Глава IX. Церковь Христова и ее благодатная помощь

Царство Божие – существо церковной жизни: понятие о Царстве Божием, приблизившемся к нам; создание Церкви Христовой для действительного вступления в Него и различных служений в ней. Царство Божие, которое внутри человека, его главная особенность – расположить все личные способности человека и его разумнодуховные силы на служение Церкви и на благо всем людям; вера в Бога, живая связь со Христом, борьба за чистоту сердца и доброе отношение к людям как условие вхождения в Царство Божие; реализация Царства через Церковь как народ новый и святой

По учению Иисуса Христа, Царство Божие приблизилось к нам (Мф. 4, 17). По определению святителя Филарета Царство Божие – это «царство природы, царство благодати и царство славы». Под первым он разумеет весь мир, под вторым – Церковь Христову на земле, под третьим – Церковь Небесную.

И Сам Христос под Царством Божиим разумел все три царства: природы (Мф. 6, 26–30), благодати (Мф. 16, 18) и славы (Мф. 25, 34). Наибольшее внимание он уделил созиданию Царства благодати как самого главного в Его искупительном подвиге.

Она создана для проповеди о Царстве Божием и для действительного вступления в него человека в условиях земного существования. Христос Спаситель создал Свою Церковь и поставил в ней апостолов для организации церковной жизни, для совершения Церковных Таинств, молитв, для проповеди Его учения. Кроме того, Христос даровал Церкви различные виды служения, с помощью которых каждый ее член мог служить на пользу всех. Это пастыри и учители Церкви, равноапостольные свидетели веры, мученики, преподобные, праведные, Христа ради юродивые. Всем им дарована благодать через присущее им служение стяжать внутри себя Царство Божие и этим своим служением достойным образом выразить свое отношение к Богу, к Церкви, к своим ближним.

Да, может. Христос сказал: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). Апостол Павел в своей проповеди пояснил, что Оно коренится в святилище нашей души и есть «праведность, мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14, 17). Оно заквашено в нашем существе от самого рождения и предназначено к органическому произрастанию под воздействием благодати Божией. Его главная особенность в том, чтобы через незримый внутренний процесс созревания расположить все личные желания человека и его разумно-духовные силы на служение Церкви и на благо всем людям (Лк. 6, 27–36). Или, другими словами, дать человеку возможность лучше понимать свои обязанности перед Богом и ближними.

Вхождение в Царство Божие начинается с веры в Бога, с установления живой, постоянной связи со Христом, с борьбы за чистоту сердца и доброе отношение к людям. Ведя эту борьбу, очень важно не замыкаться в себе и своей среде, а участвовать в помощи всем людям, взыскующим спасения и нуждающимся в братском участии.

Царство Божие осмысливается и реализуется через Церковь, которая как новый народ, и не только новый, но и святой, воспитывается водительством благого Бога вести особый, похвальный образ жизни, иметь ненасытимое желание делать добро и в любви достигать совершенства.

Дары Церкви: они – дары Христа, основной дар – религиозный акт; храм как дар Церкви для внутреннего сосредоточения и возжигания лампады своего духа; икона как дар Церкви для зримого напоминания о Боге и призыв к Нему; она дарует человеку способность вызывать в душе и пробуждать дух к вниманию и молитве. Дар чтения Священного Писания: чтение его сердцем из полноты религиозного акта, с участием духа, совести и сердечного созерцания, духовное «внутрьимание», культура чтения. Священное Предание – дар Церкви, связывающий нас с Апостолами и приближающий ко Христу. Догмат – дар Церкви, подобный «духовному кристаллу» для собственного автономного религиозного опыта человека; он требует от нас через Символ веры увидеть Господа Бога и Его Церковь, чтобы начать новую жизнь. Духонаучение – дар Церкви. Богослужение – дар Церкви и школа верной молитвы; внешняя и внутренняя стороны богослужения, суть религиозно-символической глубины богослужения; созерцание реальности Духовоплощений и освящение вещей; богослужение – живое духовное делание; внутренняя и внешняя подготовка человека для верного восприятия Таинства; Духонаучение через священство и пастырство: сила и искренность личной молитвы пастыря, его живое, любящее сердце, подлинная доброта сердечного понимания, дарение человеку через пастыря свободной и творческой совести; завещание Церкви – получше узнавать жизнь праведных, всматриваясь в жития святых. Вчувствование в совершенство – дар Церкви

Дары Церкви для нас – это дары Самого Христа. Они принесены и оставлены Христом тому союзу верующих, который от Него получил свое начало, свое Откровение. Христос дарует нам сердечное созерцание, восприятие совершенств, разумное верование, совестное озарение, духовную любовь и радование, смирение. Это наследие есть основной дар Церкви, который она для нас соблюла через тысячелетия. Единородный Сын Божий, видеть Которого значит видеть Бога Отца и Бога Духа, открывает для этого нам, как бы слепорожденным, духовное око. Поэтому дары Церкви – это дары Самого Христа.

