Год издания сороковой

Поучение в неделю 13-ю по Пятидесятнице

Целуйте друг друга лобзанием святым

(1Кор. 16: 20).

Сии апостольские слова, обращенные к Коринфским христианам, составляют заключительную часть сегодняшнего апостольского чтения. Целуйте значить: приветствуйте. Приветствиями обыкновенно выражается благожелание при свидании с кем-либо или при расставании, также поздравление с тем или другим полученным благом. Есть приветствия духовные, религиозные, и есть приветствия житейские. Апостол как сам имел обычай обращаться к людям с духовными приветствиями, так и от них требовал того же. Так как спасение души есть главное благо и потому должно быть главною целью наших стремлений, то все его приветствия суть не что иное, как выражения желания этого блага другим. Достигнуть этого блага не иначе можно, как при помощи благодати Божией, под условием преуспеяния в духовной жизни. Потому все свои послания Апостол начинает желанием благодати, потребной для успехов в вере и благочестии, и духовного мира. Приветствие благодатью и миром часто слышится в церковных службах. Оно исходит из уст священнослужителя и сопровождается тем же приветствием со стороны верующих. Подобное благожелание следовало бы нам выражать в наших приветствиях и вне богослужения. Всякий христианин, если он не стыдится своего христианского звания, мог бы приветствовать каждого словами: «милость Божия да будет с тобою», – «спаси тебя Христос».

К сожалению, подобные приветствия очень немногие употребляют, а произносят только житейские благожелания, именно желают другим здоровья, долголетия, счастья, удачи в делах, веселья, доброго дня и тому под. Все земные благожелания, такие, которые можно слышать и от неверующих. Конечно в них нет ничего предосудительного, потому что блага, составляющие предмет житейских благожеланий, вожделенны сами по себе, преимущественно же в связи с духовными благами. Так здоровье нужно, как условия для подвигов покаяния и благочестия, насколько в этих подвигах участвует тело. Долголетие есть такое благо, которого мы должны желать себе и другим даже в преклонных летах, чтобы иметь время на покаяние, потому что никто из нас, как бы ни был стар и даже зрел в духовной жизни, не может сказать, что он достаточно успел приготовить себя к переселению в вечность и к тому, чтобы там предстать безбоязненно суду Божию. Успехи в делах житейских дают нам возможность делать добро ближним, делиться с ними плодами своего труда. Радости житейские располагают нас к благодарению и прославлению Господа, посылающего их, и вместе к благотворению ближним, ибо радость, наполняющая сердце, делает его добрее и участливее ко всем, не. только к своим, но и к чужим. Таково значение земных благ в отношении к духовной жизни: они драгоценны по связи с духовными благами. К сожалению, с житейскими благожеланиями редко кто соединяет мысль о духовных благах. Как сами мы мечтаем об одном земном счастье и желаем его себе, так и другим того же желаем, как будто мы сотворены для одной земной жизни и далее земли нам некуда смотреть. Другой недостаток житейских благожеланий состоит в том, что они не соединяются с молитвою. Дело не в том, чтобы только пожелать ближнему того или другого добра, а в том, чтобы желание было исполнено. Но исполнение желаний зависит не от нас, а от Бога: от Него единого исходит всякое даяние благое и всякий дар совершенный. Посему если Бог есть Податель тех благ, каких мы желаем ближнему, недостаточно только желать этих благ, а надобно еще желание соединять с молитвою Господу о даровании их. Когда, например, говорим ближнему: «здравствуй», « многая лета тебе», от наших слов не прибудет ему здравия и многолетия, все это зависит от одного Бога, и потому с нашим благожеланием должна соединяться если не явная, то тайная молитва к Подателю здравия и жизни о ниспослании этих благ. – наконец, достоинство наших благожеланий состоит в искренности. Люди щедро расточают благожелания устами; но если они делают это по одной житейской вежливости или из приличие, а иногда из лести, тогда как в душе не только не питают расположения к ближнему, а скрывают презрение и вражду к нему, устами желают добра, а под устами яд аспидов, то такие благожелания, прикрывающие лицемерие, могут быть угодны только недальновидным людям, которых легко можно обмануть лицемерием, но гнусны пред очами Господа, видящего сердце лицемера, и возбуждают гнев Его. «Мужа кровей и льсти гнушается Господь». Случается, впрочем, нередко, что лицемерие приветствующих нагло высказывается с целью нанести оскорбление ближнему. Возмутительный пример подобного лицемерного приветствия представляют распинатели Христа, глумившиеся пред Ним. Радуйся царю Иудейский, говорили Ему и в тоже время плевали Ему в лицо и заушали Его.

Приветствия состоят не из одних благожеланий, но также из поздравлений с получением того или другого блага, земного или духовного. Таковы, например, поздравления с праздниками, со днем рождения, с именинами, с добрым утром, с знаками монаршей милости и тому подобное. Все таковые приветствия имеют цену только в соединении с благодарностью Господу за Его милости, вызывающие поздравление, также в соединении с сочувствием и искренней любовью и уважением к лицам, приемлющим поздравления. К сожалению, это бывает очень редко. Бывают, например, поздравления корыстные; побуждением к ним служит единственно желание получить подарок или подачку за поздравление, причем если эта цель не достигается, если в подарке отказывают или дают незначительный, поздравители не скрывают своего недовольства, укоряют поздравляемого в скупости, настойчиво требуют вознаграждения, как бы дани какой, или прибавки к нему. Поздравление в такой грубой форме есть возмутительное, почти насильственное вымогательство, которое удовлетворяется обыкновенно с таким неприятным расположением духа, с каким дают милостыню промышляющему нищенством, с тем, чтобы только отделаться от него, избавиться от его назойливости. – Что сказать о поздравлениях, вызываемых чувством зависимости одних от других, бедных от богатых, подчиненных от начальников, незнатных от знатных? В них, по-видимому, нет ничего предосудительного, их требует долг вежливости. Но вежливость имеет значение под условием бескорыстия и искреннего сочувствия и уважения к лицам поздравляемым. К сожалению, это не всегда бывает; обыкновенно одни поздравляют других не по расположению к ним, а потому, что заискивают в них, желают выслужиться пред ними. Как мало цены имеют такие поздравления, можно судить по тому, что предметом их делаются люди только до тех пор, пока зависимость от них не прекращается; с прекращением зависимости от них в случае их обеднения и уничижения, о них забывают и даже начинают презирать тех, пред которыми прежде пресмыкались. Обычай многих разъезжать с праздничными поздравлениями к нужным лицам и проводить в разъездах большую часть праздничного дня, скучный и крайне обременительный, тем еще не хорош, что превращает для поздравителей праздник в будни, ибо лишает их отдыха и нередко свободы присутствовать на праздничном богослужении. Нельзя не одобрить замену этого обычая делами благотворения или условленным свиданием для взаимных поздравлений в одном каком-либо общественном месте в известный час времени. О предосудительности обычая разъезжать с визитами по праздникам с целью развлечь себя невоздержанием и чувственным веселием не стоит распространяться, ибо всякому очевидна несовместность этого обычая с христианским препровождением праздника.

Приветственное благожелание и поздравление выражаются не одними словами, но и действиями, к числу которых относится лобзание. Целуйте друг друга лобзанием святым. Оно употребляется не только между близкими людьми, но и мало знакомыми между собою, как выражение радости. Сильная радость, наполняющая сердце человека, располагает к дружелюбию, так что он желал бы всех принять в свои объятия, своих и чужих, желал бы, чтобы все разделили его радость. Но Апостол приглашает христиан выражать радость и любовь к ближним лобзанием святым. Лобзание делается святым, когда оно совершается во имя Христово, по движению братской любви друг к другу. Все мы христиане находимся в братском союзе, ибо все мы чада Божии по благодати возрождения, получаемой в таинстве крещения, так что во Христе Иисусе мы все равны без различия знатных и незнатных, богатых и бедных. Это равенство чувствуется особенно в храме Божием, в котором мы соединяемся пред лицом Отца небесного, как чада Его и как братья. Радость братского общения присутствующих в храме в христианской древности выражалась обычаем целовать друг друга пред началом возношения святых Даров: лица мужеского и женского пола лобызали лиц своего пола. Обычай лобызания до сих пор соблюдается между священнослужащими в алтаре пред чтением символа веры по гласу диакона: возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Троицу единосущную и нераздельную; священнослужащие лобызают друг друга в плечо или в руки. На праздник Пасхи происходит общее лобызание православных верующих не только вне храма, но и внутри его во имя братской любви и радости о празднике, к чему приглашает Церковь словами: друг друга объимем, рцем: братиями ненавидящим нас простим вся воскресением. Это объятие, соединенное с целованием, поистине есть святое, ибо должно совершаться единственно по христианским побуждениям. По таким побуждениям заповедь о лобзании может исполняться вообще во время приветственных поздравлений и благожеланий и потому достойно наименования святым. В противном случае оно будет не святое, а грешное. Таковы, например, лобзания нецеломудренные, совершаемые для самоугодия и чувственного самоуслаждения. Таковы лобзания лицемерные, подобные лобзанию Иудину. Радуйся Равви, сказал Иуда Христу в саду Гефсиманском, и облобыза Его, и сим лицемерным знаком предал Его врагам. В пример льстивых, лицемерных лобзаний с целью уловить в свои сети людей, можно указать на Авессалома, сына царя Давида. Замыслив свергнуть с престола своего отца, Авессалом ежедневно по утрам выходил за город и здесь, встречая идущих в Иерусалим искать суда у царя, высказывал участие к ним и сожаление, что не найдут суда у царя, и говорил, что, если бы он Авессалом был царем, все были бы довольны им. При встрече с ними он лобызал их отнюдь не по искренней любви к ним, а единственно с целью склонить их на свою сторону на случай возмущения против отца (2Цар. 15: 5). Это поцелуй не доброжелателя и друга, а злоумышленника, ищущего соумышленников с целью не их благу послужить, а сделать их орудием своих злых замыслов. Те, которые поступают подобным образом, которые употребляют подобную ласку для достижения своих нечистых целей, подражают Авессалому. От таковых то ласк и вообще лицемерных лобзаний предостерегает Апостол, когда приглашает творить лобзание святое. Всякое другое лобзание есть не святое, а грешное.

Поучение в праздник Рождества Богородицы

Кая жизнь ваша? Пора бо есть, яже вмам является, потом же исчезает (Иак. 4: 14).

Сегодня празднуем Рождество Богородицы. В лице Ее явилась жизнь, драгоценнейшая всех человеческих жизней, ибо от Ней по плоти родился Присносущный Живот и Источник всякой жизни на земле и на небесах, Христос. Как не радоваться появлению на свет этой жизни, которую так долго ожидало человечество со времени изреченного Еве обетования о семени жены, имеющем сокрушить главу диавола? Как не прославлять исполнение этого обетования в лице Девы Марии, Матери обетованного Христа? – Но жизнь и всякого человека есть также драгоценный дар Божий, достойный того, чтобы за него прославлять Господа. Ибо все мы, хотя рождаемся во грехах и зачинаемся в беззакониях, являемся на свет Божий с печатью образа и подобия Божия, потускневшею от первородного греха, но не уничтоженною и способною к обновлению, каковое и совершил Богочеловек, приходивший на землю для того, чтобы не вновь сотворить, но только «обновить в человеке Свой образ, истлевший страстьми». К сожалению, не все ценят по достоинству величайший дар благости Божией – жизнь. Были люди, которые не веровали в личное бессмертие человека и в загробную жизнь и говорили: «Случайно мы рождены и после будем как не бывшие: дыхание в ноздрях наших – дым, и слово – искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух; и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит о делах наших; и жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его. Ибо жизнь наша – прохождение тени, и нет нам возврата от смерти, ибо положена печать, и никто не возвращается. Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью; преисполнимся дорогим вином и благовониями и да не пройдет мимо нас весенний цвет жизни; увенчаемся цветами роз, прежде нежели они увяли; никто из нас не лишай себя участия в нашем наслаждении; везде оставим следы веселья, ибо это наша доля и наш жребий. Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца» (Премудрости Солом. 2:2–10). Так рассуждали древние вольнодумцы и как рассуждали, так и поступали. По уверенности, что душа человеческая не есть существо бессмертное и исчезает вместе со смертью тела, они благо жизни поставляли в одних чувственных наслаждениях. Они спешили пользоваться скоротечною земною жизнью для того, чтобы извлечь из нее все, что она может дать приятного для чувственности. Другой жизни нет, стало быть, надобно насладиться этою жизнью. И вот они предавались пьянству и объедению. «Будем есть и пить, ибо завтра умрем» (1Кор. 15:32). К числу таковых принадлежал богач евангельской притчи, проводивший все дни в пиршествах с приятелями и презиравший нищего голодного Лазаря, лежавшего у ворот его дома. Он не верил в загробную жизнь и в загробное воздаяние и уверился в этом только тогда, когда сам попал по смерти в ад и подвергся нестерпимым адским мукам. Неверие в загробную жизнь и воздаяние было причиною не только невоздержания и распутства неверующих, но бесчеловечного обращения с ближним. Для того, чтобы не иметь недостатка в средствах для чувственных наслаждений, они посягали на собственность и на жизнь ближних. Они поступали так без смущения и страха, ибо уверены были в безнаказанности. Если нет загробного воздаяния, то надобно заботиться не о том, чтобы не совершать злодеяния, а только о том, чтобы ускользнуть от земного человеческого правосудия, чтобы только в этой жизни не понести казни за преступление, – наказания по смерти не будет никакого, ибо со смертью все кончится. Другие же из них, пресытившись чувственными наслаждениями, оканчивали жизнь самоубийством, в уверенности, что по смерти оно не повлечет за собою ответственности.

Возмутительно такое поведение язычников, не просвещенных светом Божественного откровения о Боге, о душе, о вечности; но несравненно возмутительнее подражание им многих из христиан, подобно им ни во что не верующих и дальше земной жизни ничего не видящих. Им угрожает участь помянутого богача евангельской притчи. Истинному христианину свойственно удерживаться от греховных искушений страхом вечных мук. Скоротечность земной жизни побуждает его не к тому, чтобы вести себя невоздержно, распутно и бесчеловечно, а к тому, чтобы употребить настоящую жизнь для приготовления к вечности. Настоящая жизнь в сравнении с вечностью есть едва приметная минута, но от этой минуты зависит вечная Судьба наша, ибо, что посеем здесь, то пожнем там.

О скоротечности жизни говорит также апостол Иаков: кая жизнь ваша? Пара бо есть, яже вмале является, потом же исчезает. Сравнением жизни с паром, являющимся на малое время, а потом быстро исчезающим от дуновения ветра или от зноя, наглядно изображается скоротечность жизни человеческой. Но не то ли же самое говорят о жизни неверующие в продолжение ее за гробом? « жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его. Нет нам, возврата от смерти». Слова те же, что у апостола Иакова, но разность в том, что Апостол имеет в виду одну телесную жизнь, а отнюдь не жизнь духа, высшей части человеческого существа, бессмертной по самой своей природе. Что апостола Иакова нельзя заподозрить в отрицании вечной жизни, это видно из его же слов. « Блажен человек, говорит он, который переносит искушения, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак. 1:12). Само собой разумеется, что здесь идет речь о венце жизни нестареющейся, вечной, каковую действительно обещал Господь Иисус любящим Его и по любви к Нему страждущим за имя Его (Мф.5:10–12). При сопоставлении этих слов Апостола, выражающих веру его в бессмертие и воздаяние в жизни загробной, с его же словами о скоротечности жизни, исчезающей, как пар, несомненным оказывается, что под скоротечно, безвозвратно исчезающею жизнью он разумеет только телесную жизнь, а отнюдь не жизнь души. А потому и вывод, какой он делает на основании скоротечности жизни, получается у него отнюдь не одинаковый с мнением вольнодумцев, неверующих в бессмертие души. Ибо тому ли он учит, чему и они, то есть: будем наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью? Нет, указуя на скоротечность жизни, он обличает легкомыслие тех, которые забывают эту истину и говорят: « сегодня или завтра отправимся в такой-то город и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль». Напрасно так рассуждают они, вместо того чтобы говорить: «если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое» (Иак. 4:13,14–15). Они забывают наставление Мудрого: «не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день» (Притч. 27:1). Они забывают, что жизнь не в их власти, что она скоротечна, как пар, что не от них зависит продолжение жизни, что по воле Господа она может исчезнуть также быстро, как исчезает пар.

Чем объяснить столь легкомысленное суждение многих людей, их мечты о будущем с забвением, что будущее во власти одного Бога? Ничем иным, как только пристрастием к земным благам. Они, не довольствуясь тем, что имеют, строят планы об умножении своих сокровищ: жажда корысти до того овладела ими, что им не сидится дома, они задумывают перебраться куда-нибудь подальше, чтобы обогатиться торговлею и пожить там год, хотя не могут ручаться, доживут ли до завтрашнего дня. Поистине мечтание их безумно. Подобных мечтателей Господь Иисус Христос обличает в притче о богаче, который, по случаю хорошего урожая в поле, вместо того, чтобы благодарить Господа за милость Его и свою благодарность ознаменовать делами милосердия к нуждающимся ближним, стал думать только о том, куда бы поместить хлеб свой и все добро свое, которого, по его словам, достанет на многие годы. Мечтал он о многих годах, но Бог сказал ему: «безумный! в сию нощь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк. 12:15–20). Свою притчу Христос предварил словами: «жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (ст. 15). Почему не зависит? Потому что она скоротечна. Нельзя уверить себя, что могу долгое время пользоваться и наслаждаться обилием земных благ, ибо нельзя уверить себя, что я долго проживу на свете и завтра же не умру. – Итак, что же нужно делать? Если мы веруем в существование загробной жизни и воздаяние за гробом, каждому по делам его, то прежде и наипаче должно заботиться не об умножении земных благ, а о преуспеянии в благочестии, чтобы за упражнение в подвигах благочестия стяжать вечные блага. Что же касается земных благ, то ненадобно забывать того, что они скоротечны, что не пойдут с нами в жизнь вечную, что грешно заботиться о них с забвением царствия Божия и правды его, что искать их позволительно настолько, насколько это не препятствует трудам искания царствия Божия, что к текущему богатству не надо прилагать сердца; если же убегает оно, не надо приходить в уныние и в отчаяние, а утешать себя тем, что земные блага, как бы ни были многочисленны и драгоценны, ничего не стоят в сравнении с вечным блаженством, уготованным для всех, бескорыстно любящих Господа, как такое благо, выше которого ничего не может быть ни на небе, ни на земле.

Поучение в 14-ю неделю по Пятидесятнице

Извествуяй (утверждающий) нас с вами во Христа и помазавый нас Бог, иже и запечатле нас и даде обручение Духа в сердца наша (2Кор. 1: 21, 22).

В сем стихе из сегодняшнего апостольского чтения содержится учение о таинстве миропомазания. В сем таинстве преподается христианину, возрожденному для духовной жизни чрез крещение, благодать Св. Духа, извествующая во Христа, т.е. утверждающая в общении со Христом, в которое вводит крещение, ибо «елицы во Христа крестились, во Христа облеклись». Как преподается? Чрез помазание св. миром. Оно служит видимым знаком внутреннего действия Св. Духа на помазуемого. Во времена ветхозаветные чрез помазание освящаемы были к своему служению цари, первосвященники и пророки. Подобное освящение сообщается и в настоящее время чрез помазание царям и чрез возложение рук в таинстве священства на избранного к священнослужению, соответственно целям их служения. Но как в ветхом завете кроме царей, пророков и первосвященников освящен был для служения истинному Богу весь народ израильский, который посему и назван был народом избранным, царственным священством и особым уделом Божиим в ряду других народов, выделенный из их среды для хранения истинного богопочтения, так и в христианском мире кроме призванных к особому служению царей и священнослужителей всем христианам принадлежит честь называться «родом избранным, царственным священством, народом святым, людьми, взятыми в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего их из тьмы в чудный свой свет» (1Пет. 2:9). Христос, по слову св. Ион. Богослова, «сотворил всех нас царями и иереями Богу и Отцу своему» (Апок. 1:6).

В каком смысле принадлежит нам царское достоинство? Конечно не в собственном смысле, Цари немыслимы без подданных. Если бы все были царями, кто же был бы подданным, обязанным служить царю и платить ему дань, как того требует Евангельское и Апостольское учение? Посему если все христиане называются царями, то это надо понимать о царской власти в нравственном смысле. Все мы без различие царей и подданных призваны и освящены благодатью Св. Духа к тому, чтобы не быть рабами страстей, чтобы не царствовал грех в смертном нашем теле и не держал нас в повиновении похотям его (Рим. 6:12), но чтобы мы владычествовали над сими похотями и побеждали их силою, данной нам чрез миропомазание, благодати Св. Духа. Царствовать над собою, побеждать в себе страсти и греховные привычки труднее чем царствовать над людьми и быть победителями народов, ибо цари и завоеватели нередко бывают рабами страстей и служат им с постыдною покорностью.

В каком смысле все христиане называются иереями? В том смысле, что они призваны и освящены благодатью Св. Духа к тому, чтобы «приносить духовные жертвы благоприятные Богу Иисусом Христом» (1Пет. 2:5). К таковым жертвам относится «жертва хвалы, т.е, плод уст, прославляющих имя Божие, также благотворение и общительность, ибо таковые жертвы благоугодны Богу» (Евр. 13:15, 16). «Самые телеса наши должны быть представляемы Богу в жертву святую, благоугодную Богу» (Рим. 12:1), ибо мы обязаны « прославлять Господа не душами только, но и телесами» (1Кор. 6: 20), соблюдая их в чистоте, свойственной целомудренным, упражняя их в воздержании и богоугодных трудах, – и должны быть готовы даже на мученичество, которое есть высшая жертва Богу, на каковую жертву обрек себя апостол Павел, когда писал: аз уже жрен бываю и время моего отшествия наста (2Тим. 4:6). Всякая жертва, в духовном смысле понимаемая, есть подвиг требующий самоотвержения, ибо нам по естественной склонности ко греху, наследованной путем рождения от прародителей, трудно бороться с греховными искушениями и привычками. Но хотя бы это было также трудно и тяжело, как если бы мы дали вырвать у себя глаз, отсечь руку, во что бы ни стало надобно совершать подвиг самоотвержения, ибо только под этим условием мы можем быть истинными последователями Христа, который не только заповедал сие, но и показал в самом себе пример самоотвержения.

Продолжая речь о таинстве миропомазания, апостол говорит: помазавший Бог запечатле нас и даде обручение Духа в сердца наша. В сих словах изображается отношение христиан к Богу такими чертами, которые напоминают об отношениях супружеских, служащих образом союза Христа с Церковью». Сравнение Христа, главы Церкви, с мужем, – главою жены, видим у того же апостола. Муж глава есть жены, якоже и Христос глава церкви. Мужие должны любити своя жены яко своя телеса. Любяй бо свою жену себе самою любит. Никтоже бо когда свою плоть возненавиде, но питает и греет ю, якоже и Господь церковь, заме уди есмы тела Ею, от плоти Его и от костей Его. Тайна сия велика есть, аз же глаголю во Христа и во церковь (Еф. 5: 23, 28, 29, 30, 32). Из всех этих слов явствует, что как муж и жена составляют одну плоть, так одну плоть составляет Христос и Его церковь и в частности каждая христианская душа. Супружеский союз предваряется обручением, т.е. ручательством верности мужа и жены. Залогом этого ручательства или обязательства служит перстень, вручаемый мужем жене, как наглядное напоминание о ее обязанности хранить супружескую верность, о ее принадлежности своему мужу. Сим объясняются слова апостола обращенные к Римским христианам: «я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2Кор. 11:2). Тот же смысл имеют и слова апостола о миропомазании: Бог занечатле нас и даде обручение Духа в сердца наша. Под запечатлением и обручением разумеется благодать Св. Духа, как залог союза Христа с церковью, вложенный в сердца Св. Духом чрез крестообразное помазание членов тела святым миром с произнесением слов: печать дара Духа Святого. Под образом супружеского союза в ветхом завете изображаемы были отношения Бога к избранному народу, и потому нарушение верности Богу, отступление от истинного богопочтения, уклониние к иным богам называлось блужением, которое караемо было смертною казнью (Исх. 34:15. Ис. 62:5). В сем грехе повинны и многие христиане. Устами восприемника каждый пред крещением дает обет верности Христу и закрепляет этот обет в таинстве миропомазания, прияв печать дара Духа Святого, как залог верности Христу, подобный обручальному перстню, указывающему на обязательство принадлежать единому Христу. Но не нарушается ли это обязательство? Не изменяют ли Христу те, которые меняют служение Ему на служение миру с его нехристианскими обычаями, – плоти с ее самоугодием и нечистыми мудрованиями и требованиями, – и диаволу, от которого отреклись в день крещения, но который доселе действует в сынах противления, искушая их на всякое нечестие и неправду? Если по слову Апостола, лихоимание (любостяжание) есть идолослужение (Кол. 3:5) и для чревоугодников, особенно для предающихся пьянству, чрево служит богом (Флп. 3:19), а если посему эти грехи суть тоже, что блужение, грубое нарушение верности Христу, возлюбившему христианскую душу, Ему уневещенную, то судите, как много среди нас виновных в этом духовном блужении и какой тяжкой кары заслуживают они за сие! О тяжести кары, угрожающей им, можно судить по сравнению со строгостью церковных и гражданских законов против любодеев. Грех духовного любодейства в отношении ко Христу несравненно тяжелее и потому наказание, угрожающее нераскаянным нарушителям верности Христу в жизни загробной несравненно будет тяжелее, чем наказание за плотское любодейство. Страх вечного мучения да удерживает нас от греха духовного любодейства, а виновных в нем да обратит к раскаянию. Аминь.

