Часть I. Отделение I

Сын человеческий не прииде да послужат Ему, но послужити (Мф. 20:28).

Архиерей великий, небеса прошедый, Господь Иисус Христос, чрез предуставленную на земле высокую власть, избрав меня, освятив во епископа богоспасаемого сего града и прочих, от него зависящих, послал семо пасти вас, словесное Христово стадо. Се венец на главе, и жезл в шуйце – свидетельство духовного начальства, коим облечено мое смирение. Нам вверены ключи Царствия Небесного, и елика аще свяжете на земли, будет связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех, рече Господь. (Мф. 28:18).

Но как Сын Человеческий, то есть Иисус Христос, не пришел в мир, чтобы послужили Ему, а послужить, так не пришел и я к вам, возлюбленные братия, чтобы вы мне служили, но послужить. Не пришел, дабы одесятствовали мятву, копр и кимин, по выражению Писания; дабы приносили волну и руно, но чрез веру во Христа чтобы достигли Царствия Небесного, со введением во двор овчий дому Господня, – кратко, чтобы спастись всем вам в грядущем веке; между тем чтобы и благоденствовали в настоящей жизни, так как со спасением душ тесно соединено и благополучие телесное на земле, по реченному в Писании: Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся, то есть временные блага, приложатся вам (Мф. 6:33).

Вот цель моего, по воле Божией, к вам пришествия. Отсюда вытекают многие падающие на меня обязательства.

Не нужно вас, просвещенных единою (Евр. 6:4), вновь просвещать животворным светом Евангелия, то есть познавшим таинство веры преподавать первоначальное учение веры Господа Иисуса Христа со Безначальным Отцем Его и со Святым Животворящим Духом, ибо измлада уже вы оной научены и банею пакибытия обновлены. По дару благодати, излитой на вас в купели крещения, вы есте род избран, царское священие, язык свят, люди обновления (1Пет. 2:9).

Но предлежитъ стараться, дабы вы во свете Евангелия непреткновенно ходили, духа веры в себе не угашали, а паче возбуждали бы его, подобно как возбуждают дыхание огня в горниле веянием на него ветра.

Так, братия, вера во Христа, которою, по благодати Господней, озарены мы, по существу своему едина! Но состояние ее в людях различно. Находятся многие, кои устами вопиют ко Христу: Ты Сын Божий, Святый Израилев, а сердцем чужды Его; упования на Спаителя или вовсе никакого не имеют, или самое слабое, подобное паутине, разрушающейся от легкого прикосновения и дуновения.

Сим образом и беси веруют, свидетельствует святой апостол Иаков (Иак. 2:19). Следовательно, вера сия недостаточна, несовершенна; сила ее незначительна, слаба.

Но вообразите жену Хананейскую, приходившую ко Иисусу Христу, когда был Он во стране Тира и Сидона. Хананеянка взывала: «Помилуй меня, Господи, сыне Давидов, дочь моя жестоко беснуется». Иисус же, вместо милостивых, Ему самых обыкновенных ответов, глаголал: Несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Израилева. Сего ради несть добро отъяти хлеба чадом и поврещи псом (Мф. 15:24, 26).

Кто не всем сердцем приемлет, что Иисус есть Сын Божий, и Бог безначальный, бесконечный, всемогущий, всеблагий; кто не имеет полного и совершенного на Него упования, так, что подобится преходящим волнам моря, тот, выслушав сие, не мог бы тотчас не удалиться от Врача небесного. Ибо найдется ли что другое оскорбительнее для самолюбия, столь господствующего над людьми, как быть названу псом? Но жена, напротив, не удаляется от Господа, о котором знает неколеблемо, что Он вся может, что Он есть Источник живота и всех благ Податель. Она вопиет: «Так, Господи, однако ж не презри Спаситель, притекшую к Тебе Ибо и пси ядят от крупиц, падающих от трапезы господей своих». Итак, вот другой вид веры, силе которой сам веры Совершитель удивился, воскликнув: О жено, велия вера твоя (Мф. 15:27, 28).

Верующий таким образом, поскольку сам всем сердцем и мыслию прилеплен ко Господу и в Нем надеждою, упованием, преданностию как ветвь в лозе пребывает, то и Господь Иисус Христос не только близок верующему, но и живет в нем со Отцем и Святым Своим Духом, согласно обетованию Своему: Иже будет во Mне и Аз в нем. Посему, как солнце со всех сторон одинаково, и все без изъятия сияет светом, и все есть свет, будучи однородного состава, так и душа, осиянная неизреченно прекрасною славою лица Христова, пришедшая в общение с Духом Святым, бывает вся око, вся свет, вся слава, вся дух. Сие пишет некоторый из святых отцов. А мы можем присовокупить, что, как сосуд, миром исполненный, от мира весь делается благовонен, так верующий, удостоившийся быть жилищем и престолом Божиим, сам становится богоподобен. Ибо речет ли горе: двигнися, – и движется; наступит ли на льва, змия – и попирает; возложит ли руку на недужных – и исцеляются, и мертвые воскресают. В те времена, когда жив был еще святой апостол Петр, больных выносили на улицы, клали их на одрах и постелях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила недужных, – и здравы делались. И ныне не только телеса усопших святых, но и гробы, в коих нетлением процветают кости угодников Господних, не тою ли же исполнены силою, чтобы подавать мертвым воскресение и жизнь?

О, коль убо вожделенно, дабы всякий христианин, давший обет последовать Христу, имел толикую веру! И споспешествовать к снисканию оной притек я к вам, возлюбленные.

Как же споспешествовать? Если не Господь созиждет дом благочестия, напрасен будет труд наш. Если сам Он Духом Своим Святым не привлечет нас к Себе – не только пребывать в Нем, но и придти к Нему не можем, потому что естественные наши силы, касательно сего предмета, слабы, разум – внутренний свет – потемнен, воля растлена. Следовательно, моя обязанность – возбуждать вас, возлюбленные, к молитве Господу, чтобы не лишал вас помазания Духом Своим Святым, чтобы изливал изобильно, излиянную же чтобы хранил в вас неистощимо росу благодати Своея; возбуждать – а наиболее, как освященный, поставленный на сие, я должен пред престолом Вышнего простирать свои руки к небесам, и свой глас возносить к Совершителю веры нашей, чтобы любовь Божия, вопиющая: Авва Отче, излиясь в сердца ваши, не умалялась, как чванец елея во дни Илии Пророка в дому вдовицы, а паче расширялась, как дым кадила благовонна.

В сем случае да приидет ко мне помощь от вас, почтенные сослужители алтаря, братия о Господе. На Израиля, что не безызвестно вам, по исходе его из Египта в Рафидин напал Амалик и воева на него. Посему сражение было неизбежно; и когда оно происходило, Моисей, стоя на горе, воздвигал руки к небесам. Оттого одолеваше Израиль. Но как тяжки соделались руки Моисеевы, то поддерживали их Аарон и Ор, един отсюду, а другий оттуду (Исx. 17:11, 12). Так укрепляйте и вы моления, прошения мои о людях Нового Израиля своими теплыми молитвами; и ежели не предстательство, яко согрешающих, то единомыслие наше привлечет на них, вкупе же и на нас самих, причастие Святаго Духа.

Многие страшатся молитвы, особливо когда слышат апостольскую заповедь непрестанно молиться (1Фес. 5:17), думая: как молиться непрестанно? Надлежит временем и домашними делами заняться, и чреду общественной службы исправить, а по трудах и отдохновением воспользоваться.

Не наружную молитву, состоящую во многоглаголании только, разумеет Апостол, советуя молиться непрестанно, но молитву внутреннюю, нелицемерную, которая есть возношение мыслей к Богу, и в которой потому уста могут быть заключены, но сердце бдит; или, если и уста действуют, сердце и мысль неуклонно их движению соприсутствуют. Возвышению же мыслей к Богу поскольку нет препятствий ни со стороны времени, ни со стороны места, то и справедливо, что можно – должно даже! – непрестанно молиться Господу.

Молитва сия есть самая главная, существенная принадлежность христианского благочестия, так что ежели бы, указав на верующего, сказали вы: это истинный последователь Христов, я вопросил бы вас обратно: упражняется ли он в молитве?

Молитва, между тем, столько услаждает сердце, что упражняющийся в ней прилежно еще в здешней жизни предвкушает неизреченные блага века грядущего; столь сильна, что ежели бы земля, по выражению Писания, медною сделалась, дабы не приносить плода своего, не было бы действительнейшего в сем случае средства к отвращению злополучия, как усердная молитва.

Впрочем, оставив говорить особо о молитве, я повторяю: мы, духовные, обязаны возбуждать вас, возлюбленные, к молитве Господу; и сами, яко званные к тому, наипаче должны молиться, да благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога Отца, и причастие Святаго Духа будет с вами.

Обязанность сия не ограничивается никаким условием. Но есть другие, которые падают на пастыря, смотря по тому, как овцы стада духовного себя ведут.

На лугу пасущиеся овцы, или по бессмыслию, или по прихотливому желанию лучшего злака, отстают иногда от целого стада и рассеваются по сторонам. Да позволено будет сказать, что и в стаде духовном то же самое не редко бывает. Ибо некоторые христиане, познавши пути истины, от Истины слух отвращают и от святых заповедей, от здравых словес Господних, к вымыслам уклоняются, делаясь чрез сие подобными облакам безводным, бурею гонимым. Другие же, хотя и не заблуждают словом, действием, однако, вдаются в скверны мира, плоти и духа, о коих не леть есть глаголати. Относительно сих случаев Святый Апостол Павел преподает нам следующие правила:

Проповедуй слово, настой благовременне и безвременне, (2Тим. 4:2). Учи, толкует святой Златоуст, вере и благочестию христианскому не только тогда, как посреде церкви, при собрании народном, к славословию имени Божия восходишь на священную кафедру, но и во все другие случаи, хотя бы и в бедах находился ты, хотя бы в темнице заключен, хотя бы и веригами обложен, хотя бы и на смерть самую ведом был. Господь Иисус Христос грядита по Мне! воскликнул ко апостолам Петру и брату его Андрею, видя их вметающа мрежи в море: беста бо рыбаря (Мф. 4:18). С женою Самарянскою о истинном богопочтении беседовал при кладезе водном; с некоторыми учениками, шедшими из Иерусалима в село Еммаус, рассуждал о воскресении Своем из мертвых, на пути. Так и ты по сему предмету ни времени, ни места обстоятельствами не ограничивайся. Обличи, обнаружь согрешающему греховные раны его, которыми он хотя покрыт от главы до ног, однако, по застарелости болезни сам ее не ощущает и врачевания духовного не ищет. Если же подвигнешь на гнев противу себя, то злопостражди, яко добр воин. Запрети именем Божиим, воспоминанием суда последнего и наказаний вечных, запрети дерзкому обетов христианских нарушителю, ожесточенному матери своей, Церкви, презрителю простираться далее во глубину зол и о себе не радеть, подобно как Иисус Христос запретил духу нечистому жить в отроке, страдавшем от него из детства. Умоли со всяким долготерпением и учением, не гневаяся, не враждуя и не нападая, как на неприятеля какого, но соболезнуя и даже оплакивая заблуждающего брата своего. Для вящшего же успеха пример будь во всем оном житием своим, чтобы не сказали: врач, исцелися сам.

Вот другие обязанности пастыря, особливо же архиастыря! Их-то ко исполнению, по мере сил и содействия благодати, притек я семо, возлюбленные. Есть еще иные овцы, яже не суть от двора сего; и тыя ми подобает привести, да будет едино стадо и един Пастырь.

О Сый Владыко Господи, кто семь аз, яко да возмогу сия, и яко да послушают меня! Се не вем глаголати, ни творити. И не рех ли убо, что мя посылаеши? Но совершишася. И так буди воля Твоя на земли, яко на небесех; и сила Твоя в немощех моих да совершится.

Слушатели благочестивые! Господь Иисус Христос, посылая учеников Своих проповедывать миру Евангелие, между прочим рек им: Иже вас приемлет, Мене приемлет (Мф. 10:40). А в другом месте общее сказал: Аминь, аминь глаголю вам, приемлящ аще кого послю, Мене приемлет (Ин. 13:20.). Великое ободрение от Бога Слова служителям слова! Из сего сами заключить можете, что угодно будет Архиерею великому, небеса прошедшему, когда яко от Него же посланный и поставленный быть Ему сообразну (никто бо сам себе приемлет честь, но званый от Бога), и я принят буду вами с любовию. Молю вас о сем, почтенные братия, обещаясь пред алтарем сею же мерою и вам возмеривать.

В пастве, где овцы привержены к своему пастырю и взаимно пастырь расположен всем сердцем ко благу вверенных ему овец, в сей пастве не может быть ни ослушания от овец пастырю, ни обид и досаждений овцам со стороны пастыря. Ибо любовь благопокорлива, кротка и мирна: любы долготперпит, милосердствует (1Кор. 13:4). Не может быть ни вражды, ни злопомнения и отмщения. Ибо любовь смиренномудра, любы не превозносится, не гордится (1Кор. 13:4.). Не может быть дерзости и своеволия, ибо любы не бесчинствует (1Кор. 13:5). Не может быть развращения, разделения и рассеяния по странам. Ибо любы николиже отпадает (1Кор. 13:8). Из сего видите, что таковая паства благоденствует сама собою; и как пастырю удобно здесь сохранять овец в совершенной целости, так и овцам легко достигать двора Господня невредимо при руководстве пастыря. Между тем, как роса Аермонская сходит на горы Сионские, так изливает Господь свыше на сию паству благословение Свое и живот до века.

Сие благословение Всевышнего излиется и на нашу паству, если мы при любви к Богу любовь иметь будем друг к другу. Итак, да соединим мысли и сердца воедино, в чем да поможет нам Дух Святый, Его же причастие буди со всеми вами. Аминь.

Говорено в Градской Успенской церкви 9 октября 1891 года.

Христос раждается – славите, Христос с небес – срящите, Христос на земли – возноситесь. Пойте Господеви вся земля, яко прославися

Песнь Церкви.

Возможно ли же и не сретать нам Тебя, Христе Иисусе?! Ты грядешь к нам с божественною силою неизреченного чудотворения. Слепые Тобою прозирают, хромые ходят, глухие слышат, мертвые воскресают и нищим благовествуется. (Мф. 11:3).

Но сколько сим, столь наиболее тем должны мы восхищаться, слушатели, что Христос спас и спасает нас. От чего и каким образом спас? – От первородного греха и от пагубных оного последствий: от клятвы и от смерти вечной, от ада и от мук в нем бесконечных.

Грех первородный есть преступление Божией заповеди, еще в раю первобытным человеком сделанное. И насади Господь Бог рай во едеме на востоцех, и введе тамо человека, его же созда. И заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякаго древа еже в раи, снедию снеси, от древа же еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него (Быт. 11:8, 17). Вот заповедь! Не важно древо! Важна Творческая заповедь. И сию-то заповедь нарушил первый человек, вкусив, по совету жены своея Евы, от плода древа запрещенного. Мы к этому делу лично не прикосновенны, однако ж участники, потому что, будучи по плоти чада Адама, в лице его заключаемся точно так, как семена в плоде, которым прельстился Адам. Посему, как сам Адам тяжко согрешил, так и мы все в нем согрешили (Рим. 5:12). Вот грех первородный! и сей-то грех смыл с нас Господь Иисус Христос пречистою Своею из ребр истекшею кровию. Иначе сказать, Бог простил нам сей грех за любовь к нам Христову, которою будучи движим, Христос претерпел за нас распятие на кресте. Последствия греха: Творец клянет законопреступника и все его потомство: проклят ты, глаголет, проклята земля в делех твоих; в печалях снеси тую во вся дни живота твоего. Земля ecu и в землю отыдеши (Быт. 3:17, 18, 20).

Рек – и исполнилось. Адам, изгнанный из рая, лишась древа жизни, теряет чрез то и возможность быть бессмертным. Умер он; тело возвращается в землю. А душа? О ужас – отходит в ад! Тем самым путем туда же последуют за ним и сыны и дщери его, и сыны сынов, и дщери дщерей, не исключая ни патриархов, ни пророков, ни князей, ни царей, ни даже святых, угодивших Богу. Туда, слушатели, всеконечно туда лежала и нам дорога; туда влекла Творческая клятва, но Господь Иисус Христос избавил, даровал нам область чадами Божиими быти, верующими во имя Христово, или сотворил нас Себе народом избранным, языком святым, людьми обновления, т. е. тварию новою (1Пет. 2:9).

Стонет теперь ад, неутешно рыдает тьмы в нем предстатель, ибо они лишились наилучшей добычи своей. Адам воззван из ада; Ева разрешена от уз; Патриархи и Пророки ликуют, получив вместо преисподней в жилище себе рай на небесех. Ибо Господь Иисус Христос спас и спасает всех вообще избранных Своих, не только избавляя их от несчастия страдать во аде, но и вводя в рай небесный, царствовати с Ним тамо, в чем уверяет нас сам же Христос, воззвавый к покаявшемуся разбойнику: Днесь со Мною будеши в раи (Лк. 23:43).

Миролюбцы не верят бытию рая и ада или толкуют их иносказательно. Это делают они для того, дабы смелее им утопать в плотском сладострастии. О! Отвергнем сие заблуждение. Живый на небесех со временем посмеется им, низвергнув во тьму кромешнюю, где, когда опытом своим узнают и осяжут вещественность огня геенского, раскаются в заблуждении своем, поскрежещут зубами, но поздно.

Мы, напротив, христиане, основываясь на учении Святой Православной нашей Церкви, на учении, из Святого Откровения и из отеческого предания ею почерпнутом, мы да не поколеблемся в вере, что ад есть бездна преисподняя, где ни червь не умирает, ни огнь не угасает (Мк. 9:44). А рай? – Великий град небесный, не имеющий нужды ни в солнце, ни в луне, ибо слава Божия просвети его, и светильник его Агнец (Откр. 21:25). Веруя сему, тем наиболее да прилепляемся мы сердцем к Господу Иисусу Христу, и тем более да радуемся, сретая Его, в мир грядущего, чтобы даровать нам в раю жизнь бесконечную.

Но вопрос: как сретать Его? Учредим ли богатую трапезу, озарим ли стогны и все пути града разноцветными огнями, настроим ли псалтырь и гусли, присовокупив к тому песни и пения? Так встречают обыкновенно дорогих гостей! Таким же ли, следственно, образом поступить надлежит и нам при настоящем случае? Таким, правда только с различием. Мое брашно есть, глаголал Иисус, да сотворю волю Пославшаго Мя, и совершу дело Его (Ин. 4:34). И паки: Образ бых вам, да якоже Аз сотворил вам, и вы творите (Ин. 13:15). Ежели Иисус Христос требует от нас подражания Себе и ежели вся пища Его состоит в послушании Его Отцу Небесному, то какое наилучшее придумать мы можем для Христа угощение, кроме того же с нашей стороны повиновения и совершенной преданности воле Отца Небесного? Впрочем, не неуместна здесь и вещественная трапеза. Дадим алчущим хлеб, напоим жаждущих, введем странных в дом, нагих оденем, сирых, вдовиц призрим. Сие сделав, напитаем, угостим и учестим, как говорят, самого Христа. Из чего это видно? Внимай св. Евангелию: тогда речет Царь сущим одесную Его, приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира. Взалкахся бо и дасте Ми ясти, возжадахся и напоисте Мя; странен бех, и введосте Мене; наг и одеясте Мя; болен и посетисте Мене; в темнице бех, и приидосте ко Мне. Тогда праведники скажут в ответ: Господи, когда мы видели Тебя алчущим и накормили? пли жаждущим и напоили? когда и проч. Но отвещав, Царь речет им: Аминь, глаголю вам, понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25:34).

Светозарение или освещение стогнов и путей града да будет, по слову Апостольскому: вразумляйте безчинныя и утешайте малодушныя, заступайте немощныя, долготерпите ко всем (1Фес. 5:14). Каждый проповедуй слово, настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением (2Тим. 4:2). Каждый из верующих, но наипаче лежит сия обязанность на нас, пастыри и сослужители Христова алтаря.

Какие же песни и пения приличны от нас настоящему торжественному дню Христова в мир пришествия и кто их соткать может, – об этом заботиться нет ни малейшей причины. Святая православная наша церковь сложила оных уже довольное число и се поет их ежедневно. Нам остается сколь возможно прилежнее и чаще ходить в церковь Господню, внимать ее песнопению, присовокупляя к тому и Ангельскую песнь. Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Аминь.

И егда исполнишася осмь дний, да обрежут его, и нарекоша имя ему Иисус, нареченное Ангелом прежде даже не зачатся во чреве (Лк. 2:21).

В первые дни по Рождестве Господа нашего Иисуса Христа сладчайшее имя Его, Иисус, еще не было многими слышимо, но, будучи прежде всех век предназначено, хранилось еще в Божественном совете Пресвятой Троицы. Егда же прииде кончина лета, возвещено было Пречистой Деве Марии и праведному Иосифу, но миру оставалось неизвестным. Днесь оно, как бы бесценный бисер, выносится ко искуплению рода человеческого из сокровищниц пренебесных. При излиянии пречистой крови обрезываемого предвечного Младенца, показывается, объявляется всем; и тайны премудрости Божией, леты вечными умолчанныя, чрез оное открываются. Днесь имя сие, яко миро, пролитое из сосуда, вселенную благоуханием наполняет; как зрелого, соком блистающего винограда гроздь, веселит взоры, сердца; и всяк ныне исповедует, яко отъят Господь Бог всякую слезу от всякаго лица: поношение людей отъят от всея земли (Ис. 25:8). Иисус есть то самое солнце правды, о котором предвещал Пророк: и возсияет вам, боящимся имени Моего, солнце правды и исцеление в крилех Его (Мал. 4:2). И сие Солнце незаходимое днесь уже сияет.

Бегите от блистания его духи злобы поднебесной, страшися ад, смущайтесь преисподняя земли; а ты, хитрейший из зверей, сидящий на распутии и наблюдающий неусыпно всякого человека, чтобы уязвить пяту, трепещи – от сего времени сокрушится твоя глава.

Напротив, мы, чада падшего Адама, да течем в сретение Свету восходящему; да лобызаем усердно предвечного Младенца, припадая Ему и напечатлевая в сердцах своих пресвятое имя Его; да объемлем с верою и любовию сладчайшего Иисуса, ибо Он – Бог наш, Господь Спаситель.

Без Иисуса Христа ни спастися в грядущей жизни, ни в настоящей благополучным быть не возможно, слушатели. Размыслим о сем.

Отнюдь не маловажен, возлюбленные, предмет, который обсудить предприемлю я с вами. Ибо что такое значит спастися в грядущей жизни? – Значит стяжать, приобресть то, чего и весь мир не стоил бы, если бы ты приобрел его. Значит удостоиться быть наследником царствия Отца Небесного, которое для любящих Бога уготовано от сложения мира и в котором нет печали, ни болезни, ни воздыхания, но одна бесконечная и неотъемлемая радость. Там, окрест престола Вышнего, поют непрестанно Ангелы, покоятся в лоне Авраама Праотцы, ликовствуют Пророки, Апостолы со Предтечею Христовым и с Пречистою, Серафимов Честнейшею, Христа Спасителя Материю; празднуют и торжествуют мученики, исповедники и благовестники – словом, все святые, добродетелями на земле сиявшие человеки, коих Вышний, друзьями Своими именуя, зрит пред Собою выну. Поскольку же всегда озаряет их собственным пресветлым лицем Своим, то для них и нет уже в Царствии Небесном ни нощи, ни мрака, но один свет невечерний. Брашно Святых в Царствии Небесном – плоды древа жизни вечной (Откр. 2:7). Питие – сладость воды той же бессмертной жизни, светлой как кристал и текущей от престола Божия и Агнча (Откр. 22:1). Сподобиться быть причастным всего этого есть спастися в грядущей жизни. И не вожделенно ли сие, не дороже ли, по истине, всего мира? Но здесь не граница еще.

В грядущей жизни нет состояния среднего. Кто не удостоится рая, тот низвержется в геенну. А о геенне, почерпая из источника слова Божия, пишет некоторый из святых: «Боюсь геенны, ибо она глубока бесконечно. Боюсь тьмы тамо, ибо непричастна она свету. Боюсь и червя, и огня, ибо червь в геенне не умирает и огнь не угасает. Боюсь муки вечной, неразрешимых уз, скрежетания зубов, плача неутешного, к тому ж и не прерывного¹». Избавиться от всех сих зол – значит также спастися в грядущей жизни. И спастись таким образом без Христа никак не можем мы, слушатели.

Могли бы, конечно, и без крестной смерти Христовой, если бы никогда не претыкались и не падали; яснее, если бы не грешили, но все мы во грехах родились и сами грешим, а Сотворивый нас, хотя есть Отец наш, но вместе и Судия. Он милостив, однако же и правосуден. А правосудия свойство – воздавать всем должное: ему же страх, страх; и ему же честь, честь (Рим. 13:7). Присовокупим к сему: правосудие Божие совсем не походит на человеческое. Правосудие наше и дары приемлет, и хлебосольству и дружбе послабляет, и родству потворствует. В Боге нет лицеприятия. Праведен Он толико, что если бы солнце, луна и все звезды небесные в одно слилися, и в таком случае общий свет их не мог бы равняться со светом правды в Боге. Правосудие Божие неограничено, беспредельно; и с сею-то беспредельностию никак не совместно грешнику спасену быть, разве чрез Ходатая, такого притом, который бы равен был самому Богу.

Такой неоцененный, всякую похвалу превосходящий Ходатай един есть Единородный, Единосущный Богу Отцу Божий Сын, Господь Иисус Христос. Следовательно, Иисус Христос необходим, слушатели, для нашего спасения в грядущей жизни.

Необходим тем более, что, дабы спасену быть в вечном животе, мало не согрешить только, надлежит весь закон утвердительно исполнить. Проклят всяк, иже не пребудет во всех писанных в книзе законней, яко творити я (Гал. 3:10). Так судит и глаголет Творец наш; и кто противное Ему советовать может? Дом небесный, куда вознестися все мы чаем, есть дом Его. Следовательно и наследие оного обещать Он властен на условиях, какие Ему угодны.

Но что? Похвалишься ли ты, о человек, возможностию поднять на себя в полной мере исполнение закона Божественного? Ощущаешь ли, находишь ли себя способным облещися во всеоружие добродетели и благочестия, чистоты и непорочности? Дабы ведать истинную силу закона Божественного, надлежит проникнуть во все изгибы внутреннего его состава, надлежит объять взором все предметы, обстоятельства и случаи, кои преследуются законом. Итак, испытаем хотя отчасти. Например, закон гласит: не пожелай жены искренняго твоего: не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего (Исх. 20:16, 17). Слышите, не сказано: «Не делай, не похищай чужого», ибо сему учит и собственная каждого совесть, но – не пожелай. Не явствует ли, что не только действием, но и словом, намерением и самым даже помыслом обида ближнему есть уже нарушение Божественного закона?

Сей закон изложен в Ветхом Бога с человеческим родом Завете, а пояснен и подтвержден в Новом. Он дан был Израилю древнему; но больше еще и крепче обязывает чад Израиля нового. Ибо гласит к ним: всяк гневайся на брата своего всуе, повинен есть суду; иже бо аще речет брату своему: рака, повинен есть сонмищу; а иже речет: уроде, повинен есть геенне огненней. И потому аще принесеши дар твой ко алтарю и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя, остави ту дар твой пред алтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф. 5:22–24). Не станет времени, слушатели, если исчислятъ все такой силы правила закона Божия. Впрочем, и отсюда довольно ясно видно, колико закон Божественный строг, колико труден для совершенного исполнения.

Не возмни, о человек, винить здесь Бога Самого, что Он возложил на тебя закон, меру сил твоих превосходящий. Нет, ты создан по образу и по подобию Того же Бога. Потому и силы посеяны в душу и тело твое такие, чтобы мог ты подобиться Богу правдою. Но, по свободе, коею одарен также, ты сам расстроил богоподобную свою природу; сам ослабил силы к деланию добра, падши произвольно с таким потрясением членов своих, что разум лишился светлости, сердце сделалось непокорно разуму и, обратно, – разум сердцу. Оттуда проистекла непрерывная между ними брань, а за бранию следует и плен греху. Сам ты, о человек, всему этому виновник, тем к большему несчастию, что Творец мира в раю, которого преступлением ты лишился, рек к тебе: проклята земля в делех твоих (Быт. 3:17).

Как бы то ни было, слушатели, но когда закон Божий тяжек для нас и неудобоисполним, а обязанность, однако же, исполнять оный во всей точности остается непременною, то надлежит нам искать помощника, подобно как в случае болезни обыкновенно ищут врага. Кто же помощник? Бог Сам, Бог един, от Пренепорочной Девы Марии наитием Святаго Духа воплотивыйся, Господь Иисус Христос. Итак, куда ни обратись, везде видишь, что один Христос есть спасение наше и живот.

Различен способ, коим Христос есть помощник наш во спасение. Падением мы потеряли естественные души и тела силы к творению добра. Христос возвращает их, живит и обновляет Своею благодатию. Смотрите, как чрез благодать сию, все побеждают апостолы, первые православия нашего проповедники. Дабы совлечь их с пути истины и живота, на который поставил их Христос со властию звать и других к тому же животу вечному, грозили им огнем, мечем; устрашали высотою, глубиною; прельщали настоящим и будущим – словом, вооружали против них всякую тварь, всякие козни строили, – ничем, однако же, не могли расторгнуть их союза с Возлюбившим их, Которого и они столь же крепко возлюбили. Откуда же в простых рыбарях, в непросвещенных, по мирскому образу суждения, в немощных и худородных, откуда родилась такая сила? – От Духа, слушатели, Коего в виде огненных язык послал им Иисус Христос от Отца. И бысть внезапу с небесе шум, яко носиму дыханию бурну, и исполни весь дом, идеже бяху седяще. И явишася им разделени язы́цы яко огненнии, седе же на едино коемждо их, и исполнишася ecu Духа Свята, и начата глаголати иными языки, яко же Дух даяние им провещавати (Деян. 2:2–4). Сего Духа от Отца посылает Христос и всем верным Ему. Силою сего-то Духа вслед за Апостолами возникли посреди Церкви и мученики, и исповедники, и воздержники, и девственники, и бессребреники – кратко сказать, сонм преподобных и праведных, коим, как твари новой, закон Божественный уже не бремя и не иго или, хотя и иго, однако ж, легкое и благое.

Легко, слушатели, иго закона Божия для праведных о Христе, потому что чего они от закона и не выполняют, то вознаграждает, довершает заслугами Своими Христос, Сын Божий, волею распеншийся на кресте, и, по воскресении из мертвых, паки вознесшийся на небеса, где со славою и сидит одесную Бога Отца. При ходатайстве Сына Божия суд Бога Отца имеет совсем другое направление. Отец уже и не судит никому, но суд весь даде Сынови (Ин. 5:22). А Сын приемлет в славу Свою и последнего, как первого; упокоивает пришедшего в единонадесятый час так же, как и трудившегося с первого часа. Последнего Он милует и первому угождает; сему дает по праву, а оному дарит по любви. О делах радуется и намерение целует; действие награждает и расположение к тому хвалит. О, глубина премудрости Божественной! Кто когда мог проникнуть в тайну сию! В воплотившемся Сыне Божием милость и истина сретостася, правда и мир облобызастася. Ибо быв враги непослушанием Адама, мы примирихомся Богу смертию Сына Его (Рим. 5:10).

