Глава VI. Обоснование и раскрытие апостольского учения о Церкви как о теле Христовом

1. В выводе из рассмотренных нами определений Церкви, как мы уже видели, получается следующее: Церковь невозможно определять как только общество или собрание верующих с особыми, принадлежащими ему свойствами и признаками, с правами и обязанностями, средствами и целями, видоизменяющимися сообразно с тремя главными христианскими вероисповеданиями, потому что из идеи общества или собрания верующих невозможно вывести понятия ни о существе и свойствах Церкви, ни о церковной организации и христианской жизни. Православно-богословская наука, – как показано было в своем месте, – имеет возможность, а, по существу дела, и прямой долг – указать такое определение Церкви, которое было бы и чуждо вышеозначенных недостатков, и в то же время совершенно отвечало бы своему предмету. – Приступая к выполнению этой задачи, считаем должным заметить, что мы будем идти прежним путем, раскрывая неисчислимое богатство истинной жизни, дарованной Церкви Ее благодатною Главою, Господом И. Христом.

2. Всякая жизнь, как это понятно из ее существа, течет по известным, заключающимся в самой природе ее и управляющим ею законам. Быть не может и мы не знаем еще никакой даже более или менее истинной жизни, существующей без или вне данных ей законов. Как бы, по-видимому, ни была одностороння и ничтожна известная жизнь, но и она, если не хочет быть отрицанием себя самой, необходимо должна быть подчинена своим законам. Но Церковь есть полнота истинной жизни и потому всего менее может существовать без соответствующих ей законов. По каким же именно законам совершается течение церковной жизни? Какие законы действуют в Церкви? Законы жизни органической – так можно кратко формулировать ответ на этот вопрос. Но чтó такое эти законы в отличие от других?

3. Обращаясь прежде всего к видимому миру, мы наблюдаем в нем неисчерпаемое разнообразие жизни – индивидуальной и вместе общей, отдельной и мировой. Видимый мир представляет собою единый стройный космос, единый величественный организм, объемлющий собою все отдельные творения. Каждое из них имеет свое определенное место в мировом организме и живет общею с ним жизнью, в то же время нисколько не теряя своей индивидуальной жизни. – Каждое существо здесь является необходимым звеном в бесконечной цепи других существ и каждое несет от себя посильную дань благосостоянию целого. Естественно, что существа высшего порядка сравнительно с низшими живут и высшею жизнью, и высшими законами и более содействуют благосостоянию мировой жизни. Так, наприм., растительное царство выше минерального; в свою очередь, над растительною жизнью возвышается органическая, начиная от самых низших организмов и до самого совершеннейшего из всех – человеческого организма.

4. Тело человека состоит из бесчисленного множества неделимых материальных частиц. Частицы эти бесконечно малы; тем не менее каждая из них имеет свое значение в общей экономии тела и входит в него как составная его часть. Мы видим свое тело ограниченным в пространстве, имеющим известный объем и очертания. Но если бы наше зрение усилилось до возможности наблюдать движение каждого атома во всей вселенной; если бы, к тому же, и умственный наш горизонт поднялся до той высоты, откуда могли бы мы видеть связь и причинность явлений во всей окружающей нас природе, то пред нами открылась бы поразительно чудная картина! Мы увидели бы тогда, что тело наше как бы вовсе не имеет определенных границ, что оно простирается почти в бесконечность и как бы сливается с общею жизнью природы. Оно получает возбуждения от солнца и звезд, состоит под влиянием разнообразных сил природы и само, в свою очередь, своими физическими, химическими и другими свойствами оказывает влияние на всю окружающую его природу. И тем не менее, оно пользуется вполне обособленною, вполне самостоятельною индивидуальною жизнью. Оно – не простое лишь соединение материальных частиц, подчиненных действию общих законов природы и связанных между собою лишь механически, как в камне, или только химически, как, наприм., в воде или воздухе. Оно есть тело органическое.

5. Организм есть целое, – единство. Уже при поверхностном наблюдении между членами организма очевидны гармония, связь, взаимное отношение и деятельность, которые необходимо заставляют предполагать определяющую и определяемую основную сущность, так сказать, монаду. Организм стремится к самостоятельности в отношении внешнего мира, противопоставляя ему все свои члены. Не только один какой-либо член организма участвует в устройстве других, но органы находятся во взаимном отношении к системам, а системы зависят друг от друга по необходимой взаимной противоположности и все относятся между собою, как полюсы одной и той же идеи жизни, будучи соединены значением, отношением и периодичностью своей жизнедеятельности. – Человеческое тело образуется совокупностью многих членов, соединенных между собою единством органической жизни, потому что лишь под таким условием члены тела являются именно таковыми. Без такого единства организм перестал бы быть самим собою, потому что когда один или несколько членов организма начали бы жить своею, обособленною от других членов жизнью и свою деятельность направили бы на улучшение только своего частного благосостояния, то в лучшем случае отсюда получилась бы уродливость, а в худшем – разложение организма.

6. Организм в своем проявлении как целое, подлежащее чувствам, есть органическое тело; в сущности же, как целое идеальное есть органическая идея, или душа. Оба существуют под видом организма не только совместно, но и во взаимном условии, потому что оба представляют единство. – Идея и материя взаимно обусловливают друг друга; идеальное целое в вещественности становится реальным, и, пришедши в реальность, обе в их существенном соединении представляют организм, органическое единство, деление которого на идеальную и реальную стороны есть не более, как только произвол науки и рассудочный способ к понятию целого.

7. Так как идея, или душа обнаруживается во всем составе организма, то и в каждой его сфере должна выражаться душевная сущность. В этом положении выражено ясное понятие об организме как о конкретной индивидуальной жизни. Органическое тело есть как бы чувственная схема души, и все органические сферы реальным образом выражают душевную сущность, подобно тому, как линии и углы треугольника представляют идею математической фигуры. Наше тело потому и есть именно наше, что служит орудием нашего духа, есть как бы его внешнее обнаружение, посредством которого он проявляет себя вовне⁴⁶⁹. Чем в бóльшей степени тело является послушным орудием духа, тем и бóльшим совершенством отличается жизнь известного индивида, и, обратно, с преобладанием чувственно-животных страстей и наклонностей над духовными стремлениями в человеке и жизнь его понижается сообразно со степенью данного преобладания. В первом случае получаются рост и увеличение, а во втором – хищение и растрата жизни⁴⁷⁰.

