такой второстепенной церковной службе, как повечерие. Кроме них предпразднство Рождества Христова имеет целый ряд стихир и канонов, готовящих верующих к сретению праздника чрез освещение события с самых различных сторон. Число этих подготовительных песней, считая их все: стихиры на Господи воззвах (4 ежедневно, в 5 дней – 20), на стиховне (столько же), тропари (только два: для первых 4 дней один общий и для последнего дня – особенный), седальны (3 ежедневно – 15), ирмосы и тропари канонов утрени (5 для каждой из 8 песней – 40X5­200), кондаки и икосы (2 кондака чередующиеся и 3 икоса), светильны (5), стихиры на хвалитех (6 ежедневно – 30), стихиры на стиховне утренние (4X5­20), стихиры на царских часах (три на каждом, 12), достигает внушительной цифры 429, а с ирмосами и тропарями подражательных канонов (более 100) до 500 с лишним. Уже такое количество предпразднственных песней может дать понятие о той степени подготовления к празднику, какая достигается в данном случае православной Церковью.

Все предпразднственныя песни Рождества Христова настолько высоки в литературном отношении, что нелегко оценить их сравнительное достоинство. Особенно выдаются между ними стихиры на хвалитех, принадлежащие перу знаменитого Романа Сладкопевца и расположенные по алфавиту (начальные буквы их всех дают полный греческий алфавит). На каждый день их положено 6. В совокупности они дают последовательную и полную картину события с внешней и внутренней стороны. Выдаются следующие места в них.

«Пойдите наперед, ангельские силы, приготовьте в Вифлееме ясли: Слово рождается, мудрость происходит, церковь принимает приветствие; на радость Богородицы скажем, люди: благословен пришедший Бог наш. Слава Тебе» (1-я стих. 20 д.). «Крепкий и великий князь Христос рождается» (стих. 20 д.). «Сорадуйтесь (нам) силы горних и воспойте: разрушено средостение вражды» (3 стих. 20 д.). «Приди, жестокосердый Израиль, стряхни нависшее над твоею душою облако, познай Создателя, рождающагося в пещере. Он – ожидание народов. Он уничтожит праздники твои, ибо ты не согласен воскликнуть: Царь израилев Христос приходит» (4 стих. 20 дек.). «Вифлеем, собери пастырей, призови волхвов из Персии» (5 стих. 20 д.) «Дева... положит в яслях Царя, из-за Котораго оскудеют сильные в колене Иудовом» (6 стих. 20 д.).

«Творческая⁹³ Премудрость ныне совершает выход⁹⁴, пророческия облака раскрываются, благодать расцветает, истина засияла» (1 стих. 21 дек.)."Слово отвердевает»⁹⁵ (2 стих. 21 д.).

«Волхвы из Персии Ты призвал звездою для поклонения Тебе (как) царю и Богу»; «Духом уст Ты погубишь нечествующих языческих князей и будешь пасти осуществленный⁹⁶ народ» (4 стих. 20 д.) «Единосущное Отцу Слово, растворившись⁹⁷ в чистой девственной крови, и образуется⁹⁸ и растет на протяжении времени» (5 стих. 21 дек.).

«Жезлом железным будешь пастись, иудей, ибо родившемуся Сыну Отец дает в наследство (языческие) народы и власть над всею землею; а тебя, осквернившаго убийством⁹⁹, отстранит¹⁰⁰, так как ты не согласен воскликнуть: Царь Израиля Христос приходит» (5 стих. 22 д.).

«Всего меня Ты сделал своим Отцу, творя и возсозидая»¹⁰¹ (2 стих. 23 д.). «Пой, новый Израиль, песнь новую; воспой то небесное пение» (5 стих. 23 д.).

«О, богоносныя пелены, повившись которыми Жизнь разорвет узы смерти» (5 стих. 24 дек.).

И в других песнопениях рождественского предпразднства, принадлежащих более поздним и менее даровитым песнописцам, веет большое поэтическое вдохновение и ощущается сильная теплота чувства, по временам сказывающаяся в мыслях и выражениях замечательной глубины и красоты. Можно отметить следующие.

«Приходит родиться плотию в Вифлееме и принять вид младенца Оживляющий младенцев во утробах» (седален по 1 каф. 20 д.). «Небо указывает яркою звездою на земле небеснаго Царя» (канон 6 п. 20 д.). «Господь грядет странным рождеством к своим» (кан. 8 п. «Мысленный алавастр Дева носит неистощимое миро Христа» (9 п.).

«Святая мироположница почитаемой святыни¹⁰² приходит пролить её в городе Вифлееме». «Неизреченною нищетою обогащает меня» (кан. 4 п., 21 д.). «Помажь, Вифлеем, миром святыя ясли; ибо на тебя собирается Владыка бросить лучи своего Божества»¹⁰³ (стиховна утр. 21 д.). «Обогатить грядешь обнищавшее человечество нищетою, которою Ты обложен». «Я пришел удалить всю болезнь Адамову». «Ясли готовятся воспринять вечную жизнь» (стих, на Госп. воззв. 21 дек.).

«Вот приходит Христос к своим; станем своими Ему благодатию» (кан. 6 п. 22 д.) «Сокровище многоценное скрыто внутри пещеры, обогатившись которым волхвы приносят золото, как царю» (9 п.). «Приближается Христос, сияет наперед звезда, приникает многочисленное воинство небесных сил» (стиховна утрени 22 д.).

«Безмерная мудрость Божия – Христос создала себе сверх ума дом от Девы». «Обежала звезда волхвов, возвещая (им) Солнце правды – Христа» (стих, на стиховне 23 д.). «Радуется сегодня святая церковь, поет, красуется... облекается в Господню славу» (седален по 1 каф. 23 д.). «Увидите свет, возсиявший вам от Девы, и многой сладости душевной исполнитесь». «Грядешь поместиться в малой пещере, невместимый по природе, чтобы возвеличить меня, умалившагося преступлением (кан. 5 п. 23 д.). «Облагоухай, Сион, святыя ясли». «Веру вместо золота, любовь как смирну, как ладон дела принесли Создателю». «Ангелы с людьми составляют мощное торжество» (стиховны утрени 23 д.).

«Имеешь Адамов вид, будучи совершенно и в образе Божием, и хочешь, чтобы Тебя держать руками, сам держащий рукою – силою Твоею – все», так говорила Чистая Всенепорочная. «Как Я повью Тебя в качестве младенца пеленами! Как буду питать сосцами Тебя, питающаго все? Как я удивлена Твоей нищете сверх ума! Как я назову Тебя сыном моим, будучи рабою Твоею и теперь? Пою, благославляю Тебя, подающаго миру великую милость». Всенепорочная, видя воплощаемым из неё младенцем превечного Бога, держа Его руками, покрывая поцелуями¹⁰⁴ и полная радости приговаривала¹⁰⁵ ему: «Бог вышний, царь невидимый! Как Я вижу Тебя? Я не могу понять тайны Твоей безмерной нищеты. Маленькая пещера, и то чужая, вмещает Тебя, родившегося и ненарушившаго девство, сохранившаго ложесна, как они были до рождества и дающаго вышнюю милость». «Говоря это с рабским страхом, Чистая услышала волхвов, толпившихся пред пещерою, и сказала им: «кого вы ищете? Вижу, вы пришли с чужой далекой стороны, с виду и по образу мыслей вы – персы¹⁰⁶. Странное путешествие¹⁰⁷ предприняли вы и к страннику свыше и странно вселившемуся в меня постарались¹⁰⁸ придти на поклонение, (как) к дающему миру великую милость» (стих, на Госп. воззв. 24 д.). «Прерывая игру пастушеских свирелей, воинство ангелов воскликнуло к ним: перестаньте играть, начальники стад¹⁰⁹, (а лучше) воскликнете воспевая, «ибо родился Христос Господь, благоливший спасти, как Бог, род человеческий» (седален по 2 каф. 24 д.).

«Небом мне кажется сегодня земля» (сед.по 3 п. кан. 24 д.). «Творение! Сбрось ныне с себя все обветшание, видя Создателя созидающимся (кан. 4 п. 24 д.)». «Как буду носить Тебя, нося

На 69 странице документа непонятно откуда взялась эта сноска ⁷) РБ. 29, 38; Вв., 380.

щаго все словом» (7 п.). «Престол небесный пламенеет, имея Тебя на себе; как же Я понесу Тебя, Сын Мой?» (8 п.).

Среди песнопений каждой службы наибольшую важность имеют тропарь и кондак, всегда сжато и точно выражающие суть празднования. Тропарь рождественского предпразднства в поэтической форме приглашения к приближающемуся празднику Вифлеема и Едема сопоставляет событие с вызвавшим его грехопадением Адама и смотрит на Рождество Христово, как на возвращение нам рая, которым явилось чрево Девы.

Тропарь глас 4.

Старославянский текст 70 страница документа.

Готовься, Вифлеем! Откройся¹¹⁰для всех, Едем! Красуйся¹¹¹, Евфрафа¹¹²; ибо древо жизни расцвело от Девы в пещере. Её чрево явилось мысленным раем с божественным насаждением¹¹³, вкушая от котораго мы будем жить, а не умрем, как Адам. Христос рождается для возстановления ранее павшаго образа.

Кондак, составленный по образцу праздничного кондака, кратко и просто изображает подготовление события, приглашая к радости целую вселенную.

Кондак, гл.3.

Старославянский текст 70 страница документа.

Дева сегодня грядет неизреченно родить в вертепе предвечное¹¹⁴ Слово; ликуй, вселенная, услышавши¹¹⁵ (об этом), прославь с ангелами и пастухами хотящее¹¹⁶ явиться Дитя предвечнаго¹¹⁷ Бога.

Навечерие имеет особый тропарь, изображающий в точности событие того дня: прибытие св. семейства в Вифлеем на перепись.

Тропарь, глас 4.

Старославянский текст 71 страница документа.

Записывалась некогда со старцем Иосифом, как (происходившим) из рода Давидова, в Вифлееме Мария¹¹⁸, имея во чреве безсеменный плод; настало время рождения, а места не было совсем для жительства¹¹⁹, но прекрасным дворцом оказалась для Царицы пещера; Христос рождается для возстановления¹²⁰ ранее павшаго образа.

Характерны также напевы, которыми исполняются предпразднственные песни. Эти напевы по большей части дышат тихою грустью. Из 8 гласов чаще всего выбирается для предпразднственных песней Рождества Христова – 2-ой и 6-ой гласы, наиболее печальные гласы, которыми исполняется и большая часть песней Страстной седмицы. Так, стихиры на хвалитех всех дней предпразднества поются 6 гласом; стихиры на стиховне большею частью поются в дни рождественского предпразднства 2 гласом. Каноны – эта самая значительная часть церковных песней – поются в первые два дня предпразднства еще радостными напевами – 1 и 4 гласом; в три же следующие дня уже 6 и 2 гласами. При этом ирмосы подобраны по содержанию отвечающие событию, часто говорящие о вочеловечении: для 20 дек. «Песнь победную», часто говорящие о вочеловечении Сына Божия; для 21 дек. – «Тристаты крепкия», для 22 дек. – «Яко по суху (см. особ. 9-й ирм.), для 23 дек. – «Волною морскою», для 24 дек. – «Во глубине постла» (см. особ.ирм. 1 – 5, 9).

Тропари 4 гл., обычного праздничного. Кондак 3 гл. соответственно кондаку самого праздника. О чередовании же напевов для стихир и седальнов дает представление след.таблица.

Таблица гласов и подобнов для стихир и седальнов предпразднества Р. X.

Объяснение терминов. «Всехвальнии мученицы» – мученичен Октоиха. «Божественныя веры» тропарь св. Павлу исповеднику (6 ноября). – Остальные см. РБ. 123; ВК., 136, 137, 173.

Царские часы

Названные так от обычая Византийских императоров, а потом Московских царей присутствовать за ними, часы эти представляющие из себя соединение всех 4 часов в одну службу с присоединением к ним и чина изобразительных, заменяют собою в навечерие литургию, которая хотя и совершается тогда, но вечером, с вечерней, и следовательно относится к следующему дню. Вследствие такого высокого назначения часы эти, составляющие принадлежность навечерия еще только двух великих праздников Крещения и навечерия Пасхи (Вел. субботы, навечерием которой будет Вел. Пятница), совершаются с исключительною, но полупечальною торжественностью. Как литургия, они имеют апостольское и евангельское чтение с паремией пред ними. Кроме того они имеют особые тропари (кроме тропаря дня на своем месте и кондака также), со стихами, каждый три, повторяющиеся по дважды со стиховными стихами предпразднства. Евангелие на них читается, как на литургии, вне алтаря и предваряется каждением. Как чтения, так и стихиры имеют своим содержанием празднуемое событие. Ему же посвящены и два псалма на каждом из часов, который т. об. удерживает из обычных псалмов лишь один.

На рождественских царских часах 1-й час, оставляя обычных из своих псалмов – 5-й, имеет псалмы 44-й, изображающий красоту юного Мессии¹²¹, и 45-й, изображающий спасительное и миротворящее поселение Бога в Его граде¹²². Из тропарей (гл. 8. 3 и 8) первые два рисуют приготовление Вифлеема к великому событию в нем, а 3-ий смущение Иосифа при виде Пресвятой Девы непраздною. Прокимен (на всех часах 4 гл.) из Пс. 2, 7. 8 о предвечном усыновлении и облечении властью Мессии. Паремия Мих. 5, 2 – 4 о месте рождения Мессии¹²³. Апостол Евр. 1, 1 – 10 о величии и превосходстве Сына Божия пред Ангелами. Евангелие Мф. 1, 18 – 25 об обстоятельствах, непосредственно предшествовавших рождеству Христову (чревоношении) и о самом событии рождества.

В 3-й час, удерживающий обычный 50-й пс., вводятся псалмы: 66, изображающий ближайшие цели спасения и отклики на него людей, и пс. 86 о славе Сиона, сообщенной ему явлением в нем Мессии¹²⁴. Из стихир (гл. 6, 8 и 3) первые две рисуют то уничижение, которому подверг себя Сын Божий своим рождением на земле, а 3-я, продолжая мысль соответствующей стихиры 1-го часа, говорит о том, как Иосиф верою преодолел свое недоумение по поводу непразднства св. своей обрученицы. Прокимен (гл. 4) из Ис. 9,6 – о самом рождении Мессии. Паремия Варуха (под именем Иеремии, который представляется говорившим чрез Варуха) Вар. 3, 36 – 38; Вар. 4, 1 – 4 о явлении Бога на земле и о необходимости веры в это. Апостол Гал. 3, 23 – 29 о пришествии веры и обусловленном ею усыновлении Богу, объединении во Христе и соединении с Ним. Евангелие Лук. 2, 1 – 9 более подробный, чем в предыдущем евангелии рассказ о самом событии.

В 6-й час, удерживающий обычный 90-й псалом, вводятся псалмы: 71 изображающий Мессию, как сына Царева, как юного царя (соцаря Богу) по его общественно-преобразовательной деятельности, которая найдет признание и со стороны языческих народов (пророчество о поклонении волхвов с дарами) и пс. 131, изображающий благоволение Божие к роду Давидову, которое выразится в сохранении за ним на веки престола и в избрании Сиона для поселения Божия¹²⁵. Тропари (гл. 1, 4 и 5) приглашают нас и вселенную к достойному принятию грядущего Господа, причем последний, в соответствии с такими же тропарями на предыдущих часах, касается отношения к событию Иосифа. Прокимен из Пс. 109, 3б, на 1а о предвечном рождении Мессии, обусловливающем Его сидение одесную Бога. Паремия из Ис. 7, 10 – 16 а; Ис. 8, 1 – 5. 8б – 10 – пророчество о рождении Мессии от Девы, Его святом детстве и победоносности еще в детстве¹²⁶. Апостол Евр. 1,10 – 2,3 о предвечности и неизменяемости Сына Божия, ручающихся за величие основанного Им спасения. Евангелие, Мф. 2, 1 – 12 рассказом о поклонении волхвов продолжает описание обстоятельств рождения Спасителя.

9-й час, удерживающий обычный пс. 85-й, получает пс.109, изображающий победы Мессии, обусловленные Его предвечным рождением, седением одесную Бога и священническим достоинством¹²⁷, и пс. 110, изображающий нравственную сторону великих дел Божиих по избавлению людей Его и основанию завета с последними¹²⁸. Из тропарей (гл. 7, 2 и 6) 1-й (подготовляя евангелие) оплакивает избиение младенцев Иродом, 2-ой содержит ответ Пресвятой Марии на (обрисованное в тропарях предыдущих часов) недоумение Иосифа. 3-ий, как заключительный, дает полную картину события со стороны проявившегося в нем «истощания» Христова, заканчиваясь троекратным поклонением рождеству и молитвою о наступлении Богоявления. Прокимен из Пс. 86, 5а 2а указывает на духовное многочадие Сиона, вызванное рождением в нем такого исключительного Человека, как Мессия. Паремия Ис. 9, 6 – 7 дает всестороннюю картину служения Мессии, поскольку оно определялось Его богосыновством. Апостол Евр. 2, 11 – 18 о главной цели вочеловечения Сына Божия – Его первосвященническом служении. В соответствии с чем и евангелие Мф. 2, 23 – 13 говорит об избиении младенцев, которое было предвестником и предзнаменованием кровавой жертвы «Младенца Мариина» и вместе последним из потрясающих обстоятельств Рождества Христова¹²⁹.

Рождественская вечерня

Столь великому празднику, как Рождество Христово, церковный устав не мог не дать какой-либо исключительной службы. Это он и делает тем, главным образом, что всенощное бдение этого праздника начинает с повечерия, а не с вечерни.

Но заменяя на рождественской всенощной вечерню великим повечерием, церковный устав делает это не из пренебрежения к вечерне, а наоборот, чтобы обеспечить ей самое торжественное, какое только возможно, совершение. Вечерня под такой великий праздник, так сказать, достойна самостоятельного, особого от утрени, места в круге служб. Поэтому она и совершается отдельно от утрени. Мало того: чтобы сообщить ей высшую степень святости и торжественности, она соединяется с литургией или, что то же, некоторым образом превращается в литургию. Мало и этого: для этой цели выбирается самая длинная, торжественная и трогательная из литургий – Василия Великого¹³⁰. Благодаря этому, празднование, обычно открываемое- вечернею, на Рождество Христово начинается самой литургией. Этим верующие переносятся к тем столь дорогим по воспоминаниям временам первохристианства, когда каждая литургия совершалась вечером и даже ночью, соединяясь с агапой, вечерей любви. Воспоминанием об этой рождественской агапе служит особая вечерняя трапеза, положенная на сочельник (как воспоминанием о пасхальной агапе служит благословение хлебов после великосубботней литургии). Только если навечерие Рождества Христова приходится в субботу и воскресенье, которые должны иметь собственную литургию, то, так как литургия не совершается дважды в день, вечерня под Рождество Христово не соединяется с литургией. И так как праздник Рождества Христова заслуживает самой торжественной литургии, и литургия Василия Великого при таком совпадении не может открыть праздника, то она переносится на самый праздник¹³¹.

Такой своеобразный строй службы – исключительная принадлежность праздников Рождества Христова и Богоявления. Но последнему он усвоен по историческим причинам: потому что Рождество Христово некогда в восточной церкви праздновалось 6 января, вследствие чего и теперь Богоявление, хотя посвящено крещению, рассматривается, как показывает и самое название праздника, как окончание рождественских торжеств: 12 дней между этими двумя праздниками называются «двенадцатидневием».

Итак, празднование Рождества Христова начинается, как и в другие праздники, с вечерни, хотя более торжественной, священной, чем в другие праздники.

Собственно праздничным элементом в этой вечерне являются стихиры на Господи воззвах и чтения.

Относительно стихир требует объяснения прежде всего напев их. Вообще напев – главное в «песне», хотя бы то и церковной. Он, как музыка, глубже выражает не только настроение молящегося, но и самую сущность празднуемого события, глубже текста песнопения заглядывает в эту сущность. Все (почти) рождественские стихиры по напеву «самогласны», т. е. для них назначен особый, нарочитый напев, несходный с простым напевом осмогласия. Но общий характер гласа выдерживается и в самогласном напеве, почему при нем всегда указывается и глас. Рождественские стихиры на Господи воззвах положены на 2 глас. Из двунадесятых праздников только Рождество Христово и Крещение имеют на Господи воззвах стихиры такого гласа. Большинство двунадесятых праздников открывают всенощное бдение стихирами 1-го гласа (Введение, Сретение, Пятидесятница, Успение имеют на Господи воззвах стихиры 1-го гласа), как гласа наиболее полнозвучного, величественного (имеющего образцом дорическую мелодию). И бдение Рождества Христова открывается этим гласом, но так как оно начинается с литийных стихир, то первый глас назначен для этих последних стихир, поющихся на великом повечерии (то же сделано и для Благовещения, всенощная которого тоже большею частью начинается великим повечерием: здесь тоже литийныя стихиры 1-го гласа). На вечерне же, не входящей в состав рождественского бдения, естественно было для её стихир дать менее торжественный глас, каким и является 2-ой, по достоинству напева действительно отвечающий своему месту в скале гласов. Вместе с тем этот глас в стихирном его напеве не только нежнее 1-го, но и радостнее его: в 1-м сквозь радость просвечивает и некоторая грусть, почему им поются, между прочим, и все стихиры на Господи воззвах в Страстную седмицу (за исключ. вел.четв.).

Радостному напеву стихир на Господи воззвах вполне отвечает и содержание их, полное священного восторга. При таком восторге ход мысли не может быть строго логическим. Но все же, принадлежа разным авторам, эти стихиры расположены так, чтобы каждая следующая продолжала освещение события, даваемого предыдущею. Первая стихира, как то и следует, ставит вопрос, как отразилось событие Рождества Христова на всем мире в его целом, на мире небесном и земном в их совокупности, на их отношениях друг к другу. Этот широкий горизонт в дальнейших стихирах как бы суживается: вторая стихира занимается ближайшими свидетелями события; третья заглядывает в будущее, на вековечное влияние события; следующая стихира в своеобразной форме изливает горячее благодарение за все эти блага; наконец, стихира «Слава и ныне» рассматривает событие в историческом свете.

По форме стихиры написаны библейским стихотворным размером, который основывается не на количестве слогов и ударениях, а на параллелизме мыслей: каждая строка заключает законченную мысль. Для понимания всей красоты их, поэтому надо разбивать их на эти строки.

Германово

Старославянский шрифт Ст докум 79

Придите, возрадуемся Господу.

Поведая настоящую тайну:

Разделяющая, стена разрушена¹³²,

Огненный меч убегает¹³³,

Херувимы¹³⁴ отступают от древа жизни.

И я опять получаю пищу из рая,

Из котораго был некогда изгнан за непослушание.

Ибо неизменный образ¹³⁵ Отца¹³⁶,

Начертание¹³⁷ Его вечности,

Принимает вид раба¹³⁸.

Произойдя из безбрачной Матери,

Не подвергшись изменению,

Так как Он, чем был, тем и остался,

Будучи Богом истинным;

И, чем не был, то воспринял, Став человеком по человеколюбию,

Ему воскликнем:

Рожденный от Девы Боже, помилуй нас.

Дважды.

Анатолиево.

С рождением Господа Иисуса от святой Девы

Просветилось все.

Но¹³⁹ когда пастыри играют на свирели,

Волхвы поклоняются,

Ангелы воспевают,

Ирод волнуется,

Что Бог явился во плоти, Спаситель душ наших.

Дважды.

Царство Твое, Христе Боже,

Царство всех веков

И владычество Твое Во всяком роде и роде¹⁴⁰,

Восплотившийся от Духа Св.

И от Св. Девы вочеловечившийся.

Свет нам возсияло, Христе Боже, Твое пришествие,

Отоблеск Отца¹⁴¹.

Все творение Ты просветил,

Всякое дыхание славив Тебя,

Начертание¹⁴² славы Отца,

Сущий и предсуществующий¹⁴³.

И возсиявший от Девы, Боже,

Помилуй нас.

Дважды.

Что принести Тебе, Христе,

За то, что Ты явился на земле, как человек для нас.

Каждое из бывших Тобою творений

Приносит Тебе благодарность:

Ангелы – песнь,

Небо – звезду,

Волхвы – дары,

Пастыри – удивление,

Земля – пещеру,

Пустыня ¹⁴⁴ – ясли,

Мы же Мать Деву.

Предвечный Боже,

Помилуй нас.

Дважды.

Слава и ныне, глас той-же. Касиино.

С единовластительством¹⁴⁵ Августа на земле

Прекратилось многоначалие у людей¹⁴⁶.

С вочеловечением Твоим от Чистой

Упразднилось многобожие идолов.

Одному царству мирскому

Подчинились государства,

И в одно владычество Божества

Племена¹⁴⁷ уверовали.

Переписаны народы

Указом кесаря,

Написаны мы, верные,

Именем Божества¹⁴⁸,

Именем Тебя, вочеловечившегося Бога нашего.

Велика Твоя милость,

Господи, слава Тебе.

В надписании стихир сохранены и имена авторов их. Первая стихира надписана именем Германа. Уже первое место стихиры в службе праздника показывает, что это древнейший песнописец, именно известный Герман, патриарх константинопольский VIII в. (†740), автор стихир и на некоторые другие праздники (см. РБ. 51), на 16 августа и многие памяти святых. Его песни древнее Дамаскиновых, которых наиболее в службе Рождеству. Между рождественскими песнями древнее Германовых, не считая тропаря¹⁴⁹, только кондак и икос, принадлежащие св. Роману Сладкопевцу (VI в.). Но большую часть своих мыслей и даже выражений св. Герман заимствовал из слова на Р.X. св. Григория Богослова. Стихиры на хвалитех, принадлежащие св. Андрею Критско-Иерусалимскому († 713), той же древности, как Германова. Этим, как и высоким достоинством настоящей его стихиры, объясняется почетное положение её в службе. Пред второй стихирой стоит надписание «Анатолиево». Оно очевидно относится к целой группе 3 стихир, так как в рождественской службе у всех стихир указываются имена авторов. Судя по тому, что эта стихира, как и множество других стихир в богослужебных книгах с именем Анатолия, не находятся в литургических памятниках ранее XI в., это не Анатолий, автор воскресных стихир, константинопольский патриарх V в., а или игумен Студийскаго монастыря IX в. (РБ. 49, 67) или, как показывает одна его стихира св. Димитрию Солунскому, – солунский епископ IX – X в.

Последняя стихира, блещущая своим глубокомыслием, дающая как бы философию истории для события, принадлежит единственной между церковными песнописцами женщине – Кассии, константинопольской аристократке IX в., едва не сделавшейся женою имп. Феофила, и принявшей, после предпочтения ей другой, иночество. О поэтических дарованиях её достаточно сказать, что ей принадлежат первые 4 ирмоса великой субботы¹⁵⁰.

