Отдел III. Церковно-судебная власть

Церковно-судебной властью называется определенная церковными правилами и государственными узаконениями совокупность прав, присвоенных известным лицам и учреждениям в церкви, которые имеют попечение о том, чтобы нарушенные в церкви права были восстановляемы, споры разрешаемы, нарушители исправляемы, и чтобы была охраняема легальность и правильность в церковном обществе. Таким образом, правильное устройство судебной власти и правильное отправление ее охраняют нормальное устройство и управление церковью во всех ее частях и жизненное влияние церкви на общество и отдельных ее членов. Через церковно-судебную власть установляется, и свобода отдельных лиц в известных пределах устраняются споры. несогласное с церковными правилами, преступления, а равно и вредное влияние их на церковь и жизнь. Вообще церковно-судебная власть в церкви есть гарантия прав церкви и охранение их от возможности нарушений. Для того, чтобы она имела такое влияние нужно, чтобы оно соответствовало тем целям, для которых оно существует. В литературе возникал вопрос – должна ли церкви принадлежать церковно-судебная власть и чем она отличается от государственной и судебной власти. Существуют мнения, которые отрицают право церкви на эту власть. Надо сказать, что эти возражения основаны скорее на недоразумениях или исходят от тех партий, которые не желают правильного развития церковной жизни. Поэтому необходимо здесь указать те основания, на которых утверждается церковно-судебная власть и по которым она необходимо должна существовать.

Основания церковно-судебной власти, следующие: 1) богословское, 2) общественно-каноническое, 3) юридическо-политическое. Основания эти вытекают из того понятия о церкви, которое изложено выше, а именно, что церковь есть с одной стороны божественное установление, а с другой – общественный союз, сложившийся для лучшего достижения известных целей, которым не могут удовлетворять все другие общества.

1. Церковь обладает судебной властью на основании ее вероучения – это и есть богословское основание. Мы знаем, что в состав понятия о церкви входят таинства и, в частности, покаяние. Таинство покаяния составляет непременную обязанность каждого православного христианина. Действие священнослужителя в таинстве покаяния и составляет содержание одного из видов церковно-судебной власти. В этом смысле церковно-судебная власть происходит от основателя нашей церкви; он говорил: «если свяжете на земле, то будет связано и на небеси; кому простите на земле, тому простится и на небе». Эти то слова и служат основанием церковно-судебной власти и этой властью не может обладать никакое общество в государстве, следовательно, она непременно принадлежит церкви, но вместе с тем, она может быть и должна быть чисто духовной властью. По субъектам, обладающим этой властью, она называется судебно-иерархическая. Но судебно-иерархическая власть, проявляющаяся в таинстве покаяния, совершенно отлична от церковно-судебной власти в юридическом смысле. Предметы ведения судебно-иерархической власти – дела совести: грехи – греховные чувства и желания кающегося. Действующими лицами являются духовник и кающийся. Судопроизводство здесь состоит в свободном исповедании кающимся своих грехов и различных поступков, несогласных с учением веры и, в разрешании этих грехов духовником или в наложении епитимии. Суд этот совершенно чужд всякой публичности. Это – forum internum – внутренний строго духовный суд церкви. Понятие это строго проводится, как в церковных правилах, так и в современном государственном законодательстве.

Круг влияния духовного суда в таинстве покаяния ограничивается исключительно областью нравственной и религиозной жизни кающегося, – этот суд не может простираться на деятельность и положение человека в обществе и гражданской государственной жизни, не может касаться юридических и политических явлений и не может облекаться в строго-юридические положения. Это положение особенно часто нарушается в Римско-Католической церкви.

Категория судебных прав, осуществляемых церковной властью в таинстве покаяния, нормируется законодательной властью поместной церкви независимо от государства в так называемых Poenitentales. история их чрезвычайно любопытна, из них можно видеть, как церковь стремилась к тому, чтобы все понятия и нравственные стремления людей были проводимы в жизнь через христианские воззрения. И у нас их было много, и они помещались в так называемых епитимийных канонах; они имели своим назначением уничтожать различные суеверия, обряды идолопоклонства, брачные обычаи, несогласные с нравственным учением христианской церкви.

2. Второе основание принадлежности судебной власти церкви общественно-каноническое, сущность которого состоит в следующем: церковь есть общество, имеющее соответствующую организацию, имеющее свои уставы, правила, которыми определяются взаимные отношения членов, их права и обязанности и порядок пользования церковными учреждениями.

Во всяком общественном союзе, составленном для определенных целей, возможны – с одной стороны, – нарушения уставов членами этого союза – с другой стороны, взаимные споры и пререкания между членами, касательно прав и обязанностей, определенных в самых правилах общества. В церкви, как человеческом обществе, также возможны бывают, как нарушения правил с одной, так и взаимные споры, и пререкания между членами касательно прав и обязанностей и отношений их в делах церкви, – с другой стороны. Никакой общественный союз не может иметь, ни твердости, ни успешности в своих действиях, если в нем нет определенных мер для охранения прав его членов, узаконенных в общественном порядке и для предупреждения и разрешения споров и пререканий, относительно целей и жизни самого общества. Мера внутренней силы самого общества и возможность достижения поставленной им цели заключается в степени благоустройства этого общественного союза. Чем живее в членах сознание важности и необходимости цели и порядка в нем установленных и соответствующих его задачам, тем целесообразнее меры к охранению порядка и тем действительнее эти меры, установленные обществом для предотвращения правонарушений со стороны отдельных его членов и для восстановления нарушенного права – словом степень живучести общества в целом составе его зависит от степени сознания в отдельных членах относительной необходимости целей и порядка в общественном союзе. Если каждый член сознает важность и необходимость целей и порядка в общественном союзе, считает своим долгом подчиниться мерам, предпринимаемым с правилами общественной властью, тогда, конечно, это общество сильно. В случае нарушения или обнаружения притязаний на действия, несогласные с правилами общества, такой член должен подчиниться требованиям устава общества. Если же явится такой член, который не пожелает подчиниться общественному порядку, то по принятии против него надлежащих мер, он исключается из состава общества или просто, или с преданием общему суду, если нарушены гражданские права общества или совершено уголовное преступление. Каждый член общества, в случае нарушения его прав, может обратиться к суду государственному, и наше законодательство устанавливает такое правило: если возникает спор между членами, и в самом обществе нет средств к прекращению этого спора, то спорящие могут обратиться к общим судебным установлениям, которые разрешают спор, имея в виду устав этого общества.

Подобного рода отношения должны существовать и в церкви, и в этих случаях члены могут обращаться к государственной власти, и тогда происходит вмешательство государства в дела общества. Но следует заметить, что ни один общественный союз не обращается с охотой к государственной власти и призывает ее на помощь только в крайнем случае. Обращение церкви к суду и полицейской власти государства для прекращения беспорядков считается признаком неблагоустройства церковного общества и признаком существования беспорядков. Действия государственной власти в области церковной, хотя бы по мысли и требованию самого общества, есть вмешательство, которое не одобряется как наукой, так и справедливостью, и целями. Совокупность прав, предоставленных органом власти в известном обществе для принятия мер к поддержанию порядка, нарушенного неправильными действиями его членов, можно назвать судебной властью общества (само собой разумеется, что эта церковно-судебная власть должна быть согласована с государственной). Это и имеет полное приложение к церкви. Всякий общественный союз может обладать властью и учреждениями для прекращения беспорядков, и соответственно целям, которые она достигает. Ужели же церковь, как общественный союз, своеобразный, преследующий ему только свойственные цели, и только один этот союз – церковь не может обладать судебной властью по отношению к своим членам; властью, соответствующей целям ее существования. В церкви, даже более чем в другом общественном союзе, необходимо существование и практическое приложение мер соответственно ее целям, на случай нарушения ее членами порядка, нарушения учения посредством преступлений и споров. Кроме общих оснований, по которым необходимо существование судебной власти, для церкви существуют и свои права, особые.

В высшей степени замечательно то явление, что во всяком религиозном обществе, какие лишь только были, во все времена и у всех народов, существовала своеобразная религиозная судебная власть, проявлявшаяся во внешних формах по отношению к членам, через посредство такой власти лица, в нарушении правил этого общества, подвергаются религиозному наказанию, высшая степень которого состояла в более или менее торжественной форме исключения из состава общества. Consensus gentium, допускаемое в религиозных наказаниях, служит доказательством того, что существование особой судебной власти в церкви есть необходимость, вытекающая из существа религии и религиозного общества. И в России все религиозные общества (у нас же их более, чем в какой-либо другой стране) обладают судебной властью, независимо от государственных чиновников в делах, касающихся общества и его членов.

