Профессор Иван Васильевич Чельцов

Биографический очерк¹

Параграф I II III IV V VI VII VIII IX

Иван Васильевич Чельцов, профессор петербургской духовной Академии по кафедре сначала общей, потом (с 1857 г.) древней церковной истории (со включением в церковную историю до 1869 г. и библейской истории), родился 28 августа 1828 г. Его отец, Василий Гаврилович Чельцов, окончивший курс студентом рязанской духовной семинарии в 1824 г., принадлежал к старинному священническому роду² и был священником сначала около 5 лет в с. Сосновка Зарайского уезда Рязанской губернии³, потом в г. Михайлов при Бо­городицкой церкви; скончался в сане протоиерея 23 ноября 1889 г. на 89 году жизни. Мать И. В. Чельцова, Ольга Николаевна, была дочерью Николая Прокопьевича Федоровского, сначала дьячка в Коломне и потом (с 1811 г.) в Москве, затем дьякона в Костроме (1814) и Коломне (1817); скончалась в 1871 г. Она именно содействовала переходу мужа из Сосновки в Михайлов чрез посредство своего дяди по отцу, архимандрита Гермогена, настоятеля Спасо-Андрониева монастыря в Москве⁴. И. В. Чельцов был вторым в семье по рождению. Всех детей в семье было 18; из них 9 умерли в раннем возрасте, и И. В. Потом был самым старшим из оставшихся в живых 7 братьев и 2 сестер.

Материальное обеспечение обремененного большим семейством священника было и в уездном городе весьма недостаточное, и И. В.Чельцов вырос и воспитался в бедной обстановке. Для получения школьного образования сначала в духовном училище, потом в семинарии, он и затем его братья должны были отправляться в Рязань, отстоящую от Михайлова верстах в 60. Путешествие на родину на Пасху и на летние каникулы совершалось при этом, по недостатку средств для найма подводы, нередко пешком; во время подобных вынужденных прогулок в весеннюю пору И. В., по сообщению брата его, протоиерея Г. В. Чельцова, и прибрел еще до поступления в академию ревматизм, от которого он страдал впоследствии и который, в конце концов, отразившись на деятельности сердца, вероятно и ускорил потом его смерть. В петербургскую Академию, по окончании курса в семинарии (1842–1847), он отправился на свой счет (на казенный счет был отправлен туда Н. Н. Делицын). Помощь в материальном отношении оказал ему при этом дядя его по отцу, священник И. Г. Чельцов.

В Академии И. В. Чельцов окончил курс 4-м, с предназначением к возведению в степень магистра (XIX курс, 1847–1851)⁵. Товарищами его по курсу были иеромонах Никанор Бровкович, И. А. Чистович и Н. Н. Делицын, также П. А. Преображенский, известный потом редактор «Православного Обозрения», и И. Г. Заркевич, издатель апологетического сборника «Материализм, Наука и Христианство», (потом епископ Николай). Курсовое сочинение И. В. Чельцова: «Жизнь св. отца нашего Амвросия, apxиеп. Медиоланского», было читано бакалавром патристики П. Е. Колоссовским, удостоившим его высшего балла 10. Рецензент похвалил автора за ту «тщательность, с какой он рассмотрел высокий предмет свой», и признал, что «замечательнейшие черты жизни св. Амвросия Медиоланского и описание его творений представлены с полною отчетливостью и проникнуты светлыми взглядами ума, привыкшего к строгому и основательному суду», «речь всюду легкая и сильная, простая и вместе приличная важности предмета, внятная и убедительная»⁶. В степени магистра он был утвержден уже в 1852 г. 8 декабря.

На академическую службу И. В. Чельцов поступил сразу же по окончании курса. 26 сентября 1851 г. состоялось определение Синода об увольнении от службы в Академии профессора церковной истории прот. И. С. Кочетова, 29 сентября – о замещении вакансии Чельцовым в звании бакалавра; одновременно с ним назначены были бакалаврами по разным предметам товарищи его по курсу – иepoм. Никанор Бровкович (обличительное богословие), И. А. Чистович (русская гражданская и церковная история) и Н. Н. Делицын (общая гражданская история). В 1859 г. определением Синода от 6 февраля «за примерно усердное и полезное прохождение наставнической должности» он возведен в звание экстраординарного профессора, в следующем 1860 г., по представлению внутреннего Правления от 10 января, утвержден Синодом 23 марта, «во внимание к свыше восьмилетней отлично усердной службе» и «обширной разработке и основательному преподаванию своего предмета», в звании ординарного профессора.

В виду требования устава Академии 1869 г. о получении степени доктора богословия ординарными профессорами в трехлетний срок, в 1869 г. 23 октября И. В. Чельцов обратился в Совет Академии с просьбой (от 5 октября) о дозволении ему представить на соискание этой степени рассуждение «О древних формах символа веры», напечатанное в «Христ. Чтении» за этот год (январь–июль) и особо, и долженствовавшее составлять часть более обширного труда – «Собрание символов и вероизложений православной церкви от времен апостольских до наших дней»⁷. Церковно­-историческое отделение, в своем представлении в Совет от 25 октября, после того, как образованная в нем комиссия распределила между своими членами порядок рассмотрения этой диссертации и вышедшей к тому же времени диссертации И. О. Нильского, просило поручить представить в комиссию отзывы о сочинении Чельцова еще членам богословского отделения, проф. Долоцкому и доценту Катанскому. Но в Совете (13 ноября) нашли достаточным ограничиться одним лишь письменным отзывом И. Е. Троицкого, с тем, чтобы этот отзыв был представлен в течение одного ме­сяца.⁸ Отзыв И. Е. Троицкого был выслушан 23 ноября в собрании церковно-исторического отделения, которое поста­новило – принять сочинение на соискание указанной степени, и затем представлен в Совет 27 ноября. Рецензент указывает на оригинальность труда по замыслу, поскольку автор хочет объединить в нем задачи и так наз. истории догматов и вместе сборников или библиотек символов и вероопределений, и отмечает его ученые и литературные достоинства, делая некоторые поправки в частностях⁹. Согласившись с постановлением отделения, Совет назначил днем защиты диссертации 21 декабря. Но указом Си­нода от 12 декабря было предписано, прежде чем допускать сочинения на соискание ученых степеней к публичной за­щите, выработать и представить на утверждение Синода по­дробные правила об испытаниях для ищущих этих степе­ней. Диспут таким образом был отложен.

Он состоялся уже в 1870 г. 27 сентября в актовом зале Академии, в присутствии митр. Исидора; оппонентами были И. Е. Троицкий и А. Л. Катанский. Это был первый случай защиты печатной диссертации на степень доктора по но­вому академическому уставу, и И. В. Чельцов первый из светских получил эту степень таким путем. Диспут веден был, как замечается в довольно подробном описании его в газете «Голос»¹⁰, «очень солидно и с эффектной обста­новкой» и привлек множество публики, не смотря на дур­ную погоду. Председательствовал в заседании митр. Исидор, были все члены Синода, кроме прот. И. В. Рождественского, оба викария петербургской епархии, члены духовного учебного Комитета, товарищ министр нар. просвещения Делянов, ректор университета Кеслер и многие из профес­соров, многие из столичного духовенства. Ректором Академии прот. И. Л. Янышевым сказана была предварительно, перед этим первым публичным диспутом, краткая речь о значении богословской науки и об открывающейся теперь, после введения нового устава, большей возможности для обще­ства принимать участие в умственной жизни церкви, в противоположность прежней изолированности от мира этой науки. Сам докторант изложил в своей речи сущность своей диссертации и дал краткий очерк иностранной и русской литературы по исследуемому им вопросу. Первый из оппо­нентов, И. Е. Троицкий, отметил необходимость поместить такой очерк в самой книге и затем коснулся ряда част­ных вопросов. После второго оппонента вступил в рассуждение с докторантом митр. Исидор, поставив вопрос: не был ли ответ евнуха эфиопской царицы апостолу Фи­липпу одной из древних и основных форм символа? Со­гласно мнению Совета Академии, докторант утвержден был в степени доктора Синодом 9 октября¹¹.

По исполнении 25-летия профессорской службы, 1876 г. 16 сентября И. В. Чельцов был баллотируем Советом на продолжение службы и получил большинство в 11 голосов против 4, утвержден затем Синодом ноября 24 на даль­нейшие пять лет в звании заслуженного профессора¹², но менее чем через два года скончался.

Ко времени вступления на кафедру И. В. Чельцова в постановке академического преподавания церковной истории произведено было весьма важное изменение. До того времени преподаватель этого предмета объединял в одних руках и общую и русскую церковную истории, и сверх того в церковную историю включалась и библейская, ветхозаветная и новозаветная, не в качестве лишь краткого введения к церковной истории в собственном смысле, но как особый самостоятельный отдел ее. В определении Си­нода от 26 сентября 1851 г. (по отзыву митр. Никанора о состоянии Академии на основании ревизии Академии в июне этого года) дан был ряд указаний о постановке разных наук в Академии и при этом, в частности, относительно церковной истории предписывалось – библейскую ветхозавет­ную историю впредь преподавать лишь сокращенно, в виде общего обзора и повторения семинарского курса, «все же остальное время употребить на обстоятельное преподавание по верным источникам собственно новозаветной церковной истории от первых дней христианства до настоящих, с преимущественным вниманием к судьбе восточной право­славной церкви»; вместе с тем история отечественной цер­кви, в целях подробнейшего ее изучения, отделялась от общей церковной истории и поручалась преподавателю рус­ской гражданской истории (отделенной от общей гражданской еще в 1838 г.)¹³. Содержание всеобъемлющей прежде «церковной истории» было, таким образом, значительно ограничено.

Согласно с указанным предписанием, новый бакалавр, как видно из сохранившихся рукописных конспектов его от первых годов его преподавания (курсы XX – 1851–53 гг., XXI – 1853–55, XXII – 1855–57), в первую по­ловину первого учебного года проходил всю библейскую историю ветхозаветную, иногда и новозаветную. Церковная история, разделенная на три периода (первый – первые три века до 313 [позже – до 323]; второй – от 313 [323] до 1054, с подразделением на две половины – до и после 622 г.; третий – от 1054 до настоящего времени, с подразделением также на две части – до и после 1454 г.) распределяема была по трем прочим полугодиям двухгодичного курса.

В 1857 г. сделан был дальнейший шаг в специализации преподавания общей церковной истории. 4 октября этого года было утверждено Синодом предположение Правления о разделении ее на древнюю историю (до разделения церквей) и новую и учреждение в виду этого новой кафедры¹⁴. И. В. Чельцов остался теперь преподавателем лишь истории древней церкви (на новую церковную историю 4 октября был определен иером. Диодор Ильдомский). После этого он читал историю лишь в пределах до 1054 г. (курсам XXIII – 1857–59 г. и дальнейшим). Библейская ветхозаветная история подверглась, по-видимому, наряду с этим, еще большим сокращениям, нежели прежде. Обязанности преподава­теля новой церковной истории И. В. Чельцову пришлось еще исполнять некоторое время по поручению Правления Академии в 1860 г. по смерти иером. Диодора († января 3) до замещения кафедры новым преподавателем (с 10 января по 17 октября)¹⁵.

