Глава III. Цельс и Ориген

1. Значение Цельса и Оригена в истории литературной полемики между эллинизмом и христианством. Цельс, его биография и характеристика его полемики. Ориген и его отношение к эллинской культуре и философии. Мотивы, побудившие Оригена приняться за полемику против Цельса. 2. Цельс как философ. Его учение о Боге и теория демонологии; учение о зле; положение человека в мире; общая характеристика его мировоззрения. 3. Его полемика против иудеев

1.

Имена Цельса и Оригена отмечают собой новое направление в истории полемики между эллинизмом и христианством, когда она от внешних и поверхностных наблюдений, как это мы видим отчасти у Минуция Феликса и в особенности у Лукиана Самосатского, переходит в самую глубь мистических и религиозных вопросов, когда оба миросозерцания, эллинистическое и христианское, выступают во всей своей цельности и ведут полемику на почве центральных и глубочайших вопросов бытия и жизни. Полемика ведется по всем сторонам: общие идеи человеческих упований и чаяний, борьба со злым началом и победа над ним, вопросы о спасении, искуплении, о возможности воплощения Бога в человеке, о воскресении и блаженной жизни чередуются с самыми ничтожными наблюдениями над христианской жизнью, где ни одна черта не остается незатронутой, и все это сопровождается строгим критическим анализом, причем нападающей стороной является Цельс, а защищающейся – Ориген. Интерес к полемике усиливался еще тем обстоятельством, что здесь в беспощадную борьбу вступили две равноправные силы, одинаково усвоившие всю культуру своего времени, изучившие философию и все мистические предания защищаемых ими религий.

Кто был Цельс?⁴²¹ Подробных биографических сведений о нем не сохранилось; неизвестен ни год его рождения, ни год его смерти. Имеются о нем только два более или менее точных сведения. Несомненно, что он был современником Лукиана Самосатского и стоял с ним в близких отношениях, и по его инициативе Лукиан составил свой знаменитый этюд об Александре Абонотейском⁴²². Важнее всего свидетельство Оригена: «История поведала нам двух Цельсов-эпикурейцев: одного, жившего ранее при Нероне (54–68 г.), и этого обличаемого Цельса при Адриане (117–148 г. по P. X.)»⁴²³. Имя Цельса было весьма распространено в Риме, и в особенности часто оно встречается в фамилии Корнилиева и Юлиева дома; среди них значатся астрологи, юристы, врачи и даже императоры во время монархии⁴²⁴. По счету Кейма, лиц с такими именами можно назвать около дюжины⁴²⁵. Свидетельство Оригена, что второй, обличаемый им, Цельс жил во время Антонина Пия и позднее, заслуживает полного внимания науки, так как оно оправдывается многими данными, содержащимися в «Истинном слове» Цельса. Ориген не рассматривает Цельса как современника⁴²⁶, и его полемический труд против христианства не отмечает как пикантную новость дня. Ему знаком этот памятник литературы как замечательное явление литературной полемики с христианством, но явление, давно уже скрывшееся из глаз, которое с трудом могло быть разыскиваемо христианами его времени. Христианство по своей численности превышает языческое население, возникла Великая Церковь. Настало блестящее время эпохи Антонинов; появляется на сцену гностицизм⁴²⁷. Христианская религия запрещена под угрозой смерти, и христиане подвергаются гонениям⁴²⁸ и при помощи Божией умирают⁴²⁹... вместе с Сыном Божиим⁴³⁰. Варвары, наступавшие на Империю, готовы поглотить ее, и требуется всеобщая помощь⁴³¹. Приурочение публикации «Истинного слова» к периоду правления Антонинов имеет за собой и исторические основания; сама политическая ситуация говорит за это; рядом с монархией Цельс упоминает и о множестве властителей, к которым можно причислить время Марка Аврелия и Антонина Пия (147–161), Люция Вера и Марка Аврелия (161–180); Кейм, рассмотрев все исторические и политические отношения эпохи Антонинов, приходит к тому выводу, что составление Цельсом «Истинного слова» падает именно на 178 г. правления Марка Аврелия⁴³². Однако, определение одним годом появления какого-либо сочинения, хронологические данные относительно которого крайне сомнительны, всегда вызывает к себе сомнение; на более верном пути стоит Обэ, определяющий процесс составления «Истинного слова» 171–180 г.г⁴³³. Можно сделать по этому вопросу одно вероятное предположение. Составление Лукианом Самосатским «Абонотейха», предпринятое по поручению Цельса, не могло быть им закончено до смерти Марка Аврелия, так как маг и чародей призван был этим императором на помощь к себе в его войне против квадов и маркоманнов, а так как эта война датируется 175–180 гг., то наиболее правильным выводом из этого может быть тот, что составление и окончательная публикация «Истинного слова» падает на 175–180 гг. правления этого императора⁴³⁴. Местом написания сочинения вероятнее всего был Рим.

