Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его,
и это все приложится вам (Мф.6:33).
Дорогие братья и сестры! Все вы прекрасно знаете, как велики достижения современной науки и техники. Особенно заметны достижения научно-технического прогресса практически во всех областях науки за прошедший 20-ый век. К сожалению, не все эти поистине великие достижения использовались во благо людей. К тому же очень непросто при этом складывались отношения науки и религии на протяжении всей истории человечества. Правда, в последние годы заметно некоторое движение науки навстречу Церкви. Современная наука все ближе подходит к осознанию того, что конфликт между миром Божественным и вещественным миром, или, пользуясь философскими понятиями, материализмом и идеализмом, надуман; причем надуман в угоду каким-то политическим, социальным, экономическим соображениям. Если у каких-либо конфликтующих сторон иссякали аргументы в защиту своей правоты, они часто обращались за поддержкой к авторитету науки. И я бы не сказал, что наука всегда решительно отвергала их притязания. К сожалению, всегда находились ученые, готовые служить одной из конфликтующих сторон, а то и обоим, не думая о высшей цели своей деятельности, неразрывно связанной с высшей целью любого здравомыслящего человека – поискам истины, «Царства Божия и правды Его». Да и сами термины – материализм, идеализм – это продукт таких конфликтов. Постепенно приходит осознание того, что решение целого ряда задач, стоящих перед человеческим сообществом, возможно только на пути тесного сотрудничества науки и Церкви. Однако пути такого сотрудничества до сих пор не обрели свою окончательную форму, до сих пор существуют различные точки зрения на эту проблему, до сих пор они являются предметом дискуссий.
История взаимоотношений науки и Церкви в их полноте лучше всего исследована для Западной Европы. Но для нас этот опыт, к сожалению, мало пригоден и имеет, как мы увидим, чисто исторический интерес. В настоящее время взаимоотношения науки и Западной Церкви очень похожи на взаимоотношения, сложившиеся между наукой и римско-католической Церковью еще в средние века: наука предлагает некие модели, некоторые исследования, а Церковь или принимает их, или отвергает руководствуясь тем, соответствуют они или не соответствуют некоторой догматической системе, выработанной Западной Церковью, а также их практической пригодностью для реализации своих целей. А как реагировала наука на решения Западной Церкви? После того, как репрессивные методы в их отношениях стали невозможны, практически никак, поскольку других аргументов римско-католической церковь предоставить не смогла. Но в последние годы в средствах массовой информации, как вы могли заметить, сравнительно много внимания стало уделяться работам, в которых обсуждается, каким образом результаты исследований современной науки согласуются с религиозным представлением о мире, вообще, и с текстами Священного Писания, в частности. Причем, в основном, это работы именно западных ученых и философов. Правда, следует отметить, что особой «оригинальностью» эти работы не отличаются: чаще всего в них делается попытка «подогнать» тексты, фрагменты Священного Писания под какие-либо новомодные научные, а то и «квазинаучные» модели, идеи и т.п.
Особенно часто в литературе и в средствах массовой информации обсуждаются научные модели образования нашей Вселенной. Передачи, посвященные этой теме, были и на радиостанции «Град Петров». Теперь уже не часто вспоминают модель Вселенной, бесконечной во времени и пространстве, которая использовалась в той или иной форме в марксистско-ленинской философии. Такая модель была общепринятой в науке сто лет назад, но не соответствует современным научным представлениям. Наиболее часто упоминается в передачах и в литературе «модель расширяющейся Вселенной», которую часто называют теорией или моделью «большого взрыва» (на Западе еще встречается такое название – модель «биг-банг»). Согласно этой модели наша Вселенная возникла от 10 до 20 млрд. лет назад в некоторой точке (ее обычно называют «точкой сингулярности») в результате колебаний «квантового континуума». Результатом этих колебаний была сначала мощная световая вспышка, следствием которой стало образование элементарных частиц, сначала легких, а потом и тяжелых. Надо сказать, что эти процессы не являются чем-то экзотическим, они постоянно происходят, например, в атмосфере Земли под действием космических лучей. Одновременно с этими процессами образуется, согласно теории относительности, пространственно-временной континуум, т.е. возникает пространство и время. Далее элементарные частицы начинают образовывать атомы и молекулы, которые группируются в некие пылевые образования, которые с большой скоростью расходятся. Появляются небесные тела. Разбегание небесных тел продолжается до сих пор, оно обнаружено при проведении астрономических наблюдений. В настоящее время размер нашей Вселенной составляет приблизительно 10–15 млрд. световых лет. Исходные положения этой модели, основываясь на теории относительности Эйнштейна, предложил еще в 20-ых годах наш соотечественник, ученый Фридман. С тех пор появилось ряд уточнений этой модели, получено экспериментальное подтверждение некоторых ее положений.
Появились также и некоторые новые модели. Так, например, менее известна «теория сверхструн» и некоторая ее модификация, «модель раздувающейся Вселенной». При разработке этой модели авторы учли не только теорию относительности, но и теорию поля, что позволяет не только восстановить историю возникновения Вселенной, но и объяснить взаимодействие частиц и тел в ней. При этом оказалось, что образующаяся Вселенная обладает удивительными свойствами, ранее не рассматривавшиеся. Только один пример. Мы с вами живем, как известно, в трехмерном мире. Это означает, в частности, что мы можем перемещаться вперед-назад, вправо-влево, вверх-вниз, если, конечно, тому не существует препятствий. Более того, любое наше перемещение в пространстве можно представить, как сумму таких отдельных перемещений. Теория относительности добавляет еще одно, четвертое измерение, но это измерение не пространственное, а временное, связанное, согласно теории относительности с пространственными в единую систему (континуум). Так вот, оказалось, что Вселенная, которая образуется согласно «теории сверхструн» не может иметь трех измерений. У нее вообще не может быть меньше десяти измерений, т.е. возникает некое суперпространство, в котором наш мир всего лишь – фрагмент и не более. Вот где возникает простор для построения разного рода моделей!
Это все, что мы с вами обсуждали, имеет скорее общее, космологическое значение. А вот более конкретные исследования. Многое рассказывается в последние годы об исследованиях туринской плащаницы. Систематические всесторонние научные исследования ее начались еще в 80-ые годы, причем можно выделить несколько этапов этих исследований:
- первый этап носил, в основном, критический характер. Главный упор делался на датировку плащаницы. Радиоизотопный анализ определил дату изготовления плащаницы – 14 век! Правда, данные других исследований расходились с таким выводом, но скептическое отношение возобладало;
- на втором этапе данные радиоизотопного анализа стали подвергаться сомнению, тем более, что появились такие датировки некоторых других образцов, полученные тем же радиоизотопным методом, которые противоречили очевидным фактам;
- и, наконец, третий этап, на котором удалось в значительной мере устранить расхождения данных исследований, проведенных различными методами и повысить точность и достоверность проведенных измерений.
Даже в этом конкретном случае, как в капле воды, отразилась вся история развития взаимоотношений науки и Церкви – этапы взаимоотношений те же самые!
В результате проведенных всесторонних исследований плащаницы был накоплен огромный материал. Получены очень интересные результаты. Например, удалось установить, что тело в плащанице находилось не более 40 часов. Что через 20 часов прекратилось выделение крови и под ее следами изображение на плащанице отсутствует. Что изображение на плащанице появилось только в последний момент пребывания тела в ней. Анализ самого изображения позволил получить дополнительные сведения о последних часах жизни Спасителя на Земле.
Можно было бы привести другие интересные данные других исследований, но не в этом наша задача. Проведение таких исследований является бесспорно положительной тенденцией, но использовать их результаты следует весьма осторожно. Я хочу только обратить внимание слушателей, во-первых, на высокий уровень достижений науки, ее умение решать очень сложные задачи, а, во-вторых, на то, как могут меняться со временем выводы науки по одному и тому же вопросу. Более того, они могут сильно отличаться у разных исследователей в одно и то же время.
Только один пример. Мне довелось ознакомиться с результатами исследований по вопросу о происхождении человека. Согласно эволюционной модели, предшественником современного человека, или кроманьонского человека («гомо сапиенс»), был неандертальский человек. В одном исследовании было показано, что в течение некоторого, достаточно большого, промежутка времени на Земле сосуществовали и кроманьонцы, и неандертальцы. И хотя внешне они походили друг на друга, различие образа их жизни было разительным – те и другие жили большими сообществами, но по некоторым данным неандертальцы вели более индивидуальный образ жизни и какие-то коллективные действия предпринимали весьма редко. И, в частности, они не делали никаких запасов, не заготавливали продуктов впрок. Такой способ существования больше напоминает жизнь стаи животных, пусть даже и высокоразвитых.
Для кроманьонцев же более характерен коллективный образ жизни и, как показали данные раскопок, они регулярно делали запасы. И, что очень важно, кроманьонцы и неандертальцы не общались друг с другом. Видимо, смешенное потомство было нежизнеспособно, т.е. они были существами разных видов.
В другом исследовании, правда, оно мне известно лишь в пересказе и за достоверность его ручаться не могу, утверждалось фактически прямо противоположное. Авторы утверждали, что при раскопке стоянки неандертальцев они обнаружили останки особи, которая «дожила до 60 лет и с детства была слепой»! Данные поразительные, особенно учитывая, что средняя продолжительность жизни этих существ не превышала 30 лет. Естественно, дожить до столь преклонного возраста, особенно при таких условиях можно только при уходе и заботе со стороны окружающих, но как, интересно, можно было установить, что эта особь была слепой, да еще с детства!
Как видите, если первое исследование ставит под сомнение эволюционную теорию происхождения человека (если отсутствует последнее звено в цепочке, то и вся цепочка теряет смысл), то второе приводит аргументы в ее пользу. Я не хочу анализировать достоверность ни первого, ни второго исследования, для нас сейчас это не столь важно. Для нас важно следующее: когда используются естественнонаучные аргументы в пользу (или против) Священного Писания, их всегда надо воспринимать критично и очень осторожно. Тем более, что вообще доказывать с помощью научной аргументации справедливость (или тем более, несправедливость) Священного Писания дело, как показывает история, неблагодарное и безнадежное с самого начала.
Примеры некритичного использования научных результатов для комментария к Священному Писанию, к сожалению, далеко не единичны. Мне, например, довелось слышать, как эволюционная теория происхождения человека объяснялась с точки зрения Библии. Дабы не вводить во искушение слушателей, я не буду повторять услышанное, но поверьте, ощущение было не из приятных.
До сих пор мы с вами говорили о системе взаимоотношений науки и Церкви, сложившейся в Западной Европе. А какой тип взаимоотношений науки и религии предлагает Русская Православная Церковь? Не устанавливая какой-либо системы догматов для науки и не проверяя соответствия результатов научных исследований этим догматам, Русская Православная Церковь ставит перед собой более высокую и более ответственную задачу – нравственную оценку явлений культуры. «Если творчество, – говорится в Социальной доктрине РПЦ, – способствует нравственному и духовному преображению личности, Церковь благословляет его. Если же культура противопоставляет себя Богу, становится антирелигиозной или античеловечной, превращается в антикультуру, то Церковь противостоит ей».
Если изучать влияние научно-технического прогресса на человеческое общество, можно заметить такую неприятную закономерность: по мере того как достижения науки и техники идут вверх, нравственный и особенно духовный уровень людей заметно падает и можно даже говорить о деградации современного общества. Получается, что высокие технологии, как вещественные, так и информационные, подавляют нравственность человека, его духовный уровень. Таких жестоких сочетаний научных достижений и человеческих преступлений и катастроф история еще не знала. Воздействие науки и техники на окружающую среду по своим масштабам соизмеримо с теми процессами, которые в ней происходят.
Это что касается влияния на общество в целом. А что происходит на бытовом уровне? Как наука влияет на поведение отдельного человека? Оказывается, что и в повседневной жизни эти две стороны науки (ее высокий уровень, с одной стороны, и изменчивость ее выводов, с другой) часто определяют поведение человека, мотивацию его поступков, хотя мы и не всегда это замечаем. Разберем только два примера.
Пример первый. Живет человек. У него некоторые проблемы со здоровьем. Возможно, это проблемы реальные, а возможно, частью надуманные. Но, главное, что человек воспринимает их как реально существующие. Он старается решить свои проблемы, но каким образом: он обращается к разным врачам, выполняет все процедуры, принимает вселекарства, которые эти врачи прописали. Он постоянно следит за соответствующей литературой, за рекламой. А реклама постоянно предлагает все новые и новые средства – одно лучше другого, услуги разного рода целителей, новые сверхэффективные препараты, которые не могут вылечить человека разве только от двух пуль в сердце. Этот человек пользуется дарами науки (причем, науки всякого сорта) и доверяет безоговорочно ей и только ей, абсолютно веря в ее всемогущество.
Пример второй. У человека тоже проблемы со здоровьем. Проблемы реальные и очень серьезные. Врачи предлагают ему лечение. Лечение тяжелое, даже опасное, гарантии на выздоровление никто дать не может, но существует надежда, если не на полное выздоровление, то хотя бы на поддержание жизни человека. Но человек отказывается от какого-либо лечения, мотивируя свой поступок тем, что Господь может его вылечить без помощи науки, без всяких врачей и без лекарств. Недоверие этого человека к науке абсолютное. Сейчас у этого человека последняя стадия рака.
Я использовал реальные примеры, в них упоминаются вполне реальные люди, имена которых я по вполне понятной причине не называю. Я только чуть-чуть упростил жизненную ситуацию, отбросил некоторые детали, безусловно важные для человека, но ничего не меняющие в нашем рассмотрении. Я думаю, что наши радиослушатели, если посмотрят вокруг себя, а, может быть, и на себя, тоже смогут привести подобные примеры. Конечно, в реальной жизни приведенные примеры в чистом виде (абсолютное доверие и абсолютное недоверие) все-таки редки, но в поведении практически каждого человека встречаются элементы первой или второй модели поведения. Мне не хотелось бы анализировать эти модели поведения на предмет их соответствия ценностям православного христианина. Это гораздо лучше и квалифицированнее может сделать православный священник.
Подобные поведенческие модели справедливы не только для отдельного человека, но и для общества в целом. Достаточно вспомнить советское общество: марксистско-ленинская научная доктрина (правда, научной ее можно назвать с известной натяжкой) принималась за истину в последней инстанции всегда и во всем. Ей руководствовались, разумеется в своем личном понимании, при решении любых задач, при ответе на любой вопрос. И в этом же обществе были запрещены такие науки, как генетика и кибернетика, что принесло нашей стране большой урон, прежде всего экономический.
Наука в современном обществе влияет на все стороны его жизни. Если в доме отключили электричество, то это воспринимается, как трагедия, если в квартире отключили отопление, то это может грозить смертью ее жильцам. Не работает телевизор – есть люди, у которых это вызывает стресс. Если происходит авария на атомной станции, то это может повлиять на жизнь целого континента. Мы облагодетельствованы дарами научно-технического прогресса и, в тоже время, находимся у него в плену. Наша жизнь иногда напоминает пассажирский экспресс, который на полной скорости несется по рельсам. Мы сидим в теплом купе мягкого вагона, за окном мелькают какие-то строения, полустанки… Нам хорошо и уютно! А скорость экспресса постепенно увеличивается и закрадывается мысль, что рельсы должны когда-то закончиться! Есть ли машинист у этого поезда? Что произойдет в конце пути?
Что же такое наука? Что это: Божий дар или Божия кара? А может, наука это подарок от лукавого? Как относиться православному христианину к науке, к участию человека в научном процессе? Какие отношения вообще возможны между религией и наукой? И какие формы таких взаимоотношений не противоречат христианскому образу жизни человека? Вопросы эти очень непростые и чтобы на них ответить, надо вернуться к началу истории человека и всего человечества и проследить историю возникновения и развития науки. Естественно при этом начать с истории происхождения человека. Что говорит об этом Священное Писание?
Чтобы ответить на эти непростые вопросы необходимо вернуться к началу истории человечества и проследить причины возникновения и пути развития науки. Начнем с истории происхождения человека. Что говорит об этом Священное Писание? Выделим самые главные моменты:
- человек был сотворен по «образу и подобию Божию»;
- человек был сотворен «из праха земного» в один день с животными;
- в человека вдувается Божественное «дыхание жизни» и он становится душей живой.
Слова Библии по «образу и подобию Божию» обычно интерпретируют так: по учению святых отцов, сотворение человека по «образу Божию» означает, что Бог некоторые из своих качеств, черт своей Личности как бы спроецировал на человека, придал ему. Как мы знаем, при проецировании полного соответствия проекции объекту получить невозможно, но основные черты объекта отразить можно. Какие же это черты? Некоторые из них, например, любовь, творчество, разум, свобода, мы знаем, другие нам еще предстоит в личностном общении с Богом открыть в себе.
Слова «подобие Божие» означает определенную Божественную цель наших действований, то, что потенциально заложено в человеке, но которое надо еще реализовать. Причем реализовать надо те самые черты, которые заложены в нас Господом, максимально приблизив их содержание к тому, которое они имеют у самого Господа, а также попытаться открыть в себе, в своей личности, те Божественные черты, о которых мы по немощи нашей до сих пор не ведаем.
Существует и другая трактовка этих слов Священного Писания. Дело в том, что такое представление об образе и подобии появилось в эпоху, когда языком Церкви стал греческий и оно обусловлено спецификой греческой ментальности. Изначальный смысл этих слов несколько иной. Дело в том, что в древнееврейском языке слова «образ» и «подобие» практически синонимы и совместное их употребление это одна из характерных черт поэтики этого языка. Если обратиться к книге Псалтирь, братья и сестры, то во многих псалмах вы можете найти подобные примеры употребления повторов и синонимов. Но тогда, как понимать слова «по образу и подобию»? Только ли как воплощение в человеке личностных черт Господа без указания на Божественную цель наших деяний?
Думается, что справедливы обе трактовки. Ведь текст на древнееврейском языке обращен в первую очередь к еврейскому народу ветхозаветного периода его истории. А в то время личность, предстоящая Богу, имела коллективный, а не индивидуальный характер. Индивидуальное личностное предстояние Богу появилось только с приходом в мир Спасителя. И Господь направлял древнееврейский народ, как некую единую общность, через пророков, судей и царей. В этих условиях наличие Божественной цели в каждом человеке носит скрытый, потенциальный характер. Совсем другие условия возникают после прихода Спасителя. Возможность личного предстояния Богу открывается для каждого человека, но, соответственно, для него возрастает личная ответственность за реализацию в самом себе «образа Божия». И не случайно, что языком Церкви становится греческий с его толкованием слов «по образу и подобию».
Человек творится в один день с животными, в последний день творения, и «из праха земного», причем творение его как бы венчает всю пирамиду Бытия. Сотворение человека завершает весь цикл Творения, которое упорядочено не только во времени, но и аксиологически, ценностно: человек творится не просто в конце всего, но и выше всего. Некоторые пытаются трактовать описание в Библии процесса Творения в естественнонаучном смысле, сопоставляя ее слова с данными научных исследований. Такой подход к Священному Писанию является ошибочным: никогда Библия не была учебником физике, химии, биологии или каким-либо другим. Люди, которые пытаются ее толковать именно в этом смысле, заблуждаются, только и всего. Другое дело, когда в словах Священного Писания мы ищем некие намеки на пути реализации Промысла Божиего и пытаемся определить их естественнонаучный смысл.
И, наконец, в человека вдувается «дыхание жизни», как бы фиксируется его единение с Богом. Он становится «душой живой», у человека появляется душа, еще одно важное отличие его от животного мира. Таким образом, человек становится как бы посредником между миром духовным и миром тварным, являясь частью и того и другого мира. И, что очень важно, становится связующим звеном между Творцом и реальным миром.
Что же происходит дальше? «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке и поместил там человека, которого создал». Слово «восток» здесь означает не одну из сторон света, а место света, место близости к Богу, а слово «рай» в переводе на русский язык означает «сад». Для слушателей, особенно для тех, у которых есть пригородные садовые участки, многое становится понятно: у человека появилась возможность проявить такую свою черту, как творчество. А что же в Библии? «…и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать и хранить его».
«Возделывать и хранить его!» Это самая первая заповедь, которая дана человеку Богом! Согласно Священному Писанию она дана ему еще до сотворения «помощника» («жены его») и прежде заповеди «от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него». Заповедь «возделывать и хранить его» имеет тем большее значение, что этими словами Творец положил начало человеческой культуре (в том числе и науке, как составляющей культуры). Дело в том, что латинское слово «культура» как раз и означает «возделывание» , а также «воспитание, образование, развитие». Происходит слово «культура» от слова «cultus», которое означает почитание, поклонение, культ, что прямо указывает на религиозные корни культуры.
«Культура, – говорится в Социальной концепции РПЦ, – как сохранение окружающего мира и забота о нем, является богозаповедным деланием человека». Таким образом, заповедь «возделывать и хранить его» можно считать точкой отсчета человеческой культуры.
В чем же заключается возделывание и хранение рая (сада Едемского)? В книге Бытие это описано так: «…и привел их (всех животных полевых и всех птиц небесных), чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым,…» Вот в чем, оказывается, заключается возделывание и хранение рая! Итак, человеку дана новая заповедь: нарекать имена тварей. Современному человеку, особенно в нашей многострадальной стране, слышавшему столько слов, столько наименований, столько лозунгов, столько имен и бесконечно уставшему от них, ставшему свидетелем обесценения слова вообще, трудно понять смысл этой заповеди. Казалось бы, сидишь в саду, ничего не делаешь, только какие-то имена нарекаешь. Так каждый сможет! А между тем смысл этой заповеди, смысл этой миссии человека очень глубокий.
Во-первых, человек приобщается к акту Божественного Творения. Пусть это только часть, даже небольшая часть Божественного Творения, но человек становится его соучастником Творцу и все, что говорит Христос о Себе в Своем воплощении, может быть отнесено и к человеку: «Сын ничего не может творить Сам от Себя» (Ин. 5:19-20).
Во-вторых, имя это не просто кличка, оно выражает собой сущность именуемого. Поэтому наречение имен, по толкованию святых отцов, есть познание твари.
В‑третьих, наречение имени знаменует собой власть над именуемым.
Во времена ветхозаветные это все было прозрачно и понятно. Действительно, как был сотворен мир? Он был сотворен словом Божиим: Бог изрекает слово и совершается нечто. (Здесь, кстати, принципиальное отличие христианской религии от языческих культов, где действуют какие-то духи, «боги» и т.п. Они всегда делают что-то из уже имеющегося, уже созданного до них.) Бог же изрекает слово и из ничего, появляется нечто. Имя это тоже слово, но уже в устах человека. Человек, созданный по образу и подобию Божию, изрекает слово, которое тоже, в этом смысле, подобно слову Божию.
Читаем далее: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились». Первый человек был сотворен нагим, что же в этом особенного. Каждый человек появляется в этот мир нагим, так было всегда. Если использовать слово «нагой» в современном его понимании, то непонятно, почему на такую второстепенную деталь обращено внимание. Вряд ли вопросы покроя одежды или ее отсутствия были столь важны для составителя сей Богодухновенной Книги. Но, тогда что означает это слово? Дело в том, что по-древнееврейски слово «нагой» буквально означает «прозрачный». Вот оказывается в чем дело! Адам был прозрачен для Бога, для действований Божиих. Бог словом Своим творит мир, а человек, прозрачный для Бога, завершает Творение, нарекает имена тварей, «ословеснивает» мир. Причем, когда он нарекает имена, он и весь мир тем самым приводит в порядок. Вот что означают слова «возделывать и хранить его», такова же цель и человеческой культуры. И обратите внимание, нигде не говорится о том, откуда Адам знал, как возделывать сад, какие давать имена тварей. Вероятно, это считалось само собой разумеющимся: все это знание, как со-работник, Адам получал от Господа непосредственно. Проблемы получения знания для Адама не существовало.
Но вот произошло грехопадение! И Адам, который был посредником между этим тварным миром и Богом, который соединял этот мир с Богом, в результате какого-то неправильного выбора, которое на богословском языке описывается как вкушение плода в нарушение запрета, – промахнулся. (Слово «грех» на русском языке означает «непопадание в цель», «промах») И в результате этого «промахнулся» и весь мир. Грехопадение Адама было не просто его личным грехом, оно стало искажением всей человеческой природы вообще. И это искажение человеческой природы, как опосредующей Бога и мир, привело к искажению всего мира в целом. Мир после грехопадения изменился. Апостол Павел в Послании к римлянам (8: 22) об этом говорит так: «…вся тварь совокупно стенает и мучится доныне…»
В результате своего «промаха» Адам и в его лице все человечество отдалилось от Бога, непосредственное общение с Богом стало невозможно. Изгнание Адама и Евы из Рая это не только изменение места жительства, это утрата непосредственной связи с Богом, это утрата «прозрачности» (утрата наготы). Что было уже достигнуто – утрачено, человеческая природа повреждена, мир изменился. Представьте себе, что вы поднимались по почти отвесной скале с грузом за спиной к сияющей вершине, обдирая в кровь руки и ноги. И вот, когда до вершины остается совсем немного, вы делаете неверное движение (рука соскользнула с опоры, нога наступила на шаткий камень или что-то подобное) и летите вниз. Вы лежите внизу израненный, полузасыпанный камнями (в результате вашего падения, кроме всего прочего, сошел камнепад), а перед вами крутая скала, изменившаяся скала, за плечами – груз, где-то высоко, даже не видно где, – вершина… И все надо начинать сначала…
Но даже после грехопадения миссия привести мир к Богу, соединить мир с Богом с человека не была снята. Это призвание сохраняется за человеком и доныне, призвание привести мир в порядок, «возделывать и хранить его». Оно составляет часть нашего воспитания, образования. Мы стараемся всем вещам, явлениям, объектам вокруг нас дать наименование, все расчленить, разложить по полочкам, упорядочить. Даже свои чувства, переживания, когда пытаемся их осознать, – стараемся как-то их назвать. И если нам удается это сделать, получаем даже какое-то удовлетворение.
До своего грехопадения человек получал свое знание о мире непосредственно от Бога, от духовного мира. После грехопадения это стало невозможно. Человеческая природа заболела грехом, а это значит, что при столкновении человека с духовными реальностями, он выбирает зло, думая при этом, что выбирает добро. В своем падении люди стали жертвой пагубной аберрации: почитают величием то, что в очах Бога «мерзость» (Лк. 15:16); чуждаются и презирают то, что драгоценно пред Ним (1Пет. 3:4; Лк. 1:52). В таком состоянии непосредственное соприкосновение человека с духовным миром становится для него опасным. И тогда Бог дает Адаму и Еве кожаные ризы,которые защищают их от непосредственного видения духовного мира. Но эти же кожаные ризы не позволяют теперь человеку получать от Бога непосредственное знание о мире. Апостол Павел в Первом послании к коринфянам (13, 12) говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно…».
Тяга человека истончить свои кожаные ризы и войти в контакт с духовным миром, увидеть мир духов, войти с ним в общение существует по сей день. Существуют целые секты, которые учат своих членов особым приемам, как с помощью каких-то упражнений, чтением особых заклинаний, применением лекарственных препаратов войти в общение с духовным миром. Иногда это им удается. Но только они не учитывают, что ближайшая к нашему материальному миру духовная сфера – это мир темных духов. Общение человека с этим миром очень опасно для него. Почти всегда – смертельно опасно! Чтобы войти в общение с миром светлых духов, нужны особые качества человеческой личности, которые свойственны только великим подвижникам Православной Церкви, с одной стороны, и желание сил Света – с другой. Поэтому любые самочинные попытки таких упражнений всегда решительно осуждались Русской Православной Церковью.
Но вернемся к теме нашей беседы. Итак, условия жизни человека изменились и изменились очень существенно. Человек вынужден теперь заботиться о жилье, пропитании, одежде. А ведь эти проблемы – жилье, пропитание, одежда – это тоже вопросы культуры! Их следует добавить к тому списку вопросов, которые упоминались ранее, а именно: соучастие в Божественном Творении, познание тварей, власть над именуемыми тварями (как живым, так и неодушевленным миром). Но теперь уже нужно не только «возделывать», но и просто обрабатывать свой участок, а участок – это весь мир. Господь не отменяет своих заповедей, а только добавляет новые. И для нас список наших обязанностей только расширяется. А для правильного исполнения своих обязанностей необходимо знание.
Человеку дается новая заповедь: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе, – и далее, – в поте лица твоего будешь есть хлеб». Чтобы на такой земле взрастить хлеб, нужно знать, как это делать, нужно пролить много пота, прежде чем увидишь плоды своего труда. И опять это вопросы человеческой культуры. И, посмотрите, какие они разные и по направлению, характеру деятельности человека, и по уровню взаимодействия с миром, и по глубине проникновения в законы этого мира. Но такая пестрая картина наблюдается только на первый взгляд. В действительности возникают две параллельные группы задач:
1 группа; 2 группа
- возделывание и, соответственно, обработка, изменение;
- познание и, соответственно, изучение, исследование;
- власть и, соответственно, управление, распоряжение.
Соотношение между этими двумя группами в нашей деятельности определяет направленность нашей жизни. Если при решении наших жизненных проблем, которые почти всегда относятся ко второй группе, мы постоянно помним и о первоочередных задачах, учитываем их в нашей деятельности – мы на правильном пути. Но заботы реального мира постоянно одолевают нас, отвлекают на себя наше внимание, требуют от нас все новых усилий, постоянного напряжения, огромных физических и психологических затрат. И многие люди начинают думать, что других-то задач в этом мире и нет. Они воспринимают вторичные задачи изолированно от первостепенных, и постепенно в их сознании эти две группы задач меняются местами. Тем более, что вокруг очень много людей, «советчиков», которые убедят их в правильности выбранного пути. Они начинают думать, что возделывание это только изменение мира, функция «хранения» как-то пропадает; познание мира для них исключительно изучение, исследование «объективного мира» и использование полученных результатов для изменения мира; власть, как забота об окружающем мире для них просто управление миром, в силу своего разумения, для подчас, пусть даже и не своей, сиюминутной выгоды.
