1–17 ст. 13-й ГЛ. ЕВАНГЕЛИЯ ОТ ЛУКИ

(Лк. 13:1)

«Воскресное Чтение», 1820

В 27 году по Рождестве Христовом от римского правительства назначен был прокуратором Иудеи Пилат, названный Понтием, или Понтийским потому, как некоторые полагают, что пред тем временем он был правителем острова Понтии, именуемого ныне Понзою, на западной стороне Неаполитанского королевства. С ненавистью к религии и обычаям иудейским Пилат прибыл к Иерусалиму в сопровождении войска, призванного им из Кесарии и имевшего на знаменах своих изображение римского императора. Иудеи не впустили его в город, боясь осквернить его языческим изображением, и мужественно противостали воинам прокуратора. Пилат принужден был уступить упорству народа и мирно вошел в Иерусалим. Но этот опыт не сделал его благоразумнейшим. По свидетельству Иосифа Флавия, он объявил свои притязания на сокровища храма и требовал их на преднамереваемое построение водопроводов; но иудеи воспротивились этому требованию, при чем некоторые из них были убиты. Пилат довершил несогласие, возникшее между ним и народом, когда повелел поставить в храме Иерусалимском статую императора и потребовал, чтобы священники иудейские приносили пред нею жертвы. В это время находились в ограде храма многие галилеяне, пришедшие туда для жертвоприношения. Они сильно восстали против предпринятого Пилатом осквернения дома Божия и за свое сопротивление, по приказанию его, были умерщвлены воинами, причем кровь убиенных смешалась с кровью закланных ими жертвенных животных. Об этом-то происшествии рассказывали Спасителю некоторые из последователей Его в то время, когда Он проповедовал Свое учение народу, и рассказом своим подали Ему случай произнести грозное определение Божие о погибели нераскаянных грешников, и вслед затем сказать притчу о бесплодной смоковнице (Лк. 13:2–9).

Свт. Филарет, митр. Московский. Из Беседы пред благодарственным молебствием по прекращении губительной болезни

В Иерусалиме упала Силоамская башня и своим падением убила восемнадцать человек. Указав на сие происшествие, Христос Спаситель извлек из него следующее рассуждение: они осьмнадесяте, на нихже паде столп Силоамский и поби их, мните ли, яко тии должнейши бяху паче всех живущих во Иерусалиме? Ни, глаголю вам: но аще не покаетеся, вси такожде погибнете. Сей пример ведет к общему заключению, что в общественном бедственном происшествии, для неразумеющих случайном и непонятном, разумеющие и верующие должны видеть прещение суда Божия, которое некоторых поражает, а всем должникам правосудия Божия, то есть грешникам, угрожает, чтобы возбудить их к покаянию и предохранить от дальнейшего наказания и даже погибели.

(Лк. 13:6–9)

«Воскресное чтение», 1817

Смоковницу имяше некий в винограде своем всаждену: и прииде ища плода на ней (ст. 6). Значение сей притчи Спасителя легко понять: смоковница есть человек, а господин винограда – Творец наш.

Итак, Творец не напрасно поставил нас в вертограде мира! Он призвал нас к жизни, Он отечески хранит и питает нас для того, чтобы мы возрастали здесь для вечности и принесли плоды во время свое! Плодов ждет от нас Господь и Владыка живота нашего!

Пусть же теперь каждый станет пред самим собою, как господин винограда пред смоковницей, и вопросит себя о плодах! Вот уже прошло несколько десятков лет, как мы живем в вертограде Господнем; вот уже приближается то время, когда нам должно будет явиться пред лицо нелицеприятного Судии и дать Ему отчет в своей жизни! Но где плоды наши? Где доказательство того, что мы жили здесь не напрасно – что мы умели ценить благодеяния и милости Господни, так щедро изливаемые на нас?

Я, говорит один, я обработал поле, изобрел промысел, упрочил свое благосостояние, приобрел семейство, воспитал детей… Хорошо! Но здесь еще не видно плодов, желанных Господом. Это показывает только, что ты жил и действовал. Но к доброй ли цели направлял свои действия, приобрел ли что для вечности и спасения души своей – еще неизвестно. Итак, подобные действия твои, любезный собрат, суть только листья, которые не останутся до весны вечной, – листья, которые некоторое время будут расти и зеленеть, но потом опадут и увянут на веки!

