Вчера исполнилось 65 лет протоиерею Геннадию Фасту, настоятелю храма равноапостольных Константина и Елены в Абакане. Это интервью отца Геннадия из книги "Духовники о духовничестве"
Протоиерей Геннадий Фаст родился в 1954 году в Сибири в семье политических ссыльных. В 1978 году окончил физический факультет Томского государственного университета. Остался работать на кафедре теоретической физики, но вскоре за веру в Бога был уволен. В 1980 году рукоположен в диаконы, в 1982 - в священники. Духовное образование получил заочно. В 1992 году окончил Московскую духовную академию. Кандидат богословия. С 1983 до 2010 года служил в городе Енисейске Красноярского края. С декабря 2010 года настоятель храма святых равноапостольных Константина и Елены в городе Абакане. У отца Геннадия пять детей и одиннадцать внуков.
- Отец Геннадий, некоторые годами исповедуются у разных священников, а духовника – батюшки, который хорошо знает их проблемы, с которым они советуются по важным вопросам, - не находят. Наверное, на начальном этапе это не очень хорошо?
- Во всяком деле нужен наставник, и особенно начинающим, тем более нужен он в духовной жизни. Ученики просят Господа: «Господи! научи нас молиться» (Лк., 11, 1). . Счастлив, кто имеет духовника. Тяжело тому, кто его не имеет и должен до всего доходить сам.
- Но найти духовного наставника труднее, чем наставника в профессии. Нет никакой гарантии, что если человек священник, он глубоко понимает внутренний мир другого, может дать мудрый совет. И как разобраться начинающему?
- В Греческой Церкви есть две вещи, которые может делать далеко не каждый священник. Не всякий священник там проповедует и исповедует. Только после определенного времени служения и прохождения искуса над ним читается молитва, и он становится священником-проповедником или священником-духовником. Нередко это совмещается. А священник, не являющийся проповедником и духовником, не проповедует и не исповедует.
Кажется, в древности нечто подобное было в практике Русской Церкви – были покаянные попы, то есть принимающие исповедь. Не всякий поп был покаянным. Но уже давно этого в Русской Церкви нет, поэтому надо и прихожанам быть рассудительнее, понимать, к кому они идут, и самим священникам знать, что им дано, а что нет. Тем более в наше время, когда часто не соблюдаются канонические возрастные рамки, и некоторые становятся священниками, когда им едва за 20, а я видел и 19-летних священников. Представьте, придет к такому молодому священнику 60-летний человек со своими проблемами. Непросто двадцатилетнему иерею, не имеющему опыта жизни. И самому иерею надо это понимать и не брать на себя больше, чем он может, и миряне должны думать, к кому идти с серьезными вопросами. Если человек идет на исповедь просто, как говорят в простонародье, «сдать грехи», то можно исповедаться у любого батюшки, а если нужно получить не только отпущение грехов, но и совет, наставления, я думаю, все понимают, что за этим можно обратиться не к каждому священнику. Тут уже необходим не только священный сан, но и духовный опыт, и, если хотите, харизма. Не только возрастом это измеряется. Преподобный Макарий Великий уже в 30 лет совершал служение старца, что в принципе нетипично – большинство даже великих отцов Церкви в 30 лет старцами не были.
- Часто люди стремятся найти духовников построже. А хорошо ли, когда у священника репутация строгого духовника?
- Апостол Павел говорит: «Дары различны, но Дух один и тот же» (1 Кор., 12, 4). Дары духовничества тоже различны, главное, чтобы дух был один. Есть духовники, имеющие дар управления и дар различения духов, и они властно ведут своих чад, а есть такие, как митрополит Антоний Сурожский. Он говорил: я как садовник. Садовник окучивает, поливает, оберегает, но он не может поторопить, подтянуть росток. Потянет – вырвет из земли. Опять же апостол говорит: «Где дух Господень, там свобода» (2 Кор, 3, 17). Такие духовники предоставляют своим чадам много свободы, их роль не в том, чтобы властно управлять, а в том, чтобы позволить человеку раскрыться. А люди опять же разные. Одним нравится, когда их ведут, другие этого не терпят и бегут от властных духовников, им нужен священник, который рассуждает, размышляет, советует. У такого священника чаще вырастают самостоятельные личности, личности, не повторяющие своего духовника, а у властного духовника скорее получаются послушники, порой подражающие ему вплоть до интонации, мимики, жестов. Я даже видел, как в почерке подражали, причем подражал филолог, то есть человек, который наверняка много писал, имел свой почерк.
На начальном этапе подражать своему духовнику неплохо, как и овладевая ремеслом, полезно начинать с того, что просто делать всё так же, как делает мастер. Но в обоих случаях – и в работе, и в духовной жизни, - этот подражательный этап не должен затягиваться, довольно скоро надо из него выходить. Ты воспринял уроки, наставления, а теперь будь добр реализовывать их через свою неповторимую личность, в своем варианте.
Тем не менее я считаю, что оба вида духовников имеют право быть, и в обоих вариантах возможны крайности нежелательные или даже вредные. Властный духовник рискует превратиться в гуру, который распоряжается сначала поклонами, а потом и диктует, куда человеку ехать и ехать ли вообще в отпуск, на ком жениться и т.д. Это уже духовнический деспотизм, душевредный и для пасомого, и для священника. Но и в противоположном варианте можно дойти до крайностей, когда батюшка так добр и снисходителен, что размываются все понятия вплоть до заповедей. От духовничества фактически уже ничего не остается. Под таким мягким руководством человек едва ли возрастает в благочестии.