Но если внешний процесс жизни Цельса ни хронологически, ни исторически (биография) не может быть точно установлен, то его физиономия как противника и полемиста против христианства со всей яркостью выражается в тех сравнительно многочисленных и достаточно содержательных буквальных цитатах из его «Истинного слова», какие сохранил Ориген в своей апологии против Цельса. Без сомнения, это один из самых основательных и непримиримых противников христианства, всесторонне подготовленных к полемике с ним. Хорошо знакомый с книгами Ветхого и Нового Завета и извлекший из них все, что требовалось в этих целях, прекрасный и опытный наблюдатель современной ему церковной жизни, он подверг в своем «Истинном слове» тщательному рассмотрению всю совокупность религиозных и теоретических идей, составляющих собой самую сущность христианской религии, и раскрыл практическое приложение их к жизни. На первый взгляд можно подумать, что во всей полноте исторических проявлений христианства он не видел ничего, кроме безрассудства, невежества, нелепостей и басней, но это лишь внешняя обстановка полемики, ее случайный атрибут, имеющий лишь постороннее значение и не выражающий существа дела. Основа его полемики глубже и выше. Его центральная идея, проникающая живым нервом всю его полемику против христианства, исчерпывается той основной мыслью, что в христианстве нет ничего нового, кроме учения о воплощении Бога и Сына Его в человеке и воскресения тела, – учений, которые с точки зрения эллинской и здравого разума неприемлемы, – все остальное, что проповедуется христианством, заимствовано из эллинизма; Платон, Гесиод, стоицизм и ряд мистических героев эллинской древности служили главными руководителями и источниками его полемики против христианства. Наивную веру язычников, поклонение идолам он сам отрицает. Он стремился черпать основы полемики в принципиальных точках зрения и последовательно осуществил эту тенденцию в своем «Истинном слове». Главным орудием в его борьбе служит логика, и в этой области он оригинален и почти непобедим. В своей полемике с христианами он является последовательным и настойчивым апологетом эллинизма и, если можно так выразиться, апостолом его, и от христиан он ничего другого не желает, кроме того, чтобы они свои воззрения как-нибудь согласовали с эллинизмом.

Цельс, несомненно, представлял собой личность, получившую достаточное для того времени образование, начитанную в области философии и хорошо знакомую с преданиями эллинской старины. Но он встретил себе и равноправного противника, если только не превосходящего его в глубине мысли, силе логики и всесторонности образования. То был Ориген Александрийский. Имея местом своего учения Александрию, центр тогдашней всемирной культуры, где сталкивались между собой все представители философских школ, разнообразных религиозных кружков, Ориген с молодых лет ознакомился со всем этим многообразным проявлением культуры. Лучшую характеристику Оригена дает его ученик – Григорий, еп. Неокесарийский, и хотя оценка, сделанная им своему великому учителю, страдает преувеличениями, но при некотором понижении его тона может дать ценный материал, почерпнутый Григорием из слышанных им лично лекций Оригена. Христианство, утверждает Ориген, есть венец всякого обучения и всех свободных искусств. Оно – истинный учитель жизни. Только философия дает любителям ее возможность жить по законам разума, и кто правильно желает устроить свою жизнь, тот должен познать самого себя, и тогда он получит искусство преследовать благо и избегать истинно злого. Вне философии невозможно сделаться и благочестивым в отношении к Богу, так как это оказалось бы горькой обидой для человека, которому Бог даровал ум, отличающий его от животных и способный познавать Его⁴³⁵. Из всех других наук он преимущественно восхвалял весь род философов; философия при должных занятиях приносит добрые плоды, божественные добродетели, из которых слагается спокойствие и устойчивое положение душевных движений⁴³⁶. Он повелевает философствовать так, чтобы не отвергать ничего, что существует в литературе, дошедшей от древних ли философов или поэтов, безразлично, кто бы они ни были, греки или варвары, но все должно быть выслушиваемым, кроме атеистов⁴³⁷. Не следует примыкать к одной философской школе и в ней навсегда оставаться; должно изучать различных философов и, отвергая ложное, избирать такую, которая приближает человека к благочестию⁴³⁸.

И эллинистической наукой по естествоведению не следует пренебрегать, так как и ее изучение приносит пользу христианству. Вот высокая, свыше вдохновенная и всеми любимая наука физиология. Надо ли напоминать о священных математиках, всем любезной и непогрешимой геометрии и астрономии, возводящей выше; геометрию он поставляет в основе всех наук, как вернейший и непогрешимый их базис⁴³⁹. Отношение христианства к эллинской философии он прекрасно охарактеризовал в следующей формуле: как евреи похитили у египтян золото и серебро и обратили их в предметы служения Богу, так и христиане похищают всю мудрость греков и обращают их на пользу христианства⁴⁴⁰.

Так вооруженный для борьбы Ориген неохотно взялся за дело полемики. Так, в письме своему другу Амвросию⁴⁴¹ он выражал недоумение, зачем нужно писать опровержение лжесвидетельств Цельса, когда сами дела христиан представляют собой очевидное обличение и учение христианское лучше всяких писаний может опровергать лжесвидетельства и уничтожить убедительность обвинений до полного ниспровержения их силы. И Иисус молчал, когда против Него лжесвидетельствовали (Мф. 26:59–63). Да и невозможно, чтобы нашелся какой-нибудь человек, удостоившийся получить великую любовь во Христе Иисусе, который мог бы поколебаться от слов Цельса и подобных ему людей; но так как среди множества верующих людей или считающих себя верующими некоторые могут прийти в замешательство, то он берет на себя обязанность составить «Апологию против Цельса», в которой он постарается, по мере возможности, дать подходящий ответ на каждое возражение Цельса; да и сочинение Цельса имеет некоторый победительный характер, и сам он отличается смелым умом⁴⁴². Свои восемь книг против Цельса, как и другие свои труды, он издал в правление Филиппа Аравитянина (244–249 гг. Euseb. HE. VI, 36). Так как апология Оригена во всем своем содержании определилась «Истинным словом» Цельса, то и детальное изучение его должно служить исходным пунктом и для оценки его противника.