Самое печальное заключается в том, что среди таких людей встречается немало прекрасных специалистов, истинных профессионалов, знатоков своего дела. Они являют собой пример для подрастающего поколения, о чем не перестают напоминать средства массовой информации. И глядя на них может возникнуть в минуту слабости чувство отчаяния, чувство безысходности. Можно посчитать занятие наукой или работу в других областях культуры в нашей жизни в этом мире не более, чем удобным протезом при потере конечности для восстановления трудоспособности и поддержания существования в этом мире. Можно посчитать, что эта дорога не ведет к Храму, не ведет к Богу. Ну, разумеется, так понимаемая дорога не ведет к Богу, на этом пути не найдешь «Царства Божия и правды Его».
Одно непонятно, почему они (эти люди) решили, что такое понимание человеком своей задачи является единственным. Ведь с миром можно взаимодействовать по разному: можно «весь мир разрушить до основания, а затем…», а можно так обращаться с миром, что его изменение не затронет глубинных связей, а, главное, тех связей, которые связывают его с Богом, а может быть и поможет их найти. Думается, что Бог даровал человеку разум для того, чтобы он его использовал для второго способа общения с миром, а не для первого. Какими способами, какими методами, какими приемами можно осуществить такое общение человека с миром – это очень сложный вопрос и тема отдельной беседы. Но поверьте пока на слово, такие пути существуют.
Итак, условия жизни человека после грехопадения резко изменились. И первое, что стал делать человек в этих условиях, это изготавливать и применять в своей деятельности орудия труда, инструменты для освоения и изменения этой новой земли, этого нового мира. Вероятно, этот момент и следует считать датой рождения естествознания, науки, началом изучения человеком окружающего мира. Разумеется, это еще не наука в нашем современном понимании, это только начало пути.
Итак, наука возникает только тогда, когда появляется такой «орудийный» подход к миру. Наука на этой ступени своего развития практически неотделима от техники, т.е. от практического применения результатов своих исследований. Наука сама становится инструментом, посредством которого человек начинает менять мир. Но отметим очень важную особенность: на этой начальной ступени развития науки человек еще практически не отделяет себя от природы, от процесса ее изучения, от процесса ее изменения, он сам меняется вместе с изменяемой им природой.
Пути развития науки весьма многообразны в истории человечества. Во времена языческие параллельно с такой «наукой-техникой», которая существовала во времена доисторические, возникает и начинает развиваться другая ветвь науки. Что нам известно о ней? Надо сказать, что некоторые элементы этой ветви науки сохранились до сих пор: вспомните, например, как мы относимся к черной кошке, особенно, когда она перебегает нам дорогу. На самой ранней стадии своего развития человечество пыталось как-то понять окружающий мир, понять его закономерности. И строило какие-то модели этого мира. Сейчас описание этих моделей мы можем прочитать в сборниках сказок, легенд, мифов народов мира для детей младшего и среднего школьного возраста. Ну, например, самое известное: во время солнечного затмения дракон пожирает (или проглатывает) Солнце, а потом какой-то герой побеждает дракона и отпускает Солнце на свободу. Или в Древнем Египте: годовой цикл связывался со смертью и возрождением бога Озириса. Это сейчас они – сказки, а в свое время это были научные модели.
Но постепенно эти представления о внешнем мире и его связи с миром потустороннем (а понимание, пусть даже искаженное, о мире потустороннем всегда присутствовало в мифах и легендах древних народов. Обратите внимание, у них вообще не было моделей мира, которые были бы атеистическими), так вот эти представления стали складываться в некоторую систему. Для разных народов эти системы были, разумеется, различные, но имели очень много сходных моментов, например, история всемирного потопа. Кстати, очень интересный момент: ни в одной из этих легенд не говорится о том, почему произошел всемирный потоп. Причина этого события была открыта только Моисею и он изложил ее в Священном Писании. Познание о Боге Живом сообщается нам в акте соединения нашего с Ним в самом Бытии Его. Если же мы отдам Ему лишь часть нашей жизни (как некоторые говорят, что Бог у меня в душе и больше мне ничего не нужно), то не должно ожидать, что Он откроется нам во всей Своей Полноте.
Постепенно эти системы стали приобретать черты религиозных учений, причем некоторые из них существуют по сей день. И наука, научные представления развивались в рамках этих религиозных учений. В этих условиях наука приобретает следующие отличительные черты:
- теснейшая связь науки с языческими религиями (культами). Эта связь выражалась не только в том, что учеными, по совместительству, были языческие жрецы, но и главным образом в том, что все проводимые ими исследования имели своей конечной целью получение некоего знания или даже каких-то устройств, которые можно использовать в языческих служениях, обрядах и т.п. Надо сказать, что в Древнем Вавилоне, Древнем Египте, Древней Греции были накоплены огромные знания о мире, в том числе и практические. Но полученные знания хранились в строжайшей тайне и передавались, как секреты мастерства, только по наследству. Именно поэтому нам сейчас трудно понять назначение тех или иных сооружений, расшифровать некоторые документы древности и т.п. О том, что знания, накопленные в языческом Египте, были действительно велики, можно судить по Книге Исход: когда впервые Моисей и Аарон предстали перед фараоном «и бросил Аарон жезл свой перед фараоном и пред рабами его и он сделался змеем… и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами». И в другой раз: «И поднял Аарон жезл свой и ударил по воде речной пред глазами фараона и пред глазами рабов его, и вся вода в реке превратилась в кровь, и рыба в реке вымерла и река воссмердела… и волхвы Египетские чарами своими сделали то же». Но что интересно, очистить воду волхвы уже не смогли и пришлось египтянам копать новые колодцы в поисках воды. А далее волхвы не смогли повторить ни одно из чудес Господних, «и сказали волхвы фараону: это перст Божий», т.е. они первые признали власть и силу Господню. До фараона это дошло гораздо позже.
- появился метод научного познания. В чем же заключается этот метод? Мы уже говорили, что человек познавая мир и признавая его сложность, старается разделить окружающие его объекты, явления на составные части, упорядочить, разложить по полочкам и, тем самым, упростить задачу познавания мира. Но при каком условии я могу расчленить мир? Только когда я отделен от этого мира, когда я ему не тождественен. Не могу же я сам себя расчленить! Я должен отстраниться от мира и только тогда я могу его разъединить на составные части и каждую из этих частей изучить, тогда я смогу каждую из этих частей назвать. В этом состоянии отделенности я называю себя субъектом, а весь остальной мир – объектом. А кто, или что, такие объекты? Это неподвижные (как не участвующие в общем движении изучаемого объекта) сущности. И в этом смысле они мертвые. Даже люди, если мы изучаем людей. Такой метод изучения называется методом анализа. Он позволяет успешно изучать, при правильном его применении, сколь угодно сложные объекты. Но в этой отделенности субъекта, в изучении фактически«мертвых» сущностей кроется и большая опасность. К чему может привести при некоторых условиях применение этого метода, мы поговорим позднее.
Появление таких особенностей в развитии науки обусловлено земным происхождением язычества и низменным его характером. Язычество не только всегда преследовало грубо материальные интересы, но и всегда искало земных средств для поддержания своего влияния на народные массы. Даже календарь, для создания которого языческие жрецы бесспорно приложили много усилий, и правильное применение которого могло дать обильный урожай, а сокрытие его привести к голоду целую страну, они использовали для давления не только на простой народ, но и на фараона и его окружение. И все же еще в ветхозаветные времена «славный Моисей, – как писал свт. Василий Великий, – которого имя за мудрость у всех людей было велико, сперва упражнял себя египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. А подобно ему, и в позднейшие времена о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучал халдейскую мудрость, и тогда уже коснулся божественных уроков».
Высшей точки своего развития языческая культура и наука, как составляющая этой культуры, достигли во времена античности в Древней Греции: эвклидова геометрия, закон Архимеда, теорема Пифагора и многое другое изучают в любой средней школе. Труды Аристотеля, Платона известны во всем мире. Надо сказать, философия в Древней Греции достигла высокой степени развития, причем развитие ее шло в рамках нескольких философских школ. Некоторые из этих школ, например Платона, существенно опередили свое время, отошли от язычества и даже в понимании некоторых положений своих учений приблизились к христианскому их пониманию. Некоторые александрийские ученые, например, Климент Александрийский, видели в греческой философии и науке нечто сродное с христианским богословием. Более подробный рассказ о направлениях древнегреческой философии и о том, что приближало их к христианскому представлению об окружающем мире, о жизни человека, а что отдаляло, вы могли услышать на радио «Град Петров» в беседах отца Александра Глебова. Но при доказательствах истинности христианской веры они никогда не придавали большого значения свидетельствам и силе классического ума, хотя и не пренебрегали ими и очень часто приводили их в своих сочинениях, защищая христианство при помощи философских рассуждений. Не только свт. Василий Великий, свт. Григорий Богослов, свт. Иоанн Златоуст учились внешней мудрости в языческих училищах, но эти училища и учителя продолжали процветать и гораздо позже, чуть не до 10 века.
Восточная Церковь поддерживала эти училища не потому, что была менее ревностна в вере, чем Западная, а потому, что понимала: для развития внешних наук нужна свобода мысли и потому терпела в таких школах наряду с христианами и убежденных язычников. Лучшими примерами в этом случае были великие учителя Церкви: свт. Василий Великий, свт. Григорий Богослов, свт. Иоанн Златоуст в их отношениях к своим языческим наставникам. Эти отношения были самые восторженные, их письма к языческим ученым проникнуты сильной любовью и глубоким уважением. Дело веры – дело Божие; дело науки – дело человеческое. И мудрый Восток никогда не унижал первого, смешивая его с последним. Святые отцы Востока отлично понимали, что Бог не нуждается в помощи со стороны человеческих средств для распространения Своей истины.
Совершенно иные взаимоотношения естествознания, науки и религии начали складываться с приходом в мир Спасителя нашего Господа Иисуса Христа. В Социальной концепции РПЦ об этом говорится так: «Христианство, преодолев языческие предрассудки, демифологизировало природу, тем самым способствовав возникновению научного естествознания. Со временем науки – как естественные, так и гуманитарные – стали одной из наиболее важных составляющих культуры». Появление научного естествознания фактически стало возможным лишь благодаря становлению Церкви Христовой. Люди старшего возраста наверняка помнят, как сравнительно недавно, на протяжении десятилетий, в средствах массовой информации, в учебных заведениях разного уровня утверждалось прямо противоположное. И у многих наших соотечественников выработался стереотип: достижения науки опровергают веру в Бога, настоящий ученый – обязательно атеист. Но это на бытовом уровне. А вот что писали о возникновении науки официальные издания: «Наука, включающая систему знаний о законах природы, общества и мышления, а также деятельность, направленную на достижение этих знаний, возникает и развивается в связи с прогрессом общественной практики и познавательной способности людей». Вот так!
Интересно, с точки зрения авторов этой цитаты, у животных наука есть? Познавательная-то потребность у них есть, это знает любой человек, который общается с животными, хотя бы изредка. А вот как с наукой? И поскольку мы привели эту цитату, надо сразу отметить, что с точки зрения вышеизложенного подобные мнения и подобные высказывания не просто ошибочны – они греховны, они богоборческие. А вот цитата из школьного учебника физики для 8‑го класса: «Закон сохранения энергии опровергает религиозные легенды о создании мира богом. Из него следует, что материальный мир никем не создан, он существует вечно, непрерывно развиваясь». Вот так! Между прочим, учебник 1993 года издания. А если учесть и другие действия чиновников от образования, то картина становится полной.
И все же, в чем же причина, почему только с приходом в мир Спасителя стало возможным возникновение научного естествознания? Как мы уже говорили, сотворение человека венчает весь процесс Творения. Человек выше всего тварного мира и он является личностью. Следует отметить, что личность – это особая целостность, которую нельзя просто свести к совокупности ее качеств, нельзя эти качества отделить от личности. Попытки это сделать приводят к ее исчезновению. (Помните, мы говорили о возможных негативных последствиях применения метода анализа; это как раз тот случай.)
Но личностью человек может стать только в отношении с другой личностью. Помните, когда Господь говорит о мотиве творения Евы: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника,соответственного ему», причем сказал это Господь после того, как среди скотов, зверей и птиц «не нашлось помощника, подобного ему».
Личностями мы становимся, правда, только отчасти, в общении с другими личностями, с другими людьми. Поэтому всякие рассказы о детях, попавших в стаю диких животных, воспитанных ими и сохранивших в себе черты человеческой личности (Маугли, например) это только легенды, потому что среди зверей не найти человеку «помощника, подобного ему». Надо сказать, что эти легенды не всегда безвредные: ведь Маугли, например, приписывается роль посредника между миром людей и миром животных.
Почему мы становимся личностями в общении с другими людьми только отчасти? Дело в том, что в межличностном общении возникает понятие о значимости человека. Причем поскольку все люди значительно отличаются друг от друга как личности (в противном случае межличностные отношения были бы невозможны), то значимость личности человека в этом случае является относительной. И поэтому во времена языческие возникает представление об индивидуальности каждого человека. В чем проявляется индивидуальность? В том, что человек отличен от всех остальных. Но абсолютного значения в языческие времена каждый индивидуум не имел. И мораль была соответствующая. Так, например, убийство человека каким-то особым грехом не считалось – так, небольшой проступок, а то и геройство! Вспомните, например, легенды и мифы Древней Греции, в них кровь льется рекой. Чтобы составить представление о языческой морали, достаточно почитать, что делали в Римской империи с христианами.
Абсолютного значения личность человека достигает только в предстоянии человека Абсолюту, Личности Бога. Впервые предстояние Абсолютной Личности открылось во времена Ветхого Завета, когда Бог открыл Себя Израилю. И вся история Ветхого Израиля была историей его взаимоотношений с Богом. Но во времена ветхозаветные эти взаимоотношения были со всем народом израильским, которому Бог открывал Свою волю через своих пророков, судей, царей. Народ израильский являл собой одну коллективную личность поэтому и абсолютную значимость имел весь народ в целом. Взаимоотношения эти касались практически всех сторон жизни израильского народа. Бог решал все его проблемы непосредственно. Достаточно вспомнить описание в книге Исход чудес, явленных Господом: появление воды, манны небесной, большого количества перепелов и др. Все эти чудеса были явлены всему народу, а не отдельному человеку. Это имело свои последствия и для развития науки: проблемы естествознания, как способа изменения окружающего мира были для израильского народа неактуальны.
Действительно, зачем организовывать специальные экспедиции для поиска источников воды в пустыне, когда Господь чудесным образом, по молитве Моисея, мог явить ее в случае необходимости? Зачем изучать флору и фауну окружающей пустыни для выяснения пригодности ее для питания, заниматься заготовкой припасов, тащить все это с собой (нужен какой-то транспорт), когда с неба падает манна небесная? Такой образ жизни не мог не повлиять на израильский народ, поведение которого иногда напоминало поведение капризного избалованного ребенка. Впрочем, боюсь и мы, окажись в подобных условиях, тоже вели бы себя не лучше.
История взаимоотношений человека с Богом радикально меняется во времена Нового Завета, когда Бог воплощается в человека, как бы нисходит на уровень самого человека. Но этим Своим уничижением, нисходя на один уровень с нами, Он, тем самым, делает для каждого из нас возможным личное отношение с Ним, личное предстояние. Святые отцы Церкви говорили: Бог соделался человеком для того, чтобы человека соделать богом. Не по существу, конечно, а по благодати. И вы только подумайте, как возрастает значимость человека, значимость его личности, если ему доступны личные отношения с Господом. (Не здесь ли кроется причина особой ненависти иудеев к христианам: это самая обычная зависть – кому-то доступно личное общение с Богом, а им – нет.)
Значение этого события огромно. Мы рассмотрим только одно из его следствий: возникновение христианской культуры и ее важной составляющей части – естествознания. Возникновение христианской культуры знаменует собой начало процесса, конечной целью которого должно быть приближение к деятельности первых людей, Адама и Евы, в Раю. Отцы и учители Церкви подчеркивали изначальное божественное происхождение культуры. Климент Александрийский, в частности, воспринимал ее как плод творчества человека под водительством Логоса: «Писание общим именем мудрости называет вообще все мирские науки и искусства, все, до чего ум человеческий мог дойти… ибо всякое искусство и всякое знание происходит от Бога» А святой Григорий Богослов писал: «… Творец-Слово, хотя и поставил различных изобретателей различных занятий и искусств, но все дал в распоряжение всех желающих, чтобы соединить нас узами общения и человеколюбия и сделать нашу жизнь более цивилизованной.»
Получение человеком великого дара – возможности для каждого личного предстояния Богу, неизмеримо повысило ценность человеческой личности, ее значимость. И одно из следствий приобщения человека к христианской культуре это формирование общечеловеческих ценностей. К ним относятся такие основные понятия, как любовь, свобода, достоинство, терпимость, равенство и др. Следует сразу заметить, что христианское понимание этих основных понятий существенно отличается от того, как они трактуются в рамках идей гуманизма, прав человека, цивилизации и т.п. Так, любовь к человеку, которую проповедает христианство, это любовь, соединенная с чистотой сердца и с деятельным самоотвержением личности, ради блага других, и не лучших только людей, а всех вообще, и в том числе самых плохих. Такая любовь – это не поверхностная, бездушная, безжизненная гуманность, которая только придает мягкие формы грубым в духе нравам, которая потворствует человеческим слабостям и готова отдать им в жертву строгость нравственных правил. И в то же время она нисколько не мешает ненавидеть и убивать друг друга по побуждениям страстей, особенно тех страстей, жестоких и бесчеловечных, каковыми являются страсти народные и политические.
Или свобода – это свобода духовная, свобода от оков нравственного зла, свобода поиска «Царства Божия и правды Его», а не свобода внешней жизни, поведения, личных мнений и дел, свобода, граничащая с безответственностью, свобода за счет несвободы других. Истинная цена понятий гуманизм, права человека, цивилизация сразу раскрывается, если проследить историю «демократической Западной Европы» за прошедший век: две мировые войны, политические, экономические и социальные потрясения…
Впрочем, ничего удивительного здесь нет. Дела лукавого до удивления однообразны: взять дар Господень, изменить его до неузнаваемости (в нашем искаженном мире это сделать нетрудно), а дальше ждать, искать потребителя на свой уже товар.
И тем не менее общечеловеческие ценности в христианском их понимании существуют. Они существуют потому, что христианство пропитало собой всю современную культуру. Даже язычество сейчас уже не такое, как было до пришествия Христова. И даже атеизм, как это ни покажется парадоксальным, возникает только на фундаменте христианской культуры. Во времена ветхозаветные, когда человек был индивидуумом коллективной личности, предстоящей Богу, это было невозможно: «Рече безумен в сердце своем: несть Бог», – говорит псалмопевец Давид. Только безумец мог сказать, что Бога нет.
Какое отношение имеет все вышеизложенное к науке? Дело в том, что, возникновение абсолютной значимости отдельной человеческой личности радикально изменило место и роль естествознания, как составляющей культуры человеческого общества. Наука также приобрела собственную значимость и освободилась от уз, связывающих ее с языческими культами. Наука становится достоянием не отдельных людей, а приобретает общественное значение. Наука приобретает самостоятельность. Каковы же отличительные черты науки в условиях формирования и развития христианской культуры?
Прежде всего, наука становится экспериментальной. Как мы уже говорили, наука возникает тогда, когда появляется орудийный, инструментальный подход к миру. Человек изготавливает орудия труда, пользуясь которыми он приспосабливает окружающий мир к себе, одновременно получая дополнительное знание об этом мире. Появляется то, что мы назвали «наука-техника». Теперь же человек для получения знания об окружающем его мире, ставит опыты, появляется экспериментальная наука. Что такое опыт? Это, как и раньше воздействие на окружающий мир с помощью инструментов, орудий, приборов, но исключительно с целью получения дополнительного знания о мире; при этом не ставится цель немедленного получения какой-то практической выгоды от такого воздействия. Практическая выгода получается только после проведения серии опытов, иногда очень большого количества опытов. Для чего ставится опыт? Он ставится, чтобы ответить на вопрос: «Что будет, если…?». И этот вопрос становится главным вопросом науки. Что будет, если бросить камень? Что будет, если поднести положительный заряд к отрицательному? Что будет, если влить кислоту в щелочной раствор? И т.д. В таком виде наука сформировалась на латинском Западе на рубеже 13–14 веков.
Возникновение экспериментальной науки связано с изменениями, которые происходят внутри человека: человек начинает видеть мир по-другому, по-другому к нему относиться, по-другому с ним взаимодействовать. Обычно употребляют такое выражение: научная картина мира. Смысл этого выражения заключается в том, что человек, занимающийся естествознанием, наукой, видит мир как картину. Что это значит, видеть мир, как картину? Это значит, что я как бы отстраняюсь от мира и смотрю на него через некий экран, через полотно картины. Причем смотрю я даже не на окружающий мир, а на его изображение на полотне картины, на некую его проекцию. А наука, которая строит картину мира, проектирует на этот экран, на полотно, даже и не мир, а свои особые рациональные представления о мире.
Вместе с формированием научной картины мира меняется и логосная доминанта человека: человек начинает словами фиксировать понятия, появляющиеся в такой картине, фиксировать эти рациональные представления. Человек начинает думать (Следует заметить, что, по представлениям современной психолингвистики, думать означает всему давать названия. Согласитесь, это похоже на то, что делал Адам в саду Эдемском. Но сколько же прошло времени!). Таким образом, человек не просто видит картину мира, он видит ее через какие-то слова, следовательно, через текст. А когда человек начинает видеть мир через текст, через какую-то опорную структуру, он и сам мир начинает воспринимать как текст, как некую книгу, которую можно назвать «Книга Природы».
Как прочитать эту Книгу Природы? Средневековые схоласты, которые исследовали мир, пытались его изучить, исследуя названия объектов. Например, почему камень называется «камнем»? Они полагали, что если исследовать глубинную этимологию слова «камень», то можно попытаться через это слово прорваться к тому слову, к тому «имени», которое Бог дал этому камню, и тем самым понять, что он из себя представляет на самом деле. Средневековым богословам казалось, что изучая эти, как бы «отпечатки пальцев» Творца, который сотворил весь мир, мы можем о нем что-то узнать. Позже наука, к сожалению, забыла об этих своих изначальных устремлениях, но первоначальный замысел был именно такой: через явления Творца понять творение, через творение познать Творца. Но здесь нужно хорошо понимать, что изучение только текста, не входя в общение с Богом, ничего не дает и «ведение словес тварей», знание имени творения, невозможно. Что только в откровении возможно просветление разума и «познавание словес тварей».
Таким образом, на исходе средневековья появляется представление о мире, как о двух книгах. Есть две Книги Бога: первая книга – это Библия, вторая книга – это Книга Природы. И если мы хотим прочитать Книгу Природы, то мы должны исследовать закономерности, которым подчиняется текст этой книги. Схоласты пытались прочитать Книгу Природы, исследуя, как мы уже говорили, глубинную структуру слов этой книги. Другой способ прочтения Книги Природы, в отличие от схоластов, предложил Галилей. Он предложил изучать не имена вещей, а взаимоотношения между вещами. Галилей говорил, что пытаться проникнуть внутрь вещи и тем самым извлечь законы ее функционирования в мире понятий и места, так как это делали схоласты, мы не можем (помните, мы говорили о «кожаных ризах», которые не дают нам возможности общаться с духовным миром). А что мы можем? Мы можем, исследуя взаимоотношения вещей, описать только внешнюю видимостьсобытий, явлений, объектов. Я приведу пример, знакомый вам еще из курса физики, изучаемого в средней школе. Всем хорошо известно, как Галилей, бросая разные тела с Пизанской башни, исследовал движение падающих тел. Он получил закон, описывающий это движение. Но при описании движения тела обязательно возникает вопрос «Почему…?» Почему тело падает вниз? Почему вообще тело притягивается к Земле? И Галилей предложил отказаться от того, чтобы исследовать глубинную суть процессов и сосредоточиться только на том, чтобы описывать внешнюю выявленность мира. Почему камень падает на Землю? Почему одноименные заряды отталкиваются, а разноименные притягиваются? Галилей считал, что эти вопросы не являются компетенцией физики. Физика описывает только то, что для нас явлено.
И все же второй вопрос науки «Почему…?» был и остается одним из ее главных вопросов. Если от него отказаться, то придется каждое явление изучать отдельно, даже явления похожие, и наука скатится к «ползучему эмпиризму». (Так, например, существенной проблемой для учащихся средней школы является решение задач по физике. Причиной этой проблемы является то, что в очень небольшом числе школ рассматривается общая методика решения задач по физике, каждая задача решается индивидуально и изолированно от других.) Развитие науки в этом случае, если только оно вообще будет возможно, приобретет однобокий характер. Кстати, на этом споткнулся и сам Галилей.
Мы уже упоминали два вопроса: «Почему падает камень?» и «Почему тела притягивается Землей?». Ответ на первый из вопросов во времена Галилея волновал многих ученых (кстати, он интересовал ученых еще начиная с Аристотеля) и ответ на него они представляли (иначе, как бы появился второй вопрос): камень падает, потому что притягивается Землей. Но Галилея даже этот первый вопрос не интересовал. И поэтому, когда современные ему ученые изучая причины такого явления, как океанический прилив, пришли к выводу, что ответственным за это явление является лунное притяжение, он поднял их на смех. Учитывая влияние и авторитет Галилея у Римского Папы, этим ученым пришлось довольно скверно. Но как мы теперь знаем, правы были эти ученые, а не Галилей. В то же время второй из разбираемых нами вопросов («Почему тела притягиваются?») не имеет однозначного ответа по сей день. Дело, видимо, в том, что первый вопрос во времена Галилея уже не носил мировоззренческий характер, а перешел в разряд текущих. Второй вопрос был и остается мировоззренческим и носит скорее философский характер.
Ставить вопрос «Почему…?» надо своевременно и точно его формулировать, потому что, если пытаться ответить на этот вопрос не имея достаточного количества опытных данных, т.е. пытаться «угадать» природу явления, можно получить неправильную модель изучаемого явления или объекта. Примеров тому множество: модель мира по Птолемею, теория теплорода и др. Роджер Бэкон называл таких ученых «пауками»: они подобно тому как паук сам из себя вытягивает нить, пытаются из имеющихся у них знаний, создать новое знание, опираясь исключительно на свои рассуждения. Результаты таких рассуждений могут быть презабавнейшие. Так, например, сторонники атомистической теории строения вещества, которая появилась еще в античной Греции, пытаясь объяснить, как из атомов образуется вещество, тело, приписывали атомам некие «крючочки» и «петельки», которыми они сцепляются друг с другом. Все приведенные рассуждения справедливы также для любой из наук.
Чтобы завершить разговор о Книге Природы, нужно отметить, что по мнению средневековых западных богословов эта Книга написана на языке математики. Такое отношение к математике родилось не случайно и задолго до Галилея, который впервые стал широко применять этот язык для описания явлений и объектов. Дело в том, что в некоторых трактатах греческих и арабских авторов, которые попали в Западную Европу с Востока еще во времена крестовых походов, излагалось их знание о свете, о законах его распространения. И оказалось, что распространение света подчиняется законам геометрии (вспомните понятия, изучаемые в средней школе: геометрическая оптика, луч света, законы отражения и преломления и т.п.), т.е. законам математики. А что такое свет для христиан? Свет – это то, что Бог сотворил в первый день Творения! Это то, что занимает главенствующее место в иерархии Бытия. И с тех пор математика занимает особое положение в культуре и в науке.
Какие только проблемы ни пытались решить с помощью математики! Вспомните хотя бы Сальери, который пытался с помощью «алгебры постичь гармонию». И не он один! А разные числа, которым придается магическое значение. В средневековой Европе устраивались не только рыцарские турниры, но и турниры, если говорить современным языком, математиков. Только на этих турнирах соперники не бились на мечах или копьях, а предлагали друг другу решить, ими же составленные, алгебраические уравнения, сначала квадратные, а позже кубические и более высоких степеней. Побеждал тот, кто за наименьшее время мог решить наибольшее количество задач. Математика и сейчас занимает особое положение в науке. А как мы оцениваем школьные успехи наших детей? Прежде всего, как он (или она) успевает по русскому и как по математике. Обратите внимание, не по физике, не по химии, биологии или истории, это во вторую очередь, а по математике. Знать язык, на котором написана Книга Природы, должны все!
Но путь к такому пониманию роли науки был непрост. Попробуем проследить, как происходило развитие науки в Западной Европе. Западная богословская мысль, после того, как в конце 4 века вследствие влияния латинского официального и придворного мира стало приходить в упадок эллинское философское и риторическое образование, отличалась убожеством и скудностью. Но столкновение латинского Запада с арабским Востоком сначала в Испании, а потом и в ходе крестовых походов, имело не только политические и военные последствия, но и культурные: на Западе стали появляться арабские и греческие книги. Знания, которые можно было почерпнуть из этих книг, составили тот фундамент, на котором строилось здание науки.