- Некоторые строгие духовники считают идеальным отношение к духовнику, о котором написано во многих патериках – отсечение своей воли и полное послушание. С другой стороны, есть мнение, что сегодня такое послушание и в монастырях невозможно. А возможно оно вообще в миру или это всё-таки чисто монашеская традиция?
- Конечно, идея абсолютного послушания в первую очередь монашеская, потому что монах дает обет послушания, и имеется виду не послушание Богу. Обет послушания Богу мы даем при крещении, а при постриге дается обет послушания духовному отцу. Кстати, постригающий говорит духовному отцу: «И на Страшном суде ты будешь истязан, и взыщет с тебя Господь душу вот этого постриженника». Вот какая ответственность! Чем абсолютней послушание, тем больше ответственности на духовнике. Абсолютное послушание предполагает очень высокий духовный уровень и послушников, и духовников. Насколько оно возможно в современных монастырях? Духовный уровень там сейчас совсем не тот, что был в древних монастырях.
Ну а в приходских храмах планка послушания, конечно, резко падает, потому что прихожане не давали такого обета и сам духовник соответствующего искуса не проходил. Едва ли он дерзнет сказать, что ему дано благословение быть духовником, у которого чада в абсолютном послушании. Таким духовником можно быть тоже только по послушанию, по благословению.
- И иметь для этого свой опыт абсолютного послушания?
- Безусловно. Я видел священников, которые, может, не требовали абсолютного послушания, но считали себя вправе всех смирять, а сами-то они никогда не смирялись – известна их жизнь. Это несоответствие собственного опыта и того, что они требуют от других, приводит к грубым искажениям. Только «Сам искушен быв, может и искушаемым помощи» (Евр., 2, 18).
Конечно, на приходе планка послушания падает, и это вовсе не означает, что приход – что-то несовершенное. Просто приход – другая система, она предполагает больше инициативы и самостоятельности, и это не менее важно и ответственно, чем послушание. Поэтому на приходе и духовникам надо быть осторожнее, и прихожанам не играть в послушников. Послушание может быть только естественным, ведь это не подчинение, а, в первую очередь, слышание – когда ты слышишь, что говорит священник, и это находит отклик в твоем сердце. Настоящее послушание – это когда тебе ничего не сказали, а ты поступаешь так, как мыслится духовнику просто потому, что ваши мысли и чувства созвучны.
- Попытки выстроить такие отношения в миру – игры, которые могут плохо закончиться?
- Механический перенос того, что священник и прихожанин начитались о древних монастырях, – игры. Но если это делается не механически, а в духе, если действительно конкретный отец Исидор имеет дар такого духовничества, а конкретный прихожанин Николай внутренне готов к такому послушанию, я не стану говорить, что они играют. Но это не может быть системой, это - дар и живая жизнь.
- То есть даже если у священника есть такой дар, реализовывать его надо очень осторожно, ни в коем случае не пытаясь всех своих чад сделать послушниками?
- Представьте, что врач всем пациентам назначает одинаковое лечение. Вообще-то это повод усомниться в его профессионализме. Аналогично в духовном врачевании. То, что одному полезно, другому может и навредить. Опытный духовник никогда не станет всем предлагать одно и то же. Есть люди, которым на начальном этапе нельзя давать абсолютную свободу, надо их направлять, а есть те, кому властное духовное руководство противопоказано. Иногда человеку нужна не строгость, а милость. Если же про священника известно, что он со всеми одинаково строг или, наоборот, одинаково мягок, это должно настораживать. Действительно, есть люди по характеру строгие, а есть мягкие, но если священник строг, он должен иногда понуждать себя к мягкости, а если мягок – иногда понуждать себя к строгости. Священнику тоже надо работать над собой, чтобы стяжать искусство духовничества. Задача пастыря – вести людей не к себе, а ко Христу. Это возможно только при индивидуальном подходе, при использовании разных методик вплоть до противоположных.
- А как новоначальному разобраться, строг священник ради его пользы или потому, что горд и властолюбив? Человек только начинает воцерковляться, но уже начитался о монашеском послушании, попадает к священнику, который от него требует такого же послушания, и ему по неопытности кажется, что это и есть настоящая духовная жизнь, а на самом деле батюшка тешит свою гордыню и ломает его. Как не попасться в такие сети?
- Вопрос серьезный и ответить на него сложно. Не могу я вам дать схему. «Буква убивает, а дух животворит» (2 Кор., 3, 6). Нельзя схематизировать духовную жизнь, любая схема мертва. Без ошибок не обойтись – будут ошибки и у духовника, и у чада, - но если есть благое намерение, то есть желание спасать душу, эти ошибки как-то преодолеваются с обеих сторон.
Новоначальному не грешно и посоветоваться с кем-то, уже прошедшим некую часть пути, в том числе и по поводу духовника. Думаю, нормальный духовник сам не станет брать на себя лишнее. Знаю такой случай. Приходит человек к батюшке и просит: «Будьте моим духовным отцом». Батюшка говорит: «Духовным отцом? Я, наверное, соглашусь, но при одном условии». – «При каком?». – «А вы готовы стать моим духовным сыном?». Тут этот взрослый человек задумался и больше на эту тему с батюшкой не заговаривал. Папу давай, а о том, чтобы самому быть сыном или дочерью, многие не задумываются! Искусство духовника и в том, чтобы слегка остудить неофитский пыл начитавшегося монашеских житий.
