Похоть очес

В третьем искушении диавол, приступив к Христу в третий раз, решается на более дерзкое искушение, обнаруживая свою цель совершенно уклонить Иисуса Христа от Бога и избранного пути. До этого он не знал точно, что Иисус Христос есть Сын Божий, теперь он предлагает решительное испытание. Он берет Христа и возводит Его на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их. И сказал диавол: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее, итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое» (Лк.4, 6–7).

Вместо чрезвычайного дела искупления людей путем страданий, на ко­торый намерен вступить Господь, диавол предлагает Мессии купить у него власть над миром самой легкой ценой, выражением покорности ему, князю мира сего, поклонением ему. Господь властно отгоняет от Себя искусителя, ссылаясь при этом на слова закона: «Отойди от Меня, сатана, ибо написано:«Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф.4,10, Лк.4,8, Втор.6, 3; 10,20).

Как повествует евангелист Матфей, «тогда остави Его диавол, и се, Ангели, приступиша и служаху Ему» (Мф.4,11).

Этому искушению властолюбия, честолюбия и славолюбия подвергаются и пастыри. Честолюбие проявляется в том, что пастырь начинает рассчитывать, через сколько лет он получит камилавку, когда будет произведен в протоиереи, в благочинные, скоро ли будет награжден митрой или какое место он займет в ранге священнослужителей при соборных служениях. Это – внешнее че­столюбие.

Гораздо опаснее стремление пастыря к духовному властвованию. Действительно, ему дана власть от Бога, но эта власть должна растворяться отеческой любовью и пастырской сострадательностью к пасомым. Желая господствовать, пастырь забывает, что он прежде всего должен соболезновать людям, духовно возрождать и преображать их жизнь по заповедям Христа Это господство проявляется, с одной стороны, в жажде добиться от пасомых полного послу­шания. Священник мнит себя старцем вверенных ему душ. Старчество очень полезно и спасительно, но в основе его должно быть не просто повиновение, а доверие и откровенность между пастырем и пасомым, а также видимая ду­ховная польза, какую получает спрашивающий о всех, даже самых мелочных, вопросах в духовной и практической жизни. С другой стороны, это искушение проявляется в том, что пастырь во что бы то ни стало хочет быть для своих пасомых «авторитетом». Он считает себя знатоком во всех областях, во все вмешивается со властью и требует признания этой своей власти.

Также опасным для пастыря и его служения является стремление создать свой авторитет показной ученостью. Нет сомнения в том, что в жизни отвлеченная катехизация совершенно бесполезна. Этим не отрицается зна­чение катехизических бесед с верующими, но они должны быть доступными и обязательно иметь нравственно-практический вывод. Пастырь должен избрать для паствы доступный способ беседы. Катехизическая беседа или проповедь должна изменять человеческие сердца, а не удивлять пасомых ученостью. Горе пастырю, если он, когда паства не может понять его от­влеченные катехизические беседы и проповеди, возмущается невежеством прихожан и, наконец, начинает их ненавидеть. Пастырь для устроения Царства Божия на земле должен привлекать души пасомых, но этого он достигает только тогда, когда, как врач, будет прислушиваться к биению сердец пасомых, подавая вовремя нужное лекарство. Ярким примером такого врачевания является учение Самого Спасителя. Ему следовали свв.апостолы и все выдающиеся пастыри Церкви. В ежедневной борьбе с ис­кушением – производить впечатление ученостью, современные пастыри должны учиться у Христа Спасителя, Который имел только одну цель – спасение словесных овец.

Бывает, что пастырь, желая достичь доброй цели, в конце концов, все свое пастырское служение сводит к роли «культуртрегера» (культурное руководство). Он таким образом хочет завоевать себе авторитет у верующих и окружающего общества. Однако, не избегая возможности культурного влияния на пасомых, пастырь не должен забывать, что главной его заботой является проповедь Евангелия. Пастырю не следует оставлять проповедь Евангелия ради светской деятельности. Так как место пастыря только в Церкви Христовой, то и все его служение должно быть устремлено к созиданию Царства Божия на земле. Поэтому для пастырского дела может стать вредным его увлечение идеалами, не совпадающими с христиан­ским мировоззрением, в основе которого лежит любовь к Богу и человеку. Чтобы пастырю преодолеть это искушение, он должен помнить слова Господа, Который сказал: «Царство Мое несть от мира сего ..» (Ин.18,36). Поэтому пастырь в деле созидания Царства Божия на земле может употреблять только духовное влияние на паству, что он может достигнуть посредством молитвы и внутреннего подвига. «Будь ангелом по жизни, – говорит св.Димитрий Ростовский, – и все будут с удовольствием сладостно слушать слова твои и творить, что ты повелеваешь ... и ты не можешь упасти вверенное тебе стадо и наставить их на путь спасения, если сам первый не будешь идти по пути спасения⁹². Устраивая Царство Хри­стово посредством культурно-просветительной деятельности, пастырь должен не забывать, что если он употребит только эти средства, то никогда не достигнет своей цели. Поэтому-то «жизнь наша должна бьггь сокрыта со Христом в Боге, т.е. Христу мы должны следовать, подражать Ему, Его учение проповедовать», – пишет митрополит Варфоломей ⁹³. И действительно, любой другой путь является неприемлемым для пастыря.

С этим искушением связано стремление некоторых пастырей произво­дить впечатление на пасомых своей личностью. Пастырь, который позволил действовать этому искушению в своей душе, стремится обратить внимание пасомых на свой голос и различные внешние действия, которые очень оболь­стительны и вначале производят кажущийся успех. Кажущийся потому, что все внешние эффекты оставляют лишь поверхностное впечатление, сердце же не трогают. Это, безусловно, противоречит пастырскому служению. Пастырь должен воздействовать на души пасомых не внешним впечатлением, а согре­вать их молитвой и словом Божиим. В Священном Писании имеется много примеров, которые говорят о ненужности эффектных приемов. Сам Спаситель их никогда не употреблял. Пастырь не должен забывать, что стремление про­изводить впечатление своею личностью – это самообман и обман верующих. Святитель Игнатий (Брянчанинов) дает пастырю следующее наставление:«Всякий духовный наставник должен быть только слугою Жениха Небесно­го, должен приводить души к Нему, а не к себе. Ты, наставник, охранись от начинания греховного! Не замени для души, к тебе прибегшей, собою Бога. Последуй примеру святого Предтечи: единственно ищи того, чтобы возвели­чился Христос в учениках твоих»⁹⁴.

Единственным условием благотворного влияния на сердца людей, по сло­вам протоиерея Иоанна Сергиева [св.прав.Иоанн Кронштадтский], является искренность пастыря не только на словах, но и на деле. Для этого необходимо строго следить за собой, за своим душевным миром, за своим внутренним деланием.

Стремясь к славе мирской, пастырь подвергается другому виду искушений- человекоугодничеству. Это искушение часто появляется у пастыря, когда он переходит на новый приход, но оно может появиться и в любое время его пастырского служения. Человекоугодничество не должно иметь места в Церкви Христовой, ибо пастырское служение – это Богоугождение, а не человекоугождение. Нужно сказать, что человекоугодничество, или, иначе говоря, при­способленчество пастыря к своим пасомым, противно христианскому духу. Такая приспособляемость не имеет ничего сходного с приспособляемостью, о которой пишет св.апостол Павел: «Бых иудеом, яко иудей, да иудеи приоб­рящу, подзаконным яко подзаконен, да подзаконныя приобрящу; беззаконным яко беззаконен, не сый беззаконник Богу, но законник Христу, да приобрящу беззаконныя. Бых немощным яко немощен, да немощныя приобрящу, всем бых вся, да всяко некия спасу» (1Кор.9, 20–22).

Мудрая широта взглядов св.апостола Павла – это забота о душе человека. Он начинает с малого добра, которое хранится в душе человека, чтобы эту душу постепенно привести к уразумлению истины и ко спасению. Св.апостол Павел в этом подражает Господу Иисусу Христу, Который смиряется даже до смерти не для того, чтобы приспособляться к человеку и покрывать его пороки, но чтобы привести его ко спасению. В Священном Писании можно найти много ярких свидетельств, которые говорят о противопоставлении человекоугодничества неустрашимой правде Божиих служителей.

Чего же достигает пастырь своим внешним приспособленчеством к пасомым? Можно сказать ничего! Он не врачует их духовные болезни, а усугубляет, стараясь как бы поладить со всеми. Он сводит свое служение к пустому лицемерию. Вот цель человекоугодничества – мирская слава, а не слава, которую дает Бог. Такой пастырь, наконец, потеряет авторитет среди верующих и сделается отрицательным человеком, напоминающим мирских чиновников. Поэтому пастырю следует вначале отвергнуть это искушение и не допустить его воздействия, дабы остаться бескомпромиссным руководи­телем душ пасомых. Он должен помнить, что «еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом» (Лк.16,15).

Пастырь-человекоугодник перестает быть истинным служителем Господа, как об этом пишет св.апостол Павел: «Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал. 1,10) При искушении человекоугодничеством пастырь не должен забывать, что мирская слава является препятствием к достижению вечной славы и свидетельством недостатка веры. Об этом говорит Сам Спаситель: «Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от Единого Бога, не ищете?» (Ин.5,44). Человекоугодничество не совместимо с Евангелием, а пастырь должен быть исполнителем заветов Евангелия в своей жизни. «Не имеющий же духа премудрости, – говорит св.Димитрий Ростовский, – и не сохраняющий в устах своих разум, не достоин пастырского сана»⁹⁵.

Как вначале было сказано, пастырское служение – это не человекоугождение, а Богоугождение, – то Богоугождение, которое заключается в последовании Христу, Которому должен пастырь отдать всю свою жизнь, ибо без этого никто ни в чем благом не преуспеет ⁹⁶.

Диавольское искушение властолюбия и славолюбия пастырь должен постоянно препобеждать в себе. Для этого, по учению свв.отцов, пастырь ни в коем случае не должен почитать себя чем-нибудь ⁹⁷. Потому что «и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий... Мы соработники у Бога» (1Кор.3,7,9) ⁹⁸. Это, однако, не означает, что пастырь должен предаваться бездеятельности. «Когда Я скажу беззаконнику, – говорит Господь пастырю словами пророка Иезекииля, – «беззаконник! ты смертью умрешь», а ты не будешь ничего говорить, чтобы предостеречь беззаконника от пути его, то беззаконник тот умрет за грех свой, но кровь его взыщу от руки твоей» (Иез.33,8) (Там же, с.80–85).

Общественное служение Спасителя как высочайший пример для пастырей

Земная деятельность Господа нашего Иисуса Христа была прежде всего пастырской. Это то «доброе пастырство», которое Христос относит к Себе в притче о «добром пастыре» (Ин.10, 1–11), та пастырская любовь, которую Он настойчиво (трижды) требовал от ап.Петра как необходимого условия для пастырства (Ин.21, 2–17) и которую Он сам проявлял к «погибшим овцам дома Израилева», уча их, исцеляя всякую болезнь и немощь (Мф.4,23), питая духовно и телесно (Мф.14, 13–21).

Христос пришел на землю с целью привести людей в Церковь Свою на земле, а через нее и в Царство Небесное. В Своей Личности, в Своей жизни и деятельности Христос воплотил тот высочайший идеал чистоты и святости, стремиться к которому есть главнейшая и единственная цель жизни каждого христианина, а тем более пастыря (Там же, с.101).

Подражание пастыря Церкви Христовой Пастыреначалънику

Имея пред своим духовным взором высочайший образец Христа Спасителя, пастырь должен стремиться подражать Его жизни и исполнять те Божественные законы, которые Он и предписывал как необходимые нормы для достижения жизни вечной. «Кто Мне служит, Мне да последует» (Ин.12, 26). Об этом говорит и апостол Петр: Христос оставил «нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1Пет.2, 21).

Безгранично широким, разносторонним, всеобъемлющим и всесовершенным является образ пастыря в Лице Божественного Учителя. Это – идеал, данный пастырям всех стран и народов на все времена. Он должен быть именно таким, каким он дан, иначе он перестал бы быть идеалом вечным и потерял бы для пастырей свою высоту и обязательность. Безусловно, никакой пастырь не может сравниться с этим идеалом, но, несмотря на свои немощи, искушения и грехи, он может и должен учиться у Христа, посильно подражать Ему. Надо помнить, что как Сам Христос претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр.2, 18). Образ Пастыреначальника не может быть воплощен отдельным пастырем, но может быть осуществлен целым в сово­купности пастырством (Там же, с.113).

Подражание Христу – внутреннее приобщение к Его жизни

Как же пастырь Церкви Христовой может подражать примеру Христа Спасителя – Пастыреначальника? Предварительно надо сказать, что это подражание следует понимать не как внешнее восприятие Христа, а как внутреннее приобщение к Его жизни для благодатного питания, духовного возрастания и возрождения. «Аз есмь Лоза, вы же рождие, и иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног, яко без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15,5).

В пастырском служении Иисуса Христа необходимо различать вечное и временное, существенное и второстепенное, общее для всех и личное, индивидуальное ⁹⁹. Существенное и вместе вечное в пастырстве Христа – это цель Его: приведение людей к Богу, сообщение людям Своего учения, усвоение и осуществление которого делало бы их сынами и наследниками Царствия Божия, и, наконец, освящение людей. Второстепенное и временное – что Он жил и действовал среди евреев около двух тысяч лет тому назад, в обстановке, свойственной тому времени и национальным особенностям того народа, среди которого Он проповедовал три с половиной года. Общее в Его великом при­мере то, что Он в деле служения движим был любовью к падшему человеку и самоотвержением, стремился исцелить «всякую болезнь и всякую немощь в людях»; личное, индивидуальное – что Он слепым возвращал зрение, глухим слух, больных делал здоровыми, мертвых воскрешал, что Он был не просто человек, а Богочеловек.

Вечное, существенное, общее в пастырстве Спасителя обязательно всегда и везде для всех пастырей; все прочее может быть, смотря по условиям и времени, применимо или неприменимо в пастырской практике.

Если Иисус Христос обычно путешествовал пешком или на осле, то это не значит, что пастырь должен подражать Ему в этом и избегать автомобилей и самолетов, теперь столь распространенных. Если чудотворения у Христа Спасителя, обладавшего по Своему Бошчеловечеству чудодейственной силой, были явлением обычным, то попытки некоторых современных пастырей чудотворить, без воли на то Господа, являются не только наивными, но и дерзкими и даже кощунственными. Если Христос, применяясь к настроению, развитию и нуждам Своих слушателей, чаще всего пользовался приточной формой речи (Мф.13,10–17), это еще не значит, что такою формою собеседования должен преимущественно пользоваться и всякий вообще пастырь ¹⁰⁰.

Таким образом, пастырь должен усвоить существенное и вечное, то есть иметь «чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп. 2,5), и «ум Христов», какой имели и св.Апостолы (1Кор.2,16), то настроение любви и самоотвер­жения, с которым Христос совершал пастырство, и Его учение Все это есть основа и первая обязанность для пастырского подражания, душепопечения и душеводительства ¹⁰¹.

При наличии существенного и главного второстепенное само собой становится ясным Человеку, имеющему ясное мировоззрение и определенное настроение, меньше приходится колебаться в выборе решений, чем не имеющему ни того, ни другого. Все же и во второстепенном и во временном пастырь не может не искать руководства и образца в примере Пастыреначальника. Как можно чаще при каждом недоуменном случае он должен задавать себе вопрос: а как бы поступил в таком случае Иисус Христос? И дальше в Евангельской истории искать ответа на этот вопрос. Это вторая обязанность. И третья: не присваивать себе тех прав, которые принадлежали Богочеловеку и которые, если и даются когда частично людям, то всякий раз Самим Богом, по особой Его милости и изволению¹⁰².

Пастырь призван к учительству, к попечению о спасении душ, к насаждению истинных понятий и истинных путей человеческой деятельности. Поэтому от него особенно требуется жизнь, согласная с Божественными заповедями. «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5,16). Этими словами Христос Спаситель как бы говорит: покажите жизнь, вполне достойную благодати, чтобы благовествование ваше везде оправдывалось вашей доброю жизнью и способствовало славе имени Божия. Вот почему, изложив главнейшие заповеди христианской жизни и нравственности, Спаситель обращается к апостолам и увещает их стяжать такие добродетели, которые особенно необходимы и полезны к исправлению других, то есть призывает их к полному внутренне­му возрождению. «Вы – соль земли. Вы – свет мира, – говорил Христос ученикам – Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф.5,13–14). Этими словами Христос побуждает учеников Своих к строгой жизни, научает их быть осторожными, так как им надлежало явиться перед лицем всех и под­визаться на поприще целого мира.

«Добрая жизнь» пастыря должна заключаться в полном отречении от самого себя, от своих личных интересов и стремлений, в самой широкой самоотвер­женной любви к Богу и исполнении Его благой воли.

Господь Иисус Христос, проходя общественное служение, единственной целью для Себя поставил: «Да сотворю волю Пославшего Мя» (Ин.4,34). Это было «брашно» Спасителя, то есть духовная настроенность всей Его земной жизни. Послушание воле Небесного Отца – самая главная черта характера Пастыреначальника: «Не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк.22,42).

Послушание Божественной воле должно быть также целью пастыря Церкви Христовой. Он обязан жить согласно с учением Христовым.

Христос не разделял людей на богатых, знатных или бедных; для Него все люди, вне зависимости от национальности и общественного положения, одинаковы, то есть дети Единого Отца Небесного и равноправные братья и сестры друг другу. Святой апостол Павел об этом пишет: В Церкви Христовой «несть еллин, ни иудей, обрезание и необрезание, варвар и скиф, раб и свободь, но всяческая и во всех Христос» (Кол.3, 11).

Пастырь, как продолжатель дела Христова, должен быть также свободен от всех как национальных различий, так и лично своих симпатий – пред одними преклоняться и послаблять им, а к другим быть холодным и строгим. Пастырь Церкви должен быть во всем и со всеми справедливым, беспристрастным и нелицеприятным. Если означенные слабости, как часто бывает на наших глазах, лишают даже и светских лиц доверия и уважения, то что сказать об отношении паствы к такому пастырю

Христос Спаситель был чужд этих слабостей, Он был воплощенной Любовью, которая не видела различий в людях, но все именовались овцами Единого Пастыря (5, с.113–116).

Действенность обличений Христом КНИЖНИКОВ и фарисеев для новозаветных недостойных пастырей

Господь предвидел, что и между Его последователями найдутся такие же фарисеи и книжники, которые станут связывать неудобоносимые бремена, чтобы возлагать их на плечи других, а сами не захотят и перстом двинуть их, будут украшать внешность своей жизни, внутри же будут полны всякой неправды и хищения. И против христианских лицемеров Он изрек Свое «горе».

«Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим, и сказал На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи» (Мф.23,1,2).

Этими словами Иисус Христос признает продолжение власти и авторитета за фарисеями и книжниками, как народными учителями, как истолкователями закона Моисеева и руководителями народа к жизни по закону.

Пастыри христианские являются для христиан истолкователями воли Иису­са Христа, как бы занимающими место Самого Христа в деле учительства и руководства Своих современников. Какими же качествами должны отличаться эти вожди нового Израиля и какие несвойственны им, – ответ на это дается прикровенно в грозном и властном обличении Спасителя непризванных вож­дей народа иудейского.

«Итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте, по делам же их не поступайте^– ибо они говорят, и не делают» (ст.3).

Желая предохранить народ от пороков, какими страдают пастыри иудейского народа, Спаситель запрещает брать с них пример. «Что может быть несчаст­нее того учителя, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – коего ученики тем только и спасаются, что не смотрят на его жизнь»¹⁰³.

Слово «все» (так как в других местах Господь явно обличает книжников и фарисеев в неправильном толковании закона – ср., напр., Мф.15, 1–6 и ту же речь ниже) здесь нужно ограничить понятием: что только сообразно с за­коном (окончательная отмена которого последовала позднее) и разуметь под этим словом, согласно с Златоустом, «предписания, служащие к исправлению нравов, улучшению образа жизни, согласной с правилами Нового Завета»¹⁰⁴, то есть преимущественно нравственное учение книжников и фарисеев, как об этом отчасти можно заключать и по связи речи. В приложении же к пастыр­ской деятельности в Церкви Христовой это «все» нужно оставить без всякого ограничения.

Христианский пастырь есть законный представитель законной власти в Церкви, и уже по одному этому лицо авторитетное. Пасомые должны внимать каждому его слову и не в праве сами собою отвергать это слово, каково бы оно ни было, пока пастырь законно пользуется своими правами, это может сделать лишь власть церковная, а не тот или другой член Церкви в частности. Но вся сила слов Спасителя заключается собственно не в этой половине стиха, а в следующей. Если книжники и фарисеи иногда и учили правильно, чему нужно было следовать народу, то сами не поступали по этому учению, допуская, таким образом, разлад между словом своим и делом. Такой же разлад может быть и у христианского пастыря. Так вместе с положительною заповедью для пасомых здесь косвенно обличаются пастыри, говорящие одно, а делающие другое.

Пастыри, имея обязанность учительства, должны в самой жизни своей воплощать преподаваемое ими учение, должны являться творцами закона прежде других. «И всякий преступник, – говорит св.Иоанн Златоуст, – до­стоин обвинения, тем более тот, кто имеет власть учить. Таковый заслуживает вдвое и втрое более осуждения, во-первых, потому, что преступает закон, во-вторых, потому, что имея обязанность исправлять других, сам хромлет и подвергает себя большему наказанию по важности своего сана, и в-третьих, потому, что он, как учитель, сильнее увлекает других к пороку своим худым примером¹⁰⁵.

«Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плеча людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» (ст 4).

Вот одно из проявлений фарисейского слова, не сопровождавшегося делом. Под «бременем» здесь прежде всего разумеется совокупность разнообразных и многочисленных предписаний закона Моисеева, ига, которого, как выразился апостол, «не могли понести ни отцы наши, ни мы» (Деян.15,10). Но при этом же можно разуметь еще и так называемые предания старцев, которые, как сетью, до мелочей опутывали всю жизнь еврея, несшего и без того тяжелое иго закона.

Так обличаются Спасителем, во-первых, те пастыри, которые непомерно строги в своих требованиях к пасомым (ригористы), которые забывают о человеческой слабости и о том, что истинно христианская жизнь есть высокий идеал совершенства, которого нельзя достигнуть сразу. Пастырь христианский должен помнить, что всей жизни человеческой недостаточно для этого до­стижения и потому должен устроять дело нравственного усовершенствования своих пасомых постепенно, сообразуясь с их силами и положением, после­довательно возводя их от низшего к высшему. Нельзя, например, требовать от неподготовленных людей умной, духовной молитвы, когда они часто не умеют, как должно, совершать и обычные повседневные утренние и вечерние молитвы и т.п.

Обличаются здесь, во-вторых, и те пастыри, которые обременяют совесть людей многочисленными правилами человеческими или учат их лишь букве, а не духу закона, забывая, что буква убивает и только дух животворит. Но, главным образом, в этих словах заключается обличение всех пастырей, ко­торые лишь предъявляют требования своим прихожанам, сами же не хотят помочь им в несении возлагаемого на них бремени. Помощь же эта должна выражаться и в примере собственной жизни пастыря, «ибо, – по выраже­нию блаженного Феофилакта, – когда учащий не только учит, но и делает, то он вместе с учащимся несет бремя и вместе с ним трудится, но когда он возлагает на меня тяжкое бремя, а сам ничего не делает, то он более обре­меняет меня, показывая своим бездействием невозможность исполнить то, чему учит». Помощь эта должна выражаться и в разъяснении самого духа учения Христа, при проникновении которым всякое иго Христово будет благо и бремя легко.

«Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди, расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих» (ст.5).

Спаситель обличает лицемерное благочестие и тщеславие книжников и фарисеев. Сами они не исполняли того, что повелевали исполнять народу, а что и исполняли, то исполняли не по внутреннему убеждению в необ­ходимости исполняемого, а только для того, чтобы показаться народу ис­полнителями закона, чтобы их видели люди, то есть исполняли лицемерно. С тою же целью показать свое особенное благочестие, по тщеславию, они расширяли хранилища свои и увеличивали воскрилия риз своих, дабы по одному этому внешнему признаку народ видел, что они «не якоже прочии человецы».

Это обличение приложимо и к тем из христианских пастырей, которые нечужды подобной же фарисейской закваски (Мф.16,6). И к ним иногда могут быть отнесены слова пророка, повторенные Спасителем: «Приближаются Мне людие сии усты своими и устнами чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене. Всуе же чтут Мя» (Ис.29,13; Мф.15,8–9). Плохо, конечно, и то, когда пастырь наме­ренно, цинично и без стыда выставляет свои пороки на вид к соблазну пасомых, но не менее постыдно в нем и лицемерие, когда на устах его – одно, а в глубине сердца – другое, тем более если это лицемерие соединяется еще с тщеславием. Лицемерный пастырь должен помнить, прежде всего, что всякая ложь неприлич­на пастырю, именно как ложь, долго скрыться не может, ее сердцем чувствуют пасомые, и рано или поздно она откроется во всей своей наготе, ибо нельзя но­сить вечно маску, чтобы она когда-нибудь не упала. Так лицемер, допускающий лицемерие иногда по-видимому даже с доброю целью (не соблазнять пасомых), не есть истинный Христов пастырь, как тем более не может быть таковым тот, кто еще тщеславится своим благочестием, которого на самом деле нет.

«Любят предвозлежания на пиршествах, и председания в синагогах, и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «Учитель! Учитель!».

Обличается честолюбие, в частности, страсть к общественному почету и титулам. «Может быть, все это сочтет кто-нибудь за малость, – говорит св.Иоанн Златоуст, – но эти малости бывают причиной великих зол» ¹⁰⁶.

В Церкви существуют награды и отличия, даваемые пастырям как воздаяние за их труды и как средство поощрения к полезной деятельности, этого не запрещает и слово Божие, гласящее: «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1Тим.5,17). Со стороны пасомых пастырю всегда воздается осо­бое уважение. Но пастырь не должен это уважение поставлять целью своей деятельности, он не должен искать и домогаться их какими бы то ни было средствами. Для него предосудительно искать их даже путем исправного и усердного исполнения своих обязанностей, тем более, конечно, несвойственно пастырю, если он к приобретению почестей и уважения станет употреблять незаконные средства вроде лести, происков, лжи, клеветы, интриг, измены долгу, совести и т.п.

Далее Господь, обращаясь уже и к ученикам Своим, повелевает не называться учителями, отцами и наставниками, «ибо один у вас Учитель и Наставник – Христос, один у вас Отец, Который на небесах все же вы – братья» (Мф.23,8–10). Спаситель, с одной стороны, предостерегает их от честолюбия, выступая не против сущности этих слов, а обличая намерения пастырей добиться, чтобы их величали так, а с другой, научает, каким образом можно избежать этого недуга, то есть говорит о послушании и смирении. «Больший из вас да будет вам слуга» (ст.11) (5, с.120–124).

Нравственный характер отношений между начальствующими и подчиненными в Церкви Христовой

«Больший из вас да будет вам слуга». Этими словами указывается на нравственный характер отношений между начальствующими и подчинен­ными в Церкви Христовой. Братская любовь, которая не кичится, а назидает (1Кор.8,1), любовь, полная смирения, – вот только что должно отличать пастыря. Вместе с тем Спаситель представляет и следствия смирения, как и кичливой гордости, смиренный возвысится, гордый унизится, и это не только в очах Божиих, в Царстве воздаяния, но и в очах человеческих, часто еще и здесь в земной жизни сами же люди рано или поздно поймут и разгадают как высоту одного, так и пустоту другого. Так пастырю Христовой Церкви в противоположность тщеславию, честолюбию и корню этих пороков – гордости – внушается безусловное смирение по образу Того кроткого и смиренного сердцем (Мф.11,29), Кто, будучи равен Отцу, Себе умалял, «зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек, смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп.2,7,8).

Глубокое изучение пастырем самого себя, при котором ясно откроются все его недостатки и слабости, при котором самая высота его сана не только не будет надмевать пастыря, но тем более будет казаться ему не соответствующею его недостоинству, при котором, наконец, он все почести будет относить не к своей личности, а к своему сану, такое изучение предохранит пастыря от порока, противоположного смирению.

Спаситель со властью Божественного Учителя угрожает бедствием непризванным вождям народа иудейского

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Мф.23,13). Фарисеи и книжники закрывали врата Царства Небесного тем, что ложно толковали закон, который дан был для приготовления людей к принятию Мессии, и этим отвлекали людей от издревле предреченного Спасителя мира. Они вносили мысль о земном Его владычестве, и поэтому, когда Он явился с проповедью Царства не от мира сего, они и сами не вошли в это Царство и другим препятствовали войти, представляя Христа лишь обольстителем народным.

Так и пастырям как бы даны ключи Царства Небесного, и на их обязанности лежит ввести своих пасомых в это Царство. Но если они нерадят об этом, то и сами они, подобно фарисеям, не входят, и другим мешают войти в него. Горе особенно тем пастырям, которые учат неправильно паству, распространяя суеверия, ереси и т.п. заблуждения.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь, за то примете тем большее осуждение» (Мф.23,14).

Второе горе возвещается за алчность и корыстолюбие, не останавливающееся для своего удовлетворения и перед такими средствами, как обман и вымо­гательство. Для этого фарисеи старались показать себя набожными, долго молясь напоказ, и, войдя в доверие, выманивали пожертвования в свою пользу.