Христианская церковь усваивает себе права судебной власти на основании своего вероучения. В Св. Писании есть положительные указания тех оснований, по которым церковь должна обладать судебной властью. Указания эти следующие. Евангелиста Матфея (Мф.18:15–18) мы читаем: «если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобой и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви, а если и церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь. Истинно говорю Вам: что свяжете на земле, то будет связано на небе и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе». Или вот еще место: Апостол Павел в первом послании своем к Коринфянам (1Кор.5:3–5), сделав, вначале, им упрек за то, что они не предприняли никаких мер к удалению из своего общества кровосмесителя, говорил между прочим: «Я отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил как бы находясь у вас: сделавшаго такое дело, в собрании вашем предать сатане во измождении плоти, чтобы дух был спасен… – и затем в главе (1Кор.6:5) он говорит: «к стыду вашему говорю: неужели нет между Вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими?... Из этого ясно, что церкви, как обществу усваивается судебная власть по отношению к своим членам – власть, по содержанию и по внешней своей форме, независимая от государства и не составляющая чести в его управлении.

Кроме приведенных оснований, необходимость существования особой церковно-судебной власти является неизбежным результатом христианского учения о нравственном строе церкви и в нравственном отношении ее членов. В Св. Писании церковь в смысле общества верующих сравнивается с телесным организмом, как в телесном организме все части находятся между собой в тесной связи и объединяются одним физиологическим процессом кровообращения; вследствие этого болезнь одной части распространяется на все прочие части организма; если один какой-либо член пришел в расстройство, то производит замешательство во всех частях и требует для поддержания здоровья необходимых мер – так точно и в церковном обществе. Если в телесном организме связью является процесс кровообращения, так точно в церкви, в общественном организме такой связью является религиозно-нравственная жизнь членов. Содержанием этой жизни является: вера, нравственные стремления и взаимное общение членов в молитвах и таинствах. В этой жизни принимают одинаковое участие все члены церкви безразлично. Таким образом церковное общество для улучшения своего строя и правильности процесса своей жизни должно обладать известными мерами, которыми бы оно могло действовать против неправильностей отдельных членов с правилами церкви, поддерживать свою миссию на высоте ее назначения. Церковное общество, желающее содержать в чистоте нравственную жизнь своих членов должно стремиться к устранению всего того, что разрушает ее значение и мешает достижению постановленной цели – оно должно обладать мерами к изложению своего вероучения и к удалению отдельных членов нравственно больных и могущих заразить все общество. Эти меры и составляют содержание церковно-судебной власти. Отсутствие в церкви практического приложения этих мер, есть признак расстройства церкви. Следовательно, это есть необходимые средства для поддержания в нормальном состоянии ее жизни. Но эти средства, конечно, достигают своей цели только тогда, когда они сообразованы с вероучением и правилами церкви. Следовательно, целесообразность организации судебной власти, есть необходимое условие для нормального отправления жизни в церкви.

Все члены религиозного общества состоят во взаимной связи и общении по вере, любви, молитвам и таинствам. Взаимная любовь состоит в способствовании к спасению своих ближних.

В силу этой обязанности верующий должен отклонять от греха своего брата. А для того, чтобы в церкви была возможность содействовать к устранению неправильностей, необходима организация церковно-судебной власти.

Церковно-общественная судная власть, во-первых, отличается от судебной иерархической власти в церкви, а с другой стороны, независима и от государственной власти. Существенное отличие ее от судебно-иерархической власти состоит в том, что судебно-иерархическая власть выражается в таинстве покаяния, не обнародывая пред обществом грехов, не подчиняя кающегося правилам внешнего исправления, а ограничиваясь исключительно областью личной религиозно-нравственной жизни принимающих таинство покаяния. Действия же церковно-общественной власти направляются против незаконных поступков членов, принимают внешнюю форму и являются действием церкви, как общества. Смешение церковного общества и духовной власти противно существу того и другого и является причиной расстройства и падения того или другого института. Обнародование действий судебно-иерархической власти перед обществом и государством не нормально: оно стесняет свободу проявления совести, закрывает путь к исправлению через церковь и вносит в общество безверие и неуважение к религиозному слову духовных лиц. С другой стороны, недостаточно открытый церковно-общественный суд может служить причиной развития произвола, преступлений церковно-общественной власти относительно членов церкви, находящихся у них в зависимости. Церковно-общественная власть отличается от судебно-иерархической и тем, что она является самостоятельной и независимой от государственной власти.

Независимость от государственной власти есть основной принцип ее организации и основное условие значения церковно-общественной власти. Отличительные особенности самостоятельности церковно-общественной власти, следующие:

1) Начала, на основании которых должно утверждаться содержание церковно-судебного права, как материального, так и формального, извлекаются не из посторонних для церкви источников, а из внутреннего ее содержания, именно: из понятия о существе церкви, ее назначении и целях. Церковь отличается от государства, между прочим, своеобразностью ее назначения и особенностью целей. Цели, преследуемые церковью, состоят в ведении своих членов по пути православной религиозно-нравственной жизни – это и есть спасение. Здесь имеется в виду не загробная жизнь, а постановление членов на правильную точку зрения, согласную с законами природы в здешней жизни. Этой целью исключительно и определяется на основании правил вселенской церкви все содержание церковно-судебной власти.

2) Церковно-общественному суду подлежат все члены церкви, т. е. и миряне, и духовные. Изъятие мирян как членов церкви, из ведения суда церкви равносильно исключению их из состава общества или не признанию церкви, как общества.

3) Члены церкви подлежат ведению церковно-общественной власти: во 1-ых, по таким деяниям (преступления против веры, нравственного закона и правил церкви), которые не совместны с целями и существом церкви и с условиями принадлежности отдельных лиц к составу церковного общества и которых церковь по правилам законодательной власти находила необходимым подвергать общественному суду; во 2-х, по взаимным спорам и пререканиям членов касательно церковных прав и отношений (например, при выборе церковного старосты, в заведывании имуществом и т. п.). Если же de jure – церковь и не обладает правами судить подобные деяния, то все же в практике церковная судебная власть, так или иначе, выражает свои отношения к нарушителям их порядка.

4) Устройство церковно-судебной власти должно соответствовать понятию о церкви, как своеобразном общественном союзе о божественном установлении. Судебная власть в церкви, поэтому, составляет неотъемлемую ее принадлежность. При внесении в эту власть участия государственных чиновников есть вторжение чуждых ей элементов и извращение истинных понятий о церкви.

5) Церковные наказания состоят в лишении членов церкви, виновных в нарушении ее постановлений, прав и благ, но они не должны касаться гражданского и политического положения наказуемого. Цель церковных наказаний есть нравственное исправление согрешившего и охранение святости божественных установлений церкви, а также и религиозной совести членов общества против оскорблений и охранение внутреннего порядка в церкви.

6) Канонический процесс: а) по существу есть обвинительный; б) канонический процесс по спорам и пререканиям – исследовательный, но не состязательный, служит средством к разрешению спора в том виде, в каком он установлен правилами, а не в том, в каком пожелают стороны.

Самостоятельность и независимость церковной власти от государства не исключает определенного положения церкви в государстве и определенных отношений государственной власти к отправлениям и действиям церковной власти. По современным воззрениям науки, которые не противоречат и каноническим правилам, государство имеет своим назначением регулировать и охранять порядок: нынешнее государство есть правовое государство – Rechsstaat. И относительно церкви государство имеет полное право сохранять такое же значение. Очень может быть, что церковь переступит границы, в которых она должна действовать; она может коснуться политических прав своих членов. может нарушить установленные церковным процессом правила, может оказаться слабой для прекращения беспорядков, возникших в церкви и т. д.; во всех этих случаях, которые очень возможны, государственная судебная власть может явиться на защиту прав членов церкви, но не иначе, как по просьбе самих членов и при том после того, когда испробованы были все церковные правила. Правила вселенской церкви допускают, так называемые «apellatio ab obusu» или «ad principem», т. е. к верховной государственной власти.

3-е основание принадлежности судебной власти церкви нужно назвать историко-политическим или юридическо-политическим.

Во все времена христианского мира, начиная с признания христианской церкви государством, и у всех народов государство предоставляло церкви права судебной власти. Эти права, предоставляемые церкви и со стороны государства, по своему объему и содержанию, значительно разнообразились по времени, вероисповеданиям, историческим и местным условиям данной церкви. В этом и состоит вся история церковно-судебной власти, т. е., когда, какая власть будет предоставлена церкви со стороны государства в известной стране Европы, по каким предметам и в какой степени.

Существо и содержание всех этих правил состоит в следующем: государство отводит в область церковной юрисдикции такие предметы, которые по их значению в гражданской и государственной жизни должны бы были подлежать ведению государственной власти, т. е. уголовные преступления и споры по гражданским делам и отношениям.

