Анфуса, мать св. Иоанна Златоуста
Анфуса жила в ІУ веке по Рождестве Христовом и была весьма образованной по своему времени женщиной. Она и муж её, Секунд, были христианами не по имени только, как это нередко случалось в то время, а истинными, преданными Богу всею душою.
Секунд и Анфуса были еще молодыми супругами, и в семействе их было только двое малюток: девочка двух лет и новорожденный Иоанн – радость и утешение родителей. Но не успело это благочестивое семейство насладиться своим счастьем, как его постигло великое горе: во цвете лет скончался Секунд, оставив молодую вдову Анфусу с двумя младенцами. Горе молодой двадцатилетней вдовы было безгранично. Правда, она не нуждалась в средствах, имея значительное состояние, но её нравственные муки были тяжелее материальных. Явилось много ложных друзей, желавших воспользоваться её богатством, искавших даже руки её. Но Анфуса принадлежала к тем женщинам, которые стоят выше житейской суеты. На свое несчастье она взглянула, как на испытание, посланное ей Богом, и, отбросив всякую мысль о вторичном замужестве, порешила забыть о себе и всецело посвятить себя материнской заботе об осиротевших малютках. Решимость её не ослабела и от нового горя, поразившего её материнское сердце. Её маленькая дочь скончалась, и Анфуса осталась одна со своим сыном, который сделался предметом всей её любви и вместе материнских забот и надежд.
Принадлежа к высшему обществу, сама образованная, она не преминула дать своему сыну наилучшее по тогдашнему времени воспитание. На первых порах она сама преподавала сыну первые начатки образования, и это было величайшим благом для Иоанна. Из уст любящей матери он получил первые уроки чтения и письма, и первыми словами, какие он научился складывать, были слова св. Писания, которое было любимым чтением Анфусы, находившей в этом чтении отраду в своем раннем вдовстве. Свою любовь к чтению слова Божия Анфуса так глубоко вкоренила в душу Иоанна, что он впоследствии, так сказать, дышал и питался словом Божиим и истолкование его сделал главной задачей своей жизни.
С наступлением поры более полного образования для Иоанна, Анфуса приложила все старание и не пожалела никаких средств предоставить все удобства для образования и самообразования своего сына. Воспитав сына и поставив его на житейскую дорогу, она достигла цели своих многолетних забот и радовалась, что Иоанн начал жизненный путь со свободного занятия адвокатурой. Она надеялась, что скоро он сделается в общественном положении мужем достойным и своего звания и как христианин. Но Иоанн, всегда питавший глубокое уважение к монашескому образу жизни, давно стремился вступить в число иноков. Однако он хотел исполнить свое намерение не иначе, как с согласия и благословения своей матери: он знал, что без её согласия его горячая любовь к матери не даст ему покоя и в уединении, и всегда будет мучить его, куда бы он ни удалился. Но когда Анфуса узнала о намерении сына своего оставить её дом для иноческой жизни, мгновенно сердце её исполнилось тяжкою скорбью, и из глаз её полились горькие слезы. И еще более, чем слезы, поразили Иоанна горестью трогательные слова его матери, в которых она раскрыла пред ним заботы и скорби, ею перенесенные и снова ей угрожающие по разлуке с сыном. Взяв
Иоанна за руку и посадив близ постели, на которой родила его, Анфуса с рыданиями говорила ему: «Сын мой! по воле Провидения, я не долго наслаждалась сожительством добродетельного твоего отца, чья смерть, случившаяся вскоре после болезней твоего рождения, преждевременно оставила тебя сиротою, а меня вдовицею, со всеми горестями вдовства. Никакое слово не может изобразить бури, постигающей деву, которая недавно оставила дом родительский и, еще неопытная в жизни, вдруг поражена тягчайшею скорбью и вынуждена принять на себя заботы, далеко превышающие её возраст и самый пол... Но, несмотря ни на какие заботы и трудности, соединенные с моим ранним вдовством, я не захотела вторично вступить в брак и ввести другого мужа в дом отца твоего...
Среди смятений меня поддерживала помощь Всевышнего. И, кроме того, я не мало получала отрады, взирая ежеминутно на твое лицо и в нем видя живой образ почившего... Ты не можешь сказать в упрек мне, что я истратила имущество, после отца тебе оставшееся, как это испытали многие другие сироты. Я сохранила его в целости, хотя не жалела никаких издержек для твоего образования. Для сего употреблена была часть из собственного моего имущества и тех денег, которые даны были мне при выходе из отеческого дома... За все это я прошу у тебя одной милости: не подвергай меня вторичному сиротству, не пробуждай в душе моей скорби, несколько уснувшей; потерпи до моей смерти: может быть, скоро придется мне оставить мир сей... Но доколе я живу, не оставляй моего жилища, не подвергайся гневу Божию, предавая таким бедствиям свою мать, ничем тебя не оскорбившую. Если ты имеешь причины упрекать меня в том что я, ввергши тебя в мирские суеты, принуждаю заниматься житейскими делами, в таком случае забудь законы природы, воспитание, привычку и все другое и беги от меня, как бегают от коварного советника и врага.