Пастырь христианский не должен быть лицемером, подобно книжникам и фарисеям. Он не должен свое служение обращать в средство земных выгод, не должен под разными благовидными предлогами вымогать в свою пользу или даже в пользу Церкви имущество пасомых, не должен склонять их к пожертвованиям, хотя бы и на благое дело, хитрым, незаконным путем, тем более посягать на благосостояние сирот и вдовиц. Иначе он примет большее осуждение.

Третья угроза направляется против фанатической ревности фарисеев в обращении язычников, которых они не спасают, а только губят, потому что они обходят «море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делают его сыном геенны, вдвое худшим себя» (ст.15). Это последнее проис­ходило оттого, что фарисеи, обратив язычников в иудейство и довольствуясь лишь этим обращением, не заботились о дальнейшем их наставлении в вере и утверждении в нравственности. Вследствие этого последние действительно могли оказаться сынами геенны, сугубейшими самих фарисеев, ибо у этих все же были хотя какие-нибудь религиозные убеждения, хотя что-нибудь сло­жившееся и определенное, у тех же, лишенных своих прежних верований и не утвержденных в новых, стоявших таким образом на распутай двух дорог, не оставалось ничего дорогого и святого. Пример же фарисеев еще больше довершал дело их развращения, они и здесь могли оказаться хуже тех, ибо когда пасомый видит порочных пастырей, то всегда делается хуже их уже по одному тому, что считает себя ниже их и тем извиняет свои пороки.

Так и пастырь, обязанный заботиться не только о спасении верующих, но и об обращении идущих по ложному пути (без проявления фанатизма в этом деле), не должен еще обольщаться и ставить себе в великую заслугу то, что он успел обратить многих, не должен думать, что он сделал все дело лишь одним этим обращением без дальнейшего утверждения обращенных в истинах христианской веры и нравственности. Иначе и он, подобно фарисеям, может лишь увеличить число «сынов геенны».

Далее Господь возвещает горе книжникам и фарисеям за ложные клятвы, за извращение закона посредством казуистических перетолкований его. Господь называет их вождями безумными и слепыми, ибо, поступая таким образом, они ясно показывали, что не понимали самого духа закона и, обращая внимание на мелочи, упускали важное из вида. Подобный недостаток, сам по себе уже совершенно непростительный в пастыре, свидетельствует о полной неприготовленности и непригодности его к делу пастырского служения, духовного по преимуществу, как духовна по преимуществу сама религия Христова. Но тут есть еще и нечто другое. «По учению фарисеев,-толкует блаж.Феофилакт, – тот, кто клялся золотым сосудом, или волом, или овцею, назначенными для жертвы, а потом нарушал клятву, тот присуждался представить в храм то, чем он клялся, дар они предпочитали алтарю ради прибыли, получаемой от жертв. А если кто, поклявшись храмом, нарушал клятву, то поскольку он не мог создать ничего подобного храму, разрешался от клятвы: посему клятва храмом становилась незначительною по причине любостяжания фарисеев». Извращать закон, обращая мелочи в главное, а главное низводя на степень второстепенного, не по недостатку образования и понимания, а из видов корыстолюбия – это уже такой порок, который свидетельствует о глубокой нравственной развращенности пастыря.

С этого стиха и до 32 включительно в 23 главе Евангелия от Матфея Господь еще четыре раза угрожает горем книжникам и фарисеям за их поступки, ко­торые свидетельствовали о том, что они внешность поставили на место духа, мелочи на место вечного и существенного.

Господь угрожает книжникам и фарисеям за их предпочтение мелочных предписаний, точно даже не определяемых законом, существенному в этом законе – правде, милости и вере. Закон Моисеев предписывал приносить десятины только с плодов земли (Втор.14,22), не упоминая собственно о травах. Фарисеи, желавшие всегда казаться более строгими и лучшими, чем другие, исполнителями закона, давали десятину и с последних – с мяты, аниса и тмина. Фарисеи и книжники, обращаясь к мелочам, упускали из внимания самое главное в законе – суд (справедливость), милость (лю­бовь, снисходительность) и веру (в собственном смысле и вообще верность Богу и Его закону). Между тем, по словам Спасителя, это-то последнее и нужно бы было исполнять прежде всего, а того только не оставлять при этом исполнении.

Мелочи и внешность не отрицаются Спасителем, и они имеют свое значение в религии, но значение именно второстепенное, так как служат выражением внутреннего, существенного. В противном случае, это является лишь фари­сейским лицемерием. И в среде христиан многие живут этим внешним, не заботясь о внутренней стороне религии. Но если это иногда и извинительно людям простым, мирским, не понимающим духа закона и не возвысившимся еще до такого понимания, то никогда не простительно в пастыре, который и другим должен указывать на главное и второстепенное, на значение того и другого. Его особенное внимание должно быть обращено не на соблюдение его пасомыми тех или других внешних, и притом отдельных, предписаний и обрядов, но на укрепление их воли в добре, на воспитание в их душе истинно христианского настроения. Иначе и он будет лишь «оцеживать комаров, вер­блюдов же поглощать» (Мф.23,24).

Проявляя излишнюю заботу о внешней чистоте даже посуды, фарисеи и книжники нерадели о собственной внутренней чистоте. Блюда их, чистые совне, были наполнены яствами и питиями, приобретенными возмутительными способами воровства и обмана.

Все это делало их подобными «окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты». «Так и вы, – говорит Господь, обращаясь к лицемерам в духовной жизни, – по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» (Мф.23,27,28).

И, наконец, Господь угрожает фарисеям за их притворное, следовательно, опять наружное только, покаяние, с которым они обвиняли своих отцов в из­биении пророков, но в то же время сами готовы были убивать посланников Божиих, и в этом отношении действительно превзошли своих предков, убив Самого Сына Божия, что и переполнило, наконец, меру долготерпения Госпо­да. Обличение касается исключительно книжников и фарисеев. Но нет ли и теперь таких пастырей, которые на словах готовы благоговеть пред честными исполнителями воли Господней, в душе же в каждую удобную минуту готовы предать и уничтожить таких деятелей, служащих живым упреком их собствен­ной лицемерной деятельности?

В заключение своей грозной обличительной речи Господь предрекает страшную участь, ожидающую народ еврейский, вконец развращенный своими вождями – этими змиями и порождениями ехидны, выражая в то же время чувство глубокого сострадания и трогательной скорби о гибели этого народа, избранного Самим Богом, столь любимого Богом, для которого прежде всего Он преклонил небеса и сошел на землю (Мф.23,33–39). Речь опять, ко­нечно, касается исключительно народа иудейского и его ложных пастырей. Но угроза Спасителя, столь страшная по отношению к неисполнившим своего на­значения, во всяком случае должна заставить призадуматься и пастыря народа христианского, носящего в себе хоть какие-нибудь черты образа книжников и фарисеев.

Ведь пастырь – образец и пример для паствы, и это налагает на него ответствен­ность не только за себя, но и за пасомых. «Как на корабле, – говорит преподобный Исидор, – когда сделает ошибку кормчий, то уготовляет общую гибель, так и грехи имеющих священный сан распространяют вредоносность на всех» ¹⁰⁷.

Паства идет за пастырем, смотря на него как на своего руководителя. Он – град, поставленный на верху горы, и светильник, чтобы светить всем живу­щим вокруг него (Мф.5,14–15). Любовь к людям есть неодолимая сила, неотразимое оружие в руках пастыря Церкви при отправлении им его святого служения; она является в пастыре источником тех самых сил и свойств, которые необходимы ему для того, чтобы деятельность его возможно более уподобля­лась пастырской деятельности Христа Спасителя (5, с.124–129).

Господь учредил пастырство

Господь наш Иисус Христос, придя в мир взыскать и спасти погибшее (Мф.18,11), основал Церковь и учредил пастырство. Он Сам положил начало пастырскому служению. Он явился именно тем любвеобильным Пастырем, Который, оставляя девяносто девять овец, идет искать в горах одну заблудшую.

Из всего вышеизложенного видно, что пастырство Христа Спасителя и Его преемников воистину явилось светом миру и солью земли. Оно озарило и прогнало от сердец человеческих ту тьму, которая несла за собой не только смерть телесную, но и духовную.

Пастырство среди мира является тем светильником, который поставлен не под спудом, но на подсвечнике, чтобы люди, видя этот свет, не могли сбиться с пути, ведущего в Царство Христово (5, с.129).

Пастырство в христианской Церкви – один из самых труднейших видов служения Богу и человеку

Сознавая трудность и большую ответственность пастырского служения перед Богом за спасение пасомых, пастырь должен стремиться в своей жизни подражать «Доброму Пастырю» и руководствоваться Его учением, изложен­ным в Св.Евангелии.

Христианское пастырство все свои силы направляет к осуществлению одной конечной цели – к спасению людей, к достижению ими Царствия Небесного. Свое право быть таковым, благодатные силы и возможность успеха в своей деятельности пастырство получает от Христа и через Христа.

Истинное пастырство есть мученичество. Чтобы быть достойным делателем в Вертограде Божием, пастырю необходимо созидать в себе образ истинного пастыря, чтобы предстать пред Пастыреначальником делателем непостыд­ным и сказать Ему: «Вот я и дети, которых дал мне Бог» (Евр. 2,13) (Там же, с.129–130).

Пастырская деятельность святых апостолов как образец пастырского подражания

Святые апостолы были настоящими подражателями Христу Спасителю. Их деятельность состояла прежде всего в проповеди того слова жизни, которое вручил им Христос. Борясь с заблуждениями, они оберегали первых христиан от уклонений от истины.

Пастырь Церкви Христовой, следуя примеру свв.апостолов, также обязан следить затем, как истины, проповедуемые им, воспринимаются прихожанами В противном случае, если он не будет приноравливаться к личным духовным свойствам и особенностям людей, то возвещаемые им высокие Божественные истины и глубочайшие тайны своим величием и блеском могли бы подавить слабые душевные силы человека, подобно тому, как яркий солнечный свет притупляет зрение человека, который захотел бы смотреть на солнце невооруженным глазом (Там же, с.131–132).

Как пастырь должен строить свою проповедь

Руководствуясь примером свв.апостолов, проповедник Евангелия должен, по возможности, начинать свою проповедь с таких истин, которые в данный момент слушатели смогут воспринять, то есть имеют в себе подготовленную почву. В случае необходимости, если такая почва отсутствует, пастырь обязан раскрыть перед слушателями самые элементарные вопросы и затем только сообщать христианские истины. При этом он должен следить, чтобы эти ис­тины давались с определенной последовательностью и в строгой внутренней между ними связи. Не должно также забывать и о том, что неудобно сообщать слушателям сразу большое количество истин, потому что восприимчивость слушателей имеет границы. Внимание и деятельность душевных сил слуша­телей могут от долгого напряжения утомляться, и те истины, которые будут сообщены им именно в период такого утомления, могут остаться не усвоен­ными ими (Там же, с.133).

Необходимо отречение пастыря от своего «я»

Пастырь Церкви должен воспитать в себе глубокое и живое чувство Божественной правды и основывающейся на ней высшей человеческой справедливости. Путем целожизненного подвига в нравственном совершенствовании он может освободить свою душу от всех несовместимых с этим чувством взглядов. Только тогда он будет со всеми и во всем справедливым, беспристрастным, нелицеприятным. С другой стороны, отречение пастыря Церкви от своего «я» со всеми его особенностями (национальными, сословными, индивидуальными) ведет за собой беспристрастие, нелицеприятие, бескорыстие и предохраняет деятельность пастыря от некоторых нежелательных в ней качеств (Там же, с.133–134).

* * *

Христианский пастырь должен быть настолько мужественным при совершении своего святого и великого дела, чтобы быть готовым даже душу свою положить за него. Мужество и особенно мученичество за проповедуемое учение, в чем бы они ни выражались, – в лишениях ли физических, страда­ниях нравственных, в мучениях или смерти, – всегда производят глубокое впечатление на людей. Раз человек лишает себя всего, подвергается различным невзгодам и смерти за свои убеждения, другие невольно думают: «Значит он искренен, значит есть в его убеждениях что-либо такое высокое и святое, что он ради них не жалеет себя самого» (Там же, с.136).

* * *

Пастырь должен воспитать в себе постоянную ревность и невозмутимость духа, чуждую всяких резкостей, постоянную кротость и незлобие, чуждые всякой сварливости в отношении к людям.

Любовь к людям есть неодолимая сила, неотразимое оружие в руках па­стыря Церкви при отправлении им святого служения, она является в нем ис­точником тех самых сил и свойств, которые необходимы ему для того, чтобы деятельность его возможно более уподоблялась пастырской деятельности Христа Спасителя и Его свв.апостолов. Итак, пастырь Церкви должен вос­питать в себе горячую доброжелательность и любовь к людям (Там же, с.136, 138).

Учение святого апостола Павла о качествах пастыря

Из пастырских Посланий святого апостола Павла пред нами встает див­ный образ православного пастыря со всеми его высокими нравственными качествами. И несомненно, что сам святой апостол Павел, когда писал свои пастырские Послания к Тимофею и Титу, имел пред собой идеальный образ Пастыреначальника Иисуса Христа с Его высоким жертвенным служением (Там же, с.138).

Когда деятельность пастыря будет плодотворной

Если кандидат во священство будет помнить слова св.Григория Двоеслова, что пастырство есть не легкий путь, а путь креста и мученичества, то его деятельность на ниве Христовой будет плодотворной. Дух такого пастыря будет постоянно возвышаться над плотию, а это будет свидетельствовать о том, что он живет в Боге (Там же, с.139).

Каковыми же качествами должен обладать кандидат священства?

Господь наш Иисус Христос указал нам в Евангелии лишь общие начала высокого пастырского служения. Более подробное развитие их указывается в учении свв.апостолов, а особенно у ап.Павла в его пастырских Посланиях к еп.Тимофею и Титу. Блаженный Августин говорит о них, что предстоятель Церкви всегда должен иметь их пред своими глазами, в них находя глубочайшее раскры­тие духа, которым должно быть проникнуто пастырское служение, и все ответы на недоумения, могущие встретиться на пути прохождения этого служения. Это для пастыря – вечное, незаменимое и неизменное Пастырское Богословие. По­слания эти называются пастырскими как по своему содержанию, так и по званию тех лиц, которым они писались, они предназначались для пастырей и в них были изложены подробные наставления о пастырском служении. В других Посланиях ап.Павла излагается преимущественно христианское учение – догматическое и нравственное, и в пастырских Посланиях немало говорится об этих предметах, но лишь с той стороны, как пастырю преподавать их пасомым, или со стороны наблюдений, как исполняются пастырские обязанности. Сначала апостол Павел излагает нравственные качества совместно епископа и пресвитера (1Тим.3,1–7), затем диакона (1Тим.3,8–13). Эти качества должен иметь каждый пастырь Церк­ви, так как от этого зависит спасение пасомых и вообще успех пастырского дела. Под словом епископство нужно разуметь и епископство в теперешнем значении этого слова, и вместе с тем пресвитерство.

В апостольское время хотя то и другое было так же различно, как и теперь, но для обозначения их еще не были строго выработаны определенные термины, так что название епископа (что значит вообще надзиратель, блюститель) и пре­свитера (старейшина) смешивались иногда друг с другом, как это особенно ясно видно из книги Деяний апостольских, где апостол Павел призывает из Ефеса в Милит пресвитеры церковные, а в своей речи к ним называет их епископами (Деян.20, 17, 28). Поэтому апостол и здесь, в Послании к Тимофею, непосредственно за указанием нравственных качеств епископа, переходит прямо к диаконам, минуя пресвитеров, разумея последних под теми же епископами, тем более, что сан епископа и пресвитера, различаясь по степени благодати, требует от того и другого, как служителей Иисуса Христа и Бога Вышняго, одинаковой чистоты.

Слово «епископство» употреблено здесь совершенно в таком же смысле, в каком мы ныне употребляем слово «пастырство» и к пресвитерам, и к епи­скопам.

Кто желает, по апостолу, пастырства, тот желает доброго дела. Желание здесь нужно понимать в смысле внутреннего призвания к священству Предстоятельство в Церкви Христовой требует от пастыря много трудов, предъявляет ему много требований, возлагает на него тяжелые обязанности, грозит ему страшною ответственностью, оно, по выражению апостола, есть дело в собственном смысле этого слова, дело многотрудное, сложное, важное и ответственное. Вот почему не может исполнить его тот, кто приступает к нему равнодушно, только тот сможет высоко нести знамя пастырства, кто прини­мает на себя священный сан не по какой-нибудь нужде, не по каким-нибудь внешним земным побуждениям, а лишь по внутреннему влечению к этому сану, исходящему из сердечного благоговения пред его высотою, ибо этот сан, при всей многотрудности, представляет и много привлекательного вследствие именно своей высоты. Пастырство, по апостолу, есть доброе дело, как высо­чайшее служение Богу и людям, как ряд подвигов и трудов в борьбе за высшую человеческую идею. Кто стремится к пастырскому званию, так понимаемому, тот стремится к доброму делу. Вот назначение священства, вот с какими на­мерениями должен являться призываемый к нему, вот с какою великою силою духа он должен проходить и свое служение, раз уже ему данное. «Подобает убо епископу быта непорочну, единыя жены мужу, трезвену, целомудру, благоговейну, честну, страннолюбиву, учительну, не пиянице, не бийце, не сварливу, не мшелоимцу, не завистливу, не сребролюбцу» (1Тим.3, 2–3).

Вследствие того, что епископство есть доброе дело и желающий приступать к нему должен приступать по одному внутреннему призванию к этому делу, от призываемого требуются особенные нравственные качества Их и перечисляет Апостол (Там же, с.139–141).

Трезвенность

Пастырю должно быть трезвенну Под именем трезвенности здесь нужно понимать, главным образом трезвенность душевную (о физической трезвен­ности речь ниже не пиянице), в смысле непрестанного бодрствования пастыря над самим собою и над тем, что ему вверено как стражу дома Израилева, в смысле неусыпной заботливости его и о самом себе, и о своей пастве. Он должен быть, замечает св.Златоуст, «трезвенным, то есть зорким, имеющим множество очей со всех сторон, владеть острым зрением, не смежать ока ума. Надобно быть неусыпным тому, кто печется не о себе только, но и о том, что касается других; надо ему бодрствовать и жить духом и, так сказать, дышать огнем, и больше военачальника, днем и ночью наблюдающего над воинством, бдеть и служить и обо всем иметь заботу и попечение».

Блаж.Феофилакт также толкует, что «быть трезвенну значит быть бодрствующу и могущу заранее предвидеть, что нужно делать» (Ср. 2Тим.4,5 и 1Пет.5,8). Но, по замечанию «Книги о должностях пресвитеров приход­ских», и физической трезвости в смысле воздержания от излишества в пище и особенно в питии, «зде исключать не надлежит; понеже телесная трезвость душевной весьма много способствует, и душевная без телесной всячески быть не может» (Там же, с.142–143).

Целомудрие

Пастырь должен быть целомудренным. Речь опять идет не о целомудрии в том смысле, в каком его обыкновенно употребляют (о нем раньше единыя жены мужу), но здесь говорится о здравости ума, о благоразумии пастыря при отправлении пастырских обязанностей. Таким образом, слово это близко к предыдущему по своему значению и соотносится с ним, как часть с целым там брались все силы и действия человека, здесь – один ум, который в то же время управляет всеми этими силами и действиями. Но так как здравость ума обусловливается главным образом свободою его от движений страстей, которые могут затемнять его (особенно страсть плотская) и источником кото­рых служит сердце (Мф.15,19 и Мк.7,21–23), то здесь же можно разуметь и то, что мы обыкновенно соединяем с понятием целомудрия – нравственную чистоту сердца, воздержание от плотских страстей, сквернословия, соблазни­тельных телодвижений и нескромных взглядов, потому что, по выражению блаж.Августина, «нечистое око вестник есть нечистаго сердца». Вспомним тот случай, когда св.Амвросий, епископ Медиоланский, не принял в клир челове­ка, телодвижения которого были нескромными, а также другого, обладавшего гордой походкой. Оказалось впоследствии, что оба эти человека проявили себя недостойными в жизни и отступили от Церкви (Там же, с.143).

Благоговение

«Благоговейну, честну». Оба эти выражения означают украшенный, благоустроенный во всех частях, со всех сторон, преимущественно же со стороны внешней. Таким образом, священник и во внешнем своем виде, и в одежде, и в приемах, и в обращении и т.п. должен соблюдать благочиние, благопри­стойность, степенность и важность, эти качества должны быть у него как не­обходимое выражение внутреннего содержания его духа и требуются от него уже по одному тому, что люди привыкли прежде всего обращать внимание на внешность – так как это легче всего дается наблюдению, – делая выводы, и не без основания, из внешнего о внутреннем. Но само собою понятно, что эта внешность и должна служить именно обнаружением внутренних достоинств священника, не принимая вида ханжества, лицемерия, заученной манерности и не являясь чем-то вроде того, что мы называем светским лоском и умением вести себя.

В отношении к Богу пастыря должно отличать благоговение, которое, вообще, есть основанное на любви к Богу постоянное памятование о Нем, соединенное с живым представлением своего недостоинства. Это внутрен­нее расположение или состояние души само в себе уже носит необходимость обнаружения его и во внешнем виде человека, во всех его словах и действиях и особенно при обращении его с предметами священными. В отношении к ближним и самому себе священник должен быть честен, проводя жизнь во всем сообразную с высоким призванием священника. Благодаря этому ка­честву священник именно честно будет относиться и к своему званию, и к своим пасомым, не дозволяя себе и во внешности ничего такого, что могло бы оскорбить высокий сан, им носимый, и не соответствовать честному ис­полнению им своего дела (Там же, с.143–144).

Страннолюбив

«Страннолюбиву». Страннолюбие в смысле братского предложения от­дыха, пищи и питья благочестивым путешественникам, имевшее особенное значение при первенствующем положении, апостол Павел постоянно запове­довал всем Церквам; для этой цели устроялись и общие странноприимницы, высшее попечение о которых лежало на епископах и пресвитерах. Но, чтобы пастырь охотно исполнял это важное дело, ему самому нужно быть располо­женным к страннолюбию и странноприимству. Но это качество и само по себе свидетельствует о его любви к ближним, столь необходимой ему именно как пастырю. Здесь же можно видеть и вообще заповедь о вспомоществовании нуждающимся братьям-христианам. «Не точию, – говорится в «Книге о должностях пресвитеров приходских», – пресвитер к странным должен быть любителен, но и ко всем требующим помощи его, а наипаче нищим и в недугах лежащим пособлять, о сиротах промышлять, вдовиц и обиженных заступать, о невинных ходатайствовать».

Нет нужды подробно говорить, как прилична пастырю Церкви как та, так и другая добродетель, показывающая в нем и верного слугу Божия, старающегося благоугодить Богу самыми приятными Ему жертвами – благотворениями, и достойного предстоятеля людей, умеющего сочувствовать их скорбям и нуждам. «Если ж, – продолжает та же «Книга», – убогия священники добро­детель сию за невозможное почитают, яко и сами требуют подаяния, то и в таких обстоятельствах должны воззреть на апостолов, которые, делая своими руками, о нищих помнили (Гал 2,10), немощныя заступали (Деян.20,35) (Там же, с.144).

Учительство

«Учительну». Учительство составляет самую первую обязанность христианского пастыря, как это видно из примера и учения как Самого Иисуса Христа, так и апостолов. На нее указывает апостол и здесь. «Учительну, выражает, – по словам преосв.Феофана, – что епископ должен быть так полон учительности, чтоб, как только случай, учение текло из уст его рекою, чтоб всеща мог он испол­нить и исполнял, что потом написал апостол во втором Послании: проповедуй слово, настой благовремение и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением» (2Тим.4,2). Но священник должен быть учителен не только словом, но и примером своей жизни. Он, по выражению «Книги о долж­ностях пресвитеров приходских», «житие истинною святостию так славно должен иметь, чтоб оное всех к страху Божию и благоговению и подражанию христианского непорочного жительства, как труба громкая, могло возбуждать и поощрять».

Апостол Павел дает указания относительно индивидуального пастырского руководства, как кого и чему надо учить. «Старца не укоряй, но увещевай, как отца» (1Тим.5,1). Он говорит также о пастырском руководстве молодыми женщинами, рабами (Тит.2). Пастырь, по словам апостола, должен быть силь­ным и «наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (Тит.1,9). Но при этом следует избегать лишних ненужных споров, приводящих только к раздражению и гневу (Там же, с.145).

Кротость

«Но кротку» (рус. тих.) – понятие, противополагаемое понятиям бийца и сварливу. Кротость, по объяснению Златоуста, состоит «вообще в перенесении обид, и в особенности в перенесении неприятностей не только от высших и начальствующих, но и от низших». При всех обидах и неприятностях пастырь должен хранить неизменно спокойствие духа и быть ко всем приветливым и радушным.

Это внутреннее расположение души должно выражаться и во вне – во всех словах и поступках. Такое постоянное расположение духа и внешнее его выражение и есть кротость. Такое качество необходимо священнику как служителю Божию, который в своем служении должен забыть самого себя и свое само­любие, и обязанности которого всегда требуют спокойствия духа и свободы от страстных движений, вроде гнева и т.п. Но эта кротость не должна, впрочем, доходить до слабости, до потворства людским порокам, кротость нисколько не исключает строгости и грозного обличения человеческих заблуждений, как это показывает пример Пастыреначальника и апостолов (1Пет.2,23, Мф.12,19,20, ср.Мф.23, 1Кор.4, 12–13, ср. 1Кор.5,5; 13, 10, Гал.3,1).

Требование от пастыря кротости не лишает его и права законными средствами защищать свою честь, и особенно честь священного сана образцом этого слу­жит тот же апостол Павел (Деян.22,25, 1Кор.9,15) (Там же, с.147–148).

Основные качества, необходимые пастырю Церкви в его служении

Для того, чтобы успешно совершать пастырское служение, священнослужителю необходимо стремиться к исполнению всех христианских добродетелей. Постоянное упражнение в добродетелях воспитывает в пастыре навыки в доброделании. Навыки же со временем могут перейти в личные качества.

Невозможно раскрыть все качества, необходимые пастырю, поэтому мы остановимся лишь на основных, вере, любви, пастырской ревности, рассудительности, смирении, целомудрии, молитвенности (Там же, с.153).

Вера

Христианская вера есть непременное убеждение в истинности всего того, о чем учит Святая Церковь. Веровать в Бога значит иметь твердую и живую уверенность в Его бытии и свойствах, а также признавать своим умом и серд­цем все то, что Сам Бог сообщил нам о Себе в Своем Откровении. Главный предмет веры христианской есть спасение в Господе нашем Иисусе Христе: «Аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися» (Рим.10,9). Православный пастырь должен быть убежден в догматах веры, иначе он не может убеждать своих пасомых, научить их христианским истинам. Спасение осуществимо при наличии живой веры во Христа. Поэтому, если у пастыря не будет этой живой веры, то спасение как своей души, так и пасомых будет призрачно, он не может спасти свою душу, а тем более не может спасать других. «Без веры угодить Богу невозможно», – пишет св.ап.Павел (Евр.11,6), зна­чит, невозможно спасение. Сам Господь об этом говорит^– «Иже веру имет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет» (Мк.16,16). Необходимость веры как познания о Боге видна еще из того, что, не зная Бога, мы не можем служить Ему подобающим образом. «Како убо призовут, в Негоже не вероваша» (Рим.10,14)? Притом истинное познание о Боге составляет истинную жизнь для нашего духа: «Се же есть живот вечный, да знают Тебе Единого Истинного Бога, и егоже послал еси Иисус Христа» (Ин.17,3). Человек все может потерять в этой жизни, но, пока остается в нем вера, жизнь еще впереди.

Если же так необходима вера вообще для каждого человека, то тем более она нужна для пастыря Церкви. Возвестить волю Божию, научить истинной и твердой вере своих слушателей пастырь сможет тогда, когда будет иметь сам подобную веру. Поистине, только постоянное созерцание Бога внутренним оком веры как Всеблагого Помощника, Всемогущего Защитителя и Премудрого Указателя пути в Его Царствие даст пастырю Церкви силы к победе над раз­личными искушениями, к мужественному перенесению различных напастей и бедствий и к выполнению им своего назначения на земле Только твердая вера в Бога сообщит всей деятельности пастыря Церкви характер глубокой убежденности. Без твердой же веры в Бога, наоборот, пастырь Церкви может сделаться жертвою различных нежелательных влияний, неблагоприятных обстоятельств и несчастий И в деле пастырства он будет именно тростию, колеблемой ветром.

Вера служителя Церкви Христовой должна быть разумной. Он должен иметь достаточное, твердое познание откровенных истин, чтобы, по слову апостола, он смог дать отчет в своем «уповании» (1Пет.3,15) и правильно руководить своей паствой. Пастырь не должен довольствоваться поверхностным познани­ем истин веры, так как это опасно для спасения, он может принять вымыслы человеческие, часто неправильные, за истину и увлечься ими. Поэтому-то ап Павел наставляет «Вся же искушающе, добрая держите» (1Сол.5,21).