С 1869 г., по уставу этого года, была выделена в осо­бый предмет и библейская история. Кандидатом на новую кафедру был предложен в 1870 г. 5 февраля И. В. Чельцовым Ф. Г. Елеонский; отзыв И. В. Чельцова о программе последнего по библейской истории послужил затем основанием при решении вопроса о замещении кафедры в собрании церковно-исторического отделения (август 27) и потом в Совете¹⁶.

На недолгое время в 1859 г. поручаемо было И. В. Чельцову преподавание церковного законоведения по смерти проф. А. И. Мишина († 2 мая) до назначения наставника этого предмета (с 7 мая по 27 июня¹⁷); сохранился конспект по этой науке за его подписью для XXIII курса.

Что касается предметов, входивших в круг чтения И. В. Чельцова по церковной истории, и их порядка, то «введение» в науку (значение церковной истории, разделение, метод изложения и источники) первоначально было очень краткое. Потом, как показывают конспекты 1865–6 и 1867–8 г., велась подробная речь об источниках церковной истории, о пособиях по вспомогательным наукам, о литературе науки – первых 6 столетий, средних веков и новейшего времени (западной и восточной).

История церкви первых трех веков, как видно это из сохранившихся конспектов и лекций, излагалась в первые годы (после сообщения сведений о состоянии веры и нравственности ко времени распространения христианства между язычниками, о состоянии «церкви» иудейской и об ожидании Спасителя и после отдела об основании церкви И. Христом) по следующему плану. В 1 главу входила история распространения христианства при апостолах и в последующее время и история гонений на христиан (до М. Аврелия и после). 2 глава – устройство церковного управления. 3 глава – развитие духовного просвещения (или: дела вселенского церковного управления касательно учения веры); сюда входили сведения о литературной борьбе с язычниками и иудеями и еретиками первых веков (гностиками и евионитами) и вообще о мерах против еретиков, о христианских школах, о церковных писателях, о монтанизме и оригенизме и об унитариях и о борьбе с этими направлениями. 4 глава – о богослужении и благочестивой жизни в этот период. Потом (в 1856 и особенно в 1858 г.) принят был уже иной, более совершенный порядок в распределении материала и введены частью новые параграфы. «Распространение христианской веры» выделено в особую 1 главу. 2 глава «внешнее положение церкви в обществе» – о гонениях и их прекращении, о языческой полемике против христианства и христианских апологетах. Обе главы объединяются в первую часть: «История внешнего состояния церкви». В последующее время (с 1865–6 г. или и ранее) 2 глава ставится на первое место, бывшая 1 глава является частью второй, озаглавли­ваемой: «Начало и распространение христианства» (сюда вхо­дит: а) общее обозрение истории ветхозаветной церкви преиму­щественно в период пред временем пришествия Христа Спасителя, б) основание церкви И. Христом, и наконец, в) распространение христианской веры св. апостолами и их преемниками). Во вторую часть: «Внутренняя история церкви», входит, прежде всего, 3 глава: «Благоустройство церкви», где говорится об устройстве, церковного а) управления и б) богослужения. Сюда затем присоединяется 4 глава: «Борьба церкви с расколами и ересями». Здесь, прежде всего, говорится о первых ересях – гностицизме, с манихейством и евионитстве о борьбе с ними апостолов и их ближайших преемников, об общих церковных распоряжениях против влияния ересей: а) правилах касательно веры, благоустройства в богослужении и управлении церковном, касательно отношения христиан к еретикам, б) заботах об утверждении и распространении духовного образования (местные разности в направлении его). Затем в этой же главе под особыми рубриками излагаются: «История церквей западных, или борьба церкви с расколами», куда входят монтанизм, споры о пасхе, расколы Фелициссима и Новациана и споры о крещении еретиков, и «История церквей восточных, или борьба церкви с ересями», где ведется речь А) об антитринитариях трех родов (диалектики: Феодор Банкир, Артемон, Феодот Кожевник, алоги; практики: патрипасиане – Праксей и Ноет; средний род: Берилл и Савеллий), Б) об оригенизме и в частно­сти учении Оригена о св. Троице. В заключение к истории периода делается очерк христианской жизни за это время. Начи­ная, по-видимому, с XXV курса (1861–1863) пред заключением ставится особый параграф: «История христианской церкви в Персии», куда отнесена и борьба с манихейством.

Второй период, от Константина В. до разделения церквей, был начинаем сначала с 313 г. потом с 323 (конспект XXIV курса, 1859–61 г.) и разделен на две половины: первая до 622 г., вторая до 1054 г. В первый отдел или первую часть первой половины (323–622) входят: 1 глава – распространение церкви, 2 – отношение церкви к государству в пределах римской империи, 3 – церковное благоустройство а) управление и б) богослужение), 4 – очерк нравственной жизни христиан и иночество; в конспекте 1875/6 г. последние две главы поставлены одна на место другой. Вторая часть первой половины: «Борьба церкви с ересями и расколами», содержит А) историю цер­квей восточных, арианство, оригенистические споры и дело Златоуста, несторианство, монофиситство, V вселенский собор (сюда же в виде прибавления присоединялся в курсах пер­вых годов краткий очерк истории церкви несторианской до настоящего времени, патриархатов александрийского и антиохийского до нашествия магометан, церкви армянской до XII в.), и Б) историю церквей западных: раскол донатистов, пелагианство (сюда же в первое время присоединялись сведения о «неправильном развитии учения о единстве церкви и с тем вместе – возвышении римской кафедры»). Первоначально (конспект XXIII курса, 1855–7 г.) такого подразделения на части не было и история 313–622 гг. излагалась в 4 главах: 1 – распространение веры, 2 – устройство иepapxии, богослужение, образование, жизнь, 3 – история церквей восточных и 4 – западных. Вторая половина периода (622–1054) заключает также две части. Первая часть – «История восточных церквей»: глава 1 – внешнее состояние восточных церквей, бедствия от персов и магометан, 2 – возвышение значения на востоке кафедры константинопольской, синод и клир патриарший, 3 – благолепие греческого богослужения, 4 – борьба церкви с ересями (состояние церковного просвещения: св. Иоанн Дамаскин и св. Максим Исповедник, иконоборство в VIII и IX в.); сюда же первоначально отне­сена была и история взаимных отношений церквей восточной и западной с VII по XI века. Вторая часть – «История западных церквей»: глава 1 – падение африканской церкви, бедственное состояние церкви испанской, распространение веры между французами, распространение римской церкви и утверждение папистического лжеучения в Британии, Германии, Дании, Швеции и Норвегии, 2 – отношение церкви к государству в новопросвещенных странах, состояние церковного благо­устройства, богослужения, церковного просвещения и нрав­ственной жизни западных христиан, 3 – развитие папства (от Григория I до Григория VII), 4 – осуждение папства и постепенное отпадение римской церкви от единства со все­ленской. В первое время история 622–1054 гг. разделялась лишь на 4 главы: 1 – бедственное состояние восточных цер­квей, возвышение Константинополя, богослужение, благочестие, церковное образование, 2 – борьба греческой церкви с монофелитством и иконоборчеством, состояние этой церкви с половины IX до половины XI в., 3 – история церквей запад­ных, 4 – папство и отношение римской церкви к восточной до половины XI в.

Третий период – от 1054 г. до настоящего времени (в конспектах и лекциях, относящихся ко времени до 1857 г.) разделяется на две части 1454 годом; первая половина в свою очередь разделяется на два отдела временем патриарха Георгия Кипрского. Излагаема была, без распределения по главам и без особой наглядности в по­рядке отдельных рубрик, история собственно восточной церкви.

Для библейской истории руководством при преподавании и теперь, по-видимому, служило «Начертание церковно-библейской истории» Филарета. Но в то время, как при предше­ственнике И. В. Чельцова, прот. И. С. Кочетове, и церковная история проходилась в общем тоже по «Начертанию церков­ной истории от библейских времен до ХVIII века» Иннокентия (Смирнова), с некоторыми лишь дополнениями, теперь это «Начертание» выходит уже из употребления в Академии и заменяется лекциями, составленными самим профессором в соответствии с разработкой в данный момент церковно-исторической науки на западе. Для И. С. Кочетова, при том широком объеме, какой имела прежде в Академии церков­ная история, личный интерес его сосредоточивался по пре­имуществу на истории русской церкви, где он, по отношению к ХVIII и XIX вв., выступал самостоятельным продолжателем Иннокентия. К иностранным пособиям он, поль­зуясь при преподавании общей церковной истории «Начертанием» Иннокентия, вообще, по-видимому, не обращался, и из новых иностранных языков знаком был лишь с французским. И. В. Чельцов, по выделении в 1851 г. истории русской церкви в особый предмет, по необходи­мости должен был все внимание сосредоточить на общей церковной истории, и если хотел поставить ее более или менее научно, должен был обратиться к западной науке. В своем знании иностранных языков он обладал и нуж­ными для этого средствами. Еще в семинарии, наряду с классическими языками и еврейским, был изучаем им язык немецкий; в Академии затем он изучал языки фран­цузский и английский. Обратиться необходимо было именно к германской церковной историографии, ввиду ее особых успехов в XIX веке.

При необходимости, не смотря на указанные выше ограничения, читать церковную историю с самого начала своей профессорской деятельности в весьма широком объеме, на всем ее протяжении, со включением и новозаветной библей­ской истории, И. В. Чельцов, обращаясь к западным пособиям, естественно должен был на первых порах в более или менее значительной степени отражать на себе их влияние и воспроизводить их содержание в своих лекциях. Из напечатанной части его лекций, составленных именно в самые первые годы его службы (отдел об основании церкви и о внешнем состоянии ее в первые три века), также из сохранив­шихся собственноручных записок (напр., о гносисе) и литографированных изложений его курсов, частью уже и из самих конспектов (ср. напр. отдел об антитринитариях), видно, что главным пособием для него (как и для его знаменитого современника – прот. А. В. Горского) была церковная история Неандера. По отношению к напечатанным лекциям это и было в свое время отмечено в рецензии на них свящ. П. Матвеевского.

В последующее время, помимо произведенных изме­нений в самой постановке науки в направлении к специализации, сам И. В. Чельцов находил, по-видимому, более целесообразным читать с особой подробностью лишь одну известную часть курса, опуская другую. Так, в конспекте 1875/6 г. заключается лишь одна первая половина второго периода (323–622) и упоминается только о кратком общем обозрении второй половины (622–1054) (такое только краткое обозрение для этого времени и имеется в литографированном виде уже от 1854/5 и 1866 г.). Нужно думать, что в позднейшие годы лекции его, по крайней мере в некоторых отделах, при его неустанной работе и обращении к первоисточникам, носили печать самостоятельности в гораздо большей степени, чем в первые годы. Статья его «О павликианах» (актовая речь в 1877 году), как замечает А. П. Лебедев, может лучше всего дать понятие о таланте его, как историка¹⁸. К сожалению, по-видимому, не имеется литографированных подробных записей его чтений от последних годов, собственные же его записки относятся к раннему времени.

