8. Взаимоотношения православной церкви с инославными церквами и нехристианскими религиями

В Символе мы исповедуем веру в единую Церковь. Церковь действительно единственна и едина; в исторической реальности, однако, христианская Церковь предстает разделенной на конфессии. По нашей вере только Православная Церковь тождественна исповедуемой в Символе Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Вопрос об отношении к единой и Святой Церкви отделившихся от нее христианских общин – трудная экклезиологическая проблема.

В «Основных принципах отношения Русской Православной Церкви», принятых Архиерейским Собором 2000 г., содержится положение о том, что «заблуждения и ереси являются следствием эгоистического самоутверждения и обособления. Всякий раскол или схизма приводит к той или иной мере отпадения от полноты церковной. Разделение, даже если оно происходит по причинам невероучительного характера, есть нарушение учения о Церкви и в конечном счете приводит к искажениям в вере»⁴²⁷.

Ряд канонов посвящен теме расколов и ересей. Среди них особенно важны 13, 14-е и 15-е правила Двукратного Собора. 13-е правило гласит: «Вселукавый, посеяв в Церкви Христовой семена еретических плевел и видя, яко они мечем духа посекаются из корени, вступив на другой путь козней, покушается безумием раскольников разсекати Тело Христово: но и сей его навет совершенно воспящая, святый Собор определил ныне: аще который пресвитер или диакон, по некоторым обвинениям, зазрев своего епископа, прежде соборного изследования и рассмотрения, и совершеннаго осуждения его, дерзнет отступити от общения с ним и не будет возносити имя его в священных молитвах на литургиях, по церковному Преданию: таковый да подвергнется извержению и да лишится всякия священническия чести. Ибо поставленный в чин пресвитера, и восхищающий себе суд, митрополитом предоставленный, и прежде суда, сам собою осуждати своего отца и епископа усиливающийся, не достоин ни чести, ниже наименования пресвитера. Последующие же таковому, аще суть некие от священных, такожде да лишены будут своея чести: аще же монахи или миряне, да отлучатся вовсе от церкви, доколе не отвергнут сообщения с раскольниками и не обратятся к своему епископу».

В этом правиле центральным узлом всякого раскола поставляется прекращение поминовения своего епископа за богослужением и тем самым разрыв канонического общения с ним. Из правила вытекает, что никакие обвинения против законного епископа, пока они не доказаны в судебном порядке и не повлекли за собой «совершенного осуждения его», что в данном случае следует понимать, как извержение из сана или, по меньшей мере, запрещение в служении, не могут служить поводом для разрыва с ним канонического общения и выхода из повиновения ему.

14-е правило предусматривает аналогичные санкции по отношению к епископу, который прекращает возношение имени своего митрополита, – в эпоху Вселенских Соборов епископы, как правило, зависели не прямо от патриархов, но от митрополитов, которые, в свою очередь, находились в юрисдикции патриархов. И наконец, 15-е правило распространяет ту же норму и предусматривает ту же санкцию по отношению к митрополитам, не возносящим имени патриарха за богослужением и тем «учиняющим раскол».

Одновременно правило делает исключительно важное разъяснение, касающееся возможных случаев впадения предстоятелей в ересь: «Отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденныя Святыми Соборами или отцами, когда, то есть он проповедует ересь всенародно и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборного рассмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранити церковь от расколов и разделений».

Право и даже обязанность порвать каноническое общение с епископом, впавшим в ересь, правило ограничивает двумя условиями: во-первых, ересь в этом случае должна быть известной и соборно уже осужденной, а во-вторых, если епископ, с которым надлежит порвать общение, проповедует ересь публично, всенародно. Ошибочное или даже еретическое мнение, высказанное епископом в частном порядке, не может давать пресвитеру или нижестоящему архиерею основания для прекращения возношения его имени за богослужением. Если же публично проповедуемое епископом еретическое учение является новым и соборами еще не осуждено, то для прекращения общения с ним надлежит дожидаться соборного осуждения этого учения и самого лжеучителя. До тех же пор разрыв общения с ним остается, согласно 15-му правилу, незаконным и влекущим за собой извержение из сана, даже если бы прекративший возношение имени оказался прав в своих подозрениях и последующий соборный суд их подтвердил.