8. Так как организм, по вышесказанному, представляет собою высочайшее единство жизни и все его многообразие представляет только развитие его основной идеи, то, следовательно, телесные органы существуют и получают свое настоящее значение не одним совместным пребыванием, но и взаимным условием. Отсюда, первая цель деятельности членов организма заключается в «созидании тела», вместе с которою дана и вторая – устроение каждым членом тела своего частного благосостояния. Каждый член тела совершает предназначенное ему служение в той мере, в какой это требуется для организма и для него самого. Здесь открывается пред нами дивная и в своем роде «предуставленная гармония» существования единства во множестве и множества в единстве, причем ни единством не поглощается истинная самостоятельность отдельных членов, ни какой-либо отдельный член не поставляет только себя одного единственною самоцелью своей жизни и деятельности. Для всех членов организма существует одна высшая цель – созидание тела и в нем себя самого.

9. Но если здоровая органическая жизнь обусловливается закономерным действованием каждого отдельного члена тела, и, наоборот, если нарушением этого закона вызываются различные уродливости и разложение органической жизни, то очевидно, что члены тела необходимо нуждаются один в другом и воспособляют друг друга. – Отсюда – благосостояние или злополучие каждого отдельного члена всегда отражается как на целом организме, так в нем самом и на каждом другом члене. Здесь наблюдается не простое только явление, известное под именем здорового или больного органического самочувствия, потому что это последнее само, в свою очередь, служит показателем или роста и увеличения, или же разложения и уменьшения органической жизни. За таким самочувствием скрывается, в случае болезни известного члена организма, посильное содействие к его выздоровлению со стороны всех других сочленов. Больная рука или нога получают жизненную для себя силу за недостатком своей со стороны других членов до того времени, пока не пройдет местная болезнь. – Организм не сразу расстается с больными членами, но лишь только после всевозможных с своей стороны усилий сообщить таким членам необходимые для их выздоровления жизненные силы. И больные члены, хотя до некоторого времени бывают очень малоспособны к отправлению своей деятельности, хотя они и немощны, и неподвижны, при всем том остаются, однако, членами организма, не переставая быть ими до полной невозможности своего выздоровления, после того, как организм бесплодно истощится на них своими жизненными силами, – по причине совершенной неспособности их к усвоению себе этих жизненных сил. В таком случае, для сохранения здоровья и сил как целого организма, так в нем и других здоровых членов требуется отделить больной член от незараженного тела. Но, отсеченный, последний по необходимости умирает, потому что не может и перестал быть живым членом человеческого тела.

10. Если далеко не безразлично то или другое действие каждого члена для целого тела, то тем более не безразлично присутствие или отсутствие известного члена в теле. Природа не терпит излишеств, и тем менее можно допустить какое-либо излишество в здоровом организме. Отсюда все члены организма, как бы ни были, по-видимому, незначительны некоторые из них, относительно необходимы для организма. В этом отношении все члены тела, как одинаково, каждый по мере своих сил и способностей, участвующие в созидании тела, равны между собою. Но само собою понятно, что здесь можно допустить отнюдь не безусловное, а только относительное равенство членов тела, потому что мы имеем дело с организмом. Нет и быть не может какого-либо организма, существующего независимо от указанного закона распределения сил. Организм и безусловное равенство его членов – это взаимно исключающие одно другое понятия, contradictio in adjecto. Предположив (вопреки всякой возможности такого предположения) существование организма с безусловным равенством составляющих его членов, мы не можем в таком организме допустить ни надлежащей полноты, ни разнообразия жизни; напротив, последняя в конце концов оскудеет своим содержанием и примет односторонне уродливое направление, т.е. в каждом моменте своего существования такой (невозможный) организм будет отрицанием себя самого как организма.

11. В человеческом теле различаются органы внешние и внутренние, из которых первые назначены для воздействия человека на внешний мир и для восприятия от него впечатлений, а последние – для поддержания жизни в теле. Внутренние органы, в свою очередь, не все пользуются одинаковым влиянием в теле. Нервная система бесспорно влиятельнее, чем все другие органы тела, как внешние, так и внутренние. Она приводит их в действие и распоряжается ими. Но и в нервной системе не все органы одинаково влиятельны. Наибольшее значение в последней имеет головной мозг. Ему подчинены все телесные органы; от него исходят движение, ощущения и жизнь тела. Внутренняя гармония всех частей черепного мозга имеет важнейшее влияние на высшее единство душевной жизни. В нем душа имеет для себя орган сознания внешнего мира и орган умственных познаний. Голова, таким образом, есть существенная часть телесного организма. В ней концентрируются все нервы, идущие от оконечностей тела, которое поэтому всеми своими частями непосредственно связано с головою. Голова есть главный орган, в котором по преимуществу сосредоточивается присутствие духа, его воспринимающая и реагирующая деятельность. – Итак, относительным равенством членов тела не только не исключается, а, напротив, необходимо предполагается некоторое их неравенство и специфическое различие между собою по роду их деятельности.

12. Сущность организма есть жизненная идея его бытия, – идея, стремящаяся по законам природы сделаться явлением, т.е. принять вещественную форму. В организме индивидуальная идея жизни проявляется в формах времени и пространства. Если взглянем на ход развития организма вообще, то генетическое исследование покажет нам, что из неопределенной точки мало-помалу проявляется жизненная деятельность, и сообразно внутренним законам из неопределенного развивается ряд метаморфоз и образований, которые по своей противоположности и взаимной зависимости постоянно относятся к целому, совершающемуся во времени и пространстве. Но развитие в периодах и формах происходит столь правильно, что нельзя не признать творческого могущества первообраза в каждом моменте жизни как высшей идеальной силы, проявляющейся в каждом образовании организма. Идеальное могущество творит непрерывно и настолько разумно, что как бы наперед обдумывает следующие периоды и настоящим образованием приготовляет будущее. Эта идея организма, следовательно, есть вместе первообраз целого, в правильном движении и развитии которого проявляется сознательное мышление.