Вера является основанием всякой добродетели. Она, по слову епископа Игнатия, «и мать терпения и мужества, и сила молитвы, и руководительница к смирению, и подательница надежды, и лестница к Престолу Любви»¹⁰⁸. Поэтому где нет веры, там необузданность страстей и множество пороков, увлекающие пастыря в бездну зол. Но вся гибельность отсутствия веры в пастыре заклю­чается в том, что гибель пастыря влечет за собой гибель пасомых. Пастырь не может ни спастись сам, ни погибнуть. Бог как бы соединил с его душой души вверенных ему пасомых.

Чтобы вера пастыря была совершенной, он прежде всего должен иметь правильное христианское знание о Боге. Истинное богопознание служит основой его глубокой личной убежденности, и эту убежденность он передает своим слушателям. Истинное богопознание пастырь приобретает изучением слова Божия, творений святых отцов, богословских наук. Но основным средством богопознания является постоянная и усердная молитва и чистота сердечная, приобретаемая добродетельной жизнью. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5,8). «Вникай в себя и в учение,-заповедует св.ап.Павел,– занимайся сим постоянно: ибо так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1Тим.4,16).

Но для того, чтобы вера стала реальной, пастырю недостаточно одного только обилия знаний. «Для этого нужно, чтобы он усвоил их органически, чтобы они в нем переварились, перебродили, превратились в его плоть и кровь, сделались его собственностью и переработались в нем в цельное, ясное и от­четливое мировоззрение» ¹⁰⁹. Только такая вера отражается в словах пастыря, оживает в делах, воплощается в деятельности, обнаруживается в любви к ближним.

К реальной вере способна только та душа, которая решительным произволением отверглась греха, направилась всей волей и силой своей к Божествен­ному добру. Это возможно путем подвига очищения души от всякой скверны, путем покаяния. «Покаяние, – говорит еп.Игнатий, – необходимо не толь­ко для того, чтобы уверовать во Христа, оно необходимо для пребывания в вере, для преуспеяния о Христе, оно необходимо для живой веры во Христа¹¹⁰ (Там же, с.153–156).

Любовь

Постоянно развиваясь и совершенствуясь в благоговении, вера пастыря становится живой, она переходит в область чувства и порождает любовь «Любовь рождается от нелицемерной веры»¹¹¹, – говорит епископ Игнатий (Брянчанинов). Не проникнутая чувствами живой веры в Бога и горячей любви к Нему и людям, деятельность пастыря Церкви не будет иметь в себе главного, а именно-души, от нее будет веять сухим холодным формализмом, который, конечно, будет не привлекать людей к пастырю Церкви, а скорее отталкивать их от него. И наоборот, чувства живой веры в Бога и горячей любви к Нему и людям сделаются в пастыре Церкви основанием того истинного и прочного чувства долга, которое внесет в его (пастыря Церкви) деятельность святое воодушевление, внесет в нее дух и жизнь. Кроме того, чувства живой веры в Бога и горячей любви к Нему и людям сделаются для пастыря Церкви ис­точником таких высоких духовных радостей и наслаждений, во имя которых он твердо и мужественно преодолеет и перенесет все злое, что может встре­титься ему на его тернистом пути, – эти благодатные радости и наслаждения сделаются для него такою наградою, которой он не променяет ни на какие блага этого мира.

Любовь есть дар Божий. Св.ап.Павел говорит: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим.5,5). Приготовлять себя к принятию этого дара пастырь обязан очищением своего сердца, ума и тела. Кто стремится к развитию в себе чувства любви к Богу, предварительно не очистив себя, тот близок к самообольщению, по мысли епископа Игнатия, и это стремление устраняет от правильного служения Богу¹¹².

Пастырь, любящий Бога, имеет такое расположение души, по которо­му он всеми силами стремится к соединению с Богом как с высочайшим нравственным Добром, в Нем Едином и в угождении Ему поставляя свое счастье и блаженство. Во всей своей деятельности пастырь руководствует­ся любовью, потому что «такова есть воля Божия» (1Пет.2,15), и «это угодно Спасителю нашему Богу» (1Тим.2,3). «Бог есть Любовь» (1Ин.4,16). Уподобляться Ему есть цель всей жизни и деятельности не только пастыря, но и каждого христианина. Если без любви невозможно спастись, то становится понятной та важность пастырской деятельности, в которой он раскрывает сущность любви и необходимость растворять ею всю добро­детельную жизнь человека.

Из любви к Богу вытекает и любовь пастыря к пастве. Пастырь поставляется Самим Богом на особенное служение, которое в то же время является и ближайшим средством собственного его спасения. Это происходит потому, что своей деятельностью пастырь способствует примирению своих пасомых с Богом и тем самым имеет возможность особенно угождать Ему. Поэтому чувства благодарной любви к Богу обнаруживаются в его чувствах к пастве (Там же, с.156–157).

Рассудительность

Будучи поставлен своим состоянием среди мира, пастырь должен уметь жить, не покоряясь ему, а это возможно в том случае, если пастырь будет иметь рассудительность. Святой Григорий Двоеслов пишет: «На груди (у первосвященника) Аарона прикреплено было по повелению Божию слово судное (Исх.28,15). Это значит, что пастырь должен быть столько же рассудителен, сколько и умен, чтобы отчетливее различать добро и зло, внимательно обсуждать, что, чему, когда и в какой мере прилично, «не искать своих си [своего]», но помышлять о пользе ближних» ¹¹³.

Руководствуясь рассудительностью, пастырь никогда не поступит опрометчиво. Будучи проповедником, он не спешит с наставлениями и увещаниями, которые время и терпение могут сделать более плодотворными. По слову апостола, он проповедует слово «со всяким долготерпением» (2Тим.4,2). Такой пастырь знает благоприятные минуты для проповеди, ловит их, сам подготавливает их, но никогда их не предваряет. Свое слово он управляет по обстоятельствам, приспособляет к различным характерам, соразмеряет с следствиями, которых он желает. Такая рассудительность увеличивает силу пастырской деятельности.

Рассудительность побуждает пастыря Церкви знать своих пасомых, знать условия их существования и воспитания, уровень и характер их умственного и нравственного развития, их внутренние расположения, душевные нужды и т.д.¹¹⁴ Без такого знания своих пасомых пастырь иногда поступает наугад, а это может оказаться бесполезным и даже вредным. Но вся затруднительность деятельности пастыря заключается в том, что эта вредоносность случается там, где он меньше всего ожидает, потому что, как говорит св.Григорий Двоеслов, «часто полезное для одних обращается во вред другим. Травы, которые одних животных питают, других убивают, даже и лекарство, которое одну болезнь уменьшило, другую может только усилить; наконец, и самый хлеб, укрепляющий жизнь взрослых, расстраивает здоровье детей. Подобно это­му и всякий учитель, если хочет утвердить всех в одной добродетели любви, должен трогать и назидать сердца слушателей одним учением, но не одним и тем же способом» ¹¹⁵.

Заботясь о том, чтобы не допустить в своей деятельности явно вредного, пастырь не должен забывать, что и полезное, сказанное без меры и без по­рядка, теряет свою силу. Иногда, говоря необдуманно, пастырь вводит своих слушателей в заблуждение, но бывает, что и неуместное молчание оставляет их в заблуждении. Поэтому «пастырь должен быть мудр в молчании и нази­дателен в речах, чтобы не говорить о том, о чем следует молчать, и не молчать о том, о чем нужно говорить» ¹¹⁶.

Видя такую пользу и необходимость рассудительности в деятельности пастыря, естественно возникает вопрос каким путем можно достигнуть этой добродетели? «Духовное рассуждение, – отвечает епископ Игнатий, – приобретается чтением Священного Писания, преимущественно же Нового Завета, и чтением свв.отцов, которых писания соответствуют роду жизни, проводимой христианином» ¹¹⁷ (Там же, с.159–160).

Смирение

Пастырю Церкви не нужно забывать, что своими собственными силами, без помощи Божией, он ничего не сможет сделать, и особенно, в момент тяжелых искушений, когда душа пастыря бывает настолько слаба, что по временам готова оставить спасительный путь и пойти в сторону смерти, то есть испол­нять мирские, греховные привычки. Для того, чтобы пастырю преодолеть все искушения и одержать над ними победу, ему нужно постоянно обращаться за помощью Божией.

Это сознание необходимости помощи Божией, сознание своей немощи, сознание, что он только исполнитель воли Божией, проводник благодати, – рождает в душе пастыря смирение.

Имеющему одну цель – соединять людей со Христом и вести их ко спасению, пастырю Церкви Христовой всегда должна быть присуща не самонадеянность, а глубочайшее смирение перед Личностью Божественного Пастыреначальника. Если пастырь живо сознает и чувствует свою всецелую зависимость от Бога, свою виновность пред Ним, если отвергает от себя всякую мысль о своих силах и со­вершенствах и во всем прибегает к спасительной помощи Божией, то он близок к познанию истины и, следовательно, сможет указать единственно правильный путь к вечной жизни. В то время как гордость и самообольщение относительно своей мудрости или праведности препятствует видеть свет истины. «Кто приписывает себе небывалый блеск праведности или мудрости, – говорит св.Григорий Дво­еслов, – тот далек от совершенного знания, и тем более удаляется от истинного света, чем более о себе мечтает, как и замечено о некоторых в Писании: «глаголющеся быти мудри, объюродеша» (Рим.1,22¹¹⁸.

Если гордость происходит от превозношения собственными мнимыми достоинствами, то смирение приобретается путем обратным, то есть уничи­жением себя.

Приобретается эта великая добродетель путем целожизненного подвига, и если сердце пастыря день и ночь, по словам аввы Дорофея, не ищет с болезнью Господа, то он не может преуспеть, а следовательно, и других повести к этому преуспеянию. При этом не следует забывать, что смирение есть дар Божий, и необходимо молить Господа о сокрушении и смирении своего сердца, всегда склонного к превозношению и гордости.

Смирение рождается от исполнения заповедей, но всуе будет трудиться тот, кто не стремится к чистоте духовной и телесной. «Подобает бо епископу без порока быти, якоже Божию строителю целомудренну» (Тит.1,7–8, ср. 1Тим.3,2) (Там же, с.160–162).

Целомудрие

Под именем целомудрия свв.отцы разумеют здравость ума, не потемняемого страстями, всеми вообще, но в особенности страстью плотской, которая сильнее всех помрачает ум, больше всех увлекая сердце.

Целомудрие также означает чистоту сердца от нечистых помыслов, пожеланий и привязанностей.

Как проповедник слова Божия и высокого нравственного учения о душевной и телесной чистоте, пастырь особенно должен быть предан Богу сердцем и для пасомых быть образцом целомудренной жизни. Когда он отдаст Богу самые движения сердца, тогда – и только тогда – ум его будет чист, воля – тверда, служение Богу – достойно.

Нецеломудрие телесное – самый нетерпимый порок в священнослужителе, так что однажды подпавшие ему не допускаются к священству, а облеченные саном, впадая в него, лишаются священства. Что касается до влияния такого пастыря на паству, то одна часть ее, из презрения и негодования, бежит от него, отвергая совершаемые им священнодействия, а другая начинает идти по следам пастыря, и, таким образом, хотя и разными путями, но гибнет и развращается весь приход. И никакие способности не могут помочь такому пастырю, ибо ум его, омраченный нецеломудренной жизнью, не в состоянии познать спасительного пути, и, следовательно, пастырь не сможет повести по нему своих пасомых.

Средствами к сохранению целомудрия являются страх Божий, постоянный телесный труд, воздержание в пище и питии, особенно удаление от пьянства, частое совершение Литургии с предварительной исповедью. Но собственные усилия пастыря, по словам епископа Игнатия, только укрощают плоть, а ис­тинное целомудрие есть дар Божий, подаваемый «вследствие постоянной усерднейшей, часто весьма долговременной молитвы» ¹¹⁹.

От молитвы, в которой испрашивается благословение Божие, зависит вся деятельность пастыря. «Без Меня не можете делать ничего» (Ин.15,5), – говорит Господь. В деле спасения людей «и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий» (1Кор.3,7). Поэтому пастырь должен как можно чаще обращаться с искренней сердечной молитвой к Богу о благо­датной помощи в своем служении (Там же, с.162–163).

Молитвенност

При перечислении личных качеств пастыря упоминалось, что одним из средств к их приобретению является молитва. Какими бы способностями ни обладал пастырь, но если у него отсутствует дух молитвы, то эти способности не заменят того, что может снискать молитва. Пастырь без молитвы – «это безводное облако, носимое ветром» (ср. Иуд.1,12), так как оно не произво­дит ничего доброго, а только препятствует благодетельному влиянию солнца на землю.

Пастырю, ходатаю за пасомых, молитвенно предстательствующему за них пред Богом, необходимо иметь опыт в молитве. Без молитвенного опыта он всегда может быть подвержен опасности – прогневать Бога небрежным, не­достойным совершением дела Божия. Если пастырь не научился возвышаться над всем мирским и житейским, возноситься всею душею своею к Богу, не навык взывать к Богу в то время, как молится устами, не приобрел терпения во внешнем молитвенном труде, то как он может ходатайствовать за других. Если пастырь понудит себя к домашнему молитвенному подвигу, если он бу­дет, по мере возможности, исполнять церковные правила, если приучит себя молиться за своих пасомых не только в храме, но и у себя дома с усердием, с каким некогда св.ап.Павел преклонял колена своя «ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа», да даст учеником Его «силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце» (Еф.3,14,16), – то он всегда сможет дерзновенно ходатайствовать перед Богом о милости за грехи своей паствы. Пастырь-молитвенник, проводящий жизнь в Боге, всегда благоразумен, ибо он знает трудности духовной брани и всегда осторожно воздействует на своих слуша­телей. Молитвенность пастыря не только возвышает его собственную душу, делает ее «собеседницей Богу», но и заключает в себе великую силу пастыр­ского воздействия на паству. Через нее у пастыря устанавливается незримая, но реальная жизнь с народом. Сердце пастыря согревается любовию к пастве, когда он горячо молится о ней. Молитва – это путь к Богу. С молитвы надо начинать подготовку к службе Божией, молитвой ее продолжать и завершать. По учению митрополита Филарета Московского, «дело молитвы должно быть прежде всех, потому что без него не может совершиться дело благое» ¹²⁰. Если в молитвенной атмосфере храма молитвенник-пастырь выйдет на амвон со словами поучения, то он найдет души и сердца своей паствы открытыми к восприятию слова Божия. Высокая молитвенность пастыря является основой его внутренней жизни. Обращаясь умом и сердцем к Богу, истинный пастырь всегда питает в себе дух молитвы, каждое благоговейное слово обращения к Богу есть молитва, или прошение, или благодарение, или славословие. Имея всегда в мыслях Бога, он не может не молиться.

Дерзая обращаться к Господу с молитвой о ниспослании благодати себе и своим слушателям, пастырь всемерно должен стремиться к нравственно чистой жизни, потому что, по словам св.Григория Двоеслова, «как дерзнет ходатайствовать пред Богом за грехи народа тот, кто не знает, заслужил ли он своей жизнью благоволение Божие к себе самому?»¹²¹.

Итак, если молитва так важна в жизни пастыря, то он должен следовать заповеди Спасителя, сказавшего «Непрестанно молитесь» (1Сол.5,17). И если кто станет утверждать, что непрестанная молитва есть дело отшельников и подвижников, то в ответ можно привести слова преосвященного Илиодора: «Это то же, если бы кто спрашивал возможно ли непрестанное дыхание?Молитва есть дыхание души. Следовательно, непрестанная молитва не только возможна, но и необходима»¹²².

Для стяжания такой молитвы необходимо внутреннее внимание. Далее, необходимо смирение и сокрушение сердечное, а также покаяние. Отсутствие этих элементов истинной молитвы есть признак уклонения в ложное направ­ление, признак самообольщения, прелести или бесплодия.

При всем этом необходимо знать, что «молитвы учитель – Бог, (и) истинная молитва – дар Божий» ¹²³.

Таковы основные личные качества, необходимые пастырю Церкви в его служении, хотя и далеко не полностью перечисленные. Ему недостаточно только знать о них, но необходимо всемерно стремиться к приобретению их, не забывая, однако, что они есть дар Божий. Пастырское самоусовершенство­вание – неотложное, необходимое дело служения у престола Божия. Идущий этим путем пастырь никогда не окажется в положении «наемника» (Ин.10,12), нерадящего о своих овцах, не станет он и бескачественной солью, поте­рявшей свою силу (см: Мф.5,13). Но он будет благодатным светом для мира, любящим отцом для своей паствы, будет добрым пастырем, способным всюду сеять радость, мир и семена доброй жизни, он найдет в себе силы показать и наивысший подвиг самоотвержения – положить душу свою за други и тем до конца выполнит свой долг перед Богом, людьми и своей совестью.

Но пастырь может всуе трудиться над созиданием великого дела спасения человечества во Христе Иисусе, если Господь Бог не благословит трудов его и не поможет ему Своею благодатию. Для привлечения на себя и на свое дело благословения и вспомоществующей благодати Божией пастырь непрестанно должен молиться об успехе своей деятельности и о душах пасомых, которых он руководит на пути к Царствию Небесному (Там же, с.163–165).

Свобода от пороков должна быть еще до принятия священства

Такая свобода от пороков должна быть отличительною чертою всей сознательной жизни пастыря даже еще до принятия священства, ибо хотя те или другие пороки его и были бы заглажены его искренним покаянием и прощены Милосердным Богом, принимающим всякого кающегося, но люди, по своей греховной природе, никогда не могут совершенно забыть их, и следовательно, они навсегда останутся поводом к соблазну.

«Единыя жены муж». Этими словами запрещается второй брак для священника, будет ли то до или после принятия священного сана (отсюда не может быть священником и тот, кто до принятия христианства жил в полигамии).

Второй (и даже третий) брак дозволяется Церковью для мирян, но и в этом случае она лишь снисходит к слабости человеческой, взирая на такой брак как на некое прегрешение, почему и молитвы при совершении его запечатлены сколько благословением, столько же и покаянным чувством. Священник же должен быть более твердым, более чистым, более покорным воле Божией, чем мирянин (Там же, с.142)

Пьянство в клирике – святотатство

«Не пиянице». Под пьянством здесь нужно разуметь не только пьянство в собственном смысле этого слова, но и вообще какое бы то ни было излишество в употреблении вина (умеренное употребление его, особенно «желудка ради и частых недугов», не запрещается апостолом – ср. 1Тим.5,23). Если порок этот нетерпим в каждом христианине (см: Лк.21,34; 1Кор.6,10; Гал.5,21), то тем более неприличен он пастырю Церкви. Еще ветхозаветным священникам сказано было: «вина и сикера не пийте, ты и сынове твои с тобою, егда входите в скинию свидения, или приступающим вам ко алтарю, да не умрете, и будет сие вам законно вечно в роды ваша» (Лев.10, 9; ср. Иез.44, 21).

В Новом Завете Сам Господь говорит: «Внемлите же себе, да не когда отягча­ют сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той» (Лк.21,34), день внезапной смерти, заставший человека в пьянстве, он тогда погибнет навеки, ибо пьяницы Царствия Божия не насле­дуют вместе с другими нераскаянными грешниками (см. 1Кор.6,10; Гал.5,21). В пьянстве, смертном грехе, рождается другой смертный грех – блуд (см. Еф.5,18). По 42 апостольскому правилу «епископ или пресвитер, или диакон, игре и пьянству преданный, или да перестанет, или да будет извержен».

Не говоря уже о том, что священник в таком виде не может приступать к совершению общественных служб в храме, особенно же Литургии, он должен воздерживаться от сего порока во всякое время, чтобы всегда быть готовым к совершению христианских треб, часто непредвиденных, чтобы не послужить соблазном для пасомых и, вообще, не уронить своего высокого звания и достоинства. «Пьянство, – говорит Григорий Богослов, – и в мирском человеке есть тяжкий грех, а в клирике – святотатство» (Там же, с.145–146).

Недостаток самообладания

«Не бийце». Ближайшим образом здесь, конечно, разумеется нанесение вещественных ударов (буйство), что свидетельствовало бы или о грубости натуры человека, или о вспыльчивости и недостатке самообладания, но то и другое совершенно несвойственно пастырю, который, как служитель Бо­жий, даже при обидах должен взирать на пример Пастыреначальника, «Иже укоряемь противу не укоряше, стражда не прещаше, предаяше же Судящему праведно» (1Пет.2,23). «Учитель, – говорит Златоуст, – есть врач душ, а врач не наносит ударов, но наносящего удары исправляет и врачует». «Не буди буй – прибавляет поучение святительское, – не бий верна согрешающа или неверна обидяща, своима рукама никого не удари». Но здесь же разумеют и нравственное биение – именно: биение словом, соблазны, которые биют иные немощныя совести людей, слабых в вере (1Кор.8,12), и наконец, тя­жесть духовных наказаний, неблагоразумно налагаемых излишне строгими духовниками (Там же).

Не должно любить споры и ссоры

«Не сварливу», то есть пастырю не должно любить споры, ссоры, раздоры, особенно же суды. Все это, несвойственное христианину вообще, обязанному быть «скорым услышати и косным глаголати, косным во гнев» (Иак.1,19), несвойственно особенно священнику, как служителю любви и мира, который по своему сану должен быть выше мелочных вспышек раздраженного само­любия и всячески должен стараться, чтобы его язык, благословляющий Бога и Отца, не клял человеки, бывшие по подобию Божию (Иак.3,9,10). «Книга о должностях пресвитеров приходских» разумеет здесь «ссору не только домовую и о вещах партикулярных (частных), но и словопрения и стязания пустословная о вере, для показания себя, а не истины, для славы своей, а не Божией» (ср. 1Тим. 6, 4–5; 2Тим.2,14,23–24) (Там же).

Скверностяжателъство

«Не мшелоимцу» – греческое слово то же, которое употреблено и в послании к Титу (см. Тит.1,7), где оно переведено по-славянски: не скверностяжательну. По смыслу греческого и славянского слова здесь за­прещается священнику не одно корыстолюбие, как излишнее стремление к приобретению земных благ (см. русский перевод), но, главным образом, скверностяжательство, то есть употребление неправильных, незаконных, скверных способов к стяжанию (ср. 1Пет.5,2). Если «в епископе всякая стяжательность, даже и праведная, срамна», как свидетельствующая о привязанности к земному такого лица, которое должно других приводить в небо, то тем более таковая». Так неприличны пастырю: а) лихоимство, ростовщичество, то есть отдача денег в рост с требованием незаконных процентов (что и выражает собственно понятие мшелоимства); б) истяза­ние мзды за тайнодействия или вымогательство платы за их совершение, постыдный торг с прихожанами Правда, священник имеет право, сея своим пасомым духовная, пожинать их телесная (1Кор.9,7,11,12), но этим правом он должен пользоваться так, чтобы не быть в тягость тем, для которых он отец (1Сол.2,7), и довольствоваться доброхотным деянием, в) продажа правды, когда пастырь ради прибытка делает что-либо безза­конное, например, венчает незаконные браки, г) занятия, предпринимаемые в видах корысти и несообразные с званием служителя Божия.

Правда, те или другие занятия позволительно избирать священнику и трудами рук своих восполнять скудость обеспечения своего внешнего состояния со стороны пасомых по примеру апостола (Деян.18, 3; 1Кор.4,12; 1Сол.2,9; 2Сол.3,8), но и в этом случае требуется от него разборчивость и благо­разумие, как бы не взять для себя дела, унизительного для священного сана (Там же, с.147).

Зависть

«Не завистливу». Пастырю, обладающему высшими благами духовными, несвойственно завидовать имеющим блага земные, скоропреходящие. В русском переводе здесь поставлено «миролюбив», что дополняет понятие «кротку», противополагаясь вместе с ним бийце и сварливу, общая для всех христиан обязанность иметь мир со всеми (Рим.12,18) есть преимущественная обязан­ность служителя Бога мира (Там же, с.148).

Сребролюбие

«Не сребролюбив» – понятие, однородное с понятием «не мшелоимцу» и «не завистливу», которое именно и лежит в основе последних пороков, кто не сребролюбив, тот не будет ни мшелоимцем, ни завистливым, так как сребролюбие есть корень всем злым (1Тим.6,10). Этим выражением не тре­буется от священника, чтобы он был совершенным бессребреником – и ему нужны средства, и он может иметь деньги (хотя бы, например, для того, чтобы помогать бедным, удовлетворять собственным нуждам), – но он не должен привязываться к ним и поставлять их целью своей деятельности. Желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть, и во многие безрассудные и вред­ные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу. Материальное вознаграждение не цель, а следствие в работе пастыря (Там же).

От деятельности пастыря зависит временное и вечное счастье человека

Сознавая, что дело его есть дело Божие, пастырь Церкви, пламенно любя Бога, сделает все, чтобы имя Божие прославилось среди людей истинно христианскою жизнию последних. С другой стороны, сознавая всю важность своей деятельности для людей, – как такой деятельности, от которой зависит временное и вечное счастие человечества, и пламенно любя людей, как бы сливаясь посредством этой любви с каждым из них в одного человека до того, что он радуется с радующимися и плачет с плачущими, пастырь Церкви будет считать их счастие как бы своим собственным, а следовательно, сделает для него все, что только может сделать, как если бы делал для себя самого.

Постоянно поучая и назидая своих пасомых, пастырь возвышается над ними как духовный отец. Это свое возвышение он оправдывает сердечной любовью к своим духовным детям. Именно этой любовью он побеждает в одних страх, в других холодность и пренебрежение, одних вызывает к доверчивости, других подвигает на покаяние.

Любовь к своей пастве, доходящая до готовности пожертвовать собой, является наиболее необходимым качеством пастыря. Где жива эта любовь, там пастырь является продолжателем дела Христова, где нет любви, там из­вращается все направление пастырской деятельности

Естественно, что если деятельность пастыря не будет основываться на особой любви к пасомым, выражающейся в заботливости, внимательности, неусыпности, кротости, то такое служение будет постоянной ложью, такой пастырь будет медью звенящей, кимвалом звучащим (1Кор.13,1).

Следующим качеством, необходимым для пастыря, является ревность. Любовь к ближним рождает ревность о спасении их, заставляет непрерывно поучать и заботиться о них. Эта ревность побуждает пастыря вовремя и не во­время обличать, запрещать, увещевать со всяким долготерпением и назиданием своих пасомых (2Тим.4,2).

Ревностный пастырь своим словом укрепляет слабых, смиряет гордых, устрашает дерзких, предохраняет от поводов ко грехам, ленивых делает трудолюбивыми, жестоких милостивыми, распутных целомудренными .. словом: его ревность может произвести всякое добро и всякое зло способна исправить, уврачевать.

Любвеобильный и ревностный пастырь силой слова и добродетельной жизнью может изменить к лучшему всю свою паству. И наоборот, беспечность и нерадение пастыря может привести к общей гибели всех тех, кто руковод­ствуется им. Пастырь, проводящий свою жизнь в нерадении и праздности, не способен бывает ни к какому доброму делу. Его душа постоянно бывает склонна к греховным привычкам и пожеланиям. Святитель Тихон Задонский говорит: «Кто живет в праздности, тот постоянно грешит» ¹²⁴. Праздность, по его словам, представляет из себя дверь, которой удобно проходит искуситель ¹²⁵. «Чтобы любить Бога, – пишет Святитель в другом месте, – должно от грехов отвратиться и покаяться, и мир с прелестью и суетой оставить, и тако Единого Бога искать и желать» ¹²⁶. Подобно этому учит и епископ Игнатий: «Необходимо достигнуть совершенства во всех добродетелях, чтобы вступить в совершен­ство всех совершенств, в слияние их, в любовь» ¹²⁷.

Чтобы восстать от этого сна греховного, то есть нерадения и беспечности, пастырю прежде всего нужно принести истинное раскаяние во всех своих грехах и стараться с помощью Божией больше не оскорблять Создателя, Кото­рый ищет служителей Церкви, чистых сердцем и ревностных в доброделании. Чувство своего недостоинства, сознание того, что он не имеет права учить тому, что сам не исполняет, но по долгу пастырскому он обязан это делать, – именно это чувство благоприятствует покаянной настроенности пастыря и его горячей молитве о ниспослании благодатной помощи свыше (Там же, с.157–159).

О семье пастыря

«Свой дом добре правящу, чада имущу в послушании со всякою чистотою, аще же кто своего дому не умеет правити, како о Церкви Божией прилежати возможет» (1Тим.3,4–5).

Епископ или пресвитер, имея все вышеуказанные личные качества и буду­чи свободен от перечисленных недостатков, все еще может быть не вполне способным к принятию пастырского звания. Он должен уметь управлять другими, а это уменье он может доказать управлением собственного дома. Семья каждого христианина, тем более пастыря Церкви, должна быть в своем роде малою церковью, руководимою главою дома, отцом семейства, в которой так же, как и в великой Церкви, есть известные лица, есть имущество, хозяй­ство, сохраняются те или другие отношения к посторонним семьям, лицам и учреждениям.

Итак, если священник не в состоянии управлять и малою церковью, то, следовательно, тем более он неспособен будет к управлению целым приходом, как и наоборот, кто в доме обнаруживает способность хорошего управления по всем частям, тот имеет уже в этом задатки хорошего управления и Церковью (Там же, с.148–149).