Я, говорит другой, познал искусства и науки, я обогатил мир полезными изобретениями, просветил себя и других познанием истины… Может быть, это плоды, желанные Господом? Нет, это еще только цветы, а не плоды! Это цветы, из коих мог произойти прекрасный плод, если бы они не опали преждевременно от бури страстей наших или не были испорчены ядом самолюбивых желаний. Что пользы от нашего знания, если оно не привело нас к теплой вере в Спасителя и животворной любви к Нему? Что пользы от нашей учености, наших изобретений, если все это делается для славы земной, для счастья людей временного, а не вечного?

Вот истинные плоды: если вы непрестанно заботились о спасении душ своих, заботились о том, чтобы сделаться добрее и благочестивее; если вы одевали нагих, питали алчущих, поили жаждущих, посещали вдов и сирот, споспешествовали добру, водворяли мир и согласие, направляли заблуждающихся на путь истинный, – если вы волю Божию сделали высочайшею, единственною целью своих стремлений. Есть ли такие плоды на нашей смоковнице?.. Господи, остави ю и се лето, дóндеже окопаю окрест ея и осыплю гноем: и аще убо сотворит плод: аще ли же ни, во грядущее посечеши ю!

«Воскресное чтение», 1810

Cе третие лето, отнелиже прихожду ища плода на смоковнице сей, и не обретаю: посецы ю убо, вскую и землю упражняет (Лк. 13:7).

Господь приходил к Аврааму, приходил к Моисею, приходил и к Марии, то есть Он являлся в прообразованиях, в законе и, наконец, явился во плоти. Каждое Его пришествие было спасительно для нас. Он есть очищение, освящение и оправдание наше. Обрезание очищало, закон освящал, и благодать оправдывает. Он един совершил все, и в Нем едином совершилось все. Но как кроме боящегося Господа, никто не может очиститься; кроме чистого от греха, никто не может принять закона; кроме исполняющего закон, никто не может сподобиться благодати, то иудеи не могли очиститься потому, что исполняли обряд обрезания не духовного, а только плотского; не могли освятиться потому, что не понимали сущности закона, понимая его в смысле только буквальном, а не духовном, а закон духовен (Рим. 7:14); не могли оправдаться потому, что не приносили истинного покаяния в своих грехах, а потому и не могли сподобиться благодати.

Следовательно, синагога никаких не имела плодов и потому достойна была посечения. Но благий Вертоградарь, желая насадить Церковь Свою и намереваясь послать к язычникам апостолов, а Сам решившись обращать иудеев, запретил посекать ее, надеясь, что народ иудейский получит спасение чрез уверовавших язычников.

Если брат в первый раз воспротивился, потерпи великодушно; если во второй, не теряй надежды – еще есть время к уврачеванию; если и в третий раз, то будь человеколюбивым земледелателем, еще упроси господина не посекать и не подвергать своему гневу бесплодную и бесполезную смоковницу, но позаботиться о ней и осыпать ее гноем (Лк. 13:8), то есть доставить ей врачевание исповеди, обнаружения постыдных дел и опозоренной жизни. Кто знает, переменится ли она, принесет ли плоды и напитает ли Иисуса, возвращающегося из Вифании? Потерпи действительное или кажущееся тебе зловоние брата своего – ты, который помазан духовным миром, составленным по мироварному художеству, чтобы сообщить брату свое благоухание. Грех – не такой яд ехидны, от которого тотчас по уязвлении постигает мучительная боль или самая смерть, так что тебе извинительно было бы бежать от зверя или убить его. Напротив того, если можешь, уврачуй брата; а если нет, по крайней мере сам не подвергнешься опасности сколько-нибудь участвовать с ним в его порочности. Болезнь брата есть какой-то неприятный смрад, и его, может быть, прогонит превозмогающее твое благовоние.

(Лк. 13:8)

«Христианское чтение», 1841

«У одного хозяина была в винограднике смоковница. Хозяин пришел поискать на ней плода и не нашел. И сказал он садовнику: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу: сруби ее, чтобы она не занимала попусту места. Но тот отвечал: оставь ее, хозяин, и на этот год; я ее окопаю и обложу навозом, не принесет ли плода: когда ж не принесет, тогда и срубишь!»

