Глава 15. Отец Иоанн о покаянии, посте, терпении

1

Трезвение, молитва, причащение, чтение слова Божия являются не единственными средствами борьбы со злом и обретения даров Святого Духа; к ним принадлежит еще покаяние.

Оно тесно связано с трезвением, то есть с осознанием и отогнанием дурных переживаний, и с молитвой. Покаяние – это скорбь об уже случившихся грехах, погрешностях и о греховном своем состоянии, соединенная с желанием от всего этого избавиться. Кающийся желает избежать дурных последствий своих падений, из которых самое страшное – возможность повторения или даже усиления греха. Каяться можно только перед лицом Господа, в свете Его Божественной Правды.

Самоанализ, хотя бы самый тонкий (имеющий даже интересное название – психоанализ), если он не сопровождается правильной оценкой всего того, что открывается в душе, – есть бесполезное само копание. Что толку ставить диагнозы, когда не знаешь, что есть истинное здоровье и что есть Истина, и даже сомневаешься в том: есть ли она? У кающегося христианина есть то преимущество, что его духовному взору предстоит живая, воплощенная Истина – Христос, перед Лицом Которого он и судит себя.

В предшествующих главах было уже достаточно, со слов отца Иоанна, сказано о том, что есть Божественная жизнь, что есть грех, и тем самым показана и основа покаяния. Слова отца Иоанна о грехе, обусловленные покаянным чувством, суть плоды покаяния, но у него много незабываемых слов и о покаянии в более тесном смысле, и некоторых из них нельзя здесь не привести.

«Каяться – значит в сердце чувствовать ложь, безумие, виновность грехов своих, – значит сознавать, что оскорбили ими своего Творца, Господа, Отца и Благодетеля, бесконечно святого и бесконечно гнушающегося грехом, – значит всею душою желать исправления и заглаживания их», – говорит он, а в другом слове поясняет, что «покаяние есть отрицание греха, война с грехом от всего сердца и помышления, как с нелепой враждой против Бога, против себя, против собственного блага». Еще, согласно его слову: «Как грех есть смерть для души, так святое покаяние есть воскресение ее». Поэтому истинное покаяние требует не повторения грехов, в коих покаялся человек, а неуклонного следования по пути добродетели. По словам отца Иоанна, надо каяться тотчас о совершенном грехе: «Когда сердце твое возмутится… от страсти и с языка твоего будут слетать слова недовольства и вражды…тотчас преклони колена и исповедуй пред Духом Святым согрешение твое…».

В покаянии заключена великая освобождающая и очищающая сила.

«Что твои грехи против милосердия Божия, – пишет он, – каковы бы они ни были, лишь бы только искренно ты каялся в них…». Его собственный опыт подтверждает сказанное: «Сказал Господу грехи с сокрушением сердца – и растаяли; вздохнул, пожалел о грехах – и нет их… Как приходят, так и уходят. Мечта – мечта и есть. Сознал что они мечта, нелепость, безумие, возымел намерение впредь вести себя исправно, – и Бог очистил их чрез Своего служителя и Святые Таинства».

Признаком глубокого покаяния являются покаянные слезы, и отец Иоанн немало говорит об их очищающем значении. «Чрез слезы выходят из сердца греховные нечистоты», – пишет он, и в другом месте: «Если кто из вас имеет дар слез о грехах, тот по опыту знает, какое блаженство плакать о грехах своих или чужих; блаженство неразлучно с плачем евангельским, так что плачущий как бы естественно получает в награду утешение».

Наконец, вот, может быть, одно из самых утешительных слов отца Иоанна о покаянии: «В падении дано человеку больше благодати, чем было до падения. Дивно превосходство благости Твоей пред злобой дьявола».

2

Свою полноту покаяние обретает в исповеди, то есть в Таинстве Покаяния при отпущении грехов через священника. Об исповеди отцом Иоанном сказано много слов самых проникновенных, что и вполне естественно, так как всем известно, как он умел исповедовать. Недаром к нему на исповедь стекались тысячи народа. Вот некоторые мысли его, касающиеся исповеди: «Чем дольше не каемся, тем хуже для нас самих, тем запутаннее узы греховные становятся, тем труднее… давать отчет… тем спокойнее будет на душе, чем искреннее исповедь». А вот другие: «Надо на исповеди без утайки все свои срамные дела духовнику открыть, хотя и больно, и стыдно, позорно, унизительно. В противном случае рана остается неизлеченною и будет болеть… подтачивать душевное здравие… Священник – врач духовный; покажи ему раны, не стыдясь… Ведь духовник – твой отец духовный, который должен любить тебя больше твоих родных отца и матери, ибо Христова любовь выше плотской, естественной любви, – за тебя он должен дать ответ Богу. Отчего жизнь наша стала так нечиста, исполнена страстей?… Оттого, что весьма многие скрывают свои душевные… язвы…».

