Глинская пустынь перед первым закрытием (1912–1922)

После увольнения схиархимандрита Иоанникия (Гомолко) временно управляющим Глинской пустынью в марте 1912 года был назначен наместник Рыльского Николаевского монастыря игумен Евтихий¹³⁶⁰. Выборы нового настоятеля проводились в Глинской пустыни 4 ноября 1912 года. Большинством голосов (85 из 140) был избран иеромонах Нектарий (в миру Николай Нуждин), временно исполнявший должность настоятеля Глинской пустыни в 1910 году, во время следствия по делу схиархимандрита Иоанникия¹³⁶¹.

Отец Нектарий родился в городе Рыбинске Ярославской губернии в семье мещан¹³⁶². Шестнадцатилетним юношей поступил он в Глинскую пустынь. Вначале молодой послушник проходил различные общие послушания, которые назначаются новоначальным (на мойке, кухне, в хлебопекарне), затем был записчиком в храме¹³⁶³, канонархом на клиросе и одновременно проходил послушание в живописной мастерской¹³⁶⁴.

В 1887 году Николай был пострижен в рясофор¹³⁶⁵. Своим трудолюбием, внимательностью, кротостью и благонравием он скоро привлек к себе внимание настоятеля и был назначен келейником игумена Исаии (Гомолко; впоследствии схиархимандрита Иоанникия)¹³⁶⁶. Под руководством такого опытного наставника Николай прошел строгую школу духовного делания.

В 1894 году, потрудившись в обители почти пятнадцать лет, он был пострижен игуменом Исаией в монашество с именем Нектарий¹³⁶⁷, в 1898 году рукоположен во иеродиакона, а в 1901 – во иеромонаха. Затем проходил чредное священнослужение и трудился в живописной мастерской. В мае 1904 года о. Нектарий был командирован для исполнения священнических обязанностей в 271-й Льговский полк, где в 1906 году был награжден набедренником, в августе того же года возвратился в обитель¹³⁶⁸.

8 декабря 1912 года о. Нектарий указом Св. Синода был утвержден настоятелем Глинской пустыни с возведением в сан игумена¹³⁶⁹.

Период его настоятельства совпал с одним из самых сложных периодов истории России. Это и первая мировая война, и революция, и последовавшая за ней гражданская война. В те годы Глинская пустынь принимала самое деятельное участие в помощи бедствующему народу, и в этом велика заслуга ее настоятеля. Он руководил всей многотрудной и многоплановой деятельностью монастыря вплоть до его закрытия и проявил себя рассудительным, предприимчивым и благочестивым настоятелем.

Период 1912–1922 гг. представляет особый интерес для исследователей истории Глинской пустыни еще и потому, что ранее о нем не было опубликовано почти никаких сведений. Последний очерк об обители вышел в 1912 году¹³⁷⁰.

К 1912 году Глинская пустынь отличалась благоустройством внутренним и внешним и славилась строгой высокодуховной жизнью иночествующих, чем во многом была обязана трудам прежнего настоятеля обители – святого старца схиархимандрита Иоанникия (Гомолко).

Обитель влекла боголюбивых паломников из самых отдаленных концов России. В то время пустынь поражала богомольцев своим величественным и живописным видом.

Главный въезд в монастырь с северной стороны почти на расстоянии трех верст представлял собой аллею, идущую среди векового соснового леса. Из-за деревьев еще издали виднелись золоченые кресты, главы и белоснежные каменные стены храмов обители. При приближении к вратам гостиного двора монастыря богомольцам открывалась изображенная на них картина Страшного суда.

Своды врат были расписаны изображениями мытарств в загробной жизни души блаженной Феодоры и ликами святых угодников Божиих со священными изречениями, а над всем этим – священные слова: «Грядущаго ко Мне не иждену вон». Миновав гостиный двор и странноприимницу, богомольцы подходили к внутренним святым вратам Глинской пустыни. Один из современников так передавал состояние человека, входящего в обитель: «Вступив во святые врата в смирении… душой и сердцем чувствуется: «место Бо, на нем же стоиши, свято есть» (Исх. 3, 5)»¹³⁷¹.

В проходе святых врат был изображен самарянин, очищенный от проказы, благодарящий Господа Иисуса Христа. Надпись над этим изображением гласила: «Благодарность изъявляется благодеяний Божиих на обители сей»¹³⁷².

В Глинской пустыни было тогда пять отдельных храмов. Один из них в честь Иверской иконы Божией Матери стоял на обширных каменных сводах святых врат. При входе с гостиного двора все с благоговением поклонялись поставленной над святыми вратами Иверской иконе Божией Матери, присланной с Афона¹³⁷³.

Справа от святых врат была книжная лавка, где продавались копии чудотворных глинских икон, виды обители, жизнеописания подвижников, книги и листки глинского и других изданий, иконы, крестики и т. д.; слева – просфорня.

В самом центре обители на большой площади высился собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы. К югу от него был расположен теплый трехпрестольный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы.

Через сад и цветник обители шла дорога на юго-восток в Ближний скит, где за каменной решетчатой оградой среди вековых сосен стоял скитский храм во имя св. Богоотец Иоакима и Анны с колокольней.

Около скита в дощатом столбе под осенением креста тщательно сохранялся пень сосны, на которой явилась Чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы. На столбе находилась точная копия явленного образа. Немного далее, на лугу, с юго-западной стороны от пустыни находится целебный источник (криница), около которого прежде стоял крест и был прибит корец для желающих испить воды¹³⁷⁴.

Южнее Ближнего скита располагалось братское кладбище. К востоку от кладбища, в густом монастырском лесу, находился Дальний (Спасо-Илиодоровский) скит Глинской пустыни, весьма удобный для уединенной созерцательной жизни. В скиту был храм во имя Нерукотворенного Спаса.

Храмы Глинской пустыни были каменные (кроме храма в Спасо-Илиодоровском скиту), прочные, красиво украшены, отличались чистотой, богатством ризницы и церковной утвари. Кроме того, в пустыни было четыре домовые церкви, пятнадцать корпусов для настоятеля с братией и восемь корпусов при гостинице для приема богомольцев, трапезная, прачечная, больница с аптекой, хозяйственные постройки¹³⁷⁵. Обитель отличалась прекрасно организованным монастырским хозяйством.

Отец Нектарий продолжил строительство новых зданий в монастыре. При нем в обители было построено четыре братских корпуса, начато строительство прачечной¹³⁷⁶ и гостиницы¹³⁷⁷. Монастырское хозяйство, как и прежде, было образцовым; процветали разнообразные ремесла, садоводство, рыбоводство. Землевладение пустыни, оставаясь самым большим в епархии, приносило наибольший доход¹³⁷⁸.