Слушатели И. В. Чельцова весьма высоко ценили его лекции. Характеристику его как профессора дал, будучи студентом, его будущий преемник по кафедре В. В. Болотов в письме, писанном осенью 1876 г., именно – сравнивая его с другим своим учителем И. Е. Троицким¹⁹. Чельцов, по словам В. В. Болотова, «читает просто, ясно, – а когда воодушевится, то и увлекательно»; лекции его о клире в I–IV в. он находит интересными по сопоставлению с со­временными порядками и вопросами о духовенстве. Лекции И. Е. Троицкого «очень хороши, но жанр их совсем иной, чем у И. В. Чельцова. Эти два профессора представляют две своеобразные, совершенно индивидуальные и несоизмери­мые величины; И. В. Чельцов – если прибегнуть к сравнению, живописец, И. Е. Троицкий напротив – скорее архитектор; первый брал блестящими частностями, второй – стройностью общего целого, математической соразмерностью плана; у первого наряду с прекрасными местами попадались и бледные пятна, лекции несколько страдали невыдержанностью колорита, у второго – слабых мест незаметно и тон отли­чается чрезвычайной ровностью; сила первого в красках, в колорите, личности выходят как живые, со всеми дета­лями, второй берет лепкой, выдвигает немногие черты, но выпукло, личностями занимается мало; первый брал рассказом, второй – подведением итогов; первый умел дать по­нять, как дело было, и в этой естественности хода, соизме­римости с настоящим и состояло его объяснение исторических фактов, второй заботится о том, чтобы показать, почему дело произошло именно так, бьет на причины, на рассказе почти не останавливается; его лекции – с характером отвлеченно-философским».

К этой сравнительной характеристике можно присоеди­нить, что указываемые в ней черты того и другого историка находят соответствие, до некоторой степени также и объяснение (помимо других возможных причин и прежде всего их природных склонностей и особенностей), и в их отношении к представителям западной церковно-исторической науки. Если И. В. Чельцов более всего пользовался Неандером, с повествовательным более или менее, не смотря на проведение известных общих идей, характером его истории, то И. Е. Троицкий с особым вниманием и уважением от­носился к философствующему историку Бауру, независимо, конечно, от крайностей последнего по самому содержанию его воззрений²⁰. Во время докторского диспута И. Е. Троицкого И. В. Чельцов думал найти у него даже не совсем будто бы осторожное пользование Бауром²¹.

О впечатлении, какое производил И. В. Чельцов своими лекциями, свидетельствуют и выступавшие пред его гробом с речами ораторы. «Лекции его по истории древней христианской церкви, – говорил проф. прот. П. Ф. Николаевский (тогда доцент, магистр XXVI курса, 1861–1865), – всегда выслушивались с серьезным вниманием, с любовью; нас удивляла обширная эрудиция покойного профессора, основанная на самостоятельном, непосредственном изучении древней святоотеческой литературы; нас восхищала живость, воодушевленность его речи, отличавшейся всегда ясностью красок, образностью, остроумием, глубиной мысли и взгляда, проникнутого уважением к трудам и учению отцов церкви». «Не смотря на продолжительную 26-летнюю службу при академии, преподавание его делалось постепенно все более и более одушевленным, речь его доходила до художественной образности по мере дальнейшего изучения им своего предмета»²². Другой оратор, студент Л. Покровский, указывает, что он «не тени людей выводил пред своими слушателями», «не образы, смутно и нерельефно выступающие на темном фоне давно прошедшего, не подобия людей с чуждой нам речью и строем мысли, с малопонятными мотивами действий», но «живых людей – с их плотью и кровью, – стоявших в центре событий своего времени и из самих себя их объяснявших», отмечает практические советы, выводившиеся им из истории для будущих церковных деятелей, его любовь к церкви и науке. Студент Г. Дорожаевский отмечает отношение И. В. Чельцова к своему служению на профессорском поприще, как к делу священному и высо­кому, величайшее внимание к его лекциям слушателей и его высокую авторитетность у них, его «желание и искусство сделать все возможные приспособления», чтобы читаемое стало действительно вразумительным и понятным для слушателей, соединявшееся с рвением прочитать как можно более, также указанные уже ранее черты – наглядность в представлении событий, практические выводы из них, любовь к церкви²³.

Кроме чтения лекций, деятельность И. В. Чельцова, как преподавателя, находила выражение особенно в руково­дительстве студентов, писавших курсовые сочинения по преподаваемому им предмету. «Проникнутый до мозга костей любовью к своей науке и глубоко интересуясь ее успехами», он, как замечает в его некрологе И. Е. Троицкий, «умел внушить эту любовь и своим слушателям и пробудить в наиболее талантливых из них желание слу­жить посильно этим успехам». При довольно значительном числе работавших под его руководством, он вносил иногда в их работы немалую долю и своего труда²⁴.

В академической библиотеке хранятся, между прочим, следующие кандидатские сочинения, писанные И. В. Чельцову, иногда с его рецензиями и пометками: 1) Бекаревича Петра: «Св. Кирилл Александрийский» (выпуска 1857 г.)²⁵, 2) Сперанского Ивана: «О почитании св. мощей» (1859)²⁶, 3) Дружиловского Петра: «Очерк истории православной церкви в Персии» (1861)²⁷, 3) Левашева 21Александра: «Краткая история иконоборства» (1861)²⁸, 4) Херсонского Ивана: «Крещение еретиков по учению церкви (1865)²⁹, 5) Братолюбова Василия: «Патр. Фотий и его время» (1867)³⁰, 6) Крылова Василия: «Преп. Максим Исповедник» (1867)³¹, 7) Орнатского Матвея: «Унитарии второго и третьего столетия» (1867)³², 8) Автономова Алексан­дра: «Ересь антидикомарионитов (по Епифанию)» (1871)³³, 9) Алферьева Еоима: «Мученические акты св. Перпстуи и Фелицитаты» (1871)³⁴, 10) Дмитриева Петра: «Церковная история Иоанна Ефесского» (1871), 11) Пальмова Василия: «Публичное покаяние императора Феодосия» (1871)³⁵, 12) Успенского Николая: «Ересь коллиридиан (по св. Епифанию)» (1871)³⁶, 13) Садова Федора: «О присциллианской ереси» (1873)³⁷, 14) Петровского Григория: «История и учение павликиан» (1874), 15) Прозоровского Димитрия: «Судьба патриаршеств в истории восточных церквей до настоящего времени» (1874)³⁸, 16) Василькова Алексия: «Мелитон Сардийский и его время» (1875)³⁹, 17) Садова Александра: «История второго вселенского собора и его времени» (1876)⁴⁰. Сверх того, ему писали курсовые сочинения: 18) Ильдомский Але­ксандр (иepoмонах Диодор): «Церковь иерусалимская с VII по XI век» (1855)⁴¹. 19) Яред Герасим: «Отзывы о св. Фотии, патриархе константинопольском, его современников – в связи с историей политических партий византийской империи» (1869)⁴², 20) Лебедев Владимир (1871)⁴³, 21) Образцов Петр (1871), 22) Покровский Алексей (1871), 23) Соллертинский Сер­гей: «Разбор сочинения св. Амвросия Медиоланского De institutione virginis» (1871)⁴⁴, 24) Кохомский Сергей: «Учение древней церкви об исхожденни Св. Духа» (1874). На темы, взятые у И. В. Чельцова и под его руководством писали, наконец, свои кандидатские работы: 25) Болотов Bacилий: «Учение Оригена о Св. Троице» (1879), 26) Извеков Михаил: «Преп. Антоний Великий» (1879)⁴⁵, 27) Покровский Лев: «Церемонник Константина Порфирородного, как источник для определения отношений между духовной властью и светской в Византии» (1879), хотя от­зывы о них пришлось давать уже И. Е. Троицкому⁴⁶.

Из этих, писанных слушателями И. В. Чельцова по пред­мету его преподавания, сочинений появилась в печати прежде всего, как магистерская диссертация, работа 1) иepoм. Герасима Яреда (XXVIII курса, 1865–1869): «Отзывы о св. Фотии, патр. константинопольском его современников – в связи с историей политических партий византийской империи» (в «Христ. Чтении», 1872–1873, и отдельно – Спб. 1874). Затем напечатано было в качестве магистерской диссертации и допущено Советом Академии 1875 г. мая 29 к публичной защите (по уставу 1869 г.) по отзыву И. В. Чель­цова⁴⁷ сочинение 2) С. В. Кохомского (XXXI курса. 1870–1874): «Учение древней церкви об исхождении Св. Духа. Спб. 1875». Оппонентами при его защите 31 августа были И. В. Чельцов и И. Е. Троицкий. По замечанию И. Е. Троицкаго в некрологе И. В. Чельцова, можно утверждать, не умаляя заслуг авторов, что сочинения эти не появились бы на свет, если бы руководивший при их составлении профессор не принял в них самого «близкого, можно сказать, родственного участия»⁴⁸. Начатое при И. В. Чельцове сочинение 3) В. В. Болотова: «Учение Оригена о св. Троице. Спб. 1879», закончено было и обработано в магистерскую диссертацию под руководством уже И. Е. Троицкого.

В 1861 г. И. В. Чельцов давал отзыв о рукописном магистерском сочинении И. М. Сладкопевцева (канди­дата XX курса, 1849–1853): «О состоянии Константинополь­ской церкви под игом турок в первые полтора века со времени взятия Константинополя Магометом II»⁴⁹. К 1865 г. относится отзыв о рукописной магистерской диссертации М. И. Горчакова (магистра XXVI курса, 1861–1865): «Обозрение церковно-исторической литературы первых шести веков христианских»⁵⁰. В 1871 г. он, вместе с М. О. Кояловичем и И. Ф. Нильским, давал отзыв о магистерском сочинении И. Ф. Николаевского (магистра XXVI курса, 1861–1865): «Русская проповедь в XV и XVI вв.» (по-видимому, лишь устный)⁵¹.

На докторских диспутах, по уставу 1869 г., в качестве официального оппонента И. В. Чельцову приходилось выступать прежде всего при защите диссертаций 1) проф. И. Ф. Нильского: «Семейная жизнь в русском расколе. Спб. 1869», 25 октября 1870 года (с М. О. Кояловичем)⁵², затем 2) проф. Е. И. Ловягина: «Об отношении писателей классических к библейским по воззрению христианских апологетов. Спб. 1872», 5 ноября 1872 г. (с Д. А. Хвольсоном)⁵³. При соискании степени доктора богословия 3) проф. И. Е. Троицким И. В. Чельцов был не только его официальным оппонентом (с И. Ф. Нильским) на диспуте 27 апреля 1875 г., но и давал отзыв о его диссертации: «Изложение веры церкви армянской, начертанное Нерсесом, католикосом армянским, по требованию Боголюбивого государя греков Мануила. Спб. 1875»⁵⁴.

Сверх того, И. В. Чельцов выступал оппонентом в собраниях профессоров и доцентов церковно-исторического отделения при защите диссертаций pro vеniа lеgеndi, для получения права читать лекции в Академии в качестве приват-доцентов, иером. Герасима Яреда (по византийской истории): «О составных частях государственного строя византийской империи», 1870 г. октября 29 (с А. И. Предтеченским⁵⁵), и А. А. Автономова (по церковной географии и статистике): «Римско-католическая церковь в Соединенных Штатах С. Америки», 1871 г. сентября 2⁵⁶.

