Глинская пустынь как центр духовного просвещения и возрождения старчества (1942–1961)

После закрытия Глинской пустыни некоторые из иноков перешли в другие монастыри¹⁵⁰⁴ (но вскоре и те были закрыты)¹⁵⁰⁵, другие служили на приходах. Но так как действующих храмов оставалось очень мало, то большинство иноков вынуждено было жить в миру, занимаясь различными ремеслами. Иеромонахи при этом совершали богослужения и требы на дому. Почти все монашествующие Глинской пустыни побывали в 30–40-е годы в ссылке или в лагерях. Но навык подчинять свою волю воле старца, постоянно наблюдать за собой, сдерживать свои порывы даровал Глинским инокам ту духовную целенаправленность, силу воли и мужество, которые помогли им не только выдержать тяжелые испытания, но и духовно возрасти после закрытия обители.

До 1928 года на территории Глинской пустыни находился детский городок. Затем там была организована сельскохозяйственная артель, которую в 1934 году реорганизовали в колхоз «Красный Октябрь» (село Сосновка). В 1935 году вместо колхоза была создана МТС, а в 1936 году – промкомбинат по изготовлению сельскохозяйственного инвентаря, просуществовавший до Великой Отечественной войны¹⁵⁰⁶.

Летом 1941 года Сумская область, к которой с 1938 года относилась территория обители, была захвачена немцами, а в 1942 году Глинская пустынь вновь была открыта¹⁵⁰⁷.

Возобновителем Глинской пустыни стал ее прежний настоятель – архимандрит Нектарий (в миру Николай Нуждин). После закрытия Глинской пустыни ему удалось сохранить незначительную часть имущества монастыря. По Промыслу Божию он не был ни арестован, ни сослан, а жил в Путивле, в затворе, в подвигах строгого поста, богомыслия и усиленной молитвы. Тайно принимал он духовных детей на исповедь; каждую ночь неопустительно служил литургию. Нельзя было без чувства глубокого умиления присутствовать при совершаемых им богослужениях. Дух молитвы, почивавший на нем, переливался, казалось, в сердца предстоящих, и все находили особое духовное утешение в том, чтобы молиться вместе с ним.

Проводя жизнь сокровенную, о. Нектарий приобрел особенную духовную мудрость и прозорливость. Так, например, когда в 1941 году Сумская область была занята немцами и раскулаченные в годы коллективизации люди стали занимать свои прежние дома, о. Нектарий сказал: «Напрасно они это делают, опять их выгонят». – «Да кто же их выгонит?» – спрашивали его. «А кто тогда выгонял, те и теперь выгонят». Позднее слова его исполнились¹⁵⁰⁸.

Когда о. Нектарий еще только собирался открыть Глинскую пустынь, один его духовный сын сказал: «Если откроете обитель, батюшка, то и я туда пойду». Отец Нектарий долго внимательно смотрел на него, а потом ответил: «Да, ты пойдешь, только не сейчас, потом будешь монах». Действительно, сначала молодого человека забрали на фронт, а в 1947 году он вернулся в монастырь и впоследствии стал монахом¹⁵⁰⁹.

При первой же возможности архимандрит Нектарий приехал в обитель с целью ее восстановления¹⁵¹⁰ и уже тогда предсказал, что впоследствии Глинская пустынь опять будет закрыта. За двадцать прошедших лет монастырь был разорен, и в нем царило полное

запустение. Если при закрытии обители в 1922 году на ее территории было четыре храма (не считая храмов в Дальнем скиту), колокольня и более 30 зданий, то к 1942 году сохранилось лишь шесть полуразрушенных строений. Колокольня была взорвана сразу же после закрытия обители¹⁵¹¹, храмы – несколько позже. В феврале 1923 г. все храмы обители (в том числе и в скитах) перечислены в описи имущества детского городка им. Ленина¹⁵¹², но, по данным аналогичной описи, за апрель 1927 г. на территории пустыни их уже не было¹⁵¹³.

К 1942 году сохранилась лишь больница с домовой церковью во честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, двухэтажный бывший архиерейский корпус и четыре братских корпуса, нуждавшихся в капитальном ремонте. В некоторых частях этих зданий жили колхозники села Сосновка¹⁵¹⁴.

При архимандрите Нектарии в ведении монастыря находилось лишь два здания: больница с храмом и архиерейский корпус, переданные обители Глуховским лестничеством по ходатайству сварковской религиозной общины¹⁵¹⁵.

Имущества никакого в пустыни не было, кроме того, что удалось сохранить архимандриту Нектарию¹⁵¹⁶. Монастырь содержался тогда на добровольные пожертвования прихожан; братия при поступлении в монастырь также приносила все, что у нее было (хлеб и другие продукты, привели три коровы, одну лошадь)¹⁵¹⁷. В монастыре не хватало одежды, обуви (литургии совершали в лаптях). По нескольку дней братия на трапезе вместо хлеба получала лишь вареную свеклу, а то и совсем голодала. Не было муки для просфор, вина для совершения литургии. Но иноки того времени, как истинные подвижники, всё безропотно терпели, благодарили Бога и Матерь Божию только за возможность жить в святой обители. Ведь Глинская пустынь была единственным монастырем, открывшимся в России в то время.

Так, почти без средств, надеясь только на Бога и на помощь благотворителей, от Него посылаемую, принялся архимандрит Нектарий за восстановление пустыни. Сподвижниками его в деле возрождения обители сначала были лишь Глинские иноки: будущий настоятель Глинской пустыни иеросхимонах Серафим (Амелин), иеромонах Гордий (Тюшин), впоследствии иеросхимонах Гавриил и два послушника¹⁵¹⁸. Но весть об открытии обители быстро распространялась, и братия начала собираться. К концу 1942 г. в Глинской пустыни было уже не менее 12 насельников, восемь из которых – бывшие иноки Глинской пустыни. Среди них – старец высокодуховной жизни схиигумен Антоний (Ветер) и иеромонах Феоген (Таран), впоследствии также настоятель Глинской пустыни¹⁵¹⁹. В 1942 году в Глинской пустыни подвизались также монах Силуан (Суровицкий), иеродиакон Тихон (Пономаренко), рясофорные монахи Андрей и Михаил, послушники Александр, Димитрий и Иван¹⁵²⁰.

Первой заботой архимандрита Нектария стало восстановление единственного сохранившегося больничного храма, в котором до войны молотили зерно. Стенная роспись в нем осыпалась, живопись была изуродована, иконостасы разграблены, окна выбиты. В бывшем больничном корпусе были восстановлены братская трапезная, кухня (на нижнем этаже) и келлии монахов. В архиерейском корпусе располагались просфорная и келлии. Работы по возобновлению храма и необходимых монастырских строений проводились исключительно силами братии под руководством 79-летнего настоятеля. Не щадя сил и здоровья, о. Нектарий был первым на работах и самым усердным молитвенником в церкви при совершении богослужения. Никогда не оставлял он и келейного правила, и издавна принятого им делания умной молитвы.

Среди трудностей и забот по внешнему восстановлению обители архимандрит Нектарий главное внимание уделял возрождению духовных традиций Глинской пустыни. Будучи сам ревностным хранителем обетов монашества, он прежде всего вновь ввел истинно подвижнический, составленный по образцу Афонского, устав Глинской пустыни. Внимательно следя за духовной жизнью монахов, настоятель не допускал никаких отклонений от него. При о. Нектарии соблюдались все особенности чина богослужения, установленного в обители еще в начале XIX века игуменом Филаретом (Данилевским). Положенные в церкви пение, чтение, поклоны, сидение, стояние и все прочее соблюдалось в точности по уставу.

Много помог отцу настоятелю в деле восстановления Глинского устава иеросхимонах Никодим (Калиуш). Строгий аскет, потрудившийся в монашеских подвигах более сорока лет, он был назначен уставщиком обители и, хотя был совершенно слепым, ревностно исполнял возложенное послушание. Отец Никодим (в миру Иван Митрофанович Калиуш) родился в январе 1873 года в г. Конотопе Черниговской губернии в семье мещан. Образование он получил в местном городском училище, которое окончил в 1887 году¹⁵²¹.

От юности ум его был обращен к Богу, и в 1892 году он поступил в Глинскую пустынь¹⁵²², где после общих послушаний был определен на клирос¹⁵²³. Внимательно следя за богослужением, он стал знатоком древних церковных песнопений, которые только и допускались в Глинской пустыни, и в совершенстве изучил устав. Внутренняя жизнь его всецело была сосредоточена в Боге. В Нем заключались все радости и утешения, смысл и цель жизни Ивана. Глубоко восприняв святоотеческое учение о страхе Божием, он постоянно просил у Бога ниспослать ему этот дар, ибо только присутствие страха Божия в человеке свидетельствует о его духовности. Постепенно страх Божий стал для Ивана «душевным светом», освещающим его жизненный путь, сокровищем его души, великим дарованием Божиим.

В июле 1900 года его перевели из любимой им Глинской пустыни в Чуркинскую Николаевскую пустынь Астраханской епархии¹⁵²⁴. Безропотно принял это назначение молодой подвижник. Теперь, когда он лишился окормления опытных Глинских старцев, страх Божий стал главной движущей силой, направляющей его жизнь к достижению единственной необходимой для него цели и смысла земного бытия – стяжания благодати Божией и единения с Богом здесь, на земле, и на небе, в Царстве Божием.

Видя его духовное преуспеяние, настоятель обители в мае 1901 года постриг подвижника в рясофор, а в январе 1903 – в мантию с именем Николай¹⁵²⁵. В том же 1903 году Георгием (Орловым) епископом Астраханским Николай был рукоположен во иеродиакона, а в апреле 1906 года – во иеромонаха¹⁵²⁶. Чистота жизни, строгость в сохранении монашеских обетов стяжали ему уважение всей братии, он поистине служил в Чуркинской обители примером в исполнении всех иноческих добродетелей. Но сердце о. Николая всегда стремилось в Глинскую пустынь, где он полагал начало своих подвигов и надеялся достичь высшего совершенства. 15 декабря 1907 года по прошению он был возвращен в Глинскую обитель¹⁵²⁷.

Стремясь стяжать непрестанную умно-сердечную молитву, о. Николай не ограничивался общими иноческими обетами, но пожелал угождать Богу высшими подвигами благочестия и подал прошение о пострижении его в схиму. Несмотря на молодость, о. Николай получил благословение архиепископа Курского и Обоянского Питирима (Окнова), и 11 января 1908 года настоятель обители схиархимандрит Иоанникий (Гомолко) постриг его в схиму с именем Никодим¹⁵²⁸.

Приняв великий ангельский образ, о. Никодим совершенно оставил внешние попечения и углубился в молитву. Богослужения он совершал с таким благоговением и страхом Божиим, что братия говорили: «Это Ангел, а не человек». Сам настоятель схиархимандрит Иоанникий отмечал, что о. Никодим очень усерден к священнодействию¹⁵²⁹. Благодать свершения таинств и ношения священной одежды, полученную при хиротонии, он хранил тщательно, помня, что эта благодатная способность относит священство к ряду небесных учреждений. Молитвенно, серьезно и сосредоточенно готовился он всякий раз к очередному богослужению. Это пробуждало в нем сокровенные духовные силы, создавало навык «возогревания страха Божия» (1Тим. 1, 6).

Священнодействуя, отец Никодим поистине предстоял пред Богом. Ему открыт был мир духовный, и в храме он воочию ощущал славу и величие Божие. Его благоговейное отношение к богослужению выразилось и в прекрасном детальном знании и точнейшем исполнении устава.

В мае 1913 года о. Никодим как строгий ревнитель жизни иноческой был переведен в Белогорский Троицкий монастырь для насаждения там духа истинного подвижничества¹⁵³⁰. В апреле 1914 года архиепископом Курским и Обоянским Стефаном (Архангельским) он был награжден набедренником¹⁵³¹, через два года по прошению был возвращен в любимую им Глинскую пустынь¹⁵³², где до самого закрытия обители проходил чредное священнослужение, и по отзыву… настоятеля архимандрита Нектария был «качеств очень хороших»¹⁵³³. В 1923 году Святейший Патриарх Тихон наградил о. Никодима золотым наперсным крестом¹⁵³⁴. После закрытия обители отец Никодим жил в Глухове, где совершал богослужения и требы на дому. В эти годы по Промыслу Божию он потерял зрение и вернулся в Глинскую пустынь в 1943 году совершенно слепым. Но благодаря духовной силе и рассудительности не скорбел, а без ропота и с покорностью благодарил Творца, считая слепоту средством к своему спасению. Вновь поступающей братии передавал он точные сведения, касающиеся всего церковного чинопоследования. Усердие и благоговение его к богослужению были примером для всех в обители. Страх Божий и живое чувство Божия вездесущия были его отличительными чертами. Сама внешность о. Никодима ясно свидетельствовала о высоком благодатном устроении его души. Лицо его всегда было озарено светлой христианской радостью. Он жил в совершенном внутреннем спокойствии и тишине. Нельзя было не удивляться его постоянной духовной бодрости и даже веселости.

Всю свою жизнь старец усердно подвизался стяжать умно-сердечную молитву, и к этому времени она уже непрестанно действовала в его сердце. Господь удостоил о. Никодима и дара прозорливости. Он чувствовал присутствие человека, всегда первый отдавал почтение низким поклоном. Послушников, которые жили с ним в одной келлии, поучал в келлии никого не принимать и без благословения ни от кого ничего не брать. За нарушение его слов всегда обличал, хотя и не мог этого видеть.

Не принимая на себя ответственность духовного руководителя, он умел оказать другим духовную помощь молитвой, дружеским советом или просто намеком.

Опытно познав, как страх Божий очищает сердце от страстей, старец и молодых братий призывал стяжать эту очистительную добродетель. Он говорил, что монах в течение всей своей жизни должен неотступно пребывать в страхе Божием. Только тогда душа сможет служить Богу с благоговением, ощущать в себе присутствие освящающего ее Духа Святого, так как страх Божий утверждает человека во всех христианских добродетелях, просвещает разум, ведет к благочестию, праведности, святости.

В 1953 году о. Никодим мирно почил о Господе, до последней минуты сохраняя ясное сознание. Старческое лицо его после смерти было так благообразно, чисто и светло, что братия Глинской пустыни почитала о. Никодима святым.

Для поддержания и развития духа древнего подвижничества архимандрит Нектарий старался распространить в обители знание святоотеческой литературы. С этой целью в монастыре была устроена библиотека из сохраненных им духовных книг. Но главная заслуга архимандрита Нектария состоит в том, что он восстановил старчество, процветавшее ранее в обители.

Из учения святых отцов и опытом всей своей жизни архимандрит Нектарий знал, что только полное отсечение своей воли, всецелое послушание старцу рождают истинную борьбу со страстями душевными и телесными, исполнение евангельских заповеданий, самоуглубление, внимание к себе, смирение и неосуждение других, а как результат всего этого – бесстрастие и чистоту чувств и мыслей. Привычка отказываться от своего мнения и следовать слову старца укрепляла силу воли подвижников, необходимую для точного исполнения монашеских обетов. Поэтому с первых дней возобновления Глинской обители иноки должны были открывать духовнику всякую свою мысль и без его совета и благословения настоятеля ничего не делать.

В деле восстановления старчества в Глинской пустыни очень помог архимандриту Нектарию его сподвижник – схиигумен Антоний (в миру Авксентий Ветер), которого настоятель поставил духовником обители. Схиигумен Антоний родился в 1870 году ¹⁵³⁵ в семье крестьян Городнянского уезда Черниговской губернии. Окончив двухклассное училище ¹⁵³⁶ в 1893 году ¹⁵³⁷ , он поступил в Глинскую пустынь. Проходя общие послушания, обычные для всех новоначальных, он обратил на себя внимание настоятеля игумена Исаии (Гомолко) особенно тщательным отношением ко всем послушаниям. Авксентий совершенно не имел своей воли, всегда исполнял в точности то, что ему говорили, причем запоминал указания дословно, чтобы потом не ошибиться и не делать по своему разумению.

Провидя в нем строгого подвижника, настоятель взял Авксентия в келейники. Многому научился Авксентий у своего наставника, к которому питал не только почтительную любовь, но и глубокое благоговение. Ему были открыты благодатные дарования старца, которые от других отец настоятель тщательно скрывал. Авксентий сподобился быть свидетелем и прозорливости о. Исаии, и благодатных исцелений по его молитвам, и необыкновенной духовной рассудительности старца, но при этом претерпел от него много напрасных укоров и поруганий, чем очищалась душа молодого подвижника.

В 1897 году о. Исаия постриг его в рясофор и через три года в мантию с именем Аристоклий ¹⁵³⁸ . В 1902 году Аристоклий был рукоположен во иеродиакона, а в 1904 году – во иеромонаха и уже через два года награжден набедренником ¹⁵³⁹ . С августа 1907 года он исполнял должность ризничего Глинской пустыни, а в феврале 1911 года указом Курской Духовной Консистории был утвержден в этой должности ¹⁵⁴⁰ . В его послужных списках сказано, что он был «качеств очень хороших» ¹⁵⁴¹ .

Имея святое послушание, о. Аристоклий стяжал и плоды его, ибо послушание искореняет все страсти ¹⁵⁴² . Еще в молодости приобрел он мирное устроение души, поскольку никогда не желал настойчиво, чтобы исполнялась его воля, но, напротив, с совершенной покорностью и в малом, и в великом предавался воле Божией. Даже настоятель, всегда остерегавшийся кого-либо хвалить, отступая от этого своего правила, в письме к Глинскому иеромонаху Савватию (Луговому) назвал отца Аристоклия «истинным

монахом, которому должно подражать» ¹⁵⁴³ .

13 сентября 1913 г. указом Св. Синода отец Аристоклий как духовно опытный подвижник был назначен на должность настоятеля Покровского монастыря близ Омска ¹⁵⁴⁴ . Он ревностно принялся благоустраивать вверенную ему обитель как внутренне, так и внешне. В отношении материальных удобств для братии он довольствовался немногим, а основное внимание устремлял на духовную жизнь монашествующих. Его наставлениями, трудами и молитвами вся их жизнь была основана на тех строго подвижнических началах, которые отец Аристоклий усвоил в Глинской пустыни.

За усердные труды на благо обители он был утвержден в должности настоятеля и возведен в сан игумена 15 апреля 1915 г. ¹⁵⁴⁵ Однако из-за сурового климата здоровье отца Аристоклия «совершенно расстроилось», и в мае 1917 года он подал прошение о переводе его в Глинскую пустынь, поскольку считал себя уже бесполезным – по болезни – для Покровского монастыря ¹⁵⁴⁶ . Указом Св. Синода от 2 августа 1917 года он был перемещен в Глинскую пустынь ¹⁵⁴⁷ . Здесь, совершая чредное священнослужение, он подвизался до 1922 года, после закрытия обители жил в Глуховском районе и совершал требы на дому. В книге учета служителей культа Глуховского окружного административного отдела за 1926–1928 гг. он числится как «бесприходный монах» ¹⁵⁴⁸ .

В эти годы о. Аристоклий был тесно духовно связан с о. Нектарием (Нуждиным), вместе с ним ночью совершал литургии, помогал исповедовать прихожан и сам у него исповедовался. В 1942 году он вернулся в обитель, приняв незадолго перед этим постриг в великую схиму с именем Антоний.

Схиигумен Антоний был муж высокой добродетели. Лицо его казалось суровым, но сердце было преисполнено христианской любовью. Он назидал братию, малодушных утешал, гордых смирял, враждующих своим незлобием примирял. Главнейшим предметом его забот было водворение среди братии духа смирения, послушания, миролюбия и благочестия. Он следил, чтобы иноки не имели никаких пристрастий, даже пристрастия к строгим подвигам.

Мудрость наставлений о. Антония привлекала к нему не одних монашествующих, но и мирян, которые из самых отдаленных мест во множестве устремлялись к нему. Старец и мирян учил чистосердечному исповеданию помыслов. Пройдя суровый духовный подвиг борьбы со своими страстями и опытно изучив все изгибы человеческой души, он сразу же проникал в самую глубину духовного устроения собеседника.

Отец Антоний как сам шел, так и духовных детей своих вел безопасным путем, указанным святыми отцами, которые учат, что христианину прежде всего следует заботиться о познании себя и об укрощении своих страстей. Он учил, что страсти нельзя считать каким-то легким помышлением, они глубоко входят в душу, оттуда нелегко их изгонять. Если на земле страсть удовлетворяется, то она временно молчит, а по смерти без удовлетворения будет терзать душу. Поэтому так важно познать свои страсти и еще в земной жизни отсекать их, к благим начинаниям не примешивать тщеславия или человекоугодия, а искренне, с нелукавой простотой служить Господу. Неоднократно проявлял старец и дар прозорливости, по силе которого он прозревал греховные намерения человека и вовремя останавливал его.

Это был пастырь духовный, главными чертами которого были сострадание греховным немощам людей, скорбь от согрешающих и пламенное желание приблизить их к Богу. Его поистине можно назвать путеводителем и стражем на пути ко спасению.

В 1946 году, испрашивая о. Антонию сан архимандрита, настоятель обители писал: «Схиигумен Антоний – строгий по жизни, скромный и примерный, любимый всеми как наставник и молитвенник»¹⁵⁴⁹. Но старец не дожил до этой награды, он скончался осенью 1946 года¹⁵⁵⁰, к глубокой скорби братии обители и множества богомольцев. Похоронен он был в Глинской пустыни у южной стены Крестовоздвиженского храма.

Кроме схиигумена Антония, в первый год после открытия Глинской пустыни старчествовал также иеросхимонах Серафим (Амелин), бывший казначей обители. Принимал откровение помыслов, давал наставления и сам архимандрит Нектарий.

Заботами настоятеля о внутреннем и внешнем устроении обители быстро умножалось число братии. В 1943 году в пустынь поступили: архимандрит Антоний (Прохода), иеросхимонах Алексий (Заярный), иеродиакон Нил (Логвинов), монах Аполлинарий (Трупчанинов), рясофорный монах Самуил Конобаев, послушники Андрей Коробов, Самуил Ситник, Антоний Мисник, Симеон Нестеренко, Михаил Петренко. Возвратились в обитель и известные высотой духовной жизни бывшие насельники обители: иеромонах Никодим (Калиуш), иеродиакон Иов (Полхов), благочестивый и усердный молитвенник иеромонах Исидор (Шендриков)¹⁵⁵¹, иеродиакон Игнатий (Щастный, впоследствии иеросхимонах Иларион). В 1943 г. в Глинской пустыни было уже не менее 25 человек (17 из них подвизались в Глинской пустыни до ее закрытия).

Восстановив обитель, собрав братию и учредив старчество, о. Нектарий почувствовал свой близкий исход. Передав управление монастырем избранному братией иеросхимонаху Серафиму (Амелину), он всецело посвятил себя приготовлению к смерти. Тихо угасал много потрудившийся старец, но не переставал поучать иноков, особенно заповедуя полное послушание настоятелю и ежедневное откровение помыслов старцу. Точная дата кончины архимандрита Нектария неизвестна¹⁵⁵², но в списке монахов Глинской пустыни на 6 апреля 1944 г. он уже не значится. Старец был похоронен у южной стены Крестовоздвиженской церкви.

Иеросхимонах Серафим (Амелин) был утвержден в должности настоятеля Глинской пустыни и возведен в сан игумена епископом Белгородским Панкратием (Гладковым) 29 мая 1943 г.¹⁵⁵³

Великий старец о. Серафим был истинным последователем богомудрых настоятелей Глинской пустыни. Именно ему во многом обязана обитель своим духовным расцветом и внешним благоустройством. При нем прославилась Глинская пустынь святыми старцами – духовными руководителями иноков и мирян к вечному спасению.

Отец Серафим (в миру Симеон Дмитриевич Амелин) родился 21 июля 1874 года в деревне Соломино Фатежского уезда Курской губернии¹⁵⁵⁴. Родители его, простые крестьяне, воспитывали детей в страхе Божием и послушании старшим. У Симеона был брат Тихон, впоследствии также послушник Глинской пустыни¹⁵⁵⁵. Семья жила строго и благочестиво. Родной дядя Симеона (о. Нил) подвизался в Глинской пустыни, где мальчик неоднократно бывал.

После смерти матери отец Симеона стал настаивать, чтобы тот женился, но душа благочестивого юноши стремилась к духовному подвигу. В 1893 г. он ушел из дома и поступил в Глинскую пустынь¹⁵⁵⁶. Отец его вначале был этим недоволен, но, приехав в обитель, смягчился и сказал ему: «Раз ушел в монахи, так уж и живи, не уходи отсюда»¹⁵⁵⁷.

В монастыре Симеон трудился сначала на общих послушаниях, ежедневно ходил на

откровение помыслов к старцам, обучался подвигам поста и молитвы, читал творения святых отцов. Уже в эти годы его отличала особая тихость нрава и кроткая сдержанность в обращении. Глубоко почитая настоятеля обители схиархимандрита Иоанникия (Гомолко), Симеон очень внимательно относился ко всем его наставлениям. Поучения настоятеля о том, что без хранения ума все духовные подвиги ни во что не вменяются, побудили молодого подвижника постоянно наблюдать за собой, обдумывать каждое слово и дело, контролировать свои помыслы и чувства.

Все греховные движения души открывал он старцу. Откровенность, простота и искренность были качествами, которые Симеон воспитал еще в родительском доме. Такая бдительность постепенно позволила ему стяжать трезвение, которое «есть необходимая принадлежность истинного духовного делания»¹⁵⁵⁸. Конечно, не обходилось без скорбей и искушений, но он все переносил со смирением, всегда старался подавлять нетерпение и раздражительность, обретая внутренний мир и успокоение в самоиспытании и самоукорении.

Все более и более убеждался Симеон в спасительности монашества, возлюбил его всем сердцем и стремился к нему. Великой радостью для него было пострижение в 1899 году в рясофор, а 28 ноября 1904 года в мантию с именем Серафим¹⁵⁵⁹. С этого времени он особенно ревностно подвизался о своем спасении, следил, чтобы ум не развлекался, но был погружен в молитву или благочестивые размышления. С детства он не любил много говорить, но теперь молчание стало для него путем к постоянному богомыслию, средством к тому, чтобы ум был устремлен к небесному, а язык ни в чем не согрешал. Путем такого делания стяжал о. Серафим сокрушение сердца и истинное покаяние.

Трудясь на послушании в живописной мастерской, куда он был определен в 1899 году¹⁵⁶⁰, о. Серафим стремился не только изображать видимыми красками духовный мир, но запечатлеть образ Христа у себя в сердце. Занятия иконописью подготовили и утончили его ум и чувства к восприятию всего духовного. В короткий срок он овладел искусством живописи и был поставлен начальником живописной мастерской.

Много потрудился подвижник для приобретения смирения: старался не сравнивать себя с другими, а всегда считать хуже всех, «вменять себя ни во что». В этом болезненном для души делании много помогали ему советы старца, имя которого осталось для нас неизвестным из-за смирения о. Серафима, ничего о себе не рассказывавшего. Его духовное преуспеяние выразилось в том, что он приобрел спокойствие души, духовное просвещение ума и сердца, ясное познание пути добродетелей. Совесть его, очищенная трезвением, давала теперь истинную оценку всему, что встречалось в жизни, внушала то, что действительно спасительно для души. И это не укрылось от его собратьев.

Внимательные иноки стали замечать, что там, где появлялся о. Серафим, водворялся мир. Недоразумения как-то незаметно и скоро разрешались, ссорящиеся легко и просто примирялись, всякое недоброжелательство исчезало. Многие удивлялись тому, что молодой еще о. Серафим, казалось бы ничем не выделявшийся, не имевший каких-то особых подвигов, даже ничего не говоривший, приносил с собой душам окружающих тот мир Христов, которого так ищут подвижники. Невольно многие старались быть ближе к о. Серафиму; но он, любя всех равно как братьев во Христе, удалялся от бесед, от особенных привязанностей, всегда искал уединения и молитвы, не отказывая, однако, в совете и духовной поддержке тем, кто этого просил.

В 1913 году он был рукоположен во иеродиакона, а в 1917 – во иеромонаха¹⁵⁶¹, в этом же году он был назначен исполнять должность ризничего¹⁵⁶² обители. Настоятель архимандрит Нектарий, видя его духовную зрелость, возложил на о. Серафима в ноябре 1919 года ответственную и особенно тяжелую в те тревожные годы должность казначея¹⁵⁶³, в которой он подвизался до закрытия монастыря, будучи во всех делах «правой рукой» настоятеля. За усердное исполнение своего послушания в 1920 году он был награжден наперсным крестом¹⁵⁶⁴. После закрытия Курской пустыни о. Серафим жил в селе Ковенки Шалыгинского района Курской (а после 1938 г. – Сумской) области, занимался столярно-слесарной работой¹⁵⁶⁵.

Еще во время революции он тайно принял схиму с тем же именем Серафим. Став схимником, о. Серафим как бы совсем ушел от внешнего мира в свой внутренний, сердечный мир, обретая там Бога. Поразительно было его дарование жить среди мира внутренне, по-отшельнически.

С 1941 года о. Серафим стал служить в Ильинской церкви с. Ковенки¹⁵⁶⁶, открытой после прихода немцев. Многие богомольцы обращались к нему за советом и получали духовную поддержку. В 1942 году он вернулся в Глинскую пустынь¹⁵⁶⁷ и много потрудился в деле восстановления обители и возрождения ее духовных традиций. Святой своей жизнью, кротостью и любовью он всех привлекал к себе. Многие избирали его своим старцем и ходили к нему на откровение помыслов. Братия обители так любили и уважали его, что единогласно избрали своим настоятелем.

В этой должности о. Серафим усилил свои подвиги, предался великому воздержанию и слезно молился о возрождении духовной жизни обители во всей ее былой славе. Он принял настоятельство в возрасте 69 лет и был уже преисполнен благодатных дарований.

Всю свою подвижническую жизнь о. Серафим любил молчание, так как занимался Иисусовой молитвой, а она несовместима с многословием. Путем этого внутреннего делания он достиг духовного безмолвия и ангельского бесстрастия. До самоотвержения преданный заботам о благе обители, о спасении вверенных его руководству душ, он оставался спокойным и самособранным, несмотря на многотрудные и разнообразные обязанности настоятеля монастыря. Никогда не было в нем суетливости или раздражения. Благоразумный и рассудительный, он и среди многих попечений умел жить как затворник, пребывая в умно-сердечной молитве. Эта его непрестанная, вдохновенная молитва незримо ограждала братию от всех козней вражеских.

Путем непрерывной внутренней борьбы, самоуничижения, скорбей и всякого рода испытаний о. Серафим получил великое дарование – любовь к Богу и ближним, горящую в его душе, подобно сильнейшему огненному пламени. С братиями обращался он как с родными детьми. Из любви к ним только и вступал в беседу, и то очень редко, при этом говорил лишь о работе над умом и сердцем. Он учил братию жить в благочестии, волю свою не творить, а иметь полное послушание. Наставлял всегда коротко, четко, ясно. Слово его содержало высокое назидание и отличалось особенной меткостью, так как ум о. Серафима, просветленный благодатью, ясно постигал истины Божии. Он всей душой любил эти истины, и когда говорил о них, то слово его шло от сердца к сердцу и было всегда действенно и плодоносно.

Старец во всей полноте имел дар прозрения в тайники человеческих душ. Приходившие к отцу настоятелю ясно видели, что все их мысли и чувства открыты ему, и без слов ощущали тесный духовный контакт со старцем. В общении с о. Серафимом приоткрывалась тайна молчания. Когда старец в последние годы жизни болел и ему трудно было говорить, то ради его святых молитв многие, лишь побыв в его келлии и даже не сказав ни слова, получали благодатные дарования, уходили утешенные, исцеленные душой. Недаром просившиеся к нему во время болезни уверяли келейника, что ни слова не скажут, не будут беспокоить отца настоятеля своими вопросами, они стремились хоть недолго побыть возле благодатного старца¹⁵⁶⁸. Рядом с ним отлетало все ненужное, суетное, наносное.

Человек становился самим собой и получал редкую возможность видеть себя как бы со стороны, таким, каков он есть. Каждый сам ощущал свои грехи и невольно приходил к искреннему раскаянию. И вот тогда старец с кротостью говорил два-три слова на пользу душе, и эти слова человек, как драгоценное сокровище, хранил незабвенно всю жизнь, благодаря за них Бога.

Пребывая в своей келлии в молитве, о. Серафим всегда знал все, что происходит в монастыре. Его опытному взору были открыты все духовные нужды братии. Например, однажды он неожиданно вызвал к себе в келлию молодого ревностного монаха, который стал так сильно поститься, что даже заболел. Был Петров пост, а отец настоятель налил ему полный стакан кефира и велел пить; из послушания монах выпил, хотя никогда в жизни не нарушал поста. Тогда о. Серафим сказал ему: «Вот так, и не перегибай палку!». Мудро удерживал он молодых подвижников от непомерных подвигов.

Смирение было господствующим качеством его души. Оно проявлялось во всем: и во внешнем виде, и во внутренних поступках. Даже схиму старец носил тайно; не только в документах, которые он подписывал по делам обители, но и в своем послужном списке никогда не указывал, что он схимник. Смирением всех он покорял, даже тех, кто был недоволен, замечания делал с кротостью, но в случае необходимости своим кротким словом мог и сам смирить людей, много о себе думавших; этим он оказывал ближнему духовное милосердие. В келлии

его на письменном столе всегда лежала записка с изречением одного из Киево-Печерских подвижников. «Аще ты постник еси и без сна пребываеши, но обой укоризны не перенес, то не узришь спасения. Укоризну пейте, как воду»¹⁵⁶⁹.

Но особой отличительной чертой духовности о. Серафима было его миротворчество. Этот дар начал проявляться еще в молодые годы отца настоятеля, но теперь он раскрылся во всей полноте. Внутренний мир, мир Христов, который царил в его смиренномудрой душе, нес о. Серафим всем окружающим и объединял миром и любовью самых разных людей. Мир – это духовное сокровище, которое Христос принес на землю, примирив Своей крестной Жертвой человека с Богом. Посланный с неба мир является благодатной силой, которая приводит к гармонии все человеческие души. Именно этот дар – мир Христов – через отца Серафима распространял свое спасительное действие на всю братию и богомольцев. Недаром во все время настоятельства отца Серафима жизнь обители была наполнена миром духовным и тишиной. Это отмечали не только братия, но и многочисленные паломники, приезжавшие в Глинскую пустынь.

Примером всей своей жизни отец Серафим учил, что мир Христов находится очень близко, его можно обрести через веру, добродетельную жизнь и Православную Церковь. Когда на богослужении отец Серафим произносил краткие, но благодатные слова «Мир всем», то, проникая в души молящихся, эти слова способствовали не только их духовному возрождению, но они вливали в сердца последователей Христовых благодатный огонь любви, который в свою очередь через его носителей изливался на всех их близких и родных. Людям

открывалось, что Православная Церковь не только хранит Божественное наследие мира Христова, но и непрестанно раздает его верным чадам для их спасения.

Отец Серафим поистине был миротворец, молитвы которого низводили в сердца братии небесную благодать, укреплявшую их в духовной жизни. По болезни в последние годы жизни он редко возглавлял богослужение, но если служил, то всегда со слезами, особенно во время Божественной литургии, когда углублялся в размышления о любви Божией к роду человеческому. Богослужение, совершаемое им, имело особую благодатную силу; своей благоговейностью, красотой, духовностью и величием потрясало человеческую душу, влекло ее к небу.

Отец Серафим весь как бы растворялся в молитве. Молитва переносила его в неземной мир, делала его жителем иного мира. Порой от одного взгляда на ангелоподобный облик старца у человека происходил в душе нравственный переворот¹⁵⁷⁰.

По молитвам о. Серафима и у всех священнослужителей обители было духовное, благоговейное, святое отношение к священнодействиям. Когда они сослужили отцу настоятелю, то опытно познавали, что всякое священнодействие есть великая духовная реальность, воплощение Духа Истины. Открывалось это и благоговейно молящимся в храме; поэтому дней, когда служил отец настоятель, особенно ждали.

Мудрым душепопечительством была проникнута вся деятельность о. Серафима. Он умело налагал послушания, так как всегда безошибочно видел, к чему более способен человек и какое послушание полезнее для спасения его души. За всем в монастыре, за всеми мелочами он следил тщательно. Отец Серафим не любил повелевать и показывать свою власть, но всегда и во всем был сам начальником и руководителем. Ходил он и по келлиям. Увидев однажды, как молодой послушник лег на кровать в валенках, он сказал: «Ты зачем на чистую постель в валенцах улегся?». Так он поучал, чтобы во всем совесть монахи блюли, даже и в отношении к вещам.

Отец Серафим пользовался огромным авторитетом и уважением. Кроме духовного возрождения, обитель обязана ему и внешним благоустройством. Все здания в монастыре построены при о. Серафиме, его стараниями и трудами. Братия считали себя блаженными, что находятся в послушании у такого старца; одно только его присутствие вселяло в них бодрость духа и воодушевляло на подвиг.

Господь еще при жизни прославил Своего угодника явными чудесами. Например, редкий был день, когда о. Серафим не обходил всех послушаний; он шел по монастырю, но не каждому было дано его видеть. Это открывалось только духовным старцам. Старцы низко кланялись, а молодые монахи спрашивали, кому они кланяются. Те с благоговением отвечали: «Отец настоятель пошел!». Сами великие Глинские старцы учились у него, а известный святостью жизни схиархимандрит Андроник (Лукаш) особо благоговел пред ним и был у о. Серафима келейником.

Глубоко почитали о. Серафима и все правящие архиереи. Так, епископ Белгородский Панкратий (Гладков) в первый же год настоятельства о. Серафима наградил его палицей и крестом с украшениями¹⁵⁷¹. Архиепископ Сумской и Ахтырский Корнилий (Попов) в 1946 году отзывался о нем как о старце «высокой религиозной настроенности, любимом братией и верующими за обходительность и добродетельную жизнь… достойном преемнике прежних славных в подвижнической жизни настоятелей прославленной Глинской пустыни»¹⁵⁷². Иларион (Прохоров), епископ Сумской и Ахтырский, в 1948 году возвел его в сан архимандрита и называл о. Серафима «благоговейным и усердным молитвенником, уважаемым братией за добрую жизнь»¹⁵⁷³.

Но особенно почитал архимандрита Серафима Преосвященный Евстратий (Подольский), епископ Сумской и Ахтырский в 1951–1958 гг. Он писал Святейшему Патриарху Алексию: «Строгий к себе, благочестивый отец настоятель архимандрит Серафим зорко следит за поведением всех послушников и не допускает ни для кого никаких отступлений от правил монашеской жизни»¹⁵⁷⁴. «Архимандрит Серафим – человек прекрасной души»¹⁵⁷⁵. А для бывшего насельника Глинской пустыни епископа Степанаванского, впоследствии митрополита Тетрицкаройского, Зиновия (Мажуги) (в схиме Серафима) архимандрит Серафим был истинным духовным наставником. Преосвященный Зиновий неоднократно посещал Глинскую пустынь и пользовался душеспасительными советами отца настоятеля.

Время настоятельства о. Серафима условно можно разделить на два периода: 1943–1952 и 1953–1958 годы. Первый период был очень трудным. В эти военные и первые послевоенные годы в обители не хватало самого необходимого, земли почти не было. В 1943 г. Глинской пустыни удалось получить от Сосновского сельского совета только пять гектаров неудобной болотистой земли¹⁵⁷⁶, которую использовали под огород; зерновые не сеяли. Для обработки земли был лишь один плуг и одна борона¹⁵⁷⁷. Скота также было мало: лошадь, три коровы, три теленка и подтелка¹⁵⁷⁸.

После освобождения Сумской области от немцев органы советской власти обязали пустынь платить большие налоги (натуральный и денежный налог с земельного участка, налог с урожая, подоходный налог, хозяйственный налог, отчисления в Сосновский сельский совет, средства на приобретение лотерейных билетов, различные займы государства и прочие обложения)¹⁵⁷⁹. Только с сентября 1943 по февраль 1944 года в фонд государства Глинская пустынь сдала около 50 тыс. руб.¹⁵⁸⁰. Кроме того, было сдано 180 пудов хлеба, 30 центнеров ржи, 50 метров полотна¹⁵⁸¹. В 1944 году различные налогообложения составили более 67 тыс. руб.¹⁵⁸², в 1945 – более 53 тыс. руб.¹⁵⁸³.

Выплачивая столь большие налоги, иноки Глинской пустыни жили в крайней бедности, но всем, что было в обители, делились с богомольцами, помогали им чем только было возможно. Особенно заботясь о сиротах и вдовах, Глинская пустынь в 1943 году пожертвовала в помощь семьям, лишившимся кормильцев, 1,4 тыс. руб.¹⁵⁸⁴, на сирот воинов в 1944 году – 6,6 тыс. руб.¹⁵⁸⁵, а в 1945 – 6 тыс. руб.¹⁵⁸⁶.

Глинские иноки, храня заветы Православной Церкви, всегда жили одной жизнью со своим народом. Во время войны они оказывали материальную и моральную поддержку армии. Чувство патриотизма имело в них духовную основу. Кроме денежных отчислений в фонд обороны пустынь сдала в фонд Красной Армии 200 пудов зерна и 225 метров холста. Во время прохождения Красной Армии через Шалыгинский район бойцам было выдано 3 пуда печеного хлеба¹⁵⁸⁷.

В 1946–1947 годах монахи Глинской пустыни голодали, но с терпением подвизались, все упование возлагая на Царицу Небесную, за все благодарили Бога и безропотно несли каждый свой крест.

Весной 1947 г. по решению Шалыгинского райсовета Глинской пустыни был отведен земельный участок размером 10,05 гектара¹⁵⁸⁸. С этого времени начали сеять зерновые: в основном овес и просо, а также немного ячменя, кукурузы и фасоли. В огороде выращивали самые необходимые овощи: картофель, капусту, огурцы, помидоры, лук и свеклу¹⁵⁸⁹. Скота в 1947–1948 годах было по-прежнему немного (2 лошади, 2 вола, 3 коровы, бык и 3 теленка¹⁵⁹⁰). Кроме скота, в 1947 году в обители завели пчел (14 ульев)¹⁵⁹¹.

В конце 1940-х годов доходы монастыря в основном поступали за счет продажи свечей (около двух третей от всех доходов), примерно пятую часть доходов составляли пожертвования богомольцев¹⁵⁹². Более половины доходов расходовалось на уплату налогов: со строений, с посевной площади, за пользование зданием церкви, подоходного налога и других¹⁵⁹³.

Но несмотря на все трудности, духовная мудрость и молитвы настоятеля быстро умножали братию монастыря, влекли в обитель духовно опытных иноков, большинство из которых много пострадало за веру Христову в ссылках и лагерях. Святой своей жизнью они возродили Глинскую пустынь. В 1944 году в обители было уже 37 насельников (17 монахов и 20 послушников); в 1945–51, в 1950–56 и в 1952 году – 60 (34 монаха и 26 послушников)¹⁵⁹⁴. К 1944 году в Глинскую пустынь вернулось уже не менее 20 ее прежних насельников, а к концу 1952 года – не менее 37¹⁵⁹⁵.

Несмотря на умножение братии, монастырю до 1948 года по-прежнему принадлежали лишь два двухэтажных здания (церковь с больничным корпусом и бывший архиерейский корпус)¹⁵⁹⁶. Нижние этажи этих корпусов были из кирпича, верхние обложены кирпичом. Снаружи здания были оштукатурены и побелены. Храм был убран «просто без золота и серебра, но изящно… в том же корпусе находились келлии для монашествующих… а в нижнем этаже помещалась кухня, столовая для братии, сапожная, бондарная и столярная мастерские»¹⁵⁹⁷. Во втором корпусе были келлии¹⁵⁹⁸, просфорня и пекарня. Жилые строения были заняты до отказа. Еще в 1946 году обитель направила заявление председателю Сумского облисполкома с просьбой передать монастырю корпус старой больницы, который принадлежал Шалыгинскому промкомбинату¹⁵⁹⁹, поскольку в монастыре не хватало жилых помещений: «в келии живем по 3–5 человек… а корпус старой больницы бездействует, крыша течет… промкомбинату он не нужен»¹⁶⁰⁰. Монастырь обещал привести корпус в порядок, но в просьбе было отказано.

В 1948 году монахи заняли еще так называемый угловой столп рядом с бывшим архиерейским корпусом – небольшую каменную башенку, где раньше была часовня. Здесь, на первом и втором этажах разместилось лишь по одной келлии. В ноябре 1948 года исполком Шалыгинского райсовета разрешил монастырю использовать под строительство прачечной разрушенное здание, принадлежавшее до этого промкомбинату, расположенное справа от ворот монастыря¹⁶⁰¹. В 1949 году прачечная была построена.

В этот период обитель терпела притеснения от председателя соседнего колхоза «Красный Октябрь» (с. Сосновка).

Летом 1947 г. исполком Шалыгинского райсовета принял постановление о том, что братия Глинской пустыни должна помогать колхозу в уборке урожая. Пустынь выделила ездового с подводой на полтора месяца в колхоз. Было перевезено не менее 50 тонн грузов, однако никакой справки о выполненной работе колхоз не дал, и монастырь не имел возможности доказать, что помощь колхозу была оказана¹⁶⁰².

Постепенно отношения с сельским советом так обострились, что в апреле 1949 года архимандрит Серафим (Амелин) направил заявление в Шалыгинский райисполком с просьбой перевести Глинскую пустынь в ведение Шалыгинского сельсовета, «ввиду… незаконных и бюрократических давлений на Глинскую обитель со стороны председателя Сосновского сельсовета»¹⁶⁰³. Эта просьба не была удовлетворена.

О бедности обители в тот период свидетельствует инвентарная опись имущества, находящегося в ведении монастыря. В 1949 году в храме Глинской пустыни было только 25 икон, 1 потир, 1 лжица, 1 кадильница, 7 лампад, 6 подсвечников. На двух игуменов и 19 иеромонахов облачений было всего 7; диаконов было 5, а стихарей 3; подризников 13 (из них 3 – ветхих)¹⁶⁰⁴. Опись имущества монастыря за 1952 год¹⁶⁰⁵ полностью совпадает с описью за 1949-й, то есть за три года пустынь не смогла ничего приобрести даже для храма.

В донесении епископа Сумского и Ахтырского Евстратия Святейшему Патриарху Алексию от 3 мая 1952 года о нуждах обители сказано, что здания монастыря «пришли в ветхость, нужны денежные средства для приобретения материалов и оплаты по ремонту строений», келлии монахов переполнены, необходимо «приобрести постельное белье, так как постели насельников… и верхнее одеяние монашествующих изношены; для упорядочения монастырских условий, ввиду престарелого возраста и инвалидности монашествующих, нужно пополнить монастырь трудоспособными насельниками»¹⁶⁰⁶.

В этих тяжелых материальных условиях главной целью отца настоятеля был подъем духовной жизни братии и богомольцев, их нравственное перерождение, стяжание ими Духа Святого. «Ревностный по проведению в обители строгого Афонского устава»¹⁶⁰⁷, отец настоятель восстановил строго подвижнический уклад жизни Глинских иноков, весь день которых был заполнен молитвой и трудами послушания.

В Глинской пустыни повседневное утреннее богослужение начиналось в четыре часа утра¹⁶⁰⁸. Сначала вычитывались утренние молитвы, затем была полунощница и утреня; по 3-й и 6-й песни канона и после кафизм с амвона читались святоотеческие поучения и Пролог; после утрени совершался первый час. Утреня обычно оканчивалась в 7–7.30 утра. На утрени молились все насельники обители, а на литургию оставались лишь мантийные монахи, остальные шли на послушания.

После утрени каждый день был акафист Спасителю перед старинным образом Нерукотворенного Спаса (в субботу – акафист Божией Матери)¹⁶⁰⁹.

С 9 часов утра совершалась одна Божественная литургия (поскольку престол в обители был только один), которая оканчивалась в обычные дни к 11 часам утра, затем исполнялись требы. С 12 до 13 часов был обед, после которого до 16 часов все трудились на послушаниях. С 16 до 17 часов совершалась вечерня.

Затем был небольшой перерыв, ужин по монастырскому уставу не полагался. В 18 часов начиналось повечерие, прочитывались каноны Спасителю, Богородице, Ангелу Хранителю и молитвы на сон грядущим. По окончании вечернего богослужения братия целовали крест, прощались друг с другом и шли в свои келлии, где продолжали при свечах молитву наедине.