Наконец, очень значительны следующие слова: «Вы не видите своих грехов? Молитесь Богу, чтобы Он дал вам видеть их. Вот первый весьма важный грех наш тот, что мы, будучи великими грешниками, не чувствуем, что мы грешники». «Еще мы страдаем самым великим грехом неблагодарности к Богу, нелюбви к Нему».

Свидетельствовал отец Иоанн не только о том, как надо исповедоваться, но и о том, как надо исповедовать, и как нелегко, порой очень нелегко это делать: «Боже мой, как трудно надлежащим образом исповедовать!.. О, сколько нужно приготовления к исповеди! Сколько надо молиться об успешном прохождении этого подвига! А какое невежество духовных чад! Какой крест для священника исповедь, при сознании невежества исповедующихся, их холодности, греховности всякой, и по сознанию своего окаянства, своей немощи, вялости, косности сердца к сочувствию и к ревности о славе Божией и спасении ближних, как о собственном».

3

К средствам овладеть собою, подчинить свою плоть духу и направить и ее к служению высшим целям с глубокой древности принадлежит пост, который знает не только христианская, но и многие другие религии. В широком смысле постом называется самоограничение во всех своих потребностях и в особенности от всяких греховных проявлений и привычек. К посту, согласно многим церковным песнопениям, можно отнести даже положительные добрые усилия. В узком же смысле постом более всего называются различные самоограничения в пище и питии. Сам отец Иоанн Кронштадтский строго соблюдал положенные церковным уставом посты, но к другим людям был снисходительнее. Тем не менее, он постоянно отстаивал необходимость постов и всяческой умеренности при удовлетворении естественных потребностей.

«Из-за чего грубее наше сердце? Из-за чего мы делаемся плотью, а не духом, извращая свою нравственную природу, не из-за пристрастия ли к пище, питию и прочим земным благам? – пишет он. Как же после этого говорить, что есть скоромное в пост не важно?» «Кто отвергает посты, тот… отнимает у себя и… других оружие против много страстной плоти своей и против дьявола», – пишет он еще и поясняет: «По мере того, как ты будешь оставлять всякое пристрастие к пище, питию, одежде, к деньгам и ко всяким плотским удовольствиям ради Бога, – в душе твоей будет возникать и усиливаться огонь Божественной любви и всякие добродетели: кротость, смирение, чистота, милосердие, терпение, снисхождение к немощам и проступкам ближних, справедливость или правота во всех помышлениях, чувствах и поступках».

Пишет отец Иоанн также и о том, что «сон продолжительный охлаждает к Богу душу нашу». По его словам, вообще «плотская радость должна иметь в основании своем радость духовную, должна быть умеренна и чиста во славу Божию». Поэтому он утверждает, что «злополучен, кто любит чрез меру удобства в жизни… он… изнежится и не привыкнет к терпению; между тем, жизнь христианина вся есть неудобство, путь узкий и шероховатый, есть крест, требующий неудобств и великого терпения… Злополучен, кто любит украшения… для тела своего… украшения почестей: он сделает из себя постыдный кумир… Даже… мы, мужчины, стали как женщины: домогаемся украшений… Злополучен, кто любит поспешность… он встретит тысячи неприятностей и внутренних теснот… и будет иметь частые поводы к раздражительности».

В то же время отец Иоанн Кронштадтский, в полном соответствии со словами Самого Иисуса Христа и учением Церкви, не раз предупреждает, как бы пост не стал поводом к лицемерию.

«Многие христиане, – пишет он, – считают грехом съесть даже по немощи телесной, в постный день что-либо скоромное и без зазрения совести презирают или осуждают ближнего. О, лицемерие! Непонимание духа Христова».

Многократно, в особенности в своих проповедях, отец Иоанн обличает привычку широких слоев русского населения, как только кончится Великий пост и начнутся пасхальные дни, неистово предаваться всяческому разгулу.

«Всесветлый праздник встречен был темными делами, – говорит он, – невоздержанием, пьянством, драками, сквернословием и всякими видами греха. Подумаешь, что ты постился… только для того, чтобы тем с большею жадностью устремиться на все плотские греховные дела. Увы! Горе, горе нам». И в другом месте: «Иноверцы и не православные удивляются (нашему) поведению в такой великий праздник и говорят: вот вам и христиане, вот вам и православные».

4

К вольному воздержанию и претерпеванию некоторых лишений примыкает умение как должно переносить бедствия и страдания, случающиеся не по нашей воле. По учению Церкви, и они попускаются Всеблагим и Всемудрым Богом с доброй целью. Христианин, претерпевающий бедствие или страдание, не должен сомневаться в благости и мудрости Божией и должен угадать, сколь можно, волю Божию, явленную в них, и обратить приключившуюся беду во благо для себя и других.

