Беседа 21. Не теряйте мужества

Отцы и братия, хотя в свое время мы с вами уже говорили о мужестве и о том, что не подобает предаваться отчаянию, в настоящей беседе мы остановимся на этой теме подробнее, чтобы воодушевить подвизающихся не отступать перед одним из самых опасных ухищрений нашего лукавого врага.

Мы знаем, что воля Бога и Отца «по благоволению»⁶⁹ состоит в том, да (не) «погибнет един от малых сих» (Мф.18:14). Также мы находим в Писании, как Он клянется именем Своим, «понеже ни единем имяше большим клятися» (Евр.6:13), что Он не хочет смерти грешника, «но еже обратитися... и живу быти ему» (Иез.33:11). Поэтому какое место в нашем сердце может иметь отчаяние?

Отчаянию предшествует цепь падений. Оно начинается с уныния, вызывающего у подвизающегося упадок сил. За унынием следует разочарование, влекущее за собой духовную смерть и распутство. После этого утверждается знамение погибели – отчаяние, которое есть поругание божественного милосердия и Его всеохватывающей любви. Но Тот, Кто «Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его» (Рим.8:32), разве не позаботится о нашей бедности и слабости и отнимет у нас то, что уготовал от сложения мира? Разве без Бога что-либо совершается? Если, как сказано в Писании, «никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» (1Кор.12:3) и: «Никтоже может приити ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его» (Ин.6:44) и: «Не вы Мене избрасте, но Аз избрах вас и положих вас, да вы идете и плод принесете» (Ин.15:16), то на чем основывается уныние, откуда берутся мысли, будто изменилось решение Божие о нас или уменьшилось Его милосердие?

Бог не судья человеку во время его земной жизни, даже если в конце веков однажды «воздаст коемуждо по делом его» (Рим.2:6). В этой жизни Господу подобает только милосердие и любовь, как и Он сам нам открывает. «Не приидох бо, да сужду мирови, но да спасу мир» (Ин.12:47). Когда ученики Спасителя Иаков и Иоанн, будучи прежде Пятидесятницы еще не совершенными, просили Господа, чтобы Он разрешил им призвать огонь на самарян, так как те их не приняли в свой город, Христос укорил их и сказал: «Не веста, коего духа еста вы» (Лк.9:55) и каково ваше призвание».

Бог в своих отношениях с миром никогда не являет Себя судией – Он всегда относится к нам с отеческой всеобъемлющей любовью. Когда, в зависимости от обстоятельств, Он вмешивается в нашу жизнь (для того, чтобы исправить и пробудить от сна бесчувственных людей), то нам только кажется, что Он судит нас. На самом же деле снова и снова Он просто проявляет другой вид любви. Если бы подобало Его величию быть Судией, тогда так должно было случиться уже сразу после падения человека. Однако для человека оказалась нужна только материнская любовь, которая и продолжится до конца «века сего». Если бы Бог был Судией, нам надлежало бы подвергнуться Его справедливому суду, поскольку мы забыли о нем и полностью предали Его. Но, несмотря на наше отречение и дерзость, Он повел нас за Собой, чтобы показать Свое неоскудевающее милосердие и любовь.

Всеблагость нашего Господа не должна приводить нас к уменьшению решимости в вере и послушании Его всесвятой воле, а Его человеколюбие не должно подавать нам повод к лени и беспечности. Говоря обо всем этом, мы только разоблачаем вселукавые укрепления и орудия диавола, которыми он яростно мучает немощных и тех, кто не имеет понятия о невидимой брани.

В житиях Святых Отцов можно найти множество рассказов, в которых повествуется о различных подвижниках, как многие из них, хотя и были упорно одолеваемы врагом – за те ошибки, которые случались в их жизни, – не впадали в отчаяние и не отступали назад, а принимали раны, насколько им попускал это Бог. Они были усердны в покаянии, надеясь и веря в неизменное милосердие Божие.

Трогательные примеры подвижников покаяния приводятся в книге «Евергетинос»⁷⁰(т. I), где рассказывается, как они с удивительной настойчивостью и верой в божественное милосердие достигли спасения, несмотря на полученные смертельные раны. Я приведу только один пример, которым заграждаются всякие уста и посрамляется коварство беса отчаяния и уныния.

Святой Амфилохий рассказывает об одном монахе, который был побежден страстью блуда и каждый день впадал в грех. Однако он, как подвижник покаяния, не терял мужества, но спешил в храм и со слезами умолял Господа простить его за страшный проступок. Плохое начало и дело утвердило в нем привычку к страсти, а привычка ежедневно влекла его ко греху. Однако он не прекращал в тот же час идти и горячо просить всеблагого Владыку не отвергать его, но избавить от пленившего его великого искушения. В таком состоянии провел он более десяти лет, все так же пребывая в непрестанном покаянии и исповедании.

Много раз с чувством своей глубокой вины обещал он Богу, что если бы Бог его простил, он больше бы никогда не повторял греха, однако он не мог исполнить свое обещание. Наконец, в результате этой долгой войны диавол не выдержал своих постоянных поражений, потому что, совращая брата, он опять был ниспровергаем монахом, так как тот каялся в своем согрешении. И вот в очередной раз, когда брат находился перед иконой Спасителя и плакал, диавол явился ему чувственным образом и потребовал от Бога справедливости: он возражал, почему Бог постоянно принимает покаяние лжеца и блудника и не наказывает его, несмотря на то, что тот не только грешит, но и ежедневно дает ложные обещания, не заботясь о том, чтобы их исполнять.

