Памяти потомственного почётного гражданина, Луки Васильевича Лосева

Надгробное поучение⁹⁸.

Се воистинну израильтянин, в немже льсти несть (Ин.1:47)

Филипп, один из первых учеников Иисуса Христа, сообщает своему знакомому Нафанаилу: «мы нашли того, о котором писали Моисей в законе и пророки, – Иисуса из Назарета», и приводит Нафанаила к Иисусу. Сердцеведец Иисус, как только взглянул на идущего к нему Нафанаила, говорит о нём: «вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства» (Ин.1:45,47). Похваляя Нафанаила за отсутствие в нём лукавства, Господь Иисус судит о нём по сравнению с другими современными израильтянами. Большинство современных Христу израильтян, наверное, были такие же, как и в наше время, – лукавые, склонные к обману, двоедушные, лицемерные, нечестные. В этих грехах Иисус Христос не раз обличал иудеев и однажды сказал им, что отец их – диавол, ибо диавол есть ложь и отец лжи (Ин. 8:44). Не таков был Нафанаил. По своему прямодушию и искренности он был истинным израильтянином, достойным членом избранного народа. В этом отношении пример его служил сильным обличением для его изолгавшихся соотечественников, но вместе он служит укором и для многих христиан. Ибо мало ли между христианами людей, поступающих вопреки правилу: «Глаголите истну кийждо к искреннему своему, зане есмы друг другу удове», т. e. члены одного церковного тела (Еф. 4:25), – забывающих или находящих знать, что «мерзость Господеви устне лживе» (Притч. 12:22), что «мужа кровей и льсти гнушается Господь», что «не преселится к Нему всяк лукавнуяй» (Пс. 5:5–7), что «всем лживым часть в озере, горящем огнем и жупелом» (Откр. 21:8)? Мало ли, например, между торговцами таких, которые промышляют обманом, сбывают дурной товар за хороший, уверяя даже клятвенно в доброкачественности его, которые обвешивают, обмеривают, обсчитывают? Нет ли между ними таких, которые, попробуй обманутый ими покупатель возвратить им купленную вещь, только насмеются над ним, скажут ему: сам смотрел; – где были глаза у тебя?

Мало ли между православными таких, которые берут в долг деньги с клятвенным обещанием уплатить в известный срок, а в душе положили объявить себя несостоятельными должниками, и этим бесчестным способом обогащаются насчёт других? В наше время слышатся отовсюду жалобы на медленность судопроизводства, хотя законодателем, учредившим новые суды, обещан суд скорый. Но от чего происходит эта медленность? От лукавства подсудимых. Редкий из них сознается пред следователем и судьями в своём преступлении, так что потребно немало времени, лиц и усилий, чтобы открыть истину. А защитники подсудимых ещё пуще запутывают дело, всячески стараясь сделать чёрное белым, тёмное светлым. Даже на исповеди пред лицом самого Господа, в присутствии служителя таинства, грешники позволяют себе лукавство. Иные из них оправдывают свои грехи или совсем запираются в грехе, о котором вопрошает их духовник. Случается даже, что духовник позабудет спросить кающегося о каком-нибудь грехе; а он тому и рад, сам не скажет своего греха, благо не спрашивают, – и выходит из судилища покаяния с неочищенной совестью. Привычка к лукавству, к обману – причиной того, что многие в житейских делах, изверившись в честности русского человека, больше доверяют иноверцу, даже татарину, чем своему православному.

Но чем возмутительнее явления лжи, лукавства, двоедушия, обмана, тем отраднее остановить взор на противоположных явлениях. В последнем случае мы имеем в виду пример новопреставленного Луки. Раб Божий Лука никогда не лукавил, не кривил душой. Это был человек прямодушный, бесхитростный, правдолюбивый, добросовестный. На его слово всегда можно было положиться, оно было твёрже всякого формального обеспечения. Он мог обманываться и не раз был обманываем людьми злонамеренными; но сам, по крайней мере намеренно, никого не вводил в обман. С ним можно было вести крупные торговые дела, с полной уверенностью, что он не злоупотребит вашим доверием. Поистине Израильтянин, в котором нет лукавства!

Достоинство его прямодушия и честности возвышалось его душевной добротой. Иной честен и прямодушен, но унижает себя тем, что похваляется своей честностью, всем и каждому твердит о своей добросовестности и правдолюбии, что в то же время груб в обращении с ближними, себялюбив, чужд сострадания и милосердия. Ничего подобного не было в новопреставленном Луке. Из уст его никто не слышал самохвальства; доброе мнение о себе он приобретал поступками, а не самовосхвалением. С прямодушием соединялась в нём доброта, мягкосердечие, отзывчивость на всякое доброе дело, готовность каждому помочь в нужде; его не нужно было усиленно уговаривать на доброе дело. Достаточно было лёгкого напоминания о нужде ближнего, чтобы склонить его на помощь. И при всей щедрости, он ещё обвинял себя, что скудно благотворит, что в благодарность за милости к нему Божии ему следовало бы творить больше дел милосердия. Всё это, повторяю, возвышало цену его прямодушия.

Оно было господствующей чертой в его характере. Прямодушием и бесхитростностью запечатлены были дела его благочестия. Есть люди, которые по лености и равнодушию к своему спасению, уклоняясь от заповеданных церковью дел благочестия, оправдывают себя лукавыми мудрованиями в роде следующих: зачем мне поститься по уставу, я и без соблюдения постов могу быть честным человеком. Зачем мне ходить в храм Божий, я и дома могу помолиться, да ещё усерднее, чем при многолюдстве церковном. Лукавые мудрователи не хотят знать, что упражнение в подвигах благочестия, заповеданных церковью, не только не препятствует, а ещё споспешествует воспитанию духа благочестия и всякой добродетели. Новопреставленный раб Божий Лука далёк был по образу мыслей от подобных мудрователей. Вопреки им он рассуждал о делах благочестия просто и бесхитростно. «Поститься и в храм Божий ходить заповедано церковью. Я сын церкви, она моя мать. Я должен слушаться моей матери, а не учить её. Святые люди спасались послушанием церкви, а не противлением её уставам. По стопам их и мы все должны идти, – другие пути не безгласны». Так рассуждал прямодушный новопреставленный раб Божий; так должны рассуждать и все сыны церкви, а не мудрствовать лукаво о её заповедях.

«Господи, кто обитает в жилищи Твоём, или кто вселится во святую гору Твою»? – вопрошает царе-пророк Давид, имея в виду не одно святилище иерусалимское, но помышляя вместе о горних обителях Отца небесного, – и сам отвечает: «ходяй непорочен и делаяй правду, глаголяй истину в сердце своем и не сотвори искреннему своему зла». И не только сам не лукавнует, но «уничижен есть пред ним лукавнуяй» (Пс. 14:1–4). К числу чуждых лукавства рабов твоих Господи, принадлежит и новопреставленный Лука. Водвори же его в одной из многих, уготованных для них, небесных обителей, простив ему согрешения, в которых он до конца жизни искренно раскаивался.