Бдите и молитесь

Супруга священника М., давнишнего знакомого отца Клеопы, рассказала о последней встрече со старцем: «Он был святой, мудрый и смиренный – таким мы его знали. Он был праведен и преподобен; ни разу мы не слышали, чтобы он пошел на компромисс с чем или кем бы то ни было. Он цитировал изречения святых отцов или стихи Священного Писания, чтобы аргументировать каждый свой ответ. Часто можно было слышать от него: «Вот что говорит Василий Великий»; или: «Не я это говорю, а Царь слов»; или: «Посмотри, что сказано в Священном Писании...» Он был человеком чудесным, исполненным благодати и совершил над нами много чудес.

Минуты, проведенные возле батюшки, были самыми прекрасными, они остаются и будут оставаться живыми и неизгладимыми в сердцах и душах наших. Часто мы ходили к батюшке, может, и в неподходящее время, но каждый раз он принимал нас с неизменной любовью и радостью.

– Ты посмотри, пришел высокий батюшка с матушкой и четырьмя детишками, – этими словами он встречал нас.

Меня он благословлял на каждые роды, а за двух последних младенцев молился особенно, и чудо последовало очевидное. Мне делали кесарево сечение, и, хотя моя жизнь подвергалась опасности, я выходила из больницы, как после нормальных родов, без всяких проблем, в то время как другие матери подолгу лежали в больнице с большими осложнениями. Я ощущала благословение батюшки: чувствовали себя замечательно и я, и ребенок, и все проходило несказанно хорошо, к удивлению врачей и медперсонала.

Мне хотелось бы рассказать о случае, из которого виден дар прозорливости отца Клеопы.

Однажды вечером я пошла взять благословение на поездку супруга в Грецию. Он получил визу, но нужно было сделать паспорт в консульстве.

Я стояла на коленях у стула отца Клеопы, – он сидел тогда на веранде, – и вдруг он говорит мне:

– Поедешь и ты с ним, он не поедет один.

– Батюшка, я не могу отсутствовать в школе, мне не с кем оставить детей, у меня столько проблем, да и визы у меня нет, – с легкостью отвечала я, потому что мне никак нельзя было оставлять дом, да и даже не хотелось этого.

– Нет, вы поедете вдвоем,– ответил батюшка.

Мы еще побеседовали с ним, и я стала думать: что хотел сказать отец Клеопа тем, что я тоже поеду в Грецию, когда супруг отправляется в Бухарест в два часа ночи, а у меня нет даже справки с места работы.

Вернувшись домой, я собрала супруга в поездку в Бухарест и затем в Грецию. С собой я дала ему свой паспорт, говоря, что это для того, чтобы не огорчать отца Клеопу. А когда супруг вернется, скажем, что я хотела поехать, ноу меня не было визы.

На другой день около двух часов дня звонит мой супруг, отец М., и говорит, чтобы я быстро собиралась и садилась на первый же бухарестский поезд, потому что визу поставили и в мой паспорт. Это было явное чудо. Это был подарок отца Клеопы мне: именно сегодня был день моего рождения!

Со слезами на глазах я укладывала багаж и повторяла:

– Ах, батюшка, что ты сделал для меня!

В Греции мы пробыли три недели и во всем ощущали помощь Божию. В Эгине, где покоятся мощи святителя Нектария⁵⁴, мы посетили митрополита Иерофея, и он говорил, что отец Клеопа – живой святой.

Вернувшись домой, мы пришли в монастырь рассказать батюшке о нашей поездке в Грецию, но нам было сказано, что отец Клеопа болен, и мы не стали его беспокоить. Это было в первый раз, когда мы уходили из монастыря, не увидев его. Но на душе было тяжко, и спустя несколько дней мы снова пошли в монастырь. Когда ученик сказал ему, что мы пришли только для благословения, отец Клеопа принял нас, говоря, что «пришел высокий батюшка с женой и детишками».

Мы рассказали ему, как было в Греции, какое чудо произошло с отъездом, но он не удивился этому, а стал спрашивать нас о детях, о моем отце, дал нам несколько советов и поблагодарил за подарки, привезенные ему из Греции.

Мы сказали ему о матушке Пелагее, передавшей ему розу с могилы преподобного Арсения⁵⁵ из монастыря Суроти неподалеку от Фессалоник, что она хочет отойти ко Господу, но батюшка сказал нам, что она еще поживет до восьмидесяти лет. «Раньше уйду я»,– сказал он.

Мы стали прощаться. Батюшка благословил каждого из нас по нескольку раз, говоря:

– Бдите и молитесь.

Он лежал на своем ложе из досок, держа крест в руках, седоволосый, и словно излучал небесный свет. Провожая нас взглядом, он произнес:

– Да увидимся мы с вами в раю, да поглотит вас рай! Ты посмотри, как они пришли увидеть меня; да поглотит вас рай!

Мы уходили со слезами на глазах и болью в душе, а батюшка все ободрял нас, с крестом в руке, поднятой для последнего благословения. Это было вечером 1 декабря 1998 года».

Один духовный сын батюшки рассказал: «Однажды воскресным утром я был в келии отца Клеопы, когда туда вошла старая женщина с двумя детишками, внуками ее.