Совершенно особое значение в истории Церкви приобрели мысли святого Василия Кесарийского о еретиках и схизматиках, высказанные им в двух посланиях к святому Амфилохию Иконийскому и составившие содержание 1-го и 47-го правил святителя. Отвечая на канонические вопросы святого Амфилохия, Василий Великий касается, в частности, и присоединения к Кафолической Церкви получивших крещение вне ее. Святой Василий ссылается при этом на правила древних отцов, но поскольку разные отцы поступали в подобных случаях по-разному, ему приходится не только излагать их взгляды, но и высказывать свое собственное суждение. Святой Василий оспаривает мнение Александрийского епископа Дионисия относительно благодатности крещения у пепузиан (монтанистов), излагает ригористические взгляды святого Киприана и Фирмилиана Кесарийского о раскольниках и противопоставляет им иные мнения «некоторых в Асии».

Ссылаясь на святых отцов древности, Василий Великий разделяет всех отступников от Кафолической Церкви на три разряда: еретиков, раскольников и самочинников: «Ибо древние положили приимати крещение, ни в чем не отступающее от веры: посему иное нарекли они ересию, иное расколом, а иное самочинным сборищем. Еретиками назвали они совершенно отторгшихся и в самой вере отчуждившихся; раскольниками – разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных о вопросах, допускающих уврачевания; а самочинными сборищами – собрания, составляемые непокорными пресвитерами или епископами и ненаученным народом. Например, аще кто, быв обличен во грехе, удален от священнослужения, не покорился правилам, а сам удержал за собою предстояние и священнослужение, и с ним отступили некоторые другие, оставив Кафолическую Церковь: сие есть самочинное сборище. О покаянии мыслити инако, нежели как сущие в Церкви, есть раскол. Ереси же суть, например: манихейская, валентинианская, маркионитская и сих самых пепузиан. Ибо здесь есть явная разность в самой вере в Бога. Почему от начала бывшим отцам угодно было крещение еретиков совсем отметати; крещение раскольников, яко еще не чуждых Церкви, приимати; а находящихся в самочинных сборищах исправляти приличным покаянием и обращением и паки присоединяти к Церкви. Таким образом, даже находящиеся в церковных степенях, отступив купно с непокорными, когда покаются, нередко приемлются паки в тот же чин» (Вас. Вел. 1).

В данном высказывании чин приема в Православную Церковь обусловлен мерой отступления от православного учения доктрины той схизмы, к которой прежде принадлежал приходящий в Церковь. Еретики, искажающие самую суть веры, ставятся святым Василием наравне с язычниками и иудеями; их крещение отвергается, и приходящие из ересей принимаются через перекрещивание. Крещение раскольников, отступивших от православной веры в менее важных вопросах, и самочинников признается действительным. В отдельных случаях священнослужители-схизматики принимаются в сущем сане.

Излагая учение святого Киприана и Фирмилиана, Василий Великий высказывает глубокую мысль, которую в дошедших до нас самих творениях этих отцов обнаружить нельзя, – мысль о постепенном иссякании благодати в обществах, отделившихся от Церкви: «Хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподание благодати, потому что пресеклось законное преемство» (Вас. Вел. 1). Тяжесть греха нелюбви к братьям, который западные отцы возлагали на всех раскольников, со временем, когда самый разрыв с Кафолической Церковью отодвигается в прошлое, умаляется, становится легче, но оскудение благодати Святого Духа повергает схизматиков в духовно опасное состояние. Святой Василий затрагивает здесь также вопрос об апостольском преемстве священнодействия. Оскудение благодати ставит под сомнение полноту апостольского преемства даже при формально правильном соблюдении канонических условий хиротонии.

Что касается точного отнесения тех или иных отступников к еретикам, раскольникам или самочинникам, то святой отец избегает категорически навязывать свое суждение Церкви. Он только решительно оспаривает правомерность отнесения пепузиан к раскольникам, находя, что те, кто «восхулили на Духа Святаго, нечестиво и бесстыдно присвоив наименование Утешителя Монтану и Прискилле» (Вас. Вел. 1), – несомненно еретики, и крещение их совершенно ничтожно. Высказывается он определенно и о новацианах: «Кафары суть из числа раскольников» (Вас. Вел. 1). Относительно крещения энкратитов, последователей Татиана, Василий Великий приводит разные мнения отцов и удерживается от собственного суждения. Но в своем 47-м правиле он склоняется к тому, что и энкратитов, вместе с саккофорами и апотактитами, следует перекрещивать. Так поступали с ними в Кесарийской Церкви, в которой предстоятельствовал сам Василий Великий. Обычаем своей Церкви святитель, однако, не связывает волю Вселенской Церкви, полагая, что вопрос этот требует соборного обсуждения.