После вечернего правила никакие встречи и разговоры не допускались. Келейное правило давалось старцем. Обычно оно включало Евангелие, Апостол, Псалтирь. Самым же главным было исполнение пятисотницы с земными и поясными поклонами, которую никогда не опускали, ее вычитывали все насельники обители. На келейную молитву перед утренней службой большинство иноков после небольшого отдыха вставало в 2 часа утра.

Праздничное богослужение в Глинской пустыни начиналось в 16 часов малой вечерней, которая длилась около одного часа, затем был перерыв, и в 18 часов начиналось всенощное бдение, продолжавшееся до часа.

Чин богослужения в Глинской пустыни совершался строго по древнему уставу обители, без малейших сокращений или изменений. Как и прежде, кадили кациями с гробницею на плечах. Пение исполнялось двумя клиросами на гласы и подобны. Левый клирос придерживался старых распевов Глинской пустыни, правый – использовал иногда распевы Киево-Печерской Лавры, обиход¹⁶¹⁰. Продолжительное богослужение, совершаемое во всей полноте, постепенно приводило внимательных иноков к богомыслию, которое овладевало всем существом молящихся так, что все земное отступало от них, и даже утомление не чувствовалось.

В храме монахи стояли отдельно от богомольцев, в особой комнате. Здесь были стасидии – специальные места, где можно было стоять и сидеть, садиться же разрешалось только тогда, когда это определено уставом. Благоговейная настроенность во время богослужений поддерживалась и тем, что братия совершали поклоны, снимали и надевали камилавки по уставу все вместе, одновременно.

В 6 часов утра начиналась воскресная или праздничная полунощница, затем был соборный акафист Матери Божией, часы и литургия, которая оканчивалась в 13 часов¹⁶¹¹. По праздникам был звон, звонили в маленькие колокола и подвешенные рейки.

После окончания литургии со Святой Панагией (Богородичной просфорой) шли в трапезную – сначала настоятель, за ним монахи попарно. Впереди несли икону праздника. Во время обеда читались жития святых, за год прочитывали все Четьи-Минеи. По окончании обеда, как это всегда было заведено в обители, в корзинку, которую носил старший трапезный, все опускали остатки хлеба. Потом вставали; возвышалась просфора, все отщипывали частицу просфоры и вкушали ее, прикладывались к иконе, брали благословение у настоятеля и расходились по келлиям. По уставу обители после монахов в этой же трапезной кормили богомольцев. Для богомольцев готовили всегда; что сами монахи ели, тем и людей кормили.

Главной святыней обители был чтимый образ Рождества Пресвятой Богородицы – копия Чудотворной иконы Пустынно-Глинской. Можно отметить некоторые особенности праздничных богослужений. На Рождество Пресвятой Богородицы был крестный ход и водоосвящение на колодце в ограде монастыря.

В субботу 5-й недели Великого поста, на «Похвалу Богородицы» местночтимая икона Божией Матери украшалась цветами, так же как и большие свечи, которые держали в левой руке во время каждения иеродиаконы.

На месте явления Чудотворной иконы, где ранее был Ближний скит, стоял крест, окруженный оградой.

Всей жизнью монастыря управлял отец настоятель. Его ближайшими помощниками, кроме братского духовника, были: казначей – иеромонах Феоген (в миру Фома Таран), впоследствии настоятель Глинской пустыни; благочинный – сначала иеросхимонах Иов (в миру Иов Полхов), затем иеросхимонах Андроник (в миру Алексей Лукаш); ризничий – до 1949 года иеродиакон Михаил (в миру Григорий Щебедько); эконом иеромонах Гордей (в миру Григорий Тюшин), впоследствии иеросхимонах Гавриил. Все они, кроме иеродиакона Михаила, подвизались в Глинской пустыни еще до ее закрытия в 1922 г.

Бывшие иноки Глинской пустыни до начала пятидесятых годов составляли почти половину насельников монастыря¹⁶¹². Благодаря их высокой духовной настроенности, верности древним традициям обители в Глинской пустыни строжайше соблюдались все монашеские обеты.

На послушаниях всё делали только по благословению старшего. Кроме работ на кухне, пекарне и просфорне, в монастыре были послушания в столярной, сапожной и пошивочной мастерских, в прачечной, кузнице, библиотеке, канцелярии, на огороде, на скотном дворе, в обители были также переплетчик, сторож и дворник. Несмотря на то что почти две трети насельников монастыря в те годы были старше 60 лет¹⁶¹³, монахи все делали сами, везде работали только монахи. Немощные телесно, но духовно сильные, они своей молитвенно-трудовой иноческой жизнью восстановили и благоустроили Глинскую пустынь.

Жизнь в обители была поистине постническая. Пищу готовили и ели только один раз в день. Как раньше было заведено в монастыре, ели из одной миски сразу четверо. Варили, как правило, суп или борщ, кашу и компот. Рыбную пищу готовили не чаще, чем раз в год (варили соленого судака), молоко уходило на молокопоставки, братия почти его не получала. Хлеб в основном ели черный, белого хлеба на трапезе давали не более одного куска. До самого закрытия обители хлеб монахи пекли сами и на братию, и на богомольцев. Великим постом постились очень строго, по Типикону. В первую неделю поста старцы три дня вообще ничего не вкушали, а молодые монахи и послушники не ели ничего вареного. Готовили пищу на дровах и торфе, так как в обители не было ни газа, ни электричества. Электричество не проводили в обитель специально. Отсутствие его отрешало иноков от мирской суеты, а горение свечей более настраивало душу на молитвенное единение с Богом.

В начале 1950 года монахи в келлиях жили по пять-шесть человек (даже старцы жили не по одному), но это не мешало инокам духовно совершенствоваться, так как все в единомыслии и любви работали Господу. Если кто-то вставал ночью молиться, то другому не мешал. Молились тайно, сдержанно, хотя и целые ночи на молитве простаивали. В летнее время уходили молиться в подвал.

В монашество постригали лишь после длительного искуса. После трехлетнего пребывания в обители давали одежду послушника, затем, через несколько лет, если убеждались в истинных монашеских намерениях послушника, его постригали в рясофор и только после длительного срока, при истинных подвигах и трудах – в мантию.

Волосы и бороду никогда не постригали (за исключением усов, чтобы не мешали священнослужителям во время принятия Святых Таин), в бане никогда не мылись.

Если кто-либо из братии умирал, то в течение 40 дней все насельники обители полагали о упокоении души новопреставленного ежедневно по 12 поклонов¹⁶¹⁴. Строгость жизни проявлялась и в том, что инокам не разрешалось выходить за ограду обители.

Основой духовного воспитания иноков Глинской пустыни, как и в прежние времена, было старчество. Если архимандрит Нектарий (Нуждин) только начал дело его возрождения, то при о. Серафиме (Амелине) старчество процвело в обители и принесло обильные духовные плоды. Старцы являлись вдохновителями и руководителями духовной и материальной жизни Глинского братства. Ежедневное откровение помыслов, полное отсечение своей воли и безусловное послушание стали нормой жизни для Глинских иноков. Их высокая духовная целенаправленность была результатом старческого окормления.

В середине 40-х годов в обитель поступили старцы: архимандриты Тихон (Беляев), Артемий (Миньковский), Антоний (Прохода). Примером своей жизни назидали также братию иеросхимонахи Иов (Полхов), Петр (Дробязка)¹⁶¹⁵, Мелетий (Шечко)¹⁶¹⁶, Алексий (Заярный)¹⁶¹⁷ и другие.

До 1946 года духовником обители оставался схиигумен Антоний (Ветер). После его кончины на эту должность был назначен архимандрит Антоний (в миру Андрей Петрович Прохода). Он родился 1 декабря 1875 года в селе Суходол Улановской волости Глуховского уезда Черниговской губернии в крестьянской семье, образование получил в сельской школе¹⁶¹⁸. Рано проявилось в нем звание Божие к иночеству, но как сам старец писал, «обстоятельствами принужденный оставаться при родителях»¹⁶¹⁹ лишь в 1898 году смог он поступить в Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Святой Афонской Горе. Здесь обрел он то, к чему стремилась его душа: строгий иноческий устав, продолжительные богослужения (бдение длилось по восемь, а иногда и по десять-двенадцать часов), руководство опытных старцев. Все внимание иноков обращалось на внутреннее делание, сокровенную жизнь во Христе. Прожив на Афоне семь лет, Андрей был назначен послушником на книжный склад Афонского подворья в Москве¹⁶²⁰. В мае 1906 года, по прошению он был переведен в Донской монастырь¹⁶²¹, где проходил послушание пономаря в соборном храме¹⁶²². 12 декабря 1908 г. Андрей был пострижен в рясофор, а 29 ноября 1909 г. – в мантию с именем Антоний¹⁶²³.

Настоятель Донского монастыря архимандрит Иаков в докладе в Московскую Синодальную контору писал, что Антоний «ведет себя благонравно и трезво, к начальству относится с должным уважением и послушание, на него возложенное, исполняет с особым усердием и честностью»¹⁶²⁴. В 1910 году о. Антоний был рукоположен во иеродиакона¹⁶²⁵, а в 1920 – во иеромонаха¹⁶²⁶. С этого времени он особенно усилил молитву, которая указывала ему путь духовного восхождения. Отец Антоний постоянно ощущал суетность и кратковременность земной жизни; многими подвигами он стяжал особую духовную цельность, собранность, спасительную устремленность к вечной жизни. В 1923 году он был награжден Святейшим Патриархом Тихоном наперсным крестом, а в 1928 – митрополитом Сергием – саном архимандрита. В 1932 году, во время гонения на Церковь Христову, о. Антоний был выслан из Москвы и уехал на родину.

В 1943 году он поступил в Глинскую пустынь, где своим подвижничеством и благочестием, духовной мудростью приобрел всеобщую любовь и почитание. Архимандрит Антоний был назначен духовником братии, когда ему было уже более семидесяти лет. Воспитанный строгими Афонскими старцами, он не только с чувством подлинного смирения познал самого себя, но и провидел душевное состояние тех, кто к нему обращался. На исповедь к нему приходили не только братия монастыря, но и многие миряне.

В своих наставлениях о. Антоний особенно поучал о необходимости молитвы в деле спасения. Он говорил, что при постоянном молитвенном подвиге человек входит в духовное общение с небесным миром, переносится туда своим умом и сердцем, так что небесная отчизна становится для него близкой и родной уже здесь, на земле. Душа искренне молящегося всегда чутко реагирует на малейшее отклонение от норм нравственной жизни, побуждает его зорко следить за чистотой собственной совести перед Богом и всеми людьми. Архимандрит Антоний не только других учил молиться, но и сам неустанно просил Бога о своих духовных чадах, он искусно врачевал всякие язвы душевные и успешно руководил вверившиеся ему души к духовному преуспеянию.

В 1948 году по старости он был освобожден от должности братского духовника, но продолжал принимать на исповедь богомольцев и тем более не отказывал братии в духовной поддержке.

В 1951 году Великим постом архимандрит Антоний принял постриг в великий ангельский образ с именем Афанасий. На второй день Пасхи, когда он совершал литургию, ему стало плохо. Старца отвели в келлию, где он в тот же день мирно скончался. Похоронен схиархимандрит Афанасий на братском кладбище Глинской пустыни.

Большим духовным авторитетом пользовался в те годы также иеросхимонах Иов (в миру Иов Никитич Полхов). Родился он в семье крестьян Курской губернии в 1877 году¹⁶²⁷, образование получил в сельской начальной школе. В Глинскую пустынь Иов поступил в 1913 году и проходил послушание при бакалейной лавке¹⁶²⁸. Отличаясь сердечной простотой и искренним смирением, он скоро приобрел любовь всей братии. В июне 1918 года Иов был пострижен в рясофор¹⁶²⁹, а перед закрытием обители в 1922 году – в мантию с оставлением имени Иов, затем рукоположен во иеродиакона. В 1926 году о. Иов принял великую схиму также с оставлением прежнего имени¹⁶³⁰. Во время Великой Отечественной войны о. Иов жил в г. Белополье Глуховского района Сумской области. В 1943 году он вернулся в Глинскую пустынь, где был рукоположен во иеромонаха, и в 1944 г. назначен благочинным обители. Отличительной чертой о. Иова была постоянная сосредоточенность в себе самом. Он искренне до самой кончины считал себя хуже всех и ниже всех, еще не положившим начала духовной жизни, и всегда просил у Господа даровать ему покаяние. Молитвенная собранность и внимательное самоиспытание настолько очистили его сердце, что он стяжал внутренний плач, сетование о

своих грехах, а в храме почти все время проливал теплые слезы умиления.

Отец Иов «бегал людей», всей душой стремился к уединению, но братия и очень многие богомольцы искали у него духовного совета и утешения. Сама внешность подвижника привлекала к нему людей. В его строгом монашеском облике была какая-то необычная простота и святость. В келлии у о. Иова не было ничего лишнего, только несколько икон, четки и самые необходимые книги. Кроме исповеди, ни в какие беседы он старался не вступать. Старец имел дар прозрения. Его простые речи были полны духовной силы и великой веры в помощь Божию. Покаяние считал он основой всех видов христианского подвига, и все его краткие поучения были горячим призывом к истинному покаянию. В 1945 году о. Иов был награжден набедренником, а в 1946 – золотым наперсным крестом¹⁶³¹. В 1946 году после напутствия Святыми Таинами иеросхимонах Иов тихо и мирно почил о Господе.

В конце 40-х годов в Глинскую пустынь вернулись такие великие старцы и духовные светочи, как схиархимандрит Андроник (Лукаш) и схиархимандрит Серафим (Романцов). Благодаря их молитвам и трудам, духовное окормление иноков и мирян во всей полноте процвело в обители.

Схиархимандрит Андроник (в миру Алексей Андреевич Лукаш), маститый старец, великий молитвенник и смиренный труженик на ниве Христовой, родился 12 февраля 1889 года в селе Луппа Лохвинского уезда Полтавской губернии в семье крестьянина Андрея и его жены Акилины¹⁶³². Начальное образование он получил в сельской церковно-приходской школе. В 1906 году, желая всецело посвятить свою жизнь Богу, Алексей приехал в Глинскую пустынь¹⁶³³ и просил настоятеля схиархимандрита Иоанникия (Гомолко) принять его в обитель. «Строгий, умный отец Иоанникий», проверяя решимость юноши, спросил: «Ты такой молодой, а послушания у нас тяжелые… Как будешь жить?»¹⁶³⁴. Но, видя непоколебимое стремление Алексея к иноческой жизни, принял его в число братства¹⁶³⁵. Сначала Алексей нес послушание в монастырской гостинице, принимая гостей, затем – на мойке белья, на кухне, в саду, на пасеке и, наконец, в скиту. Первым его старцем был о. Аристоклий (Ветер). Но в 1913 году о. Аристоклий перешел в Омский Покровский монастырь, а Алексея поручили строгому аскету и опытному подвижнику о. Иулиану (Гагарину), который научал его следить за душевными страстями, не действовать по внушению их, а призывая Божию помощь, противоборствовать им. С детства кроткий и смиренный, Алексей полностью предал себя в волю старцев. Такая настроенность привлекала к нему благоволение и милость Божию, помогала возрастать в богоугодной жизни и идти спасительным путем духовного обновления. Тем, кто усердно занимается внутренним подвигом, посылаются и сугубые скорби. Так и жизненный путь старца был преисполнен различных скорбей.

В 1915 г. Алексея призвали в армию. Сначала он служил в Перми, но вскоре был переведен на фронт, где попал в плен к австрийцам¹⁶³⁶ и пробыл в Австрии три с половиной года. Пленных почти не кормили, работу давали самую трудную. Многие пленные умерли. Но Алексей усиленно молился и принимал все скорби как от руки Божией. От такого внутреннего устроения в душе его постоянно сохранялся мир. Он стяжал живую веру и получал благодатные утешения.

Об испытаниях тех лет старец с присущей ему кротостью говорил: «Мы землю копали, все равно ведь нужно трудиться. И чудеса Божии сопутствовали нам»¹⁶³⁷. Конвоиры, видя, как старательно он работает, предлагали ему табак (нередко пленные меняли хлеб на табак), но Алексей не брал, они удивлялись и говорили: «И не курит, и трудится»¹⁶³⁸.

После окончания войны в 1918 г. он вернулся в обитель, где сначала проходил послушание на монастырской мельнице, а затем был определен на должность эконома¹⁶³⁹, 11 июня 1920 г. был пострижен в рясофор, а в 1921 г. принял монашеский постриг с именем Андроник¹⁶⁴⁰. День пострига навсегда остался в его памяти. Позднее он писал и говорил своим духовным детям: «Помните великий день вашего пострига, помните обеты при постриге, данные нами… быть истинными монахами, во веки не согрешите»¹⁶⁴¹. Годы, проведенные в обители, оставили в молодом иноке неизгладимый след и способствовали его духовному совершенствованию. И впоследствии, где бы он ни был, он всегда был тверд в исполнении своих монашеских обетов.

Отец Андроник глубоко переживал закрытие Глинской пустыни в 1922 г. и говорил, что это было «событие страшное»¹⁶⁴². Своей строгой иноческой жизнью и беспрекословным послушанием монах Андроник обратил на себя внимание епископа Павлина (Крошечкина), Курского викария, который взял его к себе в келейники и в 1922 г. рукоположил во иеродиакона. Старец рассказывал: «Однажды в храме подошла ко мне какая-то женщина и со слезами говорила, что все церкви закрыты, колокола перестали звонить, а я сказал: «Бог даст и зазвонят»; за эти слова сослали меня на Колыму в 1923 г. на 5 лет»¹⁶⁴³. В ссылке о. Андроник был санитаром в больнице. Он ухаживал за больными с искренним состраданием и любовью, сам мыл их. Все его полюбили, а сосланные узбеки даже звали «мамой».

Однажды в больницу привезли умершего епископа Иринарха (Синькова). «Привезли его на повозке, повозка коротка, голова висит… Он такой был худой, одни кости…»¹⁶⁴⁴, – вспоминал старец. Отец Андроник обмыл его и упросил врача, чтобы тот отдал для погребения епископа большой гроб, который несколько лет стоял в больнице, потом «застелил гроб белой простыней, из полотенца сделал омофор, надел на епископа свою шапку и в руки дал четки»¹⁶⁴⁵. Отец Андроник написал епископу Павлину, что Господь сподобил его похоронить епископа Иринарха. В 1936 г. он был награжден за это золотым наперсным крестом Патриаршим Местоблюстителем Блаженнейшим митрополитом Сергием. По амнистии о. Андроник вернулся из ссылки раньше срока и по-прежнему был келейником у епископа Павлина, который в 1926 г. в Московском храме Воскресения в Сокольниках (к этому времени Преосвященный Павлин был назначен епископом Можайским, викарием Московской епархии) рукоположил его в сан иеромонаха. Через год, когда о. Андроник сильно заболел, он был пострижен в схиму с оставлением имени Андроник (в честь преп. Андроника, память 26 (13) июня¹⁶⁴⁶).

В 1939 г. о. Андроник во второй раз был осужден и сослан на Колыму. Сначала одиннадцать месяцев держали его в тюрьме, где каждую ночь вызывали на допросы и принуждали оклеветать епископа Павлина, но старец молчал. Ему угрожали, мучили. «Поставят к стене и начинают стрелять, но мимо, запугивают…»¹⁶⁴⁷. Следователь кричал на о. Андроника: «Я тебя убью»; однажды сорвал со старца крест и бросил в печь. Отец Андроник сказал: «Что ты делаешь? Меня крестили, мне дала мать крестик, а ты срываешь». Но на допросах его не били и бранными словами в его присутствии не ругались. Только один раз во время допроса вошел в комнату какой-то верзила и сказал следователю: «Сколько ты будешь возиться с этим стариком?»¹⁶⁴⁸ – и ударил о. Андроника так, что тот потерял сознание. «Очнулся уже в тюремной больнице и на вопросы, что с ним случилось, отвечал, что шел на допрос, упал да о камень ударился»¹⁶⁴⁹. Как-то привели старца в большую комнату, в которой была раскаленная печь, и сказали: «Ну, Лукаш, садись на печку». Отец Андроник спросил: «Как, разуваться? босым лезть?». Тогда его удержали: «Пока подожди». Во время другого допроса раздели до нижнего белья, вывели в коридор, где стояли огромные ящики в рост человека, в таком ящике его и заперли, а мороз был пятьдесят градусов. Старец думал, что замерзнет и умрет там, но в последний момент ящик открыли, под руки вывели его, так как сам он идти уже не мог¹⁶⁵⁰. Много раз предлагали подписать какие-то бумаги, но о. Андроник отвечал: «Я неграмотный, не знаю, что там написано» и не подписывал. Затем перевели о. Андроника в лагерь; там было легче, допросов не было, «только шпана очень беспокоила, если к ней попадешь»¹⁶⁵¹. В лагере много работали; о. Андроник был там дневальным. Трудолюбие, послушание и внутреннее благородство о. Андроника вызывали уважение не только у осужденных, но и у охранников. Сам начальник лагеря очень его уважал, дорожил им и в конце срока взял к себе в дом, где о. Андроник вел все домашнее хозяйство. «Я повесил картиночку «Воскресение», молился, а когда начальник стал за это упрекать, то сказал: «Не нравится – уйду в лагерь"», – рассказывал старец. По-видимому, он сильно болел в то время, так как просил начальника в случае его смерти сообщить в Патриархию, что скончался такой-то схимник. Все в той семье очень полюбили о. Андроника; жена начальника расспрашивала его о духовной жизни, а когда закончился срок о. Андроника и он уезжал в Глинскую пустынь, она дала ему денег на дорогу. Сам же начальник всеми силами пытался удержать о. Андроника, жалко ему было расставаться со старцем¹⁶⁵².

28 сентября 1948 г. о. Андроник вернулся в Глинскую пустынь¹⁶⁵³. С самыми теплыми чувствами братской любви встретили его настоятель и старцы обители. Видя высокоподвижническую жизнь о. Андроника, епископ Сумской и Ахтырский Иларион в апреле 1949 г. назначил его благочинным и ризничим монастыря¹⁶⁵⁴. Как благочинный он должен был следить за всеми послушаниями в обители, собирать братию на общие послушания (сенокос, заготовку дров, работы на огороде и др.), на которых всегда сам был первым. Во всех делах о. Андроник был энергичен и бодр, так что слово его, живое, задушевное, ясное, подбадривало и всех окружающих. Работать с ним всегда было легко и радостно.

Душа о. Андроника, очищенная многими скорбями, была переполнена благодатных даров Святого Духа. Эта духоносность и привлекала людей к старцу. Великодушно претерпев все страдания, он делом исполнил заповедь «Любите врагов ваших» и стяжал в своем сердце величайший дар благодати Божией – христианскую любовь к ближнему. Смирение и кротость безраздельно царили в его душе, даже ходил старец всегда смиренно согнувшись. В его послужном списке было сказано: «Отец Андроник отличается особым смирением, кротостью и трудолюбием, послушлив, любвеобилен»¹⁶⁵⁵. Вначале братия обращались к нему лишь по делам послушаний, но, чувствуя его горячую, искреннюю, снисходительную ко всем человеческим немощам любовь и духовную опытность, стали поверять ему всю свою душу. После беседы со старцем, его молитв тихое и благодатное утешение наполняло их сердца. В короткое время он снискал такое доверие, что стал братским духовником¹⁶⁵⁶.

Епископ Сумской и Ахтырский Евстратий писал: «Отец Андроник… пользуется заслуженным уважением всех насельников обители. Все свободное время проводит в молитве»¹⁶⁵⁷. Действительно, ни одного решения не принимал старец без усердной молитвы. За своих духовных детей молился он непрестанно, как сам писал: «Сколько есть моих сил, всегда днем и ночью я вас поминаю в своих грешных молитвах»¹⁶⁵⁸. Мудрый духовный наставник, о. Андроник имел дар от Бога безошибочно видеть внутреннее состояние человека. Вся сила духовного руководства старца заключалась в том, что ему свыше было открыто, как и каким путем вести каждую душу ко спасению. Спасая других, он и сам восходил на вершину богообщения и слушающих его возводил за собой.

Советы старца всегда были основаны на учении святых отцов. В сохранившихся записях о. Андроника собраны наставления из «Отечника», «Луга Духовного», других святоотеческих творений, а также глубокие по своему содержанию собственные изречения старца, которые он сам переписывал и раздавал своим ученикам¹⁶⁵⁹.

5 мая 1955 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия о. Андроник был возведен епископом Евстратием в схиигумена. Велик был духовный авторитет старца. Не только братия, но и сам настоятель обители архимандрит Серафим исповедовался у него. С глубоким почтением и уважением относился к нему епископ Евстратий (Подольский), который писал о. Андронику: «Вот уже шестой год я знаю Вас в ответственной и многотрудной должности (благочинного. – А. И.), которую Вы исполняете с большой ревностью и такой же большой пользой для монастыря… Вы пользуетесь вполне заслуженной любовью как насельников обители, так и многочисленных богомольцев… и моим Архипастырским расположением»¹⁶⁶⁰.

В прошениях обители к архиерею самым убедительным для него аргументом были слова: «Сам схиигумен Андроник лично просит Вас»¹⁶⁶¹. В 1960 г. о. Андроник был награжден Святейшим Патриархом Алексием палицей.

После закрытия обители в 1961 г. о. Андроник переселился в Тбилиси под непосредственное попечение бывшего насельника Глинской пустыни митрополита Тетрицкаройского Зиновия (Мажуги), который очень любил и почитал старца. В Тбилиси послушником о. Андроника был инок Глинской пустыни Вениамин (Селиванов).

В Грузии о. Андроник продолжал свое старческое служение. Он совершал богослужения и исповедовал в храме св. Александра Невского, кафедральном храме владыки Зиновия. Сюда, как раньше в Глинскую пустынь, со всех концов страны устремились к нему ищущие спасения. Поистине старец был вождь духовный. Вся его жизнь была направлена к одной цели – спасению своей души и ближних. Своим благодатным словом он врачевал язвы страждущих, утешал любовью и участием, разделял скорбь и горе, давал отраду и духовную поддержку. По его молитвам врачевались не только духовные раны, но и болезни телесные. Его пастырство побуждало иерархов Грузинской Церкви ревностнее относиться к своему служению, поскольку у них в храмах было немного богомольцев, а церковь, где исповедовал о. Андроник, – всегда была переполнена, благодаря молитвенному подвигу старца. В 1963 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия митрополит Зиновий возвел о. Андроника в сан архимандрита.

Тесна была духовная связь о. Андроника со всеми Глинскими иноками, которые часто писали ему и приезжали. «Сердце горело, когда ехали к старцу», – вспоминали они. Письма о. Андроника к его духовным детям – инокам Глинской пустыни, – составляющие часть его духовного наследия, проникнуты необыкновенно искренней, трогательной любовью, истинно отцовской заботой и даже лаской. В то же время они содержат и строгие, мудрые высокодуховные наставления. Приведем лишь несколько отрывков из его писем.

«Духовный и возлюбленный мой, родной сыночек, отец… [имя снято автором. – Примеч. изд.], Не скорби… Господь – сердцеведец, призови Его крепкою сердечной верой, и Он Всеблагий всегда тебе поможет. А больше всего всегда старайся и дела, и жизнь свою предавать всецело святой воле Божией. Буду молиться за тебя, родной, но ты и сам приложи свой посильный труд к этому делу». «Мужайтесь, и да крепится сердце ваше среди докучливых и иногда устрашающих искушений. Добро всегда иметь Господа пред собою и в Его присутствии находиться в непрестанной молитве… Господи, посылаешь ми скорби, прошу: пошли и терпение. Господи помилуй – Господи помилуй, Господи прости, помоги мне Господи Крест Твой понести». «Радуйся во искушениях, которые будут допущены тебе, при посредстве их приобретается духовный плод». «Молися почаще и говори: «Не яко аз хощу, а яко Ты, Отче». Матерь Божию нужно просить, Она никогда не оставит. Только нужно крепко веровать»¹⁶⁶². К Матери Божией имел о. Андроник величайшее благоговение и любовь. Он говорил: «Поручитесь Матери Божией – Она вас всегда везде спасет!».

Очень часто старец повторял: «У человека невозможно, у Бога все возможно…»; «Нужно думать и помнить каждую минуту о смерти. Как ложишься спать, думай: «Легли многие и не встали; заснул – и на вечность"».

К старцу обращались многие священнослужители для разрешения вопросов, которые у них возникали в их пастырской деятельности. Вот дословные ответы старца на некоторые из таких вопросов.

«Те, кто причащаются каждый день, – эти люди в прелести. Это не нужно, это от лукавого. Причащаться нужно только один раз в месяц. Нужно приготовиться к Причастию, отсекать своеволие, чтоб Причастие было во спасение, а не во осуждение. Каждый день причащаться может схимник, монах больной, седмичный священник… Священникам надо почаще каяться. Людей исповедуем часто, а сами не каемся. Хорошо каждый день исповедоваться, что есть на совести…

Если в храме есть ковры, на которых изображены кресты, то такие ковры надо убрать. На кресте был Господь распят, а мы ходим, топчем. Однажды в Глинскую пустынь прислали дорогой ковер, а на нем большой крест, но сразу заметили, убрали.

Некоторые священники, когда нет вина, совершают литургию на соках. Это грех. Это недопустимо.

Во время литургии на жертвеннике и на престоле нужно, чтоб обязательно горели свечи, если не горят, то смертно согрешает иерей»¹⁶⁶³.

Достигнув преклонного возраста, схиархимандрит Андроник почувствовал, что приближается переход его в иной мир, к чему он готовился всю свою жизнь бдением, пощением и молитвой. В ноябре 1973 года во время чтения утренней молитвы «Боже, очисти мя грешнаго…» он стал говорить невнятно и сбивчиво, вскоре у него пропала речь и отнялась левая часть тела. Многие полагали, что ему осталось жить несколько часов, но Божием Промышлением он еще должен был пожить на пользу своих духовных чад. Через 25 дней речь его восстановилась, но паралич левой стороны продолжался до самой кончины. Не имея возможности по болезни совершать богослужения, он переносил болезнь без ропота и непрестанно молился дома, ежедневно причащаясь Святых Христовых Таин. На первой седмице Великого поста отец Андроник почувствовал облегчение и даже мог петь ирмос «Помощник и Покровитель…». И никто теперь уже не думал, что это была последняя его песнь. На третьей седмице его здоровье ухудшилось, и он перестал принимать пищу. 17 марта, в воскресенье, в половине шестого утра, он был в забытьи. Это состояние продолжалось до 10 часов вечера, когда он внятно произнес слова: «Милость Божия все покроет», а затем начал кого-то благословлять. По-видимому, за его строгую, подвижническую жизнь Господь сподобил его узреть отшедших своих собратий по духу. После этого он пришел в сознание и, тихо сказав: «Я буду умирать», закрыл глаза и уже ни с кем не говорил, хотя все понимал и оставался в полном сознании. Силы старца слабели, и 21 марта, в четверг, в начале шестого часа утра он в мирной и безболезненной кончине предал дух свой Богу.

21 марта гроб с телом почившего схиархимандрита Андроника был поставлен в соборе во имя святого благоверного князя Александра Невского в Тбилиси, где митрополитом Зиновием была совершена великая панихида. Тело старца находилось в соборе до 26 марта. У гроба совершались панихиды и читалось местными и приезжими священниками Святое Евангелие. 26 марта архимандрит Иоанн (Маслов) с собором клириков совершил литургию Преждеосвященных Даров. Отпевание и погребение схиархимандрита Андроника было совершено митрополитом Зиновием с собором духовенства. На отпевании молился иерарх Грузинской Церкви епископ Цилканский Гайоз, ректор Мцхетской Духовной семинарии. Бывший насельник Глинской пустыни игумен Иларион (Приходько) сказал сердечное прощальное слово, в котором подчеркнул, что о. Андроник был человеком широкой души, глубокой веры и большим тружеником. Его сердце было исполнено сострадательной любви к каждому человеку, он жил не для себя, но для народа, поэтому к нему вполне приложимо наименование печальника душ человеческих. Затем гроб с телом отца Андроника был обнесен священнослужителями вокруг престола. Прощальная процессия направилась к месту погребения – Грмагельскому городскому кладбищу. По совершении на могиле краткой литии гроб с останками верного служителя Церкви Христовой при пении «Вечной памяти» был опущен в могилу. Прах отца Андроника предал земле митрополит Зиновий, который заботился о нем, как любящий отец о своем сыне. Он же в сороковой день по преставлении к Богу схиархимандрита Андроника в соборе во имя святого князя Александра Невского в Тбилиси совершил заупокойную литургию и панихиду в сослужении всего духовенства, съехавшегося почтить память старца. Могилу старца посетил Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх всей Грузии Давид V, который, обращаясь к о. Андронику, положил на его могилу красное яйцо и сказал: «Отец Андроник! Христос воскрес! Мы знаем, что ты теперь в Царстве Небесном. Что отличало тебя в этой жизни? Ты не имел врагов, и потому все любили тебя. Ко всем было открыто

твое любящее сердце.

Молись за нас, чтобы и нам разделить радость твоего блаженства».

Воодушевленные взаимной любовью и единодушием, русские и грузины понесли светлые и глубокие чувства от могилы старца, веря в силу его молитвенного предстательства.

Память об о. Андронике будет всегда жить в сердцах многих людей. Он поистине «подвигом добрым подвизался, течение совершил, веру сохранил, а теперь ему готовится венец правды, который даст Господь, Праведный Судия в день оный» (2Тим. 4, 7–8).

Великий Глинский старец схиархимандрит Серафим (в миру Иван Романович Романцов) родился 28 июня 1885 г. в деревне Воронок Крупецкой волости Курской губернии в семье крестьянина¹⁶⁶⁴. О жизни его сохранилось совсем немного сведений, так как «старец о себе ничего не говорил по своей скромности»¹⁶⁶⁵. Иван окончил церковно-приходскую школу. В августе 1910 г., после смерти родителей, он поступил в Глинскую пустынь¹⁶⁶⁶. Сначала был определен на послушание при хлебне¹⁶⁶⁷, а через год – при бондарне¹⁶⁶⁸. В 1914 г. он был взят в армию и участвовал в первой мировой войне. В 1916 г. был ранен и после выздоровления возвратился в обитель. В 1919 г. Иван Романцов принял монашеский постриг с именем Ювеналий. Постригал его настоятель архимандрит Нектарий. Для молодого инока начались годы высшей школы, годы постижения духовной науки из наук – монашеской жизни. Старцем его, как и у о. Андроника (Лукаша), стал иеромонах Аристоклий (Ветер)¹⁶⁶⁹, научивший его чистосердечному ежедневному исповеданию помыслов и внимательности ко всем движениям своего сердца. Впоследствии о. Серафим считал это внутреннее делание очень важным для духовного возрастания и спасения души. Под руководством мудрых Глинских старцев он терпеливо переносил искушения, приобретал навык полного послушания и смирения. Кроме стяжания этих добродетелей, юный подвижник с усердием предался подвигу молитвы; любовь к молитве настолько пленила его сердце, что он не расставался с ней всю свою жизнь. «Горячая молитва, – говорил он не раз впоследствии, – ограждала меня во всех трудных обстоятельствах моей жизни». В 1920 г. монах Ювеналий был рукоположен во иеродиакона епископом Рыльским Павлином¹⁶⁷⁰.

После закрытия Глинской пустыни о. Ювеналий поселился в Драндском Успенском монастыре (Сухумская епархия), где в 1926 г. епископом Никоном был рукоположен во иеромонаха и пострижен в схиму с именем Серафим¹⁶⁷¹.

В 1928 году был закрыт и Драндской монастырь. С 1930 г. о. Серафим жил в окрестностях Алма-Аты и работал сторожем на пасеке¹⁶⁷². В 1930 г. он был арестован и выслан на строительство Беломорканала. С 1934 по 1946 г. проживал в Киргизии¹⁶⁷³, сначала в Токтогуле, затем – в Таш-Кумыре. Летом он уходил высоко в горы, где к большому камню была пристроена плетеная хижина; внутри нее было лишь плетеное сидение из лозы и каменный выступ вместо стола. Внизу из-под камня бил родник, а еду ему приносили из ближайшего селения. Жизнь о. Серафима была поистине аскетической, отшельнической. Он весь предался уединению, чтению Божественного Писания, молитве и богомыслию, спал мало, прямо на полу. Под воскресенье и праздники совершал всенощное бдение, стоя на молитве с вечера до утра и весь день потом не давал себе отдыха. Так приносил он искреннее покаяние Богу. Зимой о. Серафим жил в одной благочестивой семье, много ему помогавшей (живы еще родственники этой семьи, которых автор знает). За курятником, скрытно от всех, была сделана келлия, в которой были лишь печка, кровать и стол. Возрастая духовно, о. Серафим не оставлял и других без духовного окормления. По ночам совершал он богослужения, исповедовал и причащал, проповедовал, давал душеспасительные наставления и всех приходивших к нему обращал на путь спасения.

В 1946–1947 гг. о. Серафим жил в Ташкенте, где был духовником при кафедральном соборе¹⁶⁷⁴.

30 декабря 1947 г. он вернулся в Глинскую пустынь¹⁶⁷⁵, а в 1948 г., видя духовную опытность и совершенство его монашеского подвига, архимандрит Серафим (Амелин) назначил иеросхимонаха Серафима на должность духовника.

С самых первых дней пребывания своего в обители о. Серафим всецело посвятил свою жизнь делу духовного окормления братии и богомольцев, и все обращавшиеся к нему видели в нем духовного руководителя и наставника на пути ко спасению.

Это был духовник опытнейший, знаток всех сокровенных движений человеческого сердца, обладатель духовных сокровищ, которые он приобрел долгим многотрудным подвигом. Особым духовным даром старца было умение принимать исповедь, вызывать людей на полную откровенность. Наделенный духовным рассуждением, о. Серафим всякому приходящему к нему давал наставления. С особой отеческой любовью принимал он тех, кого терзали горести, печали, уныние, кто не знал, каким путем идти в жизни, принимал и тех, кто был обуреваем сомнениями и жил вне спасительной ограды Православной Церкви. В то тяжелое послевоенное время столько горя было в каждой душе! Люди потеряли родных, близких, лишились домашнего очага; надо было поддержать и укрепить их веру. Отец Серафим выслушивал все скорби и тотчас накладывал пластырь на раны душевные, давал нужные советы. Утешение, успокоение и отраду вливали в души скорбящих наставления и молитвы любвеобильного старца. Его беседы, преисполненные истинного смирения, согревали охладевшие сердца людей, открывали им душевные очи, просвещали разум, приводили к раскаянию, душевному миру и духовному возрождению.

Отец Серафим умел дать почувствовать, что земная жизнь – это лишь подвиг временного странствования на пути к вечной жизни; он призывал людей к жизни христианской, совершенной, возвышенной. Все его наставления имели своей целью святость, в смысле отрешенности от всего мирского, земного, льстящего греховному человеческому разуму. Каждого призывал он стяжать в душе дары Духа Святого. К нему могут быть приложимы слова Христа Спасителя: «Иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небесном» (Мф. 5, 19).

Пастырство о. Серафима было многогранно. К нему обращались люди с самыми разными судьбами и характерами, устремившиеся в Глинскую пустынь со всех концов страны. Он вникал во все тайники их сердец и своими мудрыми советами умел вовремя и правильно дать каждой душе соответствующие наставления, ведущие ко спасению. Советы о. Серафима имели огромный вес, так как он соблюдал сам в своей жизни то, чему учил других. Все, что говорил старец, было основано на Св. Писании и святоотеческих творениях. Особенно зоркое внимание обращал старец на душевные страсти тех, кто к нему обращался, и учил всех следить за ними, не действовать по их внушению, а, призывая помощь Божию, противоборствовать им. Он учил не оправдывать себя, а осознавать свои грехи и полагать твердое намерение исправиться. Более всего стремился он привести своих духовных чад ко смирению, о котором писал: «Всего необходимее для спасения смирение истинное, внутреннее убеждение, что вы хуже и грешнее всех и всего, но это величайший дар Божий и приобретается он многими трудами и потами. Тогда человек в душе своей ощущает такое спокойствие, которое никакими человеческими словами неизъяснимо. Ищите денно и нощно этот драгоценный бриллиант. Истинно смиренный всех как себя любит, никого даже и мысленно не осудит, всех сожалеет, всем желает спастись, видит свою греховную нечистоту и со страхом помышляет, как будет отвечать на суде Божием, но не предается отчаянию или унынию, а твердо уповает на Создателя и Спасителя своего. Истинно смиренный, если имеет какие от Бога дарования: молитву, или слезы, или пост, или иное что, то все оное тщательно скрывает, ибо похвала людская, как моль или ржа, все изъедает»¹⁶⁷⁶.

Смирение же самого старца было изумительно. Он никогда ничего не приписывал своим личным дарованиям, не считая себя никаким особым молитвенником, а наоборот, смиряя себя в своих собственных глазах и в глазах тех, кто к нему обращался.

Сознание необходимости помощи свыше, сознание, что он только исполнитель воли Божией, проводник благодати, – это сознание все в его душе покорило глубочайшему смирению и наполнило ее христианским спокойствием. Старец посещал иногда келлии своих учеников и приходил всегда благовременно, имея цель духовную: ободрить и вразумить инока. По уходе его и сама келлия исполнялась благоухания смирения, которым были запечатлены все дела и слова этого поистине дивного старца. Но смирение сочеталось в нем и с ревностью о спасении душ пасомых. Поэтому на исповеди он мог быть и строгим, когда требовалось, обличал прямо и смело, так что духовные дети подчас трепетали лишь от одного вида батюшки Серафима, сознавая свою греховность.

Отец Серафим получал много писем от своих духовных детей; всем он старался ответить, всех утешить и поддержать. Так монахиням, изнемогающим в скорбях и трудах, он пишет: «Радуйтесь о Господе, а не унывайте. Вы сами знаете, что в унынии нет спасения, уныние помрачает душу и расслабляет чувства. Зачем унывать? Прочь уныние. Да возрадуется душа моя о Господе и уповает на Него. Молитесь, трудитесь, пойте, читайте – все во славу Божию творите, утешайте себя и говорите все, что душу назидает и к Царствию Божию ведет. Тогда сами делом уверитесь, как вся ваша душа покроется мирными помыслами и сердце ваше возвеселится, будучи объято неизреченною радостью о Христе Иисусе»¹⁶⁷⁷.

Дает он в письмах и подробные наставления о том, как спасаться: «Прошу вас и молю: мир имейте между собою и святыню во всем – и в мыслях, и в делах; без сего никто не узрит Господа. Христианской душе, жаждущей спасения, благое дело удержать мысли добрые, а злые, когда они находятся, от себя отгонять. Полезно для этого непрестанно содержать в памяти молитву Иисусову. Берегитесь почасту оставлять свою келлию и ходить без крайней надобности к другим сестрам, дабы не согрешать празднословием, а если и приходит к вам кто бы то ни был, то ради Бога старайтесь беседовать только об одном, что избрали себе на потребу, – яже суть Божия, а не человеческая, в противном случае, то есть когда будут говорить что-нибудь непотребное душе, то тотчас же отдайте поклон с прощанием, просите святых его молитв и садитесь за чтение или рукоделие. Что себе желаю, то и вам передаю и советую. Не от искры ли одной, иногда весьма малой и едва заметной, бывают великие пожары, и от малого зерна вырастает с течением времени великое дерево. Так и у нас: не из сердца ли исходят все помышления злые, за помышлением слова и беседы, а там уже дела и деяния. Поэтому всемерно нужно остерегаться греховных мыслей и мечтаний, свободных слов и разговоров. Всего больше искушаются наши мысли и слово; но вот тут-то и подвиг, нужно бороться с такими искушениями: лучше перенести скорбь и скуку, нежели впасть в сию прелесть и обман. Памятуйте, что за всякое слово праздное воздадим ответ в день Судный. Если бы даже случилось кому-либо из вас скорбные и поносные слышать слова, не смущайтесь, а благодарите – это по большей части служит на пользу нам: ласкательные слова душу расслабляют и лишают ее твердости и мужества. По-мирскому жить, как по течению воды плыть, но духовно жить – нужно противиться миру, уклоняться от суетного ласкания, презирая всякое плотское успокоение, умерщвлять духом всякие страсти и любить всякую нищету духовную, со всяким смирением ради Господа, как научает нас святое Евангелие. Хотя же вначале кажется трудным и горьким, но последствия бывают благие и добрые. «Положи, Господи, хранение устом нашим и не уклони сердца наша в словеса лукавствия». Молитесь о мне, молюсь и о вас»¹⁶⁷⁸.

В своих письмах и наставлениях о. Серафим постоянно предостерегал от осуждения ближних, показывал всю тяжесть этого страшного греха. Убеждая в необходимости терпения на пути ко спасению. «Невозможно без креста спастись… Давайте терпеть и спасемся!»¹⁶⁷⁹. Призывал более всего хранить мир душевный и смиряться, за все благодарить Бога и с детской покорностью все переносить.

Отец Серафим неоднократно подчеркивал, что в деле спасения необходимо иметь руководителя, так как мало кто имеет дар духовного рассуждения и может различать плохое от хорошего. Монашествующих призывал хранить святое послушание, «ибо и Христос, когда пришел на землю, избрал не пустынное или столпническое житие, но образ и правило повиновения Отцу Небесному… Пребывая в повиновении, радуйтесь, что и вы жительствуете по подобию Господа нашего Иисуса Христа… есть ли что блаженнее сего»¹⁶⁸⁰.

День старца начинался с двух часов ночи, когда он исполнял свое келейное правило, затем неопустительно бывал на богослужении, после которого всего себя отдавал на служение ближним, принимая богомольцев, распределял их на жительство в пустыни, исповедовал, решал все возникшие вопросы, и так до позднего вечера. Ночью отвечал на письма. Переписывал сам и духовных детей благословлял переписывать отрывки из творений святых отцов, которые потом рассылал.

Времени на отдых у о. Серафима оставалось совсем мало, но даже и это время он использовал для молитвы о своих пасомых. Любовь побуждала его самоотверженно заботиться о каждой душе. Сколько людей привел он к Богу своими благодатными советами, своей сострадательной любовью! Как сам о. Серафим писал в своем духовном завещании, прося молитв о самом себе: «Все вы были в моем сердце, и обо всех вас болезновал, со скорбящими скорбел, с воздыхающими воздыхал, с плачущими плакал… Помяните мою любовь к вам, ради которой я пренебрегал моею собственной пользой, но всегда искал только вашу пользу. Всем вам сострадал и во всякой скорби вашей сочувствовал вам»¹⁶⁸¹.

Это был великий угодник Божий и истинный пастырь, в жизни которого действие Божественной благодати сочеталось с большим личным трудом, непрестанным контролем над собой, духовным бодрствованием и молитвенным подвигом. Поистине это был спутник, который сопровождал людей в Царствие Небесное. За советами к нему обращались и архиереи, видя в нем не плотского человека, а мужа духовного. Святейший Патриарх Алексий лично знал о. Серафима, неоднократно принимал его и беседовал с ним как о духовных предметах, так и о нуждах обители¹⁶⁸².

За усердие и примерные труды на пользу Церкви Божией Святейшим Патриархом Алексием в 1954 и в 1957 гг. о. Серафим был награжден наперсным крестом, в 1960 г. – саном игумена¹⁶⁸³.

После закрытия Глинской пустыни схиигумен Серафим переехал в г. Сухуми, где продолжал свои старческие труды, будучи духовником кафедрального собора г. Сухуми. И сюда к нему стекалось множество богомольцев. Никогда до этого Сухумский храм не был переполнен так, как при о. Серафиме. В последние годы своей жизни, удрученный многими подвигами, старец безропотно нес свой тяжелый крест пастырства. По-прежнему он не только принимал людей, но и рассылал множество писем, отвечал на вопросы своих духовных детей. И никогда никто не слышал от него гласа нетерпения или ропота, никто не видел его в унынии. Как пастырь он жил во Христе, утвердился в истинной святости, был истинным мучеником, распинался со Христом ради паствы, был достойным носителем благодати Христовой. За ревностное служение Святой Церкви митрополитом Сухумским и Абхазским Илией (ныне Каталикос всея Грузия) в 1975 г. о. Серафим был возведен в сан архимандрита.