Но главное, чем, как и в прежние годы, славилась обитель, – это высокодуховная жизнь ее иноков. Строгий Афонский устав соблюдался при игумене Нектарии столь же ревностно, как и при его предшественниках. Глинская пустынь продолжала оставаться единственным мужским монастырем в епархии, где поддерживалось неумолкаемое чтение Псалтири¹³⁷⁹.

В духовной жизни пустыни главное место занимало старчество. По свидетельству схиархимандрита Андроника (Лукаша), благочинного Глинской пустыни в 1949–1958 гг., при игумене Нектарии были великие старцы: духовник и начальник Спасо-Илиодоровского скита иеромонах Феоктист (Бородин), подвижник Спасо-Илиодоровского скита иеромонах Софроний (Юденков), деятельной Иисусовой молитвой занимался старец монах Герасим (Рунский), особой строгостью жизни отличался иеромонах Иулиан (Гагарин).

Иеромонах Феоктист (в миру Филипп Бородин) родился в 1831 году в семье мещан г. Козлова Тамбовской губернии. В Глинскую пустынь он поступил в 1866 году. С первых дней жизни Филиппа в монастыре проявились такие его качества, как беспрекословное послушание, молчаливость, смиренномудрие и кротость. В обители, благодаря правильному духовному руководству, эти добродетели получили дальнейшее развитие. Через восемь лет настоятель о. Иннокентий (Степанов) постриг его в мантию с именем Феоктист и поручил послушание пономаря, которое считалось в Глинской пустыни весьма ответственным. Проходя пономарское послушание, о. Феоктист почти все время пребывал в храме, где он воочию ощущал славу и величие Божие.

Постоянное общение с Богом через молитву способствовало духовному совершенствованию о. Феоктиста, помогало ему познать самого себя, свою греховность, научило в ближних видеть только одно хорошее.

26 декабря 1889 г. о. Феоктист был рукоположен во иеродиакона, 22 мая 1894 г. – во иеромонаха. Еще в марте 1893 года о. Феоктиста назначили помощником ризничего Глинской пустыни. Это послушание он исполнял с великой любовью, усердием и тщательностью. Настоятель игумен Исаия писал, что он «качеств очень хороших»¹³⁸⁰. Отец Феоктист достиг высокого преуспеяния в духовной жизни. 29 мая 1895 г. он был утвержден братским духовником Спасо-Илиодоровского скита Глинской пустыни¹³⁸¹, а 2 ноября того же года – назначен также и начальником этого скита¹³⁸².

Так начался новый период его деятельности – наставнический, который продолжался почти до самой кончины о. Феоктиста. В этой деятельности проявилось все богатство его духовной мудрости и рассудительности.

Отец Феоктист принял начальство над скитом в третий год его существования. Он стал третьим скитоначальником после старца схимонаха Архиппа (Шестакова) и о. Мартиниана (Захарова). Отец Феоктист управлял скитом почти одиннадцать лет. Он много потрудился для благоустройства скита, как внутреннего, так и внешнего его облагораживания. При нем территория скита была расширена и обнесена деревянным забором¹³⁸³, а затем и каменной оградой, построены новые домики; в 1899 году устроена теплая домовая церковь во имя св. Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна¹³⁸⁴.

Но основной целью заботливого скитоначальника было спасение вверенных его попечению душ.

В Спасо-Илиодоровском скиту, как и в самой обители, духовная иноческая жизнь основывалась на откровении помыслов старцу-духовнику. Такой порядок в скиту был введен настоятелем Глинской пустыни о. Исаией (Гомолко), и о. Феоктист всемерно старался поддерживать его, считая, что это делание является основанием внутреннего благоустройства и порядка как всего братства, так и души каждого в отдельности. Он неоднократно напоминал инокам, что уклоняющиеся от пути откровения помыслов поступают так по действию вражеского внушения.

По отзывам современников, о. Феоктист сам был великим старцем¹³⁸⁵. Он весь был предан многотрудному подвигу водительства душ ко спасению и полагал на это дело все свои силы. Глубокое знание человеческой души, тонкое понимание христианских истин православного нравоучения давали о. Феоктисту возможность безошибочно видеть нравственное состояние обращавшихся к нему и давать им самые правильные и полезные советы. Имея к о. Феоктисту сердечную веру и сыновнюю любовь, не только скитяне, но и многие из братий обители стремились чаще исповедовать ему свои поступки и тончайшие помыслы. Старец никогда не отказывал в совете и помощи.

Отец Феоктист удивительно соединял в себе качества, необходимые как начальнику скита, так и старцу-духовнику. Будучи скитоначальником, о. Феоктист наблюдал, чтобы иноки в точности соблюдали все правила скита, определенные уставом. Он сам всегда присутствовал в церкви и на трапезе, сам распределял послушания и назначал келейные занятия. Особое внимание о. Феоктист обращал на порядок церковной службы. Он прекрасно знал весь церковный устав и напевы. Это позволило ему ввести в скитское богослужение точность и строгий порядок. В хозяйственных делах он поступал всегда практично и осторожно. Не любил часто перемещать монахов с одного послушания на другое, считая, что на одном послушании скорее учатся терпению. Старец был строг, взыскателен и тверд, но в то же время все его слова были согреты проникновенной душепопечительностью и истинно отеческой любовью.

Скитяне на все спрашивали его благословения. Он же, как монах, привыкший освящать благословением каждый шаг своей жизни, не тяготился никакими вопросами. Сам скитоначальник во всем руководствовался указаниями настоятеля Глинской пустыни.

Мудрый и внимательный руководитель, о. Феоктист входил во все обстоятельства жизни скита, разрешал все возникавшие затруднения и недоумения, оказывал всем своевременную духовную помощь. Под его руководством скитяне, соединившись в одном, общем всем стремлении к высшей духовной жизни, представляли собой братство, в котором при большом разнообразии характеров царствовало удивительное единодушие и согласие.

Жизнь в скиту в то время была очень строгая, пища скудная, трудиться же приходилось много. Отец Феоктист служил для всех примером трудолюбия и сам исполнял многие братские послушания. В келлии он также все делал сам, освобождая своего келейника для других послушаний. Кроме того, он исполнял свою очередь при непрерывном чтении Псалтири в скитской церкви в самые трудные часы, когда все скитяне отдыхали. Казалось, во всем братстве не было более смиренного и трудолюбивого послушника, чем отец скитоначальник. Настоятель схиархимандрит Иоанникий (Гомолко) писал, что о. Феоктист «усерден в безмолвной жизни»¹³⁸⁶.