Основной дар Церкви есть ее религиозный акт. Им определяются все другие ее дары: ее храмы, ее изображения Бога, ее отношение к Писанию и Преданию, ее догматические формулы, ее богослужение и ее культура молитвы, ее понимание духовенства, ее понимание святости и чуда. Все эти дары – создания той великой вековой человеческой «совместности», которая бережет полученное ею Откровение и именуется религиозной общиной.

Храм есть сразу молитвенное предстояние Богу, где человеку дается возможность внутренне сосредоточиться и возжечь лампаду своего духа, и в то же время это место, где множество верующих людей находят свое внешнее средоточие, соединяясь друг с другом в молитве ради совокупного единения с Богом. Это место божественного достоинства, место чтения, слова, научения, место святыни, Таинства, чуда. Вот откуда у людей потребность – ставить храм на видном месте, как вечный призыв; осуществлять этот призыв колокольным благовестом, способным выражать все человечески-религиозные чувства, и придавать храму религиозно-выразительную архитектурную форму. Эта форма есть безмолвное исповедание: так мы видим Бога, так осуществляем единение, так очищаем, углубляем и возносим личную душу.

Подобно храму, икона является даром Церкви. Она есть зримое напоминание о Боге и призыв к Нему, а не Сам Бог. Она подобна «двери Божией, в которой не следует останавливаться, но через которую следует войти в «пространство духовной молитвы». Икона не заменяет и не замещает Божественного предмета, но образно символизирует Его, даруя человеку через чувственное взирание способность вызывать в душе сердечное созерцание и пробуждать дух к вниманию и молитве. Взирая на икону молитвенно, человек созерцает то, на что сокровенно и символически она указывает; он видит то, о чем она говорит и что она раскрывает. Перед ним зерцало божественного совершенства, с которым он вступает в духовное единение. Верующее сердце вернее находит свое сокровище (Мф. 6, 21) и возносится. Таким образом, икона является священным обликом, сосредоточивающим на себе молитвенные лучи целых поколений людей, благодатной дверью к Богу, способной не только сосредоточивать духовные излучения людей, но и по вере их могущей передавать им свыше всемогущие лучи Божией благодати. Таков третий дар Церкви.

Для этого человеку необходимо различать чтение формальное и чтение сердцем. Формальное чтение доступно всякому грамотному человеку: оно осуществляется глазами, обычным словоосмысливающим сознанием и регистрирующим, религиозно-безразличным восприятием при помощи воображения и рассудка. Так мы читаем повседневные газеты и книги.

Верное чтение Священного Писания есть чтение сердцем – чтение из полноты религиозного акта, с участием духа, совести и сердечного созерцания. Дух пробуждает чувство ответственности и волю к совершенству; совесть – живую готовность узнать и осуществить веяние совершенства; сердце – любовь к Богу; созерцание – нечувственное взирание сквозь чувственные знаки и явления. Такое чтение есть не просто «внимание», но и духовное и сердечное «внутрь-имание», о котором молится Церковь словами: «И о сподобитися нам слышанию святаго Евангелия». И святитель Феофан Затворник разумеет его, когда советует при чтении Писания останавливаться на прочитанном и «стоять» дотоле, пока сердце не примет его и не покроет своим видением.

Поскольку Писание – от Духа и дается только живому собранному сердцу, то умение читать сердцем очень важно для человека. Внемлющее сердце, сдерживаемое духовной ответственностью и волей к предметной верности, является величайшей силой верного разумения. Такая культура чтения вызывает в душе ту аскезу силы суждения, которая учит человека воздерживаться от лжеучений.