Жена пастыря

Жена пастыря должна быть женщиною идеальною во всех отношениях, приближающеюся по своим качествам к качествам своего мужа вследствие уже одного того нравственного влияния, которое, по апостолу, должен иметь пастырский дом на всех прихожан (ср. ст.4 и 5). Не говорим уже о том, что та­кая жена будет естественною и самою лучшею помощницею мужа-пастыря во многих отношениях (занятия по хозяйству, воспитание детей, забота о бедных, больных прихода), составляя в то же время для него неиссякаемый и самый близкий источник нравственной поддержки и утешения, в которых не может не нуждаться священник, идущий по пути своему, не всегда усыпанному розами, а в большинстве состоящему из терний, когда одно доброе ласковое слово про­стого сочувствия имеет великую ободряющую и успокаивающую силу. Таким образом и у нее должны быть те же качества, которых апостол требует от самих священнослужителей, как-то нравственная чистота и честность, неклеветливость (качество, против которого особенно погрешают женщины), трезвенность, верность во всем (и в вере и во всех ее мыслях, словах и поступках, вследствие чего на нее во всем можно положиться) (Там же, с.152).

Дети священника

Из всех предметов домашнего управления апостол особенное внимание обращает на поведение детей, «ибо кто, как говорит Златоуст, поверит, что чужого заставит слушать себя (а это и есть самое главное в деле пастырском) тот, кто не умел своего сына держать в послушании?». Из добродетелей, ко­торыми должны отличаться дети священника, апостол указывает на послу­шание и чистоту (точнее с греческого – честность). Под послушанием здесь нужно разуметь покорность и повиновение родителям. Уже одно это понятие характеризует собою весь их нравственный облик, указывая на честное ис­полнение ими своих обязанностей в отношении к себе, ближним и Самому Богу (последнее, впрочем, некоторые толковники видят и в слове «послу­шание», разумея под этим словом послушание вере, то есть, что все чада и домочадцы пастыря должны быть верные и правоверные). Но в приведенных же словах апостола можно находить и другую мысль: апостол хочет сказать, что и вообще семейная жизнь пастыря должна быть образцового, на что он теперь и указывает после перечисления его личных добродетелей. Пастырь не только сам должен служить образцом для своей паствы, но и вся семья его имеет такое значение, как благоустроенность пастырского дома может весьма благодетельно действовать к назиданию пасомых, так, напротив, нестроения и беспорядки в доме пастыря имеют крайне дурное влияние на паству. Хотя бы сам пастырь был и образцовым, но порочная жена, дурные дети, расстроенное хозяйство и т.п., могут соблазнять прихожан, ослаблять их уважение к пастырю, а вместе с тем и его влияние на паству (Там же, с.149).

Пастырь не должен быть из новообращенных

Апостол запрещает возводить в пастыря кого-либо из новообращенных, недавно крещенных, мотивируя это запрещение тем, что, при таком быстром возвышении, пастырь может возгордиться, а потому и подвергнуться тому же осуждению, какому подвергся диавол за гордость. Дело, психологически вполне понятное, новокрещенный, вдруг ставший пастырём, действительно, легко может возмечтать о себе и своих достоинствах, так как он сразу стал не только христианином, но и руководителем христиан. Пастырь, возгордившись, подобно диаволу, не стоит в истине. Он превратно объясняет слово Божие, легко уклоняется в ложное учение, и тем самым увлекает за собой многих и погубляет их души, то есть совершает такое же постыдное дело, какое со­вершено диаволом. Поэтому, по слову апостола, он подпадает осуждению, какому подвергся диавол. Косвенным образом в этих же словах запрещается пастырю быть гордым – порок, особенно неприличный служителю любви. «И сие, – говорит «Книга о должностях пресвитеров приходских», – к священ­ническим добродетелям надлежит, чтобы он не был горд, но смиренномудр» (Там же, с.149–150).

Пастырь должен пользоваться уважением у нехристиан

«Подобает же ему и свидетельство добро имети от внешних, да не в поношение впадет и в сеть неприязненну» (1Тим.3,7).

Епископ должен пользоваться уважением и среди неверных, нехристиан – требование, имевшее громадное значение особенно в первенствующие времена. Церкви, когда доброе поведение пастыря могло иметь сильное влияние на приращение Церкви. Но свидетельство добра, по объяснению Златоуста, значит, что священник вообще должен вести себя так, чтобы самая наглая клевета не могла уличить его в каком-нибудь нравственном преступлении, чтобы самый недоброжелательный язык не мог не засвидетельствовать всем известных до­брых его качеств и поступков, делающих его достойным пастырства. Отсюда требование это, особенно уместное в Церкви первенствующей, имеет место и во всякое время.

Кроме того, и во всякое время Церковь имеет у себя и около себя если не собственно внешних (не христиан), то, по крайней мере, людей чуждых ей по духу, по жизни, которые также внешне лишь принадлежат Церкви, а иногда отделяясь от нее, становятся явно врагами ее (иноверцы, неверующие и пр) Но если есть много людей, отрицательно относящихся к Церкви, то еще больше таких людей имеется вокруг священника, как лица, которое по своему поло­жению стоит выше тех, с кем он находится в союзе веры. Без такого доброго свидетельства, по словам апостола, пастырь может впасть в поношение и в сеть неприязненну. Поношение означает здесь насмешки и презрение, каких не может избежать священник, когда из прежней его жизни известно что-нибудь предосудительное. А такие насмешки и презрения с него могут переходить и на все общество верующих и во всяком случае препятствовать благоуспешному действованию Евангелия, кроме того, смутить и самого пастыря, часто неспособного ничего сделать при таких обстоятельствах, смутить до того, что он, после напрасной борьбы, может снова обратиться к прежней безза­конной жизни и, обессилев, бросить, под действием недремлющего врага, и епископство и самое христианство (Там же, с.150–151).

От диакона требуются те же качества, что и от пресвитера

«Диаконом такожде чистым, не двоязычным, не вину многу внимающим, не скверностяжательным» (1Тим.3,8)

Те же самые качества, которые требуются от епископа и пресвитера, требуются и от диакона. Апостол не перечисляет их все, а указывает лишь некоторые для примера так диаконы должны быть чисты (точнее честны, ср. ст.2 и 4), не пристрастны к вину, не скверностяжательны (ст.3). Как распорядители общецерковного имущества в делах благотворения, диаконы имели много случаев употребить свое служебное положение во зло, именно для личного своего обогащения. А как служители при вечерях они, имея доступ к вину, могли его употреблять в большом количестве. Поэтому апостол и замечает Тимофею, чтобы в диаконы выбирались люди «не пристрастные к вину и не корыстолюбивые». Но тут же апостол указывает и новую черту, о которой не было упомянуто прежде, но которая, конечно, в одинаковой мере приложима и к пастырям не двуязычным. Этим выражением запрещается говорить одним одно, другим другое, запрещение, которое вероятно, апостол имел особенную причину сделать именно диаконам, как лицам, служившим в то время как бы посредниками в сношениях между пастырями и пасомыми.

Тут же можно видеть запрещение – одно иметь на уме, а совершенно другое выражать языком.

Здесь апостол указал на такие свойства, которые имеют особое отношение к совести человека. Ибо нечестность, двуязычие, пристрастие к вину, корысто­любие повреждают совесть человека, делают ее нечувствительной. Поэтому отсутствие совести свидетельствует и об отсутствии истинной веры. Это Апостол выразил в следующих словах: «Имущим таинство веры в чистой совести» (1Тим.3,9). Диаконы должны, искренно и правильно веруя, и жить честно, быть безукоризненными и по внешнему поведению и по внутренним чувствам и настроениям искренняя православная вера их должна сопровождаться и обнаруживаться добрыми делами (апостол употребляет выражение «таинство веры» в смысле непостижимости того, во что мы веруем и что совершает наше спасение).

«И сии убо да искушаются прежде, потом же да служат, непорочни суще» (1Тим.3,10).

Лица, имеющие такие качества, должны быть предварительно испытаны в действительном присутствии у них этих качеств, а потом уже поставляться во диаконы, оказываясь после этого испытания безукоризненными во всех отношениях. Вот еще новое условие вступления в священный сан, которое предполагалось и прежде всем течением речи апостола. Одним из действительнейших средств такого испытания служит исповедь ставленника пред духовным отцом, который должен по совести засвидетельствовать пред епископом, что нравственное состояние исповедовавшегося не представляет канонических препятствий к его рукоположению. Эта исповедь должна быть полною – во всех грехах, какие бы и когда бы он ни совершал (Там же, с.151–152).

Диаконы хорошо служившие будут иметь добрые последствия

«Ибо служившие добре степень себе добр снискают, и многое дерзновение в вере, яже о Христе Иисусе» (1Тим.3,13).

Апостол воодушевляет диаконов к надлежащему прохождению ими их долж­ности обещанием добрых последствий такого прохождения. Такие последствия суть с внешней стороны – приобретение высшей иерархической степени пресвитера и епископа, с внутренней стороны – великое дерзновение пред Господом в силу веры в Него, вследствие именно которого он и будет достоин высшей степени, чтобы не служить только священнодействиям и молитвам, но и самому священнодействовать и дерзновенно возносить к Господу молитвы о верных. В начале Апостол сказал, что «кто епископства желает, доброго дела желает», теперь указывает, какая к тому лежит дорога, именно – доброе служение Церкви в диаконстве.

Это обычный путь особенно древнего возвышения по ступеням церковно- иерархической лествицы, начиная с низших степеней и постепенно восходя к высшим; в этом также причина, почему от диаконов апостол требует тех же качеств, что и от пастыря, хотя в то же время эти качества приличны ему, и именно как диакону.

Если кандидат в пастыри не усвоит всех перечисленных св.апостолом качеств, то он никогда не станет истинным пастырем (Там же, с.152–153).

Отличия ветхозаветного и новозаветного священства

Еще в Ветхом Завете Самим Богом было установлено священство, однако оно по своему значению в деле спасения человека было гораздо ниже новозаветного священства.

Хотя с внешней стороны, как например, деление на иерархические степени ветхозаветного священства, обязанность учительства народа в Законе Божием, необходимость быть судьями его, а также права и обязанности к самим себе и к народу и т.д., мы увидим малое расхождение с новозаветным священством. Но когда мы обратим внимание на главное, то есть на спасение человека от греха, проклятия и смерти, то в этом случае новозаветный священник, который имеет право совершать Божественную литургию, Таинства и требы церковные, не может быть сравниваем с ветхозаветным священством.

Мы видим – обязанности ветхозаветных священников, кроме принесения разных жертв, состояли в том, чтобы поддерживать постоянно священный огонь на жертвеннике всесожжений, возжигать светильник в скинии (см: Исх.27,21) очищать проказу и другие нечистоты на телах, жилищах и одеж­дах израильского народа (Лев.13–14, 22).

Совершенно другую отличительную картину мы можем наблюдать в Новом Завете, в котором Сам Бог, Христос Спаситель, Пастыреначальник, снисходит к человеку, принимает плоть человеческую и тем самым человеческое естество обожает до богоподобия.

Учение Пастыреначальника «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга», дела исцеление больных, воскрешение мертвых и проч. – несрав­ненно превзошли ветхозаветного первосвященника.

Если в Ветхом Завете избирали и посвящали на священническое служение посредством тех же грешных людей, то в Новом Завете Христос Спаситель избрал, а Божественный Дух, в виде огненных языков, посвятил апостолов на пастырское служение. Потом уже Пастыреначальник преподал апостолам, а в лице их и всем пастырям, власть наступать на «змию и на скорпию и на всякую силу вражию», власть вязать и решити. «Глаголю вам, елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси и елика аще разрешите на земли, будут раз­решена на небесех» (Мф.18, 18; Ин.20, 22–23).

Св апостолы могли исцелять всякий недуг человеческий. Вот какие права и обязанности преподаны новозаветному священству.

В момент хиротонии на посвящаемого снисходит Божественная благо­дать, всегда немощных врачующая и преподаются ему те же самые права и обязанности, которые некогда были преподаны Христом Спасителем святым апостолам. И вот, при наличии Божественной благодати и преподанных прав, пастырь совершает Божественную литургию, Бескровную Жертву, во время которой снисходит та самая Божественная благодать, которая сходила и на свв.апостолов, могущая не только очищать разные проказы на теле, смягчать преступление человека пред Богом и прочее, как это было в Ветхом Завете, но она (Благодать) может попалить все прегрешения человека и сделать греш­ника – праведником, вознести человека в обители небесные.

Насколько высоко, свято и многотрудно служение пастыря, насколько оно, если сердечно со вниманием к себе и всему стаду совершается, есть самоотверженный подвиг, указанный Иисусом Христом.

Новозаветный пастырь – добровольный повседневный мученик, воинствующий добрый воин, подвизающийся добрым подвигом веры для вечной жизни (1Тим.1,18,6,12), спостраждущий благовествованию Христову по силе Бога (2Тим.1,8).

Много дано пастырю, но и много спросится с него, а поэтому пастырь должен постоянно подражать Христу в молитве за пасомых, нелицемерной любви к пастве, в научении истинам веры своих пасомых и т.д., чтобы предстать пред Пастыреначальником и будущим Судией делателем непостыдным, верным делателем, дабы мог сказать Ему: «Се, аз и дети, яже ми дал есть Бог» (Евр.2,13).

Вот почему пастырь должен иметь любящее сердце к своей пастве, потому что без любви он не осуществит возложенное на него дело.

Любовь не превозносится, не поступает легкомысленно, а пастырь имен­но не должен быть легкомысленным. Она делает пастыря благоразумным, степенным и основательным. Любовь не превозносится, не гордится, выше других себя не почитает, но перед всеми смиряется, всем послушна, покорна, снисходительна. Любовь, по учению свв.отцов, есть отрицание всех страстей и вселяется в сердце по изгнании их. Она не только истребляет страсти, по­роки, но даже не дозволяет им получить начало.

Любовь не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине. Она все покрывает по своему долготерпению и кротости, что бы ни случилось прискорбное и трудное, хотя бы то были обиды, смерть или что-нибудь дру­гое. Любовь покрывает грехи, немощи, недостатки и слабости других, к чему и призван пастырь; не только не разглашает, но прикрывает все то добрым словом (Там же, с.165–167).

Необычайный успех пастырской деятельности Христа Спасителя и святых апостолов

Из обзора пастырской деятельности Христа Спасителя и Его свв.апостолов можно видеть, что эта деятельность имела такой необычайный успех среди людей, подобного которому мы не встречаем ни в какой другой период хри­стианского пастырства. Успехи эти были таковы, что, согласно предсказанию Спасителя (Деян.1,8), проповедь Евангелия распространилась «даже до последних земли», и ее приняли и по ней приобщились Царствия Божия как иудеи, так и язычники, как богатые, так и бедные, как мудрые, так и неученые, как рабы, так и господа, вельможи и цари.

Такой успех среди людей пастырской деятельности Христа Спасителя и Его свв.апостолов прямо свидетельствует о том, что свойства этой деятельности, правила и приемы, в ней употреблявшиеся, были наилучшими, целесообразнейшими, совершеннейшими. Постоянно имея перед глазами эту деятельность и внимательно всматриваясь в нее, пастырь Церкви найдет в ней для себя указания не только того, что именно он должен делать и к чему именно он должен стремиться в отношении к своим пасомым в тех или других случаях, но найдет и указания того, как именно он должен что-либо делать и чего-либо достигать в отношении к ним при своем стремлении управлять их в Царствие Божие. Сам Пастыреначальник Господь Иисус Христос ради успеха пастыр­ской деятельности призывал своих преемников, пастырей Церкви, подражать Своему примеру «образ дах вам, да якоже Аз и вы творите» (Ин.13,15).

Главнейшие обязанности пастыря – молиться за свою паству, любить ее по-отечески и учить, наставлять на правильный спасительный путь жизни.

Эти обязанности, как видим, ложатся на плечи пастыря тяжелым бреме­нем, но он не унывает и не скорбит. С ним Сам Пастыреначальник, невидимо руководствуя и воодушевляя его на пастырский подвиг, с ним Его Св.Еванге­лие – учение любви, правды и свободы, с ним св апостолы, святители и вся Церковь Христова (Там же, с.167–168).

Учение святых отцов о пастырстве

Св. Игнатий Богоносец о пастырстве

Учреждение церковной иерархии св.Игнатий Богоносец признает делом не человеческим, а Божиим.

Говоря о Богоучрежденности трех степеней иерархии, св.Игнатий Бо­гоносец показывает необходимость повиноваться священнослужителям и быть с ними в единении. «Старайтесь делать все в единомыслии Божием, так как епископ предстательствует вместо Бога, пресвитеры занимают место собора апостолов, и диаконам, сладчайшим мне, вверено служение Иисуса Христа¹²⁸. «Без них нет Церкви» ¹²⁹, – пишет св.Игнатий Богоносец. И далее он говорит: «Кто делает что-нибудь без епископа, пресвитера и диакона, тот не чист совестью» ¹³⁰. Далее св.Игнатий Богоносец, обращаясь к пре­свитерам и диаконам, убеждает их повиноваться епископу и ничего не делать без его воли. «Любите его, умоляю вас Иисусом Христом, – пишет св.Игнатий Богоносец, – и все будете подобны Ему»¹³¹. «Повинуй­тесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался отцу по плоти и апостолы Христу, Отцу и Духу, дабы единение было вместе телесное и духовное» ¹³².

Особенное внимание св.Игнатий Богоносец обращает на личные качества священника. В послании к своему другу и сослуживцу епископу Поликарпу св.Игнатий Богоносец кратко, но выразительно раскрывает важнейшие черты пастырской деятельности. Пастырь Церкви по своим нравственным каче­ствам должен стоять выше своих пасомых, а поэтому он должен идти впереди всех, направляя путь к небу. «Ускоряй свое течение и умоляй всех, – пишет св.Игнатий, – чтобы спасались Блюди место свое со всяким тщанием – плотским и духовным». Св.отец также советует «стараться о церковном единении, лучше которого нет ничего». Пастырь несет ответственность пред Богом за каждую душу, если она по его нерадению погибнет. Он должен уме­ло руководить своей паствой и не строгостью, а своей любовью привлекать в ограду Матери Церкви. «Ко всем снисходи, как и к тебе Господь. Ко всем имей терпение в любви, как ты и поступаешь, – пишет св.Игнатий Богоносец епископу Поликарпу – Пребывай в непрестанных молитвах. Проси неусыпный дух. Говори с каждым, как поможет Бог. Носи немощи всех, как совершенный подвижник. Где больше труда, там больше приобретения» ¹³³. Эти слова святого Игнатия Богоносца говорят о том, что пастырь должен уподобляться Христу Спасителю, Который ради Своей любви к человеку взял на Себя все его грехи и добровольно понес их. Так обязан и служитель Церкви заботиться о спасе­нии всех, кто ему поручен. Он обязан трудиться не щадя своих сил, а если где нужно, и самой жизни, даже ради одной потерянной овцы словесного стада. По учению св.Игнатия Богоносца, пастырь должен любить не только добрых, послушных чад, но и упорных, закоснелых в своих пороках. «Если любишь только добрых учеников, еще нет тебе за это благодати, лучше худых поко­ряй кротостью. Не всякая рана врачуется одним и тем же пластырем, острые боли утишай прохладительными примочками. Во всем будь мудр, как змия, и незлобив, как голубь» ¹³⁴. Пастырь Церкви и сам по своей греховной природе не свят. Свят только Един Господь. Поэтому он должен сознавать свои не­достатки, и это поможет пастырю в его служении. Пастырь также должен и духовно окормлять свою паству, а так как это есть особенный дар благодати, то он обязан молиться об этом Богу – Подателю всех даров духовных. «Для того ты вместе и телесен и духовен, – пишет Игнатий Богоносец, – чтобы ласково принимать и то, что является тебе наружно, но молись, чтобы тебе открыто было и сокровенное, дабы не иметь ни в чем недостатка, напротив, с избытком обладать всяким дарованием»¹³⁵. «Как кормчим нужны ветры или обуреваемому пристань, – говорит св.Игнатий Богоносец, – так настоящему времени нужен ты – для того, чтобы достигнуть Бога»¹³⁶. «Будь бдителен как подвижник Божий» ¹³⁷. Наградой будет нетление и жизнь вечная, в которой и сам ты уверен. «Люди, которые кажутся достойными доверия, а между тем учат иному, не должны смущать тебя. Стой твердо, как наковальня, по которой бьют. Великому борцу свойственно принимать удары и побеждать. Особенно же для Бога мы должны все терпеть, потому что и Сам Он потерпел нас. Будь еще усерднее, нежели каков теперь»¹³⁸.

Для того, чтобы исполнить эти увещания св.Игнатия Богоносца, епископ или пресвитер должен воплотить в своей душе следующие добродетели – молитву, бдительность и рассудительность. «Пребывай в непрестанных молитвах. Проси большего разумения, нежели какое имеешь. Бодрствуй, чтобы стяжать неусыпный дух¹³⁹. В своих наставлениях к епископу св.Игнатий Бого­носец также увещает его ревностно заботиться о вдовицах и рабах. «Вдовицы не должны быть пренебрегаемы, – пишет святитель. – После Господа ты будь попечителем их. Рабов и рабынь не презирай» ¹⁴⁰. Затем святитель советует пастырям быть внимательными и мужественными, неутомимо бороться против врагов Церкви – еретиков, которых он называет «зверями, отравляющими ядом учения». Вот против них и должен пастырь быть неустрашимым и не допускать в себе колебаний (Там же, с.173–176).

Св.Поликарп Смирнский о пастырстве

По учению св.Поликарпа Смирнского, пастырство в Церкви Христовой установлено Самим Богом, а поэтому он повелевает всем верующим «покоряться пресвитерам, как Богу и Христу»¹⁴¹, потому что они являются «служителями Бога и Христа, а не человеков»¹⁴². Высота такого служения, то есть не человеку, а Богу, требует и нравственных качеств от пастыря Церкви. Св.Поликарп в своих наставлениях дает следующие указания: «Диаконы должны быть непорочны пред правдою Божиею не клеветники, не двуязычники, не сребролюбцы, воздержены во всем, милосердны, старательны, должны поступать согласно с истиною Господа, Который сделался служителем всех, от Которого, если угодим Ему в нынешнем веке, получим и будущий, так как Он обещал нам, чтобы воскресить нас из мертвых и что, если будем жить достойно Его и в Него веровать, будем царствовать с Ним»¹⁴³.

Пресвитеры должны проводить свою жизнь на высоте, чтобы и другие, видя их высоконравственную жизнь, могли следовать за ними, подражать им. По учению св.Поликарпа, пресвитеры «должны быть благосердны, милостивы ко всем, обращать заблуждающих, посещать всякого немощного, не пренебрегать вдов или нищего, всегда стараться о добром пред Богом и человеками (Рим.12,17; 2Кор.8,21), воздерживаться от всякого гнева, лицемерия, несправедливости в суде, удаляться от всякого сребролюбия» ¹⁴⁴, «не быть легковерными к наговорам на кого-либо, жестокими на суде, зная, что все мы должники греха. И потому, если молим Господа, чтобы Он простил нас, то и мы должны прощать» ¹⁴⁵.

Таким образом, св.Поликарп Смирнский дает нам очень важные указания о пастырском служении. Он говорит и о Богоучрежденности иерархии, и о пастырской деятельности (Там же, с.177–178).

Св.Ерм о пастырстве

Св.Ерм в своем труде «Пастырь», который был адресован к Римской Церкви, также касается некоторых сторон пастырской деятельности. Он советует священнослужителям внимательно относиться к своей жизни, то есть проводить ее согласно своему высокому званию, а также указывает относиться к этому великому служению добросовестно.

Святой отец в своем труде символически изображает Церковь в виде непрерывно строящейся башни, которая «основана словом всемогущего и пре­славного имени и держится невидимою силою Господа¹⁴⁶. В основание этого строения, по учению св.мужа, был положен краеугольный камень – Сам Господь Иисус Христос, Сын Божий. А затем на Нем, как на проч­ном основании, были положены сначала апостолы, а после них последо­вавшие и имеющие следовать до скончания веков епископы, учители и диаконы» ¹⁴⁷.

Упоминая о епископах, учителях и диаконах, Ерм сравнивает достойных служителей с камнями квадратными и белыми, прилегающими плотно друг к другу, и указывает им место в построении – в Церкви наряду с апостолами «Камни квадратные и белые, хорошо прилаживающиеся своими спайками, – говорит Ерм, – это суть апостолы, епископы, учители и диаконы, которые ходили в святом учении Божием, надзирали, учили, свято и непорочно служили избранным Божиим, – как почившие, так и живущие еще доселе, которые были всегда согласны друг с другом, имели мир между собою и слушали взаимно друг друга, поэтому-то они и в здании башни хорошо приходят своими спайками»¹⁴⁸. Так как пастыри Церк­ви, по учению св.Ерма, являются основными камнями в строении, то к их жизни предъявляются более высокие требования. «Предстоятели Церкви, – говорит Ерм, – (чтобы) совершали пути свои в правде, дабы вполне могли получить обетования со многою славою» ¹⁴⁹. Святой Ерм старается врачевать и тех пастырей, которые не живут по духу, но большое внимание уделяют своим греховным наклонностям и считают свое положение выше других. «Вам теперь говорю, которые начальствуете в Церкви и председательствуете, – обращается к Ерму старица (под старицей понимается Церковь Христова), – не будьте злодеями. Злодеи, по крайней мере, яд свой носят в сосудах, а вы справу свою и яд держите в сердце, не хотите очистить сердец ваших и чистым сердцем сойтись в единомыслии, чтобы иметь милость от великого Царя. Как хотите вы воспитывать избранных Божиих, когда сами не имеете научения? Поэтому вразумляйте себя взаимно и будьте в мире между собою, чтобы и я, радостно предстоя пред Отцом вашим, могла отдать отчет за вас Господу»¹⁵⁰.

Дух вражды и несогласия между предстоятелями Церкви наносит великий вред не только им самим, но и всей пастве. «Врачуйте, – увещает старица пастырей, – и удаляйте от себя злые раздоры, чтобы Господь стада пришел и возрадовался, найдя целыми овец Своих. Если же которая-нибудь будет по­теряна пастырями или самих пастырей Господь найдет дурными, что будут они отвечать Ему? Ужели скажут, что они измучены стадом? Не поверит им, ибо невероятное дело, чтобы пастырь мог потерпеть что от овец, и он еще более будет наказан за ложь свою» ¹⁵¹.

Св.Ерм видел также в видении горы, означающие пастырей. В частности ему было сказано: «Осьмая гора со многими источниками, которыми напоялась всякая тварь Божия, означает апостолов и учителей, которые проповедовали всему миру и учили свято и чисто слову Господню и не уклонялись к худым по­желаниям, но постоянно ходили в правде и истине, как приняли Святого Духа. Посему они обитают с Ангелами. От девятой горы, пустынной и имеющей змей, вредоносных для людей, камни с пятнами означают диаконов, которые худо проходили служение, расхищая благо вдов и сирот и сами наживаясь от своего служения. Если пребудут в своем пороке, то они мертвы и нет в них никакой надежды жизни, если же обратятся и будут непорочно исполнять свое служение, то могут жить. Десятая гора, на которой деревья служили кровом для скота, означает епископов и верующих страннолюбцев, которые непри­творно и радушно всегда принимали в домы свои рабов Божиих, – еписко­пов, которые непрестанно покровительствовали бедным и вдовицам и жили всегда непорочно. Таким людям покровительствует Сам Господь: они почтены у Бога и имеют место среди Ангелов, если пребудут до конца в служении Господу» ¹⁵².

Таким образом, во всех этих откровениях св.муж видел и истинных пасты­рей Церкви, и наемников, которые заботятся больше о своем благополучии, чем о пастве. Св.Ерм советует исправиться и честно служить пред Богом и людьми, за что обещается им от Господа жизнь вечная. Достойным пастырям Церкви св.Ерм указывает место среди Ангелов (Там же, с.179–181).

Св. Ириней Лионский о пастырстве

По мысли св.Иринея Лионского, та истина, которая принесена на землю Христом и проповедана апостолами, всецело дарована Церкви, и в ней одной, как богоучрежденном обществе, она хранится неизменно в своем чистом и неповрежденном виде.

Таким образом, по учению св.Иринея Лионского, истина сохраняется только в Церкви Христовой. Хранителями этой истины, по мнению св.мужа, являются пастыри Церкви, «которым апостолы вручили сущую повсюду Церковь» ¹⁵³. Но так как в то время в Церковь Христову уже проникли незаконные пастыри-еретики, то св.Ириней советует слушать только тех, которые имеют законное преемство от апостолов и проводят свою жизнь свято. «Апостолы хотели, – пишет св.Ириней Лионский, – чтобы были совершенны и безукоризненны во всем те, кого оставили своими преемниками и кому передавали свое место учительства, так как от их правильного действия должна происходить великая польза, а от падения их – величайшее несчастие» ¹⁵⁴.