2. Цельс и его мировоззрение

Цельс выступил на историческую сцену, когда процесс философской мысли эллинизма переживал медленный, но глубоко знаменательный переворот. Скептицизм подорвал всякое доверие к человеческой мысли, и уверенность достигнуть истины путем одного разумного исследования начала постепенно падать. Появилось новое направление, стремившееся отыскать новый источник не в области разумных изысканий, но в преданных религиях, в отдельных философемах, религиях других народов и мистериях прежнего времени. Божество выделяется из мира и мировых явлений, которые мыслятся теперь как нечто недостойное для Его присутствия, способное унизить Его абсолютность. Оно возносится пространственно ввысь, в премирную область и определяется всеми абсолютными предикатами, но так как ни мир, ни человек не могут существовать без откровения, источника истины и блаженства, то оно, это откровение, достигается при помощи различных посредствующих инстанций, божественных сил, Мировой души, демонов. Идея о демонах как посредствующих силах между Богом и миром достаточно развита уже в философии неопифагорейцев. Божество по самой своей природе есть чисто духовное, всецело доброе, блаженное существо, отделенное от всякого соприкосновения с миром, так как всякая связь Его с ним пятнала бы Его абсолютную чистоту. Оно причина всех причин, выше всякого бытия и даже разума. Единица, монада – это признак божественного, двойство – это материя и с ней текучее изменяемое бытие; посредниками между Богом и миром являются числа – идеи, управляющие мировой жизнью. Но еще чаще у неопифагорейцев встречается мысль о демонах как посредниках между Богом и человеком. Следуя древнему орфико-пифагорейскому преданию, по которому демоны не что иное, как человеческие души в их внетелесной жизни, обращающиеся в воздушной атмосфере между Луной и Землей, они приписывали им, как по природе, так и по месту их положения, посредствующую роль между Богом и миром. В их обязанность входило главным образом наказание неправды, но даны при этом и злые демоны, привлекающие людей ко злу⁴⁴³. Наиболее видным представителем начавшего проникать в философию нового течения является Плутарх; следуя Платону, он определяет Божество как истинно сущее, вечное бытие, относительно которого нельзя ничего сказать, кроме того, что Оно существует. Оно просто, несложно, возвышенно, заключающее в себе все совершенства; по причине несравненной чистоты и возвышенности своего существа Оно не может входить ни в какое отношение с земными и преходящими вещами; не может превращаться в материю и смешиваться с телами, возникающими и уничтожающимися. И зло не от Бога, как это склоняется думать Платон, но имеет своей причиной особый принцип, называемый персами Ариманом, египтянами Тифоном, а в греческой мифологии – Адос или Адес. Идея добра и жизни сообщается космосу рядом посредствующих существ. Чистым проявлением Божества признавались вообще светила, видимые боги неопифагорейцев, причем эти светила считаются обиталищем демонов. У Плутарха низшие боги тем более имеют значения, чем чище его понятие о Боге и чем дальше Божество стоит от непосредственного соприкосновения со всем материальным. Светила у него являются небесными богами и среди них первое место занимает Солнце – видимый образ высочайшего Бога. Ниже стоят демоны, посредствующие между Богом и людьми существа: они превосходят людей в знании и силе, хотя вследствие особенностей своей души и тела склонны к чувственности. Их постоянное жилище находится на границе изменяемого и неизменяемого мира над Луной и под Луной. Они являются главнейшими посредниками между Богом и людьми, проводниками божественных откровений, воздействуя на душу иногда невидимо, а иногда посредством видимых тел; они наблюдают за богослужебными проступками, наказывают преступление, берут под свою защиту добродетельных; о злых демонах Плутарх не знал, так как у него имеется особое злое начало⁴⁴⁴. Целлер причисляет Цельса к группе представителей неоплатонической школы, и анализ его «Истинного слова» показывает, что многие из идей этой школы усвоены им.

Учение Цельса о Боге в его существе в большинстве своих пунктов определяется его предшественниками по неоплатонической школе, и если оно вызывает к себе особый интерес, то лишь потому, что некоторые качественные определения введены им в понятие о Боге лишь ввиду полемики с христианством. Всевышний Бог вечен⁴⁴⁵, неизменяем⁴⁴⁶, праведен и свят. Это Логос стоиков, обнимающий собой все⁴⁴⁷, Мировая душа, повсюду разлитая и во всем присутствующая⁴⁴⁸. Он добр, прекрасен и наслаждается блаженством в прекраснейших и несравнимых местах⁴⁴⁹, но в то же время Бог бестелесен⁴⁵⁰, не имеет ни уст, ни голоса⁴⁵¹, ни вида или окраски⁴⁵²; он чужд честолюбия⁴⁵³ и гнева⁴⁵⁴. Нетрудно увидеть, что эти последние качества введены Цельсом в понятие о Божестве исключительно в целях полемики с христианством.