Церковь по уполномочию от государственной власти приобрела власть судить преступные дела своих членов не только в смысле нарушения церковных правил, но и как уголовные преступления. Практикуя уголовно-судебную власть, церковь мало-помалу усвоила себе и начала уголовного процесса и, вместе с тем, ослабляла силу и значение процесса, соответственно ее религиозным целям. Государство сообщало всем деяниям членов церкви принудительный строго юридический характер; судебные приговоры и решения судебно-церковной власти признавались наравне с приговором судов уголовных и гражданских с церковными наказаниями, которые по существу должны состоять в лишении прав и благ церкви, соединились последствия для гражданских, политических прав подсудимого. Наконец, государственная власть приняла на себя обязанность приводить в исполнение приговоры церковного суда посредством полицейских мер – принуждений; словом, церковь получила уголовную и гражданскую судебную власть. Но такая власть церкви, приобретенная ее от государства, по воззрениям православной церкви и по правилам законодательства вселенской церкви, не вытекает из существа церкви и ее вероучения; – такая власть не установлена законодательством вселенской церкви, она есть институт государственный, внесенный в строй церкви извне под влиянием различных исторических и политических условий. Следовательно, обладание церковной властью с характером уголовной и гражданской судебной власти не есть необходимость для церкви; были времена, когда обладание церковью уголовной и гражданской властью, свойственной государственным установлениям, по убеждению очень многих, приносило несомненную пользу народам; через это церковь вносила в его жизнь начала христианской цивилизации, но, с другой стороны, это все-таки не примиримо с существом понятия о церкви, а по современным понятиям – и с существом самого государства. Опыт истории показывает, что обладание церковью судебной властью с характером уголовно-гражданским производит смешение в отправлениях государственной и церковной властей, со всеми невыгодными последствиями, происходящими от такого смешения, как для самой церкви, так и для государства. Церковь при этом, практикуя уголовный процесс и уголовные наказания, допускает такие действия, которые совершенно не согласны ни с ее вероучением, ни с целями, ни с назначением; она превращается в государственное установление, становится подчиненным государственным учреждениям не только в делах общих, но и в тех, по отношению к которым она, как божественное установление и религиозное общество, должна бы пользоваться самостоятельностью и независимостью от государства. В ее устройство вторгается государственный элемент. Церковные должностные лица, опираясь на права уголовной власти, не заботятся о развитии возвышении и организации нравственной силы церкви, а потому значение церковной общественной власти и духовной (в таинстве покаяния) ослабляется, падает, или даже вовсе уничтожается, обращаясь в пустую формальность. Вместе с тем и церковь утрачивает свое влияние в обществе, самостоятельная церковная жизнь замирает, в правоотношения вносится внешняя пустота, божественные учреждения церкви в сознании ее членов и представителей власти теряют свой священный характер и считаются навязанными со стороны государства обществу; словом, церковь становится внешним учреждением государства без внутреннего содержания и значения нравственно-воспитательного установления для народа.

Но предоставление церкви уголовной власти сопровождается невыгодными последствиями и для самого государства. Уголовно-судебная власть есть неотъемлемый атрибут государственной власти. Отчуждение этого права есть признак или ненормальности государственного строя, или его слабости. Такое предоставление нарушает единство и устройство судебных установлений, ибо оно вызывает и особые суды наравне с общими государственными судами. При существовании в государстве многих вероисповеданий и число особых религиозных судов равняется количеству вероисповеданий; при существовании особых вероисповедных судов не достижимо единство надзора за судебными установлениями; становится невозможным применение общих законов и вносится противоречие в область уголовных и гражданских правоотношений, а вследствие этого теряется и уважение в народе к общим законам. Кроме того, существование особых судебных ведомств уничтожает равноправность подданных пред законом, вносится рознь в разные классы народа, созидаются сословия, возбуждаются и являются пререкания, сомнения относительно беспристрастности этих судов и т. п.

В новое время ученые сочинения по юриспруденции и самая история развития церковно-судебной власти в Западной Европе разъяснили и утвердили в обществе несовместимость с существом христианской церкви обладаний ею уголовно-гражданской судебной властью. В последние два три века стремятся к уничтожению судебной, уголовной и гражданской власти церкви и некоторые из государств (например, Прусское) предоставляют церкви эту власть в весьма ограниченных размерах и подчиняют действия ее строгому контролю государственной власти.

Русская православная церковь, с самого начала введения ее у нас и до сих пор, обладает по уполномочию от государства уголовной и гражданской властью.

Учение о церковном суде должно обнять следующие отдельные учения о ведомстве церковного суда, о церковном судоустройстве и судопроизводстве.

Круг ведомства церковного суда должен быть рассмотрен в двояком отношении: так как судебная функция церковного правительства осуществляется или восстановлением нарушенного преступными действиями церковного порядка или разрешением спорных вопросов о праве, то должны быть рассмотрены особо круг ведомства церковного суда 1) по проступкам и преступлениям и 2) по спорам и пререканиям.

Этот вид называется также дисциплинарным судом церкви. Цель этого суда состоит в исправлении члена нарушившего правила церкви: деятельность церковно-судебной власти состоит в устранении преступлений против правил церкви и в наложении на виновных в них церковных наказаний.

А. Церковными наказаниями называется совокупность мер, установленных законодательной властью церкви и применяемых церковно-судебной и общественной властью к нарушителям церковных правил с целью исправления и устранения вредных членов и охранения церковных правил. Эти меры состоят в лишении церковных прав провинившихся членов.

Церковные наказания разделяются на общие, коим подвергаются и миряне, и духовные лица и особенные установления только для духовных.

Виды общих наказаний отчасти заимствованы церковью из еврейского права, отчасти усвоены практикой церкви и правилами, изменялись и развивались под влиянием исторического развития церковно-общественной жизни.

В еврейском праве, как известно, допускалось удаление преступников от общества на определенное время и совершенное отлучение от общества на определенное или неопределенное время. Также и в первобытных христианских общинах виновные удалялись от нее на время или совершенно отлучались. Таким образом явилось два вида наказаний: удаление и отлучение. То и другое состояло в лишении виновного прав и блага церкви. Но наказанный всегда мог и даже имел право искать общения с церковью, выразив намерение исправиться. Для своего исправления он просил от церкви указания. Церковь по своему назначению никого не могла лишать надежды на исправление и указывала наказанным средства к постепенному исправлению и восстановлению в правах церковных. В восточной церкви уже в III веке развился твердый порядок обратного принятия кающихся в церковь, основанный на идее постепенного восстановления церковных прав, подобного той постепенности, с которой принимались в церковь нехристиане, проходившие разные степени оглашения. Так образовались покаянные степени stations poenitentiales: – плачущие, слушающие, припадающие или коленопреклоненные, вместе стоящих и пр. Проведя известное время в каждой степени покаяния, кающийся получил последнее публичное рукоположение при богослужении, вступал затем в полное обладание правами члена христианского общения. На время прохождения степеней покаяния, грешник лишался таинства причащения.

С V века, когда христианская церковь была объявлена господствующей, проявление дисциплинарного суда стало затруднительно: лишение таинства причащения казалось весьма тягостным. Когда же государство впоследствии стало вмешиваться в интересы церкви, был выдвинут особый институт покаяния и были установлены особые духовные лица для принятия тайных грехов. Лица, подвергшиеся открытому суду, подвергались церковному наказанию по указанной системе, а лица, открывшие духовному суду свои преступления, исправлялись средствами церкви вне общественного суда.

Кроме того, по той же самой причине, по которой признали сложившиеся наказания строгими и унизительными, церковь нашла возможным, не устраняя вовсе из системы церковных наказаний отлучения, заменить означенный вид наказания благочестивыми упражнениями, как то постом, молитвой и т. п. Эти упражнения стали называться епитимиями или запрещениями. Введение благочестивых упражнений в систему церковных наказаний приписывается Константинопольскому патриарху Иоанну Постнику. Он составил и руководственные правила для применения средств исправления к лицам, открывающим свои преступления перед духовником. Эти правила получили с течением времени название епитимийного номоканона. По примеру номоканона Иоанна Постника и в других церквах составлялись так называемые пенитенциалы. Система Иоанна Постника дала некоторые разновидности церковных наказаний; она указала средства исправления, подвиги поста и послушание церковной власти. По этой системе, при разного рода благочестивых упражнениях, значительно сокращалось время пребывания в покаянных степенях. В VI веке было уже много монастырей, а монастыри признавались особенно удобными для подвигов поста и послушания. Поэтому некоторые лиц, подлежащие церковному исправлению, и помещались в монастырь. Впоследствии помещение в монастырь явилось особым видом церковных наказаний. Во время отбывания церковного наказания, лица должны выражать степень своего раскаяния в подчинении и послушании власти и в смирении. Это смирение и послушание выражалось в разных требованиях, как то: в исполнении трудных и даже унизительных работ. Кроме указанных видов наказаний встречаются весьма рано и денежные наказания, но эти денежные наказания носили характер пожертвований, дел христианской милости.