До конца жизни о. Серафим сохранил бодрость духа и ясность ума, крепкую веру в Бога и глубокую молитвенность. Он имел непрестанную умную молитву Иисусову.

18 декабря 1975 г., во время всенощного бдения в канун праздника Святителя Николая, о. Серафим почувствовал себя плохо. Он слег в постель. Все время старец читал вслух молитву Иисусову, а когда уставал, то просил других продолжать ее чтение. В течение двух недель он ежедневно причащался Святых Христовых Таин. Будучи в полном сознании, старец сподобился увидеть многих своих братий по духу, которые, по его словам, пели стихиру Божией Матери «Совет превечный». И затем слабым голосом старец сам запел «Вкусите и видите, яко благ Господь, Аллилуиа». После видения он сказал: «О чем я молился всю жизнь и чего искал, то открылось сейчас в моем сердце; моя душа исполнилась благодати настолько, что не могу ее даже вместить». И далее сказал: «Теперь я буду умирать». 31 декабря старец закрыл глаза и уже ни с кем не говорил. 1 января 1976 года благодатный старец мирно предал дух свой Богу.

Канон на исход души старца Серафима читал игумен Исаия. Все присутствующие в благоговейном молчании стояли вокруг одра своего духовного отца, не смея нарушить тишину во время свершения таинства разлучения души от тела.

Весть о кончине схиархимандрита Серафима облетела многие места нашей Родины, она наполнила глубокой грустью сердца духовных чад о. Серафима.

2 января гроб с телом схиархимандрита Серафима был поставлен в кафедральном соборе г. Сухуми. Три дня не прекращались чтение Евангелия и служение панихид. И все это время собор был заполнен духовными детьми о. Серафима, которые пришли проститься со своим наставником и молитвенником.

4 января, в Неделю 28-ю по Пятидесятнице пред Рождеством Христовым (святых отец), митрополит Илия в сослужении многих клириков совершил Божественную литургию и отпевание почившего инока. Митрополит Илия сказал сердечное надгробное слово, в котором охарактеризовал старца как человека подлинно христианской души, смиренного труженика и благодатного молитвенника.

После продолжительного прощания гроб с телом почившего был обнесен священниками вокруг престола и всего храма при погребальном звоне и доставлен на Михайловское кладбище г. Сухуми. У ворот кладбища процессию встретил притч кладбищенской церкви во главе с настоятелем протоиереем Иоанном Андрющенко, который после литии сказал надгробное слово, назвав благодатного старца светильником, горящим на подсвечнике Христовом. При пении «Вечной памяти» тело о. Серафима было предано земле.

9 февраля 1976 г., на сороковой день по кончине схиархимандрита Серафима (это был день празднования перенесения мощей святителя Иоанна Златоуста), в кафедральном соборе г. Сухуми митрополит Илия с прибывшими из разных мест священниками – духовными чадами о. Серафима – совершил панихиду и произнес слово. Обращаясь к почившему как к живому, владыка Илия сказал: «Молись за нас, отче, Богу, потому что ты приобрел пред Ним дерзновение». После панихиды в кладбищенском храме была совершена заупокойная литургия. До поздней ночи совершались панихиды на могиле старца. Верующий народ долго не расходился.

* * *

Для многих православных была очень ощутима потеря о. Серафима. Но они утешались мыслью, что он не умер, а лишь отошел в тот мир, о котором тайнозритель говорил: «Блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр. 14, 13).

Периоды расцвета и упадка духовной жизни всегда были связаны с возрастанием или уменьшением роли духовного руководства. Возрождение старчества в Глинской пустыни обусловило такой подъем духовной жизни в обители, что слава «о святости жизни насельников Глинской пустыни, строгости ее устава и аскезы»¹⁶⁸⁴ распространилась по всей стране.

В духовной жизни Глинская пустынь занимала самое высокое место. Как и прежде, обитель была центром духовного просвещения старческого окормления и нравственного возрождения. Не только многие архиереи, но и сам Святейший Патриарх Алексий отзывался о Глинской пустыни как о знаменитом, строгом монастыре, глубоко почитал ее опытных старцев и считал их руководство душеспасительным¹⁶⁸⁵.

После десятилетнего управления обителью о. Серафимом (Амелиным) наступил второй период его настоятельства (1953–1958) – период расцвета и благоустройства Глинской пустыни.

Строго подвижническая жизнь Глинских старцев, высокий, духовный авторитет ее настоятеля собирали в монастырь ревнителей настоящего иноческого жития. В святую обитель стремились попасть не только желающие начать монашескую жизнь, но и опытные подвижники, чтобы в среде этой дружины воинов Христовых обрести верный путь к высшему духовному совершенству. В архиве Сумского епархиального управления хранится множество прошений того времени о переводе или поступлении в Глинскую пустынь не только со всех концов нашей страны, но и из-за рубежа¹⁶⁸⁶. Но по распоряжению уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Сумской области прием насельников в святую обитель был ограничен. Если за 1942–1952 годы в Глинскую пустынь поступило более 130 человек, то за период 1953–1958 годов было принято лишь 48¹⁶⁸⁷. Среди поступивших были такие опытные старцы, как иеромонах Оптиной пустыни Полиевкт (Гришкин; в схиме Паисий), схимонах Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря Симон (Хондошко), подвижник со Святой Афонской Горы Виталий (Середа), впоследствии схимонах Варсонофий. Общее число насельников монастыря за этот период изменилось незначительно: с 57 человек в 1953 г. до 64 – 1958. Как и прежде, более 70% братии составляли иноки старше 60 лет¹⁶⁸⁸, нетрудоспособных в 1953–1956 годах было 13 человек¹⁶⁸⁹, в 1958 – 26¹⁶⁹⁰.

Духовное ядро обители до самого ее закрытия составляли подвижники, жившие в Глинской пустыни еще до 1922 года. В 1953–1957 годах их было около одной трети, а в 1958 – около одной пятой от общего числа насельников¹⁶⁹¹. Они восприняли от Глинских старцев XIX и начала ХХ века древние высокодуховные иноческие традиции обители и передавали их следующему поколению. Так, посредством старческого окормления осуществлялась в Глинской пустыни духовная преемственность.

Средоточием духовной жизни обители были старцы: архимандрит Серафим (Амелин), схиигумен Андроник (Лукаш) и иеросхимонах Серафим (Романцов). Как писал епископ Сумской и Ахтырский Евстратий: «Трудами о. Андроника, о. Серафима – духовника и настоятеля архимандрита Серафима крепла и процветала Глинская пустынь»¹⁶⁹². Это были светочи старческого окормления. Главным способом искоренения страстей они считали откровение помыслов, так как оно есть единственное надежное и верное средство, связующее звено, обусловливающее общение пастыря с пасомыми.

Под их руководством возрос целый сонм духовных подвижников, многие из которых впоследствии пронесли старческие традиции Глинской пустыни по всей стране.

Особенно отличались высотой духовной жизни схимники обители. Благословение на постриг в схиму в Глинской пустыни давали с большой осмотрительностью и осторожностью. По учению старцев, схима есть совершенное отчуждение от мира для соединения с Господом. Для схимника недостаточно много поститься и молиться; прежде принятия схимы необходимо стяжать разум духовный, познать свое внутреннее состояние, молиться и поститься разумно и уметь различать злоухищрения врага, чтобы не впасть в самообольщение; так что сподобившиеся пострига в святую схиму в Глинской пустыни стояли уже на высокой ступени внутреннего совершенства.

Духовная сила схимников была очень велика. Болезненные, престарелые, они не пропускали ни одной церковной службы, некоторые из них, опираясь на палочки в обеих руках, еле-еле доходили до храма, но не обращали внимания на болезни, потому что все у них покрывалось духовным. Подвиги схимнические несли сокровенно. Схиму носили под верхней одеждой, как ранее это было принято в Глинской пустыни.

Святостью жизни был известен великий Глинский старец иеросхимонах Гавриил (в монашестве Гордий, в миру Григорий Андреевич Тюшин). Родился он 30 сентября 1873 года в деревне Ново-Николаевка Путивльского уезда Курской губернии в крестьянской семье¹⁶⁹³.

Рано проявилось его стремление к жизни уединенной и созерцательной. Еще в детстве умел он дома, в большой крестьянской семье, сохранять внутреннее безмолвие. Его глубокая религиозная настроенность выразилась в твердом решении посвятить свою жизнь служению Богу в иноческом чине.

В 1913 году Григорий поступил в Глинскую пустынь. По его словам, жизнь в обители напоминала тогда древние времена монашества. Здесь он получил первые уроки иноческого делания: терпения, строгости к себе и безусловного послушания. Именно эти черты, которые он сам называл азбукой монашеской жизни, отличали его впоследствии. С первых дней поступления в обитель Григорий был особенно ревностен к иноческим подвигам и внимателен к своим помыслам. Его благочестивая настроенность со временем переросла в состояние строго духовного подвижничества: он искренне отвращался от всякого греха, неправедного слова и дела и вел постоянную борьбу с самыми тонкими движениями самолюбия и самоугодия.

В 1919 году он был пострижен в монашество с именем Гордий¹⁶⁹⁴. В монашеском чине о. Гордий еще усерднее старался служить Господу, все усилия направлял к тому, чтобы с помощью Божией стяжать в своем сердце огнь Божественной благодати, попаляющей и пожигающей всю греховную скверну. Во время богослужения он следил за собой, чтобы никогда не отвлекаться; когда молился, старался мыслить только о Боге и о том, что устами произносил пред Ним. После закрытия Глинской пустыни о. Гордий жил на родине, но в 1942 г. одним из первых пришел помогать о. Нектарию в деле восстановления обители¹⁶⁹⁵. Исполняя должность эконома, он был очень осмотрителен в ведении хозяйства как обязанный дать Богу отчет за монастырское имущество. Бережному отношению ко всему в

монастыре учил он и молодых послушников.

В первые годы, когда у монахов не было обуви, он плел всем лапти, из воска делал свечи для богослужений. Днем без отдыха трудился, ночи проводил в молитве. Среди самых разнообразных трудов послушания он жил в обители как в глубокой пустыне, стяжав полную сосредоточенность духа и непрестанно занимаясь Иисусовой молитвой. Еще в молодости получил он от Глинских старцев наставление: «Будь как глухой, немой и слепой в духовном виде и спасешься», и всегда старался его исполнять. Иногда он настолько углублялся в молитву и богомыслие, что не замечал ни времени, ни окружающих.

Своим преуспеянием в стяжании умно-сердечной молитвы и внутреннего безмолвия во многом он был обязан о. Серафиму (Амелину), келейником которого был в течение нескольких лет после открытия обители. Не только наставления, но и сам пример святой жизни о. Серафима, которую близко видел келейник, да и одно лишь пребывание в его намоленной, полной сердечных воздыханий келлии приводили душу в то «тихое устроение, в котором почивает Бог»¹⁶⁹⁶.

В мае 1946 года о. Гордий был рукоположен во иеродиакона и в том же году – во иеромонаха¹⁶⁹⁷. Отец Гордий был предельно исполнителен и тщателен в обычных монастырских послушаниях, но к иерейскому служению он приступал с особой ревностью и страхом Божиим. Пламенное состояние его души передавалось окружающим. Велика была сила совершаемых им благоговейных священнодействий. Даже когда он читал полунощницу в храме, братия говорили, что души их умилялись и возгорались ревностью к духовному деланию.

В 1951 году Гордий был пострижен в святую схиму с именем Гавриил. Приняв схиму, он жил как затворник, в келлии пребывал в непрестанной молитве, богомыслии, чтении Священного Писания, в трезвении и рассуждении помыслов, кроме храма никуда не выходил. Храня глубокое смирение и детскую чистоту целомудрия, подвижник всемерно скрывал свой внутренний мир от других. Но лицо его всегда так было озарено отсветом молитвенного пламени, что братия не дерзали даже свободно смотреть на него. Делатель умной молитвы Иисусовой, он достиг в ней высокого преуспеяния.

Старец стремился ни с кем не беседовать, но если просили у него назидания, то всегда готов был поделиться богатством своего чистого любвеобильного сердца и духовной опытности.

Обращавшихся к нему о. Гавриил учил Иисусовой молитве и учеников своих верно вел по пути этого спасительного иноческого делания. Поучения его были четкими и ясными, сразу западали в душу. Он говорил: «Как шурупчик, поставь его в дерево, крути-крути, он и ввернется; так и молитва – повторяй со смирением и страхом Божиим, она и будет прививаться. Бог будет помогать!». За этими бесхитростными простыми словами стоит опыт многолетнего подвига и самоотверженного, напряженного труда.

Старец стяжал и великое дерзновение к Богу, и духовное просвещение ума, и дар прозрения. Благодать Божия преисполняла его сердце, все его существо, а от него изобильно изливалась на других и так умягчала души, что следовавшие его советам забывали всякое земное помышление. Все Глинские подвижники, сами славившиеся высокими добродетелями, глубоко почитали святого старца, стяжавшего истинное духовное рассуждение, и были привязаны к нему искренним духом любви к Богу.

Ущедренный от Бога многоразличными дарованиями, созрел подвижник «в мужа совершенна» (Еф. 4, 13) и на восемьдесят четвертом году жизни, 1 октября 1956 года Бог призвал его в вечность. Лицо старца, и при жизни благообразное, после кончины так видимо сияло благодатью Божией, что даже глубоко почитавшие его братия обители не могли не удивляться.

Во время его кончины в монастыре было много бесноватых, и ни один из них не смог оставаться в храме во время отпевания иеросхимонаха Гавриила. Все они убежали за монастырь, в лес и кричали там разными голосами: «О, Гавриил! Как ты далеко ушел от нас!».

Братия Глинской пустыни почитала иеросхимонаха Гавриила великим угодником Божиим и по кончине его обращалась к нему, прося его святых молитв и помощи на пути ко спасению.

В те годы в схиме подвизались также иеросхимонахи Иларион (Щастный) и Иоанн (Примаков), схимонах Симон (Хондошко).

Иеросхимонах Иларион (в монашестве Игнатий, в миру Ипатий Филиппович Щастный) родился 25 марта 1867 года в с. Полошки Глуховского уезда Черниговской губернии в семье украинского казака¹⁶⁹⁸.

В 1888 г. Ипатий поступил в Глинскую пустынь, где возрастал в духовной жизни под руководством строгих старцев обители. В 1893 году он был переведен в Троице-Сергиеву Лавру, а в 1897 – в Высоцкий Серпуховский монастырь¹⁶⁹⁹. Здесь в 1907 году он был пострижен в монашество с именем Игнатий и рукоположен епископом Саратовским Серафимом во иеродиакона¹⁷⁰⁰. После закрытия Высоцкого монастыря в 1923 году иеродиакон Игнатий перешел в Батуринский монастырь Черниговской губернии, а в 1929 году вернулся на родину, жил у родных и «работал по найму»¹⁷⁰¹.

В 1943 году о. Игнатий вернулся в Глинскую пустынь. В 1944 г. епископом Сумским и Ахтырским Корнилием он был рукоположен во иеромонаха¹⁷⁰² и стал совершать чредное богослужение в обители. Поскольку это было его основное послушание, то служил он часто. Обуви тогда в монастыре не было, служить ему приходилось в лаптях, и зимой о. Игнатий сильно простудил ноги. Но он безропотно продолжал нести возложенное послушание, несмотря на болезнь. Самоотверженно преодолевая свои немощи, подвижник возрастал в терпении и полной преданности воле Божией. Он не скорбел о болезнях, но считал их необходимым средством воспитания души.

В 1951 году подвижник принял постриг в великий ангельский образ с именем Иларион¹⁷⁰³. После принятия схимы он проводил жизнь, чуждую всякой рассеянности, в непрестанной молитве и богомыслии.

В 1955 году по старости и немощи о. Иларион был освобожден от послушаний. Он так был болен, что и лежать было ему тяжело, но ежедневно понуждал себя, с трудом переступая, ходить в храм на все богослужения и выстаивал все службы с начала и до конца, несмотря на то что ноги его были покрыты ранами и язвами. Автор этих строк, исполняя в течение нескольких лет послушание аптекаря Глинской пустыни, врачевал и перевязывал его раны и видел, как из них даже черви выпрыгивали, но старец, крепкий терпением, так весь был устремлен в мир духовный, что не обращал на это внимания, болезнь телесная не ощущалась им.

До конца дней иеросхимонах Иларион за все благодарил Бога и безропотно нес свой крест. 14 декабря 1957 года на девяносто первом году жизни с молитвой на устах он предал дух свой Богу¹⁷⁰⁴.

Иеросхимонах Иоанн (в миру Захария Максимович Примаков) принадлежал к тем редким людям, которые с детства и до конца дней хранят незлобную простоту, искренность нрава и бесхитростность. Родился он 5 сентября 1878 года в селе Форостовичи Черниговской губернии в простой крестьянской семье¹⁷⁰⁵.

В 1910 году, стремясь к богоугодной жизни, он поступил в Рыхловский Николаевский монастырь, где уже через два года был пострижен в монашество с именем Зосима, в 1915 году – рукоположен во иеродиакона, а в 1918 году – во иеромонаха. После закрытия обители в 1923 году он служил на приходах Курской епархии. В 1937 году о. Зосиму арестовали и как священнослужителя осудили на пять лет тюремного заключения. После окончания срока он жил в дер. Починка Черниговской области, работал в колхозе сторожем и пас телят. С 1944 года о. Зосима служил священником в Черниговской области, а в 1947 году был принят в Глинскую пустынь. Для него было большой радостью после стольких лет жизни вне ограды монастыря опять поступить в обитель, тем более что строгий устав Глинской пустыни как нельзя более соответствовал самоуглубленному настрою его души.

В 1949 г. он был награжден набедренником, а в январе 1953 г. назначен священником в деревню Новая Слобода Путивльского района. Здесь он проявил себя истинным пастырем, не только совершая богослужение, но по-отечески заботясь о спасении вверенных ему душ. Как строгий подвижник, духовно он был выше своей паствы и все силы своей души устремлял на то, чтобы и пасомых возводить к небу. В сентябре 1954 года он был возвращен в Глинскую пустынь, но уже через полгода назначен на другой приход – в село Гремячин Ямпольского района.

Вот как пишет об этом периоде его пастырства благочинный Глуховского района: «Иеромонах Зосима – монах по призванию, но не замкнутый, а общительный. В обращении с людьми ласковый и простой… Влияние его на верующих очень благотворно. За богослужением он говорит проповеди краткие, но внушительные. Пользуется любовью и уважением не только прихожан, но и верующих из дальних мест, посещающих его ради духовного назидания и совета»¹⁷⁰⁶.

Когда старец почувствовал, что силы его угасают, то неоднократно обращался с прошением к епархиальному начальству о возвращении его в обитель. Наконец, в декабре 1956 года он переехал в Глинскую пустынь, где вел высокодуховный образ жизни и постоянно готовился к смерти. Много лет в келлии его был только гроб, в котором он и спал. По ночам он занимался Иисусовой молитвой, не вмешивался ни в какие монастырские дела, но обращался со всеми с искренней любовью, особенно поддерживал молодых иноков, стремился привить им любовь к молитве. Он говорил, что молитва – это путь к

Богу. Молитва носит в себе духовную силу, которая разрушает все козни врага.

Имея великую ревность к богоугодной жизни, о. Зосима особенно жаждал схимы и долго ее просил, но сподобился принять лишь во время предсмертной болезни. Схиигумен Андроник (Лукаш) постриг его в схиму келейно накануне празднования преставления св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова и нарек ему имя Иоанн. Уведомление об этом было послано епархиальному архиерею уже после пострига. Через два дня после принятия схимы 11 октября 1957 года старец почил о Господе¹⁷⁰⁷.

Схимонах Симон (в миру Сергий Григорьевич Хондошко) родился 2 сентября 1877 года в селе Ляличи Суражского уезда Черниговской губернии. В 1899 году он поступил в Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь¹⁷⁰⁸. В этой обители, основанной на Кавказе монахами Русского Свято-Пантелеимонова монастыря Святой Афонской Горы, в то время подвизались и мудрые в духовной жизни Афонские старцы – последователи учения преп. старца Паисия Величковского, советами которых и руководствовался молодой подвижник. Особенно он почитал настоятелей обители: старца архимандрита Иерона, управлявшего монастырем до 1912 года¹⁷⁰⁹, и его преемника игумена Илариона. В 1913 году Сергий был пострижен в монашество с именем Симон. Стремясь обновить и очистить свои помышления, он постоянно осуждал самого себя. Память смертная и страх будущего суда, как огонь, поядали нечистоту его сердца и приготовляли к принятию благодатных

даров.

В 1925 году обитель была закрыта, но к этому времени, проведя более 25 лет в монастыре, о. Симон был уже опытным подвижником, имевшим духовную целеустремленность и собранность.

Покаяние считал он необходимым целожизненным подвигом, и оно стало его постоянной душевной настроенностью, так что все скорби он воспринимал как средство для очищения сердца от всего греховного. Такое расположение души помогло ему не только мужественно перенести все уготованные испытания, но и получить от них духовную пользу.

После закрытия монастыря о. Симон вместе с другими ново-афонскими иноками перешел в пустынь в горах недалеко от с. Цебельда Сухумского района, где подвизался пять лет¹⁷¹⁰, и был пострижен в схиму с именем Симон. В 1930 году пустынь была разорена, а сами пустынники арестованы. Отец Симон был осужден на «принудительные работы в лагерь на Урале»¹⁷¹¹. В 1935 году вернулся из заключения и поселился в селе Енисели¹⁷¹². Почти двадцать лет о. Симон провел в этом грузинском селе. Душа его, очищенная искренним покаянием и скорбями, все более и более просвещалась благодатью Божией. С плачем о грехах вымолил он у Господа дар истинного ведения и ясно видел, что есть добро и что есть зло, как надо поступать в том или ином случае. Ему было дано провидеть последствия человеческих действий и поступков.

Отец Симон очень хотел окончить жизнь в монастыре. Летом 1954 года он приехал в Глинскую пустынь, где с любовью был принят о. Серафимом (Амелиным) в число братства¹⁷¹³. Здесь он пользовался уважением не только старцев, духовно прозревавших высоту его монашеского подвига, но и богомольцев, посещавших обитель.

В Глинской пустыни дар духовного рассуждения о. Симона – плод понесенных им искушений и духовной борьбы – раскрылся во всей полноте в служении ближним.

У тех, кто следовал его советам, жизнь устраивалась, а сами они достигали духовного совершенства. Случаев его благодатной прозорливости было множество. Говорили, например, в обители богомольцы о своем горе: «Кто бы нам посоветовал, растолковал, как быть?». А о. Симон сразу подходил и спрашивал: «Вы меня звали?». Они в недоумении отвечали: «Нет, батюшка, никто не звал». А он опять спрашивал: «Вы меня звали?» и тут же давал ответы на мучившие их вопросы и советовал, как поступить. Только потом они вспоминали, что перед этим говорили: «Кто бы нам растолковал?». Впоследствии богомольцы, уже по опыту зная силу его наставлений и молитв, сами подходили к нему за советом, так что он все время был окружен людьми. Отец Симон много предсказывал, и предсказания его всегда сбывались.

Иногда молодые иноки спрашивали его, как может человек прозревать помыслы ближних, предсказывать будущее. Он отвечал, что как стекло по мере очищения становится прозрачным и более способным пропускать через себя поток света, так и душа, обратившаяся от грехов к Богу, чем более покаянием и верою очищается от грехов, тем более просвещается благодатью, и тогда как бы завеса некая спадает с ее душевного ока и она получает способность ясно видеть то, что прежде от нее было скрыто и чего не видит занятый суетой земной жизни мир.

На основании учения святых отцов и подвижников, а также и своего личного опыта он говорил, что христианское совершенство состоит в глубине смирения. Смирение – основное религиозное чувство, без которого нельзя познать истины, ибо смирение – это способность видеть истину. Смирение открывает нам глаза, и мы можем видеть даже и малые наши погрешности. Пути к достижению смирения – почаще открывать свои немощи на исповеди, а также приучать себя к самоукорению.

Когда старцу исполнилось восемьдесят лет, он почувствовал приближение кончины и в последние месяцы своей жизни, несмотря на слабость телесных сил, всемерно старался утешить, поддержать, наставить и даже обласкать приходивших к нему за советом. Он не только не уединился, а, наоборот, стремился как бы всего себя отдать полностью на служение людям. На второй день Рождества Христова 8 января 1958 года¹⁷¹⁴ о. Симон с молитвой на устах предал свой дух в руки Божии.

Но не только схимники Глинской пустыни вели жизнь подвижническую. В те годы многие иноки обители были исполнены даров Духа Святого и отличались благочестием.

Все сведения о богослужебном уставе поступавшим в обитель передавал опытнейший уставщик монах Иакинф – слепец. Лишенный возможности видеть этот временный мир, очами ума он созерцал Царство Божие.

Отец Иакинф (в миру Иаков Антонович Резник) родился 23 октября 1888 года в г. Кролевец Черниговской губернии, в семье украинского казака¹⁷¹⁵. От юности он был избран Богом на служение Ему и призван к иноческой жизни. В 1907 году Иаков поступил в Глинскую пустынь, где проходил послушание при корзинной мастерской¹⁷¹⁶. В 1920 году архимандритом Нектарием он был пострижен в монашество¹⁷¹⁷. Монах Иакинф отличался особенным усердием к молитве и трудолюбием. После закрытия обители он жил на родине. Там потерял зрение и вынужден был питаться подаянием.

В 1944 году он вернулся в Глинскую пустынь и проходил послушание на клиросе¹⁷¹⁸. Обладая прекрасной памятью, он наизусть читал Апостол, паремии, детально изучил церковный устав и после кончины о. Никодима (Калиуша) стал уставщиком обители. Отец Иакинф был как огнь. Отличаясь высокой духовной настроенностью, он скрывал свои подвиги. Когда о. Иакинф выходил читать Апостол на середину храма, то брал с собой зажженную свечу; пока он шел, свеча у него иногда гасла, но он этого не мог видеть, читал Апостол, а потом начинал гасить свечу.

Несмотря на слепоту, о. Иакинф все время был в трудах послушания и не только не роптал на свою участь, но благодарил Бога. Постоянным самопринуждением, молитвой и подвигами воздержания он прогнал тьму страстей из своей души и сподобился озарения вечным светом Божиим. Видя его духовную опытность, многие ходили к нему за советом. Отец Иакинф наставлял молодых иноков пребывать все время с мыслью о всевидящем и вездесущем Боге, пред Ним совершать все свои подвиги и дела, выработать ревность к богоугодной жизни и не угашать ее невниманием к своим помыслам. Никогда не было в нем уныния или недовольства, наоборот, его бодрость, живая вера в жизнь будущую и стремление к этой жизни передавались окружающим. В общении с ним так чувствовалась эта вечная жизнь, мир иной, что самые тяжелые скорби казались незначительными, страсти умирялись, и человек невольно начинал смотреть на земную жизнь лишь как на приготовление к вечности. Отец Иакинф был в обители до самого ее закрытия. Затем он переехал в село Новая Слобода Путивльского района, к почитавшим его богомольцам, где и скончался.

Большим духовным авторитетом в обители пользовался иеродиакон Георгий (в миру Григорий Тихонович Ефименко)¹⁷¹⁹. Родился он 23 ноября 1888 года в селе Загребелье Черниговской губернии. Вырос в простой украинской семье, помогал родителям вести крестьянское хозяйство, в 1898 году окончил трехклассную начальную школу.

В 1905 году в возрасте 18 лет он поступил в Глинскую пустынь¹⁷²⁰, где безропотно и со смирением исполнял волю отца настоятеля и старцев, неленостно трудясь на монастырских послушаниях, нередко весьма тяжелых. Отличаясь совершенным послушанием всем и каждому, он стремился укрепить свой дух опытами строгого подвижничества. Сердце его разгорелось любовью ко Господу, и целью его жизни стало теснейшее единение души с горним миром.

В 1911 году молодого послушника забрали на военную службу, а с 1914 по 1918 год он был в действующей армии. Вернувшись на родину, до 1921 года он работал «охранником в лесхозе, затем в ремонтной бригаде на железной дороге и в колхозе с. Загребелье»¹⁷²¹. Но и в миру Григорий не расточил того внутреннего богатства своей души, которое стяжал в обители. Наоборот, он приучил себя думать, что для него в целом мире есть только он сам и Бог, Его любил он всем сердцем, желал и искал. Кроме Бога и своих слабостей, ничего не видел, не знал, и никакая укоризненная мысль в отношении ближних не касалась его ума.

В 1954 году Григорий вернулся в Глинскую пустынь. Более сорока лет пробыл он вне обители, но все эти годы самым верным духовным ориентиром для него были уроки и наставления Глинских старцев, полученные им еще в годы молодости. И он не только усвоил эти старческие заветы, но и осуществил их в своей жизни, и душа его стяжала благодатные дары Духа Святого.

В обители Григорий, по своему обыкновению, смиренно трудился: выпекал хлеб, плотничал и тайно, так как это было запрещено уполномоченным, делал свечи. Автор этих строк, еще будучи послушником, помогал ему в этом послушании. За день из чистого пчелиного воска делали несколько пудов свечей (в монастыре тогда уже был свой пчельник).

В 1956 году Григорий был пострижен архимандритом Серафимом в монашество с именем Георгий, а 9 сентября 1956 года епископом Евстратием рукоположен во иеродиакона¹⁷²².

В прикровенных речах и намеках скромного и смиренного труженика все более начала обнаруживаться благодатная прозорливость, привлекавшая внимание иноков. Старец провидел духовное состояние близких, предостерегал от падений, раскрывал козни врага. Неоднократно о. Георгий предсказывал закрытие Глинской пустыни, но в то же время, утешая монахов, говорил, что Глинская пустынь опять обязательно будет открыта и даже показывал место, где должен будет строиться новый собор во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Он рассказывал, что Глинские старцы еще до закрытия обители в 1922 году говорили об этом.

Когда молодые монахи просили у него духовного наставления, то он говорил, что главное – хранить в душе мир. Этот мир («Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так, как мир дает, Я даю вам». – Ин. 14, 27) есть место, недосягаемое для лукавого. Злой дух, лжец и разбойник духовный, стремится прежде всего вывести человека из равновесия, возмутить его, расстроить. Когда ему это удается через какое-либо искушение или наваждение (чаще всего – через другого человека), тогда в сей «мутной воде» души враг начинает делать свой улов, толкать человека, ослабленного страстью (гнева, зависти, похоти, стяжательности), на преступление, то есть преслушание Закона Христова. И если человек молитвой и покаянием не порвет этой паутины, то делается орудием лукавого, поэтому правило духовной борьбы: всякую страсть побеждать силою Христовой немедленно, как только она зародилась. Изгнать совершенно мы ее не можем сразу, но можем все время загонять ее на «дно», чтобы там страсть умирала под действием вод благодати, а душа наша всегда была бы мирная, кристальная, любящая, благожелательная, бодрственная, духовно трезвая. Если на какой-либо стороне души намечается или происходит «прорыв», сейчас же все внимание сердца надо обратить туда и усилием, то есть молитвенной борьбой, надо восстановить мир

сердца, души. Это и есть трезвение духовное.

Для духовно трезвого человека враг не страшен. Он страшен и опасен лишь для сонливого, ленивого, расслабленного душой. Такого человека никакая праведность не может спасти. Можно сделать множество подвигов на войне, но если все они закончатся изменой – ничего они не будут значить. «Претерпевший до конца, тот спасен будет». Но если человек будет столько же уделять заботы к охранению своей души, сколько враг употребляет для ее погубления, то, конечно, он может быть спасен. В глубине мирного и свободного своего сердца он, даже посреди больших испытаний, всегда услышит ободряющий голос: «Это Я – не бойтесь» (Мф. 14, 27).

Отец Георгий неоднократно повторял, что земные пристрастия ослабляют остроту зрения духа. В послужном списке о. Георгия было сказано, что он «примерный монах, способный, весьма скромный, труженик, отличается смирением»¹⁷²³. После закрытия Глинской пустыни о. Георгий переехал на родину к родственникам, где и окончил свой земной путь.

Игумен Серафим (в миру Стефан Евтихиевич Кондратенко) родился 24 декабря 1872 года в селе Верхняя Сыроватка Краснопольского уезда Сумской губернии в крестьянской семье¹⁷²⁴. В 1891 году он поступил в Глинскую пустынь, где проходил общие послушания до 1894 года, затем был переведен в Куражский Преображенский монастырь Харьковской губернии. Здесь в 1903 году он был пострижен в монашество, в 1905 году – рукоположен во иеродиакона и затем во иеромонаха. В 1912 году о. Серафим был перемещен в Курский Знаменский монастырь, а в 1914 г. его назначили в действующую армию священником при 442-м Кашинском полку. За добросовестное исполнение священнических обязанностей в 1916 году он был награжден наперсным крестом. В 1917 году о. Серафим вернулся из армии и подвизался в Софрониевой пустыни Курской губернии до самого ее закрытия. С 1921 по 1928 год он был священником в Пантелеимоновской церкви г. Сумы, затем с 1929 по 1943 год служил в разных храмах Сумской и Курской епархий, был псаломщиком в Николаевской церкви г. Алупки, работал сторожем в разных организациях г. Сумы. С 1943 по 1949 год о. Серафим служил священником в селе Новая Слобода Сумской области. В 1946 году Святейшим Патриархом Алексием он был награжден саном игумена, в 1949 г. ушел за штат, а в 1951 году поступил в Глинскую пустынь¹⁷²⁵, где пользовался уважением

братии как опытный в духовной жизни, «тихий, кроткий и уступчивый»¹⁷²⁶ старец.

У него всегда было много исповедников. За долгие годы монашеской жизни и пастырского служения он изучил малейшие движения души, познал все оттенки той борьбы, которую враг ведет с человеком, и приобрел духовную рассудительность, руководствуясь которой никогда не поступал опрометчиво.

Он не спешил с наставлениями, которые время и терпение могут сделать более плодотворными, а выбирал благоприятные минуты для наставления, сам подготавливал эти минуты, но никогда не предварял их. Слово свое он управлял по обстоятельствам, приспосабливая к различным характерам, соразмеряя с последствиями, которых желал. Такая рассудительность увеличивала силу его пастырской деятельности. До последних дней своей жизни о. Серафим трудился в святой обители. Скончался он 19 октября 1956 г.¹⁷²⁷.

Рясофорный монах Глинской пустыни Самуил Иванович Конобаев родился 20 августа 1884 года в семье мещан в городе Глухове¹⁷²⁸. Окончив три класса начальной школы, с шестнадцати лет он начал работать в Глуховской типографии сначала переплетчиком, а затем наборщиком. Самуил часто ездил в Глинскую пустынь на поклонение Чудотворной иконе Рождества Пресвятой Богородицы. Под руководством мудрых Глинских старцев он знакомился с наукой о духовном делании. Самуил стал часто уединяться для молитвы и просить Господа управить его жизненный путь. Пламенная молитва укрепляла в душе молодого человека чувство глубокой любви к Богу. Реальное ощущение близости Бога все более овладевало его сердцем.

Видя стремление Самуила к строгой духовной жизни, в 1909 году старцы благословили его поступить в Глинскую пустынь¹⁷²⁹. Почти сразу он был определен на послушание при живописной мастерской, одновременно как хорошему мастеру ему давали послушание и при переплетной¹⁷³⁰. Но главный его труд был труд внутренний – над очищением сердца от страстей. Это были годы духовного возрастания, постижения основ монашеского делания.

Старцы говорили ему, что путь к вечной жизни состоит в чистоте как телесной, так и душевной. И самым важным условием этой чистоты должно быть господство духа над плотью, который бы стоял на страже сердца, подобно воину на своем посту, и все возникающие в душе скверные пожелания уничтожил бы призванием всесильной помощи Божией.

Чтобы достигнуть свободы от страстей, каждому христианину необходимо воздержание, борьба с телом, так как всякий излишек моментально отражается на внутреннем состоянии духовного человека, стремящегося всегда быть молитвенным, легким, удобоподвижным к добру, свободным от темных, двоящихся и давящих мыслей, неизменно облегающих душу от невоздержания в питии, в пище и сне.

Исполняя наставления духовных отцов, Самуил до конца своих дней непрестанно боролся с самим собой, со своей греховностью и с невидимым бесплотным врагом, пользующимся малейшей оплошностью или невнимательностью человека, тем более инока.

Он выработал в себе столь необходимую в деле христианского спасения ревность к богоугодной жизни и стал строгим подвижником-аскетом, ибо, по мысли святителя Феофана (Говорова), «истинная ревность безжалостна к себе»¹⁷³¹.

В сентябре 1915 года Самуил был пострижен в рясофор. В 1918 году он проходит послушание в Могилевском Братском монастыре, затем был возвращен в Глинскую пустынь¹⁷³².

После закрытия обители он жил в Глухове, работал сторожем. В начале 1943 года вернулся в Глинскую пустынь. В период восстановления обители он проходил самые разные послушания, а с 1952 г. – послушание переплетчика¹⁷³³.

Самуил отличался очень строгой жизнью и необыкновенным простосердечием и смиренномудрием. Побранят его (старцы, проверяя терпение монахов, часто их укоряли), а он улыбается и кротостью своей обезоруживает всех. В храме во время богослужений, когда по уставу можно было сидеть, он, подобно малому младенцу, по смирению садился на пол, поджав под себя ноги. Непрерывная умно-сердечная молитва и ревностное исполнение заповедей Божиих переродили его душу и действительно уподобили ее незлобивым и смиренным младенцем, младенцам о Христе.

Считая себя недостойным монашеского звания, Самуил не принял даже пострига в мантию, но братия искренно уважала и любила его за чудную простоту и девственную чистоту, которую он сохранил с детских лет. Целомудрие – это здравость ума, непотемняемого страстями, всеми вообще, но в особенности страстью плотской, которая сильнее всех помрачает ум, больше всех увлекая сердце. Самуил, всем сердцем преданный Богу, считал, что на нас лежит непременная обязанность очистить самую душу от скверны помышлений, мечтаний и ощущений. И его жизнь была подтверждением того, что целомудрие также означает чистоту сердца от нечистых помыслов, пожеланий и привязанностей.

Чувствуя приближение смерти, подвижник стал еще более внимательно относиться к самому себе, готовясь к той минуте, когда должен будет предстать перед Судией и Господом. В конце своей жизни он предался совершенному безмолвию и самоуглублению. Блаженная кончина его последовала 10 июня 1957 года¹⁷³⁴.

В среде таких подвижников и младшая братия возрастала в богоугодной жизни. Старцы подавали пример своим смирением, кротостью, молитвенностью. Это передавалось и позволяло новоначальным инокам духовно совершенствоваться.

В Глинскую пустынь для духовного назидания и исправления, как и прежде (в XVII – начале XX века), присылались провинившиеся клирики. Так, в 1956 году Святейший Патриарх Алексий направил в Глинскую обитель архимандрита Сергия (Гаврилова), бывшего наместника Псково-Печерского монастыря, который прожил в пустыни до февраля 1957 года, затем был перемещен в Астраханскую епархию¹⁷³⁵. В 1957 году для «духовного возрастания под руководством опытных старцев» были присланы иеромонах

Псково-Печерского монастыря Ириней (Пономарев) и иеродиакон Троице-Сергиевой Лавры Ксенофонт (Ращупкин)¹⁷³⁶. Митрополит Киевский и Галицкий Иоанн в январе 1954 года направил в Глинскую пустынь – «для пользы его души» – монаха Назария (Кулако) из Киево-Печерской Лавры, а в октябре того же года – запрещенного в священнослужении протодиакона Владимирского собора Киева Филиппа (Мошно) «для прохождения епитимии»¹⁷³⁷.

В октябре 1957 г. митрополит Иоанн направил на послушание в Глинскую пустынь иеродиакона Киево-Печерской Лавры Геронтия (Резника)¹⁷³⁸. Все епитимийцы с пользой для души пребывали в обители. А иеродиакон Геронтий (Резник), хорошо себя зарекомендовавший, в апреле 1959 года по прошению настоятеля Глинской пустыни был рукоположен во иеромонаха и проходил чредное священнослужение в обители до самого ее закрытия¹⁷³⁹.

Духовное окормление и нравственная поддержка народа были одними из главных подвигов Глинских старцев. Святость жизни иноков, чистота их душ, чудеса, ими совершаемые, их молитвы, низводящие благодать небесную в сердца богомольцев, оказала огромное плодотворное влияние на духовное воспитание народа. Люди стремились в обитель со своим горем, скорбями, болезнями. Они видели, что все труды иноков направлены на стяжание в своей душе Царствия Небесного и достижение господства духа над плотию. Глинская пустынь была тем домом милосердия, где каждый встречал теплый прием, искреннюю любовь, получал утешение и необходимую помощь. Богомольцев не только кормили всем, что было у братии, но нуждающимся помогали также деньгами,

одеждой, обувью (даже в то время, когда в обители не хватало самого необходимого).

Устав обители, распорядок дня, внутреннее устроение каждого инока – все в Глинской пустыни было удивительно согласовано, проникнуто особой просветленностью и одухотворенностью. Паломники, чувствуя что монахи всецело устремлены к жизни будущей, вечной, сами пробуждались от греховного омрачения, приходили к покаянию и становились ближе к Богу.

Особенно сильно воздействовали на душу глубокая молитвенная настроенность монастырских богослужений и их продолжительность. В храм люди всегда несут страдания и скорби своего сердца, кровоточащие раны своей совести, сознание заблуждения своего ума, расслабление своей греховной воли. Каждый из стоящих в храме в своем сердце молится Богу о помощи в скорбях, об ограждении от соблазнов и искушений, сокрушается о своих неправдах.

Глинские подвижники, имея дух молитвы, с великим дерзновением просили за народ. Поэтому в храме Глинской пустыни душа сама устремлялась ввысь, возгоралась любовью ко Господу. Недаром старцы любили поучать: «Будь свечой горящей!». Богослужения, совершаемые истинными пастырями Глинской обители, перерождали души грешников и обращали их к Богу. Молясь в храме Глинской пустыни, человек мог глубоко понять и внутренне духовно воспринять преизобилие благодатной жизни в Святой Православной Церкви. Молитва переносила людей в неземной мир, по молитвам старцев многие получали дар искреннего покаяния и другие благодатные дарования.

Отношение богомольцев к Глинской пустыни в тот период вполне можно выразить словами: «Мы чувствовали себя там, как в среде святых, и ходили со страхом, как по Земле Святой»¹⁷⁴⁰.

Глинские иноки умели соединить строго подвижнический уклад монастырской жизни с полезной практической деятельностью, свой аскетизм с живым пониманием всех человеческих слабостей и пастырским к ним снисхождением, стремление к высшему духовному совершенству с требованиями действительной жизни и ее разными случайностями.

Обитель была духовной лечебницей для душ, истерзанных грехом, потерявших или не нашедших смысла жизни, скорбящих и страждущих, ищущих вразумления, утешения, духовной поддержки, а также разрешения своих сомнений и недоумений.

Приезжая в обитель, люди шли на исповедь, выбирали духовника, к которому потом ездили постоянно и советами которого руководствовались всю жизнь. Глинские пастыри были истинными душепопечителями, умели говорить непосредственно с «внутренним человеком» собеседника. Они пробуждали в грешнике недовольство своим состоянием и желание лучшего, заставляли возвыситься над страстями, утверждали в кающихся надежду на любовь и всепрощение Божие и достигали полного духовного врачевания. Очищение совести и обновление духа получали паломники в таинстве Покаяния, когда исповедовали свои грехи и с сокрушенным сердцем раскрывали перед Богом свои падения, немощи, раны души.

Глинские пастыри разъясняли пасомым чрезвычайную важность таинства Исповеди при смущении помыслов. Иногда случаются помышления неверные и хульные на Бога или на Пресвятую Богородицу, на святых, на Святые Таины, на иконы и т. д. Такие помыслы могут неожиданно возникнуть в любое время, даже во время молитвы или богослужения. Такие злые помышления, возникающие помимо нашего желания, есть внушение врага рода человеческого – диавола. Их надо презирать, как бы их и нет. Не допускать смущения и скорби, ибо этого добивается диавол, но следует открыть их духовнику на исповеди.

Исключительные пастырские качества Глинских старцев – их живая вера в Бога, любовь к Нему и Его народу, жертвенность, твердость и верность долгу – делали их яркими образцами для всех пастырей. В те годы исповедовали богомольцев и пользовались у них авторитетом иеромонахи: Михаил (Петренко), Симеон (Нестеренко), Власий (Сумин) и Иосиф (Ходыревский).

Иеромонах Михаил (в миру Макарий Артемьевич Петренко) родился 25 июня 1883 года в селе Ястребщина Глуховского уезда Черниговской губернии. Родители его были крестьяне. В 1905 году он окончил церковно-приходскую школу, с 1905 по 1907 год был на военной службе, затем жил на родине и занимался сельским хозяйством¹⁷⁴¹.

29 мая 1943 года Макарий поступил в Глинскую пустынь. Кроме общих послушаний, он исполнял в обители послушание пономаря. В 1945 году он был пострижен в монашество с именем Михаил и рукоположен во иеродиакона, а в 1948 – во иеромонаха, а с 1947 года исполнял должность ризничего¹⁷⁴². 23 марта 1953 года о. Михаил был назначен экономом обители¹⁷⁴³. В этой должности он много потрудился, ревностно заботясь о строительстве новых зданий в монастыре.

Кроткий, смиренный, молчаливый, он был любим всей братией. В 1954 году о. Михаил был награжден набедренником¹⁷⁴⁴. В его послужном списке сказано, что он отличался «особым смирением, терпением и послушанием». Отец Михаил совершал

чредное священнослужение и исповедовал богомольцев¹⁷⁴⁵.

Это был духовник ревностный, он стремился возрождать души тех, кто к нему обращался, и приводить их к единению со Христом. Требуя от духовных детей глубоко смиренного, молитвенного подвига и духовной борьбы с собой, о. Михаил постоянно ободрял своих чад, водворял в их сердца желание стремиться к небесной жизни и побуждал к высшим подвигам и мужеству. Искренность и сострадание настолько сближали его с духовными чадами, что он прекрасно видел и понимал их духовные запросы, глубоко скорбел об их грехах, все их недостатки и падения считал следствием своей недостаточной ревности и мудрости и поэтому всегда и во всем внутренне укорял себя.

Духовная опытность о. Михаила привлекала к нему и братию монастыря; многие иноки ходили к нему за советом. Возбуждая в них ревность к истинно монашеской жизни и раскрывая ее смысл, о. Михаил говорил, что Царствие Божие есть внутреннее состояние, которое является следствием духовного богоносного настроения души. Человек с таким настроением уже на земле становится членом Царствия Божия и способен переживать радость райского состояния. К стяжанию этого Царствия в своей душе еще здесь, на земле, и необходимо стремиться каждому человеку, тем более монаху. О духовной опытности о. Михаила и о том высоком доверии, которое оказывали ему воспитавшие его Глинские старцы, свидетельствует тот факт, что ему поручали совершать постриги в монашество и руководство новоначальными. В 1958 г. Святейшим Патриархом Алексием он был награжден наперсным крестом¹⁷⁴⁶. После закрытия обители из-за болезни ног он был переведен в Глуховскую районную больницу¹⁷⁴⁷, затем переехал в село Шалыгино, где в скором времени скончался.

Большим уважением как духовник пользовался у богомольцев иеромонах Симеон (в миру Семен Матвеевич Нестеренко). Родился он 1 сентября 1920 года в селе Береза Глуховского района Сумской области в бедной крестьянской семье. В Глинскую пустынь поступил в начале 1943 года¹⁷⁴⁸. Здесь он сподобился подвизаться под руководством великих Глинских старцев, жил в одной келлии с иеросхимонахом Никодимом (Калиушем) и получал назидание от созерцания самого образа жизни этого святого отца. Семен имел не только беспрекословное послушание, но и всей душой стремился узнать мнение старцев по различным вопросам, чтобы напитать душу их спасительными наставлениями и знать, как нужно поступать в самых разнообразных жизненных ситуациях. Ответами старцев он руководствовался потом всю жизнь. Особенно

они помогли ему после закрытия обители.