Св. Ириней Лионский, ограждая христиан от еретиков, которые могут своим неправильным учением отвлечь их от истины Христовой, говорит: «Тех, кото­рые уклоняются от первоначального преемства и где бы то ни было собираются, надлежит иметь в подозрении ... как лицемеров, поступающих так ради корысти и тщеславия. Все эти отпали от истины». Затем св.муж указывает христианам и признаки истинных пастырей, тех, которые не отвергают апостольское пре­емство и хранят Церковное Предание, а также проводят здравую и неукориз­ненную жизнь. Вот они, по учению св.Иринея, сохраняют нашу веру в Единого Бога и поучают нас в истине. А те, которые почитаются многими за пресвитеров, но служат своим удовольствиям и не имеют страха Божия в сердцах своих, а ведут себя с презрением к прочим и гордятся своим предстательством и дела­ют втайне зло, говоря: «никто нас не видит» (Дан.13,20), – будут обличены Словом, которое судит не по видимости и смотрит не на лица, а на сердце, и услышат слова пророка Даниила: «Семя Ханааново, а не Иудино, красота обольстила тебя и похоть развратила твое сердце. Состаревшийся в злых днях, теперь пришли грехи твои, которые ты делал прежде, ибо ты судил неправедно, невинных осуждал, а виновных отпускал, тогда как Господь говорит: не умерщ­вляй невинного и правого» (Дан.13,56,52–53; Исх.23,7). О таковых и Господь сказал: «Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем «не скоро придет господин мой», и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с неверными» (Мф.24,48–51; Лк.12,45). «От всех таковых, – говорит св.Ириней, – надлежит удаляться» ¹⁵⁵.

Святой Ириней, обличая самонадеянных пастырей, которые гордились своею ученостью, возвышая себя пред другими, пишет: «Лучше и полезнее оставаться простыми и малознающими и приближаться к Богу посредством любви, нежели считать себя многознающими и очень опытными, оказываться хулителями своего Бога. И потому-то ап.Павел восклицает: «Знание надмевает, а любовь назидает» (1Кор.8,1), не то, чтобы он порицал истинное знание о Боге, – ибо иначе он первого обвинил бы самого себя, но он знал, что некоторые, надмеваясь под предлогом знания, оставляли любовь Божию, считая себя совершенными». Но самое большое надмение видит св.отец в том, когда кто считает себя лучше и совершеннее Того, Кто создал его, даровал ему дыхание жизни и призвал в бытие. Таким образом, св.Ириней советует пастырям Церкви иметь смирение Христово и подавать пример своей пастве не ученостью, а примером личной жизни (Там же, с.182–184).

Св.Киприан Карфагенский о пастырстве

Св.Киприан Карфагенский в своих письмах и посланиях говорит о высо­ком назначении пастырей Церкви. В своих сочинениях св.Киприан также приводит ясную мысль о том, что пастырство в Церкви Христовой есть учреждение Божественное. «Разве какой-нибудь человек святотатственной дерзости и потерянного ума, – пишет св.Киприан, – мог бы думать, что священник бывает без изволения Божия, когда Господь говорит в Евангелии Своем: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего» (Мф.10,29). Когда, по слову Господа, ничто, даже самое малозначительное, не делается без воли Божией, то ужели кто-нибудь подумает, что важное и великое делалось в Церкви Божией без ведома или без воли Божией и чтобы священники, то есть домостроители Его, поставлялись не по Его распоряжению? Это значит не иметь веры, которой мы живем, это значит не воздавать чести Богу, манием и волей Которого (как нам известно и как мы верим) управляется и производится все. Правда, иные делаются епископами и не по воле Божией, но это те, которые делаются вне Церкви, вопреки установлению и преданию евангельскому»¹⁵⁶. В одном письме св.отец пишет, что епископы поставляются Самим Богом и кто осмелится судить их поступки, тот является судьей Самого Бога и не избежит гнева Божия в День Суда¹⁵⁷. В силу именно такой богоучрежденности иерархии, тот, «кто действует против священников Христовых вооружается против Церкви, противодействует Божественному домостроительству, он враг алтаря, возмутитель против Жертвы Христовой. Презревши епископа и оставивши священников Божиих, он дерзает устроять другой алтарь и даже не хочет знать, что действующий вопреки Божию законоположению наказывается за безрассудное дерзновение по усмотрению Божественному¹⁵⁸. От богоучрежденности пастырства св.отец переходит к личным их качествам, которыми они должны обладать как служители алтаря Господня. Пастырь должен быть чист и непорочен. «Покрытый тяжкими преступлениями, – говорит св.Климент, – не должен носить епископского сана, ибо, по заповеди и слову Апостола, «подобает епископу без порока быти, якоже Божию строителю» (Тит.1,7).

Этой чистоты и непорочности требует высота пастырского служения. «Давно уже, – пишет св.Киприан, – и небесным словом определено, и законом Божиим предписано, кто и каковы должны быть те, которые служат алтарю и совершают Божественные Жертвы. В Книге Исход Бог дает повеление Моисею в следующих словах: «Жрецы же, приступающие ко Господу Богу да освятятся, да не когда погубит от них Господь» (Исх.19,22). Также в Книге Левит Бог повелевает и говорит: «Человек, аще будет на нем порок, да не приступит при­носити дары Бога своего» (ср. Лев.21,17). Имея это в виду и размышляя об этом тщательно и благочестиво, при поставлении священников, мы должны избирать предстоятелей непорочных и чистых, которые, достойно и свято принося жертвы Богу, были бы услышаны в своих молитвах, возносимых о спасении людей Божиих. В Писании сказано: «Грешники Бог не послушает; но аще кто Богочтец есть и волю Его творит, того послушает» (Ин.9,31), поэтому со всем тщанием и беспристрастным исследованием надлежит избирать на священство Божие только тех, о коих знаем, что они будут услышаны Богом» ¹⁵⁹. Чистота и непорочность, по словам святителя Киприана, необходимы свя­щеннику еще и для того, чтобы подавать добрый пример пасомым. «Если все вообще обязаны строго хранить благочиние, – говорит св.отец, – то тем более обязаны заботиться о том пресвитеры и диаконы, они должны подавать собою пример и утверждать прочих своим поведением и нравственностью, а то каким образом они могут руководить других к целомудрию и воздержа­нию, если будут предначинать порчу и научать порокам» ¹⁶⁰. Служитель Церкви, по мысли св.Киприана, должен быть тверд в вере. «Сколько пагубно падение предстоятеля для последующих ему, столько, напротив, благотворно и спаси­тельно, когда епископ твердостью в вере подает собой пример братиям», – говорит святитель, и далее он советует пастырям быть крепкими в вере, хотя бы пришлось и пострадать за нее. «В нас сила веры должна быть непоколебима, – пишет св.Киприан еп.Корнилию, – и стойкой и непреклонной твердо­стью мы должны противостоять напору и стремлению идущих на нас волн, так чтобы они разбивались о нас, как о неподвижную каменную скалу»¹⁶¹. Имея такую твердую и непоколебимую веру, пастырь Церкви должен во­плотить в своей душе и другие добродетели – кротость, смирение и т.д. «Священники должны быть смиренны, так как Господь и Его апостолы были смиренны»¹⁶². «Во всех отношениях, – учит св.отец, – нужно вести себя кротко и смиренно, как прилично рабам Божиим» ¹⁶³. «Мерзостными и ненавистными называет Бог тех, кои мечтают о себе, кои в надмении и гордости ведут себя высокомерно» ¹⁶⁴.

По учению св.Киприана, пастырь Церкви также должен быть целомудренным и молитвенным, «чтобы сердце не расслабляли мирские удовольствия и чтобы отягченный пиршествами ум не ослабел в молитве¹⁶⁵; для этого нужно иметь воздержание в пище и питии. Принявший священный сан, по словам св.Киприана, «должен служить только алтарю и жертвам, заниматься только молитвами и молениями».

И, наконец, св Киприан советует пастырям Церкви стяжать еще две добродетели, которые нужны в их служении, как воздух для тела. Это любовь и милосердие. «Помышляя о кротости и милосердии Христа, – пишет св.отец, – мы не должны быть очень жестоки и бесчеловечны по отношению к тем братьям, которые требуют помощи, но должны скорбеть с скорбящи­ми, плакать с плачущими и восстановлять их, сколько можем, пособиями и утешением нашей любви и не быть ни столько суровыми и неумолимыми, чтоб отвергнуть их покаяние, ни столько податливыми и слабыми, чтобы безрассудно облегчить им общение». И далее св.Киприан приводит пример: «Вот лежит, – пишет он, – уязвленный брат, израненный врагом на брани, с одной стороны, диавол старается убить уязвленного им, с другой – Хри­стос увещевает, чтобы не всецело погиб тот, кого Он откупил. С кем из двух сойдемся, на чьей стороне станем? Ужели будем содействовать диаволу убить и, подобно евангельскому священнику и левиту, пройдем мимо полуживого лежащего брата? Или, как священники Бога и Христа, подражая тому, чему Христос учил и что делал, исхитим уязвленного из пастей вражеских, чтобы, исцелив, сохранить его для Судии Бога» ¹⁶⁶.

Однако любовь, по словам св.отца, в пастырском воспитании должна быть разумной, то есть не покрывать пороки своих духовных чад, но где это нужно, применять строгость. «Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, тот, – по учению св.Киприана, – только более располагает его ко греху и не подавляет преступлений, а питает. Но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет брата, тот содействует его спасению. «Ихже аще люблю, – говорит Господь, – обличаю и наказую» (Апок.3,19).

Так надлежит и священнику Божию не обманывать льстивыми услугами, но промышлять о спасительных лекарствах. Не искусен тот врач, который слегка только ощупывает напухающие извилины ран сохраняя заключенный внутри, в глубоких впадинах, яд, он только увеличивает его силу. Надобно открыть рану, рассечь и, очистив от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль, он будет благодарить потом, когда почувствует себя здоровым»¹⁶⁷. И далее, как говорит св.отец, пастыри Церкви должны заботиться и о материальных нуждах пасомых, т.е. помогать бедным вдовицам, немощным и всем, кто имеет нужд¹⁶⁸.

Таким образом, рассмотрев учение св.Киприана о пастырстве, можно сказать, что св.отец в своем учении о пастырстве затрагивает многие вопро­сы о богоучрежденности этого института, о подготовке к принятию сана, об основных обязанностях, о качествах пастыря, и уделяет особое внимание духовному окормлению пасомых.

Учение св.Киприана, еп.Карфагенского, представляет собой как бы завершение христианской письменности первых трех веков по данному вопросу (Там же, с.185–188).

Св. Амвросий Медиоланский о пастырстве

По учению св.Амвросия, епископа Медиоланского, служитель Церкви не только должен заботиться о чистоте своего сердца, но обязан следить и за своим внешним поведением, чтобы не подать соблазна своим пасомым. «Необходи­мо нам, служителям, для соблюдения и умножения в жизни своей внешней красоты и благопристойности, строго сохранять стыдливость в поведении и умеренность во всем» ¹⁶⁹. По мысли св.Амвросия, по внешнему виду и походке познается внутреннее состояние души человека. «В движениях тела, – гово­рит он, – выражается состояние нашей души, так что из внешних действий телесной природы нашей, по тесной связи души с телом, мы заключаем и о внутренних свойствах духовной природы нашей. Поэтому-то мы, и не видя души человека, об одних говорим, что они ветренны, а о других, – что они степенны, иных называем гордыми и надменными, а иных – смиренными и кроткими, в одних подозреваем хитрость и лукавство, а в других усматриваем искренность и чистосердечие и т.д. Таким образом, душа наша отражается во всех телодвижениях наших, как в зеркале» ¹⁷⁰.

Св.Амвросий подчеркивает, что нескромные телодвижения пастыря может при­нести большой соблазн пасомым, и поэтому он советует служителю Божию всегда и везде соблюдать благоразумную меру, даже в походке. «Походка в священнослу­жителе, – по его мысли, – должна быть скромная. Скоро ходить я не считаю для него приличным, разве когда это требует какая-либо особая нужда. Впрочем бывают и такие, которые в тихой и плавной походке подражают телодвижениям комедиантов, так что в каждом шаге они как бы стараются наблюдать особенную меру или такт. Хороша и благопристойна походка простая и естественная, без всякого притворства, когда она выражает собой степенность и спокойствие духа. Всякое притворство и неестественность всегда и во всем неприятны» ¹⁷¹.

Далее св.отец советует пастырям Церкви не заводить знакомство с порочными людьми, которые могут вовлечь их в свою сеть. «Целомудренная скромность священнослужителей, – говорит св.отец, – имеет еще камни преткновения это – товарищества и общества с людьми невоздерженными и распутными, которые под видом приятного дружества вливают яд в сердца непорочные. Знакомство и обращение с таковыми людьми, особенно на пиршествах, в забавах, играх и разного рода увеселениях, незаметно подрывает и самое прочное основание доброй нравственности. Поэтому надлежит нам всячески беречься и остерегаться, чтобы не подвергнуться нам опасности расстроить гармонию в правильном образе жизни и добрых делах» ¹⁷².

Св.Амвросий не одобряет тех клириков, которые любят участвовать в пиршествах, потому что в таких компаниях часто бывают и нескромные раз­говоры о предметах соблазнительных. «При такой обстановке, – говорит св.Амвросий, – нельзя же и пастырю Церкви закрыть глаза и заткнуть уши, а выступать ему в таком случае с нравоучением и воспрещением – неуместно и неблаговременно, потому что могут, с одной стороны, приписать это гор­дости, а с другой, – упрекнуть и его самого в неуместном его присутствии. Подносят еще здесь стаканы и бокалы, хочешь – не хочешь, а просят пить, так что и не заметишь, как соблазнишься». Поэтому пастырю «извинительнее и лучше предлагать изредка скромное и приличное угощение в своем доме, нежели часто присутствовать на чужих пирах. Дома сам он всегда может, как и должен, встать из-за стола трезвым, подавая собой пример гостям и наблюдая за благочинием, а за нетрезвость и невоздержание других никто не вправе осуждать его присутствие с ними»¹⁷³.

Пастырь Церкви, по учению св.Амвросия, должен более уделять внимание молитве и чтению слова Божия, нежели проводить время в удовольствиях плотских «Вы, – обращается св.отец к предпочитающим последнее, – ищете визитов для отдыха и приятного времяпровождения. Почему же свободное от церковных занятий время не употребить нам на душеполезное чтение? Почему не посетить Христа, не побеседовать со Христом, не по­слушать Христа? С Ним мы беседуем, когда молимся, слушаем Его, когда читаем Божественные писания». Далее св.отец говорит: «Что нам в посе­щении чужих домов? Один есть дом, который всех вмещает в себя. Пусть же ищущие нас сами лучше приходят к нам в дом Божий»¹⁷⁴. Относительно близких знакомств с лицами женского пола св.Амвросий предостерегает пастырей быть осторожными. Во-первых, потому что это может послужить соблазном для других, а, во-вторых, и самому пастырю грозит опасность в нравственном отношении. «Как многие, – говорит св.отец, – с сильной и даже твердой волей падали от соблазнов! А сколько есть и таких великих людей, которые, хотя и устояли против искушений, но не избежали людских подозрений и даже нареканий¹⁷⁵. Затем св.Амвросий советует пастырям быть осторожными в своих беседах с пасомыми, чтобы не повредить им своей неопытностью. «Наши слова, – пишет он, – зеркало, видимое обнаружение нашего ума», а поэтому пастыри «должны хорошо знать и соблюдать в них меру и порядок – уметь вовремя молчать и кстати говорить» ¹⁷⁶. Молчать во гневе, когда злословят, поносят и т.д. И если пастырь будет так поступать, то, по мысли св.отца, он научится говорить благоразумно и каждое слово прежде нежели сказать будет обдумывать полезно ли оно или вредно? Так­же пастырь Церкви, по учению св.Амвросия, не должен допускать шуток. «Неуместными шутками, – пишет св.отец, – пастырь может оскорбить и унизить как предмет разговора, так и свой сан» ¹⁷⁷. «Самый голос наш должен быть естественным, не слишком громким и не слишком тихим, сколько чужд сельской или простонародной необработанности, столько и театральности», «не особенно слаб и прерывист, не плаксив, как у женщин, как многие для выражения какой-то нежности стараются изменить его»¹⁷⁸. Но «он должен быть вполне приличен важности нашего звания и святости служения»¹⁷⁹.

Переходя от внешних качеств к внутренним, св.Амвросий подчеркивает, что кто приступает к этому великому служению, должен иметь в своей душе все качества совершенства как умственные, так и нравственные. Существо харак­тера пастыря Церкви, по мысли св.Амвросия, выражается в четырех главных добродетелях – благоразумии, справедливости или правде, мужестве или силе и воздержании. Св.Амвросий этим четырем добродетелям дает следующее разъяснение: «Благоразумие, – говорит он, – эта высокая и превосходная добродетель состоит не в практической, житейской мудрости или умении жить, а в мудрости Евангельской – в искании истины и познании Бога – Творца вселенной»¹⁸⁰. «Справедливость обнимает все отношения пастыря к обществу людей. Отдает каждому должное – и неразлучно с честностью и любовью христианской. Вера служит ей основанием, Христос – ее образец, храм – ее очаг, священство – ее школа»¹⁸¹. Мужество пастыря не есть физическая мощь, но нравственная крепость духа, «поле битвы которой – это ветхий человек с его страстями и похотями». Эта добродетель проявляется в миролюбии, в радостном принятии страданий и даже самой смерти ради Иисуса Христа, в терпении и кротости против развращенного мира, в твердом уповании, что за все скорби, перенесенные в этом мире, наступит блаженное успокоение в Боге ¹⁸². И последняя добродетель – воздержание, по мысли св.отца, состоит «в спокойствии духа, в кротости и смирении. Корень воздержания – благонра­вие и стыдливость; венец же его – телесное и духовное целомудрие, чистота души и святое девство»¹⁸³. Святой отец советует пастырям Церкви воплотить в своей жизни эти четыре основных добродетели настолько, чтобы они могли «обратиться в природу души»¹⁸⁴.

Для того, чтобы эти вышеуказанные добродетели стали второй природой пастырской души, святой отец советует пастырям Церкви «воздерживаться от пристрастия ко всему земному» ¹⁸⁵, а также пастырь Церкви должен быть свободен от житейских скорбей и печалей: а когда они постигнут его, то «переносить их так спокойно, великодушно и мужественно, как будто бы с ним ничего особенного не случилось». И в пример приводит слова праведного Иова: «Наг изыдох от чрева матери моея, наг и отъиду тамо Господь даде, Господь отъят, яко Господеви изволися, тако бысть» ¹⁸⁶.

Вершиной всех добродетелей св.отец ставит пастырскую любовь, которая должна обильно изливаться не только на пасомых, но и на весь мир Говоря вообще о любви, святой Амвросий не упускал из своего духовного взора и того, что для пастырей Церкви необходимо иметь мир и любовь среди своих сослуживцев. Взаимные отношения священнослужителей, по мысли св.отца, должны «основываться на христианской любви» ¹⁸⁷. Основным выражением пастырской любви, по учению св.отца, служит благотворительность бедным. «Много согрешишь, сын мой, – говорит св.Амвросий, – если, зная нужду и беду христианина, не поможешь ему, ты не сын Церкви Христовой, а раб мира сего» и «чужд призвания и духа пастырского»¹⁸⁸.

Благотворительность, по мысли св.отца, не ограничивается только подаянием одной милостыни, но и другими добрыми делами, т.е. «посетить больного, а под час смерти приготовить его христианским напутствованием в жизнь вечную» и т.д.¹⁸⁹

По учению св.Амвросия, пастырям Церкви «дана могущественная власть – решить и вязать, но этой властью нужно пользоваться с крайней осторожностью и осмотрительностью. Нужно являть себя не столько строгим судьею-карателем, – говорит св.отец, – сколько попечительным отцом-воспитателем¹⁹⁰.

Таким образом, учение св.Амвросия о пастырстве обнимает собой все стороны пастырской жизни как внешние, так и внутренние. В нем даются конкретные указания пастырю, как он должен вести себя не только среди верующих, но и среди инакомыслящих лиц. А также даются подробные указания пастырям, какие качества нужно иметь служителю истины, чтобы достичь вечности самому и привести за собой паству ¹⁹¹ (Там же, с.189–194).

Св. Иоанн Златоуст о пастырстве

Систематическое развитие учения о пастырском служении достигло своей вершины в творениях св Иоанна Златоуста.

В своих знаменитых шести словах «О священстве» св.отец излагает высоту и ответственность пастырского служения.

Пастырское служение, по мысли св.Иоанна Златоуста, «настолько выше всякого служения, насколько небо превосходнее земли и дух превосходнее плоти»¹⁹². Земных совершителей этого служения Господь благоволил поставить наравне с Ангелами.

Служитель Церкви должен быть так чист, как будто стоит на небе среди Ангельских сил. Если кто размыслит, как человек, облеченный еще плотию и кровию, может приближаться к тому блаженному и бессмертному естеству, тот поймет, какой чести благодать Духа удостоила священников.

Во время молитвы, по свидетельству св.Златоуста, пастырь «так присту­пает к Богу, как бы ему вверен был весь мир и сам он был отцом всех, прося и умоляя о прекращении повсюду войн , о мире и благоденствии, о скором избавлении от всех бедствий частных и общественных»¹⁹³. Для совершения такой молитвы чистота и святость священника, по словам св.Иоанна Златоу­ста, должна превосходить даже святость таких великих угодников Божиих, как пророки Моисей и Илия.

Поэтому душа священника, по замечанию св.Златоуста, должна быть чище самих лучей солнечных, чтобы Дух Святой всегда пребывал с ним.

Священнослужитель, по мысли святителя, должен всегда быть осто­рожен в своих действиях и внимателен к себе, «чтобы он мог отвращать душу свою от всякой нечистоты и сохранить неповрежденную духовную красоту» ¹⁹⁴. «Пока жизнь священника хорошо устроена со всех сторон, он недоступен для коварства, если же случайно он погрешит в малом (что и возможно, потому что он человек и переплывает море этой жизни, полное заблуждений), другие подвиги его не помогают ему заградить уста обви­нителей, но этот малый проступок набрасывает тень на все прочие. Какова должна быть чистота священника; а между тем, сколько соблазнов пред­стоит ему. Душу священника обуревают волны, сильнейшие тех, – пишет святитель, – какие ветры подымают на море, но самая опасная волна, которая может поглотить пастыря – гордость» ¹⁹⁵. Эта страсть уничтожает в пастыре все доброе и святое и направляет его разум не воздавать благо­дарение Творцу, а приписывать своим способностям. Этим самым пастырь умерщвляет в себе все Божественное и духовно умирает, а с ним гибнет и вся паства. Поэтому св.Иоанн Златоуст запрещает допускать к священ­ству тех лиц, у которых замечалась страсть к тщеславию, честолюбию и властолюбию, гневу, склонности к чувственным удовольствиям и мирским заботам. Лица, подверженные этим страстям, по мысли святителя, если и примут сан, то они не только не избавятся от них (страстей), но еще более усилят их, растравят свои душевные раны.

Для того, чтобы управлять народом, вести ко спасению, нужно иметь много терпения и смирения.

Истинному пастырю не следует отвечать злом на зло, а наоборот, ему нуж­но все переносить со смирением и всех обидевших его прощать и молиться о них Богу.

Со своей стороны пастырь, по мысли святителя, должен предпринять все, чтобы не подать соблазнов, но предвидеть издали, откуда они могут произойти, наперед уничтожить причины, от которых могут произрастать¹⁹⁶.

Таким образом, по мысли святителя, пастырь Церкви должен быть свободен от всех страстей, иначе он не способен будет выполнять это высокое служение. Подверженные порокам, по мысли Златоуста, не могут быть посвящаемы в этот сан, так как это может послужить только поводом к обнаружению их злых склонностей, а вместе с этим порочная жизнь пастырей может оказаться крайне соблазнительной и гибельной¹⁹⁷.

В борьбе с трудностями и искушениями надо всецело уповать на Бога: и Господь никогда не оставит верного Ему пастыря.

Кроме трудностей этого великого служения на пастыре еще лежит и ответственность перед Богом как за свои грехи, так и за врученную ему паству. Ответственность пастыря увеличивается еще и тем, что он будет отвечать не только за свое нерадивое несение пастырского долга, но и за грехи и пороки вверенных его попечению. Св.Иоанн Златоуст, учитывая это положение, при­ходит к мысли, что в среде священников гораздо больше погибающих, чем спасающихся.

Таким образом пастырское служение очень ответственно, поэтому св.Златоуст и советует принимать священный сан только тем лицам, которые своей жизнью приготовились к этому великому служению. А кто чувствует неподготовленность своей души, тому св.отец советует воздержаться от принятия сана, хотя бы кто даже и насильно принуждал его.

Затем святитель приводит пример. Ведь никто, не будучи зодчим, не осмелится обещать, что он построит дом, и из неумеющих лечить не станет касаться тех больных, хотя бы многие насильно побуждали их. Говоря о важ­ности пастырского служения и о том, кто должен приступать к нему, святитель в то же время дает советы, как достойно приготовиться к этому служению. Для кандидатов священства необходимы знания и теоретические – приоб­ретение искусства слова, затем знания богословских наук, преимущественно же Священного Писания. По мысли св.отца, это поможет будущему пастырю при отражении заблуждений и при разрешении возникающих недоуменных вопросо¹⁹⁸.

Знание Св.Писания и богословских наук для кандидатов священства также необходимо для того, чтобы легче было умиротворить догматические споры.

Изучая Св.Писание, пастырь духовно развивается и становится способ­ным преподавать верующим чистые религиозно-нравственные понятия и убеждения.

Вместе с важностью знания Св.Писания и творений свв.отцов большое значение для пастыря, по учению свт.Иоанна, имеет знакомство с основоположениями современной человеческой мысли. Благодаря всестороннему образованию, пастырь легко сможет разбираться в различных недоуменных вопросах, с которыми обращаются к нему его прихожане. Его спрашивают не только о путях спасения, но часто предлагают ему то, что вовсе не относится к делу нашего спасения.

Для более успешного выполнения своего долга, по мысли св.Иоанна Златоуста, пастырь должен иметь в себе любовь как к Богу, так и к ближним. Любовь к ближним вытекает из любви к Богу и должна быть неразлучна с нею. «Аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть, ибо не любяй брата своего, егоже виде, Бога, егоже не виде, како может лю­бити? И сию заповедь имамы от Него, да любяй Бога, любит и брата своего» (1Ин.4,20–21). Способность к такой любви как особый дар дается в хиро­тонии, однако, – говорит Златоуст, – усвоение и поддержание его в себе зависит от стремлений человеческого духа»¹⁹⁹. Любящий Бога пастырь будет всеми силами стремиться искоренять грех как из своей души, так и из душ пасомых.

Любовь к Богу и ближним, по мысли св.отца, нужна кандидату священства еще и для того, чтобы поддерживать в нем ревность по Боге, побеждать искуше­ния, всякие прелести мира сего и многие другие трудности, встречающиеся на этом тернистом пути. Эта пламенная любовь к Богу и ближним не допустит его сойти со скорбного и тесного пути, ведущего в Царствие Небесное.

Пастырская любовь к ближним должна простираться безгранично. По мысли св.Иоанна Златоуста, любовь к ближним «делает душу пастыря про­страннее неба»²⁰⁰.

Без самоотреченной любви пастырь не может совершить то дело, на которое посылает его Христос (Там же, с.195–203).

Св. Григорий Богослов о пастырстве

По учению Григория Богослова, пастырское служение хотя и трудное, однако оно необходимо в Церкви Христовой по Божественному установлению.

Говоря о необходимости пастырского служения в Церкви Христовой и неуклонении от этого призвания, св.отец советует принимать этот высокий сан лицам, подготовленным и чистым душой и телом.

Высота пастырского служения требует от священнослужителя и высоких качеств в личной жизни, посредством которых он может привлекать ко спа­сению и других. Пастырь, по мысли св.отца, должен проводить свою жизнь строго и без пороков, подавая тем самым пример пастве.

По учению св.Григория Богослова, добрая и примерная жизнь пастыря должна быть признана первым, главнейшим и непременным средством пастырского воздействия, потому что метод наглядного обучения есть самый естественный и действенный.

Пастырь должен быть среди своих пасомых как военачальник среди солдат, сиять славой и добродетельной жизнью.

Если в обыкновенном человеке, по мысли св.отца, считается пороком то, что произведено им худого и заслуживает наказания и строго истязуется за­коном, то в пастыре даже и то уже порок, что он не достигает возможного совершенства и не преуспевает в добре.

Говоря о пастырской высоте и добродетельной жизни, св.Григорий Богослов требует от кандидатов священства приготовления души заранее, испытания ее со всех сторон нравственного совершенства.

И действительно, как паства сохранит себя в чистоте, когда ее пастырь погрязает в нечистоте? Ведь дурной пример гораздо сильнее, чем добрый, оказывает влияние на окружающих и без всяких трудов усвояется ими. Поэтому пастырю Церкви, по мысли святителя, нужно очистить свою душу от всех по­роков, и тогда он сможет вести свою паству по пути спасения. Для этого нужно пастырю глубоко изучить души своей паствы и уметь дать соответственно ее запросам указания и врачевания.

Святитель советует пастырям быть ревностными проповедниками Божественной истины, которая требует много труда, осторожности и осмотрительности.

Трудность пастырского проповедания заключается в том, что слушающие его бывают люди различного и состояния, и возраста, и пола, и способностей. Не все могут вместить, по мысли святителя, одинаково те истины, которые им преподаются. Но одного нужно питать млеком, другим давать твердую пищу, одним преподавать начальные истины, другим более глубокие и таин­ственные.

Чтобы внедрить в сердца слушающих эти таинственные истины, по мысли св.отца, пастырь должен быть духовным и в то же время иметь умственное развитие и теоретическое приготовление.

Развитое умозрение, по словам св.Григория Богослова, является могущественным спутником к горнему, содействует в деле спасения и создает добродетель ²⁰¹.