Наказания по номоканону Иоанна Постника получили особое развитие. В древней Руси, на сколько о ее жизни можно заключить из уставов и уставных грамот, в особенности из устава Ярослава, общая церковная дисциплина поддерживалась, главным образом, денежными пенями, но, кроме этого, могли быть применяемы и такие наказания, которые были известны духовной иерархии из канонов, например, отлучение от церкви и епитимия. До XVII века отлучение нередко практиковалось в виде так называемого вседомовного, обыкновенного за «преобидение» церкви Божией и церковного причта. Епитимия весьма часто практиковалась в виде отдачи в монастырь под начала, т. е. под духовное руководство «старца доброго крепкожительного» или таковой же старицы, смотря по полу наказуемого лица, или в виде отдачи «на смирение», т. е., с употреблением на все монастырские работы и с содержанием в монастырской хлебне на цепи и в кандалах. Были случаи заключения в монастырь для пострижения и пожизненного покаяния, вместо смертной казни, по царскому повелению. В XVIII веке публичное церковное наказание нередко практиковалось с оттенком публичного опозорения. В XVII и XVIII веках нередко монастырское покаяние назначалось по царскому повелению. Кроме того, с XVII века практика церковных судов отмечена усиленным применением телесного наказания.

По действующему праву, виды общих церковных наказаний следующие: 1) Внушение и вразумление духовного начальства. 2) Епитимии, которые разделяются по месту выполнения на месте жительства и в монастыре. Состояния в монастыре должны подчиняться монастырскому послушанию и труду. Назначение епитимии с пребыванием в монастыре может быть назначено только за такие преступления, за которые по уголовному кодексу наказуется заключением в монастырь, как, например, за кровосмешение до 4-й степени родства и 2-й степени свойства, за прелюбодеяние, за согласие женщины на похищение для вступления в брак. Словом, наложение епитимии с прохождением ее в монастыре определяется только в случаях, указанных в Уложении о наказаниях. Для заключения в монастырь Консистория делает сообщение местной полицейской власти о препровождении означенного лица в указанный монастырь и посылает указ монастырю. 3) Отлучение. Оно объявляется по предписанию церковной власти и состоит в запрещении входа в церковь и запрещении совершать требы в его доме. Это наказание может быть налагаемо епархиальным архиереем по разрешению Синода, но с конца XVIII столетия в России оно не практикуется; в некоторых же поместных церквах оно практикуется, с некоторыми ограничениями без объявления имени, с указанием только вины. 4) Анафема, торжественное объявление во всей поместной церкви о непринадлежности виновного к церкви.

В системе Римско-Католического церковного права наказания различаются не только по различию лиц, к которым они прилагаются (мирян и духовных лиц), но и по различию целей, к которым направляются. С последней точки зрения различаются цензуры или наказания врачующие (censurae seu poenae medicinales), направленные к тому, чтобы вразумить и исправить преступника, упорствующего в своем преступном состоянии, и виндикативные или воздающие наказания (poenae vindicativae). В отношении мирян практикуются следующие цензуры: 1) отлучение от церкви, которое может быть или великое (excommunicatio major seu anathema), т. е. исключение из церкви с лишением звания христианина, или малое (excommunicatio major), т. е. лишения участия в церковных таинствах и права на занятие церковных должностей. 2) Интердикт, т. е. запрещение предпринимать какие-либо богослужебные действия в известном месте, округе или стране (interdictum locale) или для известных лиц (interdictum personale). Из виндикативных наказаний к мирянам в средние века обширно прилагались все меры уголовной репрессии, за исключением смертной казни и телесных наказаний, соединенных с пролитием крови, по принципу: «ecclesia sanguinem non sitit». Однако, не считалось противоречием этому принципу выдача отлученных еретиков светскому суду для исполнения над ними смертной казни. В настоящее время из виндикативных наказаний в отношении мирян применяется одно лишение церковного погребения, которое первоначально было последствием отлучения от церкви, а затем стало практиковаться, как самостоятельное наказание, хотя здесь собственно субъекта наказуемого, могущего чувствовать тяжесть наказания, нет на лицо. – Церковного погребения лишаются, кроме лиц, не принадлежащих к церкви, убитые на дуэли, жившие в общеизвестном грехе, например, в прелюбодеянии и умершие не раскаянными, или в гражданском браке без благословения церковного, не исполнявшие долга ежегодного пасхального причащения и умершие без всякого признака раскаяния, – самоубийцы, лишившие себя жизни в состоянии вменяемости и тоже не раскаявшиеся.

В протестантской церкви по отношению к мирянам практикуются следующие наказания: лишение участия в выборах на церковные должности, лишение причащения и совершения других треб, запрещение входа в церковь; затем, увещание, сначала тайное пастором. потом местным церковным советом, далее, торжественное объявление выговора со стороны церковного общества и, наконец, с разрешения высшей власти, отлучение.

Особые наказания для духовных лиц, по праву католической церкви, развились весьма своеобразно. Первоначально эти наказания сложились под влиянием Римского Права. В Римской Империи по отношению к лицам, занимавшим определенное общественное положение в государстве, полагались, кроме общих наказаний, еще и особые по состоянию. Так, сенаторы, изобличенные по dignitate ordinis, между прочим, лишались прав состояния и достоинства или временно, или навсегда, иногда вместе с специальным наказанием соединялась потеря общегражданских прав. В церкви духовенство возникло, как особый должностной класс с особыми правами, поэтому и преступления духовных лиц сопровождались такими наказаниями, которые ставили их в особое положение в государстве и в церкви. Вследствие этого возникло сперва deposition лишение сана и suspensio – временное лишение сана. Римско-Католическая церковь и до сих пор различает следующие виды наказаний:

1) poenae medicinales, применяемых к духовным лицам, относится и suspensio, т. е. временное лишение прав или по сану, или по содержанию (beneficii), которое подразделяется на s. generalis и s. partials. Первое означает запрещение вместе и по должности, и по содержанию (beneficii и officii), а второе – временное лишение или beneficii или officii.

2) К виндикативным же наказаниям следует отнести: а) privatio beneficii, т. е. лишение содержания с сохранением должности и б) depositio разделяющееся на degradatio verbalis и degradatio realis или actualis. Первое состоит в лишении способности духовного лица в служебных действиях церковных, а второе – лишение всех прав духовного лица и включение в класс мирян. в) Лишение свободы, г) денежные штрафы не свыше цифры месячного дохода. – Допускаемое каноническим правом телесное наказание молодым клирикам по 39 ударов in modum paternae correctionis не допускается государственными законами.

В Евангелической прусской (самой значительной) церкви для поддержания духовно-должностной дисциплины практикуются: 1) наказания, налагаемые путем распоряжения (Ordungsstrafen), т. е. без формального судопроизводства, сюда относятся предостережение, выговор и денежные штрафы. 2) Удаление от церковной должности (Entfernung aus dem Kirohenamte), которое может состоять или в перемещении с одной должности на другую (Ueberaetzung), или в отрешении от данной только должности (Amtsenthebung), или в увольнении от службы вообще (Dienstentlassung). В других германских государствах практикуется еще суспензия, как временное приостановление пользования должностными правами.

Древнерусская церковная практика в отношении к духовным лицам, знала и применяла как известные из канонов наказания – извержение и запрещение, так и многие другие, именно: лишение должности без лишения сана и с оставлением в лишенном способности совершать все, свойственные известному сану, священнодействия, денежные штрафы, телесные наказания, монастырское «подначальство» и «смирение». В XVII столетии вошла в употребление ссылка в дальние края, под названием оземствования. В XVIII веке с особенной силой практиковалось телесное наказание, служившее как бы универсальным лекарством против всех болезней духовенства, и вообще дух церковной дисциплины в этом столетии менее, чем когда-либо, согласовался с существом и задачами церкви. При Екатерине II Св. Синодом запрещено еп. властям применение телесных наказаний к священнослужителям и церковнослужителям. По действующему уставу духовных консисторий, на духовенство могут быть налагаемы следующие наказания:

1) Лишение священнослужителей сана с исключением из духовного ведомства и в случае совершения преступлений уголовных, с преданием государственному уголовному суду; снятие сана производится в духовной консистории после осуждения виновного. При этом осужденный возвращается в то состояние, в котором состоял до посвящения, при чем запрещается ему принять новое посвящение. Кроме этого, и в гражданской жизни он подвергается ограничениям. Осужденный, при бумаге с обозначением вины, отсылается в распоряжение Губернского Правления.

2) Лишение духовного сана с оставлением в духовном ведомстве на низших должностях; оно сопровождается потерей на неопределенное время прав, как по сану, так и по состоянию: возвращение этих прав зависит от духовного начальства.

3) Временное запрещение в священнослужении с отрешением от должности и с определением в причетники.

4) Временное запрещение в священнослужении без отрешения от места, но с возложением епитимии в монастыре или на месте.

5) Временное испытание в монастыре или в архиерейском доме, т. е. прохождение епитимии без запрещения в священнослужении – этим, равно как предыдущим наказанием, насколько то и другое проходится в монастыре, имущественное положение наказуемого затрагивается таким образом, что ему выдается только половина доходов, а другая половина идет в пользу священника, исправляющего его должность.

6) Отрешение от места; при этом наказании имеется возможность служить в качестве вольнонаемного священника.

7) Исключение за штат, т. е. тоже самое отрешение от должности, без запрещения в священнослужении, но применяемое к престарелым только лицам (свыше 60 лет).

8) Усугубление надзора.

9) Пеня или денежное взыскание; размер денежного взыскания не определен законом, а самое наложение имеет разные виды и различается по тому, вносится ли оно в послужной список, или нет.