Западное богословие довольно быстро впитало в себя философию Аристотеля, труды других известных греческих философов и натурфилософов. К сожаления, восприятие этих вновь обретенных богословами философских и натурфилософских воззрений проходило слишком некритично. Сказывалось это в том, что римское католичество слишком много хорошего видело в языческом мире и даже смешивало языческий мир с христианским. Дело доходило даже до того, что в Риме в средние века совершались религиозные процессии в честь Вергилия, Горация, Платона и Аристотеля. По началам философии Аристотеля строились богословские системы.
А вот для развития науки это дало большой положительный эффект. Во-первых наука получила большой объем научной информации, а, во-вторых, труды древнегреческих философов обучали методу исследований, задавали приоритетные направления исследований и давали готовые модели реального мира, пусть, неточные или даже неверные. Знание модели особенно важно, потому что позволяет ответить на вопрос «Почему…?», мировоззренческий вопрос. А это очень важно было для западных богословов.
Может показаться странным, каким образом использование неверной модели может способствовать развитию научных представлений? Оказывается, может и очень существенно. Нужно иметь в виду, что научный уровень Западной Европы во второй половине 1‑го тысячелетия был близок к нулю и появление научных трактатов, любых(!), даже ошибочных, способствовало развитию научной мысли. Дело ведь не только в том, каковы результаты исследований, какие получены выводы, а и в том, как они получены, какова методика их получения. Это как паромная переправа: паром может переплыть реку только при наличии опоры на другом берегу и системы тросов. Если опоры нет, то паром останется на месте.
Отрицательные стороны этого процесса обнаружились позднее и оказались весьма существенными, главным образом для Западной Церкви. Дело в том, что западное богословие усвоило не только философские, но и чисто научные концепции древнегреческих философов и, самое главное, освятила некоторые из них своим авторитетом. Фактически эти научные теории стали восприниматься, как некие догматы, а сама наука стала частью римско-католической Церкви. Сначала это способствовало развитию науки – покровительство Церкви помогало решать различные и самые сложные проблемы. Но по мере развития науки выяснилось, что догматизация отдельных, чисто научных положений не позволяет науке развиваться дальше. Ну, действительно, паром может двигаться только до опоры, а дальше он или останавливается, или движется в обратном направлении.
При этом следует учесть, что наука занималась главным образом прикладными задачами – философской, мировоззренческой стороной проводимых исследований занималась непосредственно Церковь. (В этом смысле ситуация очень напоминает ту, которая сложилась в языческие времена) Правда, круг прикладных задач существенно расширился. Начиналась эпоха Великих географических открытий. Римско-католическая Церковь принимала активное участие не только в религиозной жизни Европы, но также и в политической, и в экономической ее жизни, участвовала в освоении вновь открытых земель. Ее очень интересовали результаты астрономических, физических, химических, медицинских и других научных исследований. Католические монахи сами занимались такими исследованиями. Западную Церковь интересовали самые последние, самые свежие данные, которые могли дать большой практический выход. Так, например, создание Коперником своей астрономической системы конечной целью имело решение сугубо прикладной задачи – определение времени способом, независимым от определения времени по обычным часам. В 15–16 веках часы, использовавшиеся в обиходе, были очень ненадежны и практически непригодны для применения их в морских путешествиях. А умение точно определить время жизненно необходимо в океане, где нет никаких ориентиров. Знание времени на корабле это значит не только знать, когда идти обедать, а когда сменяться на вахте. Оно позволяет определить одну из координат корабля – долготу места.
А, с другой стороны, ведь что такое часы? Это прибор для определения времени. Это не обязательно циферблат со стрелкой и маятник с гирькой (пружинных часов в то время не было). Это может быть и телескоп со справочной книгой. И здесь помогало наблюдение движения планет. Планеты, или «блуждающие звезды», получили такое название потому, что их положение относительно звезд, расположение которых на небесной сфере всегда одно и то же, непрерывно меняется. Если знать законы их перемещения по небесной сфере, то можно составить для каждой планеты таблицы ее положения, относительно звездной сферы, в зависимости от времени. Составление таких таблиц позволяло, по крайней мере, отчасти, решить проблему определения времени и координат корабля. Ну, и разумеется, повышение точности таких таблиц повышает точность определяемых координат корабля.
Зачем Галилей так детально изучал движение спутников Юпитера? Неужели в сугубо антирелигиозных целях? Ничего подобного! Он просто создавал свои часы. Оказалось, что по наблюдению положения спутников Юпитера относительно этой планеты можно определить время с точностью до минуты! Очень высокая точность по тем временам. Кстати, Западная Церковь прекрасно понимала важность таких работ. И не только этих. В этом смысле очень интересно проследить, как римско-католической Церкви удалось проникнуть в такие закрытые для внешнего мира страны, как Япония и Китай. Большая заслуга в этом монахов католического ордена иезуитов.
Надо сказать, что орден иезуитов с момента своего основания проявлял заинтересованность в проводимых научных исследованиях, сам в них участвовал, изучал и использовал новые приборы, устройства, механизмы. Принимал участие в освоении и завоевании новых открытых земель. Орден обладал большими знаниями и большими возможностями и использовал все это на благо Западной Церкви (в своем, разумеется, понимании), для проповеди Евангелия, т.е. занимался миссионерской деятельностью.
Но заниматься этой деятельностью в Китае орден не мог, это было ему запрещено местными властями. И здесь им помогли накопленные ими знания. В 17 веке Китай, эта огромная богатая и мощная империя, пришел в упадок. Причем пришел в упадок не вследствие внутренних раздоров или войн с соседями – нет не из-за этого. Пришел он в упадок по причине своего календаря. Дело в том, что хозяйственный процесс в Китае регламентировался указами императора. Так, например, сев риса начинался только по указу императора, по другому указу начиналась его уборка. Это не было простое самодурство. Сельское хозяйство Китая – очень сложная система, оно жестко привязано к таким сезонным процессам, как сезон дождей, разлив рек и другим климатическим особенностям этой страны. Начало и конец всех этих процессов можно узнать по календарю и поэтому составление точного календаря было очень важной хозяйственной задачей, но в то же время и очень дорогостоящей. Занимались его составлением ученые, которые постоянно находились при дворе китайского императора.
Это были весьма мудрые люди, среди них были не только китайские, но и арабские астрономы. Когда-то они разработали хороший для своего времени календарь, но прошли столетия и к 17 веку календарь просто напросто стал врать. Китай, как государство, а, следовательно и придворные ученые, были изолированы от внешнего мира, не могли общаться со своими коллегами. Они использовали для расчетов календаря устаревшую методику, а при проведении наблюдений неточные инструменты и поэтому не могли его исправить. Использование такого неточного календаря привело сельское хозяйство страны, где рис был главной культурой, в упадок. В стране стали частыми неурожаи, а потом, как следствие, и голод.
И вот здесь и появились при дворе императора монахи ордена иезуитов и предложили свои услуги императору для исправления календаря. Кроме того, они подарили императору часы (в это время в Европе появились пружинные часы), что привело его в восторг. В Китае в то время таких часов не то что не видели – о них не слышали даже. Император принял услуги монахов и они приступили к работе. Вскоре они составили новый календарь, в соответствии с которым можно было гораздо точнее определять основные даты сельскохозяйственных работ. После введения в стране нового календаря хозяйство страны стало понемногу приходить в норму, что упрочило положение монахов иезуитов при императорском дворе.
Еще более упрочилось их положение после того, как они с высокой точностью предсказали дату и время солнечного затмения. О том, что в Китае будет солнечное затмение, знали и китайские, и арабские придворные астрономы. Они тоже умели рассчитывать даты солнечных затмений, но пользовались при этом довольно грубой, по тем временам, методикой. Все они, и китайские, и арабские астрономы предсказали императору дату и время солнечного затмения. Но когда затмение произошло, оказалось, что наиболее точное время предсказали католические монахи. Авторитет иезуитов вырос необычайно. Им даже разрешили заниматься миссионерской деятельностью, чем они и не замедлили воспользоваться.
Ну, конечно, их «научные оппоненты» им этого не простили. И хотя иезуиты отличались всегда умением вести сложную и тонкую политическую игру, да и придворные интриги им были не в новинку, но против восточной хитрости, против интриг восточного двора они устоять не смогли. Интриги придворных сделали свое дело и монахов бросили в тюрьму.
Их ждал плачевный конец, но выручили их, как это ни покажется странным, часы. Те самые часы, которые они привезли в дар императору. Они остановились и никто не знал, как их пустить (при дворе не знали, что пружинные часы надо время от времени заводить). А император очень к ним привязался. Пришлось монахов выпустить. Больше их не трогали и они смогли спокойно заниматься миссионерской деятельностью. Как можно видеть из этой истории, опора на науку, на ее новейшие достижения (то, что сейчас составляет основу экономики Западной Европы) впервые была использована монахами римско-католической Церкви.
Но составить точные таблицы расчета времени для мореплавателей или научиться рассчитывать точный календарь, который не надо было корректировать каждые десять лет, или рассчитывать точное время солнечного затмения можно было только по модели Коперника, а не по модели Птолемея. Произошло то, что не могло не произойти, что происходит постоянно в науке постоянно – одна модель пришла в противоречие с другой. В науке такая проблема решается сравнительно просто: ставится опыт или серия опытов и проверяется, какая из моделей лучше их описывает. После чего неточная модель отправляется в архив до лучших времен, а пользуются более точной. Такова рутинная практика любой науки, никакой трагедии здесь нет.
Совсем другая ситуация сложилась в Западной Церкви: ведь модель Птолемея получила как бы благословение Церкви. Положение сложилось крайне трагическое. Такова была цена того заблуждения, в которое впала римско-католическая Церковь сотни лет назад.
Причем на этом дело не кончилось. Мы уже говорили о том, что Галилей, бросая камни разных размеров с Пизанской башни, исследовал движение падающих тел. Но, боюсь, мало кто знает, что этим исследованием он опровергал одно из положений философии Аристотеля: «Тяжелые тела падают быстрее, а легкие медленнее». А еще у Аристотеля есть утверждение: «Если на тело действует сила, то оно движется равномерно и прямолинейно». Впрочем, опровержением этого положения позже занялся Исаак Ньютон.
Конечно, такие коллизии, учитывая авторитет Церкви в Западной Европе, не способствовали решению научных задач и нанесли определенный ущерб науке. Но это ни в какое сравнение не идет с тем вредом, который это заблуждение нанесло римско-католической Церкви. Если для науки изучение и использование древнегреческих философских и натурфилософских трактатов имело больше положительных последствий, чем отрицательных, и в этом смысле наука должна низко поклониться Западной Церкви, то для самой Западной Церкви усвоение античной философии имело, в конечном итоге, практически исключительно отрицательные последствия. Я ни в коем случае не выступаю против изучения трудов древнегреческих философов, среди них есть замечательнейшие произведения. Я говорю только о некритичном использовании античных философских трудов, формальном включении некоторых философских положений, а то и просто научных положений, в богословские системы Западной Церкви, что является уже не просто ошибкой, а заблуждением. Со временем Западной Церкви пришлось отказаться от абсолютизации конкретных научных моделей, но, к сожалению, она не отказалась от практики использования результатов научных исследований в богословских вопросах.
Фактически вся дальнейшая история Западной Церкви, Западной Европы с ее потрясениями, появление атеистических научных и философских систем являются следствием такого заблуждения. Но это была только одна из причин. Другой причиной появления таких систем были успехи науки в исследовании окружающего мира, которые породили веру во всемогущество научного знания. Именно вследствие последнего в 18 веке часть атеистически настроенных мыслителей противопоставила науку религии.
А какие последствия это имело для науки? Прежде всего стала повышаться роль вопроса «Почему…?» в научном исследовании. Наука стала постепенно усваивать мировоззренческую функцию. Вообще говоря, мировоззренческая функция науке не свойственна, ее задача – изучать внешние явления. Мировоззренческую функцию выполняет религия и философия. Но, начиная с Ньютона ученые стали интересоваться и философскими вопросами. Намерения были самые благие – помочь Западной Церкви построить такую модель нашего мира, Вселенной, которая увязывалась бы с западным богословием. Наивные люди! Как известно, «благими намерениями…» ну, и т.д. Причем начало этому положил сам Ньютон.
Дело в том, что Ньютон в гораздо большей степени, чем научными, занимался богословскими проблемами, и большинство его трудов посвящено именно им. Но это еще не все. Ньютон по своим религиозным воззрениям был еретиком-унитарианином. Ньютон не верил, что Бог троичен, ему казалось, что представления о троичности Божества появились довольно поздно, не ранее 4‑го века, т.е. уже в послеапостольские времена. И занятия физикой имели своей целью доказать истинность его еретических заблуждений. Это ведь именно Ньютон ввел в науку (в частности, физику) такие абсолютные категории, как «абсолютное пространство», «абсолютное время», «закон всемирного тяготения», известные из курса физики средней школы, а также некоторые другие, сами названия которых говорят об их универсальности, их «унитарности». Эти претензии на универсальность некоторых научных понятий оказались весьма привлекательными для ученых и в последующие времена. И это не случайно. Такие универсальные категории позволяют, с одной стороны, проще формулировать задачу, а, с другой, расширяют круг объединенных в единую методику способов их решения.
Позже появились и новые универсальные теории: атомистическая теория, теория единого эфира и некоторые другие. Да и в настоящее время одной из главных задач физики является построение единой теории поля, единой теории элементарных частиц. Мало кто помнит об еретических воззрениях Ньютона, но его методология используется и по сей день.
В чем же опасность применения этой методологии? Не нужно забывать, что всеми своими успехами наука обязана именно ей. Дело вы том, что наука в принципе не может построить модель, которая была бы справедлива во все времена, т.е. была бы вечной. Любая наука развивается только в том случае, если каждое последующее исследование хоть в чем-то, пусть немного, но опровергает предыдущее, и со временем научные представления о предмете исследования могут претерпеть (и обычно претерпевают) радикальные изменения. Вообще, следует отметить, что цель любой науки – постоянное обновление своей базы знаний.
В отличие от естественных наук, теология, как наука, имеет цель прямо противоположную. Если сила естественных наук в развитии своих основ, в прогрессе знания, то сила теологии – в твердом сохранении своих основ, в устранении новых к ним прибавок. Ибо всякое новшество в теологии ведет к искажению религиозного сознания. Именно поэтому, попытки использования научных данных для целей теологии, богословия с самого начала обречены на провал.
Взаимодействие этих разных областей человеческого знания очень сложно, простого решения этого вопроса нет и попытка Западной Церкви решить его прямым образом, механически включив науку в богословскую систему, привела к очень неприятным последствиям.
Россия, в свое время (начиная с Петра 1), стала приобщаться к западной культуре, изучать науки, которые к тому времени достигли высокой степени развития, а заодно стала приобщаться и к атеистическим учениям. И хотя процесс проникновения атеистических учений в российское общество шел непрерывно, но качественно он менялся и можно выделить три волны атеизма, прокатившиеся по России:
- в конце 18 – начале 19 веков большой популярностью пользовались сочинения французских философов, Вольтера, переписку с которым вела сама императрица Екатерина II, Дидро и других, атеизм которых опирался на критику Западной Церкви;
- в середине и во второй половине 19 века пришло увлечение «естественнонаучным атеизмом» (вспомните Базарова). Этот атеизм опирался на веру во всемогущество естественных наук, на веру, что наука поможет решить все проблемы, в том числе и социальные;
- в конце 19 и в 20 веках в нашей стране насаждался «марксистско-ленинский атеизм», который опирался на «веру в человека», на веру в то, что человек, соответствующим образом подготовленный (или, как говорили, «вооруженный марксистско-ленинской теорией»), может решить вообще все вопросы: экономические, социальные, научные. Может даже нового человека создать. (Вы помните «Моральный кодекс строителя коммунизма»? Да кто о нем сейчас помнит!)
Атеистические учения живы и по сей день. Правда, сейчас они не очень популярны. В наши дни борьба с учением Христовым приобретает другие формы, подчас откровенно языческие, оккультные, заимствованные из древних учений Востока, даже сатанинские. Суммарное влияние этих учений, сект, разного рода обществ на народы нашей страны, пожалуй, даже превышает влияние «научного атеизма» в недавние времена. Слова «карма», «жизненная сила», «аура», «влияние Космоса» и масса других им подобных стали обыденными, их знают даже дети. К сожалению. Количество разного рода целителей, экстрасенсов, «учителей», проповедников, подчас прикрывающихся именем Господа, скоро приблизится к численности государственного аппарата.
А как относилась к науке Восточная Церковь вообще и РПЦ, в частности? В основе их отношений лежало убеждение, что наука, как результат рациональной (рассудочной) деятельности человека, не может быть ни религиозной, ни антирелигиозной; она лишь может быть разумной или неразумной. Поэтому, если в область науки замешивается вера, элемент чуждый чистой науке, или вообще какая-нибудь религиозная тенденция, то наука становится неразумной, следовательно, не имеющей действительного научного значения и не заслуживающей уважения и доверия. Свидетельство такой науки в пользу известной религиозной истины может лишь унизить в глазах людей беспристрастных самую истину, хотя бы самое в себе и в высшей степени достоверную. Не потому ли Христос сказал: «Я не от человека принимаю свидетельство». Сразу должен оговориться, что цитируемое мною мнение священнослужителей РПЦ характерно для конца 19 – начала 20 веков.
Подытоживая вышеизложенное, можно сказать, что до начала 20 века формы взаимодействия науки и религии прошли следующие этапы:
- теснейшее их взаимодействие вплоть до слияния (в языческие времена и в средневековой Европе);
- конфронтация (сформировалась в новые времена в Западной Европе и в 19 веке перекочевала в Россию);
- сосуществование при практически полном игнорировании друг друга (провозглашено РПЦ в конце 19 века, но на практике не осуществленное).
Если эти три вида взаимодействия науки и религии трактовать «двух Книг Мира» (напомню, что в средние века при формировании научного мировоззрения возникло представление об окружающем нас мире, как о двух «Книгах» – Книге Бога и Книге Природы), то в первом случае вторая книга поглощается первой по значимости и есть только «Книга Бога». Во втором случае первая отрицается второю и остается только Книга Природы, которая написана на языке математики, читаема и понимаема до конца. В третьем случае существуют обе книги. Но существуют они изолированно, как бы в двух разных библиотеках. И когда читаешь одну из них, то крайне редко, от случая к случаю, заглядываешь во вторую. Сложилось положение взаимной изоляции этих двух очень важных сторон жизни человеческого общества. Положение, согласитесь, странное и внутренне противоречивое. Хотя внешне все выглядит пристойно, но не очень убедительно, потому что такое разделение человеческого знания на две изолированные части не достойно человека и ни к чему хорошему привести не может.
Такое положение шаткого равновесия было взорвано в начале 20 века так называемой, «революцией в физике». Сначала она затронула науку, в первую очередь физику а позже коснулась и остальных других сторон жизни человека. И затронуло очень существенно. Давайте взглянем на случившееся с точки зрения «двух Книг» и начнем с Книги Природы.
Дело в том, что Книга Природы, такая последовательная, такая логичная, такая математичная, дала сбой. И не один. Что же случилось? Может были открыты какие-то явления, которые нельзя описать языком математики? Нет, все новые явления, которые были открыты, в конце концов были описаны математически. Может быть понадобилось создавать новый математический аппарат для описания этих явлений? Появились, конечно, некоторые новые приемы в математике, но в целом удалось обойтись без существенных ее изменений. Дело в другом. Дело в том, что Книга Природы до начала 20 века писалась не просто языком математики. Она писалась таким образом, что каждая последующая глава как бы вытекала из предыдущих ее глав. И кроме того, все ее главы опирались на некие абсолютные понятия, введенные еще Ньютоном, которые являлись как бы стержнем всей книги, не позволявшим расчленить ее на отдельные фрагменты. Так возникла очень последовательная, очень логичная книга, объяснявшая все, ну, почти все, самые невероятные явления, самые хитроумные опыты.
А тут были обнаружены явления (как раз из этого «почти»), каждое из которых имело свое толкование, имело свое математическое описание, но это толкование, это описание мало того, что не вытекало из предыдущих ее глав, оно еще им и противоречило! И такое положение сохраняется до сих пор. Чего только не делали, чтобы это положение исправить, чтобы восстановить целостность, гармоничность Книги Природы в прежнем понимании. И пытались переписать Книгу Природы заново, учитывая вновь открытые явления. И пытались придумать такие толкования новых явлений, чтобы они, с одной стороны, хоть как-то объясняли новые явления, а, с другой – все-таки вписывались в прежнюю Книгу Природы. Не гнушались и простыми подчистками текста Книги.
В нашей стране в каждом научном учреждении функционировал «философский семинар», на котором ученым разъясняли, что и как нужно понимать. Особо непонятливых отправляли в места не столь отдаленные, бывало и такое. Все напрасно! Приблизительно в это время стало возникать новое понимание роли науки в жизни общества и ее влияния на умы людей.
Надо сказать, что успехи естественных наук, начиная с Исаака Ньютона, которого можно по праву считать родоначальником методологии современной науки, были огромны, к тому же развитие естественных наук, хотя и разными темпами, шло по нарастающей. А если учесть, что научные достижения сравнительно быстро находили применение в промышленности, а в более поздние времена и сельском хозяйстве, такой прогресс в развитии науки оказывал огромное влияние на умы людей.
О силе впечатления, которое производили успехи науки на людей, можно судить, например, по фантастическим романам французского писателя Жюля Верна. Я имею в виду именно его фантастические, футуристические произведения: «20 тысяч лье под водой», «Плавающий остров», «Робур-завоеватель» и другие, в которых он пытается предсказать возможные пути и результаты развития научно-технической мысли. В некоторых из них, к сожалению, мало известных современному читателю, описывается жизнь человека в 20 веке: новые средства связи и передвижения, бытовая техника, как все это влияет на жизнь человека – если все это сопоставить с нашей жизнью, то мы заметим очень большое сходство.
Что это? Особый пророческий дар? Да, нет, конечно. Просто Жюль Верн внимательно следил за всеми научными новинками и пытался представить, как их в свое время сможет использовать предприниматель. Надо сказать, что в те времена (конец 19 в.) промежуток времени между научным открытием и его внедрением был достаточно велик (книги выходили быстрее), да и сама возможность внедрения научного открытия часто казалась проблематичной. Например, немецкий ученый Генрих Герц, который, изучая электромагнитные волны, научился их получать искусственным путем (в лаборатории) и регистрировать, на вопрос одного журналиста о возможности их применения как средства связи, поднял последнего на смех и сказал, что этого не произойдет никогда. Однако прошло не так уж много лет и наш соотечественник Александр Степанович Попов отправил первую в мире радиограмму.
А как обстояли дела в науке и, в частности, в физике? Почему именно в физике? Наверное, подобное положение вещей, которое мы будем сейчас обсуждать, можно было наблюдать и в других естественных науках. Да, разумеется это так. Но дело в том, что самый первый и самый грандиозный переворот, своего рода революция, произошел на рубеже 19–20 веков именно в физике.
Прежде всего вспомним, что представляла собой физика на рубеже 19–20 веков. Сейчас эту физику называют классической, чтобы как-то ее отличать от современной физики. Ее изучают в школе и поэтому ее, надеюсь, все достаточно хорошо знают. Так вот, классическая физика представляла собой красивое стройное здание, покоящееся на мощном фундаменте. Этот фундамент включает в себя фундаментальные физические законы, как, например, закон сохранения энергии, и представления о пространстве и времени. Надо сказать, что последнее используется любой естественной наукой, но используется применительно к своим специфическим задачам. Физика не только использует эти представления, но, кроме того, изучает пространство и время, строит их модели. Это одна из важнейших задач физики как науки.
Изучение этих важных категорий проводилось еще философами и натурфилософами Древней Греции. Они детально исследовали метрические свойства пространства вблизи поверхности Земли и обнаруженная ими статическая картина Вселенной выразилась в системе аксиом и теорем евклидовой геометрии, которая до настоящего времени используется во многих областях знания и изучается даже в средней школе. Основными понятиями евклидовой геометрии являются точка, линия, плоскость.
Однако до появления в 17 веке работ Исаака Ньютона динамические свойства мира не были включены в законченную стройную математическую теорию, т.е. не были записаны языком Книги Природы. Ньютон сформулировал законы движения материальных тел. Поскольку тело при движении проходит путь впространстве в течение времени, такая теория связывает пространство и время через систему законов.
Модель пространства, предложенная Ньютоном (абсолютное пространство), представляла его как некую субстанцию, в которой материальные тела и излучения движутся подобно тому, как рыба плавает в воде. Каждый объект в таком пространстве обладает определенным положением и ориентацией, а расстояние между двумя событиями можно точно определить, даже если эти события случились в разные моменты времени.
Понятие времени у Ньютона опирается на представление об одновременности событий. Время в такой модели всеобще и абсолютно, что придает определенный смысл понятию одновременности: события происходят в одно и то же время в разных точках пространства. Например, радиостанция «Радио Град Петров» начинает свое вечернее вещание в 18 часов. Я надеюсь, что пройдет не так уж много времени и слушать ее будут не только в Санкт-Петербурге, но и по всему Северо-Западу и даже за Уралом. Территория обширная и поясное время на ней разное. И вот, в каком-то городе включают приемник в 20 часов (а не в 18 часов, как у нас) и начинают слушать передачу. Но ведь у вас же не возникает сомнения, что это один и тот же момент времени, хотя цифры его обозначающие разные. Передачу мы здесь и в том городе начинаем слушать одновременно. И так во всех точках, где принимают станцию «Град Петров». Кстати сказать, если бы Земля была плоской, как считали в древности, то и время одновременных событий обозначалось бы одинаковыми цифрами. Действительно, как мы определяем время? По высоте Солнца над горизонтом, а она была бы одинаковой в этом случае во всех точках плоской Земли.
Ньютоновы пространство и время считаются абсолютными и не зависят от того, что происходит с материальными телами. И хотя по Ньютону пространство в определенных условиях способно воздействовать на материю, обратное действие материи на пространство исключается.
В ньютоновской модели мы говорим о положении объекта в пространстве в какой-то момент времени. Но как это определить? Ведь пространство лишено каких-либо меток. Поэтому мы определяем положение объекта только относительно других каких-то объектов (тел отсчета) и поэтому, если все объекты кроме одного убрать, то мы определить его положение не сможем. Чтобы выйти из такого затруднительного положения, Ньютон предложил использовать в качестве тел отсчета удаленные от нас неподвижные звезды. Конечно, найти «неподвижные» звезды – задача невыполнимая, но Ньютон резонно полагал, что удаленные от нас звезды, если и движутся, то для нас их движение практически незаметно.
А действует ли пространство на тело, на движущиеся тела? Это еще более сложный вопрос и вот как он решается в ньютоновской механике. В ньютоновской модели пространства и времени имеет смысл также говорить о скорости объекта в пространстве. И хотя понятие скорости кажется простым, но все не так просто. Вот вы сидите сейчас дома у радиоприемника и считаете, что в данный момент находитесь в покое, т.е. ваша скорость равна нулю. Но ведь вы находитесь на Земле, а Земля движется вокруг Солнца, а Солнце движется вокруг центра нашей Галактики, а она, в свою очередь, принимает участие в процессе расширения Вселенной. Так, с какой скоростью вы движетесь? Приведенный пример заставляет нас усомниться в возможности выяснить механическим путем, покоится ли хоть что-то во Вселенной? И как тогда следует определять состояние покоя? Существует ли оно вообще? Разберем более простой пример.
Допустим, вы находитесь в вагоне поезда. Ночь, окна зашторены, что происходит за пределами купе, вы не видите. Как вы определите, движется поезд или стоит на месте? Или другой пример. Вы находитесь в поезде. Поезд стоит на станции. Вы смотрите в окно и видите, что по соседнему пути очень медленно движется соседний поезд. А так ли это? Может быть, это ваш поезд очень медленно и плавно отходит от станции? Как это выяснить? В этом и заключается принцип относительности движения. Теперь, что касается скорости. Вы идете вдоль вагона движущегося поезда. Какова ваша скорость? Оказывается их несколько. Если относительно вагона, то около 4 км в час, а если относительно платформы станции, мимо которой проносится ваш поезд, то больше ста км в час.
В шестидесятых годах мне довелось слышать такую байку. Идет поезд маршрутом Ленинград-Киев. Все пассажиры устроились на своих местах, а одна бабулька все ходит по вагону взад и вперед. Пассажиры удивляются, обращаются к проводнице. Подходит к ней проводница, спрашивает: «У вас, бабушка, билета нет? Что вы все время ходите?» А та отвечает: «Как же, есть. Вот мое место». «Так что же вы все время ходите?» «А я, милая, паломничество в Лавру совершаю, вот и хожу». Бабушка прекрасно разобралась, с какой скоростью она идет. Если бы она шла по дороге, сколько времени она бы добиралась до Киева? Месяца два в лучшем случае. А так, на следующий день будет на месте. Вот вам пример использования принципа относительности на практике.
Принцип относительности утверждает, что если движение равномерное и прямолинейное, то определить, какое тело движется, какое стоит на месте, невозможно. Выяснить это можно только одним способом. Если сидя в купе, вы ощущаете толчки, раскачивания, то вы точно знаете, поезд движется. Такое движение на языке физики называется неравномерным или ускоренным. При таком движении нарушается либо равномерность движения, либо его прямолинейность. А как определить прямолинейность движения тела в пространстве, в нем меток нет. Ну, некоторые «метки» мы ввели – удаленные звезды (точки в пространстве), а как провести линию в пространстве. Нужна какая-то физическая основа прямой линии. Такой основой является луч света. Вот вам идеальная прямая линия. Да и в геометрии есть такой термин – луч.