Бог является причиной всего сущего⁴⁵⁵, но ни в каком непосредственном отношении к миру Он стоять не может и потому управляет им посредством демонов. Теория демонологии, намеченная уже его предшественниками по неоплатонической школе, развита им во всем блеске. Демоны – существа духовные, бессмертные и созданные Богом⁴⁵⁶ и являются его ближайшими помощниками в деле мироправления, определяя все его частности и обеспечивая благополучие человеческого рода. Бог даровал демонам такую достаточную власть, что они охраняют в безопасности тех, кто подчиняется их власти и признает их своими господами, а прочих преследуют. Дождь, жара и гром и молния, все плоды земные происходят под их воздействием. И если люди вкушают пищу, пьют вино, наслаждаются фруктами, дышат воздухом и пользуются водой, то это они получают от отдельных демонов, которые уполномочены над каждой отдельной вещью⁴⁵⁷. Так как люди рождаются с телом, то должно исследовать порядок этого мира: если люди наделены телом, то произошло ли это потому, что они должны покаяться в прежних грехах (теория реинкарнаций) или душа погрешила человеческими страстями, так что в определенное время должна была очиститься? Если Эмпедокл говорит, что человеческий род за 30 000 хронологических периодов изгнан из жилища святых, то должно верить, что род человеческий передан в распоряжение особых начальников (демонов)⁴⁵⁸. Люди, живущие на земле, должны выбрать одно из двух: если они не удостаивают приносить службу этим начальникам (демонам), то должны оставаться всегда детьми, никогда не брать себе жен замуж, не рождать детей, одним словом, не делать то, что требуется жизнью; тогда они должны удалиться из мира, не оставив по себе потомства и уничтожить весь род человеческий с поверхности земли. Если же они хотят рождать детей, пользоваться плодами земли и принимать участие как в удовольствиях, так и в страданиях, неизбежно связанных с этой жизнью, то должны уполномоченным (ἐπίτετραμμένοις) и устроителям порядков этой жизни воздавать принадлежащую им честь и исполнять все обязанности жизни, пока не будут исторгнуты из ее уз, чтобы не оказаться неблагодарными в отношении этих властительных духов (демонов), так как это было бы крайне несправедливым, пользуясь всеми этими благодеяниями демонов, им не платить никакой подати⁴⁵⁹.

Разве все в мире не управляется силой и благорасположением Божества; разве все совершающееся в мире не может происходить от богов, ангелов, других демонов и полубогов, получивших свое начало от высочайшего Бога?⁴⁶⁰ Если тебе приятно быть более здоровым, чем больным, более счастливым, чем несчастным, то почему же не почитать и не призывать этих демонов, чтобы избавиться от муки и затруднений, так часто испытываемых людьми?⁴⁶¹ Не должен ли человек, боящийся и почитающий Бога, оказывать соответственное поклонение и почитание тем, которых Он уполномочил такой высокой властью?⁴⁶² Правда, среди людей нередко наблюдается то обстоятельство, когда поступивший на службу уже одному господину, недобросовестно ведет себя, если он поступает на службу другому, нанося тем ущерб и вред первому. Кто обязался служить одному господину, тот не должен принимать на себя никакой другой службы. Но так как Бог не терпит никакого вреда и обиды, то не должно думать о Нем как о полубоге, других демонах (как и о людях). Кто служит многим богам, тот приносит службу великому Богу и создает для Него нечто приятное⁴⁶³.

Но это почитание демонов должно иметь свою меру. Нужно остерегаться того, чтобы находящаяся в связи с этой служебной и неразрывно соединенная с ней из любви к телесному деятельность не отклоняла лучшего в ней и не приводила его в забвение. Нельзя не давать веры мудрым (мужам), утверждающим, что большая часть этих земных демонов склоняется к чувственным удовольствиям, к крови, дыму, фимиаму (воскурению) и не может делать ничего лучшего, как исцелять тело, предсказывать предстоящую судьбу. Почитать демонов полезно, но совершать это при всяком случае запрещает разум⁴⁶⁴.

Доброму и благому началу бытия и окружающей его плероме демонов противолежит материя, источник зла. Философы учили, что вообще трудно познать природу и происхождение зла; для обыкновенного человека достаточно сказать, что зло происходит не от Бога: оно проистекает из материи и пребывает во всех преходящих существах⁴⁶⁵. В мире никогда не существовало ни более, ни менее зла, чем теперь; одна и та же природа всего и происхождение зла одно и то же⁴⁶⁶. Допустим, что тот или другой человек принимает известное явление за зло, но это еще неизвестно, что то, что тебе кажется за зло, другому человеку или всему миру окажется полезным⁴⁶⁷. Так как жизнь истребится злом, то и нравственная цель зла заключается в том, чтобы люди испытывались злом, и потому оно составляет собой нечто необходимое⁴⁶⁸.