Священное Предание – это тоже дар Церкви. Обычно Оно не повествует, а дает указания о совершении молитв и Таинств и о их сокровенном смысле. Отвергнуть это все рассудком, оторванным от сердечного созерцания, значит порвать те драгоценные живые нити, которые связывают нас с Апостолами и приближают нас ко Христу. Принимать же это наследие следует из полноты сердечного созерцания.

Это требование относится с еще большей силой к догмату. Верующий христианин, воспринимая от своей Церкви догмат веры, раскрывающий ему истину о Боге и тем самым смысл общечеловеческой и личной жизни, получает сразу великое облегчение, но и бремя чрезвычайной ответственности. Облегчение состоит в том, что ему дается зрелый плод долгого и целостного религиозного опыта, воспринявшего Откровение из первоисточника и молитвенно претворившего его «о Духе» в сердечно-продуманное и сформулированное учение. Он получает из чистейшего и авторитетного источника то «благое научение», которое призвано стать как бы «духовным кристаллом» его собственного автономного религиозного опыта. Но именно это возлагает на него высокую религиозную ответственность.

Религиозный догмат не есть текст для заучивания наизусть, хотя знать его наизусть подобает каждому.

Догмат требует от нас религиозного наполнения и выполнения. Сердечное созерцание должно увидеть через Символ веры – Господа Бога в меру Его созерцаемости и познаваемости; Христа Спасителя в Его пришествии, земном пути, воскресении и вознесении; Духа Святого в Его животворящей силе и славе; апостольскую и соборную Церковь; и земной путь личного человека от крещения, через страдания и Таинства – к бессмертной жизни после земной смерти. Увидеть все это не значит только «познать» нечто новое, но значит начать новую жизнь. Религиозный опыт Евангелия заключен в Символе веры в некотором сосредоточенном и прикровенном виде, выражен в скупых лаконичных словах, из коих за каждым зрится некий «колодец» разумеемого содержания. Личный опыт христианина призван опуститься в этот «колодец», принять все скрытое в нем богатство и развернуть его по мере сил – в личной молитве и в личных жизненных деяниях. Таков внутренний смысл догмата.

Религиозный акт есть душевно-духовная основа всего; храм и иконы суть его «вещественные знаменования»; Писание, Предание и Догмат – его источники и сокровища; молитва, обряд и Таинства являются его жизненно церковным осуществлением. Все это образует целостное духовное единство и составляет тот дар Церкви, который можно обозначить как Духонаучение.

Церковь учит людей молиться, что значит верно обращаться к Богу и вступать с Ним в драгоценное единение, которое составляет самую сущность религии. Человек призван жить в обращении к Богу, и лучше всего, чтобы это обращение было непрерывно, не угасало в душе при всех ее земных занятиях. Но это обращение должно иметь свои сосредоточенные подъемы, духовно верные и действительно приводящие к единению с Богом; и вот Церковь учреждает и осуществляет для этого свои богослужения. Эти богослужения и составляют школу верной молитвы.

В церковных богослужениях, и особенно в Таинствах, надо различать две стороны единого события: внешнюю сторону – слышимого слова и видимого действия; и внутреннюю сторону – сердечно-созерцательного и молитвенного наполнения. Внешнее (обряд) осуществляется церковно- и священнослужителями; и наружное участие в нем предстоящих людей является малейшим. Но внутреннее, душевно-духовное наполнение обряда молитвой есть дело предстоящих в храме людей. И во внутреннем объеме своего личного опыта каждый из нас должен осуществить это внимание (точнее «внутрьимание»), которое позволит ему почувствовать, принять и «уразуметь» религиозно-символическую глубину обряда: его облачения, его моливенно-насыщенные слова, его живые действия – каждение, воздевание рук, благословения, чтение и пение, открывание и закрывание врат и завесы и те благоговейно-таинственные свершения, которые составляют видимое обличие Таинств.

Эта глубина православного богослужения имеет сразу несколько измерений. За ее истовой, спокойной и благоговейной внешностью скрывается вся история христианства, все ее Богосозерцание, все его учение о зле и учение о спасении, весь земной путь Христа, все догматические основы веры, все искусство молитвы – все это в виде приуготовления и осуществления Таинств. Здесь все насыщено религиозной символикой, все ждет от предстоящих сердечного разумения и созерцания, все требует духовного смысла и, следовательно, пребывания в духе.