Войдя и поклонившись келейной иконе батюшки, она шепотом сказала детям: – Смотрите, это келия святого отца Клеопы. Посмотрите, вон там его икона (живописный портрет, стоящий на его кровати). Вы его видите? На его святой могиле я стала здорова. Я дерзнул спросить ее, что случилось, что было со «святой могилой». Обрадовавшись, она рассказала:

– Отче, мне семьдесят пять лет. Я уже много лет приезжаю к отцу Клеопе, а в прошлом году очень сильно заболела ногами. Едва могла передвигаться. Но пришла поклониться в монастырь и на могиле батюшки.

С большим трудом взобралась я в гору на кладбище, а когда доковыляла до могилы, то увидела там двух женщин. Они молились на могиле и сказали мне, что выздоровели здесь. Тогда я спросила их, как они выздоровели: «Вы пришли сюда на могилу и все?» – «Нет, – ответили они.– Нет. В первый раз мы постились и молились по Псалтири. Мы прочитали всю Псалтирь, а потом пришли, стали молиться на могиле и так стали здоровы».

Решила и я сделать то же самое. Поехала домой и стала поститься в среду и пятницу и читать Псалтирь. Но я прочла ее не один раз, а много, потому что сразу не смогла приехать.

Когда мне удалось прийти в монастырь, я уже едва могла передвигаться, и то только с палкой в руках или если кто-нибудь поддерживал меня. Добравшись до подъема на гору, я, хоть и была у меня в руках палка, все же не знала, как же я смогу подняться к могиле без посторонней помощи. И никого в то время не было, кто бы шел на кладбище. С великим трудом, но я добралась до могилы. Опустилась на колени, палку свою положила за спину, на ноги, и начала молиться, как умела. Пока я молилась, подошли какие-то верующие, они поклонились у могилы и ушли.

Когда я закончила свою молитву, уже никого не было на кладбище. Я стала шарить рукой, ища палку, но не нашла ее. Обернулась и не увидела ее. Я подумала, что кто-то взял ее, и не знала, как я без палки уйду с кладбища. Я поднялась на ноги и все смотрела, где же палка; все мои мысли были только о ней. Увидела я неподалеку скамейку, и даже не помню, как оказалась на ней, потому что думала только о палке. Только сев на скамейку, я поняла, что дошла сюда без палки и без посторонней помощи. Я не могла в это поверить! Встала на ноги. Поколотила пятками по земле. Ноги у меня совершенно не болели. Я заплакала и стала благодарить святого отца Клеопу, что он сделал меня здоровой. Это было накануне Преображения в 1999 году.

Вернувшись домой, я начала работать, ходить на уборку сена, помогать дочери. Соседи, видя, как я хожу и работаю, спрашивали меня, на каком курорте я была, что так выздоровела, а я им отвечала, что была на святой могиле отца Клеопы.

Теперь вот пришла с внуками показать им келию святого батюшки и святую могилу».

Крестьянин Иоанн Александру рассказывал о своем знакомстве со старцем Клеопой: «Я познакомился с отцом Клеопой году в 1956-м, когда работал неподалеку от монастырей Сихастрия и Сихла.

Однажды ночью, дату не помню точно, во время гонений⁵⁶, отец Клеопа ушел из монастыря в направлении села Ха́нгу. Там он хорошо знал Пантелеимона Амаре́й, моего тестя. Меня он тогда не очень хорошо знал. Тесть позвал меня, и мы стали думать, куда поместить батюшку, чтобы спрятать его от преследователей. Мы жили в центре села, и не могли укрыть его от людей, поэтому однажды ночью я отвел его к моему дедушке, жившему на окраине села Аудя. Там он прожил тридцать девять дней. Я часто ходил к батюшке и приносил ему хлеба. Но и здесь ему нельзя было больше оставаться, и однажды, также ночью, я отвел его в лес, что был неподалеку от села. Пока он жил в этом лесу, я каждый вечер ходил к нему, и никто об этом не знал.

Как-то вечером, 28 ноября, когда я пришел к нему, то увидел, что он очень встревожен.

– Что такое, батюшка? – спросил я его.

– Брат Иоанн, меня нашли.

Оказалось, что его увидел один партийный человек.

Я поспешил домой и приготовил все нужное. Захватил топор, рюкзак и фонарь, и мы пошли вдоль ручья в сторону Пе́тру Во́дэ.

Сыпал мелкий снег, и батюшке тяжело было идти, потому что он то и дело поскальзывался. Лапти мои были подбиты полотном, и я отдал их батюшке. Он надел их, и мы прошагали всю ночь.

Когда мы шли лесом по гребню горы, я подумал, что же я буду делать, если батюшка, Боже сохрани, умрет. Мы прошли еще немного, и тут он останавливается и говорит мне:

– Брат Иоанн, если умрет монах, ты знаешь, что надо делать? Читаешь 17-ю кафизму и хоронишь его.

Мне стало стыдно, что я подумал такое. Я понял, что Бог открыл ему мои мысли.

Рядом с батюшкой я шел с правой стороны, потому что с левой стороны, возле сердца, у него была коробочка со Святыми Тайнами. Батюшка сказал, что с той стороны, где Святые Таины, идут Ангелы.

Мы дошли до одной пустой овчарни, немного передохнули, разожгли огонь, чтобы просушиться, и я немного прилег. Батюшка не ложился – у него была Святыня. Наконец, заступничеством Божиим, мы добрались до Петру Водэ. Еще не рассветало, было темно, навстречу нам вышел человек, хорошо знакомый мне. Отец Клеопа остался у него, а я пошел домой.

