Духовная беседа⁸⁹

Русь Святая! Так называли нашу дорогую родину в старину. В народных песнях, рассказах, повестях, исторических сказаниях мы встречаем сие название. Что оно означает? Действительно ли русские люди так хорошо, нравственно живут или, по крайней мере, жили, что и самая наша родина стала называться «Русью Святою». Да, в старину на Руси, действительно, процветало благочестие, которому удивлялись даже иностранцы. Но рядом с этим, конечно, немало было и пороков. Святой, в подлинном смысле этого слова, Русь никогда не была, но ее призвание – именно быть святой.

Призвание. Как каждый человек наделяется от Творца мира тем или другим дарованием, призванием, так и отдельные народы должны выполнить в истории жизни своей ту или другую задачу, цель. И вот Руси надлежит быть святой. Откуда же это видно, по каким признакам мы можем распознать, что именно «святость» – призвание нашей отчизны? Прежде всего Руси вверено хранение Православия. Не одни мы, но и другие народы исповедуют Православную веру, но те народы или порабощены исламом, или же утратили свою самостоятельность, а то и просто утратили свое Православие, не дорожат им, не берегут его. Одна Русь блистает Православием, как небо блистает солнцем. А ведь в Православии заключена сила духовного совершенствования, духовной мощи и крепости. Только Православие может делать людей святыми в подлинном смысле слова.

Далее, Господь поселил русских людей на необозримых равнинах, среди лесов, полей и лугов, среди природы. А ведь близость природы делает человека смиренным, простым и богобоязненным. Выйдет наш крестьянин на свою ниву, посмотрит он на свод небесный и невольно вспомнит он своего Творца и Промыслителя. А эта красота природы – зеленеющие луга с извивающимися по ним реками, эти вечно зеленые хвойные леса, благорастворение воздуха от полевых цветов, – разве это не заставляет переноситься мыслию к вечной красоте – Богу и прославлять Его величие?

Наконец, Господь дал русскому человеку Самодержавного Царя. Как не может быть в семье двух отцов, так и в большой семье – государстве должен быть один отец. Как уважение к отцу, доверие и любовь к нему являются ручательством за мир и порядок в семье, так и в государстве – преданность Престолу хранит самое государство. Для нас, русских, в особенности нужен Самодержавный Царь. У русских множество врагов Веры и Отечества. Кто же нас, православных людей, поддержит, кто защитит, кто постоит за наши исконные права веры и национальности, как не русский православный Царь.

Но если Господь дает какое-либо дарование, какое-либо призвание, то Он вместе с этим ожидает и того, чтобы мы это призвание осуществляли на деле, развивали бы его. Всем известна Евангельская притча о талантах. Господь наделил талантами каждого против силы его, но потом потребовал и отчета. Всех, умноживших свой талант, Он помиловал, наградил и только раба, закопавшего свой талант, поставил с неверными и неключимыми рабами, ввергнув его в геенну огненную.

Пред нами история народов и по преимуществу еврейского, этого Богоизбранного народа, наделенного от Творца мира особыми полномочиями, талантами, призваниями. Посмотрите, ограничился ли Господь только тем, что избрал этот народ? Нет! Он с высоты Горнего Престола всегда взирал, как этот народ осуществляет свое призвание. Как Мудрый Промыслитель, то ниспосланием благ земных – мира и благоденствия, то наказаниями и прещениями направлял его к предназначенной ему цели. «Как много раз, – говорит Господь, – Я собирал тебя, Израиль, как собирает кокош птенцы своя, но ты не восхотел, поэтому оставляется дом твой пуст!» Конец народу еврейскому – отвержение.

Особенно Промысл Божий бдит и над русским народом, народом Богоизбранным. Господь следит за тем, как и мы, русские, осуществляем свое призвание. И вот: то дарованием нам мирного покойного времени, умножением плодов земных – Он хочет нас привязать к Себе; то усилением нашего государства могуществом, победами над врагами внушает нам, что мы также могущественно и сильно должны стоять за устои веры и своей государственности; то, наконец, за наше нерадение, наше расслабление, наше нравственное падение посылает скорби, болезни и тяжелые испытания. Так случилось это и сейчас. Переживаемая война несомненно ниспосланное нам испытание. Это мы и должны сознать. Упадок веры и национального чувства, растление нравов, поворот в сторону язычества – привели нас к столь великому испытанию. За наше отклонение от своего призвания ниспослано нам Господом и столь великое испытание, такое испытание, под которым некоторые начинают падать и малодушествовать.

Как смотреть на это малодушие? Нехороший признак это малодушие. Оно одной пробы, одного свойства с безверием, забвением Бога. Нет, если мы желаем правильно понести ниспосланное нам Господом испытание, то мы должны быть исполнены покорности воле Божией, иметь терпение, бодрость духа и непоколебимую надежду на то, что Господь непременно нам поможет. Пусть враги внешние до времени имеют успех, пусть и внутренние враги, которые, к великому прискорбию, стали заявлять о себе, смущают общество всякой вредной для нас пропагандой, – мы, истинно русские люди, пролив слезу покаяния пред Господом Богом о своих согрешениях, личных и общественных, должны быть непоколебимо уверенными, что Господь не оставит нас, что мы с помощью Божией непременно сокрушим врага и в такой уверенности, не падая духом, не покладая рук, будем смело смотреть на наше будущее, действовать и не малодушествовать.

***

Большой вред в настоящий век наносят нашему простому народу газеты. Народ читает их и развращается. Это потому, что русский человек доверяет печатному слову. Почему это так? Русский народ начал учиться грамоте по Божественным книгам – Псалтири и святоотеческим писаниям. Да и писали и печатали первоначально только Божественное, назидательное, спасительное. Отсюда, что написано или напечатано, то в сознании русского человека предносилось как истинное, справедливое, полезное. К тому же у смиренного русского человека всегда было доверие к грамотным людям, учителям и наставникам. Что последние говорят или пишут, тому нужно верить. Так создалось уважение и доверие к печатному слову.