На богослужении православная мысль созерцает возможность и реальность Духовоплощений. Так, человеческий дух, проникаясь Духом Божественным, может целостно одухотворить свою плоть. Тогда Дух может сообщить ее обладателю харизматические дарования при жизни, даровать ей нетление по смерти и сохранить за нею и посмертно эти дары. Подобное же Духоприсутствие и подобное же получение благодати в вещь может состояться и в иконе, и в освященной воде, и освященном елее.

Освященные вещи могут стать священными. Не божественными, каким было человеческое обличие Христа и какими по Его завету верующие христиане созерцают Святые Дары Евхаристии, но священными, воспринявшими через освящение лучи Благодати.

Богослужение есть не только «школа молитвы», но и живое духовное делание: взращивание и укрепление живого духа в людях и духовное освящение всякой естественной вещи, с которой человек имеет дело. Таинство же есть особое преподание благодати человеку, ищущему живого единения с Богом.

К верному восприятию Таинства человек должен внутренне и внешне подготовиться: он должен очистить свою душу от всего противодуховного, пробудить в себе волю к совершенству, возжечь огонь своей христианской совести, покаянно осветить им свою греховность, открыть свое духовное око для видения и разумения, привести в движение свое созерцающее сердце и сосредоточить полноту своей веры. Полнота Таинства требует религиозно-молитвенной полноты ее участника.

Внешний обряд без внутренней молитвы есть лишь наружная форма. И Таинства как «стихии, питающие духовную жизнь» человека, требуют от него духовного и искреннего наполнения. Иначе этот драгоценный дар Церкви только дается, но не принимается и не благодатствует.

Этим даром является живое Духонаучение, идущее от священства и пастырства.

На первом месте стоит сила и искренность личной молитвы пастыря. Вера крепнет и распространяется от живого восприятия Бога, от молитвенного огня, от очищения сердца, его подъема и просветления, от живого созерцания, от реального посещения Благодатью. Если священник способен искренно и беззаветно молиться сердцем и действительно молится так в своем уединении, то его церковная молитва будет зажигать, очищать, просветлять сердца его прихожан. Это пламя одинокой молитвы будет гореть и в его церковном богослужении, и в его проповеди, и в его жизненных делах. И прихожане его сразу почувствуют сердцем, что «Сам Дух» молится в нем «воздыханиями неизреченными» (Рим. 8, 26) и что эти воздыхания передаются им по неизреченным путям. И прихожане становятся соучастниками его молитвы: им передается теплота его веры, они приобщаются его духовному полету. И поучения его воспринимаются по-особому: не только умом, но и сердцем, живой совестью и воспрянувшей волей. Его беседы проникнуты творческим духовным опытом, они идут от сердца и воспринимаются всей душой.

Второе, что несет пастырь своим прихожанам в качестве дара Церкви, – это живое, любящее сердце. Лучшее христианское миссионерство есть то, которое происходит из подлинной доброты сердечного понимания. Если священник имеет эту любовь, то она чувствуется и в его церковной молитве, слышится и в его проповеди, обнаруживается и в его делах. Кто беседует с ним или помогает ему, у того возникает особое ощущение: он чувствует, что воспринял от своего духовника нечто драгоценное, жизненно существенное и ободряющее, что он испытал свет и теплоту сердечного огня, что он приблизился к тому, что разумел Христос, когда говорил о любви. Ибо живое сердце имеет запас доброты для всех: утешение для горюющего, помощь для нуждающегося, свет для беспомощного, живое слово для всякого, добрую улыбку для цветов и птичек. Простое обхождение с таким человеком становится незаметно живой школой сердечного участия, любовного такта, христианской мудрости.

Церковь дарит нам через пастыря свободную и творческую совесть. Эта совесть должна жить в нем как независимая сила, по которой люди могли бы проверять и крепить свою собственную совесть. Он должен нас поддерживать в искушениях и соблазнах; он должен быть нашей опорой в колебаниях и изнеможении.

Понятно, что священство и старчество такого православного уклада является одним из драгоценнейших даров Церкви. Издревле монахи и священнослужители, жившие сердечным созерцанием, входили в тот «собор христианской праведности», который Церковь берегла, завещая получше «узнавать жизнь праведных». Она советовала «всматриваться в жития святых, как бы в движущиеся и действующие какие изваяния» (свят. Василий Великий, письмо 2). Ибо вчувствование в совершенство есть один из лучших путей для душевного очищения. И это тоже дар Церкви.