Поучение в праздник Воздвижения

Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мк. 8: 34).

Господь Иисус Христос нас ради человек и нашего ради спасения за нас пострадал и умер на кресте. Какой беспримерный подвиг самоотвержения! Господь Иисус, если бы восхотел, легко, яко всемогущий, мог бы избежать страданий и смерти. Но для нашего спасения Ему надлежало претерпеть страдания и смерть. На крестную смерть осуждаемы были отъявленные злодеи. Христос не имел ни одного греха, ни в чем не провинился ни пред Богом, ни пред людьми. Он был весь святость и чистота, весь любовь. Он ничем не прогневал Бога, но прогневали Его люди грехами. Для их искупления, для избавления от гнева Божия, потребна была безмерной цены жертва, каковую мог принести для удовлетворения правосудия Божия только Единородный Сын Божий. Он один принял на Себя ответственность га наши вины, чтобы снять их с нас. Для того Он и облекся в нашу плоть, чтобы принести ее в жертву на кресте. Выше этого подвига самоотвержения ничего нельзя представить. Но Христос не только в Себе Самом явил самоотвержение, но требует его от всех своих последователей, так что истинным учеником Его может быть только тот, кто отвергнется себе и возмет крест свой.

Под самоотвержением ближайшим образом разумеется отречение от своей воли со всецелым покорением ее воле Божией, выражающейся в заповедях нравственного закона Господня, также в судьбах нашей жизни. Воля наша по самой природе своей, поврежденной первородным грехом, имеет неодолимую склонность к злу или противлению воле Божией. Не еже бо хощу доброе, сие творю, но еже не хощу злое, сие содеваю (Рим. 7: 19). Еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю (ст. 18). Но как ни трудно по сей причине исполнять волю Божию, от ее исполнения уклоняться нельзя. Нужно всячески бороться с этими трудностями, приневоливать себя к борьбе с греховными искушениями и соблазнами, не жалеть для сего сил и трудов, и взывать к Богу о помощи для успеха в этой борьбе. В этом и состоит самоотвержение. Например, не хочешь молиться ни дома, ни в церкви; употреби над собою насилие, заставь себя непременно молиться. Не жди времени, когда придет к тебе расположение к молитве. Его, пожалуй, не дождешься; если же постоянно будешь упражняться в молитве не по свободному расположению, а по сознанию долга, то явится и расположение к молитве вследствие навыка к исполнению долга молитвы. Тоже должно сказать о других делах благочестия и добродетели. Без самоотвержения их нельзя исполнять, но по мере неослабной ревности к исполнению их, тяжесть их будет умаляться: иго заповедей Христовых будет благо и бремя их легко. По воле Божией приходится испытывать разные житейские невзгоды и болезни. Является искушение малодушие, уныния, ропота на Бога, на людей, даже отчаяния. Потребно великое самоотвержение, чтобы стать выше этих искушений. Потребна всецелая преданность воле Божией в устроении нашей участи, и только под этим условием можно примириться с тяжкими испытаниями в надежде на милость Божию, все устрояющую к нашему благу.

В самоотвержении должно упражнять не одну волю, но все силы душевные: ум, сердце, память, воображение, чувства телесные и совесть.

Положим, Господь одарил тебя пытливым и обширным умом и вдобавок ты обладаешь многосторонним образованием. Потому тебе нелегко, быть может, простою, детскою верою усвоить истины откровения, превышающие человеческое разумение, например, учение о таинстве Святой Троицы, учение о рождении свыше, как необходимом условии для вступления в царствие Божие, о таинстве Тела и Крови Христовых, о таинстве искупления грешного человека крестными страданиями и смертью Богочеловека, каковое учение для иудеев служит соблазном, для еллинов безумием. Тебе хотелось бы все эти истины понять так же ясно, как ясно понимаешь истины из круга природы и житейского быта. Откажись от этого гордого притязания, смиренно покори твой разум в послушание веры, заставь замолчать в себе плотское мудрование, вземлющееся на разум Божий. Тяжело это для твоего самолюбия, для самолюбия ума, которое почитается раздражительнейшим из всех видов самолюбия, судя по тому, что ни один упрек в недостатках не бывает так чувствителен человеку, как упрек в скудоумии. Но знай, что без отречения от этого самолюбия, без самоотвержения нельзя быть истинным христианином, что мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1Кор. 3:19).

Сердце есть орган любви. Любовь есть такое душевное настроение, которое не терпит принуждения, к которому нельзя приневоливать. Между тем Господь заповедал всех любить без различия, хороших и дурных, достойных и недостойных, близких нам по душе и противных нам, приятелей и врагов. Как трудно исполнить эту заповедь! Могу ли я любить того, к кому не лежит мое сердце? Но если дана заповедь, ее во что бы ни стало должно исполнить. Потребен великий подвиг самоотвержения, чтобы ее исполнить. Заставь себя смотреть на ближнего, как на такое существо, которое Господь украсил образом и подобием Своим, за которое пролита искупительная кровь на Голгофе, которое Он нарек чадом Своим по благодати духовного возрождения в таинстве крещения и предназначил к наследию вечного блаженства. Чем глубже будешь размышлять о любви Отца небесного ко всякому человеку, тем стыднее будет тебе не любить того, кого Он возлюбил. Ты возлюбишь его ради Господа, не обращая внимания, хорош ли он сам по себе или худ, и таким образом легко примиришься с заповедью о самоотвержении. Сначала тягостная, она по мере упражнения в исполнении ее сделается легкою.

Одним из видов, или проявлений любви к ближнему служит кротость. Быть кротким, т.е. никого не обижать и никем не обижаться легко для человека, по самой природе своей миролюбивого и мягкосердечного. Но что сказать о людях, по природе вспыльчивых и раздражительных? Между тем кротость есть добродетель, обязательная для всех. Как же достигнуть этого? Не иначе, как посредством самоотвержения; всячески старайся обуздывать порывы гнева. В отношении к высшим тебя Ты не позволишь себе выходить из пределов самообладания, зная, что это нельзя сделать безнаказанно. Стало быть подобное самообладание ты можешь сохранить и в отношении к низшим, зависящим от тебя, хотя бы для сего потребно было немалое самоотвержение.

В чем состоит самоотвержение в отношении к памяти и воображению? Та и другая сила души может служить добру и злу. Великое зло есть злопамятство, когда человек не забывает оскорблений со стороны ближнего, когда во что бы ни стало он желает отомстить ему и придумывает жестокие средства, заплатить злом за зло. Чем больше у кого самолюбия, тем сильнее злопамятство. Но злопамятство есть смертный грех. Помилуй Бог, если злопамятный умрет без покаяния. Христианин должен знать, что кто не прощает обиды ближнему, тот, как бы ни был по-видимому благочестив и богомолен и сколько бы ни делал благотворений, не получить прощения от Бога и ничем не умилостивит Его. Посему, если он хочет заслужить благоволение Божие, должен во что бы ни стало мириться с обидчиком, хотя бы для сего потребовалось немалое самоотвержение.

Наше воображение должно наполняться представлениями и образами чистыми, святыми. Представления и мечтания нечистые не вменяются нам, если вторгаются в нашу душу независимо от нашей воли и не возбуждают в ней сочувствия. Но и они смущают благочестивую душу, приводят ее в уныние и даже в отчаяние, если неотвязчиво, несмотря на отвращение к ним, приражаются к ней. Потребно немалое самоотвержение, чтобы избавиться от них. Но что сказать о тех нечистых представлениях и образах, которые вызываются нами добровольно и оскверняют душу до того, что в ней не остается места для представлений и образов чистых и святых? Ненадобно дожидаться времени, когда они сами собою опротивеют нам. Никакой нет заслуги в том, если грех оставит нас; надобно, чтобы мы оставили грех. А для сего потребно великое самоотвержение.

Заповедь о самоотвержении простирается на внешния чувства – зрения, слуха, вкуса, обоняния, осязания. Все они служат проводниками добрых и злых впечатлений. Что нужно для того, чтобы не увлекаться последними, чтобы, например, не вторгались в нашу душу нецеломудренные помыслы путем зрения и осязания, гнилые, кощунственные и богохульные речи путем слуха, и не делали нас своими пленниками? Надобно держать себя подальше от тех мест и предметов, с которыми соединены подобные искушения. Если же неизбежна встреча с ними, то надо настроить свою душу так, чтобы видя не видеть, слыша не слышать и т. п. В обоих случаях, особенно в последнем потребно великое самоотвержение.

Что сказать о совести? Совесть есть святыня, которую всячески надобно оберегать, пред которою должно благоговеть. Человек бессовестный, или недобросовестный есть нетерпимый член общества, ибо для него нет ничего священного. Но есть и такие люди, которые не утратили чувствительности к голосу совести и однако ж поступают вопреки ее внушениям. Так многие лгут, хотя сознают, что ложь есть тяжкий грех, ибо отец лжи есть диавол. Укажем на некоторые виды этого греха. Например, иной кругом виноват в том преступлении, в котором обвиняют его и в котором обличают его совесть, и однако ж всячески запирается. Иной поступает так даже на исповеди. На его совести лежит тяжкий грех; вместо того, чтобы открыть его духовнику, он отнекивается, ив опасения потерять в его глазах доброе мнение о себе. Часто случается, что при производстве общественного суда, свидетели вопреки совести и присяге говорить одну правду, укрывают преступника неправдою. Так поступают иногда и присяжные судьи: по ложному человеколюбию, произносят оправдательный приговор явным преступникам, даже таким, которые сами готовы признаться пред судом в своей виновности. Есть немало раскольников и иноверцев, которые убеждены в правоте православной церкви, в превосходстве православной веры пред всеми верованиями, и однако ж не присоединяются к православью, одни из опасения прогневать лжеверующих родителей и даже лишиться наследства от них, другие по малодушному страху прослыть во мнении людей легкомысленных бесчестными за перемену веры: людские пересуды для них несравненно важнее голоса совести. Во всех этих и подобных случаях, как надобно поступать, чтобы примириться с совестью? Не иначе, как по заповеди Христовой о самоотвержении. Внушения совести должны быть для нас дороже всех расчетов самоугодия и человекоугодия. Кто руководствуется подобными расчетами и соображениями вопреки совести, тот не заслуживает и имени христианина, обязанного поступать во всем согласно с христианскою совестью.

Все сказанное о самоотвержении будем, братие, принимать не к сведению только, но к руководству. Будем помнить, что заповедь Христова о самоотвержении простирает свою силу на всю душу, не только на волю, но и на сердце, на ум, на память и воображение, на совесть и на телесные чувства.

Поучение в неделю 15-ю по Пятидесятнице

Возлюбити Господа Бога твоею всем сердцем твоим и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь (Мф.22: 37, 38).

Слова, сей заповеди содержатся в сегодняшнем евангельском чтении. Господь Иисус Христос произнес их в ответ на вопрос одного из книжников: кая заповедь больши есть в закони? В своем ответе Господь Иисус привел слова Моисея из книги Второзаконий (6: 4, 5). Эта заповедь, по слову Христа Спасителя, есть первая и наибольшая. И нет сомнения, что она имеет такое же значение для новозаветных верующих, как и для ветхозаветных, и одинаково обязательна для тех и других.

Что значит любить Господа Бога? Значит питать пламенное желание и стремление иметь теснейшее общение с Богом, как высочайшим благом и следственно главнейшим предметом желаний и стремлений человеческих. Силу этого желания и стремления псалмопевец изображает словами: имжв образом желает елень на источники водные, сице желает душа моя к тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому, когда прииду и явлюся лицу Божию? (Пс. 41:1, 2). Нет сомнения, что в удовлетворении этого желания, этой жажды душа обретает полный покой и блаженство.

Заповедь требует любить Господа паче всего на свете, именно, всем сердцем, всею душею и всею мыслию. Здесь разумеется такая любовь, на которую имеет право один только Бог. Вся душа, все силы ее должны быть проникнуты этою любовью в такой мере, которая превосходить любовь ко всему другому. Если любовью к Нему должна быть наполнена всецело вся душа, то, стало быть, эта любовь должна быть безраздельною и беспредельною, ибо в душе, всецело занятой одним предметом, уже не может оставаться место для другого одинаковое с ним. И когда идет речь о Господе Боге, то это совершенно понятно, ибо Господь есть един. Вот почему заповедь о всецелой, безраздельной любви к Нему предваряется в законе Моисеевом указанием на догмат о единстве Господа Бога: слыши Израилю: Господь Бог ваш Господь един есть. Он един в безусловном смысле, исключающем мысль о равных и низших богах: нет другого Бога кроме Его единого; нет ни одного существа в мире, которое бы обладало одинаковою с Ним властью. Если Господь Бог есть единственное существо, Которому нет ни одного равного на свете, от Которого все существа происходят и в Котором заключается источник жизни и всех благ для всего сущего, то, само собой разумеется, это единственное существо должно любить больше всего на свете. Ни на небе, ни на земле нет ничего, что стоило бы любить в той же мере, как единого Бога. Какими бы совершенствами ни были одарены сотворенные существа, несравненно совершеннее Творец, даровавший им эти совершенства. Сколько бы ни было благ на свете, и как бы они ни были велики в отдельности и в совокупности, они меркнут пред величием верховного блага, которое заключается в едином Боге. Поэтому Его единого должно любить всем сердцем, – всею полнотою сердечной жизни; наше сердце должно безраздельно принадлежать Ему и ничем на свете не услаждаться больше. – Всею душею: не только сердце, способность чувствований, но вся душа, все силы души – память, воображение, совесть, воля, разум должны быть всецело устремлены к Нему, как к такому существу, которое несравненно больше всего на свете достойно нашего памятования, нашего представления, нашего размышления, наших желаний. Ничего и никого столько не должны мы памятовать, как Бога, ни на минуту не забывая о Его вездеприсутствии, и сим памятованием удерживая себя от греховных искушений, чтобы не иметь Его свидетелем их; ничем столько не смущаться совестью, судьею наших грехов, как только нарушением обязанностей в отношении к Богу, ибо совесть есть голос Божий; ничего столько не желать, как только угодного Богу, ни о чем столько не ревновать, как только об исполнении Его святой воли. – Всею мыслию: богомыслие должно всецело наполнять наш ум. Главное превосходство наше пред всеми живущими на земле тварями состоит в том, что нам одним принадлежит достоинство разумных существ. В чем должно проявляться больше всего это достоинство, как не в том, чтобы мы постоянно помышляли о Боге, о Его бесконечных совершенствах, о Его делах творчества, промышления и искупления. Апостол Павел, проникнутой любовью к распятому Христу, ничего не хотел больше знать, как только крест Христов (1Кор. 2:2). Вообще ни одна тварь на земле не получила столько милостей от Бога, как человек, созданный по образу и по подобию Божию, искупленный честною кровью Богочеловека, предназначенный к вечной жизни не только по душе, но и по телу. Как же после сего, если Он так возлюбил нас, не любить Его всеми силами души, всею крепостью, употребляя всевозможные усилия для того, чтобы возбудить и поддержать в себе такую любовь к Нему, чтобы ничего и никого на свете не любить больше, чем Его единого?

Если Бог есть единственное существо, которое должно быть предметом беспредельной любви, любовь к которому должна наполнять всю душу, усвояться всеми силами ее, то остается ли в душе место всякой другой любви? Можно ли любить кого-либо и что-либо, когда вся душа наполнена любовью к Богу? Нет сомнения, что не только можно, но и должно любить не одного Бога, но и другие существа и предметы. Обязательна для всех любовь к Богу, но не менее обязательна для всех любовь к ближнему. Сам Спаситель, указав на заповедь о любви к Богу, как на первую и большую, указал и на заповедь о любви к ближнему, как на вторую, данную также в законе Моисеевом. По новозаветному Евангельскому учению любовь к ближнему составляет главное отличие и достоинство учеников Христовых. О сем уразумеют ecu, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Больши сея любовь никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин.15:13). Апостол и Евангелист Иоанн Богослов ни о чем столько не писал в своих посланиях, как о любви к ближнему. По его словам, невозможна любовь к Богу без любви к ближним, так что кто говорит, что любит Бога, хотя ненавидит ближнего, тот лжет (Ин.4:20). Итак, если любовь к ближнему также для нас обязательна, как любовь к Богу, а любовь к Богу должна быть беспредельна, то как совместить ту и другую? Не иначе можно совместить, как только признав зависимость последней от первой, так чтобы любовью к ближним выражаема была любовь к Богу. Ибо почему мы должны любить ближних? Потому что все мы возлюблены Богом. Любовь Божия к нам состоит в том, что Он создал нас по образу своему и по подобию, превознес нас пред всеми земными тварями, умалил нас немногим чем пред ангелами. Все мы Им живем и движемся, и существуем (Деян. 17:28), все искуплены честною кровью Единородного Сына Его и соделались сынами Божиими по благодати возрождения, все призываемся к наследию царства небесного. Так возлюбил нас Господь: как же не любить тех, кого Он возлюбил? В частности мы должны любить царя, потому что он есть слуга Божий, орудие промышления Божия о царствах и народах, – родителей, потому что через них Он даровал нам жизнь и печется о нас, так что они являются орудиями Его отеческой власти над нами, – детей, потому что чадородие есть действие благословения Божия; – вообще всех людей без различие по народности, по вере, по личным достоинствам, по внешнему положению и т. д. Ибо о всех промышляет Господь. Есть люди, которые свою любовь к кому бы ни было простирают до забвения Бога, например, те родители, которых пристрастие к детям доходить до того, что совсем не заботятся о воспитании их в благочестии, не приучают их к молитвам церковным и домашним, дозволяют им безнаказанно предаваться грубым грехам. Поступая так в отношении к детям, родители ничем не лучше идолопоклонников. Они предпочитают творение Творцу. В их любви к детям выражается не любовь к Богу, а пренебрежение к Нему; их угождение детям проистекает из самоугодия: они угождают им не ради Бога, а ради личного удовольствия, получаемого от детей. Даже любовь к святым людям, прославленным от Бога на небесах и на земле, не может быть названа безгрешною, если воздаются им почести одинаковые с Богом и даже еще большие, если, например, кто-нибудь им молится больше и усерднее, чем Самому Богу, забывая, что святые своею славой обязаны единственно Господу, что самая святость их жизни есть действие благодати Божией. Только единому Богу подобает беспредельная честь и любовь: в лице святых мы должны чтить Самого Бога, дивного во святых. Истинная любовь к ближним немыслима независимо от любви к Богу. Выражения: « беспредельная любовь, беспредельная преданность», употребляемые в отношении к высокопоставленным лицам со стороны подчиненных, хотя искренние, не могут быть согласованы с долгом беспредельной любви и преданности только в отношении к Богу и терпимы не в собственном смысле, ибо если любовь к человеку не имеет предела в сердце, то где же найдется в нем место для любви к Богу?

Грешат против долга беспредельной любви к Богу также многие любители природы. Они страстно рассматривают и изучают все, что есть и происходит на небе, на поверхности и в глубине земли, на дне морском; они с удивительною зоркостью подмечают не только явления, но также силы и законы их; но, 'к сожалению, они не видят в природе Бога, Творца и Вседержителя. Они встречают во всем творений следы премудрости, благости, и всемогущества, но не хотят видеть Премудрого, Всеблагого и Всемогущего. Любовь к природе до того завладела ими, что вытеснила из их сердца любовь к Творцу и Вседержителю. Природа служит для них предметом одной ученой любознательности, но отнюдь не училищем богопознания, благочестия и добродетели. Они неспособны не только к беспредельной любви, но и вообще к любви к Богу.

Да поможет всем нам Господь Бог любить Его беспредельною любовью, всем сердцем, всеми силами души, все же прочее любить настолько, насколько это совместно с долгом всецелой любви к Богу.

Поучение в праздник Покрова Богородицы, 1 октября

Сыдяй в славе на престоле Божества во облаце легце прииде Иисус пребожественный нетленною дланию и спасе зовущия: слава, Христе, силе Твоей.

В сем церковном песнопении прославляется Христос, как сокрушитель идолопоклонства, согласно предречению о Нем пророка Исаии. Предсказывая Египтянам о бедствиях, грозящих им, и о обращении их к Господу, пророк изрекает: се Господь сыдит на облаце легце, и приидет во Египет, и потрясутся рукотворенная Египетская от лица Его (Ис. 19:1). Египтяне прогневали Господа идолопоклонством. И вот Господь, праведный судия, придет в облаке легком, т.е. с быстротою легкого облака, гонимого ветром, явится среди Египтян для наказания их. И напрасно они станут тогда искать спасения от этого наказания в своих богах; напрасна будет их надежда на обоготворяемых ими, сделанных их руками (рукотворенная) идолов. Надежда на этих мнимых богов, которые, по слову псалмопевца (Пс. 95:5), собственно суть бесы, посрамлена будет: идолы «потрясутся от лица Господа», т.е. бесы, в сознании своего бессилия, вострепещут пред лицом истинного Бога, потрясены будут страхом присутствия Его и не устоят пред величеством славы Его. По разумению Церкви, самым явственным образом пророчество о сокрушении идолопоклонства в Египте, можно сказать, буквально исполнилось в первые дни земной жизни Иисуса Христа. Известно, что вскоре после сретений Богомладенца Иисуса в Иерусалимском храме, Иосиф и Мария, по повелению ангела Господня, убежали с Иисусом в Египет, укрывая Его от ярости Ирода, приказавшего избить Вифлеемских младенцев. По свидетельству древнего предания, как только Богомладенец вступил на землю Египетскую и принесен был в Египетский город Илиополь, все идолы его попадали, подобно тому, как некогда истукан Догона пал от ковчега завета, внесенного в храм его. Святая Церковь, относя рассматриваемое пророчество к Иисусу Христу, прославляет и Его Матерь под именем облака, на котором Он, сидящий на престоле Божества, воссел и пришел в Египет. «Облак легкий неложно Деву именуем, пророческим восследующе речением: прииде бо на Тя Господь низложити Египетские прелести рукотворения и просветити сим служащия» (Окт. гл. 1-й, воскресный утренний канон Богородице. 2-я песнь). Имя легкого облака в сих словах церковного стиха присвоено Богородице в ознаменование той быстроты, с какою Богоматерь, по повелению ангела, бежала (Мф.2:13) с Богомладенцем в Египет: бегству свойственно быстрое движение. Теперь ясен смысл и рассматриваемого нами песнопения, начинающего словами: Сыдяй в славе на престоле Божества. Слава Иисуса, Бога во плоти, сидящего на престоле Божества, т.е. едино престольного и единочестного Богу Отцу и Св. Духу, проявилась в самом уничижении Его. Безмерно велико это уничижение: предвечно сущий, не имеющий ни начала ни конца бытия, дающий жизнь всему существующему, получает жизнь человеческую от Матери земной, является беспомощным младенцем и, как свойственно младенцу, находится в полнейшей зависимости от матери, без ней не может двинуться с места, носится на руках ее, держится ее дланию, поистине нетленною, ибо ее не опаляет огнь Божества. Тот, Который содержит в своей власти весь мир, манию которого повинуются громадные миры небесные, совершающие правильно свои движения в безмерных пространствах по данным от Него законам, не находит для себя безопасного места на сотворенной Им земле, бегством спасает свою жизнь от гонителя и терпит во время этого бегства разные неудобства от зноя пустыни, от опасности встретиться с разбойниками, кочевавшими в этой пустыне, от поспешности бегства: какое необычайное уничижение! Но вот и среди этого уничижения проявилась Его божественная слава. Пришел Он в Египет, исконную страну многобожия и идолопоклонства, и пред лицом Его потрясошася рукотворенная Египетская. Бесы, сидевшие в идолах, ощутили Его присутствие и с криком и шумом бросили свое жилище. Идолы попадали с своих подножий и разбились в куски. Началось падение царства диавола, и спасенные от его власти силою Христовою воскликнули: слава, Христе, силе Твоей.