Это одна из величайших творческих задач человека, и в ее разрешении, может быть, более всего сказывается богоподобная красота и высота человеческого духа. Уже в языческом мире, в греческой трагедии, например, в драме об Эдипе-царе, поставлена была эта тема, и уже тогда человеческий дух не мирился с мыслью, что человек – это только игрушка в руках слепого рока. В Писаниях Ветхого Завета тема о смысле бедствий и страданий и должном отношении к ним с необыкновенной глубиной затронута в Книге Иова. В Новом Завете Господь через Свой Крест и Свое Распятие и последующее Воскресение открыл нам, что вольное приятие страдания может стать выражением высочайшей жертвенной любви, знаком безграничного доверия Богу, вернейшим путем к очищению и конечному торжеству правды. Для христиан ниспосланное страдание – нечто гораздо большее, чем повод для проявления личного героизма и стоического самообладания. В высшем своем проявлении, в мученичестве – это путь приобщения ко Христу, со распятие с Ним, которое увенчивается со воскресением с Ним, участием в Его победе над всяким решительно злом. Христианский мученик – это не герой, являющий силу своего духа и тела, а свидетель Христовой Правды и Силы. Такое отношение к страданию отнюдь не означает, что христиане во что бы то ни стало должны искать его и считать самое страдание за добро. Еще не правильнее было бы думать, что христиане не должны ценить всего того, что есть жизненное благо и счастье, как, например, здоровье и семейное благополучие. Но все это есть благо, поскольку не препятствует достижению блага верховного – соединения с Богом.

5

Чаще всего случающиеся бедствия могут послужить поводом опомниться от греховной жизни, покаяться и начать жизнь более чистую, глубокую и осмысленную. Отец Иоанн Кронштадтский обычно обращает внимание именно на это значение случающихся с нами бедствий: «Как роптать на то, что приносит пользу… душе, хотя и средствами очень противными для… плотяного человека! – Болезни, пожары, похищения, бедность, несчастья, войны, голод – …благодеяние душе», – пишет он, а в другом месте говорит еще: «Мир находится в состоянии дремоты, греховного сна, спит. Будит его Бог войнами, моровыми поветриями (эпидемиями), пожарами, бурями сокрушительными…». Или, наконец: «Болезни в руках Промысла то же, что горькие лекарства для души нашей, исцеляющие страсти, ее худые привычки и наклонности». Подобных строк у него очень много, хотя он и пишет также, что «трудно поверить сердечно, что воля Божия есть страдание наше, когда сердце знает и по вере, и по опыту, что Бог есть блаженство наше… Но… Да принесет всякий человек своего Исаака… в жертву Богу и да покажет Ему свою веру и свое послушание, да будет достоин даров Божиих, коими он пользовался или будет пользоваться».

6

Православная Церковь верит, что не только слова, но и некоторые действия (жесты) и предметы могут быть проводниками Божественной силы. Главное основание такой веры, что человек есть воплощенный дух и что Сам Бог, чтобы спасти человека, – воплотился. Согласно христианской вере, спасается и спасется не только дух человеческий, а весь человек, с душой и телом. Мало того, и сотворенный вещественный (материальный) мир не погибнет окончательно, а преобразится, примет новый, достойный вечного блаженного существования образ. Да и в таком виде, как мы его знаем, весь существенный мир, включая и тело человека, носит в себе печать Божественной красоты и премудрости, которые видимы и ощутимы в минуты духовного подъёма (вдохновения), а для чистого ока святого зримы постоянно.

Наконец, Церковь верит, что вместе с человеком очищается и освящается на земле всякая тварь, подготавливаясь к будущему своему нетленному существованию.

7

Среди предметов, могущих быть проводниками Божественной силы, Церковь чтит в особенности изображение Креста Господня, будь оно воспроизведено движением (жестом) руки или запечатлено в веществе.

Отец Иоанн Кронштадтский много пишет о силе, заключенной в любом изображении Креста, если только им пользоваться благоговейно. В этих словах своих он говорит чаще одновременно как о самом Кресте Господнем, так и о его изображении. Вот сперва некоторые слова его о значении самого Креста: «Взирая на Крест Спасителя, созерцай распятую на нем нашего ради спасения Любовь и помышляй, для какого блаженства Он спас нас, от каких мук… искупил нас!» Или еще: «Крест без любви нельзя мыслить и представлять: где Крест, там и любовь; в церкви вы везде и на всем видите кресты, для того, чтобы все напоминало вам, что вы в храме Бога любви, в храме Любви, распятой за нас». Наконец: «В Кресте, как в солнце – свет, сосредоточилась вся Любовь Бога Вседержителя к миру, к человеку, вся Сила Любви. Если Бог Отец отдал Сына Своего за нас, то как с Ним не даст нам всего… Поэтому крест, употребляемый нами во время молитвы, есть залог великой к нам милости Божией и скорого исполнения наших молитв. Он же есть оружие для прогнания супостатов и плоти пригвождения или распинания страстей».