Служения в Церкви: Церковь – новый род людей; апостолы и наше отношение к ним; Отцы, учители и пастыри Христовой Церкви и оказание им чести с нашей стороны. Мученики и наша любовь и уважение к ним; преподобные и оказание нами чести им; Христа ради юродивые и наша возможность выразить им честь

Святитель Ириней, епископ Лионский, говорит: «Церковь – это новый род людей, восстановленных в их первоначальном образе Божием, живущих по закону любви и достигающих при содействии Духа Святого обожения»⁵⁴. Члены Церкви – это люди, которые Духом Святым из среды народов избираются для Господа и становятся в мире тем же, чем является душа в теле человека. Первыми избранниками такого рода стали святые апостолы.

Апостолами именуются ученики Господа Иисуса Христа. Он избирает их, облекает «силою свыше» (Лк. 24, 49) и посылает в мир проповедовать Евангелие. Свою проповедь апостолы должны были подтверждать своею жизнью, чудесами, страданиями и смертью. Они сподобились стать свидетелями страданий, смерти, воскресения и вознесения на небо своего Учителя и Господа. Им вверена проповедь покаяния и отпущения грехов «во имя Его во всех народах, начиная с Иерусалима и даже до края земли» (Лк. 24, 46–49; Деян. 1, 8). И действительно «апостолы с великой силой свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех» (Деян. 4, 33).

После апостолов Божественное здание Церкви Христовой постоянно продолжало и продолжает восполняться их преемниками.

Наше отношение к святым апостолам выражается памятью о их благовестническом подвиге. Все они «служители Христовы и домостроители тайн Божиих» (1Кор. 4, 1). «Когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы (апостолы) на двенадцати престолах» (Мф. 19, 28). Поэтому наше отношение к ним выражается знанием тропаря апостолу и величания, чтобы ежедневно подтверждать в своем сердце любовь к апостолам и благодарить за их болезни и труды по благовестию Евангелия Христова, через Церковь открывшегося нам.

Апостоле святый (имярек), моли Милостивого Бога, да прегрешений оставление подаст душáм нашим.

Величаем тя, апостоле Христов (имярек), и чтим болезни и труды твоя, имиже трудился есú во благовестии Христове.

Это священнослужители, получившие власть возрождать и воспитывать верующих для участия в духовной жизни. Эту власть они воспринимают от Бога, Господа Иисуса Христа и от Святого Духа, ниспосланного Им на апостолов через благодатное рукоположение и молитву Церкви. Все свои дарования и жизнь они посвящали руководству и назиданию верных, а также на защиту и утверждение Православной веры. Апостол Павел называет таковых «достойно начальствующими пресвитерами» и повелевает «оказывать им сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1Тим. 5, 17). «Просим же вас, братия, – говорит апостол, – уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовью за дело их» (1Фес. 5, 12) и «подражать их вере» (Евр. 13, 7).

Мы выказываем им свое почитание, когда воспринимаем их слова и учение в свою жизнь и с любовью подражаем их вере. Это почитание мы выражаем частым чтением тропаря и величания святителю единому или же многим.

Правило веры и образ кротости, воздержания учителя яви тя стаду твоему, яже вещей истина; сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая, отче священноначальниче (имярек), моли Христа Бога спастися душам нашим.

Величаем тя, святителю отче (имярек), и чтим святую память твою, ты бо мóлиши за нас Христа Бога нашего.

Боже отец наших, творяй присно с нами по Твоей кротости, не остави милость Твою от нас, но молитвами их в мире управи живот наш.

Величаем вас, святителие велиции, и чтим святую память вашу: вы бо мóлите за нас Христа Бога нашего.

Мученики – это свидетели, исповедники веры Христовой. Ими являются те святые, которые исповедали и засвидетельствовали миру истину христианской веры словом, страданием, смертью и тем прославили Бога (Ин. 21, 19). Их называют «ратоборцами» Церкви Христовой, победившими врагов Ее силой благодати Божией, которая укрепляла и утешала их среди обольщений, угроз и истязаний. Они своим подвигом утвердили, возвеличили и прославили в мире Церковь Христову.

По слову святителя Григория Богослова, закон мученичества таков: «Не выходить на подвиг самовольно, а выйдя, не отступать, ибо первое есть дерзость, а последнее – малодушие».