13. По своему целесообразному устройству организм отчасти подобен механическому снаряду; при всем том, однако ж, сам организм еще в зародышном состоянии производит и развивает механизм органов. Действие органических тел не зависит просто от гармонии органов; напротив того, сама гармония есть действие органических тел, и каждая часть этого целого имеет свою основу не в себе самой, но по причине целого. Механический снаряд (машина) устроен мастером сообразно с идеею, которую имел в виду этот последний. Идея лежит также и в основе каждого организма, и сообразно с этою идеею организуются все органы. Что касается машины, то такая идея находится вне ее; напротив того, что касается организма, то эта идея находится несомненно в нем самом, и здесь с необходимостью она все производит и устрояет. Следовательно, не вещество, привзошедшее и восприятое отвне, образует единство, гармонию организма, но еще прежде нее существует единство, гармония и находится уже в самом зародыше еще прежде, чем постепенно затем выделяются и делаются явственными части целого.

14. Подчиненное законам органического существования тело не терпит в себе чуждых и не уподобляющихся ему элементов, – не допускает их внешнего, как в камне, приращения или более чем внешнего, каково, например, химическое соединение, в котором данные элементы теряют свои первоначальные свойства и образуют новое тело с своими особыми свойствами. Организм допускает только одно органическое соединение с собою дотоле чуждых ему элементов, при котором сам он не терпит никаких изменений, но изменяются лишь соединяющиеся с ним элементы, преобразуясь из неорганических в органические. С самых первых дней своего существования организм начинает раскрывать свою жизненную силу, уподобляя себе привходящие совне элементы и превращая их в свою плоть и кровь. Такое уподобление элементов происходит во все время существования организма. Оно – в природе организма и существенно необходимо для него, потому что организм не представляет собою обособленного от окружающего его мира и только по себе и для себя существующего тела. – Мы видим, что с каждою новою ступенью развития происходят новые группы органов и что по прошествии переходных периодов исчезают и соответствующие им органы. Но все идеальное вечно, и все прожитые периоды души хотя принадлежат прошедшему времени, однако постоянны и образуют идеальный организм пребывающих моментов.

15. Материя в органических телах никогда не служит вместе с тем и элементом, обусловливающим собою их форму, а скорее, наоборот, форма организма подчиняет себе материальные элементы. В этой способности организма подчинять себе химическое сродство материальных элементов заключается одна из отличительных особенностей того свойства организмов, которое называется словом жизнь. Деятельность есть закон жизни. Чтó не деятельно, то мертво, и мертвый организм есть нечто столько же противоречащее уму, как и мертвая природа. Но жизнь не может коснеть, потому что жизнь есть понятие активное, которое исчезло бы, если бы хотя на одно мгновение мог остановиться непрерывный ряд деятельных моментов. Организм есть индивидуальная жизнь, сделавшаяся конкретным явлением; поэтому его можно представлять только живым, следовательно – действующим.

16. Правда, с течением времени значительно изменяется внешний вид тела, и долголетний старец далеко уже не тот, каким он помнит себя в протекшей молодости. Даже и в более короткий срок с человеком нередко происходят поразительные перемены, – и, строго говоря, каждый день, каждый кратчайший момент времени полагают на нас свой особой отпечаток, пока наконец под бременем лет, скорбей и болезней мы не отойдем в ту же землю, из которой и взяты. – Действительно, здесь организм терпит изменение, но это изменение свойственно, так сказать, феномену, а не самому существу; чтó же касается организма с его жизнью и ее законами, то во все время существования последнего они остаются одними и теми же.

17. Но сам по себе организм как таковой еще не заключает в себе последней цели своего существования; эта цель неизмеримо выше телесной жизни организма. Последний, правда, в ряду многочисленных творений занимает высшую ступень и с чисто физической стороны является высшим совершенством из существ видимого мира. Но тело человека – не сама по себе существующая реальность, независимая или чисто внешне соединенная с другою, высшею реальностью, – человеческою душою, а, напротив, существует только во взаимоотношении и соединении с последнею, вместе с нею образуя единое целое. Вещество в организме есть движимое, а душа – движущее. Она одухотворяет собою весь организм, постепенно достигая в нем такого состояния, при котором она долее существовать в теле не может. Поэтому, разрушив грубое вещество чрез смерть с утонченным телом, наша душа переходит в потусторонний мир. Так как будущее состояние органического бытия приуготовляется его прошедшим и настоящим, то наше утонченное тело должно получить зрелость для будущей в течение земной жизни. Оно есть не чтó иное, как духовный организм, как развитие жизненной идеи, сознательное, сделавшееся реальным и получившее организацию. – Так неисчерпаемо полна, всестороння и гармонически стройна жизнь человеческого организма сравнительно с бесчисленным разнообразием всяких других форм мировой жизни, что организм и совершенная жизнь, можно сказать, сделались синонимическими понятиями⁴⁷¹.

18. Истинная жизнь, как мы веруем, для человека возможна только в Церкви, потому что Господь благоизволил вступить в завет жизни не с каждым отдельно, а с целым верующим в Него человечеством. Церковь состоит из верующих и из Триипостасного Бога, т.е. Бога-Отца, по изволению Которого Слово стало плотию нашего ради спасения; Бога-Сына, воплотившегося и за нас пострадавшего (Искупителя нашего), и Бога-Духа святого, усвояющего нам плоды искупления. Церковь, таким образом, является в виде оформленного союза между Богом и верующими, соединенными между собою наитеснейшим общением и единством жизни. А так как в опыте не существует еще никакой другой жизни, наиболее совершеннейшей по сравнению с органическою жизнью, то, следовательно, и Церковь, сокровищница истинной жизни, есть не иное чтó, как организм. – Но чей организм или чье тело? Так как Первоисточник истинной жизни есть Сам Бог, содевающий Церковь сосудом благодатных даров, то, следовательно, Церковь есть тело Божие; а поскольку «Слово стало плотию», то, частнее, Церковь есть тело Христово⁴⁷².