Что такое представляет собой человек в мире? Душа от Бога, но тело иной природы, и в этом отношении нет никакого различия между телом летучей мыши, червяка, лягушки и телом человека, так как одна и та же материя, из которой они произошли⁴⁶⁹, и одинаково подвергнуты тленности и изменяемости, и все происходящее от материи смертно⁴⁷⁰. И если кто-нибудь приведет в доказательство преимущества рода человеческого Еврипида: «Солнце и ночь должны служить людям», – то почему больше людям, чем муравьям и мухам? И им ночь служит для покоя и день для деятельности⁴⁷¹. Хотя бы люди и называют себя царями зверей, так как они ловят и употребляют их в пищу, но можно поставить вопрос, как это произошло, что не звери охотятся за людьми и поедают их? Правда, люди теперь имеют в своем распоряжении сети, оружие, собак, но ведь и каждое из животных одарено своим способом защиты и легко может подчинить себе людей⁴⁷². Весьма вероятно, что прежде чем основаны были города и люди изобрели искусство борьбы против зверей посредством сетей и других приемов, звери пожирали людей, и человек лишен был сил защищаться от них⁴⁷³. Таким образом, в этом отношении Бог людей подчинил более зверям, чем зверей человеку⁴⁷⁴. Люди, по-видимому, обладают несомненным преимуществом над зверями в том пункте, что они основали города, начальства и власти, но едва ли и здесь даны какие-либо основания думать об особых привилегиях, дарованных людям. Пчелы имеют одну главу; некоторые из них царствуют и повелевают, другие же повинуются; возникает у них война, они побеждают и истребляют подчинившихся; они строят города и предградия; они работают и помогают друг другу; они привлекают на суд виновных и присуждают их к штрафу; трутней выбрасывают и умерщвляют⁴⁷⁵; подобно тому, как люди приготовляют для себя житницы для запаса на зиму, то же находится и у муравьев, и потому люди не могут ничем гордиться перед муравьями, так как и у муравьев наблюдается своя предусмотрительность: они обгрызают корни деревьев, чтобы, когда они дадут ростки, иметь питание на зиму. Умерших муравьев они отправляют в определенные места и погребают в отеческих домах⁴⁷⁶. Они обладают своим языком и умением дать знать о происходящем. По поводу всякой встречающейся случайности они обсуждают это между собой, чтобы не впасть им в какую-либо опасность на дальнейшем пути. Следовательно, у них существует полнота ума (σύμπλήρωσις λόγου), мысль о каких-то общих идеях и умение выражать их в слове⁴⁷⁷. Если человек и воображает, что он потому превосходит всех животных, что знает Бога и Его существо, то он должен научиться, что и многие звери могут похвалиться, и не без основания, таким же искусством. Что может быть более божественным, как предвидеть и провозвещать будущее? И за это искусство люди должны благодарить зверей, и в особенности птиц. Все человеческое искусство представляет собой не что иное, как наблюдение тех вещей, понимание которых дают человеку звери. И если истинно, что птицы и остальные звери⁴⁷⁸ при помощи известных знаков предсказывают будущее, открытое им Богом, то очевидно, что они должны стоять в ближайшем общении с Богом и должны быть мудрее и более угодны Богу, чем люди. Мудрые люди удостоверяются, что звери ведут между собой разговоры, и более святые по сравнению с людьми. Они (эти мудрые люди) возвещают людям, что они понимают их язык, и что он не ложен. Они доказывают, что если какая птица предсказала, что что-нибудь совершится или будет предпринято в известном месте, то это необходимо произойдет, и они показывают места, где действительно и осуществилось то, что было предсказано птицей⁴⁷⁹. И если бы кто-нибудь взглянул с неба на землю, то нашел ли бы он какое-либо различие между делами человека и действиями пчел и муравьев?⁴⁸⁰

Бог промышляет о всем мире⁴⁸¹, и нет в нем ничего непрочного, чтобы нужно было Ему возобновить или улучшить свое дело⁴⁸². Мир также не создан, как и неразрушим, и столь мало страдает от пожаров и наводнений, что никогда не мог быть уничтожен⁴⁸³.

Рассматриваемое в целом изложенное сейчас мировоззрение Цельса не представляет собой какой-либо новости в истории философии того времени и во всех своих главных пунктах имеет свои прецеденты. Его теория демонов заимствована из неоплатонизма; в своем учении о животных он стоит также на почве общепризнанных воззрений того времени⁴⁸⁴ и имеет своего предшественника в Плутархе, приписывавшем зверям больший разум, чем всем прочим. Вместе с перипатетиками и неопифагорейцами он разделяет учение о вечности мира, но этому не противоречит и то, что вместе с Платоном он принимал периодические опустошения земли посредством пожаров и наводнений⁴⁸⁵. Ориген почти везде называет Цельса последователем Эпикура, отрицавшим Провидение. Как видим, Цельс не отрицал Провидения, он распространял его пределы на весь мир, а не исключительно только на одних людей.

3. Полемика Цельса против иудейства

В историю богооткровенных религий христианство вступило не в качестве совершенно нового фактора, создавшего неизвестное до сих пор и вполне оригинальное мировоззрение. Оно зародилось на хорошо подготовленной почве ветхозаветного учения со всей массой его мистических преданий и рассказов, воспринятых христианской Церковью в свое религиозное миросозерцание. Для Цельса с его достаточным знакомством с главнейшими христианскими источниками (Ветхим и Новым Заветом) эта тесная связь между иудейством и христианством не осталась неизвестной и в системе его полемики против христианства составляет как бы подготовительный отдел к центральному пункту его полемики, которая связана с именем Иисуса Христа. Нужно сначала ознакомиться с национальностью, из которой произошел Христос, с прошлой историей, мировоззрением, чтобы решить вопрос, могла ли она служить местом, достойным для появления в ней Сына Божия. «Христиане, – пишет Цельс, – не знают никакого иного Бога, кроме иудейского. Великая Церковь признает это открыто и принимает все, что иудеи рассказывают о творении мира, что Бог создал его в шесть дней и в седьмой день успокоился⁴⁸⁶... а равно те и другие веруют, что Дух Божий возвестил о единственном снисхождении к людям Спасителя и Искупителя, и лишь спорят между собой о том, придет ли этот Спаситель в мир, или Он уже пришел»⁴⁸⁷.

