Слово в неделю Православия и в день восшествия на престол Благочестивейшего Государя Императора АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА, 1886 года.

Аще же и Церковь преслушает,буди

тебе якоже язычник и мытарь (Mф. 18, 17).

Нельзя не заметить, что у нас ныне существуют весьма смутные понятия о церковной власти. Многие думают, что епископам принадлежит только право освящать храмы, рукополагать священнослужителей, управлять духовенством, разрешать некоторый затруднения в брачных делах, выдавать зависящие от них документы и т. под.; а что касается управления обществом верующих, или мирян, то все влияние на них церковной иeрaрxии ограничивают одним правом – учить или проповедывать. Таким образом, у церковной иерархии, с отрицанием ее законной власти наблюдать за поведением членов Церкви, отнимается целая половина ее прав и обязанностей, из чего само собою должно следовать, что в управлении Церковью на целую половину, и даже больше, уменьшаются средства для соблюдения порядка и правильного течения духовной жизни верующих. Отсюда происходят последствия самые печальные: невнимание к изучению и чистому исповеданию веры, к соблюдению воспитательных уставов Церкви и к заповедям Божиим, а затем и крайнее расстройство в нравственной жизни.

Говорят: „учите“. Но как учить того, кто не хочет учиться, и по своему возрасту свободен от принудительных мер к учению? Как разъяснять учение веры тому, кто всякое рассуждение о предметах веры обращает в нескончаемый спор? Как привлекать к исполнению христианских обязанностей тех, которые отвергают самую сущность христианства, его священные догматы и законы? С другой стороны, – где же в роде человеческом какая-нибудь отрасль общественной жизни направляется и руководится одним учением или одними словами? По испорченности людей везде, кроме законов писанных и приказаний словесных, признается необходимою еще власть управляющая, понуждающая, проверяющая, судящая, наказующая и карающая. А разве Церковь имеет дело не с теми же людьми? Разве охранение законов божественных от произвола человеческого в царстве Христовом менее требует наблюдения власти, чем охранение законов государственных и правил общежития в царствах и обществах человеческих? – Очевидно, что и в духовном царстве Церкви власть необходима, и она существует, но ее легко отрицать, не замечать и ей не повиноваться, – потому что она духовная и не вооружена внешними средствами для приведения к повиновению непослушных. Есть ли однако у нее какие-либо средства призывать к повиновению тех, которые ей подчинены по церковным установлениям? Есть,– и средства сильные, хотя условия их проявления совершенно иные, чем вообще у власти человеческой.

Самое великое, самое решительное проявление церковной власти составляет церковное отлучение, или анфематствование, обряд которого совершается православною Церковью в нынешний день в так называемом „Последовании в неделю Православия“. Раскроем основания и смысл этого церковного священнодейcтвия с целью найти в нем изъяснение значения, прав и силы церковной власти.

Не подумайте, что, этот предмет слова не будет соответствовать нашему настоящему торжеству в честь Благочестивейшего Государя нашего и повредить нашему благоговейному и сосредоточенному настроению. Нет, власть церковная основывается также на божественных началах, как и власть самодержавная; она получает силу так же от свободного послушания со стороны христиан, как и власть царская находит высшую свою силу в покорности и любви подданных; она преподает благословение и священное помазание на царство самим царям; она обещает нам не только временное благоденствие, как власть земная, но и вечное спасение, даруемое только властью небесною. Наконец, сочетание власти православной Церкви с властью Царя православного во влиянии на народ православный есть совершеннейшее обеспечение нашего преуспеяния во всех родах человеческой деятельности.

В чем же состоит богодарованная власть священной церковной иерархии? – В хранении, сообщении верующим и наблюдении за правильным употреблением средств спасения, дарованных человечеству Его Искупителем Господом Иисусом Христом и вверенных Им святой его Церкви.

Средства спасения суть, во-первых, – дары благодати Святого Духа, неотлучно пребывающего в Церкви со времени сошествия Его на святых Апостолов, и преемственно сообщаемые через рукоположение епископам и пресвитерам, а через них в святых таинствах и всем верующим по их состоянию и духовным потребностям Это те дары благодати, которые Господь вручил пастырям Церкви в лице Апостолов: приимите Дух Свят; имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Иоан. 20, 22,23). Елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мат. 18, 18).

Во-вторых, – учение веры или священные догматы и заповеди закона Божия, преподанные святыми пророками, Апостолами и Самим Иисусом Христом в Божественном

откровении. Это, по слову Апостола Петра, светильник, сияющий в темном месте, которым мы должны пользоваться, дондеже день озарит и денница возсияет в сердцах наших (2Пет. 1, 19).