Святитель конкретно указывает кандидатам священства, какие они прежде должны изучать науки, чтобы стать истинными проводниками своих пасомых в жизнь вечную. Святой Григорий Богослов советует прежде всего знать Свя­щенное Писание.

Хотя св.Григорий Богослов и обращает большое внимание на изучение Священного Писания, однако вместе с тем он считает, что для кандидата священства необходимо знать и светские науки.

Далее святитель, обличая возражающих против светского образования христиан, в частности, кандидатов священства, упрекает их в невежестве. Познание светских наук, по мысли св.отца, нужно знать пастырям для того, чтобы ум приучить к здравой, отчетливой и последовательной мыслительности, а также для успешного отражения нападений на христианство со стороны инакомыслящих, и их же собственным оружием побеждать их²⁰².

Говоря о всесторонней подготовке к пастырскому служению и о его ответственности, святитель Григорий Богослов приводит несколько выдержек из ветхозаветных пророков, где за недостойное прохождение пастырских обязанностей следует наказание.

Таким образом, пастырь, по учению св.Григория Богослова, должен быть идеально чист от всех пороков и стараться врачевать вверенную ему паству. Он должен быть огненным столпом, освещающим путь в Царствие Божие ²⁰³(Там же, с.204–207, 210–212).

Св. Исидор Пелусиот о пастырстве

Св.Исидор Пелусиот был учеником ревностного поборника Православия и чистоты нравов св.Иоанна Златоустого. Наследовав от своего учителя добрые качества, св.Исидор сам старался воплотить их в своей жизни.

По мысли св.отца пастырство установлено Самим Господом Иисусом Христом, Который избрал двенадцать апостолов и дал им власть поставлять после себя преемников. Апостолы были «как бы звездами, сопровождающими Солн­це правды, и приняли не писания на слоновой кости, но власть, какой не имеют и цари земные, ибо сказано им было: «Елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» (Мф.18,18)²⁰⁴. Далее он говорит: «Бог по человеколюбию благоволил употреблять на служение Ему иерея, ибо иерей есть Ангел Господа Вседержителя (Мал.2,7), как по таиноводству Божественного священнодействия, так и потому, что служит спасению многих»²⁰⁵. Исходя из этого высокого понимания о пастырстве, св.отец относит его к учреждению небесного порядка.

Св.Исидор, указывая на высоту пастырского служения, в то же время обращает внимание пастырей и на необыкновенную трудность пастырского служения и ответственность за свое служение.

Пастырское служение есть беспрерывный подвиг. Но трудности этого служения не должны устрашать пастырей Церкви, потому что в трудах и подвигах, по мысли св.отца, им будет помогать Божественная благодать.

Св.Исидор Пелусиот, раскрывая перед пастырями Церкви высоту и трудность такого служения, указывает также и на ответственность его.

Св.отец в своем учении разбирает вопрос о пастырском призвании и принятии сана. Кандидат священства, истинно желающий послужить Богу, по мысли св.Исидора, всегда будет руководствоваться мудрым изречением «по­знай самого себя» ²⁰⁶, а когда мы увидим, в каком состоянии находимся, то не только не будем искать этого сана, но и отстраним его от себя ²⁰⁷, благоговейно сознавая, что пастырство не есть мирская должность, а высочайшее, много­трудное и многоответственное служение ²⁰⁸, на которое призываются кандидаты «Божественной благодатию, Божиим распределением» ²⁰⁹.

Говоря вообще о необходимости добродетельной жизни для кандидата священства, преп.Исидор, в частности, требует, чтобы избираемый в священство в нравственном отношении обладал всеми теми качествами, какие указывает св.ап.Павел в своих пастырских посланиях (см. 1Тим.3,1–13; Тит.1,8). Св.Исидор Пелусиот обращает внимание на внешнее поведение пастыря, как он должен вести себя в среде пасомых и в среде других людей. «Жизнь пастыря испытуется тысячами глаз и языков» ²¹⁰. Вот почему должно быть и внешнее поведение пастыря во всех отношениях своего положения на высоте.

Предосудительны пастырю злоречие, пересуды и смехотворные шутки. Также, по мысли св.отца, пастырь должен быть осторожным и не заводить знакомства с лицами плохого поведения.

И особенно преп.Исидор советует пастырям Церкви избегать знакомства с женщинами.

От внешнего поведения пастыря преп.Исидор переходит к внутреннему содержанию, касающемуся чистоты души. Пастырь Церкви, по мысли св.отца, должен «отличаться от подначальных, сколько пастух от овец»²¹¹. Пастырь дол­жен иметь чистое сердце и нескверное тело. Чистота сердца и тела, по мысли св.Исидора, достигается при условии, если пастырь будет проводить свою жизнь согласно заповедям Божиим. Для пастырского усовершенствования св.отец советует читать слово Божие.

Кроме чтения слова Божия, по учению св.Исидора, кандидат священства должен иметь умственное образование, которое необходимо как для просвеще­ния пасомых, так и для охранения догматов веры от еретического искажения. Вот почему преп.Исидор высоко ценит в пастыре силу слова, как качество, необходимое в рассуждениях с еретиками для обличения их лжеучений.

В своих письмах преп.Исидор касается вопроса и относительно братской любви между пастырями-сослуживцами.

Для того, чтобы сохранить братолюбие, пастырь должен принять все меры предосторожности к тому, чтобы не расстроить чем-либо своего сослуживца. Всякие ссоры и разногласия весьма пагубны для Церкви.

Пастырь Церкви, по учению св.отца, должен обладать умственным любомудрием, то есть учить словом, которое должно произноситься с целью уцеломудрить слушающих, а не по желанию показать себя. Только тот проповедник, по мысли преп.Исидора, будет иметь успех, будет сладкозвучным органом, приятным Богу и людям, который своим поучением не слух услаждает, а питает душу словом живым, когда говорит со властью, обличая порок и восхваляя добродетель Проповедь, по мысли св.отца, должна быть содержательная, назидательная и в то же время краткая.

По учению преп.Исидора, учительство словом является замечательным средством для нравственного воздействия пастыря на пасомых, но, однако, этого еще недостаточно. Одному пастырскому слову, без соответствующей ему добродетельной жизни, св.отец не придает еще важного значения. Но если пастырь говорит одно, а делает другое, он этим самым ставит себя в смешное положение перед слушателями.

При отсутствии же согласия между словом и делом пастыря св.отец все-таки отдает предпочтение добродетельной жизни.

Разлад в жизни пастыря между словом и делом губит не только само­го проповедника, но и паству. Но если пастырь, по мысли преп.Исидора, живет порочно, то его проповедь хотя бы была и на высшем уровне, однако он меньше принесет пользы пастве, нежели тот, кто не может говорить, но славен по жизни ²¹². Могучая действенность примера обнаруживается и от­рицательным образом, путем влияния дурных примеров, сила которых, по­жалуй, даже гораздо более силы примеров добрых. Поэтому, если достойная, назидательная жизнь пастыря производит добро, побуждает паству к добро­детельной жизни и не меньше чудес привлекает к нему людей, то бывает и наоборот, соблазнительная жизнь его гораздо более и скорее производит зло. Подверженные порокам пастыри, по мысли преподобного, колеблют и омрачают все свое дело нравственного воспитания паствы. Преп.Исидор уподобляет пастыря Церкви чистому, здоровому глазу, без которого жизнь человека может подвергаться опасности. Пастырь есть глаз в теле Церкви, – пишет пре подобный отец. Говоря о необходимости для пастырей добродетельной жизни и благочестия, преп.Исидор предостерегает их от пороков, которые препятствуют достижению своей цели. Принявшим священство, говорит преподобный отец, как храмам, надлежит блюсти себя недоступными всякой самоуправной и срамной страсти. По мысли преп.Исидора, пастырь Церкви должен быть свободным от страстей, особенно от страсти сребролюбия. Преп.Исидор, говоря о пагубности этой страсти, указывает и средства к ее искоренению. «Единственный способ, – говорит он, – освободиться от плена этой зверообразной, неприятной, дышущей пламенем, страсти со­стоит в том, чтобы, призвав Божию помощь, перестать желать прибытков, а что собрано, – вдруг или понемногу раздавать нуждающимся»²¹³. Далее преп.Исидор говорит о страсти, которая часто пленяет пастыря Церкви, ведущего роскошную жизнь. «Роскошь пагубна для пастыря», – пишет преподоб­ный святой отец и для этой страсти советует врачевания, то есть умеренность, воздержание и пост. Большое внимание преп.Исидор обращает на страсть чревоугодия, которая, по мысли преподобного, является следствием роскош­ной жизни. С чревоугодием тесно связана и страсть к вину, которая губит пастыря и колеблет его авторитет перед пасомыми. По мысли преп.Исидора, всякая страсть мешает пастырю совершать великое служение – спасение человека.

Хотя Бог и от нечистой руки принимает фимиам, однако пастырь, запятнавший себя всякими сквернами и грехопадениями и касающийся алтаря, в нечистоте простирающий руки к святому, сам подвергнется осуждению, жертвенник же не осквернится его недостойными деяниями и на самое богослужение не кладется печать бесславия и посмешища. Таким образом, по мысли преп.Исидора, какая бы ни была порочная жизнь пастыря, однако она не препятствует действию Божественной благодати на верующих. Спа­сительность Таинств не зависит от нравственных качеств пастыря, который тем не менее подлежит тяжкому наказанию за то, что дерзает прикасаться к алтарю нечистыми руками.

В своих письмах преп.Исидор много дает ценных наставлений, касающихся обязанностей пастырского делания. Особенно ответственной обязанностью пастыря преподобный считает руководство пасомыми. Пастырь, по мысли преп.Исидора, должен так воспитывать вверенные его попечению души, чтобы изгнать в них всякое помышление о грехе, и руководить их к тому, чтобы они и впредь не грешили. Для более успешного врачевания душ пастырю необходимо следить внимательно за каждым членом своей паствы. Вот почему пастырь Церкви должен быть всесторонне опытным врачом в деле нравственного воз­рождения пасомых, и притом для каждой души в отдельности. Самое лучшее средство, каким может пастырь воздействовать на пасомых, по мысли преп.Исидора, является пример личной жизни пастыря. И далее он указывает, какие средства пастырь должен употреблять при врачевании грешников чистота его жизни, исправляющая непослушных, руководствование словом, совет, похвала, порицание, увещание, выговор (всенародный и тайный), сострадательность, видимый (а не действительный) гнев, видимое презрение, видимое незаме­чание грехов, обличение с дерзновением, отлучение, запрещение, наказание, снисходительность и проч ²¹⁴. Все эти пастырские воздействия должны быть применимы с особой осторожностью, чтобы не повредить кому из ищущих спасения. Но упорных грешников, которые не желают сами исправляться, а также могут повредить и другим, таковых, по мысли преп.отца, должно «об­личать с дерзновением», то есть со всею строгостью и важностью, но в то же время тоном, чуждым раздражения. Но всякое обличение, по мысли св.отца, должно исходить из любви пастыря к своим пасомым, только такие обличения могут тронуть и смягчить жестокое сердце. Такое обличительное средство поможет согрешающим стать на спасительный путь. Пастырь должен с осо­бенной заботливостью прилагать к ним все способы врачевания до тех пор, пока они не исправятся. Но если же и в этом случае исправления не последует, то с пастыря тогда снимается вина за их гибель, потому что они сами не по­желали спасения (Там же, с.213–225).

Св.Димитрий Ростовский о пастырстве

Первое, на что обращает внимание пастыря святитель Димитрий, это учительство. Во-первых, словом, во-вторых, своей добродетельной жизнью.

По мысли святителя Димитрия, пастырь, который не имеет разума и искусства книжного, не стремится стяжать духа премудрости и не поучает народ, тот нем, а следовательно и мертв. Потому что как в Ветхом Завете, если бы священник дерзнул войти в святилище без звонцов, то его ожидала смерть, так и новоблагодатным пастырям, не могущим поучать пасомых, предстоит духовная смерть ²¹⁵, ибо они почитаются Богом мертвыми, как сказано в Апокалипсисе: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Апок.3,1). «Мертв пред Богом тот, – говорит святой архипастырь, – кто только носит имя и сан пастырства, а обязанностей пастыря не исполняет, обязанность же пастыря прежде всего заключается в том, чтобы поучать полезно, уничтожая человеческие грехи и наставляя на путь спасения»²¹⁶.

Пастырь, который не постарался убедить грешника и отклонить от грехов его, тот как бы своей рукой убивает этого грешника, потому что молчащий язык пастыря является как бы мечом, убивающим души грешников.

Таким образом, по учению святителя Димитрия, пастырю необходимо быть разумным и учительным.

Но вместе с тем, учит святитель, пастырь должен быть добродетельным и святым по жизни, потому что учить словесных овец подобает не только словом, но и образом доброй жизни в Боге. Необходимо, чтобы жизнь пастыря согласовывалась с учительными словами, из уст его исходящими, чтобы пастырь сам творил то, чему учит других, чтобы не быть обличенным словами Апостола «Научая иного, себе ли не учиши?» (Рим.2,21) Научит ли других творить добрые дела тот, кто сам творит дела злые? Направит ли кого-либо в Царство Небесное тот, кто сам идет в ад?

Говорящий и не делающий подобен грому, бывающему в облаках без дождя во время засухи. Какая польза от грома облачного, если на жаждущую землю не прольется дождь? Какое умиление для души от гласа учителя, который не толь­ко не пользует жизнью своею, а еще более соблазняет? Ибо слово без образа добродетельной жизни не действенно. Пусть кто-либо носит на языке своем, как мед, сладкоглаголание, но если в делах его видна желчь соблазна, он не усладит сердце слушателя. Желающий возгревать у других любовь Господню должен сам не быть льдом, но пламенеть, как Серафим, Божественным желанием, же­лающий просвещать других да будет сам не тьмой, а светом. Посему и Господь говорит пастырям и учителям в Евангелии: «Вы есте свет мира» (Мф.5,14). Когда гаснет свет, наступает тьма, если начальник проводит злую жизнь, то как не соблазниться взирающим на него подначальным! Когда заблуждается пастырь, как не заблудиться овцам! Если свет является тьмой, то тем более тьма! Посему свет должен быть светом, а не тьмою, чтобы просвещать тех, кому светит. Тысячи изреченных слов могут не принести никакой пользы, а единое злое дело, содеянное явно, соблазнит тысячи людей, и то, что ты смог создать в душах человеческих многими словами, разрушишь одним своим соблазняющим делом.

Но недостаточно пастырю быть учительным в слове и святым по жизни, наставляет святой отец, он должен иметь еще великое попечение о стаде, трудиться и быть бодрствующим.

Пастырю, как учит святитель, необходима и великая бодрость, какую имеет страж, охраняющий город или полки, ибо к каждому пастырю относятся слова, сказанные Господом пророку Иезекиилю: «Стража дах тя дому Израилеву» (Иез.33,7). И подобно тому, как не спит ночью страж, и пастырю духовного стада не должно быть сонливым (имеется в виду сон духовный)²¹⁷.

Сравнивая пастыря с многоочитым Херувимом, св.Димитрий говорит, что и пастырю необходимы всюду тысячи глаз, чтобы пасти овец и зорко смотреть за волками в овечьей шкуре.

В своей епархии святитель ревностно боролся с невежеством и недеятельностью пастырей. Он стремился всеми мерами влиять на таковых. С этой целью, не ограничиваясь личными устными наставлениями, он составляет специальные окружные послания духовенству своей епархии по поводу тех или иных недостатков. Так, например, одно было написано по поводу зло­употребления священников Таинством Покаяния, а другое – по поводу не­благоговейного отношения к Тайнам Христовым. Святитель указывает, что это самые тяжкие пастырские грехи, и тем самым раскрывает всю ответственность пастыря пред Богом.

«Таинство Исповеди, – учит святитель Димитрий, – есть Таинство Божие, поэтому никому не должна быть известна эта тайна, кроме Самого Всеведу­щего Бога и духовного отца, как свидетеля и слушателя дел, исповеданных устами кающегося» ²¹⁸.

Священника, открывающего грехи, поведанные ему на исповеди, святитель Димитрий называет «богопротивником, разорителем тайны Божией, насильни­ком печати Святого Духа» ²¹⁹. Святой отец говорит, что такой пастырь-духовник сам лишается Царствия Небесного и идет в вечную муку, а также лишает спасения тех, кто исповедуется у него. Тщетность спасения для исповедающихся, учит святитель, происходит по той причине, что, услышав всенародное обличение от отца духовного, христианин больше не будет вполне откровенно и чистосердечно исповедоваться во грехах своих. От этого его душа остается неисцеленной, и если случится умереть в таком состоянии, то он погибнет во веки ²²⁰.

Ростовский архипастырь поучает пастырей, чтобы они свое высокое звание духовника не превращали в повод к тщеславию и гордости. Духовничество даровано священнику от Бога для того, чтобы послужить спасению челове­ческому, а не для суетного превозношения и излишнего властительства над духовными детьми.

Св.Димитрий призывает иереев всячески заботиться о спасении душ человеческих как днем, так и ночью, потому что во время грозного испытания каждому из них придется дать равный отчет о всех, о каждом равно спросит от иерея Сам Владыка Христос.

Святитель Димитрий, говоря о Пречистых и Животворящих Тайнах Христовых, разъясняет, что в них под видом хлеба, напоенного вином, являются истинное Тело и Кровь Христовы и что они как запасные дары целый год хранятся на престоле. Этому вопросу святитель посвящает целое окружное послание. Причиной этому послужило то, что или по неведению, или по не­брежности неискусных и нерадивых иереев Святые Тайны, на которые даже Ангелы взирают со страхом, хранятся в неподобающих местах и в нечистых почерневших сосудах. Крайне простые священники не знают, что в Пречистых Тайнах есть Сам Истинный Христос Бог, не знают, что Тело Христово нужно называть именно Телом Христовым, не почитают его, как Тело Христово, от­носятся к нему, как к простому хлебу.

По учению святителя Димитрия, иерей должен сам, войдя в алтарь, поклониться до земли Святым Христовым Тайнам как Самому Истинному Богу, так и людей наставлять, чтобы они прежде совершали поклонение Пречистым и Животворящим Тайнам.

Св.отец учит, что иерей должен приступать к совершению Литургии, достойно приготовившись, потому что «ничем так не прогневляется Бог, как недостойным священнодействованием. Тот иерей, который недостойно слу­жит святую Литургию, наводит гнев Божий не только на себя одного, но и на весь народ, ибо если пастырь согрешает тяжко, то многие овцы терпят злое, подобно тому как за грех Давида на народ израильский нашло неожиданное смертное всегубительство»²²¹.

По мысли святителя, иерею подобает как можно чаще исповедоваться, очищая покаянием не только смертные и великие согрешения, но и малые. Ничто не может служить оправданием пастырю, не желающему очистить свою душу покаянием (Там же, с.226–232).

Св. Тихон Задонский о пастырстве

В своих поучениях святитель дает вначале общее наставление и разъясняет людям о том, что все мы здесь странники и пришельцы на земле. Земля для людей не есть место постоянного обитания, а только место ссылки, из кото­рой каждый человек может возвратиться в потерянное отечество не иначе, как только силою благодатных даров Сына Божия. Святитель приводит слова Христа Спасителя, Который призывает всех к небесному отечеству, говоря:«Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы» (Мф.11,28). Но путь, которым Он призывает к Себе человека есть «узкий путь смирения, послушания, терпения, кротости, и самого себя, то есть воли своея, отвержения»²²², – говорит святитель Тихон.

Чтобы наследовать жизнь вечную, по мысли святителя, нужно прежде всего сораспяться Христу и взять крест свой, то есть отречься от всех соблазнов мира и распять свою плоть со страстьми и похотьми, ибо только эти люди «Христовы суть». Вот почему не все идут за Христом, не все слушают Его призывающего голоса, потому что не желают расстаться с прелестями мира, которые настолько увлекают человека своими греховными приманками, что человек становится рабом их, и через это самое лишает себя действия ис­купительных заслуг Сына Божия. Далее святитель указывает, что виновником этого гибельного пути есть диавол, который является исконным врагом рода человеческого. Эти два пути, по мысли святителя, вечно расходятся и никогда не соединяются. Между ними «нет середины, ибо не может человек одно­временно устремлять свой взор на небо и землю, служить одновременно двум господам – Богу и диаволу». «Кто не за Христа, – говорит святитель, – тот против Христа, кто не идет за Христом, тот следует за сатаною». Царство Божие есть царство добра и света, истины и правды, царство сатаны, напро­тив, область зла и мрака, лжи и обмана. Между истинными сынами того и другого царства не может и не должно быть ничего общего, подобно тому, как не может быть общения и соединения между светом и тьмою, добром и злом. Существует между ними только постоянная и непрерывная брань, которая продолжится до конца мира ²²³. По мысли святителя, только те хри­стиане, которые следуют за Христом и в Таинстве Крещения соединяются с Ним, как уды с головою, только они могут идти по узкому скорбному пути для достижения Царства Божия, а христиане, которые ведут после Крещения жизнь греховную, идут в муку вечную. Постоянная бдительность над своей душой помогает человеку следовать по стопам Христа. Христианин дол­жен вести в земной жизни непрерывную борьбу особенно с тремя врагами своего спасения. А именно с греховной плотию, которая постоянно мучает человека. На что и ап.Павел жалуется: «Ин закон во удех моих, противу воюющь закону ума моего и пленяющь нас законом греховным, сущим во удех моих» (Рим.7,23). Победу может одержать над этим тот христианин, который ведет борьбу с греховными пожеланиями и не дает им пребывать в своем сердце. Прелести греховного мира, то есть привязанность к богатству, славе, чести человеческой, роскоши и тому подобные, омрачают человече­ский ум и лишают его способности быть со Христом. Здесь нужно проявить христианину бдительность, чтобы не быть рабом своих страстей, но избрать скорбный путь Христов, который ведет в жизнь вечную. Когда христианин действительно вменяет все прелести ни во что и направляет свои стопы по узкому пути, то злая сила не оставляет его и здесь, наводя скорбь об утехах и сладости мира, порождает в христианине уныние и желание снова вернуться на широкий путь веселия и ликования. Вот против этих соблазнов святитель Тихон и советует постоянно бороться и подавлять в себе скорбь и уныние и греховное желание покинутых наслаждений. Побеждая в себе все эти при­страстия, христианин тогда только может искренно любить Христа и быть Его последователем²²⁴.

Описывая все эти препятствия, которые преграждают путь к небу, святитель Тихон советует бодрствовать, чтобы злой дух не вовлек нас в свои сети.

Святитель Тихон в своих поучениях говорит и о том, что христианин не собственной своею силою побеждает соблазны, а только с помощью Божией.

По мысли святителя Тихона, все люди являются странниками и пришельцами на земле. Некоторые из них ревностно заботятся о достижении вечного блаженства, а другие не заботятся об этом и остаются беспечными.

Святитель Тихон, указывая путь к достижению вечного блаженства, советует отречься от мира греховного и присоединиться к Церкви Христовой, а также указывает идти узким путем страданий и скорбей, быть верным Христу и не уклоняться от Его пути на просторный путь, открываемый сатаною. Побуж­дает христиан непрестанно бороться с врагами своего спасения, а в случае падения советует подыматься и снова становиться в ряды своих собратий-борцов. Это, конечно, очень трудно для грешного человека – одному без посторонней помощи восстать. По учению св.Тихона, если обыкновенные путники, странствуя по незнакомой им пустынной местности, нуждаются в путеводителе и в страже, который охранял бы их от нападений хищников то тем более христиане, странствующие по невидимой пустыне греховного мира, испытывающие постоянно и со всех сторон нападения врагов своего спасения, нуждаются и в путеводителе, и в страже. Такими путеводителями и стражами на пути ко спасению и являются пастыри Церкви, которые про­должают дело Пастыреначальника и Его свв.апостолов. Они и должны при­зывать всех на путь ко спасению, а тех, которые уже находятся на нем, вести прямо на уготованную им Небесным Царем вечерю, как стражи дома Божия и охранители овец Христовых, пастыри должны непрестанно бдеть и охранять души вверенных им людей от происков врагов внешних и внутренних, как предводители на брани Христовой, они должны вооружать каждого воина оружием слова Божия и молитвы, научить, как он должен действовать против врага и, наконец, постоянно напоминать ему об уготованной подвизающемуся награде и тем самым поддерживать во всех воинах мужество.

Для того, чтобы вести паству по пути ко спасению, пастырь Церкви должен прежде всего сам хорошо знать этот путь, а он познается только тогда, когда пастырь живет во Христе и со Христом. Такого пастыря ценит не только тот приход, который поручен ему, но и с других мест христиане стремятся к нему ради пользы духовной. Вот почему в слове Божием такие пастыри и называ­ются «светом миру», «солью земли», «свечой, горящей в нощи и освещающей путь» ²²⁵ и т.д.

По мысли святителя, пастырское служение очень важно, но оно сопряжено и с большими трудностями. Далее святитель Тихон указывает: чтобы быть примерным пастырем, для этого еще не достаточно быть разумным и учительным, но необходимо подавать еще пример личной жизнью²²⁶.

В своих поучениях святитель Тихон говорит, что пастырь Церкви должен быть не столпом, на пути стоящим, который только указывает путь в город, а сам не движется с места, но вождем, который должен идти впереди и вести за собой прочих. Пастырь Церкви, охраняя других, должен быть особенно бдителен по отношению к себе, потому что падение пастыря может бедственно отразиться на пасомых, в глазах которых пастырь окажется неавторитетен. И падение пастыря Церкви гораздо опаснее для паствы, нежели падение про­сто верующего человека. Пастырь стоит на самом видном месте, поэтому все стрелы вражии направлены прямо на него.

Так что пастырю нужно быть бдительным и умело отражать все козни лукавого как внутренние, так и внешние. Победить эти искушения пастырь сможет только тогда, когда он будет постоянно заниматься чтением слова Божия и молитвой, а также к этому присоединять кротость и терпение, потому что ничем другим так клеветы, поношения, злословия и гонения не побеждаются, как этими добродетелями. Горе пастырю, если он будет побежден врагом и направлен на ложный путь. Ведь он несет ответ не только за свою душу, но и за всю паству, которая поручена ему от Бога.

Принимающему на себя сан священства св.Тихон советует испытать себя и не относиться к этому делу легкомысленно, обольщая свое сердце почестями и похвалами.

Таким образом, по учению святителя Тихона, пастырь должен быть светом, освещающим путь тем, которые ищут спасения. Трудность пастырского душепопечения связана с немалыми опасностями и потому требует от пастыря великого терпения и постоянства (Там же, с.234–239).

Духовное и душевное пастырство

Христос, основав Церковь, установил пастырское служение

Христос Спаситель, основав на земле Церковь, установил в ней пастырское служение «к совершению святых», – в созидание тела Церкви дóндеже до­стигнут вси в соединение веры и «познание Его», как «краеугольного камня» спасения людей (Еф.4,11; Деян.4,11). И служитель алтаря, принимая от Пастыреначальника в Таинстве Священства священный сан, никогда не должен забы­вать Господа, давшего этот сан. Никогда и нигде его жизнь не должна стать, хотя бы в малейшей мере, поруганием святейшего имени Иисусова. Она не только не может быть зазорной, но должна быть святой и чистой, ибо от пастыря Господь не порядочности только требует, а святости и совершенства. Он должен устроять свою жизнь так, как устрояли ее его великие предшественники: святители, преподобные, мученики, исповедники, вообще все святые Христовой Церкви по заповеди любви к Богу, к людям, к Церкви, ко всякому Божию созданию.

Но для того, чтобы стать настоящей солью для мира, всех его слоев, священство не должно быть кастой, сословием. Внутреннее же условие, гораздо более существенное, то, что священник должен быть духовно выше своей паствы. Бывает (и не редко), что пастырь не только не возводит пасомых к небу, но принижает их еще более к земле (Там же, с.359).

Добрый (духовный) пастырь

Образ доброго (духовного) пастыря и образ наемника (душевного пасты­ря) Христос Спаситель дал в притче о пастыре (см: Ин.10,1–16). «Добрый пастырь ведет людей к блаженству вечной жизни, свою любовь к ним он до­казывает тем, что жертвует за них своей жизнью»²²⁷. Доброму пастырю Господь противопоставляет воров и разбойников, которые думают только о том, как бы поживиться за счет овец, а также наемников, которым овцы не дороги, которые не любят их и думают больше о своих личных выгодах и благополучии, нежели о благе пасомых, и потому ведут их не к спасению, а к погибели.

Для наглядности Спаситель сравнивает народ со стадом овец, а руководителей народа с пастырями этого стада. Если на Моисеевом седалище, ограж­денном стеною Закона, сели книжники и фарисеи (Мф.23,2), то тем более они могут сесть на седалище Единого кроткого Пастыря и именем Его начать неправоправить слово Его истины... Это случалось в мире (Там же, с.363).

Евангельская необмирщенность пастыря

Пастырь не должен быть светским человеком. Излишество в еде, питье, сне, ведущее к праздной болтливости, игра в карты и разные другие игры, все это – недопустимые явления в жизни пастыря. Пастырь должен быть беспристрастен ко всем людям, судить о них лишь духовным, евангельским оком. Участие пастыря в каких-либо мирских земных объединениях, даже са­мых благородных для мирского человека, но где кипят человеческие страсти, делают пастыря из духовного – «душевным», земным, заставляют судить о людях превратно, пристрастно, ослабляют остроту зрения духа и даже окон­чательно ослепляют.