Что же представляют собой иудеи?

Иудеи суть не что иное, как прогнанные и убежавшие из Египта рабы, не заявившие о себе ничем великим, ни достопримечательным, ни достоинствами, и потому не пользующиеся никаким почтением (у прочих народов). Они всеми силами стараются возвести свое происхождение к первым обманщикам и заблуждающимся людям, употребляя при этом темные и двусмысленные имена, знание которых сокрыто в глубине, и приводя их как (магических) свидетелей, обманывают простых и невежественных людей их истолкованиями⁴⁸⁸. Поэтому и для Моисея было очень легко это прогнанное из Египта стадо рабов обмануть своими колдованиями и увлечь ложью⁴⁸⁹. Так, следуя своему вождю Моисею, эти стражи и пастухи овец поддались грубому обману и уверовали, что Бог един⁴⁹⁰, именуя Его Всевышним, Адонаем небесным, Саваофом или как-нибудь иначе, чтобы всяческими способами похвалиться перед этим миром, хотя совершенно безразлично, называть ли Бога Зевсом, как это делают греки, или каким-либо другим именем, какие встречаются у египтян и индийцев⁴⁹¹; больших познаний в области учения о Боге они никаких не приобрели. И в то время как афиняне, египтяне, аркадцы и фригийцы, высказывая притязания на то, что у них появились первые люди, возникшие из земли, приводят в пользу этого доказательства, иудеи, засевшие в темный уголок земли, рассказывают о сотворении мира в шесть дней, человека и пр.

Правда, Моисей перенял учение о миротворении у мудрых народов и ученых людей, усвоил его и тем снискал себе имя божественного посланника⁴⁹². Тем не менее все его рассказы о миротворении представляют собой пустые мифы-басни, лишенные всякой разумности⁴⁹³. Моисей и пророки, давшие иудеям книги, ничего не знали ни о природе мира, ни о натуре человека, и потому ничего иного не написали, кроме достойного посмеяния. Уже хронологическая продолжительность, какую иудеи дают миру, несостоятельна; они насчитывают ему не более 10 000 лет, между тем как, по свидетельству египтян, с первобытных времен было множество огненных и водных потрясений, и что самый последний потоп не в особенно отдаленные времена⁴⁹⁴ был при Девкалионе⁴⁹⁵. И что можно было придумать более неразумного, как разделение творения на шесть дней, как будто для этого недостаточно было одного дня? И самый процесс творения – не вызывает ли он ряд недоумений? День настал, когда небо не было еще создано, земля не получила своего основания и солнце не начало своего движения? И если рассмотреть этот вопрос с высшей точки, то не представит ли полную безрассудность та мысль, что первый и высший Бог приказывает: да будет то-то в один день, в другой – другое; то же самое в третий, четвертый, пятый и шестой?⁴⁹⁶ В седьмой день Бог перестал работать: не уподобился ли Он при этом ленивому и неблагонравному поденщику, который по исполнении данного ему поручения отказывается от всякого дальнейшего проявления своей энергии?⁴⁹⁷ Невозможно думать, что великий Бог утомился, обрабатывая Своими руками то, чему Он повелел быть⁴⁹⁸.

Ничего не слышав о том, что давно сказано Гесиодом и тысячами богодухновенных мужей, иудеи выдумывают человека, созданного Богом, женщину из ребра, змею, преобладающую над повелением Бога⁴⁹⁹, и, рассказывая какой-то миф, как бы среди старых женщин, возводят самое нечестивое на Бога, столь бессильного изначала и неспособного убедить одного человека, которого Он Сам создал⁵⁰⁰. Потом повествуют о наводнении, о каком-то необыкновенном ящике, перерабатывая и искажая древний рассказ о Девкалионе. Говорят о построении Вавилонской башни, повторяя эллинский рассказ об Алоадах, о погибели в огне Содома и Гоморры, напоминая миф о Гефесте⁵⁰¹, в простой манере рассказывая свои мифологии неразумным мальчикам⁵⁰². Дальше идет речь о необыкновенных и в престарелых годах рождениях⁵⁰³, о злоумышлениях братьев и печали отца, о том, что Бог Своим сыновьям подарил ослов, овец и верблюдов⁵⁰⁴ и праведным дал колодец⁵⁰⁵. Рассказывают о браках⁵⁰⁶ и различных наложницах праведников⁵⁰⁷, о девах и невольницах, о событии с Лотом, напоминающем собой Фиестовы преступления⁵⁰⁸, о враждебности братьев, проданном брате и обманутом отце⁵⁰⁹. Затем являются на сцену рассказы о снах виночерпия и хлебодара, передаче их Иосифу, истолковании их перед Фараоном, о даровании ему второго места после царя, о братьях, продавших его, явившихся в Египет на торг хлеба, о милости, оказанной им братьям, и как проданный брат с помпой перенес гроб отца в Египет. Вся история о Беллерофонте заслуживает не меньшей похвалы, чем сказание об Иосифе⁵¹⁰. Они многочисленно распространились по земле египетской, жили как насельники, занимающиеся скотоводством и обрабатыванием земель египетских, и затем убежали из Египта.

