XVIII. Пасха; исход из Египта

Между тем сам Господь благовременно приготовлял к отшествию избранный народ свой. Он повелел выносить у Египтян драгоценные сосуды и одежды, и с одной стороны, как испытующий сердца, страхом чудес и побуждениями любви, расположил их отдавать в дар или в займы богатство свое иноплеменным; с другой же, как верховный Владыка всех вещей, дал Евреям право на таковое приобретение, в возмездие долговременной работы. – Бог учредил также новый священный год, положив началом его месяц Низан, ближайший к весеннему равноденствию, для того, чтобы Евреи, вступающие как бы в новую жизнь, сохраняли в памяти лето их свободы, и для сего наипаче заповедал празднование величайшего из торжеств древнего и нового Израиля, Пасху.

В десятый день первого месяца каждое семейство, одно или вместе с другим, в случае малочисленности, должно было избрать и отделить, а в четырнадцатый день, вечером, заклать однолетнего непорочного агнца, и омочив кровью его кисть иссона, помазать двери своего дома; кровь сия служит охранительным знамением, чтобы Ангел Господень, в наступавшую таинственную ночь, шедший истребить первенцев Египетских, прошел мимо жилищ Израильских, и это было причиной наименования Пасхи, т. е. прошествия. Сам агнец долженствовал быть испечен огнем и поспешно съеден, с горькими травами, в знак скорого избавления от горького рабства, и посему, ядущие имели на себе знаки готовности к пути, сапоги на ногах и поясы на чреслах и жезлы в руках. Не позволялось сокрушать костей агнца, ни оставлять до утра избытков, но то и другое должно было сжечь немедленно, и остальное время ночи провести в благоговейном бдении, не дерзая выходить за порог дома, окропленного спасительной кровью.

Моисей, именем божьим, повелевая Израилю впервые сотворить Пасху, заповедал её и позднейшим родам, и на вопрос потомков: «что означает такое служение?» велел ответствовать: «Пасха сия есть жертва Господу, спасшему сынов Израильских в день смерти Египтян.» Он позволил приобщаться сей таинственной жертве тем только, которые были посвящены Богу чрез обрезание, первый залог союза Его с верующими, и присоединил в последствии к торжеству Пасхи семидневный праздник опресноков, в знамение чистоты новой духовной жизни, спасенных кровью агнца, и в память того, с какой поспешностью бежали они из Египта, ибо не успели даже заквасить хлеба.

Не приникает ли в душу невольное благоговение к истине Св. Писания, когда, чрез пять тысяч лет, нам еще слышится как бы голос самого Моисея, и мы доселе отвечаем, его словами, вопрошающим нас о Пасхе, которой вся духовная сила перешла к новому Израилю! – Но сколь велико должно быть умиление наше, при той мысли, что агнец пасхальный, закланный для спасения Евреев, был только предзнаменованием Христа, нашей Пасхи, за нас принесенной жертвы, по словам Апостола, (Кор.V.7.) чтобы мы избавились от мысленного Фараона, дьявола, поработившего нас под иго страстей! По дивному созвучию обоих заветов, все указывало в ветхом на события нового: избрание и непорочность жертвы – на безгрешность Агнца, вземлющего грехи мира; спасение кровью его и вкушение жертвы одними обрезанными, – на таинственное приобщение одних верных тела и крови Христовых; само несокрушение костей агнчих повторилось над Распятым, которому воины не перебили голеней, но в тот же вечер предали его гробу, подобно как и от пасхального агнца ничего не долженствовало оставаться до утра. И мы, искупленные божественной кровью, должны также ей приобщаться, как странники, готовые идти в небесную отчизну, подобно Израильтянам препоясанным в путь, и праздновать, как они, Пасху сию, не с одними опресноками, но и с безквасием сердца, чуждого всякой злобы.

С благоговением преклонился народ Израильский пред Моисеем, возвестившим ему слово Божье и свято исполнил первую Пасху. Настала полночь, Господь поразил всякого первенца в земле Египетской, от сидящего на престоле до первенца последней рабыни и всякого скота, и поднялся плач великий, в чертогах Фараона и во всем его царстве, ибо не было дома без мертвеца. Ночью возстал Царь и, призвав Моисея с Аароном, умолял их поспешить в пустыню, со всеми стадами, для принесения жертвы, и отходя благословить его. Так и Египтяне понуждали детей Израилевых оставить их землю, чтобы не погибли все ради них, и дали серебро свое, золото и одежды отходящим, которые не успели даже заквасить хлеба для пути.