В-третьих, – богослужения, чиноположения, и правила жизни и христианского поведения и благочиния, установленные Апостолами и богоносными Отцами Церкви под руководством Духа Божия. Это – уставы Церкви, справедливо называемые воспитательными, или практически руководящими верующих к нравственному совершенству и спасению.

Относительно употребления или применения к жизни членов Церкви этих богодарованных средств спасения, пастырям Церкви или церковной иерархии даны особые полномочия, сущность которых состоит в праве вязать и решить, или в том, что они по усмотрению могут сообщать средства спасения людям и отказывать в них, допускать к ним и запрещать пользование ими. Допущение или дозволение пользования этими средствами может быть полное, или ограниченное; запрещение также может быть частное и временное, или общее и постоянное. Отсюда происходят епитимии или запрещения, как меры временные, исправительные, и совершенные отлучения от общения церковного, или анафематствования, как меры решительные. Относительно временных запрещений или епитимий Апостол Павел говорит епископу Тимофею: обличи, запрети, умоли (2Тим. 4,2). О совершенном отлучении христиан, непокорных руководству пастырей Церкви, говорит Сам Господь: если брат твой Церковь преслушает, буди тебе, якоже язычник и мытарь. Этим правом Церковь всегда пользовалась в отлучении еретиков на святых соборах.

Но давши такие великие права церковной иерархии, Господь возложил на нее и великие обязанности. Пастыри Церкви должны преподавать и изъяснять христианам чистое учение веры под страхом осуждения за небрежение к этому первому их долгу: горе мне есть, аще не благовествую (1Кор.9, 16) – говорит Апостол Павел. Они обязаны пещись о нравственном преуспеянии членов Церкви: взыщу овец Моих от рук их (Иезек. 34, 10) – говорил Господь через пророков еще о ветхозаветных пастырях. Они же обязаны наблюдать за появлением в Церкви и указывать лжеучителей. „ Берегитесь, говорил Господь, лжепророков, которые придут к вам в одеждах овчих, т. е. под видом кротости и благожелательства, внутрь же суть волцы хищницы (Mф. 7, 15). „Если бы даже мы, говорит Апостол Павел, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема“ (Гал. 1, 8). На пастырей Церкви возложена ответственность и за раздаяние даров благодати в святых таинствах недостойным: не дадите святая псом, ни пометайте бисер ваших (жемчуга вашею) пред свиниями, да не поперут их ногами своими, и вращшеся расторгнут вы, т. е. обратившись растерзают вас самих (Mф. 7, 6). Тяжки эти последние слова для нашего слуха, но кто может указать Господу выбор выражений, и кто лучше Его знает, какие животные свойства выражаются в одичавших и озлобленных душах врагов истины? И опыт подтверждает силу этих выражений: не редкость ныне в христианском обществе, что люди без веры принимают св. таинства Церкви, потом хулят их и раздирают Церковь ложными учениями и безнравственными сочинениями. Наконец, на пастырей Церкви, под ответственностью за безопасность и целость стада Христова, возложена обязанность защищать духовное спокойствие и безопасность верующих и благочестно живущих изгнанием из среды их неисправимых соблазнителей и лжеучителей. В Ветхом Завете, по духу того времени, для этой цели повелено было Богом уклонявшихся от истинной веры в идолопоклонство -побивать каменьями со строгим внушением: „истреби зло из среды себя“ (Втор. 17, 7), а в Новом Завете, по его духу любви и кротости, поведено Спасителем нашим – только отделять врагов Церкви от общения с нею, буди тебе якоже язычник и мытарь. Вот откуда происходит анафема.