В 1897 году о. Феоктист был награжден набедренником, а в 1901 году – за труды по поддержанию в скиту строгой отшельнической жизни – наперсным крестом, от Св. Синода выдаваемым¹³⁸⁷. Однако он стремился к жизни созерцательной, уединенной и в 1906 году по прошению был уволен от должности начальника скита. Но о. Феоктист не оставил своего старческого служения. Двери келлии и сердце старца Феоктиста всегда были открыты для братии, каждый мог входить к нему в любое время без всякого доклада. Он умел вовремя напомнить приходящим, что жизнь временная дана человеку для того, чтобы ею он приобрел жизнь вечную. Христианин должен еще здесь, на земле, соединиться со Христом, чтобы земная его жизнь стала началом жизни небесной. Человек, не позаботившийся соединиться со Христом, по отшествии из мира сего будет уже не в состоянии что-либо сделать для этого. Что бы ни случилось, учил старец, вопрос о спасении должен постоянно стоять в центре внимания христианина. Он обязан всегда и везде помышлять о вечности. И тогда его мысль, подобно горящей свече, станет показывать ему, от чего удаляться и к чему стремиться. И если христианин будет так проводить свою жизнь, то непременно ему будет помогать Всевышний Своею благодатию.

С 1911 года по старости о. Феоктист уже не священнодействовал¹³⁸⁸. Чувствуя приближение смерти, он стал еще более внимательно относиться к самому себе, готовясь к той минуте, когда должен будет предстать пред Судией и Господом. И в конце своей жизни старец предался совершенному уединению, безмолвию и самоуглублению. В это время в его душе пребывали покой и духовный благодатный мир, который даруется подвижнику после многолетней борьбы. Точная дата кончины о. Феоктиста неизвестна. В послужных списках братии Глинской пустыни он упоминается последний раз в 1911 году¹³⁸⁹.

Старец иеромонах Софроний (в миру Семен Юденков) родился в 1843 году в семье крестьян Путивльского уезда Курской губернии. В Глинскую пустынь Семен поступил, когда ему было 25 лет¹³⁹⁰. Сначала он проходил общежительные послушания, затем послушание на клиросе. Чистосердечный, послушный и ревностный подвижник быстро возрастал в духовной жизни под мудрым руководством Глинских старцев. Настоятель о. Иннокентий (Степанов) уже через шесть лет после поступления Семена в монастырь постриг его в мантию с именем Софроний¹³⁹¹. В 1884 году он был рукоположен во иеродиакона, в 1895 – во иеромонаха¹³⁹². Служение о. Софрония у престола всегда сопровождалось чувством глубокого благоговения. Поразительны были самоуглубление и сосредоточенность, с которыми он совершал таинство св. Евхаристии.

В своей духовной жизни он достиг высокого совершенства. По свидетельству подвизавшихся вместе с ним иноков, о. Софроний был великим старцем¹³⁹³. Его руководству поручали многих послушников и новопостриженных.

Система воспитания новоначальных у о. Софрония (как и у других Глинских старцев) заключалась в том, что он приучал их быть откровенными с ним не только в делах, но и в помыслах. Такая откровенность и близость отношений не допускала учеников до грубых погрешностей. Не легко бывало новоначальному иноку открывать помыслы своему наставнику. Отец Софроний объяснял, что враг часто возбуждает у новоначальных чувство ложного стыда и тем самым препятствует чистосердечному исповеданию своих помыслов старцу. При таком состоянии иноку необходимо приложить усилие к откровенности, после чего она постепенно станет его добрым навыком, и раз от раза он будет открывать свои помыслы непринужденно. Отец Софроний учил и воспитывал каждого ученика по его силам и способностям, не щадя своих сил, не жалея времени, и если его ученикам бывало не легко принимать его учение и усваивать себе его правила, то и ему немало трудов стоило каждого отдельно воспитывать, внушить любовь к урокам и возводить в духовное состояние.

Отец Софроний душу свою полагал за учеников своих: он прощал всякую немощь, лишь бы человек сознавал ее с покаянием. Старец часто напоминал, что только при посредстве покаяния можно перейти из состояния душевного в состояние духовное. Этой истине богомудрый пастырь научал как в своих проповедях, так и в личном общении с учениками. Он объяснял, что каждый христианин, тем более инок, должен вести в земной жизни непрерывную борьбу с врагами своего спасения. Средствами борьбы, заменяющими человеку меч и другие орудия, являются Слово Божие и молитва, а средством восстания – покаяние. Погибает только тот, кто не пользуется этими богодарованными средствами.

Отец Софроний от юности всей душой стремился стяжать любовь к Богу и людям, и Господь сподобил его этого величайшего дара. Старец поистине был преисполнен любви и изливал ее обильно на ближних.

В своей пастырской деятельности о. Софроний раскрывал сущность любви и необходимость растворять ею всю добродетельную жизнь человека. «Бог есть любовь» (Ин. 4, 16). Уподобляться Ему, говорил о. Софроний, есть цель всей жизни и деятельности каждого христианина. Но чтобы стяжать любовь, необходимо очиститься от греховной порчи, перестать руководствоваться своим ограниченным умом, но во всем руководствоваться только светом Слова Божия, отказаться от своей греховной воли и жить и действовать по воле Божией, всецело пленить себя в послушание Христово (2Кор. 10, 5). Кто стремится к развитию в себе чувства любви к Богу, предварительно не очистив себя, тот близок к самообольщению.

В 1898 году о. Софроний был награжден набедренником. Затем, как преуспевший в духовной жизни, он был переведен в Спасо-Илиодоровский скит. Но и сюда братия стремились к нему для откровения своих сердечных помыслов, поскольку он имел дар духовного рассуждения. Обращались к старцу и многие приезжавшие в обитель миряне. Старец никому не отказывал. Он принимал богомольцев в приемной, устроенной за оградой скита.

С особой отеческой любовью принимал о. Софроний тех, кого терзали горести, печали, уныние, кто стоял на распутье и не знал, каким путем идти ему в жизни. Старец с открытым сердцем выслушивал их скорби и тотчас накладывал пластырь на душевные раны, давал нужные советы и наставления. Он часто говорил, что скорби попускаются людям для того, чтобы они через них находились в постоянном бодрствовании и искании Бога. Духовные беседы с о. Софронием, проникнутые силой и светом благодати, его глубокая молитвенная собранность, проницательный разум, его любовь навсегда оставались в памяти обращавшихся к нему. Посетители говорили, что сам вид старца, его дивное смирение, весь его одухотворенный облик невольно внушали чувство глубокого благоговения. Многие из светских лиц имели его своим духовным отцом. Старец Софроний постоянно ободрял, поддерживал пасомых духовно, водворял в их сердца стремление к небесной жизни, побуждал их к высшим подвигам и мужеству.

Отец Софроний стремился довести до сознания своих учеников, что христианин бывает постоянно подвержен влиянию злой силы, стремящейся умертвить его душу. И если бы Божественная благодать не укрепляла его и не побеждала эту злую силу, то христианин постоянно бы удалялся от своего спасительного пути. Старец раскрывал учение Православной Церкви о том, что Божественная благодать является той особой силой Святого Духа, которая совершает духовное возрождение верующего человека. Без благодатной помощи и поддержки своего Создателя человек не может прожить ни единой минуты. Сила благодатной помощи в деле спасения человека настолько велика, что ей отводится в этом деле первенствующее место. Однако действие благодати Божией зависит от состояния души христианина. Если человек ведет греховную жизнь, то благодать не может пребывать в его душе. Старец объясняет, что немаловажное значение для привлечения благодати в душу христианина имеет его самопознание. Христианин не в состоянии себя исправить надлежащим образом, если он не познает кроющегося в сердце зла. Наилучшим путем к стяжанию благодати, по учению святых отцов, служит смирение и терпение.