Но если я всеми мерами стараюсь приготовить тебе жизнь спокойную, удаленную от всяких забот, то это одно да удержит тебя в моем доме, если ничем другим не убеждаешься к сему. По словам твоим, ты весьма много имеешь друзей; но поверь, никто из них не доставит тебе такого спокойствия, каким пользуешься у меня, потому что никто из них не дорожит твоим благополучием столько, сколько дорожит им родная мать твоя».
Слова матери, соединенные со слезами, удержали св. Иоанна в доме отеческом. Так жила великая Анфуса, образцовая мать-христианка, всю жизнь матерински заботившаяся о своем великом сыне, вложившая в него всю нежность и горячность самоотверженной христианской любви!
(Составлено по статье: «Жизнь св. Иоанна Златоуста до пресвитерства», помещенной в прибавлении к изданию творений свв. отцов. и по «Духовному Дару Троицкого).
Княгиня Евфросиния, супруга Муромского князя Давида Юрьевича.
Князь Муромский Давид Юрьевич пред женитьбою заболел: его тело покрылось струпьями. Дочь пчелинца, девица Евфросиния, вылечила его мазью. Благодарный князь женился на ней. Такой неравный и несоответственный брак не понравился муромским боярам: они, как обиженные, требовали от князя или развода с женою-крестьянкой, или отречения от престола. Князь, помня слова писания: «Еже Бог сочетает, человек да не разлучает», остался верным браку, а престол покинул. В таком несчастье умная и трудолюбивая супруга, утешая его, говорила: «Не печалься, князь... Милосердый Господь не оставит нас в нищете». И действительно, скоро случились такие обстоятельства, которые заставили бояр умолять князя снова вступить на княжение. Теперь его умная и добрая супруга Евфросиния помогала ему советами, занялась делами благотворительности, корысть презирала, всех любила, не гордилась своим положением, с мужем жила в полном согласии, взаимно верно и целомудренно, хотя и моложе его была.
Вот как поучала княгиня одного женатого человека. Он, любуясь её красотою и мудростью, обуревался дурными помыслами. Княгиня, заметив искушение, приказала ему почерпнуть воды из речки, сперва – с одной стороны, а потом – с другой, и испить. Тот повиновался. «Находишь ли ты разность, – спросила целомудренная княгиня, – в воде?» – «Никакой!» – «Точно так одинаково женское естество, – заметила она. – Напрасно ты, оставляя жену свою, думаешь о чужой». Под старость князь и княгиня, с обоюдного согласия, вступили в монашество с именами Петра и Февронии. В 1228 г. на св. Пасху они в один день скончались и, по завещанию, положены были в одном гробе.
(«Русские святые» Филарета, архиеп. черниг., ч. II. С.-ІІб. 1872 г.).
Матери не должны предаваться отчаянию по случаю потери близких сердцу
Прискорбно и на краткое время расстаться с любезными сердцу; но уверенность, что эта разлука соединена с блаженством для отошедших от нас, должна претворять скорбь нашу в радость. Нельзя не радоваться счастью тех, которых мы любим искренно.
Здесь остановимся с благочестивым вниманием на одном утешительном для сетующей души примере из жизни блаженной Клеопатры.
Жила некогда богатая, знатная и благочестивая вдова, по имени Клеопатра. В том же городе в то же время подвизался за имя Христово некто Уар и, после жестоких мучений, предан был смерти. Тело мученика выброшено было по воле мучителей за городские ворота, в добычу хищных зверей и птиц. Благочестивая Клеопатра тайно взяла святые останки в дом свой и вскоре потом соорудила на свое иждивение св. храм во имя мученика Уара. Во время первой божественной литургии при освящении храма Клеопатра на коленях пред мощами св. Уара усердно молилась, чтобы мученик Христов испросил у Бога для неё и для единственного сына её такую милость, которая обоим им была бы на пользу. После освящения ново созданного храма Клеопатра сделала угощение духовенству и народу, созвала нищих и странников и сама, с юным сыном своим, только что определенным на службу царскую, усердно служила гостям.
Радость Клеопатры была совершенная; она сделала дости прочной. Во время самого стола внезапно заболел сын её и от пира уклонился на постель. Сильная горячка поразила его и в ту же ночь низвела во гроб. Где было искать помощи и утешения в таком внезапном горе любящей матери? Душа, преданная Богу, влекла ее в храм Божий. Она идет в ново созданный храм св. Уара и, пав перед мощами его, изливала в слезах скорбь свою и говорила жалобно: «Так ли воздал мне, угодниче Божий, за мои труды и попечения о тебе? Такой ли милости я надеялась от тебя? Отнял сына у меня, единую мою надежду! Кто пропитает меня в старости? Кто уложит в гроб кости мои? О, лучше бы мне самой умереть, чем лишиться сына, столь юного и прекрасного! О, угодниче Божий! или возврати мне сына, как некогда Илия вдове сарептской, или пусть и я умру! Не могу жить без возлюбленного сына!» Долго рыдала несчастная вдова и мать, осиротевшая при гробе мученика, и, наконец, истомленная, уснула. Во сне является ей св. мученик У ар, держа за руку сына её; оба в белых, блестящих одеждах, с драгоценными, сияющими венцами на главах. «Усердная попечительница мучеников, – сказал Клеопатре св. Уар, – я не забыл благодеяний, тобою оказанных те моему, и умолил Бога, чтобы Он сопричислил к лику ангелов сына твоего. Сама ты молилась-в день освящения храма, да испрошу тебе и сыну твоему, что обоим вам полезно, и что Богу угодно. Вот я исполнил твое желание. Посмотри на славу сына твоего. Он теперь один из предстоящих престолу Божию. О чем же ты так горько сетуешь и плачешь? Или не хочешь, чтобы сын твой наслаждался теми благами, «их же око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша» (1Кор. 2:9)? Если так, то возьми его!» При сих словах юный Иоанн крепко прижался к св. Уару и сказал матери: «Если любишь меня, то радуйся моему блаженству и не сетуй пред Господом! » Тогда восторженная мать воскликнула: «О, блаженные души! возьмите и меня с собою!..» – и проснулась Клеопатра и возвратилась в дом свой с радостью («Чет. Мин.» окт. 19).