Это восклицание святая Церковь научает нас повторять весьма часто в своих богослужениях, напоминая нам, от какого великого бедствия спас нас Христос. Вот и мы некогда в лице предков наших жили во мраке суеверий и кланялись бездушным идолам. Во дни равноапостольного князя Владимира осияла страну нашу благодать Божия. Идолы сокрушены и сожжены; на месте языческих капищ воздвиглись храмы истинному Богу. В них неумолкаемо раздаются хвалы и славословия Христу, победителю диавола, неумолкаемо гремит песнь: слава, Христе, силе Твоей. Ио значит ли это, что вера во Христа повсюду восторжествовала, что и следов царства сатаны уже не осталось? К сожалению, нельзя сего сказать. Христос Спаситель за несколько дней до своей крестной смерти, предрекая торжество Евангелия над языческим суеверием, рек: ныне князь мира сего изгнан будет вон и аще Аз вознесен буду от земли (на крест), вся привлеку к себе (Ин.12:31,32). И это предречение начало вскоре по смерти Его сбываться. По мере распространения Евангелия сокращаются пределы царства сатаны, князя мира сего. Он постепенно вытесняется из принадлежавшей ему области владычества, постепенно очищает место для царства Христова, и наступить, непременно наступит время, когда вся вселенная наполнится верующими во Христа, когда не останется ни одного уголка для власти диавола. Но когда это случится, не ведаем, ибо даже в настоящее время не верующих во Христа, даже поклоняющихся идолам, гораздо больше, чем христиан. Чем объяснить это печальное явление? Не сказать ли, что сила Христова оскудела в борьбе с силою диавола? Только богохульные уста могут сказать сие. Причина медленности в распространении царства Христова не во Христе, а в христианах. Крайне прискорбно, что язычников больше христиан, но гораздо достойнее сожаления состояние самих христиан. Христос основал одну Церковь и проповедал одну веру, обязательную для всех, имеющих вступить в Его Церковь. И согласно Его обетованию истинная Церковь Христова никогда не прекращала своего существования и будет продолжать его до скончания века. К сожалению, на ряду с истинно верующими, истинными чадами Церкви, какое бесчисленное множество Лжеверующих, еретиков, раскольников! Все они признают себя христианами, но раздробились на множество обществ, враждующих не только против православной Церкви, но и между собою. Эти разногласия и раздоры в среде христианского мира небезызвестны нехристианам, соблазняют их и вызывают в них предубеждение против христианской веры. Не меньшим соблазном для них служит нравственная жизнь христиан, несогласная с их верою, ибо многие только по имени христиане, а по жизни не лучше, если не хуже язычников. Все это знают и видят язычники и по жизни христиан судят о вере их, не отдают справедливости их вере, потому что не усматривают благотворного влияния ее на жизнь. В этом случае недостаточны труды миссионеров, или благовестников христианской веры. Много услуг они оказывают христианству, распространяя повсюду Евангельское учение; но несравненно успешнее были бы их благовестнические труды, если бы их ревность была поддерживаема ревностью самих христиан к исполнению заповедей Христовых. Благочестивая и добродетельная жизнь христиан была бы самою лучшею и успешною проповедию Евангелия неведущим Христа. Не словами, а делами они могли бы убеждать в истине Христовой веры неверующих. Итак, если хотим победы христианской веры над языческими суевериями, все мы должны вести себя так, чтобы самою жизнью нашею прославляем был Отец небесный и чтобы язычники, видя наши добрые дела, возлюбили нас и с нами соединились в одной вере для того, чтобы единым сердцем и едиными устами славить и воспевать имя Отца и Сына и Св. Духа.

Поучение в неделю 18-ю по Пятидесятнице

Не бойся, отселе будеши человеки ловя (Лк. 5: 10).

В сегодняшнем евангельском чтении повествуется о чудесном улове рыбы в Генисаретском озере. Виновником сего чуда был Иисус Христос. Он вошел в лодку Симона Петра и, преподав с лодки учение народу, приказал Петру подальше отчалить от берега и закинуть сеть. В сеть попало такое множество рыб, что она прорывалась, и наполненные рыбою две лодки начали тонуть. Петр и его товарищи, братья Иаков и Иоанн Зеведеевы, пришли в ужас от этого чуда, ибо по грехам своим почитали себя недостойными быть в такой близости к Божественному чудотворцу. И рече к Симону Иисус: не бойся, отселе будеши человеки ловя.

Сими словами Господь предназначает Петра, Галилейского рыбаря, к апостольскому служению, состоящему в том, чтобы уловлять людей в Церковь Христову подобно тому, как он сетями ловил рыбу. Успех этого служения знаменуется счастливым уловом рыбы, переполнившей две лодки. Сетью знаменуется учение Петра; рыбами, попавшими в сеть, имеющие уверовать люди; лодками или кораблецами – Церковь Христова, в которую будут собраны все народы. К подобному служению предназначены и все апостолы. « Идите за мною, я сделаю вас ловцами человеков» (Мф.4:18–19), сказал Христос Петру и Андрею брату его, увидев их закидывающими сети в море.

Как исполнил Петр предназначенное ему апостольское служение? Во дни земной жизни Иисуса Христа он, как и другие апостолы, мог сделать очень немного, и хотя посылаем был Христом проповедывать Евангелие, но только к Иудеем, и притом с самою краткою проповедию о наступлении царствия небесного (Мф.10:7), тайны же царства небесного, или спасения, он не мог возвещать до самого сошествия на него и на других Святого Духа. До времени сего события он сам не успел усвоить разумением учение Христа о спасении. Он большею частью не понимал этого учения, как и другие апостолы. Особенно он не мог вместить в себе речи Христа о предстоящем Ему крестном страдании и смерти. Христос дал всем апостолам обетование, что они поймут Его учение, когда сойдет на них Святой Дух и напомянет им все, что» они слышали от Христа, и разъяснит, чего они не понимали. Наконец, это обетование исполнилось. Озаренные светом благодати Святого Духа, ловцы рыб соделались премудрыми ловцами человеков. С ними произошла необычайная перемена, как это доказала первая речь апостола Петра непосредственно после сошествия Святого Духа, обращенная к многочисленному народу, привлеченному к месту этого события необычайным шумом бури. Петр, объясняя значение этого события, явил такую мудрость, какай нельзя было ожидать от некнижного, может быть совсем неграмотного: он указал на пророчества ветхозаветные, относящиеся к сошествию Св. Духа и к воскресению Христову и безбоязненно обличил иудеев в распятии Христа, хотя оно послужило только к славе Его. Подобную великую мудрость он показал и в других случаях, когда ему приходилось говорит народу и властям. Наипаче же о сей мудрости свидетельствуют написанные им два соборных послания. Такою же мудростью исполнились и прочие апостолы и проповедию о Христе огласили всю вселенную. Об успехах апостольской проповеди можно судить по тому, что в самый день сошествия Св. Духа ап. Петр речью своею обратил к вере во Христа три тысячи слушателей, и спустя несколько дней пять тысяч. Содержание апостольской проповеди было таково, что для ветхого, естественного человека было неудобоприемлемо. Апостолы проповедовали о таких истинах веры и правилах нравственности, которые шли в разрез с понятиями, убеждениями и обычаями, повсюду господствовавшими. И однакож эта проповедь имела успех, покорила умы и сердца людей. Апостольскою сетью уловлены мудрые и необразованные, богатые и бедные, знатные и худородные, набожные и нечестивые, старые и молодые. Чем объяснить этот успех? Ничем иным, как Богодухновенностью апостольского слова. Сила Духа Святого, двигавшая их устами, соделала их слово живым и действенным, сильнейшим меча обоюдоострого (Евр. 4:12), так что оно послужило проводником благодати Божией в сердца слушавших. Таковым слово апостольское являлось и до сих пор является для всех воспринимающим его с верою и обращающихся к Христу.

Но дело не в том, чтобы воспринимать слово Божие и сетями его быть привлечену к вере во Христа и вступить в Церковь Его, а наипаче в том, чтобы сохранить воспринятое слово и остаться верным Христу и Его Церкви, ибо только под этим условием можно надеяться на спасение. Христос Спаситель, обещавший сотворить Апостолов ловцами человеков, изрек также притчу, в которой царство небесное, то есть Церковь Свою – это царство небесное на земле, – уподобил неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег, и севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. «Так будет, прибавляет Спаситель, при кончине века: изыдут ангелы и отделят злых из среды праведных и ввергнут их в пещь огненную: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.13:47–50). Как не все рыбы, попавшие в невод или сеть, оказались годными, так и не все люди, уловленные сетью апостольской проповеди, оказываются достойными спасения. Нет сомнения, что из множества рыб, чудесно, по благословению Христа, пойманных сетью галилейских рыбарей и переполнивших лодки их, не все оказались одинакового достоинства: нашлись между ними и такие, которые надобно было выбросить из лодки. Какой выразительный образ судьбы членов Церкви земной! Церковь, вмещающая их, есть корабль плывущий по житейскому морю, направляющий свой бег в пристанище небесное. В этом корабле соединены все – хорошие и худые христиане, подобно тому, как в ковчеге Ноевом с благочестивыми членами семейства Ноева обитал нечестивый Хам, как в обществе двенадцати апостолов находился Иуда предатель. Слава милосердию и долготерпению Господа, допускающего смешение в корабле церковном великих грешников с праведниками, не отлучающего грешных из среды праведных, призывающего к спасению первых чрез общение с последними с тем, чтобы грешные могли пользоваться примером и руководством праведных и при помощи их братского вразумления могли сделаться подобно им Святыми, могли достигнуть этого посредством покаяния. Как прискорбно однако, что не все грешники, в земной Церкви соединенные с истинно верующими членами ее, пользуются одинаково с ними средствами спасения! Соединение их допускается только до тех пор, пока они живы. По смерти нераскаянные грешники, как негодные рыбы, выбрасываются из церковного корабли, навсегда отлучаются от лика праведных, с которыми соединены были на земле. Окончательное же отлучение их последует при кончине века, когда исполнителями страшного приговора об отлучении явятся ангелы и ввергнуть нераскаянных в пещь огненную. Нет сомнения, что будут принимать участие в суде над грешниками и апостолы согласно обетованию Христа Спасителя. «Истинно говорю вам, сказал Он апостолам, что в пакибытии (то есть по воскресении мертвых), когда сядет Сын человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен израилевых» (Мф.19:28), то есть не только израильтян по плоти ветхозаветных, но всех христиан, новозаветных по духу израильтян. Как ловить рыб и пойманных отделять одних от других есть дело одних и тех же рыболовов, так и апостолы совмещают в себе качества и духовных ловцов человечества, и судей его.

Христианин! размышлял ли ты о страшном отлучении злых от праведных, имеющем быть при кончине века? И при этом размышлении приводила ли тебя в страх возможность не попасть в число оправданных? Ведь много званых, но мало избранных (Мф.22:13). Дело не в том, чтобы принадлежать к православной Христовой Церкви, а в том, чтобы быть истинными чадами ее. Что пользы, если, будучи членом Церкви, я чужд ей по духу и насквозь проникнут духом враждебного ей мира, хотя по временам хожу в храм Божий, участвую в молитвах церковных, приступаю к причастью святых тайн и слушаю слово Божие? На том свете будут судить о нашем достоинстве, о нашей церковности не по церковным записям, в которых нас пишут крещеными и бывающими на исповеди и причащающимися св. тайн Христовых, а по книгам совести, по плодам покаяния, по жизни. Пусть каждый из нас будет чаще размышлять об этом и страхом имеющего быть при кончине века отлучения злых от праведных пусть, при помощи благодати Божией, удерживает себя от всего, за что можно заслужить этого страшного отлучения.

Поучение в 19 ю неделю по Пятидесятнице

Вем человека о Христе, яко восхищен бысть в рай и слыша неизреченны глаголы, ихже не лет есть человеку глаголати (2Кор. 12: 4).

В сегодняшнем апостольском чтении идет речь об одном из видений и откровений, которых сподобился апостол Павел. Он не помнит, был ли в теле или вне тела в те минуты, когда непостижимою силою восхищен был в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Под раем здесь разумеется царство небесное, блаженное жилище Бесплотных и место преимущественного обитания Божия. Было время, когда и на земле был рай. Сим именем назывался Едемский сад, насажденный самим Богом и бывший местом обитания Адама и Евы до их грехопадения. Обитатели земного рая наслаждались полнейшим блаженством по телу и душе. В раю не было бед и скорбей, здесь господствовала одна радость, одно довольство в жизни телесной и духовной. Главным источником блаженства в раю было теснейшее общение с Богом. Бог близок был к обитателям рая, как отец к детям, являлся им в чувственном образе, был видим их телесными очами, беседовал с ними человеческим голосом. Они недоступны были не только болезням, но и смерти, от которых предохранены были, питаясь плодами древа жизни, бывшего посреди рая. К сожалению, непродолжительно было пребывание их в земном раю. За преслушание заповеди Божией не вкушать плодов от древа познания добра и зла, данной для испытания их послушания воле Божией и для утверждения в них ревности к исполнению ее, прогневанный Господь осудил их на смерть, изгнал из земного рая. Но Господь не до конца гневается, ниже в век враждует. Для спасения грешников от погибели сам Сын Божий сошел с неба на землю, облекся в нашу плоть, пострадал в сей плоти и умер на кресте за грешников, Безгрешный, за беззаконников Всеправедный, и своим крестом, как бы клюнем, отверз им двери рая, только не земного, самый след которого давно исчез, но небесного. Слава милосердию Божию, открывшему всем нам вход в рай, или в царство небесное, и всех призывающему на путь, ведущий к нему. Сей путь есть путь покаяния в грехах и веры во Христа, в умилостивительную силу Его крестной жертвы. «Рад бы попасть в рай, говорят, да грехи не пускают». Но грехи не пускают в рай только тогда, когда в них не каются, в них коснеют и умирают в нераскаянные. Истинно кающемуся все грехи, как бы они ни были многочисленны и тяжки, прощаются. Какой был великий грешник разбойник, распятой на кресте на ряду с Господом Иисусом! Но он в предсмертных муках осудил себя за беззакония, истинно раскаялся в них и первый из живущих на земле грешников сподобился за свою мольбу к распятому Иисусу: «помяни мя Господи во царствии Твоем», услышать от Него ответ: днесь со Мною будеши в раю, т. е. в царствии небесном. И сам наш родоначальник Адам по изгнании из земного рая, проведши всю жизнь в покаянии, был помилован, и хотя заключен был в ад по смерти, но вместе с прочими ветхозаветными праведниками и покаявшимися грешниками изведен был из адского жилища в райское, по гласу Господа Иисуса во время сошествия Его в ад душей, разлучившеюся от тела.

Если покаяние спасло Адама от вечной погибели и открыло ему путь в рай, то и потомкам его, желающим достигнуть райского блаженства, нет другого пути к нему кроме покаяния и веры. Чего же требует от них покаяние, соединенное с верою? Требует того, чтобы они всячески избегали тех грехов, за которые Адам изгнан из рая. Он изгнан в наказание за непослушание Богу, за нарушение данной от Него заповеди. Все грехи суть не что иное, как выражение непослушания воле Божией. Но если непослушание возмутительно и нетерпимо в отношении к людям, имеющим над нами власть, например, в отношении детей к родителям, подчиненных к начальникам, подданных к Государю, то судите, как возмутителен и непростителен грех непослушания в отношении к Богу, владычествующему над всеми тварями небесными и земными. К сожалению, грешники, непослушные Богу, больше боятся оскорбить непослушанием человека, от которого зависят, чем Господа Бога; им страшнее гнев человека, чем Бога. Но напрасно они надеются избежать гнева Божия, угрожающего упорным в непослушании Богу. В сей надежде они также жестоко обманутся, как наши прародители. Им Господь грозил смертью за ослушание с целью предостеречь от этого греха. Они не поверили этой угрозе, и она исполнилась не только над ними, но и над их потомками. К сожалению, грешники, непослушные Богу, не вразумляются этим опытом и продолжают оскорблять Господа, не веря Его ясным угрозам. Что может быть яснее угрозы вечными муками нераскаянному грешнику? Есть, однако, христиане, которые не хотят верить, чтобы эта угроза исполнилась. Они беспечно всю жизнь проводят в тяжких грехах по уверенности, что Господь не взыщет за них не только потому, что Он милосерд, но и потому, что будто бы несправедливо за грехи временные, хотя бы и неочищенные раскаянием, мучить вечно. Но они достойны будут этого наказания, не только за нераскаянность во грехах, но и за неверие в непреложность угрозы Божией. Если им известно, что сбывались с точностью другие Божии угрозы, стало быть должна исполниться угроза, осуждающая нераскаянных грешников на вечную погибель. Да сохранит нас Господь Бог от этого непростительного неверия.

Как могло случиться, что наши прародители вышли из послушания Господу, забыли страх Божий, презрели угрозу Его и оскорбили Его возмутительною неблагодарностью? Главным виновником их грехопадения был диавол. Он позавидовал блаженству людей и как сам отвержен был Богом за восстание против Его власти, так захотел и людей возмутить против Бога и лишить их Его милости. И ему удалось достигнуть своей проклятой цели. Он вооружил их против Бога клеветою, будто Бог по зависти и недоброжелательству запретил вкушать от известного древа, ибо знал, что они, если вкусят от запрещенных плодов, то не только не умрут, но еще сделаются богами, у них отверзутся очи и они отлично узнают, что служит к их благу и как можно предохранить себя от всякого зла. Богу не хотелось, чтобы люди достигли такого знания и чрез то сделались независимыми от Него, и вот почему Он оградил свою заповедь угрозою смерти за ее нарушение. Бояться этой угрозы было бы будто легкомысленно и значило бы не понимать своего блага. Обольщенные сими внушениями диавола, наши прародители дерзнули ослушаться Бога и стали на сторону врага Его. Подобному диавольскому искушению подвергаются все грешники, когда думают, что могут обойтись без Бога, что могут быть счастливыми в этой жизни без благословения и помощи Божией, что для устроения своего благосостояния им достаточно собственных сил, собственного умения и усердия. Ослепленные гордостью, они забывают свою зависимость от Бога, по крайней мере, в том отношении, что они не сами себе дали, а от Бога получили все свои силы и средства для благоустроения своей жизни, и забывая это, они почитают себя независимыми от Бога, за успехи в своих делах Его не благодарят, помощи в нуждах своих у Него не просят, в случае житейских невзгод, бед и напастей утешения у Него не ищут, предаются унынию и даже отчаянию. Как жалко и пагубно их положение! И все от того, что подобно нашим прародителям не слушаются Бога, а слушаются врага Его. Он пал от гордости и их губит искушением на тот же грех, от которого сам погиб. Люди легко поддаются его искушениям, потому что не подозревают его участия в них. А его участие несомненно, ибо «всяк творяй грех, по слову Христа Спасителя, от диавола есть, яко диавол исперва согрешает». Единородный Сын Божий пришел в мир за тем, чтобы разрушить дела диавола, освободить людей от власти его, а люди сами бегут под его власть. Принимая крещение, они отрекаются от сатаны и служения ему и дают обет верности Христу, яко царю своему и Богу; но после крещения дерзко нарушают этот обет и снова начинают служить диаволу, бесстрашно преступая заповеди Христовы и оставаясь христианами только по имени. Таким образом в них повторяется преступление Адамово: Бога не слушают, а слушают врага Его, ослепляющего их искушением гордости. За сие Адам изгнан был из рая: и нам не миновать той же участи, если будем коснеть в тех грехах, за которые он наказан. Но он раскаялся в них и паки вниде в рай, только не земной, а небесный. Будем и мы подражать примеру его покаяния, чтобы и нам достигнуть райского жилища.

Поучение в день восшествия на престол Государя Императора Николая Александровича, 21 октября

Аще кто о своих, паче же о присных не промышляет, веры отверглся есть и неверного горший есть (1Тим. 5:18).

Празднование восшествия на престол Государя Императора, отца отечества, подает повод к размышлению о патриотизме, то есть о любви к отечеству, ибо любовь к отечеству, как увидим, имеет необходимую связь с любовью к Государю.

Отечество есть тоже, что государство, в состав которого входит не одна господствующая народность с ее верою, языком, обычаями, но также все разноязычные и иноверные, живущие под властью одного Государя. На чем основывается любовь к отечеству? На заповеди о любви к ближним вообще, кто бы они ни были. Кто же в ряду их ближе к нам, как наши сограждане, живущие под сенью одной верховной власти, соединенные одними и теми же законами в жизни гражданской, одними и теми же учреждениями правительственными, судебными, учебными, земскими, городскими и так далее? Государство, объединяющее в себе столько граждан, есть огромное семейство. Государь есть отец этого семейства, подданные суть дети Его. Какое семейство называется благоустроенным? Такое, члены которого живут душа в душу, в братском мире и любви и питают одинаковую любовь к отцу семейства.Се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе? Где мир и лад, там Божья благодать, там благословение Божие, благотворное, «как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские, приятное и усладительное, как благовоние мира, обильно излитого на главу Аарона и наверх одежды его». Напротив, как несчастно семейство, в котором господствует немиролюбие, ссоры, недовольство друг другом, в числе членов которого есть такие, которые подобно блудному сыну евангельской притчи тяготятся жизнью в семейной среде, зависимостью от отца, порываются уйти куда-нибудь подальше и действительно уходят на страну далече, живут там на всей своей воле и промотав взятое из дома имущество на распутство и чревоугодие, впадают в крайнюю нищету. Равно и огромное семейство, именуемое государством, счастливо только под условием мира и любви между гражданами, также всеобщей преданности и любви главе этого семейства Государю. Оно благодействует под сенью благословения Божия; оно неодолимо врагами, оно страшно для них крепостью уз, соединяющих его. Но горе семье-государству, в котором нет взаимной любви между членами его, в котором господствует рознь, недоброжелательство друг другу, раздоры и даже являются поползновения отделиться от общего государственного тела. Если любовь к отечеству укрепляет силы его, то отсутствие любви ведет его к разложению. Не любящие отечества, не сочувствующие благу его, хотя прикрывающие себя ревностью об общем благе, суть самые опасные враги отечества. К числу таковых принадлежат космополиты, то есть люди не почитающие для себя нужным принадлежать к отечеству; для них весь мир отечество; для них где хорошо, там и отечество. В сущности, они любят только себя и никого другого. Их не радует благоденствие родной страны, где они получили жизнь и воспитание; их не тревожит бедствие их родины. У них одна забота, забота о том, чтобы только им было хорошо. Как они похожи в этом отношении на блудного сына евангельской притчи! Его тоже можно назвать космополитом, ибо как он убежал в чужую страну искать себе счастья и вместо счастья обрел одну нищету, так и наши жалкие космополиты, презирая отечество, бегут за границу и там делаются жертвою недобрых людей, которые пользуются их легкомыслием, вовлекают их в безнравственные развлечения и губят нравственно и физически. Вот что значит не любить отечества!

«Кто не печется о своих, тот, по слову апостола, веры отвергся». Истинно верующий и потому исполняющий заповедь о любви к ближнему не может не любить отечества ибо вера без любви неугодна Богу. Правда, по учению веры, все мы должны взирать на себя, как на странников и пришельцев, то есть чуждых оседлости, не имущих постоянного града, но грядущего взыскующих (Евр. 13:14). Но это отнюдь не значит, что мы должны пренебрегать земное отечество. Прежде чем достигнем небесного отечества, горнего Иерусалима, и водворимся в нем как в постоянном жилище, мы не можем обойти пути, к нему ведущего. Этот путь есть земля и существующая на ней Церковь. В ней одной заключаются средства достижения вечного спасения. В ней одной сохраняется благодать Божия, подаваемая в таинствах для нашего освящения и спасения. Вне Церкви нет пути ведущего ко спасению. Водвориться в Церкви небесной может надеяться только тот, кто принадлежит к Церкви земной. Посему истинный сын Церкви, любящий ее, не может не любить той среды, в которой она находится и в которой она встречает благоприятствующие условия для своего процветания. Любящий сын Церкви не может не быть любящим сыном земного отечества. Ветхозаветные патриархи, жившие до Моисея, не имели постоянной оседлости в земле обетованной, были поистине странники и пришельцы; но это не препятствовало им любить эту землю, как свое отечество, и входить в дружественные сношения с туземцами, искони ее населявшими. Патриархи знали, что эта земля согласно обетованию Божию сделается непременно их владением и собственностью, и потому, когда нужда заставила их переселиться в Египет, они завещавали перенести их кости для погребения в общей для их предков усыпальнице, приобретенной ими от хананеев. До какой степени простиралась любовь Моисея к своим единоплеменникам, видно из всей истории его служения. Особенно о ней свидетельствует то, что Моисей, когда ходатайствовал пред Богом о помиловании неверного ему народа, выразил свою готовность и желание быть исключенным из книги живота, лишь бы только они были спасены. Ветхозаветные пророки были великими патриотами. Возьмите, например, книгу: Плач Иеремии. Вся она наполнена выражениями глубочайшей скорби о разрушенном врагами Иерусалиме, об умерщвлении и уведении в плен его соотечественников. Как дорога была родина для евреев, видно из следующих слов пророка, говорившего от лица их: «если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя. Прильпни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего» (Пс. 136:5–6). Сам Господь Иисус Христос явил в Своем лице пример великой любви к Своему земному отечеству. Он приходил в мир для спасения всего человеческого рода. В Церковь Им основанную призваны все народы без различия иудеев и еллинов, обрезанных и необрезанных. Но к кому, прежде всего, Он обратился с благовестием спасения? К своим соплеменникам. Очень немногие Его оценили, большинство отвергло Его и несмотря на то Он во все продолжение Своего земного служения не выходил из пределов земли иудейской и одних соотечественников оглашал проповедию о царствии Божием. Насколько жива и глубока была в Нем любовь к отечеству, это особенно видно из следующего. В день торжественного Своего входа во Иерусалим Он, когда взглянул с горы Елеонской на этот город, открывшийся пред Ним во всем его великолепии, заплакал о нем и сказал: «о если бы ты хотя в сей день узнал, что служит к миру твоему» (Лк. 19:41–42). Эти трогательные слова Господа Иисуса были выражением мучительной скорби о той ужасной участи, какая ожидала Иерусалим и иудеев в недалеком будущем. Примеру любви Христа к родине следовали апостолы Его. Они научены были Христом обнимать своею любовью всех людей на свете, но как природные евреи, они преимущественно сочувствовали своим сородичам. Апостол Павел преимущественно пред всеми апостолами обращался с язычниками и большую часть времени своего служения провел в трудах проповедания им евангелия; но предметом его любви были преимущественно его единоплеменники. Он так любил их, что, по его словам, для спасения их желал бы сам быть отлученным за братьев своих, родных ему по плоти, то есть израильтян (Рим. 9:4). Какие трогательные и достойные подражания примеры любви к отечеству и соплеменникам!