19. Подобно человеческому телу, состоящему из многих членов, и тело Христово, св. Церковь, состоит также из многих членов⁴⁷³, и как в человеческом теле господственное значение имеет глава, так и тело Христово возглавляется своею единою Главою – Самим Господом И. Христом. «И. Христос Сам, как Глава, держа кормило правления Церкви, управляет ею посредством св. отцов»⁴⁷⁴. Как отделенное от головы человеческое тело теряет жизнь и становится мертвым трупом, так и жизнь тела Христова всецело зависит от его соединения с своею благодатною Главою, изливающею на Свое тело благодатные дары и одухотворяющею его бесконечною полнотою Божественной жизни⁴⁷⁵. Соединение тела Христова с своей Главою, таким образом, является настолько существенным моментом церковной жизни, что невозможно допустить ни на одно мгновение существование Церкви без Христа; невозможно допустить даже такого предположения, потому что оно противоречит самой природе Церкви как возглавляемого Самим Господом И. Христом единого и нераздельного с своею Главою богочеловеческого организма. Невозможно поэтому и обратное предположение, по которому Господь И. Христос существовал бы без или вне Церкви, ибо «Глава не может родиться отдельно от членов»⁴⁷⁶.

20. Но если жизнь тела Христова существенно и всецело зависит от его Главы, оживляющей Свое тело бесконечною полнотою благодатных даров и правящей им по Своему благоизволению; если, далее, Церковь представляет собою настолько единый и нераздельный богочеловеческий организм, что оказывается как бы недостаточным ее наименование телом Христовым, почему она иногда прямо называется «Христос»⁴⁷⁷, то отсюда следует, что только один Богочеловек и есть единая Глава Церкви и что, кроме Его, еще не может и не должно в ней быть какой-либо иной Главы⁴⁷⁸. Поэтому православная Церковь отвергает римско-католическое учение о видимом главенстве папы. Допускать наряду с единою Главою Церкви – Господом И. Христом еще другую Главу – папу, значило бы разделять единое и нераздельное тело Христово, каким оно всегда представляется в апостольском и святоотеческом учениях⁴⁷⁹. – Итак, только один Богочеловек есть единая Глава Своего тела не в значении только власти, но в собственном смысле, как «исполнение исполняющаго всяческая во всех» Еф. 1, 23⁴⁸⁰, т.е. что «Церковь есть исполнение И. Христа, точно так же, как голову дополняет тело, и тело дополняется головою»⁴⁸¹, Господь И. Христос в Церкви то же, что душа в теле; «и как душа животворит и приводит в движение тело, само по себе не способное к жизненному движению, так и Логос подвигает и возбуждает все тело, Церковь, к должному, движет и каждым членом Церкви, так что он ничего не делает без Логоса»⁴⁸².

21. Тело Христово в силу органического соединения с своею Главою, естественно, становится причастником и доступных для него свойств Божественной Главы. Мы «веруем во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь». Мы «мнози едино тело есмы о Христе» (ἐν Χριστῷ) Рим. 12, 5⁴⁸³, «ибо единым Духом мы вси во едино тело крестихомся» 1Кор. 12, 13. «Составы» и «соузы», соединяющие и скрепляющие тело Христово, происходят именно из его Главы Кол. 2, 19 – и настолько объединяют верующих, что все они образуют из себя «как бы одного человека»⁴⁸⁴, имея одно сердце и одну душу⁴⁸⁵. – Единство Церкви не есть только внутреннее, но вместе и внешнее (Апостол строго отделяет «един дух» от «единаго тела» Еф. 4, 4) – единство, проявляющееся в единстве церковного устройства⁴⁸⁶, церковного Предания⁴⁸⁷, в письменных сношениях между отдельными Церквами⁴⁸⁸, во внешне проявляемом единстве епископства⁴⁸⁹ и Церкви на соборах⁴⁹⁰. Это единство объемлет и небо и землю, и Ангелов и человеков, как находящихся еще в земном странствовании, так и достигнувших небесного отечества, – короче: объемлет всех и по всему и есть единство кафолическое⁴⁹¹. – Что же касается частных Церквей, или частей единой вселенской Церкви, то «отдельность видимого устройства их не препятствует им быть великими членами единого тела вселенской Церкви»⁴⁹²: «Церковь едина, хотя, с возрастающим плодотворением расширяясь, дробится на множество»⁴⁹³.

22. «Аще ли начаток свят, то и примешение: и аще корень свят, то и ветви» Рим. 11, 16. Итак, начало второго свойства Церкви, – святости, в ее Главе – Богочеловеке. Он – «лоза истинная», а мы – «ветви». Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и мы, если не будем соединены органическим единством жизни с Господом И. Христом, а в Нем – с Богом Отцом и св. Духом Ин. 15, 1–6. Мы, грешные, взятые в ограниченности своей греховной природы, можем «хвалиться только немощами своими» 2Кор. 12, 5, и если еще находится в нас чтó-либо доброго, то это дар Божественной благодати, так что каждый вместе с Апостолом должен сказать о себе: «благодатию же Божиею есмь, еже есмь» 1Кор. 15, 10. Даже сравнительно совершеннейшая святость бесплотных духов и праведников является немощною в отношении к бесконечной и самосущей Божественной святости Иов. 4, 17. 18. Сопоставив в связь с нашею греховностью сравнительное совершенство Ангелов и святых и ограниченность их святости пред бесконечною Божиею святостью, с одной стороны, а, с другой, – наше христианское призвание к посильному богоуподоблению Мф. 5, 48, мы придем к такому заключению, что в каждый момент своей жизни мы должны стремиться к нравственному совершенству и в то же время по немощи своей конечной природы постоянно как бы упраздняться пред совершеннейшею святостью Бесконечного Рим. 11, 33–36.