Кто из людей здравомыслящих может видеть в ней какую-либо напрасную жестокость или несправедливость? Были, правда, некогда связаны с анафемою лишения гражданских прав, преследования, тайные судилища, пытки, казни; были запрещения на свободу научных исследований, на движение просвещения, – но все это в качестве особых постоянных учреждений было не у нас, не в православной Церкви. Если и были у нас преследования разномыслящих, то в виде исключительных явлений под влиянием духа времени и по недостатку ясного сознания духа православной Церкви. Причина же воплей и жалоб наших старых и новых разного рода сектантов ныне состоит в том, что им желательна под предлогом свободы совести, но не дается свобода распространения их ложных учений между православными, или даже и господствования над ними. Мы не погрешим, если силу и смысл анафемы, изрекаемой православной Церковью вредным и неисправимым ее членам, выразим в двух словах: „оставьте нас“. Вы (обратимся к непокорным членам Церкви) не веруете, как Господь повелел нам веровать, вы пренебрегаете Его святыми заповедями, вы уничижаете Его святую благодать, вы издеваетесь над уставами Его Церкви, которую Он создал, которую так любит, которую обещал хранить до конца мира, в которой положил все сокровища Своих искупительных заслуг; вы вносите в эту Церковь свои разрушительные воззрения и учения, вы глумитесь над церковными чиноположениями, обрядами и обычаями; для вас ничто в Церкви не свято, ничто не дорого, ничего вам не нужно, – „оставьте нас“. Мы готовы быть в мире с вами, как со всеми согражданами, неведущими веры и закона Христова; мы можем быть и соседями вашими, и сослуживцами, и сотрудниками в делах общежития, но не в единомыслии относительно предметов веры, не в общении молитв и таинств, не в союзе любви духовной, не в разделении с вами наших надежд и упований, -„оставьте нас“. Вы стали язычниками, отреклись от чистоты и полноты веры Христовой, вы по жизни стали для нас тем, чем были мытари для древних евреев; мы так и понимаем вас, как Господь повелел нам вас разуметь: буди тебе яко язычник и мытарь. На это ваша свободная воля – быть тем, чем вы желаете, а наша обязанность смотреть на вас и относиться к вам так, как нам повелено от Господа Иисуса Христа, в Которого мы веруем и от Которого ожидаем вечного спасения.

Что может быть справедливее, или как ныне любят говорить, либеральнее этих отношений Церкви к ее членам, оказавшимся для нее вредными, заражающими все христианское общество? Рассуждайте, сл.! на началах здравого разума. Они свободны, их свобода при них; они хотят быть философами по образу мыслителей языческих, или произвольно относиться к христианству, к своей Церкви и ее законам, – никто не может силою заставить их мыслить иначе. Но где же видано, в каком человеческом союзе, чтобы люди, сошедшиеся свободно во имя общих начал, приняв общеобязательные правила деятельности,-позволяли некоторым из своих членов, в то время, когда надобно действовать для достижения известных целей, отрицать принятые начала, отвергать правила, глумиться над установленным порядком, уничижать своих союзников? Во всех товариществах, учреждаемых для целей ученых, практических, торговых и т. под., есть обязательные для членов уставы, за нарушение которых виновный исключается из общества. Вы из своих собраний, даже увеселительных, основанных на правилах только благоповедения и приличия, изгоняете нарушителей этих приличий. Можно ли после этого такому учреждению, как Церковь Христова, допустить, чтобы в ней, в ее лоне, в ее общем союзе со смиренными делателями, со страхом содевающими свое спасение (Фил. 2, 12), с истинными подвижниками веры, в союзе с небесною Церковью святых прославленных и Ангелами Божиими, в союзе с Главою Церкви – Самим Иисусом Христом, – были терпимы, по слову Апостола Иуды, „ругатели, поступающие по своим нечестивым похотям, – отделяющие себя от единства веры, душевные, не имеющие духа ?“ (Иуд. 18, 19). Не в праве ли все мы сказать им: „ оставьте нас“!...

Православная Церковь, как свидетельствует ее история, редко, только в крайних опасностях, произносит поименный решительный суд над противящимися ей членами и поражает их отлучением. Она предпочитает, по наставлению Апостола, действовать по отношению к одним „с милостью и рассмотрением, а других спасать страхом, исторгая из огня“, т. е. от опасности погибели (Иуд. 22,23). Это мы и видим в знаменательном „Последовании в неделю Православия“. Ублажая почивших и восхваляя живых подвижников за веру и благочестие, Церковь указывает дух и направление тех вредных ее членов, которые подлежат извержению и отлучению, и призывая их к раскаянию, в случае упорства, где бы и кто бы они ни были, анафематствует их. И как по признакам, указанным Христом Спасителем в предызображении страшного суда Его (Мат. 24, 25), каждый из нас, осматривая свою жизнь и чувствуя, что он по силам исполняет волю Божию, может в духе смирения утешаться надеждою помилования, или же при сознании своих преступлений должен проникаться страхом вечного осуждения; так и при возглашениях Церкви, ублажающей одних и анафематствующей других, каждый из нас может убедиться, почиет ли на нем благословение Церкви, или гремит над главою его гром отлучения. Анафематствуя вредных своих членов, в то же время Церковь этим самым внушает всем, желающим быть ей верными, осторожность в отношении к ним, чтобы спасти неопытных от опасности заразиться их заблуждениями. И только ожесточенное сердце не дрогнет, – только душа, в которой совершенно замер возрожденный благодатью Божией человек, не проникнется страхом при этих грозных возглашениях Церкви. Выслушайте некоторые из них.