Этим, однако, воспользовались развратители нашего народа и стали употреблять печатное слово как средство для пропаганды своих безбожных и противогосударственных идей. Вот пример злоупотребления печатным словом, пример, взятый из последних дней. В виду тяжелых переживаемых нами событий Св. Правительствующий Синод призвал всех верных чад Православной Церкви к посту, молитве и покаянию. Это распоряжение, этот призыв был вызван голосами самих же русских людей, которые во множестве стали писать архипастырям и пастырям заявления о необходимости теперь всенародного поста, который так в духе русского народа и Православной веры. Что же наши газеты восхвалили этот призыв Св. Синода? Нет, мало об этом писали, а больше осмелились порицать деяние отцов Синода. Вот в одной газете, в статье «Невинные осужденники» от лица всех артистов делается заявление, что они оскорблены подобным распоряжением Св. Синода, так как им-де наносится удар искусству. «Ведь цель театров, – говорят они, – посредством искусства давать народу развитие, облагораживать его». Не будем говорить о том, всегда ли чистое искусство на театральной сцене имеет место, ибо всем известно, как часто театральные представления рассчитаны на услаждение низменных инстинктов современного человека; спросим только, что молитва в связи с покаянием ниже какого-либо искусства или нет? Ведь, кажется, каждый благоразумный человек должен согласиться с тем, что молитва есть наивысшее искусство, искусство из искусств, действительно облагораживающее человека и возвышающее его к Богу. Поступиться театром для молитвы и притом на такой короткий срок, как три дня, следовало бы с радостью и без противоречий. В другой газете призыв Св. Синода о покаянии не одобряется, так как-де этот призыв может способствовать развитию в народе уныния, малодушия, которые так теперь нежелательны. Какое опять несправедливое суждение! Молитва, пост, покаяние наводят – уныние! Ведь, кажется, нравственное чувство наше должно засвидетельствовать совсем обратное. Грех, нераскаянность гнетут человека, молитва же и покаяние бодрят его, дают прилив новых сил, освежают человека.

Если в прежнее время с таким доверием русский народ относился к печатному слову, то теперь наоборот – с большой осторожностью следует читать. Нужно благоразумие, нужна критическая оценка всего предлагаемого в печати. Чтобы не ошибиться в оценке, необходимо самому иметь твердые убеждения и взгляды. Русский человек прежде воспитывался на Православной вере и исконных русских началах. Теперь, в виду опасности все это потерять через газетную пропаганду, – надлежит больше нам прилежать ко всему истинно русскому; тогда, если попадет в наши руки газета, – мы сумеем разобраться и отделить ложь от истины, свое от чужого, иноземного и вредного.

Итак, по достоинству оценив теперешние газеты, станем смотреть на них, как на нож, с которым осторожно нужно обходиться, чтобы себя не порезать.

***

Здесь, в храме⁹⁰ пред моим взором стоят дети и взрослые. Это обстоятельство дает мне повод сказать следующее. Все мы считаем детский возраст счастливой порой. И это справедливо. Дети свободны от тех материальных забот, которые в настоящий век так сильно нас тяготят, потому что о детях заботятся родители или попечители. Но что важнее всего – так это, что у детей высок духовный мир, внутреннее состояние. Прежде всего им свойственна чистота сердца, которая делает детей привлекательными, милыми нам всем. Далее, особенностью детского настроения является спокойное, радостное состояние духа. Дитя радуется всему: этому свету Божию, красной весне, зеленой мураве, этой ласке и всякому добру. Огорчение охватывает сердце дитяти на минуту; оно долго не может ни сердиться, ни скучать, ни печалиться. Счастливо дитя и своею простою верою. Что ему внушат родители о Боге, о религии, то оно без всякого сомнения принимает, оно радуется всякому празднику, любит всякую святыню, утешаясь крестиком, иконкой.

Но детский возраст проходит, и мы делаемся взрослыми, утрачиваем вместе с этим все лучшие детские свойства души. Вместо чистоты сердца нас начинает полонить скверна. Мы черним всякою нечистотою свои помыслы, ум, чувства, как какою грязью. Радость у нас сменяется скукой, печалью, тоской, которая у иного появляется не на миг, а постоянно гложет сердце. А что касается веры, то как часто мы впадаем в безверие и даже в противление Церкви и всякому Закону Божию! Наконец, необходимость обеспечивать себя материально ввергает нас часто в многопопечительность, корысть, скупость и множество других пороков.

Но вот нам вспоминается одно Евангельское событие. Однажды Христос Спаситель остановился для беседы с народом. Его окружили дети, взрослые и матери с грудными младенцами, которые тянулись своими ручонками к Божественному Свету. Случилось даже так, что дети окончательно окружили Христа Спасителя, так что взрослым за ними трудно было подойти к Учителю. Апостолы думали помочь взрослым и обратились к Спасителю с советом и даже укоризной, чтобы Он отстранил от Себя детей и позволил подходить всем. Но на это Христос Спаситель ответил: «Не препятствуйте детям подходить ко Мне, ибо таковых есть Царствие Божие; истинно говорю вам, кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10:14–15).

Так значит – все мы взрослые, по Слову Божественного Учителя, можем быть как дети. Да, это так! Никто из нас не лишен возможности иметь и чистоту сердца, которая достигается постоянным вниманием к себе, борьбою с помыслами и подвигами. Можем мы иметь и радость, как спутницу чистоты сердца. А вера ко всем нам придет, если мы будем преданы Церкви Божией, станем пользоваться благодатными ее средствами и постоянно молиться Господу Богу, дабы Он Сам умножил в нас веру. Только посмотрите, какая разница в степени может быть между намеченными свойствами дитяти и взрослого. Так у мужа чистота сердца сопровождается уже духовными плодами, дарованиями – терпением, прозорливостью, как у многих святых и т. п. Радость переходит в предвкушение блаженства, как у Преподобного Серафима, а вера – в созерцание высших тайн Божиих, как у о. Иоанна Кронштадтского.

Милосердый Господи! Все от Тебя приходит. С Тобою мы все доброе можем приобрести, а без Тебя мы ничто, мы медь звенящая и кимвал бряцающий. Господи, помоги же нам! Аминь.

***

Возлюбленные братие!⁹¹ Господь Иисус Христос – наш Спаситель, наш Искупитель. Он, нас ради человек и нашего ради спасения, приходил на землю, учил, страдал и воскрес. Христос нас Себе усвоил, а потому называет нас братией, чадцами, учениками. Каково же отношение должно быть к нам Его Божией Матери? Если мы братия Христова, то и Божия Матерь – наша Мать, наша Заступница и Покровительница. Так именно верует и чувствует наше христианское сердце.

Однажды, именно 1 октября, в Цареграде эта вера была подтверждена видимым образом. На сей град напали враги. Все верные христиане молились в храмах Господу Богу и Пречистой Его Матери об избавлении от врагов. Шло моление и во Влахернском храме. Здесь среди богомольцев присутствовали Св. Андрей, Христа ради Юродивый, и его ученик Епифаний⁹². И вот они видят Царицу Небесную, молящуюся в облаках и распростирающую Свой омофор над всем христианским родом. «Видишь ли Царицу и Госпожу всех о всем мире молящуюся», – спрашивает блаженный Андрей Епифания. «Вижу, – отвечает тот, – и ужасаюсь».