10) Поклоны.

11) Строгий или простой выговор и наконец,

12) Замечания.

Все эти наказания налагаются за нарушение церковных правил на основании церковных постановлений.

Б. Переходим к учению о церковном преступлении.

Церковным преступлением называется такое проявившееся во внешних формах деяние против церковных правил, которое, будучи обнаружено и доказано, подвергается со стороны церковного суда наказаниям, определенным законодательной властью.

Следует отличить церковное преступление от греха, грех и преступление могут совпасть, но могут и отличаться. Главное отличие состоит в том, что преступление должно быть обнаружено, судимо и подвергаемо наказанию согласно церковным постановлениям. Какие же преступления должны подлежать ведению дисциплинарного суда, церкви? По общему началу, все преступления членов церкви, сделавшиеся известными в обществе, признанные законодательной властью церкви, как роняющие достоинство и нарушающие порядок религиозного общества и несогласные с обязанностями отдельных лиц в отношении к церкви как учреждению и обществу.

Объем ведомства дисциплинарного суда церкви может изменяться. Но, вообще. Этому суду церкви принадлежит всякое преступление, если оно известно в обществе, и, если в правилах церкви признается оскорбляющим достоинство церкви, как установления и как общества, и, если признается необходимым, чтобы оно было осуждено. В древние времена всякое преступление и проступок членов церкви наказывалось с торжественными обрядами; были и средства к исправлению, но решения церкви никоим образом не сопровождались какими-либо последствиями в гражданском и политическом отношении, т. е. церковь не обращала внимания на то, – преследует или нет государство известное преступление.

По источникам открытому суду церкви в первые три века христианства подлежали следующие преступления: 1) против веры (ересь), 2) против богослужения, 3) церковной должности (занятие мирскими делами), 4) против жизни (нанесение побоев), 5) против собственности (воровство во всех видах), 6) нравственности и 7) постановлений церкви. Церковь заботилась о том, чтобы не было в среде ее членов, не желающих проводить жизнь по началам христианского вероучения.

В первые три века не было различия между судом дисциплинарным и сакраментальным, т. е. таинством покаяния.

С половины IV века, когда христианская церковь принята под особое покровительство государства, дисциплинарных суд изменился, и в значении, и в объеме своей деятельности. Начиная с этого времени, многие преступления, неизвестные прежде государству, стали считаться уголовным преступлением, таковы: ересь, раскол, богохуление и другие. С некоторыми церковными наказаниями стали соединяться гражданские и политические последствия. Затем, церковно-общественный суд признан в качестве государственного установления с характером юридическим. В тесной связи с этим изменением относительно самого существа церковного общественного суда, произошла перемена и в объеме ведомства церковного суда. С одной стороны, дисциплинарная юрисдикция ц2еркви сделалась теснее, а с другой – обширнее: теснее, так как не все преступления стали доходить до открытого церковно-общественного суда, почему лица, совершившие известное преступление, не обращались к нему, боясь невыгодных последствий в гражданских и политических отношениях; с другой стороны – обширнее, потому, что государственная власть, не считая себя способной преследовать некоторые преступления (например, по семейному праву), передала их в ведение открытого суда церкви. Государство передало ей часть своей юрисдикции и тем расширяло юрисдикцию церкви, и сам суд, если он приобрел строго юридический характер, то не по требованию существа и назначения церкви, а по уполномочию от государства. Таким образом государство издавало различные правила, которыми расширяло и суживало церковную юрисдикцию и вместе с тем определяло и правила судопроизводства, в которых были указаны и виды наказаний. С большей определенностью и полнотой юрисдикции церкви в дисциплинарном суде выразилось в законодательстве Юстиниана.

В Западной Европе судебная власть во времена Карла Великого была организована в виде посыльных судов, в состав которых входили и духовные, и светские лица. Эти суды являются органами и церковно-судебной власти. Компетенция их определялась на основании капитуляриев и обычаев и слагалась из преступлений и проступков чисто церковных (delicta Vere ecclesiastica) и подсудных смешанному суду (delicta mixta). К первым относятся: haeresis, apostasia, schism, simonia; ко вторым: прелюбодеяние, конкубинат, святотатство, волшебство в разных его видах, богохульство, клятвопреступление и лжеприсяга, взимание процентов, raptus (похищение девиц для растления) и т. п.

Таков был обширный объем дисциплинарно-уголовного суда в Римско-Католической церкви в средние века. Обширность эта объясняется стремлением церковной власти образовать из клириков особый класс населения, подсудный только церковному суду по всем преступлениям, причем в класс клириков включались и монашествующие. Государственная власть могла принимать преступника под свою уголовную подсудность, лишь когда церковная власть передавала его ей, например, для производства казни. Такое стремление обосновано в Лжеисидоровских декреталиях.

В настоящее время компетенция церковного суда по преступлениям как мирян, так и духовных лиц Римско-Католической церкви принципиально тоже обнимает все деяния, которые церковь, с точки зрения ее собственной дисциплины, может считать заслуживающими наказания или требующими ее духовных исправительных средств. Но законодательства государственные в Западной Европе установили пределы дисциплинарной власти Римско-Католической церкви, держась принципа: суд церковный не должен ни в какой мере служить к умалению государственной судебной власти по всем преступлениям, подсудным этой последней, причем называемое delicta Vere ecclesiastica современных кодексах обыкновенно не рассматривается, как уголовно-наказуемые преступления, а d. mixta подлежат наказаниям по определению уголовных кодексов.

На этих же самых основаниях покоится и компетенция судов евангелической церкви в настоящее время, между тем, как ранее, не смотря на стремление реформаторов вывести объем судебной власти церкви из самого ее существа, консистории имели весьма широкий круг ведомства.

Вообще, нужно заметить, что юрисдикция церковного суда, развивалась в различных странах крайне неодинаково. Наиболее правильные начала церковной подсудности выработаны в семидесятых годах в Пруссии. Они следующие: 1) никакая церковь, никакое религиозное общество не имеет права обнародовать, налагать, объявлять и приводить в исполнение никаких других наказаний, кроме тех, которые состоят в ограничении или лишении прав и благ церковных; телесное же наказание, лишение имущества, свободы, гражданской чести в принципе не допускается; 2) наказание церковное, допускаемое даже государственной властью, не может приводиться в исполнение публично и оскорбительным образом, но объявление о нем в среде прихода допускается; 3) церковное наказание, направленное против свободы или имущества, может быть приводимо в исполнение лишь с согласия осужденного и не может вызывать содействия государственной власти; денежные штрафы не должны превышать 30 талеров или месячного жалования, а лишение свободы состоит в заключении в монастырь или в учреждение для отставных лиц (demerit); 4) никакие наказания, налагаемые на духовных лиц, сопровождающиеся временным или совершенным устранением осужденного от должности, не могут быть налагаемы без формально произведенного процесса лишь по одному усмотрению иерархов.

В России объем дисциплинарного церковного суда определился вскоре после принятия христианства; определение это выразилось в уставе св. Владимира. Перечисление предметов церковной подсудности по проступкам и преступлениям составлено на основании отчасти закона Моисеева, отчасти законодательства греческой церкви. К таковым предметам относились: преступления против брачного и семейного союза, веры и церкви и вообще преступлений духовных или подвластных церкви лиц не только против правил церкви, но и гражданских узаконений. В дальнейшее время подсудность церкви стала расширяться и тем, что ей подлежали все лица, селившиеся на церковных землях, что явилось с развитием землевладельческих прав церкви; эти лица по некоторым предметам были совершенно высвобождены из подсудности татарским и княжеским властям. С объединением Московского государства, государственная власть старалась сосредоточивать уголовную подсудность в своих руках и этой целью с XV-го века ограничивала объем ведомства церковного суда. Однако, и в XVI веке объем этого был еще весьма значителен и основывался на тех же принципах, что и в древности: все духовные и подвластные в том или другом отношении церкви лица по особым грамотам судились церковным судом по всем преступлениям, исключая иногда душегубства, разбоя, воровства с поличным. При Петре Великом круг ведомства церковного суда по проступкам и преступлениям подвергся существенным ограничениям: из дел уголовных духовному суду предоставлено было ведать только дела о богохульстве, ереси, расколе, волшебстве, о некоторых преступлениях против семейного союза и дела о похищении церковного имущества. Что касается духовенства, Петр Великий по учреждении Св. Синода, повелел о духовных лицах, взятых в явном злодеянии, производить следствие и суд светским судьям и только для снятия сана присылать преступника в Св. Синод; духовных же лиц, оговариваемых в каком-либо партикулярном злодеянии (кроме тяжких государственных дел и преступлении против чести, имущества и жизни) отсылать в Св. Синод, где им и суд производится. В последнее время круг ведомства церковного суда по преступлениям был еще более сокращен.

По действующему праву, дисциплинарному суду подлежат: 1) преступления духовных лиц и 2) мирян, причем этот суд бывает или исключительно церковный, или церковно-государственный.