Стихиры – более поздняя составная часть церковных служб. Древнее их весь ветхозаветный материал в составе служб, которым они первоначально и ограничивались и который послужил образцом для песнопений. Посему древнейшею частью и рождественской вечерни были не вышеприведенные стихиры её, а следующие за ними чтения, паремии из пророчеств, перемежающиеся псалмами и тропарями. Это первональный остов рождественской вечерни. В списках устава св. Софии Константинопольской IX – X в. эти паремии – единственный праздничный элемент настоящей вечерни (не считая апостола и евангелия). И замечательно, что уже в то время паремии для Рождества Христова были те же, что и ныне положены, и их было не три, как для других праздников, а семь – одною меньше, чем ныне (не названа последняя из нынешних паремий).

Подбор пророчеств из Ветхого Завета для паремий сделан с замечательным искусством. Это видно особенно из первой паремии. Ею служит рассказ о творении мира (Быт. 1, 1 – 14). Помимо того, что таким началом для паремий весь ряд их производит впечатление чтения целой Библии в сокращении, этою первою паремиею указывается на то, что воплощение Сына Божия было новотворением. Поэтому-то такою же паремиею открывается и ряд пасхальных паремий (на вечерне в Великую субботу) и ряд покаянных великопостных. (Крещенские паремии имеют первою такую же паремию по вышеуказанной исторической аналогии этого праздника с Рождеством Христовым).

После такого высокого вступления, начинаются самые пророчества о празднуемом событии. Из пророчеств выбраны самые поразительные и прямые, говорящие именно о рождении Мессии и указывающие на частные обстоятельства события (напр. Валаамово); при этом выбраны пророчества намеренно из разных эпох и расположены в хронологическом порядке, по крайней мере первые шесть паремий, вероятно бывшие первоначальным остовом, к которому потом (ко времени составления устава св. Софии) прибавлена 7-я для получения священного числа, а впоследствии и 8-я (Евергетидский устав XI в. имеет уже 8).

В виду всего этого второй паремией избрано пророчество Валаама о звезде от Иакова (Числ. 24, 2 – 18), третьей – пророчество Михея (Мих. 4, 6 – 8; Мих. 5, 2 – 8) о рождении Мессии в Вифлееме, четвертой – пророчество Исаии о жезле из корене Иессеева (Ис. 11, 1 – 10), пятой – пророчество Варуха (названное вследствие не каноничности книги именем учителя Варухова Иеремии в предположении, что Варух передал пророчество Иеремии) о явлении Бога на земле между людьми (Вар. 3, 36 – 38; Вар. 4, 1 – 4); шестая паремия – пророчество Даниила о нерукосечном камне (Дан. 2, 31 – 45). Добавочные две паремии пополняют приведенное пророчество Исаии двумя другими его наиболее важными и прямыми предсказаниями о Мессии: о рождении царственного Отрока (Ис. 9, 6 – 7) и Еммануила от Девы (Ис. 7, 11 – 15; Ис. 8, 1–4; Ис. 8:1–10)¹⁵¹.

Кроме количества, более чем двойного (если первоначально паремий было 6, то по тому соображению, чтобы их было вдвое более, чем для обыкновенных праздников), рождественские паремии отличаются от обыкновенных праздничных и образом чтения их. Это чтение дважды прерывается пением, начинаемым самым чтецом, в знак восторга, в какой приходит чтец от содержания паремий. Для пения назначены два тропаря, упоминаемые уже уставом Софийским Константинопольским IX в. Оба тропаря: «Тайно родился еси» и «Возсиял еси Христе от Девы», как и тропарь «Рождество твое, Христе Боже наш» (тоже называемый этим уставом), останавливаются из празднуемого события только на важнейшей его частности – появлении звезды, указывавшей на мировой (космический) характер события¹⁵².

Старославянский текст 84 ст. документа.

Тайно Ты родился в пещере,

Но небо проповедало о Тебе

Как устами, всем,

Пользуясь звездой, Спаситель,

И привело к Тебе волхвов,

С верою кланяющихся Тебе,

С которыми помилуй нас.

Ты возсиял, Христе, от Девы,

Как духовное Солнце правды,

И звезда показала Тебя,

Невместимаго и поместившагося в пещере.

Ты направил волхвов к поклонению Тебе,

С которыми Тебя величаем:

Жизнодавец, слава Тебе.

Пение этих тропарей во время паремий является подражанием такой же вставке между паремиями Великой субботы (на вечерне под Пасху), где, впрочем, место тропарей заступают библейския песни Моисея и 3 отроков. Но тогда как там песни поются на 5 глас, «косвенный» (πλάγιο;) первого, как бы составляющий нежно-грустную вариацию первого, здесь тропари положено петь на 6 глас, такую же вариацию 2-го, на который пелись стихиры. Примесь грусти в праздничное торжество, собственно еще и не начавшееся, понятно из того, что сказано о предпразднстве и его трипеснцах и будет сказано о великом повечерии праздника.

Припевами к тропарям служат два самые краткие из допускающих приложение к празднику псалмов: 86 и 92. Первый псалом («Основания его на горах святых») воспевает величие и многолюдство Сиона, земного царства Божия. Второй («Господь воцарися») изображает еще большее величие царства Божия на небе, имеющего открыться теперь и на земле.

Псалмы разделены в исполнении на 3 части. Тропарь в целом виде открывает и заключает псалом; к трём же частям псалма припевом служит только конец тропаря, который поется с припевами Слава и ныне, следовательно всего 5 раз, а со включением двух раз цельного пения тропаря – 7 раз¹⁵³.

Апостолом рождественской вечерни служит начало послания к Евреям (I, I – 10) (Евр. 1, 1–10) – самое возвышенное богословие о Сыне Божием, – а евангелием – Луки (Лк. 2, 1–20), – самый обстоятельный из евангельских рассказов о событии.

Великое повечерие

Как ни торжественна рождественская вечерня, она не открывает еще самого праздника. Потому-то на ней не поются и главные песни праздника тропарь и кондак, а поются лишь после отпуска её ¹⁵⁴ . Собственно же праздничная служба в Рождество Христово, как и в другие праздники, состоит из бдения, но оно здесь начинается великим повечерием. Привыкнув в течение года слышать под праздник в церкви торжественную вечерню с её величественным исполнением предначинательнаго псалма, с её входом, паремиями, верующий не может не поразиться и совершенно особенным образом не настроиться, когда ему, вступающему в праздник Рождества Христова, вдруг вместо этого предлагается длинное монотонно-скорбное, прямо покаянное, чтение великого повечерия. Тут со стороны Церкви замечательно рассчитанное действие на душу, на самые сокровенные тонкости душевных движений, на склонность человека к контрастам и новизне. Это совершенно тот же прием, к которому прибегает церковный устав в пасхальной службе: приходящим слушать пасхальную заутреню предлагается канон погребению Христову.

Великое повечерие, которым начинается рождественская всенощная, вместе с тем хорошо указывает верующим на то, что событие воплощения Слова Божия, кроме радостной стороны, имело и скорбную: вызвано оно было грехом; для Божества оно было своего рода печальною необходимостью, крайним средством спасения человечества; для Сына Божия оно было, правда – временным, истощанием ( χενωσισ), нищетою, обогатившей нас, но не Его. В виду этого и во все предпраздничные дни Рождества Христова поются каноны, составленные по образцу канонов Страстной седмицы («К Тебе утренюю», «Волною морскою» и т. д.). Но чтобы не омрачить совсем радости начинающегося праздника, великое повечерие, открывающее праздничное бдение, перемежается радостным пением «С нами Бог», и покаянные тропари на нем заменяются праздничными тропарем и кондаком. С этою же целью и весь конец повечерия заменяется окончанием из вечерни: литией, стиховными стихирами, «Ныне отпущаеши» и т. д.¹⁵⁵

Стихиры на литии

Из литийных cmuxup, принадлежащих одному перу – знаменитого Иоанна Дамаскина, 1-я «Небо и земля, днесь пророчески да возвеселятся», дает общую картину события, как с внешней его стороны, так и с внутренней («Бог во плоти явися», «прииде чаяние языков», «спасе нас от работы»), 2-я «Небо и земля днесь совокупишася», 3-я «Слава в вышних Богу», 4-я «По образу и по подобию» – стихиры явно имеют намерение дать полный перечень плодов воплощения Христова: сошествие Бога на землю и восшествие человека на небо, возможность видеть Невидимого, мир (2), свет омраченным, возвышение смиренных (3), обновление Адама, образа и подобия Божия в нем (4);стихира на Славу (того же автора) останавливается только на поклонении волхвов, как на самом поразительном знамении события, а стихира на «И ныне» (Германа патр. Константинопольского VIII в.) изображает ликование всего мира из-за прекращения идолослужения и наступления царства Христова.

Вообще же в литийных стихирах оттеняется догматическое значение события Рождества Христова только в основных отношениях; однако, перед верующими с достаточною ясностью встает все величие праздника, в который ликовствуют и небо и земля и в буквальном значении понятий и в переносном, т. е. и обитатели неба и земли: пришествие Господне даровало мир земле, показало благоволение Божие к людям и является убедительнейшим основанием того, почему Всевышнему подобает от мира слава (первые стихиры) во веки, поскольку «лесть» ложных идолопоклоннических религий прекратилась и царствует отныне навеки Христос (стихира на «И ныне»).

Так как верующие еще со дня Введения приготовлялись к достойному сретению Родившегося в Вифлееме, то в таинственно торжественный ночной час пения литийных стихир, которыми, и открывается всенощное ликование христиан, дается сразу почувствовать собранию верных то богатство милостей Божиих, которое принесено в мир рождением Спасителя. Уже с первой стихиры верующие начинают себя видеть в живом, конкретном единении с миром небесных духов и с благороднейшими представителями человеческаго и Богу покорного знания (волхвы). Вместе с тем им внушается и воспитывать в себе чувство смиренномудрия, поскольку на примере пастухов им показывается, что Господь избирает, как орудия Своих действий в мире, именно людей «худородных». Далее, земля представляется в сознании свящ. песнописцев ликующею при мысли о своем освобождении от проклятия через обновленного Новым Адамом человека, который после Христа и вместе с Ним снова, как в раю, царь природы, царь, на челе которого может и должна быть прочитана землею печать небесная. Сознавать себя, хотя бы в возможности, царем природы – это целое приобретение для духовно-чуткого существа, приобретение потому высокое, что оно обязывает на работу над своим духовным ростом, то есть, прежде всего, на воспитание в себе преданности Богу. Выражением этой богопреданности являются дары Господу со стороны человека, состоящие, прежде всего, в славословии Бога. Это славословие выше даров волхвов, не только потому, что духовное выше материального, но и потому, что принесение славословия словами ангелов роднит человека с царством небесных сил.

Глас литийных стихир самый торжественный, первый. Притом на этот глас поются все литийныя стихиры, обычно перебирающие разные гласы. Самогласие стихиры отвечает величию праздника. Положены литийныя стихиры на 1 гл. самогласен по указанной ранее причине. Славник их на 5 гл., как косвенный 1-му, а стихира на «И ныне» на 6, как один из обычных гласов для заключительных стихир (еще 8-й имеет такое употребление, но 6-й радостнее: этого гласа «Воскресение твое, Христе Спасе, ангели поют»). Принадлежат литийныя стихиры включая и славник, перу и вдохновению св. Иоанна Дамаскина, который тем и дорог, как тип истинного христианина, что он смиренно затенил свое аристократическое имя и редкий дар богословской поэзии и догматизирующей песни под простым именем Иоанна монаха (ср. и изображения св. Иоанна на иконах в монашеском куколе).Заключительная стихира принадлежит св. Герману патриарху Константинопольскому († 740 г.), известному страдальцу за иконы.

Стихиры самогласны, глас 1. Иоанна монаха

Небо и земля сегодня¹⁵⁶ да возвеселятся¹⁵⁷ (веселием) пророков¹⁵⁸; ангелы и люди¹⁵⁹ да торжествуют¹⁶⁰духовно¹⁶¹, так как родившийся от Девы Бог во плоти явил себя¹⁶² погруженным¹⁶³ во тьму и тень¹⁶⁴. Приютили¹⁶⁵ его пещера¹⁶⁶ и ясли. Вестниками¹⁶⁷ чуда¹⁶⁸ выступают пастухи. В Вифлеем¹⁶⁹ приносят дары волхвы¹⁷⁰ Востока¹⁷¹. Мы¹⁷² же хвалу хотим принести¹⁷³устами недостойными¹⁷⁴ словами ангелов¹⁷⁵: «Слава в вышних¹⁷⁶ Богу и на земле мир». Ибо пришло ожидание¹⁷⁷ народов и придя¹⁷⁸ Христос спас нас от рабства врагу¹⁷⁹.

Небо и земля сегодня стали одно¹⁸⁰, так как родился Христос. Сегодня на землю пришел¹⁸¹Бог, а человек взошел¹⁸² на небеса¹⁸³. Сегодня Невидимый по природе чрез человека¹⁸⁴доступен созерцанию. Потому мы, славословя Его, и воскликнем: «Слава в вышних Богу мир на земле». Ибо пришествие Твое, Спаситель¹⁸⁵ наш, полно даров¹⁸⁶. Слава Тебе.

В Вифлееме сегодня слышу от бестелесных¹⁸⁷: «Слава в вышних Богу, благоволившему, чтобы на земле был¹⁸⁸ мир». Ныне Дева шире¹⁸⁹, чем самое небо: ибо (от нея) возсиял¹⁹⁰ Свет даже, для совершенно омраченных¹⁹¹ и возвысил¹⁹² униженных¹⁹³, поющих¹⁹⁴ по ангельски: Слава в вышних Богу.

Иисус¹⁹⁵, видев, что (созданный) по образу¹⁹⁶ и по подобию¹⁹⁷, вследствие преступления¹⁹⁸, истлел¹⁹⁹, приклонив²⁰⁰ небеса, сошел²⁰¹ и вселился, не потерпев изменения²⁰², в утробу девственную, чтобы в ней обновить²⁰³ истлевшаго²⁰⁴ Адама²⁰⁵, восклицающаго²⁰⁶: слава явлению твоему, Избавитель²⁰⁷ мой и Бог!

Слава, глас 5. Иоанна монаха²⁰⁸

Волхвы, персидские²⁰⁹ цари²¹⁰, направляемые²¹¹ яркою²¹² звездою и ясно убедившись²¹³ в рождении на земле Царя небеснаго, дошли²¹⁴ до Вифлеема, имея для поднесения нарочито отобранные²¹⁵ дары: золото, ладон и мирру²¹⁶. И, пав ниц, они поклонились. Ибо видели они лежащим в пещере, как младенца, Безвременнаго.

И ныне, глас 6. Германово ²¹⁷

Сегодня ликуют²¹⁸ ангелы на небе и радуются²¹⁹ люди на земле. Вся, словом, тварь²²⁰ в праздничном движении²²¹, по причине рождения в Вифлееме Спасителя Господа. Ибо всякое обольщение²²² идолов прекратилось и царствует уже навеки (отныне) Христос.

Стихиры на стиховне

В стихирах этих, как и в литийных, тон ликующий: прославление Бога за спасение мира через Воплотившегося Бога Слова. Боговоплощение уже само говорит за милосердие Божие к людям и в песнопениях Рождественской службы собственно моление об исполнении религиозных нужд первый раз встречается только в 3 песни канона (ирмос 2 кан.).

Из стихир 1-ая Германова «Велие и преславное чудо» рисует внутренний процесс события (нетление Девы при рождении и неразлучность Сына Божия от Отца при воплощении), достойно вызвавший общее прославление; 2-я, его же (что и отмечено в греч. минее), «Днесь раждает Дева» дает полную внешнюю картину события; 3-я Анатолия IX в. «Господу Иисусу рождшуся» изъясняет факт поклонения волхвов, как важнейший эпизод события; В Славнике Иоанна Дамаскина «Веселися Иерусалиме» изображается догматическая ценность боговоплощения, влияние его на грех Адамов, вызванный Евою, которая противопоставляется Богоматери (стихира м. б. предназначалась в богородичны); стихира на И ныне по греч.минее – Анатолия «В вертеп вселился еси», как заключительная, дает очерк вместе внешней и внутренней стороны события, рассматривая дело боговоплощения в целой системе домостроительства и приготовления мира к принятию Спасителя, поскольку с пришествием Христа и в обстоятельствах Его рождения исполнились вещания о Мессии пророков.

По напеву стихиры тоже самогласны, и, явно продолжая течение гласов литийных стихир (основных четырех), перебирают дальнейшие гласы: первая – 2 гласа, вторая и третья – 3 гл., две последние – 4 гласа.

Самогласны, глас 2. Германово

Великое²²³ и высшее всяких представлений²²⁴ чудо²²⁵ совершилось сегодня: Дева раждает и утроба не истлевает²²⁶; Слово воплощается, и не отлучается²²⁷ от Отца. Ангелы славят с пастухами²²⁸, и мы с ними восклицаем: «Слава в вышних Богу и на земле мир!»

Из чрева прежде денницы Я родил тебя. Клялся Господь и не раскается (Пс. 109, 3–4)²²⁹.

Сегодня Дева рождает Творца всего²³⁰; Эдем предлагает пещеру²³¹, и звезда указывает²³² погруженным во тьму²³³ на Христа, как на Солнце²³⁴. Просвещаемые в (своих) верованиях²³⁵ волхвы с дарами поклонились, и пастухи увидели чудо – ангелов, поющих и произносящих: «Слава в вышних Богу».

Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня. (Пс. 109, 1)²³⁶.

Когда Господь Иисус родился в Вифлееме Иудейском, волхвы с Востока, придя (туда), поклонились вочеловечившемуся²³⁷ Богу, и, от всей души²³⁸, открыв сокровищницы²³⁹ свои, поднесли (Ему) драгоценные дары: очищенное²⁴⁰ золото²⁴¹ как вечному царю, ладон²⁴² как Богу всего²⁴³; мирру²⁴⁴ же как (ожидаемому, будущему) тридневному мертвецу и вместе бессмертному. Все народы²⁴⁵ придите, поклонимся Родившемуся спасти души наши.

Слава, глас 4. Иоанна монаха

Веселись, Иерусалим, и торжествуйте все любящие Сион²⁴⁶. Сегодня развязаны долговременныя²⁴⁷ узы²⁴⁸ осуждения Адама: рай для нас открыт; змей²⁴⁹ обезврежен²⁵⁰, ибо ныне он (змей) увидал, что та, которую он прежде обманул, стала Материю Создателя²⁵¹. Доставившая²⁵² смерть всему роду (человеческому), орудие греха, стала началом²⁵³ спасения для всего мира через Богородицу, так как от Неё рождается, (как) младенец, Всесовершенный Бог и рождением своим прикладывает печать²⁵⁴ Свою к девству. Пеленами развязывающий путы²⁵⁵ грехов²⁵⁶ через младенчество свое врачует Евины болезни при родах. Посему, да ликует²⁵⁷ и придет в радостное движение²⁵⁸ все творение. Ибо пришел Христос возстановить²⁵⁹его и спасти души наши.

И ныне, глас той же

Ты, Христос Бог, поселился²⁶⁰ в пещере; приняли Тебя ясли; пастухи и волхвы²⁶¹ Тебе поклонились. Тогда именно, и исполнилась пророческая проповедь²⁶², и ангельския силы²⁶³ поражались, восклицая и говоря: слава нисхождению²⁶⁴ Твоему единственный Человеколюбец.

Тропарь

Тропарь праздника иногда берет в качестве своей темы какую-либо фактическую подробность воспоминаемого события и строит на ней и по поводу её назидание, вращающееся в области догматического содержания, исторического явления. Так в тропаре на Рождество Христово взята одна подробность, именно поклонение волхвов, освещается это поклонение в глубокой и обязывающей христиан перспективе, поскольку волхвы представляются в прошлом звездопоклонниками (сабеизм), но звезда же подняла их выше неба, указала им на Солнце правды, и Вышний Восток; т. е. Божий свет (знания и жизни) – и вот что должно быть предметом внимания христианина. Что касается напева, то рождественский тропарь не имеет такого исключительного гласа, как пасхальный (5 гл.), а довольно частый глас для праздничных тропарей – 4 гл.; но это глас настолько радостный, что он не назначается тропарям праздников с чуть грустным колоритом, как Крещению, Успению, Вербному воскресению, Воздвижению (1 гл.), Преображению (7 гл.). Пятидесятнице (8 гл.), а из тропарей святым назначается важнейшим – мученикам и святителям.

Тропарь, глас 4

Рождение Твое, Христос Бог наш, возсияло²⁶⁵ для мира светом знания²⁶⁶. Ибо во время его служащие²⁶⁷ звездам были научены звездою (же)²⁶⁸поклоняться Тебе, Солнцу правды, и знать Тебя, Восток²⁶⁹ свыше. Господи, слава Тебе!

Утреня

Седальны по 1 и 2 кафисмах

Седальны это первые песни утрени, входящей как составная часть в чин всенощного бдения. Ими, так сказать, начинается утреня. Потому седальны и Р. X. носят на себе печать начинающих службу песней. Но так как верующие за предшествующими службами, со дней предпразднства, подготовлялись к прославлению Господа, то теперь была необходимость оттенить в сознании верующих мысль о том, что, в сущности, люди по грехам своим недостойны тех благ, которые изливаются на них от Христа, через Церковь, и задача их стать чище, лучше, духовнее.

Такое содержание этих песней отвечает и началу утрени, как службы вообще, началу полугрустному, покаянному (шестопсалмие, кафисмы). В частности 1-й седален: «Во яслех нас ради» останавливается на глубоком смирении и долготерпении Христовом, проявленном в Его рождестве; и поется седален грустным напевом 1 гл. подобным седальну великой субботы «Гроб твой Спасе». 2-ой седален «Превечнаго и непостижимаго», продолжая мысль 1-го, говорит о Божественной высоте Носимого Богородицею во чреве и поется уже не столько грустным, сколько мягким и нежным, напевом 3 гл., подобен богородичну по кафисмах в Октоихе «Красоте девства» (седален служит и богородичным к воскресным седальнам).

По 1 стихологии седален глас 1. Подобен «Гроб твой Спасе»

Ради нас, Спаситель Долготерпеливый, Ты лег в ясли безсловесных²⁷⁰ (животных), по воле (своей) быв младенцем. Пастухи же Тебе воспели вместе с ангелами, восклицая: «Слава и хвала²⁷¹ Христу Богу нашему, рожденному на земле и обожившему²⁷² существо земнородных.

По 2 стихологии седален, глас 3. Подобен «Красоте девства»²⁷³

Ты, Богородица, носила плотию в утробе²⁷⁴ Предвечнаго²⁷⁵ и Непостижимаго²⁷⁶, всегда существующаго²⁷⁷ с невидимым²⁷⁸ Отцем²⁷⁹ единое и неслиянное²⁸⁰ Божество²⁸¹ Троицы. Благодать Твоя просияла в мире, всеми Воспеваемая!²⁸² Потому мы непрестанно²⁸³ восклицаем: Радуйся, чистая Дева Мать²⁸⁴.

Слава и ныне той же

Величание

Величание, называя Спасителя, подобно величаниям всех Господних праздников «Живодавцем Христом», указывает, в качестве важнейших в событии, три его стороны: 1) рождение, причем формой общ.з. «рождшагося»; «родившагося» отмечается добровольность акта; 2) «плотию», чем предполагается неплотское, духовное, – предвечное рождение от Отца; 3) от Марии, Которая с своей стороны определяется с трех сторон, как а) «безневестная» – не только безмужняя, б) «пречистая» и в) «дева».

Избранный псалом (стихи к величанию), после приглашения вселенной к прославлению Бога за его великое дело (ст. 1 – 4), характеризует это дело сначала с самой общей стороны как чудесное, страшное, радостное, достойное всякого прославления (ст. 5 – 8), а потом определяет это дело частнее, как избавление, как святое, исходящее от Сиона, но объемлющее всю землю дело вечной милости Божией (ст. 9 – 13). Во второй же, большей, своей половине псалом от «дела» Божия переходит к Его совершителю – Мессии, Которого изображает сначала по Его Божественному превосходству над всем земным, основанному на Его первородном богосыновстве (ст. 14 – 19), потом и по Его отношению к Богу – Его предвечному рождению и священству (ст. 20 – 24) и наконец изображает Мессию по Его царственному достоинству (ст. 25 – 32).

Величаем Тебя, податель жизни Христос, ради нас ныне родившагося плотию от безневестной и пречистой Девы Марии²⁸⁵.

Воскликни Господу, вся земля (Пс. 65,2 а).

Пойте же имени Его (Пс. 65,2 б ).

Воздайте славу хвалою Его (Пс. 65,2 в).

Поведайте о всех чудесах Его (Пс. 104, 2).

Скажите Богу: сколь страшны дела Твои (Пс. 65,3 а)²⁸⁶.

Да возвеселятся небеса и да радуется земля (Пс. 95,11 а).

Воспойте Господу, пойте имени Его (Пс. 67,5 а).

Хвала²⁸⁷ и великолепие дело Его (Пс. 110,3 а).

Избавление послал Он народу своему (Пс. 110,9 а).

Свято и страшно имя Его (Пс. 110,9 в).

С Сиона благолепие красоты Его (Пс. 49, 2)²⁸⁸.

Бог же наш на небе и на земле²⁸⁹ все, что захотел, сделал²⁹⁰ (Пс. 113, 11).

Милости Твои, Господи, во век буду воспевать (Пс. 88,2 а).

Он будет звать Меня: Ты отец мой (Пс. 88, 27 а).

И Я первенцем поставлю его²⁹¹ (Пс. 88, 28 а).

Превыше царей земли (Пс. 88, 28 б).

И поклонятся ему все цари земные²⁹² (Пс. 71, 11 а).

Кто Бог (столь) великий, как Бог наш²⁹³)! Ты Бог – творящий чудеса (Пс. 76, 14–15).

Сильною мышцею Твоею разсеял врагов Твоих (Пс. 88, 11).

Из чрева прежде денницы Я родил тебя (Пс. 109, З в).

Клялся Господь и не раскается (Пс. 109, 4 а)²⁹⁴.

Ты священник во век по чину Мелхиседека (Пс. 109, 4 б)²⁹⁵.

Господь сказал мне: Ты сын Мой (Пс. 2, 7 б).

Я ныне родил Тебя²⁹⁶ (Пс. 2, 7 в).

Проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твое (Пс. 2, 8 а).

И концы земли во владение Твое (Пс. 2, 8 б).

В свитке²⁹⁷ книжном написано о Мне (Пс. 39, 8).

Престол Твой, Боже, в век века (Пс. 44, 7 а).

Жезл правоты – жезл царства Твоего (Пс. 44, 7 б).

Посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более участников Твоих (Пс. 44, 8 б).

Ты наследуешь во всех народах (Пс. 81, 8 б)²⁹⁸.

Благословен Господь во век. Да будет, да будет (Пс. 88,53)²⁹⁹.