В 1-м Послании к святому Амфилохию не упоминаются отступники, которых можно было бы отнести к самочинникам, однако из истории борьбы за Никейский Символ веры известно, что святитель считал допустимым епископов-омиусиан принимать в Кафолическую Церковь в сущем сане. А о тех, кто сомневается в Божестве Святого Духа, Василий Великий писал: «Не будем требовать ничего большего: но предложим желающим соединиться с нами братьям Никейскую веру, а если с нею согласятся, мы попросим их допустить, что не должно называть Святого Духа тварью, и не иметь общения с теми, кто это говорит»⁴²⁸.

Готовность святого Василия признать допустимой и ту практику в отношении к еретикам, которую сам он не одобряет, объясняется вовсе не тем, что догматические заблуждения стояли для него на втором плане, и дисциплинарную практику он вполне подчинял соображениям церковной пользы и «икономии», как впоследствии объясняли его позицию священномученик Иларион (Троицкий) и протопресвитер Н. Афанасьев. Попечения о церковной пользе, об изыскании самых верных путей для воссоединения с Церковью всех отступивших от нее могли как-то отразиться на его рекомендациях о приеме тех или иных отступников, но главная причина его относительной уступчивости в том, что святитель не присваивал себе непогрешимости, а, опираясь на мнения древних отцов, одни вопросы решал твердо и однозначно, другие же передавал на соборный церковный суд. И уж, конечно, не ради икономии и не применяясь к сиюминутной пользе, Василий Великий выделил три разряда отделившихся обществ, а руководствуясь мерой повреждения в них евангельского учения, ибо этой мерой определяется и степень оскудения благодати. Святой Василий возводит различение еретиков, раскольников и самочинников к древним отцам, но до нас в такой полной и, главное, догматически обоснованной форме оно дошло лишь в творениях самого Василия Великого. Разъяснения святителя не имели характера экклезиологического трактата, но богословское значение его суждений велико; и Церковь достойно оценила их, включив их в святые каноны под наименованием 1-го и 47-го правил святого отца.

До святого Василия Кесарийского вопрос о присоединении к Кафолической Церкви новациан (кафаров) и павлиан решался на 1 Вселенском Соборе. Согласно 8-му правилу 1 Никейского Собора, новацианское духовенство принимается в Церковь в сущем сане через возложение рук. Аристин, толкуя это правило, писал, что «возложение рук» обозначает помазание святым миром⁴²⁹. Но когда на 7 Вселенском Соборе в связи с приемом в Православную Церковь епископов-иконоборцев встал вопрос о толковании именно этого правила, то святой Тарасий сказал, что слова о «возложении рук» обозначают благословение. По мнению епископа Никодима (Милаша), «принимая во внимание толкование Тарасия, смысл этих слов в данном никейском правиле тот, что при переходе новацианских духовных лиц из раскола в Церковь подлежащий православный епископ или пресвитер должен возложить на их голову руки, как это бывает при Таинстве покаяния»⁴³⁰. 19-е правило 1 Никейского Собора требует вновь крестить «бывших павлиан» – последователей Павла Самосатского, правила 1 Вселенского Собора дали частные определения относительно приема в Церковь новациан и павлиан.

Лаодикийский Поместный Собор, состоявшийся в 343 г., постановил воссоединять с Церковью новациан, фотиан и четыредесятников «не прежде, как проклянут всякую ересь, особенно же ту, в которой они находились; и тогда уже глаголемые у них верные, по изучении Символа веры, да будут помазаны святым миром» (Лаод. 7). «Обращающихся от ереси так называемых фригов» (то есть монтанистов) Лаодикийский Собор своим 8-м правилом постановил присоединять через крещение.

8-е и 19-е правила 1 Никейского Собора, 7-е и 8-е правила Собора Лаодикийского и 1-е и 47-е правила святого Василия Великого легли в основу всеобъемлющего постановления о присоединении к Церкви бывших еретиков и раскольников, которое известно как 7-е правило II Вселенского Собора.