Позднее, вернувшись из скитаний, батюшка сказал мне, что он жил в лесу и иногда в домах разных людей. Иногда батюшка говорил мне:

– Брат, когда я вижу тебя, то не могу забыть, как ты помог мне... Вот тебе доказательство – лапти, в которые ты обул меня тогда зимой. Посмотри, они у меня и теперь под кроватью.

Однажды мне рассказал один пастух, который пас овец с батюшкой в Тэчунах, что как-то ночью у них потух костер, и он от этого проснулся и подумал, что батюшке теперь не будет видно и он не сможет читать Псалтирь. Но вдруг лицо батюшки засияло, и он стал читать при этом свете, а сам он никому об этом не мог рассказать до сих пор.

В другой раз вместе со мной в монастырь к отцу Клеопе пришли несколько человек. Один из них, мой двоюродный брат, говорит мне:

– Я не могу поститься, когда идет пост.

Случилось так, что мы пришли как раз в начале Великого поста. И, когда вечером мы сидели в трапезной вместе с батюшкой, он много говорил о посте. Позже брат спросил у меня:

– Когда ты успел сказать отцу Клеопе, что я не пощусь?

– Мне некогда было говорить ему, мы ведь с тобой вместе пришли, – ответил я ему.

– Когда он беседовал, то смотрел на меня и говорил: «Ты можешь поститься, но не хочешь». Потом поговорит-поговорит и опять посмотрит на меня и скажет: «Ты можешь поститься, но не хочешь».

С тех пор мой двоюродный брат постится без всяких проблем.

Отец Клеопа говорил нам:

– Однажды, когда я скрывался в доме одного человека на краю села, рядом прошла свадебная процессия с красивой музыкой. Тогда я подумал: «если мне кажется красивой музыка этих людей, идущих по дороге, то какой же будет музыка на небесах? И я вознесся мыслью на небеса, и оставался там час и восемь минут, и такую сладость испытал, что для слез моих пяти платочков не хватило. После этого, от той сладости, какую я ощутил, на целую неделю я позабыл обо всем: об еде, о питье, о сне».

Один из учеников старца Клеопы вспоминал: «Это было зимним вечером. Окончив правило, отец Клеопа, как обычно, вышел из своей келии в соседнюю комнату, где он принимал всех желавших увидеть его, послушать его проповедь и получить совет. Когда беседа заканчивалась, одним хотелось взять благословение, другим – оставить помянник, а третьим – получить совет по поводу личных проблем. Но в тот день поступок одной старенькой женщины, которой было лет за восемьдесят, так впечатлил батюшку, что он много раз после этого рассказывал о нем.

Эта женщина была очень бедная, но милосердная. Желая пожертвовать что-нибудь в монастырь и не имея ничего, она принесла два кукурузных початка и говорит отцу Клеопе:

– Батюшка, я бедна, и мне нечего было принести. Но я принесла вам два початка. Может, у вас есть курочки, и вы скормите кукурузу им.

– Оставь их, матушка, эти два початка дороже пред лицом Господа, чем два миллиона лей! Ты ведь знаешь, что Он сказал в Евангелии о двух лептах вдовицы!

Придя на трапезу, отец Клеопа сказал нам:

– Вот посмотрите, ради таких людей терпит нас Бог! Люди простые, но какие чистые! Как бы они ни были бедны, им хочется принести что-нибудь из своего домика в монастырь, хотя бы немножко. У нас есть все, а они хотят жертвовать нам. Ради них терпит нас Бог!»

Выйдя замуж, одна благочестивая молодая женщина вскоре забеременела. Когда она пришла на обследование, врач объявил ей, что нужно сделать аборт, иначе она родит урода. Врач сказал то же самое и ее мужу. С этого момента для женщины начались мучения. И муж, и свекровь заставляли ее сделать аборт, угрожали, что если она не сделает аборт, то ее выставят на улицу и муж разведется с ней.

Тогда она пришла к отцу Клеопе и попросила совета, что ей делать. Отец Клеопа сказал ей, чтобы она ни в коем случае не делала аборт. Пусть она уповает на Матерь Божию и молится Ей.

Женщина вернулась домой и стойко переносила множество скорбей, особенно от свекрови. А когда ей пришло время рожать, то она родила красивую и здоровую девочку. Крестив ребенка, женщина пришла в монастырь и сказала:

– Я пришла принести благодарение Господу и Матери Божией за то, что послушалась совета отца Клеопы и родила здоровую девочку. Теперь, когда муж или свекровь начинают мне что-нибудь выговаривать, я ничего не отвечаю, а только показываю им девочку, и они умолкают.

Монахиня Е. вспоминает о встрече со старцем Клеопой, изменившей ее жизнь: «Было начало зимы, канун праздника святителя Николая, когда у меня возникла мысль пойти в монастырь Сихастрия. Наконец я решила поехать туда с одной девушкой из нашего села. В автобусе мы познакомились с одной верующей женщиной, дочь которой хотела постричься в монахини. По пути в монастырь мне много было рассказано о жизни, удаленной от мира, но напрасно – я не хотела и слышать об этом. Я твердо знала одно: хочу замуж.

Мы добрались до монастыря Сихастрия, сгорая от нетерпения, – так нам хотелось встретиться с отцом Клеопой. Благоговейно поклонившись святыням в храме, проникнувшись его покоем и благоуханием ладана, поднимаемся в гору. Тихо-тихо идем к безмолвной келии, думая о встрече с батюшкой, о котором так много говорили люди. Что услышит каждая из нас в ответ на свое заветное желание? Вот мы стоим перед дверями келии. Оттуда слышен голос батюшки, с великим благоговением и верой он произносит какие-то божественные слова. Мы осмеливаемся войти. Когда я подняла на него глаза, что-то пронзило меня и я почувствовала, что я – ничто. Со мной что-то произошло.