Седален по полиелеи

В противоположность кафисменным седальнам, для которых требовался грустновато-сосредоточенный тон, этот седален, открывающий радостную часть утрени, дает восторженно-поэтическую общую картину события, останавливаясь, сообразно хвалебному содержанию полиелея, особенно на той хвале, которую получал Новорожденный отовсюду, а также направляя внимание, сообразно содержанию полиелейных псалмов, на место события.

Глас седальна 4-й – самый подходящий для полиелейных песнопений (ср. степенны и прокимен), но употребляемый здесь лишь в наиболее великие, торжественные или радостные праздники (еще в Крещение, Успение и по связи с Рождеством в Сретение; чаще всего в двунадесятые праздники глас полиелейнаго седальна – 8-й). Глас этот взят в своем наиболее украшенном напеве – подобен «Удивися Иосиф» (на Преображение, хотя первый полиелейный седален тоже 4 гл., но подобен «Вознесыйся на крест»).

Седален гл. 4. Подобен «Удивися Иосиф»

Приидите, верные, посмотрим, где³⁰⁰ родился Христос; последуем затем³⁰¹ за волхвами, восточными царями, туда, куда идет³⁰² звезда; Тому, Кого³⁰³ поют там непрестанно ангелы, пастухи играют на свирелях³⁰⁴ достойную³⁰⁵ песнь³⁰⁶, приговаривая:³⁰⁷ «Слава в вышних³⁰⁸ Родившемуся сегодня от Девы и Богородицы в пещере Вифлеема Иудейскаго».

Слава и ныне той-же

Прокимен

Для прокимна и его стиха выбрано псалмическое место, сопоставляюшее с временным рождением Христа Его предвечное рождение, в силу какового рождения и человеческая природа Христа получила полное усыновление от Бога и равночестность Божеской природе. Подробнее – стр. 50 прим. 76; стр. 51, прим. 83. (на этих страницах документа данных ссылок нет).

Прокимен глас 4

Из чрева прежде денницы Я родил тебя. Клялся Господь и не раскается (Пс. 109, 3–4).

Стих

Сказал Господь Господу моему, сиди одесную от Меня, доколе положу врагов твоих в подножие ног Твоих (Пс. 109, 1).

Евангелие

Для евангельского чтения выбрано место из древнейшего и наиболее чтимого Евангелия, поставляющее нас у самого одра Божественной Родильницы в самый момент события и в то же время из евангельских рассказов о событии наиболее изображающее это последнее по его внутренней, важнейшей стороне.

Евангелие Мф. 1, 18–25, зачало 2

Рождество Иисуса Христа было так:³⁰⁹ по обручении ³¹⁰ Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались³¹¹ они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго³¹². Иосиф же муж Её, будучи праведен³¹³ и не желая огласить Ее, хотел тайно³¹⁴ отпустить Ее. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне,³¹⁵и сказал: Иосиф, сын Давидов!³¹⁶ не бойся принять Марию, жену³¹⁷ твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их³¹⁸. А все сие³¹⁹ произошло, да сбудется³²⁰ реченное Господом чрез пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог³²¹. Возстав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал³²² Её, как наконец³²³Она родила Сына Своего первенца³²⁴, и он нарек Ему имя: Иисус³²⁵.

По 50-м псалме

Вместо «Молитвами...» – «Слава».

Все³²⁶ сегодня полно³²⁷ радости Христос родился от Девы³²⁸.

И ныне.

Все сегодня полно радости: Христос родился в Вифлеме³²⁹.

На такую прибавку к священнейшему уже по своей древности славословия («Слава Отцу») на 50-м псалме, этом необходимом средоточии каждой утрени, Церковь решается лишь для самых величайших, не всех и Господних праздников (из Богородичных праздников эта прибавка допускается лишь для Введения – см. там, стр. 52). И большею частью сопровождающий это «Слава и Ныне» стих имеет такую, как здесь, форму: констатирует ту всеобщую радость по поводу празднуемого события, отголоском которой является только что закончившийся полиелей. Указывается и основание этой радости в просто изображенной сущности события. При этом, в виду повторения стиха, это сжатое описание события распределяется в подробностях своих между двумя формами для окончания стиха: «Христос родися» – а) «от Девы» б) «в Вифлееме».

Стихира после евангелия

Эта стихира, сообразно своему почетному месту на службе, хочет быть по содержанию исключительно ангельскою, небесною песнью, начинаясь и оканчиваясь словами подлинной ангельской песни и распространяя ее соответственно – высокими мыслями. Глас обычный для таких стихир, отвечающий тону 50 псалма, к которому стихира служит заключительным припевом.

Стихира, глас 6.

Слава в вышних Богу, и на земле мир; сегодня Вифлеем принимает сидящаго всегда ³³⁰ со Отцем; сегодня ангелы богоприлично³³¹славословят³³²родившагося Младенца: слава в вышних Богу, и на земле мир, в людях благоволение.

Канон

Как и некоторые двунадесятые праздники, Рождество Христово имеет два канона. И принадлежат они перу наиболее талантливых песнописцев – преп. Косме Маюмскому и Иоанну Дамаскину (оба в конце VIII в.), как еще каноны Крещения, 50-цы и Успения, тогда как другие из великих праздников имеют канон лишь одного из этих песнописцев – Иоанна (Пасха) или Космы (Сретение, нед. Ваий, Воздвижение). Это сообщает канону Р. X. особую всесторонность в освещении события. Оба канона, по сравнению со стихирами и др. песнопениями, изображают преимущественно, если не исключительно, внутреннюю сторону события, самый образ (способ) Боговоплощения и особенно его неисчислимые блага и следствия. Канон пр. Космы «Христос раждается» несколько объективнее и полнее раскрывает свой предмет, обильнее пользуясь ветхозаветным материалом, стараясь нарисовать и внешнюю картину события. За то второй канон – пр. Иоанна – «Спасе люди» глубже заглядывает в существо события, больше останавливается на благах воплощения, на сказавшейся в нем любви и милости Божией, почему и вносит в поэзию более лирического, субъективного элемента, зажигая в нас ответные чувства (ср. особ. ирмосы того и другого).

Разнятся каноны и стихотворным размером. Первый написан обычным размером церковных песен, не следующим классической метрике (см. выше – стр. 71.Толковый Типикон 1, 369 – 370). Второй же канон написан классическим размером, именно ямбом, шестистопным.

Каноны имеют акростихи. 1-ый: «Христос вочеловечився, еже бе, Бог пребывает» – «Христос вочеловечившись пребывает, чем был: Богом». Буквами акростиха начинаются ирмосы и тропари. 2-ой имеет акростихом целое четверостишие, буквами коего начинаются строки тропарей; это четверостишие написано «героическим стихом», т. е. гекзаметром. По-слав. (в Минее оно не приведено) этот акростих можно передать «Добрословными пеньми песни сия славят Сына Божия, человек ради раждаема на земли, и решаща многостенящия скверны мира; о Царю, певцев спаси от бед».

Оба канона праздника положены на 1-й глас, самый полнозвучный, торжественный и радостный из гласов, на который поется и канон Пасхи. На этот глас поются каноны и других двунадесятых праздников, именно Успения и Введения, но только один из двух канонов каждого из этих праздников: Успения 1-й канон, как праздника, первого между Богородичными, являющегося как бы Богородичной Пасхой (воскресением Богоматери), а на Введение – 2-й его канон, – по тесной связи этого праздника с Р. X. Цельный канон на 1-й глас т. о. поется только в два величайшие праздника: Пасху и Рождество Христово. Притом 1-й глас в канонах на Рождество Христово имеет особый напев (самогласный), дышащий почти такою же по степени, но с другим музыкальным колоритом радостью, как и напев пасхального канона, и несколько разнящийся для каждого из обоих канонов (напев для второго канона в печатном виде см. в «Ирмологии знаменнаго роспева» и в «Праздниках по напеву Киево-Печерской Лавры»).

Для канона Рождеству уставом назначается, конечно, самое торжественное, какое существует, исполнение, т. е. канон поется не на 14, как в воскресные дни и в большинство великих праздников, а на 16, с обоими ирмосами по дважды, как, впрочем, и во все двунадесятые праздники, имеющие два канона (за исключением Вознесения, когда на 14 и при двух канонах). Катавасией служат не ирмосы другого какого-либо канона, как во второстепенные двунадесятые праздника, а собственные ирмосы, притом ирмосы обоих канонов, как еще только в Крещение, 50-цу, и Успение.

Припевом к канону должны служить стихи библейских песней, отменяемые уставом только для страстной и пасхальной недель (на практике припев: «Слава тебе Боже наш, слава тебе»).

Песнь 1-я 1-го канона

Открывающий эту песнь ирмос так прямо приступает к восхвалению события, как делает это только еще 1-й пасхальный ирмос. В качестве начального ирмоса, он лишь приглашает к восхвалению события, настаивая на особой глубине, как бы всесторонности этого восхваления, чтобы оно было настоящим сретением Христа с неба, след. и возвышением (от земли), но чтобы в этом участвовала и вся земля; у людей это прославление должно быть только особенно радостным. Благодаря такому содержанию ирмос совершенно не имеет обычного характера ирмоса, т. е. песнопения, берущего тему из библейской песни (в данном случае – песни Моисея) и к обязательному для него ветхозаветному образцу примыкает лишь последним своим словом: «яко прославися». Песнопение заимствовано из слова на Р. X. («Богоявление») Григория Богослова (оканчивая: «вся земля»), чем это слово и начинается.

В своих тропарях песнь, как начальная, естественно рассматривает событие, как возсоздание человека, как обновление в нем образа Божия (1 тр.) и всего строения («руками его же созда») его (2 тр.), причем во всей силе и величии представляется совершитель этого воссоздания – Христос и характеризуется с главной стороны – по его таинственности – избранное для этого средство – вочеловечение Создателя (3 тр.).

Ирмос 1-й 1 канона

Христос рождается – славьте!³³³ Христос с небес – встречайте! Христос на земле – возноситесь!³³⁴ Пой³³⁵ Господу вся земля³³⁶ и с веселием³³⁷ воспойте³³⁸ люди, ибо Он прославился.

Тропари 1 песни 1 канона

Истлевшаго³³⁹ вследствие преступления³⁴⁰, но созданнаго³⁴¹ по образу³⁴²Божию, всецело³⁴³ подвергшагося³⁴⁴ порче³⁴⁵, отпавшаго³⁴⁶ от высшей³⁴⁷ Божественной жизни³⁴⁸ вновь³⁴⁹ возстановляет³⁵⁰ мудрый³⁵¹Создатель³⁵², ибо³⁵³ Он прославился³⁵⁴.

Творец³⁵⁵, видя гибель³⁵⁶ человека, котораго создал руками, приклонив небеса, нисходит³⁵⁷ и осуществляет³⁵⁸ всего его от божественной чистой³⁵⁹ Девы, воистину³⁶⁰ воплотившись, ибо Он прославился.

Будучи мудростью, словом, силою,³⁶¹ Сыном Отца и сиянием (Его)³⁶², Христос Бог, тайно от всех сил, сколько, их ни есть выше мира и на земле³⁶³, вочеловечившись, обновил³⁶⁴ нас, ибо Он прославился.

Песнь 1-я 2-го канона

В ирмосе своём эта песнь проводит параллель между празднуемым событием и чудесным переходом Израиля чрез Чермное море, что дает возможность охарактеризовать рождество Христово с основной стороны и по следствиям его для нас (как дорогу на небо), и по существу(как полное вочеловечение Бога – не менее чудесное, чем «оземленение» воды). Тропари песни, приступая к восхвалению события, естественно, останавливаются прежде всего на средоточии его – Божественном Младенце, постоянно напоминая, что этот Младенец – Слово Божие («Слово» здесь звучит сильнее, чем, «Сын»); но так как младенец не отделим от матери, то речь исходит от Неё: прообразованная неопалимою купиною Богоматерь чрез свое рождение уничтожила клятву (1 тр.), чрез что подавлен грех (все самые общие и основные понятия), почему и небо (ср. ирмос) звездою указало на этого младенца.

Ирмос 1-й 2 канона

Спас народ чудесно Владыка³⁶⁵, осушив³⁶⁶ в древности влажныя морския волны. Добровольно же родившись от Девы³⁶⁷, Он проложил нам проходимую³⁶⁸ стезю³⁶⁹ на небо³⁷⁰. Его, равнаго по существу и Отцу и людям³⁷¹, мы прославляем.

Тропари 1 песни 2 канона

Освященное чрево, ясно прообразованное³⁷² несгараемою купиною, родило³⁷³ Слово, Бога, соединившаго с³⁷⁴ Собою образ³⁷⁵ человеческий³⁷⁶, (Слово) освобождающее несчастную³⁷⁷ утробу³⁷⁸ Евы от горькаго древняго проклятия. Его мы, земные³⁷⁹, прославляем³⁸⁰.

Звезда ясно указала волхвам Тебя, существующее прежде солнца³⁸¹ Слово, пришедшее прекратить³⁸² грех, в убогой³⁸³ пещере³⁸⁴ из сострадания³⁸⁵(к нам) повитое пеленами, в котором они с радостью³⁸⁶ увидели человека³⁸⁷ и вместе³⁸⁸ Господа.

Песнь 3-я 1-го канона

Тема – боговоплощение – и возвышение человека чрез него. Ирмос, после ирмоса вступительного, приступая к раскрытию предмета, естественно начинает с предвечного рождения и указывает на самое общее и основное в воплощении: что оно было бессеменным от Девы; конец ирмоса говорит о значении для нас воплощения только соответственно своей библейской песне. В 1-м тропаре указывается путь боговоплощения: необходимость рождения от жены и полное уподобление нам чрез то Христа; во 2-м раскрывается сущность воплощения: крайнее снисхождение в нем к нам Бога и, благодаря этому, обожение нашего естества; в 3-м – ближайшая форма воплощения: рождение именно в царственном колене Иудовом и в связи с этим воцарение Христа над всеми.

Ирмос 3-й 2 канона

Прежде веков нетленно³⁸⁹ родившемуся от Отца Сыну и в последния времена³⁹⁰ безсеменно³⁹¹ воплотившемуся от Девы Христу Богу воскликнем³⁹²: возвысивший³⁹³ рог³⁹⁴ наш, свят Ты, Господи³⁹⁵.

Тропари 3 песни 1 канона

Причастный³⁹⁶ лучшаго³⁹⁷ дыхания³⁹⁸ Адам бренный³⁹⁹ и по обольщению⁴⁰⁰ жены подвергшийся⁴⁰¹ тлению, видя⁴⁰² Христа от жены, восклицает: ставший для⁴⁰³ меня подобным⁴⁰⁴ мне, свят⁴⁰⁵ Ты, Господи.

Христе, ставший сообразным⁴⁰⁶ бренному⁴⁰⁷ умалению⁴⁰⁸ чрез растворение⁴⁰⁹ (в нем) и чрез соединение⁴¹⁰ с низшей⁴¹¹ (Себя) плотию подавший⁴¹² (нам) от Божественной природы⁴¹³, ставший⁴¹⁴ земным⁴¹⁵ и оставшийся Богом, возвысивший род наш, свят⁴¹⁶ Ты, Господи.

Веселись⁴¹⁷, Вифлеем, будучи⁴¹⁸ царем⁴¹⁹ князей⁴²⁰ Иудовых; ибо пасущий Израиля с плечей Херувимских⁴²¹ Христос⁴²² явно⁴²³ из тебя произошел⁴²⁴ и, возвысив рог наш, воцарился над всеми⁴²⁵.

Песнь 3-я 2-го канона

В ирмосе своем эта песнь делает молитвенное вступление к прославлению события, каковому прославлению лишь начало положено и в самых общих выражениях предыдущим ирмосом этого канона. В тропарях песни прославляется самое событие (после прославления главного действующего лица его – Бож. младенца в тропарях пред.песни), но, конечно, пока еще с самой общей и основной стороны, как воплощение, в 1-м троп, более по его отношению к окружающему миру – людей и ангелов, во 2-м со стороны самого Воплотившегося; в обоих мысль исходит от орудия воплощения – Богоматери, которая естественно выступает пока, как невеста.

Ирмос 3-ий 2-го канона

Обрати внимание⁴²⁶ на песни⁴²⁷ рабов⁴²⁸ (Твоих), Благодетель⁴²⁹, смиряя надменную⁴³⁰ гордость⁴³¹ врага⁴³² и⁴³³ держа⁴³⁴ выше⁴³⁵ греха⁴³⁶,

Всевидец⁴³⁷, певцов⁴³⁸ (Твоих, непоколебимо⁴³⁹) утвержденных, Благий⁴⁴⁰, на основе⁴⁴¹ веры.

Тропари 3 песни 2 канона

Хор свирельщиков⁴⁴² необычайным⁴⁴³ образом волновался⁴⁴⁴, сподобившись сверх ума⁴⁴⁵ увидеть пребогатое⁴⁴⁶ рождество пречистой⁴⁴⁷ Невесты и воинство⁴⁴⁸ безплотных⁴⁴⁹, воспевающих⁴⁵⁰ воплотившагося⁴⁵¹ безсеменно⁴⁵² Царя⁴⁵³ Христа.

Царствующий⁴⁵⁴ над высотою⁴⁵⁵ небес по милосердию⁴⁵⁶ делает все⁴⁵⁷ касающееся⁴⁵⁸ нас из божественной Отроковицы⁴⁵⁹, будучи прежде⁴⁶⁰ невещественным Словом⁴⁶¹, а потом⁴⁶² получившим твердость⁴⁶³ плоти, чтобы привлечь к Себе падшаго первосозданнаго.

Ипакои

По 3 песни канона Рождество имеет, как еще только несколько из двунадесятых праздников (Пасха, Крещение, Успение, неделя Ваий и Фомина), исключительное междопесние: не седален, а ипакои «Начаток языков»; он 8 гл. – гласа спокойной торжественности, косвенного к 4 гл., может быть, потому что ипакои пасхальный «Предварившия утро» – 4 гл. По содержанию ипакои, как и тропари праздника (на паремиях и «Рождество твое»), говорит только о волхвах, усматривая в факте их поклонения начало обращения язычников и отмечая обнаружившееся при этом особенно ярко истощание Христово и весь характер Его царствования (лишенного внешнего блеска) и самого Божества. Этим изображением особенностей царствования Христова ипакои примыкает и к теме 3-й песни канона.

Ипакои, глас 8

Начаток ⁴⁶⁴ народов ⁴⁶⁵ принесло ⁴⁶⁶ Тебе, Младенцу ⁴⁶⁷ , лежащему в яслях, небо, призвавши ⁴⁶⁸ звездою волхвов, которых поразили ⁴⁶⁹ не скипетры и престолы, а крайняя ⁴⁷⁰ нищета ⁴⁷¹ , ибо что беднее ⁴⁷² пещеры? что смиреннее пелен? а между тем в них просияло ⁴⁷³ богатство Божества Твоего. Господи, слава Тебе.

Песнь 4-я 1-го канона

Если предыдущая песнь этого канона говорила о воплощении вообще, то эта начинает в ирмосе своем с выяснения самого образа воплощения. Ища для этого данных в Ветхом Завете, она останавливается на основном пророчестве о происхождении Мессии из рода Давидова; содержание этого пророчества, сравнивающего рождение Мессии с произрастанием сухого корня, позволяет, сопоставить с этим пророчеством Аввакумово предсказание о явлении Мессии из тенистой горы и тем применить песнь к её библейскому образцу. Благодаря именно такому способу рождения, не имеющему скверны и грубости человеческаго рождения, близкому к более чистым (внебрачным) рождениям растительной природы, возможно было воплощение невещественного и Бога.

Упомянутые пророчества, трактуемые в ирмосе, дают исходную мысль и для тропарей, вернее две таких мысли, тесно связанные между собою. Будучи сыном своего рода и следовательно народа, Христос, однако, уже в силу такого сверхъестественного происхождения своего, так же близок и остальным народам, которых удаляло от избранного народа только язычество; с падением его, предсказанием о каковом падении тоже полон Ветхий Завет и каковое началось именно с момента рождества Христова (звезда волхвов), должно последовать объединение язычества с Израилем, духовное подчинение первого второму. Бездушная природа, обоготворение которой отделило язычество от Бога, давая Ветхому Завету столько прообразов (аналогий) для пришествия Мессии (кроме указанных еще звезда, руно, капля), этим как бы и вернула народы к Богу.

Ирмос 4-й 1 канона

Жезл от корня Иессеева и цвет от него⁴⁷⁴, Христос! Ты пророс от Девы, от горы – тенистой⁴⁷⁵ чащи⁴⁷⁶ пришел Ты, хвалимый⁴⁷⁷, воплотившись от безмужной⁴⁷⁸, Невещественный и Боже⁴⁷⁹. Слава силе Твоей, Господи⁴⁸⁰.

Тропари 4 песни 1 канона

Христос, котораго в древности Иаков пророчески назвал⁴⁸¹ ожиданием⁴⁸² народов⁴⁸³! Ты возсиял от колена Иудова и пришел ниспровергнуть⁴⁸⁴ могущество⁴⁸⁵ Дамаска и хищничество⁴⁸⁶ Самарии⁴⁸⁷, заменяя⁴⁸⁸ заблуждение⁴⁸⁹ богоприличною⁴⁹⁰ верою. Слава силе Твоей, Господи.

Возсияв⁴⁹¹, (как) звезда, от Иакова⁴⁹², Владыка, Ты исполнил радости мудрых наблюдателей звезд⁴⁹³ последователей⁴⁹⁴ учения прорицателя⁴⁹⁵древности Валаама и (в лице их) явно⁴⁹⁶ принял вводимый⁴⁹⁷ к (Тебе) начаток⁴⁹⁸ (языческих) народов⁴⁹⁹. Слава силе Твоей, Господи⁵⁰⁰.

Как дождь на руно и как капли, каплющия на землю, Ты сошел⁵⁰¹, Христос, во чрево Девы⁵⁰², Ефиопия и Фарсис, Аравийские острова и Сава⁵⁰³, владеющие⁵⁰⁴ всею землею мидийцев⁵⁰⁵, припали⁵⁰⁶ к Тебе, Спаситель. Слава силе Твоей, Господи.

Песнь 4 я 2-го канона

Песнь рассматривает человечество вообще и преимущественно по его телесной стороне в отношении к празднуемому событию, именно указывает (ирмос) на обновление человечества, достигнутое рождением исключительного Младенца из того сосредоточения человечества, какое представила из себя пречистая Дева («гора» по Аввакуму). Обновление это достигнуто чрез уподобление людям Всевышнего, чрез воплощение его (связь с темой 3 песни 2 канона), которое удалило смертоносный яд из людей (1 тропарь), разлагавший целые народы (2 троп.); это с отрицательной стороны, – а с положительной человеческая природа поднята выше её естественных границ, как то особенно ярко сказалось опять же на Пресвятой Деве с Её странным рождеством (3 троп.).

Из второго канона эта и еще 7-я песнь имеют по 3 тропаря, а не по 2, как остальные песни, потому что соответствующие им библейские песни длиннее других (так поступил св. Иоанн Дамаскин и в своем пасхальном каноне).

Ирмос 4-й 2 канона

Пророк Аввакум в древности⁵⁰⁷ песненно⁵⁰⁸ предвещает⁵⁰⁹ обновление⁵¹⁰ человеческаго⁵¹¹ рода, удостоившись неизреченно видеть образ⁵¹² (этого): ибо новорожденный⁵¹³ Младенец⁵¹⁴ – Слово вышел из горы – Девы для обновления⁵¹⁵ людей.

Тропари 4 песни 2 канона

Всевышний, Ты пришел⁵¹⁶ (как) равный людям⁵¹⁷, добровольно⁵¹⁸ приняв⁵¹⁹ плоть от Девы, чтобы счистить яд змеиной⁵²⁰ головы⁵²¹, (и) приводя⁵²² всех⁵²³ как⁵²⁴ Бог к живоносному свету⁵²⁵ от безсолнечных⁵²⁶ ворот.

Народы⁵²⁷, издревле⁵²⁸ погруженные⁵²⁹ в тление⁵³⁰, избежавши гибели⁵³¹ со стороны наибольшаго⁵³² врага⁵³³, поднимают⁵³⁴ руки с хвалебными⁵³⁵ песнями⁵³⁶, почитая⁵³⁷ одного⁵³⁸ Христа, как благодетеля⁵³⁹, милостиво⁵⁴⁰ пришедшего⁵⁴¹ к нам⁵⁴².

Дева, Ты, выросши из корня Иессеева⁵⁴³, превзошла⁵⁴⁴ законы⁵⁴⁵ человеческаго⁵⁴⁶ существа, родив Отчее предвечное⁵⁴⁷ Слово, как Оно само благоволило дивным⁵⁴⁸ самоистощанием⁵⁴⁹ пройти⁵⁵⁰ чрез (Твою) запечатанную утробу⁵⁵¹.

Песнь 5-я 1-го канона

Рассмотрение боговоплощения по его существу (способу совершения) привело песнописца (в предыд. песне) к мысли о подчинении чрез рождество Христово язычества Израилю, другими словами – об объединении, примирении их. Примыкая к этой последней мысли, песнописец теперь, намереваясь говорить о плодах празднуемого события, в соответствии с песнью Исаии, в качестве первого такого плода указывает примирение Бога с людьми. Оно достигнуто (опять возвращение к 4 песне) прежде всего чрез просвещение человечества истинным богопознанием (ирмос). Но оно пошло и глубже: для этого примирения потребовалось освобождение нас от рабства диаволу и греху, что достигнуто принятием своего рода рабства (покорения кесарю) на себя Христом (1 тропарь). Верхом же этого примирения было обожение человека (конец 1 троп.), достигнутое вочеловечением Бога (2 троп.). – Нельзя не заметить, что последний тропарь, как в двух предшествующих песнях, сводит речь к Богоматери.

Ирмос 5-й 1 канона

Будучи Богом мира и Отцом милосердия⁵⁵², Ты послал нам Ангела великаго совета⁵⁵³ Твоего, подающаго⁵⁵⁴ мир; посему⁵⁵⁵ мы, быв приведены⁵⁵⁶к свету боговедения⁵⁵⁷, вставши⁵⁵⁸ ночью, славословим⁵⁵⁹ Тебя, Человеколюбец.

Тропари 5 п. 1 канона

Подчинившись⁵⁶⁰ кесареву повелению⁵⁶¹ вписаться⁵⁶² в число рабов, Христос, Ты освободил и нас рабов врага⁵⁶³ и греха⁵⁶⁴; обнищав⁵⁶⁵ же во всем по нашему⁵⁶⁶, чрез самое это единение и общение Ты и перстнаго⁵⁶⁷ обожил⁵⁶⁸.

Вот Дева, как в древности⁵⁶⁹ сказано⁵⁷⁰, зачав⁵⁷¹во чреве, родила⁵⁷² вочеловечившагося Бога и пребывает Девою; примирившись⁵⁷³ чрез Нее с Богом, грешные⁵⁷⁴, воспоем⁵⁷⁵ (Ее), верные⁵⁷⁶, как воистину⁵⁷⁷ действительную⁵⁷⁸ Богородицу.