По началам действующего права, судебная власть общих государственных судов распространяется на лиц всех сословий и на все дела уголовные и гражданские. Но 1) соблюдаются при этом особые постановления, существующие для судебной власти церкви, находящиеся в государственных узаконениях (в Судебных Уставах, в Уложении) и в церковных особых уставах (Уст. Дух. Конс.) и постановлениях; 2) действующие постановления Уложения о наказаниях не распространяются на дела, подлежащие суду по законам церковным (ст. 169 Улож. о нак.). Пересматривая всю совокупность существующих узаконений и постановлений, имеющих отношение к церковно-судебной власти, мы находим, что по нашему законодательству преступления и проступки, за которые в церковных законах налагается церковное покаяние или отсылка к духовному начальству, подлежат исключительно церковному суду; если же сверх церковного наказания налагается по приговору уголовного суда и уголовное наказание, то приговор этот сообщается духовному начальству и приводится в исполнение уголовной властью.

По нашему законодательству, одни преступления подсудны исключительно церковному суду, а другие – смешанному, церковному и светскому.

А. Исключительному открытому суду церкви подлежат следующие преступления:

а) духовных лиц, деяния, нарушающие условия, требуемые званием и степенью священства. Сюда относятся преступления, совершенные до вступления в сан и по вступлении, как, например, ересь, раскол, нарушения против целомудрия, нетрезвость, неуважение к храму и т. п. 2) Нарушения правил, установленных при отправлении обязанностей, если эти нарушения не соединены с уголовным преступлением. Сюда относятся неисправность в отправлении богослужения, таинств бракосочетания и пр. (ст. 1569 Ул. о нак.) в ведении метрических книг и т. п., если только при этом не совершено и какое-либо уголовное преступление. 3) Деяния, нарушающие правильные отношения лиц духовных между собой или по отношению к местам церкви, – взаимные обиды духовных лиц, вымогательство за исполнение треб и т. п. 4) Общие преступления, отведенные ведению церковного суда. Сюда относятся оскорбления чести частного лица словом или действием, клевета, нарушение паспортного устава (отлучка духовного или монашествующего лица без вида) и появление духовных лиц в публичном месте в безобразном виде.

б) Преступления всех членов церкви, подлежащие исключительно церковному суду, следующие:

1) Преступления против нравственности: блудодеяние, или противозаконное по взаимному согласию сожитие незамужней с неженатым, не имевшее последствием прижитие младенца и не возбуждающее вопроса о содержании матери и младенца (ст. 994 Ул. о нак.).

2) Преступления против семейного союза: принуждение родителями и опекунами детей своих и опекаемых к вступлению в брак или монашество; прелюбодеяние – сожитие лица, состоящего в браке с другим лицом, не состоявшим в браке. Прелюбодеяние подлежит церковному суду лишь по требованию оскорбленного в своей чести супруга, чтобы виновный был подвергнут церковному наказанию, оскорбленная сторона может обратиться с жалобой по этого рода делам и в уголовный суд. Наказание церковное – заключение в монастырь, уголовное – заключение в тюрьме от 4-х месяцев до одного года и 4 месяцев (ст. 1586, 1599).

3) Преступления против установлений церкви: уклонение от исполнения и постановлений церкви – от исповеди и причастия Св. Тайн (ст. 208 Улож. о нак.), не приведение родителями к исповеди своих детей, достигших семи лет.

4) Преступления против жизни, а именно, неподание помощи погибающему в случае возможности, невольное убийство, покушение на самоубийство.

5) Клятвопреступление, но не во всех случаях.

Б. Церковному и светскому уголовному суду подлежат:

1) Все уголовные преступления духовных лиц; 2) некоторые преступления мирян, а именно: а) преступления против правил церкви и законов христианской нравственности (неприведение родителями детей к исповеди по достижении семи лет, оскорбление святыни и нарушение церковного благочиния), б) преступления против естественной половой нравственности, в) преступления против семейного и родственного союза (похищение незамужней, вступление в брак в недозволенных степенях родства и т. п.).

2) Преступления всех членов церкви против постановлений вероучения: а) отступление от веры, б) совращение и отвращение из православия в иную христианскую веру или из христианской в нехристианскую, в) распространение ересей.

Отступившие от веры христианской в нехристианскую, или от православной в иное христианское вероисповедание, а также совратившиеся из веры православной в какую-либо ересь, во всяком случае назидаются, как заблуждающиеся в истинной вере и увещаются духовным начальством по правилам церковным. Уголовному же суду обвиняемые в этих преступлениях подлежат з такие деяния, которые по уголовным законам подвергают их или какому-либо наказанию, или ограничению в пользовании правами состояния.

Уголовное преследование по делам о совращении может возбуждаться только вследствие требования духовного начальства.

В первые века христианства внушалось избегать споров: быть в миролюбивых отношениях и в тяжбы не вдаваться. Апостолы, не одобряя споров между христианами, внушали избегать суда перед неверными и обращаться к суду из христиан.

В 3-м веке образовалась организация церковного суда, но могли обращаться и к гражданской власти, которая допускала третейский суд. Когда же христианская вера объявлена господствующей, Константин Великий придает суду епископскому значение гражданского – государственного суда. Сила решения епископа основывалась на его нравственном авторитете среди христиан, а также могла поддерживаться дисциплинарными мерами. Законом 331 года епископские решения признаны окончательными и безапелляционными, и обязательно должны были приводиться в исполнение гражданским начальством. Епископам дозволено было принимать к своему решению споры даже по требованию одной стороны, но без права приводить приговор в исполнение. С конца IV-го и начал V-го век. гражданская юрисдикция епископов стала подвергаться тем или другим ограничениям; окончательную же формулировку она получила при Юстиниане (de episcopali audientia).

По законодательству Юстиниана, ведению епископального суда подлежали: 1) все споры и пререкания по церковным правам и отношениям; 2) взаимные споры клириков и духовных лиц по всем гражданским делам. Иерархи особенно заботились о том, чтобы удержать в своих руках дела брачные и о благотворительных учреждениях; 3) жалобы на них мирян; 4) споры, предъявляемые по желанию тяжущихся на разрешение епископского суда; 5) споры и гражданские дела касательно благотворительных учреждений и лиц, пользующихся благотворительностью церкви. Затем, 6) акты добровольной юрисдикции (res jurisdictionis voluntariae) как то: освобождение рабов на волю, письменное заключение браков, узаконение и усыновление и т. п. Наконец, 7) предпринятие мер к устранению злоупотреблений при составлении завещаний, при составлении росписи имущества умершего и т. д. Так сложилась церковная юрисдикция по гражданским делам до Х-го века.

Расширение компетенции церковного суда в католической церкви в средние века обусловливается стремлением, обнаружившимся при слабых преемниках Карла Великого, исключить участие светских судов в рассмотрении дел церковного характера и тем самым доставить себе обширный круг ведомства по делам гражданским. Стремление это обосновывалось на Лжеисидоровском сборнике декреталий, которым устанавливался принцип, что клирик может быть судим только клириком. Поэтому, до XV века церковному суду подлежала обширная масса всякого рода дел: 1) дела чисто духовные, к которым отнесены были дела брачные (о недействительности брака, расторжение его, законности рождения и т. п.); 2) дела, в которых гражданский элемент тесно связан с духовным, например присяга и духовное завещание; 3) гражданские обязательства, скрепленные клятвой; 4) споры касательно бедных, вдов и сирот, и 5) все дела и споры, по которым последовал отказ в правосудии со стороны светских судов. Но с XV века компетенция духовного суда была постепенно ограничиваема в течение нескольких столетий, и результат этого долговременного ограничительного процесса, последнее слово в котором принадлежало германскому имперскому закону 6-го февраля 1875 года о гражданском браке, представляется в следующем виде: все дела, по существу своему гражданские, не исключая и гражданских дел духовенства, даже споры о патронатском праве и все брачные дела подлежат гражданской юрисдикции, причем не отрицается обязательность канонического порядка для совести католиков как вообще, так и в особенности по делам брачным, т. е. за церковью не отрицается право подвергать собственному ее суждению те дела, которые она считает церковными, но без последствий или без исполнительной силы для гражданской жизни.

В Евангелической церкви, как благодаря духу времени, которых уже и для католицизма ознаменовался ограничительными мерами против широкой компетенции церковного суда, так и благодаря евангелическим принципам реформаторов, желавших освободить церковь от ее государственного характера, круг ведомства церковного суда заключился в гораздо более тесные границы, чем в католицизме. Однако, уже в эпоху реформации церковь была призвана государством к участию в отправлении правосудия по делам брачным. Позднее же, когда учреждены были консистории, компетенция консисторий расширилась до пределов, до каких простиралась компетенция католических епископских судов. В течение XVIII и XIX веков она была постепенно ограничиваема: имперский германский закон 6-го февраля 1875 года уничтожил последний остаток юрисдикции церковной по делам гражданским, предоставив брачные дела в исключительное ведение гражданских судов.