Полезно мирянам, особенно новоначальным, читать не только жития и патерики, но и книги хороших пастырей, написанные не для монахов, благо такие книги есть. Это и книги священника Александра Ельчанинова, митрополита Антония Сурожского, у Оптинских старцев Амвросия и Макария есть письма к мирянам. Есть и книги современных достаточно авторитетных священников, обращенные уже к современному человеку – там много полезных советов.
- Бывает, что священник строг не только в духовных вопросах, но требует послушания и в делах житейских. Известны случаи, когда люди с работы уходили по требованию духовника (я имею в виду не те случаи, когда они занимались чем-то недопустимым для христианина). Или священник диктует чаду, как провести отпуск. Человек, допустим, хочет побыть пару недель в тишине, порыбачить, а духовник настаивает, чтобы он ехал в паломничество.
- Священник может себя чувствовать довольно свободно, когда дает духовно-нравственные наставления. Здесь всё относительно понятно и просто: есть Библия, есть Божьи заповеди, есть творения святых отцов, есть каноны Церкви. Начинающие этого не знают, но ты, священник, знаешь и можешь сказать: это можно, а это нельзя. А вот что касается управления самой жизнью человека… Бог – Промыслитель, и то Он не передвигает нас, как шахматист фигурки. У шахматных фигур мозгов нет, а у людей есть мозги и дар свободы, и Господь этот дар не отнимает, не нарушает свободу, хотя Он Промыслитель. Священник должен с превеликой осторожностью относиться к самому себе. Сказать другому: «Ты поедешь не на рыбалку, а в паломничество» не то же самое, что сказать: «Лгать плохо, говори правду». Такой совет – не лгать – ты можешь дать спокойно, уверенно, а вот когда ты говоришь человеку, что он туда, куда планировал, не поедет, а поедет туда, куда ты ему скажешь, ты берешь на себя роль распорядителя судьбы. Действительно ли ты знаешь, что для него полезно? Может, как раз на рыбалке он получит для души больше пользы, чем если съездит в паломничество. Были рыбаки, которые во время рыбалки стали апостолами, а были паломники, которые стали злоречивыми во время паломничества, насмотревшись в монастырях и храмах неведомо чего.
Бывает, что человек сам спрашивает духовника, куда ему лучше поехать: в паломничество или на рыбалку (на дачу, на море, мир посмотреть). И даже в этом случае вряд ли правильно отвечать сразу. Надо обсудить, понять, какая у человека мотивация в том и другом варианте, и если выяснится, что в одном варианте она не очень хороша, можно посоветовать второй вариант, но именно посоветовать, а не настаивать. А кому-то, наоборот, хочется, чтобы ему батюшка сказал конкретно, какой вариант выбрать. Если человеку так спокойнее, можно и сказать, но в любом случае в таких вопросах священнику надо быть аккуратнее и деликатнее.
- Знаю истории, когда люди по настоянию духовников бросали работу, которую любили, и устраивались в церковную организацию. Некоторые и спустя годы об этом жалели.
- Я знаю случаи, когда советы духовника были неполезны, но были на моей памяти и примеры дельных советов. Например, девушка училась на последнем курсе института, а духовник ей говорит: «Не надо тебе заканчивать институт». Она взмолилась: «Батюшка, ну последний курс уже. И что я родителям скажу?» – «Ладно, защищай диплом, но он тебе не пригодится. На клиросе будешь петь». Это было еще в семидесятые годы. Как он сказал, так и случилось. Диплом она успешно защитила, но ни дня не поработала по специальности, а 30 лет прослужила псаломщицей и сейчас еще поет на клиросе. В данном случае духовник явно не свою волю ей диктовал, а был движим Духом Божьим. Он не настаивал на своем, не воспрепятствовал ее желанию доучиться, но это ей действительно не пригодилось, потому что она вышла замуж за человека, который стал священником. А если бы он ей сказал: «Всё, ты диплом не защищаешь», она бы на следующий день написала заявление об отчислении по собственному желанию, а потом, возможно, всю жизнь попрекала духовника за то, что он не дал ей закончить институт.
- Еще некоторые священники диктуют чадам, на ком жениться и за кого выходить замуж, вступать ли вообще в брак. Сейчас это реже, чем в девяностые, когда процветало младостарчество, но случается.
- Священник имеет право возбранить брак, который запрещен церковными канонами, и объяснить, почему такой брак невозможен. Не просто имеет право, а обязан, при этом он может и не быть духовником. Просто если к нему приходит пара и просит их обвенчать, а по канонам брак между ними невозможен, священник обязан им об этом сказать. А вот принуждать он не может, потому что во время венчания жениху и невесте задают вопрос: «Имеешь ли желание благое и непринужденное?» Если жених или невеста ответит: «Нет, не непринужденное, а батюшка сказал», всё – венчание не состоится.
- Обязательно ли мужу и жене иметь одного духовника?
- Желательно.
- Если до брака у них были разные духовники, кто-то должен поменять духовника?