Так счастливы мы, имея Господа нашего Спасителя, нашего Искупителя и Его Пречистую Мать, нашу Заступницу и Покровительницу. А потому, когда ты, возлюбленный брат, находишься в бедности, нищете, когда у тебя нет насущного хлеба и ты ютишься в сыром подвале, изнемогая в борьбе с нищетой, – вспомни, что с тобою Христос, Который Сам, претерпевший нищету, даст мужество и тебе ее понести. Когда ты болеешь, прикован к одру, страдаешь и близок к смерти, вспоминай, что Христос даст тебе терпение на всякое страдание, как понесший за нас все болезни. Когда ты до изнеможения борешься с грехом, желая вырваться из плена страстей, приводи себе на память, что Сам Господь был искушаем от диавола, но как Бог победил его; верь, что Он и тебя в покаянии приведет к подножию Креста Своего и дарует тебе спасение. Когда ты, воин, истекаешь кровью на поле брани, представляй себе Распятого на кресте, также окровавленного и ураненного. Есть такое изображение. Поле брани. Множество воинов лежит ураненных, сраженных, умирающих. Христос Спаситель, Сам в терновом венце, ходит по сему полю и возлагает на каждого сраженного воина золотой венец. Так ты счастлив воин, когда положишь душу свою за Веру, Царя и Отечество, ибо тебя увенчает Христос вечной славой. Ты терпишь клеветы, поношения и гонения. Но ведь и Христос испытал то же. Его, Сына Божия, называли сыном Вельзевула. Но как не коснулась Его никакая клевета, так и тебя она минует ради Христа, пострадавшего за тебя.

Но что Матерь Божия, каково Ее к нам заступление? Известны свойства материнского сердца: любовь, милосердие, сострадание, защита и покровительство. Вот эти-то свойства в безконечном размере и проявляет Матерь Божия ко всем нам, христианам. Так, когда ты беден, Она посылает к тебе благодетеля, когда болен – вселяет в тебя надежду на выздоровление; когда изнемогаешь в борьбе со грехом, – отстраняет от тебя искушение и подает тебе слезы умиления, слезы покаяния; когда ты воин и уранен, а может быть лишен рук и ног, – бодрит тебя сознанием, что ты исполнил свой священный долг пред Верой, Царем и Отечеством, давая тебе в этом сознании новую жизнь, – жизнь любви к Богу и всему святому. А когда терпишь клеветы и гонения, то готовит тебе в дальнейшем славу и величие.

Христос Спаситель и Царица Небесная! Будьте же Вы нашими покровителями и защитниками в сей земной юдоли.

***

«Величай, душе моя, Пречестный Крест Господень!» Крест является средоточием всей христианской жизни; он ее основание, смысл, венец и спасение. Оглянитесь кругом и посмотрите: как в жизни каждого человека стоит крест, как на каждого из нас возложен крест – крест в самых различных видах, часто как будто невидимый, но все же крест!

Вот одному и, увы, не ему одному только, но и множеству других вместе с ним приходиться носить крест бедности. Ютится он в полутемном подвале, сыром и холодном, еле пробавляясь изо дня в день скудной пищей, безпросветная нужда, нищета давит его, угнетая до самой смерти, и все эти страдания – крест!

Другой, и с ним тоже безчисленные сострадальцы, несет крест болезни. Много людей, которые страдают всю жизнь от колыбели до гроба тяжелыми, неизлечимыми недугами: вспомните массу слепых, глухонемых, припадочных, идиотов. Другие внезапно заболевают страшными, смертельными болезнями, и бывают болезни, ужасные болезни, о которых мы с вами, слава Богу и благодарение Ему, не имеем даже понятия, болезни до того мучительные, что самое существование превращается в сплошную пытку, так например рак в печени, рак в горле, бугорчатка (туберкулез) в костях или в мозгу, – и все это крест!

Третий, и с ним опять безчисленные другие, обречен как бы на вечную неудачу в жизни. Смотришь: он способен и трудолюбив, но ничего ему не удается, никак и нигде не может устроить свое существование, как бы он ни старался, – все ему «не везет». И это тоже крест, и крест до того иногда невыносимо тяжелый, что люди под ним падают в изнеможении и, теряя всякую надежду, впадают в отчаяние.

Все мы, кроме того, несем крест всевозможных нравственных и физических страданий за наши собственные грехи и пороки, и крест этот тем болезненнее, чем тяжелее эти пороки и прегрешения, чем глубже они въелись в душу человека. Посмотрите на человека, одержимого винопитием, страстью к азартной игре – карточной или другой, страстью к разврату, к деньгам, – какое мучение вы увидите в его глазах! Иной ведь и сознает всю мерзость своего порока, презирает сам себя до отвращения, терзается постоянным тайным стыдом и вздыхает, но тщетно: страсть держит его в своих цепях, и вся эта внутренняя пытка и борьба отражается на его лице – в блуждающем, как бы испуганном взоре, в искаженных, точно изрытых чертах. Вы смотрите и видите – ведь это страдалец! Все мы так страдаем, каждый в своей совести, за свои грехи, и это страдание – крест!

И сколько еще бывает в жизни скорбей и страданий! От неожиданных несчастий, внезапных ударов безпощадной судьбы, от разлуки, смерти родных и близких! Какой тяжкий крест страдания и боли приходится терпеть от людей, часто самых близких, самых любимых! Родителям от детей, детям от родителей, супругам, друзьям друг от друга, начальникам от подчиненных и подчиненным от начальников! Тяжесть так называемых «тяжелых характеров», тьма недоразумений, трений, споров, безрассудных пристрастий, безрассудной ревности, сомнений, разочарований, целое море страданий души, сердца и ума посреди волнений житейской бури! А что еще говорить про врагов, завистников и ненавистников всякого рода, гонения, преследования, ложь, клевету и предательство, про адскую жестокость, зверство, и про всю диавольскую силу в людях!

Посмотрите далее, сколько несут страданий родители, пока воспитают детей. Сколько дети страдают, пока сами вырастут. А пастырь, отец духовный, соединяющий в своей любви к своим пасомым как бы отеческую строгость с беззаветным материнским милосердием – какие невыразимые страдания выносит он от людей и за людей! Какой он несет тяжкий крест за эти души, вверенные ему Богом, приходящие к нему по воле Божией! Все их страдания он вбирает в себя, переживая их в своей душе, часто глубже и сильнее, чем сами страдающие! Он скорбит их скорбями, болеет их болезнями, берет на себя как бы крест каждого, – не мудрено, что его крест делается все тяжелее и тяжелее от всей этой ноши. Чем более отзывчива и чутка душа пастыря, чем беззаветнее он полагает свою душу за други своя, тем острее и глубже будут его страдания. И не минует его и самая убийственная горечь этой горькой чаши: неблагодарность, непонимание, непослушание тех, кому он отдает свои силы, свою жизнь! Вместо мира и согласия, любви и единения, вместо всего доброго, светлого, что он старается насадить, возрастить, укрепить в сердцах, он увидит тайную и явную зависть, вражду, раздоры, ненависть – это самый тяжкий, самый мучительный его крест, и одна только молитва на кресте Распятого спасает тут пастыря от отчаяния: «Отче, отпусти им – не ведят бо, что творят!»