По смыслу притчи, хозяин виноградника есть Бог; самый виноградник есть Его Церковь; а смоковница – каждая душа, каждый из нас, я и ты, благочестивый читатель! И приходит Господь в виноградник Свой искать плода на Своих смоковницах – приходит в разные мгновения, более или менее для нас заметные; и в более заметные из них, без сомнения, и мы должны отвечать Его приходу наибольшим своим вниманием. Таков для нас Новый год! Ах, духовный виноградник и духовные смоковницы! Что еще надлежало бы Господу для нас сделать, чего бы Он еще не сделал? Он вскопал Свой виноградник и очистил его от каменьев – устранил и дал нам силы устранять всякие препятствия к нашему спасению, и посадил в нем лозы отличные – дал нам высоких вождей и руководителей, учителей и наставников, и построил среди его башню – Церковь, всегдашнее прибежище, защиту и упокоение для душ, ищущих спасения, и вытесал в нем точило – учредил благодатные таинства крещения, причащения, покаяния, и т. д., источающие нам Божественную благодать Святого Духа, и надеялся, что виноградник принесет Ему грозды, что смоковницы порадуют Его своими плодами. Что же, радуем ли мы Господа плодами, каких Он от нас имеет все право ожидать и мы имеем всю возможность Ему принести? Ибо что еще мог бы Он сделать для нас, чего бы еще для нас Он не сделал, даровав нам Самого Единородного Сына Своего, Иисуса Христа, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный; да прилепится каждая душа, как ветвь, к сей Божественней лозе и, держась на ней, питаясь кровью ее, сотворит плод мног? Столь внятный глагол времени, как Новый год, должен каждого из нас заставить подумать о себе, не есть ли он та самая смоковница, к которой Господь ныне приходит уже третий год искать на ней плода: Что ж, если его не находит? Что, если уже говорит садовнику: сруби ее?

Что, если оставляет ее на наступающее лето единственно по ходатайству Иисуса Христа, и то только до будущего года? Но притча не доказывает, уважил ли, и вполне ли уважил хозяин совет или просьбу садовника. Не можем ли думать, что в рассуждении иных из нас, может быть, милосердие нашего Ходатая принято, и сии счастливцы оставляются и на наступающий год; а в рассуждение других взяло перевес Божие правосудие, и секира суда небесного уже поднесена к дереву бесплодному, к смоковнице, уже третий год не приносящей плода? Кто ж те и другие? Нам неизвестно.

Будем же особенно внимательны в себе, переступая из переходящего года в новый!

Господи, остави ю, ту или другую из нас смоковницу, и на се лето, если только наши грехи не препобеждают Твоея благости!

(Лк. 13:10–17)

«Воскресное чтение», 1824

Ст. 10. Бяше (Иисус Христос) уча на едином от сонмищ в субботу.

Учит не сокровенно, а в синагогах, с дерзновением, не боясь ничего; ничего не проповедает и ничего не уставляет противного закону Моисееву; в субботу же потому, что в это время иудеи занимались законом (св. Иоанн Златоуст).

Ст. 11–14. И се жена бе имущи дух недужен лет осьмнадесят, и бе сляка и не могущи восклонитися отнюд, и проч.

Но начальник неблагодарной синагоги, когда увидел, что женщину влекущую свои расслабленные члены, не могущую стоять на ногах прямо, а ползающую по земле на чреве, Христос помиловал, воздвиг одним прикосновением руки, и она стала ходить по-человечески прямо и даже возвещать величия Божии, не мог без негодования смотреть на это освобождение от недуга. Жегомый славою Господа, он исполняется зависти; осуждает чудо и, отпуская народ, укоряет Господа, обличившего его лицемерие; хочет показать себя негодующим за осквернение субботы, и потому убеждает, чтобы народ смотрел на чудеса Господни и им дивился не в субботу, а в другие дни, то есть когда бывает рассеян и занят своими делами; и это для того, чтобы он не уверовал. Но скажи нам, раб зависти, какое дело запретил закон, когда повелел тебе воздержаться от дела работного в субботу? То ли, которое производится словом и устами? Если так, то перестань в субботу есть, пить, говорить и петь. А если не станешь и это делать, не станешь читать и закон, то на что тебе и суббота? Закон запретил дело работное; а такое ли дело – словом воздвигнуть сляченную женщину? Если это уврачевание женщины назовешь ты трудом, то и ты также трудишься, когда обвиняешь врачевание (св. Кирилл Александрийский).

Ст. 15–17. Отвеща убо ему Господь и рече: лицемере, кождо вас в субботу не отрешает ли своего вола или осла от яслей, и вед напаяет? и проч.

Справедливо называет начальника синагоги лицемером; ибо он показывал себя хранителем закона, а внутренне был хитрец и завистник. Не потому негодует, что нарушается суббота, а потому, что прославляется Христос (св. Иоанн Златоуст).