Согласно этому правилу, евномиане, монтанисты, названные «фригами», савеллиане и «все прочие еретики (ибо много здесь таковых, наипаче выходящих из Галатския страны) приемлются якоже язычники», чрез крещение. А ариане, македониане, новациане и савватиане (последователи Савватия, отделившегося от новациан), четыредесятники и аполлинаристы – через анафематствование ереси и миропомазание. Может вызвать недоумение, что 150 отцов 2 Вселенского Собора не только духоборцев-македониан, но даже и ариан, явных еретиков, постановили принимать без крещения. Объясняется это, вероятно, не только тем, что ариане не искажали крещальную формулу, но тем еще, что крайние ариане, кощунственно именовавшие Сына сотворенным и неподобным Отцу, ко времени 2 Вселенского Собора выродились в секту евномиан, для которых при переходе их в Православие Собор предусматривал перекрещивание, ибо ставил их наравне с язычниками, а наименованные в 7-м правиле арианами сами себя арианами не называли. После 1 Никейского Собора их предводители говорили: «Как мы, епископы, последуем за пресвитером Арием?!»⁴³¹. Своим учителем они в ту пору считали Евсевия Никомидийского, а впоследствии Акакия Кесарийского. Акакиане исповедовали Сына подобным Отцу и даже православно именовали Его «неразличимым образом Отца», но отвергали Его единосущие Отцу и в этом сходились с самим зачинщиком ереси.

В 7-м правиле воссоединяемые с Церковью и через крещение, и через миропомазание именуются одинаково – еретиками, что не совпадает с терминологией Василия Великого, различавшего еретиков, раскольников и самочинников. Но слово «еретики» в ту пору и впоследствии, вплоть до нашего времени, употреблялось и употребляется в разных смыслах, что, конечно, затрудняет исследование и порой вносит излишнюю, чисто терминологическую путаницу в полемику по вопросу о ереси и схизме. В одних случаях словом «ересь» называют коренное извращение догматов, в других – им обозначают всякое отступление от Православия. Отцы 2 Вселенского Собора употребили слово «еретики» именно в этом последнем значении, а может быть, еще шире – по отношению к любому отделению от Церкви. Судить об этом затруднительно, потому что в правиле вовсе не упомянуты самочинники. Впрочем, и 1-е правило святого Василия Великого, выделяющее самочинников в особый разряд, конкретно на них не указывает. Этимологически слово «ересь» (ἔρις) обозначает «спор», «состязание», то есть скорее то, что мы обыкновенно называем расколом.

Несовпадение в употреблении слова «еретики» в 1-м правиле Василия Великого и 7-м правиле Константинопольского Собора не связано с каким-либо действительным расхождением между этими правилами, ибо совершенно очевидно, что принимаемые через миропомазание и проклинающие «всякую ересь, не мудрствующую, как мудрствует Святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь», ариане, македониане, новациане и прочие (2 Всел. 7) – это те, кого святой Василий в Каноническом послании к Амфилохию Иконийскому назвал «раскольниками». Сравнивая правила, надо исходить не из их неустойчивой терминологии, а из их реального содержания, и в случае с правилами о присоединении отступников – из чиноприема.

Характерно, что в 7-м правиле 2 Вселенского Собора говорится не о приеме в Церковь, а о «присоединяющихся к Православию и к части спасаемых». Можно думать, что слово «Церковь» отцы Собора не употребляли потому, что не желали еретиков, принимаемых через миропомазание, то есть раскольников, тем самым объявлять вовсе чуждыми Церкви, но словами «присоединяющихся… к части спасаемых» Собор вполне определенно предостерегает остающихся в отделении от Кафолической Церкви о грозящей им духовной опасности, ибо не там, где они, пребывают «спасаемые».

Как уже было сказано выше, за терминологическими расхождениями в правилах не стоит противоречий между содержащимися в правилах нормами. Подобное различие в терминах сохраняется и в современной богословской литературе, так что порой спор относительно квалификации той или иной инославной церкви с точки зрения меры ее удаления от Православия – представляет она собой ересь или раскол – является содержательно всего лишь «спором о словах». Например, на вопрос, являются ли лютеране раскольниками или еретиками, при опоре на каноны корректным будет такой ответ: поскольку приходящие от лютеран присоединяются по второму чину, через миропомазание, то, по терминологии 1-ю правила Василия Великого, они раскольники – Василий Великий в пример еретиков приводит манихеев, гностиков валентиниан и маркионитов, а также монтанистов, а по терминологии 7-го правила 1 Вселенского или 95-го правила Трулльского Собора они являются приверженцами ереси, поскольку в этих правилах ересью именуется всякое отвергнутое Кафолической Церковью учение, даже если, как это видно из 95-го правила, приходящие из церкви, приверженной этому учению, принимаются через покаяние, каковой чиноприем Василий Великий предусматривал для самочинников. Поскольку разная терминология основана на авторитетных источниках, подобное различие, очевидно, неизбежно; важно только, чтобы придерживающиеся разной терминологии сознавали терминологический характер своих расхождений и не вступали между собой в неуместный спор о словах. Это не исключает, разумеется, возможности действительно содержательного спора, когда стоит вопрос не о том, каким термином квалифицировать то или иное новое религиозное сообщество, а об уместности присоединения приходящих из него в Православную Церковь по тому или иному чину.