Когда мы предстали перед ним, он каждую из нас благословил. Первый раз в жизни я почувствовала, что могу поклониться священнику и поцеловать его руку. Батюшка благословил меня и сказал:

– Ты будешь служить Матери Божией!

Я остолбенела. У меня не было слов. Мне, которая хочет выйти замуж, зачем он говорит мне, что я буду служить Матери Божией? Как это? Я недоумевала! С этого дня я лишилась покоя. В уме все время всплывали эти его слова. Недоумевая и волнуясь, я спросила у другого священника, что они могут означать, и он ответил мне:

– Ты уйдешь в монастырь.

Случилось так, как предсказал мне отец Клеопа. Я больше не хотела выйти замуж и словно не могла больше любить ничего земного. С помощью Божией и Богородицы я поступила в один из монастырей и недостойна воздать Им свое благодарение за это.

Один из учеников батюшки рассказывал: «Летом 19917 года монастырь посетила группа армейских офицеров, желавших увидеть отца Клеопу. Батюшка принял их перед келией и говорил им слово, но многие из них смеялись, шутили, иронизировали. Я стоял возле батюшки и, видя, как они себя ведут, возмутился и шепнул ему:

– Батюшка, пойдемте в келию, потому что вы устали, видите, их не интересует то, о чем вы говорите.

– Ну ладно, не надо, я еще посижу. Может, хоть одному будет на пользу.

И так он сидел с ними, несмотря на то, что офицеры не прекращали шутить и иронизировать, пока они сами не решили уйти.

Оставшись наедине с батюшкой, я спросил его:

– Отец Клеопа, почему вы так долго говорили им? Разве вы не видели, как они себя ведут?

– Может, хоть у одного из них что-нибудь ляжет на душу, – ответил мне батюшка.

Я тогда не понял, что он хотел этим сказать. И вот как-то утром в воскресенье подходит к келии батюшки какой-то господин и говорит мне, что он недели две тому назад был здесь вместе с группой офицеров, а теперь хотел бы поговорить лично с отцом Клеопой. Тут только я понял, что батюшка знал тогда, для кого он говорит, и его не беспокоило то, что остальные офицеры шутили и смеялись, потому что и одна-единственная душа дороже всего мира».

Один насельник монастыря Сихастрия вспоминал: «Однажды Великим постом меня позвали что-то отремонтировать в келии отца Клеопы. Выйдя из своей келии, я услышал шум, который производили трактор, точильный станок и мастерская, и подумал, что сейчас, во время Великого поста, могло бы быть побольше тишины в монастыре. Идя к келии отца Клеопы, я говорил себе: «Почему отец Клеопа не скажет: прекратите? Он же святой, почему же он молчит?»

Придя в келию батюшки, я стал ремонтировать что было нужно, но в уме моем крутились те же вопросы. Через короткое время открывается дверь на веранду и отец Клеопа смотрит на меня и говорит:

– Неосуждай старика! Не осуждай старика! Не осуждай старика! – затем входит в дом, не сказав больше ничего.

Я изумился этому происшествию: хоть я и верил, что батюшка – святой человек, но не ожидал, что он и мысли мои прочтет».

Один духовный сын отца Клеопы вспоманал: «Однажды одна верующая, которую я знал, рассказала мне о чуде, которое произошло с ее племянницей. Девочке было шесть лет, и она была очень больна: то дрожала всем телом, то столбенела. Родители не знали, что с ней. В отчаянии они попросили меня съездить с девочкой в монастырь Сихастрия к отцу Клеопе за советом и помощью. Отец Клеопа сказал мне:

– Пусть родители девочки исповедуются, пусть соблюдают пост – и девочка поправится.

Девочку же благословил, возложив руки ей на голову. И действительно, она выздоровела и больше не болела. С тех пор родители ребенка, до этого не соблюдавшие постов, постятся, молятся и ходят в церковь».

Один иеромонах, много лет проведший в монастыре, рассказал, что когда он был новоначальным братом в монастыре Сихастрия, то через несколько недель после поступления в обитель решил было вернуться назад, домой. Он хотел уйти немедленно. Но один молодой монах, с которым они вместе исполняли послушание, заметил искушение брата и настоял, чтобы он сначала сходил исповедаться. На исповеди послушник открылся отцу Клеопе, что хочет уйти из монастыря. Батюшка не уговаривал его остаться, но сказал ему слова Спасителя: Никто, положивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9:62). Напомнил еще о жене Лотовой, которая, когда они бежали из Содома и Гоморры, преданных Богом погибели, оглянулась назад и превратилась в соляной столп, доныне видимый для всех. Потом, по завершении исповеди, отец Клеопа прочитал над ним разрешительную молитву. При этом, как потом говорил этот иеромонах, он почувствовал сильное тепло в области темени. После разрешения от грехов исчезли все его помыслы, побуждавшие его покинуть монастырь, и больше никогда не возвращались.

Вот какова сила исповеди, разрешения от грехов! Вот какова сила молитвы, вознесенной святым человеком!

Один иеромонах рассказывал об отце Клеопе: «Когда я был еще мирянином и ходил к отцу Клеопе, он часто спрашивал меня:

– Где ты монашествуешь?