Подобны сляченной жене были некогда язычники, вошедшие в Церковь Христову. Они согбенны были под бременем грехов, не могли ходить прямо, преклонялись пред идолами – преклонися человек и смирися муж, как жалуется Исаия (2:9).

Жена согбенна была, как животное четвероногое, стала орудием диавола, имела духа недужного, не могла обращать лице к небу, не могла ходить прямо, как свойственно тварям разумным, и ползала осьмнадесят лет. Подобно сему язычники недуговали, не имея упования на осьмой будущий век и силы к исполнению десяти заповедей. Но Христос исцеляет их; они престают пресмыкаться по земле, научаются ходить прямо, когда Он простирает к ним руку помощи. Начальник синагоги, то есть строгий наблюдатель закона, негодует, желая, чтобы и язычники жили по букве закона, а не по духу Евангельскому. Но он замолчал, когда услышал, что Сам Христос постановлениями Моисеевыми, как водою, поил иудеев наподобие вола, а прозелитов или пришельцев, как осла, – называя водою сии постановления в отличие от Евангелия, которое подобно вину, веселящему сердце (имя писателя неизвестно).

Всякий связывается узами грехов своих. Вяжет нас узами обольщение плоти; узы для нас – сребролюбие, узы – пиянство, узы – похотения, узы – гордость. Есть и узы диавола, который связывает нас узами беззаконий; таковы узы блуда и прелюбодейства, узы вероломства, когда отвергаются Христа, узы неверности, когда изменяют и брату, узы жестокости, когда убивают иногда подобного себе и сотоварища. Сими узами связанный склоняется так, что не может возвысить души своей, не может поднять взоры ума своего к небу, если Господь не скажет ему: отпущен ты от недуга твоего, и даром Своего благословения не воздвигнет его (свт. Амвросий).

Григорий Двоеслов. Беседы на Евангелия в переводе архим. Климента. Кн. 2. Беседа 31

Смоковницу некий имяше в винограде своем всаждену: и прииде ища плода на ней, и не обрете. Что означает смоковничное дерево, если не природу человеческую? Что образно означает скорченная женщина, если не ту же природу? Эта женщина и насаждена хорошо, как смоковница, и сотворена хорошо, как женщина; но, по собственной вине добровольно падшая, она не имеет ни плода дел, ни состояния прямоты. Потому что, по воле падая во грех, так как не хотела привести плода послушания, она лишилась состояния прямоты. Созданная по подобию Божию, она, не устояв в своем достоинстве, презрела и сохранение того, чем была насаждена или сотворена. Господин виноградника приходит три раза; потому что искал природу рода человеческого прежде закона, под законом и под благодатию, ожидая, увещая и посещая.

Рече же к винареви: се третие лето, отнелиже прихожду ища плода на смоковнице сей, и не обретаю. Приходил прежде закона; потому что чрез естественный разум давал знать, что каждый по примеру Его должен делать в отношении к ближнему. Приходил в законе, потому что учил заповедями. Приходил после закона благодатию, потому что ясно показал присутствие любви Своей. Но, несмотря на то, Он жалуется, что не нашел плода в три лета; потому что душ некоторых нечестивцев ни вдохновенный естественный закон не исправляет, ни заповеди не научают, ни чудеса воплощения Его не обращают. Но что выражается чрез виноградаря, если не порядок предстоятелей? Они, начальствуя в Церкви, именно имеют попечение о винограднике Господнем. Ибо сего виноградника первым виноградарем был апостол Петр. За ним следуем мы, недостойные, сколько трудимся для научения вашего, в учении, молитве, в обличении.

Но с великим уже страхом надобно слушать то, что говорится виноградарю о бесплодном дереве: посецы ю убо, вскую и землю упражняет? Каждый по мере своей, насколько занимает места в настоящей жизни, если не приносит плода доброго делания, занимает землю, как бесплодное дерево; потому что на том месте, на котором стоит, не дает возможности действовать другим. Но в сем веке всякий сильный, если не имеет плода доброго делания, препятствует и другим (иметь); потому что находящиеся под его властью стесняются примером его нечестия, как бы тенью его развращения. Если наверху стоит бесплодное дерево, то внизу земля лежит неплодною. Сверху бесплодного дерева отбрасывается густая тень и никак не дозволяет солнечным лучам проникать до земли; потому что когда все подчиненные развратного покровителя видят развратные примеры, тогда и сами, оставаясь бесплодными, лишаются света истины. И, будучи стеснены тенью, они не принимают теплоты солнечной, потому что остаются холодными к Богу с той стороны, с которой в этом веке худо им покровительствуют. Но с этого всякого развращенного и сильного Бог уже почти не взыскивает. Ибо после того, как он потерялся, надобно только спрашивать, для чего он и других стесняет? Поэтому господин того же виноградника хорошо говорит: вскую и землю упражняет? Потому что землю занимает тот, кто обременяет чужие души; землю занимает тот, кто занимаемое им место не оправдывает добрыми делами.