А собственный, тайный крест подвижников, этих высших душ, кто его опишет? Эти страдания не за себя, а за греховность всего мира, борения и подвиги, эти бури душевные посреди безмолвия лесной глуши, эти страшные искупления, какие переживали в полном одиночестве и Сергий Радонежский и Серафим Саровский, и все святые, этот тайный крест достижения святости, крест, взятый добровольно ради Господа и ради спасения ближних – кто его опишет? Мы можем только преклониться перед ними, перед этими великими крестоносцами, в благоговении восхищаясь их подвигами, непоколебимой верностью Кресту, их совершенному послушанию Божественному завету: «Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возьмет крест свой и по Мне грядет».

Словом, крест – наш удел на земле. Сам Господь наш и Спаситель первый крестоносец. В самом деле, что такое эта Божественная жизнь, как не сплошное восхождение на крест – от Вифлеема до Голгофы, от убогих яслей в темном вертепе до последнего издыхания на страшном древе мучения. Сын Божий и Сам Бог рождается в нищете и бедности, и тут же на Новорожденного поднимается человеческая злоба и ненависть. Ирод хочет Его убить, и только бегство в Египет спасает безценную жизнь Божественного Младенца. И за все время этой неподражаемой земной Его жизни – сколько страдания, сколько огорчений, преследований, сколько хулы и брани! На самом пороге Своего выступления Он отражает сильнейшее искушение от диавола, но люди говорили про Него, что Он одержим бесом и творит Свои чудеса силою Вельзевула.

Его, подкрепляющего Свою Божественную душу строжайшим постом и непрестанной молитвой, называли «ядцем и винопийцем», а за небесное Его милосердие к погибающим в греховной тьме презирали как «друга мытарей и грешников». Сколько неблагодарности, сколько вражды и ненависти против Него, Который весь любовь! Эта вражда и ненависть все растет и в среде самых близких Его последователей; среди этих двенадцати, Им же избранных учеников, находится предатель, продающий Его за деньги! Конец всему этому – распятие на Кресте. Все мы чувствуем невыносимый ужас крестных мучений, весь этот Крест несказанного унижения, поругания, позора, это горькое до смерти одиночество, это отречение любимого, избранного ученика – всю эту пытку души и тела от смертельной душевной борьбы в Гефсимании до последнего вздоха «совершишася» на кресте.

Крест нес наш Спаситель, крест несет каждый христианин. Крест, наконец, – удел Церкви Христовой. Как Христос, так и Церковь рождается в нищете, в темноте, среди бедных необразованных рыбаков, среди труждающихся и обремененных, среди отверженных людьми, но Богом спасенных и призванных грешников и мытарей. Как Его, так и ее, только еще рожденную, преследует страшная ненависть ее врагов, которые стремятся убить ее, задушить мучениями, затопить кровью. Как Он бежал в Египет от Ирода, так и она, Его Церковь, принуждена бежать, скрываться в темные подземелья, катакомбы, в безлюдные пустыни, ютиться в пещерах, отказываясь от всего, лишь бы совершить святое служение своему Распятому Господу. Как Его, так и Его Церковь, лишь только она выходит на служение человечеству, поджидает лукавый с разными искушениями, со всяким соблазном. Лжеучения, ереси терзают ее, разделяют раздорами, грозят подорвать ее единство, и действительно разрывают ее на две половины – Восточную и Западную. А там, дальше, отпадение от нее протестантизма, отвергающего поклонение Пречистой Деве и Матери Божией, отвергающего поклонение Святым, почитание их мощей, святых икон. Наконец, полное отречение так называемой «просвещенной и прогрессивной интеллигенции», отречение, соединенное с полным безверием, отвергающим не только Церковь с ее учениями, не только Св. Евангелие с его чудесами, но и Самого Господа Бога, – безверием, объявляющим Распятого Спасителя «простым человеком» и отрицающим Бога – Творца вселенной. Дальше идти некуда, и тут наступает воистину «область темная» – поклонение темным силам с сатаною во главе.

И все это терпит, выносит Святая Церковь – несет крест Своего Господа, и будет нести его до конца среди безчисленных напастей, гонений, среди открытой вражды и тайных подкопов. Но Святая Церковь не боится креста! Она любит его, Она знает, что только крестом достигается воскресение и жизнь вечная в другом лучшем мире. Она знает, что только крестом дается очищение, спасение и победа! И чем тяжелее ее крест, тем крепче ее сила, тем ярче ее вера, светлее ее святая радость: она знает, что и врата адовы не одолеют ее, пока над ней сияет непобедимым и торжествующим знамением – крест Господень!

Так, крест – достояние наше, достояние христианское. На кресте совершилось наше спасение. Недаром же мы и осеняем себя крестным знамением! Крестное знамение – это как бы Сам Распятый за нас, Которого мы этим самым ставим как бы между Богом Отцом и нами, как наше примирение с Богом, оправдание, наше искупление. Помните это, возлюбленные, осеняя себя крестным знамением. Оттого так велика и чудотворна, так спасительна и непобедима святая сила крестного знамения! В нем как бы присутствует Своей благодатью Сам Христос, и потому понятно, что перед Ним трепещут, исчезают все земные силы врага – диавола.

Помните это, повторяю я, помните, что каждый раз, когда вы творите крестное знамение, вы как бы ставите перед собой вашего Искупителя, Того, Кто Сам, будучи Богом, соединяет вас с Богом Отцом! Недаром Святая Церковь всегда призывала, наказывала своим «верным» – осенять себя крестом, недаром сама она осеняет, освящает крестом все свои священнодействия до малейших движений, до последних священных предметов! Так у христианина все с Крестом и под сенью Креста. Аминь.

***

Господь нас благословил освятить храм в честь Преподобного Серафима⁹³. Мы веруем, что угодники Божии в тех храмах, которые посвящаются их имени, присутствуют своим духом, своею благодатною помощью и утешением. Вот и здесь незримо с нами Преподобный Серафим. Мы собрались сюда к нему за советом, как бы в его дальней пустыне в Сарове, и вот он, старец Божий, выходит из своей келлии, благословляет нас и утешает.

– Скажи же нам, старче Божий, как нам жить, как спасаться, скажи нам слово назидания. – И говорит он нам: «Возлюбленные братие, помните всегда слова Св. Евангелия: «Царствие небесное нудится и «только» нуждницы восхищают е». Только трудами, подвигами, слезами покаяния можно приобрести спасение души. Вот и я 1000 дней и 1000 ночей простоял в молитвенном подвиге на камне и это для того, чтобы подавить бунтующую мою плоть, уничтожить похоть очес и гордость житейскую».