Я не говорю, что должен, но считаю, что лучше, когда у мужа и жены один духовник. Знаю случаи, когда юноша и девушка из верующих семей, оба благочестивы, но у них разные духовники. Желательно, чтобы они между собой решили. Я всё-таки за патриархальный уклад – куда иголка, туда и нитка, - поэтому, на мой взгляд, вполне естественно, если жена переходит к духовнику мужа.
- Даже если всем известно, что ее духовник опытнее?
- А вот и нет. Всякие могут быть ситуации. Бывает, что жених считает священника своим духовником, а на самом деле это просто приходской батюшка в храме, где молодой человек был прихожанином, а у невесты действительно есть духовник в глубинном смысле слова. Тогда и сам жених может пожелать пойти к ее духовнику.
Или такой случай был. Жених был моим чадом, невеста – чадом другого священника, мы даже вместе их венчали. Каждый остался у своего духовника, но и муж и жена часто советовались с нами обоими. Это тот случай, когда у обоих супругов была глубокая связь с духовниками – жена через своего духовника пришла к вере, муж много лет исповедовался у меня.
- Если разные духовники, как быть в конфликтной семейной ситуации? Каждый идет к своему духовнику, а духовники могут дать разные советы.
- В таких случаях священникам тоже надо голову не терять. Когда в семье конфликтная ситуация, духовникам мужа и жены не грех ее обсудить друг с другом, подумать вместе, как они могут помочь разрешить конфликт, что посоветовать. Если роль обоих в этой семье сохранилась. Такое бывает нечасто, но бывает. И тогда нормально священникам советоваться. Это как консилиум врачей.
- А по отношению к детям можно говорить о духовничестве? Есть дети, которых вы считаете своими чадами?
- Это для меня самый трудный вопрос. С детьми большая проблема. Чтобы быть отцом, надо родить, и чтобы быть ребенку духовным отцом, надо его родить духовно. Если такое имеет место, проблем нет, но в подавляющем большинстве случаев такое места не имеет. Просто есть воскресная школа, родители приводят детей к батюшке, но он их духовно не рождал. Сложно быть духовником. Знаю, что есть разные мнения, но я думаю, что детям от семи лет до четырнадцати (цифры, конечно, условные) исповедь следовало бы рекомендовать редкую, а причастие ежевоскресное. Некоторые против такого частого причащения детей, аргументируют это тем, что тогда дети перестают благоговейно относиться к причастию. Такое может быть, и тут очень много зависит от родителей – в первую очередь не духовник, а они должны привить детям благоговейное отношение к святыням, к таинствам. Родители для детей первые духовники, они должны следить за тем, чтобы церковная жизнь ребенка не была формальной.
А исповедь?.. Ну не может 9-летний или 11-летний ребенок так чувствовать: «Плачуся дел моих горько», «Множество содеянных мною лютых помышляю окаянный»... Дети оптимисты: прыгают, играют, им весело, и это нормально. Глубинное покаяние в этом возрасте, как правило, несвойственно. Я заметил и такую вещь. Многие дети, которые с семи лет часто исповедовались, потому что от них этого требовали, к 14-15-16 годам остаются на том же уровне, не становятся их исповеди глубже, а вот их ровесники, выросшие в неверующих семьях и сами каким-то образом пришедшие в храм, нередко исповедуются серьезно и глубоко. Потому что они прошли путь, сами сделали свой выбор, что-то переосмыслили, а дети из верующих семей… Я вообще считаю, что имеет смысл ввести обеты. Потому что когда крестят младенца, обеты за него дают крестные, и это правильно, но важно, чтобы в 14-15 лет (опять же цифры условные, кто-то готов раньше, кто-то позже) отрок сам сознательно пообещал Богу быть Ему верным. Чтобы было глубинное перерождение.
Я знаю случай, когда молодой человек, сын священника, сказал своим родителям, которые пришли к вере из советского атеизма: «Вы к вере пришли, выбрали ее, а я не выбирал, для меня православие – очевидность, я никогда никем другим, кроме как православным, не буду, но, пожалуйста, не лезьте ко мне и ничего от меня не требуйте. Я ничего не искал, ничего не выбирал и ничего не обещал». Тому священнику было о чем подумать.
- Еще чаще в 14-15 лет дети просто начинают бунтовать и перестают ходить в церковь. Бывает, что подросток уже не желает ходить в храм, а родители его буквально силой загоняют на исповедь?
- Бывают такие случаи.
- И что вы делаете?
- Ох, я хотел бы быть не отвечающим, а вопрошающим, что мне в таком случае, бедненькому, делать. И с родителями разговариваешь, и с отроком пытаешься, но как достучаться до человека, которого привели силой? Он не знает, что говорить, ему нечего сказать священнику. Всё-таки я убежден, что в отрочестве должно произойти внутреннее духовное рождение свыше. Маленькие дети верят по вере родителей, и такая детская вера чиста, свята, глаза у детей блестят. В отрочестве блеск пропадает, некоторые действительно взбрыкивают и прекращают это дело, а некоторые продолжают ходить в храм по инерции. Вот если продолжают, очень важно, чтобы произошло внутреннее духовное рождение. Отрочество для этого лучший возраст.
- Разве духовник может как-то на это повлиять?