8

Приведем теперь несколько выписок, относящихся более к силе изображения креста: «Отчего мы чествуем Крест таким великим благоговением?... Потому, что после страданий Спасителя крест сделался знамением (знаком) Сына Человеческого… Сына Божия... Потому-то он всегда для верующих есть великая сила, избавляющая от всяких зол, особенно же от злодейства невидимых врагов». А вот слова в виде прямого совета: «Изображая крестное знамение, веруй и постоянно помни, что на Кресте твои грехи пригвождены. Когда падаешь во грех, тотчас осуди себя искренно и делай на себе крестное знамение, говоря: «Господи! Грехи наши на Кресте пригвоздивши, пригвозди ко Кресту Твоему и настоящий мой грех и помилуй мя…» и твой грех очистится. Аминь».

Есть у отца Иоанна слова и о крестном благословении: «Крестное знамение священника или архиерея есть выражение благословения или благоволения Божия человеку… Какой… драгоценный обряд! Блаженны все, с верою приемлющие…благословение! Как должны быть внимательны священники при подаянии благословения верным!»

В заключение уместно привести здесь еще слово о вере, необходимой при ознаменовании себя крестом: «Не помысли… что Крест или имя Христово чудесно действуют сами по себе, а не Христом, – эти же крест и имя Христово не производят чуда, когда я не увижу сердечными очами или верою Христа Господа».

9

Кроме изображения креста и крестного знамения Церковь придает большое значение и другим священным предметам, и действиям. Отец Иоанн пишет об этом следующее: «Образность или символика есть потребность человеческой природы…она объясняет нам весьма многое из духовного мира… Отсюда… Сын Божий… поучал… часто… притчами; отсюда и в храме… принято многое представлять… образно, например, Самого Господа… Пречистую Богородицу, Ангелов и… святых… отсюда… изображение креста, каждение… возжжение свечей и лампад, входы и выходы из алтаря…».

Иконы особенно почитаются в Православной Церкви. Одно время в Византии было на них гонение, и многие их защитники потерпели настоящее мученичество. Почитание икон было восстановлено на 7 Вселенском Соборе. Среди защитников икон числятся великие святые и учители Церкви, и до самых последних дней значение икон было защищаемо первоклассными и глубоко образованными православными мыслителями. В сочинениях отца Иоанна Кронштадтского также всюду разбросаны изречения по этому вопросу. Вот одно из них: «Образ – образ и есть, в чертах и знаках он представляет то, что неначертаемо и неозначаемо, а постижимо только верою. Итак, молитесь пред иконою Спасителя, как бы пред Ним Самим… Но помните, что очи Его – очи Божеские, и уши Его – уши Бога вездесущего». А вот другое: «Изображениям святых мы покланяемся, как изображениям славных добродетелей христианских… (а) в них Самому Богу, в них (в святых) вселившемуся и в них действующему».

10

С глубокой, продуманной и прочувствованной сознательностью относился отец Иоанн Кронштадтский и к другим церковным символам. Вот, например, его размышления о кадиле: «Кадило с углем и фимиамом – сильное орудие в моих руках. Это знамение данной мне от Бога благодати, силы, власти молиться за людей всего мира, в особенности – членов Церкви Святой, Соборной и Апостольской; это знамение пламенной, благоухающей благодати Святого Духа, дышащего во всех верующих… Но это, служит и образом Богоматери, носившей в утробе Своей угль Божества».

11

Как бы ни чтил отец Иоанн священные церковные предметы и священнодействия, он никогда не забывал, что это все же символы и образы и средства, хотя бы и глубочайшие, но что подлинная религиозная жизнь осуществляется в сердце человека: «Мы, кажется, Христа имеем, – пишет он. – То правда, что имеем, но не Христа Самого, а иконы Его имеем, имя Его, но на словах больше, а не на деле. А это разность большая… А Христа именно надобно иметь в сердце. Без Него что за жизнь? Только, так сказать, отребие жизни, жалкое прозябание». И рядом с этим имеются еще нижеследующие слова: «Надобно, непременно надобно искать Христа, и надобно найти Его и быть с Ним всегда. Христос вас и Сам ищет. С кем легче всего встретиться, как не с вездесущим Богом?».