VII. Густав Шведский и Иоанн Датский

Во время переговоров с поляками и шведами Борис думал употребить то же средство, которое так неудачно Грозный испытал с датским принцем Магнусом: сделать из Ливонии вассальное государство, посадив в ней королём иностранного принца, женатого на русской царевне. С этой целью Борис призвал в Москву принца Густава, который был сыном сверженного с престола шведского короля Эрика XIV и изгнанником скитался по Европе. Как двоюродный брат Сигизмунда III и племянник Карла IX, Густав являлся опасным соперником тому и другому. Борис начал стращать им Сигизмунда польского: Льва Сапегу, во время торжественного въезда посольского, нарочно провезли мимо дома, занимаемого Густавом, чтобы послы могли видеть этого соперника Сигизмундова. Годунов хотел выдать за него свою дочь Ксению и до приобретения Ливонии назначил ему в удел Калугу с несколькими городами. Но Густав оказался человеком совершенно неподходящим. Во-первых, он не согласился покинуть католичество и принять православие, а во-вторых, не хотел расстаться с одной замужней немкой. За такое упрямство у него отняли Калугу и дали ему разорённый Углич; впоследствии он умер в Кашине.

Неудача с Густавом не охладила в Борисе желания породниться с европейскими царствующими домами, с целью возвысить собственный род. Он усердно искал невесты для своего сына Феодора и жениха для дочери Ксении. Феодор был ещё очень юн и мог ждать, а красавица Ксения была старше его и близилась к поре девической зрелости. Второго жениха для неё отыскали в датской королевской семье. С Данией уже давно тянулись у нас переговоры по поводу русско-норвежской границы в Лапландии. Этими переговорами воспользовались и сообщили королю Христиану IV о желании Бориса иметь своим зятем его младшего брата, герцога Иоанна. Московское предложение было охотно принято, так как, кроме благополучного разрешения споров о Лапландии, Дания приобретала союзника против своей соперницы Швеции. Иоанну обещали в удел Тверскую область. Переменить веру Иоанн, однако, решительно отказался, и Борис согласился оставить зятю его протестантское исповедание и позволил ему построить кирку в Москве и в Твери. 11 августа 1602 года Иоанн приехал в Россию и в Ивангороде был встречен боярином М. Г. Салтыковым и думным дьяком Власьевым. Здесь датские послы, сопровождавшие Иоанна, спрашивали Салтыкова:

– Когда королевич поедет из Ивангорода, будет в Новгороде и других городах, и станут королевича встречать в дороге боярские дети и княжата, то королевичу какую им честь оказывать?

Салтыков отвечал:

– В том королевичева воля: он великого государя сын, как кого захочет пожаловать по своему государскому чину.

В Москву Салтыков писал царю о королевиче: „Когда мы приходим к королевичу челом ударить, то он, государь, нас жалует не по нашей мере, против нас встаёт и здоровается (витается), шляпку сняв; мы, холопы ваши государские, того недостойны и потому говорили послам датским, чтоб королевич обращался с нами по вашему царскому чину и достоинству. Послы нам отвечали: королевич ещё молод, а они московских обычаев не знают; как, даст Бог, королевич будет на Москве, то, узнав московские обычаи, станет по ним поступать». Вместе с тем Салтыков подробно описывал, в чем королевич был одет каждый день: „Платьице на нём было атлас ал, делано с канителью по-немецки; шляпка пуховая, на ней кружевца, делано золото да серебро с канителью; чулочки шёлк ал; башмачки сафьян синь».

Путешествие принца до Москвы было обставлено всевозможными почестями. По городам для принца и его датской свиты устраивали торжественные встречи и роскошные угощения. В Новгороде королевич ездил тешиться рекою Волховым вверх и иными речками до Юрьева монастыря, а едучи тешился, стрелял из самопалов, бил утят; натешившись, приехал в город поздно и стал очень весел. За столом у королевича играли по музыке, в цимбалы и по литаврам били, играли в сурны.

Самая торжественная встреча оказана была герцогу при въезде в Москву. Первый царский приём происходил в Золотой палате в присутствии всего блестящего двора, и затем последовал пир в богато убранной Грановитой палате. Ни царицы, ни царевны-невесты герцог, конечно, не видал, она же с матерью смотрела на него из тайника или смотрильной палаты, устроенной около верхней части Грановитой. Жених был красивый, статный, молодой человек. Он очень понравился царевне Ксении. Борис осыпал наречённого зятя дорогими подарками. Свадьбу отложили до времени и отправились на богомолье в Троицкую лавру, испросить благословения преподобного Сергия на такое великое дело, каким представлялось замужество царской дочери.

В отсутствие царской семьи герцог тяжко заболел. Говорят, что причиной болезни были московские усердные угощения и неумеренность принца. Царь Борис поручил его лечение своим медикам-иноземцам, обещал им великие награды и приказывал всем молиться о спасении принца. Но всё было напрасно: 29 октября 1602 г. Иоанн скончался. Борис и особенно его дочь были неутешны. Погребение совершено было с великой пышностью. Принца похоронили под каменным сводом в лютеранской кирке в Немецкой слободе, а впоследствии, при царе Михаиле Феодоровиче, по просьбе Христиана IV, тело было отпущено в Данию.

И при этом несчастном случае нашлись враждебные Борису люди, которые обвинили его и в смерти наречённого зятя; он будто бы велел отравить принца, так как опасался, чтобы тот впоследствии, опираясь на народную привязанность, не стал оспаривать престол у царевича Феодора Борисовича. Правда, среди близких к царю людей были недовольные его намерением выдать свою дочь за еретика. Но от этого недовольства как ещё далеко до погубления счастья дочери!..