- Духовник может наставлять, подсказывать, помогать. Есть мать, которая рожает ребенка, а есть акушерка, которая принимает роды. Вот священник здесь скорее как акушер – родить ребенка духовно он не может. Я 16 лет возглавлял православную гимназию, мы делали всё, что могли, а получалось то, что получалось. Всё-таки духовное рождение – это тайна Божия. Есть люди, которые много лет ходят в храм, исповедуются, причащаются, а потом созревают для генеральной исповеди и тогда исповедуются глубоко за всю свою жизнь. Ребенку лет в 14 можно предложить генеральную исповедь. Захочет он или нет, а если захочет, насколько глубоко исповедуется, другой вопрос. Тут и свобода человека, и действие Божьей благодати, и искусство духовника как-то в этом поучаствовать.
- Это возможно только если ребенок по инерции продолжает ходить в храм или были случаи, когда вам удавалось достучаться до подростка, которого родители заставили прийти на исповедь? Понятно, что родители в этой ситуации неправы, но ведь по Божьему Промыслу и неправильные советы порой приводят к хорошему результату. Например, мне рассказывал знакомый диакон, что его жена пришла к Богу первой, и иеромонах, у которого она исповедовалась, сказал, что раз они с мужем не венчаны, живут в блуде, поэтому она должна непременно уговорить его обвенчаться. Жена пришла домой и со слезами умоляла его венчаться. Он тогда был неверующий, но слезы жены так его тронули, что он стал интересоваться христианством, читать духовную литературу, вскоре пришел к вере, а через несколько лет его рукоположили в диаконы. Очевидно, что иеромонах тот был неправ, но в итоге его неправильный совет принес добрые плоды.
- Действительно так бывает. Согласен с вами – формально тот иеромонах поступил неправильно, но по результату мы видим, что в этом был Промысл Божий. У меня тоже были такие случаи. Молодая преподавательница художественной школы посещала городской православный лекторий, который я вел. Год 1989 или 1990, иду я по улице, ясный день, и вдруг слышу пронзительное внутреннее повеление: «Иди и скажи ей, что надо покреститься». Я знал, что она не крещена, знал, что работает в художественной школе, ориентировочно знал, где та школа находится, но ни разу там не был, догадывался, что сейчас эта женщина, скорее всего, там. Прихожу в школу, спрашиваю, работает ли у них такая-то. Отвечают, что работает. «Могу я ее увидеть?» - «Сейчас у нее урок» - «Скажите, пожалуйста, в какой аудитории?» Посмотрели расписание, сказали мне аудиторию.
Стучу в дверь во время урока, учительница выходит из класса - батюшка стоит, а время еще советское, хотя и перестроечное. Обращаюсь к ней по имени-отчеству (не стану называть), говорю: «Завтра у вас крещение». – «Да?» – «Да». – «А что надо?» - «То-то и то-то». Назавтра она пришла, приняла святое крещение, и с тех пор всю жизнь с Богом: активистка на приходе, потом стала преподавать в нашей православной гимназии.
По всем статьям я поступил неправильно. Ни один их тех моих шагов нельзя рекомендовать. И урок прерывать неправильно, тем более в школе, к которой ты никакого отношения не имеешь, и говорить человеку, с которым до этого даже разговора о крещении не было, что завтра у него крещение, неправильно, и крестить взрослого человека без подготовки я никому не посоветую. Но вот результат! Это то, что называется водительство Святого Духа. Не от себя я действовал, нарушив все формальные правила. А вот принуждение подростка к исповеди едва ли водительство Святого Духа.
- Не помните, чтобы это когда-то дало положительные результаты?
- Когда подростка загнали на исповедь? Нет, не помню, чтобы от этого был толк. Но был случай, когда мать поступила формально неправильно – сын хотел после школы поступать в вуз, а она не разрешила и настояла, чтобы он пошел в семинарию. Она наша прихожанка, воспитывала его по-христиански, он у нас пономарил, помогал, но никакой особой ревности не проявлял. Тем не менее по настоянию матери поступил в семинарию. Не без проблем было и его обучение, и после обучения, но по милости Божьей он уже давно священник и хороший священник! Опять же это ни в коем случае не может быть рекомендовано, но в данном случае такое нудно-волевое действие матери принесло благой плод, хотя и не сразу. Господь может разными путями призвать человека, в том числе и родительским поступком, который вызывает внутренний протест.
- Но в этой истории не было роли духовника?
- Была, потому что и мальчик у меня исповедовался и даже нес какое-то послушание, и мама его моя духовная дочь. Не могу сказать, что не было моего участия. Не было моего силового участия.
- Вы говорили ей, что она неправа, что нельзя давить?
- Я боялся так говорить. Не по моему настоянию она так поступала, но и не вопреки мне. Я не беру на себя роль вершителя судеб. Если мать вдруг проявляет такую категоричную решительность, может, это Бог ей дает? Второго сына она же не загоняла в семинарию, он и не священник. Христианин, но не священник. Всё-таки я верю и в Промысл Божий, и в водительство Святого Духа. Не думаю, что со старшим сыном она поступила без водительства Святого Духа. Но ни в коем случае нельзя рекомендовать и другим поступать так же.
- Некоторые из тех, кто в юности уходит из Церкви, через годы, набив шишки, возвращаются.
- Да, такое бывает. Православные гимназии часто критикуют и справедливо, но... Пусть родители ребенка «загнали» в эту гимназию, пусть в гимназии учителя «гнали» всех на общий школьный молебен, но всё-таки там дети много что получили. Потом, вырвавшись на «свободу», всё это оставляют, в храме их больше нет, но жизнь идет, и на каком-то этапе многие вспоминают об Отчем доме.