Песнь 5-я 2-го канона

Стремясь определеннее и с положительной стороны указать, что же именно сделало для человечества (см. предыдущую песнь этого канона) рождество Христово, настоящая песнь, как и соответствующая песнь 1-го канона, останавливается на мысли о примирении нашем с Богом, но эту мысль раскрывает в другом направлении. Соответственно своему библейскому образцу, эта песнь обращает внимание на светоносность празднуемого события (некогда Р. X. и называлось «праздником светов»), сблизившую мрачную землю с царством света – небом, сблизившую, правда, еще в идеале, почему ирмос говорит обо всем этом в молитвенно – просительном тоне.

Достигнутое примирением с Богом, это сближение человечества с небом ближайшим образом есть сближение наше с «невещественными существами», каковому, впрочем, и препятствовало одно из таких существ – «властитель – душегубец» 1 тропарь). В конечном же результате это сближение земли с небом есть приближение человечества к «вышней светлости», к Богу, и присвоение ему, возможное только чрез преодоление Его-же благодатию греха; и замечательно, что грех даже в сфере наибольшего развития его – в язычестве – не остановил благодатного действия события (Р.X.), не сузил сферы указанного влияния его (2 тропарь).

Ирмос 5-й 2 канона

К (нам), ныне бодрственно от ночи⁵⁷⁹ дел⁵⁸⁰ омраченнаго⁵⁸¹ заблуждения⁵⁸² совершающим⁵⁸³ песнь⁵⁸⁴ (Тебе), как благодетель⁵⁸⁵ приди⁵⁸⁶, Христос, очищение⁵⁸⁷ наше, подавая⁵⁸⁸ удобную⁵⁸⁹ стезю⁵⁹⁰, чтобы, взбегая по ней, мы нашли⁵⁹¹ славу⁵⁹².

Тропари 5 п. 2 канона

Владыка⁵⁹³, пришествием⁵⁹⁴ (своим) во плоти⁵⁹⁵ опять⁵⁹⁶ отсекая⁵⁹⁷ сильную⁵⁹⁸ вражду⁵⁹⁹ к нам⁶⁰⁰, разрушил⁶⁰¹ силу⁶⁰² властителя⁶⁰³ душегубца⁶⁰⁴, соединяя⁶⁰⁵ мир с невещественными существами, делая⁶⁰⁶ доступным⁶⁰⁷ Родителя⁶⁰⁸ творению.

Народ⁶⁰⁹, прежде омраченный⁶¹⁰, наконец⁶¹¹ увидел свет⁶¹² вышняго⁶¹³ сияния⁶¹⁴; язычников⁶¹⁵ же Сын приносит Богу (в)наследие⁶¹⁶, подавая⁶¹⁷ неизреченную⁶¹⁸ благодать там⁶¹⁹, где наиболее⁶²⁰ процветал⁶²¹ грех⁶²².

Песнь 6-я 1-го канона

Доводя до конца раскрытие внутренней сущности события и достигая в этом раскрытии зенита, эта песнь останавливается на Божестве рождающегося Христа, показывая, что с ним, Божеством, сделалось при воплощении или точнее – что с ним ничего не сделалось при этом, что решительно ничего не потеряло оно из своей высочайшей духовности. («Слово») (ирмос), из своей беспредельности (I тропарь) и вечности (2-й); а между тем от соприкосновения Его с человеком природа последнего восполнила свои лишения. Это восполнение началось с самой Богородительницы: Она при рождении сохранилась нетленною (ирмос); человечество разрешено от грехов (1 троп.) и смерти (будущий век; 2-й троп.). Весь этот круг мыслей, соответственно библейскому образцу песни, возводится к тому прообразу события, которое представлял собою пр. Иона, выброшенный после поглощения его морским зверем с тою же легкостью, с какою распложаются живородящие морские крупные рыбы.

Ирмос 6-й 1 канона

Из чрева⁶²³ Иону (как) младенца⁶²⁴ морской⁶²⁵ зверь извергнул⁶²⁶, каким принял; а Слово, вселившись в Деву и принявши⁶²⁷ плоть, прошло сохранив⁶²⁸ (Eё) нетленною⁶²⁹; ибо Оно сохранило⁶³⁰ родившую неповрежденною⁶³¹ тлением⁶³², какому и само неподвержено⁶³³.

Тропари 6 песни 1 канона

Пришел воплотившимся Христос Бог наш, Котораго Отец рождает из чрева прежде денницы⁶³⁴; Держащий⁶³⁵ бразды правления⁶³⁶ над пречистыми⁶³⁷ силами полагается в яслях для скота⁶³⁸ и повивается⁶³⁹ пеленами⁶⁴⁰, но разрешает многозапутанныя⁶⁴¹ узы⁶⁴² прегрешений⁶⁴³.

Из Адамова состава⁶⁴⁴ рожден⁶⁴⁵ и дан верным Сын, юный⁶⁴⁶ отрок⁶⁴⁷; Он Отец и начальник будущаго века и называется ангелом великаго совета; Он Бог крепкий⁶⁴⁸ и содержащий⁶⁴⁹ всю⁶⁵⁰ тварь в своей власти⁶⁵¹.

Песнь 6-я 2-го канона

Видя в пр. Ионе образ той беспомощности и слабости, в какой находился человек до Христа, песнь сначала в ирмосе, становясь в положение ветхозаветного человечества, призывает Христа на защиту от диавола и от вносимого им нравственного разложения, а затем в тропарях и изображает эту поддержку человека Христом: укрепление немощи и освобождение страстей (1 тр.), изведение из мрака прегрешений и глубины ада (2), что достигнуто преобразованным Ионою нисхождением к нам Христа.

Ирмос 6-й 2 канона

Иона, обитая⁶⁵² в преисподней⁶⁵³моря, молил⁶⁵⁴ приити и утишить⁶⁵⁵ бурю⁶⁵⁶; а я, раненый⁶⁵⁷ стрелою⁶⁵⁸ мучителя⁶⁵⁹, воспеваю⁶⁶⁰ Тебе, Христу, истребителю⁶⁶¹ зла⁶⁶², чтобы Ты скоро⁶⁶³ пришел⁶⁶⁴ к моей лености⁶⁶⁵.

Бог Слово которое было изначала⁶⁶⁶ у⁶⁶⁷ Бога, имея в виду⁶⁶⁸ сохранить сообразное нам⁶⁶⁹ существо⁶⁷⁰, ныне⁶⁷¹ укрепляет⁶⁷² его, немощное⁶⁷³ издревле⁶⁷⁴, вторым⁶⁷⁵ общением⁶⁷⁶ с ним⁶⁷⁷, сразу⁶⁷⁸ показывая⁶⁷⁹ его свободным от страстей⁶⁸⁰.

Для⁶⁸¹ нас безпросветно⁶⁸² упавших во мрак прегрешений⁶⁸³, чтобы поднять⁶⁸⁴ сынов глубоко⁶⁸⁵ павших⁶⁸⁶, грядет⁶⁸⁷ из чресл⁶⁸⁸ Авраамовых Обитающий⁶⁸⁹во свете⁶⁹⁰ и вопреки⁶⁹¹ (своему) достоинству Благоволивший⁶⁹² ныне (обитать) в яслях для спасения людей⁶⁹³.

Кондак и икос

В дополнение к тропарю, изъясняющему внутреннюю сторону события, кондак дает полную картину последнего с внешней стороны, но между различными частностями его открывает незримые связывающие их нити, благодаря чему все событие освещается одной идеей: оно является как объединение самых далеких противоположностей: Дева и Пресущественный, вертеп и Неприступный, ангелы и пастухи, волхвы и звезда, дитя и Превечный.

Икос, открывающий собою, по замыслу автора, целый ряд их в 24 песни, естественно говорит о соотношении события с начальной историей человечества: рассматривает рождество Христово, как возвращение нам рая, называя последний в соответствии Вифлеемом его географическим именем «Едем». Но мысль песнописца обращается и к более непосредственным «корням» события – к роду Давидову, давшему Христа в своем родном городе. Ближайшая же обстановка рождества Христова – вертеп напоминает песнописцу пророчество о (подземном) корне Иессеевом, как и случай из жизни Давидова, когда с таким трудом была добыта для него вода из колодца, которой он не выпил однако. Т. о. событие поставляет в тесное отношение двух важнейших родоначальников человечества Адама и Давида.

Принадлежит икос древнейшему и гениальнейшему из церковных песнописцев – пр. Роману песнописцу VI в., сирийцу по происхождению, певцу Константинопольского храма св. Софии; 24 икоса к этому кондаку, из коих ныне употребляется только первый, имеют акростих: «смиреннаго Романа гимн». К составлению кондака «Дева днесь» относится известное трогательное предание о явлении пр. Роману Богоматери после неудачного выступления его на амвоне в качестве певца.

Положены кондак и икос на 3-ий глас, на который не поется на один из кондаков и тропарей двунадесятых праздников, глас особенного возбуждения, мужества (из тропарей святым им поется апостольский тропарь). Но глас этот здесь не обычного своего напева, а особенно – художественного («греческого» или «болгарского»), в котором указанные свойства этого гласа выступают с особою яркостью и силою.

Кондак, глас 3

Дева сегодня рождает Высшаго сущности⁶⁹⁴ и земля приносит⁶⁹⁵ пещеру Неприступному⁶⁹⁶; ангелы славят⁶⁹⁷ с пастухами, волхвы же путешествуют⁶⁹⁸ со звездою; ибо ради нас родился⁶⁹⁹ юный⁷⁰⁰ Отрок⁷⁰¹, превечный⁷⁰² Бог.

Икос

Вифлеем открыл Едем; придите, посмотрим: мы нашли сокровенную⁷⁰³ пищу⁷⁰⁴, придите получим⁷⁰⁵ внутри пещеры (все) настоящее⁷⁰⁶ райское. Там виден⁷⁰⁷ корень⁷⁰⁸ неполитый⁷⁰⁹, произращающий отпущение⁷¹⁰; там найден невыкопанный⁷¹¹ колодезь, из котораго Давид в древности⁷¹² хотел⁷¹³ пить⁷¹⁴. Там Дева, родивши Младенца⁷¹⁵, сразу⁷¹⁶утолила⁷¹⁷ жажду Адама и Давида. Итак пойдем туда, где родился юный Отрок, предвечный Бог.

Песнь 7-я 1-го канона

Песнописец уже достаточно раскрыл внутреннее значение празднуемого события и теперь с новой и последней трети канона оставляет эту тему, чтобы заняться исключительно внешней обстановкой события, хорошо рассуждая, что внешнее всегда тесно связано с внутренним, выявляет сущность его. Обстановку события со всеми частностями её он группирует около трех классов человеческих свидетелей рождества Христова: пастухов, волхвов и Ирода, отводя каждому из этих членов по одной из оставшихся песней. Посему тема 7 песни: «пастыри».

В соответствии с этим, с таким переломом в содержании канона, и ирмос один из всех ирмосов, не говорит ничего прямо о празднуемом событии, а изображает лишь высокую святость трех вверженных в Вавилонскую пещь и воспевавших там Бога – отроков в мысли мб. о столь же благочестивых первых свидетелях и певцах рождества Христова, а еще более в мысли о прообразовательном значении этого чуда по отношению к рождеству Христову, что подробно раскрывается в след. ирмосе. Тропари канона содержат эпически – простой рассказ о поклонении пастухов, разделяя этот эпизод события на 3 момента: – 1 тропарь говорит о благовестии ангела пастухам, 2-ой – о явлении хора ангелов, З-ий – о самом поклонении.

Ирмос

Отроки, воспитанные с⁷¹⁸ благочестием⁷¹⁹, пренебрегши⁷²⁰ нечестивым⁷²¹ повелением⁷²², не убоялись⁷²³ угрозы⁷²⁴ огнем, но стоя⁷²⁵ среди пламени пели⁷²⁶: Боже отцев, Ты благословен⁷²⁷.

Пастухи, играющие на свирели⁷²⁸, получили⁷²⁹ ужасающее⁷³⁰ явление света⁷³¹, ибо их облистала⁷³² слава Господня⁷³³, и ангел, восклицал⁷³⁴: воспойте⁷³⁵, ибо родился Христос Бог отцев, благословенный⁷³⁶.

Внезапно, со словом⁷³⁷ ангела, небесныя⁷³⁸ воинства⁷³⁹ стали восклицать⁷⁴⁰: слава в вышних Богу и на земле мир, в людях благоволение⁷⁴¹, Христос возсиял⁷⁴², Бог отцев, благословенный⁷⁴³.

«Что это за речь⁷⁴⁴?» говорили и пастухи, «пройдя посмотрим на случившееся⁷⁴⁵, на Божественнаго Христа». Дойдя же до⁷⁴⁶ Вифлеема, они поклонялись⁷⁴⁷ вместе с Родившей, воспевая⁷⁴⁸: Боже отцев, Ты благословен.

Песнь 7-я 2-го канона

Развивая мысль предыдущей песни этого канона, эта песнь, соответственно своему библейскому образцу, рисует ту борьбу, которую пришлось Христу выдержать для спасения и обожения человечества, с его противником. Борьба эта представляется в песни сначала прикровенно под видом прообразовавшего ее подвига трех отроков в печи Вавилонской (ирмос) и спасения их (1 тропарь); а затем она изображается с её премирной стороны, как победа Христа над диаволом (2 троп.); а с конкретной стороны, как победа над грехом в мире (3 троп.), причем орудием её там и здесь одинаково выступает воплощение.

Ирмос 7-й 2 канона

Объятые⁷⁴⁹ любовью⁷⁵⁰ ко Всецарю⁷⁵¹ отроки обличили⁷⁵² безбожное⁷⁵³ злоязычие⁷⁵⁴ безмерно⁷⁵⁵ свирепствовавшаго⁷⁵⁶ тиранна⁷⁵⁷, и сильный⁷⁵⁸ огонь покорился⁷⁵⁹ говорившим Владыке⁷⁶⁰: в века благословен Ты⁷⁶¹.

Тропари 7 п. 2 канона

Печь, усиленная⁷⁶² седмикратным⁷⁶³ разжжением⁷⁶⁴, страшно⁷⁶⁵ всеопаляющая⁷⁶⁶, яростно⁷⁶⁷ пожигает⁷⁶⁸ служителей⁷⁶⁹, а спасает юношей⁷⁷⁰, которых венчал⁷⁷¹ пламень, когда Господь подавал⁷⁷² обильно⁷⁷³ росу за благочестие.

Помощник⁷⁷⁴ Христос! неизреченно⁷⁷⁵ имея (пользуясь) воплощение(м) (как) загадкой⁷⁷⁶, приняв (ныне) образ⁷⁷⁷, Ты посрамил⁷⁷⁸ противника⁷⁷⁹ людей⁷⁸⁰, неся богатство⁷⁸¹ обожения, в разсчете (надежде) на которое⁷⁸² мы с высоты⁷⁸³ пришли в преисподний⁷⁸⁴ мрак⁷⁸⁵.

С неудержимой⁷⁸⁶ злобой⁷⁸⁷ надмевающийся⁷⁸⁸, безчестно⁷⁸⁹ буйствующий⁷⁹⁰ от развращения⁷⁹¹ мира⁷⁹², грех Ты всесильно⁷⁹³ ниспроверг⁷⁹⁴ и кого он прежде увлек⁷⁹⁵, тех сегодня спасаешь от сетей⁷⁹⁶ его, добровольно⁷⁹⁷ воплотившись, Благодетель⁷⁹⁸.

Песнь 8-я 1-го канона

Имея чередной (см. предыд. песнь этого канона) темой поклонение волхвов, песнь говорит об этом эпизоде Р. X., в виду особой важности его (ср. тропарь и ипакои), не так просто-повествовательно, как 7-я песнь о поклонении пастухов, а с философско-исторической стороны и именно под углом зрения своего библейского образца.

Соответственно этому, прежде всего ирмос освещает чудо с тремя отроками по его таинственно-прообразовательному отношению к самой сущности празднуемого события; а тропари в этом чуде находят соотношение с указанным важнейшим обстоятельством рождества Христова – с поклонением волхвом. Именно: это поклонение было как бы исторической компенсацией за вавилонский плен, благодаря именно которому св. отроки оказались в печи (1 троп.); разрушение язычества, предзнаменованное поклонением волхвов, со всей нечистой культурой было возмездием за подавление пленом святой культуры Израиля (2 троп.); наконец, поклонением волхвов означалось политическое подчинение Вавилонского язычества Христову Сиону (3 троп.).

Ирмос 8-й 1 канона

Росоносная ⁷⁹⁹ печь представила ⁸⁰⁰ образ ⁸⁰¹ сверхъестественнаго ⁸⁰² чуда ⁸⁰³ ; ибо она ⁸⁰⁴ не опаляет⁸⁰⁵ юношей⁸⁰⁶, которых приняла, как и огонь Божества – утробу ⁸⁰⁷ Девы, в которую вошел⁸⁰⁸; посему воспевая⁸⁰⁹, воскликнем⁸¹⁰: все творение да благословит Господа и превозносит⁸¹¹ во все века⁸¹².

Тропари 8 п. 1 канона

Дочь Вавилона⁸¹³ влечет к себе из Сиона плененных⁸¹⁴ сынов⁸¹⁵ Давидовых, но посылает и (своих) сынов – волхвов с дарами⁸¹⁶ на поклонение⁸¹⁷ Дочери Давидовой, принявшей в себя Бога⁸¹⁸; посему воспевая, воскликнем: все творение да благословит Господа и превозносит во все века.

Плачевныя⁸¹⁹ песни⁸²⁰ заставили отложить⁸²¹ (музыкальные) инструменты⁸²², ибо не пели дети⁸²³ Сиона в земле чужой⁸²⁴; но возсиявший⁸²⁵ в Вифлееме Христос разсеевает⁸²⁶ всякое обольщение⁸²⁷ и музыкальныя⁸²⁸ сочетания⁸²⁹ Вавилона; посему воспевая воскликнем: все творение да благословит Господа и превозносит во все века.

Получил Вавилон добычу⁸³⁰ и плененное⁸³¹ богатство⁸³² царства⁸³³ Сионскаго; а Христос привлекает⁸³⁴ в Сион сокровища⁸³⁵ его и царей⁸³⁶ звездонаблюдателей⁸³⁷; посему воспевая воскликнем: все творение да благословит Господа и превозносит во все века.

Песнь 8-я 2-го канона

Если предыдущая песнь этого канона нарисовала борьбу, которую Христос выдержал в своем воплощении с диаволом и грехом, то эта изображает достигнутые этой борьбою результаты: возведение от тли (1 тропарь) и смерти к полной довольства и красоты жизни, что достигнуто прообразованным в вавилонской печи благодатным чудом сверхъестественного рождения (ирмос), низведшего в творение Слово Божие (1 троп.), посредствовавшего боговочеловечение (2 троп.).

Ирмос 8-й 2 канона

Юноши⁸³⁸ в Ветхом⁸³⁹ (завете), объятые огнем⁸⁴⁰, изображают⁸⁴¹ неопалимую⁸⁴² утробу⁸⁴³ Отроковицы⁸⁴⁴, сверхъестествено⁸⁴⁵ рождающую⁸⁴⁶, запечатленную; одно же чудотворение⁸⁴⁷ – благодать, совершая⁸⁴⁸ то и другое, побуждает⁸⁴⁹ людей⁸⁵⁰ к пению⁸⁵¹.

Тропари 8 п. 2 канона

Избегнув гибели⁸⁵² от обольщения⁸⁵³ к обожению⁸⁵⁴, все⁸⁵⁵ творение непрестанно⁸⁵⁶ с трепетом⁸⁵⁷ по-юношески⁸⁵⁸ воспевает⁸⁵⁹ источившееся⁸⁶⁰ Слово, опасаясь⁸⁶¹ принести недостойную⁸⁶² хвалу⁸⁶³, как⁸⁶⁴ тленное⁸⁶⁵ (творение), хотя оно и мудро сохранялось⁸⁶⁶.

Приходишь⁸⁶⁷ Ты, Возстановление⁸⁶⁸ народов⁸⁶⁹, возвратить⁸⁷⁰ заблудившуюся⁸⁷¹ человеческую⁸⁷² природу с пустынных⁸⁷³ холмов⁸⁷⁴ на цветоносное⁸⁷⁵ пастбище⁸⁷⁶, (чтобы) подавить⁸⁷⁷ насильственное могущество⁸⁷⁸ человекоубийцы⁸⁷⁹, явившись⁸⁸⁰ по промышлению⁸⁸¹ человеком⁸⁸², как и⁸⁸³ Богом.

Песнь 9–я 1-го канона

Песнь продолжает речь 8-й песни этого канона о поклонении волхвов, говоря об этом эпизоде, после данного там исторического освещения, в его конкретной действительности, обращая особенное внимание с одной стороны на звезду, ведшую волхвов, с другой – выдвигая отношение к волхвам Ирода, чем в рождестве Христовом отмечается как бы первое крестоношение Спасителя в жизни (опасность смерти), высшая степень Его самоистощания. В виду этого и ирмос говорит (словами св. Златоуста из его беседы) об уничижении Христа при рождении, рисуя под этим углом зрения полную картину события, центр которой занимает св. Дева (о Ней должна говорить 9-я песнь). Из тропарей же 1-й говорит о путешествии волхвов к родившемуся небесному Царю, 2-й о волнении у тогдашнего земного царя Ирода и созревшем у последнего намерении убить Христа, 3-й – о крушении этого намерения.

Припевы (в греч. и др. – слав. нет) к 9 песне 1 канона, начиная с нарочитого и самого возвышенного прославления Богоматери (1), рисуют событие с внутренней (2) и внешней его стороны (3), со стороны важнейшего из сопровождавших его обстоятельств, воспеваемого в тропарях – поклонения волхвов (4 и 5), и в заключение останавливаются на участниках и свидетелях события – Богородице (6), волхвах и пастухах (7).

1-й припев сопровождает двукратное пение ирмоса, а каждый из следующих пение 2 тропарей при каждом их повторении.

Ирмос 9-й 1 канона

Величай, душа моя, превосходящую честию⁸⁸⁴ и славою горния воинства Деву пречистую Богородицу⁸⁸⁵.

Вижу странное⁸⁸⁶ и необычайное⁸⁸⁷ таинство: пещеру – небом, Деву – престолом, ясли – вместилищем,⁸⁸⁸ (так как) в них⁸⁸⁹ возлег⁸⁹⁰ невместимый⁸⁹¹ Христос Бог. Его воспевая⁸⁹² величаем⁸⁹³.

Величай, душа моя, родившагося по плоти от Девы Бога.

Величай, душа моя, родившегося в пещере Царя.

Волхвы, видя выдающееся⁸⁹⁴ течение⁸⁹⁵ необыкновенной⁸⁹⁶ новой звезды, недавно засиявшей⁸⁹⁷, озаряющей⁸⁹⁸ небеса⁸⁹⁹, убедились⁹⁰⁰ в рождении⁹⁰¹ Христа Царя в Вифлееме для спасения нашего.

Величай, душа моя, получающаго поклонение от волхвов, Бога.

Величай, душа моя, Возвещеннаго звездою волхвам.

Когда волхвы говорили: «где новорожденное⁹⁰² Дитя⁹⁰³ Царь⁹⁰⁴, Котораго звезда обнаружила⁹⁰⁵? ибо мы пришли⁹⁰⁶ поклониться⁹⁰⁷ ему», богоборец⁹⁰⁸ Ирод в ярости⁹⁰⁹ волновался⁹¹⁰, замышляя⁹¹¹ убить⁹¹² Христа.

Величай, душа моя, чистую Деву и единственную Богородицу, родившую Христа Царя.

Волхвы и пастухи пришли поклониться Христу, родившемуся в городе Вифлееме.

Выведал⁹¹³ Ирод время (появления) звезды, под руководством⁹¹⁴ которой волхвы в Вифлееме поклонялись⁹¹⁵ с дарами Христу; но направляемые⁹¹⁶ ею⁹¹⁷ в⁹¹⁸ отечество, они оставили⁹¹⁹ лютаго⁹²⁰ детоубийцу⁹²¹ в посмеянии⁹²².

Песнь 9-я 2-го канона

Как заключительная и посвященная Богоматери, эта песнь в ирмосе высказывает смиренное сознание в недостаточности заканчивающихся уже песен, несоразмерных с нашими любовью и желанием (замечателен светский по внешности характера ирмоса, без единого богословского понятия; ср. Песнь песней, где не употреблено ни разу имя Божие), а в тропарях, обращенных также к Пресвятой Матери-Деве, прославляется Она, как посредница с одной стороны нашего осияния, с другой оживления, так как свет – этот естественный предмет для окончания канона, (ср. светилен) – неразрывно связан с жизнью (св. 10. 1) 11 с пришествием Христовым («праздник светов»).

Припевы к этой песне прежде всего по форме разнятся от припевов предыдущей песни; те, в соответствие с песнью Богородицы, начинаются словом «величай»; эти (большинство, по кр. м.) словом «днесь»; по содержанию те восхваляют участников события, эти – самое событие (откуда такое и начало их). Именно припевы восхваляют событие сначала со стороны участия в нем Богоматери (1) и Её Сына (2), затем – пастырей (3), неодушевленной природы (4), всего творения (5) и особенно – высшего творения – ангелов (6); два последние припева, по их важности начинающиеся уже «величай душе моя», как заменяющие славословие, прославляют первый Троицу, второй – Богородицу, причем в последнем событие возводится к начальному моменту первоистории (проклятие за грехопадение).

Припевы вставляются так же, как в 1 каноне.

Сегодня Дева раждает Владыку внутри пещеры.

Сегодня Владыка раждается, как младенец, от Матери – Девы.

Удобнее⁹²³ нам было бы по страху предпочесть⁹²⁴ молчание⁹²⁵, как безопасное; по любви⁹²⁶ же к Тебе, Дева, составлять⁹²⁷ стройно⁹²⁸ сложенныя⁹²⁹ песни трудно⁹³⁰; но Ты, и Мать, дай⁹³¹ силу⁹³² (к песням), поскольку есть (у нас) усердие⁹³³.

Сегодня пастухи видят Спасителя, обвитаго пеленами и лежащаго в яслях.

Сегодня Владыка (будучи) неосязаемым пеленается рубищем⁹³⁴, как младенец.

Сегодня всякое творение веселится и радуется, так как Христос родился от Девы Отроковицы.

О, Чистая⁹³⁵ Мать! Мы, насмотревшись⁹³⁶ на тусклые⁹³⁷ образы⁹³⁸ и исчезнувшия⁹³⁹ тени Слова⁹⁴⁰, явившагося новым⁹⁴¹ из заключенных врат, признавая⁹⁴² (в нем) истинную светлость⁹⁴³, достойно⁹⁴⁴ благословляем Твою утробу⁹⁴⁵.

Небесныя силы возвещают миру о родившемся Спасителе, Господе и Владыке.

Величай, душа моя, власть трехипостаснаго и нераздельнаго Божества.