Помимо преподавательской службы и соединенных с нею обязанностей, И. В. Чельцов занимал последовательно в Академии должности помощника эконома и затем, эконома, библиотекаря рукописей, и наконец, помощника ректора по церковно-историческому отделению; некоторое время он был также редактором и цензором издающегося при Академии «Христ. Чтения».

На первую из поименованных должностей – помощника эконома – он избран был Правлением, вместо оставившего ее И. Л. Янышева, 8 октября 1851 г. и утвержден в ней Духовно-учебным Управлением 1 ноября⁵⁷. В 1856 г. апреля 12 иазначеи Духовно-учебным Управлением эко­номом Академии, вместо М. А. Голубева, по представлению Правления от 5 сентября 1855 г., и занимал эту должность до 1858 г. декабря 19, когда был уволен от нее определением Синода (фактически до 9 января 1859 г.) По дол­жности эконома он принимал⁵⁸, между прочим, в 1856 г. ноября 20 переданные из Архива Св. Синода в Академию иконы (до 76), отобранные в старообрядческих молельнях деревни Оленевой Семеновскаго уезда. С 1859 г. 6 февраля, по званию экстраординарного и затем ординарного профессора, он состоял вместе с тем членом Конференции. В 1859 г. 10 июня он был командирован в Кирилло-Белозерский монастырь для npиeмa рукописей (1355) и книг (383) библиотеки этого монастыря, которые разрешено было передать в академическую библиотеку 10 декабря 1858 года⁵⁹. Вслед затем 17 июля этого года он назначен был библиотекарем отдела рукописей и старопечатных книг в академической библиотеке и был в этой должности до 1867 г.⁶⁰

По введении в 1869 г. нового устава с распределением преподаваемых в Академии наук на три группы или отде­ления, И. В. Чельцов был избран, 4 июля, незадолго пред тем (30 июня) вновь открытым Советом в помощники ректора по церковно-историческому отделению (одновременно с И. А. Чистовичем – по богословскому отделению, и В. И. Долоцким – по церковно-практическому) и утвержден в этой должности с 15 августа указом Синода от 31 июля⁶¹. В 1876 г. 16 сентября он был снова баллотируем церковно-историческим отделением на эту должность и утвержден в ней 24 ноября на 4 года⁶². По званию ординарного профессора с 1869 г. 15 августа он должен был быть вместе и членом Совета и Правления преобразо­ванной Академии. На должность редактора «Христ. Чтения» и вместе цензора помещаемых в нем статей он избран был общим собранием наставников 22 сентября 1871 г.: в начале мая 1874 г. он подал прошение об увольнении от редакторства по болезни и был заменен 13 мая А. И. Предтеченским⁶³. По своей службе в Академии И. В. Чель­цов имел чин действительного статскаго советника и орден св. Владимира 3-й степени.

В ряду различных выпадавших на долю И. А. Чель­цова частных поручений со стороны Правления и Конфе­ренции и затем Совета Академии, некоторые вызываемы были теми или иными обстоятельствами и потребностями самой академической жизни, другие – предписаниями свыше или прось­бами со стороны.

Из поручений первого рода, касавшихся непосредственно жизни Академии, кроме исполнения обязанностей рецензента разных сочинений и оппонента на диспутах, уже было упо­мянуто о командировке И. В. Чельцова Академией в Кирилло-Белозерский монастырь 10 июня 1859 г. для npиeмa рукописей и книг. Выбор пал в этом случае на И. В. Чельцова, по замечанию И. Е. Троицкого в его некрологе, именно потому, что Академия, «во всех тех случаях, где требовались специальные знания, энергия, точность и обстоятельность исполнения», прежде всего обращала свои взоры на него⁶⁴. Правлением дана была ему при этом особая письменная инструк­ция (сохранившаяся в его бумагах). В 1868 г. 3 февраля он был назначен членом временного комитета для поверки экономической отчетности Академии и епархиальных духовно-учебных заведений. В 1869 г. 4 июля ему поручено было вместе с Л. П. Размуссеном составление инструкции для библиотекаря; инструкция была потом 11 декабря рассмотрена и одобрена Советом и представлена митрополиту на утверждение⁶⁵. В 1871 г. 4 июня он избран был Советом (вместе с Н. И. Глориантовым и А. И. Предтеченским) в комиссию для проектирования соображений относи­тельно представления курсовых сочинений воспитанниками IV курса; мнение его и Н. И. Глориантова (о предоставлении находящимся на IV курсе студентам лишь права писать магистерские сочинения, без возложения обязанности) принято было в Совете 14 февраля 1872 г.⁶⁶. Ему же поручаемо было в комиссии с Е. И. Ловягиным и А. Л. Катанским в 1871 (октября 28) и в дальнейшие годы рассмотрение списка журналов, выписываемых для академической библиотеки, с представлением соображений для будущего года⁶⁷.

Из поручений другого рода, обусловливавшихся предписаниями высшей власти, можно почти не упоминать, напр., о сверке с оригиналом, по предписанию Духовно-учебного Управления Правлению Академии от 20 июня 1852 г., 11 копий программ, составленных в московской дух. Академии для высших учебных заведений министерства нар. просвещения, введенных определением Синода для единообразного преподавания (поручено Правлением 21 июня Чельцову и Делицыну⁶⁸). Другое подобного же характера поручение Правления 1854 г. августа 2 – о корректировании «Начальных оснований геометрии» Райковского, взамен отсутствовавшего Н. И. Глориантова, в виду повторительного требования Духовно-учебного Управления о немедленном выполнении дела (июля 31, в первый раз – июля 23), исполнено было самим Глориантовым.

В 1859 г., когда определением Синода от 12 марта распределен был между различными Академиями перевод па русский язык новозаветных книг, И. В. Чельцов, по постановлению Правления, участвовал с другими 7 профес­сорами в переводе книги Дяний апостольских⁶⁹.

Сделавшись вместе с возведением в звание экстраординарного профессора членом Конференции, И. В. Чельцов должен был давать по ее поручению, ввиду предписаний Духовно-учебного Управления, отзывы о присылаемых оттуда книгах.

В 1859 г. 22 июня ему поручено было Конференцией рассмотрение книги Худобашева: «Обозрение Армении в географическом, историческом и литературном отношениях»: автор просил о приобретении ее для духовно-учебных за­ведений. Конференция от 9 июля доносила Духовно-учебному Управлению, что сочинение, «как заключающее собрание результатов всех бывших ученых исследований об Армении», может быть с пользой приобретено в одном экземпляре для каждого заведения. Не видно, чтобы при этом И. В. Чельцов давал письменный отзыв о книге⁷⁰.

В этом же году 28 сентября ему дана для отзыва руко­пись прот. Гапонова: «Церковная история для юношеского возраста по вопросам и ответам изложенная», пропущенная к печати Цензурным Комитетом, но препровожденная от­туда еще на рассмотрение в Синод ввиду того, что в ней излагались сведения о распоряжениях высшей светской власти и Синода о благочинии, о пении, особенно о духовных училищах. В представленном Конференцией от 15 октября отзыве Чельцова сочинение признано крайне недостаточным, особенно в отделе, касающемся общей церковной истории: все здесь заимствовано из одной лишь истории Иннокентия и при этом «заимствования выбраны» автором «с совершенным незнанием дела»; несколько лучше русская церковная история, но в общем и она весьма неудачна и неудовлетворительна⁷¹.

В том же 1859 г. постановлением Конференции 27 но­ября, вследствие отношения обер-прокурора св. Синода от 19 числа, И. В. Чельцову поручено рассмотрение книги штуттгартского протоиерея И. И. Базарова: «Библейская история в кратких сказаниях, заимствованных из свящ. книг Ветхого и Нового Завета, с 105 картинами». История эта, представлявшая перевод труда Барта: «Дважды 52 библей­ские истории»⁷², была раньше в рукописи в цензуре у прот. Окунева и затем у проф. Карпова, напечатана в первый раз, независимо от исправлений последнего, за границей (Карлсруэ) в 1854 году под заглавием: «Сказания, заим­ствованные из свящ. книг Ветхого и Нового Завета», и имела быстрый успех, так что менее чем через год по­требовалось второе издание. Уже в третьем издании, ввиду просьбы Базарова она препровождена была (1857 сент. 27, и. с. окт. 9) в Конференцию Академии для заключения по вопросу, не может ли она быть принята в руководство в духовно-учебных заведениях. Конференция передала ее семинарскому Пpaвлению, последнее представило одобрительный отзыв о ней начальства Александро-Невского училища; но предложение Духовно-учебного Управления по этому отзыву почему-то осталось неутвержденным в свое время в Синоде. В 1859 г. она опять была отправлена в Конференцию и здесь 3 июля дана первоначально на рассмотрение бакалавру иepoм. Диодору. Ввиду болезни Иодора она затем, 29 ноября, была передана И. В. Чельцову.

В отзыве, читанном в заседании Конференции 27 января 1860 г., рецензент находит, что как подлинник, так и перевод, имеют свои достоинства и недостатки. «Достоинства подлинника, по его словам, так очевидны, что трудно же­лать чего-либо лучшего в этом роде для первоначального обучения в протестантских школах и семействах»; об этом свидетельствует и необычайный успех книги: начиная с 1832 г. она выдержала 135 изданий. К достоинствам ее относится метод изложения – словами Св. Писания, умелый выбор сведений, легкость и безискусственность языка, теплое нравственное чувство. Но поскольку она приспособлена именно к протестантской среде, с православной точки зрения это является недостатком. «Направление протестантства в наше время, – замечает автор отзыва, – отличается, как известно, губительной неуважительностью к действительному значению священно-исторических событий. Для проповедников мифического богословия наша священная история имеет главным образом только нравственно-поучительный смысл. А было ли известное историческое повествование действительным событием, как напр. Преображение Господне, или только притчей, сказанием, как напр. притча о сострадательном самарянине, о богатом и Лазаре и проч., – это для них все равно». Хотя это направление не слишком явно заметно в изданной Базаровым книге, но этот дух сказывается и в ней. Это рецензент усматривает, напр., в опущении из нее истории Иова, в том, что притчи в новозаветной истории занимают почти ее половину и «наводят на всю истории приточный колорит». Из книги изгнаны повествования о церкви, ее основании и первоначальном устройстве. Переводчиком, кроме того, допущено и множество недосмотров, которых нет в подлиннике: внесены баснословия в некоторые священные повествования, в языке перевода встречаются устаревшие славянские слова и иностранные обороты. Отсюда делается вывод, что книга не может быть в настоящем виде допу­щена при обучении в духовных училищах. Но достоинства книги в то же время так велики, что желательно, чтобы она не осталась без исправления. Поэтому рецензент находит полезным поручить Базарову исправить ее согласно со сделанными замечаниями. По исправлении она могла бы быть принята с величайшей пользой и в духовных училищах, и во всех православных школах. Конференция постановила признать отзыв справедливым и представить его обер-прокурору св. Синода.