Ньютон перевел эти сугубо человеческие ощущения на строгий язык математики, записав установленные им законы движения таким образом, что они оказались зависимыми только от ускорения тела, а не от скорости. В противоположность равномерному движению, которое в теории Ньютона относительно, ускоренное движение там абсолютно.
Ускоренное движение всегда вызывается какими-то причинами, которые Ньютон назвал силами. Например, Земля движется вокруг Солнца, т.е. по криволинейной траектории. Значит скорость Земли меняет свое направление, а такое движение обязательно ускоренное. Но это движение должно иметь свою причину и эта причина – сила всемирного тяготения, в данном случае притяжения Земли к Солнцу. Если бы эта причина исчезла, то Земля двигалась бы по прямой линии и обнаружить сам факт такого движения было бы невозможно. Кстати сказать, именно использование принципа относительности движения позволило доказать в свое время, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Как это удалось установить? Изучая движение планет и анализируя это движение.
Причины, вызывающие ускоренное движение тела, как правило, понятны. Если вы толкаете стоящую коляску, и она начинает двигаться, то причина ее ускоренного движения – ваше мышечное усилие. Если вас, не дай Бог, конечно, сбил автомобиль, то причина – действие на вас автомобиля и т.д. Но есть целый ряд случаев, когда ускоренное движение есть, а видимой причины этого нет. Например, когда вы едете в автобусе, в котором очень мало пассажиров, и вас то раскачивает, то бросает назад и вперед, то где та сила, которая это все делает? Ее нет. Но ускоренное движение-то есть! Значит должна быть и сила. И такие силы Ньютон назвал силами инерции. Они дают о себе знать, и когда вы катаетесь на карусели (вас что-то отклоняет в сторону), и когда вы поднимаетесь на скоростном лифте (что-то прижимает вас к полу лифта). При тренировке космонавтов на центрифуге для создания перегрузок – тоже она действует. Так вот, эти силы инерции Ньютон приписал пространству. Именно таким образом, по Ньютону, пространство действует на движение тел.
Одним из достоинств механики Ньютона была ее способность правильно описать движение планет солнечной системы. Ньютон предложил свой закон всемирного тяготения и дал ему точную математическую формулировку. Он также указал на то, что такая величина, как масса, вообще говоря разная в его законах движения (там она инертная) и в законе всемирного тяготения (там гравитационная), но инертная масса и гравитационная масса по Ньютону пропорциональны друг другу.
Далее Ньютон сделал фундаментальное и далеко идущее предположение, что сила всемирного тяготения действует через пустое пространство, разделяющее тела, и никакого влияния на это пространство не оказывает, а также, что эта сила действует мгновенно.
Ньютоновская классическая механика, с одной стороны, как бы подытоживала результаты предыдущих исследований, начиная с Древней Греции, подходя к ним критически, разумеется, а, с другой стороны, подготовила фундамент для развития других областей физики, а также естествознания вообще.
Как же представляли себе ученые, да и сам Ньютон, во времена становления классической физики такие категории как пространство, время, строение Вселенной, историю ее развития? Они представляли пространство как некое вместилище, большой ящик, в который вложена Вселенная, причем, когда в него вносится вещество, то пространство не вытесняется, а заполняется им. Причем пространство существует даже в том случае, когда в нем нет никаких тел, оно абсолютно. (Интересно, как в этом случае трактовал пространство Ньютон? Возможно, считал, что в нем обитает Бог.)
При построении модели пространства считается, что стенки этого ящика очень далеки друг от друга, бесконечно далеки. Такое представление пространства как отсутствия предметов является почти обыденным для большинства людей, в том числе и далеких от науки. Свойства пространства вне Земли, по ньютоновской модели, почти повсюду чрезвычайно сходны со свойствами пространства вблизи поверхности Земли.
Пространство, как и материя, является физической сущностью, обладающей конкретными свойствами (о некоторых мы уже упоминали, другие – являются предметом исследования специальных разделов математики) и структурой. Эта структура была в значительной степени известна уже древним грекам, которые систематически описывали ее в своих геометрических аксиомах и теоремах (евклидова геометрия).
Справедливости ради следует заметить, что такие взгляды на пространство (как самостоятельную физическую сущность) разделяли не все ученые. Некоторые из них, рационалисты, например, стремились свести все свойства пространства к отношениям между материальными телами. С их точки зрения получить информацию о пространстве можно только в процессе измерений, наблюдений при использовании материальных объектов, световых сигналов и т.п. Рационалист рассматривает пространство как удобный способ выражения этих отношений и не более.
Время, в обычном понимании, существенно отличается от пространства. Оно непосредственно доступно нашему сознанию и формирует наши ощущения, взгляды и язык. Если структура пространства вскрывается только при абстрагировании, отвлечения от привычного, структура времени ощущается на более непосредственном уровне. Структура времени ощущается нами как некий поток, переход из прошлого в будущее, переносящий наш сознательный опыт из одного момента «теперь» в другой.
Научное представление о времени в корне отличается от повседневного. Нам не кажется очевидным, что время и пространство должны быть связаны друг с другом каким-то фундаментальным образом. Но математические описания времени и пространства в рамках классической физики очень похожи. К тому же пространство и время объединяются через движение.
И все-таки, время это одно из самых загадочных понятий физики. Некоторые понимают время, как движение стрелок часов. Но ведь это только механическое движение, объединяющее пространство и время, т.е. получается, что узнать время вне пространства невозможно. Кроме того, часы известны человечеству только последние несколько сотен лет. Но ведь время было известно человеку и раньше! И потом, в ньютоновской механике время и пространство абсолютны и независимы.
Можно представить время, как характеристику последовательности отдельных событий, что было «до», а что «после». Чередование таких событий приводит к изменению состояния тела или целой системы тел. При этом некоторые системы в той или иной мере остаются неизменными, тогда как другие развиваются, превращаются или распадаются.
Попытки понять, как и почему это происходит складываются в длинную, противоречивую и непоследовательную главу истории науки. Следует также учесть, что в разных отраслях науки этот вопрос анализировался по-разному, в соответствии с задачами данной отрасли науки. Путаница в вопросе о причинах изменения вещей со временем обусловлена также и тем, что смешиваются понятия времени, которое используется в физике, и времени, которое воспринимается нашим сознанием.
В нашем представлении, как мы уже говорили, время – это однонаправленное действие, которое иногда мыслится, как поток чего-то – времени, а иногда как движение сознания сквозь время от прошлого к будущему.
Но если даже не говорить о психологическом одностороннем движении времени, различие между прошлым и будущим остается. Предположим, вы сняли на кинопленку процесс горения спички – от начала (зажигания спички) до конца, когда от нее остается только уголек и дым. Теперь разрежем пленку на отдельные кадры, перемешаем их и сложим в стопку, а затем попросим кого-нибудь снова рассортировать кадры в правильной последовательности. Очевидно, выполняющему это задание будет нетрудно, внимательно разобравшись, расположить кадры в правильном порядке, т.е. существует единственно правильная последовательность кадров (событий). Предположим далее, что подобный опыт проводится с фильмом, на котором изображены колебания маятника. На этот раз не существует единственной последовательности, которая правильно описывает этот опыт. Действительно, ну чем отличаются кадры, на которых маятник находится в крайнем левом положении? Или в крайнем правом? Или в вертикальном положении? Даже если вы соберете кадры в обратном (исходному) порядке, при просмотре фильма вы не заметите отличий от самого опыта.
Последовательность событий в первом случае можно охарактеризовать как асимметричную во времени, а во втором случае как симметричную. В первом случае движение вдоль оси времени возможно только в одном направлении, а во втором в обоих направлениях. Оказывается, что привычная нам асимметрия времени не есть свойство самого времени, а свойство физической системы. Поэтому объяснение асимметрии времени во Вселенной следует искать не в структуре самого времени, а в структуре Вселенной.
А как представляли себе ученые строение Вселенной, историю ее возникновения и развития? В своих представлениях они опирались на классическое понимание категорий пространство и время, на известные им законы классической механики, используя в той или иной степени труды античных философов и ученых. По их представлениям, в центре Вселенной – Солнце, солнечная система, вокруг звезды. Впрочем, по мере развития научных представлений центр Вселенной смещался в центр нашей Галактики. Все небесные тела движутся в соответствии с законами классической механики, подчиняясь закону всемирного тяготения. Кроме перечисленных тел во Вселенной ничего нет, поэтому двигаться по своим орбитам, траекториям тела могут бесконечно долго. Вселенная бесконечно велика (ящик с бесконечными стенками) и тел в ней бесконечно много. Это типично статическая модель, бесконечная в пространстве и времени. Правда, возникает вопрос, как образовались эти тела. Сама модель ответа на этот вопрос не дает, и часть ученых и философов так и считала, что Вселенная существовала всегда. Другая часть считала, что небесные тела были сотворены Богом из первичной материи. Бог также дал первичный толчок, после которого тела пришли в движение, в бесконечно долгое движение. Причем Бог уже никак не влияет на это движение небесных тел.
Дальнейшее развитие науки дало некоторую пищу для размышлений о истории Вселенной, но принципиально нового ничего не добавило. Да и не могла модель, статическая в своей основе, предложить ничего нового. Разумеется, я привожу упрощенное толкование модели Вселенной, но суть дела от этого не меняется. Как вы можете заметить, роль Творца либо вообще игнорируется, либо существенно ограничена, а библейская история сотворения мира воспринимается, как некая легенда. Можно сказать, что ученые впали в научное заблуждение, а если точнее в «научную прелесть». О таких заблуждениях писал еще Василий Великий в своих «Беседах на Шестоднев»: «… если материя не сотворена, то, во-первых, она равночестна Богу, как удостоенная тех же преимуществ… Во-вторых, если материя так вместительна, что может принять в себя все ведомое Богу, то … сущность материи уравнивают… с Божиим могуществом».
Эти ученые введены в заблуждение скудостью человеческого естества и Василий Великий указывает: «Посему, человек, не представляй себе видимаго безначальным, и из того, что движущиеся на небе тела описывают круги, а в круге чувство наше, с первого взгляда, не может приметить начала, не заключай, что природа круговращаемых тел безначальна».
Дальнейшее развитие физики, возникновение новых ее направлений не изменило принципиально представлений о пространстве, времени и Вселенной, но существенно развило их. Наиболее существенное открытие, которое следует отметить, это закон сохранения энергии. Распространение этого закона за пределы механики на другие области физики имело огромное значение для развития не только физики, но и всей науки. Кстати сказать, какие только ни предлагали разъяснения смысла этого закона. Я уже упоминал, что в учебнике физики для средней школы прочитал, что этот закон «опровергает легенду о сотворении мира Богом». Каким образом этот «закон опровергает…», ну и далее по тексту, я не понял. Впрочем, там и не пытались что-нибудь объяснять. Господь им судия!
Большое значение имели исследования в области термодинамики, в частности, для объяснения асимметрии времени, используя новую величину энтропию. Здесь же можно отметить «теорию тепловой смерти Вселенной».
Другим важным событием было появление нового физического понятия – поле. Дело в том, ньютоновская теория о дальнодействии (т.е. о действии тел друг на друга через пустое пространство) не смогла верно объяснить очень сходную, на первый взгляд, картину движения электрически заряженных тел под действием электрических и магнитных сил. В качестве примера можно привести модель атома Резерфорда, которую еще называют планетарной, потому что она очень похожа на модель солнечной системы – в центре атома ядро (Солнце), а вокруг него вращаются электроны (планеты).
Тем не менее, между гравитационными и электромагнитными силами имеются три важных отличия. Во-первых, электрическим зарядом обладают лишь некоторые частицы, тогда как гравитационным «зарядом» обладают все формы вещества и даже энергии. Во-вторых, гравитирующие объекты всегда только притягиваются друг к другу, а электрические заряды могут и притягиваться, и отталкиваться. В‑третьих, электромагнитное взаимодействие заряженных частиц на много порядков превосходит их гравитационное взаимодействие. В то же время, учитывая существование электрических зарядов разного знака, большие скопления вещества в электрическом отношении более или менее нейтральны и взаимодействие их, главным образом, гравитационное.
Учесть эти особенности удалось в теории Максвелла, центральным пунктом которой было введение и развитие нового физического понятия – поля. Максвелл представлял себе каждую частицу, окруженной собственным электромагнитным полем, как невидимым ореолом, существование которого можно заметить, лишь поместив в него другие заряженные частицы. Физики 19 в. были склонны описывать поле по аналогии с движущейся жидкостью. Это привело к появлению таких терминов, как «силовые линии», «источник», «вихрь», «вихревое поле», «магнитный поток» и т.п., которыми пользуются по сей день. Вера в такую жидкость, некую среду, через которую действие передается от одного заряда к другому, настолько укоренилось в 19 в., что ей даже дали название – «эфир». Предполагалось, что эфир заполняет все пустое пространство и что он совершенно невидим. Электромагнитные поля представлялись, как натяжения в эфире.
Но в такой среде, согласно законам классической физики, если осуществить тем или иным способом колебания (изменения) электромагнитного поля, должна возникать и распространяться эфирная, или электромагнитная, волна.Более того, скорость такой волны нетрудно рассчитать по электрическим и магнитным свойствам такой среды. Оказалось, что скорость таких «эфирных», электромагнитных волн в вакууме составляет 300 000 км в сек. Почти такую же скорость, но для распространения световых сигналов, получил Олаф Ремер. Получается, что свет это тоже «эфирная» или электромагнитная волна. Это было неожиданным открытием, которое позволило по-новому взглянуть на природу света. То, что свет – это волна, знали и раньше, но что это электромагнитная волна узнали впервые. Как мы увидим дальше, с открытием электромагнитных волн физика получила в свое распоряжение мощный метод проверки ньютоновской модели пространства и времени.
Но пока все выглядело замечательно. Физика получила дополнительное подтверждение своего внутреннего единства. Разные, на первый взгляд, явления получали единое описание, открытия следовали одно за другим и все укладывались в некую единую схему. Казалось, что классическая физика способна описать вообще все, даже явления, выходящие за рамки ее компетенции. Ну, остались, конечно, некоторые частные вопросы, решение которых, видимо, вопрос времени. Любопытно, но когда создатель современной квантовой теории, одного из блоков фундамента, на котором покоится здание современной физики, в те времена еще студент, Макс Планк, решал вопрос о выборе своей профессии, он обратился за советом к профессору Геттингенского университета Филиппу Божоли, спрашивая, чем ему следует заняться. Да, представьте себе, в те времена были такие взаимоотношения профессора и студента, правда, в те времена и профессора, и студенты тоже были иными. Дело в том, что Планк колебался в выборе между изучением физики и античной философии. И Божоли, сам физик, посоветовал ему физикой не заниматься. Он совершенно искренне считал, что после открытия закона сохранения энергии ничего принципиально нового в физике просто не может быть. И дальнейшее развитие физики (и науки в целом) будет сводиться к выяснению каких-то деталей, определению некоторых нюансов – и все.
В принципе мы уже все знаем. Мы построили модели всех известных процессов и явлений. И если эти модели не вполне соответствуют самим явлениям, то надо просто уточнить некоторые моменты, повторно измерить некоторые величины, повысить точность измерений и т.п. и все придет в норму. Одним словом, это рутинная работа, которая при любом ее исходе основы физики не затронет никогда.
И в это время бравурные звуки туша вдруг стали плавно, но быстро переходить в похоронный марш. Именно из-за этих маленьких неточностей возникли большие неприятности и произошла та самая революция в физике в начале 20 в., которая разрушила такое, казалось бы, прочное здание классической физики. Точнее сказать, не разрушила, а поставила четко определенные границы применимости ее законов. Как же так получилось?
В одной из передач радио «Град Петров» уже говорилось о том, что в процессе познания человек руководствуется двумя основополагающими принципами: верификации и фальсификации. Принцип верификации означает приблизительно следующее: каждое новое исследование подтверждает известное ранее, а принцип фальсификации – каждое новое исследование опровергает установленное ранее. В любой сфере творческой деятельности человек использует оба принципа в их разумном сочетании, но отличие науки от богословских дисциплин, теологии, например, состоит в том, что для человека, занимающегося наукой, принцип фальсификации является главенствующим, а для теологии таким принципом является принцип верификации.
Нам представляется, что успехи естественных наук на рубеже 19–20 веков сыграли с учеными злую шутку: принцип верификации в науке начал становиться главенствующим. В каком-то смысле наука стала превращаться в религию. Тому есть много косвенных подтверждений: безапелляционность некоторых утверждений, совершенно бессмысленная конфронтация с церковью и т.п. Впрочем, процесс превращения науки в религию мы могли наблюдать на примере трансформации марксистской науки в марксизм-ленинизм. Помните известное изречение: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно»? К этому добавить нечего.
В чем же заключались эти «маленькие неточности», небольшие облачка на светлом горизонте физики? Но к концу 19 в. эти облачка уже сгустились в тучи. Так, кстати сказать, и называлась лекция, которую прочитал в конце 19 в. один из патриархов классической физике Томсон, лорд Кельвин – «Тучи над динамической теорией теплоты и света». Дело в том, что к концу 19 в. было установлено, что и свет, и теплота представляют собой одно и то же явление, а именно, электромагнитные (или эфирные) волны. Отличаются они только одним – длиной волны или частотой колебаний частиц среды (эфира), в которой они распространяются. Для света длина волны маленькая, для теплоты – большая. Но дело в том, что электромагнитная волна – волна особенная и не может распространяться в любой среде, а только в эфире.
Слово эфир, как научный термин, имеет очень древнюю историю. Его использовали еще древнегреческие философы. Правда, смысл этого термина менялся и, вот, в конце 19 в. он снова возник, но теперь этот термин означал среду, в которой распространяется электромагнитная волна, в том числе и свет. Но если раньше считалось, что эфир это нечто прозрачное для всего, что в нем движется, то теперь оказалось, учитывая свойства электромагнитных волн, что эфир это среда, свойства которой похожи на свойства твердого тела. Электромагнитная волна это поперечная волна и в другой среде распространяться не может.
Наличие среды, как утверждает классическая физика, абсолютно необходимо для распространения любой волны. Например, если из студии, где находится диктор, удалить среду, воздух, и он останется жив, то вы ничего не услышите: звук, звуковая волна до микрофона не дойдет. Хотя аппаратура будет функционировать нормально. То же самое будет, если из комнаты, где вы находитесь, убрать воздух – тоже ничего не услышите. В школе на уроках физики похожий опыт демонстрируется. И смотрите что получается: все космическое пространство заполнено эфиром, иначе как бы мы увидели свет Солнца, луны, звезд, комет, планет, других небесных тел. и в то же самое время, все эти небесные тела в такой среде, напоминающей твердое тело, движутся! Как можно двигаться в твердой среде? Это была первая, как выразился лорд Кельвин, туча над динамической теорией теплоты и света.
А где же повисла вторая туча? Дело в том, что для любой волны, в том числе и электромагнитной, должен существовать свой источник излучения. Где же эти источники? Да, вокруг нас! Каждое тело излучает электромагнитные волны либо световые – Солнце, звезды, либо тепловые – вообще все тела. Излучения различных тел отличаются друг от друга только длиной излучаемой электромагнитной волны и ее мощностью. Сразу оговоримся, мы видим не только Солнце и звезды, но и луну, планеты, предметы вокруг нас, т.е. тоже какое-то световое излучение, но эти электромагнитные волны являются отраженными, а не излученными. Эти тела, конечно, тоже излучают, но глаз это излучение не видит. Если каким-то образом «выключить» Солнце, то кроме звезд вы ничего не увидите. Так вот, в дальнейшем мы будем говорить только об излучении тел, о длине волны этого излучения и о его мощности.
Но как изучать только собственное излучение тел и отстроиться от отраженного излучения? Из этого затруднительного положения вышли следующим образом. Каждое тело не только отражает, но и поглощает постороннее излучение. Значит нужно создать такое тело, которое постороннее излучение не отражает, а только поглощает. Вот тогда мы получим от такого тела только его собственное излучение. Была разработана модель такого тела, оно называется «абсолютно черное тело» (АЧТ), причем не только теоретическая модель такого тела, но и его экспериментальный образец. Оставалось сравнить результаты расчета и наблюдений. Результаты такого сравнения повергли физиков в шок. Мало того, что результаты сильно расходились, теоретические расчеты, основанные на классической электродинамике, показали, что мощность излучения АЧТ с уменьшением длины волны должна расти и расти бесконечно, т.е. и общая мощность излучения АЧТ должна быть бесконечно большой! Модель оказалась неверной и неверной принципиально, потому что противоречила закону сохранения энергии. Такого в принципе не может быть, тем более, что эксперимент давал разумные величины мощности излучения АЧТ. Это положение получило в физике свое название – «ультрафиолетовая катастрофа».
Забегая вперед скажу, что решение этих двух, казалось бы, частных проблем, в корне перевернуло не только сложившиеся представления о природе света и, вообще, электромагнитных волн, но и представления о пространстве, времени, природе материи и строении Вселенной.
И вот что еще интересно. В наших прошлых беседах мы говорили о том, что собственно наука, в нынешней ее форме, началась именно с изучения света, в первую очередь потому, что свет это практически первое, что возникло при сотворении мира, то, что было в начале всего и именно поэтому привлекало особое внимание. «И рече Бог: да будет свет». Все вернулось на круги своя.
Итак, первая проблема – это проблема эфира. Для физиков это среда, которая заполняет всю Вселенную и в этой среде движутся все тела. Как они там движутся это отдельный вопрос, но если это так, то с такой средой можно связать абсолютную систему отсчета и относительно этой системы найти абсолютные скорости любых тел во Вселенной. В конце концов принцип относительности говорит, что нельзя найти абсолютные скорости механическими опытами, а о других опытах он ничего не говорит.
Далее. Согласно теории электромагнетизма, разработанной Максвеллом, эта среда неподвижна и, следовательно, такая система отсчета является инерциальной (ИСО). Казалось, найдено решение проблемы, над которой бились многие ученые, начиная с Ньютона. Появилась реальная возможность построить «абсолютную систему отсчета». Ведь вся классическая физика строилась под такую систему, все ее законы выполняются только в ней, а самой системы не было. Были только ее приближенные представления (например, система, связанная с удаленными звездами) и законы классической физики выполнялись в них только приблизительно.
Но как можно использовать такую систему отсчета, связанную с эфиром? После создания теории электромагнетизма возникла возможность использовать оптические явления – распространение световых сигналов – для измерения скорости света (метод, предложенный Олафом Ремером, был все-таки грубоват) и на его основе скорости движения тел в пространстве. Движение тела в пространстве можно определить по его перемещению относительно вездесущего эфира.
В частности, предполагалось, что скорость Земли относительно эфира можно определить следующим образом. Поскольку Земля движется вокруг Солнца, а само Солнце движется относительно центра Галактики, которая, в свою очередь, движется во Вселенной, то скорость Земли относительно эфира должна меняться. Наблюдатель, находящийся на Земле, воспринимает происходящее как то, что эфир движется относительно него. Измерить скорость этого движения – такова была задача экспериментаторов.
Были предложены весьма остроумные проекты определения скорости эфирного потока. В 1887 г. был проведен самый знаменитый из этих экспериментов: его осуществили два американских ученых Майкельсон и Морли. Принцип этого эксперимента лучше всего пояснить с помощью аналогии с обыкновенной рекой. Пловец, пересекающий реку поперек от одного берега реки до другого и обратно, возвратится назад раньше, чем его приятель, плывущий с той же скоростью относительно воды, но покрывающий такое же расстояние, двигаясь сначала вверх по течению, а затем возвращаясь вниз по течению реки. Для ученика 9‑го класса, успевающего по физике, решение такой задачи не составит труда, и он может убедиться, что времена получаются разные и находятся именно в том соотношении, о котором я сказал.
В качестве «пловцов» Майкельсон и Морли использовали лучи света, которые «путешествовали» в потоке эфира взад и вперед во взаимно перпендикулярных направлениях. Затем, наложив оба луча друг на друга после их возвращения, можно было точно определить разность времен их «путешествия». Результаты этого опыта были поистине ошеломляющими. Хотя наименьшее влияние, которое могло оказать движение Земли по орбите, вполне соответствовало чувствительности установки Майкельсона и Морли, они не обнаружили отличия времен «путешествия» лучей! Получалось, что никакого эфира не существует. Не существует среды для распространения электромагнитных волн, она просто не нужна. Не существует никакого препятствия для движения небесных тел. Но и не существует абсолютной системы отсчета и надо опять возвращаться к системе, связанной с удаленными звездами. Течение эфира остановилось и с тех пор уже не возобновлялось. Эфир вслед за алхимией и флогистоном стал объектом чисто исторического интереса. Хотя до сих пор можно услышать выражения типа: «выход в эфир», «мы в эфире» и т.п., которые часто употребляют дикторы радио и телевидения, но как объект физического исследования, он перестал существовать.
Результаты опыта Майкельсона и Морли имели и другие далеко идущие последствия. Главным из них было распространение принципа относительности Галилея на другие области физики. Оказалось, что не только механическими опытами нельзя обнаружить абсолютную скорость, но и электромагнитными опытами тоже, т.е. никакими опытами нельзя отличить одну ИСО от другой. Скорость света относительно любой ИСО одна и та же – 300 000 км в сек. Оказывается, что само понятие равномерного прямолинейного движения в фиксированном пространстве – бессмыслица. Практические выводы из этого, казалось бы, чисто абстрактного утверждения оказались поистине невообразимыми с точки зрения нашего повседневного опыта.
В 1905 г. была опубликована новая теория, которую Эйнштейн, автор этой теории, назвал частной (или специальной) теорией относительности. Основной принцип теории относительности как раз и утверждает, что скорость света всегда и везде одинакова. Но это означает, что свет имеет одну и ту же скорость вне зависимости от того, измеряется ли она на Земле или на быстро движущейся ракете, покоится ли источник света, летит навстречу наблюдателю или удаляется от него. Этот принцип поначалу кажется бессмысленным, потом предельно озадачивает.
Действительно, представим себе такую картину. На перроне стоит начальник станции. Мимо него проносится скорый поезд. И в тот момент, когда кабина машиниста поезда поравнялась с начальником станции, оба, и машинист, и начальник станции включают каждый свой фонарик и посылают каждый свой луч света вдоль направления движения поезда. Какова скорость света, посланного машинистом? 300 000 км в сек. А какова скорость света, посланного начальником станции? Тоже 300 000 км в сек. А какова скорость света, посланного машинистом, относительно начальника станции? Казалось бы, 300 000 км в сек плюс скорость поезда. Но если начальник станции измерит скорость света, посланного машинистом, то он получит ровно 300 000 км в сек. А что получит машинист, если он измерит скорость света, посланного начальником станции? Ведь он же движется в том же направлении, что и свет, т.е. скорость света должна быть для него меньше. Оказывается тоже 300 000 км в сек! Как все это понимать?
Дело в том, что принцип, положенный Эйнштейном в основу специальной теории относительности, будет явно лишен смысла, если только не отказаться от самой мысли о ньютоновских абсолютных, единых и независимых пространстве и времени. Все должно быть очень необычно, если, например, ракета не способна даже на мгновение догнать световой луч, какими бы мощными ни были ее двигатели.
Но следствия, возникающие из этого основного принципа специальной теории относительности еще более удивительны. Рассмотрим опыт, который проводится в одном из вагонов поезда. Предположим, что пассажир, находящийся в этом вагоне, установил точно в его середине лампочку и в тот момент, когда вагон и он вместе с ним проносится мимо начальника станции, стоящего на перроне, включает ее на короткое время. Что увидит пассажир? Свет от лампочки пошел в разные стороны, в том числе в начало и конец вагона, и достиг их одновременно. Если там стоят специальные фотоэлементы, то передняя и задняя двери вагона откроются тоже одновременно. А что увидит начальник станции? С его точки зрения свет распространяется в обе стороны с одинаковой скоростью 300 000 км в сек, но относительно него! Вагон тоже движется относительно него, и задняя стенка вагона как бы набегает на световую волну, а передняя от нее удаляется. Поэтому задней стенки вагона свет достигнет несколько раньше, чем передней, т.е. неодновременно, и, соответственно, двери вагона откроются тоже неодновременно.
Таким образом, получается, что интервалы времени между двумя событиями разные в разных системах отсчета (пассажир и начальник станции). На первый взгляд кажется, что это полная чушь, события происходят либо одновременно, либо нет – третьего не дано. Да, все правильно. Именно это и утверждает ньютоновская механика со своими представлениями о пространстве и времени. А мы интуитивно, автоматически полностью ее поддерживаем. И это понятно, потому что при скоростях, которые нам доступны, заметить различие интервалов времени мы не можем – очень уж они малы. А двигаться с большими скоростями, близкими к скорости света, мы пока не можем и поэтому наш жизненный опыт протестует против утверждения, что временные интервалы для пассажира и начальника станции – разные.
А что по этому поводу говорит специальная теория относительности? Оказывается, согласно теории относительности верны оба утверждения. Нельзя, например, сказать, что прав начальник станции, а пассажир не прав, потому что он движется. С тем же успехом можно было бы сказать, что поезд стоит, а Земля движется относительно него в противоположном направлении. В этом смысле привилегированных систем отсчета не существует. Отсюда следует, что одновременность двух пространственно разделенных событий не есть абсолютное свойство самих событий, а лишь следствие способа их рассмотрения.