Несмотря на болезненное состояние, Семен много трудился в обители. Сначала он исполнял послушание помощника повара. Затем в 1943 году епископ Сумской и Ахтырский Иларион посвятил его в иподиакона¹⁷⁴⁹, и он начал проходить клиросное послушание. Обладая хорошим голосом, он стал канонархом обители и подробно изучил устав. В 1951 году Семен был пострижен в монашество с именем Симеон, 21 мая 1951 года рукоположен во иеродиакона, а 7 февраля 1954 года во иеромонаха¹⁷⁵⁰. С этого времени и до конца 1955 года о. Симеон служил на приходе¹⁷⁵¹. Вернувшись в обитель, о. Симеон совершал богослужения и был назначен духовником богомольцев. В этом своем служении он всемерно старался передать всем, кто к нему обращался, то верное духовное направление, которое сам получил от Глинских старцев. Очистив душу покаянием, отсечением своей воли и терпением болезней, он так ясно видел внутреннее состояние людей, что многие считали его прозорливым. В 1957 году епископ Евстратий наградил о. Симеона набедренником¹⁷⁵².

Стараясь пробудить души пасомых от греховного сна, о. Симеон не только проповедовал, но и перепечатывал на пишущей машинке, а затем рассылал душеполезные поучения из листков, изданных Русским Свято-Пантелеимоновым монастырем на Афоне. Духовные книги в те годы достать было трудно, и такая деятельность о. Симеона была делом духовного милосердия по отношению к ближним.

Письма о. Симеона часто содержали наставления о неизбежности и необходимости несчастий в жизни человека. «Несчастия, возбуждая от пагубного самозабвения, напоминают человеку, что он странник и пришелец на земле и что наследие его со Христом на небесах, куда и должно стремиться ему всею силою души своей»¹⁷⁵³. Он призывал верующих безропотно переносить скорби и не горевать, а радоваться, что в несчастьях избегают они мирской славы и суеты. После закрытия Глинской пустыни о. Симеон переехал в Абхазию и служил в городе Гудаута в сане архимандрита.

В те годы хорошо было известно многим верующим и имя иеромонаха Власия (в миру Василий Михайлович Сумин). Он не только исповедовал богомольцев, но и отчитывал бесноватых. Столь тяжелый подвиг о. Власий взял на себя по глубокому чувству сострадания и любви к страждущим людям и только после того, как получил разрешение старцев. К нему приезжало много больных и бесноватых, даже в документах уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Сумской области было отмечено: «Власий… принимает и исцеляет психобольных»¹⁷⁵⁴.

Отец Власий родился 1 января 1897 года в селе Городьково Канышевского уезда Курской губернии. Он вырос в простой крестьянской семье, в 1908 году окончил четыре класса начальной школы и жил с родителями, занимаясь сельским хозяйством¹⁷⁵⁵. В 1933 году он был арестован и сослан в челябинские лагеря. Вернувшись в 1935 году, жил в селе Вабля Канышевского района и работал плотником¹⁷⁵⁶. Долгим был его путь к монашеству, лишь в возрасте 56 лет сердце его исполнилось непреклонной решимости всецело служить Богу в иноческом чине, и в апреле 1953 года он поступил в Глинскую пустынь¹⁷⁵⁷. С первых же дней Василий проявил такое самоотвержение, послушание и терпение, что старцы убедились в его готовности вести строгую монашескую жизнь, и 27 декабря 1953 года он был пострижен в монашество¹⁷⁵⁸, 6 февраля 1954 года рукоположен во иеродиакона и 9 февраля того же года – во иеромонаха¹⁷⁵⁹.

Отец Власий был большой труженик. Как хороший плотник, он строил многие здания в обители, совершал чредное богослужение, исполнял клиросное послушание и исповедовал богомольцев.

В заботах о спасении душ ближних он как ревностный монах не оставлял попечения и о своей душе, однако его внутреннее делание было глубоко сокровенным. В 1957 году епископом Евстратием Сумским и Ахтырским он был награжден набедренником, а в 1960 – наперсным крестом¹⁷⁶⁰. По распоряжению уполномоченного по делам Русской Православной Церкви и соответствующему распоряжению управляющего Сумской епархией архиепископа Андрея (Сухенко) о. Власий был уволен из Глинской пустыни еще до ее закрытия в начале апреля 1961 года¹⁷⁶¹. Но он продолжал свое служение ближним в Грузии. Скончался о. Власий в Тбилиси в 1989 году в сане архимандрита.

В Глинской пустыни многие духовники отчитывали бесноватых. Взял на себя этот подвиг и иеромонах Иосиф (в миру Иван Васильевич Ходыревский). Он родился 20 августа 1896 года в деревне Лукино Курской губернии в крестьянской семье. После окончания сельской школы жил на родине и «занимался сельским хозяйством»¹⁷⁶². С 1915 по 1917 год он был на фронте, где стал инвалидом. Вернувшись из армии, женился, но в 1934 году овдовел¹⁷⁶³. Затем жил и работал в Курске.

В 1953 году Иван поступил в Глинскую пустынь. Он проявил себя «старательным, скромным и трудолюбивым»¹⁷⁶⁴ послушником, «энергичным работником»¹⁷⁶⁵. Сначала он помогал на кухне, затем был назначен поваром и гостинником обители¹⁷⁶⁶, кроме того, участвовал в чтении и пении на клиросе¹⁷⁶⁷. В 1954 году он принял монашеский постриг с именем Иосиф.

19 июня 1957 года епископом Евстратием Сумским и Ахтырским Иосиф был рукоположен во иеродиакона, 1 августа 1957 года – во иеромонаха¹⁷⁶⁸. С этого времени он начал исповедовать богомольцев. Отличаясь послушанием и ревностью ко спасению, этому же он учил и своих духовных детей. Отец Иосиф умел наставлять и мудро вел пасомых по спасительному пути, учитывая все особенности характера тех, кто к нему обращался. Так, одна женщина много раз жаловалась ему на исповеди, что ей очень трудно жить вместе со старушкой. «А ты возьми козу», – велел ей о. Иосиф Она исполнила послушание, но так измучилась с козой, что взмолилась: «Батюшка, пусть старушка всю жизнь живет со мной, только козу благословите вывести».

Отец Иосиф призывал всех как можно чаще исповедоваться, учил, что за утаенные грехи еще здесь, на земле, человек во время предсмертной болезни мучим бывает злой силой, а по смерти подлежит мучению во аде. От Бога не уйдешь. Нужно жить с Ним; но чтобы жить с Ним, нужно оставить грех, потому что грех есть самое ужасное зло в мире. От него человек терпит всякие бедствия здесь, на земле, и лишается вечного блаженства. Христианская заповедь – это лекарство; и Господу угодно даже одно наше понуждение себя к частому покаянию, так как для нас это как бы «ломка самих себя», ломка в жертву Богу, этим мы выражаем свое нерасположение жить в греховной нечистоте. При закрытии обители о. Иосиф как инвалид был переведен в Глуховскую больницу¹⁷⁶⁹, но затем переехал к сестрам в Курскую область, где и скончался¹⁷⁷⁰.

Исповедь у старцев, строгие богослужения, назидательные проповеди, высокодуховные примеры святой жизни иноков – все это перерождало души паломников и возжигало в их сердцах любовь к Богу и к святой обители. Число паломников, приезжающих в Глинскую пустынь со всех концов страны, с каждым годом возрастало¹⁷⁷¹, и хотя было мало места для их размещения, но братская любовь всех устраивала и покрывала. Много богомольцев приезжало в этот период из Москвы.

Приезжали опытные врачи, знаменитые хирурги, которые не только лечили братию, но даже делали в обители операции. В 1955 году в Глинской пустыни была оборудована аптека. Благодаря помощи врачей в ней были самые редкие для того времени лекарства. Был в монастыре и свой фельдшер – иеродиакон Виссарион (в миру Василий Семенович Гордиенко). Богомольцам тоже оказывалась медицинская помощь и выдавались лекарства.

В библиотеке монастыря было много духовной литературы. Не только иноки, но и богомольцы могли взять здесь те книги, которые духовник благословил им прочесть¹⁷⁷².

В монастырь приходили многочисленные письма богомольцев. Люди писали о своем горе, скорбях, сомнениях, просили ответа на волнующие их вопросы. Отец настоятель избирал из среды братий духовно опытного инока на должность письмописца для ответов на письма богомольцев.

Эти ответы содержали наставления об истинно христианской жизни, о терпеливом перенесении скорбей, необходимости покаяния и памяти смертной, а часто и конкретные практические советы. Отец настоятель сам читал подготовленные ответы и, найдя их духовно полезными, подписывал. Нередко, получив письмо из Глинской пустыни, человек изменял всю свою жизнь и устремлялся к духовному совершенствованию, поскольку к душеполезному наставлению иноки обители присоединяли и свою горячую молитву о просившем у них помощи и совета.

Расцвет духовной жизни в обители обусловил и ее материальное благополучие. После тяжелых лет лишений, перенесенных иноками с истинным смирением и терпением, Матерь Божия послала обители благотворителей. Со всех концов страны стали поступать в Глинскую пустынь денежные переводы и посылки. Только за апрель 1953 года было получено более 700 посылок из разных городов страны (Москвы, Курска, Куйбышева, Фрунзе, Мурманска, Архангельска, Алма-Аты, Самарканда, Сухуми, Севастополя, Армавира, Челябинска и других городов)¹⁷⁷³, а за 11 месяцев 1953 года в Глинскую пустынь поступило более 200 денежных переводов из 119 городов на общую сумму 52330 рублей¹⁷⁷⁴.

Получая в обители все самое драгоценное для души, люди и сами стремились помочь монастырю всем, чем только было возможно. Доходы Глинской пустыни быстро возрастали¹⁷⁷⁵ – в основном за счет пожертвований богомольцев, которые составляли примерно две трети от общего объема поступлений. Остальную часть доходов обитель получала за счет церковного сбора. Доход от сельского хозяйства был минимальным (менее одного процента)¹⁷⁷⁶.

Основные расходы монастыря в этот период были связаны со строительством новых зданий в обители и составляли почти одну треть¹⁷⁷⁷. Примерно одинаковая сумма средств (4%) уходила на взносы на Патриархию, транспортные и почтовые расходы, топливо, горючее для автомашин.

Подоходный налог составлял около 3% всех расходов. Остальные средства шли на оплату аренды жилья, взносы на госзаймы, страховку строений, медикаменты, доставку продуктов, позолоту и ремонт церковной ризницы¹⁷⁷⁸.

С ростом доходов возросла и денежная помощь обители богомольцам. Только в 1955 году было роздано нуждающимся богомольцам около 16 тыс. рублей¹⁷⁷⁹. Земли у монастыря по-прежнему оставалось только десять гектаров, сеяли рожь, овес, кукурузу¹⁷⁸⁰; на огороде сажали самое необходимое: картофель, морковь, свеклу, огурцы, помидоры, капусту, лук. Сельскохозяйственного инвентаря в обители стало больше. К 1957 году было уже 2 плуга, 5 борон, 5 повозок, водовозная бочка, веялка для очистки зерна¹⁷⁸¹. Скота в те годы было немного: 2–3 коровы, 2–3 лошади, 3–4 вола, 2–3 теленка¹⁷⁸².

Увеличение доходов монастыря позволило отцу настоятелю и внешне благоустроить обитель¹⁷⁸³. По молитвам Глинских старцев органы советской власти хоть и не в полном объеме, но все же разрешили строительство новых зданий в обители. Так, в 1953 году отдел сельского и колхозного строительства Глуховского района дал разрешение на строительство жилого дома (площадью 9 х 5,7 м)¹⁷⁸⁴ и колодца, а Преосвященный Евстратий благословил устройство каменного подвала для овощей и водопровода¹⁷⁸⁵. К 1955 году постройка нового жилого дома с подвалом для овощей была закончена. В этом доме разместились келлии для монахов, а с западной стороны дома – аптека. Летом 1955 года в обители был вырыт колодец¹⁷⁸⁶, а несколько раньше построена кузница у западной стены ограды обители. В 1955 году вдоль северной стороны ограды монастыря построили большой кирпичный сарай (общей площадью 407 м²)¹⁷⁸⁷, в котором хранились инструменты, инвентарь, уголь, торф, дрова, в его восточной части размещалась столярная мастерская (кирпич для строительства сарая привезли из Москвы). В это же время

построили и сапожную мастерскую.

В апреле 1955 года обитель купила старую грузовую машину в Московском военном отделе, после чего монастырь получил разрешение на постройку гаража¹⁷⁸⁸, строительство которого вместе со складом горючего было закончено в 1956 году.

До середины 1950-х годов трапезная и кухня обители располагались в корпусе при храме, а пекарня – в бывшем Архиерейском корпусе. Поэтому в сентябре 1955 года архимандрит Серафим обратился к председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г. Г. Карпову с просьбой разрешить постройку нового здания для пекарни, кухни, столовой и подвального помещения под этим зданием для хранения продуктов и овощей¹⁷⁸⁹. В марте 1956 года соответствующее разрешение было получено, и с весны 1956 года началось строительство трапезной. В основном оно было закончено в 1956 году, а пристройки достраивались летом 1957 года¹⁷⁹⁰. Вместе с трапезной были оборудованы кухня, пекарня и подвал. Теперь в корпусе при храме располагались только братские келлии, келлия настоятеля, библиотека (которая занимала отдельную

комнату) и контора по оформлению документов.

Еще летом 1956 года архимандрит Серафим направил уполномоченному по делам Русской Православной Церкви по Сумской области прошение о разрешении строительства второго этажа над строящимся зданием трапезной. «Усадьба наша мала по своим размерам, где могли бы построить новый жилой дом… а братия живет в крайней стесненности, помещаясь по несколько человек в одной келлии»¹⁷⁹¹, – писал он, но уполномоченный отказал¹⁷⁹². Тогда архимандрит Серафим от лица всех насельников монастыря обратился к Председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову с ходатайством о возвращении монастырю помещения бывшей чайной, которое занимали члены колхоза им. Калинина Сосновского сельсовета. Здание было приведено в безобразное состояние, и насельники обещали «своим трудом и с Божией помощью привести его в порядок»¹⁷⁹³. Но и в этом монастырю было отказано¹⁷⁹⁴.

В 1956–1957 гг. в обители построили новую каменную прачечную¹⁷⁹⁵ (в здании старой прачечной устроили гостиницу для богомольцев)¹⁷⁹⁶, новый деревянный сарай для скота¹⁷⁹⁷, с восточной и частично с южной стороны монастырь был обнесен кирпичной оградой, а западнее прачечной и со стороны дома инвалидов – дощатой. Последним зданием, построенным в монастыре до его закрытия, был склад для хранения продуктов и одежды с

бетонным овощехранилищем под ним. Строительство овощехранилища было закончено летом 1957 года¹⁷⁹⁸, а сам склад – летом 1958 года¹⁷⁹⁹.

В описываемый период был украшен и храм обители. В марте 1953 года прихожане села Викторовки Шалыгинского района пожертвовали Глинской пустыни 24 иконы, 3 хоругви, катапетасму (завесу), скатерти и полотенца, за что братия принесла им «глубокую и сердечную благодарность»¹⁸⁰⁰. Весной 1955 г. Глинская пустынь получила иконостас из церкви с. Чижи Павлово-Посадского района Московской области¹⁸⁰¹.

Если в 1952 году в храме Глинской пустыни было только 25 икон, то в начале 1957 года, кроме предалтарного иконостаса, в храме были еще 2 заклиросных иконостаса, Голгофа с предстоящими, 26 икон на стенах, 10 – на стеллажах, на аналоях – 12¹⁸⁰².

Была пополнена и обновлена ризница обители. Теперь в ней уже было 50 священнических облачений, 20 диаконских (кроме того, 10 траурных священнических облачений и 3 диаконских), 30 подризников, 30 пар поручей, на клиросах стояли шкафы с книгами и пюпитры¹⁸⁰³.

С ростом благосостояния обители и притока богомольцев усилили свой контроль за жизнью монастыря, а также противодействие его расцвету органы советской власти. В сентябре 1953 года в Глинскую пустынь из Москвы с проверкой приезжали заместитель заведующего инспекторским отделом Совета по делам Русской Православной Церкви и уполномоченный Совета по Сумской области. Они потребовали, чтобы в Глинской пустыни обязательно вели учет и записывали в особую книгу всех лиц, приезжающих в монастырь и остающихся на ночь¹⁸⁰⁴. В конце 1953 года были обложены налогом доходы монастыря за 1951–1953 годы, полученные от посева сельскохозяйственных культур и от содержания скота, что составило более 62 тыс. рублей¹⁸⁰⁵.

В связи с этим архимандрит Серафим (Амелин) обратился с прошением к Святейшему Патриарху Алексию об оказании помощи Глинской пустыни. Последовала следующая резолюция Святейшего: «Ввиду крайней бедности пустыни и необходимости внести этот крупный налог – отпустить в качестве ссуды просимую сумму в 63 тыс. руб.»¹⁸⁰⁶.

Епископ Евстратий в своем донесении Святейшему Патриарху Алексию писал: «Насельники Глинской пустыни выражают Вашему Святейшеству глубокую благодарность за оказанную им помощь по уплате непосильного для них налога. Примите и с моей стороны сыновнюю благодарность за оказание столь необходимой помощи… насельникам Глинской пустыни, которые ввиду бедности обители без этого дара Вашего Святейшества были бы поставлены в очень тяжелое положение»¹⁸⁰⁷.

Кроме налога, обитель по-прежнему сдавала обязательные продуктовые поставки государству: от 1000 до 1250 л молока в год; от 162 до 266 кг мяса и 200–300 кг зерна¹⁸⁰⁸. В июле 1955 года после очередной проверки Глинской пустыни уполномоченный выразил недовольство «большими непорядками» в обители: затягивается богослужение в воскресные и праздничные дни, приобретена грузовая машина и не зарегистрирована, «без нужды, зачем-то» приобретен мотоцикл¹⁸⁰⁹, производится строительство без его письменного разрешения¹⁸¹⁰. «С болью в сердце выслушал я все сие», – писал епископ Евстратий после разговора с уполномоченным настоятелю архимандриту Серафиму¹⁸¹¹. Летом 1955 года уполномоченный ответил отказом на прошение архимандрита Серафима о выдаче горючего для грузовой автомашины обители¹⁸¹² и дал указание председателю исполкома Шалыгинского райсовета «взять под контроль строительство» в Глинской пустыни¹⁸¹³.

За жизнью в обители тщательно следили и в Москве. Так, после того как Глинская пустынь получила в 1955 году иконостас, из Совета по делам Русской Православной Церкви пришел запрос к уполномоченным Совета по УССР и по Сумской области: откуда взят иконостас для Глинской пустыни и кто давал разрешение на его получение¹⁸¹⁴.

В 1957 году монастырь купил старую автомашину (марки ЗИС-5) и сдал ее на восстановительный ремонт в Глуховскую мастерскую. На второй день после возвращения отремонтированной машины сотрудник ГАИ «изъял ее из обители в г. Глухов»¹⁸¹⁵. Несмотря на ходатайство Хозяйственного управления Московской Патриархии, Сумской облисполком возвратить машину отказался. Она была конфискована¹⁸¹⁶.

После проверки паспортного режима в обители в марте 1958 года последовало еще одно указание Сумского епархиального управления об обязательной регистрации в книге посетителей всех прибывающих в обитель и запрещении проживать в обители без паспорта¹⁸¹⁷. Архимандрит Серафим ответил на это, что без паспорта останавливаются только «жители ближайших селений», которые более трех дней в обители не проживают¹⁸¹⁸.

Пытаясь защитить настоятеля обители, благочинный Шалыгинского района протоиерей Александр Дворецкий в своем рапорте в Сумское епархиальное управление писал, что он бывает в пустыни три-четыре раза в месяц и ни разу не обнаружил лиц, проживающих без паспорта, кроме жителей ближайших сел, которые приходят в обитель поговеть¹⁸¹⁹.

В апреле 1958 года работники Шалыгинской районной милиции вызвали в паспортный стол всех, числившихся в Глинской пустыни сезонными рабочими (послушников, еще не принятых в монастырь по указу), и предложили им всем в трехдневный срок выйти из монастыря¹⁸²⁰, хотя некоторые из них жили в обители уже два-три года. Отцу настоятелю архимандриту Серафиму с трудом удалось их отстоять.

Если в те годы представители советской власти постоянно ущемляли права обители, то епархиальный архиерей – епископ Евстратий, наоборот, с искренней любовью заботился об обители и настолько, насколько позволяло то трудное время, помогал инокам. Он много внимания уделял жизни монастыря, разбирался в самых, казалось бы, мелких делах, сам лично отвечал на письма насельников обители, а в сложных вопросах обращался в Московскую Патриархию с просьбой помочь монастырю. Письма его к настоятелю архимандриту Серафиму полны отеческой заботы об обители и теплой любви к ее насельникам¹⁸²¹.

В феврале 1957 года архимандрит Серафим (Амелин) обратился к епископу Евстратию с просьбой освободить его по болезненному состоянию и старости (ему было уже восемьдесят четыре года) от обязанностей настоятеля¹⁸²². Наряду с этими причинами, едва ли не основной было стремление старца в конце жизненного пути совершенно предаться богомыслию и безмолвию. Пребывая телом на земле, он давно уже духом был в Горнем Иерусалиме, но, несмотря на затвор, в котором он провел последние годы, заботы о многообразной жизни обители не позволяли ему полностью отрешиться от дел земных.

Братия, хотя и скорбела о решении о. Серафима уйти на покой, но по его благословению выбрала настоятелем архимандрита Тавриона (Батозского), который поступил в Глинскую пустынь еще в 1913 году и, находясь в обители до 1922 года, обучался в живописной мастерской под руководством о. Серафима (Амелина)¹⁸²³.

Надеясь, что архимандрит Таврион, помня иноческие традиции Глинской пустыни, и в должности настоятеля сохранит послушание старцам, о. Серафим (Амелин) в своем прошении епископу Сумскому и Ахтырскому указал на него как на желательного кандидата на должность настоятеля Глинской пустыни¹⁸²⁴.

Для окончательного решения этого вопроса духовник обители иеросхимонах Серафим (Романцов) ездил в Москву, где «был на приеме лично у Святейшего Патриарха Алексия… Святейший спрашивал о братии, о храме, о церковных службах, о постройке и обещал назначить архимандрита Тавриона»¹⁸²⁵. По распоряжению Святейшего Патриарха архимандрит Таврион (в миру Тихон Данилович Батозский) был назначен настоятелем Глинской пустыни 14 марта 1957 года¹⁸²⁶, а 25 апреля принял все дела от архимандрита Серафима (Амелина)¹⁸²⁷. Но в должности настоятеля о. Таврион пробыл менее года, так как не оправдал доверия братии. В Глинской пустыни, обители истинно православной, он стал вводить западные католические обычаи церковной жизни, что сразу заметили старцы и братия обители. Кроме того, после окончания вечернего богослужения о. Таврион зажигал свечи на св. престоле, открывал царские врата, начинал читать акафисты и «устраивал общенародное пение»¹⁸²⁸. Это противоречило уставу Глинской пустыни, в соответствии с которым после вечернего богослужения братия должна была безмолвно расходиться по келлиям и исполнять келейное правило в тишине.

Отец Таврион приказал вынести Голгофу из храма в соседнюю с храмом комнату¹⁸²⁹, ввел при богослужении вместо строгих распевов Глинской пустыни партесное пение, никак не соответствующее всему аскетическому духу обители¹⁸³⁰.

При входе в храм о. Таврион повесил большие шторы. Икону «Царь Славы» на горнем месте без совета со старцами заменил иконой «Воскресение Христово»¹⁸³¹. Что касается замены иконы, то это не запрещено каноном, но в Глинской пустыни, где без благословения старцев избегали малейших нововведений и крайне дорожили древними традициями, всегда ревностно стремились к соблюдению устава, все эти изменения возмущали братию. Они называли действия о. Тавриона благочестием не по разуму¹⁸³².

Особенно недовольна была братия тем, что о. Таврион ни в чем не советовался с глубоко почитаемым в монастыре, старшим его по возрасту и по духу бывшим настоятелем архимандритом Серафимом (Амелиным). Это было нарушением монашеских правил. Наконец о. Таврион ни в чем не считался с мнением совета старцев Глинской пустыни, а поступал самовластно¹⁸³³.

Стремясь защитить православие в обители, насельники монастыря неоднократно обращались к епископу Евстратию и как в личной беседе, так и письменно выражали свое недовольство нововведениями настоятеля¹⁸³⁴. Обострились отношения у о. Тавриона и с благочинным Шалыгинского района о. Александром Дворецким¹⁸³⁵, который до этого всегда отстаивал интересы Глинской пустыни.

Преосвященный Евстратий неоднократно как при посещении обители, так и письменно пытался вразумить о. Тавриона, ссылался даже на то, что доля его болезни (осенью 1957 г. епископ был тяжело болен) «от нестроений в обители»¹⁸³⁶, но ничего не изменилось.

О католическом уклоне в действиях о. Тавриона стало известно Святейшему Патриарху Алексию. 14 ноября 1957 года епископ Евстратий получил телеграмму от управляющего делами Московской Патриархии протопресвитера Николая Колчицкого, в которой было сказано, что поскольку «братия Глинской пустыни не очень довольна настоятелем, который делает большие перемены без совета старцев обители, то Святейший Патриарх просит вызвать старцев обители Глинской пустыни… и внушить настоятелю, чтобы все дела в обители решались совместно со всеми старцами, а не единолично настоятелем»¹⁸³⁷.

В ответ на эту телеграмму 18 ноября под председательством епископа Евстратия было проведено объединенное собрание Сумского епархиального совета¹⁸³⁸ и собора старцев Глинской пустыни в составе настоятеля Тавриона, духовника обители иеросхимонаха Серафима, казначея иеромонаха Модеста и эконома иеромонаха Михаила, на котором участники собрания, «движимые братской любовью и послушанием», единодушно постановили отменить в Глинской пустыни нововведения о. Тавриона, а настоятелю решать все вопросы совместно со старцами. В монастыре завели даже журнал для записи решений, принятых на совещании старцев¹⁸³⁹. Но жизнь в обители не нормализовалась. Западная ориентация в действиях о. Тавриона продолжала проявляться. Отец Серафим (Романцов) вынужден был опять ехать к Святейшему Патриарху и просить о смене настоятеля. 15 января 1958 года настоятелем Глинской пустыни опять назначили архимандрита Серафима (Амелина), а архимандрит Таврион (Батозский) указом Святейшего Патриарха был переведен в Почаевскую Лавру¹⁸⁴⁰.

К этому времени многотрудный старец архимандрит Серафим (Амелин) уже угасал. Пятнадцать лет был он во главе духовного верограда и не только собрал, но и приумножил братию Глинской пустыни, во всей полноте возродил старчество и древний устав обители; внутренне и внешне украсил монастырь, создал все условия для духовной и материальной помощи богомольцам.

Только безмерная любовь к братии и попечение о благе пустыни заставили его опять взять на себя иго настоятельства, но лишь на несколько месяцев, поскольку боголюбивая душа его уже была готова к переходу в вечность. Всего два дня поболел о. Серафим перед кончиной. В день памяти великих Московских святителей, в субботу 18 октября 1958 года, он стал как бы отмахиваться руками (как говорили старцы: «бесы лезли за братию»), но потом лицо о. Серафима просветлело, сделалось сияющим, и он с великой радостью отошел ко Господу¹⁸⁴¹.

В воскресенье вечером игумен Феоген (Таран) совершил заупокойное всенощное бдение. В понедельник 20 октября на погребение великого старца прибыл епископ Степанаванский Зиновий (Мажуга). В сослужении двадцати священников и четырех диаконов он совершил заупокойную литургию, затем отпевание и произнес сердечное прощальное слово, посвященное высокодуховной жизни о. настоятеля, и так утешил братий, что они со слезами благодарили его. После отпевания гроб с телом архимандрита Серафима был обнесен вокруг храма. Погребение было совершено при огромном стечении священнослужителей, иноков и богомольцев, глубоко почитавших о. Серафима. У южной стены храма, возле алтаря, гроб был опущен в могилу.

Братия пребывали в сердечной горести о разлуке со смиренномудрым и любвеобильным отцом, молитвенником, преданным Богу и Церкви, который жил не для себя, а для Бога и для других и явил пример истинно монашеских подвигов и высоких духовных дарований. Великим утешением для братии было то, что и после смерти глубокочтимый старец не оставил своих чад. Так, он неоднократно в облачении являлся во сне одному ревностному молодому Глинскому монаху и поучал, как надо жить в монашестве, учил умеренности в подвиге.

После закрытия обители в 1961 году при перезахоронении усопших настоятелей (на общее братское кладбище) были обретены нетленные мощи схиархимандрита Серафима. Даже облачение и гроб святого старца нисколько не были повреждены тлением¹⁸⁴². Придут времена, может быть, Господь и прославит Своего угодника.

После кончины схиархимандрита Серафима совершаемое им дело воспитания духа и устроения жизни братства на основе старческого руководства не заглохло, а нашло себе новых исполнителей в лице его преемников и продолжателей. Настоятелем Глинской пустыни братия избрала игумена Феогена (Тарана), видя в нем истинного ученика и последователя богомудрого старца.

Отец Феоген (в миру Фома Семенович Таран) родился 21 марта 1883 года в селе Головщина Гайвороновского уезда Курской губернии в семье крестьянина¹⁸⁴³. В 1895 году Фома окончил трехклассную сельскую школу¹⁸⁴⁴, а в 1902 году поступил в Глинскую пустынь¹⁸⁴⁵. После общих послушаний он был назначен на послушание при живописной мастерской¹⁸⁴⁶, где почти двадцать лет трудился под непосредственным руководством о. Серафима (Амелина), постигая не только искусство живописи, но, главное, искусство монашеской жизни. В рясофор Фома был пострижен 24 сентября 1908 года¹⁸⁴⁷, а 29 июня 1918 года – в монашество¹⁸⁴⁸ с именем Феоген. Смиряя себя во всем, постепенно приобрел он сокрушение сердца.

Настоятель схиархимандрит Иоанникий (Гомолко) писал, что он «качеств хороших и усерден»¹⁸⁴⁹. В 1919 году¹⁸⁵⁰ епископ Тамбовский Павел (Поспелов) рукоположил о. Феогена в сан иеродиакона. После закрытия Глинской пустыни иеродиакон Феоген служил в Покровской церкви села Белокопытово Глуховского района, с 1932 по 1936 год – в Рождество-Богородичной церкви Глухова, а затем до 1938 года – в Воздвиженской церкви г. Севска. После закрытия этого храма до 1941 года он «работал по найму в Глухове у частных лиц»¹⁸⁵¹.

Когда в 1941 году открылась Ильинская церковь села Ковенки Шалыгинского района, о. Серафим (Амелин) начал служить там священником, а о. Феоген – иеродиаконом. В 1942 году о. Феоген одним из первых вернулся в Глинскую пустынь¹⁸⁵² и трудился над восстановлением обители. В 1944 году епископом Сумским и Ахтырским Корнилием о. Феоген был рукоположен во иеромонаха, и в том же году награжден набедренником¹⁸⁵³. С 1944 по 1950 год о. Феоген исполнял должность казначея¹⁸⁵⁴ и был надежным помощником настоятеля в деле управления монастырем.

В те годы в епархии не хватало священников на приходах, и 27 марта 1950 года иеромонах Феоген был назначен настоятелем Ильинской церкви села Ковенки¹⁸⁵⁵. В 1952 году он был награжден наперсным крестом, а затем возвращен в Глинскую пустынь для исполнения той же должности казначея. Однако уже в марте 1953 года о. Феогена опять направили на приход, теперь уже настоятелем церкви села Хмелево Смелковского района Сумской области. Здесь он ревностно подвизался в пастырском служении и в 1958 г. «за усердие и примерные труды на пользу Церкви Божией»¹⁸⁵⁶ был награжден Святейшим Патриархом Алексием саном игумена. Однако обитель нуждалась в нем, и сам о. Феоген всем сердцем стремился в Глинскую пустынь, где прошла большая часть его подвижнической жизни. Благочинный Глуховского района писал о нем: «Отец Феоген любит свой монастырь и много в нем трудился, умереть желает в монастыре»¹⁸⁵⁷. Еще летом 1957 г. архимандрит Таврион и старцы обители просили епископа Евстратия вернуть о. Феогена в обитель. Поводом к этому послужило прошение схиигумена Андроника (Лукаша) об освобождении его по болезни от обязанностей благочинного монастыря. Своим преемником он хотел бы видеть о. Феогена, и все старцы обители поддерживали его в этом¹⁸⁵⁸. Но епископ Евстратий отвечал, что не может оставить благоустроенный трудами о. Феогена приход без священника. В июне 1958 г. уже архимандрит Серафим (Амелин) возобновил прошение¹⁸⁵⁹, и 27 июля 1958 г. игумен Феоген вернулся в Глинскую пустынь, где стал благочинным обители¹⁸⁶⁰.

Почти с первых дней иноческой жизни о. Феоген делал все только по совету о. Серафима (Амелина), чтил его как мудрого старца, ни на йоту не отступал от его воли и питал к отцу настоятелю самую преданную, искреннюю и самоотверженную любовь. Каждое слово отца архимандрита воспринималось им как повеление свыше, и он все силы прикладывал, чтобы исполнить слово старца, от которого получил и первые уроки монашеской жизни, и глубокие наставления о пастырском служении, вместе с которым претерпел тяжелые годы после закрытия Глинской пустыни и ближайшим помощником которого был при восстановлении обители¹⁸⁶¹.

Когда о. Феогена из Глинской пустыни посылали служить на приход, он не обращал внимания ни на похвалы, ни на осуждение, но строго держался установленных старцем правил жизни внутренней и внешней. Крайне смиренный, о. Феоген всем сердцем внимал не только наставлениям, но и самому образу жизни отца настоятеля, и душа его стремилась впитать в себя и воспринять те добродетели, которыми так богат был о. Серафим.

Особенно старался о. Феоген настраивать душу, чтобы она была кроткая, смиренная, простая и незлобливая, так как только в таких душах обитает благодать Святого Духа. По молитвам своего старца, всегда отличаясь «примерной монашеской жизнью»¹⁸⁶², о. Феоген стал поистине духовной личностью.

3 ноября 1958 г. по желанию братии он был назначен временно исполняющим обязанности настоятеля Глинской пустыни, а 21 февраля 1959 г. утвержден в этой должности¹⁸⁶³. Отец Феоген оправдал доверие братии, настоятельствовал усердно, всегда был на высоте своего положения. Новый настоятель старался во всем сохранить порядок, установленный схиархимандритом Серафимом, и, следуя его заветам, объединял братию в духовный союз. В послужном списке о. Феогена сказано, что «он старался сохранить и поддерживать мирный и спокойный общежительный порядок среди монашеской братии, показывая собою пример исполнителя своего долга перед Христовой Церковью и перед братией Святой обители»¹⁸⁶⁴.

Отец Феоген очень заботился об иноках, плакал, когда сам совершал постриг в монашество. Молитвенность его и духовную поддержку братия всегда чувствовала. Благочинный писал о нем: «Архимандрит Феоген к своим обязанностям относится похвально. В обращении с братией весьма тактичен, всеми насельниками обители уважаем и пользуется высоким авторитетом среди них»¹⁸⁶⁵. Всех покрывал он любовью, всех упрашивал, чтоб не было ропота, недовольства, чтоб послушания несли с ревностью. Сам крайне смиренный, он и иноков приучал к смирению.

Автор этих строк получил от него наставление, которое запомнил на всю жизнь. Перед вечерним богослужением братия пошли на спевку. Автор как певчий правого хора тоже должен был идти, но не пошел. Настоятель мягко его спросил, почему он остался?

– Да, там лишние разговоры.

– Это не твое дело, ты отвечать за это не будешь. Знай свое дело – следи за собой и исполняй послушание.

Эта кротость настоятеля перерождала человека и побуждала его обращать внимание на себя, а не на недостатки других.

Обитель при о. Феогене духовно возрастала. В Глинской пустыни жили тогда 65 насельников, в том числе 54 монаха¹⁸⁶⁶. Из бывших насельников в монастыре оставалось 12 человек, но они по-прежнему составляли духовное ядро обители (настоятель, духовник, ризничий, старцы обители). В числе братии при о. Феогене было семь схимников: схиигумен Андроник (Лукаш), схиигумен Николай (Хондарев), иеросхимонах Серафим (Романцов), иеросхимонах Паисий (Гришкин), иеросхимонах Василий (Морин), схииеродиакон Евстратий (Урети), схимонах Филарет (Гончаров). Чистотой своей жизни они и братию побуждали ревновать о духовном подвижничестве.

Схиигумен Николай (в монашестве Никон, в миру Никита Васильевич Хондарев) родился 30 марта 1874 года в селе Уланово Глуховского уезда Черниговской губернии¹⁸⁶⁷. Родители его были государственными крестьянами. В богобоязненной семье он с малых лет проникся духом благочестия и любовью к святому храму. В 1887 году Никита окончил земское училище, но ничто земное его не привлекало. Душа его искала живого, опытного познания Бога. Жажда спасения влекла юношу к монашеской жизни. Это богоугодное стремление разделял и его близкий друг Григорий Маслов (впоследствии глубокоуважаемый о. Николаем Глинский подвижник иеромонах Гавриил¹⁸⁶⁸), вместе с которым в 1893 г. он поступил в Глинскую пустынь¹⁸⁶⁹. Отличавшегося телесной крепостью и силой, Никиту часто назначали на самые тяжелые монастырские послушания, но он так горел любовью ко Господу, что все казалось ему легко и утешительно. Об отдыхе он почти не помышлял. Старец любил вспоминать, как в те годы его с Григорием направляли охранять монастырский сенокос. Здесь все ночи проводили они в молитве и славословии Бога, затем подкрепляли друг друга духовной беседой, иногда приходилось им и прогонять с сенокоса людей, приводивших туда своих лошадей¹⁸⁷⁰.

В обители Никита проходил также послушание при живописной мастерской¹⁸⁷¹. В 1900 году вместе с о. Никодимом (Калиушем) он был переведен в Чуркинскую Николаевскую пустынь¹⁸⁷². Здесь он отличался благоговейно-подвижнической жизнью и усердием к службам церковным.

В 1905 г. Никиту перевели в Астраханский Иоанновский монастырь, где он принял постриг в монашество с именем Никон, а 11 декабря 1905 года архиепископом Астраханским Георгием (Орловым) был рукоположен во иеродиакона¹⁸⁷³. Служить о. Никон очень любил и часто сверх своей чреды служил за собратий. В обители все знали, что Никон всегда готов к служению по своей трезвенной и молитвенной жизни.

13 сентября 1909 года архиепископ Георгий рукоположил его во иеромонаха, а в 1912

году как строгий исполнитель обетов иноческих о. Никон был назначен благочинным Чуркинской обители¹⁸⁷⁴.

По указу Св. Синода в 1914 году о. Никона назначили священником при военном госпитале. Жизнь, полная опасностей, укрепила твердость его воли, научила не страшиться никаких препятствий. Старец рассказывал, как в то военное время напали на него бандиты, но, благодаря своей богатырской силе и стойкости духа, он один всех их разогнал¹⁸⁷⁵.

За ревностное выполнение священнических обязанностей и понесенные труды в 496-м военном госпитале о. Никон в 1916 году был награжден наперсным крестом¹⁸⁷⁶, а в 1917 году – орденом Св. Анны 3-й степени¹⁸⁷⁷. В 1918 г. после заключения мира он вернулся в Глинскую пустынь. В строгих иноческих подвигах, часто совершая богослужение, жил о. Никон в обители до ее закрытия, а затем – на родине у братьев.

С 1929 г. по 1932 год он служил в с. Благодатном Курской епархии. В 1932 году о. Никон был арестован и сослан в Архангельск. В тяжелые годы ссылки он отличался нравственной крепостью духа, которая проявлялась в миролюбии, терпеливом и радостном принятии страданий и испытаний. Вернувшись в 1936 году из ссылки, о. Никон жил на родине и работал печным мастером. С 1941 года о. Никон начал служить в церкви села Береза Глуховского района, а в 1944 году вернулся в Глинскую пустынь¹⁸⁷⁸.

Твердость воли, постоянная ровность характера, любвеобильное обращение со всеми людьми, наконец, природный здравый ум снискали ему всеобщее расположение и любовь. Но его пребывание в обители было недолгим. В том же 1944 году епископ Сумской и Ахтырский Корнилий назначил его служить на приход: сначала в село Ковенки Шалыгинского района, потом на прежнее место в село Береза и, наконец, в с. Ярославца Глуховского района¹⁸⁷⁹.

Отец Никон пользовался огромным авторитетом у паствы. Сама жизнь его была примером для всех. Скорби и искушения способствовали его духовному совершенствованию. Они выявляли все греховное, что оставалось в душе старца, и побуждали мобилизовать внимание и духовную ревность на искоренение того, что удаляет человека от Бога. С Божией помощью преуспел он в подвижнической жизни, созрели в нем духовная мудрость и опытность.

Отец Никон всем сердцем и душой привязан был к храму, жил с ним одной благодатной жизнью, заботился о его благолепии и украшении. Здесь в него проливались дары Божественной благодати, любви и умиления, духовной радости и близости к горнему миру.

Пастырство его было истинно духовное. С верой в силу благодати Божией о. Никон возрождал паству к новой духовной жизни. Своей любовью он побеждал в одних страх, в других холодность и пренебрежение; одних вызывал к доверчивости, других подвигал на покаяние.

Проповеди о. Никона оказывали неотразимое воздействие на слушателей. Преподаваемое им высокое учение посредством многих подвигов стало его собственным цельным и ясным мировоззрением. Более всего он заботился о том, чтобы заложить в глубине сердца человека сознание неотразимой правды и абсолютной чистоты проповедуемого учения Православной Церкви. Слушатель чувствовал, как самый дух проповедника входит в его душу. Отец Никон не стремился отвлеченными катехизическими и богословскими поучениями привести людей к Богу, а сам был проводником Божественной благодати, изменяющей человеческие сердца.

Отец Никон всегда был ревностным поборником Православия. Он рассказывал, как еще до революции на Пасху в Глинской пустыни он спорил со штундистами, которые говорили: «Наша вера лучше». Для разрешения спора о. Никон предложил взять два яйца и надписать их; на одном написали «Христос воскресе!», на другом – «Штунда». Эти яйца долго лежали, когда их вскрыли, от штундистского яйца пошло зловоние, а первое было свежайшее. Старец рассказывал об этом с детской радостью и даже смеялся.

Часто он говорил в своих поучениях о том, что спасение человека совершается только в Святой Православной Церкви. Но тесного единения со Христом в живом организме Церкви сподобляются только те лица, которые содержат православную веру в чистоте и святости, подвизаются в благочестии и стремятся постоянно пребывать в доброделании. Не все члены Церкви настолько духовно совершенны, но Церковь подает своим последователям врачевство духовное, они могут оставаться в Церкви, если оставят свои грехи, оплачут их и принесут искреннее исповедание перед священником. Господь именно для того и основал на земле Свою Церковь Святую, чтобы всегда очищать, врачевать желающих душевного и телесного здравия, просвещать ищущих освобождения от греховной тьмы; вести человека ко спасению. Раскаявшегося грешника Святая Церковь вновь принимает в свои объятия и подает ему надежду на получение вечной жизни. Отсюда следуют важность и необходимость пребывания в союзе с Православной Церковью и опасность для живущих вне этого священного союза.

Ко всем людям о. Никон относился беспристрастно. В каждом видел только его бессмертную душу и стремился привести ее к Богу. Во всех его словах проявлялся светлый ум и бодрая душа. Сердце о. Никона было открыто всем, поэтому к нему тянулись люди самых разных воззрений. После разговора со старцем в душе человека пробуждалась скорбь о своем недостоинстве, о потере чистого духа, искреннее стремление к Небу.

В 1948 году о. Никон по благословению Святейшего Патриарха Алексия был возведен в сан игумена, а в 1953 г. возвращен в Глинскую пустынь. В обитель стали ездить его бывшие прихожане, обращались к нему и многие другие богомольцы. Часто можно было видеть, как старец, окруженный людьми, давал советы, отвечал на вопросы, благословлял своих духовных чад, а иногда водил их на братское кладбище Глинской пустыни, где покоится много святых.

Видя духовную мудрость и опытность старца, обращались к нему и многие иноки. Отец Никон говорил, что жить духовно – значит непременно иметь в своем сердце благодать Святого Духа, а духовный подвиг инока заключается в очищении сердца от страстей.

Именно в переоценке духовных ценностей, в перенесении центра своих стремлений, желаний и помышлений с внешних предметов на внутренний мир, в освобождении от всего греховного, что отдаляет человека от Бога, и состоит очищение сердца. Это приводит последователя Христова к истинной христианской жизни, что делает его целенаправленным, более сосредоточенным, способным на всякое доброе дело. Духовность свидетельствует о способности христианина жить добродетельно. Первое свидетельство о присутствии в нас Святого Духа – это совокупность добрых чувств и расположений, а также подвиги самоумерщвления и самопожертвования.

В возрасте восьмидесяти пяти лет о. Никон по прошению был пострижен в схиму с именем Николай¹⁸⁸⁰. Усилив подвиги поста, бдения и молитвы, он по-прежнему принимал иноков и богомольцев, с трогательной заботой и любовью относился к младшей братии. Подвижник Божий отличался необыкновенной добротой, бодрым словом стремился поднять дух молодых иноков, а если они заболевали, делал лекарства и ухаживал за ними. Настоятель отзывался о нем как о «старце примерной жизни»¹⁸⁸¹. После закрытия обители схиигумен Николай жил у родственников в Глухове, где окончил свою земную жизнь.

Иеросхимонах Паисий (в монашестве Полиевкт, в миру Павел Дмитриевич Гришкин) родился 8 декабря 1879 года в селе Гусевка Людиновского уезда Калужской губернии в крестьянской семье¹⁸⁸². Благочестивая семья Гришкиных была обеспечена¹⁸⁸³ и часто приезжала на богомолье в Оптину пустынь. С малых лет сердце Павла горело любовью к Богу и к жизни иноческой. Господь еще в детстве даровал ему многоопытного духовного наставника. Им стал бывший келейник преподобного Амвросия, известный впоследствии Оптинский старец Анатолий (в миру Александр Потапов). После кончины скитоначальника Оптиной пустыни о. Иосифа (Литовкина) именно он выделился среди всех учеников старца Амвросия и пользовался всеобщим уважением.

По отзывам современников, «в нем часто чувствовались дух и сила первых великих Оптинских старцев», а по своему «стремительному радостно-любвеобильному и смиренномудрому обращению с людьми он напоминал преп. Серафима Саровского»¹⁸⁸⁴. По благословению о. Анатолия Павел в 1898 году после окончания сельской школы поступил в Оптину пустынь¹⁸⁸⁵. Послушание он проходил при рухлядной¹⁸⁸⁶, к старцу своему ходил ежедневно сначала в скит Оптиной пустыни, затем в храм Владимирской иконы Божией Матери, при котором была келлия о. Анатолия. Старец очень почитал святителя Тихона Задонского и часто давал своим духовным детям читать его творения. Поучения же самого о. Анатолия всегда указывали Павлу верный путь к достижению духовного совершенства, а весь строго подвижнический уклад жизни обители не давал ослабеть его ревности.

В 1918 году Павла постригли в рясофор¹⁸⁸⁷, а в 1920 – в монашество с именем Полиевкт¹⁸⁸⁸.

Вместе со своим старцем он пережил в обители все трудности военного времени, революции и гражданской войны. Советы старца и его наставления о. Полиевкт не только с благоговением хранил в своем сердце, но и делом исполнял. Особенно запомнились ему слова старца о пользе откровения помыслов, которое постепенно приводит человека к истинному смирению, рождая в душе сознание своей греховности и болезнование о ней.

За долгие годы жизни в монастыре при полном отсечении своей воли о. Полиевкт достиг высокой степени чистоты сердца и духовной мудрости. Строгость к себе, недоверие к своему мнению и полное послушание были его отличительными чертами.

После закрытия Оптиной пустыни о. Полиевкт работал чернорабочим в Днепропетровске, затем в Козельске, с 1940 по 1943 год жил на родине.

В 1943 году он переехал в Новочеркасск Ростовской области, где в 1945 году епископом Смоленским Стефаном был рукоположен во иеродиакона, а в 1949 епископом Ростовским Вениамином – во иеромонаха¹⁸⁸⁹. До 1954 года он служил в Новочеркасске, затем в селе Петровское Ростовской области¹⁸⁹⁰.

