277. Слово в день Восшествия на Всероссийский Престол Благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича

Воздадите убо Кесарева Кесареви, и Божия Богови (Матф. XXII. 21).

Сие изречение Христа Спасителя часто мы слышим, когда в подобные нынешнему дни, верноподданническое чувство собирает нас во храм, «творити молитвы, моления, прошения, благодарения... за Царя» (1Тим. 2:1–2), Богом даннаго и Богом хранимаго. И без сомнения, не Иродиане только и Фарисеи некогда «слышавше дивишася» (Мф. 22:22): но и ныне размышляющие не перестают удивляться многоразличной премудрости, заключенной в кратком изречении.

Если бы на вопрос: «достойно ли есть дати кинсон Кесареви?» (Мф. 22:17) Господь отвечал только: достоит: Он изрек бы истину, но без убеждения в ней. Он разрушил бы ков Иродиан, которые хотели предать Его области игемонове под предлогом Его неуважения к государственной власти; но не обезоружил бы Фарисеев, которые готовились обвинить Его в раболепстве власти языческой и в оскорблении достоинства народа Божия и Самого Бога. Но когда Он указал на образ и надписание Кесаря на монете, и сказал: «воздадите... Кесарева Кесареви»: Он изрек истину, и убедил в ней очевидным доказательством. И когда присоединил: «воздадите... Божия Богови»: Он разрушил сугубый ков, и отразил двустороннее нападение Иродиан и Фарисеев.

Когда на один вопрос, об обязанности ко власти земной, Он дал не один, а вдруг два ответа, об обязанности ко власти небесной, и об обязанности ко власти земной: Он чрез сие дал разуметь, что последняя обязанность должна искать себе опоры в первой, а без нее неполна, не тверда и недостаточна.

После многократно, без сомнения, слышанных вами размышлений преимущественно об одной части изречения Господня: «воздадите... Кесарева Кесареви», дадим ныне чреду нескольким мыслям преимущественно о другой части оного: «Божия Богови».

«Божия Богови». Что значит здесь: Божие? Как воздавать «Божие Богу»? Чтобы разуметь сие согласно с духом Божественного Учителя, надобно к сему придти по Его направлению.

Смотря на монету, сказал Он: «воздадите... Кесарева Кесареви, и Божия Богови». Что здесь было Кесарево, сказано предварительно: это Кесарев образ и надписание. А что Божие? – Остается золото. Кесарь дал монете свой образ и надписание: а золото ее сотворил Бог: почему и глаголет Он у Пророка, «Мое сребро и Мое злато» (Агг.2:8). Или, может быть, Христос Спаситель имел в мыслях, кроме монеты Римской, находившейся пред глазами Его, другую монету, Еврейскую, – сикль, платимый Иудеями в пользу храма Иерусалимскаго, и таким образом усвояемый Богу. Как бы то ни было, отдать Кесарево Кесарю, конечно, не значит снять с монеты и отдать Кесарю Его образ и надписание; ибо это не в природе вещей. Следственно изречение Господне необходимо принять в значении не столько буквальном, сколько созерцательном и более обширном.

Итак «воздавать... Кесарева Кесареви», значит за благодетельные для подданных действия Царской власти воздавать неуклонным исполнением соответственных оным верноподданнических обязанностей.

Царь дает тебе монету, ознаменованную Его властию, как твердое и удобное орудие для определения достоинства твоей собственности, для производства хозяйственных и торговых оборотов: воздавай ему определенною долею твоей собственности и самой сей монеты, дабы Он имел средства доставлять тебе сие и другие удобства общественной жизни.

Царь дает тебе закон и управление, чтобы в обществе существовал порядок, чтобы права твоего звания были известны и признаны, чтобы собственность твоя была несомненна, и личность твоя неприкосновенна постороннему своеволию: воздавай Ему повиновением Его закону и управлению, и тем облегчай Ему подвиг доставления сих благ тебе и всем.

Царь дает тебе суд и правду против обид и неправедных лишений: воздавай Ему твоею благонамеренною подсудностию; являйся в суд с правдою, а не с клеветою и лукавством; не позволяй себе самоуправства; будь правдивым свидетелем по законному требованию суда.

Царь доставляет тебе общественную тишину и безопасность от врагов, непрестанно бодрствуя против духа тревог и браней не только в пределах и на пределах, но и за пределами Своей Державы, многими трудами образуя, с многотрудными соображениями употребляя воинство, и даже Сам с Своими присными становясь в чин воинов: воздавай Ему с одной стороны любовию к тихому и безмолвному житию, с другой готовностию принести на защиту общественной безопасности всякую жертву, какую Царь и Отечество потребовать могут.

Если так обширно по справедливости должно быть значение правила: «воздадите... Кесарева Кесареви», – что скажем о значении другого правила: «Божия Богови»? Не трудно усмотреть, что значение сего должно быть еще обширнее, поколику власть Божия выше и обширнее власти Кесаря.