23. Итак, святостью членов ли Церкви (и особенно находящихся в земном странствии) обусловливается ее святость? Отнюдь нет, потому что в таком случае Церковь никогда не достигала бы своей цели, по которой она необходимо должна быть совершенством и представляется в каждый момент действительно таковым Еф. 5, 25–27. В таком случае получило бы отрицание Церковью себя самой, потому что если Церковь представляет собою единый, возглавляемый Самим Господом И. Христом богочеловеческий организм, то оказалась бы несовершенною Сама Глава этого организма; – так необходимо выходить при несообразном с существом Церкви предположении о движении ее жизни снизу вверх⁴⁹⁴. Поэтому, не поступаясь святостью Церкви, следует смотреть на процесс церковной жизни так, как он действительно происходит в Церкви, а именно – сверху вниз, чтó вполне подтверждается библейскими и святоотеческими о ней учениями⁴⁹⁵.

24. Исходя из таких оснований, а также по примеру своей Главы, Христа Спасителя, пришедшего призвать не праведников, но грешников к покаянию Мф. 9, 13, православная Церковь считает своими членами не одних праведников, но и грешников⁴⁹⁶. «Как член естественного тела никогда не престает быть членом, разве чрез невозвратное отсечение и совершенную смерть, так человек, облекшийся в крещении во Христа, никогда не престает быть членом тела Христова, разве чрез невозвратное отпадение от Церкви Христовой и вечную смерть»⁴⁹⁷. В таком случае «или видимым действием церковной власти, или невидимым действием суда Божия, как мертвый член, он отсекается от тела Церкви»⁴⁹⁸, остающейся чуждою «скверны, или порока» Еф. 5, 27.

25. Так как Господь И. Христос «всем человеком хощет спастися» 1Тим. 2, 4, и так как наше спасение есть полное и совершенное Рим. 5:15–20, 14:7–9; Иак. 2, 10, то и Церковь, эта единственная на земле сокровищница истинной жизни, по благодатной связи с Божественною Своею Главою отверзает «райские двери» также для всех, ищущих спасения. Церковь есть кафолическая⁴⁹⁹. Как бесконечно совершеннейший богочеловеческий организм, Церковь представляет собою гармонически стройное существование единства во множестве и множества в единстве. По учению Ап. Павла, мы «мнози едино тело есмы о Христе, а по единому, друг другу уди», из которых каждый совершает свое особенное, от Самого Господа ему назначенное служение тем даром, который он получил от Бога Рим. 12, 4; 1Кор. 12, 6. 14. И как члены человеческого тела прежде всего призваны к созиданию тела, а уже в нем и чрез него – к созиданию своего благополучия, так и при действии в свою меру каждого члена как все тело Церкви получает «возращение», так в целом теле и его отдельные члены Еф. 4, 12–16.

26. Апостол как бы предвидел то превратное понимание тела, по которому оно является чем-то наподобие беспорядочной массы совершенно одинаковых между собою частей, и потому со всею решительностью опровергает такое заблуждение. «Аще речет нога, яко несмь рука, несмь от тела: еда сего ради несть от тела? И аще речет ухо, яко несмь око, несмь от тела: еда сего ради несть от тела» 1Кор. 12, 15. 16? Т.е. понятием тела Христова не только не исключается, а необходимо предполагается множественность составляющих его членов с отличительными особенностями их служения. В самом деле, «аще ли быша вси един уд, где тело?» опять спрашивает Апостол, – ст. 19. Тела не было бы; вместо тела получился бы беспорядочный состав несоединенных между собою органическим единством частей. Между тем как именно разнообразием членов тела Христова обусловливается их необходимость для целого тела и друг для друга. «Не может же око рещи руце: не требе ми еси, или паки глава ногам: не требе ми есте» – ст. 21. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и мы прилагаем бóльшее попечение к наименее благородным членам нашего тела – ст. 22, 23. Отсюда, для созидания тела Христова необходимы все члены и только в этом смысле они равны между собою; между ними существует равенство необходимости их в служении, равенство долга, но не чести и преобладания одних над другими. В первом случае получается христианское всесвященство⁵⁰⁰, а во втором – особые виды служений и, в частности, церковно-иерархическое служение 1Петр. 2, 9. 10; ср. 1Кор. 12, 28–30.

27. Чтó касается церковно-иерархического служения, то оно, в преимущественном смысле, есть именно «служение», διακονία, потому что Церкви не только не чужды начала мирского господства Лк. 22, 25, но по примеру Самого Пастыреначальника, Господа И. Христа, Который «не прииде, да послужат Ему, но послужити» Мф. 20, 28, и Его преемники, пастыри Церкви, призваны прежде всего к служению и притом в высшей степени высокому и ответственному, за которое они должны будут отдать строгий отчет на страшном суде Самому Господу Деян. 20, 28; 1Тим. 4, 14; Апок. 3, 14–16. Поэтому в рассуждении епископского достоинства совершенно точно выражались в древней Церкви, что епископ не столько получает те или другие права, сколько на него возлагается тяжелых забот и ответственности за благосостояние вверенной ему Церкви⁵⁰¹, и потому епископскую должность называли διακονία⁵⁰² и λειτοργία⁵⁰³, а епископов – служителями Церкви Божией. – Так как члены Тела по Своему благоизволению располагает Сам Бог 1Кор. 12, 18 и так как во всех их служениях «действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет», то отсюда и церковно-иерархическое служение основывается на особом Божественном посланничестве Ин. 20, 21; Рим. 10, 15; Евр. 5, 4, свидетельствуемом Церковью в таинстве священства Деян. 20, 28; 1Тим. 4, 14; Евр. 5, 4⁵⁰⁴, а не есть, как полагают протестанты, произведение позднейшей истории Церкви, порожденное эгоистическим любоначалием отдельных лиц, занявших в пресвитериуме место епископа.