Еще более поразительные следствия принципа относительности обнаруживаются, если в приведенный ранее эксперимент включается идущий в том же направлении по параллельному пути второй поезд. Если этот поезд движется быстрее первого, то нетрудно понять, что для пассажира, в нем находящегося, последовательность событий (открывания дверей вагона) станет обратной той, которую наблюдает начальник станции. С его точки зрения на световую волну набегает передняя (а не задняя) дверь, она и откроется раньше. Таким образом, теория относительности дискредитирует характеристики «до» и «после» для событий, разделенных в пространстве. Она не нарушает, однако, такой последовательности для тех событий, которые происходят в одном и том же месте (в одной системе отсчета). Два пассажира, едущие в одном вагоне, воспримут последовательность событий совершенно одинаково.
При первом знакомстве это новое представление о времени кажется довольно странным. В классической механике считалось, что время одно для всех – и для пассажиров поезда, и первого, и второго, и для начальника станции, и для космонавта в ракете. Ньютоновское время абсолютно и всеобще; оно не зависит от состояния движения наблюдателя и фиксировано во всей Вселенной. К сожалению, такой взгляд на время оказался ошибочным. Понятие всеобщего «одного и того же» момента времени не существует. Хочу успокоить радиослушателей, для повседневной жизни это утверждение имеет мало пользы – слишком мал этот сдвиг времени. И если вы вздумаете объяснить директору ваше опоздание на работу тем, что ехали на машине с очень большой скоростью и поэтому по вашим часам время другое, то вам резонно заметят, что ваше двадцати минутное опоздание вряд ли укладывается в тот ничтожный сдвиг по времени, который мог бы иметь место. В противном случае вас давно бы остановило ГАИ за превышение скорости.
Можно привести и другие, не менее парадоксальные, примеры подобных релятивистских эффектов. Наиболее известный можно отметить, так называемый, «парадокс близнецов». Но это еще не все. Оказывается, что при движении тела со скорость, близкой к скорости света, заметным образом меняются не только временные интервалы, но и размеры тела (оно, с нашей точки зрения, как бы «сжимается» в направлении движения), а также и масса тела (она растет, причем растет до бесконечно большой величины при стремлении скорости тела к скорости света). Но тогда для разгона тела до скорости света требуется бесконечно большая энергия (т.к. масса тела становится бесконечно большой), что недостижимо, т.е. существует некий «световой барьер», преодолеть который невозможно.
Отсюда часто делают вывод, что движение со сверхсветовой скоростью невозможно. Строго говоря это неверно. Нельзя только ускорить тело так, чтобы оно преодолело «световой барьер». Однако у нас нет оснований утверждать, что невозможно существование таких тел, которые всегда движутся со сверхсветовыми скоростями и которые невозможно замедлить до скорости меньше скорости света. Такие тела, точнее микроскопические частицы, даже получили название – тахионы. Их разыскивают уже несколько десятков лет, но пока безуспешно. Эти частицы должны обладать удивительными свойствами. Ожидается, что тахионы должны взаимодействовать с обычным веществом только неконтролируемым способом. На основании теории относительности можно показать, например, что тахионы способны путешествовать вспять во времени, т.е. из будущего в прошлое. Отсюда и требование неконтролируемости их взаимодействия с обычным веществом – иначе их можно было бы использовать в качестве носителей информации в прошлое.
Первоначальная реакция многих людей на столь, казалось бы, нелепые идеи замедления времени и сокращения размеров тела – категорическое неприятие. Теория относительности потрясла все наши представления о пространстве и времени, которые прочно укоренились в нашей интуиции и житейском опыте. Поэтому неспециалисты часто ищут спасение в решительном скептицизме. Когда я говорю – неспециалист – я имею в виду человека, который теорией относительности вплотную не занимался. Это может быть очень образованный человек, профессор, даже академик, который составил впечатление о теории относительности по книгам, в которых разбираются основы теории относительности, часто в популярной форме и не более. Что можно ответить таким людям?
Во-первых, эффект замедления времени был проверен непосредственно как на субатомном, так и в макроскопическом масштабе – в процессе кругосветного полета с часами. Во-вторых, конструирование некоторых приборов, установок (например, синхрофазотрон) невозможно без проведения определенных инженерных расчетов по формулам теории относительности. В настоящее время собран богатый экспериментальный материал, подтверждающий выводы теории относительности, и поэтому физики весьма спокойно относятся, а чаще всего никак не реагируют на любые попытки опровергнуть ее основы. А такие попытки время от времени повторяются с завидным упорством.
Главное, что мы должны учесть при дальнейшем рассмотрении специальной теории относительности, это то, что любой объект имеет протяженность как в пространстве, так и во времени, что любой процесс обладает интервалом как во времени, так и в пространстве. Замедление времени и сокращение размеров можно рассматривать как взаимно связанные: сокращение пространственной протяженности выливается в увеличение протяженности во времени (то, что мы называли замедление времени). Пространство и время на самом деле следует рассматривать, как объединенные в единый континуум, единое «пространство-время», имеющее 4 измерения – к трем пространственным измерениям добавляется четвертое, временное.
Очень часто это единое пространство-время изображают графически: по вертикальной оси располагают время, точнее пропорциональную ему величину, а по горизонтальной оси (или осям) – координатную ось (или координатные оси). Все три координатные оси, конечно, не разместить, но общее представление получить можно. Чем удобна такая (а мы к ней обратимся еще не раз) диаграмма? Любое событие на такой диаграмме изображается точкой (время и координаты), причем событие «здесь и сейчас» – это точка в начале координат. История частицы (или тела), история ее движения, изображается линией, которая называется мировой линией; начало этой линии совпадает с началом координат. Если частица движется равномерно и прямолинейно, то история ее движения (мировая линия) – прямая линия; чем меньше скорость частицы, тем ближе эта линия к вертикальной (временной) оси. Если на такой диаграмме построить мировую линию для светового луча, то это будет прямая, проходящая через начало координат и идущая под углом 45 градусов. Линий таких будет бесконечное количество (свет может распространяться по всем направлениям) и они образуют конус в 4‑х мерном пространстве-времени. Конус расширяется вверх вокруг вертикальной оси – будущее, и вниз – прошлое. Этот конус делит все 4‑х мерное пространство на две области: внутреннюю (внутри конуса, вдоль вертикальной оси) и внешнюю (все остальное). Но мировую линию можно провести только внутри конуса (внутренняя область), т.к. скорость движения частицы (или тела) всегда меньше скорости света. События, происходящие внутри конуса, связаны (или по крайней мере могут быть связаны) понятиями «причина» и «следствие». Вне конуса события этими понятиями не могут быть связаны принципиально. Хотя события в этой (внешней) области могут иметь место, порядок их относительно начальной (нулевой) точки не фиксирован.
В связи с этим как не вспомнить одно место из Евангелия от Иоанна (8 глава), беседа Спасителя с иудеями. Спаситель говорит: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался». А что отвечают Ему иудеи: «Тебе нет еще пятидесяти лет, – и Ты видел Авраама?» Это даже не вопрос, это сомнение в словах Спасителя. Действительно, как Он мог видеть Авраама, жившего несколько тысяч лет назад, когда Ему еще нет пятидесяти лет? С точки зрения любого жителя этого мира, не знакомого с теорией относительности, это невозможно. Все события для такого человека находятся только внутри конуса. А что сказал бы человек, который с теорией относительности знаком? События такие возможны, но для нас, простых смертных, недоступны. И здесь следует ответ Спасителя: «истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь». Смотрите: первая фраза Спасителя и последняя – в них события, с точки зрения принципа причинности, поменялись местами. И Спаситель говорит, как о чем-то обычном! С точки зрения физики это не только проповедь Иисуса Христа, это еще и первая лекция (хотя и краткая) по теории относительности.
В связи с изложенным хотелось бы остановиться вот на чем. Довольно часто, в том числе и в передачах радио «Град Петров», можно услышать такое утверждение: Бог, мир горний существуют вне времени и вне пространства. Вообще говоря, такое утверждение является формулировкой определенной физической модели. Эта модель, как и любая другая, разумеется, имеет право на существование. Не совсем, правда, понятно, на основании какого места (или каких мест) из Священного Писания автор строит такую модель. Давайте, рассмотрим возможные следствия, вытекающие из такой модели. Отсутствие времени. Это означает, в первую очередь, что отсутствуют какие-либо изменения, отсутствует последовательность событий, да и сами события тоже отсутствуют. Но тогда непонятно, каким образом душа человека, отошедшего в мир иной сначала пребывает в мире ангельском (до 9‑го дня), а потом в мире темных духов (мытарства). Такое чередование событий, происходящих с душой, невозможно при отсутствии времени. Время обязательно должно быть. Возможно, конечно, что эти события происходят вне конуса событий, возможно, что они вообще происходят в каком-то другом времени, нашему восприятию, восприятию людей живущих в нашем грехопадшем мире, недоступному. Но время обязательно должно быть, если происходят какие-то события.
Мы знаем из Священного Писания, что после Страшного Суда произойдет воскресение мертвых, причем воскресение во плоти. Да, это будет другое тело, оно будет обладать удивительными свойствами (вспомните появление Господа нашего Иисуса Христа перед учениками после Воскресения), но оно, тело, обязательно будет! А если нет пространства, то о каком теле может идти речь. Можно привести и другие возникающие недоумения, если принять за основу предложенную для горнего мира модель пространства и времени.
Возможно автор такой физической модели просто оговорился. Возможно, он имел в виду, что существа мира горнего, и уж конечно Господь, могут существовать в любом времени и в любом пространстве. Переход для них, например, из внешней части конуса событий во внутреннюю и наоборот не представляет каких-либо затруднений. Если понимать высказывание автора в таком смысле, то, конечно, никаких возражений оно не вызывает. Но если понимать, как какое-то ограничение Воли Божией, как существование только вне времени и пространства и никак иначе, то… Здесь я комментировать не берусь.
Подытоживая наше рассмотрение специальной теории относительности, важно отметить следующее: эта теория не перечеркивает классическую механику Ньютона, но ставит границы ее применимости. А если и перечеркивает, то исключительно понятия «абсолютное пространство» и «абсолютное время». Если тело движется со скоростью много меньшей, чем скорость света, все упоминавшиеся нами ранее релятивистские эффекты, хотя и существуют, но ничтожно малы и в обычной жизни незаметны. И только при движении со скоростью, сравнимой со скоростью света, они становятся заметны и применение законов механики в их классическом виде не позволяет адекватно описывать наблюдаемые явления.
Вышеизложенное справедливо и для самой специальной теории относительности – она тоже имеет свои границы применимости. В 1915 г. Эйнштейн опубликовал свое второе открытие и стало ясно, что специальная теория относительности – всего лишь приближенная форма общей теории относительности. В общей теории относительности Эйнштейн учел кроме вышеизложенного влияние тяготения на пространство и время и поэтому выводы специальной теории относительности верны лишь приближенно, когда гравитацией можно пренебречь. Вследствие этого специальную теорию относительности еще называют частной теорией относительности. Я должен огорчить некоторых слушателей: общая теория относительности отнюдь не возвращает нас к удобным представлениям дорелятивистской эры; наоборот, она создает еще более «странную» картину мира.
И опять все упирается в способы построения ИСО. Мы уже говорили с вами о том, что все ИСО движутся с постоянной скоростью и считаются механически эквивалентными и только в них выполняются законы Ньютона. Но достигнуть состояния равномерного движения, и создать ИСО, можно только в том случае, если устранить все силы, действующие на тело (или на систему), т.е. само существование ИСО зависит от возможности добиться такого состояния движения, когда исключены все силы.
Современная физика знает четыре фундаментальных вида сил, существующих в природе, которые и определяют, в конечном итоге, все силы, знакомые нам. Но на макроскопические тела действую только две из них: электромагнитные и гравитационные. Как же исключить действие этих сил?
Исключить электромагнитные силы сравнительно несложно – надо сделать систему электрически нейтральной. Причем в большинстве случаев это достигается автоматически, потому что все тела состоят из элементарных частиц с разными по знаку электрическими зарядами, нейтрализующими друг друга в пределах одного тела. Все гораздо сложнее для гравитационных сил. Как избавиться от них? И можно ли от них избавиться? Наблюдения показывают, что все тела падают вниз. Неизвестно ни одного вещества, которое падало бы вверх (кроме как в фантастических рассказах). Антигравитация – это предмет научной фантастики. И вот здесь надо вспомнить Галилея и его опыты, который открыл принцип: все объекты падают с одинаковым ускорением.
В действительности Галилей установил гораздо более общий принцип, а именно: два свойства тела – быть тяжелее и обладать большей инерцией – всегда в точности компенсируют друг друга (помните, гравитационная и инертная массы). Сила тяготения оказывает большее воздействие на скалу, чем на булыжник, но булыжник легче поддается притяжению и поэтому ускорения будут одинаковы. Принцип Галилея обычно называют принципом эквивалентности (имеется в виду эквивалентность гравитационной и инертной масс). Здесь Галилей опровергал учение Аристотеля, для которого инертная масса была неизвестна и движение тела зависело только от силы тяжести, что и привело его к неверному выводу – тяжелые тела падают быстрее, а легкие медленнее.
Принцип эквивалентности можно «почувствовать», если вспомнить, что гравитационная масса определяет силу тяжести, а инертная масса – силу инерции, связанную с ускоренным движением. Отождествление этих двух величин приводит к физической эквивалентности сил тяжести и инерции. Например, на вращающейся карусели центробежная сила ощущается в точности как сила тяжести (с той разницей, что она направлена горизонтально). Или, например, если заключить наблюдателя в непрозрачный ящик, то он не сможет сказать, стоит ли он неподвижно на поверхности Земли или движется вверх с ускорением 1g далеко в космосе, где земное притяжение не чувствуется.
Аналогично такому способу имитации силы притяжения подобный метод можно использовать и для компенсации тяготения, т.е. для имитации отсутствия силы тяготения. Для этого надо предоставить системе возможность свободно падать. Если сбросить уже упоминавшийся непрозрачный ящик с высокого утеса, наш злополучный наблюдатель, падая вместе с ящиком, не будет ощущать тяготения. Он сможет наблюдать безгравитационную среду, все предметы вокруг него будут плавать в воздухе, как бы потеряв вес, и он не сможет сделать заключения о наличии тяготения Земли. Конечно, он узнает о существовании Земли, когда ящик ударится о подножие утеса, мощные (уже не гравитационные) силы вызовут большие относительные ускорения в его теле и… Pax vobiscum.
В настоящее время похожий метод (разумеется, за исключением последней фазы) используется при тренировке космонавтов на привыкание к невесомости. Да и на самих космических станциях космонавты не ощущают тяготения, хотя земное притяжение, безусловно, сохраняется.
И все-таки заметить влияние гравитации, даже в таком ящике, можно. Дело в том, что все тела падают не вниз, а к центру Земли, и при этом сила тяготения в пространстве меняется от точки к точке, траектории их падения будут сходящимися радиальными линиями и расстояние между телами, падающими по соседним радиальным линиям, будет уменьшаться. Если ящик небольшой и находится далеко от центра Земли, то это заметить трудно. Но если он приближается к центру Земли, то этот эффект становится заметным. А что мы будем наблюдать в ящике?
Представьте себе, что в ящике кроме наблюдателя находятся два мяча – справа и слева от него. Тогда по мере падения такого ящика, допустим, в глубокой вертикальной шахте, наблюдатель заметит, что мячи начинают сближаться и приближаться к центру ящика. И тогда получается, что единственным физически обнаружимым следствием гравитационного поля является его изменение от точки к точке.
Обратите внимание, мы говорим о вещах сравнительно простых, их, по крайней мере частично, изучают в средней школе. Но тогда возникает вопрос, что же Ньютон не знал обо всем этом, не догадывался? Почему он ничего этого не использовал при построении своей механики? Конечно, знал! Но он избрал другой способ построения ИСО. Он был убежден в существовании абсолютного пространства и считал, что если рассматриваемая область удалена от всех источников гравитационных, электромагнитных и других сил, условия в ней становятся близкими к условиям, выполняющимся в ИСО. Такую систему он строил, используя очень удаленные звезды, она должна находиться очень далеко от Земли. Использовать такую систему, конечно, невозможно, но опираясь на нее, опираясь на наблюдение этих далеких звезд, можно построить другую (или другие) ИСО в любой точке Вселенной. Отсюда следует, что взяв в этой удаленной области далекий равномерно движущийся объект, достаточно с Земли наблюдать его движение, чтобы определить скорость, а главное, ускорение любой системы отсчета на поверхности Земли, вызванное всеми силами, включая гравитационную, действующими на эту систему.
Смотрите, какой простой и удобный способ! Не нужно никаких ящиков, не нужно следить, чтобы ящик не разбился при падении. Зачем все усложнять? Да, действительно, способ очень простой, но, к сожалению, не осуществимый. А причина этого кроется в эквивалентности массы и энергии, которая описывается знаменитой формулой Эйнштейна (Е = мс2), в силу которой свет обладает еще и массой (a вот этого Ньютон даже представить себе не мог). Но если свет обладает массой, то гравитационные поля должны действовать на него также, как и на любые другие тела.
Искривление лучей света гравитационным полем было одним из главных предсказаний теории Эйнштейна. Этот эффект нашел блестящее подтверждение в результатах наблюдений сэра Артура Эддингтона во время солнечного затмения 1919 г. Оказалось, что луч света не такая уж прямая линия, как это представлялось ранее – проходя вблизи тела с большой массой, он отклоняется от прямой линии, а это автоматически исключало возможность использования световых сигналов для наблюдения движения удаленных тел из области с заметным гравитационным полем, т.к. результаты наблюдений в таком случае искажаются. Но другого способа построения прямой линии в пространстве, кроме как вдоль луча света, не существует, что, свою очередь, исключало возможность построения ИСО по методу Ньютона. Круг замкнулся: частная теория относительности поставила крест на абсолютной системе отсчета, связанной с эфиром, а общая теория относительности перечеркнула методику построения ИСО, опирающуюся на наблюдение удаленных звезд. Падающий ящик оказался единственным методом построения ИСО, точнее ее приближения. Но тогда получается, что теория всемирного тяготения, построенная Ньютоном, не находит себе применения в физике. Более того, фундамент «здания» классической физики стал куда-то из-под здания уходить. И тогда, чтобы укрепить здание физики, Эйнштейн предпринял попытку построить новую теорию тяготения взамен теории Ньютона. Мотив его действий был прост: пожертвовать частью, чтобы сохранить целое. К сожалению, этой «частью» оказались наши представления о пространстве и времени.
Чем же, все-таки плоха теория тяготения Ньютона? Если рассматривать процессы, происходящие вблизи Земли, то ничем не плоха, ей пользовались и пользуются до сих пор и не жалуются. В пределах солнечной системы уже можно обнаружить небольшие отклонения между теоретическими расчетами и результатами наблюдений. А за пределами солнечной системы и, тем более за пределами нашей Галактики, астрономы обнаружили такие объекты и такие процессы, которые, с точки зрения ньютоновской теории, не поддаются никакому разумному объяснению.
Что же конкретно было неточного или неправильного в теории Ньютона. Во-первых, в основе ее лежал принцип мгновенного действия на расстоянии, который потерял всякий смысл, лишь только обнаружилась относительность одновременности событий и предельный характер скорости света (никакие взаимодействия не могут распространяться быстрее скорости света). Во-вторых, источником гравитационного поля является, так называемый, гравитационный заряд, гравитационная масса, которую Ньютон считал неизменной. А по теории относительности масса тела изменяется при переходе от одной системы отсчета к другой: частица становится все тяжелее по мере того как ее скорость приближается к световой. И, наконец, принцип эквивалентности масс. Ньютон считал это просто совпадением, а Эйнштейн постарался включить его в сам фундамент своей теории.
Мы не будем рассматривать полностью общую теорию относительности, это очень сложно, да и не требуется для наших дальнейших выводов. Я стараюсь не выходить за рамки знаний физики в объеме средней школы. Рассмотрим только некоторые выводы из этой теории. В частной теории относительности мы говорили о 4‑х мерном пространстве событий (включая ось времени), о том, что равномерное движение (свободное движение) может изображаться на такой диаграмме прямой линией (мировая линия). Теперь же оказывается, что свободное движение может изображаться на такой диаграмме прямой линией только в ограниченной области. Полностью мировая линия никогда не будет прямой из-за наличия во Вселенной гравитационных центров, мировые линии должны сходиться в таких центрах, т.е. параллельных линий, как у Евклида реально не существует. Да и о каких прямых линиях можно говорить, если даже луч света в таком пространстве искривляется.
Поскольку такое отклонение от прямой одно и то же для всех частиц независимо от их природы, то возникает мысль рассматривать тяготение, вызывающее искривление мировых линий, как свойство самого пространства-времени, а не как некое воздействие на его фоне, т.е. в действительности пространство-время не плоское, как мы привыкли считать, но искривленное. К сожалению, это не просто одна из возможных реакций на общую теорию относительности, эта мысль не имеет альтернативы. Мы просто не можем считать по-другому. Мы говорили о том, что луч света, проходя мимо тела большой массы искривляется. Относительно чего он искривляется? Как провести ту эталонную прямую линию, сравнивая с которой мы можем сказать, что данная линия есть кривая? Мы не можем этого сделать. Мы можем сделать только одно: считать, что луч света – это по-прежнему прямая линия, мировая линия. Это утверждение лежит в основе геометрии нашей Вселенной. Но тогда мы должны понимать, смириться с тем, что пространство, в котором распространяется луч света, и в котором находится наша Вселенная, не то, которое мы изучали в школе на уроках геометрии. В этом пространстве параллельные линии сходятся. В этом пространстве сумма углов треугольника не равна 180 градусам и теорема Пифагора в известном нам виде неверна (она здесь имеет другой вид), и площадь прямоугольника не равна произведению его сторон и т.д.
Вблизи поверхности Земли аксиомы и теоремы геометрии Евклида выполняются с хорошей точностью, потому что кривизна пространства здесь очень мала и мы к этому привыкли, но применение их при изучении Вселенной приводит к ошибочным результатам. Как представить себе «кривизну пространства»? Это довольно сложно и требует специальной подготовки. Но, в конце концов, когда вы включаете радиоприемник, вряд ли вы задумываетесь о том, как он работает. Вы слушаете передачу, и все!
Используя представление об искривленном пространстве-времени, мы можем совершенно иначе рассматривать движение тел. С этой точки зрения, когда яблоко падает, мы считаем, что оно движется свободно в пространстве, т.е. силы на него не действуют. Силы возникают, только когда оно соприкасается с поверхностью Земли. Разумеется, это уже будут негравитационные силы. Или другой пример. Земля описывает вокруг Солнца искривленную орбиту не потому, что какие-то силы препятствуют ее прямолинейному движению, а потому, что она беспрепятственно скользит (свободно движется) в искривленном пространстве-времени в окрестностях Солнца.
Наиболее эффективно использовать такие представления о пространстве можно только при изучении движения тел в масштабах не меньших, чем солнечная система. Одним из подтверждений общей теории относительности был расчет прецессии орбиты Меркурия. Дело в том, что планета Меркурий вращается вокруг Солнца и параметры ее орбиты были рассчитаны еще Ньютоном. Но оказалось, что сама орбита (а это эллипс) очень медленно тоже поворачивается вокруг Солнца – совершает прецессию. Полный оборот орбиты происходит за 3 миллиона лет. Это явление было замечено, но в теории Ньютона объяснения не нашло, а в теории относительности не только нашло свое подтверждение, но и расчет совпал с наблюдаемой величиной.
Одним из важных выводов теории относительности является то, что гравитационные поля влияют на течение времени. Например, вблизи поверхности больших масс часы идут медленнее, чем такие же часы, но удаленные от этих масс на значительное расстояние.
В последние годы стало очевидным, что во Вселенной вполне могут существовать фантастические объекты, которые создают столь сильное тяготение, что свойства пространства-времени в их окрестностях меняются совершенно удивительным образом. В средней школе решают такую задачу: с какой минимальной скоростью должна стартовать с поверхности Земли ракета, чтобы удалиться от нее на бесконечно большое расстояние? Оказывается, что эта скорость (она называется второй космической скоростью) не зависит от массы ракеты (что естественно – работает принцип эквивалентности), а зависит только от массы Земли и ее радиуса. Совершенно очевидно, что подобную скорость можно рассчитать для любого небесного тела: для Юпитера, Марса и даже Солнца (жарковато, конечно, но если ночью взлетать…). А если по-другому поставить вопрос: каков должен быть радиуснебесного тела заданной массы, чтобы ракета, стартуя с максимально возможной скоростью, скоростью света, удалилась от него бесконечно далеко.
Этот радиус тоже можно рассчитать для любого небесного тела, он называется гравитационным радиусом или радиусом Шварцшильда. Сама по себе эта величина носит формальный характер и обычно гравитационный радиус существенно меньше реальных размеров небесного тела. Но если вдруг оказывается, что гравитационный радиус больше радиуса небесного тела, то это тело приобретает совершенно невероятные свойства. Во-первых, оказывается, что никакое тело, никакая частица, и даже свет, никогда не смогут вырваться из сферы притяжения этого небесного тела. Более того, любое другое тело, если попадет в сферу притяжения этого массивного тела, будет им захвачено и на него упадет. Такие объекты во Вселенной получили название черных дыр. Почему такое странное название? Вероятно потому, что свет от такого тела никогда не сможет его покинуть, и если мы посмотрим на него из любой точки пространства, то в этой точке Вселенной увидим черный провал. Правда, нетрудно подсчитать, что плотность вещества такого небесного тела должна быть в раз больше плотности воды. Замедление времени на поверхности такого объекта, окажется почти бесконечным, время как бы остановится.
Как могут образоваться такие объекты? Считается, что, в процессе эволюции, звезды некоторого класса могут перейти, в конце концов, в состояние, называемое нейтронная звезда, вещество которой состоит исключительно из нейтронов. При достаточно большой массе нейтронная звезда уже не может находиться в состоянии равновесия и наступает коллапс звезды, ее сжатие, после чего она и становится черной дырой. С точки зрения наблюдателя, находящегося на поверхности такой звезды, она проваливается сама в себя за малые доли секунды. Удаленный же наблюдатель увидит все по-другому. Он увидит коллапс все более замедляющимся, пока не перестанет замечать каких-либо изменений. Дальнейшее увидеть стороннему наблюдателю не дано. Дело в том, что гравитационный радиус определяет, так называемый, «горизонт событий», отделяющий события на звезде, видимые из внешнего мира, от невидимых. Проникнуть за этот горизонт событий извне невозможно. Также невозможно вырваться через него изнутри. Черная дыра перестает влиять каким-либо образом на процессы, происходящие во Вселенной, она как бы покинула Вселенную. Оставшаяся черная сфера подобна дыре в пространстве.
Все, о чем мы говорили, это только некоторые следствия теории относительности. Но уже этого достаточно, чтобы убедиться – наши обыденные представления об окружающем мире далеки от истины. Они хороши для жизни на Земле, терпимы при изучении солнечной системы, но не пригодны для изучения процессов, происходящих во Вселенной, в мегамире, в мире галактик и звездных скоплений. И получилось это из-за нашей привычки обыденные, привычные представления о макромире экстраполировать на все процессы, происходящие, в том числе, и в мегамире. Ну, что ж, будем привыкать к новым представлениям.
Но вот, что интересно отметить. Давайте проанализируем, каким образом теория относительности повлияла на классическую механику, каким образом изменила ее, науку, основы которой заложил сам Ньютон. И здесь необходимо отметить главное: теория относительности перечеркнула понятия «абсолютного пространства» и «абсолютного времени». Но и только! Правда, закон «всемирного тяготения», открытый Ньютоном, тоже претерпел некие изменения, но в целом сохранился. Сохранились также законы динамики, сформулированные Ньютоном, причем к чести Ньютона нужно заметить, что сохранились даже в теории относительности, правда, в той форме, какой их представил Ньютон, а не как они приводятся в учебниках по физике для средней школы. Оказалось, что этих абсолютных понятий, введенных Ньютоном, и введенных для обоснования своих еретических (унитарианских) воззрений не существует. Как мудро и как своевременно вразумляет Господь неразумных чад Своих! Представьте себе, что кто-нибудь из современников Ньютона опубликовал идеи, близкие к идеям теории относительности. Его в лучшем случае подняли бы на смех, а в худшем этот человек закончил бы свои дни в темнице, а то и на плахе. Даже в настоящее время идеи теории относительности многими ставятся под сомнение, хотя они и проверены многократно.
И еще одно очень важное обстоятельство. Физика, отказавшись от этих «стержневых» идей «абсолютных пространства и времени», не рассыпалась на фрагменты, на отдельные главы. не превратилась в целиком прикладную науку. Мне представляется, да простит мне Господь мою самоуверенность, что, так называемая «революция в физике» это не изменение уже существовавшей в то время науки, а появление новой современной физики, свободной от прежних еретических заблуждений, к сожалению, правда, не всех, которая существует параллельно классической физике. Конечно, новая современная физика еще младенец. Она постоянно подвергается воздействию сил «мира сего». Но теперь эти силы действуют не через еретические учения, а через учения языческие, оккультные. Эти учения даже терминологию заимствовали из физики: «космические энергии», «биополе» и т.п. Причем трактуются эти термины подчас как некие новые, неизвестные науке поля и энергии. Да поможет нам Господь устоять против этих сил, отразить их нападения!