В чем должна выражаться любовь к отечеству? Прежде всего в любви к Государю, отцу отечества. Детям по самой природе свойственно любить родного отца. Этого требует не только природное чувство, но и долг благодарности. Если не по естественному чувству, то, по крайней мере, по долгу благодарности подданные должны любить того, кому обязаны величайшими благодеяниями, безопасностью жизни, чести, собственности и положительным содействием сохранению этих благ.

С любовью к Государю должна соединяться любовь к подчиненным ему властям, разделяющим его заботы о благе подданных, гражданским законам и учреждениям, ревность к добросовестному исполнению гражданских обязанностей соответственно званию каждого. От каждого требуется в исполнении этих обязанностей руководствоваться убеждением, что как бы ни было высоко его положение общественное, оно есть не пища честолюбию, а служение обществу. Самая тяжелая обязанность есть исполнение воинской повинности. Любовь к отечеству требует от всех подданных самоотверженной готовности защищать свое отечество от врагов внешних и внутренних, проливать кровь на войне за Царя и отечество. Кто уклоняется от призыва к военной службе и почитает ее даже грехом, как поступают некоторые сектанты, тот враг Царя и отечества, ибо если бы все так поступали, то не было бы безопасности от врагов внешних и внутренних.

В одной библейской книге повествуется о праматери царя Давида, моавитянке Руфи следующее: по смерти своего мужа она вместе с Ноемминью, природною еврейкою, по любви к ней, как своей свекрови, последовала за нею на жительство в землю израильскую. Напрасно свекровь уговаривала невестку остаться на родине. Руфь не согласилась остаться. Куда ты пойдешь, говорила она свекрови, туда и я пойду, и где ты будешь жить, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, а твой Бог моим Богом» (Руф. 1:17). Случается, что и в наше время иноверцы, принадлежащие к одному с нами отечеству, так сродняются с русскими, что принимают нашу православную веру. Дай Бог, чтобы эти случаи почаще повторялись, чтобы ближайшее знакомство иноверцев с православною верою приводило к убеждению в ее превосходстве над другими верами. Союз инородцев с русскими по вере еще теснее сблизил бы с нами в любви к отечеству, еще сильнее укрепил бы их любовь к нему. Но требовать от них соединения с нами по вере единственно ради любви к отечеству, вопреки их убеждению, было бы, конечно, грешно, и этого никто не требует; всем инородцам предоставлена свобода веры с тем только ограничением, чтобы они не распространяли ее между русскими, чтобы никому ее не навязывали. Для укрепления любви к общему отечеству, в видах обрусения инородцев всего справедливее требовать от них знания русского языка, как языка государственного. Пусть они в частных сношениях с собою говорят на своем природном языке; но на государственной службе во всех правительственных учреждениях, также в школах всем вменяется в обязанность язык государственный. Ничто столько не сближает подданных одного государства как общий, по крайней мере, для большинства обязательный государственный язык. Непонимающие друг друга по незнакомству с общим языком являются глухими в отношении друг к другу: их соединяет не нравственная, а механическая связь; употребление общего государственного языка есть дело государственной необходимости: это подтверждает история. Греки и Римляне, распространяя по всему свету свое владычество, распространяли вместе всюду между покоренными народами свой язык, который знакомил инородцев с плодами греческого и латинского образования, служил проводником или орудием гражданственности греческой и римской. Равно и в наше время немцы, англичане и французы повсюду, где им удается утвердить свое владычество, не уничтожая туземных языков, вводят в обязательное употребление свои языки. Даже в Турецкой империи, почитающейся варварской, распространен между инородцами язык турецкий. Греческие подданные Турции, по образованию стоящие несравненно выше турок, усвоили в сношениях с ними турецкий язык. Менее ли имеет право на распространение между инородцами, русскими подданными, язык русский, язык народа, который хотя, быть может, отстал от западных народов в успехах просвещения и гражданственности, но все же несравненно образованнее турок, не только сам стремится к просвещению, но и распространяет его между инородцами. С распространением русского языка усиливается обрусение между русскими инородцами, вместе с сим укрепляется связь их с господствующей народностью и любовь к общему всех отечеству. Дай Бог, чтобы эта любовь никогда не оскудевала ко благу и славе Его.

Поучение в неделю 2О-ю по Пятидесятнице

Якоже приближися ко вратом града, и се, изношаху умерша, сына единородна матери своея, и та бе вдова (Лк. 7:12).

В сегодняшнем евангельском чтении повествуется о чуде воскрешения юноши, сына Наинской вдовицы. Вдовство само по себе есть великое несчастие. Оно тяжело для мужа, лишившегося жены, но особенно оно тяжело для жены, оставшейся без мужа и притом с детьми. Многие вдовицы находят себе главное утешение в надежде на сыновей. У наинской вдовицы был единственный сын. Давно ли умер ее муж или нет, мы не знаем; но, конечно, она утешала себя в горе тем, что на старости лет найдет в сыне опору и кормильца. Но вот и его не стало, осталась она одинокая и может быть беспомощная. Подобное несчастие, равно как и многие другие – обыкновенное явление. Не все переносят их спокойно, с терпением и преданностью воле Божией; другие, напротив, впадают в уныние и даже ропщут на Бога. И не только постигнутые этим бедствиями, но и свидетели их часто готовы сомневаться в промышлении Божием. Если Бог промышляет о людях, то зачем Он попускает им бедствовать и страдать и притом нередко без всякой вины с их стороны? И почему исход из этих бедствий и страданий не для всех одинаков? Наинская вдовица поражена была великим горем, зато скоро была утешена: Господь Иисус возвратил ей сына; но это чрезвычайный случай. Что же сказать о бедствиях безвыходных, не сопровождающихся никаким утешением и оканчивающихся только со смертью? – Для верующих является в этом случае успокоительным один ответ: на то воля Божия, Богу так угодно. И другого лучшего ответа не может быть. Недовольство распоряжениями воли Божией есть непростительный грех, ибо что Богу угодно, то справедливо, для нас полезно и спасительно, так как воля Божия есть воля святая и праведная, всеблагая и премудрая. С этой точки зрения научает нас смотреть на бедствия земной жизни не только новозаветное, но и ветхозаветное откровение. В книге премудрости Соломоновой затронут вопрос, почему многие даже праведники рановременно похищаются естественною или насильственною смертью. Писатель этой книги жил во время жестоких гонений за веру со стороны обладавших Евреями языческих царей, преемников Александра Македонского, и был свидетелем случаев насильственной смерти гонимых. Нельзя было не возмущаться при виде бедственной участи людей благочестивых, невинно страдавших. В преждевременной смерти их все видели несчастие не только для них лично, но и для близких к ним родных, если для последних они служили опорою в жизни семейной и хозяйственной. Но по учению Премудрого грешно было предаваться безутешной скорби о рановременной смерти праведного человека: она для него лично не есть несчастие, а благо, ибо служит переходом к лучшей жизни. Праведник, говорит Премудрый (Прем. Сол. 4:7), аще постигнет скончатися, то есть если рановременно скончается, в покои будет: в загробной жизни душа его свободна будет от забот и тревог, свойственных земной жизни, и начнет наслаждаться вожделенным миром и блаженством. Преждевременная кончина праведника попускается Богом по особенной любви к Нему. Восхищен бысть, продолжает Премудрый (ст. 11), да не злоба изменит разум его или лесть прельстит душу его. Это значит, что преждевременною кончиною Господь спасает угодившего Ему праведника от соблазнов и искушений грешного мира. Живи он дольше в этом мире, злые люди (злоба) могла бы изменить его разум, то есть поколебать в нем своими злыми внушениями здравые понятия о долге, о благочестии, о добродетели, наполнить его ум лжемудрованиями, даже неверием. Это искушение тем легче могло бы увлечь молодую невинную душу, что искусители для успеха своего пагубного влияния на нее прибегали к лести, искусно прикрывая зло личиною добра, предлагая смертоносный яд в подслащенном виде. Господь предвидел эту опасность для праведника и отвратил ее, рано отозвав, восхитив его из этой жизни в другую жизнь, где он уже не будет подвергаться искушениям, какие угрожали ему, доколе он обитал среди мира лукавого и нечестивого. Подобное должно сказать о множестве младенцев Вифлеемских, избиенных по повелению Ирода для того, чтобы в числе их умертвить новорожденного Христа. Величайшее зло, попущенное Господом невинным младенцам, спасло их, быть может, от другого несравненно ужаснейшего зла, ибо преждевременною смертью они спасены были от опасности оказаться в числе врагов Христа, если бы дожили до Его крестной смерти. Теперь они пострадали за Христа, а тогда были бы виновниками Его страданий. Таковые соображения проливают некоторый свет на пути Промысла Божия, попускающего страдания и бедствия людям невинным. Что же касается до великих грешников, поражаемых бедствиями, то и они терпят их не только по суду правды Божией, но и по любви к ним Господа, наказующего для исправления. Во всяком однако случае вопрос о действиях Промысла Божия в жизни человеческой не решается окончательно приведенными соображениями. Пытливый ум человека не довольствуется ими. Если беды и напасти попускаются благою и премудрою волею Божиею и служат ко благу нашему, то почему же в судьбе одних благость Божия явственно открывается, а в судьбе других следы ее неприметны? Например, одни преждевременною смертью предохраняются от развращения и погибели, другие же оставляются в живых и чем дольше живут, тем глубже погрязают в нечестии и разврате и помирают без покаяния. Не лучше ли было бы, если бы Господь сжалился над ними, если бы послал им смерть в ранних летах жизни и не допустил их до погибели, которую Он, без сомнения, предвидел? Что сказать на сие? Было бы с нашей стороны непростительною дерзостью думать о Боге, что Он чужд беспристрастия в Своих распоряжениях относительно судьбы человека, что к одним Он добр, а к другим несправедлив. Сохрани нас Господь от такого богохульства. Смирим свой ум и благоговейно преклонимся пред непостижимыми для нас действиями промышления Божия. Пока мы живем на этом свете, мы многого не знаем относительно распоряжений Божиих в судьбах мира и человека, а что и знаем, знаем несовершенно, истина видится нами как бы чрез тусклое стекло, гадательно (1Кор. 13:12). Подождем жизни будущей, когда разрешится для нас все, что неразрешимо было для нас здесь, когда все неясное здесь объяснится там, когда Господь сподобит нас, если удостоимся Его милости, узреть Его лицом к лицу и во свете лица Его узреть свет истины. Тогда случится е нами подобное тому, что случилось с праведным Иовом. Когда он по попущению Божию поражен был от диавола многоразличными нестерпимыми бедствиями, лишился имущества, детей и сделался заживо мертвецом от проказы, знал ли он причину этих бедствий? Знал ли, что все эти бедствия напущены были на него диаволом, что Господь отдал его во власть диавола для того, чтобы дать случай Иову засвидетельствовать, что он чтит Бога бескорыстно, по чистой любви к Нему, как верховному благу, и чрез сие посрамит диавола, который клеветал на Иова, будто он чтит Бога не даром, а за Его благодеяния ему, и перестанет чтить Его, когда Господь отнимет у него блага, какими осыпал его. Ничего этого Иов не знал и потому выражал крайнее изумление, не ведая, за что он страдает. Не ведали этого и друзья его, которые пришли к нему, чтобы утешить его. Отсюда произошли споры его с друзьями. Он настаивал на том, что он ни в чем не виноват пред Богом, что всячески старался угодить Богу делами благочестия, добродетели и милосердия к ближним. Они, напротив, утверждали, что наверно есть за ним тяжкие вины, что за эти вины он праведно терпит наказание от Господа. Продолжительны были эти споры, пока Сам Господь не явился для разрешения их. Он торжественно обличил неправоту друзей его и заставил их просить прощения у Иова за нападение на него, но не оставил без обличения и самого Иова, произносившего резкие суждения о Боге, будто бы во гневе Своем не разбирающем правых и неправых. Так судил Иов по неведению о тайнах промышления Божия. Господь простил ему грех неведения, помиловал его и возвратил ему в сугубой мере прежние милости и щедроты. И только тогда Иов узнал тайну судеб Божиих в его жизни, только тогда отверзлись у него духовные очи, чтобы видеть, как он ошибался в своих суждениях о Боге. Иов не знал, как объяснить страшный переворот в его жизни. Сам Господь открыл ему истину, Сам Господь поведал ему, что попустил ему страдать от диавола для посрамления диавола и для засвидетельствования, что он – Иов – бескорыстно чтит Бога. Сам Иов записал в начале своей книги слышанное им от Господа.

Научимся, братие, из сего примера благоговейно взирать на непостижимые пути Божии в промышлении о мире и человеке, не будем смущаться зрелищем страданий и бедствий людских, причины которых не понимаем. Мы не понимаем, почему одним хорошо живется на этом свете, хотя они живут беззаконно и нечестиво, другие страдают до конца жизни, хотя живут благочестиво и добродетельно. Не понимаем теперь, поймем на том свете, когда Сам Господь откроет нам тайну судеб Своим подобно тому, как Он открыл праведному Иову.

Поучение в 21-ю неделю по Пятидесятнице

Имеяй уши слышати, да слышит.

В нынешнем евангельском чтении предложена нашему вниманию притча Христа Спасителя о сеятеле и семенах. В этой притче изображается под образом семени слово Божие и его различные действия на слушателей, благоприятные или неблагоприятные по степени их приемлемости. Говоря о слове Божием, Спаситель имеет в виду собственно учение о царствии небесном или о вечном спасении. Все притчи Христа Спасителя направлены к разъяснению этого учения. Оно Христом Спасителем предложено для всех и для всех одинаково обязательно, потому что Христос Спаситель, проповедник сего учения, изображаемый в притче под именем сеятеля, явился в мир затем, чтобы всех людей просветить светом истины, все человечество без различие племен, званий, состояний спасти от заблуждений и для всех указать один путь, ведущий ко спасению. Почему же, однако, Его слово или учение действовало и действует неодинаково на всех? Ведь это слово или учение изрекал не простой человек, но Бог Слово, Творец всего мира, видимого и невидимого, Имже вся быша, и без Него ничтоже бысть еже бысть. Ему, как всемогущему, достаточно было сказать: да будет, и по сему слову получали бытие все твари; они же повинуются слову Его и в продолжении своего бытия. Все эти громадные звездные миры, рассеянные в безмерном пространстве, отдаленные один от другого на безмерное расстояние, совершают правильное движение по путям, однажды навсегда для них указанным, так что не сталкиваются один с другим и не сбиваются с этих путей. Вся вселенная послушна Его слову; но вот Он изрек заповедь первозданным людям, и люди Его не послушались. Многоочастно и многообразию Господь глаголал людям устами пророков, которых Он посылал к избранному народу, и сыны этого народа большею частью не слушались. Послал, наконец, к людям единородного Сына Своего, им же и веки сотвори. Он явился среди людей сеятелем слова истины. Надлежало бы ожидать, что все люди, как земля жаждущая дождя примут с любовью это семя, всеми силами души усвоят Его спасительное слово. И, однако, этого не случилось. Из притчи о сеятеле и семени видно, что из числа слушателей слово истины, возвещенное духовным сеятелем, только четвертая часть усвоила плодотворно. От чего произошла такая разность между людьми и бесчисленными мирами вселённой в отношении к слову одного и того же Владыки людей и всей вселенной? По гласу Его явилась последняя на свет и повинуется Его манию; но Его же глас, обращенный к людям, не производит соответствующего действия: не все слушают Его, другие пренебрегают. Отчего это? Оттого, что Господь сотворил людей свободными. Дар свободы есть такой великий дар, что Господь, сотворивший нас единственною силою своего всемогущего слова, не желает отнять у них этот дар и предоставляет их свободе или произволению слушать Его слово или не слушать. Господь всем желает спастися и в разум истины прийти, но не желает, так сказать, навязать им спасение, не желает силою своего всемогущества заставить нас возненавидеть грех и идти путем спасения. Почему не желает? Потому что нравственное состояние грешника, сделавшегося святым единственно всемогущею силою Божиею, не имело бы никакой нравственной цены, как и Всякое действие твари, лишенной свободы и неразумной. Какая, например, честь солнцу, что оно светит, воде, что она течет и напояет, огню, что он сожигает? Притом если бы Господь единственною силой всемогущества, следственно насильственно обращал нечестивых, не отнимая однаво у них свободы для дальнейшей жизни, то это было бы не только не полезно, а скорее вредно для них: обращенные всемогуществом Божиим на путь истины, они безбоязненно стали бы возвращаться на прежний путь, не теряя надежды, что милосердый Господь снова употребит свою силу для их спасения. Богу угодно только свободное отношение к Нему разумной твари. И вот почему слово Христа Спасителя, хотя Он говорил со властью, как свойственно Богу, не имело принудительной силы по отношению к Его слушателям. Им предоставлена была полная свобода повиноваться Его слову или нет. Отсюда происходили различные действия Его слова на слушателей, как и теперь тоже самое происходит. В притче о сеятеле Христос различает четыре разряда слушателей. К первому разряду относятся Слушатели рассеянные, не старающиеся усвоить учение слова Божия памятью, разумеем и сердцем. Христос уподобляет таковых придорожной земле, утоптанной ногами прохожих. Зерна, попавшие на такую землю во время сеяния, не укореняются в ней, а остаются на поверхности и поклевываются птицами. Равно и семя слова Божия, падающее на душу невнимательную и рассеянную, в которой разные помыслы, словно прохожие по дороге, сменяются один другими, остается чуждым ей, только приражается к ней, но не внедряется и уносится ненавистником всякого добра диаволом. Ко второму разряду слушателей Христос относит тех, которые с живейшим любопытством и удовольствием слушают слово Божие. Оно оставляет в них доброе впечатление, но кратковременное, ибо они не стараются углубить его размышлением, так чтобы оно навсегда удержалось в их душе. Они принимают его к сердцу, но не глубоко. Не углубленное в сердце, оно скоро забывается, и человек, с радостью принявший учение слова Божия, при первой встрече с искушениями и бедствиями, становится неверен ему, как будто совсем незнаком с ним. Таковых слушателей слова Божия Христос уподобляет земле каменистой, покрытой тонким слоем почвы: посеянные на ней семена скоро всходят, но также скоро от недостатка глубины погибают. К третьему разряду слушателей Христос относит тех, которые опутаны житейскими заботами, пристрастием к земным стяжаниям и удовольствиям. Все это препятствует благотворному действию на душу слова Божия, заглушает семя его в душе, подобно тому, как сорные травы подавляют и глушат пшеницу. – Слушателей четвертого разряда Христос уподобляет земле доброй, т.е. тучной, огражденной от попирания прохожими, глубоко разрыхленной и очищенной от сорных трав и потому приносящей обильные плоды, так что одно зерно дает сто зерен, шестьдесят, сорок, тридцать. Такие слушатели не довольствуются тем, что внимательно и благоговейно слушают слово Божие, – оно глубоко западает в их сердце, становится предметом постоянного размышления и сочувствия, вытесняет из их души пристрастие к земным благам и наслаждениям и возбуждает в них ревность к упражнениям в делах благочестия и добродетели. Учение слова Божия они принимают не к сведению только, а к руководству в жизни, ибо знают, что не слышателие закона, содержащегося в слове Божием, праведни пред Богом, но творцы закона, сии оправдятся (Рим. 2:18). Одно знакомство с учением слова Божия, не сопровождаемое ревностью к сообразной с ним жизни, не только не спасительно, но еще пагубно, ибо чем больше кто знаком с словом Божиим, тем строже с него взыщется за пренебрежение его наставлений в жизни, как за грех ведения. Ведущему добро творити и не творящему, грех ему есть (Иак. 4:17).

Поучение в неделю 22-ю по Пятидесятнице

В притче о богатом и Лазаре, составляющей предмет нынешнего Евангельского чтения, содержится учение о загробной жизни и о загробном воздаянии каждому по делам его. Этим учением разрешается вопрос, почему Господь попускает, что одним хорошо живется на свете, хотя они ведут жизнь нечестивую и беззаконную, другие, напротив, бедствуют и страдают до самой смерти, хотя ревнуют об угождении Богу жизнью благочестивою и добродетельною. Люди слабоверные смущаются этим обыкновенным явлением и готовы усомниться в правосудии и благости Божией. Притча о богатом и Лазаре удовлетворительно разрешает такое сомнение, возникающее при виде благоденствия людей нечестивых и безнравственных и с другой стороны при виде нищеты, унижения и страданий людей благочестивых и добродетельных. Благополучие первых есть удел их только в земной жизни, в жизни будущей их ожидает наказание от Господа, а злополучие последних сменится вечным блаженством. Смерть одних приводит к вечной погибели, смерть других к вечному блаженству. Эта истина наглядным образом объясняется притчею о загробной жизни богатого и Лазаря. Богатой, проводивший все дни беззаботно и весело в обществе приятелей, осужден на вечные муки в аде; а бедный Лазарь, лежавший у ворот богатого в ранах, в наготе, в голоде, без приюта, нашел себе покой по смерти в лоне Авраама. Память богатого погибла без следа, и имя его произносится с укоризною; напротив имя Лазаря произносится с благословением и возбуждает утешительную надежду помилования от Бога в людях несчастных подобно ему и благочестивых подобно ему. Неизвестно, имя Лазаря евангельской притчи было ли именем лица действительного, или вымышленного; но знаменательно, что священная память этого имени увековечена в человеколюбивых заведениях, известных под именем лазаретов, т. е. лечебниц временных и подвижных, большею частью при полку или команде, которые называются лазаретами потому, что в них принимаются военные люди, больные подобно Лазарю и беспомощные и даже, если идет война, раненые и изувеченные. В лазаретах они находят покойный приют и внимательное попечение о них со стороны врачей и сестер милосердия.

Мысль о вещественных лазаретах напоминает нам о лазаретах духовных, каковы суть храмы Божии. В каждом из них предлагается пристанище и духовно-целебная помощь всякому труждающемуся и обремененному греховными недугами, уподобляющими его израненным и изувеченным воинам, лежащим в лазарете. Всякий христианин призван к духовной воинской службе. На всяком лежит обязанность воевать с врагами спасения, особенно злыми духами: несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6: 12). И нет ни одного человека, который бы не терпел жестоких уязвлений от этих врагов, т. е. не был бы целью их пагубных козней. Есть грешники, которые не чувствуют боли от этих уязвлений, – они так привыкли к грехам, что совесть перестала быть чувствительною к этой боли. Но те, в которых пробудилось искреннее раскаяние в грехах, ощущают нестерпимую сердечную боль, подражая Давиду, который так изображает свои душевные страдания и муки, какие испытывал вследствие раскаяния в своих грехах: несть мира в костех моих от лица грех моих. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне (Пс. 37: 4, 5). Говоря сие, Давид сравнивает себя с человеком утопающим, скрывшимся с головою под водою и едва переводящим дух, также с человеком, которому приходится нести непосильное бремя, способное задавить его. Таково состояние человека подавленного сознанием своей вины и угрызениями совести. В подобном состоянии находился Давид, согрешив против Урии, отняв у него жену и жизнь. По выражению великого покаянного канона, он «устрелен был стрелою прелюбодейства и поражен копием жестокого убийства», и в сем отношении походил на израненного и изувеченного воина. Но как ни тяжки страдания воина, он не теряет надежды на исцеление, когда поступает в лазарет. Подобно сему и ты, грешная душа, мучимая угрызениями совести, как бы ни были тяжки твои грехи, не отчаивайся в милосердии Божием, ищи благодати исцеления в духовном лазарете, в храме Божием, где сия благодать преподается в святых таинствах покаяния и причащения, в слове Божием, в молитвах и песнопениях церковных. Эта духовная лечебница всякому доступна, каждый приходи сюда и лечись безмездно. Милосердый Врач душ и телес рад всякому, к Нему прибегающему за помощью в храме Его, окружает в этой духовной лечебнице болящего всеми удобствами для его успокоения и уврачевания, и заботу о правильном употреблении врачебных средств поручает пастырям церкви. Каждый из нас, если не желает, чтобы его болезнь была запущена и застарела, по крайней мере один раз в неделю должен приходить в храм для приятия духовного врачевства; но во дни поста и покаяния должна быть посещаема каждая церковная служба в продолжение всей седмицы, избираемой для говения. Это необходимый для каждого грешника курс лечения. Горе ему, если он не получит уврачевания в здешней жизни и без покаяния с неисцельною душевною язвою перейдет в загробную жизнь: не миновать ему вечного геенского огня, каким палим был богач евангельской притчи, беспечно весь век проживший в сластолюбии и не оказавший милосердия Лазарю.

Да спасет всех нас Господь от злосчастной участи богатого и от вины, за которую он заслужил ее.

Поучение 8-го ноября, день Архистратига Михаила и прочих Сил бесплотных

Не вси ли ангели суть служебнии дуси, в служение посылаемы, за хотящих наследовати спасение (Евр. 1:14)?