Да, возлюбленные братие, угодники Божии явно свидетельствуют, что спасение души трудом стяжевается. Но кто-нибудь подумает, взирая на великие труды святых, что некоторые, быть может по особым свойствам своей природы, своего сердца, должны были много трудиться для спасения души, а другие это же самое приобретают легко и свободно. Нет, возлюбленные, то, что сказано во св. Евангелии, «что Царствие Небесное нудится» – непреложный закон для всех нас христиан. Вы посмотрите: Преподобные Серафим, Сергий и другие, ведь они были избранными сосудами благодати Божией, от утробы матери, а какие несли подвиги. Что же сказать про нас, обычных христиан? Как бы нам много нужно было подвизаться для Царствия Небесного!

Поистине между св. подвижниками и нами великая утвердися пропасть. Но милосердие Божие безконечно, Господь всем хощет спастися и в разум истины приити. И мы при всяком положении и состоянии можем надеяться на помилование. Так, все мы можем иметь веру. И вот этот ученый профессор, этот простой рудокоп, городовой, стоящий на посту и как бы по самой службе предназначенный для постоянных трений с людьми, – все они могут в своем сердце иметь веру в Бога, и никто не может отнять у них сего достояния.

Далее, все мы христиане имеем великое счастье утешаться Божиими храмами, совершаемыми в них службами, преподаваемыми в них св. таинствами. Знаете ли вы, что у нас в одной Москве около 700 храмов и, быть может, в 400 и более ежедневно бывает Божественная литургия? И есть такие счастливцы, которые близ своего жилища имеют храмы, в которых приносится Божественная Евхаристия. А что такое Евхаристия? Это такая величайшая тайна, в которую ангельские чины не смеют проникнуть. И если бы Господь помог кому-либо из нас понять и восчувствовать ее, то таковой бы пал ниц в благоговейном трепете и вопиял бы подобно Исаии пророку: «О, окаянный человек, я с нечистыми устами и глаза мои видели Царя, Господа Славы!»

Кто же мешает нам постоянно пользоваться благодатными средствами, предлагаемыми Св. Церковью, кто может удержать нас от посещения храма, этого жилища славы Божией, если он близ нас, если он так уютен и так благолепен? А что сказать про молитву? «Кто весть яже в человеце, точию дух человека, живущий в нем», – так говорит Слово Божие о внутреннем настроении человека – его никто не знает, ибо оно скрыто. Так и молитва. Она внутри нас, в нашем сердце и всегда может быть с нами. И мать у колыбели своего младенца, чиновник за столом какого-либо учреждения, и этот воин на поле брани, – все они могут иметь в сердце молитву, которая приносит так много утешения христианину в минуту скорби, болезней и страданий. Наконец, покаяния, сокрушения, сознания своих грехов, своих недочетов, несовершенств, разве всего этого не может иметь каждый из нас? А кто из нас не знает спасительности покаянного чувства! Как утренняя роса освежает природу, так и покаяние освежает и живит нашу душу, наше сердце.

Итак, вера, благодатные средства, молитва, покаяние с нами и близ нас. Мы как бы обязаны ими пользоваться для спасения души.

***

24 октября в день празднования иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» служил в приюте во имя Царицы Небесной для эпилептиков⁹⁴. Сказал следующее:

Господь привел послужить в доме, посвященном Царице Небесной. Сей дом – приют, призрение слабых и больных детей, посвящен Имени Царицы Небесной. Сама Царица Небесная является здесь Покровительницей и Защитою несчастных детей. Как это должно быть утешительно нашему христианскому сердцу. Правда, хотя всякая мать любит свое дитя и чем оно несчастнее, тем и любовь матери может быть к нему больше. Но всякая мать есть человек; у нее поэтому может не хватить терпения при уходе за больным дитятей, не хватить сил, здоровья, а то и материальных средств. А у иной матери может быть загрубелое сердце, готовое отказаться от несчастного ребенка, оставить его на произвол судьбы. Не то у Матери Божией. У Нее ли не хватит терпения, перенесшей страшные страдания при Кресте Сына Своего, Христа Бога нашего? У Нее ли не хватит сил, когда Ей дана благодать быть Матерью всех христиан всего мира? У Нее ли не достанет материальных средств, когда Ей, как Матери Божией, готовы принести многие верные христиане злато, сребро и смирну, когда Она может своим благодатным воздействием расположить сердца многих к доброхотным деяниям? У Нее ли, наконец, не хватит нравственных сил, когда Она Матерь Божия, Матерь Христа, нашего Спасителя, Который говорил: «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы!»

Как Сын, так и Матерь. Сын – Друг, Целитель и Покровитель всех несчастных и Матерь также. Призреваемые здесь, действительно, достойны сожаления. Возьмем полного идиота; кажется он никому не нужен и ни к чему не способен. Он лишний человек на земле. Но у него остается душа, душа христианская, освященная купелью крещения. Представьте себе следующее: у него нет зрения, но можете ли вы сказать, что через это самое у него неполная душа? Или нет ног, рук и т. п., ограничим человека до полного отсутствия всех чувств и даже умственных способностей и, однако, коль скоро человек жив, никто не может сказать, что у него нет души – только она может таиться где- то внутри, не проявляя себя во вне, вследствие отсутствия внешних органов. Душа есть и у идиота, немого, слепого. А одна человеческая душа дороже всего мира, говорят св. отцы. Душа – это, если можно так сказать, драгоценный изумруд, бриллиант. Всякие бриллианты хранят и запирают в ларец. Так кажется нам и этот приют есть хранилище изумрудов – душ человеческих, которые могут быть здесь ангельскими, неповрежденными грехом, который так грязнит душу и действует через внешние чувства. Сказанное должно утешать, бодрить и всех здесь трудящихся. Сознание, что работаешь не без цели – придает энергию и способствует успеху самого дела.

В дохристианское время на убогих и калек смотрели, как на ненужных людей и даже подвергали их насильственной смерти. Христианство же провозгласило спасение души, вечную жизнь, и чем глубже основы Христовой веры, проникают в жизнь людей, тем больше попечения современный человек имеет о своей душе и душе ближнего. И вот приют Царицы Небесной для нездоровых детей является как бы показателем наших нравственных, христианских чувств и понятий. Слава Богу – христианство еще не иссякло у нас, коль скоро мы имеем сей приют.

***

Война в жизни народов, как гроза в жизни природы – нечто стихийное, неизбежное, неотразимое. Как гроза разражается неминуемо, когда в воздухе накопилось и сгустилось до последнего предела электрическое напряжение, так и война вспыхивает неизбежно, когда между народами накопились до последнего предела духовные испарения зла: зависть, ненависть, озлобление и страшная, нечеловеческая потребность терзать и уничтожать друг друга – прямое внушение духа зла. И как мы безсильны отвратить грозу, так мы безсильны перед войной! Мы только можем, склоняясь под страшным испытанием, сказать себе: «Это за наши грехи Господь наказывает нас! Это от наших грехов Господь нас призывает этим страданием, чтобы мы опомнились, осмотрелись бы на себя, на нашу жизнь». И надо признаться: есть – на что осмотреться, есть – от чего опомниться, прийти в себя!