Так уверенность в блаженстве любезных нашему сердцу утоляет скорбь и превращает ее в радость.
(«Христ. утеш. несчаст. и скорбящих», прот. Гр Дьяченко)
Награда матерям, в благочестии воспитывающим своих детей
Вам известны, конечно, жены-христианки, такие из матерей, которые, воспитавши в благочестии своих детей, пожинают плоды своих трудов еще при жизни и доживают до того времени, когда дети их, выросши, становятся примерными христианами, верными слугами царя и отечества, прекрасными людьми в семье и кормильцами и опорою их матерей в их старости. Бесспорно, что и это великая награда таким матерям. Но тут вот какой является вопрос: получат ли они награду за благочестивое воспитание детей и в будущей жизни? И в благочестии воспитанные ими дети их заплатят ли им чем – либо за их труды и заботы о них и в загробном мире? Как решить вопросы сии? Решим при помощи примера.
Св. Марфа, память коей св. Церковь совершает 4 июля, имела единственного сына Симеона, воспитала его, как сказано в житии её, со всяким усердием, и Бог привел ей и при жизни порадоваться на святую и богоугодную жизнь сына.
Но вот наступило для Марфы время отшествия её в мир горний, и тут, за день до кончины своей, она удостоилась следующего видения. Представилось ей, что она восхищена была на высоту небесную и там увидала она дом пречудный и светлый, которого красоты и передать невозможно. И когда она ходила в доме том и удивлялась чудному устройству его, вдруг увидала Пресвятую Богородицу с двумя пресветлыми ангелами, Которая сказала ей: «Что удивляешься?» Марфа, с благоговением поклонившись матери Божией, отвечала: «Удивляюсь потому, Владычица, что такого чудного дома во всей жизни моей на земле не видала». Тогда Царица небесная сказала: «Как ты думаешь, кому этот дом уготован?» – «Не знаю, Госпожа», отвечала Марфа. Пречистая продолжала: «Знай, что этот покой тебе уготован, и этот дом создал для тебя сын твой, ты в нем вовек пребудешь». После этого, по повелению Владычицы, ангелы поставили престол дивный, и Матерь Божия продолжала: «Эта слава тебе дается за то, что ты в страхе Божием и богоугодно жила. Но хочешь ли видеть здесь и еще славнейшие места?» И, сказавши это, велела Марфе следовать за собою. И возвела ее Царица небесная на высочайшие. небесные места и показала ей еще чудный и светлый, несравненно против первого, дом, красоты которого ни ум человеческий постигнуть, ни язык чей-либо «изречь не может. Тут Матерь Божия сказала: «И этот дом создал сын твой, да еще и третьему положил основание». Через день после этого блаженная Марфа скончалась («Чет. Мин.» Июля 4).
Итак, жены-христианки, знайте, что матери, в благочестии воспитывающие своих детей, не только в этой, но и в будущей жизни будут награждены за свои труды и заботы о детях, и сами дети их, возращенные ими в благочестии, заплатят им там за их попечении о них. А зная это, и сами вы удвойте свою ревность о воспитании детей ваших и, преуспевая сами в добродетели, приучайте их к тому, чтобы они исполнение заповедей Божиих, или жизнь благочестивую и добродетельную ставили для себя выше всего.
Напечатлевайте глубже в нежных сердцах их нелицемерный страх Божий и всегдашнее благоговение пред всевидящим оком Божиим, сыновнюю покорность заповедям Божиим и уставам святой Церкви и отвращение от всякого греха. Приучайте, наконец, и к тому, чтобы они каждое дело начинали и оканчивали молитвою, во всех добрых делах просили помощи у Бога, за всякий дар благодарили Его; в скорбях и нуждах прибегали с молитвою к Нему и на Него возлагали надежду, и чтобы в счастье не превозносились, а в несчастье не унывали. И вот когда так воспитаете их, тогда, несомненно, выросши они преуспевают в мудрости и благодати и, преуспев, обеспечат и свое и ваше счастье здесь и в жизни будущей.
(Из «Душеполезного Чтения»)