Тогда Господь голосом, достойным Державного Владыки, сказал диаволу:

«Низменный змей, неужели тебе не хватает того, что ты поглотил всю вселенную? Хочешь похитить у Меня и этого монаха, лежащего передо Мной и требующего Моей милости? И ты пытаешься проявить столько зла, сколько было бы равно Моей Крови, которую Я пролил за него? Я заповедал Моим ученикам прощать «до семижды семидесяти раз» в день кающимся их прегрешения, и этого ли не буду делать Я Сам тому, кто Меня об этом просит? Сколько раз приходил он к тебе, чтобы совершить грех, и ты не изгонял и не презирал его, но принимал с радостью. Неужели Я отвергну его, став ради него Человеком и Человеколюбцем? Я сказал, что в каком расположении застану человека, в таком и буду его судить. Итак, вот я застал его передо Мною кающимся. Я принимаю его, так как он просит Меня об этом, и спасаю его душу, которая не переставала надеяться на Мое милосердие. А ты будь постыжен!»⁷¹

Мы коротко пересказали эту историю, остановившись лишь на главных моментах повествования, чтобы убедиться, какого мы имеем милосердного Отца и Владыку и что никакие сатанинские ухищрения или злоба не могут нас отлучить от Него, если мы не отчаиваемся, сколько бы мы ни терпели поражений в каких-то вещах в определенное время. Достаточно нам исправиться, возвращаясь к Отцу в покаянии.

Преподобные Отцы, изображая перед нами достоинства и силу покаяния, учат, что такова должна быть сила желающих приобрести добродетели, что они, если и падут, не малодушествуют, но снова восстают.

Но может ли иметь над нами хоть какую-то силу, честные мои братия, мрачный туман уныния, после того как мы стали одним телом, одним сердцем и одной душой, по благодати Божией? Мы идем вперед, поддерживая друг друга в борьбе, исполняя – насколько хватает силы – наши отеческие принципы, потому что это является нашим живым исповеданием. «Духом горяще, Господеви работающе» (Рим.12:11), «ни едино ни в чемже дающе претыкание, да служение безпорочно будет» (2Кор.6:3).

Снова я привлекаю ваше внимание к тем обстоятельствам, в которых мы сегодня находимся: обновляется наш монастырь и, соответственно, увеличиваются наши заботы и обязанности. Однако что это в сравнении с тем, что создали с нуля в более трудные времена предшествовавшие нам Отцы, когда не было к тому ни средств, ни материалов. Наш непременный долг – сохранить монастырь для последующего поколения таким, каким мы его приняли. Не ослабевайте и не ропщите, потому что мы будем несравненно более вознаграждены нашим работодателем Богом, Который обещает воздать даже тем, кто подаст хотя бы один стакан холодной воды во имя Его. Насколько же большим будет вознаграждение тем, которые соблюдают и поддерживают божественные установления и святыни, особенно сегодня, когда человеческое безверие и безразличие стремится их упразднить, а верующие всё же нуждаются в утешении. Разве нас не умиляет то удовлетворение, которое высказывают паломники, посещая нашу Обитель? Разве не радуемся мы приходу новых братьев в нашу общину? Все это поистине является свидетельством Божия благоволения к нашему малому произволению и приношению.

Позаботимся прилежно о своем служении. Особенно будем внимательны к использованию рабочими, нанятыми монастырем, монастырских вещей и инструментов. Время, в которое мы живем, – это смесь самых разных идей, теорий и убеждений, а большинство рабочих – люди безразличные к духовной жизни. Здесь от нас требуется большая деликатность и осторожность: мы должны соблюдать некое равновесие, так чтобы, с одной стороны, исполнялась наша цель, и, с другой стороны, их, рабочих, мы могли бы разбудить от отчаянной и расстроенной жизни, ведь большинство из них – изгнанники, находящиеся далеко от своей семьи и родины. Везде и всегда мы обязаны, как «соль земли», являть доброе свидетельство Евангелия, которое есть продолжение присутствия Господа нашего на земле, проявляющееся через людей каждой эпохи.

Тот, кто замечает, что в том окружении, в котором он находится, происходит расточительное, дурное использование или порча монастырского достояния, пусть не пренебрегает возможностью исправить, если может, виновного или уведомить об этом ответственных, потому что "проклят (человек) творяй дело Господне с небрежением» (Иер.48:10). Однако под предлогом озабоченности ни в коем случае нельзя допускать нерадения или небрежения о нашей духовной цели, которая является нашим главным монашеским призванием. Поэтому-то Отцы и составили для нас порядок служб и молитв.

Разве нас не умиляет пример царя Давида, который, даже когда бывал сильно занят в военное время, не забывал и о своем служении Богу и семь раз на дню молился? Сопоставьте его моления с обстоятельствами его жизни. Он был одновременно царь, полководец, судья и отец очень большой семьи. Когда находил он подходящее время для того, чтобы омывать постель свою слезами покаяния? И поскольку он не пользовался царским содержанием, колена его изнемогали от поста, а внешний вид изменялся от постоянного воздержания.

Мы, братия мои, не должны все это оставлять без внимания, потому что упражняемся на одном поприще и ждем одной награды.