В сем стихе говорится о служебном положении ангелов, для того чтобы показать превосходство пред ними Христа Богочеловека. В чем состоит это превосходство? В том, что Он по божеству своему единосущен Богу Отцу, что Он есть Творец мира и Вседержитель, что Он но самому человечеству своему, вознесшись на небо, сидит одесную Бога Отца. Указав на все сии достоинства Христа Богочеловека, Апостол противополагает Ему ангелов. Он есть Господь всяческих, а они суть только служебные духи. В чем состоит их служение? Бог простирает вседержавную власть на всю вселенную или непосредственно, или чрез посредство ангелов. В последнем случае они являются послушными орудиями промышления Его о всем мире и в частности о людях. Господь посылает их на служение для тех, которые имеют наследовать спасение, т. е. христиан. Почему христиане называются наследниками спасения, или царства небесного? Потому что они суть сыны Божии по благодати возрождения в таинстве крещения. Как сыновья естественные по обыкновенному порядку вещей суть прямые наследники отцовского имущества, так и сыны Божии по благодати суть наследники благ, уготованных в царствии небесном. «Если ты сын, говорит Апостол, то и наследник Божий чрез Иисуса Христа» (Гал. 4:7).

В чем состоит служение ангелов для имеющих наследовать спасение? В том, что они охраняют людей от греховных искушений, идущих от врагов спасения, от злых духов. Все мы, призванные ко спасению, окружены с одной стороны святыми ангелами, с другой злыми духами. Злые духи стараются всячески погубить нас своими кознями. Они неприметно для нас внушают нам греховные помыслы, наполняют наше воображение нечистыми образами и представлениями, возбуждают в нашем сердце и воле богопротивные чувствования и желания, или, если все эти греховные расположения возникли в нас независимо от их искушений, разжигают и усиливают их. Эти враги по самой природе своей духовной для нас невидимы и действуют против нас незаметно. К счастью, все мы находимся под охраною добрых ангелов, которые непрерывно сражаются за нас с враждебными нам силами. Мы не видим этого сражения, но оно несомненно. Не даром ангелы называются воинством небесным, и Сам Господь именуется Господом воинств или сил небесных. Добрые ангелы поистине суть воины, ибо воюют против врагов Бога и человеков, злых духов. И если бы не воевали за нас, если бы не отражали вражеские нападения против нас, едва ли не всем нам пришлось бы погибнуть. Если и теперь многие погибают, многие отдаются в плен духам злобы, несмотря на охрану и защиту св. ангелами, что было бы, если бы они нас не охраняли и не защищали? К сожалению, они с успехом могут бороться с нашими невидимыми врагами и спасать от них только в том случае, если мы сами боремся с ними. Добрые ангелы только помогают нам в этой борьбе при участии нашей свободы. Когда же мы не хотим бороться и сами отдаемся во власть врага, они не употребляют насилия, чтобы принудить нас бороться. Свобода есть такой великий дар Божий, которого сам Бог не отнимает. Вот причина, почему охраняющие нас добрые ангелы, при всем желании спасти нас от греховных искушений, напускаемых духами злобы, отступают от нас, ибо, по словам Василия Великого, «как пчел отгоняет дым и голубей смрад, так и хранителя нашей жизни ангела отдаляет многоплачевный и смердящий грех». Это не то значит, что ангел хранитель за грехи наши совсем от нас отъемлется и нас оставляет, –он дан нам на всю жизнь, – а то, что грехи наши заставляют его, не хотяща, стояти издалече от нас и издалеча с глубокою скорбию смотреть на наше безумие и ослепление (Канон Ангелу Хр. п. 5), – в ожидании нашего раскаяния. Горе нам, если они не дождутся от нас до смерти этого раскаяния. С каким злорадством бесы будут встречать и сопровождать душу по разлучении ее с телом, если она не раскаялась во время земной жизни! Тогда и самые ангелы не возмогут исхитить ее от власти бесов и избавить от вечной погибели. Никто из нас не может ручаться, что спасен будет от этой опасности. Она грозит даже тем, которые всю жизнь провели свято, но на конце земного поприща впали в тяжкие грехи и отошли на тот свет без раскаяния. Они отдалили от себя благодать Божию и участие в их судьбе добрых ангелов, хотя последние призваны служить спасению их, как наследников спасения. От них отнимется это наследство. Так бывает и в житейском быту. Случается, что родной отец лишает наследства своих сыновей, если они не угодили ему, если прогневали его неблагодарностью, непочтительностью, непокорностью, пьянством, распутством, расточительностью и другими грубыми пороками. Подобно сему и чада Отца небесного по благодати крещения, хотя все они призваны к небесному наследию, могут лишиться его, если ведут себя в отношении к Нему несоответственно своему сыновнему достоинству, если не любят Его, не исполняют Его святых заповедей, не ценят Его безмерных милостей, если вопреки обетам крещения не сохраняют верности Христу, если отрекшись при крещении от диавола и всех дел его, снова отдаются во власть его, увлекаясь без сопротивления искушениями на грехи всякого рода. Все таковые грешники, хотя во время земной жизни не перестают принадлежать к церкви земной и видимо не отделяются от общения с нею, лишаются права на небесное наследие и надежды перейти из царства благодати в царство славы. Да спасет нас всех Господь от сей опасности молитвами св. ангелов-хранителей наших. Будем удерживать себя от грехов, отдающих нас во власть диавола, не только по страху пред Господом Святым и Праведным, но и по страху пред ангелами Его, по опасению оскорбить их, как свидетелей нашей жизни. Если нам стыдно иметь свидетелями наших нравственных безобразий людей, не паче ли должны стыдиться иметь ангелов свидетелями наших грехов, в присутствии их содеваемых, если не хотим, чтобы эти свидетели были нашими обличителями на страшном суде, который будет произведен при посредстве ангелов (Мф.13: 41; 25: 31)?

Поучение в неделю 23-ю по пятидесятнице

Возвратися в дом твой и поведай, елика ти сотвори Бог. И иде по всему граду, проповедуя, елика сотвори ему Иисус (Лк. 8:38, 39).

В положенном на сей день евангельском чтении повествуется об исцелении гадаринского бесноватого. Великое благодеяние оказал Христос не только этому несчастному, изгнав из него легион бесов, но и всем жителям города Гадары и всей его окрестности, на которых он наводил ужас своим видом, и словами и действиями, свойственными бесноватым. Никто не мог обуздать его, все боялись подступить к нему. Один Христос, пришедший в мир затем, чтобы разрушить царство диавола, мог спасти от бесов одержимого ими, и от беспокойств, причиняемых ими жителям. Следовало всем благодарить Его за эту милость, но Гадаринцы не только не поблагодарили Его, но еще выпроводили Его из своей страны, по озлоблению на Него за то, что изгнанные Им бесы по Его воле вошли в стадо свиней, бросились в море и потопили их, и по опасению потерпеть от Него еще больший вред в своем хозяйстве. Такова сила корыстолюбия: вместо того, чтобы воспользоваться присутствием среди них Христа и послушать Его спасительное учение, они пренебрегли Его, свиньи для них были дороже души. Не так поступил исцеленный бесноватый: движимый чувством любви и благодарности за чудесное исцеление, он не хотел расстаться с Христом и выразил желание следовать за Ним повсюду. Но Христос не соизволил на сие и приказал ему остаться во своей стране для того, чтобы всем возвещать о чуде милосердия Христова, над ним совершенном. Исцеленный послушался Его и разглашал повсюду о Чудотворце, с целью расположить слушателей к вере в Него. Таким образом, чрез него Христос продолжал творить то дело, от которого возбранен был неблагодарными Гадаринцами.

Братие! Жалко и ужасно было положение несчастного, бывшего под властью бесов; но было время, когда и мы в лице предков наших находились в подобном положении. Они были язычниками. Но весь мир языческий был царством бесовским, областью сатаны, ибо кланяясь идолам, язычники покланялись бесам, хотя не подозревали, что находятся под их властью. Диавол не подвергал их страданиям, подобным страданиям бесноватого, дабы легче было держать их в заблуждениях и не возбуждать их к сопротивлению ему. По мере распространения христианства сокращались пределы царства бесовского, крещеные люди вступали в царство Божие. Благодать крещения освобождала их от власти диавола, от которой несвободны души даже детей христианских родителей, доколе они не просвещены крещением. Вот почему священник, приступая к совершению крещения младенца, умоляет Бога « изгнать из этого младенца всякого лукавого и нечистого духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его, духа прелести, духа идолослужения, духа лжи и всякие нечистоты, действуемые по научению диавола», – и дуновением на уста, чело и перси младенца избавляет его от власти бесовской. Какая великая милость Божия! Мы были во тьме, свет Христов просветил нас; были в сетях диавола, Христос освободил от них; были обречены на погибель вместе с диаволом, Христос спас нас; были рабами диавола, чадами его, Христос возродил вас в купели крещения и сделал нас чадами Божиими; были отринуты от лица Божия, Христос ввел нас в общение не только с собою, но и со святыми ангелами, с церковью небесною. Как не радоваться столь великой милости Божией, подобно тому, как радовался исцеленный Им гадаринский бесноватый? В чем же выразилась его радость? В том, что он по всему городу ходил и проповедывал, что сотворил ему Иисус. От избытка сердца, переполненного радостью, глаголали его уста. Он чувствовал непреодолимую потребность поделиться своею радостью с людьми, ибо и радость не в радость, если не с кем ее разделить. Подобно сему и мы должны поступать. Плод благодати Свитого Духа, сообщаемой нам в таинстве крещения и в других таинствах, есть радость и мир (Гал. 5: 22). Благо тем из нас, которые сохранили этот плод: они не только сами питаются им, но и других питают. Они ни от кого не скрывают своей радости о благодати Божией и ни о чем больше не любят говорить, как о милосердии к ним Господа и любви Его к ним и ко всем людям, и ничто столько их не радует, как убеждение, что их радости сочувствуют другие. Дай Бог, чтобы таковая радость была присуща всем нам. Что она не только возможна, но и обязательна для каждого, это видно из слов Апостола: радуйтеся всегда о Господе, и паки реку: радуйтеся (Флп. 4:4). Апостол говорит о непрерывной духовной радости, даже требует ее. Стало быть, это требование не только можно, но и должно исполнять. Оно для всех обязательно и потому нельзя не пожалеть людей, не ощущающих духовной радости; в них она притуплена радостями мирскими и земными. Получаемую в таинствах благодать Святого Духа они не сохраняют и живут не духовною жизнью, а только чувственною и питают себя пристрастием к земным благам. Они даже не поймут вас, когда заговорите им о духовной радости, подобно тому, как слепому не растолкуете, что такое цветы, глухому – что такое музыка. Никому не приведи Бог испытать такое состояние бесчувствия к духовной радости.

В поступке исцеленного гадаринского бесноватого, проповедовавшего по всему городу о том, что сотворил ему Иисус, сказалась не только радость о милости к нему Господа, но вместе ревность о славе Его имени. Прославляя Христа повсюду, он мог опасаться усилить вражду к Нему гадаринцев, потерявших свиное стадо. Но это опасение не удержало его от исповедания своей веры во Христа. Так крепка была его вера, так горяча была ревность о славе имени Христова. Подобно сему и мы должны поступать. Мы должны не только в сердце содержать веру во Христа, но вместе свидетельствовать искренность и твердость наших убеждений в истинной вере исповеданием ее пред всеми, не боясь глумлений со стороны врагов веры или вообще людей равнодушных к ней. Чем объяснить, что в наше время вольнодумцы свободно и смело распространяют в обществе свои враждебные вере мнения? Ничем больше, как тем, что эти вольнодумцы, люди неверующие и лжеверующие, не встречают отпора со стороны верующих. Немногие, очень немногие возвышают свой голос, чтобы остановить и обуздать дерзких говорунов исповеданием истины, твердым заявлением несогласия с ними, даже обличением. Не всякий ив верующих способен спорить с ними, опровергать их научно, но всякий может озадачить их простым исповеданием веры. Сила убеждения, какая может сказаться в этом исповедании, не может не произвести на них впечатления и не заставить их если не замолчать, то осторожно высказываться. Но не одними словами, а главным образом жизнью и делами мы должны исповедовать свою веру и выражать ревность о славе имени Христова. Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрые дела и прославят Отца вашего, иже есть на небесех (Мф.5:16). Добрые дела, то есть дела благочестия и добродетели, по самому существу своему светоносны, ибо служат отражением совершенств Божиих, уподобляют нас Богу, Который есть свет и тьмы в Нем несть ни единые . To есть Он есть совершеннейшая нравственная чистота и святость и нет в Нем ни одного нравственного пятна. Что светлее солнца? но и на нем есть пятна. Ничего подобного в нравственном отношении не может быть в Боге. Все мы, как сотворенные по образу и по подобию Божию и потом возрожденные во Христе, пришедшем обновить в нас Свой образ, истлевший страстьми, призван к уподоблению Богу. Будите совершение якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф.5:48). Успехи в достижении этих совершенств, приближая нас к Богу, свету истинному, делают нас сынами света, и потому апостол заповедует: яко чада света ходите (Еф. 5:8), то есть поступайте так, как свойственно чадам Божиим, отражающим в себе свет божеских совершенств. Такое поведение спасительно не только для вас, чад света, но и для сторонних зрителей, так что, видя ваши добрые дела, они побуждаются прославлять Отца небесного и привлекаются к вере, которую вы исповедуете. О ее достоинстве они судят по ее плодам, то есть добрым делам. Делам света противоположны дела тьмы (Ин.3:19), то есть грехи, которые называются тьмою потому, что помрачают в нас образ Божий и уподобляют нас диаволу, напускающему на души тьму лжи, заблуждений и пороков. Горе тем, которые, будучи просвещены светом благодати Христовой в таинствах и в слове Божием, снова погружаются во мрак лжи и нечестия. Они и сами погибают и других своим поведением соблазняют и губят. Если делами света прославляется Бог, то делами тьмы Он оскорбляется и уничижается. Итак, не приобщайтеся делом неплодным тьмы (Еф. 5:11), иначе грозит вам опасность из тьмы греховной перейти в тьму кромешную, где вечный плач от непрерывных страданий и скрежет зубов от злобы на осудившего их Господа, от чего да спасет всех нас Он Своим милосердием.

Поучение в праздник Введения, 21 ноября

Слыши дщи и вижд, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего, и возжелает царь доброты твоея (Пс. 44:11, 12).

Сия слова содержатся в пророчественном 44-м псалме, воспевающем под образом брачного торжества вступление в союз Христа Царя с Церковью. Самая Церковь прославляется в сем псалме под образом царской невесты, которая приводится во дворец своего жениха и при этом внушается ей, чтобы она не жалела, что ей приходится расстаться с людьми своими, с домом своего отца и родных, забыла их, и чтобы со смиренной покорностью призванию Божию вступила в новое положение и, соединившись с своим супругом, навсегда оставалась ему верною: слыши дщи и вижд и забуди люди твоя и дом отца твоего. Сии внушительные слова, относящиеся к Церкви Христовой, в церковных службах в честь Богоматери, особенно в службе на праздник Введения, применяются к ней. На ней действительно исполнилось то, что содержится в них. Еще в младенческом возрасте слышался ей из глубины души тайный голос Господа, предназначавший ее к высочайшему служению в деле спасения человеческого: слыши дщи и приклони ухо твое... Повинуясь сему таинственному голосу, она, дщерь неплодных родителей, обреченная ими на служение при храме иерусалимском, будучи трех лет, охотно расстается с ними. Приведенная в храм для исполнения обета, она не обнаруживает свойственной младенцу скорби о разлуке с родителями и, оставляя их позади, быстро, никем не принуждаемая, проходит пятнадцать ступеней, ведущих к святилищу, для того, чтобы остаться при храме и жить здесь вдали от дома отца своего. Безвыходно она обитает здесь до пятнадцатилетнего возраста, окруженная чужими людьми, не зная детских забав и постоянно упражняясь в молитве, в богомыслии, в чтении слова Божия и питаясь нередко чудесною пищей от рук ангела. Таково было воспитание Богоотроковицы при храме, приготовлявшее ее к тому, чтобы сделаться ей храмом Бога Слова.

Вот и мы все, братие христиане, пока живем на этом свете, находимся в состоянии воспитания для приготовления к жизни вечной, к теснейшему общению с Господом в царствии небесном. Что нужно для сего приготовления? Нужно, чтобы душа христианская, как дщерь Царя небесного, возрожденная крещением и призванная к теснейшему союзу со Христом, принадлежала Ему безраздельно и служение Ему предпочитала всему на свете. Подражая Пресвятой Деве Марии, она должна принимать к сердцу своему относящиеся к ней слова: Слыши дщи и виждь и приклони ухо твое и забуди люди твоя и дом отца твоем и возжелает царь доброты твоея. Это значит, что душа христианская должна любить Христа больше всего на свете, ибо Сам Христос говорит: Иже кто любит отца или матерь, сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф.10:37). Что может быть дороже в земных отношениях для сына или дочери, как не отец с матерью, и для родителей, как не родные дети их? Родственная взаимная любовь тех и других есть потребность природы и освящена законом Божиим. Но как ни священна эта любовь, есть случаи, когда ее надобно принести в жертву любви ко Христу. Во времена гонений на христианскую веру, если одни члены семьи были христианами, а другие язычниками, первые должны были выдерживать великое испытание. Надобно было христианину выбирать одно из двух: или по жалости к отцу с матерью, к сыну и дочери, отречься от веры во Христа и сохранить жизнь по любви к родной семье и по долгу заботиться об ее благосостоянии, или любовь ко Христу предпочесть любви к семье и умереть за Него в лютых муках на виду оставляемых им дорогих по плоти лиц, плачущих и напрасно уговаривающих исповедника Христова пожалеть их и пощадить себя. Любовь ко Христу торжествовала в сих случаях над любовью к родным. Случались обратные явления, согласно предсказанию Христа Спасителя: «Я пришел разделить человека с отцем его и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его» (Мф.10: 35,36). Нередко случалось, что языческие члены семьи воздвигали жестокое гонение на христианских членов за их преданность вере во Христа и за отвращение от идолопоклонства. Подобное явление повторяется и у нас на Руси, если в раскольническую семью попадет православная христианка. Тут совсем забываются узы родства. Она озлобляет и вооружает против себя всех родных раскольников, даже мужа: они не допускают ее к общей с ними трапезе, морят ее голодом или бросают ей в пищу тоже, что и псам, терзают ее побоями, изнуряют ее непосильными работами, не пускают в церковь, выгоняют из дома на мороз и ускоряют ее смерть, и все за то, что она не разделяет их вражды против церкви, дорожит православною верой. Она знает, что легко могла бы приобрести их расположение к себе, если бы послушалась их злых внушений; но она также знает, что перестала бы принадлежать к числу последователей Христовых, если бы из страха пред людьми больше слушалась их, чем Его и если бы презрела Его святую Церковь.

Опасность нарушить верность Христу и Его святой Церкви грозит верующим во Христа со стороны не одних только открытых врагов веры и гонителей ее, но вообще от людей мира сего, которые, хотя не порвали окончательно связи с церковью и не желают отступить от нее, следуют, однако, правилам и обычаям нехристианским и осуждают несогласных с ними в сем отношении. Из числа таких нехристианских обычаев и правил, следование которым не почитается грехом и даже признается обязательным, укажем на немногие. Христос заповедал любить врагов, прощать обиды; но вопреки этой заповеди прощение обид по суду общественного мнения во многих случаях почитается делом бесчестным. Обиженным вменяется в обязанность вызывать обидчика на поединок, с тем, чтобы и обидчик непременно принимал этот вызов. Самовольное решение частных распрей посредством поединка есть преступление против законов Божеских и человеческих самое тяжкое, потому что. совершающий его виновен в убийстве, самоубийстве и мятеже против правительства. Из-за чего же совершается это преступление? Единственно из опасения подвергнуться осуждению от людей легкомысленных, готовых назвать трусами и бесчестными тех, которые поединок почитают за грех. Думают, что лучше сделаться уголовным преступником, чем уронить себя во мнении людей, не христиански рассуждающих. Какое жалкое и позорное рабство пред людским мнением, враждебным евангелию!

Скромность, целомудрие и стыдливость есть главное достоинство лиц женского пола; оно высоко ценимо было даже в мире языческом и отсутствие его терпимо было разве в лицедеях общественных увеселительных зрелищах. Но как возмутителен слишком легкий взгляд на это в христианском обществе! Спросите эту мать, которая привела в гости свою дочь в нескромной одежде, больше открывающей, чем закрывающей наготу, – спросите ее, зачем наряжает свою дочь так, как будто готовит ее в лицедейки. «Так принято везде, скажет она: мне стыдно было бы и за себя, и за дочь, если бы я одевала ее не так, как другие одевают». Могут же быть столь превратные понятия о том, что стыдно и что не стыдно. Рабское следование принятому в мире обычаю убило чувство скромности и стыдливости не только христианское, но и естественное.

Честность есть главное достоинство торговца и, можно сказать, главный капитал его: без нее не могут, по крайней мере, надолго процветать дела его. И, однако, обманы в торговле, сопровождаемые притом божбою, обыкновенное явление и даже не почитаются за грех. Вы удивляетесь, как это христиане прибегают к таким бесчестным средствам обогащения, – виновные же не краснее говорят в свое оправдание: «не мы первые, не мы последние; другие обманывают, почему и нам не делать того же? не обманешь – не продашь».

Не приводим других случаев оправдания себя мнениями и обычаями, имеющими силу в обществе, но совершенно чуждыми христианского духа, – таких случаев бесчисленное множество, – заметим только, что на самой исповеди многие вместо того, чтобы осуждать себя одних, только приравнивают себя к другим, не менее их грешным, говоря в свое оправдание: «кто Богу не грешен? Все мы грешники, все мы люди, все человеки». Не извинительны все подобные рассуждения: грехами одних нельзя оправдывать своих грехов. Адам не оправдался тем, что не он первый согрешил, а жена его. Не оправдаемся и мы пред Богом тем, что не мы первые грешники. Мы потому называемся христианами, что должны следовать за одним Христом, как овцы за пастырем, а не за грешниками. Нечестиво было бы из угождения людям или из страха пред ними изменять Христу. «Не сообразуйтесь веку сему, говорит апостол Павел, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия благая, угодная и совершенная» (Рим. 12: 2). Не с веком должно сообразоваться в своем поведении, а единственно с волею Божией, ее одну познавать обновленным благодатью умом, ею одною руководствоваться, а не к людским мнениям, изменчивым и часто противным воле Божией, прислушиваться и им рабски следовать. Трудно, правда, живя среди грешного мира, не увлекаться духом и обычаями его, и жить одним духом Христовым; но хотя бы это было так трудно и больно, как трудно и больно дать правую руку на отсечение, правый глав на избодение, не должно уклоняться от этой жертвы (Мф.5:29,30). Пусть некоторые люди будут для нас так дороги, как правый глаз, и так необходимы, как правая рука; но если они примером и внушениями своими отвлекают вас от Христа, ни на минуту нельзя колебаться в решении, за кем следовать, за людьми или за Христом Богом.

Слыти дщи Отца небесного, и приклони ухо твое к Его голосу, призывающему тебя служить безраздельно Господу Иисусу, Царю твоему и Жениху, с которым ты обручилась со времени крещения. Помни это и забуди люди твоя, забудь людей века сего, отвлекающих тебя от Него своими нехристианскими обычаями и правилами, и возжелает Он доброты твоея, возлюбит тебя, как ты возлюбила Его.

Поучение 23 ноября в Александроневской церкви при женской гимназии

Во время оно ста Иисус на месте, равне и народ ученик Ею и множество много людей от вся Иудеи и Иерусалима, помория Тирска и Сидонска, иже приидоша послушати Его и исцелитися от недуг своих, и страждущий от дух нечистых, и исцеляхуся (Лк.6: 17, 18).

Как счастливы были современники земной жизни Иисуса Христа! В лице Его явился Бог во плоти, и с человеки поживе и был близок ко всем, как бы обыкновенный человек. И все были рады этому; стекался к Нему народ не только из соседних городов и селений, но также из отдаленных мест, даже из-за границы, – все теснились к Нему. Чего же им хотелось от Него? Одни желали послушать Его, другие получить от Него исцеление телесных недугов, третьи освобождение от беснования.

Те, которые приходили к Нему затем, чтобы послушать Его, слушали Его речи не о житейских, не о земных делах, а только о царствии небесном, о путях, ведущих к Нему. Одни слушали Его из одного любопытства, другие по любви к истине, с искренним желанием услышать от Него, что нужно делать для спасения души, для угождения Богу, где искать утешения в скорбях и т. п. И всех Он удовлетворял, никого не оставлял без научения, без вразумления, без утешения. Словеса благодати и жизни обильною струею лились из его Богочеловеческих уст и напояли жаждущие истины и спасения души. Все увлекались Его беседами до того, что иногда забывали о пище и питии. Однажды беседа Его продлилась до самой ночи. Народ не расходился, несмотря на то, что многие пришли из дальних мест. Слушателей набралось пять тысяч человек, исключая жен и детей. Иисус сжалился над ними и, чтобы не отпустить их голодными, чудесно насытил эту многолюдную толпу пятью хлебами и двумя рыбами. Напитав их пищею духовною, учением истины, Он напитал их пищею вещественною в награду за то, что они неустанно, с величайшим усердием внимали Его слову, забывая о телесной пище. Уже поэтому можем судить, как увлекательно было Его слово. Укажем другой случай. Враги Христа, первосвященники и книжники, завидуя славе учения и чудес Его, послали своих слуг схватить Его и привести к ним. Но слуги не исполнили этого поручения и вернулись к пославшим их с пустыми руками. Причина та, что они заслушались Его учения, увлеклись им, и у них недостало духу наложить на Него руки. « Никогда не говорил так человек, как этот человек» (Ин.7:46), сказали они пославшим их. Христос учил всех со властью, не как книжники и фарисеи, которые учение свое обыкновенно подтверждали авторитетом старцев и преданием. В речах Христовых слышалась сила Божественная; видно было, что говорит не простой человек, даже не пророк, а существо превысшее всякого человека.