А потом, когда я только поступил в скит Сихла и был еще послушником, он, завидев меня, часто говорил:

– Пришел священник из Сихлы!

Спустя несколько лет, когда я уже принял монашеский постриг, в скиту возникла надобность веще одном священнике, и был предложен я. Я говорил, что пришел в монастырь, чтобы стать монахом, и хотел бы монахом и остаться. Мой духовный отец, игумен скита, настаивал на том, чтобы я принял рукоположение. Не зная, что делать, я пошел к отцу Клеопе, моля Господа и говоря себе: «Что скажет мне отец Клеопа, то я и сделаю!» Когда я подошел к его келии, отец Клеопа ждал меня в дверях:

– Да поглотит тебя рай!

– Отец Клеопа, благословите! Они хотя сделать меня священником, что мне делать?

Отец Клеопа подумал немного и затем сказал:

– Следуй путем послушания – и спасешься!

Однажды отец Клеопа сказал группе семинаристов:

– Будьте внимательны, потому что на приходе священник – словно в стеклянном шалаше на верху горы. Так проходит его семейная жизнь. Все видно, все слышно, глаза всех верующих обращены на него. Он должен быть всегда образцом, постоянно должен иметь большую заботу о том, что делает, даже в своей семейной жизни.

Еще отец Клеопа говорил:

– Если человек пьяный сеет кукурузу, она все равно вырастает прямая. Так и с благословением священника: священник, может, к примеру, и выпил, но если ты с верой получаешь благословение, то исполняешься благодати.

В другой раз отец Клеопа говорил:

– Благословение священника – то же, что влага для цветка, которая дает каждому по его природе».

Один ученик старца Клеопы рассказывал: «Сколько времени я был учеником отца Клеопы, он обычно совершал следующее правило: утренние молитвы, акафист Спасителю с каноном и акафистом Матери Божией, особенно Благовещению. А если в тот день была память какого-нибудь святого с акафистом, читал и акафист святому. Затем читал несколько кафизм из Псалтири и три-четыре канона из «Богородичины» (канонов Матери Божией). Затем беседовал с верующими.

Часов в 15–16 начинал вечернее правило, а именно: добавлял глас из «Богородичины» (из «Богородичины» он читал по одному гласу в день, то есть семь канонов), канон покаянный, канон Ангелу хранителю, канон всем святым и из Псалтири. А после того как поговорит с верующими, ел и совершал вечерние молитвы. А когда сидел с верующими допоздна, так что больше не было сил от усталости, то приходил в келию, клал три поклона до земли и ложился. Но хотя он и был таким усталым, не спал много. Вставал самое большее через час, читал вечерние молитвы и творил молитву Иисусову. Всегда рука его перебирала четки, так что ноготь на большом пальце, которым он передвигал каждый узелок, был деформирован. Еще читал из Священного Писания и из святых отцов.

Каждый вечер он выходил на улицу и молился, особенно после полуночи. Даже зимой стоял самое меньшее час. Творил молитву Иисусову, слушал ночных птиц, смотрел на звездное небо и наслаждался тишиной. Он старался выйти на улицу и побыть один, чтобы никто его не беспокоил. Но его находили то братия, то миряне. Тогда он говорил им немного и возвращался в келию.

В другой раз, будучи очень усталым, он вставал часа в три-четыре утра и совершал все свое правило. Тогда у него было больше покоя и никто не мешал ему.

Порой, когда батюшка совершал свое правило, его настойчиво искали верующие. Иногда он выходил и беседовал с ними какое-то время, а затем говорил:

– Бог скажет мне: «Ну, монах, ты копал на чужой ниве... А твоя заросла терниями, сорняками и бурьяном». Вы будете копать на моей ниве? Поэтому мне нужно копать и на своем поле.

Затем шел в келию и продолжал свое правило. В другой раз не выходил совсем, но говорил им:

– Мне еще нужно копать на моем поле, а то Бог скажет мне: «Ты копал на чужом поле, а посмотри-ка на свое». Приходите через час!»

Однажды один брат поднимался, подавленный, к келии отца Клеопы. Ученик старца спросил его:

– Что с тобой, брат, почему ты так печален?

– Иду к отцу Клеопе, потому что у меня тяжкие искушения и я не могу больше переносить их.

Через какое-то время этот брат, уже с сияющим лицом, спускался от келии батюшки. Ученик спрашивает у него:

– Ну, нашел старца?

– Да, с помощью Божией, и теперь просто летаю от радости. Это дар отца Клеопы – избавлять нас от искушений.

Один близкий ученик отца Клеопы говорил: «В последние годы жизни батюшка, будучи очень усталым, поручал мне говорить с людьми, пока он не придет. Я говорил им духовные вещи, которыми люди интересовались.

Но когда приходил отец Клеопа, как только начнет говорить: «Да поглотит вас рай и да съест вас! Дорогие мои, посмотрите, я развалина, перетянутая проволокой, я гнилой старик; мне восемьдесят шесть лет, у меня шесть операций, обе руки сломаны, я болен, я не могу больше...» – и народ начинал плакать. Затем рассказывал какую-нибудь историю или говорил другое слово на пользу, а после всего люди говорили мне: «Батюшка, он поразил нас, он перевернул нам душу. Такого человека мы не видели в жизни». Отсюда я понял, что не слова трогали людей, а благодать Духа Святого, почивавшая в отце Клеопе, касалась сердец христиан, утешая их, изменяя и согревая своей любовью».