Похожая на вышеописанную картина стала складываться, когда развитие атомистической теории, которая пользовалась представлениями и законами макромира, привело к проникновению в микромир, мир микрочастиц, мир, масштабы которого близки к размерам атома и даже меньшим. Мы уже говорили о планетарной модели атома, разработанной Резерфордом, которая очень напоминала модель солнечной системы. Она выглядела очень красиво и логично, но свойства атома, построенного на основе законов классической физики, имели мало общего со свойствами атома реального. Но началось все с, казалось бы, мало связанной с моделью атома уже упоминавшейся «ультрафиолетовой катастрофы». Напомню вкратце суть этой проблемы. Излучение «абсолютно черного тела» (АЧТ), т.е. тела, которое может только излучать подводимую к нему энергию, а не отражать, по классической модели должно бесконечно расти с уменьшением длины излучаемой электромагнитной волны, нарушая тем самым основной закон физики – закон сохранения энергии.
Выход из создавшегося тупика нашел Макс Планк. Он предположил, что излучаемая энергия не может меняться непрерывно, а только на величину, кратную определенной порции энергии, которую он назвал «квант». Что это значит? А это значит, что, во-первых, никакими физическими методами получить количество энергии меньше, чем квант, невозможно, а, во-вторых, если бы даже и удалось каким-то невообразимым образом получить такую величину, то передать ее какому-либо телу или какой-либо системе невозможно; тело (или система) просто не воспримут такую величину энергии, в какой бы форме ее ни передавали. Энергия тела (или системы) при этом останется неизменной. Для классической физики это невероятно, в ней энергия передается в любых количествах.
Предположение Макса Планка о квантовании энергии имело далеко идущие последствия для развития физики, не говоря уже о том, что оно весьма необычно. Допустим, вы поднимаете чемодан. Вы прикладываете постоянное усилие, а чемодан поднимается не равномерно, а скачками. Вот как это выглядит на опыте. Согласитесь, это как-то мало согласуется с тем, что вы наблюдаете в жизни. Это предположение противоречит основным положениям классической физики и вообще говоря требует пересмотра всех ее выводов. Но на самом деле положение оказалось не столь трагично.
Надо заметить, что величина кванта энергии крайне мала и для макромира два различных утверждения, что энергия передается непрерывно и энергия передается квантами, практически не отличаются друг от друга. Поэтому скачки чемодана настолько малы, что вы их просто не замечаете. А вот для микромира, где энергии частиц малы и близки к величине кванта, выбор между двумя этими утверждениями важен принципиально. Так возник принцип «квантования энергии» и так возникла «квантовая механика». И первым успехом применения этой новой теории было разрешение такой важной проблемы, как «ультрафиолетовая катастрофа» – расчет мощности излучения АЧТ в соответствии с новыми принципами позволил получить блестящее согласие результатов этого расчета и данных измерений и, что самое главное, удалось «спасти» закон сохранения энергии. Таким образом еще одну тучу на светлом горизонте физики удалось рассеять.
Но это было не единственным успехом новой теории. Применение принципа квантования позволило датскому ученому Нильсу Бору уточнить модель атома Резерфорда. Согласно этой модели, в центре атома находится положительно заряженное ядро, а вокруг него расположены отрицательно заряженные неподвижные электроны. Но долго они так находиться не могут и должны, согласно классической электродинамике, постепенно приближаться к ядру и, в конце концов, на него упасть, после чего атом перестанет существовать. Тогда Резерфорд предположил, что электроны вращаются вокруг ядра и, в соответствии с законами классической механики, они могут находиться в таком состоянии сколь угодно долго. Но классическая электродинамика снова напоминает о себе – вращающийся электрон движется с ускорением, а значит излучает электромагнитную волну, следовательно, теряет энергию и в конце концов упадет на ядро. Не получается в рамках классической механики построить устойчивую модель атома!
И здесь Нильс Бор нашел выход. Дело в том, что электрон, вращаясь вокруг ядра, излучает энергию, по классической электродинамике, непрерывно, а по квантовой механике этого быть не может, он ее должен излучать порциями (квантами). А если такой порции нет, то и излучения нет, т.е. когда электрон вращается, то он не излучает. А когда же он излучает, что можно сказать о механизме излучения в такой модели? Откуда вообще берется излучение атома? Ведь он должен отличаться от механизма излучения, предлагаемого классической физикой! Оказывается, атом излучает только в том случае, когда электрон переходит с одной орбиты на другую. Такая модель атома была устойчива и объясняла многие явления.
Итак, при переходе электрона с одной орбиты на другую атом излучает энергию. А можно сказать и по-другому. Ведь согласно теории относительности, энергия объекта и его масса связаны между собой известной формулой (Е = мс2) и тогда можно утверждать, что при переходе электрона с одной орбиты на другую атом излучает частицу. А почему бы и нет? Мы знаем энергию этой частицы и значит мы можем рассчитать ее массу, а также импульс – основные характеристики микрочастицы. Альберт Эйнштейн в 1905 г. даже дал название этой частице – фотон. Но тогда возникает вопрос, что же такое свет и вообще электромагнитное излучение: поток частиц (фотонов) или, как мы раньше считали, волна? Ответ поистине обескураживает: свет – это такое явление, которое одновременно и поток частиц, и волна, т.е. сочетает в себе свойства частицы и волны. В некоторых опытах проявляются, главным образом, волновые свойства света, в других же преобладают корпускулярные свойства. Наши представления, что частица и волна – объекты совершенно различные, оказываются неверными. Рухнул еще один абсолютный постулат.
Проведенные позже исследования показали, что и электрон тоже одновременно и частица, и волна, сочетает в себе их свойства. Волновые свойства электронного пучка (потока частиц), того самого, который используется в кинескопе обычного телевизора, можно при определенных условиях наблюдать в лабораторном эксперименте. В настоящее время волновые свойства электронного пучка используются, например, в электронном микроскопе. Позже удалось установить, что такой двойственной природой обладают все микрообъекты, а значит и макрообъекты. Это явление получило название корпускулярно-волновой дуализм, который стал основанием квантовой механики.
А можно ли рассматривать электрон только как частицу, приписав ей некоторые дополнительные свойства? В этом случае вступает в действие принцип неопределенностей, сформулированный немецким физиком Гейзенбергом. Согласно этому принципу невозможно одновременно измерить сколь угодно точно такие параметры частицы, как ее координаты и скорость. Или ее энергию и время, а также ряд других. Вы можете, например, измерить очень точно координаты электрона, но тогда вы не сможете определить его скорость, узнать, куда он летит. И дело не в том, что современные приборы не позволяют этого сделать. Это невозможно принципиально, даже при наличии совершеннейшего измерительного прибора. Можно говорить только о вероятности той или иной скорости электрона в данном случае. А это означает, что пространственно-временное описание микрообъектов и принцип причинности несовместны; можно говорить только о вероятности того или иного поведения микрочастицы.
Успех новой теории был головокружительным. Одним махом она дала точное количественное описание целого ряда явлений и объектов: структуры атома, процесса образования молекул, внутренних свойств ядра, взаимодействия электромагнитного излучения с веществом и многих других.
Новый толчок в развитии квантовой механики произошел в 1930 г., когда Поль Дирак сумел объединить квантовую теорию с частной теорией относительности. Разработанная им теория позволила предсказать многие принципиально новые явления. Созданная к тому времени модель атома включала в себя три «фундаментальных» ингредиента, элементарные частицы – электрон, протон и нейтрон. На основании разработанной теории Дирак показал, что кроме этих частиц должны существовать и «зеркальные» им частицы, которые позже были обнаружены и названы античастицами. Назвали так потому, что их свойства были противоположны исходным. Например, электрон имеет отрицательный заряд, а антиэлектрон (или позитрон) – положительный и т.д. Но этим отличия их свойств не ограничиваются. Свойства их противоположны во всем, причем столь противоположны, что при столкновении частицы и античастицы они обе исчезают и после них остается только излучение. Этот процесс получил название аннигиляция. Но что самое интересное, излучение, в свою очередь, при определенных условиях может порождать пару частиц – частицу и античастицу, само при этом исчезая. Можно сказать, что в этих процессах происходит в чистом виде переход энергии в массу и наоборот. Хочу заметить, что эти процессы – аннигиляция и обратный ему (иногда его называют «образование пар») – наблюдаются для всех элементарных частиц и не являются какой-то экзотикой. Они часто встречаются в потоках космических лучей.
А какова же цена перехода к новым представлениям о мире микрообъектов, о мире микрочастиц? Самое главное, чем отличается квантовая механика от механики классической заключается в следующем. В основе квантовой механики лежит отрицание возможности абсолютной предсказуемости всего происходящего во вселенной независимо от объема доступной нам информации. Вместо того, чтобы считать современное состояние вселенной с необходимостью переходящим в полностью определенное будущее состояние (и происходящим из полностью определенного прошлого состояния, строгий детерминизм), квантовая механика допускает множество возможных прошлых и будущих состояний, отвергая, тем самым, принцип причинности в его классическом смысле, определявший развитие науки на протяжении многих столетий. Будущее состояние любой физической системы, согласно представлениям этой науки, следует рассматривать как суперпозицию, т.е. наложение, сумму, всех возможных вариантов. Имеется не один, а колоссально много будущих миров, и каждый из них может реализоваться или не реализоваться с достаточно хорошо определенной вероятностью.
В новой, квантовой физике любое предсказание имеет статистический характер. Да, выводы квантовой физики справедливы, в первую очередь для микрообъектов, микрочастиц. Но ведь весь мир, вся Вселенная состоит из микрочастиц и, таким образом, выводы квантовой физики справедливы и для всех объектов, находящихся во Вселенной. И, соответственно, статистический подход нужно применять и ко всей Вселенной. Вопрос о том, нужно ли считать, что все возможные миры существуют параллельно или в каждый момент некоторым случайным образом выбирается только один из них, представляет собой глубокую философскую проблему. Но в рамках квантовой механики, в любом случае, можно эту вероятность рассчитать. А вот удовлетворительное решение этой проблемы в рамках материалистической философии до сих пор не найдено. И это понятно, ведь материалистическая философия не рассматривает такую категорию, как Божественный Промысел.
Когда мы рассматриваем пространство-время в достаточно малых масштабах, многие возможные типы миров появляются и исчезают, словно тени. Такие кратковременные эфемерные образования называют иногда виртуальными мирами. Даже если начать с полного вакуума, то и там на достаточно краткие промежутки времени будут возникать, а затем исчезать частицы всех типов. Продолжительность существования таких виртуальных частиц-фантомов невероятно мала. И тем не менее мы не можем считать вакуум пустым. Напротив, он заполнен тысячами разных типов частиц, возникающих, взаимодействующих и исчезающих с неослабевающей активностью. Такова квантовая картина пространства-времени – картина бурных флуктуаций и взаимодействий.
Подобная картина – отнюдь не умозрительная модель. В результате различных флуктуаций в вакууме возникают вполне ощутимые физические эффекты. Например, присутствие электропроводящих веществ настолько сильно сказывается на флуктуации фотонов, что это вызывает в проводниках эффекты, вполне поддающиеся измерению.
Эта новая, буквально завораживающая квантовая концепция пространства-времени – результат синтеза представлений квантовой механики и частной теории относительности. Объединение же квантовой механики и общей теории относительности, как можно ожидать, приведет к столь же радикальному изменению картины пространства-времени.
Но самый главный «сюрприз» был еще впереди. Метод познания, введенный в физику еще Ньютоном, и принятый наукой, в том числе и квантовой физикой, основывается на предположении, что сами свойства измеряемых объектов не зависят от наблюдателя. Поэтому, когда мы говорим о невозможности измерить какие-либо параметры частиц в данном опыте, предполагалось, что все-таки эти параметры существуют, но нам они неизвестны. Но недавно выяснилось, что это не так. Эксперименты, проведенные в конце 70-ых – начале 80-ых годов показали, что некоторые параметры микрообъектов (например, координата и импульс) вообще не существуют вне измерений. Именно не существуют, а не просто нам неизвестны! И самое поразительное, это можно проверить экспериментально!
Выяснилось, что многие качества, считавшиеся «объективно существующими», представляют собою результат взаимодействия наблюдателя с исследуемым объектом. Оказывается, что «элементы» картины мира, картины природы это не объективные факты, а результат взаимодействия человека и мира. Это позволило Джону Арчибальду Уилеру, одному из виднейших физиков 20-го века, выдвинуть гипотезу: само наблюдение делает мир таким, каким мы его видим. Основываясь на анализе процесса квантово-механического измерения, Уилер предположил: возможно именно миллиарды наблюдений порождают совокупный образ мироздания. Но тогда слова о со-работничестве, со-трудничестве человека Творцу приобретают совершенно определенный смысл: человек действительно, реально, а не только в духовном смысле, в некоей исторической перспективе, со-работник Божий. И совершенно определенный смысл приобретают виртуальные миры, о которых мы говорили ранее: человек в процессе своего творчества допускает много ошибок (что естественно, сказывается греховная природа человека), реализация которых ограничена Господом. Хотя сам процесс творения человеком Господь не ограничивает, но страшно даже предположить, что могло бы произойти, если Господь хотя бы на мгновение прекратил это Свое Творение. Какая катастрофа ожидала бы этот мир! Господь не просто сотворил этот мир и предоставил ему возможность развиваться самостоятельно по Им же сотворенным законам, как это представляли себе некоторые ученые. Нет! Он непрестанно поддерживает этот мир, обеспечивает его существование, хранит его «в руце Своей».
Надо сказать, что квантование (т.е. не непрерывное изменение величины, а определенными порциями) справедливо не только для энергии. Оказалось, что и другие физические величины должны квантоваться и это показано в квантовой теории. Объединение теории относительности с квантовой механикой показало, что квантоваться должно и гравитационное поле, и пространство-время. Пока что здесь многое остается непонятным, но ясно одно – представление о непрерывном пространстве-времени не может быть распространено на чрезвычайно малые масштабы.
Таковы вкратце последствия событий, разыгравшихся в физике на рубеже 19–20 веков. Как можно заметить, наши представления об окружающем мире изменились и изменились радикально. Они, мягко говоря, имеют мало общего со столь привычным нам здравым смыслом. Иногда кажется, что ученые, все это сформулировавшие, не вполне в своем уме. В этом смысле очень интересен эпизод, который произошел на одном научном семинаре. Руководил этим семинаром, уже упоминавшийся нами, датский ученый Нильс Бор. Выступал на этом семинаре некий молодой ученый и предлагал собравшимся разработанную им квантово-механическую модель одного явления. После окончания выступления ученого, как обычно, было обсуждение доклада. Члены семинара выступали с различными замечаниями, предложениями. Но самое интересное замечание высказал Нильс Бор. Он сказал: «Молодой человек, ваша модель недостаточно сумасшедшая, чтобы быть правильной!»
На первый взгляд такое замечание выглядит полным издевательством, но если вдуматься, то, о чем, собственно, говорил Нильс Бор. Что он имел в виду? А он имел в виду, что этот ученый в своей модели видимо слишком часто использовал понятные и привычные представления классической физики, которые заведомо неприменимы для микромира. Конечно, Нильс Бор не знал точно, где конкретно этот ученый допустил ошибку или ошибки. Это просто невозможно понять после самого первого знакомства с работой, но огромный опыт работы Бора в области квантовой механики, как положительный, так и отрицательный, подсказывал ему, что ошибка где-то есть. Что только полное отрешение от прежних представлений может дать в исследовании положительный эффект. Мир, который исследует квантовая физика, очень необычен, странен и полон противоречий. Но то, что прежде казалось противоречивым, раскрывается как Божественная Универсальность. У о. Павла Флоренского по этому поводу сказано: «Истина падает с неба и разбивается на противоположности». Был даже написан роман, может некоторые из вас его читали, с очень любопытным названием «Неизбежность странного мира». Да, поистине представления физики об окружающем нас мире весьма странные. Но еще раз повторю, такие представления основываются не только на теоретических изысканиях, но и на экспериментальных исследованиях, т.е. подтверждены на опыте и не являются чисто умозрительными.
Увы, наши прежние представления об окружающем нас мире оказались неверными, неприменимыми для исследования Вселенной. Точнее сказать, наши прежние представления о Вселенной сузились до масштабов нашей матушки Земли и выходить с ними далеко за ее пределы не рекомендуется. Та, сравнительно простая, модель Вселенной, которая казалась незыблемой в конце 19 в., оказалась несостоятельной. Впрочем, и сейчас встречаются люди, в том числе и ученые, которые считают ее единственной верной, а все другие модели, основанные на открытиях современной физики, считают полным бредом.
В чем же причина такого упорства? Человек, творение Божие, прожил на Земле много тысячелетий. И за это время он приобрел некий опыт. Причем в основе этого опыта лежит классический принцип причинности. Это естественно, ведь мы существуем в той части 4‑х мерного пространства, которая ограничена внутренней частью конуса; о нем мы уже говорили. Восстановить последовательность кадров фильма, запечатлевшего процесс горения спички, может любой человек. Этот опыт не только помогает нам жить в этом мире, но он еще и довлеет над нами. Я думаю, что большинство наших радиослушателей это прекрасно знают.
И здесь может возникнуть вопрос – зачем? Зачем нам изучать все эти сложные вопросы? Неужели у нас нет других проблем? Пусть ими занимаются специалисты, ученые, те, кому это интересно! Ведь это очень трудно перестроить свое мировоззрение. Мы знаем также и то, как трудно бывает порой отойти от привычных представлений. Ну скажите, разве просто увидеть в своем враге образ и подобие Божие? Разве легко забыть все причиненные им обиды, простить его, накормить, приютить этого человека? Трудно, очень трудно! Ведь это, в каком-то смысле, тоже отказ от прежнего принципа причинности, но только уже в житейском смысле. Но ведь вы это делаете или, по крайней мере, готовы это сделать. Я в этом не сомневаюсь. А ведь в глазах окружающих вас людей это выглядит, мягко говоря, глупо. С их точки зрения вы нарушаете общепринятые нормы поведения, вы нарушаете их принцип причинности. Истинно верующий человек, исполняющий заповеди Господни, по словам апостола Павла, «безумен» для этого мира. Но, тем не менее, вы верите, вы знаете, что поступаете правильно. За вами авторитет Священного Писания, за вами Слово Божие. А что у тех, окружающих вас, людей? Сейчас у них одно мнение, несколько лет назад было другое, а через несколько лет, если, конечно, они не прислушаются к словам Спасителя, будет третье.
Вы идете своим путем, трудным путем, действуя подчас наперекор принципу причинности в его житейском смысле. И в сравнении с этим представить себе кривизну пространства, дуализм микрообъекта, относительность наших представлений о последовательности событий в пространстве-времени, множественность миров в нашей Вселенной – все это, в сравнении с вышеизложенным, выглядит легким упражнением.
Господь живет не только в нашем мире – он везде. Для него нет приоритетности нашего принципа причинности. И если мы воспринимаем Его Слова через призму этого, по сути дела ограниченного, ущербного, принципа, то хуже от этого только нам. Спаситель дал нам новый принцип. Особенно наглядно это представлено в Его Нагорной проповеди. Вспомните, сколько раз там повторяются слова Спасителя «А Я говорю вам…». То, что написано до этих слов – это старый принцип причинности, принцип нашего поведения, а то, что после – это новый принцип, Новый Завет. Сравните их и вы увидите, как они сильно отличаются.
Или, например, христианское учение о Святой Троице. Как высмеивали это учение еще языческие ученые! Для сэра Исаака Ньютона это тоже стало камнем преткновения. Да и для более нам современным, но не в меру ретивым ученым, пока они не убедились в том, что в мире, в творении Божием, существуют вещи и явления слишком непривычные для нашего ума, выходящие за пределы области, где чувствует себя хозяином «здравый смысл». Самодовольная ограниченность (весьма многих!) не только не способна воспринять подлинное христианство, но даже и отвращается от него. Если в мире, подлежащем чувственному восприятию, есть то, что мы не можем себе представить, тем более, обращая свой мысленный взор к миру духовному, к Божеству, мы должны быть готовы встретить неожиданное, не имеющее аналогов в нашем собственном опыте и в опыте всего человечества.
Подобное положение сложилось и в науке. Старые принципы, старые представления заменяются новыми, которые подчас старым противоречат. И эти новые представления позволяют написать картину мира, гораздо более сложную и непривычную, но и гораздо более близкую к словам Господа, чем наши старые, такие нам привычные представления. А значит и усвоение этих новых представлений является для нас необходимым.
И еще одно удивительное обстоятельство. Эйнштейну, когда он написал свою первую работу по теории относительности было всего 26 лет. И написал он не просто рядовую работу, а разработал обоснованный фундамент новой теории. Это еще можно было бы понять как результат многолетней научной работы, поисков, успехов и неудач. Но какая могла быть многолетняя научная работа у 26-летнего служащего патентного бюро! Несомненно, это было Откровение. Это не были происки лукавого, направленные на то, чтобы внушить глупому человечеству богохульные идеи. Это было Откровение. Тем более, что после построения новой теории, ничего, равного по уровню этим работам, Эйнштейн больше не создал. Более того, он так до конца и не принял квантовую механику, другую не менее радикальную, чем теория относительности, теорию. Об этом наглядно свидетельствует его переписка с Бором, в которой Эйнштейн пытался придумать такие опыты, которые противоречили бы выводам квантовой механики, а Бор их опровергал.
И все-таки зачем нам это? Нужно ли нам это? Прежде всего вспомним, мы уже говорили об этом с вами ранее, что человек, Адам, сотворен Богом как посредник между миром тварным и миром духовным, и становится связующим звеном между Творцом и реальным миром. И первая заповедь, которую Господь дал Адаму (человеку), это «возделывать и хранить» сад, рай в Эдеме на востоке. О том, в чем заключалось для Адама возделывание и хранение рая, мы уже с вами подробно говорили. А какое это отношение имеет к нам, живущим в грехопадшем мире? Ведь обретение нами истинного отечества в грядущей жизни, как учит нас Священное Писание, это не есть возвращение к состоянию Адама.
Да, судьба наша другая, но заповедь Господь не отменял. Это во-первых. А во-вторых, надо учитывать, что заповедь «возделывать и хранить сад» имеет и более глубокий смысл – обожения человека. Нам предстоит сотрудничествоБогу! Мы уже сотрудничаем с Ним! Бог призвал нас к соучастию с Ним в Акте творения и мы со-работничаем Творцу в меру наших сил и в силу нашего разумения. По сотворении человека Господь уже действует не Один, но всегда с согласия сотворенного. Процесс нашего завершения слагается из встречи двух воль: Творца и творения. Но человек двойственен: он и в мире сем, он же и превосходит сей природный мир. В низших формах своего земного существования он является «вещью» сего мира, и, как таковая – ондетерминирован, он не может выйти за некоторые рамки. Но как образ Ипостасного Бога, он идет дальше всякого определения, для него нет границ.
И человек об этом знает, или, по крайней мере, догадывается. Как часть мира сего он несет в себе последствия «падения Адама», выражающиеся в тенденции к самообожению. Опыт свободы нашего самоопределения свидетельствует о нашей абсолютности и мы можем утерять сознание, что мы сотворены, но сотворены «по образу Абсолютного Бога», и что наша «абсолютность» есть не более, чем отражение Перво-Абсолюта. Да, в райском (идеальном) человеке нет различия между научным и религиозным. Но это не значит, что научное полностью отсутствует. И это накладывает на нас очень высокую ответственность. Мы должны, если уж не разбираться детально в том, что Господь дал нам для нашего вразумления, то хотя иметь об этом представление.
Мы часто говорим о тайнах Божиих. Это, однако, не значит, что Господь нарочито скрывает от нас некоторые стороны Своего вечного Бытия. Нам, как творимым из «ничто», следовательно, как лишь «потенциям», предстоит известный процесс созревания и становления в Истине, через постепенное узнавание, раскрытие Тайн. Все дары Творца – это чистые дары, ибо мы ничего не имели до нашего явления в сей мир, да и само бытие мы получили из Его рук, но усвоение дарований связывается с болезненным напряжением всего нашего существа. Только при этом условии дается возможность Богу приписать нам самое стяжание их – даровать нам исходящую от Него жизнь в наше полное обладание на всю вечность: Его жизнь становится нашей жизнью. Если же мы отдаем Ему лишь часть нашей жизни, то не следует ожидать, что Он, Безначальный откроется нам во всей Своей Полноте. Он открывается нам, отдается нам настолько, насколько мы готовы в нашей свободе Его принять.
Такое представление о человеке, о его исторической перспективе (я имею в виду сотрудничество Богу), является существенно христианским в его православном (или, как говорят на западе, ортодоксальном) понимании. Другие монотеистические религии, например, ислам, эту перспективу представляют совершенно иначе. И поэтому для них изучение человеком (имеется в виду обычный человек, а не специалист) каких-то наук является пустой тратой времени и даже, в каком-то смысле, греховным занятием. Мы с вами знаем о трех видах служения Господу: раб, наемник и сын. Христианство нас научает сыновнему служению, как высшей формой любви к Господу. Господь любит нас, как своих сыновей и дочерей. Разве мы вправе обмануть эту любовь, даже если она требует от нас определенных усилий и жертв, которые, по сути, и жертвами-то не являются. Да, очень сложный мир перед нами. А на что мы, собственно, рассчитывали? Что мир сотворенный Господом окажется простым? Откуда такая наивность?
Здесь вспоминается одна притча, которую я слышал лет тридцать назад. Ученый вывел новую культуру микробов и поместил ее в пробирку на питательную среду. Сначала все было хорошо, микробов мало – питательного раствора много. Но микробы размножались и питательный раствор вокруг колонии микробов постепенно истощался. Микробы стали искать новые места, где еще сохранилось значительное количество питательных веществ, но не всем это удавалось. Постепенно возникла группа микробов, которые могли находить такие места очень быстро. Другие, менее сообразительные микробы обращались к этим мудрым микробам за советом. Мудрые микробы советы давали, но не просто так. Постепенно они сами перестали искать пищу, это делали молодые микробы, которых мудрые микробы обучали, как искать такие места, и молодые микробы сами приносили им пищу, так что последним оставалось только открывать рот. В такой форме колония микробов существовала безбедно, но молодые микробы, которые непосредственно занимались поиском пищи, стали задавать мудрым микробам и другие вопросы, которые уже не относились к проблеме поиска питательной среды. И мудрые микробы отвечали на их вопросы. Это были уже очень старые и мудрые микробы. И вот однажды, молодые микробы задали мудрым микробам вопрос: «Как мы, микробы, появились на свет?» На это старые микробы ответили им: «Нас создал Микробиолог!» Молодые микробы очень удивились и спросили: «Кто такой Микробиолог? Это какой-то старый и очень мудрый микроб? Или это какая-то клетка? Или это несколько клеток?» «Нет, – отвечали старые микробы, – это не микроб, не клетка и даже не несколько клеток. Он очень и очень большой, это очень много клеток!» Молодые микробы посовещались и решили заняться поисками Микробиолога. Они обшарили всю пробирку, но, естественно, никакого Микробиолога не нашли. На основании чего они сделали вывод, что никакого Микробиолога не существует и что старые микробы их просто обманывают. Выведенная культура микробов так бы и жила дальше, но однажды ученый, проводивший опыт сказал: «Опыт не удался. Культура начала разлагаться» и велел лаборанту вылить содержимое пробирки в ведро с негашеной известью.
Нетрудно понять, что такие радикальные изменения представлений о мире вокруг нас не могли не изменить и наших представлений о строении и развитии Вселенной. Первым, кто сделал попытку переосмыслить представления о строении Вселенной, был, как можно догадаться, Альберт Эйнштейн. Он попытался применить разработанную им общую теорию относительности к космологии. Но авторитет прежних представлений довлел над ним и он попытался приспособить свою теорию к старым представлениям. Эйнштейна пугала сама мысль, что применение его теории приведет к решениям, соответствующим нестационарным, расширяющимся или сжимающимся вселенным. А такое вполне возможно: если во Вселенной действуют только силы притяжения, то все вещество в ней должно в конце концов сжаться до крайне малых размеров. В соответствии со всеобщей убежденностью того времени в неизменности Вселенной он пытался построить ее статическую модель, но так, чтобы Вселенная не обрушивалась под действием собственного тяготения и не расширялась. Эйнштейн даже пошел на то, чтобы видоизменить общую теорию относительности, лишь бы она удовлетворяла этому требованию, и ввел дополнительную космическую силу отталкивания, которая должна была уравновесить взаимное притяжение звезд. В свое время эта проблема широко обсуждалась в печати, причем не только научной.
Модель Эйнштейна отличалась от прежних статических моделей, основывавшихся на теории тяготения Ньютона, одним весьма примечательным новшеством. Вселенная Эйнштейна конечна, но тем не менее повсюду одинакова. Иначе говоря, эта Вселенная имеет конечные размеры, ноне имеет границ! Надо сказать, что первый вопрос, который задают, когда говоришь, что Вселенная конечна, это – где граница Вселенной. Что там находится: кирпичный забор, или каменная стена, или хрустальный купол небес, или еще что-то? Для нас, живущих по законам геометрии Евклида, слова конец и граница – синонимы. Столь чудовищная картина (я имею в виду конечность и отсутствие границ) явно невозможна при использовании ньютоновских абсолютных пространства и времени. Чтобы хоть как-то понять возможность сочетания слов «конечная» и «безграничная», давайте рассмотрим движение тела по замкнутой кривой, например, по окружности. Такое движение может происходить сколь угодно долго, т.е. путь, пройденный телом, будет бесконечно большим. В то же время, для нас не вызывает сомнения, что размеры этой кривой ограничены. Я понимаю, что данная аналогия не вполне убедительна, но поверьте на слово, что общая теория относительности, с ее искривленным пространством, возможность конечной, но безграничной Вселенной допускает, так же, как бесконечное движение по конечной кривой. А каков физический смысл такого утверждения? Оно означает, что обитатель такой Вселенной мог бы послать световой сигнал в любом направлении и потом обнаружить, что сигнал, обойдя всю Вселенную, вернулся к нему с противоположной стороны. Правда, ждать ему бы пришлось несколько миллиардов лет. Можно представить себе и «космического Магеллана», совершающего как бы «кругосветное» путешествие через всю такую Вселенную, сроки, правда, будут еще больше.