Эта война застала нас в таком состоянии всей нашей духовной общественной жизни, в таком настроении общественной мысли, что действительно один только гром чудовищных 42-дюймовых орудий мог разбудить нас от этого всеобщего оцепенения и забвения, легкомыслия и равнодушия. Рассмотрим немного умственное состояние, душевное настроение, которое было, и увы! – еще есть и продолжается, несмотря на угрожающие знамения времени. Рассмотрим его при свете Св. Евангелия, Христовой веры.

Христианская наша жизнь, христианство истинное, живое имеет одну светлую цель – Богочеловечество. Богочеловечество, т. е. постепенное, неуклонное проникновение, пропитывание, так сказать, человеческой природы Божественностью – до полного исчезновения всякого себялюбия, «самости», всего греховного в нашем «я» – до совершенного просветления, святости. В наглядном, осязательном виде это Богочеловечество являют нам наши святые – «эти лучезарные, земные Ангелы и небесные человеки», освятившие и просветившие христианский мир и в особенности нашу родину своими незабвенными подвигами и чудесами: святители Николай, Иоанн Златоуст, Василий и Григорий, преподобные отцы Антоний и Феодосий, Сергий и Никон, Серафим, патриарх Ермоген – вся золотая цепь наших Великих Святителей – во всех них явно сказывается полное исчезновение личной воли, личного своевольного «я»; эти чистые Божии сосуды носят в себе Одного только Бога, и больше ничего. Достигается же это Богочеловечество одним только тесным путем – путем креста, путем неумолимого самоотвержения, послушания игу Христову до смерти.

Но этот путь – увы! – никогда не пользовался большим расположением к нему земнородных странников. «Мало их есть, иже обретают его», – сказал Божественный Наставник – еще тогда! А теперь! Теперь кажется, что этот тесный путь не только заброшен огромным большинством живущих, но считается даже «вредным» и «опасным» для душевного и телесного спокойствия наших современников. Зато какая масса охотников, последователей другого пути – широкого, удобного, ведущего прямо в противоположную сторону, прочь, далеко прочь от светлого и святого Богочеловечества, и через пространные врата безграничного себялюбия прямо в человекобожие! Человекобожие, в противоположность Богочеловечеству, это не только утверждение, самоопределение греховной человеческой природы, не только установление себялюбивого «я» во всей его упрямой силе и власти, но и поклонение этому «я», возведение его в какой-то кумир и божество, подчинение себя и всех вокруг его ненасытным желаниям и велениям.

Три направления охватили современное христианское общество, с ясным проявлением этого человекобожия: социализм, нигилизм и хлыстовство. Во всех этих направлениях Бог – в сторону, а на смену Его человек с его правами, с его умом и почитанием. Итак, современный человек остановился на самом себе, забыв Бога – вот и наказуемся мы теперь тяжелым испытанием – войною и всякими невзгодами.

«И пошли нам, Господи, вразумление, обрати наш ум снова к Тебе, Богу живому и Крепкому, да не погибнем до конца в своей гордости, заблуждении и беззаконии!»

(Посвящается современным женщинам, потерявшим дорогих лиц на войне)

«Любы николиже отпадает» (1Кор. 13:8.)

Когда умирает любимый нами дорогой и близкий человек, то нам часто кажется в избытке нашего горя, что и любовь наша к этому человеку умирает вместе с ним. Пока еще его тело лежит перед нами, хотя и бездыханное, но все же с последним отблеском жизни на застывших, милых и дорогих чертах; пока еще идет последняя скорбная суета вокруг открытого еще гроба; пока еще торжественное богослужение отпевания наполняет наши души своим глубоким умилением, своим божественным утешением; пока еще мы, как будто, не чувствуем всей полноты нашей утраты – что-то еще есть, к чему можно припасть в последнем, судорожном порыве любви и нежности, можно еще лобызать эти ледяные, восковые руки, эти навеки закрытые глаза, на что можно смотреть хотя и сквозь слезы... Но вот когда на этот, хотя и бездыханный, но дорогой нам лик упадут первые горсти земли, сухо рассыпаясь по неподвижному телу, когда гробовая крыша навеки закроет это дорогое лицо, это тело и все, что еще оставалось, когда и этот гроб опустится в отверстую могилу, и сама могила закроется, покроется холодной, тяжелой землей – тогда в порыве нестерпимой боли наше сердце теряет как будто всякое чувство, всякое сознание, кроме этого одного ужасного: «Ничего, никогда!.. Никогда больше!... Ничего не осталось! – нечего любить! Ничего нет! Все кончено!»

Но поверьте, поверьте мне, все любящие, скорбящие сердца: это не так, это только кажется под бременем сильной боли! Не только ничего не кончено, не только, скажу я, все осталось, но даже скажу больше – все только и начинается! Да, у гроба и за гробом начинается, тут-то и расцветает самая глубокая, самая чистая, самая лучшая любовь! И вы увидите: чем сильнее, чем безутешнее ваше горе, тем ярче, тем живее воскреснет и ваша любовь! Как будто оборванная, убитая здесь на земле, любовь ваша поднимется к небу и там на небе найдет и обнимет, уже на веки, без утраты, любимую душу дорогого, потерянного существа...

Эта любовь ваша, воскресшая любовь, она будет любовью без тени! Любовь нездешняя, но вся светлая, небесная любовь! Вы увидите, как из этой любви исчезнет все земное, все, что прежде могло омрачить, и часто, увы! омрачало ваше чувство, ваши отношения, ваше счастье... Недочеты, недоразумения, неизбежные в этой жизни горести, неизбежные трения – все это ушло, все забыто! И образ любимого, весь просветленный, уже навеки остается в вашем сердце, как бы преображенным, таким же родным и близким, но без всякой тени, а ваша любовь пойдет к нему свободная, сама отрешенная от всего земного, вся чистая, без преград и препятствий. И помните: душа, отошедшая от вас, сама просит у вас этой любви, вашей памяти, вашего общения в тихой, святой молитве о ее упокоении. Поэтому нам и надо любить отшедших все больше и больше, больше еще, чем мы их любили при жизни. Вы почувствуете, как в горячей, верующей молитве ваша любовь сама будет крепнуть и светлеть – все больше и больше и как в этой любви вы найдете не забвение, но успокоение, умиротворение, утешение в вашем горе.

Вспомните, как еще в этой земной жизни настоящая любовь растет и крепнет в разлуке! Как из мыслей, из памяти отходят и забываются все недостатки, все тени в любимом человеке. Как исчезают недоразумения, ссоры и споры, как забываются даже обиды, оскорбления, глубокие душевные раны, и остается одно хорошее, светлое, доброе. Но случается иногда, что разлука в жизни хуже, больнее самой смерти. Это бывает тогда, когда любимый человек сам уходит от нас, бросает, делается не только чужим, но даже неприятелем, врагом. И вот этот человек умирает, конечная безвозвратная разлука смерти заменяет временную разлуку жизни – отчуждение. Что же мы видим? И тут через смерть как бы воскресает любовь! Перед великим таинством смерти исчезает вражда, озлобление, обиды, горести, и небесная благодать всепрощения тихим умиротворением ложится на мучительном воспоминании – смерть освободила, воскресила любовь от пленившего ее зла.