Сила евангельской необмирщенности («в мире, но не от мира») должна быть присуща всякому пастырю и его помощникам клирикам. Лишь необ­мирщенность, несвязанность пастыря ни с какими ценностями земными как материальными, так и идейными, может сделать пастыря свободным во Хри­сте. «Если Сын освободит вас (от всех призрачных и временных ценностей земли), то истинно свободны будете» (Ин.8,36). Пастырь, как призванный освобождать души для Царствия Божия, должен быть, прежде всего, свободен сам от власти мира, плоти и диавола.

Освобождение от мира, то есть стояние вне всяких земных организаций, над всякими светскими спорами, не только формально, но и сердечно. Беспристрастие к людям, знатным и уничиженным, богатым и бедным, молодым и старым, красивым и безобразным. Во всех пастырь должен зреть только бессмертную душу. К пастырю должен быть легок приход человека всяких убеждений. Пастырь должен знать, что враг бесплотный воспользуется всякой его земной, не только греховной, но и житейской связанностью, чтобы ранить его, ослабить его работу, отвратить от его молитвы, от его исповеди людей, противоположных или несходных убеждений. Эти люди будут, конечно, сами виновны, что не сумели посмотреть на пастыря поверх его человеческих убеждений, но пастырю от сознания, что не только он виноват, не будет легче, ибо поставлен он не для сильных духом, а для слабых, и должен все сделать, чтобы помочь всякой душе прийти к очищению, к Церкви. Многое, что можно для мирянина, – греховно для пастыря.

Цель пастыря – быть действительно «отцом духовным», вести всех людей к Единому Отцу Небесному, и он, конечно, должен сделать все, чтобы поста­вить себя в условия одинаковой близости ко всем и всех поставить одинаково близко к себе.

Освобождение от плоти. Если духовное понятие «плоти», «плотяности» означает не физическое тело, а перевес плотской жизни над духовной, порабощение человека стихиями тела своего и «угашение духа», то, конечно, необходимо освобождение и от плоти, как и от «мира».

Священник не должен быть явным аскетом, очень строгим воздержником. Подобное состояние испугает многих и отвратит от духовной жизни. Бес­плотный враг пугает людей «духовной жизнью», смешивая в их сознании «духовную жизнь» с «умерщвлением своего тела» и подобными страшными, невыносимыми для простого мирянина понятиями. И – человек отвращает­ся от всякой духовной жизни, испуганный призраком «аскетизма». Поэтому священник не должен казаться (и еще меньше, конечно, – выказывать себя!) строгим аскетом. Чувствуя это, некоторые иереи впадают в другой грех: под видом смирения и смиряния себя пред людьми, «невыделения себя» из среды других, расслабляют и убивают себя невоздержанием и даже внутренне (а то и внешне) тщеславятся таким своим «смирением». Это смирение есть, конечно, призрачное, и совсем не смирение. Это – лукавство. Отложив лукавство, надо скромно пользоваться благами земли, необходимыми для жизни.

Истинная духовная жизнь пастыря и его молитвенность сами укажут ему меру воздержания. Всякий излишек моментально отражается на внутреннем состоянии духовного человека, стремящегося быть всегда молитвенным, легким, удободвижным к добру, свободным от темных, двоящихся и давящих мыслей, неизменно облегающих душу от невоздержании в питии, пище и сн²²⁸.

Певец за 6 часов до выступления своего перестает есть, чтобы быть «лег­ким» и чтобы голос звучал легко. Борец наблюдает строго за режимом своим и, укрепляя тело, следит за тем, чтобы не отяжелить его. Вот – правдивый, жизненный, медицинский аскетизм – условие здоровья и самой полной жизнеспособности.

Как же пастырю – и вообще всякому христианину – не пользоваться этим аскетизмом, когда он более, чем земной борец, является непрестанным борцом с самим собою, со своею греховностью и с невидимым бесплотным врагом, хорошо охарактеризованным апостолом Петром (1Пет.5,8) и пользующимся малейшей оплошностью или невнимательностью человека, – тем более иерея.

Духовный опыт – лучший учитель борьбы с телом ради блаженной и святой свободы от страстей.

Освобождение от диавола. «Сей же род не исходит, только молитвою и постом» (Мф.17,21).

Пост есть воздержание для живущего в миру. Сущность поста не определяется внешними нормирующими узаконениями Церкви. Церковь лишь наме­чает пост и определяет, когда о нем особенно надо помнить (среда и пятница, 4 годовых поста и т.д.). Каждый должен сам для себя определить размеры поста, чтобы тело получало свое и дух возрастал, находясь в равновесии, в мире. Этот мир («мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так, как мир дает, Я даю вам» – Ин.14,27) есть место, недосягаемое для лукавого. Злой дух, лжец и разбойник духовный, стремится прежде всего вывести человека из равновесия, «возмутить» его, «расстроить». Когда ему удается нарушить кристальность вод души, поднять ил со дна души, чрез какое-либо искушение или наваждение (чаще всего – чрез другого человека), тогда в сей «мутной воде» души враг начинает делать свой улов, толкать человека, ослабленного страстью (гнева, похоти, зависти, стяжательности) – на преступление, то есть преслушание Закона Христова. И если человек молитвой и покаянием не порвет этой паутины, чрез некоторое время она сделается бичевкой, еще далее – веревкой и, наконец, цепью, связующей всего человека, и человек пригвождается, как каторжник, к тачке развоза зла по миру. Делается орудием лукавого Рабство и сыновство Божие заменяет сперва рабством, а потом и сыновством лукавому.

Правило духовной борьбы: всякую страсть побеждать силою Христовой, немедленно, как только зародилась она. Исцелить, изгнать совершенно мы ее не можем сразу, но можем все время загонять ее «на дно», чтобы там страсть умирала под действием вод благодати, а душа наша всегда была бы мирная, кристальная, любящая, благожелательная, бодрственная, духовно трезвая. Если на какой-либо стороне души намечается или происходит «прорыв», сейчас же все внимание сердца надо обратить туда и усилием («Царствие Бо­жие берется усилием», сказал Спаситель, указывая именно это Царствие Божие, которое на земле приобретается или теряется внутри человека), то есть молитвенной борьбой надо восстановить мир сердца, души. Это есть трезвение духовное Для духовно трезвого человека враг не страшен. «Се даю вам власть наступать на змию и на скорпию и на всю силу вражию» (Лк.10,19). Враг страшен и опасен лишь для сонливого, ленивого, расслабленного душой. Такого человека никакая праведность его не может спасти. Можно сделать множество подвигов на войне, но если все они закончатся изменой – ничего они не будут значить. «Претерпевший до конца, тот спасен будет». Если будет человек, а тем более иерей, столько же уделять заботы к охранению души своей, сколько враг употребляет для ее погубления, то, конечно, он может быть спасен. В глубине мирного и свободного сердца своего он, даже посреди больших испытаний, всегда услышит ободряющий голос: «Это Я, не бойтесь» (Мф.14,27).

Если можно сравнить пастырское служение с ангельским, то пастыри – это «служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследо­вать спасение» (Евр.1,14) (Там же, с.359–362).

Пастырские обязанности

Пастырское делание обнимается исполнением трех главных обязанностей, проповеди слова Божия и проповедания христианского учения, священнослужения и нравственного руководства или воспитания прихожан, или пастырской попечительности о душах людей, вверенных его заботам. «Дело пастыря:учить, назидать, исправлять, утешать, отрезвлять, защищать, «упорядочивать Церковь», или стадо верующих», – говорит епископ Феофан²²⁹.

Спасение душ пасомых, укрепление их в вере, споспешествование их нравственному совершенствованию согласно требованиям Евангельского закона и приготовление их к будущей блаженной жизни в единении с Богом – вот цель, к которой должна быть направлена пастырская деятельность. «Пастырь должен постоянно следить за состоянием своих пасомых, чтобы падшего поднять, изнемогающего поддержать, колеблющегося утвердить, стоящего оградить, он обязан быть воспитателем, врачом, духовным отцом и руководителем своих пасомых», – говорит св Григорий Богослов ²³⁰. Без преданности этой святой цели пастырь Церкви не будет пастырем в истинном смысле этого слова, не будет оправдывать то высокое служение, которое возлагает на него Церковь (Там же, с.363).

Что значит «научить все народы»?

«Шедше, – говорит Господь Своим преемникам, – научите все народы» (Мф.28,19), то есть дайте духовным интересам человека преобладающее значе­ние, раскрывая перед людьми, кто они, зачем призваны в мир и каков смысл человеческого бытия. Первая обязанность пастыря – наставлять пасомых в вере – так важна, что оставляющий ее без исполнения недостоин своего звания.

Пастырь должен учить людей словами, делами и даже своим молчанием. Движимый духовной связью с паствой, пастырь выступает то со словом назидания, то увещания и обличения.

Истинный пастырь более всего заботится о том, чтобы заложить в глубине сердца слушателей сознание неотразимой правды и абсолютной чистоты проповедуемого учения. Для этого ему необходимы не только большие теоретические знания, но и собственная жизнь. Хотя пастырь говорит красноречиво, но если предписываемые им правила жизни не оправдываются его собственной жизнью, то слушатели не могут понимать проповедуемого в строгом смысле и применить к себе.

Истинный пастырь преподаваемое высокое учение сам усваивает органически, оно превращается в нем в его плоть и кровь, становится его собственным, цельным и ясным мировоззрением. Тогда его проповедь оказывает неотразимое влияние на слушателей Слушатель чувствует, как самый дух проповедника входит в его душу. Душевный же пастырь руководствуется горделивой мыслью о своем образовании и стремится отвлеченными катехизическими и бого­словскими поучениями привести людей к Богу, вместо того, чтобы изменять человеческие сердца Божественной благодатью. Примером истинного пастыря в этом смысле является святитель Николай, который богословствовал делами своей жизни. Его богословие – дела любви, творимые в смирении. Он, как говорится в тропаре, «стяжал смирением высокая». Сама красота души его «блистала со всех сторон и могла радовать и освещать души смотрящих на него» ²³¹ (Там же, с.364–365).

Душевный пастырь

Если пастырь будет связан страстями и пороками, то и сам язык его будет связан. Его слова будут пустым звуком и «тщетным искусством». Сама же порочная жизнь истощит его духовные силы и отнимет у него способность учить паству. Ибо для пастыря «никакой нет пользы стяжать лишь навык в научении и натереть язык в говорении, если он не будет учить более примером, чем словом» ²³² (Там же, с.365).

Священнодействие пастыря

В положении духовного и душевного пастыря последний может оказаться и в отношении к священнодействию. Деятельность пастыря в качестве со­вершителя богослужения является наиболее специальной, таинственной и ответственной частью его служения. Поучать и руководить другими может и мирянин, но священнодействовать может только пастырь, который получает для этого благодать при хиротонии. «Поставленный в священство, – говорит св.Григорий Нисский, – по внешнему виду остается прежним человеком, а по душе преобразуется на лучшее невидимою некоею силою и благодатию, даруемой ему»²³³.

Эта благодатная способность относит священство к разряду небесных учреждений, ибо «Сам Утешитель установил это служение и побудил людей, еще пребывающих во плоти, подражать службе Ангелов живя на земле, они призваны к распоряжению небесным и получили власть, которую Бог не дал ни Ангелам, ни Архангелам».

В священнодействии пастырь предстоит пред Богом. Он призван постоянно предстоять, ходить пред Богом и жить в Боге. Это предстояние пастыря пред Богом осуществляется как в храме, когда он стоит у св.Престола и возносит свои молитвы, обращенный взором к Горнему месту, к сиянию славы Воскрес­шего Господа, так и дома, и во всяком другом месте за молитвой, за любым другим богоугодным делом. Наиболее полное выражение это предстояние находит в молитве пастыря за богослужением.

В храм люди несут страдания и скорби своего сердца, кровоточащие раны своей совести, сознание заблуждения своего ума, расслабление своей грехов­ной воли. Все это они выражают во вздохах и воплях о помощи. Этой жаждой очищения, исцеления наполняется вся духовная атмосфера храма. Каждый из стоящих в храме в своем сердце молится Богу о помощи в скорбях, об ограждении от соблазнов и искушений, сокрушается в своих неправдах. Но если все они молятся только за себя, то пастырь призван молиться за всех. «Задача каждого пастыря, – говорит прот.Иоанн Сергиев, – приблизить к сердцу и искренне возлюбить Бога, далее возлюбить искренне всех живу­щих на земле, за коих молится и приносит ежедневно жертву или молитву домашнюю или общественную²³⁴.

Молиться «о всех и за вся» пастырь может силой укрепляющего его Иисуса Христа (Флп.4,13). И лишь при условии этой молитвы за всех возможна ду­ховная связь его со всеми молящимися и объединение всего храма в единое духовное тело. Эта молитва пастыря особенно усиливается при пресуществле­нии св.Даров, когда он с полным сознанием прямого отношения к молящимся в храме и особенно к причастникам св.Тела и Крови Христовых произносит великие совершительные слова. Пастырь сам весь как бы растворяется в молитве. Молитва переносит его в другой, неземной мир, постепенно делает благоговейного священника жителем иного мира.

И совершенно по-другому молится душевный пастырь. Он очень тяготится молитвенным подвигом, считает его чем-то устаревшим, скучным, почти бесполезным и ненужным.

«Истинный пастырь путем долговременного подвига создает в себе молитвенный дух, способность возноситься к Богу и быть там как бы своим человеком» ²³⁵. Душевный пастырь, произнося лишь слова молитвословий и не вникая в их смысл, не умеет с вниманием и усердием исполнять богослужебные последования, не имеет дара молитвы «и является обманщиком и ремеслен­ником, а не богомольцем²³⁶. Душевность и духовность пастыря паства узнает по дару молитвенности. Когда она говорит о священнике, то первый отзыв о нем касается того, хорошо иди плохо он служит. «Под хорошим служением разумеется не музыкальность голоса и его громкость, а то, что в нем слышится дух искренней молитвы» ²³⁷.

Духовность пастыря особо наглядно видна из отношения его к основному месту священнодействия – св.храму. Храм – дом Божий, в нем все Божие, все святое: и престол, и жертвенник, и Евангелие, и крест, и иконы Храм – средоточие всей деятельности священника, здесь преимущественно проходит его пастырское служение. Здесь он совершитель Тайн Божиих и молитвен­ник за свою паству пред Отцом Небесным. Здесь в него проливаются дары Божественной благодати, любви и умиления, духовной радости и близости к Горнему миру. Это место, которое пастырь любит, ценит, куда постоянно стре­мится душой. Даже в самом убогом, холодном храме душа истинного пастыря становится согретой и облагодатствованной. Вспомним маленькую церковь преп.Сергия в дремучем радонежском лесу, где когда-то трещали и чадили лучины, а молитвы святых, – говорит митрополит Филарет, – восходили до небес²³⁸.

В храме пастырь воочию ощущает славу и величие Божие, здесь каждое священное изображение напоминает ему о небесном. Кадильница с фимиа­мом, лампады, горящие свечи – все в храме отрывает от житейских дум и забот и устремляет к Горнему. Пастырь всем сердцем и душой привязывается к храму, живет с ним одной благодатной жизнью, заботится о его благолепии и украшении, считает его самым родным и близким для себя местом.

И в этом же самом храме для душевного пастыря все духовное гаснет и меркнет. На все в храме Божием он смотрит холодными, безучастными глазами. Все здесь утрачивает для него духовный смысл, становясь обычным и незначительным. Св.Евангелие для него – это всего лишь исторический памятник земной жизни Иисуса Христа, потир – простой сосуд, копие – просто нож, икона – живописное портретное изображение, а само богослужение в храме – механическое и бессвязное повторение одного и того же последования. До та­кого поистине ужасного отношения к храму он доходит, предавшись нерадению и небрежности о духовных вещах. Он постепенно духовно черствеет и превра­щается в сухого и рассудочно холодного наемника. Архиепископ Астраханский Сильвестр, обращаясь к подобному пастырю, говорит: «Если ты будешь лениво отправлять свою должность, то будешь наемником, но горе тебе, – продолжает он, – о наемниче робкий, ты услышишь определение Христово, свяжите его по рукам и ногам и ввергните во тьму кромешнюю» (Мф.22,13) ²³⁹.

В священнике одинаково страшно бросающееся в глаза его беззаконие, соблазняющее многих, и незаметное для глаз безразличие, равнодушие к делу Христову, теплохладность (Апок.3,16), при которой священник (незаметно даже для себя) становится на место Божие и служит себе, а не Богу. Исполняет форму, букву пастырского служения, не имея содержания, духа пастырского, не входя в дело, совершаемое в мире Единым Пастырем.

С благоговением относясь к св.храму, истинный пастырь не теряет его, приступая к совершению богослужения. Вот он входит в храм. С икон смотрят на него строгие и выразительные лики святых угодников, они будто спрашивают его: как он подготовился к богослужению? сможет ли достойно предстать пред престолом Божиим? Благолепная, молитвенная обстановка алтаря приводит его в чувство благоговения пред Святая Святых храма. Поклонившись св.престолу и духовно сосредоточившись, пастырь приступает к совершению богослужения. Богослужение, совершаемое истинным пастырем, своей благоговейностью, красотой, духовностью и величием потрясает человеческую душу, влечет ее к небу. Сам пастырь «умом созерцает Бога, сорастворяется в сердце своем с Христом»²⁴⁰.

Отношение к священнодействиям у него духовное, благоговейное, святое. В священнодействии он является в ореоле всеобщего ходатая и предстоятеля пред Богом.

При совершении богослужения истинный пастырь может глубоко понять и внутренне духовно воспринять преизобилие благодатной жизни св.Церкви. И чем чаще он благоговейно служит и больше пребывает за богослужением, тем сильнее и органичнее его связь с Богом и паствой.

Но для душевного пастыря это высокое и ответственное служение становится не таким священным и высоким. Вместо того, чтобы употреблять для служения все свои силы и энергию, он вносит в свое служение механичность, мертвенность и сокращенный вид отправления богослужения. Такая небреж­ность является презрением к Господу, подлежащая небесному суду, грозящему «изблеванием из уст Божиих» (Апок.3,15).

Чем святее место, тем ужаснее мерзость запустения на нем. Всякое священнодействие есть великая духовная реальность, воплощение Духа Истины. Как таковое, оно никогда не бывает «нейтральным», но несет либо Вечную Жизнь, либо вечную смерть. Внешнее, формальное, бездушное пользование священными предметами, действиями и словами рождает и накапливает в мире смертельную отрицательную энергию. Человек, износящий ее, делается слугой антихриста. Украшенному золотом и высокими санами, но не имеющему по­каянного горения сердца, любви и молитвы, поистине можно сказать словами Апокалипсиса: «Ты думаешь, что ты богат, а ты нищ и слеп и наг. Постарайся купить у меня золото, огнем очищенное» (Апок.3,17–18).

Поставленные от Господа Иисуса Христа быть посредниками между Ним – Единым Пастырем – и овцами Его стада, они в большинстве своем, оказались стеной меж Светом Христовым и народом. «Бог будет бить тебя, стена подбеленная!» – пророчески воскликнул апостол Павел архиерею (Деян.23,3). И действительно, как этот архиерей, так и многие другие в истории Церквей и народов были «стенами подбеленными», подкрашенными, благообразными (по внешнему виду своему) стенами меж Богом и Божьим народом.

Похищая ключ разумения, они сами не входили и других не пускали (см. Мф.23,13). Оцеживая комара обрядности и формализма, они поглощали верблюда Христовой правды и милости, простоты и смирения.

Не жить по своей вере хуже, чем жить по своему неверию. Никакой злой человек не может принести Церкви Христовой столько вреда и внести такое опустошение в ограду Церкви, сколько злой, корыстолюбивый иерей, кото­рому дана и от которого не отнята страшная благодать совершения Таинств и ношения священной одежды. Это они, эти иереи и епископы, будут на Суде говорить Господу: «Господи, не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем многие чудеса творили?» (Мф.7,22). А Господь Кроткий скажет им: «Отойдите от Меня, делающие беззаконие».

Такими «делателями беззакония» являются все священнослужители, кото­рые Христово благодатное пастырство подменяют безблагодатным жречеством, а служение народу – господством над народом. Которые смотрят не на худых, а на жирных овец, которые радуются не грешникам кающимся (см. Лк.15,7–10), но праведникам, не имеющим и не чувствующим нужды в покаянии; проводящим жизнь пастыря-жреца, свершающего священнодействия Церкви, как языческий ритуал, без веры, милосердия, любви, сердечной молитвы, служения Богу в Духе и Истине.

Православная церковность со всеми священнодействиями и правилами ее есть великое поле духа и возрастающая сила жизни для тех, кто имеет волю и призвание к истинному пастырству. Но эта же дивная церковность делается камнем не только преткновения, но и падения для всякого, кто к ней приступит не в духе Христова Священства и Христова Царства.

Другие из таких пастырей-наемников впадают в другую крайность. Они делают богослужение драматически-выразительным, придают ему искусствен­ную торжественность. Результаты такого культурного воздействия на паству плачевны и, как правило, кончаются разочарованием. Лишь на непродолжи­тельное время тщеславный пастырь заражает прихожан своей энергичностью. Вскоре этот искусственно созданный энтузиазм остывает и паства оставляет пастыря одиноким.

Когда священником овладевает дух неблагоговения и отсутствия страха Божия к святыне, то этот дух выражается в беспорядочности слов и действий, отпечатлевается на все окружающее священника. В молитвенном славословии неблагоговейного душевного пастыря обыкновенно проявляется «бессмыс­ленная поспешность, безжизненная вялость, непозволительные пропуски в обрядах, нестройность – даже до отвратительного и очевидного беспорядка, небрежность в отношении к священным предметам, в положении тела какая-то презрительная невнимательность к святыне и к священнодействиям, отсюда непристойные взгляды и озирания по сторонам, безвременное сидение и дви­жение с места на место»²⁴¹.

Такое крайнее неблагоговение душевного пастыря объясняется отказом жить в Боге, ходить пред Богом, тогда как задача каждого пастыря про­будить в себе сокровенные духовные силы, создать в себе навык «возгревания дара Божия» (2Тим.1,6). Этим он может предостеречь себя от опасности духовного омертвения. Этот навык тем легче будет создаваться и укрепляться, чем серьезнее и сосредоточеннее пастырь будет молитвенно готовиться всякий раз к очередному богослужению, к выполнению всех пастырских обязанностей, чем глубже проникнется ответственностью пастырского служения.

При совершении богослужения пастырь может использовать дар голоса и других своих способностей при наличии искреннего молитвенного на­строения. Главное для него – всегда хранить смиренно-благодатное состояние духа и совершать священнодействие во славу Божию. Пастырь, обуздавший порывы личного тщеславия, с благоговейным дерзновением может упо­треблять за богослужением естественную выразительность речи и красоту голоса.

Кроме сказанного, душевный пастырь стремится произвести впечатление на пасомых своей личностью. «Он предается горделивым мечтам о своем влия­нии на народ своим голосом, жестами, речью, мягкостью и элегантностью в обращении Он все направляет к тому, чтобы произвести эффект, употребляя сентиментальный голос, ненужное воздеяние рук, лишние поклоны»²⁴². Такой пастырь старается воздействовать на людей не истиной слова Божия и ис­кренней молитвы, а собственной личностью.

Слабой душе человеческой легко увлечься подобием священства, внешним свершением «обрядов» ²⁴³, музыкальностью пения, красотою слова и убранства, – всем укладом, всей телесностью Церкви, которая, не будучи одухотворена и одушевлена Духом Христовым, представляет собою мертвое, невоскресшее Тело Христово. Здесь – беззаконие, имеющее свою тайну (Апок.17,5). И это есть поистине та «мерзость запустения, реченная пророком Даниилом, стоящая где не должно (читающий да разумеет)», о которой говорил Спаситель и которая до сих пор не позволяет многим принять Его Свет.

Недостойные пастыри теряют власть сами совершать Таинства. Они бывают невидимо связаны ангельской рукой, которая и свершает Святое Приношение верующих.

Святейшее Таинство Евхаристии попирается и оскверняется не одними «волхвующими» (ради которых Церковь перестала давать св.Причастие в руки мирян), но и недостойными священнослужителями, которые и в жизни своей, и во время предстояний церковных не имеют ни веры, ни воли быть в Господе, и чтобы Господь был в них.

Это – жречество безблагодатное, о котором св.Иоанн Златоуст сказал в словах: «не мню многих иереев быть спасенными». Это – «профессионализм», профанация святыни. Жизнь и слово Божие открывают с ужасающей реаль­ностью, что пастыри подчас становились не только ниже уровня пастырского, но и человеческого.

Не приняв Единого Пастыря, могли ли они быть пастырями? Не переживая предстояний пред Лицом Божиим за себя, могли ли они предстоять за других?

Народ, освящаясь по вере своей от священнодействуемых ими Таинств, омрачался, видя их жизнь, входя в соприкосновение с их интересами.

Мало в мире душ, просвещенных духом Христовой мудрости, которые, видя соблазн в священнике, не соблазняются о Христе, не искушаются о Церкви, но еще горячее приникают ко Христу, еще пламеннее любят Его. Церковь и с боль­шей ревностью стараются служить Тому, измену Кому видят пред собою.

Большинство «верующих» от малейшего соблазна колеблются в вере, не только в Церковь, но даже в Бога, в Его силу и власть. Эти люди бывают легки на отход от Церкви. Это – «младенцы в вере». Нельзя строго судить их. Надо им помогать, их оберегать.

Оттого поистине, «кто соблазнит одного их малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф.18,6).

Священство есть великая сила освящения («водоем благодати», по выражению прот.Иоанна Сергиева), но оно может быть и великой силой соблазна мире.

Св.Григорий Богослов в прощальной речи к своей пастве просит прощения у пасомых в том, что «он не величался перед ними, не старался соревноваться с вельможами в роскоши, не высился на колесницах, заставляя разбегаться народ, как перед страшным зверем» ²⁴⁴. Паства осталась к святителю холодна, потому что «она, – говорит святой Григорий, – не иереев ищет, а риторов, не строителей души, но хранителей имуществ».

Правильно начатое пастырство, свободное от хитрости и лукавства, получает себе в помощники Промыслителя. О правильном пути пастырского воздей­ствия апостол говорит: «В учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых побуждений, ни лукавства, мы из усердия к вам восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши» (1Сол.2,3,8).

Священнику вверена не одна только проповедь веры и благочестия, не одно совершение богослужения и Таинств, ему вверены самые души верующих, за которыми он должен наблюдать и вести ко спасению. «Не учить только, но и руководить, что значит взять за руку и вести ко спасению, – говорит епископ Феофан – По какой-то случайности у нас иереи, главным образом, заботятся об исправлении треб. И это должно исправлять со вниманием, но на первом месте должно ставить руководство ко спасению ²⁴⁵.

Пастырь будет держать ответ перед Богом преимущественно зато, что и как делал для спасения своей паствы. Он отвечает за каждую потерянную овцу и сердечно болеет о ней, как и о себе, поскольку эту потерю считает собственной утратой (Там же, с.365–373).

Пастырь – нравственный руководитель

Деятельность пастыря как нравственного руководителя и воспитателя сво­их пасомых зовет его на большой труд. Заботливая любовь пастыря должна следить за каждым шагом жизни своих прихожан. «День и ночь, – говорит св.Григорий Богослов, – всегда он озабочен, всегда должен быть как строитель Тайн Божиих, готов к подаянию пасомым благодатных даров, сообразно с их потребностями. Туда он должен спешить – сочетать Христу едва явившегося в мир младенца, а тут в ожидании его высчитывает каждую минуту страдалец-старец, – так душа нетерпеливо ждет ослабы от грехов. И везде он должен быть, всюду явиться вовремя» ²⁴⁶.

Пастырь есть духовный архитектор – строитель душ, – созидатель из этих душ Божьего дома – общения мира и любви, «ибо мы соработники у Бога» (1Кор.3,9). Величайшее, блаженнейшее дело – быть участником строительства Царствия Божьего. Духовная просвещенность дает – иерею особенно – возможность быть не рабом, «не знающим, что творит господин его», но сыном в доме Отца, вникающим в дело своего Отца.

Психология пастыря есть психология хозяина поля и сада. Каждый колос – душа человеческая. Каждый цветок – человек. Пастырь добрый знает свое хозяйство, понимает процессы жизни органической, умеет помочь этой жизни. Обходит каждое растение и прилагает к нему заботу. Дело пастыря есть – обработка, подготовка почвы, кидание семян, орошение растений, выпалывание сорных трав, прививка добрых черенков – деревьям-дичкам, поливание предохранительной жидкостью виноградных лоз, охранение пло­дов от воров и от птиц, наблюдение за созреванием, своевременное снятие плодов²⁴⁷.