Но, несмотря на то, наш долг – молиться за таковых. Ибо послушаем, что говорит виноградарь: Господи, остави ю и се лето, дóндеже окопаю окрест ее. Что значит окопать смоковницу, если не обличать бесплодные души? Ибо всякое окопание бывает снизу. И обличение, показывая душу ей самой, именно унижает. Итак, сколько раз мы обличаем кого-либо за грех его, столько раз, по обязанности возделывания, мы как бы окапываем бесплодное дерево. Но послушаем, что говорится после окопания: и осыплю гноем. Что значит гной (навоз), если не памятование о грехах? Ибо грехи называются пометом плоти. Поэтому и чрез пророка говорится: согнили рабочие скоты в помете своем (Иоил. 1:17). Потому что согнить рабочим скотам в помете своем значит – окончить жизнь всем плотским (людям) в удовлетворении похоти. Итак, сколько раз мы обличаем плотскую душу за грехи ее, сколько раз приводим на память прежде содеянные пороки – столько раз мы как бы навозом облагаем бесплодное дерево, дабы она (душа) приводила на память содеянные грехи и как бы от навоза тучнела для благодати сокрушения. Навоз кладется к корню дерева, когда размышление производит в памяти сознание в своем нечестии. И когда душа чрез раскаяние возбуждается к слезам и преобразуется для благодати доброго делания; когда корень сердца как бы чрез прикосновение к нему навоза обновляется к плодоносию добра, тогда она рыдает о том, что припоминает из содеянного ею, отвращается от самой себя, какова она была по воспоминанию; принимает решительное намерение вопреки себе и воспламеняет дух к лучшему. Итак, от навоза дерево оживает к плодоприношению; потому что от размышления о грехе душа восстановляется к добрым делам. Впрочем, много есть таких, которые слушают обличение, брань и, однако, не хотят обратиться к покаянию и, будучи бесплодными для Бога, – в этом веке зеленеют. Но послушаем, что уходчик за смоковницею присовокупляет: аще убо сотворит плод: аще ли же ни, во грядущее посечеши ю. Потому что кто здесь не хочет принимать сочности для плодоприношения от брани, тот действительно упадает туда, откуда уже не может встать чрез покаяние; и будет посечен в будущем, хотя здесь без плода кажется стоящим с зеленью.

Бяше же уча на едином от сонмищ в субботу: и се жена бе имущи дух недужен лет осьмнадесят. Человек сотворен в шестой день (Быт. 1:27) и в тот же шестой день закончены все дела Господни. Но число шесть, помноженное на три, дает восемнадцать. Итак, поскольку человек, сотворенный в шестой день, не захотел иметь дел совершенных, но прежде закона, под законом и в начале благодати был слаб, то он был восемнадцатилетнею скорченною женщиною. И бе сляка и не могущи восклонитися отнюдь. Всякий грешник, помышляющий о земном, не ищущий небесного, не может смотреть вверх, потому что, предаваясь низшим пожеланиям, он уклоняется от прямоты ума своего и всегда видит только то, о чем помышляет. Обратитесь к сердцам своим, всегда надзирайте, что вы ежечасно содержите в своих помышлениях. Один помышляет о почестях, другой о деньгах, третий о добычах. Все это снизу, и когда ум в этом запутывается, тогда он уклоняется от прямоты своего положения. А поскольку он не поднимается осенению небесного, то никак не может смотреть вверх, как скорченная женщина.