Прот. Базаров, между прочим, узнав о передаче его книги Чельцову, обращался по этому делу с письмом (от 10 января) к нему, но оно получено было, когда отзыв был уже представлен, как писал ему об этом И. В. Чельцов, разъясняя, какими побуждениями он руководился при своих критических замечаниях на книгу. «Я желаю ей расходиться в народе сотнями тысяч экземпляров, как она того заслуживает; но еще прежде я желаю ей принять на себя не только русскую речь, но и русский характер. По моим понятиям ничего нет важнее книг для первоначального обучения, назначаемых для того возраста, понимая это слово не только в физическом, но и умственном отношении, когда вместе с обучением чтению и письму развивается и сознание о важнейших истинах нашей божественной веры»⁷³.

В действительности, отзыв был слишком в некоторых местах резок, и если иметь в виду благие намерения не только переводчика ее, руководившие им при издании книги на русском языке, но прежде всего и самого протестантского составителя, пиэтиста, направлявшего свою историю против рационализма и очень далекого от «мифического богословия» по своим убеждениям, – не во всем справедлив. Сам ре­цензент допустил в одном случае весьма крупный промах относительно евангельского повествования о неплодной смоковнице (Мк. 11, 13).

Духовно-учебное Управление, получив этот отзыв, на основании его постановило 12 марта 1860 г., что так как главный недостаток книги заключается в самом взгляде ее на библейские события, то без совершенного устранения его книга не может быть принята не только в духовных, но и в светских учебных заведениях. Синод затем (18 мая–6 июня) постановил переслать отзыв прот. Базарову для исправления книги по сделанным в нем замечаниям, или же для представления объяснений по поводу их. Базаров, еще раньше получивший отзыв частным образом, адресовал свой протест против него через Духовно-учебное Управление в Конференцию, отстраняя высказанные в рецензии обвинения как неосновательные, и прося Конференцию заставить рецензента отказаться от многих слов и выражений его, как оскорбительных для переводчика.

Объяснения Базарова Духовно-учебное Управление пред­полагало первоначально (14 ноября) отправить опять в петербургскую Академию, но Синод признал более целесообразным (1861 января 11–25) послать их вместе с отзывом Чельцова в Конференцию московской Академии. Там они были отданы на рассмотрение прот. А. В. Горскому. Замечания его Конференция представила сначала митр. Филарету. Находя, что книга в целом «не представляет сомнения со стороны православия», Горский признал, что она тем не­ менее требует и многих поправок в частностях. Об отзыве Чельцова он писал: «Замечания проф. Чельцова местами слишком резки, особенно в первоначальном своем виде, в некоторых случаях и не совсем основательны, как например о неблаговременности плодов на смоковнице; однако же многие нельзя не признать справедливыми. Потому неудовлетворение, оставляемое в душе неверностью и привязчивостью некоторых замечаний, вознаграждается представлением очевидной пользы многих других для исправления мест явно погрешительных». Филарет согласился с мнением Горского и Конференции и сам присоединил несколько замечаний об отдельных местах книги. Когда донесение московской Конференции (от 7 октября) с отзывом Гор­ского и замечаниями Филарета Духовно-учебное Управление представило Синоду (26 октября), некоторые места в тексте Горского были изменены. На первоначально написанной бумаге сделана (карандашом) заметка: «испросить у графа [обер-прокурора Толстого] дозволение смягчить редакцию для предупреждения столкновения между проф. Чельцовым и Горским», и ниже: «переписать, как исправлено». Напечатанные выше курсивом слова были поэтому заменены другими («в некоторых случаях слишком строги и не совершенно бес­спорны»; «чрезмерной требовательностью»). По постановлению Синода (ноября 10–дек. 3) отзыв Горского с заключениями Филарета был отослан Базарову.

Последний, между тем, независимо от всей этой про­цедуры, успел уже воспользоваться отзывом Чельцова, и, ссылаясь на указание в этом отзыве не только недостатков, теперь уже исправленных согласно с отзывом, но и достоинств книги, 1861 мая 21 (н. с. июня 4) прислал новое ее издание. О дальнейшем 5 издании (1862 г.) пришлось еще раз давать отзыв А. В. Горскому (1864)⁷⁴.

В 1861 г. по поручению Конференции от 26 мая И. В. Чельцов давал отзыв об изданной переплетным мастером Мухиным книге: «Краткие библейские рассказы из Ветхого и Нового Завета» для решения вопроса, заслуживает ли она быть посвященной членам императорской фамилии. Отзыв с заключением, что препятствий к посвящению нет, представлен был к заседанию Конференции 1862 г. 10 января⁷⁵.

В 1862 г. И. В. Чельцову пришлось рассматривать со­ставленный архиеп. Иннокентием Херсонским «Догма­тический сборник», или, как он был назван в окончательной редакции, «Памятник православной веры». По мысли составителя здесь должны были находиться образцы православных вероизложений с пояснительными замечаниями для каждого из прошедших 18 веков. Труд этот, которым Иннокентий очень долго занимался и на который обра­щено было внимание тогдашнего духовного начальства, вместо поощрения однако лишь стеснившее составителя в его первоначальных намерениях, окончен был в 1845–6 гг., но при жизни Иннокентия к напечатанию его не приступали. По смерти его († 1857), рассматривавший оставшиеся после него рукописи архиеп. Филарет Харьковский (потом Черниговский), обратил особое внимание на «Памятник» и в своем рапорте Синоду 1859 г. 23 мая высказал, что было бы жаль, если бы труды Иннокентия и многих других лиц, принимавших в этом деле участие, не достигли своей благой цели; сохранившаяся переписка по этому делу показывала, как замечал Филарет, что для Памятника «несколько лет тревожимы были и митрополиты и академии и началь­ствующие библиотек, побуждениями отыскивать и доставлять рукописи, книги, справки». Филарет при этом предлагал отправить рукопись для пересмотра и приготовления к изда­нию в киевскую Академию. Синод, однако, постановил (1860 мая 13, указ 21 июля) препроводить ее для этой цели к самому Филарету. 27 ноября Филарет доносил Синоду, что он исправил и дополнил рукопись и признает ее достойной издания. Только уже в 1862 г. мая 7/12 Синодом определено было отослать рукопись в Цензурный Комитет, от­куда она перешла в Конференцию петербургской Академии, на которую и возложены были заботы по ее напечатанию. Конференция обратилась в Синод с запросом, в каком количестве, какого формата, каким шрифтом печатать сборник, можно ли его исправлять и делать к нему замечания. Синод ответил (авг. 22–сент. 10) на вопрос о пересмотре его и примечаниях утвердительно, и Конференция после того поручила 27 октября рассмотреть рукопись И. В. Чельцову и решить, нужны ли примечания к ней и исправления в самом тексте.

Отзыв И. В. Чельцова был представлен в Конференц­ию к началу марта следующего 1863 года. Он нашел, что «Памятник» представляет не более, как только «некое основание» предполагаемому делу, как говорится об этом в предисловии к нему, и требует капитальных исправлений. 1) Прежде всего, его состав вообще не соответствует за­мыслу: с догматическими определениями в нем предлагаются и обрядовые обычаи. 2) В догматической части наблюдается смешение неодинаковых по важности определений и произ­вол в выборе их: опущены некоторые необходимые памят­ники и введены не имеюшие значения. 3) Приняты частию памятники, не одобренные церковью и даже еретические (из Апостольских постановлений, символ Лукианa), неподлинные выдаются со значением подлинных (символ апостольский, Афанасиев). 4) Научное достоинство сборника крайне ограниченно: предисловия основываются на соображениях неудачных и неудовлетворительных, текст древнейших памятников дается не в подлиннике, а в неточных переводах, славянском или русском. Все это, по мнению критика, делает сборник совершенно неудобным и непригодным к научному употреблению; «в настоящем виде [без подлинных текстов] нельзя твердо положиться ни на одну его стра­ницу». 5) Вывод делается тот, что, не смотря на одобрение Цензурного Комитета, лучше было бы не печатать «Памятник» или же, по крайней мере, нужно изменить заглавие и назначение сборника, и устранив предположенную для него задачу, издать его просто как «Собрание разных догматических, обрядовых и церковно-правительственных определений», без ручательства Синода за его состоятельность, в видах лишь преуспеяния церковной науки, а отнюдь не для руководства всей русской паствы; тогда он потребует гораздо меньше исправлений.

Конференция согласно с этим 4 марта постановила, что «Памятник» в настоящем его виде лучше было бы не печатать; но так как по исправлении во всех тех отношениях, в которых он должен быть исправлен, он может быть полезен для духовного просвещения, то просить начальство предоставить исправление его здешней Академии с дозволением печатать его постепенно при «Христ. Чтении». Предложение Духовно-учебного Управления от 8 апреля 1863 г. с этим донесением Конференции и представленным ею извлечением из отзыва Чельцова, внесено было в Синод почему-то спустя уже почти пять лет, 26 января 1868 г. При этом почему-то в Синоде не сразу согласились с предложением Конференции, но постановили, до окончательного распоряжения о печатании «Памятника» с исправлениями, какие предполагает сделать Конференция, «поручить сей Кон­ференции вновь пересмотреть «Памятник веры», и, составив подробные замечания на рукопись, не исправляя самого текста оной, представить отдельно таковые замечания в Св. Синод, вместе с рукописью».

В ответ на это постановление от 26 янв.–11 февраля, сообщенное в Академию 6 марта, Конференция 7 марта, в заседании из всех профессоров, рассмотрела документы этого дела, особенно отзыв Чельцова, выслушала и словесные пояснения, произвела сверку самой рукописи и едино­гласно положила: 1) представить в Синод точную копию отзыва Чельцова (прежде посланного лишь в сокращении), 2) изменить заглавие и предисловие сборника, как несоот­ветствующие его содержанию, 3) печатание его от имени Св. Синода признать неудобным, как заключающего и неправославные произведения, 4) но по важности и учено-бого­словскому интересу полезно было бы напечатать его, как издание с ученой целью, 5) испросить разрешение печатать в «Христианском Чтении» в виде ежемесячных приложений с особым счетом листов; при этом а) необходимо поверить точность перевода греческих памятников и сличить памят­ники русские с другими рукописями, б) полезно напечатать параллельно с переводом греческий текст, в) написать особые предисловия к памятникам, г) к местам темным и иепонятным составить подстрочные примечания, д) пору­чить ученую подготовку рукописи, по мере печатания, специалистам профессорам под наблюдением Конференции; 6) на эти предложения испросить утверждение Синода, присовокупив, что составление подробных замечаний потребовало бы слишком много времени, потому что из таких замечаний должны были бы составиться два тома, неменьших самого сборника. Синод 1 мая согласился с предложением Конфе­ренции, и последняя в сентябре 1868 г. поручила заняться исправлением рукописи сообразно со сделанными о ней в отзыве Чельцова замечаниями, и подготовлять ее для напечатания в «Христ. Чтении» самому И. В. Чельцову и М. О. Кояловичу.

Спустя год, 30 октября 1869 г., И. В. Чельцов и М. О. Коялович, однако, вошли в Совет Академии с представлением о снятии с них этого поручения. В своем заявлении Совету И. В. Чельцов признал теперь сборник вообще непригодным для издания ввиду крайней неудовлетворитель­ности его самого по себе и из уважения к имени высокопреосв. Иннокентия, так как в сущности это был лишь плод студенческой работы, сделанной по заказу, а не самого Иннокентия; указывалось сверх того, что право издания всех произведений Иннокентия приобретено Вольфом и что самим И. В. Чельцовым с 1869 г. предпринято и печаталось уже в «Христ. Чтении» подобное же сочинение: «Собрание символов и вероизложений православной церкви». Подобным же образом отозвался М. О. Коялович о второй, поручен­ной ему части сборника – собрании русских памятников веры. Рукопись поэтому была возвращена в Синод. В 1870 г. 5/12 августа последовал указ Синода об осво­бождении И. В. Чельцова и М. О. Кояловича от поручения⁷⁶.