Твердость мучеников среди жестоких страданий стала семенем христианства. Твердость, с какой мученики шли на страдания за имя Христово и терпели, невольно поселяла в сердцах людей, особенно очевидцев, любовь и уважение к ним. Мученики явились славными подражателями и участниками в страданиях и смерти Господа Иисуса Христа.

По заповеди Христа: «Всякого, кто исповедует Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным» (Мф. 10, 32), все мученики и мученицы исповедывали Иисуса Христа. Иные это делали словом, другие словом и страданиями без потери жизни, а иные словом, страданиями и смертью. Поэтому и мы должны делать то же словом и частым пением тропаря и величания мученику и мученице.

Мученик Твой, Господи, (имярек), во страдании своем венец прият нетленный от Тебе, Бога нашего: имеяй бо крепость Твою, мучителей низложи, сокруши и демонов немощныя дерзости. Того молитвами спаси души наша.

Величаем тя, страстотерпче святый, (имярек), и чтим честная страдания твоя, яже за Христа претерпел еси.

Агница Твоя, Иисусе, (имярек) зовет велиим гласом: Тебе, Женише мой, люблю, и Тебе ищущи, страдальчествую, и сраспинаюся и спогре-баюся Крещению Твоему, и стражду Тебе ради, яко да царствую в Тебе, и умираю за Тя, да и живу с Тобою; но яко жертву непорочную приими мя, с любовию пожершуюся Тебе. Тоя молитвами, яко Милостив, спаси души наша.

Величаем тя, страстотерпица Христова (имярек), и чтим честное страдание твое, éже за Христа претерпела есú.

Преподобными Церковь называет подвижников Нового Завета, которые для обуздания своих греховных наклонностей и для духовного усовершенствования в себе образа и подобия Божия добровольно посвящали себя строжайшему исполнению общей христианской заповеди: "Те, которые Христовы, распяли плоть свою со страстями и похотями» (Гал. 5, 24), "да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы не повиноваться вам ему в похотях его; и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых» (Рим. 6, 12–13).

Подвижники Нового Завета преуспевают в преподобии истины (истинной святости) и посему называются преподобными. Назидая мир подвигами благочестия, преподобные подвизались и среди мира, и в удалении от него.

Преподобные избирали и продолжали свои подвиги свободно. К ним принадлежали: произвольная нищета, воздержание от супружества, продолжительные посты, непрестанная молитва и прочие дела христианской любви к Богу и ближним.

Прежде всего эта честь будет выражена с нашей стороны стремлением и самим «подвизаться всегда иметь непорочную совесть перед Богом и людьми» (Деян. 24, 16). И кроме этого надлежащую честь мы окажем преподобным, когда в ежедневных молитвах будем прочитывать и пропевать тропарь и величание преподобным, вникая в смысл их благочестивого подвига.

В тебе, отче, известно спасеся еже по образу: приим бо крест, последовал еси Христу, и дея учил еси презирати убо плоть: преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобне (имярек), дух твой.

Ублажаем тя, преподобне отче (имярек), и чтим святую память твою, наставниче монахов и собеседниче Ангелов.

В тебе, мати, известно спасеся еже по образу: приимши бо крест, последовала еси Христу, и деющи учила еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобная (имярек) , дух твой.

Ублажаем тя, преподобная мати (имярек), и чтим святую память твою: ты бо мóлиши за нас Христа Бога нашего.

Христа ради юродивые – это люди, преумножающие свои истинные духовные совершенства, прикрывая этот свой подвиг поступками, совершенно несообразными с правилами приличий и обыкновений. При этом они прикровенно обличали и поучали других. Подвиг святого юродства есть один из самых удивительных и труднейших, какие из любви к Богу принимали на себя святые. Для этого подвига необходимо великое самоотвержение, чрезвычайное к себе беспристрастие, терпение непрестанных поруганий, презрения и ударений среди народа, перенесение жажды и голода, стужи, зноя и всех лишений, какие соединены с жизнью скитальческой. А вместе необходима мудрость, чтобы свое бесславие обращать во славу Божию.

Это отношение предполагает испрашивание у них молитвенной помощи для самоотверженной любви, терпения обид, поруганий и разных лишений, чтобы эти минуты и дни испытаний обращать во славу Божию. И чтобы закрепить память об их подвиге в своей душе почасту прославлять их словами тропаря и величания.