28. Таким образом, не в безусловном равенстве членов Церкви состоит ее кафоличество, ибо этим разрушалось бы само тело Христово, а в посильном для каждого члена созидании тела, и притом так, чтобы каждый весь и во всей своей жизни исполнялся духом Христовым. Недаром Сам Спаситель требует от каждого хотящего идти за Ним взять крест свой Мф. 10:38, 16:24 и быть готовым на самые тяжелые лишения и страдания Мф. 20, 23. 26–28; Ин. 13:5, 15:20. Равным образом и по учению Апостолов мы должны постоянно распинать в себе «ветхого человека» и «носить в теле своем мертвость Господа Иисуса» Рим. 6, 6–8; 2Кор. 4, 10 для того, чтобы по мере умножения в нас страданий Христовых умножалось Христом и наше утешение 2Кор. 1, 5. Совлекши с себя ветхого человека и облекшись во Христа 3, 27, мы должны неустанно стремиться к возможно более полному Его в нас вселению Гал. 2, 20, даже до усвоения себе Христовых чувствований Филип. 2, 5, так, чтобы нам быть «Богоносцами и храмоносцами, Христоносцами и святоносцами, во всех отношениях украшенными заповедями И. Христа» ⁵⁰⁵. «Если ты – тело Христово», поучает один св. отец, «то неси крест, ибо и Он нес; переноси заплевания, заушения, прободение гвоздьми: таково было Его тело, хотя оно было безгрешно»⁵⁰⁶.

29. Равным образом и в полном своем составе вся Церковь Христова является продолжающею совершенное Господом дело человеческого спасения. И чтó касается, в частности, «воинствующей» Церкви, то в многоразличных судьбах своих она почти переживает такую же страдальческую жизнь, какою во дни плоти Своей жил Сам Искупитель. Эта Церковь поистине может сказать о себе словами Апостола: «живу же не ктому аз, но живет во мне Христос» Гал. 2, 20. Как ее возникновение представляет собою существенное следствие явления Господа И. Христа во плоти, – самооткровения Его богочеловеческого Лица, так и все то, чтó заключается животворного в Церкви, есть как бы отражение жизни Самого Господа И. Христа⁵⁰⁷.

30. Подобно родившемуся в безвестном Вифлееме Господу И. Христу и Церковь Его так же безвестно начала свою историю; подобно Ему и она постоянно терпела и терпит всевозможные гонения от своих врагов; подобно тому, как Он переносил уничижение и бедность, так и Церковь в годины испытаний разделяет с Ним ту же участь; как Он был ненавистен «книжникам» и «фарисеям», «законникам» и «лицемерам», так и она не переставала терпеть от подобных им врагов различные преследования; как Он находил Себе верующих преимущественно среди простых и бедных людей, так и в ней ищут себе спасения более все те же «буии мира» и немощные; как Он не гнушался ни мытарей, ни грешников, так и она не затворяет от них дверей своего царствия; но как у Него из двенадцати Апостолов нашелся один предатель, так и у нее насчитываются многочисленные изменники; как Он воскрес и по вознесении Своем пребывает во славе Отчей, так и она по окончании земного странствования своего как «царица предстанет одесную Его» Пс. 44, 10 в небесном царстве, в вечной славе которого и теперь уже царствует «торжествующая» Церковь... Говоря кратко, Иисус Христос «действует и ныне, подобно как действовал от начала;… действует в малом, равно как в великом; действует как во всей Церкви, так и во всех верующих. Он «воображается в них» и «живет в них» Гал. 2:20, 4:19⁵⁰⁸.

31. Как благодатная Глава Церкви, Господь И. Христос, есть истинная жизнь Ин. 14, 6, так и тело Его, св. Церковь, есть «полнота» богочеловеческой жизни Еф. 1, 23. Но, как мы видели, всякая, а тем более истинная, жизнь есть понятие в высшей степени активное. – Подобно солнцу, рассеивающему своими лучами ночную тьму, по исполнении времен «посла Бог Сына Своего, рождаемаго от жены, бываема под законом, да подзаконныя искупить» Гал. 4, 4. В этом смысле Господь И. Христос поистине есть «Апостол и Архиерей нашего исповедания» Евр. 3, 1. «Темже и спасти до конца может приходящих чрез Него к Богу, всегда жив Сый, во еже ходатайствовати о них» Евр. 7, 25. Посланничество Господа как средство для человеческого спасения и это спасение как цель посланничества являются весьма тесно соединенными одно с другим, выражая собою вечно живое благоизволение Божие о спасении «всех человеков» 1Тим. 2, 4. – Равным образом и Сам Господь И. Христос как в начале Своего служения «посла» (ἀπέστειλεν) «обанадесять ученики Своя ко овцам погибшим дому Исраилева» Мф. 10, 1. 5. 6, так и в конце, пред Своим вознесением, опять послал их на проповедь следующими словами: «шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам» Мф. 28, 19. 20. И действительно, Апостолы были «свидетелями» Господними «даже до последних земли» Деян. 1, 8 и, имея Самого И. Христа краеугольным камнем, и сами легли в основание устроенной ими Церкви Еф. 2, 20⁵⁰⁹.

32. Как человеческое тело стремится усвоить себе привходящие в него элементы, так и тело Христово – Церковь, эта скиния Божия, ищет уподобить себе мир и привести его ко Христу⁵¹⁰. Для того и основана Церковь, для того она и вручена именно Апостолам, Божиим посланникам, потому что она как сама послана в мир, так и от себя посылает в него своих Апостолов Рим. 10, 15. «Ибо ей вверен свет Божий, и потому «Премудрость Божия, чрез которую Он спасает всех людей, воспевает на торжищах, и на дорогах смело выступает она, на стенах смело проповедует она и постоянно вещает при городских воротах». Ибо повсюду Церковь возвещает истину, и она есть седьмисвещный светильник, носящий свет Христов»⁵¹¹. Поэтому будет справедливо заметить, что уже в смысле посланничества для спасения мира Церковь есть апостольская, ибо ἀπόστολος происходит от ἀποστολή, а не ἀποστολή от ἀπόστολος⁵¹².