Будучи строгим исполнителем церковных установлений, о. Софроний старался внедрить церковность в сердца всех, кто к нему обращался. И это старец делал с той целью, чтобы привить вопрошавшим любовь к церковным установлениям и приучить их быть послушными сынами Церкви.

Кроме духовного окормления братии и богомольцев, старец Софроний совершал чредное священнослужение в Спасо-Илиодоровском скиту. Последний раз сведения о нем встречаются в послужных списках братии Глинской пустыни за 1911 год¹³⁹⁴. Время кончины его неизвестно.

Иеромонах Иулиан (в миру Иосиф Гагарин) родился в 1853 году в семье мещан г. Мещовска Калужской губернии. Утвердившись в намерении посвятить свою жизнь иноческим подвигам, в 1882 году он поступил в Глинскую пустынь¹³⁹⁵. После общих послушаний он был назначен на послушание при больнице, которое проходил с большим усердием¹³⁹⁶. Постриг в монашество Иосиф принял в 1889 году. В 1893 году его перевели в Курский Знаменский монастырь, где в 1896 году он был рукоположен во иеродиакона, а в 1897 – во иеромонаха. В 1902 году о. Иулиан был награжден набедренником, а в 1907 г. по прошению переведен на покой в Глинскую пустынь¹³⁹⁷.

По отзывам современников, о. Иулиан был ревностным хранителем истинно монашеских заветов и вел строго подвижнический образ жизни. Настоятель обители вверял его попечению многих новоначальных. Отец Иулиан убеждал их в том, что чрезвычайно трудно правильно проходить монашеский путь.

Для этого старец советовал живущим в монастыре отсекать свою волю и навыкать послушанию. Сам опытно постигнувший этот трудный, но безопасный путь монашеского делания, о. Иулиан много заботился об искоренении своеволия и самолюбия в своих духовных чадах. Указывая на вредные последствия всякого начинания без благословения, он искоренял самочиние. Старец требовал от учеников полнейшего отречения от своей воли, чем успешно достигал исцеления их душ. Отец Иулиан поучал, что сам труд спасения совершается в деятельной борьбе с грехом, при исполнении заповедей, когда человек невольно видит свои немощи и смиряется.

Речь о. Иулиана была сдержанна, наполнена святоотеческим учением. Он всегда был сосредоточен и молитвенно собран, на исповеди – особенно серьезен и строг. Старец стяжал разум духовный и имел доступ к сердцу каждого. Замечания его как-то особенно глубоко проникали в душу, пробуждали сознание своей греховности пред Богом и стремление исправить свою жизнь.

Отец Иулиан прошел скорбный путь послушания и унижения под руководством опытных Глинских старцев, прежде чем приобрел истинное смирение. Таким же путем он вел начинающих, стараясь, по выражению св. Иоанна Лествичника, «изыскивать случаи для приобретения подвизающимися в деле спасения братиями венцов терпения». Воспитывая в новоначальных безгневие, смирение и терпение, он умышленно делал им несправедливые выговоры. Так он научал своих чад твердо встать на монашеский путь и во всем отсекать свою волю и раздражение. Это был ревностный душепопечитель и строгий духовник, однако он никогда не налагал неблагоразумно тяжелых наказаний.

Своим ученикам о. Иулиан особенно часто напоминал, что необходимым условием внутренней духовной жизни является постоянная сосредоточенность и внимательность ко всем своим действиям, и особенно словам. Старец предостерегал беречь свой ум от рассеянности, ибо это вносит нестроения в духовную жизнь. Он говорил, что этот единственно правильный путь смиренной, постоянно устремленной к Богу духовной жизни является обязательным для каждого христианина, какой бы образ жизни он ни проводил: монашеский или мирской.

Призывая стяжать внимание к своим душам, о. Иулиан указывал инокам на святоотеческое изречение о хранении чувств: «Дар бодрствования (трезвения) не попускает помыслам входить, а если они и войдут, то не допускает им вредить»¹³⁹⁸. Охраняя других и воспитывая их для жизни вечной, о. Иулиан в то же время непрестанно бодрствовал над самим собой.

Это был духовник опытнейший. Одним он преподавал начальные истины, другим – более глубокие и таинственные. Так, например, он объяснял, что жизнь вечная, по словам Божественного Учителя, состоит в познании истинного Бога. «Сия же есть жизнь вечная, – сказал Иисус Христос в Своей первосвященнической молитве, – да знают Тебя Единого, Истинного Бога и Посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3), – разумея здесь под знанием не теоретическое, умственное познание Бога, а теоретико-практическое, когда, кроме ума, в познании Бога участвует и сердце чрез его постоянную любовь к Богу, участвует и воля чрез свою преданность Воле высочайшей, чрез исполнение заповедей Господних.

Отец Иулиан как пастырь духовный отдавал старчеству все силы ума и сердца. Он воспитал многих высокодуховных подвижников, которые впоследствии также стали известными старцами, в их числе – великий Глинский старец схиархимандрит Андроник (Лукаш).

В конце своей жизни о. Иулиан по болезни уже не священнодействовал. Последнее упоминание о нем в документах обители встречается в послужных списках братии Глинской пустыни за 1911 год¹³⁹⁹.

Старец монах Герасим (в миру Гавриил Рунский) родился в 1844 году в семье мещан г. Конотопа Черниговской губернии. С ранних лет он был проникнут горячей любовью к Богу и горел желанием всего себя посвятить Ему.

Посетив Глинскую пустынь, он сразу почувствовал здесь особую близость Божию, благодатность духовной атмосферы обители и бесповоротно решил остаться в монастыре. Так шестнадцатилетним юношей поступил Гавриил в Глинскую пустынь. В обители подвизались тогда такие светочи старческого окормления, как схиархимандрит Илиодор (Голованицкий), иеросхимонах Макарий (Шаров), о. Иннокентий (Степанов), впоследствии Глинский настоятель. Молодой послушник был очевидцем дивных подвигов и таких великих Глинских старцев, как схимонах Евфимий (Любимченко), монах Мартирий (Кириченко), схимонах Архипп (Шестаков), схимонах Лаврентий, схимонах Артемий, монах Досифей благоговейный и других.