В 1955 году о. Полиевкт направил прошение архимандриту Серафиму (Амелину) о принятии его в Глинскую пустынь. Об этом же просил епископа Евстратия митрополит Ростовский и Каменский Вениамин, который писал: «Отец Полиевкт – бывший монах Оптиной пустыни, хорошо знающий монастырскую жизнь, он скромен, любит церковные службы и доброго поведения»¹⁸⁹¹.

В мае 1955 года иеромонах Полиевкт был переведен в Глинскую пустынь на покой¹⁸⁹². Превозмогая болезни, он много трудился в обители, не позволяя себе никаких послаблений. Настоятель архимандрит Серафим писал о нем епископу Евстратию: «Иеромонах Полиевкт, несмотря на престарелые годы и сердечную болезнь, зарекомендовал себя послушным и трудолюбивым старцем, участвуя в физическом труде и отправлении церковных треб»¹⁸⁹³. В 1957 году епископом Евстратием он был награжден набедренником¹⁸⁹⁴.

Это был строгий и ревностный исполнитель иноческих обетов. По отношению к глубоко уважавшей его братии обители он также был строг, требователен и взыскателен. Часто напоминал он инокам об их обещаниях служить Христу верой и правдой, о том, что совесть есть внутренний мздовоздаятель всех дел и поступков христианина, что желающий достигнуть вечного спасения не только должен бороться с грехом, но обязан и не соглашаться с порочными мыслями и пожеланиями, которые нарушают спокойствие его совести.

Имея глубочайшее смирение и самоукорение, он в то же время мог обличить любого, кто не исполнял монашеских обязанностей – и старшего, и младшего.

У о. Полиевкта было очень много почитателей среди богомольцев. Он обладал молитвенным даром так воздействовать на человека, что тот, чувствуя невидимое присутствие всемогущего Господа, со всей откровенностью исповедовал старцу самые потаенные движения своего сердца. Людей, живущих в миру, о. Полиевкт учил созидать свое спасение в мелочах будничной жизни так, чтобы все дела были сделаны ради Господа и во славу Его.

Всех он наставлял пребывать в храме, не развлекаясь и не разговаривая, внимать чтение и пение, так как Слово Божие, как слово Самой Божественной Истины, благодатной своей силой просвещает разум, очищает совесть и сердце, делает их способными к восприятию благодатных внушений. Сила благодати, сокровенная в Слове Божием, возбуждает и укрепляет волю к исполнению закона Божия, к борьбе с искушающим злом и демонами. Слово Божие насаждает и укрепляет в нас веру, любовь к Создателю, утверждает надежду. Словом Божиим вся Святая Церковь в вере пребывает, утверждается и спасается.

Несмотря на строгость, о. Полиевкт всегда принимал самое теплое участие в скорбях ближних, а поэтому он особенно умел утешать приходящих к нему. Он не отчаивался ни в чьем исправлении, умел ободрить и поднять дух у людей нерадивых и малодушных, вселить надежду в унывающих.

Старец старался довести до сознания своих духовных детей мысль, что исполнение воли Божией и надежда на Него доставляют не только облегчение в телесных и душевных скорбях, но и утешение, исключающее возможность всякого уныния.

В возрасте восьмидесяти лет по прошению он был пострижен в схиму с именем Паисий и с присущей ему ревностью подвизался в схимнических трудах. После закрытия Глинской пустыни о. Паисий перешел в Троице-Сергиеву Лавру, где также пользовался большим уважением братии, но в скором времени он почил там о Господе.

Иеросхимонах Василий (в монашестве Вонифатий, в миру Иван Андреевич Морин) родился 10 сентября 1878 года в селе Лошаковка Суражского уезда Курской губернии в крестьянской семье¹⁸⁹⁵. Рано проявилось в нем стремление к иноческой жизни; уже в семнадцатилетнем возрасте он поступил в Белогорскую Николаевскую пустынь¹⁸⁹⁶. В 1909 году Иван был пострижен в монашество с именем Вонифатий, а через четыре года рукоположен епископом Белгородским Никодимом (Кононовым) в сан иеродиакона¹⁸⁹⁷. В 1915 году по указу Курской Духовной Консистории о. Вонифатий был перемещен в Глинскую пустынь¹⁸⁹⁸. Переход в прославленную обитель способствовал его быстрому духовному возрастанию. Он получил великую пользу от ежедневного откровения помыслов старцам, от их советов и наставлений. Простой и бесхитростный, о. Вонифатий, исполняя все повеления Глинских наставников, преуспевал в духовной жизни. Архимандрит Нектарий (Нуждин) писал, что «иеродиакон Вонифатий качеств очень хороших»¹⁸⁹⁹. В 1919 году он был рукоположен во иеромонаха и в 1922 году епископом Рыльским Павлином (Крошечкиным) награжден набедренником¹⁹⁰⁰. После закрытия Глинской пустыни о. Вонифатий жил на родине. С 1930 по 1938 год он служил священником в церкви села Ворошба Суджанского района Курской области¹⁹⁰¹.

Твердая вера сообщала всей его деятельности характер глубокой убежденности. Постоянное созерцание Бога внутренним оком веры, как Всеблагого Помощника, Всемогущего Защитителя и Премудрого Указателя пути в Его Царствие, давало о. Вонифатию силы к победе над искушениями, к мужественному перенесению напастей и бедствий и к выполнению своего назначения на земле. И своих прихожан о. Вонифатий учил веровать в Бога, то есть иметь живую уверенность в Его бытии и свойствах, признавать умом и сердцем все то, что Сам Бог сообщил нам о Себе в Своем Откровении. Отец Вонифатий говорил, что человек все может потерять в этой жизни, но пока остается в нем вера, жизнь еще впереди. Однако к вере реальной способна только та душа, которая решительным произволением отверглась греха, направилась всей своей волей и силой к Божественному добру. Это возможно путем подвига очищения души от всякой скверны, путем покаяния, к чему он и призывал паству.

Жизнь о. Вонифатия была для прихожан ярким примером проповедуемой им веры. Быть спокойным – вот первое действие твердой веры перед лицом испытания, а о. Вонифатий при всех обидах, неприятностях и скорбях хранил неизменное спокойствие духа и был ко всем приветливым и радушным. Истинное богопознание служило основой его глубокой личной убежденности, и эту убежденность он передавал своей пастве.

После закрытия храма в селе Ворошба в 1938 году о. Вонифатий жил в том же селе и «работал на частных работах», а в 1945 году он вернулся в Глинскую пустынь¹⁹⁰². Затем с 1954 года служил настоятелем Успенской церкви села Стариково Глуховского района Сумской области. В 1957 году о. Вонифатия перевели в Глинскую пустынь на покой. В том же году он был награжден Святейшим Патриархом Алексием наперсным крестом.

Живя в обители, о. Вонифатий был удивительно ровен в общении со всеми. Всегда «скромный, послушный и смиренный»¹⁹⁰³, он никого не отличал. Это был старец простой, но отличавшийся ревностью в исполнении заповедей Божиих. Его краткие слова содержали мудрые мысли, которые рождаются опытом духовной жизни. Душа его была проникнута живейшей любовью к Богу и ближним. Часто, опираясь на палочку, он с трудом ходил по обители и всех благословлял.

Проведя в монашеских подвигах более 50 лет, в 1959 году он принял святую схиму с именем Василий¹⁹⁰⁴, после чего полностью отрешился от внешней жизни и всецело углубился в молитву. Мирно и бодренно готовился он к своему исходу, который последовал на восемьдесят втором году его жизни, 19 августа 1960 года¹⁹⁰⁵. Похоронен о. Василий на братском кладбище Глинской пустыни.

Схииеродиакон Евстратий (в монашестве Евфимий, в миру Евдоким Иванович Урети) родился 31 августа 1885 г. в селе Великая Костица Ямпольского уезда Подольской губернии в семье крестьян-молдаван¹⁹⁰⁶. Благочестивые родители воспитывали Евдокима в атмосфере строгой религиозной настроенности. Постепенно у него созрело горячее желание беспрепятственно поработать Богу и достигнуть духовного совершенства. В возрасте 22 лет, испросив благословение родителей, он поступил в славившуюся тогда по всей России Глинскую пустынь¹⁹⁰⁷. Все в обители его радовало. Даже на тяжелых общих монастырских послушаниях Евдоким трудился всегда бодро и радостно. В 1910 году он был назначен на послушание при Сеймских мельницах¹⁹⁰⁸, но уже через год возвращен в обитель¹⁹⁰⁹.

Как и всякий истинный последователь Господа, он испытывал в своей жизни различные искушения, которые имели большое значение для его духовного возрастания. Старцы говорили ему, что свобода духа человека ограничена грехом, и поэтому борьба с искушениями связана с борьбой за свободу духа. В этой борьбе Евдоким постоянно нравственно совершенствовался.

В 1915 году его призвали в армию; он служил в 20-м Туркестанском стрелковом полку¹⁹¹⁰ и только через три года вернулся в обитель. Евдокиму дали послушание при ключне¹⁹¹¹, которое он старался выполнять с присущим ему усердием. В 1920 году он был пострижен в монашество с именем Евфимий¹⁹¹². Он так любил обитель, что даже после ее закрытия решил не уезжать далеко, жил до войны в г. Глухове, работая чернорабочим¹⁹¹³, и часто бывал в Глинской пустыни. В 1941 году о. Евфимий переехал на родину и жил у родных, но уже в 1944 году он вернулся в Глинскую пустынь¹⁹¹⁴. В обители он проходил послушание клиросного и различные общие послушания. В церковь ходил неопустительно ко всем службам, стоял неподвижно на одном месте, опустив голову и углубившись в себя. С трогательным детским благоговением молился он Царице Небесной и особенно почитал Чудотворную икону Ее Пречистого Рождества.

В январе 1950 года епископом Сумским и Ахтырским Иларионом он был рукоположен во иеродиакона¹⁹¹⁵. «Тихий по характеру, скромный и послушный»¹⁹¹⁶, о. Евфимий усердно исполнял свое послушание, всем старался услужить и угодить. Ничто внешнее его не огорчало, ни на кого он не гневался и тем более сам никогда никого не огорчал. Келейную жизнь проводил строгую и воздержную, чуждую малейшего саможаления. С 1955 года о. Евфимий жил в одной келлии с о. Полиевктом (Гришкиным), к которому относился с большим почтением, получая от него много духовных наставлений. Пищу о. Евфимий вкушал вместе со всей братией, но очень умеренно. Чтение трапезное слушал всегда очень внимательно, а иногда, заслушавшись, и совсем забывал о пище.

В возрасте семидесяти трех лет о. Евфимий был освобожден от послушаний, но усердно посещал храм Божий. В 1959 году он принял постриг в святую схиму с именем Евстратий¹⁹¹⁷. Отец Евстратий от юности посвятил себя Богу и до конца земной жизни был истинным монахом, глубоко верующим, кротким, смиренным, чистым сердцем, монахом-подвижником, монахом-молитвенником. В последние годы его жизни в нем явился дар прозорливости, прозрения в духовный мир, который он стяжал от Господа. Предсказывая закрытие Глинской пустыни, о. Евстратий особенно молил Царицу Небесную даровать ему кончину в святой обители. В начале 1961 года он тяжело заболел, но терпеливо и благодушно переносил страдания. Несмотря на болезнь, в его душе была великая тишина и тот духовный благодатный мир, который даруется подвижнику после борьбы. 6 мая 1961 года старец со слезами простился с братией и тихо отошел ко Господу¹⁹¹⁸. Похоронен схииеродиакон Евстратий на братском кладбище Глинской пустыни.

Благочестивой жизнью отличались также иеромонах Павел (Васильев), монахи Валериан (Опенько), Климент (Григораш), Иов (Такшин) и другие.

Иеромонах Павел (в миру Петр Антипович Васильев) родился 29 июня 1884 г. в селе Большая Грибановка Воронежской губернии¹⁹¹⁹ в простой крестьянской семье. До 21 года он жил с родителями и занимался сельским хозяйством, затем три года был на военной службе. В 1908 году он переехал в г. Тбилиси, где в течение почти 27 лет работал в Управлении железной дороги. В 1908 году Петр поступил в гимназию, после окончания которой в 1915 году он был назначен инструктором по тарифам в том же управлении. С 1935 по 1952 г. он работал на авторемонтном заводе г. Тбилиси. Затем ушел на пенсию. Петр был женат, у него были два сына и дочь. За этой внешне обычной для многих людей того времени жизнью была скрыта особая, напряженная внутренняя жизнь. Воспитанный в религиозной семье, Петр всегда хранил веру Христову. Его семейная жизнь была строго благочестивой, заполненной трудом и молитвой. В доме всегда неопустительно соблюдались посты, установленные Православной Церковью.

Чтобы научиться познавать Бога и Его Святую волю, он вдумчиво, с благоговением и вниманием читал Священное Писание; детям же разъяснял, что Слово Божие своей благодатной силой проникает во все тайники души человека и показывает ей ту греховную нечистоту, которой она помрачилась и осквернилась. Во время гонения на Церковь он вынужден был скрывать от других уклад своей домашней жизни, но не изменял его.

В 1938 году жена его умерла, и после ее смерти Петр особенно часто размышлял о том, что именно вечность является уделом человеческой души и цель жизни на земле состоит в том, чтобы человек, постепенно развивая свои духовные способности, заложенные Творцом, смог соединиться с Ним в вечности и наслаждаться Его лицезрением. Но он понимал, что для достижения этого от христианина требуется сохранить свою душу и тело от греховных влечений. Руководство к благочестивой и добродетельной жизни Петр нашел в святоотеческих творениях, небольшую библиотеку которых он собрал еще в молодости. В книгах св. отцов глубоко запечатлелся дух истинного христианства. К этим спасительным истинам тяготела душа Петра и в них обретала соответствующую своему состоянию духовную пищу.

Проводя жизнь внимательную, Петр знал, что сердце человека никогда праздным не бывает и он всегда стремился заполнить свое сердце молитвой и спасительным чтением Слова Божия, чтобы диавол не заполнил его своими скверными мыслями и пожеланиями. Так, со временем он стяжал сокрушение сердца, которое в том состоит, чтобы хранить его и не допускать увлекаться неполезными помышлениями¹⁹²⁰.

Остро ощущая свою греховность и виновность пред Богом, он приобрел духовную собранность и ту печаль по Богу, которая рождает истинное покаяние. Стремясь самоотверженно послужить Господу и принести Ему глубокое раскаяние, в конце 1954 года он поступил в Глинскую пустынь¹⁹²¹. В обители он отличался аккуратностью, исполнительностью, послушанием, смирением¹⁹²², но главное – сокрушением и плачем о своих грехах. Уже в 1955 году он был пострижен в рясофор, а в 1957 году – в мантию с именем Павел¹⁹²³. В том же 1957 году епископом Сумским и Ахтырским Евстратием он был рукоположен во иеродиакона, а затем – во иеромонаха и назначен секретарем канцелярии монастыря. Послушанием его также было чтение акафистов.

Приняв священный сан, о. Павел все более и более укоренялся в атмосфере молитвенности и священнодействия, при этом он постоянно укорял и обвинял себя во всем, никаких своих добрых дел не видел, а только слабости сознавал.

Молодым инокам, которые спрашивали его, как достичь глубокой покаянной настроенности, о. Павел отвечал, что, по учению св. отцов, плач приобретается большим трудом, через поучение в Писании, терпение, размышление о Страшном суде и стыде вечном, через самоотвержение, которое состоит в том, чтобы отсекать во всем свою волю и почитать себя за ничто.

В 1959 году епископом Сумским и Ахтырским Иоасафом о. Павел был награжден набедренником¹⁹²⁴.

Отец Павел подвизался в Глинской пустыни до самого ее закрытия. Затем он уехал к сыну в г. Тбилиси¹⁹²⁵, где и скончался.

Монах Валериан (в миру Василий Игнатьевич Опенько) родился 27 декабря 1898 года в г. Глухове Черниговской губернии¹⁹²⁶. Родители его были простые украинские крестьяне. В 1910 году он окончил начальную школу. С детства Василий часто ходил в церковь, вставал у клироса и внимательно слушал, что поют и читают в храме. Если человек увлечен мирской суетой до забвения о духовных предметах, то хотя он и слышит или читает Слово Божие, но не может вместить его (в таком случае сердце бывает подобно наполненному сосуду, который пока не освободится от того, что содержит в себе, не может вместить ничего нового), а поэтому и остается без плода. Наоборот, ищущий спасения всегда стремится внимать Слову Божию и сделать его неотъемлемым достоянием своей души. Так и Василий стремился не пропустить ни одного слова во время богослужения.

Особенно он любил бывать в Глинской пустыни, где величественные и благоговейные богослужения совершались строго по уставу, без пропусков, с канонархом, неспешно, отчетливо и ясно, так что церковные песнопения, поучения, псалмы с их благодатной красотой и глубоким смыслом воспринимались и сердцем, и умом предстоящих и духовно воспитывали их.

В душе Василия рано созрела решимость поступить в эту обитель, но революция и начавшаяся гражданская война помешали осуществлению этого желания.

С 1919 по 1923 год Василий служил в армии; когда же он вернулся домой, Глинская пустынь была уже закрыта. Научившись сапожному ремеслу, он в течение почти 20 лет работал сапожником в г. Глухове. Воздержанный, трезвый и трудолюбивый, Василий отличался крайней нестяжательностью, искренней простотой и христианской кротостью. Часто он шил и ремонтировал обувь бесплатно или за такую плату, какую ему давали, сам же не назначал цену. Жизнь его, внешне ничем не привлекавшая внимания, была наполнена подвигами благочестия. Самоуглубление, продолжительные молитвы, пост, коленопреклонения укрепляли волю Василия, и под покровом глубокого смирения возрастал его внутренний человек. Василий часто ходил на братское кладбище Глинской пустыни, где со слезами молил покоившихся там святых о спасении своей души. В 1943 году он был направлен на службу в пожарную команду г. Харькова и лишь в 1946 году вернулся на родину.

В 1948 году Василий поступил в Глинскую пустынь. «Молчаливый, трудолюбивый, тихий, смиренный и послушный»¹⁹²⁷, он был любим всей братией. Сначала Василий плел всем лапти, а затем, когда благосостояние обители улучшилось, шил и ремонтировал обувь братии. Исполняя свое послушание тщательно, со страхом Божиим, усердием и терпением, он очистил душу и сделал свою жизнь угодной Богу. В 1951 году он был пострижен в рясофор, а в 1956 году – в мантию с именем Валериан¹⁹²⁸.

Отец Валериан всегда старался хранить молчание, хотя в сапожную мастерскую, где он трудился, приходили не только иноки, но и богомольцы, которым он никогда не отказывался помочь. Если настоятель назначал послушников в помощь ему самому, то он никогда не делал им замечаний, но обязывал всех к исполнению долга своим постоянным усердием к порученному делу. Не имея ни с кем особенной дружбы, он не бывал ни у кого в келлии. Молитва была единственной потребностью его души и наполняла его сердце таким миром, что все земное, житейское было ему чуждо.

Отец Валериан, трудясь на послушании, не мог бывать в простые дни на литургии, но он никогда не пропускал утрени, и вечером при первом ударе колокола, оставив свои инструменты, спешил к вечерне. В храме за богослужением он всем сердцем ощущал Божие присутствие, а для христианина нет большего утешения, как ощущать близость Небесного Отца и беседовать с Ним в своей молитве. Отец Валериан раскрывал всю свою душу пред Богом, благодарил Его и воздыхал к Нему, прося Его помощи. Он непоколебимо верил, что истинный христианин не только в земной жизни не разлучается с Богом, но не лишится общения с Ним и в вечности.

После закрытия обители о. Валериана ждали новые испытания. Родственников у него не было, жить было негде, и уполномоченный хотел отправить его в Черкасский дом престарелых¹⁹²⁹. Но о. Валериана согласилась принять в свой дом прихожанка обители больная старушка – Мария Степановна Кудрявцева¹⁹³⁰, которая из Москвы переехала в с. Сосновку. Здесь о. Валериан претерпел много горя. Старушка была одинокая, бедная; небольшой дом ее разваливался, средств к существованию не было. По слабости своих сил о. Валериан с трудом ухаживал за больной и не мог заработать даже на еду, так что часто голодал. Но всецело предав себя воле Божией, он все переносил благодушно. Терпеливое и смиренное отношение к испытаниям свидетельствовало о высоте его духовной жизни. До конца своих дней он прожил в с. Сосновка. Точная дата его кончины неизвестна.

Монах Климент (в миру Карп Романович Григораш) родился 26 мая 1886 года в селе Вершицы Черкасского уезда Киевской губернии в крестьянской семье¹⁹³¹. В 1896 году он окончил трехклассную начальную школу. До 42 лет Карп жил на родине и занимался сельским хозяйством. Он был женат, но в 1926 году жена его умерла, оставив на его попечении сына. В 1929 году он переехал в Донбасс, где работал в кооперативной артели, с 1933 по 1937 год был бондарем в колхозе близ города Майкопа, а с 1937 по 1950 год – весовым мастером в городе Вольске. Затем он переехал к сыну в Саратов. Здесь произошел полный переворот во всем строе его внутренней жизни. Карп начал усердно посещать храм Божий, все чаще думал о смерти и неизбежном суде Божием, стал бояться умереть без покаяния. Он глубоко осознал, что приготовление к вечности в единении с Богом – вот цель земной жизни человека. Наконец он решился совершенно оставить мир и провести оставшуюся жизнь в покаянии в монастыре. Карп много слышал о высокой духовной жизни Глинских иноков и в 1954 году приехал в Глинскую пустынь, где начал трудиться на благо монастыря. В том же году он был принят в число насельников пустыни «как проверенный и нужный обители работник»¹⁹³².

В монастыре он проходил послушание бондаря. В высшей степени трудолюбивый и степенный, он неспешно, но споро исполнял порученное ему послушание. Старцы учили его при исполнении внешнего послушания умом упражняться во внутреннем делании: творить молитву, хранить молчание, стяжать смирение.

В 1955 году он уже был пострижен в рясофор¹⁹³³ и с этого времени особенно ревностно начал подвизаться против страстей и невидимых врагов. Более всего Карп заботился об очищении сердца вниманием ко всем его движениям и удалением от земных пристрастий.

Высоконравственная жизнь требовала напряжения всех его духовных сил. Укреплению этих сил на пути нравственного совершенствования способствовала усиленная молитва. В храме Карп стоял с таким благоговением, вниманием и углублением в молитву, что, казалось, никого и не видел. В 1958 году он был пострижен в мантию с именем Климент¹⁹³⁴.

Отец Климент был строгий постник. Укрощенное постом тело доставляло его духу свободу, силу, трезвенность, чистоту, тонкость. Отличался о. Климент и редким воздержанием языка. Автор этих строк вместе с ним делал бочки, но крайне редко слышал его речь, смех же он не допускал никогда. Как строгий блюститель всех иноческих обетов, постепенно он достиг высокого нравственного преуспеяния. В душе его не только укоренились благочестивые чувства и стремления, но и родилась духовная мудрость.

В 1959 году он был переведен на более легкое послушание переплетчика¹⁹³⁵, которое исполнял до закрытия обители. После закрытия Глинской пустыни в возрасте семидесяти пяти лет он переехал к сыну в Саратов¹⁹³⁶. Дальнейшая судьба о. Климента неизвестна.

Монах Иов (Илья Григорьевич Такшин) родился 20 июля 1886 года на хуторе Зачатеевка Белгородского уезда Курской губернии в крестьянской семье¹⁹³⁷. В своей повседневной жизни его родители стремились к исполнению всех заповедей Божиих, почитали церковные праздники, а главное – имели ту живую веру, которая приближала к Богу и делала явным для них Его вездесущие. Илья с детства любил церковные службы, отличался тихостью нрава, безропотностью, был очень трудолюбив. К родителям он относился с искренним почтением, без их благословения даже не выходил со двора.

Еще в молодости Илья хотел уйти в монастырь, но, исполняя волю родителей, женился. Однако мирская жизнь не заглушила в его душе жизни религиозной. В простоте своего сердца он все более возрастал в смирении, кротости, других христианских добродетелях и верил, что хотя бы в конце его жизни Господь исполнит его сердечное желание о поступлении в монастырь. На родине, в доме родителей, Илья жил с семьей (у него было два сына) до 1935 года. В 1934 году его жена умерла, и вскоре после этого он переехал в Иркутск, где работал до 1940 года, затем вернулся на родной хутор и трудился в колхозе¹⁹³⁸.

Никакие события внешней жизни не могли изменить тихого, глубоко религиозного устроения его души. Он хранил веру православную и через всю жизнь пронес любовь к Богу и верность Его Святой Церкви.

В 1954 году Илья приехал в Глинскую пустынь и в конце того же года был зачислен в братство обители¹⁹³⁹. В монастыре он всегда трудился. Сначала его назначили кухонным рабочим, затем поваром¹⁹⁴⁰. Это трудное послушание было принято им с радостным чувством, что он потрудится на благо обители. Три года готовил Илья пищу на монастырской кухне, носил воду, рубил дрова, чистил и мыл посуду, работая всегда самоотверженно.

В 1955 году он был пострижен в рясофор, а в 1957 г. – в мантию с именем Иов¹⁹⁴¹. Еще через год ему дали послушание на скотном дворе. С любовью и тщательностью ухаживал он за скотом, даже называл животных ласково: «волики, скотинка»; следил, чтобы их не перегружали работой, старался всегда хорошо накормить, на ночь постилал солому. Во всех его словах и действиях чувствовалось смиренное, кроткое, любвеобильное ко всякому Божьему созданию отношение.

Отец Иов очень любил монастырь. О чем бы ни заговорили с ним, всегда в его ответах звучало чувство беспредельной благодарности Богу и Царице Небесной за то, что его приняли в Глинскую пустынь, благодатную атмосферу которой он постоянно ощущал. На богослужениях в храме, стоя позади всех, он часто тихо плакал, благодаря Бога за неизреченную милость к нему, недостойному, каким искренне считал себя о. Иов. Все в монастыре было для него свято, и чувство величайшего благоговения к этому богоизбранному месту переполняло его душу.

Именно поэтому известие о закрытии Глинской пустыни было воспринято им с особой душевной болью. Отец Иов сильно сокрушался, что лишается милости окончить свои дни в Глинской пустыни, не мог представить себе жизни вне святой обители, где душа его получала столько сокровенных благодатных утешений. Он даже кротко, со слезами умолял братию не расходиться, но оставаться в обители по-прежнему. За такие слова в июне 1961 года управляющий Сумской епархией архиепископ Черниговский и Нежинский Андрей исключил его из монастыря¹⁹⁴², но он оставался в обители до самого закрытия, затем переехал к сыновьям на родину¹⁹⁴³, где вскоре скончался так же тихо, как жил.

* * *

Во время настоятельства о. Феогена в обитель поступало множество прошений о зачислении в Глинскую пустынь, но по указанию уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Сумской области, стремившегося сократить число насельников монастыря, Сумское епархиальное управление всем отказывало (кроме старого и больного иеромонаха Агафоника (Бубнова), нуждавшегося в постоянном уходе)¹⁹⁴⁴.

В обитель по-прежнему со всех концов страны приезжало множество богомольцев, иногда более 700 человек в день¹⁹⁴⁵. Всех их братия, как всегда, не только кормила, но и предоставляла им ночлег. В гостинице места, конечно, не хватало, и на ночь люди располагались в коридорах корпусов, летом – в сараях.

При о. Феогене доходы монастыря продолжали возрастать. В 1959 году пожертвования богомольцев составили более 66% всех доходов обители, церковный сбор – 32%, около 2% было получено за счет продажи скота и прочих поступлений¹⁹⁴⁶. В начале 1959 года Хозяйственное управление Московской Патриархии безвозмездно передало Глинской пустыни автомашину¹⁹⁴⁷.

Стараниями о. Феогена обогатилась ризница обители. Теперь в ней имелось уже 89 риз (среди них 5 бархатных, 2 парчовых) и 54 стихаря¹⁹⁴⁸. В храме, кроме иконостасов, было 93 больших и 60 малых икон¹⁹⁴⁹.

В монастырской библиотеке насчитывалось около 600 экземпляров книг. Здесь были книги по истории и философии религии, церковному праву, апологетике, святоотеческая литература, жития святых, Требники, Минеи, словари, справочники, ноты и светская литература¹⁹⁵⁰.

В 1959 году за труды на благо обители, которая и после кончины схиархимандрита Серафима (Амелина) как внутренне, так и внешне процветала, игумен Феоген по благословению Святейшего Патриарха Алексия был возведен архиепископом Черниговским и Нежинским Андреем (Сухенко) в сан архимандрита¹⁹⁵¹.

Во время настоятельства о. Феогена Глинская пустынь по-прежнему являлась великим духовным центром, откуда истинное Православие распространялось по всей стране, поэтому враг воздвиг на обитель сильнейшее гонение. Органы советской власти всеми силами мешали ее духовно-просветительной деятельности. Еще в конце 1958 года о. Феоген получил распоряжение епископа Сумского и Ахтырского Иоасафа «немедленно уволить всех рабочих, которые не являются зарегистрированными насельниками»¹⁹⁵², то есть всех временных послушников, еще не принятых в обитель по указу. В следующем году вообще запретили принимать новых насельников.

Следили и за тем, чтобы в обители не возрастало число священнослужителей. Епископ, прежде чем рукоположить кого-либо в священный сан, должен был получить на это разрешение уполномоченного, который, как правило, такого разрешения не давал (например, в апреле 1959 года запретил рукополагать в сан иеродиакона четырех монахов Глинской пустыни)¹⁹⁵³.

С начала лета 1959 года в монастырь стали приезжать различные комиссии по проверке санитарного состояния и паспортного режима обители¹⁹⁵⁴, цель которых заключалась в том, чтобы опорочить монастырь и подготовить документы к его закрытию. По результатам проверок в вышестоящие партийные и советские органы направлялись требования о закрытии обители, содержащие самую нелепую клевету¹⁹⁵⁵. В актах, составленных этими комиссиями, подчеркивалось: «В монастырь Глинская пустынь систематически прибывают посетители из самых отдаленных мест Советского Союза»¹⁹⁵⁶, что особенно раздражало местные власти.

Указом Сумского епархиального управления в Глинской пустыни было запрещено предоставлять паломникам гостиницу и кормить их, но, безусловно, этот указ не выполнялся, наоборот, в преддверии закрытия обители братия во главе с настоятелем стремилась как можно больше духовно и материально помочь людям, поддержать и укрепить их на будущее.

Преосвященный Иоасаф (управлявший Сумской епархией в 1958–1959 годах) сам приезжал в обитель и дал распоряжение не кормить паломников. Но старец Андроник (Лукаш), заботясь о сохранении монастырского устава, сказал от лица всех иноков: «Мы не можем отказать в трапезе богомольцам. Не мы их, а они нас кормят». Братия горячо поддержала о. Андроника, и общая трапеза для всех паломников продолжалась в обители в соответствии с уставом.

В архиве уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Сумской области за тот период сохранилась «Справка нарушений по монастырю Глинская пустынь». Вот что вменялось в вину обители: «1. В монастыре предоставляют для паломников гостиницу и питание… 2. На автомашине и гужтранспортом привозят и увозят паломников со станции Локоть и из Глухова… На станции Локоть организовали гостиницу, где останавливаются приезжие паломники… 3. Несмотря на запреты епархиального начальства и угрозы советской власти, Глинские иноки ревностно хранили вековые традиции пустыни, продолжали оказывать самый теплый и заботливый прием богомольцам»¹⁹⁵⁷.

Архимандрит Феоген укреплял и поддерживал духовную и хозяйственную жизнь обители, поэтому, не считаясь с мнением братии, его отстранили от управления монастырем. 29 июля 1960 года указом управляющего Сумской епархией архиепископа Андрея «в силу сложившихся обстоятельств»¹⁹⁵⁸ о. Феоген был не только освобожден от должности настоятеля, но и лишен права оставаться в Глинской пустыни – так опасались его духовно-благотворного влияния на братию.

Временно исполняющим обязанности настоятеля, несмотря на протест братии, был назначен казначей обители игумен Модест (в миру Михаил Иванович Гамов)¹⁹⁵⁹. 3 августа 1960 года архимандрит Феоген передал ему все имущество монастыря¹⁹⁶⁰. 10 марта 1961 года игумен Модест был утвержден в должности настоятеля и возведен в сан архимандрита¹⁹⁶¹.

Архимандрит Модест родился в 1903 году в селе Куликовка Щигровского уезда Курской губернии в семье крестьянина, окончил три класса начальной школы и до 1930 года работал на родине, затем до 1948 года – в Восточно-Сибирском геологическом управлении мастером по бурению. В Глинскую пустынь поступил 20 сентября 1948 года¹⁹⁶². В обители сначала был хлебопеком, затем кладовщиком¹⁹⁶³. Постриг в монашество принял в 1949 году, в 1951 году был рукоположен во иеродиакона, а в 1953 году – во иеромонаха. После перевода о. Феогена (Тарана) на приход, 1 апреля 1953 года о. Модест был назначен казначеем обители и пробыл в этой должности до июля 1960 года¹⁹⁶⁴. В 1958 году он был награжден наперсным крестом, а в 1959 году архиепископом Черниговским и Нежинским Андреем возведен в сан игумена¹⁹⁶⁵.

Это был «неплохой монах, скромный, аккуратный, способный хозяйственник… усердный труженик по благоустройству обители»¹⁹⁶⁶, послушание казначея нес добросовестно, но не пользовался авторитетом у братии, поскольку не имел молитвенного духа и не отличался подвижнической жизнью. После его назначения на должность настоятеля братия сначала даже пала духом, но вскоре смирилась, поскольку получила духовный задаток от прежних настоятелей.

Уполномоченный по Сумской области и другие представители местной власти рассчитывали, что новый настоятель будет исполнять их волю. Но о. Модест за обитель стоял ревностно, делал что только мог для сохранения монастыря и увещевал братию молиться усерднее, чтобы не закрыли Глинскую пустынь.

Неуклонное возрастание духовной жизни в обители продолжалось, несмотря на все усилия советской власти подорвать ее. Старцы Глинской пустыни принимали, исповедовали, наставляли множество паломников, совершали постриги в монашество и в великую схиму. Во время настоятельства о. Модеста в схиму были пострижены игумен Корнилий (в схиме Кириак, в миру Кирилл Андреевич Оробцов), иеромонах Иннокентий (в схиме Иона, в миру Иван Дмитриевич Шиховцов), иеромонах Исмаил (иеросхимонах Исихий, в миру Иван Георгиевич Невдачин), монахи Никандр (схимонах Никита, в миру Федор Моисеевич Шапошник) и Виталий (в схиме Варсонофий, в миру Василий Филиппович Середа)¹⁹⁶⁷.

Схиигумен Кириак родился 18 марта 1874 года в селе Васильевка Харьковской губернии. В 1897 году он поступил в Святогорский Успенский монастырь той же губернии¹⁹⁶⁸. Эта обитель была возобновлена Глинскими старцами, в ней был введен устав Глинской пустыни, и вся жизнь монастыря была основана на традициях Глинского иночества, которые передавались старшей братией вновь поступившим. Здесь под руководством опытных старцев и возрастал Кирилл в духовной жизни. В 1910 году он был пострижен в монашество с именем Корнилий¹⁹⁶⁹, а 17 июля 1916 года епископом Иркутским Зосимой (Сидоровским) – рукоположен во иеродиакона, в том же году перемещен в Дерманский монастырь Кременецкой епархии, где прожил тридцать три года. В августе 1921 г. архиепископом Кременецким Дионисием он был рукоположен во иеромонаха¹⁹⁷⁰.

Постоянством в монашеском подвиге, соблюдением заповедей Христовых, упражнением в доброделании, чтением Священного Писания и творений святых отцов о. Корнилий достиг высокой степени духовного совершенства, и Господь просветил его ум к ведению Божественных Таин.

В 1941 г. о. Корнилий был возведен епископом Кременецким Симоном в сан игумена и награжден крестом с украшениями, а в 1944 г. как отличающийся истинно подвижнической жизнью он был назначен духовником обители и в течение пяти лет окормлял братию монастыря¹⁹⁷¹. Великое смирение и благодатный свет внутренней молитвы озаряли его и привлекали к нему сердца братии. После исповеди у о. Корнилия в сердце исповедника пробуждалось искреннее сознание своей греховности пред Богом. Человек обновлялся духом, каялся и устремлялся ввысь. Никогда ничем не выделяясь среди других, о. Корнилий был очень скромен, но иноки невольно благоговели перед ним и уважали за подвижническую жизнь, которая хотя и была сокровенной, но не могла не проявляться в его строгом благообразном облике, поступках, словах и той благодатной помощи, которую получала братия по его молитвам.

В 1949 г. о. Корнилий перешел в монастырь Загайцы Тернопольской епархии, затем в 1950 г. по прошению он был переведен в Глинскую пустынь на покой¹⁹⁷². Здесь он вел жизнь отшельническую, соблюдая внутреннее безмолвие, трезвился умом и не принимал посторонних помыслов, говорил мало, никогда ни с кем не ссорился. По болезни служил он редко, но, пересиливая себя, ходил ко всем службам церковным, также ходил и в трапезную, чтобы не иметь в келлии никакой пищи. Терпение великое было у него. Однажды в келлии о. Корнилия загорелись от лампады шторы, и он сильно обжег руки, когда гасил огонь. Несмотря на сильнейшую боль, он все равно пошел на службу, но в храме, не выдержав, упал; от удара открылась рана на ноге, и кровь хлынула из сапога. Он очень мучился в болезнях, но безропотно их терпел. Это был подвижник, во всем служивший примером для братии. Как сказано в его послужном списке, игумен Корнилий «примерный старец, во всем исполнительный, отличающийся смирением»¹⁹⁷³. В обители он один имел крест с украшениями, но никак не возвышал себя, а, наоборот, во всем смирял, ходил, например, на кухню и помогал там чистить картофель, при этом всегда молчал.

В возрасте восьмидесяти семи лет игумен Корнилий принял схиму с именем Кириак в честь св. мученика Кириака (память его 15 мая), а через неделю, 22 мая 1961 г.¹⁹⁷⁴, почил о Господе.

Схимонах Варсонофий (в монашестве Виталий, в миру Василий Филиппович Середа) родился 28 апреля 1878 года в г. Ромны в семье украинского казака¹⁹⁷⁵. В 1890 г. он окончил три класса народной школы, с 1900 по 1904 г. был на военной службе, а с 1905 по 1906 г. участвовал в русско-японской войне.

Страдания людей, с которыми он столкнулся в это военное время, недолговечность и суетность человеческой жизни, смерть сослуживцев, очевидцем которой он был, глубоко его потрясли. Размышления о смерти, о ее неизбежности возвысили его душу и породили в ней желание послужить Господу в монашеском звании. Стремясь к жизни подлинно аскетической и совершенно отрешенной от мирской суеты, в 1910 г., испросив благословение родителей, он отправился на Афон. Святая Гора своей необыкновенной, как бы специально созданной для иноческой жизни природой, своими древними обителями, продолжительными торжественными богослужениями и богомудрыми старцами совершенно покорила душу Василия, и он со слезами припал к ногам Афонских старцев, умоляя принять его в число братства Русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Видя искренность и чистоту его намерений, старцы приняли его в обитель. Прежде всего, по афонскому обычаю, он исповедал духовнику грехи за всю жизнь и, обновленный в таинстве Покаяния, приступил к своим первым монастырским послушаниям. Вначале для испытания твердости его воли Василия назначали на более тяжелые послушания, но, видя его самоотверженность и добросовестность, перевели в канцелярию, где он проявил себя способным, смиренным и трудолюбивым послушником.

Многовековой уклад жизни Свято-Пантелеимонова монастыря был средством к стяжанию иноками благодатных даров Святого Духа. Продолжительные богослужения в храме (когда вся ночь посвящалась исключительно молитве), молитвенное келейное правило, ежедневное исповедание помыслов, строгие посты (в понедельник, среду и пятницу ели один раз в день и без постного масла), труды послушания, чтение святоотеческих творений из богатейшей монастырской библиотеки – все это очищало душу молодого послушника и возгревало его ревность в деле спасения.

Это были годы расцвета русского монашества на Афоне. В обители воздвигали новые храмы, собиралась братия. В 1912 г. в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре было 25 храмов и параклисов, подвизалось более 1800 иноков, среди них много опытных в духовной жизни старцев, деятельно проходивших молитву Иисусову, в их числе и старец схимонах Силуан (в миру Семен Иванович Антонов).

Под руководством Афонских старцев упражнялся в непрестанной Иисусовой молитве и Василий. Это духовное делание стало основным в его жизни. В 1915 г. он был призван в русскую армию и воевал до заключения мира с Германией. Вернуться на Святой Афон, куда так стремилась его душа, он не смог из-за начавшейся гражданской войны. Василий жил на родине, работая по найму столяром.

В эти тяжелые годы жизнь, проведенная на Афоне, казалась ему раем духовным. Но он, молясь непрестанно, не терял духовной целенаправленности. Его постоянным духовным орудием стало имя Господа, а ревность Божия действовала в нем так сильно, что часто, читая Святое Евангелие, он не мог сдержать слез. Его жизнь – это удивительный пример внутренней собранности и подлинно монашеской жизни в миру.

Лишь в июле 1957 года смог Василий поступить в монастырь. Он приехал в Глинскую пустынь, духовно близкую его сердцу, благодаря строгому Афонскому уставу и молитвенно-подвижнической жизни ее старцев. Более 42 лет прожил Василий вне монастыря, но пришел в обитель истинным монахом. Высоту его духовной жизни прозрел схиархимандрит Серафим (Амелин) и сразу же по поступлении Василия в Глинскую пустынь сам постриг его в мантию с именем Виталий¹⁹⁷⁶, хотя и находился в то время на покое.

После пострига о. Виталий во всех монастырских делах проявил присущее ему трудолюбие и редкое послушание, отличался скромностью и смирением¹⁹⁷⁷. «Усердный к молитве»¹⁹⁷⁸, он неопустительно посещал все богослужения, кроме положенного монашеского правила, келейно совершал правило, данное ему его Афонскими старцами, спал крайне мало, постился строго.

Отец Виталий достиг большого преуспеяния в Иисусовой молитве. Соединенная со смиренным сознанием своих немощей, молитва очистила его сердце от страстей, просветила ум и наполнила душу дарами Духа Святого. Духовная опытность этого старца Божия, несмотря на его крайнее немногословие и сокровенную внутреннюю жизнь, не могла укрыться от внимательной братии Глинской пустыни. И монахи, значительно ранее его принявшие постриг, часто обращались к о. Виталию за советом, особенно относительно молитвы Иисусовой. Старец, богатый опытом, безошибочно руководил ими в этом сокровенном делании. Основываясь на учении св. отцов, он говорил: «Молитва есть дыхание души. Что воздух для жизни тела, то Дух Святой для жизни души. Душа посредством молитвы дышит святым, таинственным воздухом»¹⁹⁷⁹. Для стяжания такой молитвы необходимо внутреннее внимание, необходимо смирение, сокрушение сердца и покаяние. Отсутствие этих элементов истинной молитвы есть признак уклонения в ложное направление, признак самообольщения, прелести или бесплодия.

Отец Виталий пользовался в монастыре большим авторитетом и передавал подвижникам многовековые традиции афонского старчества. В преддверии закрытия обители многие иноки обращались к нему за поддержкой и советом, поскольку он долгое время и вне обители жил истинно по-монашески. Наставления его, краткие, ясные, содержали в себе духовную силу, возгревали в братии ревность ко спасению и укрепляли в уповании на великую милость Божию и Его спасительное руководство. Сам же старец незадолго до закрытия обители был пострижен в святую схиму с именем Варсонофий¹⁹⁸⁰ в честь преп. Варсонофия Великого, поучения которого всегда были для старца верным руководством в духовной жизни. После закрытия Глинской пустыни схимонах Варсонофий перешел в Псково-Печерский монастырь, где мирно почил о Господе.

Иеросхимонах Исихий (в монашестве Исмаил, в миру Иван Григорьевич Невдачин) родился 22 августа 1884 года на хуторе Раскопы Ахтырского уезда Харьковской губернии в бедной крестьянской семье¹⁹⁸¹. Окончив трехклассную сельскую школу, он трудился в крестьянском хозяйстве отца¹⁹⁸², но, стремясь умом и сердцем к Богу, оставил родных и в 1909 году поступил в Глинскую пустынь¹⁹⁸³. Здесь старцы направляли его к истинному познанию о Боге, которое только составляет истинную жизнь для нашего духа, к исполнению заповедей Господних. Исполнение же заповедей, по учению старцев, есть не только выполнение нравственных норм, но и получение силы, избавляющей от страстей, соединение в жизни вечной с Самим Господом.

Проходя послушание при ключне¹⁹⁸⁴, Иван вел непрестанную внутреннюю борьбу с грехом. Он хранил себя от рассеянности, потому что рассеянность ума дает повод к возникновению греховных помыслов, а с них уже начинается всякое искушение. Постепенно молодой послушник становился опытным в духовной жизни и способным преодолевать искушения.

В 1915 году Ивана призвали в армию¹⁹⁸⁵. Вернувшись в обитель через три года, он стал проходить послушание при ближней мельнице¹⁹⁸⁶. В июне 1918 года архимандрит Нектарий (Нуждин) постриг его в рясофор¹⁹⁸⁷, а в 1919 году – в мантию с именем Исмаил¹⁹⁸⁸.

После закрытия Глинской пустыни о. Исмаил вместе с некоторыми другими иноками обители перешел в Рыльский Николаевский монастырь, где епископом Павлином (Крошечкиным) в конце 1922 года был рукоположен во иеродиакона¹⁹⁸⁹. После закрытия Рыльского монастыря он служил на приходах в Рыльском уезде, затем в 1925 году переехал в Крым и служил в церкви во имя Казанской иконы Божией Матери в Феодосии. Здесь в 1926 году епископом Феодосийским Кириллом он был рукоположен во иеромонаха. В 1929 году о. Исмаил вернулся в Рыльский район, в село Студенка. В то время он очень болел (у него был хронический бронхит) и не мог совершать богослужений. Немного поправившись, с 1930 года о. Исмаил начал служить в храме села Гамалевка Шосткинского района, в 1933 году был награжден набедренником. После закрытия храма с 1938 по 1941 год он работал сторожем, затем до 1947 года служил в церкви города Шостка.

Деятельность его как пастыря, нравственного руководителя и воспитателя была очень трудна. Но своим смирением и личным нравственным подвигом он стяжал благодать Божию, необходимую пастырю, и, несмотря на болезнь, служил Богу с полным самоотвержением и твердой верностью евангельской истине.

Он от всего сердца, искренно соболезновал людям, по-отечески любил свою паству и наставлял на правильный, спасительный путь.

Высокая молитвенность была основой его внутренней жизни. Много скорбей, телесных болезней и огорчений перенес о. Исмаил, но он всегда находил утешение в горячей молитве. Молитва вводила его в атмосферу небесной жизни, давала силу его духу. Она соединяла его с членами Торжествующей Небесной Церкви и тем спасала от одиночества и уныния. В молитвенности заключалась духовная сила его пастырского воздействия на прихожан. Благодаря ей у о. Исмаила установилась незримая, но реальная связь с народом. В благодатной атмосфере храма, выходя на амвон со словами поучения, о. Исмаил всегда находил души и сердца людей открытыми к восприятию слова Божия. Как пастырь, проводящий жизнь в Боге, он воздействовал на своих слушателей благоразумно и осторожно, поскольку знал все трудности духовной борьбы.

В простых, но красноречивых и мудрых поучениях о. Исмаил знакомил народ с жизнью и страданиями Господа, разъяснял заповеди, обличал пороки. Он духовно возрождал и преображал жизнь людей.

В 1943 году архиепископ Сумской и Ахтырский Корнилий наградил о. Исмаила наперсным крестом. В мае 1947 года он вернулся в Глинскую пустынь. Но недолгим было его пребывание в обители. Через два с половиной года о. Исмаил был назначен настоятелем Николаевской церкви села Яцино Путивльского района Сумской области. По болезни в марте 1953 года архиерей разрешил ему вернуться в Глинскую пустынь, но уже в июне опять направил служить в село Усок Ямпольского района. Болезнь о. Исмаила все усиливалась, и в октябре он опять вернулся в обитель, где был назначен исполнять требы на дому у верующих села Сосновка. Через год его назначили священником церкви села Гамалеевка. Здесь он служил, несмотря на тяжелую болезнь, до августа 1955 года, а затем был возвращен в Глинскую пустынь на покой. В обители о. Исмаил тяжело болел (его мучил почти непрекращающийся кашель), но никогда не уклонялся от посетителей.