Величай, душа моя, Избавившую нас от проклятия.

Достигши⁹⁴⁶ желаемаго⁹⁴⁷ и удостоившись Божия пришествия⁹⁴⁸, красующиеся Христом⁹⁴⁹ люди⁹⁵⁰ ныне утешаются⁹⁵¹ новобытием⁹⁵², так как⁹⁵³ Ты, чистая⁹⁵⁴ Дева⁹⁵⁵, даешь⁹⁵⁶ живоносную⁹⁵⁷ благодать для поклонения славе⁹⁵⁸.

Светилен

Сообразно назначению своему, светилен, подобно тропарю, но шире и полнее его рассматривает событие, как посещение нас «Востоком востоков», т. е. Солнцем, взошедшим раньше обыкновенного солнца (предвечно), и как последовавшее оттуда просвещение светом истины «сидящих», живших как во «тме» язычества, так и в «сени», символизме иудейства.

После целого ряда песней естественна умиленная радость от сознания полученных чрез боговоплощение благ. Светилен и хочет сказать, что так отрадно сознавать себя в общении со светом Христовым.

Посетил⁹⁵⁹ нас свыше⁹⁶⁰ Спаситель наш, Восток востоков, и мы, находившиеся во тьме и тени, обрели истину, ибо от Девы родился⁹⁶¹ Господь.

Трижды.

Стихиры на хвалитех

Радость, которую принесло рождество Христово всему творению, но особенно лучшей, праведной его части, радость, невольно вызывающая прославление отовсюду Бога – вот тема первых 4 стихир, занимающих ответственное заключительное место на бдении; но в центре этого обрадованного и облагодатствованного воплощением творения стоит Дева Богородица, гимном которой стихиры тоже явно хотят быть (как заключительные); Она более и более становится предметом хвалы, в 1-й стихире – («Веселитеся праведнии») выступая только средоточием прославляемого события, в 2-й («Богородице Дево») – занимая доминирующее положение в картине его и получая нарочитое прославление, в 3-ей («Приидите воспоим»...) – привлекая к себе исключительное и усиленное (с приглашением к этому молящихся) воспевание и молитву, и только в 4-ой стихире («Отец благоизволя»... впрочем в греч. и др. – слав. это 2-я стихира), уступая место вообще мысли о событии с простым упоминанием о Ней. Стихиры стремятся и вообще дать хотя краткую, но полную картину события, но подчиняют её контуры этим основным идеям. Принадлежат стихиры древнейшему из авторов рождественской службы – св. Андрею Иерусалимскому (нач. VIII в.), здесь впервые выступающему в службе с своей лирой.

Славник («Егда время еже на землю») св. Германа Константинопольского VIII в. – подобно славнику на Господи воззвах – усматривает символическое значение в совпадении события с народной переписью, но указывает это значение в другом: в переписи верных для царства небесного, безначальность и вечность которого рождеством Христовым обновилась, т. е. которое, несмотря на свою безначальность, с этим событием как бы вновь началось, – замечательная по глубине мысль, и недаром песнописец по связи с ней приглашает нас вместо переписной подати принести Христу богатство православного богословия.

Последняя стихира хвалитная и вместе последняя всей утрени («Днесь Христос раждается от Девы») естественно и выбрана из талантливейшего песнописца св. Иоанна Дамаскина VIII в., и дает компактный и рельефный эскиз события преимущественно с его внутренней стороны, но с общей для всех хвалитных стихир точки зрения (упоминается и Пресвятая Дева) – со стороны радости, которою исполнило событие все области бытия и которая заставляет нас непрестанно повторять рождественскую ангельскую песнь; заканчивая себя словами последней, стихира этим сливается в одно с началом великого славословия.

Положены хвалитныя стихиры (главные из них – первыя 4), как таковые же стихиры почти всех двунадесятых праздников, на 4-й глас, глас легкой радости (но, конечно, самогласнаго напева), чем они соответствуют последним стихирам вечерни – стиховным; славник положен на частый для заключительных стихир – 6-й глас, а последняя стихира на «И ныне» на родственный этому последнему гласу (основной для него) – 2-й глас, глас очень редкий для заключительных стихир, чем Рождественская служба в музыкальном отношении возвращается к своему началу (стихиры на Господи воззвах 2 гл.), образуя этим свящ. круг бесконечности.

Стихиры самогласны 4.

Андрея Иерусалимского. Глас 4

Веселитесь⁹⁶², праведные! Небеса, радуйтесь⁹⁶³! Придите в движение⁹⁶⁴, горы – с рождением Христа! Дева сидит⁹⁶⁵, уподобляясь херувимам⁹⁶⁶, нося⁹⁶⁷ у груди⁹⁶⁸ воплощенное Божие – Слово. Пастухи дивятся⁹⁶⁹ Рожденному; волхвы подносят дары Владыке⁹⁷⁰; ангелы воспевая⁹⁷¹ говорят: непостижимый⁹⁷² Господь, слава Тебе.

Богородица Дева, родившая Спасителя! Ты упразднила⁹⁷³ первое⁹⁷⁴ проклятие Евы, так как была⁹⁷⁵ Матерью благоволения⁹⁷⁶ Отца, носив у груди⁹⁷⁷ воплощенное Слово Божие. Тайна (эта) не допускает⁹⁷⁸ изследования⁹⁷⁹; верою только все славим ее, восклицая⁹⁸⁰ с Тобою⁹⁸¹ и говоря: неизреченный⁹⁸² Господь, слава Тебе.

Придите, воспоем⁹⁸³ Мать Спасителя, оказавшуюся⁹⁸⁴ и после рождения девою: радуйся, одушевленный Город⁹⁸⁵ Царя и Бога, поселившись⁹⁸⁶ в котором Христос устроил⁹⁸⁷ спасение миру. С Гавриилом воспоем⁹⁸⁸, с пастухами прославим, восклицая⁹⁸⁹: Богородица, умоляй⁹⁹⁰ Воплощеннаго из Тебя, чтобы спастись нам.

Отец благоволил⁹⁹¹, Слово стало плотию⁹⁹², и Дева родила вочеловечившагося Бога. Звезда указывает⁹⁹³, волхвы поклоняются, пастухи дивятся⁹⁹⁴ и творение радуется⁹⁹⁵.

Слава, глас 6. Германово

Когда (наступило) время⁹⁹⁶ Твоего пришествия⁹⁹⁷ на землю, была первая перепись⁹⁹⁸ вселенной; и Ты тогда восхотел⁹⁹⁹ переписать¹⁰⁰⁰ имена людей, верующих Твоему рождеству; потому – то и был объявлен¹⁰⁰¹ такой указ¹⁰⁰² Кесарем; ибо безначальность¹⁰⁰³ вечнаго¹⁰⁰⁴ Твоего царства обновилась¹⁰⁰⁵ рождеством¹⁰⁰⁶ Твоим; посему и мы приносим Тебе (нечто) более¹⁰⁰⁷ имущественной¹⁰⁰⁸ подати¹⁰⁰⁹ – богатство¹⁰¹⁰ православнаго¹⁰¹¹ богословия, как Богу и Спасителю душ наших.

И ныне, глас 2. Иоанна монаха

Сегодня Христос рождается¹⁰¹² в Вифлееме от Девы; сегодня Безначальный¹⁰¹³ начинается и Слово воплощается; небесныя силы¹⁰¹⁴ радуются¹⁰¹⁵ и Земля с людьми веселится¹⁰¹⁶. Волхвы приносят дары; пастухи дивятся Рожденному¹⁰¹⁷. Мы же непрестанно¹⁰¹⁸ восклицаем:¹⁰¹⁹ слава в вышних Богу, и на земле мир, в людях благоволение.

Для антифонов взяты соседние псалмы в их начальных стихах, изображающие I) величие дела спасения: 110, 1 – 3; II) нравственную высоту Спасителя: 111, 1 – 3; III) Его царственность и богосыновство: 109, 1– 3.

Припев к 1-му пс. – обычный – моление о спасении по ходатайству Богородицы; ко 2-му такое же моление во имя события, которое характеризуется по связи с первым припевом, как «рождение от Девы», к 3-му припев – тропарь праздника.

Гласа для 1 и 2 антифонов обычный – 2-й (только на Богоявление 1-ый ант. 1 гл.), глас (в его тропарном напеве) легкой грусти, в данном случае навеваемой мыслью о самоистощании Спасителя – предвестнике смерти Его (воспоминаемой на литургии); для 3 антифона, как обычно – глас тропаря – 4-й.

Антифон 1, псалом 110, глас 2

Исповедаюсь¹⁰²⁰ Тебе, Господи, всем сердцем моим. (Пс. 110, 1)

Молитвами Богородицы, Спаситель, спаси нас.

В совете и сонме праведных, велики дела Господни. (Пс. 110, 1, 2)

Изысканны во всех желаниях Его¹⁰²¹. (Пс. 110, 2)

Хвала¹⁰²² и великолепие дело Его¹⁰²³, и правда Его пребывает в век века¹⁰²⁴. (Пс. 110, 3)

Антифон 1, псалом 111, глас 2

Блажен муж, боящийся Господа, заповеди Его он сильно возлюбит¹⁰²⁵. (Пс. 11, 1)

Спаси, Сын Божий, родившийся от Девы, нас поющих Тебе: аллилуиа.

Мощно на земле будет семя его, род правых¹⁰²⁶ благословится. (Пс. 111, 2)

Слава¹⁰²⁷ и богатство в доме его, и правда¹⁰²⁸ его пребывает в век века¹⁰²⁹. (Пс. 111, 3)

Возсиял¹⁰³⁰ во тьме свет правым: он¹⁰³¹ милостив, сострадателен¹⁰³² и праведен. (Пс. 111, 4)

Антифон 3, псалом 109, глас 4

Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня. (Пс. 109, 1)

Доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. (Пс. 109, 1)

Жезл силы пошлет Тебе Господь с Сиона, и господствуй среди врагов Твоих. (Пс. 109, 2)

С тобою власть в день силы Твоей в блеске святых Твоих¹⁰³³. (Пс. 109, 3)

Входное

Из чрева прежде денницы я родил Тебя, клялся Господь и не раскается: Ты священник во век по чину Мелхиседека¹⁰³⁴. (Пс. 109, 3–4)

После каждого стиха тропарь праздника. – В заключение Слава и ныне кондак.

Вместо трисвятаго

Для самых великих из двунадесятых праздников: Пасхи, 50-цы, Рождества, Крещения и Лазаревой субботы устав считает трисвятое («Святый Боже»), как ни возвышенна эта песнь небесного по преданию происхождения, слишком печальной и покаянной песнью (за «помилуй нас» и особенно по обстоятельствам её происхождения; ср. и учащенное употребление её в великий пост), по кр. мр. для радостнейшей из служб – литургии и заменяет ее песнью в честь таинства крещения, так как именно в эти великие праздники древние принимали крещение (к этим дням старались закончить длинный, обыкновенно 40-дневный срок, оглашения их) и в своих белых крещальных одеждах наполняли храмы. Но не только как архаический пережиток удерживается ныне эта песнь на литургии величайших праздников, а и потому, что в эти дни верующие чувствуют наибольшую близость ко Христу и покаянием (говением) обновляют на себе печать крещения¹⁰³⁵.

Взятый из Гал. 3, 27, заменяющий трисвятое стих «Елицы во Христа крестистеся», выражает ту мысль, что кто крестился во Христа, тому Христос так близок, как одежда, которую он носит. Одежда греет, украшает человека. Иметь в такой степени, Как одежда, близким Христа, это значит всем заимствоваться от Него, пропитаться Его духом, особенно же, как того требует контекст (Гал. 3, 26), иметь такое же, как у Христа, чувство сыновства к Богу (ср. Рим. 8, 29).

Поется «Елицы» самым радостным, как бы детски – веселым напевом.

Сколько ни¹⁰³⁶ крестилось вас во Христа, все вы облеклись во Христа¹⁰³⁷. Аллилуиа.

Прокимен

Прокимен из Пс. 65, 4, тожественный с прокимном великосубботней литургии (т. е. пасхальным, так как эта литургия относится уже к Пасхе), приглашает всю землю поклониться Богу, т. е. признать Его Богом, и воспеть Его и имени Его, т. е. Его, как Бога – все это, разумеется, в виду совершенного Богом спасения. Стих к прокимну (ст. I псалма) усиливает мысль прокимна, приглашая землю при этом воспевании и прославлении Бога «воскликнуть», именно произвести особый, практиковавшийся ветхозаветным культом, богослужебный крик в честь Бога, выражающий особый подъём религиозного чувства (ср. Пс. 41. 2; 80, 2; 94, 1 и др. Нав. 6, 2 – 20; 2Пар. 13, 14 – 15).

Поется прокимен самым величественным из прокимных гласов 8-м, как и прокимен 1-го дня Пасхи «Сей день».

Прокимен, глас 8

Вся земля да поклонится¹⁰³⁸, Тебе, и поет тебе, да поет же имени Твоему, Всевышний¹⁰³⁹. (Пс. 65, 4)

С т и х

Воскликните Господу¹⁰⁴⁰, вся земля, пойте¹⁰⁴¹ имени Его, воздайте славу хвале¹⁰⁴² Его¹⁰⁴³. (Пс. 65, 1–2)

Апостол

Для апостольского чтения выбрано место из посланий ап. Павла, наиболее прямо говорящее о рождении на земле Сына Божия и наиболее полно изображающее главное значение для нас этого рождения – усыновление наше Богу. Ср. выше стр. 35 – 36.

Братие! Когда пришла полнота времени¹⁰⁴⁴, Бог послал¹⁰⁴⁵ Сына Своего Единороднаго¹⁰⁴⁶, Который родился¹⁰⁴⁷ от жены¹⁰⁴⁸, подчинился закону¹⁰⁴⁹, чтобы искупить¹⁰⁵⁰ подзаконных¹⁰⁵¹, дабы нам получить¹⁰⁵² усыновление¹⁰⁵³. А как¹⁰⁵⁴ вы – сыны, то Бог послал¹⁰⁵⁵ в сердца ваши Духа Сына Своего¹⁰⁵⁶, вопиющаго¹⁰⁵⁷: Авва, Отче¹⁰⁵⁸! Посему ты¹⁰⁵⁹ уже не¹⁰⁶⁰ раб, но сын; а если сын, то и наследник¹⁰⁶¹ Божий чрез Иисуса Христа. (Гал. 4, 4–7)

Аллилуиарий

В соответствии с содержанием евангелия, к которому аллилуиарий готовит, как прокимен к апостолу, он намекает на явление при рождестве Христовом звезды. – Поется 1 гласом, д. б. в соответствие 8 (последнему) гласу прокимна (на Пасху 4 гл.).

Небеса проповедают славу Божию, и о творении руки Его возвещает твердь. (Пс. 18, 2).

С т и х

День дню передает слово и ночь ночи возвещает знание (Пс. 18, 3).

Евангелие

Для евангельского чтения рождественской литургии выбран рассказ о поклонении волхвов, как наиболее характеризующий событие по значению его для всего мира, для целого человечества (ср. тропарь ипакои, стр. 93. 114; ср. 80) и потому, что рассказ о самом событии более подходит к литургии сочельника (стр. 73) и утрени, падающей на самый час рождества Христова.

Когда Иисус родился в Вифлееме Иудейском, во дни царя Ирода¹⁰⁶², пришли¹⁰⁶³ в Иерусалим волхвы¹⁰⁶⁴ с востока¹⁰⁶⁵ и говорят: Где родившийся Царь Иудейский¹⁰⁶⁶, ибо мы видели звезду Его на на востоке¹⁰⁶⁷ и пришли поклониться¹⁰⁶⁸ Ему. Услышав это, Ирод, царь встревожился¹⁰⁶⁹, и весь Иерусалим с ним. И собрав¹⁰⁷⁰ всех первосвященников¹⁰⁷¹ и книжников¹⁰⁷² народных, спрашивал у них: где должно родиться¹⁰⁷³ Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано чрез пророка: И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных; ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой Израиля¹⁰⁷⁴. Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды. И, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце, и когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушавши царя, пошли. И се, звезда¹⁰⁷⁵, которую видели они на востоке¹⁰⁷⁶, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец¹⁰⁷⁷. Увидевши же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и вошедши в дом¹⁰⁷⁸, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его и падши поклонились Ему; и открывши сокровища¹⁰⁷⁹ свои, принесли Ему дары¹⁰⁸⁰: золото, ладон и смирну¹⁰⁸¹. И получивши во сне откровение¹⁰⁸² не возвращаться к Ироду, иным путем¹⁰⁸³ отошли в страну свою (Мф. 2, 1–12).

В качестве задостойника выбран 9-й ирмос не 1-го канона, а 2-го «Любити убо нам», как посвященный исключительно Богородице. Ирмос поется с своим припевом впереди, как то указано в качестве общего правила для всех двунадесятых праздников в Типиконе под 8 сентября.

Днесь Дева раждает Владыку внутрь вертепа. Любити убо нам...

Причастен

Причастен, в виду своей краткости, останавливаясь лишь на значении события, соответственно моменту его пения, указывает это значение в даровании нам чрез событие «искупления», λύτροωσις¹⁰⁸⁴, слав. «избавления», выражая эту мысль, по обычаю причастных, псалмическими словами (со вставкою «Господь»)¹⁰⁸⁵.

Текст старославянский 162 ст. документа

Избавление послал Господь народу своему. (Пс. 110, 9).

Святоотеческия чтения на службе

Для чтения на рождественском бдении Типикон назначает по благословении хлебов из толкований (разумеется св. Иоанна Златоуста) на св. Матфея слово 4-е, а по 1-й кафисме выражается неопределенно: «чтение в толковом евангелии Златоустаго, еже от Матфея о празднице»; так и по 2-й кафисме: «чтем в толковом Златоуста». Очевидно, в двух последних случаях разумеется продолжение Златоустова толкования на утреннее и литургийное евангелия Р. X., каковое толкование заключается в словах (беседах) на св. Мф. 4, 5, 6, 7 и 8. Эти слова определенно указываются для чтения и рукописями Иерусалимского устава¹⁰⁸⁶.

Из этих бесед¹⁰⁸⁷ 4-я (начинающаяся по славянски: «В три раздели части»...) открывается замечанием, что родословие Христа у св. Мф. разделено на 3 части с целью показать, что иудеи с переменою правления не делались лучше. «И о плене Вавилонском упоминается в родословии с целью показать, что иудеи и в плену не сделались благоразумнее, так что из всего была видна необходимость пришествия Христова». Марк не имеет родословия, п. ч. писал после Матфея и стремился к краткости, а Лука имеет большее родословие с целью дополнить Матфея. Евангелие не начинается, подобно пророческим книгам В. 3., указанием на свою боговдохновенность («слово, бывшее мне»), потому что обращено к людям, исполненным веры и не нуждавшимся в чудесах, которые совершаются главным образом для обращения неверных, когда вере грозит опасность, «когда умножается зло»; например «и в наше время с (импер.) Юлианом (Отступником), превзошедшим всех нечестием, много совершалось чудесного»: при восстановлении Иерусалимского храма вышел огонь из под основания, виновные в поругании свящ. сосудов по поручению императора погибли от ужасных болезней. Обращаясь к повествованию о рождении Христа, св. отец обращает внимание на то что сказано «обрученней бывши матери его», а не «Деве», чтобы речь была понятнее и чтобы изумить читателя дальнейшим «прежде даже не снитися им»; «не сказал: прежде, нежели приведена была в дом жениха», «потому что у древних было обыкновение б. ч. держать обрученных в своем доме, чему и ныне можно видеть еще примеры». Пресв. Дева зачала не прежде обручения, «чтобы зачатие до некоторого времени оставалось тайною и Дева избегла всякого худого подозрения». «Весьма выразительно сказал евангелист: «обретеся имущи во чреве», как обыкновенно говорится о происшествиях особенных, случающихся сверх всякого ожидания. Итак не простирайся далее, не требуй ничего больше сказанного, и не спрашивай: каким образом Дух образовал Младенца в Деве? Если при естественном действии невозможно объяснить способа зачатия, то как можно объяснить его, когда чудодействовал Дух? Чтобы ты не беспокоил евангелиста и не утруждал его частыми об этом вопросами, он освободил себя от всего, наименовав Совершившего чудо. Ничего больше не знаю, говорит он, а знаю только, что событие совершилось силою Духа Святого». «А что точно (Христос) произошел от плоти Девы, евангелист ясно показал словами: «рождшеебося в ней», и Павел словами: «раждаемаго от жены» (Гал. 4, 4), заграждая уста тем, которые утверждают, что Христос прошел чрез Марию, как бы сквозь некоторую трубу. Если это справедливо, то нужна ли была и девическая утроба! Если это справедливо, то Христос не имеет с нами ничего общего; напротив, плоть Его различна с нашею, не одинакового с нею состава». – Иосиф в отношениях к Деве Марии, заподозрив Ее в неверности обручению, «поступает уже выше закона». «Как солнце, не показавши еще лучей, издали озаряет светом большую часть вселенной, так и Христос, восходя из девственной утробы, прежде нежели явился, просветил целую вселенную. Вот почему еще до рождения Его пророки ликовали, и жены предсказывали будущее, и Иоанн, не выйдя еще из утробы, взыгрался во чреве. И Иосиф показал здесь великую мудрость». – «Сия ему помыслившу». Почему ангел не пришел прежде, пока Иосиф не имел таких мыслей? Чтобы Иосиф не обнаружил неверия, и с ним не случилось того же, что с Захариею. Нетрудно поверить делу, когда оно уже пред глазами; а когда нет и начала его, тогда слова не так легко могут быть приняты. По той же причине молчала и Дева. Если сама Она, слыша о даруемой Ей такой благодати, судит по-человечески и говорит: «как будет сие, идеже мужа не знаю» (Лк. 1, 34); то гораздо более усомнился бы Иосиф, особенно слыша это от подозреваемой жены». Напротив, Пресвятой Деве необходимо было предупреждение о зачатии еще до него (благовещение), «чтобы предохранить Ее от смущения и большаго смятения. Не зная дела ясно, Она естественно могла бы решиться сделать с собою худое и не перенести стыда, прибегнуть к петле или мечу»... «Надобно было, чтобы не знала смущения Та, в чью утробу вошел Творец всяческих; чтобы свободна была от всякаго смятения душа, удостоившаяся быть служительницею таких тайн». Замечательна «кротость Иосифа»; «не только не наказал, но и не сказал никому, даже самой подозреваемой, а размышлял только с собою, и от самой Девы старался скрыть причину своего смущения». «О чем никому не говорил, но только помыслил в уме, о том услышать от ангела – служило несомненным признаком, что ангел пришел и говорит от Бога, потому что одному, Богу свойственно знать сердечныя тайны». – «Иосифе сыне Давидов не убойся прияти Мариам жены твоея» (Мф. 1, 20). Тотчас приводит ему на память Давида, от которого должен был произойти Христос... Сказавши же «не убойся», показывает, что Иосиф боялся оскорбить Бога, держа в доме подозреваемую в прелюбодействе... Что же значит «прияти»? Удержать у себя в доме, потому что Иосиф мысленно уже отпустил от себя Деву». – «Родит же Сына и наречеши имя ему Иисус» (Мф. 1, 21). «Хотя родившееся есть от Духа Святаго (Мф. 1, 20), но не думай о себе, что ты устранен от служения при воплощении». «Не сказал: «родит тебе», но выразился неопределенно: «родит», так как Мария родила не ему, но целой вселенной». – К беседе присоединяется по обычаю нравоучение¹⁰⁸⁸, которое, исходя из евангельских слов «той бо спасет люди своя от грех их» (Мф. 1, 21), обличает слушателей за греховную жизнь после крещения: «Скажи мне, почему могу узнать, что ты верный, когда все уверяет в противном? Даже человек ли ты, и того не могу узнать доподлинно: лягаешься, как осел, скачешь, – как вол; ржешь на женщин, как конь; объедаешься, как медведь; утучняешь плоть, как лошак; злопамятен, как верблюд; хищен, как волк», и т. д. Иногда человек бывает хуже зверя: «когда лев сыт, тотчас оставляет попавшееся ему тело; а страсть никогда не насыщается»; пример – Навуходоносор. «А для слуг Божиих, лишенных всего, довольно было одного любомудрия. Не имея у себя ничего, они оказались столько же блистательнее носящаго диадему и порфиру и обладающаго всеми, сколько солнце блистательнее жемчужины». «Итак сойдем с милостынею в пещь бедности». «Кто попрал страсть к богатству, тот всех богаче».

5-я беседа. («Многих слышу глаголющих») начинается увещанием поддерживать и по выходе из церкви богомыслие. Слова «сие же бысть, до сбудется» св. отец считает словами ангела, явившегося Иосифу, и замечает о них: «Достойно чуда и достойно самого себя воскликнул ангел, говоря: «Сие же все бысть». Он видел море и бездну человеколюбия Божия; видел явленным на деле то, осуществления чего никогда нельзя было и ожидать; видел, как законы природы нарушились, примирение совершилось. Он не сказал этого жене, потому что Она, как отроковица, была еще неопытна, а предлагает пророчество мужу, как человеку праведному, который углублялся в писания пророков». «И не останавливается на том, но возводит пророчество к Богу, говоря, что это слова не пророка, но Бога всяческих». – «Почему (на основании пророчества Исаии) Христу не наречено имя Еммануил, а Иисус? Потому, что не сказано «наречеши», а «нарекут», т. е. народы и самое событие. Слова «нарекут Еммануил» означают не иное что, как то, что увидят Бога с людьми», – подобно тому, как ни один младенец не был назван на основании Ис. 8, 3 «скоро плени, нагло расхити», или как Иерусалим на основании Ис. 1, 26 не переименован был в «мать правды, мати градовом, верный Сион». Доказав на основании параллелей Быт. 8, 7, 14; Пс. 89, 2; 71. 7, что «дондеже роди» (Мф. 1, 25) не отрицает приснодевства Богоматери, св. отец замечает, что также не говорит против приснодевства и существование братьев у Христа, которые братьями Господними называются в том же смысле, в каком Иосиф называется мужем Марии. Из этих братьев Иаков впоследствии (переход к нравоучительной части беседы) искупил свое неверие во Христа при Его жизни: «рассказывают, что он вел такую строго-подвижническую жизнь, что все члены его омертвели, что от непрерывной молитвы и беспрестанных земных поклонов лоб у него отвердел до такой степени, что жесткостью не отличался от колена верблюда». Но вообще пример братьев Христовых с их неверием во Христа поучителен для нас в следующем отношении: «если сродники Христовы, жившие со Христом в одном доме и отечестве, не получили от этого никакой пользы, пока не явили в себе добродетели, то как можем получить прощение мы, если, представляя за себя ходатаями праведных своих родственников и братьев, сами не будем добронравны и утверждены в добродетели?» «Молитвы святых имеют очень великую силу, но только когда мы сами раскаиваемся». «Говорю это не для того, чтобы не призывать святых в молитве, но для того, чтобы мы не ленились и, предавшись беспечности и сну, не возлагали только на других того, что должны делать сами. Возделывая тучную и мягкую землю, которая может принять в себя много семян, ты засеваешь ее всеми своими семенами, и берешь еще взаймы у других, потому что скупость в этом случае считаешь убытком. А когда надобно возделывать небо, которое не подвержено никакой воздушной перемене и все вверенное ему несомненно возрастит с большим приращением, ты ленишься, медлишь и не думаешь о том, что сберегая теряешь, а расточая приобретаешь». «За такой только рост можешь приобресть себе царство, а за всякий другой получишь геенну». «Желаю, чтобы ты в рост за золото приобрел небо».