 В 419 г. состоялся Поместный Карфагенский Собор, ряд правил которого (прав. 57, 67–69, 91 и др.) касается присоединения к Кафолической Церкви донатистов, главным образом священнослужителей, рукоположенных в схизме. 89(68)-е правило гласит: «Рукоположенные донатистами, аще исправясь, восхотят приступити к кафолической вере, да не будут лишаемы принятия в своих степенях».

Завершением канонического законодательства Древней Церкви относительно воссоединения еретиков и раскольников явилось постановление Трулльского Собора, именуемое 95-м правилом. В этом правиле почти буквально воспроизводится текст большей части 7-го правила II Вселенского Собора. Из 19-го правила 1 Никейского Собора заимствовано положение о перекрещивании павлиан, а из 1-го правила святого Василия – о перекрещивании «манихеев, валентиниан, маркионитов и им подобных еретиков».

Но отцы Трулльского Собора сделали и очень важное дополнение в каноны о «присоединении к Православию и к части спасаемых»: «Несториане же должны творити рукописания и предавати анафеме ересь свою, и Нестория, и Евтихия, и Диоскора, и Севира, и прочих начальников таковых ересей, и их единомышленников, и все вышесказанныя ереси; и потом да приемлют святое причащение». Речь здесь идет о присоединении через покаяние, без крещения и миропомазания, что впоследствии стало именоваться третьим чином. Василий Великий в послании к святому Амфилохию, кроме еретиков и раскольников, писал еще и о самочинниках. И вот в 95-м правиле Трулльского Собора «самочинники» были, однако, обозначены как ереси. Из контекста правила видно, что по третьему чину принимаются не только несториане, но и монофизиты, последователи упомянутых в правиле Евтихия, Диоскора и Севира⁴³².

После Трулльского Собора вот уже почти 13 веков Кафолическая Церковь при присоединении инославных к Православной Церкви руководствуется его 95-м правилом.

Через три с половиной века после Трулльского Собора произошло отделение Римской Церкви от Вселенского Православия. В первые четыре века после отделения в практике присоединения латинян к Православию наблюдались расхождения, их принимали и по первому, и по второму, и по третьему чину. В 12 в. Вальсамон в ответах Марку Александрийскому писал, что латинян можно допускать к Святой Чаше после отречения от ложных учений⁴³³. По словам Новгородского епископа Нифонта, наставлявшего Кирика, латинян следует присоединять через миропомазание, ибо так поступают с ними в Константинополе. А Одо ди Диольо, автор книги о путешествиях французского короля Людовика VII на Восток и его пребывании в Константинополе в 1147 г., писал, что греки латинян перекрещивают⁴³⁴. По свидетельству архиепископа Хоматина, в 13 в. отношение к таинствам католиков у православных было различным.

Но в 15 в. в Греческих Церквах устанавливается единая практика – воссоединять латинян с Православием по второму чину, через помазание святым миром. Константинопольский Собор 1484 г. утвердил особый чин присоединения латинян, который предусматривал для них миропомазание. Впоследствии практика эта была распространена и на протестантов. В 1718 г. патриарх Константинопольский Иеремия отвечал Петру I на вопрос о приеме в Православие лютеран: «Отступающих от ереси лютеранской и кальвинской… тоже не перекрещивать, но чрез едино помазание святым миром делать совершенными христианами, сынами света и наследниками Царствия Небесного»⁴³⁵.