Душепопечительность о пасомых всегда преобладала в нем над попечением о самом себе. За советом и наставлениями к нему обращались не только прежние прихожане, но и многочисленные паломники. Его сердечная беседа производила на слушателей глубокое впечатление. Он легко разбирался во всем многообразии духовной жизни, так как сам внимательно трудился над устроением своей души. Отец Исмаил видел путь ко спасению не в догматических размышлениях или в использовании каких-либо приемов созерцания, не в обрядности или необычных подвигах аскетизма, но в богомыслии, молитве, любви, милосердии, в Евангелии.

Этим путем он благоуспешно шел сам и других вел за собой. Отец Исмаил умел подойти к душе грешника так, что располагал ее к духовному обновлению, умел найти в ней зародыши добра и побудить их к произрастанию. Он видел эти спасительные зерна в каждой душе человеческой и соответственно воздействовал на нее, пробуждая жажду истины, правды и святости. Отец Исмаил призывал искать и созидать это Царствие Божие внутри себя, не вращаться во внешнем, разбирая чужие недостатки и дела.

Обращались к нему и иноки обители. Он беседовал с ними о том, как направить душу к общению с Богом и приобрести чистоту совести и сердца. Особенно часто он повторял, что для сокрушения греха, который делает человека духовно мертвым, необходима молитва. Она не позволяет коснеть во грехах, приносит истинное утешение, наполняет сердце радостью и миром. От упражнения в непрестанной молитве человек приобретает молитвенный опыт, опыт борьбы с врагом и его искушениями. Но молитва бессильна, если она не основана на посте. Молитва борется с душевными страстями, а пост отрешает человека от плотских страстей.

Все в обители уважали о. Исмаила. Настоятель архимандрит Феоген писал, что он «примерный, скромный, исполнительный и смиренный» иеромонах¹⁹⁹⁰.

26 февраля 1961 года о. Исмаил по прошению был пострижен в схиму с именем Исихий. Перед закрытием Глинской пустыни 4 июля 1961 года вместе с о. Макарием (Петренко) и о. Иосифом (Ходыревским) он был помещен в Глуховскую районную больницу¹⁹⁹¹. Время и место его кончины неизвестны¹⁹⁹².

Схимонах Никита (в монашестве Никандр, в миру Федор Моисеевич Шапошник) родился 11 августа 1884 года в селе Ясенево Сумского уезда Харьковской губернии в украинской крестьянской семье¹⁹⁹³. До двадцати трех лет он жил с родителями, затем поступил в Покровский монастырь в городе Орша. Отличаясь трудолюбием, Федор с ревностью и усердием исполнял послушания.

В 1914 году он был пострижен в мантию с именем Никандр. Приняв монашество, о. Никандр предался особенному воздержанию, старался всегда сохранять мужество в борьбе против бесплотного врага, непрестанно искушающего подвижников. Отец Никандр провел в монастыре пятнадцать лет и за эти годы воспитал в себе постоянную ревность ко спасению, невозмутимость духа, кротость и незлобие.

В 1922 году после закрытия монастыря он вернулся на родину и до 1956 года жил у родных, «занимаясь сельским хозяйством»¹⁹⁹⁴. В 1956 году о. Никандр поступил в Глинскую пустынь. Скромный и тихий, он много трудился на общих послушаниях, несмотря на свой преклонный возраст. Всю свою жизнь провел он в подвигах труда, молитвы и непрестанного внутреннего самоочищения. Просветленный, благообразный облик подвижника свидетельствовал о молитвенно-собранном устроении его души. 16 октября 1960 года по прошению он был пострижен в святую схиму с именем Никита¹⁹⁹⁵, а 24 октября того же года тихо предал свой дух Богу¹⁹⁹⁶.

Иеросхимонах Иона (в монашестве Иннокентий, в миру Иван Дмитриевич Шиховцов), родился 1 мая 1894 г. в с. Преображенка Шарлыкского уезда Оренбургской губернии в семье крестьян¹⁹⁹⁷. В 1905 году он окончил церковноприходскую школу, затем «занимался сельским хозяйством на родине»¹⁹⁹⁸. С 1915 по 1920 г. он был на военной службе, затем вернулся домой. В 1930 году переехал в г. Чкалов. Здесь он жил до 1945 года, «работал на разных работах». Иван с детства был глубоко верующим человеком и никогда не скрывал своих убеждений. В 1945 году он был осужден, почти восемь лет пробыл в лагерях. В 1953 году его реабилитировали, и он вернулся к родственникам в г. Чкалов¹⁹⁹⁹, но прожил у них недолго. В тяжелые годы заключения в его душе созрело твердое решение посвятить оставшееся время своей земной жизни на служение Богу. Он не раз слышал о славившейся тогда по всей стране Глинской пустыни. Стремясь достигнуть в этой святой обители духовного совершенства, в 1954 году Иван приехал в Глинскую пустынь и был принят в число ее насельников²⁰⁰⁰. Архимандрит Серафим (Амелин) назначил его пономарем²⁰⁰¹, и он почти все время проводил в храме. Перед началом каждого богослужения первым приходил в церковь, зажигал свечи, лампады, следил за чистотой и благолепием алтаря и всего храма, уходил же по окончании богослужения всегда последним.

В этом послушании он проявил особую тщательность, трудолюбие и ревность к церковному благолепию. Почти постоянное пребывание в храме возвысило его душу, а внимательное отношение ко всем богослужениям способствовало изучению устава. Видя его духовное преуспеяние, настоятель обители уже в 1955 году постриг Ивана в рясофор, а в начале 1956 года – в мантию с именем Иннокентий²⁰⁰². В том же году епископом Сумским и Ахтырским Евстратием он был рукоположен во иеродиакона, а затем – во иеромонаха²⁰⁰³. В октябре 1956 года о. Иннокентий был назначен настоятелем Рождество-Богородицкой церкви села Каменка Тростянецкого района Сумской области²⁰⁰⁴. Готовясь к принятию священного сана, о. Иннокентий получил много наставлений от Глинских старцев о сущности пастырского подвига и высоте этого Богом учрежденного служения.

Старцы учили, что от деятельности пастыря зависит временное и вечное счастье человечества, поскольку пастырь служит делу спасения людей. Пастыри должны быть для пасомых проводниками в жизнь вечную и учителями Божественного закона. Но пастырю самому необходимо духовно приобщиться благодатному действию Откровения, и только после этого является способность отражать свет этого Откровения для просвещения других. Доброго пастыря создает собственный духовный опыт и личный непрестанный нравственный подвиг. Истинное пастырское служение всегда сопряжено со многими великими трудностями. Благодатные силы для своей деятельности пастырь получает от Христа и через Христа. В Лице Иисуса Христа дается пастырю не просто пример, но и живая, вечно действующая Божественная Личность, с Которой пастырь теснейшим образом в своем пастырстве связывается, от Которой он может постоянно черпать живую благодать. Православная церковность со всеми священнодействиями и правилами ее есть великое поле духа и возрастающая сила жизни для тех, кто имеет волю и призвание к истинному пастырству.

Глубоко восприняв старческие наставления о пастырстве, о. Иннокентий, ежедневно предстоя престолу, сознавал, что он является посредником между людьми, ищущими святости, и Богом, Источником святости. Поэтому он всеми силами стремился возгревать в себе самом все священное, духовное и непрестанно очищал свое сердце от страстей. Цель его жизни состояла в спасении душ человеческих, искоренении из них всякого зла и приближении их Богу. Делая все возможное, чтобы устранить препятствия для них на пути к Царствию Небесному, он воздействовал на души пасомых не внешними впечатлениями, а согревал их молитвой и Словом Божиим.

Как пастырь христианский, он помнил, что всей жизни человеческой недостаточно для достижения высокого идеала совершенства, и поэтому дело нравственного усовершенствования своих пасомых вел постепенно, сообразуясь с их силами и положением, последовательно возводя их от низшего к высшему. Его пастырское служение было истинно духовным. Благочинный Тростянецкого района, где он служил, оценивая деятельность о. Иннокентия, писал: «Иеромонах Шиховцов убежденный, истинный монах по духу, деятельный приходской пастырь. Он привел храм в прекрасный, благолепный вид как снаружи, так и внутри, обогатил его отличной утварью. Молитвенно-уставно совершает богослужения и часто проповедует. Своими проповедями, христианским поведением, добрыми делами и неустанными трудами на ниве Христовой снискал себе глубокое уважение, почтение и любовь прихожан и заслуживает всестороннего одобрения, похвал и наград. Среди сельских пастырей – примерный»²⁰⁰⁵. В 1957 году епископом Евстратием он был награжден набедренником, а на Пасху 1960 года – наперсным крестом²⁰⁰⁶.

Пользуясь заслуженной любовью и особым почитанием прихожан (многие из которых приезжали к нему издалека), он никогда не видел в себе самом никаких духовных достоинств, а все приписывал Богу. Особенно во время священнодействий о. Иннокентий понуждал себя помнить, что всякое священнодействие, совершаемое священником, есть дерзновенное прошение у Бога чуда. При каждом священнодействии это чудо происходит (вода освящается, евхаристические Дары прелагаются в Тело и Кровь, грехи прощаются, освящаются иконы, кресты, дома и вообще «всякая вещь») независимо от личных достоинств иерея, его ума, внешности, способностей, поскольку Освящающая сила принадлежит Святому Духу. Это проистекает из самой сущности священнослужения. Священник молится, ходатайствует, призывает, а благодать Духа Святого все восполняет, врачует, прелагает и освящает. Так о. Иннокентий отражал внушение лукавого, будто он сам по себе, в силу своих дарований уже достиг особой силы и степени святости и может стать чудотворцем. Он всегда умел смирить себя и в своих собственных глазах, и в глазах своей паствы.

В августе 1960 года о. Иннокентий был уволен за штат по болезни и возвратился в Глинскую пустынь. По прошению 16 октября 1960 года он был пострижен в схиму с именем Иона²⁰⁰⁷, а 22 ноября 1960 года после продолжительной болезни иеросхимонах Иона скончался и был похоронен при большом стечении почитавших его богомольцев на братском кладбище Глинской пустыни.

Во время настоятельства о. Модеста окончили земную жизнь выделявшиеся своим подвижничеством монахи Иоасаф (Дегтяренко) и Мелетий (Кириченко).

Жизнь монаха Иоасафа (в миру Иван Максимович Дегтяренко) замечательна как пример обращения убежденного атеиста, противника Церкви в истинного, ревностного христианина.

Иван родился 3 февраля 1915 года в селе Ново-Ропск Брянской области в крестьянской семье. Он отличался прекрасной памятью, быстрым, восприимчивым умом и, окончив среднюю школу, в 1933 году без труда поступил в Ленинградское педагогическое училище. Иван был верен духу времени и целиком разделял атеистическое мировоззрение, насаждаемое советской властью, отрицая веру в Бога и вечную будущую жизнь, насмехался над самими Таинствами Церкви Христовой. После окончания училища в 1937 году он был направлен на Дальний Восток, где преподавал в трех школах, проповедуя и своим ученикам атеистические идеи. Но в 1946 году в душе его произошел полный духовно-нравственный переворот. Он вернулся на родину (работал там сторожем), а в 1952 году поступил в Глинскую пустынь²⁰⁰⁸. Иван не открывал тайны своего обращения к Богу, но по тому искреннему сердечному покаянию, которое он приносил Ему, живя в обители, можно было видеть, что он всецело откликнулся на призыв Божий и в корне изменил не только свою внешнюю, но, главное, внутреннюю жизнь. Покаяние действительно стало основой его духовной жизни. Он контролировал каждый свой поступок, слова и мысли, так что при малейшем нарушении заповедей Божиих спешил возвратиться на праведный путь к Богу.

Это был большой труженик, отличавшийся постоянной готовностью к любым монастырским трудам. В обители он исполнял послушание пекаря, выпекая хлеб вдвоем с помощником на всю братию и на богомольцев. Безропотно до самой смерти нес он это тяжелое ответственное послушание и не только безукоризненно исполнял его, но и старался успевать ко всем церковным службам, так как был назначен еще и клиросным в храме. В начале 1954 года Иван был пострижен в рясофор²⁰⁰⁹ и в том же году – в мантию с именем Иоасаф²⁰¹⁰.

Сочетая труд с непрестанной молитвой, о. Иоасаф столь ревностно соблюдал все иноческие обеты, что даже среди сонма подвижников Глинской пустыни выделялся строгой жизнью²⁰¹¹. Смиренный, кроткий и рассудительный, он все время обвинял себя и часто говорил братии: «Я хуже всех, я Бога хулил». Глубокое сердечное сокрушение под руководством опытных наставников переродило и очистило его душу, уподобило ее Христу. Оно же давало о. Иоасафу силы терпеливо переносить все скорби и труды ради Господа.

Как величайший дар Божий он хранил православную веру. Именно поэтому о. Иоасаф особенно ревностно выступил против католического уклона, проявившегося в действиях архимандрита Тавриона (Батозского), и даже писал епископу Евстратию о нововведениях настоятеля.

Высота духовной жизни о. Иоасафа открылась в самой его кончине. Предвидя закрытие монастыря, он очень боялся идти в мир и горячо молился Матери Божией, чтобы забрала его до закрытия.

23 сентября 1960 года он неожиданно плохо себя почувствовал, ночью в обители не оказалось шофера, и в больницу о. Иоасафа привезли только утром, но там уже не смогли ему помочь, 24 сентября, угодив Богу своей самоотверженной иноческой жизнью, монах Иоасаф скончался в возрасте сорока пяти лет²⁰¹².

Так Господь слышит праведных людей и исполняет их желания.

Монах Мелетий (в миру Митрофан Петрович Кириченко) родился 23 ноября 1883 года в селе Спасском Кролевецкого уезда Черниговской губернии. Родители его были украинские казаки. В 1895 году Митрофан закончил четыре класса сельской школы, затем трудился в крестьянском хозяйстве отца²⁰¹³. С 1905 по 1908 г. он служил в армии, после демобилизации жил в Баку, работал мастером по обслуживанию телефонной сети. В 1914 году Митрофан был призван на военную службу. После окончания войны в 1918 г. он вернулся на родину, женился и прожил в родном селе почти тридцать лет, работая плотником и столяром (лишь в 1928–1930 гг. он уезжал в Донбасс, где работал крепильщиком шахт).

В начале 1948 года его жена умерла, а 1 октября 1948 г. Митрофан поступил в Глинскую пустынь²⁰¹⁴. Это решение не было вынужденным или поспешным, оно было результатом всей его духовной жизни. Вступление в иноческий чин знаменует собой твердую решимость жить, не поддаваясь увлечениям страстей. Именно такая решимость привела Митрофана в монастырь.

В обители Митрофан проявил себя как кроткий «способный, скромный и послушный» труженик²⁰¹⁵. Хороший плотник и столяр, он очень много работал в монастыре. В начале 1952 года Митрофан был пострижен в рясофор²⁰¹⁶, а 28 декабря 1953 г. – в мантию с именем Мелетий²⁰¹⁷.

Глинские старцы учили, что христианин, тем более инок, должен не только изучать Слово Божие, но и всегда хранить его в своем уме и сердце, чтобы оно как светильник освещало его путь, исполненный трудов и искушений. Отец Мелетий с таким благоговением и вниманием читал Священное Писание, что знал наизусть всю Библию. Никакое внешнее послушание не могло отвлечь о. Мелетия от размышления о Слове Божием, которое он действительно носил в своем уме и сердце. Так, кроме труда телесного, он непрестанно приносил Богу подвиг и труд духовный. Постоянная богомысленная настроенность делала сразу заметным для него любое греховное движение души, потому что оно было чуждым и противоположным всем его мыслям и расположениям.

Инокам, спрашивавшим его о смысле евангельских изречений, о. Мелетий говорил, что Евангелие – книга духа, она понимается только духовным разумом; ум плотский не может воспринять ее. Только для того, кто оставил греховную жизнь, все плотские привязанности и наслаждения, Евангелие становится доступным и понятным. Человек, привязанный к земле, «читает букву, но слово жизни, как Дух, остается для него под непроницаемой завесой»²⁰¹⁸. Чтение Евангелия должно быть неразрывно связано с осуществлением в жизни всего того, что Оно заповедует. По мере исполнения евангельских заповедей человеку открывается бесконечная глубина Евангелия.

Изучение Слова Божия, творений святых отцов показало о. Мелетию путь к истинному богопознанию, но основным средством богопознания являлась его непрестанная, усердная молитва и чистота сердечная, приобретенная добродетельной жизнью. Молитва была для о. Мелетия первым и сильнейшим средством, оружием против страстей и врагов нашего спасения, а также носительницей особых благодатных даров и состояний. Отец Мелетий говорил, что молитва необходима для сокрушения греха, который делает человека духовно мертвым. Старцы считали о. Мелетия весьма преуспевшим в занятии Иисусовой молитвой.

До последних дней своей жизни о. Мелетий, несмотря на преклонный возраст, оставался одним из самых деятельных и трудолюбивых членов братии. За истинно монашескую жизнь Господь даровал ему безболезненную и непостыдную кончину. В декабре 1960 года о. Мелетий с молитвой на устах отошел ко Господу на семьдесят восьмом году от рождения. Погребен о. Мелетий на братском кладбище Глинской пустыни²⁰¹⁹.

* * *

Архимандрит Модест недолго был во главе обители, так как уже шла активная подготовка к закрытию Глинской пустыни. В августе 1960 г. в Сумском облисполкоме рассматривался вопрос о необходимости «расширения Сосновского дома инвалидов за счет прилегающих территорий»²⁰²⁰, то есть за счет монастыря. В сентябре по указанию секретаря Глуховского райисполкома была сделана выкопировка плана земельного участка, занимаемого Глинской пустынью²⁰²¹. Детально прорабатывались меры по удалению монахов из обители. Так, в документах уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Сумской области за тот период сохранился список монахов Глинской пустыни со следующими пометками против каждой фамилии: «Склонить через родственников к выходу из монастыря», «Удалить по возрасту» (это относилось к монахам моложе 30 лет), «Перевести на приход», «Поместить в больницу (дом престарелых)», а о старцах Андронике (Лукаше) и Серафиме (Романцове) было сказано «Скомпрометировать и удалить»²⁰²².

Осенью 1960 года «советско-партийные органы и работники органов КГБ закончили установление близких родственных связей монахов Глинской пустыни»²⁰²³. С родственниками «проводились беседы с тем, чтобы склонить их взять к себе монахов»²⁰²⁴.

Отцу Модесту было запрещено самостоятельно решать самые простые вопросы. Когда в ноябре 1960 г. почтить память схиархимандрита Серафима (Амелина) в Глинскую пустынь приезжал епископ Зиновий (Мажуга), то разрешение на совершение им богослужений в обители о. Модест испрашивал у уполномоченного. С трудом было получено разрешение на совершение лишь одного богослужения²⁰²⁵.

Несмотря на подготовку к закрытию монастыря, многие богомольцы просили отца настоятеля принять их в обитель. Отец Модест пытался получить разрешение на поступление в пустынь хотя бы одного послушника – шофера. Он писал управляющему Сумской епархией архиепископу Андрею (Сухенко), что обители необходим шофер, из-за отсутствия которого не успели вовремя доставить в больницу монаха Иоасафа (Дегтяренко)²⁰²⁶. Но архиепископ отказал.

Участились проверки паспортного режима и санитарного состояния монастыря²⁰²⁷. По результатам этих проверок следовали неоднократные указания от уполномоченного и архиерея настоятелю Глинской пустыни «о недопустимости предоставлять ночлег для приезжих»²⁰²⁸, об удалении из обители сначала временных послушников²⁰²⁹, а затем и монахов. Среди прочих выделялось издевательское по своему смыслу распоряжение архиепископа Андрея от 11 апреля 1961 года: «удалить из обители как несовершеннолетних»²⁰³⁰ всех монахов в возрасте от 27 до 30 лет (всего 6 человек. – А. И.). На следующий же день, 12 апреля, последовало еще одно распоряжение об удалении иеромонаха Власия (Сумина) и монаха Илиодора (Сигиды)²⁰³¹, уже много лет проживших в пустыни.

В результате этих действий на 14 апреля 1961 года в обители числилось лишь 40 человек²⁰³², тогда как на 1 декабря 1960 года – 58²⁰³³. В действительности эти распоряжения не выполнялись, большинство иноков оставалось в монастыре до самого закрытия.

11 апреля 1961 года архимандрит Модест (Гамов) был освобожден от обязанностей настоятеля²⁰³⁴, а указом архиепископа Андрея от 12 апреля без согласования с братией исполняющим обязанности настоятеля был назначен иеромонах Даниил (в миру Дмитрий Васильевич Новиков)²⁰³⁵, который не отличался духовной жизнью, и братия не считала его своим настоятелем. Весной и в начале лета некоторых монахов из монастыря перевели в Глуховскую районную больницу²⁰³⁶, так что к июлю 1961 года в Глинской пустыни

числилось только 30 насельников²⁰³⁷.

Насколько тщательно готовилось закрытие монастыря – можно судить по целому плану мероприятий, составленному уполномоченным и включающему 26 различных пунктов, основными из которых были следующие: «Создать оперативную группу по закрытию монастыря, в прилегающих к монастырю селах организовать лекции на атеистические темы, усилить атеистическую работу во избежание провокационных действий со стороны верующих…

В день закрытия монастыря силами советско-партийного актива, работников УВД и дружинников по разработанной схеме оцепить монастырь, выставить посты на дорогах, идущих к монастырю, чтобы предотвратить проникновение к нему верующих; организовать пост на территории дома инвалидов, чтобы не допустить в монастырь верующих из числа подопечных и обслуживающего персонала; в ближайших селах мобилизовать все население на сельскохозяйственные работы; не допустить в церквах провокационного колокольного звона.

За несколько дней до закрытия проверить в монастыре паспортный режим с целью выдворения паломников; установить строгий контроль за денежными переводами, поступающими в адрес монастыря.

День закрытия монастыря согласовать с бюро обкома КП Украины, после закрытия монастыря на протяжении 5 дней держать пост с целью недопущения на территорию бывшего монастыря паломников и проведения среди них необходимой разъяснительной работы»²⁰³⁸.

В монастыре же до самого закрытия совершали богослужения и принимали богомольцев. В акте проверки паспортного режима перед самым закрытием обители было сказано, что «все общежития переполнены» богомольцами, среди которых было немало и детей-школьников²⁰³⁹. 13 июля 1961 года архиепископ Черниговский и Нежинский Андрей (Сухенко) подписал распоряжение о закрытии обители²⁰⁴⁰. Была создана комиссия во главе с благочинным Глуховского района протоиереем Константином Лысенко, которая должна была «принять все меры, чтобы закрытие монастыря прошло без эксцессов и неприятностей»²⁰⁴¹.

14 июля 1961 года монастырь со всех сторон был окружен «работниками УВД и советско-партийного аппарата», к нему подъехали грузовые машины, на которых монахов быстро отвозили на ближайшую железнодорожную станцию²⁰⁴².

Монахам запретили брать с собой деньги, одежду или продукты, несмотря на лживое заверение архиепископа Андрея о том, что «братии предоставляется право получить все свои личные вещи и продукты питания»²⁰⁴³.

Все церковное имущество (ризницу, иконы, антиминс, престол, богослужебные книги), монастырскую библиотеку по описи передали на хранение в Свято-Анастасиевскую церковь Глухова²⁰⁴⁴.

Всего было передано 153 иконы, 89 риз, 54 стихаря и другие предметы из ризницы. В ней до настоящего времени находится и копия Чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинской.

Здания и все остальное имущество (инвентарь, автомашина, топливо, продукты) по акту были переданы Сосновскому дому инвалидов²⁰⁴⁵, преобразованному впоследствии в дом-интернат для психохроников, который и сейчас расположен на территории Глинской пустыни.

После закрытия обители и старцы, и молодые иноки, воспитанники Глинской пустыни, продолжили свое служение Православной Церкви и народу в самых разных концах нашей страны.

Бывший канонарх Глинской пустыни Иван Гудимов (в монашестве Леонтий) стал митрополитом Одесским и Херсонским, иеродиакон обители о. Исаия (в миру Яков Маркович Каравай) – архимандритом, наместником Коренной пустыни в Курской епархии, просфорник Андрей (в миру Анатолий Алексеевич Машков) – игуменом, духовником женской обители села Александровки, бывший повар Глинской пустыни Вениамин (в миру Виктор Александрович Селиванов) – игуменом (служит в Тбилиси). Ведущий певец обители иеродиакон Иларион (в миру Иван Фомич Приходько) служит в Новгороде.

Монах о. Нектарий (в миру Николай Петрович Писаренко) и автор этой работы после закрытия обители поступили в Московскую Духовную Семинарию. Отец Нектарий в сане архимандрита подвизается в Троице-Сергиевой Лавре; о. Иаков (в миру Иван Васильевич Полянский) – на Св. Афоне; монах Иоанникий (в миру Иван Алексеевич Леута) – в Туле;

архимандрит Павлин (Мищенко) долгое время был благочинным русских приходов в Азербайджане, затем продолжил свое служение в г. Ессентуки.

Как старцам, так и молодым инокам Глинской пустыни после закрытия обители много помогал митрополит Тетрицкаройский Зиновий (в миру Захария Иоакимович Мажуга). Он сам начинал свой иноческий подвиг в Глинской пустыни и всю жизнь был верным последователем ее духовных традиций.

Митрополит Зиновий родился 14 сентября 1896 года в городе Глухове²⁰⁴⁶. В 1914 году он поступил в Глинскую пустынь²⁰⁴⁷, где проходил послушание сначала при кучерской²⁰⁴⁸, затем при портной²⁰⁴⁹. В июне 1920 года был пострижен в рясофор, а в марте 1921 – в монашество²⁰⁵⁰.

После закрытия Глинской пустыни в 1922 году о. Зиновий поступил в Драндский Успенский монастырь Сухумской епархии, где в 1924 году епископом Пятигорским Никоном был рукоположен во иеродиакона, а в 1926 году – во иеромонаха²⁰⁵¹.

С 1925 по 1930 год о. Зиновий служил в г. Сухуми, затем в Ростове-на-Дону, где был арестован. В заключении он встретился с о. Серафимом (Романцовым), о чем писал: «Я батюшку Серафима больше… знал по ссылке, когда вместе коротали этот курорт»²⁰⁵². С 1942 по 1945 год о. Зиновий служил в Тбилисском Сионском Успенском соборе и был духовником скита св. Ольги в Мцхете. В 1943 году он был награжден наперсным крестом, в 1945-м – возведен в сан игумена. С 1945 по 1947 год служил в селе Кирово, в Армении, с 1947 по 1950 год – в Батуми. В 1950 году о. Зиновий был назначен настоятелем храма во имя св. князя Александра Невского в Тбилиси и возведен в сан архимандрита, а в 1952 году назначен членом Святейшего Синода Грузинской Православной Церкви.

Этот подвижник духа был столь уважаем иерархами Грузинской Православной Церкви, что в 1956 году он, русский, был рукоположен во епископа²⁰⁵³, а в 1972 году возведен в сан митрополита Грузинской Православной Церкви. Владыка Зиновий духовно окормлял русские православные приходы в Грузии²⁰⁵⁴ и Армении.

Своей богоугодной жизнью он показал высокий пример ревностного служения Церкви и самоотверженной любви к ближним. Владыка Зиновий получил все высшие награды Грузинской Церкви, в том числе и право ношения креста на скуфии. Это был старец высокой духовности; его душа была озарена Божественной благодатию, обильно изливавшейся на всех, притекавших к его духовному окормлению. Имея во всей полноте дар прозрения, митрополит Зиновий вопрошавшим его открывал волю Божию. Богослужения он совершал с таким благоговением, что схиархимандрит Андроник (Лукаш) писал: «Сколько мне радости, что Господь сподобляет меня помолиться в церкви со святителем нашим»²⁰⁵⁵.

Неразрывно духовно связанный с братией Глинской пустыни, владыка Зиновий писал, что «всегда молится и призывает благословение на всех Глинских»²⁰⁵⁶ и сам просил их молитв.

В последние годы жизни митрополит Зиновий много болел и, завершая свой земной путь, принял схиму с именем Серафим (в честь преподобного Серафима Саровского).

Скончался схимитрополит Серафим 8 марта 1985 года на восемьдесят девятом году жизни. Он погребен в храме во имя святого благоверного князя Александра Невского в Тбилиси, где тридцать пять лет духовно окормлял свою паству.

Глинская пустынь по высоте духовной жизни своих иноков и процветавшему в ней старчеству принадлежит к числу величайших православных обителей.

«Благоустроенные монастыри сохраняют и умножают (богоугодным житием иноков) благодать Божию в Русской Церкви. Истинные монахи из глубины своего уединения светят миру простым образом богоугодного жития своего и живым действенным словом спасительной истины»²⁰⁵⁷. Эти слова богомудрого Глинского настоятеля игумена Филарета раскрывают непреходящее значение Глинской обители в истории Русской Православной Церкви и всей нашей страны. Глинские подвижники поистине освещали мир светом праведности, молитвы и любви. Они несли христианскую истину во всей ее чистоте, во всей неприкосновенности апостольского и святоотеческого предания всем слоям русского общества.

Даровав миру сонм благодатных старцев, подобных светильникам, «во тьме века сего воссиявшим», Глинская пустынь на протяжении почти четырех веков была центром духовного просвещения. Она оказала огромное влияние на развитие истории нашей страны, на духовно-нравственную жизнь народа и в целом – на русскую культуру.

Могущественное нравственное влияние Глинской пустыни распространялось не только на всю Россию, обитель была известна и далеко за ее пределами. Глинскую пустынь знают и в Америке, и во Франции; знает ее и Афон, и святой Иерусалим – весь православный Восток²⁰⁵⁸.

Высота нравственного строя Глинской пустыни изумляла современников. Маститый Глинский старец схиархимандрит Илиодор (Голованицкий) в благодатном откровении видел на небесах Глинскую пустынь в великой славе²⁰⁵⁹. Высоко оценивали Глинскую обитель лучшие русские иерархи Русской Церкви, например, святитель Феофан Затворник (Говоров)²⁰⁶⁰. В литературных и архивных источниках сохранились также возвышенные отзывы о духовной жизни Глинской пустыни и ее нравственном влиянии на людей святителя Филарета (Дроздова)²⁰⁶¹, митрополита Московского, митрополита С.-Петербургского Исидора (Никольского)²⁰⁶², архиепископа Литовского Ювеналия (Половцева)²⁰⁶³, архиепископа Харьковского Мелетия (Леонтовича)²⁰⁶⁴, архиепископа Волынского Антония (Храповицкого)²⁰⁶⁵, великих Оптинских старцев²⁰⁶⁶, а в ХХ веке – Святейшего Патриарха Алексия I²⁰⁶⁷ и других.

Слава о жизни и подвигах Глинских старцев издавна привлекала в эту обитель множество паломников, ищущих духовного наставления, утешения, молитв великих подвижников. И все они находили в обители удовлетворение своих нужд и духовных интересов.

Дух живой веры, смиренной простоты и искреннего братолюбия сиял в Глинской обители и, наполненная этим духом, она являлась несокрушимой поддержкой для народа: оплотом немощных, пристанищем колеблющихся и подкреплением малодушных. Не только простые богомольцы, но и многие иерархи (не считая епархиальных) посещали Глинскую пустынь и пользовались наставлениями ее старцев. В их числе были епископ Севский Кирилл (Флоринский)²⁰⁶⁸; епископ Чигиринский, викарий Киевский, Владимир (Алявдин)²⁰⁶⁹; известный проповедник, воспитанник Киевской Духовной Академии, архиепископ Воронежский Серафим (Аретинский), архиепископ Черниговский Варлаам (Денисов); епископ Черниговский Нафанаил²⁰⁷⁰; епископ Степанаванский, впоследствии митрополит Тетрицкаройский Зиновий (Мажуга).

Чем же были так велики Глинские подвижники пред Богом и людьми? Что так влекло к ним народ и что особенно привлекательного было в их душах и благочестии? На это можно ответить словами апостола Павла: «Не аз живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20).

В Глинской пустыни достигали Духа Святого. Иноки обители воплотили в своей душе Христово учение и поистине были носителями в своем сердце Духа Святого. Живоносный огнь Духа обновляет тех, в кого вселяется. Невещественный Свет Духа просвещает и укрепляет Христовых последователей и тем самым дает им возможность ощутить в своих сердцах Божественную силу, помогающую в их спасении. Через наитие Святого Духа в душах Глинских подвижников снова возобновлялась та духовная благодатная жизнь, которая была утрачена в Адаме. И союз между Богом и ними восставливался в полной своей гармонии и идеальной реальности.

При Божественном содействии Святого Духа они видели пред собой тот путь, по которому им следует идти, чтобы достичь вечной жизни. Дух Святой соделал Глинских старцев духовно сильными, неустрашимыми и ревностными проповедниками учения Христова.

В их сердцах горел яркий пламень любви к Богу и людям. Старцы не отстраняли от себя решение самых сложных вопросов мирского бытия. Они не замыкались в узком кругу монашеских интересов, но полностью отдавали себя на служение Богу и ближним. Глинские пастыри были благостными и лучезарными вестниками Евангельской любви, которая охватывала все слои общества, все возрасты и характеры. Они жили свято; Дух Господень обитал в их сердцах, и поэтому из их душ так щедро изливалась на людей благодатная чудодейственная сила. Неземная красота их подвига человеколюбия и неотразимое духовное обаяние влекли к ним паству. Старцы умели вовремя помочь каждой бедствующей душе и дать ей правильное направление на пути ко спасению. Поистине это были святые вожди нравственности земли Российской.

Вот почему люди так неудержимо тянулись к Глинским старцам. Каждый из паломников чувствовал свою немощь и считал, что есть в мире праведники, которые препобеждают нашу греховную природу и в душе которых живет Дух Святой. Глинская обитель не только укрепляла людей верующих, но и убедительно показывала неверующим или отступившим от правой веры истину и силу Православия. В Глинской пустыни они видели святость и духовную красоту Русской Церкви, ощущали пребывающую в ней благодать Божию, убеждались в том, что спасение совершается только в Церкви Христовой – этой духовной врачебнице, ходатаице пред престолом Всевышнего, неистощимой сокровищнице благодатных даров Божиих.

В работе уже неоднократно подчеркивалось, что в духовной жизни Глинской пустыни главное место занимало старчество. Благодаря нравственному водительству старцев, вся обитель была озарена красотой христианского смирения и Божественной любви, сияла истинным духовно-христианским просвещением. И поэтому Глинские иноки так много сделали в области духовного просвещения, возвышения нравственного уровня народных масс. Их ревностное служение всегда было направлено к духовному возрождению народа.

Оказывая духовно-материальную помощь ближним, способствуя сохранению чистоты их нравственной жизни, Глинские старцы в то же время много внимания уделяли и сохранению чистоты их веры.

В своем отношении к раскольникам, сектантам, мистикам они подчеркивали истинность и непоколебимость православного учения. Еще Глинский игумен Филарет прославился как поборник Православия. Значительно активизировалась просветительная деятельность обители в конце XIX – начале ХХ века, когда было необходимо оградить народ от распространившихся лжеучений.

Тогда в Глинской пустыни был создан специальный проповеднический миссионерский кружок.

Но особенно плодотворной была просветительная деятельность обители в 40–60-х годах ХХ века, когда восстановленная Глинская пустынь стала центром духовного просвещения и возрождения старчества.

Глинские духовные просветители были истинными патриотами. Имея особую любовь к Отечеству Небесному, они любили и отечество земное.

Их беспредельная и беззаветная любовь к Родине особенно проявилась в военные периоды, когда Родина была в опасности.

Глинская обитель взрастила великих светильников веры и благочестия для духовного просветления, ободрения и утешения народа. И после официального закрытия в 1961 году пустынь продолжала плодотворно влиять на весь быт и строй жизни людей через своих прежних насельников.

Воспитанники Глинской пустыни, воплощая в жизнь высокие традиции обители, своим пастырским и иноческим подвигом, церковно-общественной деятельностью, богословскими трудами продолжали нести немеркнущий свет вразумления, назидания и увещания всем стремящимся к блаженной вечности.

Они призывали к внутреннему очищению и духовному бодрствованию.

Сбылись слова старцев, сказанные при закрытии Глинской пустыни: «К нам в обитель не все люди могли приехать по немощи, из-за далекого расстояния, недостатка денег. Богу угодно было, чтобы мы разъехались по всей стране, чтобы Глинские иноки были для всех маяками духовной жизни».

Глинские подвижники всех времен духовно едины. Подобно святым отцам прежних веков, они имели такую большую заботу о пастве, что «не пропускали ни малейшего небрежения или преслушания; они были милостивы, где следовало, и были строги, где настояла потребность; согрешавших обличали и понуждали к добру»²⁰⁷¹.

Глинских иноков объединяло и стремление к исполнению строгого устава, составленного «по чину Афонского» еще игуменом Филаретом.

Назидательные примеры из жизни Глинских старцев поучительны для всех христиан, но особенно для пастырей. Они показывают, как правильно поступать в подобных жизненных обстоятельствах, как всегда благотворно влиять на души ближних.

Каждый пастырь в своей деятельности должен руководствоваться теми же христианскими принципами, какими руководствовались отцы Глинские: ревностью и любовью к Богу, к ближним, к Родине, снисходительной мудростью и кротостью.

В заключение важно отметить, что, по предсказаниям духовных старцев, икона Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинская снова должна явиться в эту святую обитель, что послужит знамением к возрождению Глинской обители и к ее последующему процветанию в духовной жизни и просветительной деятельности среди народа.

Отдел I

Литература общего характера

1. История Российского государства

Административно-территориальный состав СССР на 1 июля 1925 г. и 1 июля 1926 г. в сопоставлении с довоенным делением России: Опыт установления связи между административно-территориальным составом России и современным составом СССР. М., 1926.

Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история. Т. 1–2. СПб., 1872–1885; Т. 1. 1872. 767 с.; Т. 2. Вып. 1. 1885. 319 с.

Бестужев-Рюмин К.Н. Современное состояние русской истории, как науки: История России с древнейших времен. Соч. С. Соловьева. Т. I-VIII. М., 1851–1858.

Географическо-статистический словарь Российской империи / Сост. П.Семенов. Т. 1. СПб., 1863.

Иванов П. Опыт исторического исследования о межевании земель в России. М., 1846.

Казенные крестьяне при Екатерине II (1762–1796): Очерк из истории исследования / В. И. Семеновский // Русская старина. 1879. № 1. С. 1–40; №2. С. 247–266; № 3. С. 377–396; № 4. С. 621–638; № 5. С. 35–54; № 6. С. 231–248.

Карамзин Н.М. История государства Российского: Репринтное воспроизведение изд. 5-го, выпущенного в 3-х кн. с приложением «Ключа» П. М. Строева. М.: Книга, 1988.

Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1–12. 4-е изд. СПб., 1833–1835.

Карамзин Н.М. Полное собрание сочинений Н. М. Карамзина. Т. 1–13. Пг.: «Копейка», [1915].

Ключ к «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина / Павел Строев. М., 1836. Ч. 1. 398 с.; Ч. 2. 300 с.

Ключевский В.О. Сочинения: В 9-ти т. / Под ред. В. Л. Янина; Вступ. ст. В. Л. Янина и В. А. Александрова. М.: Мысль, 1987.

Ключевский В.О. Сочинения: В 8-ми т. Т. 1–8. М.: Госполитиздат, 1956–1959.

Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М.: Наука, 1983.

Материалы для статистики Российской империи. СПб., 1841.

Описание государственного архива старых дел, составленное инспектором государственных архивов и членом разных ученых обществ П. Ивановым. М., 1850.

Пророчества о будущем России // Земщина. 1991. № 3 (20), январь. [Передовая статья].

Россия: Полное географическое описание нашего Отечества. СПб., 1899.

Русская историческая библиотека, издаваемая [Императорскою] Археографическою комиссиею. Т. 1–39. СПб., 1872–1927.

Сборник Харьковского историко-филологического общества. Т. 4. Харьков, 1892.

Соловьев С.М. Сочинения: В 18-ти кн. Кн. III. История России с древнейших времен. Т. 5–6. М.: Мысль, 1989.

Состав и территория СССР сравнительно с довоенным временем. Л., 1926.

Сулькевич С.И. Административно-политическое строение СССР. Л., 1926.

Умрихина А.П. Положение крестьян и их борьба против крепостного строя в Белгородской губернии во 2-й половине XVIII в.: Автореферат. Харьков. 1973.

2. Законы, постановления, распоряжения православных духовных ведомств

Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания. Т. 2. СПб., 1907.

Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война: Сб. церковных документов. М., 1943.

Сборник Законов о порядке обложения государством поземельным налогом, земскими повинностями и городским оценочным сбором недвижимых имуществ, принадлежащих духовному ведомству и о жалобах на неправильную оценку и на произведенное уже обложение, с приложением определений и Указов Святейшего Правительствующего Синода и Правительствующего Сената по сим делам, преимущественно последнего времени / Сост. коллежский асессор Симеон Васильевич Калашников, столоначальник Харьковской Духовной Консистории. Харьков, 1901.

Собрания постановлений и распоряжений по духовному ведомству. Т. III-IV. СПб., [б. г. изд.].

Церковное благоустройство: Руководственные распоряжения и разъяснения по вопросам церковной практики / Изд. В. А. Маврицкого. М., 1882.

Церковное благоустройство: Сб. действующих церковно-гражданских законоположений, относящихся к духовному ведомству. М., 1901.

3. История Русской Церкви, Российской иерархии. Православные монастыри Российской империи

Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии. 1778. Т. 1–6. М., 1807–1815.

Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковно-служителей: Сб. сведений, касающихся преимущественно практич. деят. отечеств. духовенства. 2-е изд., испр. и доп. (Вып. 1–4). Харьков, 1896–1900. То же. Киев, 1913.

Ведомость мужским и женским монастырям и общинам за 1901 год. СПб., 1902.

Ведомость о мужских и женских монастырях и общинах за 1915 год. Пг., 1915.

Верховский П.В. Населенные недвижимые имения Св. Синода, архиерейских домов и монастырей при ближайших преемниках Петра Великого. Коллегия Экономии и Канцелярии синодального экономического правления (15 июля 1726 г. – 12 мая 1763 г.): Исследование в области истории русского церковного права. СПб., 1909.

Виленский Свято-Духов монастырь: Историческое описание с тремя рисунками / Сост. Флегонт Смирнов. Вильна, 1888.

Высокопреосвященный Ювеналий, архиепископ Литовский и Виленский // Прибавления к «Церковным ведомостям». 1904. № 16. С. 584–586.

Всеобщий иллюстрированный путеводитель по монастырям и святым местам Российской империи и Афону / Сост. А. А. Павловский. [Н.-Новгород], 1907.

Геннади Г.Н. Список книг о русских монастырях, церквах. СПб., 1854.

Головацкий Я. Монастыри юго-западной России вообще и Креховский монастырь. [СПб., 1885].

Голубинский Е.Е. История русской Церкви. 2-е изд. Т. 1–2. М., 1901–1911.

Горчаков М.И., свящ. Монастырский приказ. СПб., 1868.

Горчаков М.И., свящ. О земельных владениях всероссийских митрополитов, Патриархов и Св. Синода (988–1738 гг.). СПб., 1871.

Горчаков М.И., свящ. Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей. СПб., 1876.

Завьялов В. Вопрос о церковных имениях при императрице Екатерине II. СПб., 1900.

Захарова Л.Ф. К последствиям секуляризации церковных земель в России // Вопросы истории. 1982. № 12. С. 165–167.

Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи: С библиогр. указателем. Т. 1–3. СПб., 1890–1897.

Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917–1921 гг.). М.: Наука, 1975.

Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: Полный список всех 1105 ныне существующих в 75 губерниях и областях России (и 2 иностранных государствах) мужских и женских монастырей, архиерейских домов и женских общин. М., 1908.

Древнерусские предания (XI-XVI вв.). М.: Сов. Россия, 1982.

Иванов В.И. Приходо-расходные книги северных монастырей как источник по социально-экономической истории России: Автореферат дисс. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. М.: Ун-т дружбы народов, 1982.

Иванов П.В. Социально-политические представления монастырских крестьян в России 40–60-х гг. XVIII в. // Ученые записки Курского гос. пед. ин-та. Вып. 43, ч. 1. Курск, 1967.

Иерусалим, Палестина и Афон по русским паломникам XIV-XVI веков / Архим. Леонид. М., 1871.

Извлечение из отчета по ведомству Православного исповедания за 1861 г. СПб., 1864.

Извлечения из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. Толстого по ведомству православного исповедания за 1866 г. СПб., 1867.

Истоки и преемственность: К 1000-летию христианства на Руси // Советская библиография. 1988. № 3. С. 71–78.

Историческое описание Богородицкой Площанской пустыни. СПб., 1855.

Историческое описание Борисовской Девичьей пустыни / Архимандрит Леонид. М., 1887.

Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни. 2-е изд., испр. и доп. оной же пустыни / И.Л. СПб., 1862.

Историческое описание Курского Знаменского первоклассного монастыря / Сост. И. Истомин. Курск, 1857.

Историческое описание Махрищского монастыря. Сергиев Посад, 1906.

Историческое описание находящихся в России епархий, монастырей и церквей, с показанием начала и построения оных, крестных ходов, храмовых праздников в С.-Петербурге и Москве. СПб., 1819.

Историческое описание Обоянского Богородицкого Знаменского монастыря / Архим. Анатолий // Курские епархиальные ведомости. 1882. № 6. С. 302–309, 563–565; № 11. С. 559, 561, 563, 570.

Казанская Амвросиевская женская пустынь Калужской губ. при с. Шамордине и ее основатель оптинский старец иеросхимонах Амвросий. Изд. пустыни. 1908.

Канонизация святых: Поместный Собор Русской Православной Церкви, посвященный юбилею 1000-летия Крещения Руси. Троице-Сергиева Лавра, 1988.

Ключевский В.О. Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае // Ключевский В.О. Сочинения: В 8-ми т. Т. VII. М.: Изд-во соц.-экон. лит., 1959. С. 5–32.

Комиссаренко А.И. Хозяйство монастырских вотчин и секуляризационная реформа в России: 20–60-е гг. XVIII в. М.: Ист.-архивн. ин-т, 1985.

Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время / Ред. Е. Ю. Концевич и Г. Д. Подмошенский. Джорданвилль, 1970.

Краткое обозрение древних русских зданий и других отечественных памятников, составляемое при Министерстве внутренних дел А. Глаголевым. Ч. 1. Тетрадь 1–2. О русских крепостях. СПб., 1838.

Любинецкий Н.А. Землевладение церквей и монастырей Российской империи. Ч. 1–4. СПб., 1900.

Макарий (Булгаков). История русской Церкви. Т. 1–12. СПб., 1857–1883.

Монастыри в Российской империи: (Статистический временник Российской Империи. Серия III. Вып. 18) / В. В. Зверинский. СПб., 1887.

Николай (Грачев), иеромонах. Табель современного богослужения, чиноположения, обрядов, соблюдаемых в одиннадцати Российских обителях, двух русских Святогорских обителях и Соборах: Петроградском Исаакиевском и Московском Успенском. Пг., 1915.

Никольский Н.М. История русской церкви. 3-е изд. М.: Политиздат, 1986.

Обзор учреждения в России православных монастырей, со времени введения штатов по духовному ведомству: (1734–1869) / Сост. Н. Григорович. СПб., 1869.

Описание монастырей в Российской империи находящихся. М., 1834.

Описание монастырей в Российской империи находящихся, с показанием времени построения оных и в каких классах положены по штатам. 4-е изд. М., 1817.

Основатель Борисовской пустыни генерал-фельдмаршал граф Борис Петрович Шереметев и его дочь княгиня Наталия Долгорукая // Жизнеописание отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 361–389.

Памяти архиепископа Ювеналия // Прибавления к «Церковным ведомостям». 1904. № 18–19. С. 651–657.

Подробное и верное описание монастырей, находящихся в Российской империи, расположенное по азбучному порядку и извлечено из новейших отечественных писателей: С присовокуплением дневника отечественных воспоминаний и поучительных статей в прозе и стихах. М., 1829.

Православные монастыри и архиерейские дома в России ныне существующие. М., 1889.