- И вы тогда испытываете такую же радость, как отец при возвращении блудного сына?
- Конечно. Помню, покрестил одну девушку, она еще школьницей была. Через какое-то время, в пасхальные дни, встречаю, говорю: «Христос Воскресе!» «Нет, - отвечает, - не воскрес. Я теперь атеистка». Но прошло еще какое-то время, и она вернулась. Конечно, такие возвращения для духовника всегда огромная радость.
- Сегодня много «неполных» семей, то есть семей, где только один из супругов воцерковлен, и часто именно на этой почве возникают серьезные конфликты.
- Это типичная ситуация, причем типичная и в советское время, и еще больше сейчас.
- Что вы советуете в таких случаях своим чадам?
- Все советы направлены на сохранение семьи. Как апостол Павел говорит: «Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его» (1 Кор., 7. 13-14). Были случаи (не скажу, что много), когда неверующая сторона занимала такую непримиримую позицию, что брак распадался. Но чаще всё-таки до развода не доходит.
У меня еще с начала 90-х есть дни пастырского приема. На эти приемы чаще приходят не постоянные прихожане – у постоянных прихожан есть много других возможностей побеседовать со священником. Даже баптисты приходили, просили разрешить их духовные проблемы. Специально провожу такие приемы не в храме, а в отдельном помещении. И когда я узнаю о конфликтах в семье на религиозной почве, предлагаю прийти вместе – легче что-то посоветовать, помочь людям, когда выслушаешь обе стороны. «Он не пойдет в церковь», - говорит женщина о неверующем муже. «Объясните ему, что это не в храме и ни к чему его в религиозном плане не обязывает. Мы просто побеседуем». Некоторые соглашаются и приходят – неверующий же понимает, что хочешь не хочешь, а батюшка, грубо говоря, встрял. Иногда во время таких бесед втроем мне приходится урезонивать как раз верующую сторону. А бывает и так, что неверующая половина сама приходит с жалобами на верующую в надежде, что батюшка поможет и вразумит верующую.
Ну а если неверующая половина не приходит, говоришь только с верующей. Это сложнее, но чаще всё-таки брак сохраняется. Однако лучше, когда приходят вместе. У людей ведь дикие представления о вере, а новообращенные часто эти представления подтверждают. А когда неверующие мужья и жены приходят к духовнику, начинают видеть разумное начало веры, потом видят и благотворное влияние веры на своих супругов, то как-то успокаиваются. Некоторые постепенно сами становятся верующими, воцерковляются, и это, конечно, большая радость и для священника, и для верующей половины. Другие остаются при своем мировоззрении, но отношения в семье как-то налаживаются.
- И ведь далеко не всегда верующая половина в таких «неполных» семьях - жена?
- Да, есть семьи, где верующий муж и неверующая жена, причем муж по-настоящему верующий, а жена непримирима. А еще часто дети приводят родителей. Это еще с перестройки началось. Родители – обычные советские атеисты, а их дети – не только студенты, но и школьники – легко принимали веру. Родители были в ужасе, возмущались вплоть до проклятий, а бывало, когда приходили ко мне в надежде, что я «вразумлю» их сына или дочь. Но потом в большинстве случаев родители сначала успокаиваются, затем одобряют выбор детей, а нередко и сами становятся верующими.
- Приходит подросток в храм, а родители против. Как быть священнику? Очень сложная ситуация.
- Думаю, не такая уж и сложная. Когда родители нашли отрока Иисуса в храме и стали его укорять, что Он ответил: «Или вы не знаете, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк., 2, 49). А апостолы Петр и Иоанн, когда им запрещали проповедовать, ответили: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Деян., 4, 19). Я всегда поддерживаю молодого человека в желании быть в доме Отца. Сначала Бог.
- В советское время возмущенные родители могли воздействовать на вас через власть.
- В советское время молодые люди приходили, совершеннолетние. Детей приводили родители, а чаще бабушки. А чтобы ребенок из неверующей семьи в советское время сам пришел в Церковь… Такие случаи были очень редко.
- Рекомендуете ли вы когда-нибудь прихожанам сходить к психологу?
- Я никогда не работал, условно говоря, в паре с психологом, но работаю в паре с психиатрами. Многие из приходящих имеют явные проблемы с психическим здоровьем, и таких людей с каждым годом становится всё больше. А вот чтобы я посылал кого-то к психологу, такого не было.
- Нет знакомых специалистов или вы в принципе не доверяете психологии?