6-я беседа («Много нам бдения потребно») начинается указанием на трудность вопроса о поклонении волхвов. Факт этого поклонения необъясним, если звезду, явившуюся волхвам, считать обыкновенною звездою. Волхвы знают, что новорожденный будет царем не у них, что он еще в несовершенном возрасте, выгод от него и его бедной матери они не могли ожидать; а младенца могли во всяком случае своим поклонением подвергнуть опасности со стороны царствующего дома. «Видишь ли, сколько открывается несообразностей, если судить о событии по ходу дел человеческих». Эти несообразности устранятся, если в звезде волхвов видеть не обыкновенную звезду, а нечто другое. «Что она была необыкновенная звезда, и даже, не звезда, а, как мне кажется, какая-то невидимая сила, принявшая вид звезды, это доказывает во первых самый путь её: она шла с севера на юг»; она была яснее солнца; она то является, то опять скрывается. «Это уже есть движение не звезды, а некоторой разумной силы. Когда нужно было остановиться, она останавливалась, во всем соображаясь с нуждою волхвов, подобно столпу облачному», ведшему евреев. Место рождения Христова она «указала не с высоты неба – в таком случае волхвы не могли бы различить места; но чтобы указать его, спустилась вниз. «Для чего же она явилась? Так как цель пришествия Христова была призвать целую вселенную на поклонение себе, то Христос с самого начала отверзает дверь язычникам, желая чрез чужих научить других. Так как иудеи, непрестанно слыша пророков, возвещавших о пришествии Христовом, не обращали на это внимания, Господь внушил варварам придти из отдаленной страны расспрашивать о царе, родившемся у иудеев; и они от персов первых узнают то, чему не хотели научиться у пророков». «Спросишь: почему именно таким явлением Бог привел волхвов ко Христу? А как же бы надлежало? Послать пророков, – волхвы их не приняли бы. Дать глас свыше, – не вняли бы. Посему Бог, по особенному снисхождению, употребляет то, что им было более знакомо». «А поставивши их пред яслями, наставляет их уже не чрез звезду, а чрез ангела (во сне); так понемногу они восходили от низшего к высшему»; ср. 1Цар. 5–6; 28. Впрочем, паломничество волхвов «было делом не одной звезды, но сам Бог подвиг их сердце, как поступил с Киром»... Не всем волхвам Бог открыл это, потому что не все поверили бы, а эти «были готовы более других. Тысячи народов гибли, а к одним только ниневитянам послан был Иона; двое было разбойников на кресте, но один только спасся». – «Жители Иерусалима не заботятся сами проверить случившееся, не следуют за волхвами, не любопытствуют; столько-то они были всех упорнее и нерадивее. Им надлежало бы хвалиться, что у них родился Царь и привлек к себе страну персидскую. Им можно было заключить так: если столько благоговеют к нашему царю при его рождении, гораздо более будут бояться его и покоряться ему в совершенном возрасте, и мы сделаемся гораздо славнее варваров». – Нравоучительная часть беседы укоряет в такой же холодности нас чрез сопоставление с первенствующими христианами и увещевает к теплоте и слезам. «Как сперва мы очистились водою и Духом, так после очищаемся слезами и покаянием». И Христа «мы видели плачущим, а чтобы Он смеялся или хотя мало улыбался, этого никто никогда не видел». Так и ап. Павел «говорит о себе, что он плакал три года день и ночь, а чтобы смеялся, не говорит ни сам, ни другой апостол, ни один из святых, ни о нем, ни о ком другом ему подобном, только об одной Сарре говорит это Писание (Быт. 18, 12), за что она и получила упрек». Да и как смеяться, когда «некогда предстанешь на страшный суд». «Нам предстоит трудный подвиг, борьба с невидимыми силами», и смех только расслабляет в этой борьбе, а он наиболее процветает в театрах; это «диавол» «построил их в городах и, обучив смехотворов, этою язвою поражает целый город». К смеху там присоединяются «любодейныя зрелища», «приучающие к наглости и бесстыдству»: «на площади ты не станешь смотреть на обнаженную женщину, а еще менее дома, а в театр идешь срамить глаза твои». «Вспомни, что было причиною наготы в начале».

7-я беседа («Видиши ли вся ко обличению») начинается изображением упорства иудеев в неверии при столь поразительных обстоятельствах, окружавших рождение Спасителя. Обращается внимание на точность в предсказании Михея (на которое ссылались Ироду): «изыдет», не сказано: «будет жить»; объясняются и другие выражения в этом предсказании. По поводу расспросов Ирода у волхвов замечается: «Такова уже злоба, что она сама себе вредит и всегда предпринимает невозможное. Если Ирод верил пророчеству, то он замышляет невозможное; а если не верил, то не нужно было бояться и страшиться, а потому и строить козни». Св. отец думает, что звезда явилась гораздо прежде рождества Христова, потому что волхвы должны были много времени наперед провести в путешествии, чтобы предстать только что Рожденному: Христу надлежало принесть поклонение в самых пеленах еще, чтобы событие явилось чудесным и необычайным». «Звезда скрывалась, чтобы волхвы, лишившись путеводителя, принуждены были прибегнуть с вопросами к иудеям». «Волхвам не следовало придти прежде иудеев; жившим в столь дальнем расстоянии не следовало предупредить живущих подле самого города»; ср. слова ап. Павла: «вам бе лепо первее глаголати слово Господне»... (Деян. 13, 46; ср. Мф. 28, 19). – Нравоучение: «так как и волхвы не видели бы Его, если бы не удалились из своей страны, то и мы будем удаляться земного». «Если они подъяли такой великий путь, чтобы узреть Рожденного, то чем извинишься ты, который не хочешь пройти одной улицы для посещения страждущего и заключенного в узах?» «Многие женщины у нас до того изнежены, что если не будут привезены на мулах, не хотят пройти и одной улицы, чтобы увидеть Христа в духовных яслях». «И ты, убегая (из храма) на зрелище видеть играющих и подвергающихся всеобщему бесславию свой женский пол, не оставляешь ли самого Христа? Оставив источник крови, эту страшную чашу, течешь на диавольский источник смотреть плавающую в нем блудницу и потопить там свою душу». «Убегай моря геенскаго и огненной реки, т. е. купален в театре, потому что они влекут тебя в море похоти и возжигают эту пламенную бездну».

8-я беседа («Како рече Лука») начинается разрешением видимого противоречия между сообщением св. Луки, что младенца Христа Мать положила в яслях, и замечанием св. Матфея, что волхвы застали младенца у Матери видимо на коленях: после Она взяла Его и держала на коленях. Волхвы приносят «дары не как человеку, но как Богу, потому что ладан и смирна были символом такого (бого)поклонения». «Для чувства там не было ничего великого, были только ясли, хижина и бедная матерь, чтобы ты открыто видел отсюда любомудрие волхвов». И дары волхвов «не похожи на грубые приношения иудейские; они приносили не овец и тельцов, но как бы были истинные христиане, принесли Ему познание, послушание и любовь». «Не смущаются (получив наставление во сне идти другим путем в страну свою), не размышляют в себе, говоря: если этот младенец действительно велик и имеет какую-либо силу, для чего нам бежать и тайно удаляться и для чего ангел высылает нас из города?». Христос бежит от Ирода в Египет, потому что если бы Он, впавши в руки Ирода, чудесно не подвергся смерти, «то можно бы усомниться в том, что Он принял плоть». Волхвов Бог высылает из Иудеи, «чтобы этим вразумить Ирода, что Он предпринимает невозможное и чтобы угасить его ярость и отвести от этого тщетного труда». «Представь, сколько должен был страдать и мучиться Ирод, обманутый и осмеянный от волхвов. Что же из того, что он не сделался лучшим? В том виновен не Тот, Кто устроил это, а чрезмерное ослепление того, кто не внимал данным ему достаточным указаниям». – «Для чего отроча посылается в Египет? Так как Вавилон и Египет более всей земли были разжигаемы огнем нечестия, то Господь, показывая в самом начале, что Он исправит и сделает лучшими жителей обеих стран и через то уверяя, что следует ожидать благ и для всей вселенной, посылает волхвов в Вавилон, а сам с Материю приходит в Египет. Кроме того, мы узнаем отсюда и нечто другое: что мы с самого начала должны ожидать искушений и наветов. В самом деле смотри, как все это начинается тотчас от самых пелен. С духовным человеком так должно особенно быть». – Получив наставление бежать в Египет, Иосиф «не соблазнился и не сказал: Ты прежде говорил, что Он спасет народ свой, а теперь Он даже и себя не спасает. Он даже не любопытствует о времени возвращения». – «Если иудеи недоумевают касательно пророчества: «из Египта воззвах сына моего», как будто это о них сказано, то мы им отвечаем, что пророчества между прочим имеют и такое свойство, что многое, сказанное об одних, исполняется и на других»; напр. Быт. 49, 7; 27, 9 исполнилось на потомках. Можно ли было в полном смысле назвать Сыном Божиим Израиля, кланявшегося тельцу, служившего Веельфегору, приносившего детей в жертву бесам? «Если бы Христос не пришел, пророчество это не получило бы надлежащего исполнения. И евангелист намекает на это, говоря: «да сбудется» и показывая, что это не исполнилось бы, если бы не пришел Сын Божий». – «Египет получает случай сделать Христа близким себе». «И ныне (отсюда нравоучение) пустыня египетская лучше всякого рая» – по множеству подвизающихся там. «Кто знает древний Египет, богоборный и беснующийся, раба кошек, страшившегося и трепетавшего пред огородным луком, тот вполне уверится в силе Христовой». Египетские подвижники, «отрекшись всех стяжаний, идут еще далее, употребляя телесные силы в пользу нищих»; «проводя ночи в священных песнях и бдениях, дни проводят в молитвах и вместе в рукоделиях, подражая апостольской ревности». «Египет произвел и славнейшего после апостолов мужа, блаженного и великого Антония»; «он был в той же стране, где и фараон»; «он предсказал и о недугующих зловерием Ариевым; и то обстоятельство, что ни одна из ересей не имеет подобного мужа, служит наряду с прочим величайшим доказательством истины нашего учения». Ничто не мешает и нам подражать таким подвигам.

По полиелее назначено чтения из св. Григория Богослова «слово (38, на Богоявление или Рождество), которому начало; «Христос раждается, славите». Это же слово, предполагается, продолжается чтением по 3 песни канона, где просто замечено: «чтение». Слово¹⁰⁸⁹ начинается приглашением к достойному празднованию и кратким изображением общего значения праздника: «Буква уступает, дух преобладает; тени проходят, и место заступает истина». «Нарушаются законы естества; мир горний должен наполниться». «Безплотный воплощается, Неосязаемый осязается, Безначальный начинается, Сын Божий делается сыном человеческим». «Тот, кто даровал бытие, даровал и благобытие». Св. отец предостерегает от плотского празднования дня: «если чем должно насладиться нам, которые поклоняемся Слову, то насладимся словом и Божиим законом». Чтобы выяснить все значение события, св. отец определяет место его в общей системе христианского вероучения, а для этого представляет краткий очерк последнего – дает учение о Боге, творении мира, человека и грехопадении. Вот наиболее глубокие и яркие мысли по этим пунктам. «Бог всегда был есть и будет, или лучше сказать, всегда есть, ибо слова: «был» и «будет» означают деления нашего времени. Как некоторое море сущности, неопределимое и бесконечное, простирающееся за пределы всякого представления о времени и естестве, одним умом (и то не в рассуждении того, что есть в Нем самом, но в рассуждении того, что окрест Его) чрез набрасывание некоторых очертаний, оттеняется Он в один какой-то облик действительности, убегающий прежде, нежели будет уловлен, и ускользающий прежде, нежели умопредставлен. И сие, кажется мне, для того, чтобы постигаемым привлекать к себе (ибо совершенно непостижимое безнадежно и недоступно), а непостижимым приводить в удивление, чрез удивление же возбуждать большее желание; а чрез желание очищать, и чрез очищение соделывать богоподобным; а когда сделаемся такими, уже беседовать как с присными (дерзнет слово изречь нечто смелое) – беседовать Богу, вступившему в единение с богами и познанному ими, м. б. столько же, сколько Он знает познанных Им (1Кор. 13, 12)». Путем творения «произошли вторые светлости, служители первой светлости, разуметь ли под ними разумных духов, или как бы невещественный и бесплотный огонь, или другое какое естество, наиболее близкое к сказанным». Творение человека вызвано тем, что «еще не было смешения из ума и чувства, сочетания противоположных – сего опыта высшей Премудрости, сей щедрости в образовании естеств, и не все богатство благости было обнаружено». Новосотворенного человека «Бог поставил в раю – что бы ни означал сей рай – делателем бессмертных растений, м. б. божественных помыслов как простых, так и более совершенных». Древо познания «было хорошо для употребляющих благовременно (потому что древо сие, по моему умозрению, было созерцание, к которому безопасно могут приступать только опытно усовершившиеся), но нехорошо для простых еще и для неумеренных в своем желании». По грехопадении человек «облекается в кожаные ризы (м. б. в грубейшую, смертную и противоборствующую плоть), в первый раз познает собственный стыд». «Слово Божие» «источник жизни и бессмертия, отпечаток первообразной красоты, печать непереносимая, образ неизменяемый», «приходит к своему образу». «Чревоносит Дева, в которой душа и тело предочищены, ибо надлежало и рождение почтить и девство предпочесть». Неотемлемый объемлется чрез разумную душу, посредствующую между Божеством и грубою плотию». «Он вступает во второе с нами общение¹⁰⁹⁰, которое гораздо чуднее первого». При воплощении Сын Божий смирил себя, не потеряв однако своего Божества. Давая в заключение краткое обозрение всего земного служения Христа, слово увещевает нас подражать во всем Христу, «да будет» «о Нем» «явлен нами» «Бог в Троице».

Пролог¹⁰⁹¹ на Р. X., назначенный для чтения, как и всегда, по 6-й песни, канона, состоит из следующих статей. 1) «Синаксарь» (в слав. без заглавия), составляющий перевод с греческого¹⁰⁹², где он помещается в минее на ряду, и состоящий из краткого описания самого события и поклонения волхвов, причем о последнем отдельная статья с заглавием «в той же день поклонение волхвов»¹⁰⁹³. А) «Видев человеколюбец Бог рода человеческаго от диавола мучима, умилосердися и посла (арх)ангела¹⁰⁹⁴ своего Гавриила, рещи (рече) (Богородице) [пречистей Деве Марии]: радуйся обрадованная (благодатная), Господь с тобою. И абие зачатся Господь наш Иисус Христос [и Бог], Сын (и) Слово Божие в пречистем чреве её. И исполнившимся десяти месяцам от зачатия его (её), изыде повеление от кесаря Августа написати всю вселенную. И послан бысть¹⁰⁹⁵, Кириний в Иерусалим и в Вифлеемская [пределы] сотворит написание. Взыде же Иосиф хранитель Богородицы (Марии) с нею еже написатися в Вифлееме. И занеже хотяше родити девица, [и] не обретающи храмины множества ради людей, вниде во убогий вертеп и роди нетленно Господа нашего И. Христа и пови его яко младенца [всяческих содетеля] и положи его в безсловесных (род. п.) яслех, (яко) хотящаго нас избавити от безсловесия». Б) «В оны дни бысть [некоторый] волхв, глаголемый Валаам в персидстей стране и волхвуя о многих вещех, рече и сие: возсияет звезда от Иакова и востанет человек от Израиля и погубит начальники моавитския. Имяху (имуще) же убо и другия по нем волсви таковое пророчество [много лет]; (по преемству, учаху всех персидских царей); и дойде и до сих трех. И назираху, когда имут видети звезду таковую, (.) яко звездоблюстители [.] Увидеша (увидевше) же Христову звезду, яко не творяте тако шествия, понеже (якоже) прочыя звезды от востока к западу грядут, а сия (от севера) к полудни [и] познаша [сие быти], яко рождение великаго царя поведует. И последоваша (- вше) звезде, [и] обретоша Господа Христа, и падше поклонишася ему и принесоша ему дары – злато и ливан и смирну. И тако повелением ангеловым возвратишася во страну свою. Услышав же Ирод иудейский начальник от волхвов, яко царь велик родися и хощет весь мир покорити, призва волхвы (тайно) и рече: шедши испытно испытайте о отрочати, да аще обрящете, возвестите ми, да и аз шед поклонюся ему. Сие же глаголание, да увесть, где есть, и да послет убити его. Таже призвав книжники вопроси: где глаголет писание родитися Христу? Они же рекоша ему: в Вифлееме иудейстем. Тогда посла вои[ны] своя [и] уби(ти) [вся] (яже в Вифлееме) отрочата от двою лету и нижае. Того ради послан бысть ангел от Бога и рече Иосифу: востав прими отроча и матерь его и бежи во Египет. Иосиф же сотвори тако, (и) поим отроча и матерь его, отиде во Египет. (Богу же слава во веки веков. Аминь). 2) «Поучение на рождество Г. н. И. Христа». Нач. «Приступите братие и сынове». Для спасения человечества, прельщеннаго диаволом и соблазняемаго им на разные пороки, Господь воплотился, уничижая себя («в яслех скотиих возлеже, да ны избавит от скотскаго жития»); почему мы должны избегать пороков и соблюдать заповеди Божии, особенно заповедь благотворения и достойного причащения св. тайн. 3) «Поучение о пречистых в тайнах и о хотящих причаститися телу и крови Христове», нач.: «Се ныне хотящий приступити». Св. Таин ужасаются ангелы, вознося духовную жертву на небе, которых только образ – священники; св. тайны суть тело и кровь Сына Божия, приобщившегося наших плоти и крови и хотящего нас сделать причастниками Его; только из-за немощи нашей Бог прилагает св. тайны из настоящего их вида – плоти и крови в вид просфоры и вина; к ним нужно приступать не как к простой вещи, уничижая друг друга и не очистившись от «совестных грехов», а с чистотою, трезвением, любовью; чрез них, Бог, вмещаясь в нас, делает нас причастниками своего царства; недостойно причащающиеся подобно Иуде впадают в лютый недуг и повинны муке.

На трапезе положено "слово» («беседа в день Рождества Спасителя нашего») Златоустаго, ему же начало: «Древле убо патриарси» (в нынешнем слав. ошибочно: «патриарх», в слав. рукоп. «патриарси»). Указывая в событии исполнение тоскливых ожиданий патриархов и предсказаний пророков, слово приглашает нас к радости: если Иоанн, будучи во чреве матери, взыграл при входе Марии к Елисавете, то гораздо более нам надлежит взыграть. «Представь, как было бы величественно, если бы увидели солнце, сшедшим с небес, идущим по земле». Св. отец обращает далее внимание на то, что праздник этот недавно, менее 10 лет назад перенесен сюда (в Антиохию) с запада, где он издавна известен от Фракии до Кадикса, и сразу стал чтиться здесь, как древний. Это потому что день этот есть подлинный день рождества Христова, что доказывается древними кодексами, хранящимися в Риме, где поэтому и стали чтить его ранее других. Обращаясь к празднуемому событию, св. Златоуст замечает, что «Август не произвольно и не сам от себя издал указ» о переписи, но потому что «Бог подвинул его душу, дабы он, хотя невольно, послужил явлению Единороднаго». Христу нужно было родиться в Вифлееме, хотя Он жил в Назарете; это имело такую важность, что за знание именно этого Христос так похвалил Нафанаила («се воистину Израильтянин, в нем же льсти несть»); потому-то «и вышло повеление, которое по устроению Божию, заставило (св. семейство) идти в тот город». Возвращаясь опять ко дню и месяцу рождества Христова, св. Златоуст устанавливают его на след. соображениях: первосвященник входил за завесу во святое святых только раз в год, в (= пред) праздником кущей; но именно при этом вхождении получил Захария благовестие о рождении Предтечи, судя потому, что он видел ангела «одесную алтаря кадильнаго»; а чрез 6 месяцев после этого произошло благовещение Пресвятой Деве и, след. зачатие Ею Христа; если Елисавета зачала в сентябре, то Мария в марте, родила же чрез 9 месяцев в декабре. – «Многие из еллинов смеются, слыша, что Бог родился во плоти», тогда как «сами вводят своих богов и в камни, и в деревья, и в ничтожных истуканов, заключают их как бы в темнице». «Если постыдно Богу обитать в человеческом теле, то гораздо более в камне и дереве». «Если солнце, тленное тело, испускает повсюду лучи, касаясь грязи, нечистот и т. п., и от прикосновения к этому нисколько не повреждается в чистоте, но опять собирает чистыми лучи свои, сообщая свои совершенства многим из воспринимающих его тел», «то гораздо более Солнце правды, Владыка бестелесных сил, войдя в чистую плоть, не только не осквернился, но и ее сделал еще более чистою и святою». В заключение – увещание к благодарности Благодетелю, именно к добродетельной жизни и в частности к достойному восприятию св. Таин «с постом и молитвою, без шума, не беспокоя и не толкая друг друга», «когда Бог приглашает к своей трапезе и предлагает собственного Сына, когда ангельские силы предстоят со страхом и трепетом».

Второй день праздника. Собор Пресвятыя Богородицы

Для трех величайших двунадесятых праздников: Р.X., Крещения и 50-цы устав назначает, кроме попразднства в обычном значении этого слова, второй день самого праздника, в торжественности мало уступающий первому дню. Из службы праздничной для этого дня «оставляется» (опускается) в виду усталости молящихся только полиелей на утрени и соединение вечерни с утреней в бдение (не поются кроме того – на литургии антифоны). В каждый из этих праздников второй его день имеет свое, прибавочное, воспоминание, близкое к воспоминанию праздника. Для Р. X. такое воспоминание естественно обращено к Пресвятой Богородице, для Крещения – к св. Иоанну Предтече, для Троицы – к Св. Духу. 2-й день первых двух из этих трех праздников носит название «собора» (ούναξι;), т. е. собрания в честь воспоминаемых лиц, – как в древности назывались вообще все наиболее великие праздники. Этот «собор» для Р. X., посвященный пр. Богородице, был древнейшим из праздников в честь Её, старее всех двунадесятых Богородичных праздников, восходя началом своим веку к IV и став зародышем всех других праздников в честь пр. Богородицы (Толковый Типикон I, Опущенное LIX).

Вечерня второго дня имеет, как на Крещение, стихиры на Господи воззвах 1-го дня (но на 6, а не на 8), только Слава и ныне – другое, именно стихира с 50 пс., как дающая наиболее сжатый образ внешней и внутренней стороны события (соответствующая стихира 1-го дня «Августу единоначальствующу», как говорящая об одной лишь переписи, идет лишь к дню самого события и нигде не повторяется в попразднстве). – Самой торжественной частью настоящей вечерни является велий прокимен, составляющий особенность вечерни всех двунадесятых Господних праздников (так как, по взгляду церковного устава, праздничный день начинается с полного заката солнца, а вечерня начинается раньше такового, то место этому прокимну именно на вечерне самого праздника; почему накануне двунадесятых праздников прокимны – будничные). Таких великих прокимнов устав имеет два «Кто Бог велий» и «Бог наш на небеси». Первый назначается для наиболее великих из праздников: Пасхи (1-го дня), 50-цы и Фоминой недели (по связи с Пасхой). Взятый из Пс. 76, 14, прокимен изображает вообще величие и всемогущество Божие, сказавшееся, подразумевается, в празднуемом событии; а стихи к прокимну (Пс. 76, 15 б. 11. 12) изображают совершенное Богом «избавление», которое совсем «изменило» прежние течение жизни и, подобно всем другим «чудесам», достойно всегдашнего «воспоминания». Положен прокимен на 7-й глас, глас особенной задушевности. – Стихиры на стиховне «Преславное таинство» самогласны (привилегия великих праздников) пр. Иоанна Дамаскина (редко) гласа особой торжественности 8-го (обычного для заключительных стихир) изображают снисхождение Божие в воплощении, имевшее следствием обновление природы и спасение рода человеческаго.

На утрени 1-й седален «Иисусу рождшуся» изображает основное благо (следствие боговоплощения – познание творением своего Творца), а 2-й «Что чудишися Мариам», сообразно воспоминанию дня, посвящен пр. Богородице, изображая чудесное зачатие Ею Сына Божия. Гласы для седальнов выбраны самые красивые (в их седальных напевах): 1-ый, как и в самый праздник для 1-го седальна, и 4-ый, в праздник назначенный для важнейшего, полиелейнаго, седальна, и в том же наилучшем из напевов этого гласа – подобен «Удивися Иосиф», тогда как для 1-го седальна подобен более радостный, чем в самый праздник «Камени, запечатану» (компенсация полиелея). – Каноны не только из самого праздника, но совершенно в таком же объеме, как в праздник – на 16, и с катавасией по чину праздника; так еще только на Крещение; на 50-цу же для 2-го дня канон короче, чем в 1-й день праздника. Праздничный и ипакои, но кондак и икос, кроме праздничных, переносимых на 3-ю песнь, особые для дня, в честь Пресвятой Богородицы; кондак «Иже прежде денницы» изображает небесное величие рождения, икос «Невозделанный гроздь» рисует чувства Богоматери при рождении. Светилен праздника. На хвалитех, как и на Господи воззвах, стихиры праздника, с другой лишь стихирой (соотв. стихира праздника не шла сюда из-за речи в ней о переписи), хотя того же 6 гласа на Слава; «Днесь невидимое существо», изображающей как бы все растущее уничижение Христа при воплощении: выступление из невидимости, безмерности, подготовлении смерти.

На Литургии прокимен обычный Богородичный «Величит душа Моя» (РБ. 101); апостол Евр. 2, 11 – 18 (зач. 306) о цели боговоплощения – искуплении нас смертью сына Божия; аллилуиарий из Пс. 131, 8. 11 «Воскресни Господи», «Клятся Господь Давиду» прославляет Богоматерь, как «кивот святины», о котором Бог «клялся» Давиду; евангелие Мф. 2, 13 – 23 (зач. 4) – продолжение праздничного, содержащее в некотором соответствии апостолу, рассказ – в связи с бегством в Египет – об избиении младенцев; причастен – праздника.

Суббота и неделя по Рождестве Христове

Из дней попразднства, кроме второго дня самого праздника, устав выделяет по понятным основаниям (ВК. 137) субботу и воскресенье.