В 1864 г. 27 ноября Конференция давала И. В. Чельцову на рассмотрение присланную из Духовно-учебного Управления книгу: «Житие св. славных и всехвальных две­надцати апостолов Христовых и сказание о прочих семи­десяти апостолах и жития их», изданную почетным гражданином Крыловым, который просил разрешения под­нести ее Государю. Отзыв (от 4 декабря) был дан тот, что книга ни по ученым, ни по литературным достоинствам не заслуживает быть поднесенной Императору; автор четь-минейным сказаниям верит иногда более, чем Евангелиям. Рецензент высказывает при этом мысль о необходимости пересмотра самых четь-миней сообразно с современными требованиями науки, как это некогда сделал для своего вре­мени св. Димитрий Ростовский⁷⁷.

В 1867 г. он рассматривал по поручению Конференции от 19 января «Учебный церковно-исторический атлас» свящ. Л. Петрова. По его заключению (14 февраля) атлас не может быть официально принят в духовно-учебных заведениях, так как главная часть его – ландкарты – неудовле­творительны; но не бесполезно будет приобрести по 1 или по 2 экземпляра в каждую семинарию⁷⁸.

В 1869 г. вследствие отношения обер-прокурора Синода от 1 мая, по делу Синода 20 марта–10 апреля, Конферен­цией было поручено И. В. Чельцову рассмотрение начала пер­вого тома (введение, 1-я книга и часть 2-й) «Истории Церкви» на французском языке православного французского священ­ника Вл. Геттэ, представившего напечатанную часть своего труда в Синод через обер-прокурора с целью получения указаний относительно дальнейшего ведения начатого дела (письмо Геттэ 13/25 февраля). Отзыв И. В. Чельцова был препровожден обер-прокурору 17 мая. В нем отмечены были, как не вполне точные, некоторые места во введении (стр. LV: (1) свобода по падении может делать только зло, (2) возрождение не есть разрушение падшей природы, (3) добро и зло должны существовать на земле, XLVI: (4) христианство не изолировано от прошлого, не было революцией, I: (5) недостаточное определение церкви, как «общества истинных учеников И. Христа»), самый текст вообще признан не требующим исправлений (кроме одного дополнения на стр. 72). Этот отзыв, от имени Конференции, был потом определен (июня 17) сообщить автору через посредство парижского протоиерея Прилежаева.

Геттэ в письме от 9/21 октября, оправдывая себя от подозрений в неправославном образе мыслей, в резких выражениях возражал на критику. «Рецензенты, – писал он напр. по поводу 4 пункта, – прочитали мою книгу поверхно­стно и не поняли моего учения; все их замечания неоснова­тельны»; они «не вполне знакомы с учением отцов церкви». Синод нашел оправдание Геттэ вполне удовлетворительным, но для 1 и 4 пунктов потребовал более точного выражения им своих мыслей. В письме 3/15 декабря Геттэ согласился поместить объяснения по сделанным ему замечаниям в предисловии ко второму тому.

Этот том, вышедший в 1872 г., он опять представил в Синод, который указом на имя митрополита от 23 де­кабря поручил Совету Академии дать свое заключение и об этом томе. Но этот указ Советом получен был в копии почему-то лишь 20 января 1874 года; 23 января новым указом Синода на имя митрополита требовалось скорейшее доставление сведений по делу; 31 января Совет передал книгу И. В. Чельцову. Краткий отзыв об отсутствии в ней чего-либо противного учению православной церкви и запрещаемого цензурой и о полезности ее в качестве пособия для духовных семинарий был представлен им в Совет 21 марта и затем препровожден в Синод. Было приобретено по этим отзывам 100 экземпляров книги Геттэ: 56 для академий и семинарий и 44 – для безмездной раздачи славянским уроженцам при окончании ими академического курса⁷⁹.

Вся деятельность И. В. Чельцова, от начала до конца, прошла в одной лишь Академии; Академии посвящены были все его силы. Эта черта, что, несмотря на тогдаш­нее крайне необеспеченное положение академических преподавателей, он ни разу не покусился заменить избранное ученое поприще какой-либо другой более выгодной службой, особенно рельефно отмечена была в речи при его погребении А. И. Предтеченским⁸⁰. Он не совмещал также с званием профессора каких-либо внеакадемических долж­ностей. Поднимался лишь одно время вопрос о занятии им кафедры того же предмета, какой он преподавал и в Академии, еще в здешнем Университете, но дело это не со­стоялось.

Еще в 1863 г. министр народного просвещения, ввиду открытия в Университете по новому уставу кафедр церковной истории и церковного права, обращался 19 августа к митро­политу за указанием лиц, способных занять их к 1867 г., когда будет выдаваться по этим кафедрам полный оклад. При рассуждениях об этом Конференции 20 сентября, выразили желание воспользоваться так или иначе этим предложением для кафедры церковной истории И. В. Чельцов и член Конференции прот. К. И. Добронравин (потом епископ Гермоген), для церковного права – А. И. Парвов и А. И. Предтеченский⁸¹. В 1866 г. историко-филологический факультет остановил свой выбор на И. В. Чельцове (его рекомендовал в Университет, между прочим, М. И. Горчаков в феврале этого года в ответ на вопрос о наилучшем кандидате для указанной кафедры), и Совет Уни­верситета в заседании 17 мая постановил пригласить его для чтения лекций по церковной истории. Воспользоваться приглашением, как об этом можно заключить из ответа, данного затем факультетом 31 октября на объяснение И. В. Чельцова от 28 мая, воспрепятствовало неимение им сте­пени доктора, почему он мог быть в Университете лишь в звании штатного доцента, но не профессора⁸².

В 1871 г. 4 мая И. В. Чельцов был избран Советом Академии, соответственно просьбе министра народного просвещения, вместе с Т. В. Барсовым, членом в засе­дания совета министерства народного просвещения для опреде­ления условий достижения профессорского звания в университетах преподавателями церковной истории и церковного законоведения⁸³.

Когда в 1872 г. 26 марта открыт был в Петербурге отдел Общества любителей духовного просвещения, И. В. Чельцов был в числе 36 членов учредителей отдела; 12 мая он затем был избран в редакционную его комиссию. В 1873 г. он принимал, между прочим, участие в прениях по поводу доклада Т. И. Филиппова «О нуждах единоверия» на заседаниях 18 января, 25 февраля и 28 марта⁸⁴.

Как для представителя церковно-исторической науки, для И. В. Чельцова интересы исторической истины, с которыми вполне должны совпадать, по его убеждению, интересы пра­вославия, стояли выше всего. Отсюда объясняется строгость его суждений, высказываемых иногда в довольно резких формах (проявляющаяся, напр., и в его различных рецензиях), о том, что казалось ему не соответствующим идеалу научной и православной истины. В своих слушателях он с самых первых лет своей деятельности, оставлял воспоминание о себе, как о «немолчном враге лести», который «за правду науки горою стоял» и «вымыслы фактов за грех почитал».⁸⁵

При преданности главному делу – преподаванию, И. В. Чельцова, как характеризует его в некрологе И. Е. Троиц­кий⁸⁶, отличало вообще строгое, серьезное отношение ко всем возлагавшимся на него обязанностям и поручениям. Он «с неизменною добросовестностью, точностью и солидностью» исполнял все даваемые ему поручения: «тщательность и отчетливость в исполнении всего, что покойный считал своим делом или своей обязанностью, до такой степени составляли преобладающую черту его характера, что для него не суще­ствовало дел, к которым он относился бы как-нибудь легко, небрежно или поверхностно». Такого же отношения к делу он требовал и от других, от писавших ему курсовые сочинения студентов, от работавших вместе с ним в редакции академического журнала. О «строгой научной феруле» его упоминает, между прочим, в одном месте и В. В. Болотов⁸⁷.

В общественных и служебных отношениях И. В. Чель­цов, по характеристике И. Е. Троицкого, отличался редкой прямотой и в то же время замечательной независимостью своего образа мыслей и суждений. Но высказывая и отстаивая энергически свои мнения, он всегда готов был выслуши­вать и мнения других и, в случае большей их основатель­ности, отказаться от своих. Незнавшие его ближе лица могли неправильно истолковывать указанные черты – прямоту характера и независимость суждений, приписывать ее напр. при­родной суровости и жесткости. «В действительности ничего не могло быть погрешительнее такого объяснения. За этой кажущейся суровостью и некоторой резкостью скрывалась в сущности весьма добрая, общительная и благожелательная душа». Благожелательность его особенно обнаруживалась в его отношениях к начинающим ученым.

Скончался И. В. Чельцов совершенно неожиданно, на 49 году жизни, в то время, когда можно было ожидать от него наиболее зрелых плодов его солидной ученой подготовки, при его неутомимой деятельности и строгом отноше­нии к требованиям науки. Смерть его последовала 1878 г. 5 марта, в 21/2 часа по полуночи, от разрыва сердца. Погребен он на Никольском кладбище в Александро-Невской Лавре 8 марта. Слово за литургией при погребении ска­зано доцентом свящ. П. Ф. Никольским; речи – при внесении гроба в академическую церковь студентом Л. Покровским, во время отпевания проф. А. И. Предтеченским и студ. Г. Дорожаевским. При погребении присутствовал, между прочим, престарелый отец покойного.

После И. В. Чельцова остались два сына и две дочери от первого брака и две дочери от второго. Женат он был в первый раз (1860) на Наталье Дмитриевне Вершинской, дочери парижского протоиерея Д. С. Вершинского, во второй (1875) – на Александре Григорьевне Смирягиной, дочери петербургского протоиерея Г. А. Смирягина. Библиотека И. В. Чельцова (212 названий), заключающая не­которые ценные старые издания, была передана сыновьями его в академическую библиотеку в 1898 г. Туда же пере­даны в 1908 г. его вдовой А. Г. Чельцовой некоторые оставшиеся после него бумаги.

Учено-литературная деятельность И. В. Чельцова выразилась прежде всего в его участии I) в переводах греческих отцов и византийских историков, печатавшихся при «Христ. Чтении». По его собственным словам, в представлении в Совет о соискании степени доктора богословия 5 октября 1869 г., будучи в течение 18 лет постоянным сотрудником «Христ. Чтения», он участвовал во всех по­мещавшихся там переводах⁸⁸. Но определить с полной точностью и в подробностях степень этого участия, при употреблявшемся тогда способе распределения переводимых авторов по небольшим частям различным членам профессорской корпорации одновременно, невозможно.

В сведениях, доставленных в канцелярию Правления Академии 8 июня 1855 г. об ученых трудах за предшествовавшие два года⁸⁹, сам И. В. Чельцов указывал, что он, между прочим, переводил за это время 1) св. Иоанна Златоуста беседы 55–57 на книгу Бытия и 25–29 на Евангелие Иоанна, и 2) творение Дионисия Арео­пагита «О церковной иepapxии» с примечаниями к нему Максима Исповедника и толкованием Георгия Пахимера, 5, 6 и 7 главы (в «Писаниях св. отцов и учителей Церкви, относящихся к истолкованию православного богослужения», ч. 1. Спб. 1855).