Далее следует: видев же ю Иисус, пригласи и рече ей: жено, отпущена еси от недуга твоего. И возложи на ню руце: абие простреся. Подозвал и выпрямил, потому что просветил и помог. Он призывает, но не выпрямляет, когда мы, хотя и просвещаемся благодатию Его, но не можем получить помощи, по мере заслуг наших. Ибо мы большею частью видим, что надобно делать, но на деле не исполняем того. Усиливаемся – и оказываемся слабыми. Суждение ума видит прямоту, но пред ним изнемогает сила в исполнении, именно потому, что от наказания греха происходит, что хотя по дару (благодати) может быть видимо добро, но видимое удаляется от него по заслуге. Ибо привычная виновность связывает душу так, что сия не может подняться до прямоты. Усиливается и падает; потому что где добровольно пробыла долго, туда по принуждению падает, хотя бы не хотела. Об этой нашей скорченности в образе рода человеческого хорошо говорится чрез псалмопевца: пострадах и слякохся до конца (Пс. 38:7). Ибо размыслив, что человек создан был для созерцания вышнего света, но, за грехи изгнанный вон, носит мрак в душе своей, вышнего не желает, стремится к низшему, небесного отнюдь не хочет, в душе обносит всегда земное, он скорбел всегда о том, что заметил в роде человеческом и от себя самого воскликнул, говоря: пострадах и слякохся до конца. Ибо человек, теряющий созерцание небесного, если бы стал помышлять только о необходимом для плоти, то пострадал бы и был скорчен, однако был бы скорчен не до конца. Итак, тот, кого от высших помыслов не только необходимость отвлекает, но и самое непозволенное удовольствие удаляет, не только есть скорченный, но скорченный до конца. Поэтому другой пророк о нечистых духах говорит: иже рекоша душе твоей, преклонися, да минем (Ис. 51:23). Потому что душа стоит прямо, когда желает вышнего и отнюдь не преклоняется к нижнему. Но злые духи, когда видят ее стоящею в своей прямоте, не могут перейти чрез нее. Ибо перешествие их значит внушение ей нечистых пожеланий. Поэтому они и говорят: преклонися, да минем; потому что, если душа сама себя не унижает до низких пожеланий, то их злоба никакой не имеет силы над нею; и они не могут перейти чрез ту, которой боятся, как холодной к ним от внимания к высшему.

(Лк. 13:10–13)

Прот. Нечаев. Уроки покаяния, заимствованные из Евангелия в Вел. каноне св. Андрея Критского. «Душеполезное чтение», 1880

В одной из синагог, уча в субботу, Христос увидел женщину, которая, по действию духа злобы, была скорчена, не могла разогнуться и стоять прямо. Господь попустил злому духу наслать на нее эту болезнь подобно тому, как попустил ему поступить с Иовом (Иов. 1:12; 2:6–7). Она находилась в таком состоянии восемнадцать лет. Господь Иисус подозвал ее к Себе и исцелил ее словами: «Ты освобождаешься от недуга своего», – с возложением на нее рук. Она тотчас выпрямилась и стала славить Бога (Лк. 13:10–13). Плачевно положение скорченного человека, лишенного возможности прямо стоять и ходить и к верху смотреть. Словно это не человек, а четвероногое животное. Не менее жалко состояние души, грехами доведенной до скотоподобия. Скот знает одни физические потребности: есть, пить, спать, двигаться, родотворить. Есть и люди, которые забывают, что они – люди, и живут по-скотски, благо жизни поставляют в удовлетворении одних чувственных потребностей – в еде и питии, в сне, также в светских развлечениях, не всегда невинных. Можно сказать, что скотоподобные люди даже хуже скотов: эти знают меру и время, а те – нет. Скот сыт – и больше не ест, по утолении жажды не пьет. Но люди пьют и едят и по удовлетворении чувства голода и жажды – собственно, для услаждения гортани. Скоты в известное время удовлетворяют побуждение к родотворению. Люди скотоподобные не ограничивают себя в этом отношении никаким временем. Бедная душа, доведшая себя до подобного состояния или по слабости воли, или, быть может, по убеждению, что по самой природе человек почти не отличается от прочих животных, что потому виды человека не должны простираться дальше земных удобств и наслаждений, – пойми твое унижение, пойми, что плотоугодники, забывающие о Боге, суть игралище той же злой силы, которая 18 годов держала в своих оковах скорченную женщину, лишив ее возможности поднимать взоры к небу, не дай этой злой силе до конца ругаться над тобою, поспеши вырваться из ее оков, вспомни, что ты создана не для земли, а для неба, ибо украшена образом и подобием Божиим и по самой природе сродна с Творцом; принеси Ему раскаяние в том, что с высоты Богоподобия ты ниспала до скотоподобия, и «припади к ногам Иисуса с мольбою, дабы Он исправил тебя, и ты могла ходить прямо по стезям Господним» и прославлять Бога, как славила Его исцеленная от корчи жена.