Однако уже в середине 18 в., менее чем через 40 лет после того, как было написано это послание патриарха Иеремии, в отношении Восточных Церквей к Риму наступает крутой перелом. Константинопольский Собор 1756 г. при патриархе Кирилле V принимает орос, подписанный также Александрийским патриархом Матфеем и Иерусалимским Парфением. В этом оросе говорится: «Общим постановлением отметаем всякое еретическое крещение, а посему всех еретиков, к нам обращающихся, принимаем как неосвященных и некрещеных… Мы считаем достойным осуждения и отвратительным еретическое крещение, так как оно не соответствует, а противоречит апостольскому Божественному установлению и есть не иное что, как бесполезное… умывание, оглашенного вовсе не освящающее и от греха не очищающее; вот почему всех еретиков, некогда некрещенно крещенных, когда они обращаются в Православие, мы принимаем как некрещеных и без всякого смущения крестим их по апостольским и соборным правилам»⁴³⁶. В постановлении католики и протестанты прямо не названы, но речь идет именно о них, ибо после Константинопольского Собора 1756 г. западные христиане при воссоединении с Православием в Восточных Церквах стали приниматься по первому чину, наравне с иноверцами. В Пидалионе на этот счет содержится совершенно однозначное разъяснение: «Латинское крещение ложно называется этим именем, оно не есть вовсе крещение, а лишь простое мытье… А посему мы не говорим, что перекрещиваем латинян, а крестим их»⁴³⁷.

Однако перекрещивание латинян вовсе не означало отказа следовать канонам, в частности 95-му правилу Трулльского Собора, и возвращения к ригористическому учению святого Киприана о том, что всякое таинство, совершаемое в схизме, безблагодатно. Армяне, копты, несториане присоединялись Греческими Церквами по-прежнему по третьему чину, через покаяние. Речь шла о пересмотре отношения именно к западным исповеданиям – к католицизму и вышедшему из него протестантизму. Добавление в Символ веры Filioque было истолковано тогда в Константинополе как грубая тринитарная ересь, худшая, чем арианство, а практикуемое на Западе крещение обливанием признано в корне противоречащим апостольскому преданию.

Отношение Русской Православной Церкви к католикам и протестантам на протяжении веков тоже подвержено было переменам, но эпохи ригоризма и терпимости не совпадали, а скорее, как раз расходились с соответствующими периодами в отношении к латинянам со стороны греков.

До середины 15 в., пока Русская Церковь была частью Константинопольского Патриархата, в ней при воссоединении католиков наблюдалась та же практика, что и на Востоке. Но с середины 15 столетия, когда Константинополь стал принимать латинян через помазание святым миром, в Русской Церкви начинает преобладать практика перекрещивания католиков. В сочинении «Начало и возвышение Москвы», написанном принцем Даниилом, приезжавшим на Русь из Германии в 70-е годы 16 в., читаем: «Тех из наших земляков, которые переходят в их веру, они перекрещивают, как бы крещенных ненадлежащим образом. Причину этого они приводят следующую: «Крещение есть погружение, а не обливание». Так как таковым великий князь дарит несколько денег и платье, то часто люди легкомысленные за маленькую прибыль позволяют повторить на себе крещение и тем нашей вере причиняют немалое поношение»⁴³⁸.

Кандидата на московский царский престол польского королевича Владислава святой Гермоген, патриарх Московский, и «весь Освященный Собор… и всяких чинов Московского государства служилые и жилецкие люди» просили, чтобы он крестился «истинным святым крещением нашие святые христианские веры греческого закона»⁴³⁹.

При патриархе Филарете в 1621 г. Московский Собор постановил принимать латинян и униатов в Православную Церковь через крещение. Но Большой Московский Собор 1667 г. отменил постановление Собора 1621 г.: «Неподобно латин перекрещивати, но точию по проклинании своих ими ересей и по исповедании согрешений и подаянии рукописания помазовати их святым и великим миром и сподобляти Святых и Пречистых Таин и тако приобщати Святой, Соборной и Апостольской Церкви»⁴⁴⁰.

Между тем в Киеве в 17 в. через миропомазание присоединяли только лютеран и кальвинистов, католиков же – третьим чином, через покаяние, «аще от своих си миром помазани суть»⁴⁴¹, как сказано в Требнике Петра Могилы. В 18 в. практика Киевской митрополии утверждается во всей Русской Церкви.

В России особую остроту и важность принял вопрос о воссоединении старообрядцев. Святейший Синод в 1722 г. постановил родившихся в расколе «от попов крещенного не крестить, а крещенных от мужика простого крестить, за неизвестность крещения первого»⁴⁴². Но 25 мая 1888 г. Святейший Синод пересмотрел это постановление и принял новое определение, по которому все рожденные и крещенные в старообрядческом расколе должны приниматься через миропомазание⁴⁴³. Тем самым, с одной стороны, признавалась действительность крещения, преподаваемого даже в беспоповских общинах, а с другой – отвергалась законность белокриницкой иерархии, ибо миропомазанных священниками «австрийского согласия» при воссоединении снова помазывали святым миром.