В упомянутом представлении 1869 г. он отмечает, что ему принадлежит значительная часть перевода в напечатанном под его редакцией втором томе 3) истории Ни­киты Хониата (1862), а также примечания и все приложения к этому и к первому тому, составленные по Дюканжу, Бандурию, Рейске и другим, и затем перевод 4) «Писем к разным лицам» св. Иоанна Златоуста (1866) со всеми к ним примечаниями. Перевод истории Хониата по отзыву И. Е. Троицкого в его некрологе И. В. Чельцова, имеет «навсегда остаться памятником не только глубоких специальных знаний покойного в средневековом греческом языке и византийской истории, но и его крайней добросовестности, доходившей до щепетительности, в выполнении научных требований относительно второстепенных подробностей и даже мелочей, так что и со стороны точности в передаче всех оттенков мысли оригинала и тщательности литера­турной и научной отделки перевод этот должен быть признан образцовым⁹⁰.

В приложении к «Христ. Чтению» 1869 сент.–1870 февр., продолжая предпринятый им труд «Собрание символов», начало которого было его докторской диссертацией, он напечатал перевод 5) послания ап. Варнавы по изданному Тишендорфом тексту его в Синайском кодексе (стр. 208–247), поместив вслед за ним часть исследования о тексте послания, времени его происхождения, подлинности, цорковном значении и догматической важности (247–272). В самой диссертации помещен перевод, с некоторыми, впрочем, сокращениями, 6) «Коммонитория» Викентия Лиринского (152–184).

В вышедшем в 1874 г. первом выпуске предпринятого петербургской Академией «Собрания древних литургий» ему принадлежит перевод 7) древних свидетельств вообще о литургии (стр. 31–76) и перевод 8) литургии «Постановлений апостольских» (96–138), к которой им же составлено предисловие (77–96).

II) Из оригинальных трудов И. В. Чельцова, помимо предисловий и примечаний к разным переводам, напечатаны были его 1) лекции по истории древней церкви, сначала появившиеся отдельными статьями в «Христ. Чтении», потом выпущенные без каких-либо изменений, с приложением лишь предисловия, и в виде отдельной книги: «История христианской церкви. Т. 1. Спб. 1861». Издана была, кроме «Вступительной лекции – о состоянии богопочтения в роде человеческом пред временем распространения христианства» (1–30) и «Отдельной эпохи основания христианской Церкви Господом Богом и Спасителем иашим Иисусом Христом» (31–64), лишь первая часть первого периода (до Константина В.), «История внешнего состояния Церкви», в двух главах: «Распространение христианской веры» (65–113) и «Внешнее по­ложение Церкви в обществе в первые три века христиан­ства» (114–302), с «Общим заключением первой части» – «О причинах успешного распространения христианской Цер­кви» (303–327). При печатании лекций в виде статей, прежде всего была напечатана статья «О состоянии богопочтения в роде человеческом пред временем распространения хри­стианства (из записок по церковной истории)», 1852, I, 151–180 (=отдел. изд. 1–30). Затем два отдела первой главы: «Распространение христианской веры св. апостолами», 1852, II, 303–345* (=65–106) и «О распространении хри­стианской веры после времен апостольских во 2 и 3 веке», 1853, II, 452–459 (=106–113). Позже появилась вторая глава (с заключением): «Внешнее положение Церкви в обществе в первые три века христианства», 1859, II, 137–156, 211–240, 241–285, 321–359 (=114–242), 1860, I, 59–87, 327–359 (=242–302), 1860, II, 441–465 (=303–327), также отдел «Об основании христианской Церкви Господом Богом и Спасителем нашим Иисусом Христом», 1860, I, 219–252 (=31–64).

К изданию своих лекций И. В. Чельцов побуждаем был, по-видимому, ректором Академии Макарием. В «сведениях» 1855 г. он сообщает, что в последние годы, сверх классических занятий по общей церковной истории, он занимался, по указанию преосвященного ректора Академии (Макария, 1850–1857) составлением предполагаемого руководства по этому предмету. «Посвятив время главным образом на изучение подлинных источников истории, я начал, сколько позволял досуг, изложение ее в отрывочных статьях, из которых некоторые в течение последних 2 лет переделал из прежде написанных мною, другие вновь написал, иных не довел до конца»⁹¹.

В предисловии к отдельному изданию он говорит, что «издавая предлагаемый отрывок своих лекций», он уступает «только самой настоятельной необходимости дать в возможно скорейшее время самостоятельное и православное руководство» для изучения преподаваемого им предмета в духовно-учебных заведениях⁹².

«Не распространяясь, – говорится далее в предисловии, – о важности этого предмета, который по моему разумению должен лежать в основании всего церковного образования, я нахожу полезным сказать, что в руководстве для надлежащего его изучения нуждается не только наше духовно-учебное ведомство, но все русское общество. Нет лучшего средства для искоренения религиозных предрассудков, в немалой степени распространенных у нас, и для возбуждения самой живой и непоколебимой привязанности к нашей святой Церкви, как беспрепятственное распространение строго критических и научных исследований по Общей Церковной Истории.

Но наука – такое недавнее явление в нашем православном мире, что многие из самых верующих и благочестивых людей боятся ее, как чего-то враждебного вере.

Когда Климент Александрийский в первый раз вводил философию, или по современному выражению – науку, в круг христианского образования и отовсюду со стороны верующих встречал возражения, что вера не нуждается в поддержке философии, что пророки и апостолы не знали человеческой мудрости, что между Церковью и Академией, то есть школой Платона, так же мало может быть общения, как между Христом и велиаром, что философия рождает только ереси и ведет к отречению от веры: то в ревности просвещенного христианина он называл подобных возражателей несмысленными и маловерными людьми. Он внушал им, что истинная вера и истинное знание, происходя от одного и того же источника, то есть, от Бога, не могут взаимно проти­воречить друг другу, что божественное откровение не стра­шится поэтому никаких научных выводов, и сомневаться в этом значить колебаться верой в его божественности.

Не считая себя вправе разделять строгость его суждений, я думаю, что в наше время подобное недоверие к свободным исследованиям науки со стороны многих несомненно благонамеренных людей происходит не столько от боязни за веру, сколько от сомнения в способности известных лиц, принимающихся за научное исследование предметов веры, вести свое дело с действительным а не воображаемым, знанием.

Склоняю голову пред такой мудрой осторожностью; но в то же время от всей души разделяю то мнение Климента, что наша святая православная Церковь не только не должна страшиться никаких научно-критических исследований, но может полагать в них одно из средств для своего торже­ства. Не видим ли мы на опыте, что строгие церковно-исторические исследования, и в Англии, и во Франции, приводят многих к принятию православия, или к совершенному еди­номыслию с православными? Напротив, тысячу раз дока­зано самим делом, что нет ничего столь вредного торже­ству истины, как слепая ревность неразумных защитников ее, проявляющаяся в упорном повторении неудовлетвори­тельных односторонних и, как всегда бывает при этом, совершенно излишних доказательств в опасении за потрясение самой истины с падением предрассудков, окружающих ее в умах ограниченных, в употреблении насильственных мер к ее укреплению, словом сказать, в преступном желании поддержать ее своими жалкими, неправедными чело­веческими усилиями, не смотря на то, что она естественно хра­нится всемогущей силой самого Бога, ее источника, и потому не может пасть, хотя бы даже действительно колебалась в их слабых глазах. Между тем как ученые других христианских обществ, стараясь остаться в исторических исследованиях верными особенностям своего вероисповедания, принуждены нередко стесняться, изворачиваться и бороться против очевидности, православный исследователь тем более будет верен своей вере и Церкви, чем непритворнее и откровеннее будет в своем суде и чем прямее передаст то, что найдет в несомненно в точных и верных исторических указаниях.

Не смотря на такое преимущество, русская церковная ли­тература далеко отстала в отношении изучения Церковной Истории не только от протестантской, или галликанской, но даже от папистической. Поэтому, вполне чувствуя невозмож­ность для одного лица в скором времени представить опыт цельного самостоятельного изложения Церковной Истории, я решился издавать свои труды отрывками. Издаваемый том заключает в себе первую часть истории трех первых веков христианства»⁹³.

В сохранившемся в бумагах В. В. Болотова черновом наброске его письма А. П. Лебедеву от 1881 г.⁹⁴ о проис­хождении этого издания, по поводу 146–147 стр. в книге A. П. Лебедева, «Очерки развития протестантской церковно-исторической науки в Германии. М. 1881», где говорится о весьма близком отношении истории Чельцова к истории Неандера и об опущении при этом Чельцовым при переделке

Неандера некоторых фактов и ставится вопрос, не зависело ли это «искажение» от каких-нибудь случайных обстоятельств, напр. от цензуры, – сообщается следующее. «Позволю себе прибавить несколько слов по поводу 146–147 стр. Ваших «Очерков». Ваше суждение о 1 т. церковной истории И. В. Чельцова мне пришлось слышать (из третьих рук) еще в 1879 г. Если Вы не имели даже и полудостоверных источников (в роде слухов) о появлении этой «Истории», то Вы в сущности угадали. Вот при каких обстоятель­ствах вышла в свет эта книга, по словам вполне досто­верного свидетеля⁹⁵. Митр. Григорий задался мыслью снабдить тогдашних профессоров духовных семинарий руководствами – не слишком научными, но и не поверхностными, написанными в православном духе. Эта обязанность возложена была на профессоров Академии. Почему-то первое назначение пало на И. В. Чельцова (не потому ли, что он был тогда из самых младших?). Отклонять подобное поручение на том основании, что он еще не мог достаточно овладеть своим предметом, – в то время было совершенно невозможно и ему не оставалось ничего, как только собрать поскорее свои лекции и взяться за работу. Его труд прошел через тройную цензуру – самого автора, ректора Академии и, наконец, преосв. Григория. Все неудобное было тщательно выглажено ad unguem или убралось под строку в латинские примечания, и в этом очищенном виде книга явилась в свет. Не знаю, не была ли претенциозная «самостоятельность» – pia fraus, поставленная в обязанность автора. Спустя довольно много лет, когда порассеялась належащая мгла цензуры, автор нашел, что продолжать сочинение по такой же программе было бы бесцельно. Он остановился над вопросом, начать ли заново, с первого тома (научно, но не совсем удобно практически), или же взяться за продолжение, не по­хожее на начало. В колебаниях так и прошла его жизнь. Приходилось слышать от людей не совсем до....⁹⁶, что Иван Васильевич особенно опасался столкновения с цен­зурой в истории вселенских соборов. Говорят даже, что после него не осталось полного писанного курса лекций. Как на specimen его взглядов, укажу на статью Хр. Чт. 1878, 2: «Второй вселенский собор». Это часть кандидатской диссертации А. И. Садова, писанной под руководством И. В., который находил особенное удовольствие проводить свои воззрения безименно, в работах своих учеников».