В каждом из них он видит истинную овцу Христова стада, заблудив­шуюся в горах и могущую упасть в пропасть. Раздуть искру Божию в душе грешника, вызвать ее к жизни, к горению – прямое требование к пастырю. Истинный пастырь прилагает много забот и старания для устроения доброй жизни и спасения. «Он попечительно следит за ними, – говорит Злато­уст, – направляет их на добрый спасительный путь и не щадит никаких усилий, чтобы привести к животу и благочестию всех, составляющих его духовное стадо»²⁴⁸. Истинный пастырь осуществляет правильное духовное руководство паствой. Ни один из пришедших к нему не заслуживает пре­зрения. Он принимает их беспрепятственно, милостиво подавая руку по­мощи самым закоренелым грешникам. Святые отцы, выразители истинного душепопечения, умели говорить непосредственно с «внутренним челове­ком» собеседника. Они умели пробуждать в грешнике недовольство своим состоянием и желание лучшего, заставляли их возвыситься над страстями, утверждали кающихся в вере в любовь и всепрощение Божие и достигали полного духовного врачевания.

Пастырь имеет у себя духовную аптеку пластыри, примочки, чисти­тельные и смягчающие масла, подсушивающие и заживляющие порошки, дезинфицирующие жидкости, укрепляющие средства, хирургический нож (для пользования им только в самых крайних случаях).

Врачебным лекарством для паствы истинный пастырь избирает от­крытие им истины о том, как хорошо у Небесного Отца, у Которого они найдут всеблаженство, мир, покой и вечную жизнь. И тогда грешник сам раскрывает язвы своей души и получает исцеление их. «Новозаветные священники, – говорит св.Иоанн Златоуст, – получили власть не свиде­тельствовать минувшую проказу, но совершенно отгонять нечистоту души. Они примиряют детей своих не с начальниками и царями, но с Самим раз­гневанным Богом» ²⁴⁹.

Но есть немало пастырей-наемников, которые ограничивают пастырские скорби хлопотами во время совершения треб и покоятся на ложе беспечно­сти. Такому пастырству Господь угрожает наказанием через пророка: «Горе пастырям, которые пасли самих себя!. а стада не пасли. Слабых не укрепля­ли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали. И рассеялись они и стали пищею всякому зверю» (Иез.34, 2–5).

Отличительной чертой доброго пастыря является любовь к пастве. Без любви к ней он не может быть пастырем, он может быть только наемником. Добрый пастырь, по притче Спасителя, о том только и заботится, как бы на­питать Своих овец. «Пастырю дается благодатная сострадательная любовь к пастве, дающая способность переживать в себе скорбь борьбы и радость о нравственном совершенствовании своих пасомых, способность чревоболеть о них. Такое свойство пастырского духа и выражает самую сущность пастыр­ского духа» ²⁵⁰.

Истинные пастыри Христовой Церкви всю жизнь посвящали пастырскому деланию, кротко обличая паству в проступках, убеждая в добре, ободряя в несчастьях. «Вы знаете, – пишет апостол Павел, – как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли» (1Сол.1,11–12).

Добрый пастырь всецело живет любовью к пастве. Способность к любви, как особый дар, дается пастырю в хиротонии, однако усвоение и поддержание его в себе зависит от стремлений человеческого духа. Эту Христову любовь и имел св.Иоанн Златоуст. Он говорил: «я ношу все в сердце моем, вы занимаете все мои мысли, у меня нет другой жизни, кроме вас и попечения о вашем спасении» ²⁵¹. Эта благодатная любовь, данная пастырю в хиротонии, в процессе истинной пастырской деятельности все более и более развивается. «В труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2Кор.11,27) вырабатывается жертвенная пастырская любовь.

Душевный же пастырь очень мало заботится о пастве, плохо знает своих пасомых, которые, будучи предоставлены самим себе, живут обособленно от своих руководителей.

Предостерегая от равнодушия и других извращений пастырского служения, апостол Петр взывает: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду, – и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы» (1Пет.5,1–4). Жизнь пастырей, тяготящихся пастырским деланием, превращается в скучное бессодержательное прозябание. Совесть постоянно обличает их в душевной раздвоенности и равнодушном отношении к пастве. Они готовят себе загробные терзания от вечного сознания неисполненного долга. «Помышляя лишь о своей пользе и не заботясь о пользе ближних, они сами себя лишают тех благ, которые думают заслужить в своей частной жизни» ²⁵², – говорит св.Григорий Двоеслов.

Пастыри еще могут быть уподоблены овчаркам, стерегущим стадо Единого Пастыря.

Всякому, кто смог наблюдать за поведением умной и доброй овчарки, ревностно бегающей вокруг стада и, кроткой для овец, пастью своей тыкающей всякую отбившуюся хотя бы немного овцу, подгоняя ее к общему стаду, а как только явилась опасность, преображающейся из мирной овчарки в грозную всякий, кто видел это, поймет истинное поведение пастыря стада Христова (Там же, с.373–376).

Душевная пастырская любовь

Вот пример душевной пастырской любви. Стараясь быть милосердным к своим пасомым, душевный пастырь нередко может впадать в крайность. Он делается порой чрезмерно снисходительным, сентиментально слабым и ла­сковым, безразборно легкомысленным и снисходительным даже на исповеди. Он стремится быть уступчивым, когда нужно сказать горькую правду, быть приветливым, когда нужно обличать, нанося этим большой вред пастве. Это­му подвергаются обычно слабохарактерные пастыри. Стремясь завоевать симпатии паствы, они не решаются строго судить вопиющие пороки, а хотят казаться добрыми и любвеобильными. Такая слабохарактерная любовь во­все не благодатна, она приводит к тому, что паства охладевает в уважении к пастырю и духовно расслабляется. «Да и как, – говорит св.Иоанн Лествичник, – он может предполагать уважение и доверие к себе в своих чадах, если они не видят в нем для себя доброго примера» ²⁵³. К такому пастырю охотно примыкают лишь те из пасомых, кто утратил духовный вкус и живую связь с Церковью. Они тем более привязываются к нему, когда он не требует от них глубокого смиренно-молитвенного подвига и духовной борьбы с собой. Себя такой пастырь показывает проповедником, аскетом, церковным ревнителем. Он с интересом беседует с пасомыми, тщеславясь своими знаниями, обставляет богослужение чудным хором и кратким уставом. Все это сродно, легко и привлекательно душевному человеку, отчего таким пастырем чаще прельщаются сентиментальные по природе женщины. Они могут страстно привлекаться к пастырю, слабея благодатью (Там же, с.376–377).

Необходим правильный способ воздействия на паству

Пастырю необходим правильный способ воздействия на паству. «Для иных нужен бич, – говорит св.Григорий Богослов, – для других узда. Для одних полезна похвала, для других укоризна, но та и другая вовремя»²⁵⁴. Пастырю необходима большая чуткость и наблюдательность при руководстве людьми различного характера и воспитания. Человек – это своего рода цветок, охотно распускающийся в тихую полночь и увядающий от прикосновения грубых рук, поэтому к каждому из пасомых у истинного пастыря есть свой подход. «Управлять человеком, сим хитрейшим и изменчивым животным, – говорит св.Григорий Богослов, – есть, по моему мнению, искусство из искусств и знание из знании»²⁵⁵.

Это пастырь особенно должен учесть на исповеди, когда пасомые раскрывают перед ним сокровенные дела и всю свою душу. Тогда пастырю большую нужно иметь мудрость и духовный опыт, чтобы врачевать души и налагать наказание не просто по мере прегрешений, но исследовав намерение согрешаю­щих. Здесь пастырь особо остро чувствует необходимость духовной жизни, необходимость духовного опыта и собственной духовности, а не душевности в пастырской деятельности. «Как многие надмеваются и впадают в отчаяние о своем спасении, потому что не могут перенести горьких лекарств, так иные, не получив наказание, равносильное грехам, впадают в беспечность, делаются гораздо худшими и еще более грешат» ²⁵⁶, – говорит св.Иоанн Златоуст.

Душевный пастырь не сможет правильно разрешить многочисленные трудные вопросы этого попечительства, дать правильное врачевство пришедшему к нему и вместо того, чтобы врачевать человеческие души и вести их ко спа­сению, будет духовно губить их. Он окажется не в состоянии быть истинным духовным пастырем, окажется слепцом, ведущим слепого, и оба упадут в яму (Там же, с.377–378).

Истинный пастырь

Выполняя высокое пастырское служение, состоящее в учении, священнодействии и духовном управлении верующими, пастырь может оказаться духовным (добрым) пастырем и душевным пастырем (наемником). Истинное пастыр­ство – это сочетание Божественной благодати, особого призвания, большого личного труда, непрестанного контроля над собой, духовного бодрствования и молитвенного подвига. Пастырь должен считать себя орудием Христа, опи­рающимся на Божественную благодать. Скромный труд над возрождением паствы к новой духовной жизни с верой в силу Божией благодати помогает пастырю правильно выполнять тяжелый и сложный труд истинного духовного пастырства. Духовный пастырь отдает пастырству все силы ума и сердца. Он искренне любит паству, соболезнует ей в скорбях и согрешениях, сорадуется ей в ее преуспеянии. Он любит ее до самопожертвования, пример которого показал, например, епископ Павлин, продавший себя в рабство из любви к пастве. В духовном пастыре мы видим искание подвига и отрешения от всех преимуществ общественного положения, желание жить в труде и нужде, яв­ляться безукоризненным врачом и утешителем паствы, во всем предпочитая своим нуждам и потребностям заботу о пастве (Там же, с.378).

Душевный пастырь

В душевном же пастырстве мы видим подмену благодатного духовно­го пастырства естественным и душевным. Мы видим в нем стремление к жизненно-эстетическому идеалу, искание материального благополучия, бо­гатств и удобств в жизни. Это он считает главным в жизни и предпочитает его истинному пастырскому душепопечительству. Душевный пастырь порой «настолько поглощается сытой жизнью среди семейных торжеств, что по со­держанию своих интересов ничем не отличается от сугубо светских людей» ²⁵⁷. В сложном и трудном деле пастырского подвига он надеется исключительно на свои силы и способности, на внешний авторитет людей, забывая о благо­дати Святого Духа, полученной в хиротонии.

«Будь образцом, – говорит ап.Павел, – для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте. Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением. Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства. О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден. Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно, ибо так поступая, и себя спасешь, и слу­шающих тебя» (1Тим.4,12–16). Забвение об этом приводит к тому, что дом души такого пастыря благодать Св.Духа оставляет пустым, и его пастырство из духовного и благодатного становится естественным и душевным, а сам пастырь становится простым наемником. Но сказано в Священном Писании, что «если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим.8,9). Ложные пастыри, свою волю, а не волю Христову творя, ходят вслед своих страстей и похотей, они – бич Церкви. Никакие грехи человеческие не могут быть сравнимы с грехом лжепастырства.

Огненные, страшные слова изрекают Божьи уста чрез пророков на пасты­рей, не пасущих Божьего стада, не служащих Единому Пастырю. Пророки описывают не только полное равнодушие пастырей к делу пастырства, но и преступность их.

«Множество пастухов испортили Мой виноградник, истоптали участок Мой, любимый участок Мой сделали пустой степью, – сделали его пустынею, и в запустении он плачет предо Мною; вся земля опустошена, потому что ни один человек не прилагает этого к сердцу» (Иер.12,10–11).

«Горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Моей! – говорит Господь» (Иер.23,1).

«Рыдайте, пастыри, и стенайте, и посыпайте себя прахом, вожди стада, ибо исполнились дни ваши для заклания и рассеяния вашего, и падете, как дорогой сосуд. И не будет убежища пастырям и спасения вождям стада» (Иер.25,34–35).

«И было ко мне слово Господне: сын человеческий! изреки пророчество на пастырей Израилевых, изреки пророчество и скажи им, пастырям так говорит Господь Бог, горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец закалали, а стада не пасли. Слабых не укрепляли и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и по­терянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью. И рассеялись они без пастыря и, рассеявшись, сделались пищею всякому зверю полевому. Блуждают овцы мои по всем горам и по всякому высокому холму, и по всему лицу земли рассеялись овцы Мои, и никто не разведывает о них, и никто не ищет их. Посему, пастыри, выслушайте слово Господне. Живу Я! – говорит Го­сподь Бог, за то, что овцы Мои оставлены были на расхищение, и без пастыря сделались овцы Мои пищею всякого зверя полевого, и пастыри Мои не ис­кали овец Моих и пасли пастыри самих себя, а овец Моих не пасли, – за то, пастыри, выслушайте слово Господне. Так говорит Господь Бог: вот Я – на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их и не дам им более пасти овец, и не будут более пастыри пасти самих себя, и исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею их» (Иез.34,1–10).

Итак, признаками ложного, душевного пастырства являются:

1.              Корыстолюбие, обуславливание молитвы или Таинств денежным вознаграждением. Таксирующий молитву, таксирует благодать Божию, что есть грех и извращение Царства Божия ²⁵⁸.

2.              Пышность, театральность. (Ангел предупредил св.Ерму о ложных пастырях словами: «Смотри, Ерма, где помпа, там и лесть», – то есть ложь пред Богом). Православное богослужение не «пышность», не «театральность», но молитвенно благоговейная символическая реальность, пение Богу голосом, красками и движением – отдача Богу всей плоти этого мира. Лишь чрез горящее любовью к Богу и к людям сердце православная символика находит свое право на истину, становится действительностью небесной.

3.              Заискивание перед сильными, богатыми. Пренебрежительное отношение к бедным и незаметным людям. «Зрение на лица». Боязливость и ложная кро­тость перед обличением греха сильных мира сего. Гневливость и грубость в отношении людей безответных и зависимых ²⁵⁹.

4.              Проповедование в храме каких-либо земных ценностей и высот, увлечение вне храма каким-либо косвенным делом или идеей, в ущерб прямому пастырскому делу врачевания душ и приведения их к Единому Пастырю. Неблагоговейность в храме ²⁶⁰.

5.              Искание себе славы и чести, тщеславие. Признаки атеизма. «Как вы може­те веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» Признаки веры пастырской: «Кто ищет славы Пославшему Его, Тот истинен, и нет неправды в Нем» (Ин.5,44 и 7,18).

6.              Нерадение о душе человеческой. «Наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец и бежит: и волк расхищает овец и разгоняет их, а наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах» (Ин.10,12–13).

Любовь Божия, как Свет Солнца, падает на все человечество, и если некоторые убегают от животворного солнца в свои мрачные и сырые подвалы мысли и чувств, – разве повинно в том Солнце Правды, сияющее «над злыми и над добрыми?» (Там же, с.378–381).

* * *

Многое, что можно мирянину, – греховно для пастыря (Там же, с.360).

* * *

Предназначение пастыря – носить в своей душе всю паству.

Жизнь истинного пастыря Церкви Христовой окружают благодатная красота и величие (32).

* * *

Мы всегда должны жить и учить только так, как учат Церковь и святые отцы (3, с.33).

Святая обязанность пастырей состоит в том, чтобы всегда говорить о спасительных путях Господних (Там же, с.105).

* * *

Своим духовным детям пастырь должен постоянно стремиться привить жажду покаяния (6, с.94).

Миротворческое служение пастыря

Господь Иисус Христос начал служение миру. Святые Его апостолы продолжили это служение Пастыри Церкви, благодаря непрерывному преемству, продолжают его доныне. Вот почему пастырское служение во имя спасения людей, верующих в Распятого и Воскресшего Сына Божия, есть продолжение служения Самого Пастыреначальника (16, с.45).

* * *

Пастырь – ближайший служитель и продолжатель на земле дела Сына Божия, Примирителя (Там же).

* * *

Сердце пастыря должно гореть желанием и стремлением созидать и сохранять мир среди людей, всемерно поддерживать всеобщую заботу о разоружении во исполнение пророчества: «Перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы, не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис.2,4) (Там же, с.46).

Святая задача пастыря – активно участвовать в служении миролюбивых сил

Перед пастырями Церкви Христовой святая задача – активно участвовать в служении миролюбивых сил, которые стремятся преобразовать взаимоот­ношения людей и народов в духе взаимопонимания, единодушия, братства и мира (Там же).

Пастырь прежде всего должен в своей душе хранить мир

Прежде всего пастырь должен сам в душе своей хранить, питать и укреплять благодатное состояние мира Христова, мир в своей душе и со­вести, мир, который не нарушается ни борьбой страстей, ни неприязнью к людям, ни сомнениями в благодеющем и спасительном Промысле Божием (Там же).

Что нужно для хранения мира

Для этого ему необходимо много духовной силы. Он должен не только отречься от себялюбия, но проникнуться духом Христова учения, воспринять в себя дух Христовой любви (Там же).

Когда пастырь будет миротворцем

Миротворчество пастыря только тогда принесет обильный плод, когда сам он будет цельной личностью, то есть когда его жизнь будет во Христе и со Христом, когда его душа, его личные качества будут светиться пред людьми (Мф.5,14–16) (Там же).

В обществе пастырь обязан направлять пасомых на путь мира

Пастырь живет в обществе, в котором живут и его пасомые. Самоотверженно служа людям, содействуя их лучшим стремлениям, пастырь обязан направлять их «на путь мира», постоянно раскрывать перед ними сущность миротворчества и побуждать к нему. Всякое нарушение мира во взаимоотношениях людей должно озабочивать пастыря и вызывать в нем решимость содействовать скорейшему восстановлению мира (Там же).

Пастырь обязан воспитывать верующих в духе мира

Пастырь Церкви Христовой обязан воспитывать верующих в духе мира и дружбы между народами, укреплять, поддерживать и развивать всякое благое начинание в этом направлении (Там же).

Долг пастыря

Долг пастыря Церкви Христовой – принимать живое участие в важном деле миротворчества и всеми средствами способствовать его успеху. Как ду­ховный руководитель общины, пастырь хорошо понимает, что может принести человечеству отсутствие мира между людьми (Там же).

* * *

Служитель алтаря Господня должен быть чист и непорочен, ибо свято призвание пастыря (27, с.70).

* * *

Священник должен быть безупречен, ибо он призван подавать добрый пример пасомым (Там же).

* * *

Нецеломудрие телесное – самый нетерпимый порок в священнослужителе, так что однажды подпавшие этому греху не допускаются к священству, а облеченные саном, впадая в него, лишаются священства. Такой пастырь пагубно влияет на паству, ибо одна часть ее, из презрения и негодования, бежит от него, отвергая совершаемые им священнодействия, а другая идет по следам пастыря, и таким образом гибнет и развращается весь приход. И никакие способности не могут помочь такому пастырю, ибо помраченный грехом ум его не в состоянии познать спасительного пути, и, следовательно, пастырь не сможет повести по нему своих пасомых (Там же).

* * *

Долг священнослужителя обязывает его поэтому к постоянному бодрствованию, преуспеянию в молитве, призывает быть мужественным и терпели­вым.

Высокие нравственные качества дают пастырю моральное право наставлять тех, кто обращается к нему за помощью (Там же).

* * *

Православный пастырь должен быть убежден в догматах веры, чтобы убеждать своих пасомых, учить их христианским истинам. Если у пастыря нет живой веры, значит, не может он спасти ни своей души, ни душ пасомых (Там же).

* * *

Только твердая вера в Бога сообщает всей деятельности пастыря Церкви характер глубокой убежденности. Без твердой же веры в Бога пастырь Церк­ви становится жертвой пагубных влияний, «тростию, колеблемой ветром». На основе твердой и непоколебимой веры пастырь Церкви взращивает в своей душе и другие христианские добродетели, особенно кротость и смирение (Там же, с.71).

О смирении пастыря

Пастырю Церкви не следует забывать, что своими собственными силами, без помощи Божией он ничего не сможет сделать на благо Церкви.

Сознание своей немощи, сознание того, что он только исполнитель воли Божией, проводник благодати, рождает в душе пастыря смирение пред Божественным Пастреначальником.

Пастырь Церкви Христовой, соединяющий людей со Христом и ведущий их ко спасению, не должен быть гордым, ибо гордость и самообольщение не позволяют видеть свет истины. Если пастырь сознает свою всецелую за­висимость от Бога, во всем прибегает к спасительной помощи Божией, то он близок к познанию истины и, следовательно, сможет указать пасомым путь к вечной жизни.

Священники должны быть смиренны, так как Господь и Его апостолы были смиренны (Там же).

Молитвенный опыт

Пастырю, ходатаю за пасомых, молитвенно предстательствующему за них пред Богом, необходимо иметь опыт в молитве. Без молитвенного опыта он может прогневить Бога небрежным, недостойным совершением дела Божия. Если пастырь не научится возвышаться над всем мирским и житейским, воз­носиться всей душой своей к Богу, не навык взывать к Богу в то время, как молится устами, не приобрел терпения во внешнем молитвенном труде, то как он может ходатайствовать за других? Если пастырь понудит себя к до­машнему молитвенному подвигу, если будет, по мере возможности, исполнять церковные правила, если приучит себя молиться за своих пасомых не только в храме, но и у себя дома с усердием, с каким некогда святой апостол Павел преклонял колена своя «ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа ... да даст ... силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце» (Еф. 3,14,16), то он всегда сможет дерзновенно ходатайствовать перед Богом о милости за грехи своей паствы (Там же).

Молитвенность пастыря заключает в себе великую силу пастырского воздействия на паству

Пастырь-молитвенник, проводящий жизнь в Боге, всегда благоразумен, ибо он знает трудности духовной брани. Молитвенность пастыря не только возвы­шает его собственную душу, делает ее «собеседницей Богу», но и заключает в себе великую силу пастырского воздействия на паству (Там же).

Молитва – это путь к Богу

Благодаря молитве устанавливается незримая, но реальная связь пастыря с народом. Сердце пастыря согревается любовью к пастве, когда он горячо молится о ней. Молитва – это путь к Богу. С молитвы надо начинать под­готовку к службе Божией, молитвой ее продолжать и завершать. Высокая молитвенность пастыря является основой его внутренней жизни. Обращаясь сердцем и разумом к Богу, истинный пастырь питает в себе дух молитвы каж­дое благоговейное слово обращения к Богу есть молитва, – или прощение, или благодарение, или славословие. Имея всегда в мыслях Бога, он не может не молиться (Там же с.72).

* * *

Пастырская деятельность дает возможность более широкого и основательного применения двух плодотворных, жизненных и спасительных начал, тоесть самоотвержения и любви к Богу (7, с.41).

* * *

Содержание Псалтири обильно напояло душу святителя Тихона благодатным умилением и возбуждало в нем ревность к дальнейшим богоугодным подвигам (Там же, с.79).

Какими принципами должен руководствоваться пастырь?

Каждый пастырь в своей приходской деятельности должен руководствоваться христианскими принципами, ревностью и любовью к Богу, к ближ­ним, к Родине, снисходительной мудростью и кротостью. Но чтобы иметь эти добродетели, нужно непрестанно возделывать ниву своего собственного сердца молитвой, постом, чтением слова Божия и изучением творений свв.отцов. Нужно жить жизнью Церкви, усваивать ее многовековой опыт, и толь­ко тогда можно стать пастырем, «право правящим слово истины» (Там же, с.415).

Что в пастырской жизни должно стоять на первом месте

Поминовение на проскомидии имеет великое значение, потому что в конце Божественной литургии пастырь опускает все вынутые частицы в Святую Чашу с молитвой: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Тво­ею...». Вот почему священник должен со вниманием прочитывать все поми­новения, не пропуская ни одного имени. Такое добросовестное поминовение поможет пастырю полюбить людей, сострадать им, а это в пастырской жизни должно стоять на первом месте, ибо без этих основных качеств деятельность священника будет бесплодной (Там же, с.378).

* * *

Пастырь поставляется Самим Богом на особое служение, которое является важнейшим средством и его собственного спасения, ибо пастырь примиряет своих пасомых с Богом и тем самым угождает Ему (32).

* * *

От пастырской деятельности зависит временное и вечное счастье человечества (Там же).

Кто есть пастырь

Особая миссия в деле сообщения членам Церкви благодатных даров Святого Духа возлагается на пастырей Церкви Христовой. Они поставляются на это великое служение не по воле людей, но «от Бога – Духа Святого». Отсюда вытекает понятие о пастырях как особых лицах, которым Сам Господь поручил оберегать паству и вести ее к назначенной цели – спасению. И как прежде Господь посылал пророков и апостолов, так и сейчас Он посылает епископов и пресвитеров (7, с.206).

Священнослужители получают те же дары, что и апостолы при сошествии Святого Духа

То служение и те особые дарования, которые получили апостолы при сошествии на них Святого Духа, получают и священнослужители через рукоположение епископов, и это будет продолжаться до скончания века (Там же).

Пастыри – путеводители к вечной жизни

Поскольку пастыри являются преемниками Христа и святых апостолов, то их жизнь должна быть соответственной этому званию. Они должны учить людей Божественным истинам, помогать им очищаться от греховной скверны посредством священнодействий и, таким образом, направлять их по пути к вечному спасению. И если все люди подобны путникам, странствующим по незнакомой им пустыне, нуждающимся в путеводителе и страже, которые бы показывали путь и охраняли бы их от нападения хищников, то тем более хри­стиане, странствующие по «стихиям мира» сего, постоянно испытывающие со всех сторон нападения от врагов своего спасения, нуждаются в поддержке от пастырей Церкви Христовой. Пастырь должен быть для всех христиан стражем верным, бодрым и неусыпным и оберегать их от волков духовных. Как путеводители к вечной жизни пастыри обязаны призывать всех на путь спасения, а тех, которые уже находятся на нем, вести на Господню Вечерю, уготованную Крестными заслугами Сына Божия (Там же).

Цель пастырей

Пастыри как стражи Дома Божия и охранители овец Христовых, должны постоянно бдеть и охранять души, приобретенные Кровью Христовой, от всего зловредного, что мешает им соединиться с Источником жизни – Богом. Цель пастырей заключается еще и в том, чтобы постоянно ободрять, поддерживать пасомых духовно, водворять в их сердцах стремление к небесной жизни, побуждать их к высшим подвигам и мужеству (Там же).

Трудности пастырского служения

Вместе с тем пастырское служение сопряжено с большими трудностями. Чтобы стать истинным добрым пастырем, полагающим душу свою за овец Христовых, еще недостаточно быть разумным, учительным, но следует самому быть на высоте своего положения – проводить свою жизнь свято во Христе и со Христом (Там же, с.207).

Основная цель пастырей

Основной цели – приведению человека к Богу – посвящали свою жизнь апостолы и их преемники, этому же должны следовать все пастыри. Охраняя других и воспитывая их для жизни вечной, пастырь в то же время обязан бодрствовать над самим собой, потому что падение пастыря может бедственно отразиться не только на его личной жизни, но и на всей пастве. В таком случае падший пастырь будет способствовать не тому, чтобы спасти человека, но погубить его, и, таким образом, дело спасения человека таким пастырем будет не созидаться, а разрушаться (Там же).

Опасность падения пастыря

В своем служении пастырь Церкви Христовой уподобляется большому дереву, возвышающемуся над лесом, которое, когда падает, сильно шумит и своим падением сокрушает многие близ стоящие деревья. Падение священнос­лужителя становится известным многим людям, и это в свою очередь служит им соблазном и преткновением на пути ко спасению. Падение пастыря рас­ценивается как более опасное, нежели падение простого члена Церкви. Вот почему диавол и старается прежде всего поразить пастыря Церкви Христовой (Там же, с.208).

Как враг восстает на пастырей

Если диавол сам не может победить и склонить на свою сторону доброго пастыря, то старается действовать на него через злых людей, которые, как плевелы, растут между пшеницей и помогают диаволу в осуществлении его злых планов. Вот почему такие люди бывают опаснее, нежели сам диавол.

Отсюда пастырям Церкви Христовой следует быть готовыми на всяк день, чтобы отразить все козни вражии. Для этой цели они должны приготовиться к терпению (Там же).

Как пастырю бороться с врагом спасения

Пастырю следует вооружиться против зла словом Божиим и молитвой, а также своей добродетельной жизнью, которая должна быть во все дни подобной свету, просвещающему вселенную. Без добродетельной жизни дело пастырское окажется бесплодным и будет способствовать не утверждению добрых нравов среди молящихся, но, напротив, их разрушению. Учить паству, направлять ее к спасительному Источнику живой воды – Иисусу Христу может только тот пастырь, который во всем подражает Пастыреначальнику. Пастырю следует не забывать и то, что он совершает свое спасительное дело – приведение людей к Богу – перед взором многих людей, а это обязывает его быть на высоте своего положения. Кроме святой и богоугодной жизни, от пастыря Церкви Христовой требуется постоянная духовная бдительность, которая поможет ему вовремя распознать коварные замыслы злого духа, направленные на погубление как его души, так и душ его пасомых. Если пастырь ослабит свою бдительность и по его вине погибнет хотя бы один человек, то этого одного достаточно, чтобы навеки лишиться лицезрения Божия, потому что Сын Божий приобрел эту погибшую овцу ценой Своей Честной Крови. В таком случае беспечный пастырь окажется совершенно безгласным. Объятый тогда стыдом и ужасом, он услышит от Искупителя мира приговор, «...неключимаго раба вверзите во тьму кромешню: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25,30) (Там же).

Кто должен быть пастырем

На это великое дело – спасение человека – должны идти люди, сильные духом и чистые по жизни, готовые к жертвенному служению Богу и людям. И если этого не находит в себе человек, то лучше не принимать этот сан, ибо за нерадивое исполнение своих обязанностей пастырь будет осужден и ввергнут в геенну огненную (Там же).

Паства должна любить пастыря

Пасомые должны смотреть на священника как на посланника Божия, любить его как отца, заботиться о нем и не распространять ложные слухи, не возму­щаться его ошибками и не осуждать, молиться за него, так как его обязанность сложна и ответственна (Там же).