Воодушевленный их подвигами, Гавриил ревностно заботился о своем спасении, примерно исполнял послушание и под руководством старцев постигал науку из наук – монашескую жизнь. Невидимая брань со страстями, келейная молитва, чтение Слова Божия и творений святых отцов, ежедневное внимательное самоиспытание и откровение помыслов – вот те духовные делания, в которых возрастала и крепла его душа. В 1878 году после семнадцати лет подвижнических трудов в обители он был пострижен в мантию с именем Герасим и назначен на послушание трапезного¹⁴⁰⁰. Впоследствии, видя его стремление к строгой духовной жизни, настоятель о. Исаия (Гомолко) назначил его пономарем при церкви Ближнего скита¹⁴⁰¹. Более двадцати лет благоговейно исполнял это послушание о. Герасим.

Подвиг непрерывного внимания к себе и самоукорение много способствовали старцу в приобретении умной молитвы и созерцании Бога. Молитвенные воззвания и хвала Господу стали той благодатной атмосферой, в которой пребывала душа старца. По отзывам современников, о. Герасим занимался Иисусовой молитвой и достиг в ней высокого совершенства¹⁴⁰². Настоятель схиархимандрит Иоанникий (Гомолко) ценил его и писал, что о. Герасим «качеств очень хороших и внимательной жизни»¹⁴⁰³.

Молитвенный дар старца, молитвенное созерцание им мира духовного влекли к нему сердца многих братий и богомольцев, которые хотели быть его учениками. Опытный делатель молитвы, о. Герасим давал подробные указания, как проходить этот подвиг людям самых разных положений и в разных обстоятельствах.

Старец учил, что стяжание истинной молитвы в своем сердце требует от христианина большого труда и настойчивости.

Он не должен ждать расположения к молитве, но всегда понуждать себя к ней. Перед тем как приступить к молитвенному правилу, нужно подготовить себя к нему: оставить все посторонние мысли, успокоить чувства и вспомнить о Том, к Кому обращаешься с молитвой. Старец говорил, что мы должны дорожить временем молитвы и помнить: погибает тот день и час, в которые человек не призывает Господа.

Сама духовная сущность молитвы – возношение ума и сердца человека к Богу – представляет возможность для постоянного упражнения в ней. Молиться можно всегда и везде: в пути, в часы работы и отдыха, во время бесед и принятия пищи, в уединении и многолюдстве, стоя, сидя, лежа. Чтоб приобрести постоянную молитвенную настроенность, о. Герасим советовал как можно чаще повторять в уме краткие молитвы: «Господи, помилуй», «Господи, помоги», «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Но при этом не надеяться на свои усилия, а у Господа просить ниспослать дар молитвы. Старец и сам просил Господа о правильном молитвенном устроении своих духовных чад.

Старец Герасим прозревал помыслы приходящих к нему. Он вел строго подвижническую жизнь и, как Глинский подвижник Досифей благоговейный, никогда не убирал своей келлии.

Около 60 лет подвизался о. Герасим в Глинской пустыни и достиг высоких степеней нравственного совершенства. Время его кончины неизвестно. В послужном списке о. Герасима за 1918 год сказано, что он по старости лет послушание уже не проходил¹⁴⁰⁴.

В те годы старчествовал и сам игумен Нектарий¹⁴⁰⁵. Старчество и строгость устава привлекали иночествующих и умножали число братии Глинской пустыни. В 1912 г. в обители было 484 человека, в 1916 г. – 435. Сокращение числа братии в 1916 г. (а особенно в 1915 г.) до 379 человек было вызвано тем, что многих послушников взяли в действующую армию¹⁴⁰⁶.

Глинская пустынь всегда была известна своей благотворительностью. В описываемый период ее благотворительность проявлялась в самых разнообразных формах. По сравнению с другими монастырями Глинская пустынь значительно больше помогала бедным, простым людям. Помимо сборов (в помощь бедным, на приюты и т. д.), отчисляемых из монастырских сумм по распоряжению епархиального начальства¹⁴⁰⁷, Глинская пустынь по-прежнему содержала странноприимницу, где принимала приходящих в пустынь богомольцев и странников. Обычно за год бывало не менее 60 тыс. бедных богомольцев.

В 1914 году было отпущено более 60 тыс. бесплатных обедов на общую сумму 8000 руб.¹⁴⁰⁸, в 1915 году – 100 тыс. на сумму свыше 9000 руб.¹⁴⁰⁹, а в 1916 году – один миллион обедов на сумму более 10 000 руб.¹⁴¹⁰. (При этом в 1913 году было роздано более 5000 пудов печеного хлеба, не считая рыбы, крупы, масла и овощей¹⁴¹¹, а в 1915–1916 гг. – более 6000 пудов хлеба ежегодно.)¹⁴¹². Кроме того, пустынь помогала бедным вдовам, сиротам и погорельцам из окрестных деревень дровами, лесом, мукой и прочим.

Кроме обычных богомольцев, Глинскую пустынь посещали крестные ходы. Так, в 1913 году в обитель прибыл крестный ход учащихся из г. Рыльска (более 1300 человек), а затем крестный ход из г. Суджи (400 паломников)¹⁴¹³. В том же году Глинская пустынь в течение двух недель оказывала гостеприимство курсистам-миссионерам¹⁴¹⁴.

Многие богомольцы пользовались в Глинской пустыни бесплатным лечением. До самого закрытия обители больница Глинской пустыни считалась лучшей в епархии. Во всех епархиальных отчетах периода настоятельства о. Нектария сказано: «Первое место по своему благоустройству и величине занимает больница Глинской пустыни»¹⁴¹⁵. Обращавшихся ежегодно за лечебной помощью было от 3570 человек (в 1912 г.) до 11 000 человек (в 1915 г.), в том числе и беженцев¹⁴¹⁶.

В 1912–1916 годах в Доме трудолюбия при Глинской пустыни обучалось от 30 до 50 мальчиков (в основном бедных сирот). На содержание Дома трудолюбия обитель тратила от 2500 руб. (в 1913 г.) до 4000 руб. (в 1916 г.)¹⁴¹⁷.

Кроме того, Глинская пустынь оказывала и отдельные пожертвования. Например, в 1913 году на ремонт соборного храма Курского Знаменского монастыря обитель пожертвовала 300 рублей¹⁴¹⁸.

В период с 1912 по 1914 г. Глинская пустынь пожертвовала в пользу Курского комитета Православного Миссионерского общества и Миссионерско-просветительного братства свыше 100 руб.¹⁴¹⁹. Пожертвования на эти цели поступали от обители и в последующие годы.

Благотворительная деятельность Глинской пустыни никогда не сопровождалась материальной пользой для обители, а, напротив, она выступала лишь как средство, позволяющее братии монастыря осуществлять истинное благотворение русскому народу во имя Христово. «О, какая великая награда за милость к ближнему – быть самому помиловану от Бога на всеобщем и страшном пред всем миром испытании и наследовать уготованное от сложения мира Царство Небесное»¹⁴²⁰, – говорит св. праведный Иоанн Кронштадтский. «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Апок. 22, 12).