33. Но для того, чтобы исполнять свое апостольское назначение, Церковь по своему существу должна быть именно такою, какою она была при жизни самих Апостолов. Подобно тому, как жизнь только одного первозданного человека непосредственно вышла из рук Самого Творца, будучи обусловлена в своем продолжении естественным рождением, так и новая Божественная жизнь возрождалась только там, где жили и действовали Апостолы; и как в то время желающие сподоблялись св. Духа только посредством посланников Божиих, так и во все последующие времена верующие получают его путем преемственного восхождения к Апостолам чрез богоучрежденное епископство⁵¹³. Все существенное, чем владела Церковь при Апостолах, находится и должно находиться в ней вовеки. В этом смысле апостольство Церкви некоторыми отождествляется с ее неизменностью⁵¹⁴, а самая Церковь, «сохраняющая от Апостолов и учение и преемство даров св. Духа чрез священное рукоположение, называется православною, или правоверующею»⁵¹⁵.

34. Итак, в своем настоящем Церковь неразрывно соединена со всем прошедшим и с будущим. Тело в этом случае опять согласуется с своею Главою, Господом И. Христом, Который «вчера и днесь тойже, и во веки» Евр. 13, 8. Такова же и Церковь. На этом ее свойстве основывается нахождение в ней того, чтó в рассуждении естественного человека в известном смысле напоминает единство самосознания, в рассуждении отдельного народа называется национальным гением, а в отношении Церкви является церковным Преданием. Все чуждое личного самосознания и народного гения как бы выталкивается вон, оставляя место такому содержанию, которое согласуется с природою отдельного лица или народа. Так и Церковь не допускает у себя ничего противного своей природе. «Где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать. Дух же – истина»⁵¹⁶. И как с исчезновением самосознания в отдельном человеке и национального гения в народе наступает разложение жизни, так и Церковь, поскольку она есть носительница истинной жизни, решительно не может существовать без Предания⁵¹⁷. Поэтому и св. Апостол обращается к верующим с решительным увещанием – всеми силами сохранять церковное Предание: «тамже убо, братие, стойте и держите Предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим» 2Сол. 2, 15. Не держащийся церковного Предания не может содержать в чистоте и христианскую веру, как это и видно на примере отделившихся от Церкви инославных общин, «примешивающих к яду учения И. Христа»⁵¹⁸ и «пьющих из болота гнилую воду»⁵¹⁹.

35. Предание – это Дух Христов, оживляющий Церковь и составляющий ее внутреннюю сущность. Подобно человеческому телу, оживляемому душою, и тело Христово оживляется живущим в нем Духом Христовым; и подобно тому, как естественное тело есть полная схема души, так что всякая основная сущность выражается в соответствующей органической сфере и, так сказать, становится здесь чувственною, так и тело Христово живет извнутри себя раскрывающейся жизнью. Все таинства и все церковное богослужение, священное Писание и Предание, догматическое и нравственное учение, молитвы и св. обряды (словом, вся полнота церковной жизни) получают свое истинное значение не сами по себе, как только внешние действия, но именно как выражение живущего в Церкви Духа Божия, действующего и в таинствах, и в богослужении, и в учении, и в молитве и во всей христианской жизни. Отсюда в Церкви (рассматриваемой безотносительно ко временным историческим проявлениям ее жизни) нет и быть не может чего-либо только внешнего, а напротив, само внешнее здесь представляет собою только видимую сторону невидимого Духа Божия.

36. Отсюда происходит то, что на какую бы сторону церковной жизни ни обратили мы внимание, повсюду внутреннее в ней сопровождается внешним, и наоборот, последнее служит выражением первого⁵²⁰. Так, например, вера не есть только логическая (бесовская по Иак. 2, 19) уверенность в бытии Божием, но и целая организация внутренней и внешней жизни и деятельности верующего; молитва не есть только ряд внутренне переживаемых религиозных состояний, но она необходимо выражается и в слове, и в коленопреклонении, и в слезах; слово Божие не суть только одни священные книги, но и неписанное Предание, – плод того же исполняющего Церковь Духа Божия, и т.п. Вот отчего, по суду Церкви, неизмеримо «более ценен благочестивый (хотя и) простой христианин, чем порочный и бесстыдный софист»⁵²¹, как бы, по-видимому, высоко он ни был образован и как бы хорошо ни рассуждал он об истинности христианства (нисколько, однако, не прилагая усилия осуществить его в своей жизни). Поэтому, далее, Церковь осуждает как болезненный мистицизм, отрицающий всякое значение за внешнею стороною церковной жизни, так и противоположное ему учение различных сект с крайний ригористическим направлением⁵²², или учение римско-католической Церкви об opus operatum. Отсюда же, наоборот, происходит и то, что в исторической своей являемости Церковь не стеснялась усвоением себе уже готовых форм богослужения, церковного устройства, просвещения и т.п., одухотворяя все это присущим ей началом Божественной жизни⁵²³.