Братие! Христос вчера и днесь тойже и во веки. До сих пор слышится и до конца веков будет слышаться Его Божественное слово, заключенное в Евангелии и проповедуемое пастырями и учителями церкви. Вот уже прошло девятнадцать веков с того времени, как впервые раздалось из уст Христа Евангельское слово, и оно нисколько не стареет, вечно ново, вечно свежо. Как неизмеримо превосходство его в сем отношении пред писаниями человеческими! Многие из них сохранились до нашего времени, но не имеют практической силы, служат только памятниками прошедшего времени. Сколько написано было книг против Евангельского учения, сколько было лжеучений, или прямо враждебных ему, или искажающих смысл его! Но они имели успех кратковременный, и затем совсем забыты. Одно Евангелие пережило их, ибо в нем одном содержится истина, которая пребывает вовек. Никакие лжеучения не помрачат ее, из борьбы с ними она выходит всегда с торжеством, становится еще светлее. Мы должны почитать себя счастливыми, что принадлежим к православной церкви, которая не только хранит Евангельскую истину, но и защищает, объясняет и утверждает ее. Читая и слушая Евангелие под руководством церкви, мы никогда не собьемся с пути истины и навсегда останемся довольны тем светом, которым оно озаряет и согревает нашу душу. Истина верующим никогда не надоесть, всегда они будут внимать ей с такою же радостью и восторгом, с какою внимали Христу слушатели во дни Его земной жизни.

Приходили ко Христу ищущие исцеления телесных недугов : прокаженные, слепые, глухие, немые, хромые, расслабленные, и всех Он исцелял словом или прикосновением. Но наипаче Он был врачом духовных недугов, грехов, подвергающих душу опасности духовной смерти или погибели. Сам Он отнес к себе пророчество Исаии о благодати Св. Духа духовноцелебной: Дух Господень на мне, егоже ради помаза мя, исцелити сокрушенные сердцем (Ис. 61:1). Под сокрушенными сердцем разумеются пораженные сердечною скорбью о своей греховности и готовые впасть в отчаяние о своем спасении. Таковые в большом количестве обращались ко Христу, ища у Него ободрения и утешения. Христос никого из них не отгонял от себя, со всеми ласково беседовал, разделял с ними трапезу, за что навлекал на себя укоризны гордых мнимою своею праведностью фарисеев. Они называли Его другом мытарей и грешников. Он отвечал на эти укоризны: Нe приидох призвати праведники, но грешники на покаяние. Самым гостеприимством их Он пользовался для того, чтобы преподать им духовную пищу, учение о спасении души. Он обращал их на путь истины и даруя им прощение грехов, водворял в их душах мир и радость. Величайшие грешники, которыми гнушались мнимые праведники, явились для всех нас примером покаяния и нравственного совершенства, каковы например блудницы и мытари, взысканные Христом.

Братие! Христос врач душ и телес не престает и не престанет до скончания века являть врачебную силу. Нередко или непосредственно, или же посредством Святых он возвращает здравие людям, пораженным телесною болезнью. Наипаче же Он врачует недуги духовные в таинстве покаяния. Приходи каждый ко Христу, врачу душ, поведай служителю Его о своей духовной болезни и немощи, подобно тому, как ты открываешь телесному врачу свои болезни телесные, – и служитель Христа от Его имени, властью от Него данною, преподаст тебе врачебную благодать, разрешит тебя от уз греховных и укрепит твои силы для борьбы с греховными болезнями спасительною пищею в таинстве причащения. Та же благодать преподается нам на одре болезни в таинстве елеосвящения: сила ее проявляется не только в умиротворении души, но и в укреплении телесных сил для перенесения болезни.

Ко Христу приходили многие страждущие от духов нечистых, и Он исцелял их. Проявление чудодейственной силы Христовой над бесноватыми имело тесную связь с главною целью пришествия Христа на землю. Эта цель состояла не в том, чтобы чудесным образом избавлять людей от частных зол и, между прочим, от беснования, а в том, чтобы вообще однажды навсегда освободить людей от владычества князя тьмы, которое пагубно преимущественно для души, разрушить царство его – царство суеверий, нечистоты и беззаконий всякого рода, и основать благодатное царство – царство истины, чистоты и святости. Частные чудодейственные опыты победы над диаволом, частные исцеления бесноватых были только знамением общей победы царства Христова над царством сатаны, служили только средством к тому, чтобы обратить внимание людей на главную цель Христова служения – явление царства благодати. На эту общую победу и главную цель Сам Христос указал, когда по случаю совершенного Им исцеления одного бесноватого, сказал: «если я Духом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас (наступило) царство Божие» (Мф.12:27), и следственно пришел конец царству тьмы. Главный удар владычеству князя тьмы и подчиненных ему духов нанесен смертью Христа, сошествием Его во ад, воскресением, вознесением на небеса и ниспосланием Св. Духа в виде огненных языков в день Пятидесятницы. К сожалению, опасность от сатанинских искушений не прекращается и в отношении к христианам. Она допускается Господом для того, чтобы дать возможность верующим чрез борьбу с бесовскими искушениями укрепиться в подвигах благочестия и добродетели. Господь Иисус не оставляет их без помощи в этой борьбе. Они торжествуют над искушениями диавольскими силою Христовою, которая совершается в немощи. Эту силу Он подает им через данную Им молитву, в которой научил нас просить Отца небесного, да избавит нас от искушений со стороны лукавого. Успех молитвы о помощи против бесовских искушений зависит немало от одного имени Иисуса, произносимого с верою во всемогущество Его. «Именем Иисусовым бий ратники, несть бо ни единого крепчайшего оружия на небеси и на земли», внушает преподобный Иоанн Лест. Само собой разумеется, что с надеждою на силу Христову в борьбе с бесовскими искушениями должна соединяться собственная наша бдительность, в виду того, что хитрый враг наш, пользуется всяким случаем, даже малейшею беспечностью, чтобы напасть на нас. Бдите, сказал Христос, и молитеся, да не впадете в искушение (Мф.20:41). Это предостережение, сказанное Апостолам, относится и ко всем, угрожаемым бесовскими кознями.

Слава Христу Богу нашему, простирающему на нас Свою благодатную силу к нашему просвещению и духовному исцелению от недугов духовных, особенно от искушений бесовских. Будем с неослабною ревностью дома и в храме внимать Его Божественному слову и научаться истине, будем искать у Него целебной помощи, потребной каждому из нас в духовных болезнях, с не меньшею заботою об их исцелении, как искали ее у Христа во дни земной Его жизни телесно больные.

Поучение 26 ноября ³² в праздник великомученика Георгия Победоносца

В немже злостражду даже до уз, яко злодей, но слово Божие не вяжется (2Тим. 2: 9).

Сии слова содержатся в сегодняшнем апостольском чтении из второго послания к Тимофею. Побуждая Тимофея к неослабной ревности в деле благовествования Христова, Павел указывает ему на свой пример, ибо за свою ревность проповедания евангелия он лишен свободы, заключен в темницу и в узах страдает как бы злодей, хотя слово Божие не вяжется.

Апостол Павел, говоря об узах, разумеет римские узы. Он был два раза в узах в Риме. От первых уз он освободился и даже во время ношения их пользовался некоторою свободою, ибо прибыл в Рим не по обвинению в преступлении, а по желанию оправдаться пред судом кесаря во возводимых на него обвинениях иудеями. Но в другой раз он подвергся заключению в узы и темницу, как бы в наказание за злодеяние. Эту участь разделяли с ним и прочие христиане. Их враги почитали их нетерпимыми в государстве за то, что они не принимали участия в общественных увеселениях, зараженных духом идолопоклонства, отказывались именовать языческого императора господом и богом, клясться его именем, воскурять фимиам пред его статуей, собирались на богослужение по ночам в потаенные места, за что подозревали их в заговоре против правительства, соединялись в общественных собраниях за одною общею трапезою, как братья, за что обвиняемы были в невоздержании и разврате, благоговейно причащались тела и крови Христовой, за что подозреваемы были в людоедстве. Словом, не было ни одного злого глагола, которого бы ни распускали о христианах враги их. И все это христиане терпели за имя Христово, как о сем предсказал Сам Христос (Ин.15:21). Ненавидели христиан потому, что ненавидели Христа, как Он же сказал: аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде (Ин.15:18). Ненависть ко Христу перешла на Его последователей. Почему же Христос сделался предметом ненависти, как со стороны иудеев, так и со стороны язычников? Что касается до иудеев, то причина их ненависти понятна. Они мечтали видеть во Христе земного царя. Христос Иисус не угодил им, не исполнил их ожиданий, ибо царство Его не от мира сего; церковь, Им основанная, есть царство духовное, а не земное. Но не для всех понятно, почему возненавидели Его язычники. В среде языческих народов главными врагами Христа были Римляне. О римлянах известно, что вообще они отличались веротерпимостью. В Риме был Пантеон, посвященный всем богам, какие только чтимы были во всех частях света. Всем им приносимы были жертвы, пред всеми воскурялся фимиам. В Пантеоне стояли статуи всех богов на свете. Но в ряду их не было места одному Христу, которого христиане чтили как Бога. Всех богов Римляне чествовали, а Христа исключили из их числа, презирали и ненавидели. Чем объяснить это? Ничем иным, как только совершенною противоположностью между христианскою верою и всеми языческими. Римляне всех богов языческих признавали истинными, кроме единого истинного Бога. Поклоняясь своим национальным богам, они убеждены были, что и у других народов есть такие же истинные боги, какими они признавали своих, и потому в своем Пантеоне воздавали чужим богам честь вместе со своими, – противоположности между теми и другими не видели. Одна языческая религия не исключала другой языческой, не проповедывала и не требовала ничего существенно противоположного другим языческим верам. Не таково было христианство. Оно отвергало все языческие религии, всех языческим богов признало ложными, всех поклонников их грубыми суеверами, жалкими жертвами обмана, ибо поклоняющиеся им не подозревали, что в лице их кланяются демонам или злым духам, что находятся во власти диавола, который, будучи сам врагом истинного Бога, ослепил и людей враждою против Него. Сами христиане не скрывали своего презрения к языческим богам, при каждом случае глумились над ними и над поклонением им. Теперь понятно, почему Римляне, соблюдавшие веротерпимость в отношении ко всем религиям, ненавидели христианство: ложь ненавидит истину, тьма боится света. Нельзя сомневаться, что сам исконный враг истины вооружал язычников против христианства, хотя они и не подозревали, что служат жалкими орудиями его вражды против истины. К сему должно присовокупить, что христианство явилось противоположным язычеству, и было ненавистно для него не только по учению веры, но и по правилам нравственности. Руководством для нравственной жизни служила для язычников только совесть; но, при незнакомстве с положительным Божественным откровением, языческая совесть во многих случаях являлась заблуждающей, так что язычники имели неясное и смутное представление о различии добра и зла. Многие пороки, гнусные с христианской точки зрения, язычниками не были строго осуждаемы, даже совсем не были осуждаемы, ибо сами боги их были безнравственные существа. Сатурн, пожирающий своих детей, Юпитер, опозоривший себя супружескою неверностью, Вакх – бог пьянства и разгула, Венера – богиня распутства, Меркурий – бог торговых обманов и воровства, – чему доброму могли научить язычника? Распутство было даже одною из принадлежностей чествования иных богов, находило притон в их капищах. Христианская религия, требующая от христиан святости и духовной чистоты, ничего не представляла общего с язычеством в нравственном отношении. Она строго обличала и осуждала языческую нравственность. Что удивительного, если язычники ненавидели христиан, «сиявших яко светила в мире» (Флп. 2:15), учением и жизнью противодействовавших делам тьмы? Что удивительного если ненависть язычников к христианству проявлялась в гонениях против него? Все христиане подвергались этим гонениям, особенно же учители и проповедники христианства. Все почти апостолы скончались мученическою смертью, которая предваряема была бесчисленными и бесчеловечными истязаниями, каковым подвергался и апостол Павел. Последний год своей жизни он томился в Римской темнице, связанный оковами наряду с уголовными преступниками. К счастью, эти оковы и узы не препятствовали успеху его благовествования. Злостражду, говорит он, даже до уз, яко злодей, но слово Божие не вяжется сими узами; оно течет и течет все далее, напояя и насыщая души. Таково особенно было слово Павла. Оно не умолкало даже в темнице. Оно оглашало подобных ему узников, и также приходивших навещать его, из темницы разносилось повсюду и приобретало верующих. Вообще распространению Евангелия Христова, кем бы оно ни было проповедуемо, не препятствовали никакие узы и темницы, никакие муки и самая смерть мучеников. В гонение при Диоклетиане гонители мечтали восторжествовать над христианами истреблением их священных книг, воображая, что христианство само собою должно исчезнуть, если не останется книг, содержащих евангельское учение.

Само собою разумеется, что подобные мечтаний были крайне безрассудны. Этих книг так было много и так бережно они были хранимы, что все их и повсюду никак нельзя было истребить. Но если бы это и было возможно, цель не была бы достигнута. Защитники Евангелия утверждали, что евангельское учение, не только содержится в книгах, но твердо запечатлено в сердцах. Любители слова Христова так дорожили им, что все Евангелие знали на память и в случае истребления священных книг легко могли восстановить текст их и сохранить для потомства в прежнем неповрежденном виде. К счастью, надобности в столь чрезвычайном способе сохранения евангельского учения не оказалось. Списки Евангелия дошли до нас от времен апостольских. Не только Евангелие, но все апостольские послания дошли до нас в первоначальном виде. Что читали и слушали христиане времен апостольских, тоже читаем и слушаем мы. Но дело не в этом одном. Недостаточно только читать и слушать слово Божие, надобно еще правильно разуметь его. С ним знакомы даже еретики и раскольники, но оно не пользует им, ибо искажается ими или превратно толкуется. Благо христианам православной церкви: она есть столп и утверждение истины и потому дает благонадежное руководство к правильному разумению слова Божия. Будем, братие, благоговейно следовать ее руководству при чтении слова Христова и всячески избегать того дерзкого своеволия, с каким толкуют его отчудившиеся от церкви еретики, раскольники и вообще вольнодумцы. С правильным разумением слова Божия будем соединить ревность к жизни благочестивой и добродетельной, согласной с его учением, памятуя, что неслышателие закона праведны пред Богом, но творцы закона, сии оправдятся (Рим. 2:13). .

Поучение в неделю 25-ю по Пятидесятнице

Иди, и ты твори такожде (Лк.10:37).

В сегодняшнем Евангельском чтении повествуется о милосердом самарянине, который оказал сострадание путешественнику, шедшему из Иерусалима в Иерихон и подвергшемуся нападению разбойников. Они ограбили его, изранили, изувечили и бросили на дороге еле живого. Мимо него прошли иудейский священник и левит, не оказав ему помощи, из опасения не попасть бы им самим в руки разбойников. Не так поступил самарянин. Он остановился, поднял несчастного, возлил на его раны вино и елей, перевязал их, посадил его на своего осла, привез в гостиницу и поручил его попечению хозяина гостиницы, оставив ему деньги на необходимые расходы.

В примере милосердого самарянина предлагается нам, братие, учение о милосердии к людям бедствующим. Побуждая к подражанию сему примеру, Господь Иисус сказал законнику, вызвавшему Его изречь притчу о самарянине: иди, и ты твори такожде. Так и поступают истинные христиане по отношению к страждущим от болезней и от других бедствий. Они или непосредственно, лично оказывают им потребную помощь, или чрез посредство человеколюбивых обществ, принявших на себя труд попечения о раненых воинах и вообще находящихся в безвыходном бедственном положении. К числу таковых обществ принадлежит общество так называемого Красного Креста. Оно собирает на сей предмет пожертвования, приготовляет сестер милосердия, которые являются на место военных действий, имеют уход за раненными, не разбирая единоземцев и неприятелей, а в мирное время посылаются в разные места, близкие и отдаленные, во время повальных болезней для попечения о больных. Кроме сего общество Красного Креста принимает на себя заботы о помощи голодающих в неурожайные годы. В текущем году несколько Русских губерний постигнуто неурожаем. Например, в Самарской губернии в продолжение всего лета не было дождя, хлебные растения и травы погибли. Еще больше повредил им сильный моров в мае и августе. Запасов для обсеменения полей, для прокормления себя и скота не осталось. Правительство не жалеет средств для облегчения этого бедствия, но в последнее время неурожайные годы так часто, иногда непрерывно повторяются, что и казенная помощь является недостаточною. Общество Красного Креста значительно содействует правительству в деле благотворения: оно собирает пожертвования посредством подписных листов и кружек, имеющихся для сего при каждой церкви. Кроме того для сборов сих пожертвований особо назначен настоящий воскресный день, в который вспоминается подвиг самарянина Евангельской притчи и в лице его указуется пример для подражания. Не откажемся, братие, от участия в этом святом деле благотворения не только по естественному чувству сострадания, но наипаче по христианскому побуждению. Не забудем, что благотворя бедствующим больным и голодающим, нагим и бесприютным, мы оказываем услугу Самому Христу, Который является в лице их для возбуждения нашего сострадания и на страшном суде своем наречет благотворителей благословенными Отца Своего и скажет им: взалкахся и даете Ми ясти, возжадахся и напоисте Мя, наг и одеясте Мя, болен и посестисте Мене (Мф.25:35–36).

Пример милосердого самарянина научает нас помогать ближним не только в телесных, но и в духовных нуждах. Есть духовные нужды, которые уподобляют человека путешественнику, на иерихонской дороге попавшему в руки разбойников. Вся земная жизнь наша есть не что иное, как путешествие или странствование к небесному отечеству. На этом пути неизбежны встречи с духовными разбойниками, врагами нашего спасения, злыми духами. Они всячески стараются погубить путника посредством искушений на грех. Эта опасность угрожает не только беспечным и неосторожным путникам, но и бдительным в деле спасения души. Случается, что человек весь погружен в молитву, в богомыслие, в самоиспытание и ничем посторонним не занят, и вдруг в душу его вторгаются хульные и нецеломудренные помыслы. Откуда они взялись? Судя по тому, что в душе господствовало противоположное настроение, ничего не имеющее общего с ними, должно полагать, что причины их были вне ее. Духи злобы с разбойническим насилием произвели нападение на душу, возмутили ее внутренний мир, взволновали греховными искушениями. Бесовские искушения часто до такой степени овладевают душою, что она походит на обнаженного и израненного разбойниками путника: она обнажается или лишается благодати Божией, дарованной ей в крещении и служившей для нее великолепною ризою. Она покрывается язвами греховными, которые убивают в ней духовную жизнь, так что без сторонней помощи она не может возвратиться к этой жизни. Главная помощь ожидается в сем случае от благодати Божией, немощная врачующей. Но и со стороны людей может быть оказана не малая услуга погибающему грешнику. Никто не имеет права уклоняться от этой услуги отговорками вроде следующей: это не мое дело, каждому до себя, – куда мне спасать других, хоть самому бы спастись как нибудь». Грешно так говорить: христианин должен помнить заповедь – любить ближнего, как самого себя. Стало быть, если я по любви к себе должен заботиться о своем спасении, то не должна быть мне чужда забота и о спасении ближнего. Не говори: « не прилично навязываться с духовною помощью, когда ее от меня не требуют, предлагать услуги, которых не просят». Нехристианское рассуждение: христианская любовь отличается предупредительностью. При виде угрожаемого погибелью грешника, она не дожидается от него вызова на помощь, справедливо опасаясь, что если будешь ждать сего, то пожалуй и не дождешься, и время к спасению погибающей души будет безвозвратно потеряно. Христианская любовь поступает с нуждающимися в духовной помощи, как поступает Господь с грешниками. Обретохся, говорит Он, неищущим Мене, явлен бых Не вопрошающим о Мне (Ис.65:1). Не говори: «не мое дело входить в духовные нужды ближнего, следить за его душевным состоянием, вразумлять и утешать его, на то есть пастыри церковные, отцы духовные!» Правда, это прямое их дело. К сожалению, не все они принимают его к сердцу. Есть такие между ними, которые поступают в сем случае подобно священнику и левиту, которые, увидев на дороге иерихонской ограбленного и избитого разбойниками путника, прошли мимо него, не оказав ему помощи. Подобные пастыри будут отвечать за свой грех. Грешно ссылаться на них в оправдание своего равнодушие к бедственной участи погибающего грешника. Сам поспеши на помощь ему подобно милосердому самарянину, иначе и тебе придется отвечать пред судом Божиим, как ответит нерадивый пастырь. Отчего у нас гибнут нравственно многие? Оттого, что не встречают нашего участия к себе. Требуют всего от духовных пастырей, но и заботы последних о спасении погибающих оказываются бесплодными, потому что не поддерживаются прочими членами христианского общества. Отчего широкою рекою по лицу земли разливаются неверие, нечестие, разврат, хищничество? Оттого, что зрители этого зла, за немногими исключениями, не почитают себя обязанными противодействовать ему силою нравственного влияния. Отчего с беспримерною дерзостью распространяются среди нас, особенно среди молодежи, противообщественные учения? Оттого, что распространители их не видят дружного, единодушного отпора со стороны людей благомыслящих. Отчего безнравственные люди не стыдятся делать зло? Оттого, что не кого стыдиться, все равнодушно смотрят на них, как будто так и должно быть. Но и усилия благомыслящих людей вразумить и спасти грешников могут быть успешны только под условием благодатной помощи, сообщаемой преимущественно в храмах. Посему, как милосердый самарянин не только сам лично позаботился подать посильную помощь путнику, ограбленному и изувеченному разбойниками, но для окончательного излечения привез его в гостиницу, так и всякий из нас, заботящийся о спасении грешников, не должен думать, что для сего достаточно собственных его усилий; пусть он укажет им святые таинства церкви, имеющие целебную духовную, силу; пусть убедит их почаще посещать храм Божий и по временам от совершителей сих таинств принимать благодать исцеления. Храм есть открытая для всех гостиница, в которой могут найти прибежище и упокоение все духовные странники и пришельцы.

Таковы, братия, уроки, предлагаемые нам в евангельской притче о самарянине. Она учит, нас не только телесному, но и духовному милосердию. Будем внимательны к сему учению и по его руководству упражняться в делах милости телесной и духовной. Аминь.

Поправка. В сентябрьской книжке, поучение в неделю 15-ю по Пятидесятнице, стран. 72, строки 7, 8, 9 напечатано: не иначе можно совместить, как только признав зависимость последней от первой, так чтобы любовью к ближним выражаема была любовь к Богу. Должно читать, не иначе можно совместить, как только признав зависимость любви к ближним от любви к нам бога (1Ин.4:19) .

Поучение в 26-ю неделю по пятидесятнице

Безумие! В сию нощь душу твою истижут от Тебе, а яже угоmoвал ecu, кому будут? (Лк. 12: 20).

Кого это Господь называет безумным? Называет одного богатого землевладельца, которому Господь послал обильный урожай хлеба, так что негде было его поместить. Он решился сломать старые житницы и построить новые с тем, чтобы поместить в них все добро свое и наслаждаться им на много лет. Поведение разбогатевшего землевладельца, по-видимому, было благоразумно. Иной, пожалуй, на его месте поступил бы иначе. Чтобы избавить себя от заботы о том, куда девать обильный урожай и где сберечь его, он, пожалуй, поспешил бы сбыть его в чужие руки, продать за дешевую цену какому-нибудь промышленнику и вырученные деньги расточить в пирах и попойках с приятелями. Это было бы поистине безумно. Не так поступил разбогатевший землевладелец евангельской притчи. Как свойственно всякому благоразумному хозяину, он позаботился убрать свой урожай в просторные житницы и беречь его для собственного продовольствия с тем, чтобы достало его на много лет. Он сообразил, что могут наступить неурожайные годы и на этот случай пригодится ему излишек от урожая. Следовало, по-видимому похвалить его за благоразумное ведение хозяйства, а Господь не похвалил, а назвал его безумным. За что же он заслужил такой отзыв? В чем проявилось его безумие?

Прежде всего оно проявилось в Богозабвении. Он должен был знать, что от Бога происходит всякое даяние благое, что обильным урожаем на своих полях он обязан милости Божией. Не пошли Господь благовременных дождей, ничего бы не уродилось на его полях, несмотря на все труды земледелия. Мало ли других бедствий, делающих бесплодными труды земледельца, напр. от градобития, от саранчи, от червей и т. п. Господь спас поля землевладельца от всех этих бедствий и благословил обильным урожаем. Первым делом надлежало возблагодарить Господа за Его милость, а он не вспомнил Его, как будто ничем не обязан был Ему. Так поступить свойственно было только безумному.