Глас апостола Твоего Павла услышав, глаголющ: мы юроди Христа ради, раб Твой, Христе Боже (имярек), юрод бысть на земли Тебе ради. Темже память его почитающе, Тебе молим, Господи, спаси души наша.

Ублажаем тя, святый праведный (имярек), и чтим святую память твою: ты бо мóлиши за нас Христа Бога нашего.

Действие в Церкви благодати Божией: источник ее – благость Божия, благодать «немощная врачующая и оскудевающая восполняющая», Свет благодати и его воздействие на человека, отклик на него согрешившего человека; преизобилующая благодать Божия в ее обновляющей силе; благодать не спасает нас без нас; дела и жизнь, оскорбляющие благодать Божию. Недостаточность жизни согласно природе, поднятие планки своей жизни, чтобы жить по благодати. Требования благодати – повиноваться Ее внушениям, постоянно следовать Ее руководству; взаимодействие благодати Божией и сердца человека; неделимость благодати и ее виды; благодать общая, Евангельская, оправдывающая и освящающая

Благодать Божия – это благой дар, подаваемый человеку Богом по Его благости, без предварительного права, заслуги или достоинства человека. Господь есть единственный Источник всего, что есть в самом человеке и вокруг него: бытия, жизни, тела, души, способности познавать, желать, действовать и пользоваться этой способностью. Все это человек имеет по благости Божией. И поскольку благо, которое Бог вложил в каждое творение действием Своего Промысла, усвоилось человеком как бы в собственность, то бывшее в самом начале благодатью, в своем продолжении сделалось естеством, природой рождаемым. Вот почему, в отличие от этого, благодатью именуется даруемое человеку Всеблагим Богом то, что выше естества и природы.

Благодать действует в мире как особый свет. Когда в мире не было греха, тогда все было прозрачно для света благодати. Он непрестанно изливался на природу и исполнял ее благом и блаженством, сохранял в ненарушимом совершенстве и бессмертии даже тело человека. Но вот человек прельщается, злоупотребляет своей свободой, уклоняется от исполнения воли Божией. В мир входит грех и нарушается первоначальный союз между природой и благодатью. Божественный свет благодати и после грехопадения продолжал изливаться на все и сиять. Но оскверненная грехом природа омрачилась, огрубела, сделалась недостойной и неспособной принимать чистые, светлые, тонкие, нетленные влияния благодати.

При помощи благодати человек сохранял то, что первоначально имел. И без особенной благодати Божией ему невозможно возвратить то, что он утратил. Отвернувшемуся от благодати человеку естественно было ниспадать даже до ада. Но вечно милосердствующий Бог простер Свои восставляющие руки в среду падения. Он дивно совокупил в Себе Божество и чистое человечество в единую Ипостась Христа Бога. Своим словом и жизнью, телом и кровью, крещением водою и Духом Он отверз новые преизобилующие токи благодати, простираемые на отчужденное от нее наше естество. Таким образом оскверненное грехом Он очищает, омраченное просвещает, плотское одухотворяет, падшее восставляет, погибшее спасает. "Мы имеем, – говорит апостол, – искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф. 1, 7).

В Таинстве Священства она характеризуется как «немощная врачующая и оскудевающая восполняющая». В благодати Божией сказывается милость Его, которая через Иисуса Христа силой Святого Духа устраивает наше спасение. Эта сила подается нам преимущественно в святых Таинствах Церкви, в ее молитвах и многообразных чудесах.

В христианстве все отношения людей устраиваются благодатью Божией, без нее они расстраиваются. Могущественная благодать нам дарована для того, чтобы укрепить нашу немощь, ободрить нашу безнадежность, одушевить нашу благую деятельность, а не для того, чтобы сделать беззаботным наше нерадение и усыпить нас в бездействии. «Умоляем вас, – пишет святой апостол Павел Коринфянам, – чтобы благодать Божия не тщетна была принята вами» (2Кор. 6, 1). Эти слова говорят об очевидном: благодать Божия сама по себе спасительна, но не станет спасать нас без нас. Мы принимаем ее с пользой (не тщетно), когда принимаем с верой, когда верно употребляем ее и сохраняем, когда обращаем ее в нашу жизнь и дела.