Таким образом, в конце синодального периода в Русской Церкви по третьему чину, через покаяние, принимались несториане, армяно-григориане и все вообще «монофизиты», а также взрослые католики, уже помазанные святым миром; по второму чину воссоединяли протестантов и старообрядцев, а приходивших в Церковь из сект с крайне еретическими учениями – адвентистов, иеговистов, мормонов, а также российских духоборов, молокан, субботников, христоверов – крестили наравне с магометанами, иудеями и язычниками. Относительно присоединения баптистов С. В. Булгаков в своей «Настольной книге для священно-церковнослужителей» не предлагает однозначных рекомендаций, а только ссылается на мнение профессора И. Ивановского, который на 3-м Всероссийском миссионерском съезде, состоявшемся в Казани в 1897 г., сказал, что «по отношению к баптистам необходимо каждый раз расследовать, совершено ли над ними крещение и как, соответственно этому установив чиноприем их в Церковь, не повторяя крещения над теми из них, которые крещены, по Господню повелению, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и крестить вторично тех, которые крещены неправильно»⁴⁴⁴.

Ввиду того что действительность «новозыбковской» иерархии, имеющей отчасти обновленческое происхождение, не была признана нашей Церковью, новозыбковцы присоединяются так же, как и другие старообрядцы, – по второму чину. К появившимся у нас в конце 20 столетия сектантам, подобным адептам «Богородичного центра», виссарионовцам, в случае присоединения приходящих от них к Православной Церкви применяется, естественно, первый чин, то есть крещение.

В 20 столетии от Русской Православной Церкви отделились раскольники разных толков, и Церковь должна была решать вопрос о способе их присоединения, при этом выработаны были такие подходы: при присоединении к Православной Церкви кающихся обновленцев рукоположения, полученные ими в расколе, не признавались действительными, следовательно, и те миряне из обновленцев, кто был крещен и миропомазан в обновленческом расколе, подлежали присоединению по второму чину – через миропомазание, аналогичная практика применялась и по отношению к григорьевцам, а также к самосвятам и иным украинским автокефалистам.

Но в своей дисциплинарной практике каноническая Православная Церковь иначе, чем к обновленцам и украинским автокефалистам, относилась к присоединяемым из так называемых непоминающих: они принимались через покаяние, а «непоминающие» священнослужители в сущем сане, так же принимались и присоединяемые из Русской Зарубежной Церкви, пока не восстановлено было полное каноническое общение с ней.

Относительно присоединения раскольников следует иметь в виду, что законной церковной власти принадлежит право суда над отделившимися от нее схизматическими образованиями, подобного, по мысли митрополита Сергия, впоследствии патриарха, церковному суду над грешниками, для которых «Церковь установила почти такую же лестницу, о какой говорится в 1-м правиле Василия Великого»⁴⁴⁵.

Епископы, пресвитеры и диаконы, присоединяемые к Православной Церкви по третьему чину, через покаяние, принимаются, как правило, в сущем сане, если к тому нет каких-либо канонических препятствий.

Христиане в совокупности составляют примерно одну четверть населения земли – около 1,5 млрд человек. Общие религиозные корни связывают христианство с иудейской религией, приверженцы которой относительно немногочисленны и насчитывают около 15 млн, а также с исламом, который объединяет около 1,5 млрд верующих.

Помимо монотеистических существуют и политеистические религии, в том числе и мировые, к числу которых принадлежит буддизм с более чем полумиллиардом приверженцев, в известном смысле также конфуцианство, являющееся, однако, в большей мере этической доктриной, чем религией, и потому вполне совместимое с буддизмом или синтоизмом. Многочисленных приверженцев имеют также разнообразные индуистские культы, которых придерживается значительное большинство населения более чем миллиардной по населению Индии. Развитые формы религиозного культа, богатую религиозную литературу имеют и такие религии, как даосизм, синтоизм, джайнизм. Существуют и синкретические религии; некоторые из них включают в себя отдельные элементы христианства, подобно возникшему уже в 20 столетии мунизму. Значительная часть населения Африки и часть индейских племен Америки сохраняют традиционные племенные языческие культы.

В 20 в. атеисты и агностики составили уже значительную часть народонаселения мира, вероятно, более миллиарда человек, в особенности много атеистов и агностиков в Западной Европе, Китае и Японии. Многие из неверующих при этом сохраняют сознание своей принадлежности к той или иной религиозной культуре и при социологических опросах называют себя приверженцами той или иной религии. В наше время поэтому уже не воспринимается как парадокс, когда человек называет себя не верующим в Бога католиком или евреем.