Верующие, восхищайтесь жребия своего благополучием. Радуйтеся присно вы, наследники Христу в Царствии Небесном. И вы, неведущие Господа, смиритесь пред Ним; приближьтесь и прострите к Нему сердца, да освятит. Иначе плачьте и рыдайте о бедствиях, ожидающих вас в жизни вечной. Вы, яко беззащитные от клятвы, вы погибли тамо.

Без Иисуса Христа и в царствиях земных благополучным быть нет возможности, слушатели. Силою только Господа утверждаются на главах монархов венцы самодержавия, неподвижны престолы их. Силою Господа знаменитые и великородные удерживаются на высотах своих и не падают; украшенные почестьми блистают, не затмеваясь; богатые цветут, не увядая. Силою Господа все сословия и состояния в Государстве сливаются во един, так сказать, дух, и тихое и безмятежное следует за тем всеобщее житие.

Спаше Иисус на корабле, когда из Капернаума преплывал Он с учениками Своими на он пол Галилейского моря, в страну Гергесинскую. Буря восшумела, волны закипели, и корабль, покрываемый водою, начал гибнуть. Се образ несчастия, рано или поздно, только неминуемо постигающего людей, от которых за безверие отвращает Господь Иисус Христос благодатного смотрения Своего очи. Надмевается там ум человеческий, свирепствуют похотения плотские, и закон, власти, со всеми зависящими от них, подобно ученикам христовым, находятся в опасности.

Но воззовите, подобно апостолам к Иисусу: Господи, спаси ны! Сделайте верою и любовию, чтобы очи Спасителя паки отверсты были на страну, где народное бедствие примечаете, чтобы владычний глас Его снова слышим был; руки да простираются и покрывают отчаянных. Сделайте сие – и буря страстей утихнет, море житейское перестанет волноваться, и корабль, доселе несчастный, пойдет к пристани благополучно.

Христоименитые слушатели! Стекаясь ныне в сретение восходящему Солнцу правды, сладчайшему Иисусу, Спасителю, Богу нашему, ныне же вступаем мы и во врата нового лета. Ах, еще убо милосердый Творец милует нас, дарует время, простирает далее путь наш и расширяет жизни нашей поприще! Еще! Но для чего? Еже ясти и пити токмо и еже веселитися долее? Никак. Творец небесный умножает дни настоящего нашего жития, да ко грядущему готовее будем. Сильные в благочестии да возмогают в том более и более; слабые да укрепляются и да текут к почестям небесным, равно как и первые. Вера, любовь ко Христу, воцарившись, да обитают в сердцах наших таким образом, чтобы в течение наступающего года никто из нас не исключен был из книги живота вечного и блаженного.

О, да возрадуются о нас Ангелы небесные! Да напечатлеет Дух Святый слова сии на сердцах наших и да оплодотворит их Своею благодатию. Сии питая чувствования, сию вознося горе молитву о вас и о себе самом, я поздравляю вас, чада мои о Господе, с новым годом, который и да благословит Всевышний, даровав нам изобильные плоды и от росы небесной, и от тука земли. Аминь.

Есть же во Иерусалимех Овчая купель, яже глаголется еврейски Вифезда, пять притвор имущи. В тех слежаше множество болящих, слепых, хромых, сухих, чающих движения воды. Ангел бо Господень на всяко лето схождаше в купель и возмущаше воду; и иже первее влазяше по возмущении воды, здрав бываше, яцем же недугом одержим бываше (Ин. 5:2, 3, 4).

Что то за счастливые были прежде времена, христиане! Что то за благополучные и Богом благословенные народы! Ибо слышите: во Иерусалиме, у ворот, так называвшихся Овчих, имелась купель, в которую по временам сходил Господень Ангел и возмущал воду. И когда сие случалось, всяк, кто первый в оную повергался, очищение и исцеление получал, каким бы недугом тела ни одержим был. Не чудо ли это? Не благополучие ли народа и не особливое ли к людям тогдашнего времени Божие благоволение?

Учитель небесный, Коему мы последуем и именем Коего украшаемся, рек нам, христиане, что верующие в Него еще и важнейшие узрят знамения: веруеши, больша сих узриши (Ин. 1:50). Но где исполнение словес Господних? Где ныне знамения и чудеса?

О, да не смущаемся! Обетования Спасителя нашего Иисуса Христа нисколько не напрасны. Действительно, и ныне бывают знамения, да и важнейшие еще, чем бывшие до славной эпохи искупления мира; действительно, и у нас находятся такие же чудесные вещи, каковыми хвалился древний град Иерусалим, и при том толико в большем совершенстве и превосходстве, колико совершеннее означаемое знака, лице своего образа, свет тени. Но что бы то такое было? – Купель святого нашего в Господа Иисуса Христа крещения. О важности, силе и действиях оной послушайте.

Чудесно, по истине, и важно, христиане, что в Овчую Иерусалимскую купель сходил с неба для возмущения воды Ангел. Нельзя не почесть важным и достопамятным дня, в который служитель славы Царя царствующих сходил во Иерусалим для устроения врачевства недужным; а места, где тайнодействовал чистый и светлый Дух, нельзя не назвать чудесным, святым и вечно незабвенным.

Но в купель нашего во Христа крещения сходят, христиане, уже не Ангелы Божии, не Архангелы, не Серафимы, но Сам Творец чинов ангельских, пред Коим они, крылами лица закрывая, трепещут, Сын Единородный Отца бездетна, Бог истинный – Иисус Христос.

Итак, сколь выше рабов Владыка, подданных Царь, твари Творец – не столь ли и купель нашего крещения, Божеством непосредственно осеняемая, превосходнее источника исцелений Иерусалимского, который хотя Божества же силою целебен делался, но силою, чрез орудия и органы на естество вод изливавшеюся? Там Ангел, яко провозвестник только благодати, точию возмущал струю счастливого водоема – здесь Господь Иисус Христос, яко содержай во власти всяческая, исполняет благодати и самое естество вод; там один, кто первее влазяше в купель, здрав бываше, – здесь всякий спасения ищущий, во всякое время да притекает и получит требуемую помощь. О чудесе нового!

Поскольку чудо есть крещения купель, то не оставили ее без своего свидетельства и святые Божии пророки, но глаголали о ней многократно. Например: и в день он, вопиет Захария, изыдет вода жива из Иерусалима, пол ея в море первое, и пол ея в море последнее, и в жатву и в весну будет тако (Зах. 14:8). Но важнее образ оной, по толкованию отцов, показан был еще в той самой бездне, из которой, по глаголу Господню, возникли небо и земля. Вода была той бездны исполнение, и в купели крещения вода же. Над бездною Дух Божий носился, и купель крещения не была бы истинная купель, ежели бы не приосенялась свыше тою же невидимою животворною силою. От бездны, егда повелел Дух Божий, воссиял во-первых дневной свет и образовались потом различные, великие и малые, светила во область дня и нощи – так от купели проистекает на нас свет Христов, а крещаемые посреди тверди церковной сияют яко светила духовные. От воды, бездну наполнявшей, восприяли тогда начало птицы вещественные – так от купели воспаряют особливые духовные птенцы, горняя мудрствующие, каковы суть лик апостолов, мучеников, исповедников, целомудрых постников и всех святых, коим нет числа. Ключ к познанию сей тайны вручает нам святой Кирилл, архиепископ Иерусалимский.² Но святой Златоуст прообразование святого крещения находит и в перехождении израильтян чрез Чермное море. «Здесь купель, – говорит он, – там море. А здесь и раб, и свободный, и младенец, и старый, и убогий, и богатый, и царь и подданный – все входят в воду; там также не один Моисей отваживался ниспуститься в глубину, но и весь народ Израилев. По сим основаниям зрелища в лицах сходны. Но желаете ли, – продолжает Святитель, – знать и красок то же сходство? Там от Египта морем избавляются – здесь купелью от идолослужения. Там погибают египтяне – здесь исчезает человек ветхий, грехами отягощенный»³.

Итак, купель святого нашего во Христа крещения неописанно важна, во-первых, потому что неизреченно важен оной Строитель, Который есть сам Господь Иисус Христос; во-вторых, потому что преднаречение, предзнаменование ее современно самому началу мира. Присовокупим: и действия оной сколь чудесны, столь же многообразны и многочисленны.

Чего боитесь вы, возлюбленные? Змия ли, который ядом отравил в Эдеме первого человека и от которого, по Писанию, всякому подобает блюсти пяту? – Иордан его опаляет. Сие с веселием славит ныне и Церковь. Врага ли темного и древнего, который, по свидетельству порфироносного Пророка, искони приседит в ловитве в тайных и ловит неповинных, яко лев во ограде, еже бы убити, внегда привлещи их в сети своя (Пс. 9:29, 30)? – Иордан зубы его и с челюстьми сокрушает. Геенны ли, куда посылаются проклятые Богом? – Вода Иорданова угашает ее пламень. Сего образ показала нам Вавилонская пещь, седмерицею, ради отроков благочестивых, разжженная, коея огнь от росы, канувшей из источника спасения, в росу претворен был. Такова сила купели святого крещения; таково могущество воды нового Иордана! Она всякую гибель от окропляющихся ею отвращает, всякое зло, всякую душевную язву и недуг исцеляет.

И не мудрено: когда во Иерусалиме вода, Ангелом только возмущаемая, была целительна от всяких язв и недугов, то чего не сделает вода, лучами Отца светов озаренная и согретая, не от земли, или не от камене неплодного, проистекшая, но от источника нетленна, от воды живой, превыше небес почерпнутая и райскими сладостями растворенная? Чего не произведет купель, погружением в нее Самого Владыки мира предосвященная, миром благодати Святого Духа исполненная и благоуханная? Вы представите себе, слушатели, что ею смывается пятно первобытного греха, с которым исходит в мир всяк человек, от плоти рождающийся. Так, но этого мало. Вы подумаете, что ею заглаждается рукописание наше, которым мы при древе познания добра и зла поработились князю тьмы; что чрез купель крещения возобновляется благодатный завет с Богом, Отцем нашим Небесным, у Которого честь подобающую мы хотели было восхитить. Этого также мало. Вы прибавите, что и все грехи, все нечистоты душевные, какими ни оскверняемся в здешней жизни, водами невещественного Иордана очищаются. И сего мало. Вонмите: чрез купель крещения мы становимся, христиане, новая тварь, иное, лучшее, создание, другие, превосходнейшие, по разуму и сердцу, человеки. Не чудо ли чудес?

«Если бы, – рассуждает Святитель⁴, коего уста, яко светлость огня, сияли – если бы, имев кто сосуд златый, отдал его художнику очистить, а художник перетопил бы сосуд во огне, и перелил его в другую форму, тогда не новым ли совершенно сделался бы сосуд? Таким образом Бог все естество наше, грехом обезображенное, первобытного совершенства лишенное, паки преобразует в струях Иорданских и, вместо огня употребляя теплоту Духа Святаго, извлекает нас из купели, яко из горнила, блистательнейшими и краснейшими лучей солнца».

До купели крещения Господь с высоты глаголал к людям: «Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. 6:3). По омовении ею, мы уже храм того же Бога живаго и Дух Божий живет в нас. До купели крещения мы, порождение эхидны, отца имели диавола; по омовении – братия Иисуса Христа и снаследники Ему Царствия Небесного. До купели житие наше на земле – искушение, плен, работа мысленному Фараону, а конец оного – тление, разрушение; по омовении купелию житие есть благодатная свобода чад Божиих, предвкушение грядущей блаженной жизни, конец же – действительное бессмертие и радость бесконечная.

Иаков видел Лествицу, от земли до небес досягающую, – не мог, однако, взойти по ней на небо. Столь тяжело было древле естество человека! Ныне, когда обновляется оно в струях Иордана, когда очищается, светлеется светом благодати, чрез воду крещения нас проницающим, – ныне, говорю, оно парит к Солнцу невещественному и там обитель себе устрояет. Для того-то крещение и называет святой Апостол банею пакибытия.

Итак, радуясь, да течем, христиане, ко струям Иордана. Бог Отец с небес гласит, Бог Дух над водами, яко голубь, носится, Бог Сын в водах купели. Итак, вся святых Святейшая Троица вас там ожидает. Небеса преклонились, и престол Господа Саваофа зрится утвержден на земли. Грядем скоро и, под видом вещественной воды прозревая на Иордане росу Духа, предадим себя и весь живот Тому, Имже не точию купель святого крещения, но и веки сотворены. Аминь!

Праведницы вовеки живут (Прем. 5:16).

Возведите, слушатели, мысли свои к Преподобному, образ коего предстоит очам нашим, и ради коего, сшедшись во храм Господень, празднуем мы ныне. Уже несколько столетий протекло, как обитал он плотию на земли: однако память его не только не исчезла, но со дня на день более углубляется в душах христиан православных. С приращением времени возрастает и число ублажающих его. Сколько между тем прошло великих, по мнению мира, мужей, так что и имена их вовсе сделались неизвестны! А слава Преподобного тем обширнее становится, чем далее простирается в пространство времен грядущих. С особливым искуством, с великою потерею трудов и сокровищ люди созидают обыкновенно грады, однако ж время не щадит их. От едкости его коль многие грады сокрушились; и места, где они до небес возвышались, покрылись мхом и былием – между тем скудная обитель, Преподобным основанная, красуется до днесь благолепием своим. Чудная противоположность! Лук сильных изнемогает – немощетвующие препоясуются силою.

Вот, слушатели, преимущество праведных, кои, презрев дольнее, стремятся только в горнее; вменив за уметы все мирское, посвящают сердце в жертву единому Богу.

Мир обыкновенно отвлекает нас от подражания святым, представляя, якобы настоящая жизнь их скучна и бедственна. Напрасно. Церковь, празднуя память святых, тем удостоверяет, что они блаженны, как на небесех, так и на земли, как в грядущей, так и в настоящей жизни.

Святой Апостол Павел учит нас, что благочестие на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешняго и грядущаго (1Тим. 4:8). Из сего видно, что благочестие приносит праведнику не только вечные блага, но и временные, не только радости небесные, но и благословения земные. Приведите на память Авраама. Он отец верующих, в лоне которого да сподобит Господь быть каждому из нас: и, однако же, он столько изобиловал кущами, стадами, сребром и златом, что Хананейская зелмя, по слову Господню, не вмещаше их с Лотом, яко имения их бяху многа (Быт. 13:2, 6). Подобный ему в благочестии сын его Исаак, по внегда состаретися ему, благословляя сына своего Иакова, говорил: да даст тебе Бог от росы небесныя и от тука земли и множество пшеницы и вина; и да поработают тебе язы́цы_, и да поклонятся тебе князи (Быт. 27:28, 29), – слова, без сомнения, Богом вдохновенные, из которых ясно видно, что богатство, власть и могущество не только не служат препятствием святости праведников, которые одни только и могут достойно и богоугодно пользоваться сими благами земными, но и входят в состав благословения Божия. Припомните еще пример дивного по благочестию мужа, праведного Иова.

Писание свидетельствует, что дела велия бяху ему на земли; и бе человек оный благороднейший всех сущих от восток солнца (Иов. 1:4). Но был ли кто тогда на земле столько истинен, непорочен, праведен и благочестив, как Иов? – Нет. Итак, нет сомнения, что быть счастливым на земле и быть праведником не суть две крайности или две противоположности, коих соединить между собою никак не возможно; но напротив, суть два преимущества, одно с другим, удобно и часто, как капля с каплею, сливающихся.

Да и не свойственнее ли праведнику быть причастным благословений земных, нежели кому-нибудь другому из земнородных, если Господь видит сие полезным для него и для окружающих его? Кто есть праведник и какой его характер? Он есть такой человек, который в делах своего звания, чина и должности недремлющ и неутомим. А прилежание и труд не сами ли собою рождают изобилие в дому? Делаяй свою землю насытится хлебов, гоняяй же праздность насытится нищеты, пишет мудрейший из владык земных (Прит. 28:19). Он есть такой человек, который церкви и отечеству сын послушный, царю слуга верный. А почестьми кто обыкновенно украшаем бывает, благолепные венцы славы кто приемлет, если не вы, престолов оградители, скиптра самодержцев неотступные защитники, вертограда духовного хранители и делатели неутомимые? Приятен цареви слуга разумный, научает тот же порфироносный Соломон, которому не было в разуме подобного (Прит. 14:55). Праведник есть такой человек, который ближних, яко самого себе, любя, всех милует и щедрит. Странный ли ищет, где от нощи темной укрыться, – он вводит его в дом свой. Алчет ли и жаждет нищий – он предлагает ему трапезу и разделяет с ним последний укруг хлеба. Страждет ли кто от зноя или хлада – имея две ризы, праведник одну отдает лишившемуся покрова. Но столь искренний и столь общий друг людей может ли обратно сам не быть любим от всех вообще людей? В нюже меру мерите, возмерится вам – словеса Господни, кои не могут не исполняться (Мф. 7:2). Но важнейшее в характере праведника есть то, что он боится Бога и словес Его трепещет. Сие же делающий может ли иметь в чем-либо нужном недостаток? Взыскующие Господа не лишатся всякого блага (Пс. 33:11). Аще Бог по них, кто противу них (Рим. 8:51)? Вот как естественно следует состояние благополучное на земле за добродетелями праведников, когда премудрый и всеведущий Отец Небесный в сих утешениях и наградах временным счастием провидит истинное благо и для них самих, и для тех, кому они, живя в обществе, служат орудиями и проводниками благодеяний Божиих.

Ограничим понятие наше касательно праведника. Представим его таким человеком, который, презрев все лестное в мире, живет в какой-нибудь пустыне, прочим едва известной. Одр его – сухая земля; покров – небо; брашно – мед диких пчел; одежды – из власов верблюжьих и пояс кожаный о чреслех. И это ли состояние, скажете, не есть самое скучное? Сия ли жизнь не бремя, тяжелое и удручительное? Для людей плотских действительно так, а для праведника совсем напротив. Ибо что более полагаете вы причиною скуки его? Уединение? – При солнце звезды не видны, да и не надобны. Праведник всегда с Богом, и Бог не отлучен от праведного. На земле он обыкновенно остается только телом, а духом ежечасно, ежеминутно, во дни и в нощи горе на небо возносится. Он верою созерцает Господа так, как будто бы Владыка твари был одесную его. Любовию осязает Отца Небесного, объемлет и лобзает десницу Его и удостаивается быть едино с Ним, чего образец и свидетель есть Псалмопевец Давид. «Дух мой, – вопиет сей муж Богодухновенный, – столько прилеплен к Тебе, Господи, что Ты часть моя вовек. Прилпе душа моя по Тебе (Пс. 72:9), Боже сердца моего, и часть моя Боже во век (Пс. 72:26). Наконец, надеждою и несомненным грядущего блаженного живота чаянием праведник, еще будучи в мире, уже выше сего мира. Он обитает в превыспреннем дому Царя царствующих и внемлет там священным песнопениям духов чистейших, престол Господа Саваофа благоговейно окружающих. Итак, есть ли возможность ему скучать? При Ангелах, Херувимах и Серафимах нужны ли люди, чтобы из них с кем-либо заняться?

Но, многи скорби праведным, вопиет, скажете, и Пророк Давид. Справедливо; только не забудьте, что далее пишет тот же порфироносный Пророк: и от всех их избавит я Господь. Хранит Господь вся кости их, ни едина от них сокрушится (Пс. 33:20, 21). Точно не сокрушится, ибо разве сокрушились кости трех благочестивых отроков в пещи Вавилонской или кости Пророка Даниила во рве львином, а Ионы Пророка во чрев зверя морского? Нет. А когда нет, то, имея облак свидетелей, уже и не можем мы не убедиться, что весть Господь благочестивыя от напасти избавляти, неправедники же на день судный мучимы блюсти (2Пет. 2:9). Надлежит при сем заметить, что то было до пришествия еще в мир благодати Христовой. А по пришествии кости праведных не только не сокрушаются, но и процветают (Сир. 49:12).

Доказательство пред нашими очами. Се мощи Преподобного! Они под спудом земли, во мраке гроба, однако источают здравие и жизнь всем тем, кои к ним притекают, касаются и лобзают. Такие источники здравия и жизни рассеяны всюду по лицу земли, по всем местам вселенной, где только водружен крест Христов. Кровьми святых утверждена православная наша Церковь; на целебных мощах праведников основаны все христианские святыни. Оттого святыни неподвижны, а обязанность наша – ублажать праведных – непременна!

О, и да ублажаем их, слушатели, отнюдь не веря ложному и пагубному миролюбцев о них суждению и суесловию. Сколько внешним образом, столько более внутренним да ублажаем; сколько словом, столько наипаче действием подражая, по мере сил наших, святым и богоугодным их подвигам, о которых потому и должны мы всевозможное приобретать понятие и познание. Это подлинно есть истинное, святым приятное святых почитание, без которого хотя не суетно и свещ пред ними возжжение, и фимиама курение, и колен преклонение, однако ж не совершенно. Ибо Иисус Христос рек: не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7:21). И паки: что Ми зовете: Господи, Господи, и не творите, яже глаголю (Лк. 6:46)? Творити же, аще помолимся, даст и нам, яко же преподобным Своим, Тот же Господь наш Иисус Христос, Которому со всеми святыми Его буди честь и слава вовеки. Аминь.

Сей род не исходит, токмо молитвою и постом. (Мф. 17:21).

Подвиг поста совершаем мы ныне, христоименитые слушатели, – в пище и питии наблюдаем самую строгую умеренность, от некоторого же рода брашен и вовсе удерживаемся. Имеющие более сил плоти и духа не вкушают ничего и по целым даже суткам или разве одним сухоядением довольствуются, присовокупляя к тому неусыпную молитву, коленопреклонения и великие, до лица земли, поклоны. Вместо одежд покрываются вретищем, вместо благоговонных мастей посыпают главы пеплом, вместо радостных рукоплесканий льют из глубины души вздохи, а из очей слезы с воплем на небо: согрешихом!

Чада! Не считайте поста сего напрасным. Суетно ли то, чем недуги исцеляются, прокаженные очищаются и даже бесы отгоняются? Но что постом все это чудотворится, не свидетель ли Господь Иисус Христос? При подножии горы, где преобразиться Он изволил пред некоторыми из учеников Своих и апостолов, при подножии сей горы, исцелив отрока, в новомесячия бесновавшегося и тяжко от того страдавшего, не рек ли Он при сем случае: Сей род не исходит токмо молитвою и постом (Мф. 17:21)?

Здесь, верно, вы размышлять станете: какой бы это был пост, которому Христос столько силы приписывает? Какое его основание, какая сущность, принадлежности, и какой вид или образ? Может быть это, в общем значении, благоразумная умеренность, воздержание и тому подобное? Любезные! Что думать, когда и сие объяснил Сам же Господь Иисус Христос не словом, но, тем лучше, действием?

Внимайте Евангельской истории: и крестився Иисус, взыде абие от воды (Мф. 3:16). Тогда возведен бысть духом в пустыню искуситися от диавола. И постився дний четыредесять, и нощий четыредесять, последи взалка (Мф. 4:1, 2). Ибо не ел ничего во дни тыи (Лк. 4:2). Вот действие Христово! И поскольку оно состоит, как сами видите, в совершенном на немалое время отречении от пищи и пития, то имеем ли мы причину затрудняться, размышляя о качестве поста? Имеем ли причину состязаться, спорить между собою, полагая основою его то то, то другое? Не должны ли разом одним согласиться, что поста основа, по разуму Христову, – плоти изнурение, истощание, а вид его, или образ, – брашен отчуждение с произлитием воздыханий и слез, молитв, молений, прошений и т. д.

Таким точно образом постились и пророки, и Креститель Господень Иоанн, и потом апостолы с Богородицею, Херувимов Честнейшею Девою Мариею, и все святые, коими украшается Церковь, как звездами небо, число же которых паче числа песка морского.

Пророки: во-первых, Моисей. И рече Господь к Моисею: взыди ко Мне на гору и стани тамо; и дам ти скрижали каменныя, закон и заповеди, яже написах, законоположити сыновом Израилевым. И взыде Моисей на гору, и покры облак гору. И вниде Моисей в среду облака, и бе тамо на горе (вонмите!) четыредесять дней и четыредесять ночей (Исх. 24:12, 15). Чем же он там питался, спросить предмет слова требует? Сам говорит: и пребых в горе четыредесять дней и четыредесять нощей: хлеба не ядох и воды не пих. Первый случай пощения Моисеева. Он описан в Моисеевой же книге Второзакония (Втор. 9:9).

О другом случае повествует опять сам Пророк собственными своими устами. И возвратися снидох с горы, и гора горяше огнем: и две скрижали свидений во обою руку моею. И видев, яко согрешисте вы Израильтяне пред Господем Богом вашим, и сотвористе себе тельца слияна, и соступисте с пути скоро, его же заповеда Господь вам творити, и взем обе скрижали, повергох я из руку моею, и сокруших их пред вами. И молихся пред Господем второе, яко же и первое, четыредесять дней и четыредесять нощей хлеба не ядох и воды не пих (Втор. 9:15–18).

Пророк Царь Давид не исчисляет, сколько когда дней или сколько нощей он постился. Пишет только, что от поста колена его изнемогали и плоть, как трава, увядала. Колена моя изнемогоста от поста, и плоть моя изменися елеа ради (Пс. 108:24). Зане пепел яко хлеб ядях, и питие мое с плачем растворях (Пс. 101:10). То самое или весьма подобное свидетельствует о себе и пророк Божий Даниил: И дах лице мое ко Господу Богу, еже взыскати молитвы и прошения в посте и во вретищи и в пепеле (Дан. 9:3). Хлеба вожделенного не ядох, и мяса и вино не вниде во уста моя, и мастию не помазахся до исполнения трех седмиц дней (Дан. 10:3).

Но болий пророков, болий и всех рожденных женами есть Предтеча и Креститель Христов Иоанн. Ибо он тот самый, о котором писано: Се аз посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, иже уготовит путь Твой пред Тобою. Вси Пророцы и закон до Иоанна прорекоша, т. е. им все они кончили век свой, видения и предречения (Мф. 11:10, 13). Теките же теперь за сим Ангелом в пустыню иудейскую, где готовит он путь Господу и где проповедует велегласно: покайтеся, приближибося Царствие Небесное. Теките, и видите: Иоанн облечен в одежду из верблюжьего волоса и кожаный пояс на его чреслах. Ест же что? Акриды и мед дикий (Mк. 1:6). Не постническое ли это житие, которого основание и образ не то ли самое, что мы сказали?

От пророков перейдем к лику апостольскому, в котором, падше, да поклонимся и Пречистей, Преблагословенней Деве Марии, чтуще Ее яко Матерь Бога вышнего.

Возлюбленные! Не достанет времени, если из двенадцати апостолов, коих имена: первый Симон, названный Петром, и Андрей брат его, Иаков Заведеев и Иоанн брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей – мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит, и, вместо Иуды Искариотского, Матфий, причтенный к апостолам по жребию, – если из всех сих, каждого жизнь и деяния описывать мы здесь предпримем. И потому, не пускаясь в подробность, будто в море открытое, мы ограничимся одним общим о всех апостолах апостольским же свидетельством:

«Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, дабы не порицали (нашего) служения, мы во всем являем себя, как служители Божии, с великим терпением в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, в ранах, в темницах, в изгнаниях в трудах, в бдениях и постах; в чести и бесчестии, среди порицаний и похвал, считаясь обманщиками, но будучи верны; будучи неизвестны, но узнаваемы; считаясь умершими, и вот мы живы; будучи наказываемы, но не умерщвляемы; будучи огорчаемы, но всегда радуяся; будучи нищи, но многих обогащая; ничего не имея, но всем обладая» (2Кор. 6:5, 10).

Вот похвальное слово всем вообще апостолам Христовым апостола же и языков учителя, святого Павла! Каково слово, ответ извлечь можно из того же слова. Оно кратко, но заключает в себе все потребное цели нашего рассуждения, ибо показывает, что жизнь апостольская была не что иное, как непрерывный пост со всеми видами самоотвержения и плотского распинания, к которому Апостол Павел и нас призывает, возглашая: Подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу (1Кор. 11:1).

О Пречистой и Пренепорочной Деве Марии не пишут ни святой Павел, ни прочие апостолы. Однако ж не оставили они сего божественного предмета вовсе безгласным, но предали сведение о нем лицом к лицу, из уст в уста святой нашей Церкви. А Церковь, кроме слова, се и иконным, ею принятым и благоговейно почитаемым живописанием научает, что Пречистая Дева Мария, Матерь Господа вышнего, во всю Свою жизнь, во весь век, главно упражнялась в посте и молитве. Ибо видите: не вне дому и чертога, не на стогнах градских, посреде народного шума, не между заботами и попечениями о вещах житейских обрел Святую Деву Архангел, когда притек благовестить: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою», но перед книгою, для чтения пред Нею разгнутою, в доказательство непрестанного Ее в чтении и Богомыслии упражнения. Так точно толкуют святые Богоносные отцы, пастыри и учители церковные, присовокупляя, что, когда приближалось время прити к Ней небесному благовестнику, тогда Преблагословенная имела во уме Своем Исаии Пророка проречение: Се дева во чреве зачнет. Она размышляла, каким образом и когда странное сие, девическому естеству необыкновенное зачатие и рождение быть может. Будучи же извещена откровением от Бога, что не иная дева, но Она Сама предназначена быть тайны служительницею и Материю вожделенного Мессии, серафимскою воспламенилась любовию к Богу Творцу Своему и молила благость Его, чтобы пророческое предсказание исполнилось как можно скорее. К Себе же Самой в восторге рекла: «О, когда приидет вожделенное оное время, в которое Создатель, преклонив небеса, снидет и вселится во утробу мою, чтобы плоть от меня принять? Когда достигну такого неизреченного блаженства, дабы быть Материю Богу Своему! Но доколе сего не сподоблюся, пусть слезы моя мне будут хлеб день и нощь (В книге Жития Святых: в слове на Благовещение).

Итак, чада, когда Матерь Божия постилась, проливая вместо наслаждения хлебом слезы день и нощь; когда пророки и апостолы то же или подобное творили; наконец, когда Сам Бог Слово, Господь Иисус Христос постился, изнуряя Себя гладом и жаждою, то отсюда не вытекает ли само собою, 1) что и мы, Христовы, непременно должны поститься, и 2) что постяся, мы наипаче должны, при упражнении в непрестанной молитве, воздерживаться от пищи и пития или, если взять в рассмотрение немощь естества нашего, ни есть, ни пить ничего по крайней мере усладительного и особо питательного?