Не на пользу принимаем ее, когда вера оскудевает, когда житие и дела оскорбляют благодать Божию и ее отгоняют. Благодать есть талант Небесного Домовладыки, Который верного и усердного раба обогащает, а неверного и ленивого осуждает и отнимает у него Свой дар. «Наблюдайте, – убеждает апостол, – чтобы кто не лишился благодати Божией» (Евр. 12, 15).

Человеку следует остерегать себя от соблазнительного помысла, говорящего, будто бы человек живет довольно хорошо, когда живет согласно природе. Принимая такой помысл, человек не пытается поднять планку своей жизни и жить по благодати. Здесь следует учесть, что до грехопадения человек жил не одной природой, но достигал блаженства по преимуществу благодатью Божией. И если кто в одобрение жизни по природе сошлется на слова апостола что «язычники, не имеющие закона, по природе законное делают» (Рим. 2, 14), то таковым Господь дает разуметь, что Его последователю, как призванному к совершенству, слишком мало жить по природе, подобно язычникам (Мф. 5, 17).

Благодать требует от человека веры и готовности повиноваться Ее внушениям, а также верности и постоянства в следовании ее руководству. Благодать же сама будет человеку тайной помощницей в его подвигах ради нее и увенчает их. «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр. 4, 16).

Преподобный Макарий Великий учит: «Собственные усилия христианина сами по себе не делают его лучше. Он лишь привлекает благодать, которая уже сама производит свои действия в сердце человека. Благодать все сама совершает, от человека требуется только начаток, желание, усилие. Как пчела тайно возделывает соты в улье, так и благодать тайно производит в сердцах людей любовь свою и горечь превращает в сладость, а жестокосердие – в мягкосердие»⁵⁵.

Благодать в своем существе едина и неделима. Человек же изменчив к ее восприятию. Духовные усилия его, потребности и развитие делают душу по-разному восприимчивой к духовно-таинственному действию благодати.

В зависимости от того, как благодать влияет на душу человека и, преломляясь в ней, изменяет человека, она именуется по-разному: общей (промыслительной, предваряющей, призывающей, возбуждающей) благодатью; и еще благодатью Евангельской (просвещающей и обращающей), оправдывающей и освящающей.

Благодать Божия общая действует на всех людей, какими бы грешными они ни были пред Богом. Самое первое касание человека благодатью Божией обнаруживается в том, что милость Божия промыслительно возбуждает на спасение духовно-психические силы человека. Бог никому не желает погибели. Он хочет, чтобы все покаялись (Деян. 26, 20), обратились к Нему и «живы были» (Иер. 33, 11). Возбуждая людей искать спасения, Бог привлекает их ко Христу и готовит к принятию благодати Евангельской – просвещающей и обращающей.

Благодать Евангельская просвещает сердце человека, извлекает его из мрака греха и неведения Бога. Она пробуждает в его природе самое священное и заветное: стыд, совесть, страх Божий, благоговение, чувство смирения и покаяния. И тогда человек приходит в себя и начинает разбираться в себе, в путях своей недостойной жизни. Здесь он начинает постигать значимость для него обращения к самому себе, к своей совести, чтобы зреть свои согрешения, и обратиться к Богу с чувством покаяния, устремиться к исправлению. В момент этого двойного обращения (к себе и к Богу) отверзаются у человека духовные очи, и он становится способным к сознательному предпочтению добра перед злом. У него появляется потребность исполнить нравственный закон и, восприняв благодать Божию, сделать шаг к святому восполнению своего сердца завершающими видами благодати: оправдывающей и освящающей.

Впервые благодать оправдания даруется человеку в Таинстве Крещения. В этом Таинстве благодать снимает с совести человека тяжесть греха, окаянства и вины пред Богом. Оправдание приносит умиротворение совести и тот внутренний мир, которым был так богат Христос Спаситель. Однако оправдание не целиком и не навсегда освобождает человека от греха. Зло при оправдании как бы перемещается из центра духовного организма на периферию сознания. При этом оно теряет свое определяющее и господствующее значение. Зло в этом случае только искушает, возбуждает и влечет к себе человека, но уже не господствует над ним, как прежде.

Человек нуждается в ней, чтобы зло вновь не поднимало в нем голову. Впервые она даруется в Таинстве Миропомазания. Освящение воздействует на волю человека, усиливая желание следовать воле Божией и творить добро во славу Его. В последующей жизни благодать оправдания и освящения даруется ему в Таинствах Покаяния и Причащения.