Благоразумно поступил он, что принял меры к сбережению добра; но для кого он счел нужным сберегать его? Он должен был знать, что Господь посылает излишек даров своих одним для того, чтобы делиться с другими. Господь конечно мог бы распределить равномерно свои дары между всеми; но Ему это не угодно. Он так устроил наши земные отношения, чтобы люди богатые, ущедренные от Бога обилием земных благ, взирали на себя как на орудия промышления Божия о бедных и облегчали их участь делами любви и милосердия, и чтобы бедные благодеяниями их побуждаемы были платить им благодарностью. Не будь одолжений с одной стороны и благодарности за них с другой, не было бы благоприятных условий для поддержания братского союза. Какой благоприятный случай разбогатевшему от урожая землевладельцу открылся для благотворения ближним в разнообразных нуждах! Сколько бы добра он мог сделать им и сколько благословений мог бы получить от облагодетельствованных им! Но он не воспользовался этим случаем: Бога не поблагодарил и ближних забыл. Он думал только о себе, радовался тому, что может жить много лет в свое удовольствие, « почивать, есть, пить и веселиться». Пусть другие страдают от голода, от холода, от неимения одежды, обуви, приюта, от болезней и отсутствия врачебной помощи, ему нет до них дела, лишь бы ему одному хорошо жилось. У него много сметливости и благоразумия на то, чтобы устроить свое личное благосостояние, но подумать о благе ближних, рассудить, нельзя ли сделать так, чтобы не он один был доволен и счастлив, но чтобы и другие были довольны и счастливы, не приходило ему в голову. Он был умен для себя, а в отношении к другим являлся поистине безумным. Самолюбие и плотоугодие заглушили в нем здравый смысл. В его расчеты не входило даже то, что ему же было бы лучше, если бы вокруг него не было нищеты, если бы все окружающие его были им довольны за благодеяния и не беспокоили его напоминаниями о своих нуждах. У него недостало даже житейской сообразительности для того, чтобы участием в нуждах и бедствиях людских послужить собственному своему благу. Поистине безумен.

Далее, какое безумие открывается в его понятиях о счастье! По его мнению, чтобы быть счастливым нужно иметь только средства для удовлетворения одних чувственных потребностей и прихотей. Для жизни скотоподобной действительно больше ничего не нужно; но человек не скот; как созданный по образу и подобию Божию, он имеет душу бессмертную, предназначенную к жизни в общении с Богом. Был один мудрец на свете, который тоже пришел к убеждению, что счастье человека состоит в чувственных наслаждениях; он не отказывал себе ни в чем приятном для зрения, для слуха, для гортани, для чрева, для любострастия и располагал обильными средствами, чтобы все это иметь и всем этим наслаждаться. Но надолго ли продолжалось его наслаждение? Все это, наконец, ему надоело, прискучило, и сказал он: « все суета и томление духа. О смехе сказал я: глупость, а о веселии: что оно делает?» (Еккл. 2:12). Ощущение суеты или душевной пустоты непременно должно оставаться в душе каждого миролюбца, ищущего счастья в чувственных увеселениях: они только на время могут потешить душу, и когда человек, привыкший и пристрастившийся к ним, останется наедине с собою и серьезно вникнет в свое душевное состояние, он не может не услышать внутри себя обличающего голоса или упрека, зачем он тратит свои силы на такие пустяки, как чувственное развлечение; он сам себя осудит за легкомыслие и назовет себя безумным. Может быть со временем образумится и богач евангельской притчи, когда собственным опытом убедится в суетности своих мечтаний найти счастье в еде, питье и в веселии. Но, как видно, он не скоро мог дойти до этого убеждения. Он надеется, что его богатства и следственно средств для веселой жизни достанет на много лет. В этом опять нельзя не приметить его безумия. Только безумному свойственно уверять себя, что он долго проживет на свете. «Жизнь человека, сказал Господь пред началом своей притчи, не зависит от изобилия его имения» (Лк.12:15). Т. е. богатство само по себе никому не прибавит лет жизни. В животе и смерти Бог волен, от Него единого зависит продолжение жизни. Случается, что и бедняк долго живет, и богатой скоро умирает, особенно если он изнуряет себя непомерными заботами о скоплении и сбережении богатства и предается неумеренному наслаждению. То и другое ускоряет смерть его, ибо истощают его здоровье. Богач евангельской притчи, мечтая о долголетии, не подумал о том, что долголетие приятно только в соединении с здоровьем, без чего оно только в тягость служит человеку, ибо нездоровый лишен возможности наслаждаться благами жизни. Не подумав об этом, богач поистине заслужил название безумного. Не подумал он также о том, что ожидает его по смерти. Пристрастие к земным благам заглушило в нем мысль о смерти и о судьбе по смерти. Он вел себя так, как будто ему придется вечно жить на этом свете, как будто нет другой жизни, в которой каждому будет воздаяние по делам, в которой каждый пожнет то, что посеял здесь. Вместо того, чтобы мечтать и думать об устроении благосостояния в здешней жизни, ему надлежало бы сколько-нибудь позаботиться о приготовлении к вечности. Устраняя от себя эту заботу, он поистине походил на бессмысленное животное, которое по самой природе своей назначено для одной временной жизни, – следственно поистине безумен.

Пристрастие к земным благам довело его потом до забвения, что умирая, он ничего не возьмет с собою на тот свет. Следовало ему по крайней мере распорядиться о наследстве, принять меры к тому, чтобы оно попало в благонадежные руки, чтобы не расточено было быстро скопленное трудами многих лет. На это ему недостало даже одного житейского благоразумия: поистине безумен. За это-то безумие и вообще за безумие во всех отношениях он и потерпел заслуженное наказание. Ему не дано было дожить не только до глубокой старости, но и до следующего утра. Безумие, изрек ему Господь, в сию нощь душу твою истяжут от Тебе, а яже уготовал ecu, кому будут?

Таковы, братия, горькие плоды любостяжания и пристрастия к земным наслаждениям. Научимся земные блага, даруемые нам по милости Божией, употреблять не для грубого самоугодия, не для служения страстям, но во славу Божию и во благо ближним; научимся взирать на земную жизнь, как на время для приготовления к вечности. Бессмысленно и безумно было бы, зная, что вечная наша судьба зависит ог того, как мы будем пользоваться краткою земною жизнью, проводить ее так, как задумал провести ее разбогатевший от изобильного урожая землевладелец евангельской притчи. Да спасет нас Господь от подобного безумия.

Поучение в день Св. Николая Чудотворца и тезоименитства Государя Императора Николая Александровича, 6-го декабря

И ины овцы имале, яже не суть от двора сею, и тыя Ми подобает привести, и глас Мой услышат, и будет едино стадо и един пастырь (Ион. 10:16).

В сих словах Христа Спасителя, взятых из притчи Его о пастырях, содержится пророчество о судьбе Его Церкви. Во дни земной Своей жизни, Он обращался с проповедию о наступлении царствия Божия к одним только иудеем. Несм послан, сказал Он о Себе, токмо ко овцам дому Израилева (Мф.15: 24). Равно и Апостолам, когда приготовляя их к будущему служению, посылал проповедывать о явлении царствия Божия, Он дал повеление: на путь язык не идите и во град самарянский не внидите, идите же паче ко овцам погибшим дому Израилева (Мф.10:5). Причину такого предпочтения Иудеев язычникам во время земной жизни Иисуса Христа Апостол так объясняет: «Иисус Христос сделался служителем для обрезанных ради истины Божией, чтобы исполнить обещанное отцам» (Рим. 15:8); т. е. надлежало, чтобы истина Божия или верность в исполнении обетований и пророчеств о Христе впервые открылась пред лицом тех, которым известны были эти обетования и пророчества, т. е. пред лицом одних иудеев. Язычники незнакомы были с обетованиями и пророчествами о Христе; для них могли быть важны и убедительны только события, на которых утверждается истина новой веры; следовательно, пока не совершились эти события, т. е. страдания, смерть, воскресение и вознесение Господа на небеса, и потом сошествие на Апостолов Св. Духа, дотоле преждевременно было оглашать язычников новым учением. Особенно преждевременны были бы в сем деле труды Апостолов, которые, доколе не сошел на них Св. Дух, хотя более других посвящены были Спасителем в тайну искупления, не разумели этой тайны и потому не могли передать другим то, чего сами не разумели. Таким образом во дни земной жизни Иисуса Христа язычники оставались вне двора овчаго. И Господь Иисус не привлекал их в общество своих учеников и последователей. Но так как Он пришел для спасения не одних Иудеев, но всех народов, блуждавших в области суеверия и идолопоклонства, то сказал о них: ины овцы имам, яже не супе от двора сего, и тыя Ми подобает привести, разумея под этими иными овцами язычников. Как же Он привел в исполнение свою волю относительно их обращения к вере в Него? Не непосредственно, а чрез Апостолов и преемников их служения. Б одно из явлений Своих по воскресении Он заповедал апостолам: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Св. Духа. И апостолы исполнили сию заповедь. Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенные глаголы их. Как велики были успехи апостольской проповеди между язычниками, можно судить даже по одним посланиям апостола Павла, которые написаны христианам из язычников: к Римлянам, к Коринфянам, Галлатам, Ефесеем, Филиппийцам, Колоссянам, Солунянам. Таким образом, не говоря о всемирном распространении Христовой веры в последующие времена, уже при апостолах совершилось сказанное Христом о язычниках: и глас Мой услышат и будет едино стадо и един пастырь. Чрез обращение язычников к вере во Христа стена, разделявшая их от иудеев, разрушена (Еф. 2:14); тем и другим открыт вход в общий двор, т. е. в Церковь Христову, ибо во Христе Иисусе нет различие между иудеем и язычником, между обрезанным и необрезанным. Так и было в первые дни христианской жизни по сошествии Св. Духа на апостолов, когда иудеи в большом количестве вступали в Церковь Христову, и соединялись по вере с христианами из язычников. Но это продолжалось недолго. Успехи апостольской проповеди между иудеями были кратковременны. По внушению вождей своих иудеи сделались врагами Христовой веры и свою вражду продолжают до сих пор. Тем не менее, пророчество Христа Спасителя о наступлении времени, когда будет едино стадо и един пастырь, непременно должно исполниться. По предсказанию апостола Павла, это случится в конце веков, когда все народы наполнят собою Церковь Христову. Иудеи не захотят тогда остаться одинокими и соединятся с ними в единой Христовой Церкви. И вот тогда-то поистине будет едино стадо под властью единого пастыря Христа.

Скоро ли совершится это, нам неизвестно. Дай Бог, чтобы скорее наступило это время. Но судя по тому, что видим теперь, едва ли можем надеяться на скорое наступление времени полнейшего торжества Христовой Церкви, окончательного водворения на земле единой истинной веры во Христа. Ибо что мы видим теперь? Несмотря на успехи Евангельской проповеди между незнающими веры. Христовой, несмотря на величайшую самоотверженную ревность к ее распространению в странах не христианских, проявляемую миссионерами всех христианских вероисповеданий, число христиан не превышает третьей части всего народонаселения земного шара. Язычников и магометан гораздо больше, чем христиан. К прискорбию, и между христианами нет единства в исповедании одной и той же веры. Как это противно воле Христа Спасителя, в Своей первосвященнической молитве накануне крестной смерти молившегося Отцу Своему: да ecu едино будут: якоже Ты Отче во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ион. 17:21)! Резкое религиозное разномыслие приводит к тому, что многие, даже искренно желающие найти истину, смущаемые зрелищем этого разномыслия, отчаиваются найти ее и доходят до неверия или остаются в неверии. Вер и вероисповеданий, рассуждают они, так много и так они разнообразны, что трудно узнать, какая вера истинная, и потому думают, что лучше не иметь никакой веры. Прислушиваясь к подобным рассуждениям, исходящим от людей, слывущих за весьма умных, многие делаются неверующими не столько по убеждению, сколько по увлечению их примером. Не лучше неверующих так называемые индифферентисты, т. е. безразлично относящиеся к верам. По их мнению, во всякой вере можно спастись, какова бы она ни была, ибо во всякой вере можно угодить Богу честностью, делами благочестия и добродетели. Они не хотят знать, что спасение души есть дело благодати Божией: благодатью есте спасена чрез веру. В деле спасения главная действующая сила есть благодать Божия, даруемая нам по вере в искупительные заслуги Христа Бога, принесшего Себя за нас в жертву на крестном жертвеннике, и следственно по вере в прочие догматы христианского вероучения, имеющие необходимую связь с догматом искупления. Кому недостает этой веры, тот напрасно надеется спастись, как бы он ни был или как бы ни казался благочестивым и добродетельным. Есть, наконец, люди, по мнению которых из многих вер должно предпочитать ту, в какой кто родился. Для каждого, говорят, должна быть обязательна вера родителей, и не следовать их вере грешно. Так рассуждают наши раскольники, которые сколько ни говори им, что вне Церкви нет спасения, в оправдание своего упорства против истины ссылаются на волю родителей, на их завещание крепко дергаться их веры и на угрозу проклятия на переход в православие. Так рассуждают не одни грубые суеверы, но и люди образованные. Не по убеждению, а единственно по уважению к памяти родителей, они почитают священным долгом держаться их веры и непростительным грехом изменить ее на лучшую. Случается, что их удерживает от этого шага опасение прослыть бесчестными людьми за отступление от той веры, в какой они родились. Что сказать на все это? Вера родителей обязательна для детей только в том случае, если она есть истинная вера, Богом преданная и свято хранимая Церковью. А такова есть вера православная, содержимая Церковью от времен апостольских. Счастливы те, которые исповедуют эту веру и сохраняют ее в неизменной чистоте. В ней одной содержится истина. Кому же лучше знать эту истину, как не апостолам, которые учение о ней прияли от Самого Христа, источника истины, утверждены в нем благодатью Св. Духа и предали его ближайшим преемникам своего служения? Вот кого должны мы почитать нашими родоначальниками, нашими отцами по вере, а отнюдь не отцов по плоти и крови. Грешно раскольникам следовать примеру и учению своих отцов по плоти, когда эти отцы сами прервали связь с древнеотеческою Церковью, сами лишили себя спасительной благодати Божией, не имея законных священнослужителей, чрез которых она сообщается в таинствах, не веруя в обетование Христа о неодолимости Его Церкви, осыпая хулами православную Церковь за разность в обрядах, за произношение и начертание имени Иисус, проповедуя нелепое учение о царствовании в церкви антихриста и т. п. Ничего подобного не знала Церковь древнеотеческая. Неправы также против этой древнеотеческой церкви западные христиане, уклонившиеся от нее и следующие несогласным с нею вероучениям, явившимся в позднейшее время, Древняя Церковь не знала учения о непогрешимости папы, о главенстве его над вселенскою Церковью, об исхождении Св. Духа не от одного Отца, но вместе от Сына, о непорочном зачатии Девы Марии, о сверх должных заслугах Святых и т. п. Обличителями этих заблуждение явились в наше время в среде самой Римской церкви так называемые старокатолики, ищущие сближения с православною Церковью. Еще далее уклонились от древнеотеческой церкви отпавшие от Римской церкви общества, исповедующие учения противные не только древнеотеческому учению, но и здравому человеческому смыслу, каково, например, учение о ненадобности поминовения усопших, молитв ко Святым. Не все принадлежащие к этим обществам следуют этому учению, многие из них негодуют на запрещение, например, молиться святым и поступают вопреки этому запрещению. Я знал одного врача из лютеран, который когда заболевал, заказывал молебен к безмездным врачам Косме и Дамиану. Многие из иноверцев, отпадших от Римской церкви, с охотою принимают участие в наших церковных молитвах об усопших, вопреки запрещению их вероисповедания.

За твердость в исповедании древнеотеческой веры, за неизменную верность учению древней церкви, за сохранение этого учения в том виде, как оно передано апостолами в устном слове и письменном, ограждено и разъяснено вселенскими соборами, отцами и учителями церкви, не доброжелатели ее упрекают ее неподвижностью, окаменелостью, отсталостью в сравнении с западными христианскими обществами. Наша церковь действительно отстала от них в том смысле, что она с крайнею недоверчивостью относится к движениям богословской мысли на Западе. Но эта отсталость есть наша честь и слава. Православная церковь потому и есть столп утверждения истины, что бережно хранит ее, твердо в своих руках держит знамя ее, устойчиво выдерживает нападения на нее, не увлекается, подобно западным обществам, всяким ветром учения (Еф. 4:14), всякими новомодными воззрениями, которые во имя истины часто приводят к одной лжи. Если за это упрекают нас в отсталости, мы не только не должны смущаться подобными упреками, напротив, должны благодарить Бога, сподобившего нас принадлежать к церкви, именуемой столпом и утверждением истины и за сие заслужившей упрек в неподвижности. Да сохранит нас Господь в состоянии этой неподвижности. Наш возлюбленный Царь, тезоименитство которого сегодня празднуем, есть первый сын и покровитель православной Греко-российской церкви. Да пребывает она под сенью его непоколебимою и неподвижною в верности хранимой ею истине.

Поучение пред выборами дворянства 1898 г. декабря 16

Иже аще соблазнит единого малых сих верующих в Мя, уне есть ему, да обысится жернов осельский (мельничный жернов, приводимый в движение ослом) на выи его, и потонит в пучине морстей (Мф.18:6).

Радуюсь, видя лицом к лицу досточтимых представителей высшего государственного сословия, в значительном количестве собравшихся в храм Божий для испрошения благословения Божия на выбор из своей среды достойных лиц на разные должности. Но знаю также, что многие из вас служат в земских учреждениях, уездных и губернском. Это обстоятельство дает мне счастливую возможность выразить вам глубокое сочувствие за ваши заботы о благе народа. Вы приходите на помощь народу в его материальных нуждах, например, заботитесь о доставлении продовольствия бедствующим от неурожая, принимаете меры к ослаблению болезней, к улучшению путей сообщения и т. п.; но недовольствуясь этим, вы живо принимаете к сердцу духовные нужды народа, заботитесь о распространении повсюду просвещения, о размножении училищ, о народных чтениях, о книжных складах для снабжения народа полезными для него книгами и наипаче об искоренении господствующих в народе пороков, о благоустроении его нравственной жизни. Все это достойно одобрения и благодарности и делает вам честь. Дай Бог, чтобы ваша ревность об удовлетворении духовных нужд народа награждена была вожделенным успехом. Что же нужно для этого успеха? Нужно, чтобы для сей цели употребляемы были благонадежные средства. Возьмем прежде всего просветительную деятельность, труды для просвещения народа светом истины, для искоренения невежества и заблуждений посредством учения в школах и народных чтений. Все говорят: «ученье свет, не ученье тьма». К сожалению, на деле не всегда так бывает. Иное ученье не только не дает истинного света, но еще напускает на умы непроглядную тьму, наполняет умы превратными понятиями, идущими в разрез с учением веры и нравственности, с порядками жизни гражданской. Было, время, когда образование русского человека состояло главным, образом в знакомстве с церковною книжностью, когда образованным человеком почитали не того, кто обладал мирскою ученостью, но того, кто богат был сведениями, почерпнутыми из книг божественных, т.е. слова Божия и святоотеческих писаний. Это были главные источники просвещения. Знакомство с ними действительно было светом и послужило основанием к поговорке: «ученье свет, не ученье тьма». Она вполне оправдывалась в то время, когда возникла. Что касается до позднейшего времени, особенно до времени, которое мы переживаем, она во многих случаях оказывается несостоятельною, если взять во, внимание, что в наше время учат многому такому, что служит не к просвещению, а к помрачению ума. Похвальна забота о всеобщем обучении народа, так чтобы все были грамотны, все были книжниками. Но если хотите, чтобы это было истинно полезно для всех, надобно, чтобы учители были лица благонадежные по образу мыслей и по нравственной жизни. Можно ли надеяться на это? Для всеобщего обучения потребно множество учителей. Можно ли ручаться, что все они будут благонадежны? Судя по духу времени никак нельзя за это ручаться. Дух вашего времени, господствующий в большей части мыслящих людей, есть дух отрицании и крайнего вольномыслия. Этот дух сказывается особенно в печати. Многие органы гласности, если не большинство их, не скрывают своего нерасположения к Церкви и даже гражданской власти, требуют безусловной веротерпимости, безусловной свободы в исповедании и распространении своих заблуждений раскольникам и прочим сектантам, сочувственно относятся к их открытым порицаниям и хулам против Церкви. Что может быть гнуснее и отвратительнее изуверной секты хлыстов? Что может быть безнравственнее и нечестивее их тайных ночных радений и плотских грехов, совершаемых притом во имя любви Христовой? Что может быть возмутительнее того лицемерного благочестия и набожности, наружного соблюдения церковных уставов о постах и праздниках, каким они прикрывают свои тайные беззакония и стараются обмануть начальство, ускользнуть от законной кары? Однако ж и эти сектанты нашли себе горячего защитника в лице одного из известных русских писателей. Он до небес превозносит их, прославляет их трудолюбие, честность; он уверен в искренности их благочестия и находит несправедливыми строгие законные меры против них. Можно подумать, не принадлежит ли и он сам к этой секте. Нет, он не хлыст, но ему случилось познакомиться с хлыстами. Он провел две ночи в их собраниях, пленился пением их самодельных духовных стихов. Но эти собрания, в которых он участвовал, были простые сходбища и ничего не имели общего с теми сборищами, в которых совершаются радения и свальный грех. В этих сборищах, он не был, ему их не показали, и он введен был в грубое заблуждение, смешав их с открытыми сборищами для обычных развлечений. Много наслышался он от хлыстов жалоб на духовенство, на гонение против них, и всему этому он поверил и свою хвалебную речь о них напечатал в одной из распространенных газет с целью возбудить сочувствие к ним общества ³³.

Вообще, органы гласности, зараженные духом отрицания и вольномыслия, охотно открывают свои страницы для мнений людей предубежденных против Церкви и даже государственного устройства. И читателей таких газет и журналов вряд ли не больше читателей охранительных органов гласности. Что мудреного, если духом вольномыслия и отрицания проникнуты многие из просветителей народа, обучающие в школе и участвующие в народных чтениях? Трудно уследить за ними, трудно усмотреть, как они отравляют народ ядом своих нечистых мудрований. Сами ни во что не веруют и в народе посевают семена неверия. Они растлевают народ не словами только, но и поведением. Они не скрывают своего неуважения к Церкви, не соблюдают постов, не говеют, в храмы Божии не ходят и своим примером соблазняют, особенно молодое поколение, вверяемое их руководству. Строгий ответ дадут Богу наши печальники народного просвещения, если будут пользоваться услугами неблагонамеренных учителей, если этих козлищ будут пускать в свой огород, если дадут себя им в обман. Горе не только обманщикам, но и тем, которые им доверяют. Соблазняющие верующих во Христа заслуживают, по слову Христа Спасителя, потопления в морской пучине с камнем на шее. Похвальна забота о всенародном образовании; но дело не в образовании, а в образователях. Прежде чем покрыть землю русскую непрерывною сетью народных училищ, надлежит позаботиться о приготовлении благонадежных по образу мыслей и нравственной жизни учителей. А это дело очень не легкое в виду зловредного влияния на умы распространяющихся с ужасающею силою учений злонамеренных. Лучше иметь не много школ, снабженных благонадежными учителями, чем много с учителями сомнительных качеств. Радетели просвещения всячески стараются развить в народе охоту к чтению и для сего навязывают ему даровые или дешевыя книжки и устрояют доступные для всех читальни и библиотеки. К сожалению, незаметно разборчивости в выборе этих книг: в число их попадают книги противорелигиозного содержания или не православные и таким образом без нужды увеличивают заботы пастырей Церкви, направленные к противодействию этому злу.

Нельзя не отдать справедливости ревнителям народного блага за то, что они заботятся не только о просвещении народа, но и об улучшении его нравственного состояния. Главное зло, об искоренении которого они стараются, есть пьянство, пагубное в нравственном и хозяйственном отношении. Отчего происходит это зло? От недостатка, говорят, благородных развлечений. В свободное от работ .праздничное время русские _; простолюдины, не зная чем развлечь себя, предаются пьянству и разгулу. Нужно указать им какое нибудь невинное развлечение для того, чтобы отвлечь от грубого и безнравственного. К числу невинных развлечений, по мнению охранителей народной нравственности, принадлежат театральные увеселения или спектакли. Полагают, что удовольствие, доставляемое театральными представлениями, не только невинно, но и нравственно полезно. Многие называют театр общественным училищем; нравственности и желают, чтобы этих училищ развелось как можно больше и чтобы они сделались доступными для простого народа. Не отвергаем, что между произведениями словесного искусства, которые разыгрываются на театральных подмостках, встречаются такие, в которых во имя добра и правды осмеиваются пороки и заблуждения. Но если нельзя отрицать возможности хоть какого-нибудь нравственно благотворного влияния театра на человека, то справедливость требует сказать, что это влияние, как и все искусственные, рассчитанные на воображение и фантазию средства возбуждения нравственного чувства, под конец значительно притупляют его и ослабляют его восприимчивость к другим, более чистым влияниям. Кто привык брать нравственные уроки из сценических представлений, искусственно раздражающих воображение и чувство, тот, как показывает опыт, тяготится учением нравственности, когда оно предлагается ему в чтении слова Божия, в церковных поучениях. Его вкус слишком испорчен для этого, он привык учиться нравственности играя и забавляясь и потому равнодушен к более простому и прямому способу нравоучения. Но если непрочно и даже небезвредно действие на любителей театра тех произведений, в основании которых лежит нравственная мысль, то что сказать о тех из них, которые совсем не имеют в виду нравственной мысли, а одну потеху публики? Что сказать о тех из них, содержанием которых служат обыкновенно какие нибудь безнравственные явления в житейском быту, и от которых требуется, чтобы все изображено было игриво, остроумно, с разными противными нравственному чувству двусмыслиями, хитрыми и лукавыми тонкостями, или без всяких двусмыслий и тонкостей, с явно бесстыдными выходками? Любимою темою таких произведений (большею частью водевили) обыкновеннее всего бывает нарушение супружеской верности и вообще нарушение седьмой заповеди Десятословия. С точки зрения общественной, нравственной и религиозной это нарушение есть тяжкое преступление, заслуживающее строгой кары закона церковного и гражданского, и в действительной жизни совсем несметно, судя по великим бедствиям семейным и общественным, происходящим от этого преступления. Сочинители легких сценических произведений, не обращая внимания на тяжесть этого преступления, смотрят на него только как на предмет шутки и смеха, и как сами злорадно относятся к нему, так и в зрителях стараются возбудить это безнравственное чувство и, к прискорбию, достигают своей цели, находя для себя опору в дурных человеческих склонностях. Игра лицедеев еще более способствует к растлению нравственного чувства в зрителях, ибо чего требуют от них? От них требуют, чтобы они играли безнравственные роли как можно живее и натуральнее; иначе им грозит строгий выговор от газетных судей, зачем они играли свою роль холодно и не постарались или не умели одушевить ее. Лицам, предъявляющим такие требования, нет дела до того, что в числе зрителей этих безнравственных представлений могут находиться люди, еще неиспорченные нравственно, которые впервые познакомятся на сцене с мерзостями порока и, пожалуй, пожелают на собственном опыте изведать то, что видели на сцене. Особенно подвергается этой опасности впечатлительная молодежь: она легко попадает в сеть, которая с таким искусством расставляется для нее на сцене. Святой Иоанн Златоуст рассуждает: «не говори мне, что представляемое в театре есть одно лицедейство. Ибо сие лицедейство многих сделало прелюбодеями, и многие догмы расстроило». Нельзя не признаться, что сказанное Златоустом о современных ему безнравственных зрелищах может быть применено ко многим из сценических представлений, имеющим успех в наше время. Помилуй Бог, если наш народ, непривыкший к театральным представлениям, будет развлекаем ими с целью отучить его от пьянства. Это значило бы от одного зла отвлечь народ к другому злу, не менее тяжкому и пагубному. Пьянство есть отвратительный порок, но оно вредит больше всего телу, и отрезвление сопровождается нередко стыдом и раскаянием. Привычка к развлечениям, доставляемым безнравственными сценическими представлениями, растлевает душу, приучает к бесстыдству, и зрителя уподобляет скомороху, ибо и в действительной жизни он начинает уснащать свою речь словами, слышанными на сцене, также легко смотреть на преступление, как легко относится к ним скоморох.