Субботу впрочем он отмечает только особыми чтениями и обстоящими их песнями, прокимном на литургии и т. д. Прокимен – Богородичный (отголосок древнего д. б. – посвящения субботы Богоматери, сохранившегося доныне в зап. церкви), но обычно назначаемый для утрени, не столь важной службы как литургия – «Помяну имя твое» (РБ. 61); апостол 1Тим. 6, 11 б – 16 (зач. 288) о втором пришествии Христовом, как завершении первого; аллилуиарий тот же, что и во 2-й день праздника; евангелие Мф. 12,15 – 21 (зач.46) об оправдавшемся на служении Христа Исаиином предсказании о незлобивом и кротком характере Его отрочества (Ис. 42, 1 – 4); причастен обычный Богородичный (РБ. 107).

Неделя по Р. X., в соответствие неделе пред Р. X., посвящена богоотцам, т. е. ближайшим предкам Христа по плоти – пр. Давиду и Иосифу Обручнику, так же как достойнейшему из братьев Христа по плоти – ап. Иакову. Неделя имеет и полную службу. Важнейшее из песнопений службы тропарь «Благовествуй Иосифе» прославляет впрочем только первых двух (д. б. первоначально и вспоминавшихся в эту неделю), но гл. о. Иосифа, который приглашается рассказать Давиду о всех обстоятельствах события, попутно и исчисляемых, благодаря чему тропарь является собственно гимном событию. Другое важнейшее песнопение – кондак «Веселия днесь Давид исполняется» воспевает всех трех за «сродство» со Христом. Но напеву кондак подражает в точности праздничному, а тропарь того же 2 гласа, что и тропарь недели пред Р. X. Вообще же вся служба восхваляет трех праведников в постоянном соприкосновении с событием, являясь службой скорее в честь этого последнего, только под особым углом зрения, почему и открывается она, в стихирах на Господи воззвах стихирами 1-го дня праздника («Приидите возрадуемся Господеви»). Можно отметить след. выражения в службе. «Память совершаем – царя – пророка и апостола – первого епископа, тех... ученми лести избавившеся» (Г. В. славн.). «Священных (=Иакова) память и царей (=Давида) держава... веселие бысть рождество твое, и в нем хвалящеся глаголем: «Отче наш, иже на небесех! да святится имя твое, человеколюбче» (стих, славн.). «Царствуяй всеми царьми Христос, по плоти от семене Давидова (как царя) рождейся» (Кан. п. 4). «Невестоводец убо Давид, чертожник же божественныя церкве Иаков»¹⁰⁹⁶ (кан., п. 7). «Воплощшагося Христа, его же прорече Давид богоотец и людям проповеда Иаков... пойте» (кан., п. 8). «Царь от пастырей древле убо Давид бысть, от колена же Иудова и царскаго ты, Иакове, пастырь паствы¹⁰⁹⁷ показался еси». «Вифлееме ныне веселися, град быв новаго Давида; и Сионе¹⁰⁹⁸ возвещай церквей старейшинство» (кан., п. 9). «Кровь и огнь и курение дыма – чудеса на земли, яже провиде Иоиль (Иоил. 2, 30): кровь – воплощение, огнь – Божество, курение же дыма – Дух святый нашедый на Деву и мир весь облагоухавший» (хвалитн. славн.). – Напевы: стихиры на Господи воззвах – 1 гл., подобен «Небес чинов» – трепещущая нежность; канон – 4 гласа, обычного праздничного; славники – обычных гласов для заключительных стихир 6-го (Г. В. и стих.) и 8-го (более торжественного; на хвал.); седальны 3 песни – подобны кондаку «Дева днесь», после которого непосредственно приходятся, а «И ныне» – их, гл. 1, подобен Сретенскому «Лик ангельский». Светилен подобен вознесенскому. – На литургии прокимен (кроме чередного) общий для ликов святых особенно чтимых, гл. 4 (одного из радостных) «Дивен Бог во святых», ст. «В церквах благословите». (Пс. 67, 36 а. 27); апостол – Гал. 1, 11 – 19 (зач. 200) об ап. Иакове и вообще о значении плоти и крови в христианстве; аллилуиарий – гл. 4 «Помяни, Господи, Давида» (Пс. 131, I) в честь св. Давида; Евангелие – Мф. 2, 3 – 13 (зад. 4) – о бегстве в Египет, где особенно выступает прав. Иосиф; причастен (кроме обычного воскресного) – общий ликам святых «Радуйтеся праведнии».

Попразднство

Нельзя не заметить прежде всего, что памяти святых для первых попразднственных дней подобраны нарочито: так для 27 дек. первомуч. Стефана, как первого из мучеников (отголосок того, что с Р. X. некогда начинался церк. год, как ныне в западной церкви; в древнейшем сирийск. месяцеслове IV в. в эти дни память апп. Петра, Иоанна, Павла), 28 дек, – 2000 мучеников, сожженных в Никомидии в день Р. X. (302 г.); 29 дек. – 14000 младенцев за Христа избиенных Иродом (в зап. церкви 28 дек. и торжественнее нашего).

Что касается песнопений, то попразднство Р. X., как и другие, повторяет ежедневно тропарь, кондак и канон – непременно 1-й и 2-й – праздника. Из других же песнопений праздника повторяются лучшие, общего содержания или более подходящие сюда и по гласу к славниникам в честь святых. Стихиры из праздника берутся обычно в качестве заключительных (но в самых важных случаях и заключительные стихиры оригинальны; так 27 дек. на хвалитех и стиховне утр. Иоанна Дамаскина, 28 дек. на Г. в. 29 дек. на стих. веч. и на хвалитех, в первом случае Иоанна Дамаскина); так 27 дек. на Г. в. – стиховна праздничная 1-я, на стиховне – литийная последняя; 28 дек. на стих. веч. лит. 3; на стих. утр. – лит. 1; 29 дек. Г. в. – стих. 26 дек. 1, на стих. веч. – оттуда же 2; 30 дек. Г. в. – лит. 3, на стих. веч. – лит. 4. 28 дек. на Г. в. повторяются стихиры предпразднства 24 дек. Из седальнов повторяются 28 дек. по 2 каф. второй праздничный; по 3 п. – первый праздничный; 29 дек. по 2 каф. – предпраздничный «Свирелей пастырских»; 29 дек. по 1-й кафисме седален почти тожественный с тропарем Обрезания.

Оригинальные песнопения попразднества б. ч. повторяют мысли и даже выражения праздничных, но в другой связи и потому в другом освещении. Можно отметить след. выражения. «Ясли вообразуются в престол, скоти образуют херувимское предстояние» (27 дек. хвал. посл.). «Волхвы подвигл еси от Персиды в твое поклонение» (27 дек. стих. утр. 2). «Жизнь живущих Сый» (28 дек. стих. утр. 3). «Рубищи повивается, повиваяй мглою небо» (29 дек. стих. веч. 1). «Хотя избавити... вечнаго томления». «Рабий образ себе самому обложив, яко да от работы исхитит чуждаго» (30 дек., стих. утр. 1 и 2).

Таблица гласов и подобнов в попразднство Р. X.

Объяснение терминов см. выше стр. 61; РВ. 123; ВК. 136 – 137. «Ангельския предыдите» – стих. хвалитн. предпр. Р. X.

Отдание

В отдание Р. X. – 31 дек., как и в отдания всех двунадесятых праздников (исключая Введение), поется служба вся праздника (служба рядового святого переносится на предыдущий день, без входа, паремий, полиелея и антифонов при будничном строе вечерни и праздничном утрени). Канон по сравнению с праздником поется в сокращении: на 14, – с катавасией только из перваго канона. Единственное преимущество Р. X. в отношении отдания даже пред Крещением то, что, при совпадении его отдания с воскресеньем, не поется догматик, а вместо него стихира праздника «Августу единочальствующу».

Соперничая с Пасхой своей торжественностью, праздник Рождества Христова заставляет ожидать, что он появился в самые первые времена христианства, в век еще апостольский. Даже как-то трудно себе представить, чтобы христиане когда-либо могли не праздновать дня рождения своего Спасителя, чтобы они не «помнили» «и не святили» этого дня. На самом же деле было далеко не так и было по очень простой причине.

То не случайность, что христиане, исключая таких полухристиан, как протестанты, обыкновенно не празднуют дня рождения своего, а празднуют именины, т. е. день крещения своего. И это, так сказать, очень похвально и трогательно. Этим христианин показывает, что не великая была бы радость для мира, да и для него самого, что родился на земле лишний грешник, если б грешник этот в свое время не переродился в праведника (праведника по крайней мере в возможности) чрез таинство крещения. Не будь этого духовного рождения, христианин о дне своего рождения мог бы только сказать с многострадальным Иовом: «погибни день, в который я родился, и ночь в которую сказано: зачался человек» (3,3). И этот пренебрежительный, мягко говоря, взгляд на день плотского рождения был искони присущ христианству, раннему даже в гораздо большой степени, чем позднейшему и современному. Это нам трудно понять, но это действительно было так, что древние христиане называли днем рождения день смерти человека, и называли самым серьезным образом. Для дня кончины мучеников самое принятое название было natalitia, «родины».

При таком взгляде на день рождения вообще, могло ли придти на мысль христианам праздновать и день рождения Спасителя? Правда, Его рождение было настолько необычно, было таким счастьем для мира, что и сравнивать его нельзя с каким бы то ни было человеческим рождением. Но тогдашние христиане могли горячо и убежденно повторить за апостолом Павлом: «мы никого не знаем по плоти: если и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» – «ни единаго вемы по плоти; аще же и разумехом по плоти Христа, но ныне к тому не разумеем» (2Кор. 5, 16). Христос для них был до того небесным человеком, вторым Адамом, Господом с небес, что мысль их не могла достаточно любовно останавливаться на Его плотском рождении. Слишком духовны были для этого тогдашние христиане, мало занимала их плоть. Кто внимательно читал послания ап. Павла, тот наверно поражался его кристально-духовным «мудрованием» о Христе, взглядом на Него, и тому понятно будет, что при таком взгляде, при преимущественном рассматривании Христа с этой стороны, скорее хотелось праздновать Его воскресение, вознесение на небо, ниспослание Духа Святого, чем «еже по плоти» рождество Его. И действительно, все эти праздники древнее Рождества, несравненно, древнее его празднование простого воскресения. Древнее его и праздники в честь мучеников, например праздник в честь св. Игнатия Богоносца, которым так кстати открывается в православной церкви предпразднство Рождества Христова.

Можно не преувеличивая сказать, что древняя церковь была принуждена внешними влияниями установить праздник в честь этого события. И странно, хотя после всего сказанного понятно, что раньше, чем Рождество Спасителя, она стала праздновать Его крещение. Но и последнее она стала праздновать не вполне sua sponte, по своей доброй воле. Ранее православной церкви этот праздник ввели у себя еретики – гностики и ввели потому, что они придавали самое большое значение в жизни Спасителя Его крещению. Климен Александрийский (III в.) тоном некоторого неодобрения говорит: «последователи же Василида празднуют и день крещения Его (Спасителя), проводя всю предыдущую ночь в чтениях»¹⁰⁹⁹. Из другого места того же писателя узнаем взгляд василидиан на событие крещения Христова: «Бог послал свой Ум, первое истечение Божества, и он как голубь сошел во Иордане на Иисуса, который до того был простой человек, доступный греху»¹¹⁰⁰. Но ничего так не завлекало христиан в ересь, особенно в гностицизм, как богослужение гностиков, полное гармонических и красивых песен. Нужно было гностическому празднику противопоставить свой такой же, и вот тогдашняя православная церковь установила и у себя торжественный праздник в честь крещения Господня и назвала его Богоявлением (θεοφάνεια), внушая этим названием мысль, что в этот день Христос не стал впервые Богом, а только явил себя Богом, предстал как Бог, как Единый от Троицы. Мало того: чтобы еще более подорвать лжеумствование гностиков относительно крещения Христова, тогдашняя православная церковь стала присоединять к воспоминанию крещения воспоминание и рождения Христова; к последнему название «Богоявления» шло еще более, чем к крещению. То и другое, крещение и рождество, т. о. праздновалось в один день под общим именем «Богоявления», и именно в день, посвященный ранее одному крещению – 6 января¹¹⁰¹; так по крайней мере было в IV, V и даже отчасти в VI в. в Палестине, Египте и других местах Востока, по свидетельству современных писателей¹¹⁰². Армянская церковь, отделившаяся от кафолической в эту эпоху, сохранила эту практику доселе: она празднует Р. X. 6 янв. и не имеет праздника Крещения.

Впервые отделен был праздник Рождества Христова от Крещения в Римской церкви в первой половине IV в., по преданию при папе Юлии¹¹⁰³. В одном римском календаре, составленном не позднее 354 г., под 25 декабря уже показано: «день рождения Христа в Вифлееме»¹¹⁰⁴. Можно и догадываться, чем было вызвано это отделение и почему именно оно произошло в Риме. Языческий римский культ с особенною торжественностью чествовал зимний солнцеповорот, но не в тот день, когда он происходил (8 – 9 дек.), а в те дни, когда он становился для всех ощутительным, именно в конце декабря. Праздник в честь этого солнцеповорота по-видимому назывался днем «Непобедимого» (dies Invicti), т. е. днем непобедимого солнца, солнца, которого не могла одолеть зима и которое с этого времени идет к весне. В одном римском календаре IV в. именно 25 декабря показан этот языческий праздник¹¹⁰⁵. Приурочен он к этому именно дню, может быть, потому, что 18 – 23 декабря в римском культе посвящено было чествованию бога Сатурна, пожиравшего своих детей, чествованию потому носившему мрачный характер¹¹⁰⁶. За этим печальным праздником «бога времени» следовал светлый праздник «бога солнца», как и у нас пост предшествует великим праздникам. И после победы язычества над христианством праздник этот с особенным блеском совершался в Риме, по крайней мере так совершен он был при императоре Юлиане Богоотступнике (по его свидетельству). Чтобы отвлечь христиан от этого языческого праздника, думают, и перенесли в Риме с 6 января на этот день воспоминание Рождества Христова, рождения духовного незаходимого Солнца¹¹⁰⁷.

За Римом в этом отношении последовали мало-по-малу и все восточные церкви. При этом замечательно, что из восточных церквей на праздник этот впервые произносят проповеди три великие святителя: Василий Великий в Кесарии, Григорий Богослов в Константинополе и Иоанн Златоуст в Антиохии. Относительно св. Златоуста из его же бесед узнаем не только то, что именно он ввел в Антиохии этот праздник и притом по примеру запада, но с какою постепенностью и осторожностью делалось это нововведение. В беседе, произнесенной 20 декабря 386 или 387 г.¹¹⁰⁸, св. Златоуст говорил, что в наступающее 25 декабря впервые будет здесь праздноваться Рождество Христово, давно знакомое западу; и в Антиохию слухи о таком празднике проникли уже лет 10 назад; св. отец сознается, что он давно уже желал ввести в Антиохии этот праздник и даже втайне молился об этом. В беседе на самый праздник проповедник выражает приятное удивление, что он собрал столько народа, между тем как до того о празднике много спорили: одни считали его нововведением, другие же возражали, что на западе он издавна совершался от Фракии до Кадикса¹¹⁰⁹. Впоследствии предание, конечно римского происхождения, разукрасило эти действительные факты в пользу Рима и представило историю перенесения праздника с запада на восток в следующем связном виде. Кирилл или Ювеналий, епископ Иерусалимский, письмом к папе Юлию жаловался на неудобство праздновать Р. X. и крещение в один день: «нельзя идти в одно время в Вифлеем и на Иордан» и просил исследовать и определить день Рождества Христова; папа рекомендовал практику своей церкви – празднование Р. X. 25 декабря. Василий Великий поручил Григорию Богослову установить на Константинопольском соборе это празднование. Златоуст на это тоже дал согласие. Из Кипра призван был Епифаний, чтобы, в качестве урожденного еврея, на основании Писаний утвердить день¹¹¹⁰.

Не роняет ли несколько значение праздника эта история его происхождения – то, что он появился только в противовес к языческому празднику и впервые в западной церкви? Главное, таким образом как будто оказывается, что 25 декабря не потому выбрано для этого праздника, что в этот день родился Христос, а по посторонним, случайным и местным соображениям. Но такой вывод был бы преждевременным. То правда, что древней церкви точно неизвестен был не только день, но и месяц рождения Христова. По словам Климента Александрийского (III в.), одни полагали это событие в мае – 20, другие в январе – 10 или 6; по другим свидетельствам III – II в. Рождество Христово приурочивается к 25 или 28 марта. Но уже в IV в. церковь пришла к единодушному решению этого вопроса именно в пользу 25 декабря, и на основании приблизительно следующих соображений. Месяц и день смерти Христовой точно известен из евангелий; а в церкви издавна распространено было убеждение, что Христос должен был находиться на земле полное число лет, как число совершенное. Отсюда следовало, что Христос зачат был в тот же день, в который пострадал¹¹¹¹, следовательно в еврейскую пасху, которая в тот год приходилась, думали, 25 марта. Отсчитывая отсюда 9 месяцев, получали для рождества Христова дату 25 декабря. Эту дату принимает уже св. Ипполит (III в.); ее защищают св. Златоуст и бл. Августин¹¹¹².

Таким образом, весьма вероятно, что и самое событие Рождества Христова падало на время, когда оно и празднуется. Если должно быть соответствие между течением – природной жизни в мире и благодатной жизни, то как не было более весны подходящего времени для зачатия и воскресения Христова, так уместнее всего было рождество Его в пору года, являющуюся лучшей после весны. Неудивительно, что и язычники с их почитанием природы приурочивали к этим временам года свои великие праздники. Как ни духовна христианская вера, но и она в своих праздниках не пошла в разрез с природою, хотя по более глубоким, чем язычество, основаниям.

Не случайность и не роняет праздника Р. X. и то, что он получил начало не так рано как другие, и первоначально на, западе. Нужно было прекращение гонений на христианство, чтобы христианин научился ценить и земную жизнь и чтить начало её, по крайней мере в Христе, так же, как конец. С другой стороны нужно было влияние более трезвого и житейского запада на созерцательный восток, чтобы в круг христианских праздников введено было и «еже по плоти» Рождество Христово.

Дальнейшую историю праздника, и в частности службы его до того времени, с которого дошли до нас Типиконы и другие записи богослужебных последований, можно восстанавливать лишь на фоне общей истории богослужения. Одними из древнейших в современной рождественской службе являются, конечно, прокимен и вообще псаломские стихи; затем – тропари как отпустительный, так и тропари пророчеств (на паремиях). С введением в богослужебную практику стихирнаго творчества были конечно написаны стихиры и для такого великого праздника, как Рождество Христово, но какая из стихир древнейшая, трудно сказать; разве только первая стихира на Господи воззвах может быть признана старейшею в ряду других стихир. В VI в. на праздник Р. X. преп. Романом певцом были написаны кондак и 24 икоса, из коих современная служба сохраняет лишь первые два (кондак и икос). Что касается рождественской службы в целом виде, то такая была в Минее VIII или даже VII в., принадлежавшей еп. Порфирию Успенскому (ныне Импер. Публ. библ.)¹¹¹³. К сожалению листы с изложением рождественской службы сильно попорчены.

По иерусалимскому канонарю (грузинской редакции) VII в. рождественское богослужение начинается с 6 часов (утра?) 24 декабря и открывается литанией в паству¹¹¹⁴. Здесь совершалась какая-тο служба, состоявшая из эктении, молитвы, ипакои 8 гл.: «В вышних слава, на земли мир», со стихом: «Земля даде плод свой»... до – «концы земли», другого ипакои – тропаря: «Исаия убо предрече: се Дева», второй эктении и молитвы, прокимна 6 гл.: «Господь пасет мя», Аллилуиа 2 гл.: «Пасый Израиля...», Евангелия Луки: «И пастырие беху в стране той» (Лк. 2, 8 – 20)¹¹¹⁵.

После описанной службы следовала вечерня в вифлеемской пещере. Для неё в памятнике указываются следующие составные части. Тропарь, гл. 8: «Всея твари содетелю»¹¹¹⁶; прокимен, гл. 4: «Господь рече ко мне: сын мой...» (Пс. 2, 7), стих: «Проси от мене и дам», паремия (Иер. 23, 2 – 6): «Сего ради сия рече Господь Бог израилев к пасущим людий моих... и Израиль пребудет в надежди», Апостол: «Многочастне и многообразней» (Евр.I, 1 – 12), Аллилуиа, псал. гл. 8: «Рече Господь Господеви моему, седи» (Пс. 109, 1)..., Евангелие от Матф.: «Иисус Христово Рождество сице бе» (Мф. 1, 18) (Зач.2). К вечерне присоединены две песни неясного назначения: на умовение рук¹¹¹⁷, гл. 1 – «Господь родися в Вифлееме иудейстем» и святых даров: гл. 6, – «Что тебе принесу»¹¹¹⁸.

С полночи начиналась новая служба, состоявшая из тропарей (напоминающих прокимны) и чтений. Тропарь 1, гл. 2: «Господу рождшуся в Вифлееме», стих: «Отрыгну сердце мое». Чтение – Бытия: «В начале сотвори Бог небо» (Быт. 1, 1). Второй тропарь, гл. 4: «Веселитеся праведнии, небеса», стих из псал. 46; «Вси язы́цы восплещите», чтение – «Приложи Господь глаголати ко Ахазу» (Ис. VII, 10 – 17)¹¹¹⁹. Третий тропарь, гл. 5: «Явися бо благодать Божия, спасительная», стих: «Велий Господь и хвален зело», чтение из Исхода «Бысть в стражу утреннюю». Тропарь четвертый, гл. 5: «Исполнися реченное пророком»¹¹²⁰, стих: «Боже, ущедри ны и благослови ны», чтение Мих. V, 2 – 7¹¹²¹. Тропарь пятый, гл. 5: «Видехом в вертепе ясли», стих: «Боже суд Твой цареви», чтение из Притчей (Притч. I, 1 – 9). Тропарь шестой, гл. 8: «Днесь радуются небеса и ликуют», стих: «Благоволил еси Господи землю твою», чтение Исаии: «Да быша огнем сожжени были, яко отроча родися нам... ревность Господа Саваофа сотвори сия» (Ис. IX, 5 – 7)¹¹²². Тропарь седьмой, гл. 8: «Откуду пришли есте волсви...», стих: «Основания его на горах святых»; чтение из Исаии: «И изыде жезл из корене Иессеова» (Ис. XI, 1 – 9) ¹¹²³ . Тропарь 8, гл. 3: «Рожденному от Девы», стих: «Милости Твоя Господи»; чтение прор. Исаии: «Укрепитеся колена разслабленная» (Ис. XXXV, 3 – 10)¹¹²⁴. Тропарь 9, гл. 8: «Христу явившуся, звезды»...», стих: «Рече Господь Господеви моему» (Пс. 109, 1)..., чтение Исаии «На гору высоку взыди» (Ис. 40, 9 – 17). Тропарь 10, гл. 2: «Царь иудейский и Избавитель», стих: «Исповедайтеся Господеви, яко благ» (Пс. 117, 1); чтение из Исаии: «Иаков отрок мой» (Ис. XLII, 1 – 8). Тропарь 11, гл. 6: «Град, его же возлюбил еси», стих: «Помяни Господи Давида» (Пс. 131, 1), чтение из пр. Даниила: «В лето осмнадесятое». После одиннадцатого чтения следовал прокимен: «Воскресни Господи в покой Твой», со стихом: «Помяни, Господи Давида», евангелие от Луки: «Бысть во дни тыя изыде повеление от Кесаря» (Лк. 2, 1), эктения, молитва и конец утрени.

На литургии в день праздника положены: тропарь – «Всея твари», прокимен, гл. 2: «Господь рече ко мне»..., со стихом: «Проси от мене», два ветхозаветных чтения: Притчей: «Господь созда мя начало путей»... (Притч. VIII, 22 – 31), из кн. пр. Даниила: «И, видехом, се камень отвержеся от горы» (Дан. II, 34 – 35), и одно из новаго завета (апостол): «Многочастне и многообразне» (Евр. I, 1 – 12). Аллилуиа, гл. 5: «Рече Господь Господеви» (Пс. 109, 1), евангелие от Матфея: «Иисусу рождшуся в Вифлееме иудейстем» (Мф. 2, 1) (Зач. 9). Тропари на умовение рук и «Святых даров» – вчерашнего дня.

По рассмотренному памятнику нет дней попразднства Р. X., а только под 26 декабря показана память царя Давида и Иакова, брата Господня, первого Архиепископа. На литургии этого дня указываются: тропарь, гл. 1: «О преславнаго чудесе», прокимен, гл. 1: «Величаяяй спасения царева», со стихом: «Бог мой, непорочен путь его», три чтения: 2Цар. V, 3 – 10, соб. посл. Иакова (от начала) и из посл. Галат. I, 11. На умовении рук, гл. 5: «Священницы освященнии», иное: «Через Давида царя», Святых даров: «Плоть Господня и кровь»¹¹²⁵.

В другой грузинской рукописи X в., так же запечатлевшей практику палестинскую, рождественские службы тоже приурочены к местам освященным событием Рождества Христова, хотя самый тип этих служб гораздо ближе к современному нам¹¹²⁶. В этой рукописи записаны праздничные стихиры и каноны, начиная с дней предпразднства Р. X. Под 21 декабря здесь показана память: «предзнаменование и предпразднство Рождества Христова» и «память всех ветхозаветных патриархов». На этот день назначается «собор в пастве» (см. выше). Стихиры на Г. В. положены 4 гл., причем первая имеет начало: «Память первых отцев согласно, вернии, совершаем и днесь Христу Спасу нашему воспоим». 22 декабря, показан «собор в той же пастве» и отмечается «Предзнаменование Рождества Избавителя нашего». Первой стихирой на Г. В. показана 1 гл. «Се время приближися спасения нашего, готовися вертепе, яко днесь Дева грядет»¹¹²⁷... На 23 декабря – Предзнаменование Рождества Господа нашего Иисуса Христа». На Господи воззвах – стихиры гл. 4: «Сей Бог наш, и несть иного Бога разве Иисуса Христа нашего, яко же рече пророк» ¹¹²⁸ ... Под тем же числом записана и другая память Иосифа праведного, названного отцом Господа. На Г. в. стихиры 4 гл.: «Иосифе богомудрый, радуйся и веселися, Его же бо пророцы хотеша видети, удостоился еси очима зрети и непорочно ему служити... Бездетно совершил еси, блаженне Иосифе, божественное пречистой Деве служение... Божественное от ангела приял еси повеление, преподобне Иосифе, пояти во Египет Марию, обрученную тебе»... Канон на этот день – ямбический, творение знаменитого грузинского, песнотворца Иоанна Мтбевари. Предпраздничные стихиры на Г. в. взяты из творений Андрея Критского, гл. 4: «Глас Исаии исполняется днесь: се ныне Дева плотию во чреве приятого, неосязаемого, в Вифлеем приводит... С рабами написался еси, Владыко, егда рукописание первых наших грехов разорити благоволил еси... Светлое и духовное облако, носящее в себе росу небесную, к нам милостивно грядет». Канон на этот день 1 гл.: п. I – «Возвеселимся людие вернии, ибо Спас неизреченно нам днесь показася»...