- У меня к этому сложное отношение. В прежние века психологов не было, но духовные наставники во всех религиях (и христианские священники, и раввины, и шаманы с ламами) оказывали людям и психологическую поддержку. Кроме того, были просто мудрецы, и они, конечно, тоже глубоко понимали человеческую психологию. А сейчас психология стала профессиональной, и меня это смущает. Попробую объяснить, почему. В университете нам преподавали психологию, и мне это было очень интересно. Но к психологам (именно к психологам, а не к психологии) у меня такая претензия. Если я вызываю электрика, знаю, что он работает с вышедшими у меня из строя агрегатами и приборами, учитывая соответствующие законы физики, и по факту после того, как он с приборами повозился, всё снова заработало. Если иду в больницу, то знаю, что врач руководствуется законами физиологии и медицины, а еще и множеством юридических предписаний. Юрист руководствуется законами Российской федерации, и я, кстати, иногда посылаю людей к юристу. А психолог чем руководствуется? Я не знаю. Юридически его деятельность четко не прописана, методик множество и часто они диаметрально противоположны, а учитывая, как мал в обществе процент воцерковленных, про незнакомого психолога я с большой вероятностью могу предположить, что руководствуется он в своей практике не Божьими заповедями. И это не домыслы – я не раз общался с людьми, побывавшими у психолога, они мне рассказывали, что психолог им посоветовал, и часто эти советы шли вразрез с Божьими заповедями. Поэтому меня напрягает сложившаяся система, когда психолог есть всюду – в школах, детских садах, - при этом он практически неподконтролен никому и ничему.
Я слышал о православных психологах, кое-что из их работ читал, к ним у меня нет претензий. Они, как и батюшки, руководствуются заповедями, не посоветуют того, что несовместимо с нашей верой. У нас есть один прихожанин-психолог, он работает с аутистами. Прекрасно! И если есть знакомый верующий психолог, священник может в каких-то случаях рекомендовать кому-то из прихожан проконсультироваться у него. Но посылать абы к кому рискованно.
- Легко ли священнику относиться ко всем прихожанам одинаково?
- Все различия стираются, когда человек становится у креста и Евангелия на исповедь. Мне приходилось исповедовать и простых людей, и властей предержащих, и с учеными степенями, и малограмотных. Эти различия – у одного, допустим, вышло несколько книг, а другой и письмо грамотно не напишет. Но на исповеди это не имеет никакого значения. Как в больнице: пришел ты на прием к урологу, и нет разницы, профессор ты, министр обороны или бездомный. Имеет значение только, есть ли у тебя проблемы с почками, если есть, насколько они серьезны и как это лечить. А каков социальный статус пациента, значения не имеет. Аналогично на исповеди. Проблемы у известных людей те же самые и грехи те же, что у самых простых.
- Но если богатый человек пожертвует на храм крупную сумму, а потом захочет, чтобы священник закрыл глаза на его грехи? Например, он имеет блудную связь и не намерен ее прерывать, при этом хочет причащаться. Знакомый московский священник рассказывал мне, что он во избежание таких соблазнов просит все пожертвования класть в церковный ящик.
- Такие случаи действительно могут иметь место. Выкручивают руки. Со мной был случай. Подъезжаю к городу, хорошенько превышая скорость, вижу пост ГАИ, и понимаю, что сбрасывать скорость уже поздно. Гаишник машет палочкой, останавливает очередного хулигана, а хулиган открывает дверцу и выходит в подряснике и с крестом. Конечно, пожурил он меня, порекомендовал больше не нарушать правила, я готов был штраф заплатить, но вижу, что обойдется. А он мне говорит: «У меня к вам еще один вопрос есть. Надо ребенка покрестить». Я уже не очень торжествующе отвечаю, что у нас есть беседы перед крещением (обычно мы два месяца готовим к крещению). Тот: «Батюшка, про беседы я знаю, а мне надо ребенка покрестить». Вот я и попался! Только что нарушил правила, он меня отпускает, даже не оштрафовав, и тут же просит покрестить ребенка. И что я ему скажу? Что у нас по правилам оглашение? Чувствую себя как виноватый пес и говорю: «Приезжайте тогда-то». Так Господь меня вразумил, причем дважды, потому что в назначенный день тот гаишник с ребенком не приехал. Он не нарушил нашего правила!
Я понимаю вашего знакомого московского батюшку, который хочет сохранить независимость. Вспоминаю и такой случай: человек исповедуется, я накладываю епитимью, не допускаю его к причастию, а уже потом узнаю, что это судья высокого уровня. Вот если бы я знал, что он судья, хватило бы духу не допустить до причастия?
- Священник, наверное, даже если он уже опытный духовник, тоже нуждается в духовном руководстве?
- Каждый священник нуждается в духовнике, особенно начинающий. Но начинающий чаще всего имеет духовного отца, то есть священника, через которого пришел к вере, у которого окормлялся, который его благословил на священство, готовил, давал рекомендацию в семинарию, на рукоположение. Потом, случается. духовник умирает, второй раз духовно не родишься, но всё равно ищешь духовно опытного пастыря, даже старца. Многие из нас ездили в Лавру к отцу Кириллу, к отцу Науму, в Печоры к отцу Иоанну (Крестьянкину), на Залит к отцу Николаю Гурьянову, здесь, в Сибири, искали наставления у отца Серафима (Брыскина).
Есть епархиальные духовники, и я считаю, что это хорошая практика. В советское время в некоторых епархиях этого не было, но сейчас везде есть. Епархиальная исповедь проводится один или два раза в год, она необходима, но не заменяет личного духовного окормления. Епархиальный духовник совсем необязательно мой духовник, поэтому многие священники, раз или два в году исповедуясь у него, имеют и другого духовника, личного. У священников постарше бывает, что и нет духовника, потому что он умер, а больше ни с кем таких отношений не складывается. А исповедоваться надо – не безгрешные же мы, и тогда исповедуемся у любого священника. Часто клирики одного прихода друг у друга исповедуются. Это не окормление. Например, я вчера не выслушал человека, который подошел с вопросом, и чувствую себя плохо – не по-пастырски поступил. А мне сегодня литургию служить. Тогда нет никаких препятствий исповедоваться в этом грехе у первого попавшегося священника, и, уповая на милость Божию, идти служить.