Из Рамессы поднялись в путь сыны Израилевы, в числе шести сот тысяч, кроме жен, детей и пришельцев, чрез 215 лет после переселения Иакова, и чрез 430 лет после призвания Авраамова, которому обещал Господь племя безчисленное, как песок моря: – так исполнилось, в краткое время, обещание Божье. Ночью воздвиглась вся вила их из Египта, в ночь Пасхи, и чтобы сохранилась в сердце их память столь дивного избавления, Господь, на первом стане, дал новый закон, устами Моисея: каждый рождающийся первенец, от человека и до скота, должен был посвящаться Богу, так, что всякого первенца жертвенных животных необходимо было приносить в жертву, и выкупать первенца прочих, ценой серебра.

Моисей не повел народ ближним путем Филистимским, чтобы устрашенный оружием преследующих не бежал опять в Египет, но направил в пустыню, к морю Чермному, чтобы там явилась над ним помощь Вышнего, при недостатке всякой защиты человеческой. Он взял с собой и кости Иосифовы, по клятвенному обещанию, данному некогда умирающему Патриарху, и ополчился в пустыне. Господь был с своим народом, и днем предводительствовал столпом облачным, указывая путь идущим, ночью же светил столпом огненным.

Опять ожесточилось сердце Фараона и рабов его, когда услышали о бегстве народа; шесть сот колесниц вооружил Царь и со всеми конниками своими погнался за Израильтянами, которых настиг на берегу моря Чермного. Устрашился народ, при виде ополчения Египетского, и возопил к Моисею: «или мало было гробов в Египте, что ты извел умертвить нас в пустыне? Не умоляли ль мы тебя оставить нас в плену, ибо лучше было бы работать там, нежели здесь погибнуть!» Но Моисей ответствовал: «дерзайте и придет спасение свыше, ибо отныне не увидите более лица Египтян. Господь будет вам поборник, вы же умолкните.» Тогда Господь сказал Моисею: «что вопиешь ко мне? Скажи сынам Израилевым: пусть идут; ты же возьми жезл и простри руку на море, и сухо пройдут посреди него; ожесточится сердце Фараона, прославлюсь во всех колесницах и конницах его, и познают, что Я Господь.»

Ангел Божий, ходивший пред полком в столпе облачном, стал позади, между Израилем и полками Египетскими, и тьма их разделила, так что те и другие не смешались во мраке. Моисей простер руку на море и Господь погнал море, во всю ночь, сильным южным ветром, – море стало сушей, расступилась вода и поднялась стенами, с обеих сторон, для перехода сынов Израильских. Вслед за ними погнались Египтяне, со всеми колесницами, и вот, в стражу утреннюю, воззрел Господь, из столпа огненного, на полк Египетский и смял его, сокрушив колесницы; воскликнули гонители: «побежим от лица гонимых, ибо с ними Господь!» По глаголу Божию, опять простер Моисей руку на море: обратились волны и покрыли бежавших Египтян, с конями и колесницами, так что от всей силы Фараоновой ни один ни остался, все погрязли в пучине. На краю моря со страхом увидели сыны Израилевы трупы изверженных; они уверовали в Бога и его угодника, и Моисей вместе с народом воспел:

«Поем Господу, Он славно прославился: коня и всадника ввергнул в море! Помощник и покровитель был мне во спасение; сей мой Бог и прославлю Его, Бог отца моего и вознесу Его; Господь сокрушающий брани, Господи имя Ему! Колесницы Фараоновы и силу его ввергнул в море; пучиной покрыл их, погрязли в глубине, как камень. Десница Твоя, Господи, прославилась в крепости, десница Твоя сокрушила врагов, и духом ярости Твоей расступилась вода и огустели, как стена, волны посреди моря. – Враг сказал: настигну, разделю корысть, насыщу душу, убью мечем, но Ты послал Духа своего и стер врага, и как олово погряз он во глубине! – Кто подобен Тебе в богах, Господи; кто подобен Тебе, дивному во Святых, творящему чудеса?» И сестра Моисея, пророчица Мариам, взяв в руки тимпан, вместе с девами Израильскими воспела: «поем Господу, Он славно прославился, коня и всадника ввергнул в море!»

Сие дивное прошествие моря Чермного, утвердившее веру избранного народа в Моисея и в Бога, прежде нежели дан был закон в пустыне Синайской, служило вместе и таинственным прообразованием грядущего крещения нашего; ибо Апостол Павел ясно говорит: «не хочу оставить вас, братья, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прешли сквозь море, и все крестились в Моисея, в облаке и в море, и все одну и ту же духовную пищу ели, и все одно и то же духовное питье пили: ибо пили из духовного последующего камня, камень же был Христос.» (1Коринф. Х. 1–4.) Последние слова Апостола относятся к иным, чудным событиям народа Израильского.