В России, со времени введения христианства, объем юрисдикции церкви определен был тем законодательством, которое принято было из Византии. отчасти и специальными русскими постановлениями. В древней России объем церковной юрисдикции был весьма обширен. Все духовные лица по всем спорам подлежали церковному суду, а также все лица, находившиеся под покровительством церкви; во многих местностях церковные установления принимали к своему разрешению споры между поселянами церковных земель. Кроме того, ведению церковного суда подлежали предметы гражданского права по отношению ко всему населению, например, все дела брачные, семейные и споры по этим делам; все дела по духовным завещаниям; самое составление духовного завещания считалось в России актом религиозным; затем, все споры, возникающие из-за духовных завещаний, подлежали также духовному суду; наконец, охранение имущества умершего и все споры о наследовании. Такая обширная юрисдикция по гражданским делам принадлежала Русской церкви до Петра Великого. Петр Первый отвел значительную часть дел гражданских в ведение государственного суда, например, споры о наследовании, по духовным завещаниям и многие споры семейные.

В течении XVIII века церковная юрисдикция, хотя и ограничивалась, но законодательство наше оставляло за церковью некоторую юрисдикцию.

Объем ведомства по действующему праву. Ведомству церкви подлежат споры и пререкания между членами церкви. В решениях одних дел действует исключительно церковный суд, в решении же других дел церковь принимает участие наравне с государством. Исключительно церковному суду подлежат гражданские дела: а) духовных лиц: 1) по жалобе на них в нарушении обязательств и по просьбе, о понуждении к уплате бесспорных долгов. Иски эти принимаются и разрешаются в церковном суде тогда, если ответчик не подвергает оспариванию справедливость этой жалобы; в противном случае истец должен обратиться к светскому суду. 2) По спорам между духовными лицами, возникающим из-за права пользования церковной движимой или недвижимой собственностью. В некоторых случаях, при разрешении этих споров, допускается не состязательный процесс, а исследовательный. 3) Иски и жалобы на церковные учреждения, по договорам подряда, поставки и т. п., как во время исполнения договора, так и по окончании его, если жалобщик обратится не в общий суд, а в начальственное церковное учреждение. 4) Споры и пререкания, возникающие между членами церкви, церковными учреждениями относительно различных церковных вопросов, предметов и отношений. б) Всех вообще членов церкви: 1) все дела, имеющие отношение к удостоверению о рождении лиц, о браке, о смерти, об исповеди, исправлении ошибок в метрических книгах и т. п. 2) Все споры между духовными и частными лицами и 3) некоторые дела брачного права (см. ниже).

Гражданские дела, в которых принимают участие и церковная и государственная власти, суть: 1) иски и жалобы на управление церковных учреждений по договорам подряда, поставки и прочее, если они направляются не по духовному начальству, а судебным порядком. Церковные учреждения участвуют здесь на положении прочих казенных управлений; 2) иски и споры относительно права собственности. Иски вчиняются безразлично или по месту нахождения спорного имущества, или по месту управления этим имуществом.

Из правил Вселенской церкви видно, что для правильной организации правосудия достаточны и необходимы три судебные инстанции. В первой из них дело должно обсуждаться по принципам обыкновенного процесса, в остальных же двух – в порядке апелляционном. Но в качестве первой инстанции для разных дел указаны различные учреждения, и, наоборот, одно и то же учреждение (например, епископский суд) по одним делам служит первой инстанцией, а по другим – второй инстанцией. Между тем для отыскания правосудия по правилам Вселенской церкви считается достаточным, чтобы каждое дело могло пройти через три инстанции. Поэтому, число судебных учреждений, отличающихся по своему значению в общественном строе, доходит до пяти-шести. Итак, достаточно трех инстанций для отыскания правосудия, но с этим не соединено в правилах Вселенской церкви существование только трех учреждений в строе церкви, ибо одно и то же учреждение, как уже было сказано выше, является по одним делам в качестве первой инстанции, а по другим – в качестве второй инстанции.

Первая судебная инстанция почти во всех поместных церквах – это епископский суд; устройство его разнообразится в зависимости от того, какие вспомогательные органы находятся в строе епархии. Вторая инстанция – собор епископов – различается по количеству лиц, ее составляющих; она разбирает одни дела в порядке апелляционном, а другие (обвинения епископов) – в качестве первой инстанции. Третья инстанция – общий собор поместной церкви; если дело не разъяснено, то по началам законодательства Вселенской церкви, жалоба подается первоиерарху поместной церкви, который может созвать больший собор.

В Константинопольской церкви: первая инстанция – епископ с духовным советом, состоящим из одних пресвитеров; по некоторым делам гражданского и уголовного характера составляется смешанный совет из духовных и светских лиц; вторая инстанция – суд Синода при патриархе, состоящий из четырех митрополитов; третья инстанция – великий собор; еще высшая инстанция – великий собор при участии других патриархов. Подобный же прядок наблюдается в Антиохийской и Александрийской церквах. В Элладской церкви для дел обыкновенных существует две инстанции: епископ с дискатерией и Священный Синод. В Сербской – три инстанции: епископ с консисторией, апелляторская консистория (состоит из архимандритов и протоиереев под председательством епископа, выбранного на архиерейском соборе) и архиерейский собор. В Сербской церкви в Австрии: по неважным делам – протопресвитер с несколькими духовными лицами; затем – епископская консистория, консистория митрополита и высшая инстанция – архиерейский собор.

И в Русской церкви судоустройство имело свою историю. В первом периоде, с самого начала христианства, судебными инстанциями служили в епархиях десятинники, святительские дворы, состоявшие и из духовных и из мирян и, наконец, епископский суд; общей же для всех епархий инстанцией –митрополичий суд и великий собор. Во втором (патриаршем) периоде до 1744 года, первой инстанцией –правители и десятинничьи дворы, приказы, разряды и епархиальные архиереи; высшим учреждением – патриарх и великий собор. Третий период – с 1744 года до настоящего времени. В настоящее время первой инстанцией существует суд и совет благочинного для разрешения споров. возникающих между клиром и мирянами и по обвинению священнослужителей в проступках, влекущих за собой наказание не свыше выговора и замечания. Второй инстанцией – суд консистории и епархиального архиерея, но не по апеллированию решений благочинного, а по ревизии дел благочинных, в большинстве дел суд консистории и епархиального архиерея есть первая инстанция. Третьей инстанцией служит Св. Синод; он принимает апелляции на решения консистории и архиереев жалобы, ревизии брачных дел и о духовных лицах, присужденных к лишению сана. По делам архиереев, Главного священника и других высших духовных лиц, Синод есть первая и единственная судебная инстанция; таким образом, второй инстанции по этим делам не существует, хотя недостаток ее дает себя чувствовать. В новейшее время было два проекта высшей инстанции по этим делам, но оба они неудачны. По первому предполагалось решить вопрос так: недовольная решением Св. Синода сторона подает жалобу снова в Синод же с просьбой пересмотреть дело при участии архиереев, не заседающих в Синоде. Копия с решения рассылается по всем епархиям для заключения архиереев, которые и представляют свои мнения в определенный срок. Мнения эти рассматриваются и постановляется решение. Первый недостаток этого порядка – неудобство жаловаться Синоду на него же самого, а второй – продолжительность процесса. По второму проекту первой инстанцией должен быть округ духовного мирового судьи для дел, возникающих в приходах, монастырях; отсюда, в случае апелляции, дело направлялось бы в съезд духовных судей; более важные дела – в окружной суд, устроенный для нескольких епархий. Вторая инстанция – судебное отделение при Синоде и третья – соединенное присутствие Синода по судебным и административным делам. Проект этот не одобрен консисториями и архиереями, на заключение которых был представлен.

В Римско-Католической церкви первой судебной инстанцией служит епископ, как judex ordinarius. Он может назначать вместо себя уполномоченного, коему или делегирует свою власть. или же дает поручение. Этот делегированный судья решает дело за епископа и потому особой инстанции не представляет, и дело в случае апелляции, поступает не к епископу, а уже к митрополиту. В России при Римско-Католическом епископе существует консистория, которая и является судебным учреждением в диоцезе, но действует она лишь вместе с епископом, без утверждения которого решения ее не имеют силы. Вторая инстанция – митрополит; во многих странах митрополит призывает для совместного рассмотрения дел, поступающих из диоцезов, свою же епархиальную консисторию, но имеет право установлять и особое учреждение – консисторию апелляционную. Третья инстанция – конгрегация при папском престоле; она действует именем папы. Сверх того. папа может принимать всякое дело к личному своему рассмотрению из любой стадии производства. Что же касается дел, решаемых в первой инстанции митрополитами, как имеющими под своим управлением собственный епископский диоцез, то апелляционная по этим делам инстанция, отличная от суда первой инстанции, устанавливается митрополитом же, или епископский суд другого диоцеза уполномочивается папой быть апелляционной инстанцией по делам архиепископского диоцеза. В России на митрополита и духовную коллегию подается жалоба в первый департамент Сената.