Как было сказано выше, близкое отношение автора к Неандеру было вскоре же отмечено в рецензии на его книгу свящ. П. Матвеевского (магистра XX курса 1849–53) в «Страннике» 1861, II, 79–91, ср. 85. Появился также ано­нимный отзыв о ней в «Православном Обозрении» 1861, т. IV (март), заметки, 447–456. Резкий в своей заключительной части отзыв о книге дан был затем штуттгартским диаконом П. Л. Репловским⁹⁷ в «Духе Христианина», год I, 1861–1862, № 2 (октябрь), критико-библиографический отдел, 49–70. В «Воспоминаниях» прот. И. Ба­зарова⁹⁸, не имевшего оснований сочувственно относиться к И. В. Чельцову, этим «подвигом» Репловского, уличившего, по Базарову, автора «не только в ложном взгляде на историю вообще, но даже в относительном невежестве по части исторической критики», объясняется далее остановка труда на первом лишь выпуске. Действительно, рецензент, не намереваясь, как он сам заявляет о том, давать подроб­ный разбор книги и желая лишь напомнить то, что было уже сказано в других отзывах, ставит автору в упрек, как общий его недостаток, что он, недостаточно уяснив себе в применении к делу метод, которым должна изла­гаться история, весьма часто ограничивается только общими фразами там, где следовало бы раскрывать предмет факти­чески, не различает иногда существенного и второстепенного, неверно понимая дело, не точен в выражениях, – хочет по­казать это на примерах, взятых со страниц 1–64⁹⁹, замечая о дальнейшем изложении (где собственно и начинается церковная история), что впереди – «одни недостатки» и разбор книги – тяжелый труд¹⁰⁰. Однако со столь неблагоприятным заключением не совсем согласно то, что говорится у самого же автора отзыва в начале, где и он согласен с мнением предшествовавших рецензентов, которые «не дают ни безу­словной похвалы, ни порицания: есть в книге места хорошие, но довольно и недостатков». При этом замечается, что «вообще надобно дождаться нескольких выпусков, чтобы вы­сказать решительное суждение об общем плане и выполнении, тем более, что автор не высказал предварительно своих общих воззрений на церковную историю»¹⁰¹. И далее, после размышлений о бедности нашей литературы, высказывается благодарность автору за его труд. «Очень жаль будет, если замедлится дальнейшее продолжение труда, потому что каковы бы ни были недостатки книги, все-таки начало делу положено. К тому же в первом выпуске некоторые главы хороши; и в следующих выпусках, вероятно, встретим то же самое. Но всего замечательнее предисловие книги, в котором так много благородства, независимости и верного понимания требо­ваний науки. Оно так хорошо, что читатель никак не может забыть его до последней страницы книги, и все более и более становится недоволен автором, который так хорошо выска­зался в начале»¹⁰².

2) Подобно «Истории христианской Церкви» не был закончен и остановился в самом начале другой обширный заду­манный И. В. Чельцовым труд: «Собрание символов и вероизложений православной церкви». Он должен был явиться взамен неудавшегося «Памятника веры» Иннокентия, как упоминалось об этом выше, и по изло­женному в предисловии плану должен был состоять из трех частей: 1) символы и вероизложения доникейского периода, 2) вероизложения периода от первого до шестого вселенского собора, 3) вероизложения последующего времени, начиная с седьмого собора, с подразделением на вероизложения греческой церкви и русской. Появилась лишь первая половина первой части: «Древние формы символа веры православной Церкви, или так называемые апостольские символы» (в приложении к «Христ. Чтению» 1869, январь и далее, 9–151; 1–8 – общее предисловие) и незначительная доля второй ее поло­вины: «Вероизложения доникейского пepиода», именно – отдел «О вероизложениях вообще, или об общем характере пра­вославной догматики» (рассуждение Викентия Лиринского и вы­воды из него 152–206), краткое замечание о «Подразделе­нии вероизложений доникейского периода» (вероизложения времен евионитства и ложного гносиса и вероизложения времени монархианства, 206–207) и послание Варнавы (как противоевионитский памятник, 1869, сент. 208 окт., 209–240, 1870, февр., 241–272). Первые 207 страниц, напечатанные до октября 1869 г., и были представлены на соискание степени доктора богословия в виде особой книги, с не совсем соответствующим содержанию заглавием: «Древние формы символа веры православной Церкви, или так называемые апостольские символы. Историческое исследование ординарного проф. Спб. Дух. Академии И. Чельцова. Спб. 1869», относящимся собственно лишь к стр. 9–151, и с не вполне точной передачей в оглавлении (стр. V) заголовков для стр. 152–207.

Между прочим, появление начальной статьи «Древние формы символа веры» в январской книжке «Христ. Чтения» за 1869 г. вызвало «Заметку» на нее Антония, apxиепископа Владимирского (Павлинского, 1866–1879), от 22 февраля, присланную, по-видимому, для напечатания и остав­шуюся в бумагах И. В. Чельцова. Автор «Заметки» желал бы иметь точные и верные сведния о значении самого слова «символ» и о введении его во всеобщее употребление даже и в православной догматике; сам он не сочувствует этому употреблению на том основании, что начало ему положено на латинском западе, а на востоке были прежде вместо него другие названия.

В «Христ. Чтении» И. В. Чельцовым напечатаны еще следующие статьи и заметки:

«Внешнее состояние греческой церкви с 1054 г. по 1204 г.». 1857, II, 358 [по ошибке 253]–402.

«Римско-католическая церковь во Франции». 1861, I, 83–103.

«Речь по поводу рассуждений о нуждах единоверцев, сказанная 28 марта в заседании Спб. отдела Общества люби­телей духовного просвещения» (по записи стенографа Тули­кова). 1873, II, 1–22.

«О павликианах» (речь, произнесенная в торжественном годичном собрании Спб. духовной Академии 18 февраля 1877 г.). 1877, I, 494–528 (и отдельно, с отчетом о состоянии Академии за 1876 г.).

Библиографическая заметка об издании свящ. Л. Пет­рова: «Учебный церковно-исторический атлас», 1867, I, 640–642.

Ему же принадлежала (по словам В. В. Болотова) заметка «Докторский диспут проф. Е. И. Ловягина». 1872, II, 535–537 во «Внутреннем Обозрении»¹⁰³.

В библиотеке Петербургской Академии хранятся следующие автографы И. В. Чельцова (переданные частью в 1908 году его вдовой А. Г. Чельцовой с некоторыми другими бумагами): 1) Писанные им лекции (с «одобрением» ректора Академии для литографирования) и конспекты за некоторые годы. 2) Курсовое сочинение его: «Жизнь св. о. нашего Амвросия, архиеп. Медиоланского, с кратким отзывом о нем Колосовского (напечатанным у А. Родосского, Словарь, 521). 3) Оригинал его докторской диссертации с продолжением ее. 4) Оригинал речи о павликианах. 5) Перевод творений Амвросия Медиоланского «Наставление деве» и «О Приснодевстве св. Марии к Евсевию». 6) Ряд семестровых сочинений, писанных им, когда он был студентом Академии, и отмеченных обычно высшим баллом 10.¹⁰⁴

Имеются затем отделы, но большей частью не в целом виде, его литографированных лекций (или частью лишь подробных конспектов или «обозрений»): XX курса, 1851–3, (часть «обозрения» 2 периода), XXII, 1855–7, (части 1 и 2 периода и 3 период), XXVIII, 1865–7 (2 период)¹⁰⁵. В Архиве св. Синода хранится под № 1723 подробное лито­графированное «Обозрение предметов, пройденных по классу общей церковной истории в первую половину 1854/5 г.», для XXI курса (2 период), и под № 1724 лекции XXII курса (1 период с введением; 2 глава была отлитографирована лишь до истории гонения Декия и затем прямо следует 4 глава; большая часть этих лекций, кроме 4 главы, вошла в печатное издание) ¹⁰⁶.

Характеристика И. В. Чельцова дана была И. Е. Троицким в некрологе, помещенном в «Церк. Вестнике» 1878, № 10 стр. 7–8. Там же вслед затем помещено описание погребения его с передачей содержания речи А. И. Предтеченского, затем слово П. О. Николаевского и речи студентов М. Покровского и Г. Дорожаевского (стр. 8–11). Все вместе было издано и отдельным оттиском: «Памяти Ивана Васильевича Чельцова. Спб. 1878» [взято не из № 11, как помечено в конце, но из 10]. Некрологи были также напечатаны в «Голосе» № 69, «Петерб. Ведомостях» № 66, «Новом Времени» № 429 [ср. Родосский, Словарь, 521, у Акимова указан № 729]. Ср. также отчет о состоянии Академии в 1878 г., составленный И. О. Нильским, «Христ. Чт.» 1879, март–апрель, 587–591 (отдельн. оттиск 30–33); ср. ноябре–декабре, 209–210. Отдельные замечания об И. В. Чельцове в книгах И. Чистовича: «История Спб. Духовной Ака­демии. Спб. 1857», стр. 349, 361; «История Спб. Духовной Академии за последние 30 лет (1858–1888). Спб. 1889», стр. 27, 47, 64, 97, 98, 99, 106, 120, 121, 147–148, 164, 165, 169, 172. Характеристику И. В. Чельцова в стихах написал бывший слушатель его прот. О. Павлович (XXИИ курса, 1853–7) в стихотворении «Тени прошлого» в сборнике «На досуге. Спб. 1890», стр. 143–4 (перепечатана у Родосского, Сло­варь, 519–520). Ср. также краткие замечания о И. В. Чельцове в «Воспоминаниях протоиерея Леонида Петрова. Спб. 1909», стр. 36–37 (магистр XXI курса, 1851–1855). О Чельцове, как церковном историке, см. А. П. Лебедев: «Очерки развития проте­стантской церковно-исторической науки в Германии. М. 1881», 149–147. Его же «Церковная историография в главных ее представителях с ИV в. по XX. М. 1898 (2 изд. Спб. 1903)» 3534 (= очерки), 507–9. У Ф. Терновского, «Русская и иностранная библиография по истории византийской церкви IV–IX вв. Алфавитный список авторов и краткий обзор их трудов. Киев 1885», 996–997, очень кратко. Ср. И. И. Соколов: «Византологическая традиция в Спб. духовной Академии» в «Христ. Чтен.», 1904, I (январь), 145, 154–5. В «Энциклоп. Словаре» Брокгауза–Эфрона, полут. 76, Спб. 1903, 490, очень краткая анонимная заметка. В «Русском Биогр. Словаре» (буквы Ч–III). Спб. 1905, 130–1, статья М.Акимова. Наиболее обстоятельная библиография дана у А. С. Родосского: «Биографический словарь студентов Спб. дух. Академии 1814–1869 гг. Спб. 1907», 519–521. Ему же принадлежит статья: «Памяти И. В. Чельцова» (по поводу 25-летия со дня его смерти), в «Церк. Вестнике», 1903, № 10, 300–302. Находимые у А. С. Родосского указания повторяет и «Библиографический словарь писателей, ученых и художников, уроженцев (преимущественно) Рязанской губернии. Составлен о. И. В. Добролюбовым и дополнен С. Д. Яхон­товым. Изд. Рязанской Архивной Комиссии под ред. С. Д. Яхонтова». Рязань 1910», 292¹⁰⁷.