Просветительная деятельность Глинской пустыни проявлялась в борьбе с сектами путем проповеди. Члены проповеднического кружка обители, состоящего из 30 человек, ежегодно развивая свою деятельность, сделали проповедование Слова Божия постоянным и планомерным¹⁴²¹. Во время богослужений ежедневно читались поучения, а внебогослужебные чтения для народа проводились в монастырской гостинице. В благословение от обители бесплатно всем желающим раздавались образки, книги, крестики, листки. Ежегодно в 1913–1916 гг. Глинская пустынь выделяла на эти цели около 1000 руб.¹⁴²².

Для знакомства с ведением миссионерских диспутов со штундо-баптистами совет Знаменского миссионерско-просветительного братства организовал в Глинской пустыни летом 1913 года миссионерские курсы, где епархиальные миссионеры читали лекции по данному вопросу¹⁴²³.

Просветительная деятельность Глинской пустыни выражалась также в содержании на ее средства Дома трудолюбия и в пожертвовании монастырских сумм на содержание духовных учебных заведений (в 1915 г. было пожертвовано 179 руб., в 1916 г. – 125 руб.¹⁴²⁴).

Глинская пустынь славилась богатейшей библиотекой. Она располагалась в здании больницы, в отдельной комнате рядом с больничной церковью¹⁴²⁵. При закрытии обители в 1922 году здесь еще сохранилось 14 библиотечных шкафов с книгами (в библиотеке была также фисгармония)¹⁴²⁶.

При архимандрите Нектарии в Глинскую пустынь, как и прежде, присылались епитимийцы. Например, в 1912 году на епитимию в пустынь были направлены священник села Гудово и псаломщики из Путивля¹⁴²⁷.

Самое деятельное участие принимала обитель в оказании помощи армии и народу во время войны с Германией в 1914–1918 гг. Духовная помощь Глинской пустыни в это время выражалась прежде всего в усердной, вдохновенной молитве ее иноков о даровании победы над врагами на проскомидии, сугубых ектениях за Божественной литургией возносились моления о здравии русских воинов, об укреплении их религиозно-нравственного духа. Совершались также заупокойные литургии и панихиды по убиенным воинам.

Большое внимание уделяла обитель духовно-нравственному воздействию на народ. В проповедях священноиноки разъясняли учение Церкви о войне, о высоте служения христолюбивых воинов, ценой своей жизни защищающих святую веру и Отечество. Такие поучения, с одной стороны, пробуждали патриотическое сознание народа, с другой – напоминали об истинном смысле человеческой жизни – спасении души, о необходимости готовиться к смерти как к переходу в жизнь вечную. Правильное православное отношение к жизни и смерти духовно укрепляло и воинов в действующей армии, их семьи, оставшиеся без кормильцев.

Для удовлетворения религиозных потребностей воинов Глинская пустынь командировала в 1915 году в действующую армию двух иеромонахов – о. Игнатия и о. Архиппа. С ними были отправлены ризница, богослужебные книги, облачения и деньги¹⁴²⁸.

В 1915–1916 гг. на защиту Отечества из Глинской пустыни было отправлено 75 послушников¹⁴²⁹. Кроме того, для нужд военной церкви Глинская обитель отправила в Курскую Духовную Консисторию ризницу с иконами, книгами и облачениями, а также другими принадлежностями общей стоимостью до 600 рублей¹⁴³⁰.

Глинская пустынь заботилась не только о духовной, но и о материальной помощи страждущим в военное время. Помощь эта была направлена как на излечение раненых воинов, так и на поддержку семей призванных воинов.

В Глинской пустыни был устроен лазарет для больных и раненых воинов на 20 человек. Все необходимые для лазарета вещи (медикаменты, кровати, белье) были заготовлены на средства обители. Ухаживали за больными монашествующие под руководством опытного инока-фельдшера¹⁴³¹. Кроме того, при обители был устроен санаторий на 12 человек для воинов, нуждающихся после лечения в отдыхе, а также приют для детей погибших (на 15 мальчиков)¹⁴³². Для увечных воинов были оборудованы столярная, сапожная и швейные мастерские¹⁴³³. В Курске на средства епархиальных монастырей был оборудован госпиталь. От Глинской пустыни поступало 20% средств на его содержание¹⁴³⁴. На оборудование и содержание еще одного госпиталя (в Знаменской роще Курского монастыря) только в 1914 г. Глинская пустынь пожертвовала более 2000 руб.¹⁴³⁵.

В 1915 г. в Глинской пустыни побывало около 60 тыс. беженцев. Они жили в монастырской гостинице и получили 100 тыс. бесплатных обедов на сумму 10 тыс. руб., пользовались также бесплатно одеждой, обувью, лекарствами, многим из них были выданы деньги¹⁴³⁶. На нужды Красного Креста в 1915 и в 1916 гг. Глинская пустынь пожертвовала по 5000 руб.¹⁴³⁷, часть этих денег была направлена на расходы по устройству быта беженцев.

Братия Глинской пустыни неоднократно высылали воинам фронта продукты, одежду, обувь, белье. Так, ко дню Святой Пасхи в 1916 году игумен Нектарий с иноками выслали воинам более пуда сахара, около 7 фунтов чая, 28 фунтов пряников, свыше 12 фунтов конфет, 50 кусков мыла и 30 пар белья¹⁴³⁸. Признательные воины в ответ благодарили монахов как за материальную помощь, так и особенно за духовную поддержку¹⁴³⁹. В 1917 году обитель отправила воинам фронта «100 пудов сухарей стоимостью 250 руб. и 28 пудов квашеной капусты для Варшавского лазарета. Для этого же лазарета отправлено было тою же пустынью 15 пудов баклажанов, 38 пудов огурцов, 1 пуд моркови и 200 пудов сухарей»¹⁴⁴⁰.

О Глинской пустыни в 1912–1916 гг. сохранилось достаточно много сведений, в основном в ежегодных епархиальных отчетах, поступавших из Курской Духовной Консистории в Канцелярию Св. Синода. Но в начале 1918 года Курская Духовная Консистория была упразднена, архив ее похищен¹⁴⁴¹, и о периоде 1917–1922 годов содержатся в различных архивах лишь отрывочные, разрозненные сведения, но и они позволяют судить о том, что, несмотря на продолжавшуюся войну и революционный переворот, Глинская пустынь до самого закрытия в 1922 году продолжала жить насыщенной, полноценной духовной жизнью, являясь великой духовной поддержкой и опорой для народа.

Несмотря на военное время, в пустыни оставалось достаточно много насельников: в 1918 году – 339¹⁴⁴², в 1919 году – 345¹⁴⁴³ человек, хотя не все послушники, призванные в армию в 1914–1916 гг., к этому времени смогли вернуться в обитель, некоторые попали в плен и вернулись лишь в 1920–1921 годах¹⁴⁴⁴. (Сведения о численности насельников Глинской пустыни за эти последние перед закрытием монастыря годы не сохранились. Известно лишь, что в 1920 году в обители скончалось 20 монашествующих¹⁴⁴⁵.)