37. Подобно Своему Основателю, Господу И. Христу, пришедшему для спасения человеков и «во дни Своей плоти» не только не избегавшему, а напротив, бóльшею частью обращавшемуся среди грешников и мытарей, и Церковь Христова, как продолжающая совершенное Самим Господом дело человеческого спасения, поскольку она есть историческое явление, существует в том же греховном мире и потому, естественно, не может не принимать готовых форм общинной жизни, поскольку в них нет чего-либо противного духу христианства. Но как Богочеловек остался совершенно чужд греха, так и Его Церковь остается непричастною никакой скверне или пороку. Отсюда православие осуждает протестантское лжеучение о невидимой Церкви, полагая, что непреложное основание видимости Церкви находится в вочеловечении Божественного Слова: «и Слово плоть бысть» Ин. 1, 14. Если бы Оно могло проникнуть в сердце человека без видимых посредств, то в таком случае Оно основало бы на земле только невидимую Церковь. Но сделавшись плотию, Слово самооткрылось во внешне восприемлемом человеческом образе: Оно как Богочеловек проведывало человекам, страдало и действовало по человеческому образу, чтобы снова приобрести их для царствия Божия. Как видно, избранное средство вполне сообразовывалось с обусловленным природою человека способом домостроительства человеческого спасения. Но если Бог устроил наше спасение чрез воплотившееся Слово, то здесь обозначена и та форма, в какой должно было продолжаться это устроение и по вознесении Богочеловека на небо. Проповедь Евангелия действительно вверена была видимому человеческому посредству; приуготовленные благодатию Божией к своему служению и уполномоченные на то Церковию люди должны были приводить людей к новой благодатной жизни во Христе Мф. 28, 19. 20. Психологически понятно, что эта жизнь не есть совокупность или ряд одних внутренне переживаемых человеком состояний без внешнего их обнаружения. Христианское благочестие не составляет неотъемлемой принадлежности только внутренних тайников человеческого духа, а необходимо проявляется также и во всей внешней жизни и деятельности христианина. Благодатный свет жизни во Христе не таится под спудом, – в верующем сердце, но одновременно светит и совне пред людьми, и они видят обнаружение истинной жизни в добрых делах христианина Мф. 5, 16; равно и христианская любовь отнюдь не таится только в незримых глубинах человеческого духа, но проявляется и вовне с такими характерными чертами, что «мир» по ним и узнаёт именно Христовых исповедников Ин. 13:35, 17:23.

38. Наименование Церкви телом Христовым является настолько господствующим в библейском словоупотреблении, что и другие наименования Церкви в сущности выражают именно это ее наименование. Так, например, Церковь называется «градом Божиим» Евр. 12, 22 не потому, что Бог имеет в нем Свое жилище – святый храм, в котором собираются верующие; еще менее потому, что этот град представляет собою собрание верующих, но главным образом потому, что последние образуют собою особого рода гражданство, πολιτεία, ибо имеют сообща различные учреждения и всем этим владеют и распоряжаются так, что каждому в установленном порядке указаны свои права и обязанности. – Та же мысль заключается и в других названиях Церкви, наприм., «домом Божиим» 1Тим. 3, 15; Евр. 3, 6 или «народом Божиим» 1Петр. 2, 10, если только правильно понимать смысл приведенных названий.

39. Эта, – назовем ее политическою, – природа Церкви выступает на свете еще с самых первых времен ее исторического существования. Так, по Деян. 2, 41–47 Церковь является не в виде простого общества или союза верующих, но именно как единый организм. Тотчас же выступает на первый план церковно-религиозный характер христианской общины, ибо крестившиеся постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в церковно-богослужебных молитвах…, – были все вместе и имели все общее – ст. 42. 44. Непосредственно затем в ежедневных домашних молитвах, в домашнем богослужении, в молитвах пред вкушением пищи и пр. пред нами выступает христианский «нрав», или обычай, ἦθος, ст. 46. 47. Видим, далее, Апостолов как управителей, – богатых как раздаятелей и бедных, как получающих даяние, в качестве раздельных одно от другого служений и состояний; и однако же именно по причине их раздельности и взаимозависимости наитеснейшим образом соединенных друг с другом. И вот такое-то именно органическое целое и называется у Апостола в заключении (ст. 47) Церковью, ἐκκλησία.

40. В соответствии с рассмотренным состоянием проявляется и вся дальнейшая жизнь первенствующей Церкви. Верующие представляются здесь не обособленно существующими группами общин, без связи с другими общинами, а единым стройным целым, не допускающим проявления какого-либо самоволия и безрассудства Кол. 2, 18. 19, споров и разделений 1Кор. 1, 11–13. Апостолы и сотрудники их, епископы, основывают одну за другою христианские общины, устрояют их и руководят ими, посещая их и наблюдая за правильностью их преуспеяния Деян. 14:21–8, 15:41, 18:23; Рим. 1, 13–16; 2Кор. 10. Даже в самых, по-видимому, безразличных и маловажных делах отдельные общины должны были сообразоваться с обычаями всех других общин 1Кор. 11, 16. Церковь является состоящею из Главы и членов, но не так, как будто не было в ней ничего, кроме Главы на небе и неупорядоченного сборища верующих на земле. Что касается последних, то, наоборот, соединенные единством органической жизни с своею Главою, они изначала представляли собою единый стройный организм. «Святой народ» представлял собою многоразличие раздельных и в то же время соединенных одно с другим служений и состояний, имея епископов, пресвитеров, диаконов, вдов, отцов и детей, господ и слуг Деян. 6, 1; 1Ин. 12, 13; Кол. 3, 22, с одной стороны, а с другой – церковные обряды и таинства, обычаи и учреждения Деян. 14, 23; 1Кор. 11, 16; см. также пастырские послания Ап. Павла. Пришлось бы стать в решительное противоречие с церковно-историческими событиями для того, чтобы из новозаветного Писания почерпать те общеизвестные и совершенно превратные представления о первобытной Церкви, по которым она была будто бы не чем иным, как только неупорядоченным сборищем восторженных энтузиастов…

41. Раскрывая апостольское определение Церкви как тела Христова мы, по всему вышесказанному, должны выразить его приблизительно следующим образом: Церковь есть богочеловеческий организм, возглавляемый Самим Господом Иисусом Христом⁵²⁴, и одушевляемый Святым Духом⁵²⁵; Самим же Господом, по воле Бога Отца⁵²⁶, основанный и управляемый (даже и в земной части Церкви, имеющей богоустановленную священно-иерархию)⁵²⁷, и состоящий из всех⁵²⁸ – на небе и на земле – верующих , стремящихся к вечной жизни во блаженном единении с Триединым Богом, а в Нем и между собою⁵²⁹.

В более краткой формуле то же самое может быть выражено следующим образом:

Церковь есть таинственное и животворное – воединое тело, возглавляемое Господом И. Христом и одушевляемое Святым Духом, – соединение как духов бесплотных и отшедших к Богу праведников, так и пребывающих еще на земле христиан, содержащих правую Христову веру и неизменно сохраняющих установления Господни.