Людям довольно трудно представить себе подобное, и они, как я уже говорил, задают вопрос: где же конец Вселенной, ее граница, и, главное, что же находится «снаружи» конечной Вселенной? Еще раз повторю: все точки Вселенной равноправны, ни одна из них не ближе ни к «центру», ни к «краю»; ни центра, ни края не существует. Следовательно, нет и понятия «снаружи», т.к. нет границы между «снаружи» и «внутри». По крайней мере, в рамках материального мира и в рамках общей теории относительности. Потому что и общая теория относительности имеет границы своей применимости. Правда, за границами ее применимости вряд ли представления о пространстве и времени вернуться к прежним, скорее всего они еще больше усложнятся.
Модель Вселенной, предложенная Эйнштейном, явно не соответствующая глубине самой теории относительности, оставалась единственной недолго. Первым человеком, который применил ее для построения модели расширяющейся вселенной, был наш соотечественник, метеоролог Александр Александрович Фридман, скромно опубликовавший свою работу в 1922 г. Но в этой, не очень большой, работе была изложена модель, которая и поныне остается главной теоретической базой при анализе почти всех современных космологических проблем.
Согласно его модели все объекты во Вселенной (звездные образования, галактики и т.п.) разбегаются друг от друга со скоростями тем большими, чем дальше они друг от друга находятся. При этом оказывается, что такое утверждение справедливо для любой точки Вселенной, т.е. не существует какого-то «центра» такого разбегания. Не следует это также понимать, как перемещение галактик «наружу» – в некую пустую область; это разбегание сопровождается также и расширением самого пространства. Все это выглядит приблизительно так: там, где есть космические объекты, там же есть и пространство, а где объектов нет, там и пространства нет. Под космическими объектами мы будем подразумевать не только звезды, планеты, кометы и т.п., но и межзвездное вещество, излучение, одним словом, все физические объекты.
Надо сказать, что сначала Эйнштейн посчитал эту работу ошибочной и несколько лет искал допущенную автором ошибку, но в конце концов признал справедливость работы Фридмана. Подтверждение модели расширяющейся Вселенной было получено американским астрономом Эдвином Хабблом в 1929 г., когда он опубликовал результаты своих измерений спектров излучения удаленных галактик. Изучение полученных спектров выявило смещение линий излучения в красную (длинноволновую) область спектра для всех без исключения наблюдаемых объектов и с тех пор называется «красным смещением», т.е. линии светового излучения известных элементов оказались не на своих привычных местах, а смещены, относительно этих обычных для них положений, в длинноволновую область спектра. Но какова связь между «красным смещением» и процессом расширения Вселенной? Дело в том, что скорость тела можно измерить разными способами, а не только спидометром. Для любой волны, излучаемой каким-либо источником (телом), существует, так называемый «эффект Допплера». Этот эффект состоит в том, что длина волны излучения источника изменяется, если источник движется. Она уменьшается, если источник к нам приближается, и увеличивается, если источник от нас удаляется. Вы могли наблюдать этот эффект, правда по отношению к звуковым волнам, когда мимо вас проносится поезд с включенной звуковой сиреной. Когда поезд приближается к вам, звук сирены несколько выше, чем когда поезд удаляется. По изменению длины волны можно довольно точно определить скорость тела. В данном случае оказалось, что излучение всех объектов смещено в длинноволновую область спектра. Это означает, что все наблюдаемые нами объекты от нас удаляются. При этом оказалось, что скорость удаления от нас объекта тем выше, чем он от нас дальше.
Данные измерений Хаббла подтвердили основные выводы модели Фридмана: галактики удаляются от нас, причем скорость этого удаления пропорциональна их расстоянию от нас. Первое, что приходит на ум – мы центр Вселенной. Здесь я должен огорчить слушателей: этот вывод справедлив не только для нас, для Земли. Если бы мы провели подобные измерения в любой другой точке пространства, мы получили бы точно такой же результат: все точки пространства равноправны. И вот здесь хотелось бы обратить внимание на одно любопытную тенденцию.
Обычное развитие физики шло по такому пути: сначала накапливался экспериментальный материал, а потом делалось его теоретическое обобщение. Теперь же теоретические исследования часто опережают эксперимент, эксперимент только подтверждает теорию. Мы уже об этом несколько раз упоминали. Конечно, этому есть и рациональное объяснение – эксперимент в области микромира и мегамира (под мегамиром мы будем понимать мир галактик и звездных образований) очень сложен, а главное, очень дорогостоящий, да и не всегда возможен, не в пример теоретическим разработкам. Но есть и другое. Еще Галилей положил начало позитивной науке, науке, изучающей наблюдаемые явления, то, что не наблюдается, то не изучается. Теперь же все более часто наблюдается обратная ситуация – мы ищем то, что не наблюдали ранее. Такой научный метод на данном этапе развития науки, особенно физики, является весьма эффективным. Но, с другой стороны, это очень опасно. Мы, например, так усердно изучали и осваивали потом атомную энергию, весьма отдаленно представляя себе, к чему это может привести, что до сих пор отдышаться не можем. А что будет дальше?
Но вернемся к модели расширяющейся Вселенной. Неожиданное открытие Хаббла в корне изменило все представления космологии. Ведь расширяющаяся Вселенная – это изменяющаяся Вселенная, у нее есть биография с датами рождения и смерти. Расширение Вселенной означает, например, что радиус кривизны пространства-времени растет. А это, в свою очередь, значит, что когда-то в прошлом этот радиус мог быть равен нулю или близок к нулю. Но это выражает тот физический факт, что галактики, которые мы наблюдаем сейчас разбегающимися друг от друга, когда-то в прошлом должны были быть плотно сжаты вместе, все их вещество и энергия должны были находиться в объеме, размеры которого очень малы и стремятся к геометрической точке. Этот момент времени, момент, когда вся Вселенная была сжата в объеме геометрической точки, получил название «точка сингулярности».
Обычно, если при построении какой-то модели возникает сингулярность, то ее физический смысл не рассматривается, потому что это означает, что в модели не учтены какие-то процессы, какие-то законы и т.д. Но в модели расширяющейся Вселенной были учтены все необходимые для нее процессы и все известные до настоящего времени законы, законы теории относительности. Поэтому точка сингулярности осталась в модели Фридмана, как физическая реальность, хотя и мало понятная. Эта точка, этот момент, согласно модели Фридмана, соответствует началу расширения, фактически моменту возникновения Вселенной и находится он по данным разных расчетов в интервале от 10 до 20 млрд. лет назад. Обратите внимание, другого существенного аргумента в пользу сохранения точки сингулярности в теории, кроме как упоминания об этом событии в Библии, не существует; все научные аргументы – против.
В этот момент, когда радиус Вселенной был равен нулю, все ее вещество – галактики с их миллионами звезд, космической пылью и газом, а также все межгалактическое вещество, вся ее энергия – было сдавлено в одну-единственную математическую точку, а плотность вещества (и энергии) была бесконечно большой. Условия во вселенной Фридмана в начале расширения напоминают условия в центре черной дыры Шварцшильда в конечной стадии ее развития, следовательно, должно существовать нечто похожее на горизонт событий. Но здесь ситуация обратная образованию черной дыры и горизонт событий должен увеличиваться вместе с расширением вселенной. В настоящее время такой горизонт событий должен находиться от нас на расстоянии 10 млрд. световых лет, скорость убегания вещества там достигает скорости света. И наоборот, на ранних стадиях расширения вселенной горизонт событий был очень мал. Согласно модели Фридмана, через 10 ‑18сек после начала расширения величина горизонта не превышала размер атома.
Вообще говоря, наличие точки сингулярности говорит не столько о вселенной, сколько о недостатках теории относительности, если ее применять для такого рода явлений. При бесконечной плотности вещества уравнения Эйнштейна не дают разумного описания реальности. Видимо, на этом этапе даже общая теория относительности, а, возможно, и само пространственно-временное описание мира теряют силу. Кроме того, предположение о сжатии вселенной в точку противоречит квантовой теории гравитационного поля. Применение этой теории возможно только через время равное 10 ‑43сек после начала расширения, когда вещество вселенной сжато в объем, равный объему атомного ядра.
Если пространство-время в момент сингулярности не может существовать, то значит в этот момент пространство-время впервые возникает. Но это еще не все. В этот же момент должна начать свое существование вся материя вселенной. Заметим также, что, именно в этот момент и только в этот момент, специалисты по элементарным частицам допускают рождение чистой материи. Что имеется в виду? Помните, мы с вами говорили о том, что рождение частицы всегда сопровождается образованием античастицы (образование пар), т.е. образование вещества должно сопровождаться образованием и антивещества (или антиматерии). Однако в момент сингулярности теряют силу все известные нам физические законы, включая и этот, так что там материя может рождаться без антиматерии. Косвенным подтверждением такого предположения является то, что до настоящего времени во Вселенной не обнаружено сколь-нибудь значительных объектов, состоящих из антиматерии, а их искали очень тщательно.
Сам момент одновременного возникновения пространства-времени и материи получил название «большого взрыва». Действительно, в этот момент, согласно модели Фридмана, возникает мощное излучение и образовавшаяся материя, наподобие ударной волны при взрыве, начинает разбегаться с огромной скоростью. Следует отметить, что рассматриваемая нами модель была получена без учета давления, возникающего во вселенной при таком «взрыве», а оно становится очень существенным на ранних стадиях расширения. Главную роль при этом играет излучение, присутствующее во Вселенной.
Модель Фридмана позволяет в упрощенном варианте проследить историю развития вселенной, написать ее биографию. Действие известных ныне физических законов невозможно экстраполировать в прошлое до самого начального момента, «акта творения», (именно такой термин используется некоторыми учеными, но, к сожалению, далеко не всеми) или даже в область, где вступает в силу квантовая теория гравитации (ее действие ограничивается во времени интервалом, равным 10–43 с). Но построить достаточно обоснованную модель вселенной, начиная, по крайней мере, с первой микросекунды ее существования – можно.
Как и во всякой физической системе, материя, содержащаяся во вселенной (под материей физики подразумевают не только вещество в обыденном смысле, но также энергетические образования, например, поле и излучение), нагревается при сжатии и охлаждается при расширении (вспомните адиабатический процесс, проводимый с идеальным газом, из курса средней школы). Открытый Хабблом знаменитый эффект красного смещения можно трактовать как «охлаждение» света вследствие космического расширения. Значит, на первых этапах большого взрыва вселенная была чрезвычайно горячей, так как находилась в сильно сжатом состоянии. Поэтому содержимое вселенной на этом первичном этапе обычно называют первичным огненным шаром.
В огненном шаре не могло существовать ни одной из структур, наблюдаемых сегодня во вселенной – ни звезд, ни галактик. Даже атомы там разделены на части под действием колоссальных температур и давлений. Такой первичный огненный шар на самых ранних этапах можно представить себе как жидкость( причем по своим физическим свойствам это состояние действительно очень похоже на жидкость, если, конечно, не считать, что жидкость это только вода, расплавленный металл тоже жидкость), состоящую из сильно взаимодействующих элементарных частиц всех типов и находящихся в состоянии теплового равновесия.
Некоторые космологи пытаются обсуждать состояние огненного шара и в еще более ранние времена, отделенных от «акта творения» менее, чем одна микросекунда. Однако мы начнем наше рассмотрение именно c того момента, когда температура шара составляла около триллиона градусов. Хотя по человеческим меркам одна миллионная доля секунды представляется не слишком долгим сроком, для элементарных частиц это огромный промежуток времени.
Это была первая краткая эра бурной активности, когда несомненно произошло подавляющее большинство актов взаимодействия между различными экзотическими частицами, многие из которых до сих пор так и не удалось наблюдать в лабораториях. Физика этих неведомых элементарных частиц сейчас еще недостаточно ясна, однако к концу первой микросекунды огненный шар состоял уже только из наиболее знакомых нам ныне частиц, остальные же задолго до этого распались и исчезли.
При быстром падении температуры от триллиона до нескольких миллиардов градусов огненный шар вступил в, так называемую, лептонную эру, когда знакомые нам частицы (в основном фотоны, электроны, нейтрино, мю-мезоны, а также в меньших количествах протоны и нейтроны) оказались перемешанными и находились в равновесии. Иногда это состояние называют «лептонный бульон», т.е. тоже похоже по своим физическим свойствам на жидкость, но уже другого рода. Энергия излучения в огненном шаре столь велика, что могут образовываться электрон-позитронные пары. С понижением температуры исчезают сначала мю-мезоны, а потом позитроны.
Примерно через 0,1 сек температура упала до нескольких миллиардов градусов, и тогда главную роль стали играть протоны, нейтроны и электроны. Началась новая важная эра – ее называют плазменной. Температура снизилась настолько, что бешено носящиеся протоны и нейтроны начали объединяться, образуя ядра гелия и других легких элементов. Детальные расчеты показывают, что почти четвертая часть всех протонов вошла в ядра гелия и незначительная доля – в ядра дейтерия и лития. Таким образом, около 10% ядер, выделившихся из огненного шара, составляли ядра гелия, остальные представляли собой водород (отдельные протоны). Удивительно, но подобное соотношение легких элементов наблюдается во Вселенной и ныне. Это позволяет рассматривать огненный шар, как некую фабрику по синтезу элементов. Кроме того, это обстоятельство является подтверждением того, что процессы, происходившие в плазменную эпоху в реальной Вселенной, не слишком отличаются от известных ныне и описываемых моделью огненного шара Фридмана.
Плазменная эра продолжалась около 700 тысяч лет, после чего температура Вселенной опустилась до 4 тысяч градусов и электроны начали захватываться ядрами – возникали обычные атомы. Далее возникла возможность локальной конденсации вещества под действием гравитационного притяжения. Массы газа образовывали вихри, которые скапливаясь, медленно сжимались в галактики, а затем в звезды и планеты.
Одновременно происходило образование и других атомов, кроме водорода и гелия. Но происходило оно уже в недрах звезд в процессе ядерного синтеза. Дело в том, что образовавшиеся звезды отличались размерами и временем жизни, причем наименьшим временем жизни (порядка нескольких миллионов лет) обладали звезды гигантских размеров (в сотни и даже тысячи раз больше Солнца). Именно эти звезды в процессе своей эволюции генерировали известные (а может еще и неизвестные) нам химические элементы, которые рассеяны во Вселенной. Впрочем, это отдельный разговор, выходящий за рамки нынешней беседы.
Далее температура огненного шара продолжала падать вследствие непрекращающегося расширения и теперь, по прошествии более 10 млрд. лет, она составляет всего лишь около 3 К, т.е. много ниже температуры жидкого воздуха. Обращаю ваше внимание на то, что это температура того, что мы обычно называем космическим пространством, космосом; температура звезд, планет, других образований существенно другая, она определяется процессами, происходящими в этих объектах. Излучение этого слабого, едва теплящегося огонька первичного огненного шара было обнаружено американцами Арно Пензиасом и Робертом Вильсоном в 1965 г. Речь идет о космическом «фоновом», или его еще называют реликтовом, излучении. И фотоны, попавшие в антенну радиотелескопа, зафиксированные специальными приборами, – это те самые фотоны, которые образовались более 10 млрд. лет назад (правда, это для нас такой большой срок; для самих фотонов, согласно частной теории относительности, время все то же, момент акта творения), более или менее беспрепятственно пропутешествовали по космосу до наших дней. Отличительной особенностью реликтового излучения является то, что оно идет не от звезд, не от галактик, не от других объектов, а из пустого пространства. Оно непрерывно падает на Землю из космоса со всех сторон, обладает высокой однородностью и подкрепляет уверенность в правильности основных положений модели большого взрыва.
Как мы уже говорили, модель Фридмана и по сей день является базовой в космологии. В то же время начальный момент творения в ней детально не рассматривается и тому есть свои причины. Одна из них заключается в границах применимости общей теории относительности – при столь малых размерах, которые Вселенная имела в момент творения, нужно применять квантовую теорию гравитации, учитывать квантование пространства-времени. В настоящее время ведутся работы по созданию моделей развития Вселенной вблизи точки сингулярности с учетом этих особенностей.
Одна из таких моделей – «теория сверхрструн» – получила широкую известность. В основе этой теории (модели) лежит предположение, что Вселенная в начале своего развития представляла некое образование, напоминающее по своим некоторым свойствам струну. Диаметр такой сверхструны в 40 раз меньше размера протона, плотность вещества и энергии в ней чудовищны – в ней сосредоточены вся масса и вся энергия Вселенной. Мы не будем с вами подробно рассматривать теорию сверхструн – это требует специальной подготовки. Отметим лишь следующее. Использование теории сверхструн мало меняет картину развития Вселенной на сравнительно поздних этапах развития, которую мы уже обсудили. Гораздо интереснее другое. Дело в том, что, согласно теории сверхструн, образовавшаяся Вселенная не может быть 3‑х мерной (или 4‑х мерной, если рассматривать пространство-время). Число пространственных измерений в ней не может быть меньше десяти!
Но тогда возникает вопрос, а где же остальные 7 или более измерений? Однозначного ответа пока нет. Есть предположение, что остальные измерения (кроме 3‑х) в процессе образования Вселенной замкнулись сами на себя (коллапсировали, что-то напоминающее процесс образования черной дыры) и поэтому не доступны никакому восприятию. А что если нет? Что если все 10 или более измерений существуют реально? Тогда число 3‑х мерных вселенных, как бы вложенных одна в другую, больше сотни! Но непосредственному восприятию нашему они недоступны. И здесь возникает масса вопросов. Например, существует ли возможность перехода из одной «подвселенной» в другую? И здесь ответов может быть несколько. Один из них – научная трактовка такого перехода. Такой трактовки пока нет, разве что в фантастических романах. А вот другая трактовка, богословская, есть! И в тексте Священного Писания упоминание о таком переходе встречается.
Кстати сказать, совершенно по-иному может звучать ответ на вопрос, где находится рай. Учитывая вышесказанное, ответ может быть, например, такой: рай одновременно и на Земле, и не на Земле. Дело в том, что если хотя бы одно из трех измерений двух таких «подвселенных» не совпадает, то мы, живущие в одной из них, мир горний, другую «подвселенную», не видим, вообще никак не воспринимаем в нашем нынешнем греховном состоянии. Мы можем о чем-то догадываться, но не более. Замечательно сказано об этом у апостола Павла: «Теперь мы видим как-бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1Кор.13:12).
Если наши предположения верны, то в тексте Священного Писания мы можем найти упоминание и о переходе между подвселенными. Первое такое упоминание – это изгнание Адама и Евы из рая и что последовало за этим: «И поставил херувима и пламенный меч обращающийся». Второе упоминание – это обратный переход, пророка Божия Илии. В Священном Писании об этом сказано так: «вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих (Илию и Елисея), и понесся Илия в вихре на небо» (4Цар. 2:11). Эти отрывки, к сожалению, мало что говорят о самом механизме перехода. Но есть что-то общее в этих двух отрывках, связывающее их между собой – это вращающийся огненный круг. И еще одно упоминание. Когда после Воскресения Мария Магдалина встречает Иисуса Христа, Он говорит ей: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему». Видимо, даже само прикосновение к преображенной в процессе перехода плоти может повредить человеку, находящемуся в этом мире. Впрочем, такое состояние, видимо, не очень длительно, потому что спустя несколько дней апостолы, встретив Спасителя, прикасались к Нему и это им не вредило.
Этим упоминания о переходе в общем-то и исчерпываются, если не вспомнить о самом для нас главном упоминании – Воскресении Господа нашего Иисуса Христа. В притче о богатом и нищем Лазаре (Ев. от Луки: гл. 16) пророк Авраам говорит: «Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». И вот эту «великую пропасть» и упразднил Спаситель, сделал возможным переход не только для нас, но и вообще для всех, в том числе и для уже почивших.
А можно ли заглянуть туда? В обычном нашем состоянии – нет. Но вспомним, что увидели апостолы, когда они стали свидетелями Преображения Господня. Они увидели пророков Илию и Моисея. Да и сам Спаситель предстал пред ними преображенным. Что произошло? Может быть «тусклое стекло» на какое-то время «просветлело»? Перехода, в собственном смысле, не произошло, но апостолы смогли по воле Божией заглянуть в «тот» мир. Причем Спаситель, который одновременно был и в этом мире, и в том, был «дверью», о чем Он сам говорил в одной из проповедей. И этот случай не единственный. Сколько похожих случаев описано в Священном Писании, в житиях святых, когда Божия Матерь, святые и даже Господь наш Иисус Христос входили в общение со святыми еще в их земной жизни! К сожалению, контакт возможен не только с обитателями подвселенной мира горнего. Возможен он также и с обитателями другой подвселенной, мира темных духов. К такому выводу можно прийти, если вспомнить многочисленные рассказы о контактах с, так называемыми, «инопланетянами». Боюсь, что никакие они не инопланетяне, а кое-что похуже. Можно предположить, что нашему веку бесы предстают в виде инопланетян. Бесы тоже следят за модой. Уж больно их появление похоже на просветление «тусклого стекла», только в противоположном направлении по отношению к тому, о чем говорил апостол Павел.
И чтобы завершить наше рассмотрение теории сверхструн, вспомним слова Спасителя, сказанные Его ученикам во время прощальной беседы: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14:2). Посмотрите, как интересно – чтобы получить дополнительную научную информацию, мы используем текст Священного Писания. Лишнее доказательство того, что Библия и Книга Природы теснейшим образом связаны между собой. И для тех, кто такую связь ищет, кто такую связь не отвергает, открывается знание, которое, по крайней мере пока, недоступно в научном исследовании. И подобно тому, как в словах Священного Писания можно найти упоминание об истории «твари» и даже о ее строении, так и в научном творчестве можно найти множество указаний на Творца, если, конечно, не тешить свою гордыню.
И в этом смысле было бы интересно сопоставить современную модель возникновения и развития Вселенной и то, как эта история изложена в Библейском Шестодневе. Но при этом давайте ограничимся той частью истории возникновения и развития Вселенной, которую современная наука считает в настоящее время более или менее достоверной или, по крайней мере, правдоподобной, и попробуем сопоставить ее с историей сотворения Вселенной, изложенной в Библейском Шестодневе.
Сразу заметим, что задача эта непростая. Библия – это Богооткровенная Книга, она имеет свою задачу, главным образом телеологическую, и в ней не дается полного Откровения. В ней не излагаются законы неживой природы, законы развития живой природы, законы развития человеческого общества, законы Ньютона, Ома, теория относительности и т.д. и поэтому не следует в ней искать описания каких-либо научных моделей. Но поскольку Библия описывает реальный мир, то в ней все эти законы, а также и те, которых мы пока не знаем, не могут не присутствовать, хотя бы в скрытом виде. У св. Василия Великого это сформулировано следующим образом: «… в Богодухновенных словах нет ничего напрасно сказанного, даже и до единого слова». При всем при этом мы не должны забывать главное, которое св. Василий Великий в своих «Беседах на Шестоднев» определил так: «Этот великий труд должен передать историю о творении неба и земли, которое не само собой произошло, как представляли собою некоторые, но имело причину в Боге».
Св. Василий Великий был исключительно образованным человеком и прекрасно знал, как «представляли собою некоторые» «историю творения неба и земли». Он пишет далее: «Еллинские мудрецы много рассуждали о природе, – и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым; потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествующее», и «вселившееся в них безбожие внушило им ложную мысль, будто бы все пребывает без управления и устройства, и приводится в движение как бы случаем». Нужно заметить, что эти «еллинские мудрецы» были достаточно мудрые люди.
Вот один маленький пример. Говоря об аргументах «еллинских мудрецов» против Священного Писания, св. Василий Великий приводит такие их высказывания: «… окружность земли имеет сто восемьдесят тысяч стадий… на сколько простирается в воздухе земная тень, когда солнце идет под землею, и как тень сия, падая на луну, производит затмения». Не говоря уже о том, что здесь довольно точно описан механизм лунного затмения, но и длина экватора рассчитана довольно точно! Если принять длину стадии равной 200 м (по разным источникам она колеблется от 174 до 230 м), то длина экватора, по их расчетам, составляет 36 тысяч км! По современным данным около 40 тысяч км. Неплохая точность! Надо полагать, что в трудах «еллинских мудрецов» были и другие высказывания, и можно было бы найти что-нибудь более подходящее для их критики. Но св. Василий Великий отметил именно эти, те, которые подтвердились более через тысячу лет. Какова же прозорливость, какое благородство и какая объективность этого великого человека! И в то же время это предостережение и всем нам: главное в нашей жизни, и в жизни ученого в том числе – не только точность и добросовестность проводимых исследований, но и вера в Промысел Божий и в Его великую к нам Любовь!
Впрочем, таким отношением к Священному Писанию отличались не только «еллинские мудрецы». Так, например, один очень известный ученый и философ на вопрос Наполеона, какое место в его системе мироздания занимает Бог, гордо ответил, что он в своих рассуждениях «не нуждался в такой гипотезе». Господь ему судия!
В нашем рассмотрении мы должны учитывать, что в Библии дается созерцательная, бытовая, преднаучная картина мира, а также его смысловая картина. Для того, чтобы построить формальную, модельную картину мира, Бог создал человека и дал ему разум. У св. Василия Великого об этом сказано так: «Сказавший: «В начале сотворил Бог небо и землю», умолчал о многом: о воде, о воздухе, об огне и о видоизменениях, из них происходящих, хотя все это, как служащее к восполнению мира, очевидно, существовало в целом; однако же история не коснулась сего, чтобы приучить ум наш к самодеятельности и дать ей случай по немногим данным делать заключения и о прочем». Напомню вам, что в античной философии, которую св. Василий Великий знал прекрасно, вода, воздух и огонь имели другое толкование, чем в настоящее время. Тогда они считались основными элементами, из которых состоит весь окружающий мир, и о них в Библии не сказано ничего. Сейчас мы основными элементами считаем другие объекты и явления и могли бы заменить эти слова (вода, воздух, огонь) на другие: микрочастица, поле, взаимодействие и т.п. Какие же элементы имеются в виду в данном случае, остается загадкой. Все это, основные элементы и видоизменения, из них происходящие, мы должны изучить сами, «самодеятельно».
При составлении формальной, научной картины мира Библия является исходной, отправной точкой исследования и одновременно неким эталоном, позволяющим проверить, насколько близка к истине построенная модель, т.е. произвести ее верификацию. Но сделать это можно только по конечному результату, анализируя окончательную картину. Произвести какие-либо промежуточные проверки, чтобы убедиться в правильности выбранного направления поиска, используя текст Священного Писания, не представляется возможным. Известно по этому поводу высказывание Михайло Васильевича Ломоносова: «Дурно поступает химик, который хочет по Псалтири изучать химию».
Необходимо отметить главное: мы, в отличие от некоторых ученых и философов не ставим цель проверить с помощью научной модели истинность Священного Писания. Мы хотим показать, что непредвзятое научное моделирование, свободное от идеологических догм, в процессе развития научной мысли все ближе и ближе подходит к той картине, которая приведена в Писании. Более того, некоторые места Писания в их толковании святыми отцами могут помочь ученым определить наиболее перспективные направления исследований.
Итак, попробуем, с Божьей помощью, сравнить рассмотренную нами современную научную модель возникновения и развития Вселенной с текстом Священного Писания. Но поскольку текст, с одной стороны, отражает бытовую, созерцательную картину мира, а, с другой, имеет много толкований (например, смысловая картина мира), воспользуемся, дабы не впасть в пустое умствование, толкованием св. Василия Великого в его «Беседах на Шестоднев».
О сложности понимания картины мира, приведенной в Писании, и сложности ее толкования св. Василий Великий говорит так: «Бог был для мира не сим одним – по причине только бытия, но сотворил как благий – полезное, как премудрый – прекраснейшее, как могущественный – величайшее». И все это нам дано как единое неразрывное целое. Выделить из этого целого естественнонаучные элементы – очень непростая задача.
Итак, первые слова Писания «В начале сотворил Бог небо и землю». Самым первым словам – «в начале» – Василий Великий дает такие толкования:
- «чтобы не почли мир безначальным»,
- «начало времени еще не есть время»,
- «начавшееся со временем по всей необходимости и окончится во времени».
Св. Василий Великий не сомневается, что время, в нашем понимании, категория непостоянная, она может меняться, она имеет начало и конец. В этом смысле модель Фридмана не расходится с таким толкованием, она рассматривает точку сингулярности как начало времени, момент возникновения пространства-времени. До этой точки времени нет, вообще понятия «до» не существует. Кроме того, следует помнить, что в модели Фридмана начало времени связано с моментом «большого взрыва», который обычно связывается со словами Священного Писания «да будет свет». Все, что происходило до этих слов, начиная со слов «в начале сотворил…» в модели Фридмана вообще не рассматривается. Кроме того, св. Василий Великий добавляет: «Было нечто, как вероятно, и прежде сего мира; но сие, хотя и постижимо для нашего разумения, однако же не введено в повествование, как несоответствующее силам новообучаемых и младенцев разумом».