Есть правда одно горе, одно несчастье, перед которым сама любовь кажется безсильной: это тогда, когда наше собственное сердце, наша совесть упрекают нас по отношению к отшедшему от нас близкому или знакомому человеку. Поразительное и глубокое знаменательное тут всегда повторяется явление: все то, в чем мог быть виновен перед нами усопший, вся его вина, все, что он сделал – все это как-то тает, исчезает без следа. Но все то, что мы сделали ему дурного, наша вина, наши грехи пред ним – все это вырастает перед совестью в подавляющей величине и тяжести! Всплывают в памяти всевозможные, давно забытые случаи, всякие мелочи, слова – и укоряют нас, часто до нестерпимого мучения: зачем я это сделал?

О, будем помнить это, дорогие братие! Будем помнить слова нашего Господа и Спасителя: «Буди увещаваяся с соперником твоим скоро, дондежи еси на пути с ним», – скоро, пока еще не поздно. Недаром нам и заповедь дана: «Любите друг друга!» Мы ведь не знаем, когда пробьет роковой час: смерть каждый день может унести наших ближних...

О, чтобы не было слишком поздно!.. Нет ничего более безнадежно горького, как это – «слишком поздно!» И это ужасное сознание: уже не выпросишь, не вымолишь прощения – никогда! Уже не примиришься – никогда! Слишком поздно! Никогда эти навек остывшие уста не скажут: «Бог тебя простит, и я прощаю!» Никогда эти навеки сомкнутые глаза не взглянут прощающим, радостным взором, и всегда будет стоять в угасшем взоре этот скорбный, глубокий упрек: «Зачем? Зачем ты меня обидел, оскорбил? Зачем сделал так больно?» О, это безнадежное, запоздалое раскаяние, это безпомощное: «Прости! Прости меня!», – отчаянным воплем вырывающееся из надорванного сердца. Да избавит нас всех Господь от этого ужаснейшего страдания!

И все же, если оно с тобой случилось, если безпомощное, запоздалое раскаяние терзает твое сердце, убивает твою душу своим невыносимым гнетом – все же и здесь одна только любовь может тебя спасти от полного отчаяния. Любовь привлечет тебя к Богу, приведет к подножию Креста – к Тому, Кто на Кресте молился за Своих мучителей: «Отче, отпусти им: не ведят, что творят!» И Он сжалится над тобою, Он отпустит и тебе твою вину. Его благодатию, Его милостию, Его любовию твоя любовь, раскаянная и просветленная, дойдет до того, кого ты обидел – и безсмертная душа также простит тебя!

Итак, одна любовь до гроба и за гробом спасет нас в нашем общении с нашими ближними, одна любовь отнимает у смерти ее страшное жало! И сейчас в эти тяжкие, мучительно тяжкие дни всенародной нашей страды, когда смерть каждый день косит жизни наших братьев, когда нет почти семьи, где бы не плакали о раненых, убитых и плененных – сейчас, в эти дни глубокой скорби и безконечных слез, сейчас больше и крепче, чем когда-либо, нам надо помнить эту божественную, эту единственно-спасительную заповедь: «Любите друг друга!»

В любви легче страдать, легче терпеть, легче жить. В любви легче отдавать Богу наших дорогих и близких в Его руки, в Его любовь... Любовь наша, провожая наших отошедших за могилу, восходит с ними до Самого Господа. Любовь до гроба, любовь за гробом, любовь во Христе Спасителе нашем Воскресшем и Воскрешающем! Ему же любовь, благодарение и слава во веки!.. Аминь.

***

Говорят: теперь век культуры, век просвещения и знаний. Культурой часто при этом называют все новое, все из обычного ряда выделяющееся, не считаясь даже с тем, хорошо ли это новое или нет. Культурный человек – это современный человек со всеми его достоинствами и недостатками. В сущности же культура есть та сумма, тот результат развития человечества, к которому в данный момент человек пришел – того развития, к которому Творец мира призвал человека.

Однако существует различный взгляд на культуру. Одни говорят, что следовать культуре, пользоваться ею – это свойственно и даже необходимо человеку, в противном случае он не только не будет исполнять своего призвания, но и затруднит свое земное существование. Другие, наоборот, в культуре видят только вред. Так думают, что она портит здоровье; человечество вследствие культуры слабеет, дряхлеет. Культура отделяет человека от Бога, от религии, а без религии слабеют нравы, человек развращается, портится. Культура не дает и духовного удовлетворения, так называемого счастья, поражая разочарованием, томлением и крушением духа. Так ли это в действительности?

Надо знать, что какой бы культуры человек ни достигал, он всегда останется человеком, т. е. греховным, несовершенным существом. Грех всегда действует в человеке и всегда он подыскивает себе поводы, условия и удобства к своему проявлению. Если для греха удобно применить, использовать культуру, то она к его услугам, иначе сказать – грех может злоупотреблять культурой. Отсюда, например, злоупотребление грамотностью для распространения ложных, противогосударственных и противоцерковных идей. Злоупотребление пением, музыкой, живописью для удовлетворения низменных, чувственных инстинктов. А немцы злоупотребили техническим искусством, изощрившись в изобретении разных приспособлений к уничтожению на войне противника.

Кроме прирожденного греха действуют еще в мире темные силы, духи злобы поднебесной – действует сатана. Он несомненно употребляет культуру для своих целей – наносить вред человечеству. Влияние темных сил в этом отношении бывает так велико, так реально, что некоторые склонны думать, будто вся культура в руках сатаны. Между прочим, особенность культуры состоит в том, что она все стремится сводить к единству, к единой силе. То, что прежде достигалось посредством двух или трех сил, теперь одной; например, электричество дает свет, движение и даже растительную силу. Говорят, что в будущем будет найдена такая сила, такой закон природы, которому подчинены все другие и посредством которого двигается вся культура – стоит, как говорится, нажать кнопку и человеку все будет к его услугам. Но многие в этом видят великую опасность для человечества. Представьте себе, что этой силой овладеет сатана, затормозит, спутает, прекратит ее действия – и тогда для всего человечества наступит катастрофа. Мы иногда видим уже проявления сего ужаса – вспомним, например, забастовочное время, когда прекратилось движение поездов, действие водопровода и т. п. В настоящее время обычные, так сказать, непосредственные способы передвижения, добывания воды, заменены культурными – железными дорогами, водопроводами и т. п., и вот, если захватит сатана силы природы, то тогда для человечества возможна катастрофа.

