224. Слово пред благодарственным молебствием за прекращение губительной болезни

Обрете его Иисус в Церкви, и рече ему: се здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет. (Иоан. V. 14).

Обретаемся и мы ныне в церкви, и обретаемся для того, чтобы с благодарением исповедать пред Богом, яко здрави есмы, – некоторые от бывшей болезни, а все от опасения болезни, довольно некратковременного, не для всех легкого, для некоторых же и очень не легкого, когда обязанность звания, или человеколюбие, призывали их к подвигу врачевания болящих, или попечения о болящих.

Обретет ли и нас в Церкви Господь Иисус? Изречет ли и нам Спаситель слово спасения? – Без сомнения, обретает Он нас не только всепроницающим взором Своего всеведения, но и всеоживляющим взором Своего милосердия. И слово, изреченное некогда в обстоятельствах, несколько подобных нашим, изрекает Он и теперь нам посредством Евангелия: «се здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет».

Это сказано было некоему человеку, во Иерусалиме, в притворе близ Овчей купели, в разслаблении тридцать восемь лет тщетно ждавшему излечения водою, которую однажды в год, для одного больного, делало врачебною прикосновение Ангельской силы, доколе наконец явился Владыка времен, стихий и Ангелов, и не требуя ни времени, ни воды, ни Ангела, исцелил раслабленного словом: «востани, возми одр твой и ходи» (Мк.2:9). Исцелитель не все кончил: потому что, убегая славы, поспешил скрыться в народе. Чрез несколько дней, вероятно, в праздник, исцеленный пришел в храм, вероятно, как и мы ныне, чтобы благодарить Бога за свое здравие. Тогда Исцелитель вновь нашел его, и, как прежде в слове подал ему врачевство целительное, так теперь в слове подает врачевство предохранительное: «се здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет».

Если бы мы услышали, что искусный врач излеченному им больному говорит, например: не употребляй впредь такой или такой пищи, – что бы мы подумали? Конечно мы бы подумали: видно излеченный прежде употреблял сию пищу; она, видно, была и причиною болезни; видно, врач предвидит, что и опять она причинит болезнь, если излеченный не перестанет употреблять оную. Подобно сему, что должны мы подумать, слыша слово Господне к исцеленному: «се здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет»? – Видно, исцеленный прежде согрешал; видно, согрешения были причиною его болезни; видно, провидит Божественный Врач, что возобновляемые грехи возобновят зло, в том или другом виде, но еще в большей силе.

Здесь можно спросить, участь ли одного человека представляется в Евангельском повествовании о разслабленном, или с тем вместе открывается общий закон суда над грехом, частию впечатленный в природе, частию приводимый в действие Провидением, хотя не всегда очевидно, не всегда скоро, не всегда одинаково, по видам, степеням и обстоятельствам греха, легкого, тяжкого, вопиющаго, невольного, вольного, по неведению, по увлечению, по пристрастию, борющагося, превозмогающаго, преобладающаго, ненавидимаго, любимаго, окаеваемаго, нераскаянного, исправимаго судом временным, оставляемаго суду вечному? Кто может измерить глубину, изследовать пути Божиих судеб? Кто решится каждаго больного признать осужденным, и всякую болезнь вывескою виновности? Страдал и праведный Иов болезнию, и притом весьма тяжкою. Но нельзя же признать и того, будто на одного Иерусалимского грешника исключительно направлена была строгость суда, за грехи юности, заключившая его на тридцать восемь лет в узы болезни, и, за возможные грехи старости, уготовившая ему еще более тяжкий жребий. След подобного суда виден и в судьбе другаго разслабленного, котораго исцеляя Господь сказал: «отпущаются тебе греси твои» (Мк. 2:5). Очевидно, что, подобно глубоко мудрствующему врачу, Он исцеляет от болезни, действуя на причину болезни. Что видим в сих примерах, то не выражается ли, как закон, в слове Апостольском: «грех в мир вниде, и грехом смерть» (Рим.5:12); – «оброцы греха смерть» (Рим.6:23)? Ибо что есть болезнь, как не отрасль древа смерти, или уменьшенный, неполный прием зелия смерти? Следственно, вместе с смертию и болезнь пришла в мир по дороге, проложенной грехом; а потому очень естественно, если она и ныне приходит тою же дорогою.

Итак, убеждаясь признать существование общаго закона, связующаго болезнь и смерть с грехом, не отвергая впрочем в приложении оного постепенностей, видоизменений и изъятий, не без основания мы можем тем же языком, как Евангелие исцеленному разслабленному, говорить оздравевшему от смертоносной болезни городу: ты был не обыкновенным образом болен; видно, ты более обыкновенного согрешал: теперь ты здрав, берегись же, чтобы не умножать грехов, чтобы не было хуже.

С утешением вспомнить можем некоторыя обнаружения расположений, с какими православныя чада Церкви Московския приняли скорбное посещение Божие. Не только, по мановению Матери Церкви, приняли они участие в общих умилостивительных молитвах, но, возчувствовав собственную потребность умилостивлять Бога, и подкреплять себя пособиями веры, свободным напряжением благочестивого усердия подвигли благоговейно издревле чтимую святыню для принятия, при ея посредстве, благодатной охранительной и целебной силы, и взыскали умножения особенных умилостивительных молений. Более ста таковых молебствий с крестными хождениями совершилось в окрестностях разных храмов и на открытых местах, среди благоговеющаго многолюдства, не опасавшагося и суровости ноябрьского и декабрьского воздуха в болезненное время. К духовной радости священноначалия, оно не имело нужды возбуждать кого либо к сим особенным подвигам благочестия: довольно было только соглашаться на изъявляемыя благочестивыя желания. И почему не думать, что в сих многократных, многочисленных соборах молящихся обрелись, хотя в невеликом числе, хотя, может быть, в числе десяти только, по слову Божию, достаточном для сохранения целаго града, единому Богу ведомыя, праведныя души, которых молитва достигла до пренебесного жертвенника, и приобрела нам то, что рука Божия⁶⁸² не вельми отяготела над нами? – Слава о сем Божию милосердию, не побеждаемому грехами нашими!

Но скроем ли, что приходят на мысль и неутешительныя воспоминания? При виде болезни, которая особенно, как бич, поражает невоздержание, уменьшилось ли между нами невоздержание? В печальное время, когда одни из ближних наших страдали болезнию, другие сострадали болящим, одни умирали, другие оплакивали умирающих, когда следственно сострадательная любовь к ближним и смирение под крепкую руку Божию долженствовали бы сделать постылыми и прекратить увеселения и забавы, уменьшались ли оне по крайней мере? – При сем невольно задумаешься, и еще пожелаешь сказать возлюбленному Богоспасаемому граду: «се здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет». Аминь.