Это совершенно точно. Мы пока еще не очень разобрались в том, что было «после», где нам сейчас разбираться, что было «прежде мира сего». И все-таки, во-первых, что-то было «прежде» и, во-вторых, это «что-то», возможно не сейчас, но «постижимо для нашего разумения». Сам св. Василий Великий об этом «что-то» говорит так: «Еще ранее бытия мира было некоторое состояние приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, присно продолжающееся. В нем-то Творец и Зиждитель всяческих совершил создания – мысленный свет… оне-то наполняют собою сущность невидимого мира». Что здесь имеет в виду Свт. Василий? Только ли сотворение духовных сущностей или нечто большее? Может быть имеется в виду внешняя область конуса событий в 4‑х мерном пространстве, о котором мы уже говорили с вами? Или что-то другой? Пока это одни предположения.
А как понимать слова «окончится во времени»? В модели Фридмана рассматриваются три сценария развития Вселенной:
- Вселенная расширяется до бесконечности,
- Вселенная расширяется до некоторого конечного радиуса, после чего расширение прекращается,
- Вселенная расширяется до максимально возможного радиуса, после чего она начинает сжиматься, проходит все те стадии, которые мы с вами уже рассматривали, только в обратном порядке и переходит в точку сингулярности.
Какой сценарий реализуется в нашей Вселенной, пока неясно. Дело в том, что, согласно модели Фридмана, время существования Вселенной, даже по третьему сценарию, очень велико, причем мы находимся где-то в начальной стадии развития Вселенной. А в начальной стадии все три сценария практически совпадают и найти различия не представляется возможным. Казалось бы, первые два сценария можно отбросить – они дают бесконечное время существования Вселенной. Но делать это преждевременно. Что если конец Вселенной произойдет вообще по другой модели? Кстати сказать, скорее всего так и будет. В этом случае модель Фридмана можно рассматривать, как некую локальную, во времени, модель, описывающую развитие Вселенной только до определенного предела, после чего она должна быть заменена другой моделью. В этом случае все три сценария имеют право на существование.
Помните мы с вами говорили о толковании самого понятия времени? Мы рассмотрели несколько вариантов толкования: бытовое толкование – время это поток, движение момента «сейчас» из прошлого в будущее и научное толкование – время это чередование, последовательность событий (такое толкование ближе к теории относительности. Вспомните хотя бы понятие одновременности событий, относительность этого понятия). А вот что пишет о времени св. Василий Великий: «если… потрудишься найти первый день бытия мира. В таком случае найдешь, с чего во времени началось первое движение». Учитывая, что движение, в общем понимании, это любое изменение, то, очевидно, такое толкование ближе к научному. И, наконец: «… чтобы мы уразумели вместе, что мир сотворен хотением Божиим не во времени, сказано: вначале сотвори. В означение сего древние толкователи, яснее выражая мысль, сказали: сразу сотвори Бог, то есть вдруг и мгновенно»
О движении, в смысле изменение, св. Василий Великий не забывает напомнить и когда говорит о бытовом толковании времени: «не таково ли время, что в нем прошедшее миновалось, будущее еще не наступило, настоящее же ускользает от чувства прежде, чем познано? А такова природа и бывающего в сем мире: оно то непременно возрастает, то умаляется и явным образом не имеет ничего твердого и постоянного».
Но пойдем далее. «…сотворил». Св. Василий Великий полагает, что это слово приведено «в показание, что сотворенное есть самая малая часть Зиждителева могущества», т.е. рассматриваемая нами модель только малый элемент мироздания и даже теория сверхструн не в состоянии охватить всю проблему в целом.
О словах «небо и землю» св. Василий Великий говорит: «Двумя крайностями обозначил сущность вселенной, приписав небу старшинство в бытии, а о земле сказав, что она занимает второе место по сущности». Это бесспорно так и есть, но здесь можно добавить, что горизонт событий, о котором мы говорили, возможно, имеет некую аналогию с небом. В пользу такого предположения говорит такое толкование св. Василия Великого: «по Божию повелению вдруг распростерто было небо вокруг того, что заключалось внутри его собственной поверхности, и стало оно непрерывным телом, достаточным к тому, чтобы отделить внутреннее от внешнего; … пресекши лучи, идущие со-вне».
Во времена св. Василия Великого считалось, что «пресекать лучи» может только тело. Но мы с вами теперь знаем, что даже само пространство может принять такую форму, что будет «пресекать лучи». Вероятно, св. Василий Великий о чем-то подобном догадывался и поэтому он не рассматривает подробно природу этого тела, хотя в других случая он не гнушался подробным естественнонаучным анализом слов Писания в рамках современной ему науки. Св. Василий Великий, в отличие от своих современников, не рассуждает о каких-либо других свойствах этого тела, о том, из чего, например, сделано это тело, из хрусталя, из яшмы и т.п. Более того, он говорит: «небом называется часто видимое пространство». Для нас сейчас это утверждение считается совершенно естественным, а полторы тысячи лет назад…!
Теперь о самом слове «сотворил». Св. Василий Великий рассматривает это действование Бога, как один из видов искусства, причем «из искусств одни называются творящими, другие состоящие то в действовании, то в умозрении». Причем если результатом последних двух (действование и умозрение) является или движение тела или действие ума и по их прекращении ничего не остается, то «в искусствах творящих, по прекращении действия дело на виду», и его результат остается на долгие годы, а то и на века. Дело в том, что св. Василий Великий не делит, как сейчас принято, творчество человека на собственно искусство, и на ремесло. Для него искусством является и пение, и танец, и «домостроительство», и размышления, и плотничество и т.д. (это особенности греческого языка и перевода на русский). Но из всех видов он выделяет искусства творящие, как наиболее близкие понятию «сотворил», т.е. те, которые мы бы сейчас назвали «ремесло». И далее св. Василий Великий пишет: «Посему и премудрый Моисей, желая показать, что мир есть художественное произведение, подлежащее созерцанию всякого, так что через него познается премудрость его Творца, не другое какое слово употребил о мире, но сказал: в начале сотворил. Не сделал, не произвел, но сотворил».
Итак, «мир есть художественное произведение», он прекрасен, он – Творение Божие («И увидел Бог, что это хорошо»). Но какое отражение эта красота имеет в науке, в мире цифр, сухих формул, формальных описаний? Проявляется ли вообще в мире научном красота и гармония мира, как Творения Божия? Да, проявляется, но проявляется в своих специфических формах. Прежде всего это проявляется в законах симметрии, которые изучаются еще в школе на уроках геометрии. Эти законы пронизывают всю Вселенную, они встречаются и в микромире, и в макромире, и в мегамире. Проявление этих законов можно наблюдать и в окружающих нас телах, явлениях, и даже формулах, например, физических. Сравните, например, написание закона всемирного тяготения и закона Кулона. Казалось бы, они из разных областей науки, а как они похожи! У физиков есть такой признак: если при исследовании какого-либо явления оно описывается длинной и неуклюжей формулой – ищи ошибку. В 60-ых годах мне рассказывал математик, который имел отношение к разработке современной авиатехники, а именно, к расчету формы фюзеляжа и крыльев реактивного истребителя. С компьютерами у нас тогда были проблемы, а решать такие задачи на счетной машинке…! Но повезло, один из их группы был знаком с художником и как-то пожаловался ему на свою горькую жизнь. Художник посмотрел на его чертежи, сказал, что все это ерунда и никуда не годится, и тут же нарисовал свой чертеж самолета. Каково же было изумление математика, когда оказалось, что нарисованная от руки художником форма самолета является наилучшей! Впредь они очень часто обращались к художникам за помощью.
«И сказал Бог: Да будет свет». Эти слова Священного Писания долгое время, к сожалению, были объектом нападок и язвительных замечаний не только разного рода лекторов, пропагандистов и им подобных, но и маститых ученых, известных философов. Суть их насмешек сводилась к следующему: как свет мог появиться раньше Солнца? Это – абсурд! Чего больше было у этих людей – безграмотности или сознательной лжи – сказать трудно, Бог им судия. Для нас же это начало нашего сопоставления модели Фридмана и толкования св. Василия Великого. Но вот, что сказал по этому поводу св. Василий Великий:«Если сотворение света предшествовало; то почему говорится, что и солнце теперь сотворено также «освещать»? Во-первых… тогда произведено было самое естество света, а теперь приуготовляется это солнечное тело, чтобы оно служило колесницею тому первобытному свету». Еще одно великое предвидение. Возможно, это первое в истории указание на то, что свет (излучение) и источник света – понятия разные и они могут существовать раздельно. Как мы видим, совпадение модели Фридмана с толкованием св. Василия Великого весьма велико.
Мы с вами уже говорили об огненном шаре. Правда, мы говорили о нем через одну микросекунду от акта творения, но вероятно, он существовал и ранее, другое дело, что свойства его нам практически неизвестны. «И отделил Бог свет от тьмы», т.е. Бог соделал их природу несоединимую и совершенно противоположною, потому что «удалил их друг от друга и отделил великою средою», – говорит нам св. Василий Великий. Огненный шар по модели Фридмана действительно «отделен». Но от чего? Что находится за горизонтом событий? Этого в модели нет. Больше того, модель предполагает наличие только этого огненного шара, кроме него вообще ничего нет. Ну, что ж! В конце концов, модель Фридмана – это только некая ограниченная модель. Будут и другие. Может быть развитие теории сверхструн что-то здесь прояснит.
И еще одно, очень интересное толкование приводит св. Василий Великий говоря о свете: «Это ныне, по сотворении солнца, день есть освещение земли солнцем, но тогда, не по солнечному движению, но потому что первобытный оный свет, в определенной Богом мере, то разливался, то опять сжимался». Говоря современным научным языком, речь идет о периодических пульсациях огненного шара. Такую модель, насколько мне известно, никто пока не рассматривал.
На этом завершается первый день творения. Мы попытались его рассмотреть с естественнонаучной точки зрения. Мы ничего не говорили, например, о смысловой картине, оставляя это людям более компетентным. Можно было бы двигаться дальше, но св. Василий Великий обращает внимание на очень важное обстоятельство: в Писании первый день творения назван «день один». Обратите внимание – «один», а не первый. Все последующие дни творения названы порядковыми числительными: второй, третий и т.д., а первый – «один»! Св. Василий Великий дает этому такое толкование: «сему основание скрывается в таинственном знаменовании, именно, что Бог, устроив природу времени, мерою и знаменованиями онаго положил продолжение дней».
Вы только вдумайтесь, по одному слову, даже не по самому слову, а по его форме, сделать такой глубокий вывод! Вывод, который, почти наверняка, не был до конца понятен его современниками. Да что там современниками. Устроил природу времени! В этом предложении содержится, фактически, одна из основ теории относительности – зависимость времени от строения вселенной. Ведь классическая механика противоречит этому утверждению. Она утверждает абсолютность и вечность категории времени. (Интересно, а задумывался ли об этом Ньютон, когда вводил категорию «абсолютного времени»? Не может быть, чтобы он не читал св. Василия Великого!) Главное же толкование такого названия первого дня заключается, по мнению Василия Великого, в том, что «Моисей, чтобы вознести мысль к будущей жизни, наименовал единым сей образ века, сей начаток дней, сей современный свету, святый Господень день, прославленный воскресением Господа».
«И сказал Бог: да будет твердь, посреди воды, и да отделяет она воду от воды». Св. Василий Великий обращает особое внимание на слова «да будет твердь»: «И вчера уже слышали мы слова Божии: «да будет свет»; и ныне слышим: «да будет твердь». Но в настоящем случае они (эти слова «да будет твердь»), по-видимому, заключают в себе нечто большее; потому что слово не ограничилось простым повелением, но и определило причину, по которой требуется устроение тверди». Далее св. Василий Великий указывает на эту причину: «Сказано: «да отделяет она воду от воды».
Исключительно важный момент! Слова св. Василия Великого «определило причину» фактически указывают на то, что Господь сделал выбор из нескольких вариантов развития Вселенной. А это значит, что Господьустановил законы ее дальнейшего развития. И произошло это (установление законов природы) уже по крайней мере два раза. И установление законов природы происходит и далее, в последующие дни творения и, скорее всего происходит до настоящего времени. И, вообще, когда Господь говорит «да будет», это означает, что Господь устанавливает законы природы. Причем возможно, что законы установленные в последующий день не обязательно являются развитием законов, установленных в день предыдущий, это могут быть и какие-то другие законы, в том числе изменяющие предыдущие. В связи с этим нельзя не вспомнить «Послание к евреям» апостола Павла: «…еще раз поколеблю не только землю, но и небо». И возникает вопрос, какова же цель этого «колебания»? Зачем еще и еще раз изменять уже сотворенное? Ведь сказано: «И увидел Бог, что это хорошо…». Конечно, было бы слишком самонадеянно для нас пытаться проникнуть в замысел Божий, но в том же Послании есть ответ! Оказывается, это необходимо ради «изменения колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое» (Евр. 12:6-27).
Вообще говоря, изучением «изменений колеблемого», чтобы узнать, где пребывает «непоколебимое», занимались еще античные философы, а также философы во все времена. Но в большинстве случаев это изучение приводило к тому, что «непоколебимое» куда-то исчезало, для него не оставалось места. Такова была судьба любой философской системы, которая не включала в себя такую категорию, как «Промысел Божий».
В нашем же рассмотрении это высказывание из «Послания к евреям» исключительно важно, потому что оно определяет конечную цель науки: изучать изменяющееся, чтобы приблизиться к пониманию Неизменного. Это значит изучать законы, которые установил Господь, законы этого детерминированного мира, и, в первую очередь те, которые существуют сейчас, а также пытаться открыть законы, которые предшествовали нынешним. И обратите внимание: этапы развития Вселенной в научном представлении следуют скорее за этими словами «да будет», чем за делением по дням творения. А каково направление этих «изменений колеблемого»? Изменения могут быть самыми разными. Но какова их тенденция? И здесь, в какой-то степени, поможет нам ответить на этот вопрос недавно появившийся в науке «антропный принцип».
Согласно этому принципу, структура Вселенной такова, как будто она создана специально для человека! Антропный принцип в разных своих видах, «слабом» и «сильном», все более проникает в науку и философию. Как наука объясняет существование антропного принципа? Оказывается, в основе любой науке, например, физике, лежат физические законы, физические модели процессов разного рода, которые постоянно меняют свою форму, порой до неузнаваемости, границы применимости и т.п., а также мировые константы, например, заряд и масса электрона, постоянные гравитационного и электромагнитного взаимодействия, скорость света и много других. Величины этих констант получены экспериментально и, если и меняются, то только в смысле увеличения их точности.
Известные физики Поль Дирак, Артур Эддингтон и другие заметили, что мировые константы как будто специально «подобраны» так, чтобы во Вселенной могли возникнуть условия, необходимые для существования живых организмов и человека. Скажем, очень незначительное изменение отношения величин гравитационной и электромагнитной постоянных (порядка одной миллиардной!) привело бы к тому, что звезда типа Солнце, определяющая приемлемые для жизни условия на Земле, просто не могла бы существовать. Или другой пример: если бы отношение постоянных, определяющих сильные и слабые ядерные взаимодействия было бы другим (здесь допускаются колебания в пределах одного процента), не могли бы возникнуть сложные органические молекулы, составляющие материальный «носитель» жизни. И такая «тонкая настройка» Вселенной на «волну жизни» проявляется на всех уровнях от мегамира до микромира.
Но вернемся к модели Фридмана? Те экзотические частицы, которые существовали и определяли состояние первичного огненного шара, но о которых мы ничего не знаем, исчезли и появились новые, которые существуют во Вселенной и по сей день. И еще очень важный момент. Кому Бог говорит: «да будет»? Св. Василий Великий дает такое толкование этих слов: «представляя Бога повелевающим и разглагольствующим, самым умолчанием указывает на того, кому Бог повелевает и с кем разглагольствует… набрасывает некоторые следы и указания Неизреченного». И далее: «Писание приближает нас к мысли об Единородном».
Слово «вода» встречается в Шестодневе и раньше: «И Дух Божий носился над водою». Св. Василий Великий приводит в качестве одного из толкований этих слов перевод одного Сириянина: слово «носился» в переводе употреблено вместо слова «согревал» и «оживотворял» водное естество по подобию птицы, насиживающей яйца и сообщающей нагреваемому какую-то живительную силу.
Мы уже говорили, что огненный шар по своим свойствам напоминает жидкость. И это сходство с жидкостью сохраняется вплоть до плазменной эры и частично ее захватывает. После чего стали образовываться галактики и звезды. Можно ли формирование таких объектов понимать как образование «тверди посреди воды»? В каком-то смысле – да. Но, разумеется только частично. Св. Василий Великий высказывается о тверди очень интересно: «Наименование тверди в Писании обыкновенно дается тому, что имеет превосходную крепость». Ну что же, звезда, по сравнению с межзвездным веществом, разумеется, имеет «превосходную крепость».
А может быть, образование «тверди посреди воды» имеет и другой смысл! Дело в том, что в модели Фридмана предполагается однородное распределение вещества во Вселенной. Но при таких огромных плотностях вещества и энергии, которые имеют место в начальной стадии ее развития возникновение малейшей флуктуации плотности вещества (или энергии) могут привести к образованию черных дыр и тогда предположение об однородности нарушается. В этом случае вокруг черной дыры формируется свой горизонт событий, своя «твердь», и вещество внутри такого горизонта событий и вне его будут иметь разные свойства, хотя и обладать свойствами жидкости. История такой черной дыры будет иной, чем мы рассматривали ранее – ее гравитационный радиус будет расти. Подобная задача в настоящее время до конца не решена и мы ее обсуждать не будем, но ее решение, как можно предположить при внимательном чтении Писания, является актуальной проблемой. Возможно, при изучении этой проблемы удастся открыть новые, пока неизвестные законы мироздания, установленные Господом словами «Да отделяет она воду от воды».
«И назвал Бог твердь небом». Св. Василий Великий пишет: «Хотя название сие собственно приличествует другому; но и твердь, по подобию, приемлет то же наименование». В чем же видит это «подобие» св. Василий Великий? «По Божию повелению вдруг распростерто было небо вокруг того, что заключалось внутри его собственной поверхности, и стало оно непрерывным телом, достаточным к тому, чтобы отделить внутреннее от внешнего». Аналогия этого «непрерывного тела» с гравитационным радиусом (или горизонтом событий) прослеживается достаточно четко. Конечно, горизонт событий это не есть какое-то тело, это только граница, через которую ничто, даже свет, не может пройти.
Много внимания уделяет св. Василий Великий тому обстоятельству, что слово «небо» встречается в Писании дважды – в первый день творения и сейчас. «…должно исследовать, иное ли что отличное от неба, сотворенного в начале, эта твердь, которая и сама называется небом, и точно ли два неба?» Здесь св. Василий Великий вступает в полемику с теми «которые кроме Создателя вводят несотворенное вещество», с теми, которые считают, «что небо одно, и что нет естества, из которого могло бы произойти второе, третье» и т.д. Он отвечает своим оппонентам: «мы… далеки от мысли не верить второму небу, что взыскуем и третьего неба», которое видел апостол Павел (2Кор: 12, 2). Давайте вспомним, что видел апостол Павел: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, – в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает, – восхищен был до третьего неба». И далее: «он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать». Можно понимать так, что рай находится на третьем небе. Далее св. Василий Великий, ссылаясь на Пс. 148:4, пишет: «Псалом же, наименовывая «небеса небес» подал мысль и о большем числе небес». Применяя нашу терминологию, речь идет о большом количестве подвселенных, существование которых объясняет теория сверхструн.
Но вот, что здесь хочется сказать. Научная картина мира, его строение, история его развития по мере расширения научных исследований, как мы уже видим, все более и более приближаются к тому, как все это описано в Библейском Шестодневе. С другой стороны, мы не должны забывать, что конечная цель любой науки – это решение проблемы жизни и смерти. Подчеркиваю, любой науки! Так уж сложился процесс научного исследования, что бы ни говорили об этом люди в нем участвующие. В этом, кстати сказать, еще одно подтверждение связи науки и христианства, слияние Бога и человека. Поскольку мы в Нем, постольку мы вне смерти, т.е. вечны, потому что наша единственная война есть святая брань с врагом, общим для всех людей – смертью. И здесь возникает вопрос, как решается проблема жизни и смерти. Если в рамках христианского учения, опираясь на Священное Писание, то беспокоится нечего. А если не так? Что если найдутся люди, бесспорно талантливые, но желающие решить эту проблему своим способом? Что если они пожелают этот свой способ реализовать техническими средствами? Организуют, например, какую-нибудь компанию или общество с ограниченной ответственностью, которое за определенную мзду будет готово обеспечить вам путешествие на «третье небо», о котором писал апостол Павел!
Для нас с вами ясно, что может произойти с теми несчастными, которые примут такое предложение и где они окажутся. «Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, то вор и разбойник,» – говорит Спаситель, а «вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить». Подобные попытки совершаются уже сейчас, а значит, что мы должны уже сейчас быть особенно внимательны, особенно бдительны и трезво оценивать подобного рода предложения. Независимо от того, исходят ли они от новоявленных учителей, гуру, проповедников или от людей науки.
Понятию «вода» св. Василий Великий дает очень необычное толкование: «Это теперь она везде растекается, непостоянна… но какую силу имела она прежде, нежели вследствие сего повеления, произошло в ней такое стремление к движению, сего сам ты не знаешь и не мог слышать от какого-либо очевидца». Здесь св. Василий Великий обращает внимание читателя (или слушателя) на то, что термин «вода» многозначен. Он совершенно необязательно означает воду рек, озер, морей и океанов в обычном понимании этого слова. Это может быть совершенно необычное образование, похожее на обычную воду только в смысле совпадения некоторых свойств. Причем в разных местах текста Писания совпадающие свойства разные: если вначале это какое-то единое, в определенном смысле однородное «тело», то теперь оно приобрело свойство текучести. Вода начала растекаться. Ну просто напрашивается здесь аналогия с расширяющейся (или растекающейся ) Вселенной.
Подобные вышеприведенному замечанию св. Василия Великого суждения можно отнести и к другим терминам: твердь, небо, суша. О них мы уже говорили. И вот еще на что следует обратить внимание: это очередность событий, их последовательность.
В нашем рассмотрении мы не должны забывать, что основная задача Писания – это дать нам смысловую картину мира. Особенно это хорошо видно из следующих слов Священного Писания: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и подобию ее, и древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле». И все это произошло в третий день творения. Еще впереди сотворение «светил небесных», Солнца и Луны, а земля уже «произвела зелень, траву и дерево». Казалось бы, как же так? Мы привыкли считать, что сначала Солнце осветило землю, а уж потом земля произвела зелень, траву и т.д. Вот именно, привыкли. И для многих, к сожалению, сила привычки оказалась сильнее доверия к Словам Божиим. Сколько раз сила привычки подводила нас! Вспомните, после каких слов Иисуса Христа «многие из учеников Его… говорили: какие странные слова! Кто может это слушать?», а потом «отошли от Него и уже не ходили с Ним». А сейчас мы эти «Слова» слышим за каждой Литургией и благодарим за них Господа!
А вот, что говорит «о прозябениях земли» св. Василий Великий: «Поелику некоторые думают, что причина произрастающего из земли в солнце… то земля украшается прежде солнца». И далее он раскрывает смысл этих слов: «чтобы заблуждающие перестали поклоняться солнцу и признавать, будто оно дает причину жизни». Вот и ответ. Для большинства людей сезонные изменения растительного покрова, связанные с движением Солнца, послужили доказательством (сила привычки!), что Солнце – причина жизни. Отсюда множество культов, связанных с Солнцем, и задача Писания – показать, Кто истинный Творец всего живого на земле.
Мы уже говорили об «антропном принципе». С точки зрения этого принципа, трава, растения вообще, появились именно в этот момент были установлены Господом законы, определены величины констант, которые привели к тому, что в недрах тел, образовавшихся во Вселенной, стали возникать атомы и молекулы (не сами, конечно, а их как бы «заготовки»), из которых позже образовались сложные органические молекулы, и без которых сами растения появиться не смогли бы. Определенное указание на такую трактовку есть во 2‑ой главе книги Бытие: «… в то время, когда Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла…»
Итак, мы вернулись к началу нашего рассмотрения, к словам св. Василия Великого, с которых мы начали, о том, что главная задача Писания «передать историю о Творении неба и земли, которое не само собой произошло, как представляли собою некоторые, но имело причину в Боге».
Заканчивается третий день творения. «И был вечер, и было утро: день третий». И мы закончим на этом рассмотрение модельной, научной картины сотворения мира и сопоставление ее с текстом Священного Писания. Если сравнить некоторые места двух Книг: Книги Бога и Книги Природы (правда, если первую понимать не только как Библию, а расширительно, включить творения святых отцов), то обнаруживается теснейшая их связь. Можно также вспомнить, как некоторые ученые делали свои великие открытия – кроме как чудо это не назовешь. Разумеется, это никак не умаляет заслуг этих ученых, труд их велик, а путь к открытию долог и труден, но Промысел Божий, который присутствует постоянно в нашей жизни, здесь проступает очень отчетливо.
Все это заставило ученых по-новому взглянуть и на прежние работы, и на факты, явления, которые раньше казались очевидными. Я приведу пример, который для всех понятен. Все мы пользуемся водой, причем пресной водой. Берем мы ее в реках, озерах. И не задумываемся о том, а почему в реке вода пресная, причем в любой реке. А вода, как мы знаем из химии, прекрасный растворитель. И течет она в реке по самым разным местам, по самым разным породам, а все равно – пресная. В океане вода соленая, а в реке – пресная. Получается так: вода растворяет различные вещества, которые потом приносит в океан, но сама при этом остается пресной и только в океане становится соленой. И таких примеров можно привести множество. Сверхъестественное всегда присутствует в нашем мире, нравится это кому-то или нет. И потому познание окружающего нас мира можно осуществить только при гармоничном восприятии естественного и сверхъестественного в нем. Отец Павел Флоренский говорил, что сверхъестественное откровение должно вносить свои коррективы в познание естественного для гармоничного восприятия мира, для его изучения.
Но тогда представление о мире как о двух книгах является неверным. В действительности существует только одна книга, в которой Книга Бога и Книга Природы это только две ее части. Кому-то (для православного человека, разумеется, понятно, кому) было очень выгодно произвести такое разделение, скрыть те ее страницы, которые являются связующей частью между ними. Вот и получается, что рассматривать две эти книги отдельно нельзя. Не получается тогда целостной картины восприятия мира. В Социальной концепции РПЦ по этому поводу говорится следующее: «Церковь позволяет по-новому увидеть человека, его внутренний мир, смысл его бытия. В результате человеческое творчество, воцерковляясь, возвращается к своим изначальным религиозным корням. Церковь помогает культуре переступить границы чисто земного дела: предлагая путь очищения сердца и сочетания с Творцом, она делает ее открытой для соработничества Богу».
Много встречается совпадений текста Богооткровенной Книги и результатов некоторых научных исследований, проведенных за последнее столетие. Но, наверное, еще больше возникло вопросов. Ну что ж! В науке это нормальное явление. Когда занимаешься какой-либо проблемой и, в конце концов, отвечаешь на некоторые интересующие тебя вопросы, с изумлением обнаруживаешь, что результатом твоей работы явилось возникновение новых вопросов; причем количество их раз в 10 больше, чем ставил вначале. И поэтому никогда не устаешь восхищаться подвигом Моисея, написавшего эту Богооткровенную Книгу. Как не уставал им восхищаться и св. Василий Великий, написавший про него, что он «в продолжении целых сорока лет упражнялся в умозрении о существующем; который будучи уже осьмидесяти лет, видел Бога… как не видел ни один человек по собственному Божию свидетельству: «… устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гадании»(Числа: 12, 8)».
Да, Библия – это не учебник физики, или химии, или астрономии, или биологии. Но без нее не было бы ни физики, ни химии ни астрономии, ни биологии и много чего еще. Мы в своем рассмотрении попытались, используя те знания о мире, которые имеем на сегодняшний день, представить, каким именно образом, были воплощены слова Господа нашего, приведенные в Священном Писании.
И, подводя итог вышеизложенному, остановимся на одном из очень важных и неприятных последствий применения, уже упоминавшегося, метода анализа, главного метода научного исследования. Оно проявляется в том, что исследователь, отстраняясь от окружающего мира, может впасть в искушение отстраниться и от своих моральных обязательств. Если это происходит, то обычно он мотивирует это тем, что изучаемые явления природы не могут быть нравственными или безнравственными. Логическое развитие такой жизненной позиции может привести к поистине страшным последствиям. Дело еще усугбляется тем, что в настоящее время проводятся эксперименты, в которых, по утверждению их участников, осуществляется связь с «тонким миром», т.е. с миром темных духов (помните, мы говорили о разных способах истончения кожаных риз). Хочется надеяться, что это только фантазии участников таких экспериментов. В противном случае, беды, которые могут обрушиться на всех нас будут такие, что легенда о «ящике Пандоры» нам покажется милой рождественской историей. В результате вышеизложенного может сложиться впечатление, что наука – это зло. На самом деле это конечно не так. Наука это только инструмент, которым пользуется человек, и в зависимости от того, как он им пользуется, он может принести этим инструментом либо зло, либо добро. В Социальной концепции РПЦ об этом сказано так: «Хотя наука может являться одним из средств познания Бога (Рим. 1:19-20), Православие видит в ней также естественный инструмент благоустроения земной жизни, которым нужно пользоваться весьма осмотрительно. Церковь предостерегает человека от искушения рассматривать науку как область, совершенно независимую от нравственных принципов.»
Да простит нам Господь, если мы по неразумению нашему или по гордыне нашей чем-то огорчили Его. Божиих на вас благословений, дорогие братья и сестры.