Служба недели пред Р. X. положена после 23 декабря; для неё показаны – стихиры на Г. в., 1 гл.: «О дивное чудо, Царя всех и Бога, прежде век от Отца рожденнаго, днесь на земли Дева в Вифлеем родити, яко человека, приходит»... и канон (ямбический) св. Иоанна Дамаскина, 1 гл.: «Из утробы пречистыя Слово Божие показася», – ныне отсутствующий в рождественских службах.

24 дек., накануне Р. X., совершался собор в Вифлеемской пастве. На Г. в. стихиры Космы Маюмскаго, гл. 2: «Ангельския силы предходя днесь, в Вифлееме уготоваша ясли, ибо премудрость с неба сходит, слово воплощается; услыши, церковь, глас радования Богородице, людие возопиим: благословено рождение твое, Боже, слава тебе», «Видя днесь небесныя силы, поклонитися рожденному текущия, Иосиф удивися таинству Владыки» ... «Победу над врагами от Бога восприимем и сокрушим силу велиара...» и др. Как видим, первая стихира, если она действительно принадлежит преп. Косме, есть перифраз первой из нынешних предпразднственных стихир на хвалитех, приписываемых преп. Роману певцу. Далее указываются стихиры «на блаженных» утренних, конечно, ибо по иерусалимской практике блаженны входили в состав утрени (ср. современные утрени четверга 5 седм. в. поста, великой пятницы, чины погребений мирского и иерейского). В качестве тропаря указывается нынешняя стихира хвалитная на и ныне в самый праздник: «Днесь Христос в Вифлееме рождается от Девы»... (2 гл.). Канон – праздничный Дамаскина (?): «Христос рождается». Кроме того, положены два канона грузинских творцов.

25 декабря – «великий собор в Вифлееме». Из составных частей службы указываются только лишь стихиры на Госп. в. грузинского происхождения, канон (не приводится описателем рукописи) и тропарь 2 гл.: «Днесь в Вифлееме открылось от века сокровенное избавления нашего таинство и воистину разрушися древняя вражда между людьми и ангелами, днесь бо родися плотию Еммануил – с нами Бог – избавитель и благовеститель мира; радуйся ныне Исаия богоносне, и веселися, се ныне грядет Господь Саваоф, седяй на облаце малом, сокрушити рукотворенныя божества египетския и спасти отвергшийся род Адама, Его же хвалят пастыри со ангелы и взывают: Христе Боже, слава Тебе».

Из дней попразднественных в данной рукописи отмечается лишь 26 число, имеющее надписание: «праздник Рождества и память царя Давида и Иакова брата Господня».

По уставу великой Константинопольской церкви IX в.¹¹²⁹ предпразднства Р. X. нет. Рождественская служба начинается с навечерия (παραμονή) 24 декабря. На вечерне этого дня на обычных по уставу вел. церкви псалмах «Приклони Господи» и «Господи воззвах» положен тропарь, гл. 6: «Бога из тебе воплощшагося разумехом Богородице, того моли спастися душам нашим». По входе патриарха певец произносил прокимен, гл. 6: «Господь воцарися», со стихом: «Облечеся Господь». Диаконы становились на солее до начала антифонов на литургии. После прокимна и Господи помилуй следовала молитва антифона и пелись три малых антифона на амвоне. На слава 2-го антифона пелся тропарь, гл. 6: «Препрославленную Христову матерь»... По молитве эктении – «Премудрость» и седение¹¹³⁰. Начинались паремии в количестве 7, – те-же, что и ныне, с пением современных же тропарей по 3-й и 6-й паремиях. После 7-го чтения из Исаии, – эктения и 3 антифона на амвоне; первый: «Заступи мя Господи», 2-й – псалом 2-й с припевом молитвами Богородицы, 3-й – псалом 29, – тройное аллилуиа вечернее (δειλινόν?). После этого – молитва Трисвятаго и Трисвятое. Диаконы по солее входили в алтарь и бывало седение синтрона¹¹³¹. Если не было поста, то евангелие возносилось в синтрон, патриарх садился на левой стороне, говорился прокимен гл. 1: «Господь рече ко мне», после чего бывало чтение из Исаии: «Приложи Господь глаголати ко Ахазу» (нынешняя 8-я паремия); Прокимен гл. 6: «Помолитеся и воздадите»..., стих: «Ведом во Иудеи Бог»..., Апостол и евангелие – нынешние навечерия. Причастен: «Хвалите Господа»... Когда же навечерие приходилось в день постный (т.е. во все дни седмицы, кроме субботы и воскресения) – по Трисвятом сразу же следовал второй прокимен (т.е. «Помолитеся и воздади- те»), потом – апостол и евангелие. А последнего чтения из Исаии, с прокимном пред ним, не было. После вечерней службы (т.е. вечерни и литургии) начиналось чтение из св. Григория Богослова и других отцов и продолжалось до панихиды (особая служба, заменявшая нынешнее бдение). В конце устава о навечерии праздника делается опять указание относительно того, в постный или не постный день случится навечерие, – если первое – то седения в синтроне не бывало, но на боковых скамьях.

Праздничная утреня по уставу великой церкви пелась на амвоне. Три монашествующих сходили (с катехуменов?) и пели 18 антифонов σον τοο μεγάλου (?), говорился и тропарь гл. 8: «Еже в начале Слово Божие рождшей ти, Богородице Дево, ангельская воинства на земли пастырие узреша, небесное пение Рожденному поющих, с ними же и мы, яко Божию Матерь, (тя) величаем». Если же была вторая седмица (?), то тропарь гл. 8: «Еже превечное отчее в начале Слово, воплотившееся неизреченно от тебе, Богомати, лик ангельский с небесе воспет и пастырие на земли зряще страхом, прославиша непостижимое таинство. Сего ради и мы, спасеннии рождеством твоим, по долгу величаем». Иной тропарь на Бог Господь и на 50 псалме: «Рождество Твое, Христе Боже наш». Экзапостилорий показан нынешний. На литургии полагалось три антифона, прокимен, апостол, аллилуиа, евангелие и причастен – нынешние. На вечерне в этот день прокимен, как и ныне, «кто Бог велий».

Под 26 числом показан Собор Богородицы во Влахерне. Литургию служил патриарх. На литургии – два тропаря: «Радуйся благодатная», на слава, гл. 2: «Преблагословенна еси». Аллилуиарий иной, чем ныне, – «Из чрева прежде денницы», причастен: «Чашу спасения».

Дни попразднства по рассматриваемому уставу не отмечаются особыми службами; упоминается лишь о субботе по Р. X., для которой показаны нынешние, апостол и евангелие, и неделя по Р. X., к которой, как и теперь приурочена память Давида пророка, Иосифа обручника и Иакова брата Господня. Для 50 псалма и для входнаго на литургии показано два тропаря и «Благовествуй Иосифе» (нынешний) и «Яко Господень ученик» (ныне 23 окт.).

Т. о. по Уставу в. церкви Рождественская служба во многом уже подходит к современной своими изменяющимися частями, отличаясь от нынешней лишь общим строем, свойственным уставу св. Софии. Весьма близко к описанному памятнику подходит Синайский канонарь X – XI в.¹¹³² В нем указывается прокимен, апостол и евангелие навечерия Р. X., делается приведенное выше замечание о совпадении навечерия с постным днем. – В качестве особенности можно указать на замену трисвятаго на праздничной литургии особым стихом 8 гл.: «Христос родися на земли во яслех, пелены нося, оковы разрешая беззаконий наших». Прокимен: «Кто Бог велий» положено петь в течение 8 дней. Следовательно, эти дни мыслятся по канонарю попразднественными. Под 26 дек. отмечены: Собор пр. Богородицы и память Давида, Иосифа и Иакова. Суббота и неделя по Р. X. отмечаются особыми апостольскими и евангельскими чтениями (нынешними).

По Евергетидскому типикону XI в. (в рукоп. XII в. Афинск. универс., № 788) предпразднство Р. X. начинается с 20 дек. (хотя в надписании памяти упоминания о предпр-е нет, но с этого дня полагаются предпразднственные песнопения). В этот день на Г. В. – 3 стихиры предпр-а, подобен: Яко добля.., Слава и ныне – «Христос грядый»... На стиховне гл. 2: «Доме Евфрафов» 2-жды и другой подобен: «Приидите земнороднии». На и ныне предпр-а самогласен 1-гл.: Предпразднуем людие¹¹³³. На повечерии – тропарь: «Готовися Вифлееме» и трипеснец нынешний. На утрени по 1 стихословии седален: гл. 1: «Приклонивый небеса»¹¹³⁴ он же на слава и ныне (в этом типиконе и на следующие дни положено по одному седальну); по 2 стихословии – «Рождественных Христовых». Канон предпр-а твор. Иосифа, гл. 1 (нынешний). На стиховнах хвалитных, подобен гл. 1: «Прехвальнии мученицы», и ныне – самогласен: «Слыши небо»...¹¹³⁵ Октоих по Евергет. типикону во дни предпр-а оставляется, но поется вместо прокимна и Бог Господь аллилуиа, а Бог Господь – только 20 (ради Игнатия Богоносца) и 24-го числа. Часы – с стихословием.

На 21 число переносится память св. мученицы Евгении, с 24-го числа. На Г. в. стихиры предпр-а гл. 4, подобен – Дал еси знамение – «Сей Бог наш (что и ныне, первая 2-жды и 2-я однажды). Вместо прокимна – аллилуиа. На стиховне – подобен: Доме Евфрафов – «Приидите земнороднии»¹¹³⁶, «Всех пророк»..., «Слово Отчее»... Слава и ныне – «Вифлееме земле Иудова» ¹¹³⁷ . На панихиде (вместо повечерия?) трипеснец нынешний, ирмосы по единожды, тропари по 2. На утрени аллилуиа и тропарь предпразднства. По 1 стихословии седален гл. 1: «Просветися тварь»¹¹³⁸, по 2 каф. – гл. 2: «Неприступный Бог» (нынешний первый). Канонов 3, из них первый предпразднства: «Тристаты крепкия» (нынешний). Экзапостиларий: «Свят Господь»... На «Стиховне-хвалитех» гл. 6: Подобен: «Ангельския», сл. и ныне – «Вертепе благоукрасися».

22 дек., на Г. в. – предпразднства, гл. 4: подобен «Званный свыше», Сл. и Н. «Христос грядый». Аллилуиа. На стиховне-предпразднства подобен «Доме Евфрафов»: «Радуйся Вифлееме», «Приидите вси Христово Рождество». На повечерии канон подобный великого четверга (нынешний) на 4, с ирмосами. По 6 п. есть указание о кондаке Богородице из обычных. На утрени – 1 седален: гл. 4 «Девы прославите», 2 «От Персиды цари» (нынешний). Канонов 3, предпразднства, гл. 1: «Христа плотию младенствующа». На стиховне – хвалитех, подобен: Ангельския – «Горо мысленная», «Трубы глас», «Свирелей пастырских», Сл. и Н. «Сионе торжествуй»¹¹³⁹ (нынешния из других дней предпр-а).

23 дек., на Г. в. гл. 6: Подобен: Все отложше, Сл. и Н. «Вифлееме готовися; на стиховне, подобен Доме Евфрафов: «Горы и холми», «Грядет Искупитель», Сл. и Н. «Готовися Вифлееме». На повечерии канон пад. вел. пятницы: К тебе утреннюю, по 2-жды тропари «без ирмосов, ирмосы же оставляют». На утрени, канон пр-тва: гл. 6 Феофана – Яко по суху (ныне 22 ч.).

24 дек. На вечерне стихология нет, на Г. в. 6 стихир предпр.-а, – самогласных, гл. 4: «Вифлееме готовися»; «Христос грядый», «Исаие Ликуй», Слава и ныне, гл. 5: «Не дряхлуй Иосифе"( ссылка ст.193 документа). Прокимен дня. На стиховне, самогласны, гл. 2: «Се время», «Вифлееме земле Иудова», «Приидите вси Христово рождество», Слава – «Доме Евфрафов», и ныне: «Вертепе благоукрасися». Отпустительный – «Написовашеся», он же и для других служб.

На повечерии канон: Волною морскою, с ирмосами на 4; по 6 п. Богородичен от обычных.

На утрени, седальны: гл. 8: «Рождественных Христовых». По 2 стихологии: «Иже веков Владыка». Канона два – «написания», (ср. тропарь), оба по алфавиту, 2 гл. Во глубине, и 6 гл. подобен Волною морскою. По 3 п. ипакои, гл. 8 «Свирелей пастырских», исполняют псалт и народ с хирономией¹¹⁴⁰. Кондак – Дева днесь. Свят Господь. Но хвалитех: гл. 3 подобен: «Крестоявленно», сл. и н. гл. 8: «Приими Вифлееме».

Праздничная вечерня по Евергетидскому уставу излагается одинаково с современном уставом. На панихиде положено два канона предпразднства с 24 числа. По конце – чтение в Деяниях, по последованию этого чтения. На утрени по 1 стихословии седален, гл. 4: «Невместимый всеми», чтение слова Златоуста, которому начало: «Таинство странное и преславное»; по 2 стихословии седален гл. 4: «Что чудишися Мариам», чтение слова Златоуста: «Древле убо патриарси» (ныне – на трапезе). Стихословится иная кафизма: Рече Господь Господеви, на гл. 6, тихо (медленно), с большими аллилуариями и тотчас ипакои гл. 8: «Начаток языков» (ныне по 3 п. кан.), поет псалт и народ с хирономией (одинаковые ссылки 194 ст.) . Чтение слова Григория Б.: «Христос рождается славите», на даяние одно (в один прием), степенны, прокимен и евангелие, как ныне. Каноны нынешние – по нынешнему. По 3 п. седален гл. 8: «Да радуется небо». Чтение толкования на Мф. «Иисусу рождшуся». По 6 песни кондак и икосы – если есть время, то хотя 3. Слово Златоуста: «Что сие знамение пререкаемое вижу»: Экзапостиларий нынешний (и до отдания). На хвалитех – нынешния на 8. На литургии все, как ныне.

26 дек.: Праведнаго Иосифа обручника, роды Богородицы (επιλοχία Θεοτόχου), Св. мч. Евфимия. на Г. в. стихиры нынешние хвалитныя праздника и другие три праведных. Сл. и Н. «Отец благоизволи». Прокимен нынешний. На стиховне – самогласны, гл. 8: «Преславное таинство», Слава и ныне, гл. 2; «Днесь невидимое естество». Панихида оставляется. На утрени кафизмы нет, но тотчас 50 псалом; глаголем «Господеви поим» и ставим 12 стихов. Канонов 3: Христос раждается, гл. 4: Отверзу уста, творение монаха Гавриила, 3-й священномученика. По 3 п. седален Иосифа, гл. 1: подобен «Гроб твой» – «Отца яко воистину», Сл. Н. «Во яслех нас ради», гл. тойже. По 6 п. кондак – нынешний. На хвалитех – стиховнах, праздника гл. 6, не указано, какие стихиры, со стихами праздника, Сл. Н., гл. 5, подобен «Радуйся»: – «Праведнаго Иосифа». На литургии, если нет недели, антифоны праздника. По входе – все нынешнее.

В субботу по Р. X. все, как ныне, только прокимен дневной. В неделю по Р. X., на Г. В. указаны другие стихиры святым, гл. 4, подобен Яко добля. С. Н. – праздника гл. тойже: «Приидите воспоем». На стиховне воскресная 1-жды, и две самогласных праведным, гл. 6: «Память совершаем» и «Священных память» (нынешние славники на Г. В. и стиховне). С. Н. праздника, гл. 8: «Како изреку великое таинство». Тропарь – «Благовествуй Иосифе»...

На панихиде – агрипнии канон умилительный гласа и один из панихиды праздника. На Б. Г. тропари: воскресный и Иосифа, 2 кафизмы, полиелей и непорочны, с аллилуиариями 5 гласа, «глаголем же и подобные тропари воскресни» (Ангельский собор). Канонов три – воскресный на 6, праведных на 6 (нынешний) и святого дня на 4 (а великого святого – на 6; тогда воскресный на 4). По 3 п. седален гл. 1, С. Н. праздника, на тот же глас. Седален святого исполняется по 3-м стихословии с седальном праздника на тот же глас, а если святой имеет кондак, то поем его по 3 п. канона, а седален на стихисловиях, оставляя воскресные седальны. По 6 п: кондак праздника и икос. Экзапостиларий Свят Господь. На хвалитех воскресны 4, праведных на 2:, гл. 1, подобен Небесных чинов (нынешние с Г. в.) Слава – нынешний. На литургии, как ныне.

31 дек. – отдание. Стихословия нет. На Г. в. как ныне, только на С. Н. «Что ти принесем». На стиховне – гл. 8: «Преславное таинство»... С. Н. «Днесь невидимое естество». На панихиде канон праздника «Песнь победную». На утрени кафизма одна и оба седальна праздника. Каноны – оба праздника, каждый на 6, катавасии обе. Все остальное, как в праздник. На литургии, на блаженных, п 5-я канонов, с ирмосом перваго канона. Апостол и евангелие праздника.

В Афоно-Иверском Синаксаре XI в. (Студийскаго типа) кроме недель и субботы пред Р. X. указывается пятидневное предпразднство с 20 дек. Положено на Г. В. по три стихиры предпразднства, на стиховне – предпразднства. Тропарь положен нынешний: «Готовися Вифлееме». Тот же тропарь показан и на 24 дек. В этот день на Г. В. – стихиры предпразднства со стих. муч. Евгении, на утрени одна кафизма, 2 канона, Далее излагается чин царских часов. Вечерня праздничная начиналась, как и ныне, в седьмом (первом) часу дня. Прокимен указан: Господь воцарися.

Если канун Р. X. случится в субботу или воскресенье, бывает последование предыдущей субботы или воскресенья (т. е. субботы пред Р. X. или недели Св. Отец). Бдение начинается с повечерия, состоящего из 90 п., песни «С нами Бог» и 50 псалма.

На утрени тропарь – нынешний. Вместо обычной кафизмы говорят псалмы: I – «Хвалите имя Господне» (Пс. 134), II – «Рече Господь Господеви моему» (Пс. 109), «Исповемся тебе Господи всем сердцем моим» (Пс. 9), III – «Хвалите Господа с небес» (Пс. 148). Ипакои праздника (стоя). Слово Григория Богослова: «Христос рождается славите». Евангелие нынешнее. На литургии – антифоны: I «Исповемся тебе, Господи» (Пс. 9), II – «Блажен муж, бояйся Господа» (Пс. 111), III – «Рече Господь Господеви моему» (Пс. 109). На входе тропарь – «Собезначальное Слово Отцу и Духови».

26 дек. по этому уставу, как и ныне, положена память: «Собор Пр. Богородицы». На вечерни – прокимен нынешний, но стих: «Помяну имя твое». На повечерии – канон Богородицы (не указано, какой). Утренние кафизмы с этого дня отменяются. По 3 песни – чтение о празднике св. Иоанна Златоустаго. По 6 песни – ипакои и 50 пс. На литургии – антифоны праздничные. Прокимен, апостол и евангелие – нынешние. На этот же день показана память сожженных в Никомидии. Есть устав о недели по Р. X., в которую также положена память Св. Давида, Иосифа и Иакова, брата Господня. Есть также замечание о евангелиях на тот случай, когда между Р.X. и Крещением случается две недели (воскресенья)¹¹⁴¹.

По славяно-русскому Студийскому уставу редакции патриарха Константинопольского Алексия (рукоп. XI – XIII в.в.) предпразднство начиналось с 22 дек.; трипеснцы не указаны; стихиры в большинстве случаев не такие, как ныне. 24 дек. на вечерни на Господи воззвах стихиры только предпразднства: тропарь «Готовися Вифлееме» каноны предпразднства «Христос раждается», другой «Поим Господеви» и мц. Евгении; катавасия – ирмосы Богоявления; по 3 песни ипакои гл. 3 «Сопль (свирелей) пастырских»; на хвалитех стихиры мученицы; часы не поются и поклонов не бывает в этот день.

В сочельник праздничная вечерня начинается в 9 ч.; на Господи воззвах стихиры на 6, Слава «Что ти принесем» и все прочее как ныне; если в сочельник поста нет, то на трапезе после литургии сочиво, хлеб и вино по 1 чаше, а после вечерни рыба, по 3 чаши вина; на вечерне тропарь праздника не поется; повечерия вместе не поют, но каждый в своей келье. На праздничной утрене по 1 каф. ипакои гл. 8 «Неизреченными твоим рождеством», Слава и ныне «О тебе радуется»; по 2 каф. ипакои гл. 5 «Свидетельством твари», Слава и ныне богород. «Страшное Девы таинство»; если воскресение, степенны и Всякое дыхание приключившагося гласа; на каноне «уставляют стихов 12 и поются по дважды и стихи и ирмосы их; по 3 песни седален «Приидите, видим верний»; на хвалитех Слава «Отец (благо) изволил есть», и ныне тоже; на стиховне гл. 6, «Ангельская предидите, и ина два подобна тому: Трубный глас, Родила есть, Слава и ныне глас той же, подобен: «Днесь висит на древе» – «Днесь раждается от Девы»¹¹⁴².

По Рукописям XIV – XV в. ныне действующего Иерусалимского устава не указаны трипеснцы в предпразднство, тропарь на вечерне указывается только в позднейших рукописях; повечерие начинается в 1-м часу ночи (7 ч. в.); не упоминается «Ныне отпущаеши» в конце повечерия ¹¹⁴³ .

По греческой Минее особенности Р. X. и его предпразднства, в сравнении с нашей Минеей, таковы.

20 дек., на стиховне первою поставлена нынешняя вторая: «Вифлееме земле Иудова», 3-я – «Доме Евфрафов», а нынешняя первая – на И ныне. На повечерии трипеснец только «Непроходимое». Не указано, как петь трипеснцы на повечерии. На утрени по одному седальну по каждом стихословии (что ныне – на С. и Н.) Хвалитныя стихиры преп. Романа имеют действительное алфавитное расположение (в наших современных Минеях они переставлены).

21 дек. на Слава и ныне стиховных: «Граде Вифлееме». На повечерии – двупеснец: «Велению мучителеву». На утрени седальнов 2, по 1 каф. – нынешний первый, по 3-й каф., – нынешний 2-й.

22 дек. на Г. в. те стихиры, какие в наших Минеях положены в качестве предпразднственных в неделю св. отец. На повечерии трипеснец – «На камени мя веры», а наш полный канон: «Сеченое сечется» положен в этот день на утрени с каноном мц. Анастасии. Седальны – нынешние славники.

23 дек., на Г. в. гл. 4 «Исаии глас», «Светлый и одушевленный облак», «Снаписался еси рабом Владыко». На повечерии трипеснец «К тебе утренюю» – На утрени седальны гл. 5: «Вифлееме готовися» и гл. 6: «От Персиды цари». Канон предпразднства, 2 гл. «Нетрену необычну», другой гл. 6 «Яко посуху» и мучеников критских.

24 дек. на Г. в. гл. 4: «В кимвалех возгласим». На стиховне, гл. 1, самогласны: «Предпразднуим людие Христово рождество» (у нас на Г. В. 20 дек.). На повечерии канона нет. На утрени седальны, что у нас по 1 стихословии; каноны: «Волною морскою», гл. 2 «По глубине постла» и мц. Евгении.

В самой праздничной службе отличия в. несущественные. Так, славник на стиховне начинается так: «Веселися израилю», а в наших: «Веселися Иерусалиме». Седальны: 1, гл. 4: «Приидите видим» (в наших этот седален по полиелеи); 2, гл. 4: «Что чудишися Мариам» (у нас 26 дек.), по полиелеи «Невместимый всеми».

По современному уставу Великой церкви – отличия праздничной службы следующие: на Г. в. стихиры на 6. После первого чтения тропарь: Тайно родился еси... После 2-го чтения второй тропарь. 3-я паремия и эктения трисвятаго. Утреня начинается с литии. Каноны на 4; по 8 песни катавасия двойная и песнь 9-я с припевами.

По старообрядческому уставу предпразднство начинается с 20 дек. На этот день устав во всем сходный с нынешним только седальнов на утренях по одному на каждом стихословии (как и в греческом). Относительно стихир в конце утреня этого дня есть такое замечание: «подобает ведати, яко стихиры предпразднственныя самогласны, еже на слава, и ныне поются вечер две. На Господи воззвах, поем на славу стихиру самогласну едину, на стиховне, единуже. На хвалитех стихиру самогласну, на славу, поем едину, на стиховне едину. И егда скончаем их, тогда паки начинаем от первыя стихеры. Сице поем по вся «дни предпразднству и до навечерия Христова Рождества». О неделе св. отец, если она случится внутрь предпразднства дается устав, близкий к современному относительно совпадения недели св. отец с 24 числом. Только на Г. в. положено три стихиры воскресных, на благословении хлебов – Богородице дево 2 и седальны воскресни, прочее же все, как ныне при совпадении недели пред Р. X. с 24 декабря.

В навечерии Р. X. устав во всем подобный нынешнему. Только относительно пения тропаря и кондака по литургии сказано «... глаголет доместик праваго клироса, его же будет день, тропарь празднику. Конец же тропаря поем по гласу. Таже левый лик глаголет слава и ныне празднику кондак, а конец кондака тако же поем по гласу. Правый же лик восходит на крылос и поют многолетие».

В конце устава о соединении навечерия с субботою или неделею есть указ о поздравлении братией настоятеля: «По востании от трапезы, уготованным сущим столом во игуменове кельи и сущу тамо вину и гликизме. И идет игумен в келью свою. Иконом же со эклисиархом, и с прочиею братиею идут ко игумену в келью, и поют велегласно тропарь... и кондак... и по сем глаголют: Спаси Христе Боже» и поклоняются ему (игумену). По сем седшим им мало, и раздает им от гликозмы по малу всем, и по единой чаши вина». Но этот обычай греческих обителей (и великой церкви) очевидно показался странным у нас на Руси, так что пред изложенным указанием сделано такое примечание: «В некиих же уставех, несповелением глаголет нам не ясти масла, но с произволением, но ни особнем поздравлении игуменове есть, и в келии его повелевает, мнят яко ниже се когда было, и где бо есть свое иноком, еже краситися. и от трапезы приходити на другую трапезу, и гликизмы и винная пития примати, вещи бо непотребни от сего приемлюще, в чревообядение впадают, но обаче обычая ради ныне бывающа, аще непреложно есть, но о сем возвестим».

Начало повечерия великого описывается более подробно, чем в современном уставе. Указано открывать царские двери, совершать каждение. Диакон возглашает: «Благослови владыко», а священник – «Благословен Бог наш». На утрени, на 9 песни указано только два припева, по одному для каждого канона: «Величай душе моя в вертепе рождшагося Царя Христа» и «Величай душе моя, честнейшу горних воинств...».