Православные монастыри Российской империи (мужские и женские). [М., 1908].

Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской империи и на Афоне. СПб., 1909.

Раскин Д.И. Требования монастырских крестьян в России 30-х – начала 60-х гг. XVIII в. // Проблемы отечественной истории: Сб. статей аспирантов и соискателей / АН СССР; Ин-т ист. СССР: Ленингр. отд. М.-Л., 1976. С. 60–78.

Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России. М., 1852.

Ростиславов Д.И. Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей. СПб., 1876.

Русские святые: Снимки с иконописных изображений и с работ русских художников: Беспл. прилож. к журн. «Душеполезное чтение» за 1908 год. М., 1908.

Сведение о существующих в России Лаврах и монастырях: Собрано из разных источников. М., 1850.

Святые места на Руси: Описание главнейших монастырей, их история и святыни / Сост. М. Г. Волховский. СПб., 1894.

Смирнова В.Б. Вотчинное хозяйство в XVIII – первой четв. XIX в.: (По материалам Саровского монастыря): Автореферат. М., 1970.

Состав Святейшего Правительствующего Всероссийского Синода и Российской церковной иерархии на 1914 г. СПб., 1914. То же. СПб., 1916.

Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви / Сост. Павел Строев. Изд. Археографической комиссии. СПб., 1877.

«Тесные врата»: (Виды подвижничества в русской земле) / Н. Сперанский. СПб., 1892.

Титлинов Б.В. Правительство Императрицы Анны Иоанновны и его отношение к делам Православной Церкви. Вильна, 1905.

Федотов Г.П. Святые древней Руси (Х-XVII вв.). [Б. м. и г. изд.].

Четвериков Сергий, прот. Оптина пустынь: Исторический очерк и личные воспоминания. Париж, 1926.

Что такое святой Афон для православной России? (Поучение Высокопреосвященного Никанора, архиепископа Херсонского и Одесского, по случаю освящения храма во имя преподобного Сергия Радонежского в Одесском Странноприимном доме Русского на Афоне Общежительного Скита св. Апостола Андрея Первозванного). Одесса, 1887.

4. Литература о Пресвятой Богородице и подвижниках благочестия

Богоматерь: Полное иллюстрированное описание Ее земной жизни и посвященных Ее имени чудотворных икон / Под ред. Е. Поселянина. Прилож. к журн. «Русский паломник». Кн. III. [Б. м.], 1909.

Земная жизнь Пресвятой Девы Марии Богородицы: Учение о Богоматери Филарета, митрополита Московского: Плач Богоматери при Кресте и молитвы к Божией Матери. М., 1899.

Иконография Богоматери: Связи греческой и русской иконописи с итальянской живописью раннего Возрождения / Н. П. Кондаков. СПб., 1910.

Сказание о земной жизни Пресвятой Богородицы с изложением пророчеств и прообразований, относящихся к Ней, учения Церкви о Ней, чудес и чудотворных икон Ее, на основании Священного Писания, свидетельств св. отцев и церковных преданий / Изд. Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря. М., 1904.

Слава Богоматери: Сведения о чудотворных и местно чтимых иконах Божией Матери. М., 1907.

Архимандрит Евгений, приснопамятный старец, возобновитель Чуркинской пустыни Астраханской епархии. Астрахань, 1905.

Великий старец схиархимандрит Паисий Величковский: (Память 15 ноября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Ноябрь. М., 1910. С. 330–377, портр.

Верхо-Харьковская игумения Емилия: (Память 29 мая) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Май. М., 1908. С. 290–325.

Евгений, архимандрит Николаевской Чуркинской пустыни. Астрахань, 1888.

Жизнеописание настоятеля Козельской Введенской Оптиной пустыни архимандрита Моисея. М., 1882.

Жизнеописание в Бозе почившего оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1900.

Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: С портр. / Изд. Афонского Русского Пантелеимонова монастыря: В 12-ти т. и два тома доп. М., 1906–1912:

Т. 1. Январь. 1906. Т. 2. Февраль. 1906. Т. 3. Март. 1907. Т. 4. Апрель. 1908. Т. 5. Май. 1908. Т. 6. Июнь. 1908. Т. 7. Июль. 1908. Т. 8. Август. 1909. Т. 9. Сентябрь. 1909. Т. 10. Октябрь. 1909. Т. 11. Ноябрь. 1910. Т. 12. Декабрь. 1910. Том доп. Ч. 1. Кн. I. Январь-июнь. М., 1912. Том доп. Ч. 1. Кн. 2. Июль-декабрь. М., 1912.

Житие и наставления преподобного Амвросия старца Оптинского. М.: Изд-во «Прометей» МГПИ им. Ленина, 1989.

Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского. М., 1847.

Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Сергия Радонежского и всея России чудотворца / Составлено о. иеромонахом, ныне архимандритом Никоном. 5-е изд., испр. и доп. [Сергиев Посад]: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904.

Житие святого отца нашего Митрофана, епископа Воронежского. М.: Синод. тип., 1907.

Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника. 4-е изд. Муром, 1893.

Иоанн (Маслов), архимандрит, доцент Московской Духовной Академии. Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении: В 2-х ч. / Московская Духовная Академия: Кафедра патрологии: Магистерская диссертация. Загорск: Троице-Сергиева Лавра, 1981. Ч. I. Жизнеописание Святителя Тихона и его литературное наследие. 271 с., фотогр.; Ч. II. Учение Святителя Тихона о спасении. 430 с.

Марк (Лозинский), игумен, профессор Московской Духовной Академии. Отечник проповедника: (Практич. пособие для студентов: 1221 пример из Пролога и Патериков). Загорск: Троице-Сергиева Лавра, 1971.

Махно Лев, прот. Светлой памяти моего друга игумена Марка (Лозинского). Загорск, 1973. Машинописный текст.

Описание жизни блаженной памяти оптинского старца иеросхимонаха Амвросия в связи с историей Оптиной пустыни и ее старчества / Составлено по прежним жизнеописаниям и новым источникам прот. С. Четвериковым. Изд. Козельской Оптиной пустыни. [Б. м.], 1912.

Поселянин Е. Русские подвижники XIX века. СПб., 1900.

Русский общежительный скит Св. Пророка Илии на Афоне. 4-е изд. Одесса, 1913.

Святой Преподобный Серафим Саровский чудотворец: Его жизнь и подвиги, с приложением наставлений для монашествующих. Одесса, 1903.

Сергей Александрович Рачинский: (Память 25 сентября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 302–326.

Собрание писем блаженной памяти оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к мирским особам. Ч. 1. Сергиев Посад, 1908.

Собрание писем оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к монашествующим. Вып. 1. Сергиев Посад, 1908. То же. Вып. II. Сергиев Посад, 1909.

Старцы о. Паисий Величковский и о. Макарий Оптинский // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 452–620.

Четвериков Сергий, прот. Молдавский старец Паисий Величковский: Его жизнь, учение и влияние на православное монашество. 2-е изд. Париж, 1988.

5. Курская губерния (область). Курская, Белогорская (Белгородская), Сумская епархии.

История монастырей и церквей

Адрес-календарь или Общий штат Курской губернии на 1853 г. Курск, 1853.

Анатолий (Ключаров), архимандрит Рыльский. Материалы для истории Курской епархии: (Окончание) // Курские епархиальные ведомости. 1885. № 14. С. 699–717.

[Рецензия]: Харланов И., свящ. Примечание к статье о. архимандрита Анатолия (Ключарова) «Материалы для истории Курской епархии» // Курские епархиальные ведомости. 1889. № 19 С. 329–333.

Архимандрит Анатолий: (Некролог) // Курские епархиальные ведомости. 1886. № 15. С. 728–730.

Булгаков Г. Белгородские торжества церковного прославления св. Иоасафа: 1-я гл. Отчета Курского Знаменского Богородичного Братства. Курск, 1912.

Ведомость общего прихода и расхода сумм по содержанию госпиталя монастырей Курской епархии с 19-го августа 1915 года по 1-е января 1918 года // Курские епархиальные ведомости. 1918. № 10. С. 221–222.

Высокопреосвященный Феоктист, архиепископ Курский // Курские епархиальные ведомости. 1894. № 35. С. 701–711.

Год революции в России / М. М. // Курские епархиальные ведомости. 1918. № 11. С. 240–241.

Голицын Н.Н., кн. Монастыри Курской губернии // Курские губернские ведомости. 1856. № 34. С. 249–251; № 41. С. 270–271; № 48. С. 507–508; 1857. № 28. С. 157–162 (Окончание).

Головашенко. Исторический обзор Курской губернии // Курские губернские ведомости. 1854. № 29. С. 242. [Инициалы автора в источнике отсутствуют].

Денисов Д. Поездка в Путивль // Очерки России, издаваемые Вадимом Пассеком. Кн. I. СПб., 1838.

Деятельность монастырей Курской епархии в нынешнюю отечественную войну в течение ее первого года / Свящ. Александр Мигулин // Курские епархиальные ведомости. 1916. № 35–36. С. 425–429; № 37–38. С. 444–448; № 43–44. С. 526–530; 1917. № 3. С. 29–32.

Деятельность православного русского духовенства Курской епархии во время второй отечественной войны / 1914–1915 гг. // Курские епархиальные ведомости. 1915. № 38. С. 671–677; № 40. С. 717–725; № 41. С. 739–746; № 42. С. 765–770; № 43. С. 789–792; № 46. С. 843–848; 1916 № 10. С. 148–152; № 11–12. С. 168–171; № 17–18. С. 223–229; № 19–20. С. 258–262; № 22. С. 290–295; № 37–38. С. 439–443; № 39–40. С. 473–477; № 41–42. С. 496–500; №45–46. С. 539–543.

Егоров П. Полувековое служение в должности законоучителя Курской классической гимназии протоиерея А. А. Танкова // Курские епархиальные ведомости. 1900. № 23. С. 555–564; № 24. С. 584–590.

Журнал торжественного заседания Курской губернской ученой архивной комиссии: 19 июля 1903 года // Труды Курской губернской ученой комиссии. Вып. 1. Ч. II. Курск, 1911

Златоверховников Н.И. Краткий исторический очерк Курского края. Курск, 1912.

Златоверховников Н.И. Памятники старины и нового времени и другие достопримечательности Курской губернии. Курск, 1902.

Знамения милости Божией по молитвенному предстательству святителя Иоасафа (Горленко), епископа Белгородского и Обоянского // Курские епархиальные ведомости. 1909. № 33. С. 660–665.

Значение даров Царствующего Дома церквам и монастырям Курского края // Курские епархиальные ведомости. 1913. № 8–9. С. 183–187; № 10. С. 216–221.

Из истории Курской епархии. Прот. Н. И. Булгаков (1787–1850 гг.). Биографич. заметка: (Авт.: А. Т.) // Курские епархиальные ведомости. 1889. № 45. С. 840–848.

Историко-статистическое описание Молченской Рождество-Богородицкой Печерской мужской общежительной Софрониевой пустыни и состоящего при ней скита во имя Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, находящихся в Курской епархии, составленное игуменом Палладием по благословению Преосвященного Ювеналия, епископа Курского и Белоградского. М., 1895.

Исторические справки по поводу имеющего исполниться в близком будущем столетия со времени окончательного образования Курско-Белоградской епархии / Ф. Титов // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 36. С. 372–580.

Историческое описание Борисовской Тихвинской девичьей пустыни / Архимандрит Леонид. М., 1872.

Историческое описание Коренной Рождество-Богородицкой пустыни. 5-е изд. испр. и доп. М., 1898; 4-е изд. [Б. м.], 1889; 3-е изд. Курск, 1885; 2-е изд. СПб., 1876; 1-е изд. СПб., 1865. [Авт.: Леонид (Кавелин)].

К биографии Преосвященного Илиодора, епископа Курского и Белоградского // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 4. С. 52–57.

К биографии Преосвященного Феоктиста, епископа Курского и Белоградского // Курские епархиальные ведомости. 1888. № 49. С. 864–869.

К жизнеописанию святителя Иоасафа (Горленко): Святитель Иоасаф как духовный поэт и проповедник / Федор Титов // Курские епархиальные ведомости. 1893. № 19. С. 406–417.

К истории раскола в Курской епархии: Старообрядческие скиты и молельни в Обоянском уезде. 1836–1837 гг. / А. Т. // Курские епархиальные ведомости. 1869. № 31. С. 511–515.

К сведению настоятелей церквей и монастырей Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1916. № 43–44. С. 580–581.

Календарь и памятная книжка Курской губернии. Курск, 1884. То же. Курск, 1888. То же. Курск, 1890. То же. Курск, 1891.

Капланский И.Ф., прот. Белгородский Рождество-Богородицкий женский монастырь. Курск, 1911.

Каталог Путивльской городской публичной библиотеки «Г. Г. Маклаковых». Путивль, 1890.

Краеведческий сборник: (Материалы в помощь учителю истории) / Курский ин-т усоверш. учителей. Курск, 1952.

Краткие исторические сведения о Белоградском Николаевском монастыре Суджанского уезда Курской губернии / Собрал прот. Иоанн Терлецкий // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 30. С. 430–449.

Краткое историческое описание Рыхловской пустыни / Мельхиседек, архимандрит. Москва, 1844.

Курская губерния: Список населенных мест по сведениям 1862 г. СПб., 1868.

Курская карманная справочная книжка на 1892/93 год. Курск, 1892. То же – на 1893/94 год. Курск, 1893.

«Курский адрес-календарь» на 1883, 1911, 1914, 1916 гг. Курск: Губ. стат. комитет, 1858–1916.

«Курский календарь»: Справочная и адресная книга на 1912 г. Курск, [1912].

Курский край в религиозно-церковном отношении с древних времен // Курские епархиальные ведомости. 1887. № 8. С. 410–425; № 9. С. 465–489; № 10. С. 529–537; № 12. С. 625–641; № 16. С. 814–834; № 18. С. 908–926; № 19. С. 973–984; № 20. С. 1019–1033.

Курский областной архив: Путеводитель. Курск, 1972.

Курский областной краеведческий музей: Путеводитель. Курск, 1973.

Лебедев А. Исторические разыскания в южно-русских архивах. М., 1884.

Материалы для истории Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1891. № 12. С. 189–197; № 19. С. 326–339; № 20. С. 362–368. В конце последн. статьи указан. авт.: А. Т.

Материалы для истории Курской епархии: Белгород и его святыня // Курские епархиальные ведомости. 1871. № 7–19; 1872. № 3–19; 1873. № 2–3; 1878. № 13–14; Белгородский Николаевский монастырь // Там же. 1873. № 10–12; 1880. № 6–8; 1883. № 1–16; Упраздненные Николаевский и Обоянский монастыри // Там же. 1885. № 11–14.

Материалы для истории церквей Курской, Харьковской, Орловской, Черниговской и Воронежской губерний; городов и станиц Донской области по приходным книгам жилых данных церквей патриаршего Казенного приказа 7136 (1628–1746 гг.). М., 1913.

Монастыри и церкви (существующие и упраздненные) и святыни г. Путивля. Глава 1. Описание монастырей и церквей существующих и упраздненных // Курские епархиальные ведомости. 1900. № 28. С. 658–667; № 29. С. 679–686; № 30. С. 697–706; № 31. С. 712–720; № 32. С. 731–739; № 33. С. 756–764; № 34. С. 777–785; № 35. С. 794–803.

Народное начальное образование в Курской губернии: С диагр. / И. П. Белоконский. Курск, 1897.

Нефедовский Е.Г. Путивль: Историко-краеведческий очерк. Харьков, 1966.

Новые материалы по истории Курской епархии: (Из архива Курского Межевого отделения) // Курские епархиальные ведомости. 1915. № 29. С. 522–525; № 30–31. С. 547–549.

О назначении епископа Сумского и Ахтырского Иоасафа на кафедру Днепропетровскую // ЖМП. 1959. № 6. С. 29.

Об учреждении близ г. Тулы мужского Богородичного общежительного монастыря // Тульские епархиальные ведомости. 1868. № 15. С. 443–445.

«Обзор Курской губернии» за 1883–1915 гг. Курск, 1884–1916.

Описание Курского наместничества из древних и новых разных о нем известий, вкратце собранное С. Ларионовым, того наместничества и Верхней Расправы прокурором. М., 1786.

Описание Путивльской Молченской Рождество-Богородицкой общежительной Софрониевой пустыни, находящейся в Курской епархии. СПб., 1846. То же. 2-е изд. Одесса, 1891.

Отчет о состоянии церковноприходских школ и школ грамотности в Курской епархии за 1887/88 учебный год // Курские епархиальные ведомости. 1889. № 6. С. 99–118.

Очерк Путивльского уезда // Курские губернские ведомости. 1859. № 40. С. 231–233.

Памятная книжка Курской губернии на 1860 г., 1884 г., 1892 г., 1893 г., 1894 г. Курск. В изданиях на 1892–1894 гг. указан сост.: секр. стат. комитета Т. И. Вержбицкий. На 1892 г. см. также: Курская карманная справочная книжка. Курск, 1892.

Патриотическая деятельность Курского духовенства во время Отечественной войны 1812–1814 гг.: (К 100-летнему празднованию великих событий борьбы против нашествия на Россию Наполеона I) / А. А. Танков // Курские епархиальные ведомости. 1911. № 44. С. 417–420; № 48. Сю 477–479; № 51–52. С. 533–534; 1912. № 17. С. 399–402; № 24. С. 553–557; № 28. С. 716–720; № 30. С. 809–813; № 31. С. 862–867.

Письма Преосвященного Илиодора, архиепископа Курского и Белоградского, к Иннокентию, архиепископу Херсонскому // Курские епархиальные ведомости. 1895. № 7. С. 151–158; № 8. С. 173–178; № 9. С. 193–201; № 10. С. 211–214; № 11. С. 227–233.

Письма Преосвященного Феофана Затворника к игумену Глинской пустыни Исаии // Курские епархиальные ведомости. 1900. № 10. С. 149–155.

Преображенский П. Путивльский Молченский Печерский монастырь. Киев, 1887; То же. М., 1884.

Программа Чрезвычайного Епархиального съезда духовенства и мирян Курской епархии (16–19 мая 1917 г.) // Курские епархиальные ведомости. 1917. № 20–21. С. 196–197.

Проповедники Курской епархии начала прошлого XIX века: Избранные проповеди из числа говоренных священнослужителями Курской епархии в 1815 году // Курские епархиальные ведомости. 1903. № 4. С. 59–62.

Проповедническая, просветительная и благотворительная деятельность обителей Курской епархии в 1913 году // Курские епархиальные ведомости. 1914. № 20. С. 272–275.

Проповедное слово в Белгородской епархии в XVIII веке // Курские епархиальные ведомости. 1897. № 37. С. 715–720; № 38. С. 732–736; № 39. С. 753–764; ; 40. С. 776–784; № 41. С. 807–811; № 42. С. 830–838.

Раздольский П.М. Памятники церковной старины в Путивле: Доклад, заслушанный в Императорском Харьковском Университете в заседаниях Историко-Литературного кружка. Курск, 1903.

Санитарное состояние пустынь Курской епархии (в период эпидемии холеры) // Курские епархиальные ведомости. 1905. № 25. С. 573–581.

Сборник действующих постановлений и приказов Курского Губернского исполнительного Комитета, изданных в период 1922–1925 гг. Курск: Изд-во ГИК, 1925.

Святитель Иоасаф Белгородский: (Память 10 декабря) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Декабрь. М., 1910. С. 184–205.

Сенаторский Н. Обстоятельства, влиявшие на открытие епархии в Белгороде // Курские епархиальные ведомости. 1890. № 22. С. 314–325; № 23. С. 336–346; № 25. С. 365–374; № 26. С. 383–392.

Сенаторский Н. Перенесение архиерейской кафедры из Белгорода в губернский город Курск // Курские епархиальные ведомости. 1890. № 49. С. 843–849; № 50. С. 872–878.

Сенаторский Н. Пределы Белгородско-Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1890. № 44. С. 691–702; № 45. С. 719–730.

Сказание о чудесах Курской-Коренной иконы Знамения Пресвятой Богородицы / Изд. Коренной Рождество-Богородичной пустыни. Курск, 1914.

Сосновский К.П. Бумаги старых лет по Курскому уезду // Труды Курской губернской ученой архивной комиссии. Вып. 1. Ч. 1. Курск, 1911. С. 273–295.

Список лиц духовного звания Курской епархии, кои удостоены награждения ко дню Рождения Его Императорского Величества Высочайшими и Синодальными наградами // Курские епархиальные ведомости. 1914. № 18. С. 242.

Статистика землевладения 1905 г. «Свод данных по 50 губерниям Европейской России». Вып. 1–51. СПб., 1906; Вып. 37. Курская губерния… 1906. СПб., 1906.

Странствования арабского патриарха Макария из Алеппа в Москву при царе Алексее Михайловиче: Из записок его архидиакона / Савельева П. С. // Библиотека для чтения. Т. 15. Разд. III. «Науки и художества». СПб., 1836. С. 1–25, 60–112.

Танков Алексей, прот. Из истории проповедничества в Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1899. № 27. С. 469–472.

Танков А. Из истории раскола в Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1889. № 2. С. 33–41; № 3. С. 46–54; № 8. С. 123–129; № 9. С. 141–150; 1898. № 16. С. 146–152; № 17. С. 173–178; 1900. № 16. С. 286–293; № 50. С. 1117–1123.

Танков А. Из истории церковного пения в Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1899. № 38. С. 623–627.

Танков А. Историко-статистические сведения о монастырях Белгородской митрополии // Курские епархиальные ведомости. 1899. № 41. С. 692–696; 1900. № 39. С. 873–883.

Танков А.А., чл. Курской губ. ученой архивной комиссии. Курский край в начале царствования Петра Великого: (Конец XVII века): Историч. очерк // Труды Курской губ. ученой архивной комиссии. Вып. II. Курск, 1915. С. 206–231.

Танков А. Материалы для истории Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1897. № 36. С. 685–699; 1898. № 28. С. 400–408; № 29. С. 415–418; № 31. С. 454–458; № 32. С. 463–472; № 33. С. 478–486; 1899. № 48. С. 872–874; № 49. С. 890–893; 1903. № 23. С. 480–486.

Танков А. Несколько данных из прошлого Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1900. № 10. С. 156–160.

Танков А. Образование духовенства Курской епархии в конце XVIII века // Курские епархиальные ведомости. 1899. № 27. С. 473–476; № 30. С. 510–513; № 32. С. 537–540.

Танков А. Черты из истории Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1898. № 42. С. 618–622; № 43. С. 629–634; № 44. С. 645–648; № 46. С. 666–671; № 47. С. 682–686; № 48. С. 695–697; 1900. № 4. С. 46–52; № 10. С. 156–160.

Троицкий Н.И. Памятники Знаменского монастыря в Курске. Курск, 1884.

Участие духовенства Курской епархии в Отечественной войне / Авт.: А. Т. // Курские епархиальные ведомости. 1890. № 39. С. 580–585; № 40. С. 591–598.

Участие Курского духовенства в религиозно-патриотической деятельности в эпоху Крымской войны / А. Танков // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 34. С. 528–534.

Участие монастырей Курской епархии в деле народного образования и благотворительности // Курские епархиальные ведомости. 1891. № 14. С. 227–236.

Участие монастырей Курской епархии в призрении раненых и больных воинов // Курские епархиальные ведомости. 1914. № 33–34. С. 687–691.

Четыркин Ф.В. Курская святыня: Курско-Коренная Чудотворная икона Богоматери и места пребывания святой иконы Знаменский монастырь и Коренная пустынь. СПб., 1899.

Щедрая лепта Курских обителей // Курские епархиальные ведомости. 1915. № 33–34. С. 600–603.

Отдел II

Литература о Глинской Рождество-Богородицкой пустыни

и ее подвижниках

6. Литература о Глинской Рождество-Богородицкой пустыни

Альбом видов Глинской Рождество-Богородицкой пустыни. Глухов, Черниговской губернии. [Б. г. изд.]. 24 л. вкл. илл.

Архив Глинской пустыни // Лебедев А. С. Сведения о некоторых архивах духовного ведомства в губерниях Курской и Харьковской. Харьков, 1902. С. 76–77.

Беседа, произнесенная Преосвященным Ювеналием, епископом Курским и Белоградским, 22 августа 1897 года по освящении храма, устроенного в Глинской пустыни при братской больнице // Курские епархиальные ведомости. 1897. № 52. С. 1025–1026.

Воронова Е. Свет во тьме // Русский паломник. 1906. № 20, 21.

Воспоминания архимандрита Пимена // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей Российских при Московском университете. 1876 г. Кн. 3. Отд. 2. М., 1876. С. 3–72.

Глинская пустынь: Очерк современного состояния обители: В 2-х частях: (С видом монастыря и портретами замечательных подвижников). Одесса, 1901. 84 с. (Ч. 1. С. 1–54. Ч. II. С. 55–82). То же. Одесса, 1904. 82 с.

Глинская пустынь: Очерк современного состояния обители. 3-е изд. Курск, 1912. 69 с. (Ч. 1. С. 5–47. Ч. II. С. 48–69).

[Рецензия]: И. С-ский // Курские епархиальные ведомости. 1912. № 26. С. 646–651.

Глинская Рождество-Богородицкая заштатная (с 1764 г.) мужская пустынь // Православные монастыри Российской Империи (мужские и женские). Т 2. [Б. м.], 1909. С. 349–352.

Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь: (Курской губернии, Путивльского уезда): (С картинами). Изд. Глинской пустыни. М., 1891.

[Рецензия]: Библиографическая заметка // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 7. С. 101–108.

Глинская Рождество-Богородицкая пустынь / Архимандрит Анатолий // Курские епархиальные ведомости. 1886. № 5–6. С. 8–17; № 8. С. 17–24; № 9. С. 25–32; № 10. С. 33–40; № 11. С. 41–48; № 13. С. 57–64; № 15. С. 73–80; № 17. С. 89–96.

Глинская Рождество-Богородицкая пустынь, в Путивльском уезде // Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской империи и на Афоне. СПб., 1909. С. 268–270.

Глинские Богородицкие книжки: Объявление об изданиях Глинских Богородицких книжек // Курские епархиальные ведомости. 1893. № 23. С. 514–520.

Глуховщина: Исторический очерк. Глухов, 1966. Машинописный текст. Шалыгино. На укр. яз.

Заявление дворянки Харьковской губернии Парасковьи Гавриловны Цыцерской настоятелю Глинской Богородицко-Рождественской пустыни игумену Исаии [об исцелении] // Курские епархиальные ведомости. 1893. № 30. С. 673–675.

Иоанн (Маслов) архимандрит. Глинский Патерик. Московская Духовная Академия. Загорск: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1970. 324 с. Машинописный текст. [Находится в библиотеке Московской Духовной Академии].

Иоанн (Маслов), архимандрит. Глинский Патерик. Т. 1–3. 2-я ред. Машинописный текст.

Иоанн (Маслов), архимандрит. Глинская пустынь // Туристские новости. 1991. № 13–14 (65–66), 2–15 апреля. С. 4. (Паломничество в России).

Историческое описание Глинской Богородицкой пустыни, состоящей Курской епархии и губернии в Путивльском уезде, составленное Николаем Самойловым, состоящего под Высочайшим покровительством общества истории и древностей российских соревнователем: В 2-х ч. Ч. I-II. СПб., 1836.

Лисенко С. Черная сотня в провинции: (Из провинциальных встреч и наблюдений) // Русская мысль. 1908. № 2. С. 20–28.

Некролог: Во вторник 8 февраля в Глинской пустыни совершено торжественное погребение скончавшейся там одной благочестивой благотворительницы обители, дворянки девицы Веры Михайловны Л-вой. И жизнь почившей, и кончина ее представляют немало назидательного // Курские епархиальные ведомости. 1894. № 12. С. 239–243.

Открытие миссионерского кружка во имя св. Апостола Иоанна Богослова в Глинской пустыни // Курские епархиальные ведомости. 1908. № 40. С. 743–746.

Паломничество в Глинскую пустынь учениц Селинской церковноприходской школы / Свящ. Николай Оболенский // Курские епархиальные ведомости. 1911. № 30. С. 305–307.

Платонов И. Пребывание явленной иконы Рождества Пресвятой Богородицы Глинской пустыни в г. Глухове в 1879 г. Белгород, 1880.

Платонов И. Пребывание явленной иконы Рождества Пресвятой Богородицы Глинской пустыни в г. Глухове в нынешнем году // Курские епархиальные ведомости. 1879. № 20. С. 982–996.

Софрониева и Глинская пустыни / Н. С. / [Б. м. б. г.] 40 с.

Спасо-Илиодоровский скит Глинской Рождество-Богородицкой пустыни, основанный на месте пустынных подвигов схиархимандрита Илиодора: В память избавления Государя Императора Николая Александровича от опасности в Японии в 1891 г. С кратким очерком жизни старца Илиодора и одного из учеников его схимонаха Артемия. Одесса, 1899. Курск, 1912.

Устав Глинской Рождество-Богородицкой общежительной пустыни Курской епархии Путивльского уезда. [Б. м.], 1910.

Фатеев А. Богородичны на Господи воззвах, именуемые догматиками, Богородичны на стиховнах, антифоны и ирмосы воскресных гласов Киевского распева из обихода Глинской пустыни Курской губернии. СПб., 1901.

Церковные ведомости. 1899. № 51–52. С. 396; 1905. № 1. С. 15; № 19. С. 220; № 49. С. 537; 1906. № 18. С. 217; 1912. № 15. С. 91; № 50. С 465; 1913. № 38. С. 471 и др. О возведении в духовный сан, назначениях на должность, перемещениях Глинских иноков.

Чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинская: Очерк явления иконы и описание чудес, от нее происшедших: С рис. Одесса, 1901. 28 с.; То же. 2-е изд. Глинской пустыни, испр. и доп. Одесса, 1907. 64 с., илл.

Ювачев Ив. Глинская пустынь // Русский паломник. 1906. № 10. С. 151–152; № 12. С. 180–183.

Явление помощи и заступления Пресвятой Владычицы Богородицы во время пожарного бедствия в Глинской Рождество-Богородицкой пустыни // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 10. С. 154–156.

7. Литература о Глинских подвижниках благочестия

Глинский монах Александр нестяжатель: (Память 20 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. I. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 648–651.

Глинский монах Ананий лекарь: (Память 7 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 110.

Глинский иеросхимонах Анатолий, благоговейный: (Память 30 ноября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Ноябрь. М., 1910. С. 740–742.

Глинский послушник Андрей смиренный: (Память 22 октября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. I. Кн. II. Июль-дек. М., 1912. С. 321–323.

Глинский послушник-скитянин Андрей кроткий, послушливый и смиренный. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 12.

Схиархимандрит Андроник (в миру Алексей Андреевич Лукаш): Некролог / Архимандрит Иоанн (Маслов), доцент МДА // ЖМП. 1974. № 8. С. 45–46. (Вечная память почившим).

Старец Андроник. Краткое жизнеописание старца Андроника / Архимандрит Павлин (Мищенко). Загорск, 1978. Машинописный текст. Личный архив архимандрита Иоанна (Маслова).

Архимандрит Аполлинарий: (Память 11 октября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. II. Июль-дек. М., 1912. С. 266.

Глинский схимонах Артемий: (Память 5 февраля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 154.

Глинский схимонах Артемий – ученик схиархимандрита Илиодора, любитель безмолвия. О нем: Подвижник Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10.

Жизнеописание Глинского подвижника схимонаха Архиппа: С портр. старца. Одесса, 1902. 111 с.; 1 вкл. л. портр., илл.

Глинский подвижник схимонах Архипп: (Память 27 сентября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 326–358, 361.

Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. 2-е изд. Брянской Белобережской пустыни. Одесса, 1904. 84 с.

Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни: (Память 27 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 249–295.

Глинский послушник Василий Милонов кающийся: (Память 30 января) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 146–148.

Очерк жизни в Бозе почившего Святогорской Успенской пустыни настоятеля архимандрита Германа / А. Ф. Ковалевский. 2-е изд. Харьков, 1894. 140 с.

Глинский монах Димитрий. О нем: Глинские иноки: схимонах Марк, иеромонах Порфирий и монах Димитрий: (Память 29 марта) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Март. М., 1907. С. 336, 339.

Монах Досифей Глинский: (Память 5 ноября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Ноябрь. М., 1910. С. 82–86.

Глинский монах Досифей. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 9.

Краткое сказание о жизни монаха Досифея / Сост. иеромонах Иассон // Курские епархиальные ведомости. 1894. № 7. С. 45–54.

Монах Евгений Глинский: (Память 12 мая) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Май. М., 1908. С. 78–86.

Глинский монах Евгений. О нем: Подвижники Глинской пустыни (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10.

Глинский иеромонах Евграф, подвижник: (Память 12 июня) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 859–860.

Подвижник Глинской Рождество-Богородицкой пустыни старец схимонах Евфимий / Собрал игумен Иассон. Курск, 1910. 24 с.

Глинский подвижник схимонах Евфимий: (Память 7 февраля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 205–220, портр.

Глинский монах Евфимий. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. М., 1908. С. 10.

Высокопреосвященный Зиновий, митрополит Тетрицкаройский // ЖМП. 1985. № 6. С. 58–59.

Пивоваров Борис, прот. Памяти митрополита Зиновия // Там же. С. 60–62.

Иеромонах Иассон. О нем: Подвижник Глинской Богородицкой пустыни монах Феодот. Одесса, 1909. С. V (предисловие).

Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. Джорданвилль, 1970. С. 52; Курские епархиальные ведомости. 1892. № 47. С. 73; Церковные ведомости. 1905. № 1. С. 15; 1906. № 18. С. 217.

Глинский монах Игнатий трудолюбивый: (Память 24 августа) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. 2. Июль-дек. М., 1912. С. 99–101.

Глинский монах Игнатий кроткий, братолюбивый. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10.

Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца схиархимандрита Илиодора, подвизавшегося в Глинской пустыни / Собр. игуменом Иассоном. М., 1887. 274 с., илл.; То же. 2-е изд. М., 1906. 274 с., илл.

Старец схиархимандрит Илиодор: (Память 28 июня) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Июнь. М., 1908. С. 369–410.

Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца схиархимандрита Илиодора, подвизавшегося в Глинской пустыни / Собр. игуменом Иассоном // Курские епархиальные ведомости. 1909. № 16. С. 1–8; № 17. С. 9–16; № 18. С. 17–24 и др.

Глинской пустыни иеросхимонах Илиодор: (Память 9 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 110–112, 115.

Старец Глинской пустыни иеросхимонах Илиодор // Курские епархиальные ведомости. 1895. № 23. С. 475–480; № 24–25. С. 481–497; № 26. С. 498–503; № 27–28. С. 504–517; № 29. С. 518–525.

Краткий очерк жизни архимандрита Иннокентия, настоятеля Глинской пустыни / Изд. Глинской Рождество-Богородицкой Пустыни. Киев, 1906. 16 с., илл.

Архимандрит Иннокентий, настоятель Глинской пустыни: (Память 17 сентября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 207–217, портр.

Некролог // Курские епархиальные ведомости. 1888. № 40. С. 654–655. [О кончине настоятеля Глинской пустыни архимандрита Иннокентия].

Глинский подвижник схимонах Иоанн: (Память 1 октября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Октябрь. М., 1909. С. 3–5.

Глинский схимонах Иоанн. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10.

Глинский монах Иоанн терпеливый: (Память 12 октября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. 2. Июль-дек. М., 1912. С. 266–268.

Очерк жизни затворника Святогорской пустыни иеросхимонаха Иоанна. 6-е изд. Одесса, 1893. 98 с., илл.

Глинский схимонах Кирилл. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 11–12.

Глинский монах Кирилл юродивый: (Память 3 сентября) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. 2. Июль-дек. М., 1912. С. 102–103.

Схимонах Лаврентий Глинский: (Память 24 августа) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Август. М., 1909. С. 492–503.

Очерк жизни схимонаха Луки, подвижника Глинской пустыни. Одесса, 1907. 58 с., илл.

Схимонах Лука, подвижник Глинской пустыни: (Память 1 мая) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Май. М., 1908. С. 3–17.

Краткое описание жизни и подвигов старца Глинской пустыни иеросхимонаха Макария. Курск, 1893; То же. 2-е изд., испр. и доп. Одесса, 1901. 56 с., портр.

Иеросхимонах Макарий Глинской пустыни: (Память 21 февраля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Февраль. М., 1906. С. 262–287, портр.

Краткое описание жизни и подвигов Глинской пустыни старца иеросхимонаха Макария // Курские епархиальные ведомости. 1893. № 6. С. 1–8; № 8. С. 9–16; № 9. С. 17–24; № 11. С. 25–32; № 12. С. 33–40; № 16. С. 41–45.

Очерк жизни и подвигов старца Глинской пустыни иеросхимонаха Макария. Курск, 1893; То же. 2-е изд., испр. и доп. Одесса, 1901. 56 с., портр.

Иеросхимонах Макарий Глинской пустыни: (Память 21 февраля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Февраль. М., 1906. С. 262–287, портр.

Иеросхимонах Макарий прозорливый // Русский инок. 1912. № 7. С. 41–48.

Письма покойного миссионера архимандрита Макария, бывшего начальником Алтайской Духовной миссии. Ч. I-II. М., 1860. Ч. I. 357 с.; Ч. II. 234 с.

Архимандрит Макарий, основатель Алтайской Духовной миссии: Краткие сведения о его жизни и деятельности. СПб., 1892. 100 с.

Архимандрит Макарий, первый Алтайский миссионер. 2-е изд. М., 1892. 18 с.

Архимандрит Макарий, основатель Алтайской Духовной миссии: (Память 18 мая) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Май. М., 1908. С. 129–155, портр.

Благовестник: Чувствования москвитянки при свидании с Алтайским духовным миссионером, о. архимандритом Макарием, основавшим свое пребывание среди калмык, Томской губернии и Бийском уезде // Странник. 1872. Март. С. 274–276. В сноске: Сообщено томским свящ. о. Николаем Сосуновым.

Голубинский Д. Макарий, основатель Алтайской миссии: По бумагам Ф. А. Голубинского // Душеполезное чтение. 1891. Ноябрь. С. 599–602.

Архимандрит Макарий, основатель Алтайской миссии // Прибавления к «Церковным ведомостям». 1886. № 46. С. 1264–1267; № 49. С. 1380–1387; № 50. С. 1411–1416.

Новое об архимандрите Макарии Глухареве // Прибавления к «Церковным ведомостям». 1905. № 25. С. 1035–1039.

Глинский послушник Максим смиренный, усердный и благодушный юноша. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 12.

Схимонах Марк. О нем: Глинские иноки: схимонах Марк, иеромонах Порфирий и монах Димитрий: (Память 29 марта) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Март. М., 1907. С. 325–331.

Подвижник Глинской Рождество-Богородицкой пустыни старец монах Мартирий / Собр. игумен Иассон. Курск, 1910. 33 с., 1 л. портр., 3 вкл. л. илл.

Глинский подвижник монах Мартирий постник: (Память 6 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 108–110.

Глинский монах Николай скорбящий: (Память 14 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 587–588.

Глинский послушник Николай донской. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 11.

Воскресенский А. Архимандрит Паисий, настоятель Высокогорской Успенско-Николаевской Чуркинской пустыни Астраханской губернии. Астрахань, 1904. 43 с.

Архимандрит Паисий, настоятель Высокогорской Чуркинской пустыни: (Память 19 июля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Июль. М., 1910. С. 379–407.

Глинский иеросхимонах Пантелеимон отшельник: (26 февраля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 365–366.

Глинский подвижник схимонах Пантелеимон: (Память 13 декабря) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Декабрь. М., 1910. С. 239–243.

Очерк жизни подвижника Глинской пустыни монаха Петра / Изд. Глинской пустыни. Одесса, 1909. 32 с., илл.

Глинский подвижник монах Петр: (Память 14 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 175–199.

Глинский монах Пимен. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10–11.

Иеромонах Порфирий (Глинская пустынь). О воспитании девиц в духе истинно-христианском // Странник. 1866. Сентябрь. СПб., 1866. С. 85–125.

Иеромонах Порфирий (Глинская пустынь). Взгляд на монашество // Странник. 1867. Февраль. С. 39–51.

Иеромонах Порфирий (Глинская пустынь). О причинах расколов // Странник. 1867. Июнь. С. 123–129.

Иеромонах Порфирий (Глинская пустынь). Беседа со старообрядцами // Странник. 1867. Июль. С. 10–31.

Иеромонах Порфирий (Глинская пустынь). О бессмертии // Странник. 1868. Март. С. 95–102. В конце ст.: 15 дек. 1867 г.

Глинский иеромонах Порфирий. О нем: Глинские иноки: схимонах Марк, иеромонах Порфирий и монах Димитрий: (Память 29 марта) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Март. М., 1907. С. 331–336.

Немирович-Данченко В.И. Крестьянское царство. (Валаам). 2-е изд. СПб., 1889. 275 с. [О Глинском о. Порфирии. С. 264–266].

Земщина: [Газета] 1991. № 3 (20). Январь. С. 1. [Упомин. о Глинском старце Порфирии].

Глинский послушник Прохор юродивый: (Память 24 мая) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. 1. Янв.-июнь. М., 1912. С. 824–825.

Глинский подвижник иеродиакон Серапион: (Память 25 июня) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Июнь. М., 1908. С. 326–330.

Глинский иеросхимонах Серафим любомудрый: (Память 16 апреля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 588–589.

Схиархимандрит Серафим (Романцов): Некролог / Архимандрит Иоанн (Маслов) // ЖМП. 1976. № 10. С. 29–30.

Глинский послушник Сергий юродивый: (Память 14 июня) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 860–862.

Страшный суд Христов. М., 1990. [О Глинских старцах см. С. 37].

Жизнь и подвиги старца Феодота: (С портр.) / Сост. иеромонах Иассон. Курск, 1894.

Подвижник Глинской Богородицкой пустыни монах Феодот / Изд. Глинской пустыни. Одесса, 1909. 32 с., портр., илл.

Глинский старец о. Феодот: (Память 16 июля) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Июль. М., 1908. С. 200–220, портр.

Жизнь и подвиги Глинской пустыни старца Феодота // Курские епархиальные ведомости. 1893. № 39. С. 1–8; № 40. С. 9–16; № 41. С. 17–24; 1894. № 4. С. 25–32; № 5. С. 33–40; № 6. С. 41–43.

До и после пострига: Поучения монахам Глинского игумена Филарета. 3-е изд. Глинской пустыни в перев. со слав. яз. Курск, 1911. 32 с.

Наставления игумена Филарета Глинского // Старческие советы некоторых отечественных подвижников благочестия XVIII-XIX веков. М., 1913. С. 598–610, портр.

Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской Общежительной Пустыни Курской епархии: С картинами. 3-е доп. и вновь перераб. изд. Одесса, 1905. 164 с.

Жизнеописание игумена Филарета, настоятеля Глинской Богородицкой общежительной пустыни. 2-е изд., испр. и доп. Курск, 1892.

[Рецензия]: П. П. // Богословский библиографический листок: Приложение к журн. «Руководство для сельских пастырей». 1894. № 12. С. 404–406; Богословский вестник. 1894. № 11–12. С. 404–406.

Жизнеописание игумена Филарета, настоятеля Глинской Богородицкой общежительной пустыни. СПб., 1856. 90 с., портр.

Игумен Филарет, настоятель и возобновитель Глинской пустыни: (Память 31 марта) // Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Март. М., 1907. С. 355–402, портр.

Жизнеописание старца игумена Филарета, возобновителя Глинской Рождество-Богородицкой общежительной пустыни Курской епархии // Курские епархиальные ведомости. 1892. № 38. С. 1–8; № 39. С. 9–16; № 40. С. 17–24; № 41. С. 25–28; № 42. С. 29–36; № 43. С. 37–44; № 44. С. 45–52; № 45. С. 53–60; № 46. С. 61–68; № 47. С. 69–76; № 50. С. 77–83.

Отдел III

Энциклопедии, справочники, словари,

библиографические указатели

1. Энциклопедии

Православная Богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь / Под ред. А. П. Лопухина. Т. I-II. Пг., 1900–1910.

Энциклопедический словарь / Изд. Павленкова Ф.Ф. СПб., 1899.

Энциклопедический словарь / Изд. Брокгауза Ф. А. и Ефрона И. А. Т. 1–82; 4 доп. т. СПБ., 1890–1907.

2. Справочники и справочная литература

Адрес-календарь духовного ведомства: (Первый полный сборник справочных именных указаний всех должностных лиц духовной администрации). СПб., 1878.

Зайончковский П.А. Справочники по истории дореволюционной России. 2-е изд. М., 1978.

Сборник справочных сведений о благотворительности в Москве. М., 1901. 132 с.

Справочники по истории дореволюционной России: Библиогр. указ. 2-е изд., пересмотр. и доп. / Науч. рук., ред. и вступит. ст. проф. П. А. Зайончковского. М.: Книга, 1978. 639 с.

3. Словари

Бантыш-Каменский Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли. СПб., 1847.

Материалы для словаря древне-русского языка по письменным памятникам / Труд И. И. Срезневского. СПб., 1903.

Опыт исторического словаря всем монастырям, находящимся в России. [Б. М. и б. г.]. 399 с.

Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб., [Б. г.]. Т. I. 1120 с.; Т. II. 2464 с.

Полный церковно-славянский словарь / Сост. свящ. магистр Григорий Дьяченко. М., 1900.

Словарь географический Российского государства, собранный А. Щекетовым. Т. 1. М., 1801; Ч. 2. М., 1804.

Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. В 5-ти т. М., 1988.

Словарь Академии Российской по азбучному признаку расположенный. СПб., 1822.

Словарь исторический о святых, прославленных в Российской церкви, и о некоторых подвижниках благочестия, местно чтимых. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1862.

Словарь церковно-славянского языка, составленный акад. А. Х. Востковым. СПб., 1858.

4. Библиографические указатели

Алфавитно-предметный и хронологический указатель к постановлениям и приказам Курского Губернского Исполнительного Комитета, опубликованным в сборнике постановлений и приказов за 1922–1925 гг. Курск: Изд-во ГИК, 1925. 28 с.

Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Святейшего Правительствующего Синода (с 1721–1889 гг. включительно) и гражданских законов, относящихся к Духовному Ведомству Православного исповедания / Сост.: коллежский асессор Симеон Васильевич Калашников, столоначальник Харьковской Духовной Консистории. Харьков, 1890. 254 с. То же (с 1721–1895 гг. включит.). 2-е изд. Харьков, 1896. То же (с 1721–1901 гг. включит.). 3-е изд. СПб., 1902.

Каталог библиотеки Императорской Археологической комиссии. СПб., 1904. 455 с.; То же. Дополнение... за 1905–1906 гг. 1907. 80 с.; То же… за 1907–1909 гг. 1910. 60 с.

Монастыри, города, церкви: Бюллетени № 23–35: Каталог. Л., 1933. Лит. на рус. и иностр. яз.

Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР им. Ленина: Указатель. Т. 1. Вып. 2. 1917–1947. М., 1986.

Русские дореволюционные газеты в фондах Государственной библиотеки СССР им. Ленина: Отдел газет. В 2-х ч. М., 1977. Ч. 1 (1702–1916). А-М. 266 с.; Ч. 1. (1702–1916). Н-Я. 273 с.; Ч. 2 (1702–1916). Алфавитный каталог. 223 с.

Трутовский В.К. Список изданий Императорского Московского археологического общества за 50 лет его деятельности, с указанием их содержания. М., 1915.

Указатель важнейших статей, помещенных в «Курских губернских ведомостях» с 1839 по 1900 год / Сост.: А. А. Танков // Труды Курской губернской ученой архивной комиссии. Вып. II. Курск, 1915. С. 112–147.

Указатель «Курских епархиальных ведомостей» за истекшее 25-летие издания их с 1-го янв. 1871 года по 1-е янв. 1896 года // Курские епархиальные ведомости. 1896. № 11. С. 1–8.

Указатель статей, содержащихся в журнале «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения… за 17 лет, с 1863 по 1880 г.». М., 1880. 60 с. То же… с 1890–1894 гг. и с 1910–1912 гг. / Сост.: прот. Н. Д. Извеков. М., 1913. 60 с.

Отдел IV

Архивные документы

Выпись из писцовых и дозорных книг Рождества Пречистой Богородицы Молченского монастыря игумену Герасиму с братиею (1621 г. февр. 5) // РГАДА, ф. 281, оп. 34, д. 9534.