Заключение потому неоспоримо, что Христос Сам рек: образ дах вам да якоже Аз сотворих вам, и вы творите (Ин. 13:15). Реченное не целит прямо на предмет нашей беседы, однако ж на нем-то основавшись, православная Церковь еще во времена апостольские или по личному даже внушению самих апостолов и установила действительные посты с назначением им определенных в году дней и седмиц; и, сверх того, с таким устава своего подтверждением, что нарушителям оного грозит самым строгим наказанием.

Именно полагает: «Аще кто епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец не постится во святую Четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или пяток каждыя недели, кроме препятствия от немощи телесныя, да будет извержен; аще же мирянин, да будет отлучен» (Апостольское правило 69).

Здесь не сказано, каким образом поститься, однако ж не не объяснено в других той же православной Церкви законоположениях. Следовательно, если грешат против устава церковного, против правил Апостольских и Соборных не воздерживающиеся в посты от масла и вина, то не горшие ли законопреступники суть те, которые употребляют в то время брашна, сказанных еще гораздо усладительнейшие и питательнейшие, коих не именую, ни исчисляю я здесь, предоставляя сие собственному каждого воображению? И если православная Церковь грозит извержением и отлучением за нарушение в посты сухоядения, то оставит ли без наибольшего наказания непослушных сынов и дщерей, отваживающихся бесчестить святость постов роскошным всякого рода пищи и пития наслаждением?

Впрочем, всякое закопопреступление, будучи одно и то же, почитается большим или меньшим, смотря по побуждениям, склоняющим или склонившим виновного к законопреступлению. Например, предосудителен тот, кто худые и раздранные носит на себе ризы не по бедности и нищете, но по лености к трудам, коими исправное одеяние приобретается. Но то же самое худых, раздранных и суровых риз ношение ересью, извержения и клятвы достойною, называет поместный Гангрский Собор, если кто (правило 12) худые и суровые носит ризы ради мнимого подвижничества, т. е. ради того, чтобы казаться мужем святым и праведным, не будучи таковым. Ибо св. Церковь и девство со смиренномудрием хвалит, и воздержание, с благоверием и чистотою совокупленное, приемлет, и удалению от мира со смиренною мудростию удивляется, и брака чистое сожитие почитает, и богатства с правдою и со благотворением не хулит, и простую и худую одежду, по надобности только телесной носимую, одобряет; худые же и раздранные ризы носящих с лицемерием отвращается потому, что Христос рек: Горе лицемерам.⁵

Сие об одежде; что же о пище? – То, что и пищи усладительной в постные дни употребление тем неизвинительнее, чем менее чисты источники, из которых вытекает поползновение к нарушению церковного о постах законоположения. Действительно, есть в братии нашей такие, кои нарушают сие законоположение, отнюдь не отрицая святости оного, а увлекаясь в грех силою только сластолюбия плотского. Но есть другие, кои сверх сластолюбия высокоумствуют и церковное законоположение о посте бесчестят и хулят, дабы тем бестрепетнее нарушать оное. Не правы первые, сколь ни удобно их преткновение; но последние не безответны ли? Вопрос разрешает Сам Господь, повелевая злонамеренных ослушников Церкви ставить наравне с язычниками и мытарями. Аще брат твой и церковь преслушает, буди тебе, якоже язычник и мытарь (Мф. 18:17).

Таким образом, видим, чада, видим мы непременную свою обязанность наблюдать Церковию установленные посты, в том самом виде и качестве, в каком показал их примером Своим Господь Иисус Христос и все святые, верою и любовию в след за Ним шедшие. Знаем же и сие, что плоть наша против того сильно вооружается и крепко противится. И так будто среди двух воюющих сил находимся мы! К которой же из них пристать нам? Разумеется, держась правой стороны, мы должны стараться преодолевать и побеждать плоть, чтобы похоти ее поправ, духовное поприще проходить беспрекословно.

Но ни вооружается, скажете вы, ни противится в сем случае плоть наша, а, будучи слаба и немощна, не может бремени строгого поста подъять на себя и носить. Тем лучше: слабость прогнать можно, а немощь исцелить. Смотрите на странствующих пешеходцев. В первые дни путешествия своего, после первых опытов хождения, они чувствуют обыкновенно такую во всех членах тела усталость, что без немалого отдохновения встречают почти невозможность идти далее. Но привыкнув мало-помалу к трудностям, наконец, в такую приходят меру крепости, что изнурение сил становится им уже несовместно. Это самое было бы и относительно поста, если бы с утра до вечера, с весны до зимы, т. е. чрез всю жизнь и век свой мы приучали себя к оному хотя мало-помалу.

Впрочем, Царь Соломон пишет: «Ленивого когда посылают в путь, он обыкновенно отговаривается и, представляя ложные, им самим выдуманные препятствия, говорит, например: Лев на путях, на стогнах же разбойницы (Притч. 26:13). Так и мы, что не постимся или хотя постимся, да не соответственно правилам церковным и уставу, в том не напрасно ли виним плоть свою? Не леность ли о спасении душ, о стяжании благ Царствия Небесного есть истинная того причина, а немощь плоти один только предлог к суетному оправданию? Конечно, немощна плоть, однако не столько, сколько мы полагаем. Немощна, однако, чтобы достать злато, сребро, жемчуг и камни драгоценные, не повергаются ли некоторые в глубины морские, в пропасти земные? Не терпят ли зноя, вара среди степей, например, Аравийских, холода и мраза за хребтом гор, например, Рифейских? Чтобы озариться славою, украситься почестьми и блистательными знаками оных, не стремятся ли многие в поля битв народных и не хвалятся ли, покрываясь тамо ранами и обагряясь от главы до ног кровию? Чудо! Плоть человеческая здесь является будто из металла слитою, в которой сила левиафанова, крепость адамантова! Что же суть злато, сребро, что камни драгоценные? Похоть очес! Что слава и почестей сияние? Гордость житейская! Итак, плоть наша сильна и тверда, отменно сильна в случаях ей самой раболепствия и удовлетворения. Напротив, когда дело идет о благополучии души, тогда она слаба и немощна! Не прельщайтсь: сама по себе она не имеет ни силы, ни твердости, а сообщается ей это от свободной и самосостоятельной души, телом и плотию управляющей по своему произволению, силе которого соразмеряется и сила, сообщаемая душою плоти. Сия столь тесная и таинственная связь, сие столь мощное влияние души человеческой на подвластную ей плоть не может быть объяснено во всей точности никаким примером, однако ж взгляните на стрелу, из лука пущенную и летящую. Не дивно ли? Она легка, как перо, тонка, гибка, но пробивает и щит, и шлем, и броню. Если вы этому удивляетесь, дивитесь не силе стрелы, ибо она ее не имеет, а силе действующей руки, которая, толкнув, так сказать, стрелу, заставила ее столь стремительно нестися к цели. Таким образом, если вы удивляетесь и тому, что плоть наша, будучи слаба и немощна, преодолевает самые страшные препятствия на пути к предметам своего удовольствия, дивитесь не ее силе, но силе душевного произволения. Ибо им мертвая сама по себе плоть, им в сих и во всех других случаях оживляется, движется и облекается в дивную, по-видимому, силу.

Чем удостоверить вас в истине сего объяснения? Вонмите: Святитель и великий угодник Божий, Димитрий, Чудотворец Ростовский, в бессмертных своих поучениях пишет, что плоть, или все равно тело, и душа на всемирном страшном суде будут между собою спорить и, упрекая друг друга, станут говорить: душа скажет телу: проклято ты, окаянное тело, за то, что преступным сладострастием меня прельщало и вводило в беззаконие. А тело: проклята ты, окаянная душа, за то, что худо мною управляла и разумом, от Бога тебе данным, меня не обуздывала, но во всем мне потворствовала, и при каждом греховном пожелании моем содействовала, и тем прогневляли мы вкупе Создателя нашего Бога.

Нельзя, чтобы свидетельство святого мужа, в небесах уже живущего, в Боге почивающего и чрез то тайны будущего века видящего, нельзя, чтобы свидетельство столь блаженного праведника было неверно. А по свидетельству его, плоть наша не сознается ли и не говорит ли, что она душе совершенно подвластна и без нее ничего – ни добра, ни зла – делать не может.

Когда же так, то и от пощения, и от говения плоть отнюдь отказываться не может, лишь бы хотела того душа. Станем, други, станем стараться, чтобы желание того в нас было сильно. И в сем случае не только сухоядение, но и пепельная Давидова пища, и слезное его питие не будут нам казаться ни горькими, ни безвкусными, ни обременительными. Станем стараться, не оставляя взывать: «Господи, посли нам в помощь благодать Твою. Аще до сего часа, до сей минуты и ничтоже благо сотворихом, даждь нам положити к тому хотя днесь начало». Аминь.

Яко исчезает дым, да исчезнут: яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия (Пс. 67:3).

Нет сомнения, слушатели, что люди праведные, Бога любящие и слово Его соблюдающие, неоспоримую имеют причину, радоваться о празднуемом ныне Христовом из мертвых воскресении. Христово воскресение творит, что праведные хотя и умрут телом, каждый в свое время, но по скончании веков, когда Господь славы приидет судить вселенную, они паки воскреснут, дабы от руки Его принять венец правды, вечное на небесах блаженство. Грешники же чего ради должны радоваться и веселиться ныне? Они хотя и воскреснут также в день второго пришествия Сына Божия на землю, но не в совет праведных, а для того, чтобы услышать страшное повеление идти в огонь вечный, уготованный диаволу и аггелом его. Не воскреснут нечестивии на суд, то есть: не устоят нечестивые на суде, ниже грешницы не взойдутъ в совет праведных, взывает Пророк Давид (Пс. 1:5). То самое поет днесь и святая Церковь: Яко исчезает дым, да исчезнут: яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия.

Возлюбленные! Слыша сие, не совлечь ли нам с себя риз веселия и не облещися ли во вретище сетования и скорби? Вместо помазания глав елеем, не посыпать ли их перстию и не растворить ли пития своего плачем и слезами? Ибо разве праведники мы? Напротив, грешники, притом самые великие, ибо устами хотя и почитаем Бога, но сердцем далеко отстоим от Него. К ближним своим столько же хладнокровны и о себе самих, относительно истинной душевной пользы, крайне не рачительны. Если же счесть наши пороки и дела противозаконные, выйдет их великое множество.

Правда; однако ж да не смущается сердце наше, слушатели. Погибнут грешники, только такие, кои, предавшись в рабы греха, не радят о приобретении себе от него свободы; такие порочные, кои, погружаясь в тине, не чувствуют, не видят, не осязают срамоты своей, ни помышляют о измовении ее чрез таинства покаяния и причащения; такие беззаконные, кои, от главы до ног не имея здравого места, не ищут себе исцеления в язвах распеншегося и воскресшего Спасителя нашего Иисуса Христа. Словом, погибнут грешники нераскаянные, ожесточенные, каков был Иуда Искариотский и Христовы распинатели. Ибо земля потряслась, камни расселись, мертвые восстали из гробов, когда страдал Господь, а злоба их отнюдь не подвиглась. Напротив, люди Христоименитые, от правых стезей на страну уклоняющиеся, но при вере, при уповании на заслуги Ходатая возвращающиеся к Отцу Небесному и вопиющие о помиловании, отнюдь не должны отчаяваться о спасении своем. И для них небо отверсто; селения славы Господней готовы; трапеза бессмертной пищи предложена. Коль утешительна истина сия, Боже мой! Я представляю что вы, слушатели, хотите быть в ней уверенными.

Каких доказательств требуете вы во уверение, что грешники, очищающие себя от грехов христианским покаянием, имеют несомненную надежду быть в Царствии Небесном? От свидетельств ли слова Господня или от примеров? Того и другого имеем мы целый облак. «Если говорим мы, что не имеем греха, то обманываем сами себя и истины нет в нас», – говорит св. апостол Иоанн. Посему не отчаиваться ли? Никак. «Если мы исповедуем грехи наши, то Бог Отец Господа нашего Иисуса Христа, будучи верен и благ, простит нам грехи, и очистит нас от всякия неправды» (1Ин. 1:1, 8, 9). Вот учение святого апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, Иисусу Христу столь любезного, что и на персех Господа возлежал он. Сей наперсник и паки взывает: «Дети мои! Пишу я вам, чтобы вы не грешили. Впрочем, если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника. Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1Ин. 11:1). Подобным образом утешает нас и святой апостол Павел: «Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который не пощадил Сына Своего, но предал Его за всех нас, как не дарует нам и всего с Ним? Кто может обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их; кто дерзнет осуждать?» (Рим. 8:51, 52). Убедительно, но еще сильнее и Сам в вышних Живый, нам глаголет: Живу Аз, не хощу смерти грешника, но еже обратитися нечестивому от пути своего и живу быти ему (Иез. 33:2).

Да и кого ради Богочеловек Иисус Христос сходил с небес на землю? Ради праведных или ради грешных? Не требуют здравии врача, но болящии, отвечает. Сего ради не приидох призвати праведные, но грешные в покаяние (Лк. 5:31, 32). Вот свидетельства! Прейдем к примерам.

Вообразите, кто порочнее жены, в прелюбодеянии обличенной и уже выведенной, по свидетельству Иоанна Богослова на позорище, чтобы убитой быть камением (Ин. 8:4)? Но Господь Иисус Христос между прочим рек ей: ни Аз тебе осуждаю, без сомнения потому только, что зрел в ней о грехах сердечное сокрушение, и предвидел быть имеющее ее исправление. Кто беззаконнее разбойника, висевшего на кресте в то самое время, когда Спаситель наш вкушал чашу смерти на лобном же месте? Но он введен в рай за одно им сказанное слово: «Помяни меня, Господи, когда придешь в царствие Твое» (Лк. 13:42).

Снося, таким образом, свидетельства слова Божия с примерами, нельзя сомневаться, что и грешники чрез Иисуса Христа имеют надежду быть в царствии Отца Небесного; надлежит только, чтобы они во зле не ожесточались, но каялись, столько раз восстая, сколько падают, и столько же исправляясь, сколько погрешают.

Ежели так, то какое, скажете, будет на небесех различие между праведными и неправедными? Если же нет различия, то нет и побуждений вести свою жизнь в страхе Божием.

Не сомневайтесь о правосудии и премудрости всеблагого Отца Небесного. Он ведает, как наградить праведных, не лишая блаженства и кающихся грешников. В дому Его обителей много. И как иная слава солнцу, иная луне, иная звездам, так будет и по воскресении мертвых.

Впрочем, не заключайте отсюда, что в надежде получить прощение во грехах чрез благодать Христову мы можем без всякого опасения предаваться нравов развращению. Это составило бы новый род беззаконий, который отнюдь прощен быть не может. Это было бы преступление, хуле на Святого Духа подобное, от которого предостерегая, взывает святый апостол Павел: Пребудем ли во грхе, да благодать преумножится? Да не будет. Иже бо умрохом греху, како еще жити будем в нем? Или не разумеете, яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся? Да яко же воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении живота ходити начнем (Рим. 6:1, 2, 4). Богу нашему, сотворшему нас и давшему при том нам и возможность, и силы быть тварию новою, людьми обновления, честь, слава, поклонение вовеки. Аминь.

Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем (Пс. 121:1).

Как и не веселиться, как не радоваться, слушатели, когда зовут в дом Господень? Видите, какая в нем красота, какое благолепие! Здесь, как лучи солнца, блистает злато; а тут как зрак луны, сребро. Кадила, свещники, сосуды из чистого металла; покровы, завесы из багряницы и виссона. А жертвенник, где для приходящих бессмертная пища приуготовляется? А трапеза, с которой достойным преподается хлеб живота вечного? О, это паче всякого слова! Итак, не вожделенно ли, не радастно ли пребывание в дому Господнем? не блажен ли тот из человек, которого зовут в него и который имеет желание ходить туда?

Впрочем, храм сей не есть еще подлинный и настоящий дом Божий. Это слабое подобие оного, образ, тень; это человеческое тому подражание. Настоящий Божий дом превыше небес. Какое же в нем благолепие, пересказать никто не может, разве тот из апостолов, его же особенно любляше Иисус (Ин. 13:23).

Итак, скажи нам, наперсниче Христов. Се: «Я Иоанн увидел Святый град, Иерусалим новый, сходящий от Бога с неба, уготованный как невеста, украшенная для мужа своего. И слышал я громкий глас с неба, говорящий: се скиния Божия с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их».

«Град имеет славу Божию. Свет его подобен драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному. Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать врат и на них двенадцать Ангелов».

«Град не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия освещает его и светильник его Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. Врата его не будут затворяться днем; ночи же там не будет» (1Ин. 21:2–25). Вот откровение Иоанново. Озарясь им, мы можем обратиться и к Исайе Пророку, ибо и он видел славою исполненный, превыспренний дом Господень; видел и вещает: Видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне, и исполнь дом славы Его. Серафимы стояху окрест его, шесть крил единому и шесть крил другому; и двема убо покрываху лица своя, двема же покрываху ноги своя и двема летаху. И взываху друг ко другу и глаголаху: свят, свят, свят Господь Саваоф: исполнь вся земля славы Его (Ис. 6:1–3).

Вняв сему, кто из вас, чада, не вздохнет? Кто из глубины сердца не скажет: коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил (Пс. 83:1)! Им же образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже; возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюся лицу Божию (Пс. 41:2, 3).

Так, возлюбленные, нельзя не желать царствия Отца Небесного, ибо наслаждение блаженством в нем сколь радостотворно, столь лишение того мучительно. Лишившиеся не останутся в среднем состоянии, но, напротив, одождит на них Господь огнь и жупел, и дух бурен. Дух бурен устремится на них в сотрясение, огнь их объимет таким образом, что вечно гореть будут и не сгорят, не сотлеют. Начнут тогда с плачем говорить горам: падите на нас; и холмам: покройте нас. Однако ж, ни с которой стороны и никто на помощь к ним не придет; от тщетного гласа воздыханий плоть прилипнет к костям, а кости иссохнут, яко сушило, или яко сено. Сие духом провидя, горько плакал израильский царь Давид, трепетал и взывал: Изведи из темницы душу мою, Господи, исповедатися имени Твоему. Ибо несть в смерти поминаяй Тебе; во аде же кто исповестся Тебе (Пс. 6:6)? Аще в сурове тако, что в сусе? Ежели Царь вкупе и Пророк Божий боялся преисподней бездны, мы ли не устрашимся и не вострепещем при умственном того созерцании?

Но вопрос: как заслужить и как получить царствие Отца Небесного? Воспомянутый нами порфироносный пророк Давид с сим самым вопросом обращался к Самому Господу Богу и говорил к Нему: Господи, кто обитает в жилищи Твоем? или кто вселится во святую гору Твою? На сие и получил ответ: ходяй непорочен и делаяй правду, глаголяй истину в сердце своем. Иже не ульсти языком своим, и не сотвори искреннему своему зла, и поношения не прият на ближния своя: уничижен есть пред ним лукавнуяй, боящияся же Господа славит: кленыйся искреннему своему и не отметаяйся: сребра своего не даде в лихву и мзды на неповинных не прият. Творяй сия не подвижится во век. Се слово Господне (Пс. 14:1, 5)!

Итак, что думать и гадать? Добрые дела, честное житие – вот истинный способ, или вот прямой и несомненный путь в царствие небесное, где всельшиеся и вселяющиеся, по свидетельству Господню, испиют неотъемлемую радость (Ис. 25:6, 7). Не тако нечестивии, не тако: но яко прах, его же возметает ветр от лица земли.

Чада! Отвергши убо дела тмы, облечемся во всеоружие света. Как днем, станем ходить благочинно, не предаваясь ни пиянству, ни сладострастию и распутству, ни распрям и зависти. Гневаясь не согрешайте, братие: да не зайдет солнце во гневе вашем, и не давайте места диаволу. Кто крал, впредь не кради, а лучше трудись, делая полезное своими руками, чтобы можно было уделять нуждающемуся. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только полезное для назидания в вере, дабы оно доставило благодать слушающим. Всякая досада, ярость и гнев, крик и злоречие и всякая злоба должны быть удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас (Рим. 13, Еф. 4).

Почерпнув из уст апостола Павла, я сказал: Отвергши дела тмы, как днем, станем ходить чинно, не предаваясь пированиям. На сем пункте да позволено мне будет приостановиться, дабы окрестности оного обозреть сколь возможно подробнее.

Языков Учитель, по-видимому, обыкновенные наши пирования и празднества относит к делам тьмы. Во всяком пиршестве главное наслаждение наше хлеб и вино. А разве не пишет сын Сирахов, что вино, разумеется и хлеб, для того и созданы Богом, чтобы пия и ядя, веселились люди (Сир. 31:32)? Но ни он не ошибается, хваля вино, ни ап. Павел не отвергал изречения сына Сирахова, когда пиршествования наши называл делом тьмы. Ибо сын Сирахов говорил и писал, основываясь на Божественном откровении, воспетом чрез Псалмопевца: «Ты, Господи, повелеваешь прозябать траве для скота и злаку на службу человека, Ты изводишь хлеб из земли. И вино веселит сердце человека, и хлеб сердце человека укрепляет». А Павел прямым образом разумел тогда не пиршества и празднества скромные, но вкрадывающиеся и примешивающиеся к ним человеческие бесчиния и распутства. Слушайте, например, что говорили и о чем советовались некоторые пировавшие в одной из бесед. Приидите, и насладимся настоящих благих; вина дражайшего и мира исполнимся, и да не прейдет нас цвет жития. Увенчаим нас шипковыми цветы, прежде неже увянут. Не распутство ли? Но это еще не все: Насилие сотворим убогу праведному; не пощадим вдовицы, ниже старца устыдимся седин многолетных, уловим лестию праведнаго, яко непотребен нам есть, и противится делом нашим, и поносит нам грехи закона, и злословит нам грехи учения нашего. Страшно; и оставляю продолжение. Скажу только, что безумные и мятежные сии разговоры подслушал негде в свою пору мудрейший из царей Соломон. Он и сообщил их к нашему сведению (Прем. 11:6–10). Следовательно, за подлинность события ручается самое имя повествователя. А что слова и разговоры не суть сонное какое-либо мечтание, которое тем и оканчивается, что мечтавший, вспрянув с одра, оное уже и забывает; но что суть пагубное мужей буих и злонравных злоухищрение, которого исполнение и сбытие бесчисленными ознаменовано по вселенной опытами, сего не есть ли свидетельница священная и гражданская, словом – всемирная история.

Итак, обыкновенные наши пиршества и позволительны и не позволительны; предосудительны и не предосудительны. Предосудительны под условием примешивающихся к ним бесчиний и распутства. Но ежели располагаются по-реченному: не упивайтеся вином, но паче исполняйтеся духом, вразумляя друг друга псалмами, песнями и пением духовным, поя и воспевая в сердцах ваших Господу (Еф.5:18), в таком случае они не только не предосудительны, но и похвальны. Так точно, полагаю я, праздновал израильский царь Давид, когда повелевал всему роду человеческому взывать: Хвалите Бога во гласе трубнем, хвалите Его во псалтири и гуслех, хвалите Его в тимпане и лице, хвалите Его во струнах и органе, хвалите Его в кимвалех доброгласных, хвалите Его в кимвалех восклицания. Всякое дыхание да хвалит Господа (Пс. 150).

Таким образом делили время между собою, так учреждали беседу ученики Христовы, так радовались, веселились и все первенствующие христиане. Ибо они в сладости благочестивых размышлений и бесед обретали общее свое утешение и отраду. Что сказать? Благонамеренных и скромных бесед не только не избегал Сам рода нашего Спаситель, но и удостоивал благодатного Своего присутствия, чему доказательство – брак в Кане Галилейской.

Широка заповедь Твоя, Господи! Труден путь во святую Твою гору! Точно, широка заповедь; но те, кои Христовы, сего не боятся, ни же ужасаются. Христос облегчил для них заповедь; смягчил путь в царствие небесное, дав Своим слугам, и чадам вместе, быстропарящие крыле: веру, надежду и любовь. Смотрите окрест, смотрите и примечайте, сколько чрез этот способ возлетело уже от земли на небо праотцев и отцев; сколько мучеников, исповедников и благовестников; сколько постников, воздержников и девственников, пастырей духовных и учителей, священников и преподобных, между которыми нельзя не видеть многого множества благочестивых царей и цариц, князей и бояр, православных и христолюбивых воинов, военачальников, градоначальников, богатых и убогих, знатных и простых – словом, всякого сословия и звания людей, чаявших спасения себе не от другого кого, но только от воплотившегося единородного, единосущного Сына Божия Иисуса Христа, Которого, из любви к миру, Бог Отец послал с небес на землю умереть на кресте за живот мира; потом, воскреснув, сесть одесную Его, еже и бысть тако. Сколь неисчетное остается еще число избранников Христовых, которые теми же крилами, верою, надеждою и любовию, готовы воспрянуть в горняя, коль скоро Седяй одесную воскликнет к ним: приидите ко Мне.

Сие-то самое за несколько веков предусмотрев духом, Исайя Пророк возопил: Возведи окрест очи твои, Сионе, и виждь: се приидоша ecu сынове твои издалеча и дщери твои на рамех возмутся. Ты узришь сие и возрадуешься, убоишься, ужаснешься сердцем и возопиешь: Кии суть, иже яко облацы летят, и яко голуби со птенцы ко мне? О, не ужасайся, корабли Фарсийстии давно готовы были, привезти чада твоя издалеча, и сребро и золото их с ними, имене ради Господня святаго, и за еже Святому Израилеву славну быти (Ис. 60). Се Исайино проречение!

Чада! Быстропарящие на небо криле – веру, надежду и любовь – и мы имеем, по богатству благодати Господа нашего Иисуса Христа, ибо, крестившись во Христа, и мы уже не свои, но Его и на челех наших миром написано: Вы род избран, царское священие, язык свят, люди обновления. Следовательно, остается нам о том стараться, чтобы сказанные крылья не леностно употреблять и бездействием силы у них не отнимать, но, напротив, упражнением всегдашним и непрерывным придавать им со дня на день более деятельности и быстроты. С крайним сожалением, сказал некто, смотрю я всегда на птиц, так называемых домашних или дворовых. Подобно прочим они одеты перьями и имеют крылья, однако ж крыльями своими или вовсе не летают по широте поднебесной, или так низко и редко, что того и приметить многие не могут. Не потому птицы сии не парят на высоту, чтобы крылья их имели иной состав и были бы не способны к летанию по высоте, но потому, что они во дворах владельцев своих, утучняясь чрезмерно пищею, делаются весьма ленивы к тому и тяжелы. Так от тучности и тяжести телесной, дабы и наши душевные крыле не сделались вовсе неспособными к парению в горняя, в царствие Отца Небесного, надлежит нам всемерно избегать пристрастия к плотским наслаждениям и удовольствиям; надлежит даже и самых благ земных прелесть презреть таким образом, чтобы желание и искание того ограничивалось одним необходимым и полезным или, по крайней мере, чтобы богатство собираемо было не для одного себя, но более в славу Сотворшего сребро и злато и в пользу всех и каждого из ближних.

Но сколь ни способны к летанию, сколь ни высокопарящи были бы криле наши, слушатели, полет наш от земли на небо начинаться может не с другого пункта и не из другого места, а из церкви, в том самом значении и виде, в каком созерцаете сию, ныне Господу Богу в жилище посвящаемую. Итак, будем всякий раз веселиться, когда звук кимвала ни возблаговестит нам: Пора, пора, итти в церковь. Когда же приидем в нее: да не отваживаемся поступать фарисейски: да не рассеваемся мыслями сюда и туда и да не озираемся вспять и окрест, чтобы встретиться взором с кем-либо из подобных и иному в то время позавидовать, а другого осудить, присолив это высокомечтанием о самом себе. Да не будет тако! но главу приклонив долу, очи возвед на небо или устремив во Святая Святых, да внемлем всею душою и умом тому, что чтет и поет в славу Божию святая церковь. И ежели церковь сеет духовное, то телесного ли от вас, чада, не пожнет? Воздадите Кесарева Кесареви, Божия Богови. За тем и друг друга тяготы носите, странных вводя в дом, алчущих питая, жаждущих напояя, нагих одевая, в темницах заключенных посещая – словом, всем требующим помощи по мере сил благотворя. Сим образом и будете в небесном дому Божием, яко древо, насажденное при исходищах вод (Пс. 1:5). Возрадуетеся тогда, и радости вашей никто же возмет от вас. Аминь!

4 апреля 1843 года.

Аминь, глаголю вам, не воста в рожденных женами болий Иоанна Крестителя (Мф. 11:11).

Таков, слушатели, таков сей, которого здесь в пеленах видим мы и, Рождество коего празднуя, воспоминаем ныне. Ему нет равного между людьми, но важнее, знаменитее, достохвальнее, достопамятнее – одним словом, больше он всех, рожденных женами, человеков.

Свидетельство Господне не требует подкрепления. Небо и земля переменяются, словеса же Его никогда. Однако ж вонмите, я изъясню реченное от Господа. Сыном Божиим и веки сотворены; а Креститель Ангел есть, который уготовал путь Сыну Божию, когда Он, воплотившись от Пренепорочной Девы Марии, вступал в царство мира сего, дабы основать в нем и устроить царствие благодати. Пред Сыном Божиим склонялись долу небеса, когда Он, не отлучившись от недр Отца Своего Безначального и Бесконечного, шел с превыспренних на землю, дабы от кровей Чистейшей Херувимов Матери Своей восприять человеческое естество; а пред Крестителем преклонил главу Сын Божий, когда погружался в водах Иордана. Сын Божий владычествует державою неба и земли, укрощает волны, повелевает ветрам, и слушают Его; вся вселенная духом уст Его движется. Креститель глас есть вопиющего Сына Божия. Сын Божий Солнце есть вечное, от Которого сияние свое заемлют все светила небесные; Свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир, т. е. без Которого никакой человек в мир не рождается. Креститель денница сего Солнца, Предтеча Того, в руках Коего все мы то же, что брение в руке скудельника.

Благоговеем пред тобою, Крестителю Христов, великий Пророче Иоанне! Покланяемся образу твоему святому, ублажаем имя твое; в чем и да будут свидетелями сей храм, тебе посвященный, и сие духовное наше песнопение, в память Рождества твоего днесь совершаемое. О муж беспримерный! Не оставь и Ты нас, преданных тебе, без покрова своего, снисходя к согрешениям нашим. Уповаем на тебя по Бозе.

Почтенные слушатели! В Священном Писании хотя и говорится: Бог егоже хощет милует (Рим. 9:18), однако ж да не заключаем из сего слова, что Всевышний возводит ли кого на высоту или низлагает с оной, отличает ли, прославляет или унижает, не по достоинствам собственно нашим сие творит, не по совершенствам и способностям, но по единственному своему хотению. Нет, и земные власти так не поступают, кольми паче Царь царствующих, Который сколько свят – сего ум наш постичь не может и слов таких не имеем, чтобы выразить.