Один отец часто ходил к старцу, становился на колени и просил благословить его. Отец Клеопа клал ему руку на голову и осенял его знамением Святого Креста, говоря: «Бог да благословит тебя!» И свидетельствует этот отец, что уходил от старца со многим миром и покоем, чувствуя на голове своей более получаса тепло, как от огня, а душа его наполнялась кротостью и слезами.

Другой отец, когда был жив отец Клеопа, говорил: «Когда я выхожу после исповеди у него, то иду в келию и одно только говорю: «Господи Иисусе Христе, молитвами Пречистой Твоей Матери и отца Клеопы помилуй мя, грешного!» И находит на меня умиление и какие-то слезы, так что я больше не могу остановиться, плача».

Однажды, сидя на скамейке, старец Клеопа пристально посмотрел на своего ученика и сказал искренне и чистосердечно:

– Не знаю, чего ищет столько народау меня, гнилого старика!

В другой раз, будучи исповедан старцем, один брат сказал:

– Батюшка, не забывайте меня в молитвах, ибо я очень грешен!

– Бог! – сказал батюшка. Затем произнес тихо, как бы для себя: – Я хуже всех.

Один ученик говорил, что отец Клеопа поступал иногда на исповеди и таким образом. Зная, что его ученику нравилось, когда его хвалят, он сознавался ему, что он, батюшка, грешнее, жаднее и хуже всех, порочил себя, чтобы научить ученика деланию смирения.

Однажды пришел один верующий к отцу Клеопе и сказал:

– Батюшка, я верю, что ты святой!

Отец Клеопа ответил ему:

– И я верю, что диавол говорил твоими устами.

Когда старец Клеопа был в пустыне, у него было жестокое блудное искушение. Явился ему бес разврата и сказал:

– Не впадешь ли ты теперь в блуд?

А батюшка сказал:

– Всякий может пасть, ибо что такое старец и женщина? Они гниль и смрад.

В другой раз, когда у него было подобное искушение, он наступил ногами на горящие уголья, чтоб прогнать беса блуда.

Однажды пришла к отцу Клеопе женщина со своим внуком, которого обвиняли в преступлении, а он не был виновен. Внук сказал батюшке, что против него возбудили процесс по делу об убийстве, но не сказал ему, что невиновен. Батюшка остановил его и сказал:

– Ты невиновен и не будешь сидеть в тюрьме!

Действительно, вскоре с юноши было снято несправедливое обвинение.

Когда отец Клеопа пребывал в уединении на монастырской пасеке⁵⁷, пришел к нему один верующий и сказал, что его ищет секуритате. Он рассказал батюшке о ситуации, в которой находился, и оставил помянник, чтобы батюшка молился за него. Отец Клеопа сказал ему:

– С сегодняшнего дня больше не бойся!

И действительно, с тех пор его больше не преследовали.

Один брат, пришедший в монастырь с намерением побыть тут пару месяцев, пошел на исповедь к отцу Клеопе. А старец ему:

– Эге, ты пришел к деду Костаке! Ты уже не уйдешь отсюда!

И так оно и было – тот брат остался в монастыре.

Один иеромонах пошел в первый раз к отцу Клеопе попросить у него душеполезного слова:

– Благослови меня, преподобный отец Клеопа!

Батюшка, посмотрев на него, сказал:

– Кто этот священник?

После того как отец Клеопа дал ему наставление, иеромонах ушел, изумляясь тому, что батюшка, не видя его ни разу, знал, что он священник.

Один монастырский священник рассказывал: «Часто бывая в монастыре и слушая отца Клеопу, я стал подумывать о том, чтобы и мне взять на себя иго Христово. Ноу меня не было уверенности. Тогда я подумал спросить его как человека, разбудившего во мне ревность о Христе, и сказал себе: «Что он скажет мне, то я и сделаю!»

Когда я спросил его, отец Клеопа, будто зная мое сердце, сказал:

– Не приходи! Оставайся в миру и миссионерствуй!

В то время я был очень ревностен и распространял также священные книги.

Года через два, когда сердце мое полностью склонилось к монашеству, я решился уйти в монастырь, но с какой-то боязнью, вспоминая слова старца. Молясь Богу, я пришел к нему:

– Батюшка, я хочу прийти в монастырь.

– Приходи! – сказал отец Клеопа, переполнив меня радостью».

Однажды пришел к батюшке один верующий со своим родственником, вовлеченным в секту свидетелей Иеговы. Верующий пытался возвратить его в правую веру, много разговаривал с ним и приводил разнообразные аргументы. И хотя сектант был согласен с аргументами, однако не признавал своего заблуждения. Тогда верующий убедил его пойти к отцу Клеопе.

В келии отца Клеопы было много народу, как обычно, а батюшка говорил проповедь на тему «Как диавол обманывает человека». Подождав, когда он закончит проповедь, и улучив подходящий момент, верующий хотел вызвать батюшку на разговор с сектантом, чтобы выяснилась правая вера. Но тут вдруг увидел, что родственник его совершенно изменился в лице. Он был теперь очень весел и излучал неописуемую радость. Слушая проповедь отца Клеопы, он был так глубоко тронут в сердце, что ему не о чем больше было спрашивать. И, когда верующий захотел начать разговор с батюшкой, родственник сказал: «Мне больше не о чем его спрашивать! Подобного человека я никогда не видел в своей жизни!»

Это один из случаев, когда простого присутствия отца Клеопы было достаточно, чтобы изменить сердце человека. Потом батюшка дал разъяснения заблуждавшемуся, и он стал хорошим христианином.