Грамота игумену Молченского монастыря Варлааму с братиею на бортные ухожья, пахотную землю, рыбные ловли и бобровые гоны в селе Ясмани и в Печерской волости (1633 г. окт. 22) // РГАДА, ф. 281, оп. 34, д. 9589.

Выпись из отказных книг игумену Молченскаго монастыря Селиверсту с братиею на бортные ухожья, рыбные и звериные ловли в Путивльском уезде (1677 г. июля 28) // РГАДА, ф. 281, оп. 34, д. 9614.

Межевая книга на земли в Крупецкой волости Севского уезда, 1685 г. // РГАДА, ф. 1255, оп. 4, д. 23.

Жалованная грамота Петра I украинскому гетману И. С. Мазепе на вотчину Крупецкую волость в Севском уезде. 1703 г. декабря 13 // РГАДА, ф. 135, отд. 1, рубр. IV, № 52.

Ведомость об иеромонахах Севского Спасского монастыря. 1722 г. // РГИА, ф. 796, оп. 2, д. 644.

Прошение Путивльского Молченского монастыря игумена Моисея с братиею об отдаче по прежнему ко оному монастырю Глинскую пустынь со всеми угодиями, которой завладел Киевский архиерей собою. 1729–1731 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 10, д. 448.

Описание документов и дел, хранящихся в архиве Св. Правительствующего Синода. 1729 г. Т. IXю СПб., 1913. С. 624–629.

Ведомость об иеромонахах, иеродиаконах и простых монахах, находящихся в монастырях г. Москвы и его уезде: [В Троице-Сергиевой Лавре записаны монахи, постриженные в 1704–1705 гг. в Глинской пустыни]. 1731 г. // РГИА, ф. 796, оп. 12, приложение XI.

Реестр Синодальной области монастырям мужским и девичьим. 1734 г. // РГИА, ф. 796, оп. 15, д. 305.

Ведомость о монастырях, бывших в ведении Московских патриархов и отошедших к Синодальной области. 1738. // РГИА, ф. 796, оп. 19, д. 401.

Ведомость о монастырях: / Ставропигиальной Киево-Межигорской Белоградской губернии Глинская пустынь (1743 г.) / РГИА, ф. 796, оп. 24, приложение VII. (С. 756).

Ведомость о монастырях и церквах в России. 1743 г. // РГАДА, ф. 18, оп. 1, д. 105, л. 10 об.

Реестр монастырям мужским и девичьим. 1754 // РГИА, ф. 796, оп. 35, приложение XXXVIII.

Родословная книга с дополнительными статьями: Родословная князей Глинских. Рукопись сер. XVIII в. // РГБ, ф. 178, ед. хр. 734.

Доклад Комиссии о церковных имениях, состоящих на своем содержании безвотчинных монастырях и пустынях. 1764 г. // РГБ, ф. 218, к. 845, ед. хр. 6.

Опись, учиненная имеющейся в Севском уезде Крупецкой волости приписной к Путивльскому Молченскому монастырю Рождества Пресвятой Богородицы Глинской Богородицкой пустыни. 1764 г. // РГАДА, ф. 280, оп. 3, д. 154.

Опись, учиненная имеющемуся в г. Путивле Молченскому монастырю. 1764 г. // РГАДА, ф. 280, оп. 3, д. 481.

По рапортам монастырских властей о монахах-беженцах Глинской пустыни: (Рапорт Кирилла, еп. Севского). 1770 г. // РГИА, ф. 796, оп. 51, д. 139.

Именной указ о произведении архимандрита Аггея во епископы Белоградской епархии. 1774 г. // РГИА, ф. 796, оп. 55, д. 5.

Рапорт о действительном исполнении указа в доставлении сведений о колодниках, содержащихся в монастырях. 1776 г. // ГАБО, ф. 494, оп. 1, д. 2, л. 12.

Рапорт Севского епископа Кирилла о назначении игуменов в Путивльский Молченский, Рыльский монастыри и Софрониеву пустынь. 1777 г. // РГИА, ф. 796, оп. 58, д. 384.

Алфавит хранящимся в чертежном архиве планам с книгами Курской губернии Путивльского уезда. 1780 г. // РГАДА, ф. 1354, оп. 219, ч. 1 (М-23).

Отхожего сенного покоса 1-я часть, что у Дубового ровца по обе стороны реки Орловки и при озере Любиной Струге. Владение Глинской Богородицкой пустыни. 1782 г. // РГАДА, ф. 1354, оп. 219, ч. 2, д. 144, О-18.

Сенного отхожего покоса 1-я часть, владение Глинской Богородичной пустыни. 1784 г. // РГАДА, ф. 1354, оп. 219, ч. II, д. С-111.

Сеннаго отхожаго покоса, что у Любки, владение Глинской Богородичной пустыни. 1784 г. // РГАДА, ф. 1354, оп. 219, ч. II, д. С-114.

Кальковка слободки Шутовки, Сучкиной тож, владение Богородицкой Глинской пустыни иеромонаха Софрония с братиею. 1784 г. // РГАДА, ф. 1317, оп. 1, д. 939.

Алфавит хранящимся в чертежном архиве планам с книгами Курской губернии Путивльского уезда; Богородицкая Глинская пустынь // РГАДА, ф. 1354, оп. 219, ч. 1, Б-20.

Экономические примечания на 352 дачи Путивльского уезда. 1784–1785 гг. // РГАДА, ф. 1355, оп. 1, д. 633.

Экономические примечания на 351 дачу и описание г. Путивля. 1785 // РГАДА, ф. 1355, оп. 1, д. 634.

Генеральный уездный план-атлас Путивльского уезда Курской губернии в 2-х частях. Часть 2. 1785 г. // РГАДА, ф. 1356, оп. 2, д. 175.

Геометрический генеральный план г. Путивля и его уезда, состоящего в Курском наместничестве, сочинен в Курской межевой конторе в 1785 г. // РГАДА, ф. 1356, оп. 1, ч. 1, д. 1962.

Атлас Путивльского уезда Курской губернии в 2-х частях. Часть 2. 1785 г. // РГАДА, ф. 1356, оп. 1, ч. 1, д. 1964.

Об угодьях монастырей в Курской губернии за 1798 г. // РГИА, ф. 1341, оп. 1, д. 197.

По рапорту белгородского епископа Феоктиста о восстановлении в Печерском Молченском Богородицком монастыре в г. Путивле Курской губернии архимандрии и о произведении в сан архимандрита игумена монастыря Паисия. 1799 г. // РГИА, ф. 796, оп. 80, д. 483.

Прошение казначеи Белгородского Рождество-Богородицкого женского монастыря о высылке шнуровой книги для описи имущества монастыря и описания Глинской Богородицкой пустыни. Январь-декабрь 1802 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 2, д. 39.

Ведомости о монастырях по епархиям за 1807 г. // РГИА, ф. 796, оп. 89, д. 956.

О смерти архимандрита Балаклавского Георгиевского монастыря Дионисия. Определен туда Строитель Глинской пустыни иеромонах Белоградского архиерейского дома Курской епархии Евтихий. 1809 г. // РГИА, ф. 796, оп. 89, д. 576.

Именные списки настоятелей и настоятельниц монастырей за 1810 год // РГИА, ф. 796, оп. 91, д. 1016.

Сборник проповедей XIX в. Слова разных пастырей церкви на разные случаи: (Слово Евгения, епископа Курского и Белоградского на освящение храма в Глинской пустыни в 1820 г.) // РГБ, ф. 213, ОПТ-154.

Об отводе земель Глинской пустыни. Об отводе лесного участка при деревне Шутовке Путивльского уезда Глинскому Богородицкому монастырю. Ноябрь 1820–1823 гг. // РГИА, ф. 379, оп. 4, д. 1058.

Об отводе земли Глинской пустыни. 1820–1823 гг. // РГИА, ф. 1263, оп. 1, д. 330.

По донесению Евгения, архиепископа Курского и Белгородского об испрошении Высочайшего повеления на совершение крепостного акта на жертвованные Глинской Богородицкой пустыни майором Дмитрием Бровцыным земли с постоялым двором. Декабрь 1820–1821 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 101, д. 1220.

По рапортам Обер-Прокурора Св. Синода министру духовных дел и народного просвещения об испрошении Высочайшего соизволения на совершение крепостных актов на пожертвование в пользу Глинской Богородицкой пустыни Курской епархии путивльским помещиком Дмитрием Бровцыным постоялого двора со всем хоромным при нем строением и 10 десятинами сенокосной земли. 26 янв. 1821 г. // РГИА, ф. 796, оп. 102, д. 127.

О пожертвованном постоялом дворе в пользу Глинской пустыни Курской епархии Тульским мещанином Бровцыным. Янв.-окт. 1821 г. / РГИА, ф. 797, оп. 2, д. 7885.

О пожертвовании помещиком Бровцыным в Путивльском уезде постоялого двора с 10 десятинами сенокосной земли в пользу Глинской Рождество-Богородицкой пустыни. 1821. // РГИА, ф. 1263, оп. 1, д. 252.

По просьбе дворян и других обывателей г. Путивля о введении в Глинской Богородицкой пустыни устава Афонской Горы. 4 февраля 1821 г. // РГИА, ф. 797, оп. 2, д. 7889.

По запросу Департамента Духовной Канцелярии Св. Синода о решении Св. Синода, последовавшем на прошение Строителя Глинской Богородицкой пустыни о введении в пустыни порядков и устава Афонского Софрониевой пустыни. 1821 г. // РГИА, ф. 796, оп. 102, д. 393.

По приказу Департамента Духовных дел Канцелярии Св. Синода о присылке разных сведений о Глинской Богородицкой пустыни в Курской епархии. 1821 г. // РГИА, ф. 796, оп. 102, д. 804.

По копии с Именного Высочайшего Указа о прибавке в Глинской Богородицкой общежительной пустыни Курской епархии 13 монашеских вакансий с тем, чтобы поступающие получали содержание от самой пустыни: Устав означенной пустыни, составленной настоятелем. 16 авг. 1821 г. // РГИА, ф. 796, оп. 102, д. 936.

Опись 1619 Камер-фурьерским журналам Императора Александра Павловича 1801–1825 гг. – № 17 (за 1821 г.) // РГИА, ф. 516, оп. 1 (29/1619).

О напечатании представленной Филаретом, Митрополитом Московским и Коломенским рукописи Строителя Глинской Богородицкой пустыни Филарета под заглавием «Поучение к новопостриженному монаху». Циркулярный Указ о рассылке указанного сочинения по всем епархиям. 1823 г. // РГИА, ф. 796, оп. 104, д. 1000.

Рапорты Преосвященных с ведомостями о монастырях, монашествующих за 1823 год // РГИА, ф. 796, оп. 105, д. 1339.

Рапорты епархиальных архиереев синодальных контор о монастырях, пустынях, настоятелях и с табелями и монашествующих. 1823 г. // РГИА, ф. 796, оп. 104, д. 1375.

Об отводе земли Глинской пустыни Курской епархии. 1823 г. // РГИА, ф. 560, оп. 1, д. 382.

По прошению Курской епархии Глинской пустыни Строителя иеромонаха Филарета о возвращении во владение оной пустыни лесной дачи и об исходатайствовании денежного пособия на уплату долгов. 1819–1824 гг. // РГИА, ф. 797, оп. 2, д. 7829.

По доношению Владимира, еп. Курского и Белгородского об укреплении за Глинскою Богородицкой пустынью 2-х дворовых мест в г. Глухове, пожертвованных мещанином Моисеем Заводовским. 1826 г. // РГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325.

О пожертвовании в г. Глухове Черниговской губ. от послушника из мещан Заводовского дворовых мест 1 десятина и до 336 кв. сажен в пользу Глинской Богородицкой пустыни. 1826 г. // РГИА, ф. 797, оп. 3, д. 11580.

По именному Высочайшему указу об увольнении за болезнью Обер-Священника Павла Моджугинского. О пострижении Обер-Священника Моджугинского в монашество с перемещением из Валаамского монастыря в Глинскую пустынь. 1827–1831 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 108, д. 1279.

По доношению еп. Курского Владимира с приложением прошения и писем пребывающего в Глинской пустыни архимандрита Макария о дозволении ему отправиться в Иркутскую епархию для проповедования Слова Божия языческим народам. 1829 г. // РГИА, ф. 796, оп. 110, д. 417.

Ведомость о настоятелях и настоятельницах монастырей в 1831 г. // РГИА, ф. 796, оп. 113, д. 1923.

Список настоятелей монастырей и ведомость о монастырях в 1832 г. // РГИА, ф. 796, оп. 114, д. 1231.

Ведомость о настоятелях и настоятельницах монастырей в 1834 г. // РГИА, ф. 796, оп. 116, д. 1084/37.

По донесению Илиодора, епископа Курского о прибавлении к штатному числу монахов Глинской пустыни еще 10 человек. 1834 г. // РГИА, ф. 796, оп. 115, д. 473.

Бередников Яков Иванович. Письма к Строеву П.М. (о составлении каталога настоятелей монастырей). 1835–1841 гг. // РГБ, ф. 291, п. 2250, ед. хр. 4.

Материалы Археографической комиссии. 1836–1838 гг. // РГБ, ф. 291, п. 2243.

Дело об отказе Глинской Рождество-Богородицкой пустыни Курской губернии в отводе ей дополнительных земельных угодий из крестьянских наделов. 1836–1839 гг. // РГИА, ф. 383, оп. 30, д. 573.

Об увольнении в Иерусалим монаха Глинской пустыни Пафнутия. 1836 г. // РГИА, ф. 796, оп. 117, д. 1597.

По предложению Синодального Обер-Прокурора о наделении землей Глинской Богородицкой пустыни Курской епархии с приложением «записки» братии. 1837 г. // РГИА, ф. 796, оп. 118, д. 1202.

Письмо начальника Алтайской миссии архимандрита Макария к императору Николаю I. 1837 г. // РГБ, ф. 214, ОПТ. 445–1.

Макарий (Глухарев), архимандрит. Портрет. Литография Э. Мамонова. На паспарту // РГБ, ф. 213, к. 113, ед. хр. 3.

Ведомость об епитимийцах в 1838 г. // РГИА, ф. 796, оп. 120, д. 1725-а.

По рапорту епископа Курского Илиодора о производстве иеромонаха Глинской Рождество-Богородицкой пустыни Филарета во игумена. 1839 г. // РГИА, ф. 796, оп. 120, д. 333.

Послужные списки настоятелей и настоятельниц монастырей за 1839 г. // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 501.

Дополнительные сведения к «Истории Российской иерархии» о монастырях Курской и Белгородской епархий // РГАДА, ф. 1629, оп. 1, д. 127.

Статистические ведомости о монастырях и монашествующих по всем епархиям за 1840 год // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 286.

По рапорту Илиодора, епископа Курского: О смерти настоятеля Глинской Богородицкой пустыни игумена Филарета. 1841 г. // РГИА, ф. 796, оп. 122, д. 825.

Ведомость о настоятелях и настоятельницах монастырей за 1843 год. // РГИА, ф. 796, оп. 124, д. 1877.

О построении в Глинской Богородицкой общежительной пустыни теплой каменной церкви. 1843 г. // РГИА, ф. 796, оп. 124, д. 1811-д.

По донесению Илиодора, архиепископа Курского о возведении в игуменский сан Строителя Глинской пустыни иеромонаха Евстратия. 1844 г. // РГИА, ф. 796, оп. 125, д. 1762.

Послужные списки настоятелей разных монастырей за 1844 г. // РГИА, ф. 796, оп. 125, д. 1863.

Ведомость о настоятелях и настоятельницах монастырей за 1846 г. // РГИА, ф. 796, оп. 127, д. 2090/1.

Арсений (Митрофанов, Алексей), игумен и архимандрит Святогорского Успенского монастыря Изюмского уезда Харьковской губернии (1844–1859). Письма к Моисею (Путилову). 1846, 1854, 1858 гг. // РГБ, ф. 213, к. 90, ед. хр. 16.

Арсений, архимандрит Святогорского монастыря. Портрет. Литография // РГБ, ф. 213, к. 111, ед. хр. 11.

Формулярные списки настоятелей и настоятельниц монастырей в 1848 г. // РГИА, ф. 796, оп. 180, д. 1638.

Ведомости о настоятелях и настоятельницах монастырей за 1849 г. // РГИА, ф. 796, оп. 131, д. 2009.

Об увольнении в Иерусалим монаха Глинской пустыни Израиля. 1849–1850 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 130, д. 1157.

Об увольнении в Иерусалим проживающего в Глинской Богородицкой пустыни Курской епархии архимандрита Иоанникия. 1849–1850 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 130, д. 1158.

Об увольнении послушника Глинской пустыни Тарабана за границу для поклонения Св. местам. 1852. // РГИА, ф. 796, оп. 133, д. 1700.

Иерархических каталогов Российских древних епархий поверка с летописями. 1853 г. / Священник Михаил Диев // РГИА, ф. 834, оп. 2, д. 1768.

Главная опись церковного и ризничего имущества Курской епархии Глинской Рождество-Богородицкой мужской общежительной пустыни, составленная в 1854 г. // РГИА, ф. 834, оп. 3, д. 2727.

Ведение церковных и монастырских приходорасходных книг и современное положение по ним денежного хозяйства // РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 783.

Об увеличении числа монашествующих и об учреждении больницы для больных иноков Глинской Богородицкой общежительной пустыни. 1854 г. // РГИА, ф. 796, оп. 135, д. 115.

Документы (свидетельства о послушании, пострижении в монашество), выданные разными монастырями лицам разных сословий // РГБ, ф. 213, к. 109, ед. хр. 30.

Сведения, кем были управляемы монастыри в 1860 г. // РГИА, ф. 796, оп. 142, д. 1826.

По представлению Сергия, епископа Курского об увольнении на покой настоятеля Глинской пустыни игумена Иоасафа и о назначении на его место иеромонаха Ювеналия. 16 окт. 1861 г. // РГИА, ф. 796, оп. 142, д. 1804.

Письма митрополиту Сергию Ляпидевскому Ювеналия, архимандрита по делам Курского епархиального управления. 1862 г. // РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 639.

По донесению Сергия, епископа Курского о возведении в сан архимандрита настоятеля Коренной Рождество-Богородичной пустыни игумена Ювеналия. 1862 г. // РГИА, ф. 796, оп. 143, д. 1145.

Указ Св. Синода об избрании Настоятелей общежительных монастырей. 20 марта 1862 г. // РГИА, ф. 797, оп. 97, д. 333.

Ювеналий (Половцев). Письма к Моисею (Путилову). 1862 г. // РГБ, ф. 213, к. 95, ед. хр. 41.

Письма к игумену Моисею (Путилову) монашествующих // РГБ, ф. 213, к. 51, ед. хр. 10.

Ювеналий (Половцев). Письма к Исаакию (Антимонову). 1862–1865 гг. // РГБ, ф. 213, к. 73, ед. хр. 16.

Жизнеописание игумена Глинской Богородицкой общежительной пустыни. Рукопись 2-й пол. XIX в. // РГБ, ф. 214, ОПТ-292.

Житие старца Площанской пустыни строителя Белобережской пустыни Василия (Владимира Тимофеевича Кишкина), написанное монахиней Борисоглебского монастыря Ангелиной. Рукопись втор. пол. XIX в. // РГБ, ф. 213, ОПТ-284.

Жизнеописание старца Василия (Владимира Тимофеевича Кишкина). Рукопись втор. пол. XIX в. // РГБ, ф. 213, ОПТ-285.

Амвросий (Гренков). Письма к Варваре и Серафиме (Тимковским) монахиням, 1862–1871 гг. // РГБ, ф. 213, к. 54, ед. хр. 5.

Амвросий (Гренков Александр Михайлович), иеросхимонах. Письма к Варваре и Серафиме (Тимковским), монахиням. 1864–1872 гг. // РГБ, ф. 213, к. 54, ед. хр. 6.

Амвросий (Гренков Александр Михайлович), иеросхимонах. Письма к Варваре (Тимковской), монахине. 1868, 1870 гг. // РГБ, ф. 213, к. 54, ед. хр. 7.

Амвросий (Гренков). Наставления и письма // РГБ, ф. 213, к. 50, ед. хр. 1.

Илиодор, архимандрит Глинской пустыни. Письма к Тимковским, Софье Ильиничне (Серафиме) и Варваре Ильиничне (Варваре). 1857–1873 гг. // РГБ, ф. 213, к. 103, ед. хр. 93.

Илиодор, схимонах. Письмо к Варваре и Серафиме, монахиням. 1863 г. // РГБ, ф. 213, к. 103, ед. хр. 92.

Амвросий (Гренков Александр Михайлович). Письма к Серафиме (Тимковской), монахине. 1863–1871 гг. // РГБ, ф. 213, к. 55, ед. хр. 13. Амвросий (Гренков), иеросхимонах. Письма к Серафиме (Тимковской), монахине // РГБ, ф. 213, к. 55, ед. хр. 14.

Макарий (Иванов Михаил Николаевич), иеросхимонах. Письма к Тимковской Варваре Ильиничне и др. 1847, 1856–1861, 1875 гг. // РГБ, ф. 213, к. 77, ед. хр. 25.

Выписки из писем старца иеромонаха Макария (Иванова) к монахиням Троицкого Севского монастыря // РГБ, ф. 214, ОПТ-392.

Письма игумена Антония (Путилова) к разным лицам // РГБ, ф. 214, ОПТ-397.

По донесениям духовных Консисторий сведения, кем были управляемы монастыри в 1863 г. // РГИА, ф. 796, оп. 145, д. 238.

Письма иеромонаха Макария (Иванова), Леонида (Наголкина) и других к разным лицам // РГБ, ф. 214, ОПТ-384.

Герман, архимандрит Святогорского Успенского монастыря Харьковской губернии. Письмо к Исаакию (Антимонову). 1864 г. // РГБ, ф. 213, к. 67, ед. хр. 55.

По донесению Преосвященного Сергия, епископа Курского о деньгах, завещанных Курским купцом Александром Морозовым в пользу Глинской пустыни. Декабрь 1865 г. // РГИА, ф. 796, оп. 146, д. 1951.

Глинский монастырь, об устройстве принятого от него в казну имения. Окт. 1866 г. // РГИА, ф. 385, оп. 18, д. 207.

По предложению Обер-Прокурора Св. Синода об испрошении Высочайшего соизволения на приобретение Глинской Богородицкой пустынею Курской епархии Сеймских казенных мельниц. 1869 г. // РГИА, ф. 796, оп. 150, д. 1479.

О разрешении принять от Глинской Богородицкой пустыни 4 % непрерывно-доходные билеты в уплату за купленные с торгов Сеймские казенные мельницы в Путивльском уезде Курской губ. Окт. 1869 г. // РГИА, ф. 583, оп. 4, д. 277.

О покупке Глинской Богородицкой Пустынью Сеймских казенных мельниц. Окт. 1869 г. // РГИА, ф. 797, оп. 39, ст. 4, отд. 3, д. 124.

Об укреплении земли за Глинскою пустынью, подаренной женою штабс-ротмистра Евдокиею Мовчан по Курской епархии. 1874–1875 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 155, д. 173.

По вопросу, возбужденному настоятелем Глинской Богородицкой пустыни о том, какие документы следует получить названному монастырю по содержанию водяной мукомольной мельницы. 1876 г. // РГИА, ф. 796, оп. 157, д. 1657.

О доставлении Канцелярии Обер-Прокурора Св. Синода сведений о находящихся в России мужских и женских монастырях и общинах и о числе монашествующих. 1880 г. // РГИА, ф. 797, оп. 50, отд. II, ст. 3, д. 243.

Послужные списки настоятеля с братией Глинской Рождество-Богородицкой пустыни за 1885 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 89.

О назначении иеромонаха Исаии настоятелем Глинской пустыни с возведением в сан игумена. 1888 г. // РГИА, ф. 796, оп. 169, д. 185.

О продаже недвижимого имущества, принадлежащего Глинской Рождество-Богородицкой пустыни. 1889 г. // РГИА, ф. 796, оп. 170, д. 1372.

Письмо игумена Глинской пустыни Исаии Дмитрию Михайловичу Струкову об иконописной мастерской в монастыре. 1891 г. // РГИА, ф. 695, оп. 1, д. 155.

Филимонов Д.Д. Материалы для биографии основателя Алтайской миссии архимандрита Макария (М. Я. Глухарева) // РГБ, ф. 178, № 3003.1.

Сочинения архимандрита Макария (М. Я. Глухарева) // РГБ, ф. 178, № 3003.2–3003.4.

Формулярные списки монашествующих и послушников Козельской Введенской Оптиной пустыни. 1890–1906 гг. // РГБ, ф. 213, к. 1, ед. хр. 3.

О принятии Глинской Рождество-Богородицкой пустынью земли, жертвуемой крестьянином Антоном Алюшкиным Косминым. 1891 г. // РГИА, ф. 796, оп. 172, д. 1544.

Сводный послужной список настоятеля, монахов и послушников Глинской Богородицкой и Путивльской Молченской Софрониевой пустыней. 1892 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 109.

Исаия, игумен Глинской Богородицкой пустыни Путивльского уезда Курской губернии. Письма Исаакию (Антимонову). 1893–1894 гг. // РГБ, ф. 213, к. 68, ед. хр. 45.

Исаия, игумен, настоятель Глинской пустыни. Письмо от Александра Алексеевича Нахласа об обращении иудеев в Христианство. 1893 г. // РГБ, ф. 213, к. 103, ед. хр. 105.

Ведомость описная и перечневая монахов и послушников Глинской Богородицкой пустыни за 1894 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 2, д. 408.

Симон (Титов Симеон), игумен, живущий на покое в Глинской пустыни. 1895 г. // РГИА, ф. 796, оп. 439, д. 817.

Прошение Глинской Рождество-Богородицкой пустыни иеромонаха Марина в Московскую Синодальную контору о переводе его в Московскую Синодальную 12 Апостолов Церковь. Окт.-дек. 1895 г. // РГАДА, ф. 1183, оп. 1, д. 141.

Послужные списки настоятеля с братией Глинской Рождество-Богородицкой пустыни за 1899 г. // ГАСО, ф. 454, оп. 1, д. 1.

Об укреплении за Глинской Рождество-Богородицкой пустынею недвижимого имущества, завещанного вдовою штабс-ротмистра Мовчан. 1900 г. // РГИА, ф. 796, оп. 181, д. 2333.

По представлению Преосвященного Курского об испрошении Высочайшего соизволения на изменение воли вдовы штабс-ротмистра Евдокии Мовчан, завещавшей постройки, возведенные на арендованной земле в пользу Глинской пустыни и к укреплению означенного имущества за поименованной пустынью. 1899–1901–1902 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 182, д. 4269.

По прошению братии Глинской пустыни Курской епархии иеромонахов: Иосии, Виссариона и др. о воспрещении настоятелю поименованной пустыни продавать водяные мельницы. 1901 г. // РГИА, ф. 796, оп. 182, д. 4344а.

Об укреплении за Рождество-Богородицкой Глинской пустынью Путивльского уезда недвижного имущества, завещанного статским советником Ивановым-Камаевым. 1899–1901 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 182, д. 1990.

Списки настоятелей и настоятельниц монастырей с краткими биографическими сведениями за 1900–1903 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 521.

Краткий отчет Глинской общежительной пустыни, составленный из приходорасходной книги неокладных сумм за 1903 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 2, д. 420.

Окладной лист и доклад настоятеля Глинской Богородицкой пустыни об уплате земских повинностей (фев. 1903-янв. 1904 гг.) // ГАКО, ф. 20, оп. 2, д. 426.

Списки послушников Оптиной пустыни 1904, 1914 гг. // РГБ, ф. 213, к. 2, ед. хр. 3.

Материалы о послушниках Козельской Введенской Оптиной пустыни и др. 1900 гг. // РГБ, ф. 213, к. 3, ед. хр. 15.

По представлению Преосвященного Курского о принятии Глинской Рождество-Богородицкой пустынью земли, завещанной Марией Франциссонз. 1904 г. // РГИА, ф. 796, оп. 185, д. 2849.

О принятии Глинской Рождество-Богородицкой пустынею земли, жертвуемой казаком Варфоломеем Горкавым. 1905 г. // РГИА, ф. 796, оп. 186, д. 2897.

О продаже земли, принадлежащей Глинской Рождество-Богородицкой пустыни крестьянину Дионисию Спиченко. 1905 г. // РГИА, ф. 796, оп. 186, д. 2978.

О принятии Глинской Рождество-Богородицкой пустынею в Путивльском уезде недвижимого имущества, завещанного мещанкою Евдокией Сахаровой. 1905 г. // РГИА, ф. 796, оп. 186, д. 2899.

О принятии Глинской Рождество-Богородицкой пустынею недвижимого имения, жертвуемого казаком Гавриилом Цыгикав. 1905 г. // РГИА, ф. 796, оп. 186, д. 2928.

Кузьмин Михаил, монах Глинской пустыни, автор книги «Жизнеописание Глинского возобновителя». Письмо к Ксенофонту, архимандриту. 1905 г., июля 14 // РГБ, ф. 213, к. 74, ед. хр. 12.

О пострижении в монашество указного послушника Донского монастыря Андрея Проходова. 1909 г. // РГАДА, ф. 1183, оп. 1, д. 172.

Послужные списки настоятеля с братией Глинской Рождество-Богородицкой пустыни за 1910 г. // ГАСО, ф. 454, оп. 1, д. 2.

Ведомость о настоятелях и настоятельницах монастырей. 1910 г. // РГИА, ф. 796, оп. 191, ч. 1, 2 ст., 1 отд., д. 5.

О возведении монаха Донского монастыря Антония в сан иеродиакона. 1910 г. // РГАДА, ф. 1183, оп. 1, д. 88.

Послужные списки монашествующих Донского монастыря за 1910 г. // РГАДА, ф. 1629, оп. 1, д. 56.

Письма к митрополиту Флавиану (Городецкому) Питирима, епископа Курского о делах Курской епархии. 1905–1911 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 737.

Послужной список Глинской Рождество-Богородицкой общежительной пустыни настоятеля с братией. 1911 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 174.

Послужной список братии Московского Ставропигиального Донского монастыря за 1911 г. // РГАДА, ф. 1183, оп. 1, д. 6.

Письма Стефана (Архангельского), ректора Тифлисской Духовной Семинарии, затем епископа Сумского, архиепископа Могилевского и Курского митрополиту Флавиану по делам Семинарии и епархиального управления, в том числе о ревизии монастырей. 1911 г. // РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 750.

Ведомость о лицах духовного звания, присужденных к наказанию по Курской епархии. 1912 г. // РГИА, ф. 797, оп. 82, отд. 3, ст. 5, д. 416.

По ходатайству Преосвященного Курского об увольнении схиархимандрита Иоанникия от должности настоятеля Глинской Рождество-Богородицкой пустыни. 1912 г. // РГИА, ф. 796, оп. 194, д. 1164.

О замещении должности настоятеля Глинской Рождество-Богородицкой пустыни Курской епархии. 1912 г. // РГИА, ф. 796, оп. 194, д. 1399.

Списки монастырей по епархиям. 1913 г. // РГИА, ф. 797, оп. 83, отд. II, ст. 3, д. 315.

Дело с послужными списками монашествующих лиц по ведомству Конторы Св. Синода // РГАДА, ф. 1183, оп. 1, д. 6.

Отчетные ведомости Костромской и Курской епархии за 1912 г. // РГИА, ф. 796, оп. 82, отд. 3, ст. 5, д. 424.

Алфавитный список миссионеров и список миссионерских должностей по епархиям. 1909–1913 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 304.

Отчет о состоянии Омской епархии в 1913 г. // РГИА, ф. 796, оп. 442, д. 2593.

Ведомости об архивах Курской Духовной Консистории. 1903–1910, 1912, 1914 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 440, д. 1081.

Отчет о состоянии Омской епархии за 1914 г. // РГИА, ф. 796, оп. 442, д. 2654.

Деятельность монастырей Курской епархии в нынешнюю Отечественную войну в течение ее первого года. (1914–1915 гг.). 1916 г. // РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 794.

Сведения о монастырях за 1915 год // РГИА, ф. 797, оп. 85, отд. II, ст. 3, д. 389.

Деятельность православного русского духовенства Курской епархии во время отечественной войны (1914–1915 гг.) // РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 981.

Ведомость о монастырях и монашествующем духовенстве за 1915 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 2, д. 501.

Отчет о состоянии Омской епархии за 1915 г. // РГИА, ф. 796, оп. 442, д. 2716.

Ведомости о настоятелях и настоятельницах монастырей. 1916 г. // РГИА, ф. 796, оп. 202, отд. 1, ст. 5, д. 5/1889.

О награждениях за благотворительную и общественную деятельность по епархиям. 1916–1919 гг. // РГИА, ф. 797, оп. 86, отд. 4, ст. 4, д. 10.

О самоубийстве в Путивльском монастыре бывшего белгородского епископа Иоанникия. 1916 г. // РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 266.

По прошению архиепископа Курского Тихона об увольнении его от управления Курской епархией. 2 мая 1917 г. // РГИА, ф. 796, оп. 204, отд. 1, ст. 5, д. 136.

Об избрании епископа на Курскую кафедру. 1917 г. // РГИА, ф. 796, оп. 204, отд. 1, ст. 5, д. 321.

По представлению Преосвященного Омского с ходатайством об освобождении игумена Аристоклия от должности настоятеля Покровского монастыря. 1917 г. // РГИА, ф. 796, оп. 204, отд. 1, ст. 5, д. 271.

Дело о посвящении монахов Глинской пустыни Георгия, Филарета и Сафония в иеродиаконы. Июль 1917 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 256.

О перемещении архимандрита Адриана из Таврической епархии в Глинскую пустынь. Сент. 1917 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 191.

Ходатайство архиепископа Таврического Димитрия об удалении из Таврической губернии архимандрита Адриана. 1917 г. // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 768.

О перемещении архимандрита Адриана из Таврической епархии в число братии Глинской пустыни. 1917 г. // РГИА, ф. 796, оп. 204, отд. 1, ст. 5, д. 156.

О назначении архимандрита Глинской пустыни Адриана в действующую армию. Дек. 1917 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 192.

Рапорт игумена Нектария о пострижении в схиму иеромонаха Климента и монаха Аркадия. Дек. 1917 г. // ГАКО, ф. 20, оп. 2, д. 601.

Список церковных служителей, представленных к наградам за 1917–1918 гг. // ГАКО, ф. 20, оп. 3 л, д. 499.

Документы, связанные с жизнью и деятельностью Козельской Введенской Оптиной пустыни в 1917–1919 гг. // РГБ, ф. 213, к. 4, ед. хр. 4.

Послужные списки настоятеля с братией Глинской Рождество-Богородицкой пустыни за 1918 г. // ГАСО, ф. 454, оп. 1, д. 3.

Протоколы сельских сходов (Шалыгинский волисполком). 1919 г. // ГАСО, ф. Р3041, оп. 1, д. 3.

Рапорт настоятеля Глинской пустыни о переводе временных послушников в число постоянных. Ноябрь 1919 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 1, д. 143.

Донесение Преосвященного Орловского в Курский Епархиальный Совет о монахе Глинской пустыни. 1919 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 2 л, д. 150.

Послужные и формулярные списки монахов Курской епархии за 1914–1920 гг. // ГАКО, ф. 750, оп. 2 л, д. 6.

Дело о посвящении послушников Глинской пустыни в монашеский сан // ГАКО, ф. 750, оп. 1, д. 144.

Дело о пострижении в схиму иеромонаха Глинской пустыни Акакия и диакона Петра Дюмина. 1920 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 2 л, д. 615.

Дело о проведении обряда посвящения в монашеский сан послушников Глинской пустыни. 1921 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 1, д. 266.

Рапорт архимандрита Нектария об умерших в Глинской пустыни. 1921 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 2 л, д. 34, л. 3.

Рапорт настоятеля Глинской пустыни о совершении иеромонахами религиозных обрядов в приходах. 1921 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 1, д. 283.

Дело по рассмотрению прошения настоятеля Глинской пустыни о посвящении иеромонаха Анатолия и иеродиакона Гавриила в схимнический сан. 1921 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 1, д. 267.

Прошение архимандрита Феодосия настоятеля Николаевского Одрина монастыря о переводе его в Глинскую пустынь. 1921 г. // ГАКО, ф. 750, оп. 2 л, д. 1974.

Путивльский уездный отдел земледелия. 1921 г. // ГАСО, ф. Р3041, оп. 1, д. 5.

Переписка с местными исполкомами Советов о Церковном помещении, имуществе и по другим вопросам. 1921 г. // ГАРФ, ф. 393, оп. 27, д. 1389, д. 365.

Переписка Курского губернского исполнительного комитета. 1921 г. // ГАКО, ф. Р325, оп. 1, д. 137.

Переписка с редакцией журнала «Революция и церковь». 1921–1922 гг. // ГАРФ, ф. 353, оп. 2, д. 719.

Переписка с Путивльским исполкомом по делам Путивльского уезда. 1922 г. // ГАКО, ф. 325, оп. 1, д. 224.

Протоколы заседаний Путивльской и Тимской подкомиссий по изъятию церковных ценностей и описи изъятых церковных ценностей. 1922 г. // ГАКО, ф. 323, оп. 1, д. 686.

Послужной список иеромонаха Иринарха (Ивана Степанова) за 1922 г. // ГАСО, ф. 454, оп. 1, д. 4.

Материалы комиссии Путивльского уисполкома по ликвидации монастырей. 1922 г. // ГАСО, ф. Р1662, оп. 2, д. 8.

Переписка с губснабом, губраспредом, губпродкомом, угороно и др. по вопросам приема и устройства детей с Поволжья. 1922 г. // ГАКО, ф. Р309, оп. 4, д. 104.

Смета расходов по перевозке живого и мертвого инвентаря скотного двора, «садово-огородного хозяйства» Курского ГУБОНО из г. Курска в Глинскую пустынь. 1923 г. // ГАКО, ф. Р638, оп. 1, д. 2, л. 23.

Финансово-материальные документы детгородка им. Ленина Путивльского уезда. 1923 г. // ГАКО, ф. Р309, оп. 5, д. 252.

Анкеты монахов Глинской пустыни, перемещенных в Рыльский Николаевский монастырь. 1923–1924 гг. // ГАКО, ф. 2511, оп. 1, д. 137.

Список предприятий общего отдела Путивльского УИК. 1924 г. // ГАКО, ф. Р718, оп. 2, д. 14, л. 29.

Список монастырей Курской губернии, представляемых Губмузеем для взятия их на учет. 1925 г. // ГАКО, ф. Р325, оп. 1, д. 30, л. 51.

Справка в Госфондовую комиссию об имуществе бывшей Глинской пустыни. 1925 г. // ГАКО, ф. Р325, оп. 1, д. 763, л. 63.

Акт ревизии детгородка «Новый мир». 1926 г. // ГАКО, ф. Р1832, оп. 1, д. 435.

Книга учета служителей культа Глуховского окружного административного отдела. 1926–1928 гг. // ГАСО, ф. Р3131, оп. 3, д. 132.

Акт ревизии Глинской детской трудовой колонии им. В. И. Ленина. 1927 г. // ГАСО, ф. Р2308, оп. 1, д. 14.

Учетно-оценочная ведомость живого инвентаря, находящегося в детской трудовой колонии «Глинская пустынь» // ГАСО, ф. Р1685, оп. 2, д. 242.

Ведомость использования рабочих, отбывающих принудительные работы. 1927–1929 гг. // ГАСО, ф. Р4918, оп. 1, д. 4.

Списки молитвенных домов Сумской области за 1944–1945 гг. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 6.

Список регистрации церквей Сумской области за 1945 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 5.

Решение Шалыгинского Райсовета депутатов трудящихся о передаче помещения Шалыгинского промкомбината (б. Глинская пустынь) Сумскому ОблОНО для организации Шалыгинского детского дома. 1949 г. // ГАСО, ф. Р7382, оп. 1, д. 1.

Акт передачи имущества Шалыгинского детского дома (б. Глинская пустынь) Лебединскому дому инвалидов-престарелых. 1953 г. // ГАСО, ф. Р7383, оп. 1, д. 14.

Материалы по монастырю «Глинская пустынь» за 1953 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 31.

Материалы по монастырю «Глинская пустынь» за 1954 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 34.

То же… за 1955 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 37.

То же… за 1956 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 43.

То же… за 1958 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 48.

То же… за 1960 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 53.

То же… за 1961 г. // ГАСО, ф. Р2196, оп. 13, д. 71.

Материалы по религиозным культам за 1959 г. // ГАСО, ф. Р1815, оп. 3, д. 235.

То же… за 1960 г. // ГАСО, ф. Р1815, оп. 3, д. 267.

То же… за 1960–1961 гг. // ГАСО, ф. Р1815, оп. 3, д. 268.

Материалы по закрытию монастыря «Глинская пустынь» // ГАСО, ф. Р2196, оп. 12, д. 55.

Генеральный план Глинской пустыни 1960 г. (Архив Сосновского дома инвалидов).

Архивные документы: справочные, статистические, фотографии

Списки епархиальных епископов с 1795–1871 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 516.

Списки епархиальных Преосвященных. [Б. г.] // РГИА, ф. 706. оп. 440, д. 1097.

Формулярные списки монашествующих. Михаил (Матфей) Лузин – Курский епископ // РГИА, ф. 796, оп. 439, д. 611.

Формулярные списки монашествующих. Питирим (Павел Васильевич Окнов) – Курский архиепископ // РГИА, ф. 796, оп. 439, д. 734.

Портреты начальствующих и других лиц монашествующего духовенства. 1870–1905 гг. // РГИА, ф. 835, оп. 4, д. 59.

Глинская Богородицкая мужская пустынь: (Фотографии) // РГИА, ф. 835, оп. 2, д. 278.

Статистические ведомости о монастырях Курской епархии. 1903–1914 гг. // РГИА, ф. 796, оп. 440, д. 987.

Список русских монастырей и сравнительная статистическая таблица мужских и женских монастырей в Европейской и Азиатской России. // РГИА, ф. 1579, оп. 1, д. 116.

Книга объявлений по Канцелярии Синода о назначениях, перемещениях, увольнениях в отпуска и от службы епархиальных епископов (1906–1917) // РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 518.

Епархиальные отчеты (1856–1916 гг.)^*

Отчет о состоянии Курской епархии за 1856 год // РГИА, ф. 796, оп. 442, д. 3. Там же, 1859 г. (д. 30); 1861 г. (д. 57); 1862 г. (д. 100); 1863 г. (д. 143); 1864 г. (д. 178); 1868 г. (д. 276); 1869 г. (д. 327); 1870 г. (д. 376); 1871 г. (д. 426); 1872 г. (д. 476); 1873 г. (д. 530); 1874 г. (д. 581); 1875 г. (д. 635); 1876 г. (д. 686); 1877 г. (д. 738); 1878 г. (д. 790); 1879 г. (д. 836); 1880 г. (д. 881); 1881 г. (д. 935); 1882 г. (д. 962); 1884 г. (д. 1030); 1885 г. (д. 1082); 1886 г. (д. 1135); 1887 г. (д. 1186); 1889 г. (д. 1288); 1890 г. (д. 1338); 1892 г. (д. 1396); 1893 г. (д. 1453); 1894 г. (д. 1510); 1895 г. (д. 1566); 1896 г. (д. 1624); 1897 г. (д. 1675); 1898 г. (д. 1727); 1899 г. (д. 1784); 1900 г. (д. 1843); 1901 г. (д. 1901); 1902 г. (д. 1958); 1903 г. (д. 1974); 1904 г. (д. 2033); 1905 г. (д. 2095); 1906 г. (д. 2153); 1907 г. (д. 2217); 1908 г. (д. 2279); 1909 г. (д. 2336); 1910 г. (д. 2395); 1911 г. (д. 2461); 1912 г. (д. 2525); 1913 г. (д. 2586); 1914 г. (д. 2646); 1915 г. (д. 2708); 1916 г. (д. 2754).

^* Пропуски отчетов за отдельные годы объясняются отсутствием документов в архиве.

Документы АСЕУ за 1945–1961 гг. Документы АУПЦ за 1944–1961 гг. Документы АГР за 1951–1952 гг.

Документы АШР за 1950–1951 гг.

Документы личного архива (в том числе послужные списки насельников Глинской пустыни, письма и наставления Глинских старцев, магнитофонные записи бесед,

альбом фотографий «Глинская святая Рождество-Богородицкая пустынь»).

Список сокращений

АГР

Архив Глуховского райисполкома.

АУПЦ

Архив уполномоченного по делам Православной церкви при Сумском облисполкоме.

АСЕУ

Архив Сумского епархиального управления.

АШР

Архив Шалыгинского райисполкома.

ГАБО

Государственный архив Брянской области.

ГАКО

Государственный архив Курской области.

ГАРФ

Государственный архив Российской Федерации.

ГАСО

Государственный архив Сумской области.

Глинская пустынь.

Глинская пустынь: Очерк современного состояния обители: В 2-х ч. 2-е изд. Одесса, 1904.^*

Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь.

Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь:

(Курской губернии Путивльского уезда). М., 1891.

Жизнеописание игумена Филарета…

Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя

Глинской общежительной пустыни Курской епархии. 3-е изд. Одесса, 1905.^*

Жизнеописания… подвижников…

Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. М., 1906–1912.

ЖМП

Журнал Московской Патриархии.

Историко-статистическое описание Молченской… пустыни…

Историко-статистическое описание

Молченской Рождество-Богородицкой

Печерской мужской общежительной Софрониевой пустыни

и состоящего при ней скита во имя Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна,

находящихся в Курской епархии, составленное игуменом

Палладием по благословению Преосвященного Ювеналия,

епископа Курского и Белоградского. М., 1895.

Историческое описание Глинской Богородицкой пустыни…

Историческое описание Глинской Богородицкой пустыни,

состоящей Курской епархии и губернии в Путивльском уезде,

составленное Николаем Самойловым, состоящего

под Высочайшим покровительством общества

истории и древностей российских соревнователем:

В 2-х ч. СПб., 1836.

Краткое описание жизни… иеросхимонаха Макария.

Краткое описание жизни и подвигов старца Глинской пустыни иеросхимонаха Макария. Одесса, 1901.

МДА

Московская Духовная Академия.

Очерк жизни… архимандрита Германа.

Очерк жизни в Бозе почившего Святогорской Успенской пустыни настоятеля

архимандрита Германа / Сост. А.Ф. Ковалевский. 2-е изд. Харьков, 1894.

РГАДА

Российский Государственный архив древних актов.

РГБ

Российская государственная библиотека.

РГИА

Российский государственный исторический архив.

Сказание о жизни… схиархимандрита Илиодора…

Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца схиархимандрита Илиодора,

подвизавшегося в Глинской пустыни / Собр. игуменом Иассоном. М., 1906^*.

Спасо-Илиодоровский скит…

Спасо-Илиодоровский скит Глинской Рождество-Богородицкой пустыни, основанный на месте пустынных подвигов схиархимандрита Илиодора:

В память избавления государя императора Николая Александровича

от опасности в Японии в 1891 г.: С кратким очерком жизни старца

Илиодора и одного из учеников его схимонаха Артемия. Одесса, 1899.

Списки иерархов и настоятелей…

Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви / Сост. П. Строев.

М.-СПб., 1877.

Четвериков Сергий, прот. Молдавский старец Паисий Величковский.

Четвериков Сергий, прот. Молдавский старец Паисий Величковский: Его жизнь, учение и влияние на православное монашество. 2-е изд. Париж, 1988.

ЧОИДР

Чтения в обществе истории и древностей российских.

Чудотворная икона…

Чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинская:

Очерк явления иконы и описание чудес, от нее происшедших. 2-е изд. Одесса, 1907^*.

^* При ссылке на другое издание этой же книги указываются место и год издания.

Публикуемый труд схиархимандрита Иоанна (Маслова) «Глинская пустынь» был написан им как диссертация на соискание степени доктора богословия.

В соответствии с авторским текстом сокращение имени автора дано в виде букв «А. И.» – архимандрит Иоанн. О том, что автор был схимником, стало известно после его кончины.

Список сокращений составлен нами. Сокращения названий архивов даны на 1 января 1994 г.

Приводимые нами в начале этой книги на с. 5, 6, 8, 9 тропарь, кондак, величание и две молитвы Глинской иконе Богородицы цит. по кн.: «Чудотворная икона…» (с. 59–62) с сохранением орфографии источника.