Стало быть, и Иоанн Креститель сам заслужил, что Господь Бог столько превознес его, возвеличил и прославил. Стало, что имел совершенства, на кои призрел Всевышний столь милостиво, что удостоил его быть денницею, и Ангелом, и гласом, и Крестителем Единородного Сына Своего! Мне кажется, не безполезно в сие вникнуть.

Отроча же растяше и крепляшеся духом: и бе в пустынях до дне явления своего к Израилю (Лк. 1:80). Вот каким образом начал жизнь свою Святый Пророк, Креститель Христов Иоанн. Дабы приуготовить себя к будущему служению Богу, Церкви и отечеству, дабы просветить ум познанием Творца, дабы образовать свое сердце, оградитъ его, укрепить правилами беспритворного благочестия, не предпринял он путешествия, как водилось тогда по Востоку, Югу и Западу; не прилепился к премудрым века того; не водворился в блистательных школах Афинских – словом, не стал пить воду из чужих сосудов и источников. Но, сокрывшись в пустыни, беседовал с Самим Богом, с собою, с небом и землею, которые, хотя безмолвствуют по-видимому, но сильнее всех в свете ораторов возвещают всегда, чей промысл устрояет в мори путь, и в волнах стезю крепкую (Прем. 14:3). Дом его и одр были – пещера тесная, брашно – мед диких пчел, пища – акриды, одежда – власы велблюжьи и пояс кожаный. Сими-то подвигами, так рано предприятыми, сими упражнениями души и тела, столь особливыми, преклонен был Господь с высоты к Иоанну, да призрит на него и сотворит его большим всех человеков. За началом добрым следует такой же и конец, замечают люди.

Возлюбленные! Если хотите, чтобы Господь и на вас излил щедроты Свои столь же изобильно, чтобы избрал вас в сосуды честны в дому Своем великом, чтобы вознес на высоту и прославил, последуйте примеру юного сына Захарии, идите путем его.

Ужасаетесь? Да не будет! Я не посылаю вас, дети, в пустыни, не внушаю удалиться от руководителей ваших, наставников благочестивых, в горы и, заключась в расщелинах их, оградиться лесами. Нет, могий вместити да вместит (Мф. 19:12). И как тело человеческое, ближе скажу, тело мое или твое, не может состоять из одного только члена, из ока, например, слуха, руки, ноги, но все сии и другие многие части потребны к составлению целого, так царство мира, и даже благодатное царство Христово, не могут состоять из людей одного звания, чина и должности; не могут они и одинаковый образ жизни вести. Для сего-то и различные видим мы в людях дарования, различные силы, склонности, различные службы. В мире духовном одних сотворил Господь Бог проповедниками и истолкователями слова, других слушателями оных; иных учителями, других учениками. В мире гражданском, по воле Всевышнего же: то царь – а сие, подданный, то господин – а сие слуга, то воин – а сие судия. Во всех же сих цель общая: да будет едино тело, или едино стадо.

Чего ж я требую от вас, чада? Неся долг настоящего своего, предуготовительного к службе Богу и отечеству звания, будьте безропотны, терпеливы и великодушны; избегайте праздных слов, огорчительных для целомудрия; удерживайте язык от злоречия; ограждайте уста скромностию, которой искусство в том состоит, чтобы уметь, где что говорить и где как молчать. В храмину не много закрадется, чего Боже сохрани, огня; но храмина, сколь ни огромна, вся от того сгорает и поднимается на воздух. Так язык, хотя не великий член в теле нашем, но тело от него все опаляется, если скромностию язык не бывает обуздываем. Упражняйтесь в делах должности вашей тщательно, прилежно, почитая руководителей своих по заповеданному: чти отца твоего и матерь. Повинуйтесь властям не за страх, но за совесть; не из боязни взыскания, но представляя себе, что они бдят о душах ваших. Таким образом поступайте, и сие отвечать будет первой черте предуготовительной жизни Крестителевой, т. е. тому, что он ее препровождал в безмолвной пустыне.

Вторая черта сего же периода жизни Пророческой, т. е. непрестанное его в пустыне беседование с Богом, может отразиться в вас, возлюбленные, теми же самыми свойствами или теми же самыми действиями может начертаться. Бог владычествует, без сомнения, в сем храме, почему и нужно предстоять здесь лицу Его благоговейно; однако ж и все другие места, явные и тайные, многолюдные и уединенные, близкие и отдаленные, знатные и незнатные, – словом, вся земля объемлется присутствием Божиим. Почему и можете вы притекать ко Господу всюду и во всякое время, боясь грешить, хотя бы никого, кроме двух очей, свидетелем события не имели вы. Встаете от ложа? Благодарите Отца светов, осиявшего вас светом дня. Отходите ко сну? Хвалите давшего вам сон во успокоение немощи телес. Вкушаете брашна? Славьте Устрояющего благорастворение воздуха ко изобилию плодов земных. Освежаетесь прогулкою? Благословляйте Создавшего всякого рода злак па службу человеком. Молитесь везде и непрестанно немногими, но из глубины сердца излетающими словами или даже одними вздохами благоговейными и рассуждением о благодеяниях Творца всещедрого. Дабы не казалось обременительным такое множество правил, я соберу их в одну статью. Вот что сделайте! Принесите, посвятите в жертву Господу Богу юные сердца ваши, коих Он и требует, взывая: Сыне, даждь ми твое сердце. В сем случае вы будете спать, а сердца ваши станут бдеть и утренневать за вас Господу Богу.

Иоанн Креститель вкушал акриды и мед дивий. Вы трезвитесь, сохраняя в чистоте души и телеса: никого же обидите, ни оклеветайте и довольни будите оброки вашими (Лк. 3:14).

О возлюбленные! Если так будете располагать житие ваше, если юные сердца свои посвятите Господу Богу, то и Господь Бог призрит на вас с высоты святыя Своея, увенчает вас милостями и сотворит великими людьми. Во-первых, Он впишет вас в книгу живота вечного; во-вторых, умудрит ко прохождению предназначенного вам дальнейшего поприща; оградит Ангелами, никакая стрела, во тме летящая, не уязвит, никакое ногам вашим не встретится преткновение; везде и всегда вы будете безопасны. Наконец, Бог прославит вас, превознесет, украсит ветвями победными. Честь, достоинства, отличия – суета суть, по слову премудрого Царя Соломона; но сие бывает тогда, как хищною они приобретаются рукою, счастие же, если от десницы Всевышнего приемлются и к славе Его же, как к источнику своему, обращаются.

Христе Иисусе! Егда странствовал Ты по земле, плотию естества нашего облеченный, тогда столь милостив Ты был к юным чадам рабов Твоих, что глаголал: Оставите детей и не возбраняйте им прийти ко Мне: таковых бо есть Царство Небесное (Мф. 19:14). Вонми, о Господи, молению нашему, призри и ныне на сии юные отрасли рода, именем Твоим украшающегося; вложи в сердца их помышления благие – любить Тебя единого паче всего на свете, и направи премудрым промыслом Своим пути их ко благоденствию телес, наипаче же душ.

Совершив счастливо подвиг в пустыне выше сказанным образом, окончив предуготовление к великому служению, Святый Пророк и Креститель Христов Иоанн вступает, наконец, в самое дело предназначенного ему служения. Из глубины горы, между ребрами коея обитал, как повествует благочестивое предание, из-под мрака древ, приосенявших безмолвную пещеру, является он к Израилю; становится гласом всесильного Слова, из ничего мир сей воззвавшего, Предтечею Сына Божия, Царствие Небесное устроить на землю пришедшего. Предтечею! – и как же предыдет Ему? Духом и силою Илииною. Илия Фесвитянин не боялся изобличать в нечестии и сильных земли. Такой он был ревнитель правды, благочестия и веры отец своих! С подобным жаром, ревностно, с такою же неустрашимостию и святой Пророк и Креститель Христов Иоанн взывал к беззаконному Ироду: Не достоит тебе имети жену Филиппа, брата твоего (Мк. 6:18). Ему грозят жестокими муками, указуют на узы, темницу, предвещают и самую смерть; но глас Слова всесильного не престает взывать кбеззаконным о покаянии; он умолк, когда уже честнейшая и многоценнейшая глава его, повелением Ирода, отделилась, в самом деле, от телеси своего. И абие послав царь спекулатора, повеле принести главу его, он же шед усекну его в темнице (Мк. 6:27).

Благороднейшие благородных чад сих блюстители, руководители, наставники, и вы все, почтенные слушатели! Сей период жизни и деяний великого во пророцех к нам наипаче относится; нам являет образ той горячей ревности, которою должны мы пылать, служа Богу, Царю, Церкви и Отечеству. Нe говорю о сребре и злате, не думаю о чертогах пространных и украшении их, об одежде блистательной, брашне сытом и вкусном. Здравия не должны мы жалеть, жизни не должны щадить, если сей жертвы требуют от нас слава имени Господня, честь царства, благо церкви и отечества.

Заповедь строгая, но самая справедливая. Мое ли здравие, силою которого движется язык в сию минуту? Моя ли жизнь, коею дух во мне содержится? Мое ли злато и сребро и все украшения? Твой есмь аз, Господи, душею и телом. Твоим повелением восприял я начало во утробе матери моей; Ты сложил мои кости, облек их плотию и кожею, вдунул в меня душу живу; Ты промыслом Своим и сохраняешь меня, чтобы прежде времени приличного не рассыпались мои кости, не истлела плоть; Ты дарствуешь мне благостию Своею все, что для жизни необходимо, полезно и даже приятно. Твоя земля и исполнение ея. Твоя убо Тебе, Вседетель, и приносить я должен. Тебе, глаголю, и тем, коих поставив Ты надо мною, рек: повинуйся; противляяйся бо власти, Божию повелению противляется (Рим. 13:2).

Заповедь строгая, за то исполнение ее щедро вознаграждается. Кто не решится потерять пять или десять талантов, чтобы приобрести чрез них сто, двести и более, если можно? Кто пожалеет стекла, чтобы получить жемчуг? Лишающийся здравия, жизни во славу имени Божия, за честь Царя, за целость Церкви и Отечества, приобретает несравненно больше, чем пятью – сто талантов или стеклом – жемчуг. За тленное воздастся ему свыше нетленное, за временное – бессмертное, вечное, за краткое – бесконечное. Ах, я духом зрю небеса отверсты. Там праведники процветают, как крины сельные, как маслины плодовитые, как кедры Ливана. Не солнце уже, не луна освещают их, но Сам Господь, имя Коего на челех их.

Заповедь строгая, но удобоисполнимая. Обратитесь к временам протекшим и смотрите на Исаака. Он готов заклатися в жертву Богу, как требовал Всевышний от отца его Авраама. Уже лежит он безгласен, кроток, как агнец, на жертвеннице. Трепещущая рука родителева, вооруженная орудием смертоносным, уже простерта к тому, чтобы пролить кровь любезнейшего сына, но Ангел удерживает ее во мгновение сие и вопиет: Аврааме, да не возложиши руки твоея на отрочища, ныне бо познал, яко боишися ты Бога и не пощадил ecu сына твоего возлюбленного Мене ради. И воззрев Авраам очима своима виде, се овен един держимый рогама в саде Савек, и иде Авраам, и взя овна, и вознесе его во всесожжение, вместо Исаака сына своего (Быт. 22:12–15). Таким образом, и сын жив, и жертва совершена в полной силе. Будем и мы, слушатели, иметь решимость только не щадить живота, служа Богу, Царю, Церкви и Отечеству; Бог же оградит нас святыми Ангелами Своими, и жизнь не только будет цела, но и нога не преткнется о камень, на аспида и василиска наступим и попрем. Тако благоволит Господь Бог о всех, служащих Ему истиною и правдою.

Несмотря на сие, есть люди, которые и лепты единой не хотят возложить на алтарь священный, устами чтут Создавшего мир, а сердцем чреву вопиют: «Ты нам бог». По отношению к Церкви святой суть облацы безводни, от ветр приносими. Волны свирепыя моря, пенящияся нечистотою своею: звезды прелестныя, имже мрак тмы вовеки блюдется (Иуд. 1:12). Обязанности свои выполняют не за совесть, но только за страх, да не лишатся благих настоящего живота.

Милосердый Господи, исправи ум и сердце таковых; нас же не введи во искушение, но сотвори подражателями Великого во пророцех, Святаго Славнаго Крестителя Твоего и Предтечи Иоанна. Бдите, слушатели, и молитеся о сем, доколе сияет день. Приидет же нощь, егда никтоже может делати (Ин. 9:4). Аминь!

Говорено (1830 г.) в первом Кадетском Корпусе, по званию законоучителя в оном.

Не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших, ни пиры в путь, ни двою ризу, ни сапог, ни жезла (Мф. 10:9).

Способы спастися многочисленны и различны, слушатели. Блаженны нищие духом, блаженны также и плачущие, и кроткие, алчущие и жаждущие правды. Блаженны милостивые, блаженны чистые сердцем и миротворцы. Блаженны гонимые за правду, блаженны также и те, коим рекут всяк зол глагол, на тех лжуще Христа ради (Мф. 5:4–5).

Святая Православная Церковь наша празднует днесь память Святых Бессребренников.

Итак, вот еще средство достигать Царствия Небесного! Не иметь злата, ни сребра, ни меди; следовательно, быть нищим не только духом, но и телом, питаясь, при уповании на благость Божию, одною надеждою и ожиданием благ грядущих. Сие подтверждается и заповедию Господнею: не стяжите, глаголет Спаситель, злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших, ни пиры в путь, ни двою ризу, ни сапог, ни жезла. Не заботьтесь даже душею вашею, что ясте или что пиете, ни телом вашим, во что облечетеся (Мф. 6:25).

Тесен и труден путь сей, небесный Учитель! Кто может итти по нем? Не сеют, не жнут, не собирают в житницы только птицы небесные – и живут в веселии! Не труждаются, не прядут только крины сельные – и растут!

Не бойтесь, христиане, только веруйте. Отец Небесный ведает лучше каждого из нас, что нам полезно, необходимо для пастоящей жизни; и Могий единым словом из ничего создать вселенную не может ли содержать нас в самом цветущем благоденствии, без нашей, в рассуждении сего, суетливости, если, возложив на Него все упование, станем мы искать прежде Царствия Небесного?

Впрочем, заповедь Господня не стяжать злата, ни сребра, ни меди не относится ко всем христианам в одной и той же мере и степени. Овых положи Бог в Церкви первее Апостолов, второе Пророков, третие Учителей, потом же силы (1Кор. 12:28). Сие столь великое званий различие в кругу духовного общежития различные предполагает и обязанности исполнять повеления Господни. Святая Церковь, празднуя днесь память Бессребренников, не то так же имеет намерение, чтобы возбудить в нас совершенное презрение к благам земли и воспретить всякое и всякому из христиан оных искание. Нет, ибо вся, елика сотвори Бог, добра зело (Быт. 1:31). Но цель ее – ограничить только и обуздать наши тех вещей желания; или, ежели и искоренить, и истребить есть ее намерение, то истребить пагубное корыстолюбие.

О корыстолюбии, согласуясь с намерением Церкви святой, начнем в особенности слово, в котором рассмотрим отрасли оного, обширность власти над родом человеческим и даже над родом христианским и, наконец, пагубное его власти употребление, или дела корыстолюбия.

Святое Евангелие повествует, что Иуда Искариотский крайне роптал на Марию, сестру Лазареву, когда она, взявши сткляницу многоценного мира, помазала нозе Иисусовы и отре оныя власы своими (Ин. 12:3, 4). За что роптал? – Миро сие могло бы, говорил льстец, продано быть на трех стех пенязь, и дано нищим. Но слово Божие, повествуя, само же и толкует, что Иуда не о нищих имел сожаление, а любил деньги, потому желал, чтобы все приношения и пожертвования Иисусу Христу состояли в них только одних. Сие же рече, не яко о нищих печашеся, но яко тать бе и ковчежец имеяше, и вметаемая ношаше (Ин. 12:6). Итак, есть люди, пристрастные к сребру и злату. Недужные сего рода, кои обыкновенно имеют ту еще странность, что, копя деньги, хранят только их наистрожайше, без всякого полезного даже для себя самих употребления. Сии недужные суть прямо сребролюбцы, иначе скупцы; а страсть, господствующая над ними, по всей строгой справедливости называется скупостию.

Но находятся другие, которые, хотя не пристрастны к сребру и злату в виде ходячей монеты, любят, однако же, драгоценные вещи, сокровища земные, увеселения плотские и все вообще блага дольнего мира, так что стараются иметь их больше, чем сколько смертному существу потребно, не предназначая при том ни меры, ни границ желаниям своим. Что делать? Плодов земных родилось ныне много, да и старые еще едва помещаются в хранилищах. Куда собрать плоды нового лета? Разорю прежние житницы, устрою другие, большие, и, собрав благая моя, стану жить в роскоши и веселии; реку душе моей: Душе, имаши блага многа, лежаща на лета много, почивай, яждь, пий, веселися. Таким образом рассуждал, слушатели, и поступал некоторый богач, как известно нам сие из притчей Евангельских (Лк. 12:16, 19). Он принадлежит к разряду алчных людей, нами здесь описываемых. Слово Божие нарицает их лихоимцами (Лк. 12:15), т. е. искателями лишнего противу нужд человеческих, а страсть, господствующую над ними, – лихоиманием.

Корыстолюбие есть корень, а страсти: лихоимание и сребролюбие – его отрасли. То – древо, сии – ветви. То – источник, сии – потоки. Итак, первое и самое гнусное корыстолюбия свойство – что оно гнусные в мире рождает исчадия, что производит, распложает столь колючее и смертоносное терние.

Корыстолюбие между тем рабствует. Кому? Похотям плоти, похотям очей и гордости житейской. И как все предметы, чувственность нашу питающие, рассеяны по земле только или сокрыты под нею, то корыстолюбие не стремится уже никогда к небу; не возносится, подобно орлу парящему, к горним селениям, где истинное человека обретается отечество; но, как червь, пресмыкается всегда по персти земли, ища тут суеты суетств. Человек в чести сый не разуме приложися скотом несмысленным, вопиешь ты во псалмах своих, Царь и Пророк (Пс. 48:13)! Но, Богодухновенный муж, мы можем применить твои мысли выражения и к людям, алчущим корыстей. Честотюбцы и славолюбцы действительно похожими иногда делаются на несмысленных, ибо, взошед на высоту величия и оглашаясь всеобщими рукоплесканиями, нередко лишаются понятия, кто они по отношению к Создавшему их, какое их начало и какой истинный конец; по крайней мере, цель их искания – что-то высокое и как бы бессмертное, память от рода в род. Но алчущие сребра и злата, камней многоценных и прочих тому подобных тленностей не теми ли только вещами ограничиваются, кои находятся на земли низу, в горах и водах? А как смотреть и искать долу, не взводя взоров и желаний горе, есть состояние самое сродное бессловесным, то и речение: приложися скотом несмысленным – не более ли еще подходит к людям корыстолюбивым?

Корыстолюбие ненасытимо, оттого и завистливо. Древние уподобляли оное какому-то баснословному человеку, который стоял якобы в воде по самое горло, однако ж досыта никогда не напивался. Мы, слушатели, могли бы сказать, что корыстолюбие есть огнь, тем более обыкновенно воспламеняющийся, чем больше дров в него повергают, но умолкнем пред словом Господним! Ад и погибель, говорит оно, не насыщаются, такожде и очи корыстолюбцев не сыти (Притч. 27:20). Чудно! Но совершенно справедливо, ибо Ахаав ли, Самарии обладатель, мало имел садов виноградных? Однако ж он позавидовал и Навусееву винограду. И бысть дух Ахаавль смущен, и успе на одре своем, и покры лице свое, и не яде хлеба (3Цар. 21:5). Последствие сей истории страшно, слушатели. Пусть каждый из вас сам пройдет мыслию; я скажу только с трепетом: Навусей убит камением и умре. А виноград его перешел в наследие беззаконного Ахаава (3Цар. 21:14).

Итак, из сего же повествования видите, что корыстолюбие не только немилостиво, несострадательно, неснисходительно, но и жестокосердо даже до бесчеловечия. Следует ли посему доказывать, что недугующие им услуг ближним своим уже не сделают безмездно, по слову Спасителеву: туне приясте, туне дадите? Алчущего охотно, без принуждения, не напитают, жаждущего не напоят, странного не введут в дом, нагого не оденут, больного не посетят, в темнице заключенного не утешат. Нужно ли сие доказывать? Само собою очевидно, но на случай могущего родиться сомнения имейте на замечании беседу Иисуса Христа с юношею, которую, подробно описав, святой Евангелист Матфей заключает таким образом: Аще хощеши, рече Господь, совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси. Слышав же юноша слово, отыде скорбя: бе бо имея стяжания многа (Мф. 19:21, 22).

Корыстолюбие лживо, притворно, вероломно и клятвопреступно. Оно не щадит племени, родства, кольми паче дружбы и знакомства, но где примечает значительную добычу для себя, где видит богатую пищу для утробы ненасытимой, там тотчас нарушает самые священные связи, самые непреложные обязательства хитростно ниспровергает с себя. Крайне опасно, пишет Исайя Пророк, когда кто на надломленную уже трость крепко опирается. Ибо, сокрушившись, она может вонзиться в руку и вместо помощи причинитъ неисцелимую рану. На ню же аще опрется муж, внидет в руку его, и прободет ю (Ис. 36:6). Так суетна, опасна надежда, возлагаемая на всех вообще людей, но несравненно опаснее, когда возлагается она на корыстолюбивых. Корыстолюбие изменяет самым истинным и ничем не вознаграждаемым друзьям и благодетелям; оно – о ужас! – вдохнуло Иуде Искариотскому и Искупителя нашего предать в руки человек грешник, да Его пропнут.

Сии суть свойства корыстолюбия! Теперь чем почтете или как назовете его вы, слушатели? Я представляю, что оно одно из порождений ехидновых, к которым взывал Иисус Христос: змия, порождения ехиднова, како убежите от суда огня Геенскаго (Мф. 23:35)?

О Боже милосердый! Доколе отвращаеши лице Твое от нас? Доколе вознесется враг? Восстани в помощь нашу, и исчезнет супостат пред лицем Твоим, как исчезает дым, как тает воск от лица огня.

Власть корыстолюбия над людьми, ко всеобщему нашему сожалению, слушатели, столь обширна, что и границы ее определить трудно. Иной думает, может быть, что корыстолюбие обращается и повелевает в селах, весях, под соломенными только кровами. Ах, ему повинуются, и еще более повинуются, в городах, среди пышных и великолепных жилищ. Иной представит, что дабы видеть его распоряжения, надлежит выйти на торжища, городские площади, улицы и большие дороги, заглянуть в места купли и продажи, гостиницы и прочие сим подобные общенародные заведения. Нет, оно прокрадывается и в те важные места, где пишется правда, где творится суд, где должен защищаться слабый от могущего, притесняемый от притесняющего, где сирым и убогим назначено пристанище, где взвешивается состояние каждого члена в теле общежития и по качеству оного каждому назначается свое бремя, или повинность. Иной скажет, что ему рабствуют люди низкого только происхождения, неблаговоспитанные, непросвещенные. Напрасно; ему не редко покорны бывают и люди, родом и делами знаменитые, мужи с познаниями и с умом блистательным. Короче, страсть, которую описываем, господствует, когда сопротивления себе не находит, на востоке, севере, западе и юге – во всех странах света, на суше, на воде, на горах и долинах.

А к чему она все покорное себе властию своею направляет? Какие дела производит? От терния не происходят грозды или от репия смоквы (Мф. 7:16). Но всяко злое древо плоды злы творит, так и корыстолюбие.

Заповедь новую даю вам: любите друг друга, как возлюбил Я вас. Сие будет знаком, что вы ученики Мои. О сем разумеют ecu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 8:35). Столь важна, христиане, добродетель – любить ближних своих! Не по дару слова, не по жизни особенно строгой и не по чудесам узнавать повелевает Господь Иисус Христос, кто суть истинные н прямые Его последователи, но всего более по любви их друг к другу, какую Сам Спаситель мира имеет ко всем нам. И не мудрено истолковать, почему сия добродетель имеет такое преимущество: любы долготерпит, милосердствует, любы не завидит. Любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит (1Кор. 13:4–7). Итак, видите, любовь к ближним есть источник благочестия, корень добродетелей, союз совершенства (Кол. 3:14). Где нет оной, там уста исполнены клятвы, ноги текут на беззаконие и все пути вообще сокрушение суть и озлобление.

Любовь к корыстям иссушает, где и когда может, сей источник благочестия, подкапывает корень добродетелей, разрывает союз совершенства; яснее – она погашает любовь к ближнему и обществу, ибо не может один раб двум господам работать. Ты пристрастился к сребру и злату, ты отдал сим истуканам твое сердце –что ж принесешь в жертву брату твоему?

Любовь к корысти подкапывает корень добродетелей, разрывает союз совершенства. Следовательно, она колеблет и основание царств земных. Древний Рим пал от многих причин, но более от внутренней своей заразы – корыстолюбия. Доколе члены сего великого тела все одинаковую имели цель – чтобы жить друг для друга; доколе граждане знатные, сильные и слабые, просвещенные и малосведущие, все без исключения, не имением только, но и жизнию даже готовы были жертвовать отечеству – дотоле Рим стоял неподвижно. Но низкая страсть вползла, наконец, в сердце могущественной державы. Целое общее раздробилось на части. Достоинства, почести, места, должности, услуги отечеств – словом, все сделалось в Риме продажным; тогда он потрясся, пал, и мы зрим развалины только великого древнего здания.

И ныне, слушатели, если не подвижны, если цветут на шаре земном какие царства и державы, они одолжены благосостоянием своим главным образом вере, потом бескорыстию. Страсть гнусная, о которой слово, хотя широко распространяет власть свою, есть, однако же, во вселенной мужи праведные, святые, крепко потокам беззаконий противостоящие; есть бессребренники и безмздоимники, которые всем законно угождают, не ища своей пользы, но пользы только ближних своих; есть патриоты, которые не для себя богатеют, но для отечества и, если нужда, не только имением, но и самою жизнию ему охотно жертвуют. Сих-то ради, хотя бы и малое число их было, не погубляет нас, слушатели, праведный Господь.

Христианин, смотря на печальные в настоящей жизни события, мог бы еще утешаться, представляя: не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем (Евр. 8:1–4). Аще земная наша храмина тела разорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворенну, вечну на небесех (2Кор. 5:1). Но, увы, корыстолюбие затворяет вход и в небеса. Или вход в Небесное Царствие, ради непобеждаемой ничем милости Господней, хотя отверст всегда, но любостяжатели пройти чрез него никак не могут. Удобее есть велбуду сквозе иглины уши проити, неже богату в Царствие Божие внити (Мф. 19:24). Учение Самого Спасителя, где под словом «богатый» не прямо богатый, конечно, разумеется, а ненасытимый богатства искатель, которому уже бог – чрево и слава в студе. Как и не быть трудности пройти такому человеку в Царствие Божие? Путь туда тесен – а он поял домы всех вдовиц, врата узки – а он совлек и похитил последнее у сирых; от того уты, утолсти, и разшире (Втор. 32:15).

Помолимся, христиане, угодникам Божиим, святым бессребренникам, которых память днесь с похвалами совершаем, да яко же Илия Пророк ученику своему, пророку же Елиссею, тако они подадут нам с высоты святыя, где присно обитают, милоть свою, т. е. защиту и ограждение от всех страстей, воюющих на нас, а особливо от страсти любостяжания. Мы можем искать сребра и злата, меди и прочего тому подобного, но снискивать, памятуя: добро есть богатство, в немже несть греха. Можем заботиться, трудиться, но не забывать, что аще не Господь созиждет дом, всуе трудимся. И когда Всевышний благословляет праведные труды наши, когда дарует множество пшеницы, вина и елея, то да не богатеем в себя, да питаем алчущих, напояем жаждущих, нагих да одеваем – словом, милосердствуем о всех, яко же Господь Иисус Христос, видев народы, милосердова о них (Мф. 9:36).

О Господи! Помоги нам благодатию Своею так жить и поступать и сохрани во благих всех верных Твоих, паче же христоименитую отрасль христоименитого корня, Благочестивейшуу Государыню Императрицу Александру Феодоровну, виновницу настоящего торжества нашего, и весь Августейший Дом Самодержавнейшего Монарха нашего, коего да будут дни, яко дни неба! Аминь.

И по днех шестих поят Иисус Петра, и Иакова, и Иоанна, брата его, и возведе их на гору высоку едины. И преобразися пред ними: и просветися лице Его, яко солнце: ризы же Его быша белы, яко свет (Мф. 7:1, 2).

Преобразился Господь Иисус Христос на горе: преобразиться и нам придет время, слушатели. Настанет день, когда вострубят Ангелы, мертвые восстанут и мы изменимся. Тогда тленное сие облечется в нетление, и мертвенное сие облечется в бессмертие. Тогда сбудется слово Писания: Пожерта бысть смерть победою (1Кор. 15:53, 54).

Цель будущего изменения нашего, или преображения, различна. Иные восстанут для вечной на небесех славы, для почестей неотъемлемых, для венцев неувядаемых сияния своего никогда не теряющих; другие, напротив, для вечного стыда, для непрерывных угрызений от своей совести, для укоризн непрестанных и, горшее, для того, чтобы слышать страшное Судии Всевышнего изречение: Идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 15:41). Одни примутся в сонм пророков, апостолов, мучеников, исповедников и вообще в совет праведных, с коими вкупе и станут ликовствовать в сонме горних Сил бесплотных; а другие преданы будут в область князя темного и духов его, коих злоба и ненависть к человекам никоим образом описана быть не может. Само собою разумеется, что первые будут наслаждаться райскими удовольствиями, непостижимыми для чувств плоти и крови; а последних участь – скорбь и теснота, плач и рыдание, биение в перси, зубов скрежетание и прочие муки, коим здесь нет примера. Кратко сказать, как звезда от звезды различествует, так различно будет всех и каждого из нас состояние по воскресении из мертвых. О коль вожделенно состояние первых – коль страшно вторых!

Христоименитые слушатели! Ежели мы хотим быть со временем в числе первых и избежать участи последних, ежели хотим того непритворно и нелицемерно, то должны здесь еще, на земле, в настоящем веке, преобразиться: преобразиться в вере и делах.

Как преобразиться в вере? Перейти из веры, ныне исповедуемой, в другую? Боже сохрани! Наше вероисповедание есть тот самый свет, которым просвещает Христос всякого человека, грядущего в мир. Наше вероисповедание есть прямо апостольское, ибо апостолами чрез слово, от Христа ими почерпнутое, посеяно, кровию их орошено, а Духом Святым воспитано; и мы обрели оное не иначе, как чрез благодать того же Святаго Духа. Начало его в раю, который заключен был за закопопреступление первого человека, созданного из земли; конец в раю же, отверстом Вторым Адамом, который есть Господь с небесе. Конец тут вере, потому что воцарится здесь одна любовь. Итак, если бы и пострадать случилось, да постраждем, чада, а от веры нашей да не отступим.