Досточтимые мужи, к которым я простираю мое слово, суть представители не одного своего сословия, но вместе и земства. Если вы отдали себя на служение благу народа в качестве земских деятелей, надеюсь, вы снисходительно примете к сведению сказанное мною по поводу ложных мнений о просвещении и нравственном воспитании народа, вверяемого вашему попечению. Любовь к народу внушит вам, что нужно сделать, чтобы не отдать его в жертву злонамеренным просветителям и руководителям. Берегите народ от их пагубного влияния, не пускайте в его среду людей неверующих и стремящихся поколебать святую веру в других. Большинство простого народа предано вере отцев. От вас зависит помочь ему сберечь это неоцененное сокровище. Горе тем, которые не только не заботятся об этом, но еще равнодушно смотрят на волков, в овечьей шкуре вторгающихся в среду народа для развращения его. Помните грозное слово Спасителя о соблазнителях, приведенное мною в начале поучения.

Поучение в неделю праотцев, 29-ю по Пятидесятнице

Верою праотцы оправдал еси.

Сегодня совершается память св. праотцев, т.е. ветхозаветных праведников, живших от Адама до Моисея и от Моисея до Христа. Почему память их совершается за несколько дней до праздника Рождества Христова? Потому что она имеет отношение к событью этого праздника. Как мы спасаемся верою в пришедшего Христа, так и они спасались верою во Христа грядущего. Допотопные праотцы утверждаемы были в сей вере преимущественно обетованием, которое дано было нашим прародителям вслед за их грехопадением. Оно состояло в том, что семя жены сотрет главу змия, т.е. от жены родится имеющий победить змия – диавола. Это обетование записанное Моисеем, свято хранимо было праотцами, жившими до потопа, в продолжение 2256 лет. В то время не было писанного слова Божия, и в нем не было нужды: патриархи были живой, самой верной книгой откровений Божиих. Один и тот же человек об одних и тех же богооткровенных истинах мог слышать сам и рассказывать другим несколько сотен лет. В этом свежем и неповрежденном виде первоначальное обетование о Христе дошло до времени всемирного потопа и после потопа передано было Ноем последующим поколениям и вместе с другими обетованиями и пророчествами, данными Аврааму и его ближайшим потомкам, дошло до Моисее и от Моисея сохранялось до Рождества Христова, служа приготовлением людей в приятью Христа, который был предметом ожидания не только для избранного народа, но и для язычников. Нам, верующим в пришедшего Христа, досталось великое преимущество предожидавшими Его; но если они разнообразными путями приготовляемы были к ожидаемому событью Рождества Христова, то мы, дождавшись этого события, приготовляемся к празднованию его.

В чем состоит приготовление к празднику Рождества Христова? Прежде всего в соблюдении поста, начинающегося с 14 ноября, дня памяти апостола Филиппа, и продолжающегося до дня Рождества Христова. Сей пост, как и все посты, установленные Церковью, должен быть проводим в говении и покаянии во грехах для того, чтобы сподобиться нам встретить и провести предстоящий праздник с чистою духовною радостью, ибо таковая радость доступна только тем, которые потщились очистить себя от греховных скверн посредством покаяния. Наше сердце может быть сосудом чистой радости только тогда, когда очистится от пристрастия к чувственным удовольствиям, от самолюбия, от злобы и лукавства. Чем напряженнее наши подвиги для достижения сей цели, тем живее будем ощущать радость праздника, как воздаяние за понесенные труды. В противном случае мы не вкусим духовной радости, нам будет доступна одна чувственная радость. Праздник будет нам дорог только потому, что будем свободны от будничных трудов и получим возможность проводить его в одних чувственных увеселениях.

Далее Церковь приготовляет нас к празднику Рождества Христова тем, что со дня праздника Введения во храм Приснодевы Марии оглашает нас в церковных службах песнопениями, относящимися к Рождеству Христову. Чрез сие она дает нам возможность предвкушать радость грядущего праздника. Как трогательны, как поучительны, как возвышенны эти песнопения! Чтобы убедиться в этом, остановим на сей раз внимание на одном из них, начинающемся словами: Христос рождается, славите... Церковь приглашает нас славить раздающегося Христа, ибо для кого Он родился, для кого сошел с небес, приял от Девы Марии нашу плоть и кровь, и в этой плоти пострадал, и эту кровь пролил на кресте? Для нас, для нашего спасения от вечной погибели. Как же нам не славить Христа, нас ради человек столь безмерно уничижившего Себя? Рождение Христово прежде всех прославили ангелы, воспевшие в минуты Его рождения: Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение. Не для ангелов Христос родился, не для спасения их воплотился, ибо, как не согрешившие, они не имели нужды в этой милости. Но если они по одной любви к нам, как существам, созданным по образу и подобию Божию, сродным с ними по духовной природе и не многим чем умаленным пред ними, славословили родшегося Христа за Его неизреченное милосердие к нам, как нам не славословить Его, не воспевать Его во вся дни живота нашего, наипаче же в праздник Рождества Его? – Христос с небес, срящите. В лице Христа явился к нам небесный гость. Чем знаменитее гость, тем с большим почетом и радостью встречают его. Кто же может быть знаменитее Христа Царя небесного, Царя и Владыки всех видимых и невидимых тварей, сошедшего на нашу бедную землю, едва приметную точку в составе миров вселенной, бесчисленных и неизмеримо громадных, и посетившего бедный человеческий род в качестве милостивого гостя? Если подданный земного царя удостоится счастья видеть его у себя в доме гостем, то с какою радостью, с каким благоговением встречает его! Несравненно большею радостью и благоговением должна быть наполнена наша душа, сретающая Христа, с неба пришедшего к нам в гости. – Христос на земли, возноситеся. Христос гостил на земле в образе человека тридцать три с половиною года и затем в человеческом теле вознесся на небеса.

Своим вознесением на небо Он открыл нам путь на небо. Всякому ли однако доступен вход в небесное царствие, для того чтобы быть там, где и Христос, седяй одесную Бога Отца? Не всякому, а только тому, кто живя на земле, горняя мудрствует, а не земная (Кол. 3: 7), к земным благам и радостям не прилепляется, а помышляет только о благах и радостях царствия небесного. Благо ему: душа его, когда отрешится от тела, легко вознесется на небеса, ибо всегда возносилась туда на крылах богомыслия и молитвы. Итак, если Христос был на земле для того, чтобы возвести нас на небо, то всегда будем готовы к тому, во все дни живота нашего духом будем возноситься на небеса. – Пойте Господеви вся земля. Христос пришел на землю затем, чтобы спасти всех земнородных. Он основал Церковь, в которую должны войти все народы и которая потому называется вселенскою, в отличие от ветхозаветной Церкви, вмещавшей в себе один избранный народ. Итак, пой Господу вся земля, все обитатели вселенной. Дай Бог, чтобы все народы собрались в единую Христову Церковь, чтобы единым сердцем и едиными усты воспевать величие и славу милосердия Божия, явленного в воплощении Сына Божия нас ради человек и нашего ради спасения. – И веселием воспойте людие, яко прославися. Как Израильтяне, чудесно перешедши по осушенному дну Чермного моря, с восторженною радостью воспели Господа, избавившего их от рабства египетского и потопившего в Чермном море погнавшегося за ними Фараона со всем его воинством, так и мы воспоим Господеви с веселием, славно бо прославися, воспоим Христа, спасшего нас от власти духовного фараона – диавола с его бесовским воинством, пришедшего в мир, чтобы разрушать его царство и на развалинах его утвердить свое духовное царство, святую Церковь, неодолимую вратами ада, и незыблемо имеющую пребывать до скончания века. Слава Ему от всех нас во веки веков. Аминь.

Поучение в неделю отец

Книга родства Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова (Mф. 1:1).

В последнюю приготовительную к празднику Рождества Христова неделю, именно в неделю отец, воспоминаются и прославляются Церковью ветхозаветные отцы или предки Иисуса Христа, по плоти, начиная с Авраама. Накую цель имеет это воспоминание в отношении к наступающему празднику? Ту цель, чтобы видно было, что Иисус Христос действительно произошел от родоначальника еврейского народа Авраама и есть потомок Давида царя, что ко Христу относятся обетования, данные Аврааму: «о семени твоем благословятся вси язы́цы земнии» (Быт. 18:22), и Давиду: «престол твой управлен будет до века» (2Цар. 7: 16, Пс. 88:5), т.е. один из потомков его будет вечно царствовать.

Но к одному ли Христу относится родословие Его? Оно относится вместе ко всей новозаветной Церкви, ибо она есть тело Христово, и члены ее имеют сродство со Христом не только по духу, но, можно сказать, по самому телу, как причастники св. Таин тела и крови Христовой. В силу этого, причастия в них течет кровь Христова: они единокровны Ему и единой плоти с Ним. И если Христос, как происшедший от Авраама, единокровен Ему, то и верующие в Христа, можно сказать, единокровны Аврааму и следственно суть потомки его по самому телу. Как и Христос, они суть сыны Авраама, хотя бы произошли от язычников. Они, можно сказать, даже более родственны Аврааму, чем прямые его потомки, если последние не веруют во Христа. Авраам есть отец верующих. Стало быть только верующие суть чада Аврааму. Авраам есть родоначальник избранного народа, т.е. такого народа, который выделен из среды всех народов для хранения истинного богопочтения и составлял особенный удел или достояние Господне и в сем отношение имел преимущество пред всеми народами. Но этого преимущества он не сохранил. Ему первому предоставлено было вступить в новозаветную Церковь, основанную Христом, ему первому надлежало уверовать во Христа и чрез это удержать достоинство избранного народа. К прискорбию, он не воспользовался этою честью, хотя приготовлен был к сему обетованиями и пророчествами о Христе. Вследствие сего преимущество избранного народа перешло к уверовавшим во Христа язычникам. Рассуждая о сем (Рим. 11:16–24), апостол Павел сравнивает не уверовавших во Христа и отвергших Его израильтян с ветвями, отломленными от корня доброго масличного дерева, а язычников, уверовавших во Христа, сравнивает с ветвями дикого масличного дерева, привитыми к корню доброй садовой маслины. Под этим корнем разумеется Авраам, родоначальник Избранного народа. Члены этого народа за то, что отвергли Христа, отвержены Богом и в этом отношении они стали походить на ветви отсеченные от доброй маслины, лишились благодати Божией, подобно тому, как всякая ветвь, отсеченная от дерева, перестает питаться соками его. Эта благодать наследована верующими во Христа из язычников. Они заняли место отверженных израильтян, подобно тому, как привитые к корню доброй маслины ветви дикой маслины заменяют собою природные, но отсеченные ветви того же корня. К сожалению, израильтяне не раскаиваются в том, что не веруют во Христа. Они не признают себя отверженными за это неверие и продолжают гордиться своим происхождением от Авраама, в чем обличал их Иисус Христос, говоря: Аще чада Авраама бысте были, дела Авраамля бысте творили (Ин.8:39). «Авраам есть отец всех верующих в необрезании» (Ин.4:11). Его плотские потомки за свое неверие во Христа потеряли право называть себя его чадами. Этого мало, они потеряли право называть себя чадами даже Господа Бога. «Если бы», сказал им Христос, «Бог был отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не сам от себя пришел, но Он послал Меня. Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он лжец и отец лжи; а как Я истину говорю, то не верите мне» (Ин.8:42,44,45). Какой строгий суд Христа о современных ему иудеях, не только не уверовавших в Него и возненавидевших, но еще собиравшихся убить Его! Можно ли думать, что Авраам, которого они называли своим отцем, единомыслен с ними и что, если бы дожил до Христа, стал бы разделять их вражду к Нему? Нет, он, как отец верующих, стал бы только укорять их в неверии Христу и отрекся бы от родства с ними. Право называть себя чадами его принадлежит только верующим во Христа, хотя бы эти верующие были из числа язычников. Пока они пребывали в язычестве, они походили на ветви дикого лесного дерева, не дающие вкусных плодов; но вступив в общение со Христом верою, они чрез Него вступили в родство с Авраамом и стали походить на ветви привитые к доброму корню. Корень свят, и они освятились и обновились привитием к нему (Рим. 11: 16), и потому должны почитать себя счастливыми, ибо в силу этого привития вступили в права избранного народа. Но если эти права отняты от плотских потомков Авраама, природных ветвей доброй маслины, то нельзя ли опасаться, что они могут быть отняты и у христиан из язычников? Опасение справедливо. Его разделяет апостол Павел, говоря: «не превозносись

пред отломленными ветвями; если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя. Скажешь: ветви отломились, чтобы мне привиться. Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою; не гордись, а бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадить ли и тебя» (Рим. 11:17 – 21). Итак, и нам христианам из язычников грозит та же участь, какая постигла плотских потомков Авраама. Они отвергнуты Богом за неверие во Христа. По той же причине и мы будем отвержены, как ветви отсеченные от доброй маслине. Избежать этой участи мы не иначе можем, как верою, подобною вере Авраама. Он есть отец верующих, следственно и наш отец по вере, чрез которую мы сроднились с ним, как дикие ветви, привитые к доброму корню. Посему если мы дорожим этим родством с Авраамом, то должны подражать его вере, должны беречь это неоцененное сокровище, не увлекаясь искушениями и соблазнами со стороны окружающего нас мира. Подобными искушениями и соблазнами окружен был также Авраам. Он, как и мы, жил в миру, притом среди язычников. Он не чуждался сношений с ними, разделял с ними хлеб-соль, вел с ними житейские дела; но он не заражался их нечестием и безнравственностью. Так вел себя и родной племянник Авраама Лот, который остался верным Богу, живя среди нечестивых Садомлян. Он только «мучился в праведной душе своей, видя и слыша дела беззаконные » (2Пет. 2:8), но не принимал в них участия. Подобно сему должны поступать и мы. Живя среди мира, т.е. общества людей, чуждых христианского духа, равнодушных к вере, если не совсем неверующих, мы должны так настроить свою душу, чтобы приражающиеся к ней от вне искушения и соблазны не встречали в нас сочувствия, чтобы мы, слыша не слышали, видя не видели того, что может поколебать нашу веру и благочестие. Мы должны помнить учение слова Божия об отношении христиан к миру: «не любите мира, ни того, что в мире. Аще кто любит мир», т.е. сочувствует духу мира, духу неверия и нечестия, «в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15). «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы хранить себя неоскверненным от мира» (Иак. 1: 27). Христиане называются «родом святым» (1Пет. 2:9) именно потому, что, помня заповедь Божию: «святи будете, яко Аз свят есмь», не дают себя осквернять мирскою нечистотою, подобно тому, как солнце не оскверняется, касаясь своими лучами всякой нечистоты. Тем не менее «мняйся стояти да блюдется, да не падет» (1Кор. 10:12). Предостерегая от сей опасности христиан, апостол Павел внушает им, чтобы не превозносились пред плотскими потомками Авраама, отринувшими веру во Христа и за то отвергнутыми от Бога. Он выражает надежду, что эти отсеченные ветви, «если не пребудут в неверии, снова привьются к доброму корню маслины» (Рим. 11: 21), и что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников, так что весь Израиль спасется (Рим. 11:25–26). Дай Бог, чтобы это поскорей случилось, чтобы заклятые враги христианской веры обратились к ней и соединились с нами по вере. Но они тогда уверуют во Христа, когда все народы соединены будут верою в Него и пребудут твердыми в ней. Итак, вместо того, чтобы презирать сынов израилевых за их неверие, будем заботиться, чтобы нам самим не впасть в тот же грех и чтобы ревновать не о своем только спасении, но о спасении остающихся в языческом неверии, имея в виду то, что причиною замедления евреев в обращения ко Христу зависит от неполноты Христовой Церкви, до сих пор не имеющей в своем составе большинства язычников.

Поучение в день Рождества Христова

С нами Бог. Разумейте язы́цы и покоряйтеся, услышите даже до последних земли. Могущий покоряйтеся: аще бо паки возможете, паки побеждена будете (Ис. 8: 8, 9).

С нами Бои. Таково значение в русском переводе еврейского слова: Еммануил. Пророчество об Еммануиле, т. е. о Христе Спасителе, произнесено пророком Исаиею за семьсот слишком лет до события Рождества Христова. Поводом к этому пророчеству послужило вторжение в иудейскую землю двух союзных царей сирийского и израильского во дни нечестивого иудейского царя Ахаза. Эти цари задумали общими силами покорить царство иудейское, низвергнуть с престола Ахаза, потомка Давидова, и воцарить на его место намеченного ими одного из иудейских вельмож. Господу Богу угодно было разрушить этот замысел. По Его повелению явился к Ахазу пророк Исаия и объявил ему и всему дому Давидову, что врагам не удастся завоевать царство иудейское, и царственному роду Давидову суждено уцелеть, что из среды его родится от Девы Еммануил, в самом имени которого, означающем: с нами Бог, заключается ручательство спасения от угрожающей царству иудейскому и дому Давидову опасности. Что сей Еммануил есть Христос Сын Божий, имеющий родиться от Девы Марии из рода Давидова, это нам известно из того, что в событии Рождества Христова Евангелие прямо указывает исполнение пророчества Исаии о рождении Еммануила от Девы (Мф.1: 22, 23). В качестве Еммануила, т. е. Бога, помогающего в бедах и нуждах, Христос проявил свою силу прежде всего в спасении иудейского царства и царственного дома Давидова во дни Ахаза. Силу Еммануила пророк изображает в таких чертах: С нами Бог!. Разумейте язы́цы и покоряйтеся, т. е. усилия врагов покорить царство иудейское и ниспровергнуть дом Давидов не будут иметь успеха, потому что тот, кто называется Еммануилом, с нами Бог, не отступит от охраняемого им царства и царского рода, не лишит их своей помощи. Итак разумейте это, примите это к сведению языцы, народы, востающие против царства иудейского, и покоряйтеся, смиритеся, пред силой Еммануила. Услышите, продолжает Исаия, даже до последней земли: не только сопредельные народы должны внимать угрозе Господа покарать врагов Его народа, но и самые отдаленные, живущие на крайних пределах земли, народы и царства пусть знают это и не дерзают воевать против иудейского царства. Могущий покоряйтеся: как бы ни были могучи и сильны враги иудейского царства, им придется испытать неудачу в борьбе с ним и смириться пред Господом, покровительствующим ему. Да не гордятся они временными военными успехами в борьбе с ним, ибо, аще возможете, возьмете верх над ним, паки побеждени будете. Все эти утешительные предсказания о безопасности народа Божия от угрожавших ему союзных царей и отдаленных народов сбылись в точности. Вторгнувшись в землю иудейскую, союзные цари, дошли с своими полчищами до Иерусалима, стеснили его, но не успели овладеть им вследствие того, что Ассирияне произвели нападение на израильское и сирийское царства. Узнав об этом, союзные цари поспешили оставить Иерусалим в покое и возвратились в свои владения для защиты их от неприятеля, пришедшего из дальней Ассирии. Впрочем от тех же самых Ассириян пришлось пострадать иудейскому царству во дни Езекии, сына Ахазова. Они вторглись в пределы Иудеи, наводнили ее своими полчищами, подступили к самому Иерусалиму, но затем, в исполнение грозного предсказания: аще возможете, паки побеждена будете, потерпели страшное поражение под стенами Иерусалима: сто восемьдесят тысяч Ассирийского войска в одну ночь погибло от меча ангела погубляющего (4Цар. 18: 17).

Сильны были враги иудейского царства, оно было беззащитно против них. Но оно находилось под покровительством Еммануила, на стороне слабых был сильный Бог. Аще Бог по нас, то кто на ны (Рим. 8: 31)? С нами Бог. Но так как сей Еммануил есть Христос Спаситель, то несомненно, что, если Он так близок был к ветхозаветному народу, то Он несравненно ближе к новозаветной Церкви. Поразительным свидетельством этой близости служит то, что в лице Христа Бог явился человеком, облекся нашею плотью, которую приял в утробе Девы Марии, жил среди нас во плоти, ничем, особенно по внешнему виду, не отличаясь от прочих людей, входил во все наши нужды, испытал свойственные нам немощи и болезни, потерпел за нас страдания и крестную смерть. Но эта смерть не разлучила Его от нас. Вознесшись с плотью на небо, Он продолжает присутствовать среди нас в своей, основанной Им, Церкви, которая есть тело Его. Члены этого тела, верующие в Него, также близки к Нему, как виноградные ветви к виноградной лозе (Ин.15:4,5), и как они питаются ее соками, так и они питаются Его телом и кровью. Большей близости Бога к человеку не может быть. Поистине с нами Бог! Благодаря столь тесному общению со Христом, Церковь Его будет существовать до скончания века, неодолимая врагами. Враги иудейского царства во дни Ахаза были только образом врагов Христовой Церкви и Самого Христа. Но если первые побеждаемы были силою Еммануила, то не гораздо ли в большей мере Его; победоносная сила должна, проявиться в борьбе с врагами основанное Им новозаветной Церкви? Враждебные действия их начались с самого рождения Христова. Ирод, замысливший погубить новорожденного Христа и с Ним в самом зародыше Его царство, как замышляли погубить царственный дом Давидов соединившиеся против Иудеи цари, – этот Ирод был предтечею всех последующих гонителей Христа и Его Церкви. Но как безуспешны козни их, о том свидетельствует вся история Церкви Христовой. У нее было и теперь есть много врагов в лице язычников, иудеев, безбожников, еретиков, раскольников. Много вреда Они делали и делают Церкви, но она всегда торжествовала и торжествует над ними. Много крови пролили за веру Христову исповедники и мученики в борьбе с гонителями, во этою кровью Церковь украсилась, как «багряницею и виссоном». Она послужила только славе Церкви, как свидетельство непоколебимого мужества ревнителей веры. Много хульных сочинений написано против Церкви, но они имели только временный успех и обречены на забвение, тогда как истина евангелия пребывает во век и книга евангелия в бесчисленном множестве изданий на всех языках распространяется по всему лицу земли и светом своим разгоняет тьму заблуждений и суеверий. Наступит время, когда, по неложному слову Христа, в Церкви Его соединятся все народы, так что будет едино стадо и един пастырь. В судьбе Его Церкви всегда исполнялось и до конца века будет исполняться обетование Его, данное пред вознесением на небо: се Аз с вами до скончания века, обетование равносильное имени Христа – Еммануил: с нами Бог. Сила Еммануила проявляется также в судьбе христианских царств. Кому, как не Ему Русское царство обязано торжеством над могущественным воителем, который в начале истекающего столетия овладел почти всею Европою, но не только не успел покорить православную Россию, но еще при содействии ее потерял власть над покорными ему народами и кончил жизнь в изгнании? – Слава Еммануилу, благодателю нашему! Благодарная память о Его милости, явленной нашим предкам в борьбе с врагами, да не прекращается в грядущих родах и да одушевляет их надеждою на Его всесильную помощь в годины тяжких испытаний. С сею надеждою да соединяется страх Божий, как необходимое условие для привлечения благоволения Божия в борьбе с внешними врагами. Успех в этой борьбе гораздо больше обеспечивается силою Божиею, привлекаемою упованием на Бога и страхом Божиим, чем военною силою. Бог «не силу коня любит, и не к быстрому бегу мужа благоволит: благоволит Господь к боящимся Его и к уповающим на милость Его» (Пс. 146:10).