Одна интеллигентная верующая женщина много раз приходила к отцу Клеопе, жалуясь на неверие своего мужа, преподавателя физики, заявлявшего, что он убежденный атеист. По предложению отца Клеопы женщине удалось убедить мужа прийти к батюшке, несмотря на то что преподаватель говорил:

– Не о чем мне говорить с каким-то попом! Меня не сможет переубедить никто и ничто!

Когда они пришли в Сихастрию, отец Клеопа говорил проповедь. Закончив беседовать с верующими, батюшка, усталый после целого дня, все же остался с преподавателем, говоря с ним и про астрономию – о межзвездных расстояниях, и про физику – о законах природы, о творении мира и многом другом. Под конец разговора, который продлился до полуночи, преподаватель вынул блокнот и стал записывать, говоря:

– Батюшка, в скольких учебных заведениях я учился, ни разу не слышал подобных вещей! Откуда вы знаете это?

– А кто мне мешает знать? – сказал отец Клеопа.

В завершение разговора преподаватель попросился исповедаться. Спустя некоторое время жена его, радостная, пришла в Сихастрию:

– Отец Клеопа, с тех пор как муж мой поговорил с вами, он совершенно изменился. Ходит в церковь, молится и пытается убедить и других в существовании Бога!

Отец Клеопа не был сторонником чрезмерных подвигов, хотя сам подвизался много. Но святые всегда суровы к себе и преисполнены любви к другим.

Он говорил, что Лес не боится тех, кто сразу хватает много дров и перегружает свою повозку. Потому что знает, что она сломается немного подальше, поскольку нагружена слишком тяжело. Лес боится тех, кто берет по одному бревну, несет маленькую ношу. Такого боится лес, потому что знает, что мало-помалу он вырубит его целиком.

Отец Клеопа, когда говорил проповеди и когда давал советы, всегда вспоминал старых монахов, которых знал, добавляя: «Так говорил отец Иоанникий Морой...», «Так говорил отец Паисий Олару...», «Так говорил отец Викентий Мэлэу...» Ибо великую духовную мудрость несли всегда старцы-христолюбцы.

Брат Константин – будущий отец Клеопа – много лет нес послушание у овец Сихастрии. А сестра его Екатерина, подвизавшаяся в общине монастыря Агапия, иногда навещала его. И, видя его все там же, у овец, говорила ему:

– Брат, а ты всеу овец, все у овец? Попроси и ты себе послушание в храме! Дома у овец, тут у овец!

А брат Константин, как истинный послушник, каким он и был, отвечал ей:

– Иди отсюда с этими разговорами!

Еще в ту пору, когда пас овец, отец Клеопа познакомился со многими пустынниками и пустынницами в лесах, окружающих Сихастрию, и многим приносил с овчарни чего-нибудь поесть. Одна матушка, Клеомида, дочь министра, спросила однажды брата Константина: – А ну-ка скажи, брат Константин, ты выучил Псалтирь наизусть?

– Я выучил только псалмов сорок,– ответил он.

– Выучи ее всю наизусть, ибо это требуется от монаха!

В те времена, когда отец Клеопа был настоятелем Сихастрии, случилось однажды, что пастухи потеряли овец. Искали они их какое-то время, но не нашли и теперь боялись сказать настоятелю. Наконец им некуда было деваться, и они пришли к отцу Клеопе. Он их выслушал и затем повел в церковь, где они все вместе пали на колени перед иконой Матери Божией и начали молиться. Когда они помолились, батюшка сказал: «Пойдемте вместе к Сихле и оврагу Корой!»

По пути они много раз останавливались, вознося молитвы о нахождении овец. В конце концов с помощью Божией и Пресвятой Богородицы они вышли на одну маленькую поляну, где и увидели овец, которые спокойно отдыхали. Тогда отец Клеопа сказал: «Большая радость нам, что мы нашли овец, но в тысячи раз большая, что путеводил нас Бог. Вот что я вам скажу: не начинайте ничего делать в жизни без молитвы к Богу и Матери Божией». Отправившись затем с овцами к долине, они сделали столько же остановок для молитвы, сколько делали и когда шли искать их, и благодарили Бога за явленную помощь.

Придя в Слатину как настоятель, отец Клеопа начал с осмотра монастыря. Сначала его привели в настоятельские покои, но он захотел идти дальше. Так он прошел по многим келиям, благословляя их, пока не дошел до одной кладовой на задворках, где хранился монастырский инвентарь и плотницкие и строительные материалы. Здесь батюшка, радостный, остановился и сказал: «Это будет моя келия!»

Братия, счастливые тем, что Бог послал им настоятеля на спасение их душ, решили навести чистоту в кладовке, но батюшка не дал им, говоря: «Братия, мне не нужна помощь, я сделаю все, что нужно, своими руками!» – и принялся за работу. Он поставил себе стол и простенькую кровать, на которой разложил свой пастушеский кожух. На кровати же он хранил свои книги, а также письма, получаемые со всей страны.

Птицы много утешали отца Клеопу. Он часто говорил о «лесных ребятах», о сове, кукушке и других птицах, изображая нам даже, как они пели и каков был их голос, чем радовал наши сердца.

Батюшка рассказывал нам: «Какую великую радость я испытал, когда причастился в первый раз в пустыне, ибо прилетела тогда стая птиц, и они пели мне так красиво!..» И батюшка, когда мог, с любовью кормил птиц небесных.