Подобных рассказов так стыдятся разумные из иудеев и христиан, что некоторые применяют к ним аллегорическое истолкование их, но эти наудачу придуманные аллегории более грубы и бессмысленны, чем мифы (басни), так как они то, что никоим образом не может быть поставлено в связь, соединяют при помощи удивительных бессмыслиц⁵¹¹.

Эллинские параллели. Создание жены. «Так, разгневавшись, носитель облаков Зевс повелел Гефесту немедленно смешать землю с водой и дать этой смеси человеческий голос и крепость, лицо же уподобить бессмертным богиням, имеющим прекрасный вид. Афине поручил научить ее искусству ткать, а золотая Афродита должна была излить на ее главу свою красоту, беспредельное желание и заботы об украшении тела. Вложить в нее бесстыдную мысль и обманчивые нравы повелел вестнику богов Меркурию Аргоубийце. Так он сказал; и все послушались Юпитера, Сатурна-царя. Тотчас по приказанию Сатурна преславный хромоногий Гефест сделал из земли женщину, во всем подобную стыдливой девице; препоясала и украсила ее голубоглазая Афина и богиня Грация⁵¹², и почтенная Пифо (Πειθώ)⁵¹³ обложила тело ее золотыми ожерельями, прекрасными волосами. Горы (Ώραι)⁵¹⁴ же увенчали ее весенними цветами, все же ее телесное украшение привела в порядок Афина Паллада. Но в сердце ее обманы, льстивые слова и коварный нрав вложил вестник Меркурий, по приказу разгневанного Юпитера, и имя ей дал вестник богов, назвав эту женщину Пандорой, так как все обитающие на Олимпе принесли к созданию жены (свои дары) на вред любопытным людям...»⁵¹⁵. И немного далее: «Прежде создания (этой жены) люди жили на земле, не чувствуя зла и не употребляя никаких работ; жили без болезней, без печалей, приносящих страсть, так как в печалях люди старятся. И вот эта только что созданная женщина открыла своими руками крышку с большой амфоры и пролила все бедствия и все злое (содержавшееся в ней) – и нанесла людям тяжкие печали. Лишь под краями сосуда осталась и не была излита непобедимая надежда, так как она снова наложила крышку на амфору по совету козой воспитанного, сжимающего облака Юпитера; все же прочее зло водворилось между людьми»⁵¹⁶. Таково происхождение женщины и появление зла в человеческом мире, виновницей которого и явилась созданная всеми богами Пандора.

Рай, змея и падение первого человека изображены в «одном из самых лучших и прекраснейших разговоров», какие сохранились от Сократа: «Когда родилась Афродита, боги совершили пир и на этом пиру между прочим присутствовал Порос (изобилие), сын Метиды (благоразумие); когда они окончили обед, пришла Пения (бедность) просить милостыню, и так как пир еще не совсем закончился, встала при дверях. В этом время Порос, опьяненный нектаром, вышел в сад Юпитера и, отяжелев, заснул. А Пения под гнетом бедности решилась сойтись с Поросом, прилегла к нему и зачала Эроса. Вот почему Эрос, зачатый в день рождения Афродиты, сделался слугой и спутником красавицы, будучи и сам по природе поклонник прекрасного. И, как сын Пороса и Пении, он оказался в следующем положении. Во-первых, он всегда беден и далеко не так нежен и красив, как это полагает большинство людей, но груб, грязен, необут и бесприютен, всегда валяется на спине и без покрова, спит у дверей и на дорогах под открытым небом и при этом, имея природу матери, всегда терпит нужду, но, с другой стороны, походя на своего отца, он всегда в поисках добра и красоты; он мужественно отважен и силен; он меткий стрелок, постоянно строит новые планы, приверженец благоразумия. Он изобретателен; он философствует всю свою жизнь; он великий маг и чародей, он софист, и по натуре своей он не смертен и не бессмертен, но в один и тот же день то цветет и живет полной жизнью, то угасает, то опять оживает вновь. Все, что он не приобретает, постоянно уплывает из его рук, и он никогда не богатеет, но зато и не бедствует. Он занимает среднее место между мудростью и невежеством»⁵¹⁷. Сад Юпитера – это рай Божий; бедность – змея; Порос, который так хитро был искушен бедностью, – человек, приведенный змеей к падению; Эрос – состояние падшего человека⁵¹⁸.

Беллерофонт (Иосиф), сын царя Главка в Коринфе, внук Сизифа или сын Посейдона, любимый богами благородный и мужественный герой, получает это имя от того, что убил коринфянина Беллера. Вследствие этого убийства он убежал к аргосскому царю Прету, который по причине клеветы своей жены Антеи послал юношу к своему тестю, ликийскому царю Иобату, поручив ему убить Беллерофонта, а он решил передать все это дело на суд Химеры. Беллерофонт победил чудовище с помощью крылатого коня Пегаса. Теперь Иобат признал его божественное происхождение и выдал за него дочь⁵¹⁹.

Построение Вавилонской башни. Алоады, сыновья Ифимедеи и Алоэя, носившие имена Ота и Эфиальта. Они вырастали каждый год на аршин в ширину и на сажень в длину, так что, будучи 9 лет от роду, были 9 аршин в ширину и 9 саженей в длину; они грозили самим богам на небесах, стремились поставить Оссу на Пелион (горы Фессалии близ Олимпа); они исполнили бы этот план, если бы Аполлон не умертвил их своими стрелами, прежде чем они достигли юношеского возраста⁵²⁰.