От моря Чермного повел его Моисей в пустыню Сур, и после трехдневного, безводного пути, достиг места, от горькой воды названного Мерра. Едва спасенные от Фараона и моря Чермного, уже возроптали на Моисея, доколе, по указанию Божью, не усладил им воды, вложив древо в источник; оттоль пришли они в Елим, где обрели двенадцать источников и семьдесят фиников, и ополчились при водах. Потом весь сонм Израильский двинулся в пустыню Син, недалеко от Синая, и там опять возроптал на вождей своих: «о если бы мы умерли в Египте, когда сидели вокруг котлов, наполненных мясом и пресыщались хлебом! Вот вы извели нас, чтобы уморить голодом в пустыне.» Но Моисей, приняв слово от Господа, который обещал ему послать с неба хлеб, сказал людям: «что мы? Не против нас роптание ваше, но против Бога; завтра увидите славу Его и познаете, что не мы, а Господь извел вас из земли Египетской;» и слава Божья явилась в облаке, среди пустыни, пред лицом народа.

К вечеру налетели стаями перепела и покрыли стан; а на утро выпала, вместе с росой, манна, мелкая как сотренное пшено и белая как лед. «Вот хлеб, который дает вам в пищу Господь,» сказал Моисей, и велел собирать манну на рассвете, по определенной мере на каждого человека, ни меньше, ни больше, ибо всякий избыток гноился. При лучах солнца таяла манна, а в субботу совсем не падала, ради священного дня; посему каждый должен был собрать накануне двойную меру, приучаясь уважать покой субботний. Но чтобы манна сия, сорок лет питавшая в пустыне народ Израильский, на веки сохранилась для него памятником чудного руководительства Божия, Господь велел Моисею взять одну её меру и сохранять всегда в святилище. Спаситель, низшедший на землю, изъяснил высокое её значение: «истинно, говорю вам, не Моисей дал вам хлеб с небес, но Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес, ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. Я есмь хлеб жизни; отцы ваши ели манну и умерли, но ядущий хлеб сей жить будет во век.» (Иоан. VI. 32, 33, 48, 52.)

Опять не было воды, при перемене стана, в Рафидиме, и опять возроптал неблагодарный народ, угрожая побить камнями Моисея; он воззвал к Богу на искушающих; но Господь велел ему идти, пред лицом народа, с жезлом, рассекшим море, и ударить в скалу Хоривскую; ударил Моисей в камень, и камень источил воду в утоление жаждущих; искушением и хулой названо было место. Тогда восстал Амалик, с сильным воинством против Израиля, покушаясь истребить ослабевших, которые отстали позади ополчения; Моисей велел Иисусу, сыну Навина, идти сразиться с врагами; а сам взошел на верх горы, с Аароном и Ором, держа в руках чудодейственный жезл. Доколе руки его были воздвигнуты к небу, одолевал Израиль, но поражался при их опущении, ибо победа следовала не оружию, а молитве; когда же утомились руки Моисеевы, Аарон и Ор стали поддерживать их, до захождения солнца, и сие крестообразное воздвижение даровало победу, в знамение той, которой должен был восторжествовать над землей крест Христов. – На память сей дивной битвы, Моисей воздвигнул алтарь, а в примерное наказание бесчеловечных врагов, Бог велел ему передать потомству свою непременную волю, о истреблении Амаликитов, которая исполнилась уже при Царях Израилевых.

Услышав о дивных судьбах, которые совершились над Моисеем и людьми Израильскими, священник Мадиамский, Иофор, посетил в пустыне зятя и привел к нему жену и детей. Моисей рассказал все бывшее с ним тестю, и он принес всесожжение Богу, единому истинному, ради великих чудес, исполнивших ужасом его сердце. На другой день, видя, что от утра до вечера, сидит Моисей, один пред целым народом, приходящим просить у него суда Божия, Иофор советовал ему облегчить столь тягостный труд, избрав себе в помощь мужей праведных, богобоязливых, смиренных, которых бы мог поставить над тысячами, сотнями и полусотнями и десятками, для рассуждения народа. Одно только неудоборешимое слово должно было восходить до Моисея, как посредника между Богом и людьми, и Моисей поступил по совету мудрого тестя.