Преобразиться же в оной мы можем и должны, потщавшись претворить свою веру из хладной в теплую, из немощной в здравую и из мертвой в живую. А что такое вера живая и здравая? Поищем примеров, дабы извлечь понятие.

Иисус был в Капернауме. Тогда подошел к Нему сотник и говорит: «Господи, слуга у меня лежит дома расслаблен и жестоко страдает. Итак, приди». – «Приду, – глаголал Иисус, – и исцелю его» (Мф. 8:7). Но сотник: «Господи, я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, а только скажи слово, и выздоровеет слуга мой». Услышав сие, Иисус удивился и рек идущим за Ним: Аминь, глаголю вам, ни во Израили толики веры обретох.

Сие событие не учит ли, что истинно христианская, живая и здравая вера есть познание Христа Спасителя. Не то, впрочем, познание, какое и бесы имеют; и не простое, детям обыкновенное: Символа веры памятование и устное, без понятия, без ощущения смысла и силы, того прочтение и произношение, но искреннее, сердечное принятие и исповедание всего того, что Символом веры преподается нам о Боге, что проповедует о Нем святое Евангелие и чему учит Апостольское писание. То же иным образом скажу: вера живая есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых, т. е. она есть осуществление ожидаемого и непоколебимая уверенность в невидимом. Так точно определяет ее языков учитель, св. апостол Павел (Евр. 9:1). И отсюда вытекают следующие необходимые условия, без которых предмет был бы несовершен.

Молится ли о чем живая вера Христу Спасителю? Молится неуклонно и неотступно, ибо отнюдь не сомневается в Его всемогуществе, благости и милосердии. Ждет ли от Него благ обещанных? Ждет с неослабным терпением и бдением недреманным, ибо уповает крепко на Христа, ведая, что верен Он и праведен и что нет льсти во устех Его. Повелевает ли Бог вере? Она повинуется неотрицательно и безусловно, какие бы жертвы ни требовались от нее. В радости она благодарит Господа, в печали благодушествует. В счастии кротка, миролюбива, пользе общей благопоспешна; в несчастии неустрашима и непобедима. Противу веры вооружается и противится ей в особенности кичливый наш разум, но она смиряет его мечем уст Господних, препоясав притом чресла свои истиною и облекшись в броню правды.

Сею-то верою познаем мы, слушатели, что веки устроены не слепою какою-нибудь судьбою, но словом Божиим так, что из невидимого произошло видимое. Сею верою Енох переселен от мира сего так, что не видел и смерти; Ной спасен от потопа, между тем как весь мир осужден и погиб в воде потопной.

Сею верою Авраам, будучи призываем, послушался и пошел, не зная, куда идет. Будучи же искушаем, он принес на жертву Исаака, единородного сына своего, тем более драгоценнейшего, что имел обетование, яко о Исааце наречется ему семя.

Сею верою ободряемые, родители Моисея не устрашились царского повеления, но видев, что младенец прекрасен, скрывали его по рождении три месяца. А Моисей, пришед в возраст, не захотел называться сыном дочери фараоновой и лучше согласился страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, ибо поношение Христово считал он большим для себя богатством, нежели египетские сокровища. Посему, предвидя будущее от Христа воздаяние, оставил и Египет.

Напоследок, когда вместо закона явилась благодать, живая и здравая вера во Христа породила еще и наибольших угодников Богу, чем ветхозаветные; наибольших, к тому ж и многочисленнейших. Но не станет времени, ежели именовать их всех, пересказывая, что они посмеянию и побоям, также узам и темнице подвергаемы были, пыткою замучиваемы, от меча умирали, скитались повсюду, терпя недостатки, бедствия и озлобления, которые, впрочем, отнюдь их не могли отлучить от Христа.

Итак, будучи окружены таким облаком свидетелей, потщимся и мы, слушатели, нелицемерное творить Христу поклонение, да прилепимся к Нему сил душевных всею крепостию и да прославим Его сколько телом, столь наиболее искренним сердцем и чистою совестию.

Как же это сделать, когда вся способность наша к тому происходит от Самого Бога? Станем молиться Богу. Мы молимся Ему обыкновенно о благорастворении воздуха, о ниспослании росы, дождя, вообще о благоденствии и изобилии плодов земных. Не напрасная молитва! Однако ж вместе с тем молиться надобно всегда, да просветит Господь ум наш светом разума святого Своего Евангелия, душу да согреет любовию Своего креста, а сердце убелит чистотою Своего слова. И когда это даст нам Господь, без сомнения даст, потому что Сам рек: просите, и дастся вам (Мф. 7:7), тогда и молитвы наши о благорастворении воздуха, о росе, одежде и о прочем еще благоуспешнее будут, чем теперь⁶ возносимые нами. Тогда если скажем мы даже горе: «Двигнись, и вверзись в море», – гора ввержется в море. То и бывало. Верою пророки и праведники побеждали царства, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, исцелялись от болезней, были сильны в войне, прогоняли полки иноплеменников (Евр. 11:33, 34). Сие о вере.

Каким же образом преобразиться в делах или в чем может и должна состоять перемена в нас относительно их, о том спросим мы святого апостола Павла. И вот ответ его: «Отвергнув ложь, говорите истину пред ближним своим, ибо мы члены в отношении один к другому. Кто крал, впредь не кради, а лучше трудись, делая полезное своми руками, чтобы уделять и нуждающемуся. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только полезное для назидания в вере. Всякая досада, ярость, гнев, крик и злоречие и всякая злоба должны быть удалены от вас. Напротив, будьте друг к другу добры и сострадательны; прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас. Словом, подражайте Богу, как Его чада возлюбленные. Живите в любви, как и Христос возлюбил нас, предав Себя Самого за нас в приношение и жертву Богу, в воню благоухания (Еф. 4:25 – 32, 5:1, 2).

Особенно должны мы, слушатели, слышав внушение и увещание апостольское, жить в любви между собою. Ибо ничто, кажется, так не оскудело среди православных в мире, как любовь друг к другу; несмотря на то, что, Христос и учениками Своими не почитает тех, которые не имеют любви взаимной. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже Аз возлюбил вы, да и вы любите себе. О сем да разумеют ecu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 8:34).

Увы! Кому не приметно, что греховная зараза вражды гнездится повсеместно между нами, Христиане? Очиститься от нее и усовершенствоваться во святыне со страхом Божиим, если бы дал нам Господь, доколе свет дня озаряет нас, – вот это было бы, в настоящей еще жизни, наше преображение, которое ручалось бы, что и в грядущей мы сподобимся второго, славнейшего преображения, предрекаемого и живописуемого в слове Божием – вонмите – таким образом: Се тайну вам глаголю, пишет св. апостол Павел, вcu бо не успнем, вcu же изменимся. Вдруг, во мгновение ока, вострубят Ангелы, и мертвии востанут нетленни, и мы изменимся. Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие. Егда же тленное сие облечется в нетление, и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово Писания: пожерта бысть смерть победою. Где ти, смерте, жало? где ти, аде, победа (1Кор. 15:51 – 55)?

Богу, даровавшему нам такую победу Господом нашим Иисусом Христом, Который того ради и преобразился на Фаворстей горе, чтобы показать нам образ и подобие будущего славного нашего воскресения и преображения, Богу Отцу со Единородным Сыном Его и со Святым Духом благодарение, честь и поклонение. Аминь!

Они же излиха вопияху, глаголюще: да пропят будет (Мф. 27:23).

Иудейские первосвященники и слуги их возненавидели Иисуса Христа с того самого времени, как Он от Пренепорочной Девы Марии плотию в свет родился. Наконец, в злобе на Него до того простерлись, что, не уважив Божественного Его учения, ни жизни безгрешной, ни чудес, Им творимых к пользе всего израильского народа, пригвоздили Его между злодеями ко кресту. Они же излиха вопияху к Пилату, глаголюще: да пропят будет (Мф. 27:25).

Но Распятый молится к Отцу Своему Небесному о помиловании врагов: Отче, вопиет Он, вися на кресте, отпусти им: не ведят бо, что творят (Лк. 23:24). О бесприкладное великодушие! О терпение неизглаголанное!

Сим образом должны поступать с врагами своими и все христиане.

Так, терпение обид есть дело, самое существенное христианскому любомудрию. Ведаем, о Господи, ведаем, что блажени плачущи, блажени кротцыи, блажени изгнании правды ради, однако ж поприще страданий Твоих нам страшно, крест тягостен. Мы немощны плотию, слабы разумом и волею; посли нам, Иисусе, благодать, быть достойными Тебя последователями.

Помощь свыше несомненна, слушатели, между тем помыслим и мы сами, как можем приучить себя к тому, чтобы великодушно сносить обиды от других?

Гневаться на врагов есть, по-видимому, дело естественное, и в слове Божием изображено: Гневайтеся и не согрешайте (Еф. 4:26). Но что гнев наш бывает иногда слишком продолжителен и выходит из границ умеренности, сего причиною не природа наша, но природы болезнь злокачественная – гордость. Мы обыкновенно говорим: «Тот-то меня обидел. Как он смел это сделать? Ведь я его лучше, больше разумею, старше летами, достоинством и проч.».

Ах, христианин! Не позволяй, чтобы сия высокая о самом себе мечта возрождалась в душе твоей. Когда случится быть тебе от кого-либо обиженным, думай охотнее, что тот, кто тебя огорчил, утеснил или утесняет, есть человек, коему сродно погрешать. Испытуй также, не подал ли ты сам со своей стороны ему повода к нанесению тебе обиды. Сие сколько само по себе благочестиво, столько действительно будет к угашению твоего гнева на врага и к удобному претерпению зла.

Священное Писание повествует, что когда произошла ссора между пастухами скота Авраамова и пастухами скота Лотова, тогда рек Авраам Лоту: Да не будет распря между мною и тобою и между пастухи твоими и между пастухи моими, яко человецы братия есмы. Не се ли вся земля пред тобою есть? Отлучися ты от Мене: аще же ты на десно, аз на лево (Быт. 13:7, 10).

Зрите, христиане! Зрите отличную и примерную кротость Патриарха. Не сказал: «Знаешь ли ты, Лот, что я тот, который вывел тебя из земли безбожного язычества, воспитал тебя, просветил познанием истинного Творца мира и познанием самого себя, да и все имение твое есть мой дар? Как же ты позволяешь, чтобы пастухи твоего скота смели обижать моих пастухов? Удались от меня жить в другое место и не видай более моего дома». Не сказал таким образом, но вот что: «Братия есмы, отлучися ты от Мене в страну, которая тебе угодна будет».

Если и мы с таким почтением думать будем о других, а о себе со смирением, то не расположимся ли чрез сие к кротости, чтоб терпеливо сносить обиды от других, сколько бы они ни важны казались?

К дополнению сего воображай чаще, христианин, что ты от начала мира не первый от других терпишь обиды. Терпел Авель от брата своего Каина, и терпел столько, что лишен был им живота. Терпел целомудренный Иосиф, сын Иаковлев, от братьев же своих единокровных, и терпел столько, что продан ими в рабство людям иноплеменным, которые содержали его потом и в темнице между злодеями. Терпела невинная Сусанна от неистовых судей Израильских, ибо и к поносной осуждена была ими смерти. Проходя мыслию сии примеры, можешь ли ты не восчувствовать в душе утешения в случае обид, делаемых тебе от братии твоей? Можешь ли не сказать: Бог с ними; не я первый, не я последний?

Но еще утешительнее, ежели ты, христианин, встречая неприятности и оскорбления, прилежно помышлять будешь о жизни и страданиях Иисуса Христа. Злословит ли кто тебя и клевещет? Скажи мысленно: и Христос хулим был всеми образами. Ударил ли кто тебя в ланиту? Скажи: и Христос заушаем был. Лишил ли кто тебя почестей и достоинств? Скажи сам себе: Христос и живота лишен был.

Не знаю, может ли толико действительна быть к угашению пожара вода, сколько сие размышление к укрощению всякого гнева и ненависти к врагам. Ожесточен во зле должен быть тот, кто при воззрении на крест Спасителя не убедится к терпению обид. Ибо если Бог терпел оные великодушно, терпел притом от твари Своей, то ты ли, человек, земная персть, хочешь быть лучше своего Создателя.

Итак, видите, христиане, что приучить себя к терпению суть три средства: 1) надлежит менее о самих себе думать, 2) не забывать примеров великих мужей, великодушию научающих; а 3) более всего размышлять, не только в случае обид, но и во всякое другое время, о жизни и страданиях Совершителя веры нашей, Господа Иисуса Христа, Коего крестную смерть ныне торжественно воспоминаем.

За сим вознесем мы теплые моления свои к Самому Иисусу Христу, да призрит Он на немощь и нищету естественных сил наших в побеждении зла благим и от источников Сиона святого, где царствует, да излиет Он и на нас и в нас духа крепости, дабы возмощи нам стати противу всякой козни врагов видимых, паче же невидимых. Аминь!

Возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф. 11:29, 30).

Непрестанно почти жалуемся мы, слушатели, что житие наше бедственно на земли, что странствование по юдоли мира сего горестно и плачевно. Немощствует, вопием, тело, немощствует и душа; беды повсюду сретаются с нами, опасности окружают нас, люди, обстоятельства, наиболее ласкающие надеждою, весьма часто нас обманывают. Жалуемся, таким образом, и ропщем повседневно, а средства к отвращению зол, Иисусом Христом предлагаемого, не приемлем, врачевства недугов не употребляем. Какого средства? Какого врачевства? Ига Христова, о котором Спаситель мира Сам глаголет: Возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем. Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть.

Мы носим оное на себе, скажете. Ибо разве не ходим в след Иисуса Христа и учения Его разве не слушаем? Ходим – правда; но с лучшим ли намерением, чем из галилеян многие, к которым рек Господь Иисус Христос: Ищете Мене, не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы и насытистеся (Ин. 11:26)? Ходим вслед, устами почитая Христа, а сердцем не далече ли отстоя от Него? Ходим вслед, но когда услышим от Него хотя одно слово строгое, не огорчаемся ли, ответствуя: жестоко слово сие, кто может его послушати? Ходим вслед, но нередко не стужаем ли Учителю Небесному суетными прошениями? Ходим вслед, но так непостоянно, что едва какую видим себе опасность – рассеиваемся, как овцы, не видящие пастыря. Ходим вслед, наконец скажу, но не совлекаемся ветхого человека с делами его, которые суть: гнев, ярость, злоба, хуление, и проч., и не облекаемся, яко избраннии Божии, во утробы щедрот Христовых: благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение.

Таково наше хождение за Христом, таковы мы, Его последователи! Но надлежало бы нам, слушатели, возлюбить Господа всем сердцем, всею душою, всею мыслию и прилепиться к Нему так, как рождия к лозе своей, по выражению Господа же Самого: Аз есмь Лоза, вы же рождие (Ин. 15:5). Надлежало бы сделаться столь внимательными к словесам Небесного Учителя, чтобы, поучаясь им, забывать попечения и суеты мирские, подобно как Мария, седши при ногу Иисусову и слушая слово Его. И если бы сие было, самим опытом узнали бы мы, что иго Христово есть иго самое благое и не тяжкое, что оно – ограждение от всех зол необоримое, покров, щит, забрало нерушимое, врачевство недугов самое действительное. Удостоверились бы, что учение Христово меда и сота сладостнее, злата и сребра блистательнее, полезнее и нужнее. Необходимы, сказали бы мы, науки, жизнь человека, гражданина земли, совершенствующие, но возможно ли не предпочитать всем оным словес Архиерея Великого, небеса прошедшего? Ибо они суть свет единственный, в котором когда кто ходит, не претыкается; путь толико совершенный, что доколе шествуем по нему, благоденствие сопровождает нас непоколебимое. Все же, что злого для души и тела ни случается с нами еще по сию сторону гроба, случается по мере уклонения нашего от истинного пути живота настоящего и грядущего, по мере нерадения и невнимания нашего к урокам Агнца и Пастыря. Но доколе не достигли мы до сего столь вожделенного совершенства, чтобы опытом узнать цену учения Христова, даждь, Господи, да хотя умственно вкусим сладость глаголов Твоих; хотя словом опишем, коль иго Твое благо и бремя легко.

Итак, немощствует, – жалуемся мы, – во-первых, душа наша. Чем? Ради грехов угрызениями совести, боязнию смерти, суда Божия и мук вечных страхом. Тяжка болезнь! В ком она разгорится, тот люте страждет и зле погибает. Каин, братоубийца трясется, скитаясь по широте земли; бегает, скрывается от сообщества прочих человеков, не будучи ими гоним; стонет, не будучи ни уязвлен, ни угнетен. Всего страшится, думая смерть себе всюду встретить. Это от скорби безутешной, коею поражала злодея совесть. Предатель Богочеловека лишается, можно сказать, разума, пылает огнем ненависти и к себе, и к другим, не терпит своего бытия на земле. Это от угрызения же совестию, от страха суда Божия и вечных мук за гробом.

Но возмите иго Христово на себя и обрящете покой душам вашим. Строгость совести не только смягчится тогда, но и огорчения от нее превратятся в утешение; боязнь непременно имеющего быть по скончании веков суда Божия преложится в страх сыновний; страх пламени неугасимого, червя неусыпающего изчезнет, водворится в помышлении радостотворная надежда жить с Господом во дворех славы триипостасного Бога.

Так, сии словеса верны и истинны. Ибо ведая, что Бог, Творец вселенной, не только не хощет смерти грешника, но и милосердствует о нем толико, что, преклонив небеса на землю, послал в мир для его спасения Единородного, Единосущного и Собезначального Сына Своего и что сей образ ипостаси Бога Отца, Сын Единородный Превечный во исполнение воли Отца Своего Небесного пострадал в мире, умер на кресте, болезни претерпев самые лютые, дабы чрез то нас от них избавить, кровию грехи наши загладить, Судию правосудного, Царя царствующих примирить и умилостивить, – ведая сие, возможно ли уже бояться и трепетать, ожидая жизни грядущей? Аще Бог по нас, кто на ны? Кто поемлет на избранныя Божия? Бог оправдаяй, кто осуждаяй (Рим. 8:31–34)? Но цель благовестия Христова, содержание Его учения, существо ига Его и суть таковы, чтобы в душу людей законопреступных, Адамовых чад по плоти, вдохнуть упование на милосердие Божие, с правдою чрез тайну искупления облобызавшееся. Аз на сие родихся и на сие приидох в мир, да свидетельствую истину (Ин. 18:37), ту драгоценнейшую истину, что тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный. Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир (Ин. 3:16–17). Вот подлинные слова Небесного Учителя, раскрытые по всему святому Евангелию.

Познав же сие, не возрадуешься ли ты, о душа грешная? Не воспрянешь ли в веселии, уповая, что Сотворивый тебя по единой милости Своей, ради милости же не отринет от Себя и во время лютое? А при том не возблагодаришь ли от всего помышления твоего Сладчайшего Иисуса, что Он ввел тебя в радость сию откровением величайшей из тайн Божественных, т. е. воли Зиждителя спасти мир ходатайством Сына Его? Не возблагодаришь ли тем усерднее, что Благовествующий тебе мир и благодать сколько велик по качеству премудрости, столько и по Своей ипостаси? Он Тот, чрез Кого слепии прозирают, и хромии ходят; Тот, Кем прокаженнии очищаются, глусии слышат, мертвии востают, и нищии благовествуют (Мф. 11:5). Так, это Сам Безлетный, Безначальный, Бесконечный Бесконечного Отца, иже на небесех, Сын! Это Бог истинный от Бога истинна, Свет Невечерний от Света Невечерня рожденный, но не сотворенный. Это второе Лицо Святой, Живоначальной и Достопокланяемой Троицы. Он убо и Пророк, проповедующий истину, и Архиерей по чину Мелхиседекову, новозаветную Жертву совершающий, и Пастырь и Агнец, и Царь и Ходатай, и Судия и Защитник; Он вся во всех действуяй для спасения рода человеческого. О Владыко Всемогущий! С благоговением преклоняемся под иго Твое, ничего более не требуя к убеждению Тебе покориться. Хотя бы ты воспрещал только словом Своим, а не утешал и не ободрял, и тогда бы, яко раби Твои неключимые, яко овцы пажити Твоей, и тогда бы мы долженствовали неотлучно следовать за Тобою, внимая словесам Твоим и повинуясь.

Как души, так и тела наши, слушатели, врачует Господь Иисус Христос игом Своим. Манна, которую вкушали израильтяне в пустыне, была, по сказанию Премудрого, такого свойства, что израильтяне находили в ней сладость вкуса, какую кому иметь было нужно.

Ангельскою пищею питал ecu люди Твоя, и уготован хлеб с небесе послал ecu им без труда, всякое услаждение в Себе имеющий, и ко всякому сличный вкушению (Притч. 26:20). Манна есть предизображение, слушатели, учения Христова, о силе и действии коего беседуем.

Болезни тела происходят, правда, иногда и от непостоянного на нас влияния воздуха, которым дышим, от сильного действия ветра, от непредвиденных претыканий, ударов, падений и тому подобных нечаянных и неизбежных приключений. Но предстоя теперь лицу Бога Самого, Иже внутренних свидетель, и сердца испытатель истинен, можем ли утаить совести своей глубину? Смеем ли не исповедать чистосердечно грехов своих? Следовательно, должны признаться, что недуги и болезни телесные приходят к нам по большей части от нашего невоздержания чувственных похотений, от необузданности страстей, от злых, однако потворствуемых нами привычек и обыкновений. Кийждо же искушается, от своея похоти влеком и прельщаем: та же похоть заченши раждает грех: грех же содеян раждает смерть, нося преддверие – болезни (Иак. 1:14, 15).

Иго Христово подавляет самый корень страстей наших, ограничивает, усекает его, дабы не столь широко и глубоко в сердцах наших простирался и дабы не терялась чрез то удобность исторгать зелие страстное. Евангельское учение Сладчайшего Иисуса иссушает источник похотений и студных вожделений, прекращает злые склонности и привычки; а таким образом уничтожая силу, истребляет действия. Изгоняя вину недугов и болезней, исцеляет самые болезни и предоберегает от них. Например: боишься ты врагов? Не забывай наставления Спасителя: Блажени кротцыи (Мф. 5:5). Не оскорбляй сам ближнего твоего. Не завидуй, не памятозлобствуй и не отмщевай, ибо в нюже меру меришь, возмерится и тебе. Вси бо приемшии нож, ножем погибнут (Мф. 26:52). Ими же кто согрешает, сими и мучится.

Видите, слушатели, как учение Господа нашего Иисуса Христа на все полезно. На поприще жизни сей нет промежутка, где бы оно нас не руководствовало, где бы ни просвещало путей и не предостерегало от преткновения. В цепи происшествий с нами нет самомалейшего обстоятельства, к которому бы нельзя было приложить правила наивернейшего от словес устен Небесного Учителя, Единородного Сына Божия, и чрез то узнать цену случающегося с нами. А из сего и следует, что нет и бедствия, нет несчастия в настоящей жизни, которое бы, когда постигает нас, постигало не по мере отступления нашего и уклонения от прямого и спасительного пути живота, иже есть глагол Божий.

Сладка убо словеса Твоя, Господи, гортани моему, вожделенна паче меда и сота устном моим. Благ закон Твой, и заповедь Твоя чиста паче злата и сребра искушенна.

Внемлем, о христиане, учению Христову, возлюбим оное всем сердцем. Хотя оно нарицается игом, но да не ужасаемся сего и да не трепещем. Ибо есть иго сладостное; бремя, но бремя только для хладных ко Иисусу Христу, а для любящих Его, которым на вся споспешествует благодать, есть тяжесть, по выражению одного из учителей церковных, возлагаемая на рамена, чтоб быть носимою, но между тем сама себя носящая и носящего ее горе подъемлющая. Криле не угнетают птицу; она носит их, когда ходит по земле, но зато носима ими бывает, когда в пространство небес устремляется. Так и иго Господа нашего Иисуса Христа. Оно подъяло и святого апостола Павла даже до третьего небесе; оно, говорю, покроет и всех нас, христиане, буде сего сами восхотим, в день он лютый, егда небо и земля возгорятся и Творец мира вся приведет на суд.

Но как благо для нас, христиане, иго Христово, так блага для нас, сынов России, держава Помазанника Божия, Всеавгустейшего Монарха нашего, которого первейшее желание есть покорить всех нас благому игу Христову. Чего Он ни требует от нас силою власти, от Царя царствующих Ему врученной, все то видимо относится не менее ко благоденствию душ наших, как и ко благосостоянию внешнему. Итак, благословен скипетр Монарха нашего. Аминь!

Не приемли имени Господа Бога Твоего всуе. Закона Божия заповедь третья (Исх. 20:7).

Почтенное благородных мужей сословие! Цель настоящего знаменитого вашего в Божественном сем храме собрания есть та, что, приступая к избранию от рода своего новых, суд творить имеющих мужей, вы хотите пред алтарем Господа господствующих, пред святынею Его, торжественно обязаться клятвою поступать в сем случае без лицеприятия и пристрастия одного к другому. Священна власть, коею такой порядок в благословенном Отечестве нашем законоположен и нерушимо сохраняется! Священна, ибо как избрание мужей, имеющих суд творить, есть обстоятельство весьма важное, то и самолюбию избирающих, которое здесь если вмешиваться будет, посеять может зло самое пагубное, надлежит противопоставить препоны самые незыблемые. И какие же препоны, по здравому суждению, тверже и нерушимее быть могут, если не клятва пред алтарем, в коем обещаний свидетелем и посредником поставляется не человек, а Бог? Похвалы достойны и вы, мужи благородные, слушатели почтенные, что верховной власти сыновне повинуетесь и, законоположение ее содержа неизгладимо в сердце и памяти, в точности исполняете.

О чада! Молю, да каждый из вас воспомянет при настоящем случае заповедь Божественную, измлада всем и каждому известную: Не приемли имене Господа Бога твоего всуе. Сколь же пагубна невнимательность к сему и неисполнение, послушайте.

Не приемли имене Господа Бога твоего всуе. Кто заповедь сию нарушает, то есть кто клянется именем Божиим и присягает, а между тем исполнять обещанное намерения не имеет и действительно по присяге не поступает, – ведаете ли, что тот делает? Оскорбляет Святая Святых, коими свидетельствуется; искушает Испытующего сердца и утробы; лжет пред Всемогущим и Всеведущим, не верит Ему и в Него. Страшно! Рабы уважают господина своего; подданные почитают Царя. Царю ли царей и мира Вседержителю бестрепетно можно оказать какое непочитание?

Видел Исайя Пророк Господа седяща на престоле высоце и превознесенне и повествует, что дом Его исполнь славы (Ис. 6:1–2). Серафимы стоят окрест и, не смея взирать на Миродержителя, закрывают лица свои крилами, между тем вопиют друг к другу: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф. Так благоговеют пред Царем царствующих Силы небесные. Тако ужасаются духи чистейшие! Ты ли, человек, персть земная, брение, из которого Художник Небесный может творить, что когда хощет, ты ли дерзнешь унижать величие Божества?

Благ Бог, слушатели, однако ж и ревнитель славы Своей. Он строго наказует, когда брат брату наносит бесчестие, ближний ближнего унижает; кольми паче за оскорбление Своего величия. Аз же глаголю вам: яко всяк гневайся на брата своего всуе, повинен есть суду: иже бо аще речет брату своему, рака: повинен есть сонмищу: а иже речет, уроде: повинен есть геенне огненней (Мф. 5–22). Если столь бедственною участию грозит Творец за тварь, Владыка за раба, то чего должен ожидать оскорбитель Святыни, дерзнувший искусить Самого Творца, во лжу им кляняся? Чего? Вонмите.

Обратихся, и возведох очи мои, и видех, повествует Пророк Захария. Что такое видел ты, Пророче? Серп летящ; в долготу лактей двадесять, и в широту десяти лактей. Это клятва, рек к Захарии Господь Вседержитель, исходящая на лице всея земли зане всяк тать от сего даже до смерти отмщен будет, и всяк кленущийся во лжу от сего до смерти отмстится (Зах. 5:1–3). Вот чего, слушатели, ожидать должен клятвы злоупотребитель!

Вы спросите: почему не другое орудие, а серп виден был, и при том столь обширный и летящий? Летение означает⁷ скорое и неукоснительное наказания клятвопреступным последование. А что столь значительной меры орудие мщения – сие знаменует широту беззаконий, скрывающихся под видом одного. Серп потому, что оный, летя, не иначе может, по кривизне своей, отрешиться от главы, на которую падает, как вовсе ее перерезав. Итак, мщение Божие, постигающее клянущихся во лжу, столь неотступно, что не ранее отходит, как когда совершенно погибнет нечестивый. И изнесу его, глаголет Господь Вседержитель: и внидет в дом татя, и в дом клянущагося именем Моим во лжу, и вселится посреде дому его и скончает его, и древа его, и камение его (Зах. 5:4).

Иной здесь подумает, что Господь угрожает только мщением, однако ж по отеческой благости Своей оного не творит. Не льститесь: Бог истинен. Бездыханное тело Анании не успели еще предать земле, как и Сапфира, жена его, паде издше (Деян. 5:5). Столь внезапною смертию пожерты они единственно за то, что солгали Богу, утаили от цены, за которую продали свое имение, и принесли ко апостолам оной часть только, а не всю сполна. Сие же требовалось по взаимному всех тогдашнего времени христиан согласию и обету – не иметь ничего частного, но все общим. При сем достойно заметить, что Божеский гнев чем медленнее шествует ко отмщению, тем он тягчае. И коль блажен человек, которому наказание за грехи не отлагается до будущей жизни и страшного суда!

Боясь страшного Божия суда, древние столь важною почитали клятву, что не осмеливались нарушать ее и тогда как узнавали после, что во вред себе самим клялися. Тому пример Иеффай, судья Израилев. Сколь ни горестно было для него лишиться навеки дщери своей, тем любезнейшей, что ни сына, ни другой дщери не имел он, однако ж отдал ее Господу, потому что, исходя на брань противу сынов Аммоних, дал обет посвятить Богу, кто первый изыдет из врат дому его во сретение ему, если с миром возвратится. Действительно, Иеффай остался врагов своих победителем, а сретить его первой, с лики и тимпаны, жребий пал на единородную его дщерь (Суд. 11: 30–31).

Немало чтили клятву и древние, истуканам покланявшиеся. Редко даже они употребляли ее, из уважения к ней. Но если сие случалось, хранили обет нерушимо, а преступников жестоко наказывали. У египтян осуждались на смерть такие святыни презрители. У других народов другой был род казни. Разность состояла в способе и образе вещи, а неизбежность оной везде была одинакова. И естественно. Ибо кто лжет Богу, может ли тот быть верен искреннему своему? На верности же одного к другому основывается целость и благоденствие общества, и потому клятвопреступник, яко член, повреждающий целое, и должен быть нетерпим обществом.

По всему этому надлежит вам, слушатели, приступить и приступать к клятве не иначе, как с чистою совестию, с твердым намерением не злоупотреблять оной и потом действительно стараться обеты, коих Бога свидетелем и посредником поставите, исполнять всевозможно.