Погибель Содома и Гоморры. Фаэтон, сын Гелиоса, бога Солнца, сделавшись юношей, отыскал своего отца и добился от него, чтобы ему позволено было управлять солнечной колесницей, но так как его слабая рука не могла справляться с солнечными конями, то он уклонялся с прямой дороги то вверх, то вниз, так что зажег небо и землю, и Зевс, чтобы не был разрушен целый мир, должен был поразить его молнией⁵²¹.

Лот с дочерьми и Фиестовы дочери. Атрей, сын Пелопса, властителя Пизы, внук Тантала. Он и брат его Фиест умертвили своего сводного брата Хризиппа, сына Пелопса и нимфы Аксиохи, и должны были вследствие этого бежать от Пелопса. Атрей сделался царем в Микенах, Фиест склонял к любви жену Атрея и потому был изгнан; чтобы отомстить, он посылает сына Атрея, Плисфена, которого он воспитал как своего сына, в Микены умертвить Атрея, который и подвергает его смерти, не зная, что это его собственный сын. После этого он ввиду примирения с Фиестом призывает его обратно в Микены и подает ему за обедом его собственных сыновей, Тантала и Плисфена⁵²².

Итак, все важнейшие события первоначальной истории человечества: о сотворении жены и происхождении от нее зла, рассказы о рае, драконе и падении человечества, о потопе и построении Вавилонской башни имеют свои параллели в эллинизме, которые по своей простоте, а иногда и красоте превышают библейские повествования. Что же остается на долю иудеев?

Иудеи точно удерживают отеческие обычаи, и за это никто их не осудит; но почему они воображают себя более гордыми и разумными, чем все остальные народы и не хотят вступать в общение с другими людьми, как будто это общение с другими сделает их нечистыми? Что же они дают человечеству? Их учение о Боге заимствовано у персов, которые с давних пор имели обыкновение приносить жертвы на горах Юпитеру и всему небесному кругу, называемому ими также Юпитером. И едва ли можно придавать какое-либо особенное значение, что они к своему Богу применяют имена «высочайший», «Адонай» или «Саваоф», а персы называют бога Юпитером, египтяне Аммоном, скифы Папеем⁵²³; не одно ли и то же высочайшее существо почитается под всеми этими именами? Жители Колхиды⁵²⁴ обрезывались и не употребляли в пищу свинины, как и иудеи. Египтяне же не только не обрезывались и не употребляли в пищу свинины, но и запрещали вкушать коз, овец, коров и рыбу. Пифагор и его ученики отказывались питаться даже бобами и всем тем, что обнаруживает в себе жизнь. Откуда же видно, что иудеи приятнее и угоднее Богу, чем остальные народы? Бог посылал им ангелов и вестников так же, как и другим народам, чтобы они жили в облагодетельствованной стране. Всем известны «милость и преимущества», какие даны их земле. Их высокомерие заслуживает наказания. Они не знают великого Бога, но через ложные чудеса Моисея так очарованы и обольщены, что, к своему несчастью, признали его своим учителем⁵²⁵. И в ряду других древних народностей иудеи занимают ничтожное место: так, с древних времен египтяне оставались священным народом; то же нужно сказать о персах и индийцах; иудеи же не только не принадлежат к священным народам, но и должны скоро погибнуть⁵²⁶. Единственная заслуга их состоит в том, что иудеи, став особым народом, сохранили свою религию, закон и предания отцов, восприняли их в полноте и сохраняют до сего дня⁵²⁷.

Что же такое представляет собой иудейство по суждению Цельса? Оно является одной из ничтожнейших рас рода человеческого: это рабы, изгнанные из Египта, забитые в тесном уголке земли и лишенные всяких культурных влияний. Ветхий Завет наполнен абсурдами и баснословием, не имеет под собой никаких разумных оснований и пригоден только для старых женщин и детей. Все, что в нем есть лучшего, – религия и обряды – не составляет его собственности, а заимствовано им от других народов. Бог никогда не оказывал большего покровительства иудеям, чем всем другим народам. Они не принадлежат к числу священных народов и потому должны погибнуть.

Нетрудно заметить, что изложенная сейчас полемика Цельса против иудейства представляет вместе с тем и косвенную полемику против христианства, поскольку Вселенская Церковь усвоила себе весь Ветхий Завет как богодухновенное откровение; это совпадение двойной полемической точки зрения ясно открывается в том, что и в роли главного полемиста против Основателя христианства явится не кто иной, как именно иудей, и эта роль, навязанная Цельсом иудею, с исторической точки зрения вполне понятна. Явившись к иудеям в Палестине, Сын Божий не оправдал их позднейших религиозных ожиданий, в которых Мессия обрисовывался и как Царь, долженствующий истребить все языческие народы и отдать все под владычество иудейства. Разочарование в своих идеалах и политических чаяниях, какое должно было охватить иудея при виде явленного в лице Христа Мессии, создавало из него естественного и горячего врага против Сына Божия; иудей представляет себя лично слушающим, обращаясь к Нему на «ты». Вот почему Цельс принимает на себя маску иудея, чтобы раскрыть свое воззрение на основы христианства.