Во втором десятилетии ХХ века социальный состав братии почти не изменился по сравнению с 1910 годом. Несколько возросла доля крестьян, которые составляли в этот период почти 80% насельников обители, доля мещан не изменилась (10%), сократилась доля иноков из казаков (с 9 до 6%) и из военного звания (с 4 до 2,5%), доля насельников из духовного звания составила менее 2%, из дворян в обители был лишь один монах¹⁴⁴⁶ (см. «Архив Глинской пустыни»).

К 1918 году в Глинской пустыни было уже 82 священнослужителя, то есть в 2 раза больше, чем в 1910, из них 49 иеромонахов и 33 иеродиакона (в 1910 году – соответственно 29 и 12). Число монахов также возросло с 96 человек в 1910 году до 117, в 1918. Но при этом резко (почти в 3 раза) сократилось число послушников (с 370 в 1910 году до 140 в 1918-м), многие из которых были взяты в действующую армию.

Существенно изменился возрастной состав братии по сравнению с началом ХХ века. Насельники в возрасте до 40 лет составляли уже не две трети, а лишь третью часть братии. Больше всего в обители было иноков в возрасте от 40 до 50 лет, которые также составляли почти одну треть от общего числа насельников. Иноков старше 50 лет было соответственно тоже около одной трети¹⁴⁴⁷ (см. «Архив Глинской пустыни»).

До самого закрытия в обители неопустительно совершались все положенные богослужения (по праздникам даже три литургии), не прекращалось «неумолкаемое чтение Псалтири»¹⁴⁴⁸. Как и всегда, совершались постриги в монашество. Даже по отрывочным сведениям, сохранившимся в различных документах, можно заключить, что в 1918 году было совершено не менее 15 постригов¹⁴⁴⁹, в 1920-м – не менее 19¹⁴⁵⁰ (для сравнения: в 1911 г. – 16¹⁴⁵¹). По архивным данным, последний постриг был совершен в Глинской пустыни 20 февраля 1922 года¹⁴⁵², но, возможно, были и позже. Совершались также рукоположения во иеромонахов и иеродиаконов¹⁴⁵³ (лишь в 1918 году рукоположили 10 иеромонахов и 9 иеродиаконов¹⁴⁵⁴), постриги в великую схиму. Так, в 1917 году в схиму были пострижены иеромонах Климент и монах Аркадий¹⁴⁵⁵, в 1920 году – иеромонах Акакий (Бордаков)¹⁴⁵⁶, в 1921 году – иеромонах Анатолий (Красовский) и иеродиакон Гавриил (Ворожбит)¹⁴⁵⁷.

Но самое главное – в пустыни по-прежнему процветало старчество, что привлекало не только молодых послушников (в 1917 г. в обитель поступило 13 человек ¹⁴⁵⁸ , в 1918 г. – 12 ¹⁴⁵⁹ ), но и опытных в духовной жизни подвижников. Так, в 1917 году в Глинскую пустынь вернулся настоятель Омского Покровского монастыря (бывший ризничий Глинской пустыни) – игумен Аристоклий (Ветер) ¹⁴⁶⁰ .

По прошению на покой в Глинскую пустынь были переведены:

–             в 1917 году иеромонах Дионисий (Чуканов), бывший казначей Обоянского монастыря, а затем руководитель миссионерского кружка при Коренной пустыни¹⁴⁶¹;

–             в 1919 году иеромонах Иринарх (Степанов), бывший наместник Николаевского Рыльского монастыря¹⁴⁶²;

–             в 1921 году архимандрит Феодосий, бывший в течение 33 лет настоятелем Николаевского Одрина монастыря¹⁴⁶³.

Все это были старцы высокой духовной жизни. Об архимандрите Феодосии, например, епископ Орловский и Севский Серафим (Остроумов) писал, что это «прекрасно настроенный, монашески воспитанный, духовный старец» ¹⁴⁶⁴ .

По воспоминаниям Глинских иноков, в то время старчествовал не только настоятель обители¹⁴⁶⁵, но и иеромонах Николай (Калиный)¹⁴⁶⁶, монах Герасим (Рунский)¹⁴⁶⁷, духовник

обители иеросхимонах Иоанн (Макаров)¹⁴⁶⁸.

Сохранение старческих традиций в обители позволило воспитать истинных подвижников. Преуспеяние их в духовной жизни выразилось и в том, что до самого закрытия обители при ней существовали два скита, где усовершенствовавшиеся в духовной жизни проходили подвиг безмолвия, стремясь к полному единению с Господом (в Дальнем скиту в 1918 году, например, было 12 насельников¹⁴⁶⁹).

Для содержания обители иноки трудились на разнообразных монастырских послушаниях, в многочисленных мастерских, сохранилась и живописная мастерская¹⁴⁷⁰. Велись строительные работы. При закрытии обители остались недостроенными прачечная и гостиница¹⁴⁷¹.

Несмотря на трудные моральные и материальные условия, братия Глинской пустыни до последних дней существования обители продолжали осуществлять христианскую, патриотическую, миротворческую, просветительную и благотворительную деятельность.

Глинская пустынь участвовала в содержании Курского военного госпиталя, существовавшего на средства монастырей епархии. В тяжелом 1917 году эта обитель пожертвовала в пользу духовных учебных заведений Курской епархии 700 руб., которые были распределены между Курской Духовной семинарией (500 руб.) и Старооскольским Духовным училищем (200 руб.)¹⁴⁷².

Обитель по-прежнему оказывала помощь населению. При пустыни сохранилась больница с аптекой¹⁴⁷³, где богомольцы получали медицинскую помощь и лекарства. По-видимому, до самого закрытия обители существовал и Дом трудолюбия (в 1919 г. в нем обучалось 20 мальчиков¹⁴⁷⁴, более поздние сведения о численности учеников не сохранились). В описи имущества монастыря, составленной при его закрытии, значатся карты, глобусы и другие учебные пособия¹⁴⁷⁵.

Кроме того, после 1917 года из-за недостатка священнослужителей на приходах Глинская пустынь направляла туда своих иеромонахов, которые с разрешения архиерея совершали также таинства Брака и Крещения¹⁴⁷⁶.

Всей многоплановой деятельностью монастыря вплоть до его закрытия мудро руководил о. Нектарий. Он много потрудился и как администратор, и как душепопечитель. Еще в 1914 году он был награжден наперсным крестом, а в 1918 – представлен к награде «по обстоятельствам военного времени»: возведен в сан архимандрита и награжден палицей¹⁴⁷⁷.

Не только настоятель, но и многие монашествующие Глинской пустыни в 1917–1919 годах были удостоены наград.