Сколь много подкрепления и силы придает сему заключению моему самое существо предмета, которым вы призваны ныне пред Господа господствующих. Ибо судья больше, нежели друг человечества, когда поступает согласно предназначению своему. Напротив, если он правых наказует, а виновных оправдывает; если гласу бедных не внемлет и неприступен для них, а к богатым преклоняется ухом; если слабые остаются без подпоры и защищения, сирые без утешения и надежды иметь свое достояние неотъемлемым – то кто он тогда? Страшно сказать! Тот, которому приличествует надписание: воста Каин на Авеля, брата своего, и уби его (Быт. 4:8). Грех, вопиющий на небо! Но в сем случае не ответствуют ли за судей пред Судиею Всевысочайшим избиратели их? Крове овец моих от рук ваших взыщу (Иез. 34:7), грозит нам, пастырям грешным, Небесный Пастырь, Который словесное стадо искупил бесценною кровию Своею и препоручил нам оное, чтобы привести в пренебесный двор овчий. Если мы не изъемлемся от взыскания за то только, что не предотвращаем от заблуждения и погибели вверенных нашему руководству овец Христовых, то как избегнут оного те, которые сих же самых овец влекут в заблуждение и погибель, вручая по небрежению, по пристрастию, по высокомечтанию, тщеславию, корыстолюбию и по другим тому подобным нечистым побуждениям весы и меч правосудия людям, благонамеренности чуждым.

Да и что премудрее, что святее, как закон избирать для благородного сословия судей самому тому сословию из среды себя? Ведала Всеавгустейшая Монархиня, в Бозе ныне почивающая, ведала, что из человеков никто себе самому врагом не бывает; и, основываясь на началах всеобщей человеческой природы, возбуждаясь притом матернею любовию к тишине и спокойствию чад Российской державы, для бессмертной славы имени своего, оный порядок устроила; а Самодержавнейший, ныне благополучно царствующий внук ее, Всемилостивейший Государь наш, Император Николай Павлович, его не только не нарушает, но и, новыми узаконениями сохраняя полезное сие установление, придает ему еще более и силы, и твердости.

Итак, кажется, хотя бы и без клятвы приступали вы ко избранию мужей, суд творить имеющих, или хотя бы нарушителям клятвы и никакого не назначалось наказания, вы долженствовали бы, однако, в сем случае дело избрания совершить не иначе, как свято и безгрешно.

Отче наш, Иже еси на небесех! Церковь молится Тебе о всех и за всех: ныне же вопиет наиболее о сих, святому алтарю Твоему предстоящих: да не попустишь им впасть во искушение солгать Тебе, сердец и утроб Испытателю, но благодатию Твоею да сотворити, чтобы колико словом и устами, столько же и делом святили они имя Твое, ему же подобает честь и слава вовеки. Аминь!

Бдите и молитеся, да не внидите в напасть (Мф. 26:41).

При настоящем, всем уже известном, неблагоприятном состоянии нашего города, преподав вам, чада любезные, первый урок об уважении установленных Богом властей земных, о послушании, покорности их советам, внушениям и распоряжениям, о надежде, уповании на Бога и о прочем, от упования неразлучном, – се и во второй раз побеседовать с вами почитаю за полезное. Ибо толцыте, сказано, т. е. не однажды, не редко, но часто и многократно стучите, и отверзется вам дверь в Царствие Божие (Мф. 7:7). Так и дверь сердец человеческих тем удобнее для советов и увещаний отверзается, чем чаще в оную слово назидательное толкает.

Без сомнения, всякий теперь желает от смертельной заразы спасения, всякий ищет средств и пособий ко предотвращению оной от себя и от родных своих.

Средства противу недугов предписываются обыкновенно врачами, коих пренебрегать никто и да не отваживается, ибо и их Господь создал и дал им возможность исцеления (Сир. 38:1). Но какой же врач разумнее, сильнее и могущественнее Врача Небесного, Христа Спасителя? Того убо наиболее и да послушаем. А Он, поскольку глаголет: бдите и молитеся, да не внидете в напасть, то к сему способу врачевания особенно и да прилепимся.

Что такое значит бдеть? Значит – не спать, не дремать, стеречь. Недреманна посему и неусыпна должна быть, друзья мои, молитва наша к Богу, ежели хотим, чтобы прошла и миновалась настоящая нас постигшая напасть. Творца с тварию сравнивать страшно, однако, благий Господь да простит мне ради немощи в слове. Когда имеем мы нужду до знатных каких-либо в быту общежития особ, не толчемся ли мы у врат их, не стережем ли их входов и исходов, чтобы повергнуться к стопам? Как же вознерадим, еже не побдети пред Живодавцем, всех благ небесных и земных подателем, во дни лютые, за грехи наши от того же Живодавца на нас ныне ниспосланные?

Да не устрашает вас, братия, непрестанный и неусыпный подвиг молитвы. Того же Господа Иисуса Христа о том послушайте. «Ты, когда молишься, войди в комнату свою и, затворив за собою двери, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Молясь же не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что во многоглаголании своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 17:6–8).

Итак, по глаголу Господню, не протяжная, не продолжительная должна быть молитва наша к Богу, но краткая, содержащая в себе желание и прошение благ, необходимых сколько для тела, столь более для души.

И нет нужды придумывать, в каких именно выражениях состоять должна сия молитва. Господь Иисус Христос и это затруднение Сам предотвращает, научая. Молитеся вы таким образом: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Яко Твое есть царство, и сила, и слава во веки. Аминь (Мф. 17:9 – 13).

Всяк видит, что сия краткая по внешнему образу, по внутреннему же смыслу самая полная и достаточная, Господня молитва совместна людям православным каждого возраста, звания и состояния. Ее удобно помнить могут юные и престарелые, здравые и немощные, крепкие и слабые. Ее легко прочитывать втайне на всяком месте, на стогнах и распутиях, а также и при всяком общеполезном занятии, какого бы рода оное ни было.

Чтобы усугубить легкость и удобность в прочтении молитвы, думаю я, не противно Духу Святому, если мы в сем поступать станем, раздробляя целое на свои части. Например: имеешь ты особенную нужду в пище и питии? Вздыхай и говори во всякий час устами и мыслию только: хлеб насущный дай мне днесь. Чувствуешь себя грехами отягченна, страстьми борима – вздыхай и говори: остави мне долги моя, и не введи меня во искушение. Посему теперь, именно теперь, нам, братие, не иное что предлежит взывать, как дабы Господь избавил нас от искушения, которого слезами усыпанные следы видим, но не знаем, откуда происходит и куда уходит.

Скажешь, когда Бог милостив и знает, в чем кто имеет нужду, прежде прошения у Него, то не излишни ли наши прошения? Конечно, не для чего бы молиться Господу Богу с прошением от Него полезных благ, имея в виду одни Божественной Его природы свойства. Но ты обратись вкупе и к самому себе. Древом ли ты создан? Камнем ли рожден? Ежели ни древом, ни камнем, то и подобен быть оным не должен и не можешь. Ибо древо секут острым железом, камень бьют молотом, но ни одно из них не вопиет: помилуй меня, помилуй.

Отнюдь не мни также, о возлюбленный, что молитва только праведного услышана и действительна быть может. Молился некогда Илия Пророк, чтобы в земле Израильской не было дождя, и не было оного три года и шесть месяцев. Помолился опять, и с небес пролился дождь, земля произрастила плоды свои. Так сильна была молитва Пророка, так могущественна, что небесами, как дверию, распоряжал он, затворяя их и отворяя по своему произволению. Не за святость ли Богодухновенного мужа? Конечно за святость, однако ж более ради того, что Илия молился усердно. Это самое и святой апостол Иаков подразумевав, написал: Илия человек бе подобострастен нам, и молитвою помолися, да не будет дождь: и не одожди по земли лета три и месяц шесть (Иак. 5:17).

Итак, станем, чада возлюбленные, станем и мы прилежно, усердно, недреманно, неусыпно и с верою Господу Богу молиться, присовокупив к тому возможное исправление нравов своих, злых обычаев и привычек, например, пьянства, срамословия, объядения, ссор, кощунства, т. е. превратного истины толкования, празднословия, упрямства, ослушности, лжи, обмана и всякого вообще любострастия. Теперь, братие, помолимся о избавлении нас от напасти; а потом, когда воссияет нам паки благополучное ведро, когда исчезнет поражающий нас меч, тогда да не поленимся прибегнуть в храм Божий, яко рай отверстися имеющий, и возблагодарить Господа Вседержителя, что, наказав, смерти нас не предал, но милостиво грехи наши простил и от беды избавил. О какой тогда, представляю я, будет у нас о Господе праздник! Аминь.

Слава в вышних Богу, и на земли мир: в человецех благоволение (Лк. 11:14).

Сугубый мир, сугубое Божие к нам благоволение празднуем мы днесь, сыны России! Мир и благоволение во-первых, что до пришествия Сына Божия с небес на землю, до таинственного воплощения Его от Пренепорочной Девы Марии мы были враги Богу, а Бог был Бог отмщений. Ныне, напротив, имея Ходатая к Нему, Единородного Сына Его, в человеческом образе на землю пришедшего, мы примирихомся Богу, и вместо праведного гнева любы Его изливается в сердца наша Духом Святым, данным нам (Рим. 5:5–10).

Мир и благоволение, во-вторых, что язык чуждый, уязвивший нас в самую глубину сердца, в сей день согнан с лица Российской земли, и в отечестве нашем, после ужасов всеобщей скорби, после кровопролития повсеместного водворились снова желаемый покой, жизнь счастливая и веселие. Чудно избавление наше от язык иноплеменных, которые, устремясь, подобно водам многим, едва было уже не поглотили нас; чудно тем наиболее, что оно совершилось ни прежде, ни после, но в день мира нашего с Самим Богом, т. е. в сей день, который теперь мы столь светло празднуем, поя: Христос раждается. Итак, слава Тебе, в вышних Живый, слава Тебе!

Но для вящшего прославления Творца чудес, при озаряющем нас днесь свете Христовом, очами веры в Бога Отца, Бога Сына, в Бога Духа Святого, словом – в Троицу нераздельную, приникнем, возлюбленные, в таинственную скинию Божественного промысла, да познаем по мере возможности, чего ради бысть толиких врагов на нас сперва попущение , а потом неожиданное и столь чудесное от них избавление.

Не обременитесь, сыны России, что я кратко повторю историю того отечественного вашего злополучия, от которого избавление с толикою радостию мы ныне воспоминаем. Внезапно вторгается в Россию враг, сколько силами страшный, столь более злобою и духом брани упоенный. Нет препоны супостату. Подобно морю, он разливается по лицу неизмеримой державы и, поражая, опустошая все на пути встречающееся, достигает наконец сердца Отечества нашего, престольного града Москвы. Увы! Отъяся от дщере Сиони вся лепота ея: быша князи ея, яко овни, не имеющии пажити, и хождаху не с крепостию пред лицем гонящего. Ядуще сладостная, погибоша во исходех, питаемии на багряницах одеяшася в гной (Плач. 1:6, 4:5). В таких-то обстоятельствах находилось Отечество наше.

Не думаете ли же вы, что это проистекало от слепого и непостоянного счастия, которое в войнах благоприятствует обыкновенно то той, то другой стороне? Нет; мы согрешили на небо и пред Тобою, Господи, уклонились на страну от заповедей Твоих и для того острием меча уязвлени быхом, яко трава. Согрешили, но какими делами мы наиболее преогорчили Господа? Тем ли, что предавались нечистотам и похотям различным? Подлинно, и сим заслуживали мы гнев Правосудного Бога, Который вещает устами Пророка Своего: по нечистотам их сотворил им, и предах я в руце врагов их (Иез. 39:23, 24). Тем ли, что вражды, зависти, рвения, распри, злопомнения водворены были во градах наших и селах? Всякий грех, слушатели, привлекает на себя с небес гнев, скорбь и тесноту. Но всего более Творца твари огорчает то, когда разумное творение, человек, не чтит Его достодолжно, промыслу Божию не верит, благости Господней не чтит и не благодарит за щедроты, правосудие Божие отмещет, суда не боится и не трепещет, а потому и предается в неискусен ум, творити неподобная (Рим. 1:28). Сказанное неоспоримо, ибо основывается на слове Божием и опыте.

Увы, язык грешный! Люди исполнени грехов, сынове беззаконнии! Земля ваша пуста будет, гради ваши огнем пожжени, страну вашу пред вами чуждии поедят, и опустеет от них. Оставится дщерь Сионя, яко куща в винограде, и яко овощное хранилище в вертограде, яко град воюемый (Ис. 1:7, 8).

Так угрожал Господь Бог возлюбленному своему Израилю, и словеса Его напрасными не остались. Сион святой действительно был в руках чуждых, и какое терпел озлобление народ Божий – сие возвещает плач о Иерусалиме пророка Иеремии. Но за что, спросите. За то, что сыны родих, глаголет Господь, и возвысих, тии же отвергошася Мене. Позна вол стяжавшаго и, осел ясли господина своего: Израиль же Мене не позна, и людии мои не разумеша. Вот причина!

Итак, да разумеем, сыны России, что и на нас нашествие иноплеменных было не за другое что, как за устранение наше от Бога. Ибо устами хотя и чтим мы Его, но сердцами далеко отстоим; верою в Триипостасного хотя хвалимся, но ни огня, ни елея не имеем, чтобы встретить Жениха Христа, ежели Он в полунощи приидет. Благ и праведен Ты, Господи, ибо в нюже меру мы меряем, возмериваешь и нам. Истинны судьбы Твои, ибо Ты со избранными избран, а со строптивыми грозен.

Впрочем, не до конца гневается Господь, ниже в век враждует. Москва, Сион наш, по-видимому погибает, но тем спасается целая часть шара земного. Москва во пламени, но пламень сей служит началом истребления супостатов наших; и зарево оного, возвестив о том вселенной, освещает померкшую ее свободу. Что бежишь ты вспять, галл дерзновенный? Добычи, тобою похищенные, остаются на пути, не достигая тебя; соумышленники рассеваются по неведомым себе местам, не видя руководителей. Архистратиг, посланный свыше, предшествовать силам нашим, женет его, как свет тму, и где не возмогает изощренный меч его, там довершают поражение нечестивых стихии. О чудо неизглаголанное! Како спаде с небесе денница, восходящая заутра? Како сокрушися внезапу сильный, раздражаяй землю, потрясаяй цари (Пс. 14:12–17)? Не нам, не нам, о Господи, но имени Твоему слава!

А когда в совете Твоем, о Всемогущий, еще не положено было истребить и восторгнуть от лица земли род наш, то для чего явил Ты нам свыше помощь Свою уже тогда, как и глас наш изнемог от взывания к Тебе, и очи исчезли от слез, и руки наши ослабели от воздеяния? Первее низринул Ты нас долу, потом восставил; первее поразил язвою смертною, потом оживил; первее укрепил наших врагов, даровав им неимоверный успех, а потом покорил их под ноги наша. Хотя бы Святая Святых, где Ты, по отеческому обетованию Своему, невидимо живешь с нами и ангельскими чинами дориносишься, хотя бы сие осталось неврежденным в престольном нашем граде, но и сего не пощадил, а предал врагам на позор! Почто бысть тако?

Сыны России! С нами происходило то самое, что некогда было с древним народом Божиим. Израильтяне начинают брань с иноплеменными, которые ополчились противу их во Афеце. И сразишася (1Цар. 4:2). Видев же свою слабость, Израильтяне текут с молением к Богу отец своих, всю надежду на Него возлагают и руками иереев своих приносят в полк кивот завета сидящего на Херувимех Господа. Горе вам, иноплеменники! Ибо кто избавит вас от руки крепкого Бога Израилева? Сей Бог есть Бог, побивший сынов Египта всякими язвами и потом погрузивший Фараона в море, яко камень. Горе! Но не так, как мы, судит беспредельно Правосудный. И бишася: и падоша мужи Израилевы пред иноплеменники, и побеже кийждо в селение свое, и бысть язва велика зело. Что еще? И кивот Божий взят бысть (1Цар. 4:10, 11). Увы, померкла слава Израилева!

Иноплеменники с поля сражения несут Святыню Господню во Азот, в престольный град свой, поставляют кивот Божий во храме близ скверного бога своего Дагона. И отяготе рука Господня на Азоте (1Цар. 5:6). Дагон пал на землю на лице свое пред кивотом Божиим и сокрушился, а во граде бысть смущение смерти велико зело. Иноплеменники не радуются уже добыче, которую у израильтян похитили, но с честию, с великими дарами возвращают кивот Господень в пределы Палестины.

Зрите, сперва наказывает Господь израильтян, так что и надежду живота у них отъемлет; потом вящшую являет им благодать. Сперва поощряет врагов ко брани и дарует им славную победу, потом преследует их гневом и яростию Своею, даже до самых внутренних жилищ их. Для чего так? Израильтяне хотя чтили Бога отец своих устами, но сердцем покланялись кумирам страстей и столь были злонравны, что ко исправлению их требовались уже самые жестокие меры, для исцеления душевных язв самые горькие врачевания. По сей-то причине и предал Господь Бог израильтян, не исключая даже святыни их, в руки супостатов. Впрочем, дабы враги ведали, что народ израилев еще любезен Богу, еще Крепкий во бранех не престает споборствовать ему и что от Него именно зависели и зависят победы сынов Авраамлих, дабы ведали сие враги и вся вселенная была того свидетелем, творит Бог в стране поклонников Дагона сказанные чудеса. От подобного заключим о подобном.

Предал и нас, и святая наша Господь в руки неистового галла, чтобы сколь можно в большее привесть нас раскаяние и печаль о грехах. А дабы восчувствовали мы совершенную нужду в помощи свыше, дабы познали опытом и удостоверились всем сердцем, что всуе трудится человек без содействия от Бога, отнял Бог у нас по-видимому надежду спасения и живота, предав престольный град Москву с его достоянием, иноплеменным. Но, наконец, Он поражает самих врагов наших, чтобы вразумить их, что отечество наше еще находится под покровительством небес и что Бог споборствует нам.

Познай отсюда, о Россия, что ты новый Израиль и что обитающий в пространстве твоем народ есть народ Богоизбранный; познай и благоговей пред таинственными судьбами Вышнего. В душах наших да напечатлеется неизгладимо, что аще бы не Господь был в нас аще не Он научил бы руце наши на брань и персты на ополчение, наконец, аще не споборствовал бы Сам силою Своею свыше – не могли бы мы одолеть врагов своих.

Но когда народ Российский есть Израиль, то с кем сравним тебя, почивающий в Бозе отец отечества, Благословенный Монарх Александр I? Не новый ли ты Иезекия, коего молению вняв, Господь обратил вспять то, что по порядку естественному совершенно было невозвратно? Не второй ли Давид, который кротостию и незлобием такую приобрел от Бога благодать, что поразил непобедимого исполина и отвратил тем поношение от всех верноподданных Августейшему Российскому престолу? Итак, прилично к Тебе отнести сказанное о Давиде: Господь бе с тобою во всех, аможе ходил ecu, и искорени вся враги твоя от лица твоего, и сотвори тя именита по имени великих, иже на земли: да уразумеет вся земля, яко есть Господь Бог во Израили, и уразумеет весь сонм, яко Господня брань (2Цар 7:9, 1Цар. 17:47, 48).

Однако если счастлив путь благочестивых на земли, сие ради Тебя токмо, о рождшийся днесь плотию, Христе Иисусе. Тебя ради, ибо без Тебя никто из смертных Богу угодить не может, а приятен Ему делается всякий человек только чрез ходатайство и благодать Твою, Сладчайший Иисусе!

Итак, приими велехваление, которое к Тебе днесь с лики ангельскими простираем. Воззри на сердца, кои вместо злата, вместо Ливана и смирны в дар Тебе приносим, и не преставай быть милостивым к нам, наипаче же к Помазаннику Твоему, Благочестивейшему Самодержавнейшему Государю нашему Императору Николаю Павловичу, Благочестивого Монарха Александра I преемнику, толико же достойному благословений. Буди нам тако, о Господи, да поем вечно: Слава в вышних Богу! Аминь.

Пророк, Предтеча и Креститель Христов Иоанн, быв в темнице, куда наконец заключил его нечестивый царь Ирод, и слышав, что Иисус Христос весьма многие чудеса творит, посылал к Нему двух учеников своих спросить: ты ли ecu грядый, или иного чаем (Мф. 11:3)? Ты ли Тот, Которому должно придти для спасения мира, или другого ожидать нам? Иисус же отвечал им: шедше возвестите Иоанну, яже слышите и видите. Именно: слепии прозирают и хромии ходят, прокаженнии очищаются и глусии слышат, мертвии восстают и нищии благовествуют (Мф. 11:7). Так глаголал Иисус Христос ко ученикам Крестителя Своего! Но в то же время обратившись к народу, Он произнес о самом Иоанне Крестителе: чесо изыдосте в пустыню видети (Мф. 11:7)? Чего смотреть пришли вы в пустыню? Трость ли ветром колеблему? Человека ли в мягки ризы облеченна? Пророка ли? и т. д.

Подобно и я вопросить вас, слушатели, приличным теперь почитаю. Чего смотреть стеклись вы столь многочисленно в сию смиренную обитель? Риз ли иноческих и священнического их украшения? Благолепия ли храма? Светлости ли празднования, усвоенного Преподобному, коего нетленные мощи, благоухая пред нами, источают исцеление? Чего слушать притекли вы сюда? Песней ли и пений духовных? Слова ли усладительного и назидательного? Ежели так, то разве не украшаются одеждами в мире? Разве не созидают домов великолепных? Разве не празднуют, не ликуют тамо? Наконец, разве не рассуждают и не витийствуют? О, еще больше там всем тем услаждаются, громче и сладкозвучнее поют, светлее празднуют и веселятся, роскошнее одеваются, блистательнее в домах распоряжаются и беседуют красноречивее. Но вот беда: кто любит мир, того не любит Бог; тот далек от душевного спасения; тому труден вход в чертог пренебесного дома Господня.

Небесный дом Господень, в коем живет теперь душою сей почивающий пред нами нетленным телом своим Угодник Божий, небесный этот дом для многих как бы не привлекателен потому, слушатели, что каков он, они не ведают.

Итак, вонмите. Давид, царь и вместе пророк Богодухновенный, свидетельствует, что тамо день един лучше тысящ (Пс. 83:11). А самовидец св. апостол Павел пишет: их же око не виде и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, то самое уготовал в дому своем Господь Бог любящим Его (1Кор. 11:9). По откровению Иисуса Христа, которое послал он чрез Ангела Своего ученику Своему и наперснику Иоанну, в превыспреннем граде Господа сил, в Новом Иерусалиме, уготованном, как невеста, украшенная для мужа своего, нет ни солнца, ни луны, нет, однако, ни нощи, ни мрака. Ибо слава Божия просвещает его. Нет также ни слез, ни смерти, ни плача, ни вопля, ни болезни (Откр. 21:2–25). И в чертог ли Небесного Царя, царствующих Царя, в сей ли чертог, толико святый, взойти что может нечистое и всесовершенному благолепию несовместное?

А что нечисты чувственные мирские веселости и ликовствования, предосудительны роскошные тела украшения, греховны забавы, рукоплескания, песни и пения, так называемые светские, и вообще, что противен Богу всяк пристрастный к миру, – в этом можно удостовериться, смотря на начало мирских удовольствий, на цель их и на последствия.

Начало мирских чувственных увеселений есть растление Богоподобного естества человеческого, потеря невинности, целомудрия и врожденного нам, могу сказать, девства, попрание образа Создателева, который в нас был впечатлен в ту минуту, как вдохнул Бог в Адама душу живу.

Действительно, до падения, в раю человек услаждался одним беседованием с Сотворившим его; веселился одним славословием имени Господа Вышнего, питался плодами одного древа жизни, которое было посреде рая Божия. Об одеянии Пророк Моисей пишет, что Адам и Ева были оба нага и не стыдястася (Быт. 11:23). Но едва лишился человек первобытной своей красоты и совершенства чрез преступление заповеди Господней, тотчас и не стал быть доволен одною беседою с Богом, одними славословиями Его высокого имени, одними древесными плодами, но нужно сделалось ему выдумать и грубые зрелища, и любострастные игры, и песни, и рукоплескания, и другие тому подобные увеселения. Для вкуса встретил человек с сей поры необходимость искать предметов усладительнейших в лесах, полях, реках; для прикрытия наготы тела, которой не только стыдиться, но и гнушаться стал человек, он начал разрывать горы, опускаться в пропасти земляные, в глубины морские, чтобы извлекать оттуда злато, сребро, камни дорогие и тому подобное.

Итак, не правда ли, что начало мирских чувственных наслаждений есть падение наше в лице первобытного человека?

А цель того какая? Всяк сам видит, что не другое что, как плоти удовлетворение и чувствам ее угождение. Иначе сказать: похоть плотская, похоть очес и гордость житейская (Ин. 11:16). Последствия же? О, коль многочисленны, коль пагубны! Пагубны для самих утопающих в веселостях, ибо подвергаются они чрез то и неисцельным недугам, и потере состояния, и лишению чести, славы и самой жизни. Кто читает Бытописания, тот не будет от меня требовать доказательств сказанного. Бытописания наполнены доводами, что мирская, рассеянная и здравым рассуждением не ограничиваемая жизнь есть путь к пагубе.

Пагубна такая жизнь и для тех, с коими в обществе живут люди неумеренные и невоздержные. Послушайте, как они мыслят и что обыкновенно говорят: приидите насладимся настоящих благих: вина дражайшего и мира исполнимся, увенчаем себя шипковыми цветами, прежде нежели увянут, и везде оставим знамение веселия. Безумно, странно и страшно, но не все еще. Насилие, вопиют, сотворим убогу праведному, не пощадим вдовицы, ниже старца устыдимся седин многолетних, уловим праведного: ибо противится делом нашим, досаждением и мукою истяжим его и на смерть осудим. Свидетель того мудрейший из царей земных, израильский царь Соломон, который, поскольку разговор неистовых любителей мирского наслаждения сам слышал, то и сообщил нам о нем сведение, написав в своей книге Премудрости (Прем. 11:6).

Сравните же теперь веселости мирские с ликованиями духовными, с празднованиями, пениями и песньми церковными, с великолепием алтарей и украшением храмов св. Божиих. Коль здесь все неукорительно, беззазорно, а для разума человеческого восхитительно, для сердца отрадно, для совести утешительно, для чувств тела трогательно, вместе же и свято. Сколь все безобидно – напротив, для всех и для каждого полезно и назидательно! Для сего-то Псалмопевец и радовался всегда, когда звали Его на молитву в дом Господень. Возвеселихся, вещает, о рекших мне: в дом Господень пойдем (Пс. 121:1).

Так, дабы не быть причастниками веселостей мирских, всем нам, скажете, нужно отречься от мира? Не бесполезно бы, по-реченному; иже Христови суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5:24). И могий вместити, да вместит. Впрочем, есть средний путь, которым кто шествует, может безгрешно наслаждаться и мирскими приятностями. Есть способ веселиться и праздновать, который когда кто наблюдает в общежитии, славы Отчей и чертога Царского может и не лишиться.

На сей случай два примера на память привожу вам. Был Праотец Авраам, о котором Писание повествует, что богатство его почти не вмещалось в пределах страны, в которой он обитал. Посему Авраам и жил в довольстве. С кем же делил сокровища свои и время? – Он выходил на распутия, чтоб встречать людей странных, пристанища не имеющих, покрова ищущих, которых и вводил в свой дом; омывал ноги их, угощая при том трапезою и снабжая всем нужным.

Другой пример. Был некоторый богач, о котором Сам Христос говорит, что он по вся дни веселился и жил светло (Лк. 16:19), одевался в различные драгоценные одежды, но столько был жесток к убогой братии своей, что крупицы, подающие от стола своего, отдавал псам, между тем как Лазарь некто, гноен лежавший у врат сего богача, умирал с голоду; и действительно умер.

Вот две стороны, из которых какую избрать должно мирянину, желающему спастися без разлуки с миром, я не скажу, а присовокуплю только последующее той и другой истории. Когда умер нищий, взят он был на небо в лоно Авраамово. Умер также и богач, но какую он влечет в вечности участь! Горя в неугасимом геенском пламени, он жаждет, дабы хотя капля воды подана ему была для прохлаждения, и молится Аврааму, дабы того самого убогого Лазаря, которого утомлял гладом, сам веселясь на всяк день светло, того самого послал Авраам к нему с водою устудить язык его. И той, т. е. богатый, сый в муках узрев Авраама издалеча, и Лазаря на лоне его, и возгласив рече: Отче Аврааме, помилуй мя, и посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и устудит язык мой: яко стражду в пламени (Лк. 16:23, 24).

Боясь сего столь нестерпимого пламени, живите и вы, возлюбленные, не по примеру душегубца богача, но по примеру отца верующих. Не обязываетесь оставлять мир; нужно только, чтобы миру не отдавали вы своих сердец, принадлежащих в жертву одному Богу, как поет Пророк: жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Богатство если течет к вам по благости Господней, можете наслаждаться им, запасая, однако, себе сокровище неистощимое на небесех, куда тать не подходит и где моль не съедает. Ищите царствия Божия, веруя, что изобилие благ земных, из которых, по смыслу нашему, временное составляется благоденствие, приложится вам само собою. Одним словом, радуйтесь всегда только о Господе, творя все в славу Божию, едите ли вы или пиете. Помните воспетое негде: весь день милует и взаим дает праведный. За то имя его во благословение будет (Пс. 36:26). Тако теките!

А нам, братия, уже отрекшимся от мира и во образ ангелов облекшимся, нам что подобает делать? Остается не другой какой путь, как тот самый, каким тек к нетлению возлежащий здесь Угодник Божий, преподобный отец наш Нил. Чистота душ и телес незатмеваемая, пост и воздержание неутомимые, молитва и бдение неугасающие, вот наш обет и долг неотрешимый! Бодр дух, произволение наше к тому готово, но плоть немощетвуст. Угодниче Божий, помогай нам своими молитвами о нас к Богу! Аминь.

Лазаре, гряди вон (Ин. 11:44)!

Побуждаемый человеколюбием, склоняемый мольбами оплакивающих потерю брата и друга, лишь рек Ты сие, сладчайший Иисусе, над могилою Лазаря, брата Марфы и Марии, и Лазарь, будто из чрева матери, вышел из гроба жив и здрав паки. Узы смерти, сколь ни крепки, не могли, однако же, противиться силе и всемогуществу твоему, Господи господствующих! Обвязанный ими четыре дня уже лежал под спудом земли, смраден уже был, но на глас восстал мгновенно, яко спяй. Что, если б мы пожелали, чтобы и нас сподобил Ты ныне, Предвечный Сыне Божий, того же знамения и чудесе, чтобы т. е. воскресил из мертвых и брата нашего Агапита, воспоминаемого здесь всеми любящими его чрез возношение молитв о успокоении души его? Возможно ли было бы сие?