В протестантской церкви (в пределах России) первой инстанцией является пробст для дел, оканчивающихся примирением, выговором или замечанием, но, главным образом, судебная власть сосредотачивается во второй инстанции – окружных консисториях; далее – генеральная консистория, но может быть подана жалоба, в кассационном порядке, в Сенат. Подобным же образом устроена судебная власть и в Армяно-Грегорианской церкви.

Ни одна область публичного права не может подвергаться так часто переменам, как процесс судопроизводства. Изменения в церковном процессе зависели от изменения положения церкви, политического значения ее в государстве, от степени нравственного состояния общества и т. п. Деятельность церкви в процессе направляется или против проступков и преступлений или против пререканий. Средства к расследованию и устранению этого могут и должны изменяться соответственно воззрениям времени; может оказать влияние на видоизменение исторического развития церковного процесса и наука. Развитие государственного законодательства относительно уголовного и гражданского процесса везде сопровождается соответственными изменениями в процессе церковном. Успехи правосознания и просвещения также могут влиять на видоизменение церковного процесса. Церковь может заимствовать правила и положения для своего процесса из государственного законодательства, может действовать совместно с государственным законодательством или самостоятельно, может пользоваться, наконец, содействием государства или быть лишена его. По всем указанным причинам в истории церкви сложились разнообразные виды процесса, которые можно подвести под известные категории, обозначаемые определенными терминами.

Разнообразие этих процессов происходит, во-первых, от различия предметов подсудности церкви. По различию предметов судопроизводство разделяется на три вида: по преступлениям, по спорам и по брачным делам. Во-вторых, от формы церковного судопроизводства. По форме оно разделяется на полное и формальное, и сокращенное; устное и письменное; гласное или при закрытых дверях. В-третьих, от степени самостоятельности церковного суда в отношении к суду государственному. Наконец, в-четвертых, церковный процесс различается по существу; он бывает: обвинительный, обличительный и исследовательный. Каждый вид в истории подвергается изменениям и соответственно им носил особое название. В правилах церкви до IX века излагается процесс обвинительный, который состоит из тех же основных моментов и отличается теми же характеристическими чертами, которые существовали в римском процессе; но в частности обвинительный церковный процесс имел свои особенности в сравнении с римским процессом и подвергался в истории различным изменениям. Так сначала в этом процессе обязательно участвовал обвинитель как в Риме, но обвинитель в церковном процессе мог быть не всякий, например, в обвинении духовных лиц в ереси, нарушении правил церкви не могли являться еретик, раскольник и т. п. С распространением христианства, обвинительный процесс стал практиковаться обширно в Европе и встречаясь с народными воззрениями на преследование преступлений изменялся. Между прочим, в средние века вошла в обычай очистительная присяга (purgation canonica), в которой допускался не только обвиняемый, но и третьи лица в качестве послухов (как, например и в России). Второй вид – процесс обличительный (denuntiatio); он начинался по инициативе частного лица, как и обвинительный, но отличительная особенность обвинительного процесса заключается в том, что для вчинения его необходимо точно формулированное обвинение (accusatio). Характерная его черта состоит в том, что цель его не столько виндикативная, сколько исправительная. Различались: denuntiatio evangelica, основанная буквально на словах Иисуса Христа о вразумлении согрешающего брата и denuntiatio indicialis – в смысле, указанном в тексте: в этом смысле имела в виду возбуждение именно формального судопроизводства. Третий вид – процесс исследовательный (inquisitio) сохранился и до настоящего времени. Он начинается духовным начальством ex officio, раз до него дошли сведения о совершении преступления. Церковное судопроизводство в истории разнообразилось подобно тому, как изменялся круг дел подлежащих ведению церковного суда.

В настоящее время в Русской православной церкви можно различать следующие виды процесс: а) судопроизводство по обвинению духовных лиц в уголовных преступлениях – совместно с государством, б) судопроизводство по обвинению духовных лиц в проступках и преступлениях против должности, благочиния и поведения.

Особое судопроизводство существует в церкви по обвинению духовных лиц в проступках против должности, поведения и благочиния. Этот процесс следственный или формальный. Начала его те же, на каких существовал уголовный процесс в России до 1864 г. Но этот следственный процесс, который удержался в церкви и после введения Суд. Уст. 1864 г., подвергся влиянию со стороны положений обвинительного процесса, изложенного в Судебном Уставе. Он состоит из следующих моментов: из вчинения преследования, дознания, производства следствий, проверки следствия судоговорения, постановки приговора, утверждения его и исполнения. Затем, может быть продолжение его, которое состоит в переносе дела в высшую судебную инстанцию по апелляции или же по частной жалобе. В первом случае дело рассматривается в апелляционном порядке, а в последнем случае в порядке ревизионном. Дела о преступлении и проступках духовных лиц могут начинаться по жалобам прихожан или клира, по сведениям дошедшим до епархиального архиерея, по собственному признанию виновных. На основании этих данных архиерей может назначить предварительное дознание; оно производится негласно и возможно только в том случае, когда предполагается наличность преступления, влекущего значительное наказание. Предварительное дознание назначает только архиерей, а благочинный собственной властью этого сделать не имеет права. Для собрания сведений опрашиваются лица, могущие дать какие-либо указания, но ни обысков, ни выемок, ни отобрания свидетельских показаний произведено быть не может. Особых правил производства предварительного дознания не установлено. Результат дознания сообщается епархиальному архиерею, который или собственной властью или через консисторию назначает следствие. Следователь назначается консисторией; он может иметь и помощника; иногда назначается особая следственная комиссия. Поручение излагается в форме указа консистории, в котором сообщаются и документы, на основании которых назначается следствие. Следователь должен собрать все доказательства виновности лица, а с другой стороны – предоставить ему и все средства законной защиты. К доказательству преступности могут служить: 1) сознание обвиняемого или не полное, если только оно соответствует сути дела; 2) свидетельские показания; в числе свидетелей, по преступлению духовного лица православного вероисповедания могут быть лица и неправославные, но их показания имеют значение лишь постольку-поскольку не затрагивают вероисповедных начал. Показания записываются. Показания, совершаемые скопом, по уговору не имеют силы; 3) повальный обыск. Особенность его в церковном процессе та, что окольные люди вносятся в особый список по так называемым исповедным ведомостям; 4) очная ставка обвиняемого с доносчиком; 5) очевидность самого деяния; 6) вещественные доказательства. Собирание всех доказательств производится на основании специальных церковных законов, положений и общих законов уголовного судопроизводства. Средства защиты суть: 1) Отвод следователя, если обвиняемый предполагает, что он не может почему-либо действовать беспристрастно. при этом представляются и доказательства возможности такого предположения; 2) объяснение обвиняемого при первоначальном его допросе; 3) отвод свидетелей, объяснения на очной ставке или отправка письменных оправданий; 4) указание на свидетеля, который действительно мог бы сообщить верное сведение; 5) письменные и вещественные доказательства, возражения и наконец, 6) отвод судьи, если дело поступает на рассмотрение консистории. Все частности производства следствия должны быть согласны с церковными законоположениями, государственными узаконениями и особыми на данный случай указаниями епархиального начальства. При производстве следствия светские лица допрашиваются при представителе гражданской власти, а лица военного звания при таковом же военной власти. Протокол следствия вручается обвиняемому для прочтения в известный срок и подписывается им по листкам, причем, в случае неправильностей снабжается и объяснениями, и возражениями. Затем он поступает в консисторию для поверки со стороны законности производства следствия и полноты сведения; обращается особое внимание на объяснение обвиняемого. Если замечается неполнота, дело возвращается для собирания дополнительных сведений; если же все верно и полно, – составляется особая записка на основании представленных документов, подводятся статьи закона и дело докладывается в присутствии консистории; происходит судоговорение и постановляется приговор – единогласный или по большинству голосов; отдельные мнения прилагаются в форме особых записок. После этого протокол с делом представляется на усмотрение епархиального архиерея. Он может утвердить или мнение единогласное, или мнение большинства или меньшинства, а иногда и отдельное мнение. В случае замеченной неполноты или неправильности решения дело может быть возвращено консистории для вторичного рассмотрения. Консистория может изменить решение, но может и остаться при прежнем. Во всяком случае, резолюция архиерея решает дело; консистория в форме указа объявляет ее и приводит в исполнение.

На решение епархиального суда может быть подана в определенный срок апелляция в Синод, но лишь на такие приговоры, которые присуждают к лишению сана, к исключению из духовного звания. В этом случае протокол с объяснением (а иногда и все дело) поступает в Синод. По всем делам, не вызывающим высшей степени наказания, апелляция не допускается, но возможна частная жалоба. Дела о лишении сана и об исключении из духовного ведомства переходят из епархиального в высший суд, по закону, в ревизионном порядке.

Особым средством защиты обвиняемого считается подача прошения на Высочайшее Имя через особую комиссию, но оттуда жалоба направляется всегда к обер-прокурору Св. Синода, и он или сам сообщает требуемые сведения, или собирает их предварительно от епархиальных учреждений и с заключением своим возвращает в комиссию. Комиссия, обыкновенно, вполне соглашается с мнением обер-прокурора.