Особенность современной религиозной карты мира в том, что на территориях многих стран приверженцы разных религий живут вместе и бытовое общение между ними носит неизбежный характер.

Канонические принципы взаимоотношений христиан с иноверцами. Господь заповедал Своим ученикам: идите, научите все народы, крестя ихво имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф. 28:19–20). Поэтому на Церкви лежит богозаповеданная обязанность проповедовать истинную веру в Христа, распятого и воскресшего, в воплощенное Слово Божие всем народам земли, ибо нет иного пути к вечному спасению, как чрез веру во Христа.

История католической и протестантской миссии эпохи колониализма знает примеры и насильственных обращений, и подкупа ради обращения в христианство, которое подчас рассматривалось не как самоцель, а как одно из средств распространения европейской цивилизации и упрочения зависимости колониальных владений от метрополий. Но эта недостойная христианства практика не умаляет самоотверженного подвижничества многих и многих миссионеров – католиков и протестантов, которые несли людям учение Христа не ради политических целей, а из любви к Богу и ближним.

Миссионерское служение совершают и Православные Церкви; в особенности много потрудились на этом поприще русские миссионеры, в течение 18–19 вв. обратившие ко Христу десятки народов Сибири и Дальнего Востока, с успехом подвизавшиеся и за пределами Российского государства – в Японии и Китае.

Проповедь Христа неверующим в Него, по заповеди Спасителя, совершается в духе любви. Любовные отношения христиане должны иметь ко всем людям – и к тем из них, кто остается глух к Евангелию. Дух человеколюбия должен царить в личных взаимоотношениях христианина с иноверцем; взаимной любовью, сотрудничеством, общей заботой о мире, о сохранении целостности творения и священного дара жизни проникнуты межрелигиозные контакты на уровне представителей разных религий. В наш тревожный век, таящий серьезные опасности для продолжения самого существования человеческого общества, это жизненно необходимо.

Но Церковь, призывая христиан любовно относиться к иноверцам, в то же время ограждает своих чад от отпадения от Христа чрез общение с неверующими в Него. Каноны воспрещают всякое общение с иноверцами в священных обрядах. 71-е апостольское правило гласит: «Аще который христианин принесет елей в капище языческое, или в синагогу иудейскую, в их праздники, или возжжет свечу: да будет отлучен от общения церковнаго».

В толковании на это правило епископ Никодим (Милаш) писал: «Если христианин не смеет иметь никакого религиозного общения с иудеями, которые во всяком случае почитают Моисея и пророков и которые являются членами Ветхозаветной Церкви, то тем более не должен иметь ни малейшего общения с язычниками, не знающими Бога. В силу этого данное правило предписывает лишать церковного общения каждого христианина, приходящего с религиозными приношениями в места, называемые у язычников святилищами, и дающего в знак благоговения в дни языческих праздников елей и свечи»⁴⁴⁶.

Запрещение религиозного общения с иноверцами содержится также в 7-м и 65-м апостольских правилах, в 29, 37-м и 38-м канонах Лаодикийского Собора. Ограждая чад Церкви от отпадения в иудаизм, отцы Трулльского Собора изрекли 11-е правило: «Никто из принадлежащих к священному чину, или из мирян, отнюдь не должен ясти опресноки, даваемые иудеями, ни вступати в содружество с ними, ни в болезнях призывати их, и врачевства принимати от них, ни в банях купно с ними мыться. Аще же кто дерзнет сие творити, то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен».

Запрет бытового общения, в условиях нашего времени, когда христиане, находясь в секулярном мире, и живут рядом с иноверцами, и часто имеют их, равно как и атеистов, своими сослуживцами, в буквальном смысле не осуществим, во всяком случае без впадения в фарисейство и законничество самого дурного свойства. В 1-м Послании к Коринфянам апостол Павел ставит границу запрету бытового общения христиан с иноверцами: Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; впрочем, не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего… Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог (5:9–10, 12–13).

А самое главное, канонический запрет бытового общения не отменяет долга деятельной христианской любви ко всякому человеку, к какой бы религии он ни принадлежал, каких бы взглядов ни придерживался. Христианин обязан оказать помощь всякому, оказавшемуся в нужде или в трудном положении, независимо от его верований и убеждений.