Так, в 1917 году синодальные награды (наперсные кресты) получили благочинный пустыни иеромонах Назарий (Авдеев)¹⁴⁷⁸ и ризничий иеромонах Виталий (Миркин)¹⁴⁷⁹. В 1918 году четверо иеромонахов Глинской пустыни были награждены набедренниками¹⁴⁸⁰. В 1919 году иеросхимонах Иоанн (Макаров), иеромонахи Пионий (Дробязко) и Николай (Калиный) «за долголетнюю монастырскую жизнь и усердное прохождение монастырских послушаний» были также награждены наперсными крестами¹⁴⁸¹.

Постепенно наступление на Церковь Христову, которое проводила советская власть, затронуло и Глинскую пустынь¹⁴⁸². Сначала было значительно сокращено монастырское землевладение. К началу 1919 года у обители оставалось лишь 627 десятин земли¹⁴⁸³ по сравнению с 1346 десятинами в 1917 г.¹⁴⁸⁴.

В тот период Глинская пустынь уже не имела удобной, распашной земли. Оставшаяся у обители земля в основном была занята лесом (480 десятин), постройками (25 десятин), оврагами и дорогами¹⁴⁸⁵.

В 1921 году у пустыни отобрали последнюю мельницу, которая перешла в ведение государства¹⁴⁸⁶. В мае 1922 года в соответствии с декретом ВЦИК от 16 февраля 1922 года было проведено изъятие монастырских ценностей. Всего в Глинской пустыни изъяли «211 серебряных предметов общим весом 11 пудов 5 и ¾ фунта»¹⁴⁸⁷.

Иноки и верующие просили возвратить одну чашу, так как на всю пустынь было оставлено только две чаши, а по праздникам служили три литургии; просили также вернуть ризу с особо чтимого образа Нерукотворенного Спаса, так как это была «икона старинной живописи и могла прийти в ветхость без ризы»¹⁴⁸⁸, но эти просьбы не были удовлетворены.

Что же касается Чудотворного образа Божией Матери Пустынно-Глинской, то следует отметить, что благодатная помощь от этой иконы обильно изливалась на всех людей и во все время, вплоть до сентября 1922 года, когда за отступление народа от православной веры, по попущению Божию, последовало грозное наказание: Глинская пустынь была закрыта. Еще в октябре 1921 года была создана комиссия по ликвидации монастырей Курской епархии¹⁴⁸⁹, а в конце августа 1922 года – комиссия Путивльского уездного исполкома по ликвидации Глинской пустыни¹⁴⁹⁰. «Работа по ликвидации пустыни была начата 29 августа 1922 г. и закончена 27 сентября 1922 г… Имущество как церковное, так и хозяйственное взято на учет и занесено в опись»¹⁴⁹¹. Автору данной работы удалось разыскать эту ликвидационную опись. Она содержит 75 страниц. В ней указано число икон в каждом храме, приведено описание их ризниц; перечислены также все здания, обители и предметы, в них находящиеся¹⁴⁹². Поскольку опись представляет большой интерес для исследователей, она полностью помещена в приложении «Архив Глинской пустыни».

Глинская пустынь недаром считалась одним из богатейших монастырей Курской губернии¹⁴⁹³. В 1922 году при закрытии обители в пустыни, кроме храмов и колокольни, было 19 корпусов (в том числе настоятельский, игуменский, архиерейский, 2 иеромонашеских, экономический, канцелярский, пчеловодный и другие), больница с аптекой, библиотека, трапезная, прачечная, книжная лавка, кузница, водокачка и мастерские (сапожная, столярная, портняжная, свечная, переплетная, кровельная, кожевенная, колесная, бондарная, слесарная, жестяная, плотницкая), свечной завод, крупо-просорушка, 13 сараев, 5 амбаров, коровницкий двор и конюшня. В Дальнем скиту, кроме храмов, было 8 корпусов, кухня и колокольня¹⁴⁹⁴.

Сразу же после закрытия обители в ней был образован детский городок им. Ленина¹⁴⁹⁵, куда поместили детей с Поволжья¹⁴⁹⁶. Имущество монастыря принял по описи заведующий детским городком И. Савицкий¹⁴⁹⁷. Но, очевидно, тут же началось разграбление имущества монастыря местными властями, так как уже в октябре 1922 года в Путивльский уездный исполком поступило распоряжение Курского губернского исполкома, запрещающее использовать и распределять имущество Глинской пустыни¹⁴⁹⁸. Но вряд ли это указание было выполнено, поскольку в феврале 1925 года Курский губернский исполком сообщал в Государственную фондовую комиссию, что «об учете имущества Глинской пустыни никаких сведений не имеется»¹⁴⁹⁹.

Особую ценность представляла библиотека Глинской пустыни, которая считалась лучшей в епархии. При закрытии обители описание библиотеки было включено в ликвидационную опись¹⁵⁰⁰. Однако уже через полгода в описи имущества детского городка за февраль-март 1923 года библиотека не упоминается¹⁵⁰¹. Как и остальное имущество обители, она была разграблена. Часть книг из библиотеки удалось сохранить о. настоятелю архимандриту Нектарию.

Опись имущества церквей пустыни за февраль-март 1923 года приведена в «Архиве Глинской пустыни». К этому времени больше всего имущества сохранилось в летнем соборе во имя Рождества Пресвятой Богородицы.

Здесь находились: престол в главном алтаре с серебряной иконой «Тайная вечеря»; 12 Евангелий больших напрестольных; 9 плащаниц; 5 риз серебряных с икон; 107 икон в главном иконостасе, в том числе иконы Божией Матери «Утоли моя печали», Благовещения, Почаевская, Крещения Господня, Тихвинская, Святой Троицы, Распятие Спасителя, икона преподобного Серафима Саровского и многие другие.

В этом же храме сохранились хоругви, подсвечники, лампады, паникадила, ризы, архиерейские облачения, воздухи, покровцы, набедренники, различная церковная утварь (блюда, подносы, ковры, тарелки, дорожки и т. д.)¹⁵⁰².

Какова же судьба величайшей святыни обители – Чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы, во имя которой и возникла Глинская обитель?

На этот вопрос мы находим ответ в архивных документах. Сведения об иконе содержатся в расписке членов Церковного совета граждан села Шалыгино, хранящейся в материалах комиссии Путивльского уездного исполкома по ликвидации монастырей. Ввиду важности этого документа, приводим его полностью:

«Расписка

15 сентября 1922 г.

Мы, уполномоченные от общества Татаренков Феодор Иванович, Морозов Василий Михайлович, Кислощаев Феодор Стефанович, Лупасов Григорий Онисимович, Капорин Демид Стефанович Шалыгинской волости с. Шалыгино (члены Церковного совета), даем настоящую подписку в том, что мы взяли из церкви бывшей Глинской пустыни икону чудотворную «Рождество Богородицы».

(Подписи)»¹⁵⁰³

Существует предание, что эта святыня и сейчас находится в селе Шалыгино и перед открытием Глинской пустыни святая Чудотворная икона снова появится на своем месте