Как невозможно, слушатели? Как невозможно Богу воскресить мертвого, сколь бы долго ни лежал он в земной утробе? Когда и весь мир силен Он был извлечь из ничтожества, повесить на тверди небесной толь многие и различные светила, основать землю на ничесом, то не силен ли самомалейшую, ничтожную, так сказать, частицу мира возвратить к целому своему, когда она, Его же изволением, от того отрешается? Яснее сказать, когда мог Господь Бог произвесть тело наше из ничего, устроить в утробе матерней, то возобновить ли оное не может в случае его повреждения? Может, но мысли наши, чтобы воскрес в сию минуту умерший брат наш Агапит, суть самые человеческие, желания напрасные. Ибо настоящая жизнь есть самая бедственная; а грядущая, или будущая, куда он духом переселился и где со временем будет и телом жить, та жизнь блаженная.

Настоящая жизнь наша есть бурное море, где нет тишины, ни спокойствия, а будущая есть пристанище необуреваемое, где претерпевшие различные кораблекрушения наследуют покой вечный. Сия есть подвиг, странствие; оная – странствия цель, подвигов венец. Сия – юдоль плача; оная – жилище радости, никем не отъемлемой.

В стране Авситидийстей был некогда муж, знаменитый родом и богатством, Иов по имени. Сие не безызвестно вам, слушатели; равно как и то, думаю, не забыто, что теперь напомянуть неизлишним почитаю. Будучи украшен редкими ума способностями, тела силою и крепостию, осыпан сокровищами земли, Иов наслаждается жизнию в славу и честь Имени, давшего ему не только хлеб насущный, но и имение многое. Между тем внезапно является вестник и почтенному старцу доносит, что рабы его в полях работали прилежно, пастухи пасли стада бдительно, супруги волов орали, ослицы паслися. Но вдруг набежали разбойники из града чужого и иноплеменного и, отроков всех избив мечом, стада отвели себе в плен. «Я один, –говорит вестник, – остался целым, дабы только возвестить тебе о несчастном приключении» (Иов. 1:1–15). Какая нечаянность, какое поражение для домовдадыки, привыкшего жить в сладостном покое и изобилии! Но это еще начало страданий.

Иов не успел еще обдуматься, как притекает другой вестник и вопиет ему с плачем: огнь спаде с небесе_, пожже овцы и пастыри также пояде. Я остался один и пришел возвестить тебе (Иов. 1:16). Боже милосердый! Такая цепь зол может вовлечь иного человека в отчаяние! Правда, по сей цепи конец еще далек.

Едва успел второй вестник окончить речь, является третий, который возвещает, что и в другом месте стада Иовлевы со всеми пасущими отроками сделались добычею неприятелей. Стада! Великое ли дело – потеря бессловесных, которых можно нажить и снова? Стоит ли душевного страдания лишение и всего вещественного имущества, которое и тати крадут, и червь поядает? Жив бы был сам господин, здравствовали бы его чада, сыны и дщери, которых возвратить, если бы случилось потерять, не скоро можно. О превратность жития человеческого на земли! Се, внезапно ветр великий исходит от пустыни, рушит дом, где беседуют сыны и дщери Иова (Иов. 1:19), и сии все от духа бури погибают. Сам отец при болезнях души, которыми уязвляется от таких обстоятельств, сам он, говорю, впадает в недуг тела, и столь великий, что от главы до ног покрывается струпами.

Вот, слушатели, зрелище жизни человеческой! Вот зерцало, в котором, видите, какие, коль великие и коль непрерывные, могут постигать нас на земле бедствия!

Итак, не искушение ли житие человеку на земли? Не дом ли наемный, где за временный постой хотя дорого обыкновенно платим мы, но покоя и радости, желаниям соответственных, никогда не обретаем?

Жизнь грядущая совсем не такова, слушатели! Там нет ни печалей, нет ни воздыханий, ни слез; но наслаждение такими благами, каких, по свидетельству и выражению Писания, не видел глаз, не слыхало ухо и не приходило на сердце человеку (1Кор. 2:9). Вο дворех дому Господня, поет царь Давид, день один лучше тысячи лет.

Так жизнь будущая блаженна! Радости ее неописанны и бесконечны! Но достигнем ли мы, скажете, радостей тех? Сподобит ли нас Господь блаженства вечного, которое уготовано только тем, кои плоть свою распяли со страстями и похотениями? Есть в грядущей жизни и другая сторона, на которую кто отделен будет, попросит, чтобы горы и камни пали на него, дабы не остаться живу, но, к несчастию, желание того не исполнится.

А разве пристрастием к настоящей жизни можно угасить пламень огня геенского? Желая здесь жить больше и больше, разве можно избежать мук вечных и достигнуть до радостей небесных? Отнюдь нет. Впрочем, не отчаивайтесь, христиане, страшась гнева Божия, а крепко стойте во уповании на Спасителя нашего Иисуса Христа. Держитесь за крест, на котором Он распят, и опираясь на него, не думайте о погибели по смерти. Ведь не праведных пришел спасти Господь, а грешных! И если Бог, Отец небесный, не пощадил Сына Своего Единородного, но на смерть ради грешных людей Его предал, то царствия ли своего не удостоит кого из верующих? Аше Бог по нас, кто на ны (Рим. 8:31)? Разбойника, на кресте подле Христа висевшего, кто был нечестивее? Но он в раю обитает за одно слово: Помяни мя Господи! Кто же из нас толико хладен, чтобы когда-нибудь не воззвал из глубины души к Царю веков: помилуй мя, Творче неба и земли, помилуй, не по достоинству моему, но по множеству щедрот Твоих и ради неоцененных заслуг Сына Твоего Единородного.

Итак, веруя, слушатели, что и усопший, воспоминаемый теперь брат наш Агапит, в селениях небесных духом обитает и радость вечную вкушает, перестанем желать напрасно, чтобы он был паки с нами. Прервем вздохи и печали, отрем, осушим слезы, а молитву только да возносим о нем непрестанную ко Господу, молитву благодарения, что Царь Небесный, повелев ему вмале, по нашему суждению, скончатися, возлюбил его душу. Предадим затем и себя самих, и живот наш воле Того же Создателя и Вседержителя. Верно мы лучше о самих себе не придумаем, чем о нас Отец Небесный. Воскликнем: еже благо пред Тобою, сие твори с нами, Господи! Аминь.

Бога бойтеся, Царя чтите (1Пет. 2:17).

Изречение апостольское. Оно основано на другом, подобном изречении, из уст Самого Спасителя проистекшем: воздадите Кесарева Кесареви, Божия Богови (Мф. 22:21). Слова различные, смысл один и тот же!

Нельзя не дивиться, почему любомудрые столь много трудятся, доискиваясь всеобщего начала, чтобы основать на нем нравоучение во всем том пространстве, какое только возможно сему предмету, т. е. чтобы извлечь из него все, без исключения, правила и законы, необходимые для тихой и безмятежной жизни на земле. Бога бойтеся, Царя чтите – вот начало, вот источник!

Действительно, чего не вытекает из сего источника? Боящийся Бога не тать, не хищник, тем менее грабитель и разбойник; боящийся Бога не пьяница, не расточитель, кольми паче не любодей, не прелюбодей, не лжец, не обманщик, кольми паче не клеветник, не лукавый советник, не любостяжатель, не сребролюбец, не мздоимец; следовательно не скупец, не другое что, столь же постыдное. Толико прекрасен боящийся Бога со стороны внешней! Посмотрим на внутреннюю.

Боящийся Бога, в каком бы ни был звании, чине и должности, везде и во всяком состоянии жизни он поступает не иначе, как свято и беспорочно. Вот первая, самая привлекательная, на внутренней стороне его блистающая черта. Начальник он? – Право правит подчиненных. Подчиненный? – Покорен начальнику. «Рабы, будьте послушны господам своим по плоти, с уважением и страхом и в простоте сердца вашего, как Христу. Так же и вы, господа, поступайте с ними, умеряя строгость, зная, что и над вами самими есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (Еф. 6:5–9). Так учит св. апостол Павел. Таким образом и поступают те из господ пли рабов, кои водятся страхом Божиим.

Богат боящийся Господа? Он не отнимает у наемника мзды, но сам, напротив, сирому скорый помощник, нищему пристанище и покров. Нищ он и убог? – Богатому служит безропотно и благодушно, не лестно, не лицемерно и за всем тем неусыпно. По словам Иисуса, сына Сирахова, между убогими бывают гордые, между богатыми лжецы, и сих, говорит Премудрый, возненавидь, душа моя (Сир. 25:3).

Слушатели! Если и вы где-нибудь встретитесь с таковыми, отнюдь не прилепляйтесь к ним, ибо страха Господня нет в них, а потому и опасно обращение с ними.

Страх Господень всего нужнее, и плоды его всего блистательнее в людях, коих ремесло – лук и стрела, меч и копие. Нечестивый не спит, аще зла не сотворит (Прем. 4:16). Таков его характер! Но характер человека преобразуется страхом Господним. Волк претворяется в сем случае в агнца, телец и отроча малое их водит. Не чудеса ли? – Точно, и отнюдь не мнимые, но истинною историею подкрепляемые. Давид, победитель Голиафа, гонимый Саулом, сидел с ратниками своими внутрь вертепа, близ которого стада паслись. В ту минуту в вертеп входит и Саул (1Цар. 14:4). «О, теперь-то час сокрушить врага! – воскликнули мужи Давидовы. – Повели, и сотворим ему, что тебе угодно!» Но вострепетало Давидово сердце. «Как могу, – подумал он, – поднять руку мою на помазанника Господня?» и отреза Давид воскрылие одежды Саула (1Цар. 14:7). А коснуться его ни сам не решился, ни отрокам своим не позволил. Не агнец ли это среди бывших с ним волков?

Подобен кроткому Давиду был и в Бозе почивающий Самодержец Всероссийский, Государь Император Александр Павлович, которого воспомянуть убеждает нас настоящий день, слушатели. Со своею победоносною дружиною, Александр І, подвизавшись во время оно, снискивал себе и снискал имя: спаситель Европы. Чего не могли бы сделать герои Российские мятежному Галлу во отмщение за пожар Московский? Но вместо того они там ни льна не преломили, ни трости не сокрушили. А причина? Страх Господень, который каждому из воинов тогда вождем был; а Александр І того был примером.

Воины! подражайте братьям своим, из которых многие отошли, конечно, уже и в вечный покой. Во всех путях своих нареките вы спутницею себе и подругою мудрость, чтобы бояться Господа, и врата адовы вас не одолеют. Не прикоснется вам никакое зло, никакая рана ни от меча, ни от стрелы, летящия во дни. Если же и коснется, то тем достовернее вы наследуете царство небесное, грехи ваши очистятся и души спасутся. Обратно, и ваш меч не обнажится на неповинного. Не падет от него ближний, ни искренний, а падет и персть полижет один враг церкви, царя, царства и отечества. Сие к вам, христолюбивые воины! Но то же самое да приложат к себе и все другие, коим дано в обдержание орудие живота и смерти. О, сколько жертв преждевременных смерть иметь может, например, чрез врачей недугов телесных, если рук их не удержит страх Господень!

Чтобы творить людей лучшими в нравственном отношении, чтобы зло истреблять и давать расти одному добру, о сем всемерно пекутся и все владыки земные, коим вручены царства человеческие. Вследствие сего сколько всюду существует законоположений, уставов и учреждений противу людей порочных, для обуздания их и для исправления. Сколько родов взысканий, наказаний к отмщению им! И для поощрения к добру сколько наград, почестей, похвал, венцов и других отличий и украшений! Все это хорошо, прекрасно и для достижения цели желаемой преполезно, однако ж не сильно там, где люди не водятся страхом Господним и где оный изгнан из душ и сердец. В том да удостоверят вас, слушатели, собственное каждого рассуждение и поучения премудрых, например, Екклезиаста, который пишет: творити книги многи несть конца: и учение многое труд плоти. Конец слова: Бога бойся и заповеди Его храни, яко сие всяк человек – т. е. в этом состоит вся сущность и совершенство человека (Прем. 12:13).

С обязанностию бояться Бога рядом поставил св. апостол Петр и обязанность почитать Царя. Не говорит: Бога бойтеся и отца своего и матерь чтите, хотя и сие не несовместно было бы оному. Но говорит: царя чтите. И основательно. Устами своего Пророка не вещает ли Сам Бог: Бог ста в сонме богов, посреде же боги рассудит (Пс. 81:1)? Богами здесь называются все вообще земные цари, в особенности же те из них, кои суть рода и племени избранного Богом и благословенного.

Итак, если Бог Сам ставит Себя в ряду царей и владык земных, то сколь непререкаем долг всякой твари бояться Бога, не столько ли неминуем и долг всякого подданного чтить своего Царя?

Царь хотя и от общего рождается естества, однако не простой он и не обыкновенный, как мы, человек. Что же? – Христос Господень. Смотри во Пророцех (1Цар. 24:7); Помазанник Божий, к которому и прикасаться запрещено. Читай во псалмах Давидовых (Пс. 104:15). Слуга Божий, отмститель во гневе злое творящим, который того ради и меч носит. Внимай учению апостольскому (Рим. 13: 4).

Итак, Христос Господень, Помазаник Божий, слуга Божий! Вот понятия, высокие идеи, коими кто напитан и проникнут, тот не может не благоговеть пред Царем, со всею покорностию и преданностию повинуясь ему. Благоговение же есть чистосердечное почтение, любви и признательности возношение.

Мир во зле лежит, вещает наперсник Христов (1Ин. 5:11). Действительно. Не видим ли мы войны и кровопролития в разных странах мира? Это народные войны: сколь же многочастны, сколько многообразны брани, раздоры, распри и частные, т. е. брата с братом, ближнего с ближним! Откуда они? От греховных в нас страстей, между коими глава – гордость. Самое существенное дело гордости – противиться власти и в очах другого видеть сучец, не видя у себя даже бревна. Вовсе не по вкусу гордости, когда читают: воздадите всем должная: ему же убо урок, урок: а ему же дань, дань: а ему же страх, страх; и ему же честь, честь (Рим. 13:7). Или: братолюбием друг ко другу любезна бывайте, честию друг друга больша творяще (Тим. 12:10). Не по вкусу, ибо гордые никогда никому должными себя не почитают и честию выше себя никогда никого не ставят.

Не будь гордости, не вооружился бы против Творца своего и Творца твари князь тьмы, бывши светлым ангелом; не рек бы во уме своем: взыду выше облак и буду подобен Вышнему; и не пал бы с небес, чтобы на земли влещи самую горькую участь, соблюдаяся в вечных узах под мраком на суд великаго дня (Иуд. 1:6). Не будь гордости, не возмнил бы и первозданный человек сделаться Богом, не вкусил бы в раю от запрещенного древа познания добра и зла и не был бы изгнан из рая с самыми пагубными последствиями для себя самого и для всего своего быть имевшегося потомства, к которому и мы принадлежим.

Гордость зверонравных людей, именующих себя мудрыми, безумных же в самом деле, гордость их, проповедуя необузданную свободу и независимость, возмущает иные народы. Но светися, светися, новый Иерусалиме! Ликуй, любезное наше отечество! Ибо слава Господня сияет на тебе: ты самым тихим и безмятежным наслаждаешься житием. Вере и благочестию сынов своих ты обязан попечению же великого своего монарха Благочестивейшего и Самодержавнейшего Государя Императора Николая Павловича. Для совершенной безопасности твоей горы окрест тебя ставит он, созидая их из густых и непроницаемых рядов ратных, победоносных сподвижников своих. Но и не Сам ли неусыпно стоит на священной этой страже, дабы предотвращать от тебя всякое отвне прити и внутрь родиться могущее злополучие? О братолюбном содействии и вспомоществовании другим венценосцам для той же цели общего спокойствия уже не упоминаю.

Итак, братие, если бы и в слове Божием не было написано почитать царя, могли ли бы мы сами себе не поставить непременного закона – почитать и любить Благочестивейшего и Самодержавнейшего Государя нашего, Императора Николая Павловича? И как день сей есть день торжественного Его Императорского Величества на Всероссийский престол восшествия то, проникнутые чувством благоговейного к Нему почтения, мы не можем лучшим образом ознаменовать сей день, как молитвою и прошением у Господа нерушимого здравия и долгоденствия Государю нашему. О да воскликнем все единодушно и радостно: Царю, вовеки живи! Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Аз есмь Пастырь добрый (Ин. 10:2), глаголал о себе Господь наш Иисус Христос. По неизреченной благости сего Пастыреначальника к моему недостоинству и я ношу звание пастыря, по лежащей на мне обязанности заботиться о спасении душ ваших, возлюбленное Христово стадо!

Пастырь добрый душу свою полагает за овцы. Мысль о сей обязанности пастыря расположила и воодушевила меня презреть все неудобства, какие мне представлялись в путешествии к вам, презреть свои немощи, естественные по преклонности лет моих, ибо уже не весною и не летом жизни я пользуюсь, а вижу пред собою осень дней моих. Пастыреначальнику Иисусу приношу в жертву мое усердие и мои посильные труды, смиренно исповедуя пред Его святостию свои немощи. В то же время помышляю и о вашем спасении, и дабы прибытие мое к вам не было суетно и бесполезно, не лицемерно желаю, настоящее мое краткое общение с вами сделать, поколику возможно, душеполезным для вас посредством назидательного собеседования. Много имам глаголати, но поскольку время кратко, то обращаю ваше внимание на сей один предмет: когда мы ходим в церковь и молимся Богу, то о чем и как молиться должны?

О чем и как молиться – сие ясно и подробно излагает сама св. Церковь. Слышите – вещает служитель ее: «Господу помолимся о мире всего мира, о благосостоянии Святых Божиих Церквей, о Благочестивейшем Государе и о всем Августейшем Его Доме, о избавлении от всякой скорби, гнева и нужды, о прощении грехов, о христианской кончине, спасении душ» и т. д. По этому не стану говорить вам о сем, а прошу только внимать умилительному гласу Церкви; внимательно же слушая, размышлять о том, что говорит св. Церковь; размышляя, не только стоять здесь с благоговением, но отселе и выносить с собою правила для повседневной жизни, с искренним желанием повиноваться наставлениям учителей церковных.

Един есть всесовершенный церкви Учитель, Господь наш Иисус Христос, веры Совершитель и православия Основатель, будем внимать Его глаголам. Что же глаголет Христос? – «Когда молишься ты, не будь подобен лицемерам, которые любят в синагогах и на улицах становиться на молитву, чтобы видели их люди (Мф. 6:5). Напротив, когда молишься ты, войди в клеть свою и, затворив за собою двери, помолись Отцу Твоему, Который втайне; а Он, видя твое тайное, воздаст тебе явно. Не говорите и лишнего, как язычники, но молитесь так: Отче наш, Иже ecu на небесех! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко но небеси и на земли; хлеб наш насущный даждь нам днесь и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго (Мф. 6:9–13).

Коль милостив Господь! Он не забыл нас, не оставил, не преминул даровать нам молитву, Ему и Отцу Его благоприятную. В ней указав нам, о чем должны просить Его, Он так благоснисходителен к немощам нашим явился, что дозволил нам молиться Ему и об удовлетворении потребностей нашего тела, ибо дозволяет нам в молитве взывать к Отцу Небесному: хлеб наш насущный даждь нам днесь.

Но непротивно ли будет святейшей воле Христовой, скажет кто-нибудь, если я буду молиться Богу о изобилии насущного хлеба, разумея под сим и богатство, и честь, и славу земную? – Евангельская история повествует, что когда входил Иисус во Иерусалим, чтобы предану быть иудеям на поругание, биение и распятие, тогда мать сынов Зеведеевых, предполагавшая иную цель шествия Христова во Иерусалим, подошла к Нему с сынами своими и, кланяясь, говорила: «Повели, чтобы сии два сына мои сели у Тебя – один по правую руку, а другой по левую в царстве Твоем». Иисус на сие в ответ сказал: не веста, чесо просита, т. е не знаете, чего просите (Мф. 20:22). А св. апостол Иаков взывает к богатым: «Послушайте вы, богатые, плачьте и рыдайте о бедствиях, предстоящих вам. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши моль поела; золото и сребро ваше изоржавело, и ржавчина их будет свидетелем против вас, и съест плоть вашу, как огнь, – вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет (против вас), и вопли жнецов дошли до ушей Господа Саваофа» (Иак. 5: 1–4).

Посему, о коль бесполезно искать честей, славы и богатства! Сколь опасно и просить их себе у Бога! Однако ж не поет ли во псалмах своих Царь п Пророк Давид: Блажен муж бояйся Господа: сильно на земли будет семя его: слава и богатство в дому его (Пс. 111:1–5). Песнь сия не свидетельствует ли, что почести, слава и богатство суть, с другой стороны, дары Божии, коими Сам Творец мира награждает людей боящихся Его? Если так, то почестей, славы и богатства ищи, о христианин, только не иначе, как путем страха Божия и стезями благочестия. Лучше же по глаголу Господню: ищи во-первых, Царствия Божия и правды. Между тем помни и твори по реченному Христом же: иже хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга (Мф. 20:26–27).

Почтенные храма сего обновители! Вы таким-то образом и взираете на богатство; так-то и употребляете его, как внушает Слово Божие. От Господа прияли вы дары, и Ему посвящаете их, во славу имени Его. Если бы не любили вы благочестия, не восхотели бы лишаться сокровищ своих для блага церкви: сколь ни близок был бы храм сей к разрушению⁸; вы, однако, не расположились бы к обновлению его. Но ваше усердие пред нашими очами. Ваша щедрость на благое Богоугодное дело так благолепно украсила сей дом Божий, что он, блистая новостию, соответствует и сединам⁹ давно прошедшего времени, в котором храм основан¹⁰. Телеса усопших основателей¹¹ оного под сению сего святилища почивают, а души их, несомненно, в лоне отца верующих с праведниками покоятся. Сии присноблаженные, взирая сквозь светлую дверь небес превыспренних на дела рук ваших, обновители храма, конечно радуются и молятся Всевышнему о продолжении дней ваших, вкупе же и о душевном вашем спасении. Радуются и все предстоящие здесь и взирающие на благолепие храма сего. По преимуществу радуются члены сей приходской церкви. Они молят и будут молить Господа Бога о здравии и благоденствии и спасении душ ваших, благоукрасившие сию обитель благодати Господней.

Сорадуюсь и благодарю виновников настоящей радости и я, смиренный архипастырь стада Христова, и молю Господа Бога, да умножит Он свои милости к вам, дарует благоденствие и долгоденствие, а паче да благо устрояет выну ваше душевное спасение, чтобы радость ваша была совершенна и непрестающа и в сей жизни, и в грядущей. Молю Господа Спасителя, единого ходатая Бога и человеков, да присно являет Он милости Свои и всем притекающим во храм сей и дарует каждому благопотребное по нужде его: скорбящим утешение, больным здравие, кающимся исцеление от недугов греховных, нуждающимся вспомоществование, всем обилие даров ко спасению душ их, во славу имени Своего, вкупе со Отцем и Святым Духом. Аминь!

Слышали и видели вы, благочестивые слушатели, как церковь сию, алтарь сей освятили и посвятили мы в честь и славу Пресвятыя Богоматери, Феодоровскою нарицаемой. Что же сие за Богоматерь, где Ее престольный град, почему именуется Феодоровскою и почему здесь посвящается Ей храм? Вонмите, поведаю вам, почитая сие полезным для возбуждения в вас большого уважения и благоговения к сему храму и алтарю.

Богоматерь едина. Она есть Та Благословенная в женах, Которая плотию бессеменно зачала и родила Сына, Господа нашего Иисуса Христа, распятого за нас при Понтийстем Пилате, пострадавшего, погребенного и воскресшего в третий день. Сей же Христос, поскольку есть истинный Бог, от Бога истинного рожденный, не сотворенный, Отцу единосущный, Им же вся быша, то родждшую Его, Пренепорочную Деву Марию, справедливо мы величаем Материю Божиею.

Матерь Божия теперь царствует на небесах, куда, как Сам Христос Богочеловек по воскресении Своем из мертвых вознесся, так вознес и ангелов чистейшую, Родительницу Свою после славного Ее телом успения, после погребения во гробе, не дав Ей тут видети всем человекам свойственного и неизбежного истления. Царствует и, сопребывая дражайшему Своему Сыну, Иисусу Христу, с предвечным Его Отцем и со Святым и Животворящим Духом, молится Им непрестанно о нас и за нас.

И действительно, кто бы нас избавил от бед и зол, аще бы Царица Небесная не бы предстояла молящи? Кто бы избавил от бед, толико повсеместных? Ибо, по Апостолу, беды в реках, беды от разбойник, беды от сродник, беды от язык, беды во градех, беды в пустыне, беды в мори, беды во лжебратии, – словом, везде беды до несть им числа (2Кор. 11:26). Положим, что убивает тело, то не страшно для внемлющих и верующих Евангелию. Но греха, погубляющего душу и тело в геенне, как можем не бояться? Где наибольшая опасность, там более и благотворит нам Царица Небесная. Благодатным Своим народа христианского осенением, Она чтущих Ее предохраняет от падения во грех, а падших восстановляет и исправляет, испрашивая им у Судии праведного прощение и милость. Для сего-то церковь и вопиет к Богородице немолчными устами: «Радуйся человеков исправление, радуйся Судии праведного умоление, радуйся согрешений прощение» (акафиста Богород. икос 6–7).

Богородица, до благословенных минут Своего прохождения от земли на небо, жила во Иерусалиме, вкупе с учениками Христовыми и апостолами, которых паче всякого светила и озаряла Она лицезрением своим, проливая в души и сердца их мир, тишину, спокойствие и радость, не отъемлемую никаким злополучием. К вящшему же их утешению Господь внушил апостолу и Евангелисту Луке, написать живописным художеством икону Пресвятой Богородицы. Святой Лука, будучи в том искусен, заповеданное свыше благоговейно и исполнил; написал на деках три иконы Богородицы, изобразив на них Пренепорочную Деву, носящую Предвечного Младенца, Господа нашего Иисуса Христа на руках Своих¹². И от него-то, гласит книга Жития Святых, «от него по всей вселенней тое доброе и пречестное дело, писание икон с Святых начася в славу Божию и Богоматере всех Святых, в благолепие церкве, во спасение верных, благочестно иконы Святые почитающих». Подражая Апостолу, многие потом возымели дерзновение и усердие писать иконы Богородичные, и икон появилось таким образом в мире православном много.

Но как звезда от звезды разнствует в славе, так и иконы Богородицы различествуют славою. Всем известно, что есть иконы, коих то одно действие, что в поклоннике возбуждают благоговейное воспоминание Девы Марии. Другие же чудотворные, ибо действительно проистекают от них явления чудесные, силы естества высшие, например: притекающие к подножию их и молящиеся, ежели слепы, прозирают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат. Сию столь чудесную и благотворную силу сообщает от Себя Пресвятая Богородица тем, полагать должно, иконам, которые, по устроению Божию, Ей особенно угодны. Почему угодны: по их ли совершенству, или по благочестию писавших иконы, или по теплой вере чтущих оные – сие да весть сама Владычица, а мы вспомним только, что когда апостол и Евангелист Лука написал три иконы с изображением Девы Марии, носящей на руках Своих Предвечного Младенца, и когда принес их к Матери Господней с желанием слышать от Нее, аще Ей угодны, тогда, гласит Священное Предание, Она, видевши те Свои образа, пречистыми устами рекла: благодать Рождшагося из Меня буди с теми иконами. Рекла – и иконы сии сделались точно чудотворными, и колико же чудотворны, язык едва ли изрещи может.

«Но возможно ли, дабы чудотворные силы Богородицы сообщались живописным Ее изображениям», – вопрошают некоторые. Излишняя пытливость; однако не смею умолчать, дабы не впал кто в неискусен ум, творити и глаголати неподобная. Святое Евангелие повествует: «И пошел Иисус, а за ним пошло множество народа так, что теснили Его. Тут некоторая жена, страдавшая кровотечением двенадцать лет, много претерпевшая от врачей и истощившая все свое имение, но никакой пользы не получившая, услышав об Иисусе, в народе подошла к Нему сзади и прикоснулась к одежде Его. И вдруг остановилось течение крови ее, она почувствовала выздоровление от болезни. А Иисус тотчас почувствовал Сам в Себе, что из Него изшла сила (Мк. 5:24–30).

Итак, видите, хотя Христовою Божественною силою исцелена больная жена, однако ж не так, чтобы прямо оная сила от Христа сообщена была страждущей, но, напротив, как бы переходила в Христову одежду и из одежды уже исходила на несчастную Творческая благодать. Если одежда может быть орудием чудотворной силы Божественной, то как не верить, что то же самое быть может и икона, изображающая лице существа чудодейственного, например, Господа Иисуса Христа или Пречистой Его Матери, Девы Марии?

Иконы чудотворные отличаются одна от другой наименованиями. А наименования заимствуются от тех мест и городов, где иконы явились в чудотворной своей силе и где благоизволил Бог пребыть им. Так, например, явилась чудотворная икона в городе Казани – и говорят: Казанская икона Богоматери. В городе Тихвине – Тихвинская. На Толге реке, близ г. Ярославля – Толгская. В таком точно смысле и Феодоровская икона Божией Матери именуется Феодоровскою.

Феодоровская икона Богоматери явилась в древнем городе Костроме, от сотворения мира в лето 6747-е, от Рождества Христова 1248-е. Следовательно, 602 года протекло уже как она светлостию лица своего, солнца краснейшею, озарила Кострому и, от того дня доныне подая ей мир, тишину, спокойствие, славу и богатство, ограждает ее и от всякого зла. Но называется не Костромскою, а Феодоровскою, потому что на то место в Костроме, где Богоматерь явилась во образе чудотворном, он несен был, по преданию, от благочестивых и усердно чтущих Рождшую Христа Бога нашего, святым Великомучеником Феодором Стратилатом.

Древнее сказание¹³ о сем радостном и приснопамятном событии, угождая не суетному, но паче достохвальному нашему любопытству, сохранило для нас следующие подробности. Во дни Великого Князя Василия, Костромского и Галицкого, рекомого Квашня, чудотворная Феодоровская Богородицы икона обретена бысть и принесена во град Кострому сице: «Месяца августа в 16 день, преждереченный Великий Князь Василий, пойде вне града на ловитву и егда бе вне града поприще едино, узре пречудную ону икону Пречистыя Богородицы, на соснове древе стоящу, скоро с коня сниде, хотя тую икону взяти; икона же взяся горе и не дадеся ему взяти. Всед убо на коня скоро пойде во град, и поведа Протопопу бывшее; и повеле ему со кресты и со священным собором пойти немедленно на то место, идеже явися ему Богородицына икона. Пришедши и молитвовавше довольно, и подъяша Пречистую икону священническими руками, с великою честию невозбранно; принесше же во град и поставиша в Соборной Церкви Св. Великомученика Феодора Стратилата. А на месте том, идеже обретеся икона Богородицына, повеле великий Князь Церковь возградити во имя Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Нерукотворенного Образа Его. Потом повеле устроити Церковь соборную каменную, во имя Пресвятыя Богородицы, Честнаго Славнаго Ея Успения. Ибо в этот день принесена была икона Богородицына во град Кострому Святым Великомучеником Феодором Стратилатом. Феодора же Стратилата Церковь повеле Князь устроити в приделе у соборныя Церкви. И оттоле нача именоватися икона Богоматери Феодоровския».