Если так опасна культура, то не лучше ли от нее отказаться? О, нет! Нужно только знать и понимать, когда культура для нас не только неопасна, но даже для нас полезна. Это – когда культура только христианская, основанная на христианских истинах, когда она не идет в разрез с Христовым учением, когда она не отрывает, не отделяет нас от Бога, от основ человечности, а наоборот, способствует нравственному совершенствованию человека. Впрочем, и христиане теперь поделились на разные исповедания, которые различно воспитывают своих последователей. Мы знаем, что есть лютеранство или протестантство, которое главным образом исповедают немцы. Есть католичество и, наконец, мы принадлежим к Св. Православной Греко-Восточной Церкви.

Нельзя сказать, чтобы протестантство способствовало истинной христианской культуре, когда оно отвергло Богочеловечество Христа, поставив на место Бога человека. Человек по догме протестантства может знать себе цену, но стоит только человеку себя оценивать, как отсюда немедленно рождается гордость со всеми с нею связанными грехами человеческого духа: завистью, корыстью, жестокостью и т. п., что так доказывали в настоящую войну немцы-лютеране. И первым выразителем немецкой противохристианской культуры является сам их кайзер. Посмотрите, он считает себя призванным к всемирному владычеству, – здесь гордость, напоминающая гордость Денницы, низвергнутого даже до ада преисподнего (Исаии 16 глава). А жестокость немцев настолько велика, что тот же кайзер благодарит Бога за то, что Бог помог немцам изобрести удушливые газы для истребления врагов.

Нельзя сказать и про католичество, чтобы оно способствовало правильной христианской культуре. Католичество получило такую постановку, которая ведет к духовному самообольщению со всеми его дурными последствиями. Когда корни у растения подгнили, то оно не может иметь хорошую, свежую, живую листву, но его можно заменить искусственным растением, довольно хорошо подделанным – это и есть в католичестве. Божественное Откровение в католичестве заменено человеческим умозрением, святость, искренность – лицемерием, духовные подвиги – прелестью, высшее духовное содержание – больною мечтательностью, мистикой.

Остается наше Св. Православие. Все, кажется, должны согласиться с тем, что у Православия есть все условия для выработки культуры человеческого духа. Непоколебимая вера в Богочеловечество Христа, в акт искупления Спасителем мира грешного человечества, сознание собственного безсилия без благодатной Божией помощи порождает в Православии тех гигантов духа, пред которыми преклоняется весь мир.

Мы переживаем в настоящее время великий исторический момент, великую мировую войну, которая в развитии человечества несомненно будет иметь великое значение. Скажите, в чем залог нашей победы – в одних ли только военных приспособлениях? Нет, этого мало. Если наша сила и призвание способствовать мировому совершенствованию и быть непобедимыми, то это будет лишь тогда, когда мы при военных доспехах будем всемерно заботиться об исправлении нашей жизни, обновлении духа, духовной трезвости, очищении нашего сердца, в проникновении его основами Православия. Будет у нас это, будет и победа – крепкая, всемирная. Если с нами Бог, то кто против нас?!

***

Нашим православным монастырям в настоящий век навязывают общественную, просветительную, благотворительную деятельность, приводя в пример католические монастыри, в которых все это есть. Не видя или, лучше сказать, не замечая деятельности наших монастырей, не желая глубже посмотреть на это дело, готовы обвинять их в косности, безполезности, своекорыстии. Бросая такой укор на монастыри, не значит ли этим самым унижать, оскорблять, обвинять нашу Православную Церковь? Ведь общий монастырский строй, общее его направление – создание Церкви Православной.

Почему же в католичестве иное направление монастырей, а у нас другое? Там Церковь вся пошла в мир, таковы там и монастыри, а у нас в основе Церкви вечные Слова нашего Спасителя: «Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его и остальное вам приложится», – и нравственное усовершенствование нашего духа, духовное бодрствование, спасение души; вот наши православные монастыри первые и берут на себя выполнение этой задачи.

Осуетившийся, больной, страждущий мир часто может не видеть, да и не видит, не понимает смысла монастырской жизни. Он рад считать только его недостатки, грехи и пороки, а покаянных слез, молитвенных воздыханий души, терпения, духовных скорбей, борений он не видит, да и не может видеть, так как все это происходит в тайнике человеческой души. А между тем в этом-то и главная цель наших православных монастырей – совершенствование духа. Но это, говорят, духовный эгоизм стремиться только к спасению своей души, забывая о ближних.

Так как наша мирская жизнь слишком удаляется от Св. Евангелия, от требований Св. Православной Церкви, то нужны держатели нашей Св. Церкви, нужны люди, которые, выходя из наших рядов, берут на себя задачу выполнять глаголы живота вечного. Представьте себе, если в нашей семье есть какая-нибудь молитвенница, добрая христианская душа, не приятно ли это вашему сердцу, не говорите ли вы тогда, что это она молится за всех нас, не думаете ли вы тогда, что самое благополучие вашей семьи поддерживается ее молитвами; так и в обществе пусть православные монастыри существуют, как исключительные места для молитвы, духовного созерцания и бодрствования. Не стремитесь же их уничтожать, а насельников их выводить на мирскую деятельность. Что значит 800 монастырей в необъятной по пространству, богатству и населению нашей России!

Вышеизложенный взгляд на монастыри и имеет наш православный, простой, трезвый народ, говоря: «За нас молятся в монастырях», – он, не требуя практической деятельности от насельников монастыря, сам идет к ним помогать, работать. В Соловках, на Валааме, новом Афоне масса бывает даровых работников, которые приходят потрудиться для обители «святой».

Наша интеллигенция слишком разошлась во взглядах с простым народом, в частности и на дела веры, нравственности и это потому, что первая живет началами заграничного просвещения и оторванности от Церкви, а второй приобретает грамотность в народной школе, хотя также уже значительно испорченной, а духовную свою мощь черпает из общения с Православной Церковью.

Итак, не слишком нападайте на наши монастыри: это маяки в нашем житейском море, это держатели Святой Православной веры. А что насельники не всегда бывают достойными носителями монашеского звания, вините прежде всего современный мир, который посылает таких людей в монастыри. Вот я настоятель святой обители, у меня храмы, строгий устав, я от всей души рад доброй жизни насельников и принимаю все меры, дабы предохранить иноков от соблазнов и пороков, но, о горе, приходят-то ко мне в обитель искалеченные, больные душой и телом, пока-то они покаются, а то приходят и простые злоупотребители. Они идут в обители, как в места для свободной, легкой жизни. А пока-то ты узнаешь, пока освободишь обитель от них, сколько они произведут соблазнов и неприятностей. Так развращенный современный мир, вторгаясь в монастыри, их портит. Не будем поэтому слишком винить монастыри, а прежде всего обвиним себя – все современное русское общество, которому всему должно много каяться и исправляться.