И эта любовь не прервалась. Двое отцов рассказали, что за несколько лет до окончания жизни отца Клеопы, после того как его святость причастился в церкви и шел к келии в сопровождении этих двух отцов, слетелась к нему стая маленьких птичек, они защебетали, стали садиться ему на плечи, на голову, руки и щипали его за бороду и рясу, не притрагиваясь, однако, к ученикам. Затем вспорхнули на ель и запели. Тогда батюшка, вздохнув, сказал: «Как бы мне хотелось снова пожить с птицами в лесу!»

Говорил старец Клеопа: «Однажды я был арестован секуритате в монастыре Слатина и отведен в Фэлтичень. Затем был избит и брошен в подвал, где горели сотни электрических лампочек. Все, кто входил туда, выходили полоумными. Бросили и меня, чтоб я лишился рассудка. Я ничего не видел глазами и еле дышал от жары. Тогда я опустил свой ум в сердце с молитвой Иисусовой. Через час меня вытащили, и все удивлялись, что я еще говорю и иду без посторонней поддержки».

Слушая отца Клеопу, нельзя было насытиться. Все, что он говорил, было интересно. Рассказывал о своем детстве, о жизни монастырской, о том, как был гоним, арестован, скитался по лесу, как был затем на служении народу, о поездках в Иерусалим и на Святую Гору и множество всяких историй. Слушающие его часто плакали, иногда плакал и батюшка. Все были растроганы в душе, но не только тем, о чем он говорил, а в первую очередь благодаря дару Божию, бывшему в нем; ибо одно только его простое присутствие – действием благодати Духа Святого, которой был полон старец, – изменяло сердца людей.

Говорил один из учеников старца: «Отец Клеопа всегда говорил для душевного назидания. Не было пустого слова в его устах. Он умел умножать этот талант. Днем, когда у него не было посетителей, он брал четки и уходил в горы. Много раз я видел его стоящим под деревом на коленях или сидящим на пне и погрузившимся в молитву. Нужно было долго кричать, чтобы он услышал меня. Если я приносил ему весть, что прибыла какая-нибудь группа людей, сначала ему жалко было терять безмолвие, но, побежденный любовью и верой приходящих, он принимал их и говорил им, укрепляя в вере и облегчая их горести и беды. Затем снова удалялся, молясь за них, чтобы Благий Бог даровал им «уголок рая». Еще говорил: «Если бы у меня была большая котомка, я бы запихал всех вас в нее и отнес бы в рай"».

В последние годы жизни у батюшки были минуты сильной усталости, так что он не мог больше принимать людей. Поэтому он говорил ученику: «Запри дверь на два оборота и, даже если явится японский император, не беспокой меня!» Но если батюшка не встал бы ради японского императора, то ради любви Царя Христа и верующих вставал всегда, когда его звали, и утешал их, наставляя и благословляя всех.

Один ученик говорил об отце Клеопе: «Многое можно сказать о преподобном отце нашем Клеопе. Но самое великое – то, что он имел в сердце Бога! Жил в Боге, и Бог – в нем!»

Перед смертью отца Клеопы один брат нашел в монастырском саду яблоню с особенно вкусными яблоками. Поэтому он называл их «яблоки из райского сада». Хотел принести несколько и отцу Клеопе, но постеснялся. А батюшка прочел его мысли и сказал ему: «Иди и принеси мне теперь яблок, потому что на будущий год не сможешь уже принести».

Один ученик отца Клеопы рассказывал: «В четверг ночью и в ночь с пятницы на субботу, за несколько дней до того как батюшка отошел ко Господу, я оставался у него в келии. Батюшка готовился ко Святому Причастию. Тогда я поразился его подвигам. Всю ночь он почти совсем не спал, но старался читать молитвы и не мог, ибо был очень изнеможен и немощен. Умом он молился, и рука его скользила по четкам, но глаза он не мог держать открытыми, чтобы читать по книге. Ложился немного, потом снова вставал и так силился молиться!»

Иногда, когда отец Клеопа бывал утомлен, он говорил ученикам: «Пойду полежу хотя бы до утра». Но часа через два-три старец вставал на молитву, побуждаемый Духом Святым.

Отец Клеопа придавал очень большое значение благословению. Например, когда он был на пасеке и нужно было идти говорить с верующими или начать какое-нибудь другое дело, он говорил:

– Благослови и прости, отец Марк, ибо я иду говорить с верующими.

– Бог благословит, – отвечал отец Марк, и отец Клеопа сразу уходил.

Один из учеников старца Клеопы рассказывал: «Смирением был проникнут не только весь облик отца Клеопы, но и его поучения, ибо батюшка говорил не от себя, а всегда от Священного Писания или святых отцов. Много раз, спрашивая его, можно было услышать:

– Разве так говорит Спаситель?.. Вот как написано в Священном Писании... Посмотри, что говорит святой Иоанн Златоуст...

Некоторые оставались в недоумении от такого ответа, но в результате эти ответы всегда оказывались на пользу спрашивавшим.

Когда батюшка посетил Грецию, в Афинах его пригласили на встречу с верующими. Стали задавать различные вопросы, а отец Клеопа отвечал по Священному Писанию и святым отцам. Одна женщина, не удовольствовавшись такими ответами, сказала:

– Отец Клеопа, мы тоже знаем, что говорят Священное Писание и святые отцы, а вы сами что скажете?

Но отец Клеопа не стал высказывать свое мнение, а снова напомнил учение Христа».