Не образ только вещей, или какое-нибудь положенное на них знамение есть Божие: Божие есть все от глубокой сущности существ до видимого их явления; все Божие, по праву сотворения, по праву сохранения, по праву управления, ко благу всех творений Божиих, и преимущественно ко благу и блаженству человека. Посему полон силы, и никаким изъятием не может быть ослаблен вопрос Апостола: «что... имаши, его же неси приял?» (1Кор. 4:7) А за сим необходимо следует равносильный вопрос: что же имеешь ты, что не был бы ты обязан «воздать» вседаровавшему Богу, в чем бы ты мог отказать Богу?

Бог дал тебе ум: отдай его Богу, посвящая его на познание Бога, на помышление о Боге; и, если очищением и возвышением его достигнешь того, что «денница» дня Божия «возсияет в сердце» (2Пет. 1:19) твоем, – посвяти ум твой на созерцание Божества.

Бог дал тебе волю: отдай ее Богу; да будет «в законе Господни воля» (Пс. 1:2) твоя; употребляй ее на исполнение заповедей Господних.

Бог дал тебе сердце: отдай его Богу, иначе сказать, возлюби Бога всем сердцем.

Бог устроением и покровительством Своего Провидения дает тебе внешние земные блага: отдавай их Богу, препосылая к Нему избыток их чрез руки нищих; и то, что из них употребляешь для себя, можешь и должен ты отдавать Богу, не отнимая у себя, но признавая во всем употребляемом тобою Божии дары, и употребляя оные с благодарением Богу.

И кто исчислит дары Божии человеку? Но нельзя не указать еще одного наибольшего. Бог дал тебе Единородного Сына Своего посредством воплощения. Не возрази, что говорю дерзновенно. Говорю то, что сказал Пророк: «Отроча родися нам сын, и дадеся нам» (Ис.9:6). Говорю то, что сказал Сам Сын Божий: «тако... возлюби Бог мир, яко... Сына Своего Единороднаго дал есть». И с какою страшною щедростию дал Его! Дал Его не только для того, чтобы Он был для нас наставником истины, руководителем и примером жизни, но дал Его на смерть за нас, «да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный» (Ин. 3:16). После сего нужно ли определять, как и в какой мере должен ты «воздать Божия Богови»? Если отдашь Богу, не только все, что имеешь, но и все, что мыслишь, чувствуешь, делаешь, душу, тело, жизнь: можешь ли не признать, что сим еще мало воздашь «Божия Богови»? Если сие можно почесть достаточным: то не потому ли только: что не можешь сделать более?

Но расширяя таким образом до беспредельности область заповеди: «Божия Богови», не отнимаем ли мы уже места у другой заповеди: «Кесарева Кесареви»? – Отнюдь нет. Царь и Его благотворная власть не есть ли также дар Божий? «Несть... власть, аще не от Бога» (Рим. 13:1), учит Апостол. «Мною царие царствуют» (Притч. 8:15), провозглашает премудрость Божия. Следственно и за Царя и Его державную власть должно воздать давшему Его Богу. Чем? – Тем, чтобы сей дар Божий благоговейно принять и верно сохранять; а это значит быть деятельно верноподданным, «воздавать Кесарева Кесареви». Так обе заповеди не только совместимы, но и содружны и неразрывны.

Надобно, впрочем, не оставить без внимания того, что между заповедями Божиими и Христовыми есть порядок, которого не должно нарушать. Сей порядок ясно показан в слове Христовом: «возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе» (Матф. XXII. 37–39). Тот же самый порядок должен быть и между заповедями, которыя суть особый только вид оных главных и общих. Заповедь: «Божия Богови», есть «первая и большая»; заповедь: «Касарева Кесареви», есть «вторая». Мысль о сем порядке не дожна ослаблять сию вторую заповедь, но должна способствовать полной силе и действию первой, для подкрепления и последней.

Достойно заботливого внимания то, не нарушаем ли мы сего Богоустановленного порядка в наших делах; не лишаем ли первую заповедь не только первенства, но и равенства со второю. Мы обязываемся служить Царю, с готовностию жертвовать жизнию даже до последней капли крови; и действительно верный воин с радостию за Царя сражается и побеждает; и, по другому жребию брани, с радостию за него сражаясь умирает. Так и обязанность к Богу исполняли Святые Мученики, которые против врагов царствия Христова сражались не оружием, а только словом Христовой истины, и которых победа в том только и могла состоять, что они умирали за истину, не изменяя ей. Испытаем себя, готовы ли мы подобным сему образом «воздать Божия Богови»? Или, может быть, такое испытание неудобно, когда нет в виду случаев, произвесть оное не в мыслях только, но на самом деле. Предлагаю испытание менее трудное: готовы ли мы предать на смерть – нашу гордость, чтобы благоугодить Всевышнему смирением, предать на смерть – нашу скупость, чтобы принести в жертву Всеблагому дела милосердия, предать на смерть – нашу роскошь и леность, чтобы служить Богу Духу воздержанием, постом и молитвою? – Кто может, пусть скажет, что он готов воздать, и действительно вполне «воздает... Богови» все сие: но многие, думаю, признаются со мною, что для сего еще недостает в нас многого.

И по сему напоминаю себе, и всем, кому нужно, возбуждать в себе ревность, чтобы сколько можно чисто и вполне исполнять первую и большую Христову заповедь: «Божия Богови», дабы исполнение другой заповеди: «Кесарева Кесареви», Бог благословил и силою и благими плодами для всех и каждаго. Аминь.