„Отрицающим бытие Божие и утверждающим, яко мир сей есть самобытен, и все в нем без Промысла Божия и по случаю бывают, – анафема“.

Глаголющим Бога не быти дух, но плоть, или не быти Его праведна, милосерда, премудра, всеведуща, и подобные хуления произносящим, – анафема “.

„Безумно глаголющим, не нужно быти ко спасению нашему и ко очищению грехов пришествия в мир Сына Божия во плоти, Его вольное страдание, смерть и воскресение, – анафема“.

„Отмещущим бессмертие души, кончину века, суд будущий и воздаяние вечное за добродетели на небесах, а за грехи – осуждение, – анафема “.

„Помышляющим, яко православные Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению и при помазании дарования Святого Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются, и тако дерзающим против их на бунт и измену,-анафема “.

Никто, конечно, из истинно верующих не усомнится, что благословение Церкви, торжественно возглашаемое верными ее членами, не остается для них бесплодным; но относительно противников ее говорят: „ныне таки много свободомыслящих в делах веры, что если станете всех отлучать, то кто в Церкви останется? “ Скажем на это, что Церковь сильна не количеством гнилых членов, но качествами здоровых. Не бойся малое стадо, говорил Господь Апостолам, еще при самом зарождении Церкви, яко благоизволи Отец ваш дати вам царство (Лук. 12, 32). Говорят также, что для свободомыслящих отлучение от Церкви не составляет бедствия, так как в силу его они не верят. И нет в этом ничего удивительного, что они сами так думают, когда и Господь сказал, что при ожесточении сердца люди закрывают свои глаза и затыкают уши, чтобы не видеть, не слышать и не уразуметь истины (Mф. 13, 15), – но что происходит помимо их самих относительно их судьбы, – это иное дело. Православное учение говорит, что гнилые и мертвые члены Церкви до поименного и гласного отсечения их от тела Церкви, которое совершается „видимым действием церковной власти“, отсекаются от него „невидимым действием суда Божия“ (Правосл. Катих. 9 чл. Симв. веры). А такой суд Божий обнаруживается не в мыслях чьих-либо, или словах, но в действительных событиях жизни, в общественном расстройстве и бедствиях. Посмотрите на эти современные волнения в христианском мире, на различные и крайние заблуждения ученых, на помрачение умов в правителях, по местам уже обращающихся в гонителей христианства, на бесплодность и ошибочность современных планов и проектов общественного благоустройства, на затемнение чувства истины и правды в судах, на отупение совести в искателях обогащения, на неразборчивость в выборе удовольствий, на чрезвычайное развитие чувственных страстей, на упадок духовной жизни, бодрости, силы и ревности в делах истинной добродетели,– подумайте обо всем этом тщательно и вы убедитесь, что ток благодати Божией из источника ее, открытого Господом для человечества в Его Церкви, заграждается для неверующих и развращенных, – и действие силы Божией, просвещающей умы и очищающей сердца человеческие, в них прекращается. Христос в Церкви. Здесь раскрывает Свою божественную жизнь Он, – Лоза истинная. Здесь „виноградарь“ Отец небесный нас, как ветви, прививает к этой Лозе и очищает благодатно Святого Духа. И только прирастая духом к этой Лозе и пребывая на ней, как ветви, мы, христиане, можем приносить плод мног. „Кто не пребудет во Мне, говорит Господь, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь и они сгорают; ибо без Меня не можете делать ничего“ (Иоан. 15, 1–6).

Но Церковь, и поражая отлучением непокорных, молится о них: „Пресвятая Троице! сотвори, да приидут в познание вечныя Твоея истины“.

Мы же ныне, молясь за всех вместе со всею Церковью, усугубим нашу молитву, да подаст Господь здравие и долгоденствие „христианского благочестия ревнителю, защитнику и покровителю Христовы Церкве“, Благочестивейшему Государю нашему Императору Александру Александровичу. Да поможет Ему Господь в Его великом царстве благопромыслительно привести просвещение наших молодых поколений в единение с верою Христовою, законы и порядки государственные озарит светом заповедей Божиих, нравы и обычаи своего народа наклонит к соглашению со спасительными уставами Святой Православной Церкви. Аминь.