Прошедшее отнюдь несомненно, если оно, как в зеркале, отражается и в настоящем. Следовательно, несомненно и то, что из сказания сего почерпнули мы. Ибо, действительно, на месте явления Феодоровской иконы Божией Матери и теперь находится храм во имя Нерукотворенного Образа Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; а в Костроме точно и ныне есть соборная каменная Успенская Церковь с приделом Великомученика Феодора Стратилата, где Феодоровская икона Богоматери постоянно и пребывает, будучи день и нощь окружаема с верою и любовию притекающими к Пречистому Ее образу и молящимися. Говорят, что и часть древа, на котором совершилось чудо явления Богоматери, цела и невредима, но подлинно ли это, опытом нельзя удостовериться, потому что сокровище находится под спудом здания церковного. Если бы наши предки с благочестивым усердием к памятникам древности священной соединяли нынешнее уменье блюсти и выставлять оные, то древо поставлено бы было на такое видное место, что и теперь можно было бы к нему прикасаться, осязать и лобызать. Но потерянное невозвратно; остается нам утешать себя одним речением: блаженны невидевшие и веровавшие!

Покровительствуемая Царицею Небесною и, как забралом нерушимым, чудотворною Ее иконою ограждаемая Кострома в продолжение многолетнего, веками измеряемого своего существования, многим и различным подвергалась ударам злополучия. Ее опустошали лютые пожары, разоряли иноплеменники, но ни то ни другое не могло привести ее в крайнее истощание. Напротив, из пепла или из развалин вновь рождавшись, она всякий раз в наилучший облекалась вид и в большее приходила совершенство.

Положим, град оный меньше своих сверстников по богатству и красоте, но по отношению к бессмертной славе – никак. Из него изшел великий самодержавный вождь, который спас Россию, от безначалия на краю опасности стоявшую. Разумейте Царя и Великого князя Михаила Феодоровича, Августейшего предка Благочестивейшего Самодержавнейшего Государя нашего Императора Николая Павловича, который, по кровной связи с Царем Михаилом почитая Кострому и своею колыбелью, ознаменовывает ее особливым своим к ней вниманием, благоволением и высочайшими монаршими милостями. По совершенном изгнании из Московских пределов хищных поляков храбростию князя Пожарского и благоразумным распоряжением нижегородского гражданина Минина с прочими сословиями Российскими, преданными своему отечеству, Царский Московский престол вдовствовал. Всемогущий же Бог, по неизреченной Своей милости, вложил во все чины Русской земли, во всех людей от мала до велика едину мысль и утверждение, чтобы возведен был на оный престол не другой кто, а именно юный Михаил Феодорович. Где же он был тогда? В Костроме. Там совершено торжественное юного Михаила на Всероссийский престол возведение. Зрелище было неизреченно умилительное, трогательное и самое поучительное. Не столько иные, пишет один из историков наших, страшатся падения с блестящих степеней величия, сколько ужаснулись Порфирородный Отрок и матерь его Марфа Ивановна, услыша о предназначении первому высокой почести, вместе же и о самом трудном поприще. За восшествием на престол следовало шествие царя во град Москву для принятия тамо венца Монаршего. И не Кострома ли, отверзши ему свои врата, устилала путь и радости, и печали слезами? Радости – потому что ее питомец на престоле; печали – что разлучается с тем, кого ограждала любовию и сердцами; кого даже и спасла от скопища злодеев чрез геройскую смерть своего Сусанина, в лютых муках и истязаниях за царя скончавшегося. События сии, поскольку вечно незабвенны, то и град Кострома забыта быть не может. Бессмертною же этою славою она обязана Преблагословенней Деве Марии, ради иконы ее Феодоровской.

Место, где явилась Феодоровская икона Божией Матери, называется в Костроме доныне Запруднею. Оно окружено большими и малыми реками, из разлития коих весною составляется почти целое море, застеняется с другой стороны лесом и от шума градского удалено. Вероятно, по сим обстоятельствам, властию и признано было приличнейшим к основанию тут духовного вертограда, или святилища наук для воспитания и образования детей пастырских, с целию, дабы и они впредь способны были пасти церковь Божию и соделались достойными служителями алтаря Господня. Просто рещи: признано полезным учредить тут духовную семинарию, которая точно на Запрудне и существовала гораздо долее полувека. Сей-то семинарии обязан и я, смиренный архиерей, самым первым развитием моих немощных сил ума и сердца. Здесь начал я поприще своего духовно-нравственного бытия, которое и продолжаю. Запрудня была свидетелем моей юности, отрочества. Там я цвел, как обыкновенно цветут юноши; приношу ли же плод, достигнув осени, предоставляю судить вам, любомудрые слушатели.

А как из сказанного видно, что все мое благополучие восприяло начало под покровом Пречистой Божией Матери Феодоровской, то я и рассудил Ее имени посвятить сей храм и алтарь, с такою при том верою и упованием, что Богоматерь, ради иконы своей Феодоровской, явит Себя ближайшею помощницею, заступницею и сей новосажденной, смиренной обители, вам, честные инокини, и вам, юные воспитанницы, с бдительною над вами вашею наставницею и со всеми благодетельными о благе вашем попечителями и соревнователями. Упование не суетно, в том да удостоверит вас сей пресветлый образ Богоматери, который, предуведомляю вас, есть точный список с чудотворной иконы, в Костроме обретающейся. Список с первообразом и мерою древа сходный, которого я душевно возжелав, и приложил все мое старание, дабы он блистал посреди церкви херсонской паствы.

Честные матери и вы, юные при них воспитанницы! Притекая убо к пречистому сему образу утро, вечер и полудне, молитеся вы Пречистей Деве Марии, Матери Господа Вышнего. Пойте хвалу Ее разумно, привлекая к тому и православные города Одессы сословия. Обитель ваша чрез то утвердится на незыблемом камне, процветет и умножится вкупе со славою всего города Одессы, на который да призриши Ты, Матерь Божия, молюся Тебе и аз, недостойный архиерей. Аминь.

Скажите, христоименитые слушатели, почему вы называетесь христиане? Потому, ответствуете, что мы веруем в Господа нашего Иисуса Христа. А Христос кто? Единородный, единосущный Сын Божий, Бог истинный от Бога истинного, предвечно рожденный, но не сотворенный, нисходивший с небес на землю нашего ради спасения и паки вознесшийся на небеса, где и сидит одесную Бога Отца. Справедливо и точно, точно так.

Но веруют и беси, пишет св. апостол Иаков (Иак. 11:19). Следовательно, дабы быть Истинным христианином, не довольно веровать только, но и надлежит веровать достодолжно. А как достодолжно? Так, как Сам Христос повелевает и как учат ученики Его, Божественные апостолы.

Веруйте в Бога и в Мя веруйте. Ибо веруяй в Мя, аще и умрет, оживет. Елика же аще веруя и моляся воспросите, будет вам. Будет, аще имате веру и не усумнитеся. Вот повеление Христово! Из оного, прямее же из изречения в нем: не усумнитеся, не вытекает ли, что вера, дающая христианину полное право именоваться христианином, не в том одном состоять должна, чтобы Христа исповедывать устами, знаменовать себя крестом и взывать: Господи, Господи! Но и в том вместе, чтобы с устным исповеданием Сына Божия сопряжено было искреннее, радостное благовестия о Нем принятие и удостоверение в том столь твердое, чтобы ни прельщения, ни угрозы, ни мучения, ни самая смерть не могли заставить отречься от веры и от Совершителя оной. Не вытекает ли сие из оного, паки вопрошаю. Ответ неоспоримо утвердительный. Для сего-то и в Православном нашем Катихизисе, вера определяется не иначе, как сердечное принятие св. Евангелия. А св. божественные апостолы учат оному сколько словом, столь более своим примером. Они взывали: Кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или меч (Рим. 8:35)? Ни смерть, ни жизнь, ни высота, ни глубина, кратко – никакая тварь.

Мы, слушатели, мы что говорим, того не делаем; чем хвалимся, того не имеем, или не случается того с нами. Во апостолах зри противное. Они действительно терпят голод и жажду, и наготу, и побои. Не имея пристанища ни днем ни ночью, они скитаются и трудятся, работая своими руками; их злословят, гонят, хулят. Горшее того – их не только как прах попирают, но и как овец заколают, то мечом усекая, то на крест вознося и распиная, то другими толико жестокими стирая с лица земли муками, что страх и трепет не позволяют мне и воспоминать о том.

Но как о многострадальном, известном всякому праведнике Иове сказано в Писании: во всех приключившихся ему ничто же согреши Иов пред Господем, ниже устнама своими (Иов. 11:22), так и апостолы сколь ни бедствовали, вещали: «За Христа мы умерщвляемся всякий день, с нами поступают, как с овцами, обречены мы на заколение, но все преодолеваем силою возлюбившего нас».

Итак, веруя во Иисуса Христа и желая притом веровать с полным правом именоваться Христовыми, апостолам и подражать должны мы, братие и чада, равно как и они подражали Самому Христу.

Не думайте, что здесь предстоит нам совершенная невозможность. Если бы была такая невозможность, то, кроме апостолов, никто за Христа не пострадал бы. Напротив, страстотерпцы были впоследствии времени неизреченно многие, которые и нас убеждают к подобному самих себя жертвоприношению; тем разительнее, что они были люди, и по природе, и по времени к нам близкие и подобострастные. Кто ж они именно? Сии, например, мученики и мученицы, коих освященным иконам здесь и в других Божественных храмах мы благоговейно поклоняемся и их лобзаем, вознося между тем мысли свои к самим в Боге живущим и покоющимся уже страдальцам. Сколько небо украшается звездами, столь более православная церковь украшена светлыми именами мучеников. И как землю на водах основал Господь, так Церковь основана на неисчерпаемых потоках крови мученической. За то Церковь ежедневно и ублажает их поя, например: «Мученицы твои, Господи, во страданиях своих венцы прияша нетленные от Тебе Бога нашего: имуще бо крепость Твою, мучители низложиша, сокрушиша и демонов немощные дерзости, тех молитвами спаси души наша».

Сколь ни велика похвала, сплетаемая мученикам святою православною церковию, сколь ни блистателен бессмертия венец, которым отличаются они в царствии Отца Небесного, сколь ни вожделенно сие, вы, однако, слушатели (разумеется и я с вами), вы содрогаетесь, воображая ужасы мученичества. Верно, при сем не то рождается в вас прошение, чтобы Господь послал на вас напасть, но дабы избавил от нее и искушению не предал. Слабость не безукоризненная, однако ж к общему нашему утешению я имею основание сказать, что и Христос не требует, дабы все без изъятия и безвременно телесным образом за Него страдали. Ибо Он глаголет: могий вместити, да вместит (Мф. 19:12). Кто может снести, тот неси. Зато есть, слушатели, другой род и образ мученичества, от которого никакой христианин, яко воин Христов, ни под каким предлогом отказаться не может. Это мученичество нравственное, состоящее в том, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в настоящем веке, ждуще блаженного упования и явления славы великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2:11, 12, 13).

Не колеблясь говорю сие; потому что подкрепляют меня важные свидетели, великие церкви Христовой светильники. Например: «Вси есмы грешны, многоразличным страстям порабощены и страстям своим, как идолам, работаем. И ежели, что грех – то идол, что страсть – то кумир, что случай, побуждающий и влекущий ко греху, – то мучитель, то каждый, греху сопротивляющийся и себе побеждающий, не есть ли мученик, славящий в теле своем Бога? Итак, победи вся, яже в мире: похоть плоти, похоть очес и гордость живота, и будешь мученик. Поработи тело твое духу – и будеши мученик. Мертв буди греху – и станешь мученик».

Сие проповедовал¹⁴, проповедует же и теперь в бессмертных своих поучениях великий угодник Божий, Святитель и Чудотворец Ростовский Димитрий, от которого я и почерпнул сказанное. Но вот это самое благовествует и святой Первоверховный апостол Павел, говоря: иже Христовы суть, плоть распяша со страстми и похотми (Гал. 5:24).

Впрочем, апостол Павел и другое нечто пишет: Аще имам всю веру, яко горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь. И аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое, во еже сжесчи е, любве же не имам, кая польза ми есть (1Кор. 8:2, 3)?

Какая неожиданная встреча! Сами видите, слушатели, что веру, сколько бы ни облита она была мученическою кровию Христа ради, языков учитель и за веру не почитает, ежели она не причастна любви, разумеется, любви к Богу и ближнему. Так как св. ІІервоверховный апостол Павел избран в благовестие не от человек, не человеком, но Иисус Христом и Богом Отцем, воскресившим Христа из мертвых, то оспаривать непреложность слова апостольского было бы – вооружаться противу слова Самого Бога; да и доказывать святость оного значило бы – уверять в бытии солнца, между тем как солнце всякий очами своими видит и теплотою его наслаждается. Посему что сказано апостолом Павлом, то и да будет нерушимо и нами несомненно принято.

Но здесь неизбежен воспрос: почему бы Первоверховный апостол, миновав все прочие отрасли добродетели, исключительно одну любовь поставил необходимою для веры, дабы вера была совершенна? Разве не тот же Дух Господень внушает апостолу Иакову? Разве не сей написал: Кая польза, братие моя, аще веру глаголет кто имети дел же не имать; еда может вера спасти его? Никак. Ибо, якоже тело без духа мертво есть: тако вера без дел мертва есть (Иак. 6:14, 26).

Без дел, следовательно, по апостолу сему, не одна потребна и полезна любовь, но и все другие добрые дела.

Будем скромны; не станем к ответу на изложенные вопросы привлекать самого апостола Павла но под его руководством сами то разгадать да потщимся. Кому не известно, кто лично не узнал, что любящий не делает ближнему зла? Это оттого, что любви не сродно никакое другое чувство, кроме чувства благости. Кому не известно, что любящий не завидует, не превозносится, не гордится? Это от того, что любви не сродна зависть, ни самомнение, ни гордость. Кому не известно, что любящий не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не помнит зла, не радуется неправде, а радуется истине? Это оттого, что любви не сродно корыстолюбие, ни мщение, ни лихоимство ни лицеприятие.

Подойдем к предмету с другой стороны. Кто долготерпелив и милосерд? Любовь. Кто сирым помощник, вдовам пристанище? Любовь. Кто алчущих питает, не забывая напоять и жаждущих? Любовь. Кто странных вводит в дом, нагих одевает, а болящим отраду подает посещением? Любовь. Кто не презирает и заключаемых в темницу, но приходит к ним со всеми возможными средствами к облегчению их уз? Любовь. Таким образом, любовь не есть ли глава всех добродетелей, подобно как глава есть глава всех членов тела человеческого? Не есть ли совокупность и союз всех качеств и совершенств нравственных? Точно так, и по выражению самого святого апостола Павла, в мысль которого мы здесь проникнуть желаем, ибо он пишет: Облецытеся убо, якоже избраннии Божии, святии и возлюбленнии, во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение. Над всеми же сими стяжите любовь, яже есть союз совершенства (Кол. 3:12).

Союз совершенства! Вот и основание, на котором утвердясь, Первоверховный апостол Павел умалчивает о всех прочих отраслях добродетели, исключительно же одну любовь поставляет необходимою для веры, чтобы вера была совершенна. Основание неколебимое, следовательно, ни слова Павла: аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь; ни слова Иакова: кая польза братие моя, аще веру глаголет кто имети, дел же не имать, отнюдь не противоречат взаимно; они рознятся между собою только выражением, или буквою, а дух, чувствование, смысл есть один и тот же.

Теперь возвратимся мы к тому, чем начали поучительное свое беседование. Потребно вам было знать, какую должен христианин иметь веру во Христа, чтобы состоял он в полном праве именоваться христианином или быть таковым истинно, и я относительно сего вопроса сказал вся, елика мог. Сосредоточив же все сказанное в уме своем, вы, возлюбленные, какое из того извлекаете заключение? То ли, что, дабы христианин не по имени только был христианином, но самым делом, надлежит, чтобы он не внешнюю, не устную имел веру, но и внутреннюю сердечную, которая, сверх того, и искреннею должна быть ознаменуема любовию к Богу и ближним со всеми происходящими от нее плодами, т. е. благими делами. Сие ли вы подразумеваете? То и буди, буди отныне и довека. Аминь.

Моисее, Моисее, иззуй сапоги от ног твоих: место бо, на нем же ты стоиши, земля свята есть (Исx. 3:5). Так рек Бог Авраамов, Бог Исааков и Бог Иаковль к Моисею, когда он приближался, чтобы видеть великое видение, что купина горит огнем и не сгорает.

То самое должны теперь сделать здесь и мы, слушатели. Иззуем нравственно сапоги от ног наших, очистим души и сердца наши от всякого греховного чувствования и да взираем на сие место не иначе, как с глубоким вниманием и с трепетом благоговейным. Место сие свято. Подлинно свято, ибо, видите, дом Вышнего на нем созидается, Скиния Божия готовится, и водворится в ней Царь царствующих и Господь господствующих. Отсюда возгремит Слово Судии всех Праведнейшего: Горе лицемерным, глаголющим лукавое доброе и доброе лукавое, полагающим тму свет и свет тму; горькое сладким и сладкое горьким. Горе высокоумным, кажущимся в себе самих и пред собою разумными. Горе судиям неправедным, оправдающим нечестивого даров ради (Ис. 5:8–23).

«Но блаженны, – воззовет также отсюда Мздовоздаятель вечный, – блаженны нищие духом, блаженны плачущие, блаженны кроткие. Блаженны алчущие и жаждущие правды, блаженны милостивые, блаженны чистые сердцем, блаженны миротворцы, блаженны гонимые за правду. Блаженны, ибо награда их велика на небесах; между тем узрят благая и на земли еще живых (Мф. 5:3–12).

Братие! Несчастен ли кто от своих грехов или от зависти, от злобы и клеветы человеческой? – Возрадуйся: здесь произойти имеет и источник очищения душевного, и ограда нерушимая, стена неподвижная, против козней и стрел всякого врага, видимого и невидимого. Алчет ли кто и жаждет? – Да возвеселится: здесь будет общая для всех верных и непрерывная трапеза, на которой каждый обрящет себе брашно и питие негиблющее, но пребывающее в живот вечный. О чудо! Тот, Который питал древнего Израиля манною в пустыне, Который источал воду из камня, Тот самый придет напитать нас и даст нам вместо хлеба плоть Свою ясти, вместо вина кровь Свою пити и чрез то не умирать, разве для того, чтобы Царствия Небесного Христу, Единородному Сыну Божию, снаследниками быть. Вот предназначение месту сему!

Основание же храма сего тем более благоприятно, что место сие в жилище себе избирает и назнаменует Вышний не чрез нас или чрез сильных между нами, но прямо чрез помазанных Своих, Великих Монархов и Самодержцев неизмеримой России¹⁵, кои суть Великая Екатерина II и Великий Августейший внук ее, Николай I.

Зрите, вот следы Великой Екатерины¹⁶! Вот образ ее и лик. Вот написание, неизгладимыми буквами начертанное и свидетельствующее не только бывшее ее высочайшее присутствие, но и скипетродержавных рук действование непосредственное. Вот камень, лобзания достойный, который во главу и во основание созидающегося здесь ныне храма Преображения Спасителя нашего Господа Иисуса Христа Монархиня положить благоволила собственною державною своею десницею.

Было время, слушатели, была эпоха во дни Иезекии, царя израильского, когда солнце, встретив себе на пути будто бы некое препятствие, уклонилось вспять и тень возвращалась назад на десять степеней. Но мне кажется, и днесь подобное совершается пред нами. Взирая на столь живые и ясные следы великой Царицы и Монархини, что иное зрим мы, как не целую половину века, из глубины вечности как бы вспять к нам возвратившуюся. Что зрим и чьим вкупе лицезрением наслаждаемся? – Лицезрением усопшей, но как бы воскресшей на сей случай и день Всеавгустейшей Матери Отечества нашего. Буди благословенна память твоя, Всеавгустейшая Монархиня и Самодержица! Слава времени и веку твоему! Память же, вкупе и похвала немолчная и всем тем, кои, действовав по мановению премудрой Монархини, располагали сию пустынную нашу юдоль не к другому чему, как к высочайшему благополучию, славе и величию.

Итак, Великая Екатерина положила камень в основание сему храму. А внук ее Августейший, Благочестивейший Государь наш Император Николай Павлович, высочайшим своим повелением и щедротами ее оный храм созидает.

Долго, слушатели, долго колебались на сем предмете посредствующие лица, от коих зависело совершить начатое Монархинею, в Бозе почивающею. По блаженном успении ее, и в средствах к тому они скудость находили, и источников почерпать средства, не обретали;, даже и величием самого сего места устрашаясь, от цели своей уклонялись: но царствующий над нами ныне, Всеавгустейший и Благочестивейший Монарх наш Николай Павлович, решив всех недоумение, словом своим утвердил основание храма. Монаршие щедроты излиял он на нас, из коих и черпаются теперь к сооружению храма все пособия. Благость необыкновенная! Промышления доказательство, солнца светлейшее! Преклоним, слушатели, выи и сердца пред Августейшим Монархом и излием пред ним признательных чувств весь восторг и пламень.

Граждане! На место сие и на храм, здесь начинаемый, вы должны взирать с трепетным благоговением и потому, что он есть и будет наилучший памятник гражданского вашего здесь существования и благополучия. Вы, а наипаче потомки ваши, ежели пожелают вспомнить начало Екатеринослава, они должны будут, воззрев на сей Божественный, созидающийся храм, вспомнить его основание. И обратно, когда кто вспомянет день основания на сем месте храма Господня, тот найдет начальный пункт бытия и града, именем Екатерины славящегося. Такая связь сих двух предметов между собою! Так взаимообразно отношение одного к другому.

Исполнен будучи благоговением к месту сему, я гряду снова положить в основание храма Господня камень сей, который вы видите; чрез кропление водою запечатлеть оный благодатию Того, Кто имать обитати здесь и ангельскими чинами дориноситься. А вас, христоименитые, между тем, прошу: не пощадите для алтаря приношений своих, праведно приобретенных. Храмоздатели, изобилуя щедротами Монарха, конечно, не имеют нужды в особых пособиях, однако ж усердие ваше да воссияет, чтобы видимы были плоды дел ваших благочестивых всему христианскому миру. Богу же да будет вящшая честь, слава и поклонение!

Благочестивейший и Всеавгустейший Монарх, Государь Всемилостивейший! Не трудно понять, какая причина столь радостного и восхитительного Твоего к нам пришествия. Ее излагает слово Божие, говоря: Сей о нас болезнует (Ис. 53:4).

Государь! Действительно болезнуешь Ты сердцем о верноподданных своих, отеческую любовь к ним в себе питая, и потому дабы озарять их пресветлым и преблагим лицем своим, наипаче же дабы добродетель отличить, порок постыдить, труд поощрить, противное тому от сна возбудить, воинство поддержать в силе, в духе победоносном, а чрез то покой и безопасность граждан сохранить в нерушимом благосостоянии, – словом, всем и каждому дабы воздать должное, обтекаешь Ты верноподданных своих, как солнце.

По глаголу Спасителя, всякому из верующих свой крест предназначен. Твой крест, Царю, сложен из крестов всех нас вообще и потому несравненно больший есть. Мы друг друга тяготы носим; Твоего же бремени никто, кроме Тебя самого, не подъемлет, напротив – Ты дланьми своими всех нас на раменах своих держишь.

Но Господь Иисус Христос, Коему последуя, душу свою полагаешь Ты за люди своя, – Господь Иисус Христос да укрепит Тебя в подвигах благочестия силою Своего креста и, осеняя им над венценосною главою, царство Твое да утвердит, да возвысит и прославит новыми знамениями и чудесами.

Так молит, о Самодержец, о Тебе преданный державе Твоей народ; так молит покровительствуемая Тобою церковь Христова и при радостном Вашего Императорского Величества стретении во Святая Своя вопиет: «Благословен грядый во имя Господне!»

Чада и братия! Долг имею я, неизбежный долг, сказать вам, что Промыслом Вышнего мне назначено и повелено уже, оставив херсонскую паству, идти пасти другую. О, горько мне разлучаться с вами, тяжко оставить благодатный здешний край, к которому я привык, поживши в нем не менее двадцати лет и столько же времени пользовавшись здесь благодеяниями особ весьма многих, в числе коих первые вы, почтенные военачальники и градоначальники! «Там¹⁷ или близ того места, куда ведет тебя десница Божия, там ты родился, там твоя колыбель, где взлелеян матерними попечениями, там твой расцвет и начало плодоносия». Сие вещает мне в утешение мое воображение. Точно, утешителен глас, но он не заглушает другого вопиющего во мне – гласа печали, коей преисполнена душа моя вас ради.

Не печалился бы я толико, не страдал, если бы крепко не возлюбил вас. Но люблю благословенный град Одессу, и всех здесь обитающих; люблю в нем святые алтари и честные обители, для пользы коих при содействии вашем сколько я потрудился, сами вы свидетели; люблю святилища наук, общества и совещания просвещенных мужей; люблю и почитаю вас, мои спастыри и сослужители; люблю знатных и худородных, сильных и немощных, богатых и убогих – всех и вся люблю, ибо рек Господь: Да любите друг друга, якоже возлюбих вы, да и вы любите себе. И паки: О сем разумеют ecu, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13:34, 35). И из сего-то источника проистекает, во-первых, теперешняя моя душевная скорбь.

Во-вторых, скорблю я и смущаюсь потому, что многие мои желания и намерения, к умножению, к распространению церквей Божиих, к их украшению и благолепию относящиеся, не достигли еще своей цели; многие предначинания не свершились и не приведены к желаемому концу. Свидетель этому сей самый храм, счастливый всегдашним вашим к Божественному славословию усердием, которого я всегда был благоговейным свидетелем. Видите, задняя сторона его блестит, а лице его, так сказать, еще не благоукрашено.¹⁸ Знаю, почтеннейшие, знаю, что вы, имея пламенную ревность по Бозе, и без меня не потерпите сего неустройства и что грядущий за мною архипастырь, крепльший меня, не оставит хорошо начатого без окончания. Знаю, но можно ль не желать, чтобы посеявший пожал и плоды? И можно ль не скорбеть, не достигнув желаемого?

Но какова бы ни была моя скорбь, жребий мой уже непременен. Да будет воля пославшего мя! Прости, благодатная херсонская паства, прости, престольный иерархов херсонских град Херсон, прости благословенная Таврида и благознаменитый град Одесса! Простите, чада о Христе, и особенно вы, братие и отцы спастыри и смолитвенники мои: уже не имам с вами ясти пасху – предстоять престолу Господню, вкушать Божественной, пренебесной трапезы, разве в вечной жизни будущего века.

Но дабы и там бестрепетно могли мы друг друга встретить, приидите, исповедуемся ныне. Рцыте: Еда у кого что взях аз, или кого от вас насильствовах, или кого утесних, или от руку некоего приях мзду или обущу? Извещайте на мя. Имея Самого Господа свидетелем бескорыстного во вся дни моего с вами общения, я не опасаюсь неблагоприятного себе от вас ответа. Но могло случиться, что кого-нибудь из вас огорчил я гневом своим или не осчастливил исполнением прошения. Могло быть, что не призрел сироты, вдовице не помог или не защитил ее. Сие и прочее, тому подобное, да прощено мне будет! Ибо дух бодр, а плоть немощна. Желание делать всякому добро – пламенно, но силы скудны, средства ограниченны.

С тою же просьбою обращаюсь и к вам, любезные чада. Простите мне мои погрешности недоумения, забвения и упущения, подобно как и я прощаю всех тех, кои чем бы то ни было, вопреки собственной их совести, меня оскорбляли; охотно прощаю, ведая, что и Христос тем же искушениям подвергался. Да и не рек ли Он: поминайте слово, еже Аз рех вам: несть раб болий Господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас изженут, аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут (Ин. 15:20)? В самом деле, велико ли любить любящих? Велико ли делать добро тем, которые нам добро делают? Важно – любить врагов, благотворить клянущим и взаим давать, возврата не ожидая (Лк. 6:33–35)!

Излив душу мою или, лучше сказать, высказав только часть того, что чувствую, я вверяю вас, наконец, благому Промыслу Всевышнего. Благословляю, на небо взывая: и да даст вам Бог от росы небесныя и от тука земли множество благ (Быт. 27:28)!

Если, впрочем, богатство к вам потечет, не прилепляйтесь к нему сердцем; делитесь при избытках своих с неимущими, снабдевайте Божественные храмы, их алтари и служащих алтарям. Ибо ежели они сеют в вас духовное, то не справедливо ли пожинают у вас телесное? Разве не знаете, что Священнодействующие питаются от Святыни? поскольку же Дух Господень и сие заповедует – чтобы не были забываемы наставники, проповедовавшие слово Божие, то и меня смиренного не предайте забвению, о чем прося вас со слезами, падаю на выю каждого и лобызаю лобзанием святым, которое и да будет неизгладимою печатию вечной моей к вам признательности, любви и преданности.

Получив извещение здешнего начальства о необходимости закрыть храмы, по случаю появившейся заразы, которую стечение народа могло бы усилить, я почел моею обязанностию обратиться с краткою беседою ко вверенной мне, любезной о Христе, пастве моей.

Между тем как бдительное начальство принимает все нужные меры к отвращению внешнего распоряжения заразы, я спешу преподать все средства к душевному врачеванию и спасению душ, и потому:

1-е. Убеждаю всех верных чад св. православной церкви повиноваться от Бога установленным властям свято, ненарушимо и от всего сердца, как самому Богу, ибо нет власти и начальства, которые не были бы учреждены самим Богом, и тот, кто противится или ропщет на власть, противится Богу и ропщет на Него.

2-е. Приглашаю всех чад паствы моей смириться пред Господом и очистить души постом и покаянием, ибо беды, от Бога насылаемые, суть посещения Божии за грехи наши.

3-е. Православное духовенство здешнего города готово на всякую духовную помощь и утешение по первому требованию.

4-е. К сподоблению Св. Тайн на домах, поскольку нужен предварительный пост, то, особенно внушая оный на все продолжение заразы, мы, по долгу архипастырской любви и праву, сокращаем время пощения для приобщения Святым Тайнам, ограничивая оное для здоровых, благоговейно ищущих в том предохранения и утешения, тремя днями. Кроме сего предаем сей предмет и рассуждению духовных отцов.

5-е. Предложив сие возлюбленным моим о Христе чадам, я твердо уповаю, что Господь Бог не попустит нам искушатися свыше меры; даст нам зрети благая еще в настоящем животе по множеству щедрот Своих, паче же по ходатайству к нему Единородного Сына Его, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, и ради неусыпных молитв о нас Пресвятой Девы Богородицы, покровом Коея и да пресечется всегубительное зло.

6-е. Мир имамы, братие.

Одесса. 29 октября 1837 года.