- А не страшно исповедовать, быть кому-то духовником? Мирянину трудно об этом судить, но мне кажется, что к такому и за десятилетия невозможно привыкнуть. Где берете силы?
- Страх Господень – начало премудрости. Беда, если священник не имеет этого страха. Апостол Павел говорит Тимофею: «Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (2 Тим., 1, 6). В таинстве хиротонии мы получаем дар отпускать грехи – ни один духоносный раб Божий, если он не священник, не позволит себе этого. Исповедовать и быть духовниками мы можем только благодатью Божией, полученной в рукоположении. Но как любому христианину надо стяжать Дух Святой, хотя все мы получили его в таинстве миропомазания, так и священнику надо возгревать дар, полученный при рукоположении.
Протоиерей Геннадий Фаст родился в 1954 году в Сибири в семье политических ссыльных. В 1978 году окончил физический факультет Томского государственного университета. Остался работать на кафедре теоретической физики, но вскоре за веру в Бога был уволен. В 1980 году рукоположен в диаконы, в 1982 - в священники. Духовное образование получил заочно. В 1992 году окончил Московскую духовную академию. Кандидат богословия. С 1983 до 2010 года служил в городе Енисейске Красноярского края. С декабря 2010 года настоятель храма святых равноапостольных Константина и Елены в городе Абакане. У отца Геннадия пять детей и одиннадцать внуков.
- Отец Геннадий, некоторые годами исповедуются у разных священников, а духовника – батюшки, который хорошо знает их проблемы, с которым они советуются по важным вопросам, - не находят. Наверное, на начальном этапе это не очень хорошо?
- Во всяком деле нужен наставник, и особенно начинающим, тем более нужен он в духовной жизни. Ученики просят Господа: «Господи! научи нас молиться» (Лк., 11, 1). . Счастлив, кто имеет духовника. Тяжело тому, кто его не имеет и должен до всего доходить сам.
- Но найти духовного наставника труднее, чем наставника в профессии. Нет никакой гарантии, что если человек священник, он глубоко понимает внутренний мир другого, может дать мудрый совет. И как разобраться начинающему?
- В Греческой Церкви есть две вещи, которые может делать далеко не каждый священник. Не всякий священник там проповедует и исповедует. Только после определенного времени служения и прохождения искуса над ним читается молитва, и он становится священником-проповедником или священником-духовником. Нередко это совмещается. А священник, не являющийся проповедником и духовником, не проповедует и не исповедует.
Кажется, в древности нечто подобное было в практике Русской Церкви – были покаянные попы, то есть принимающие исповедь. Не всякий поп был покаянным. Но уже давно этого в Русской Церкви нет, поэтому надо и прихожанам быть рассудительнее, понимать, к кому они идут, и самим священникам знать, что им дано, а что нет. Тем более в наше время, когда часто не соблюдаются канонические возрастные рамки, и некоторые становятся священниками, когда им едва за 20, а я видел и 19-летних священников. Представьте, придет к такому молодому священнику 60-летний человек со своими проблемами. Непросто двадцатилетнему иерею, не имеющему опыта жизни. И самому иерею надо это понимать и не брать на себя больше, чем он может, и миряне должны думать, к кому идти с серьезными вопросами. Если человек идет на исповедь просто, как говорят в простонародье, «сдать грехи», то можно исповедаться у любого батюшки, а если нужно получить не только отпущение грехов, но и совет, наставления, я думаю, все понимают, что за этим можно обратиться не к каждому священнику. Тут уже необходим не только священный сан, но и духовный опыт, и, если хотите, харизма. Не только возрастом это измеряется. Преподобный Макарий Великий уже в 30 лет совершал служение старца, что в принципе нетипично – большинство даже великих отцов Церкви в 30 лет старцами не были.
- Часто люди стремятся найти духовников построже. А хорошо ли, когда у священника репутация строгого духовника?
- Апостол Павел говорит: «Дары различны, но Дух один и тот же» (1 Кор., 12, 4). Дары духовничества тоже различны, главное, чтобы дух был один. Есть духовники, имеющие дар управления и дар различения духов, и они властно ведут своих чад, а есть такие, как митрополит Антоний Сурожский. Он говорил: я как садовник. Садовник окучивает, поливает, оберегает, но он не может поторопить, подтянуть росток. Потянет – вырвет из земли. Опять же апостол говорит: «Где дух Господень, там свобода» (2 Кор, 3, 17). Такие духовники предоставляют своим чадам много свободы, их роль не в том, чтобы властно управлять, а в том, чтобы позволить человеку раскрыться. А люди опять же разные. Одним нравится, когда их ведут, другие этого не терпят и бегут от властных духовников, им нужен священник, который рассуждает, размышляет, советует. У такого священника чаще вырастают самостоятельные личности, личности, не повторяющие своего духовника, а у властного духовника скорее получаются послушники, порой подражающие ему вплоть до интонации, мимики, жестов. Я даже видел, как в почерке подражали, причем подражал филолог, то есть человек, который наверняка много писал, имел свой почерк.
На начальном этапе подражать своему духовнику неплохо, как и овладевая ремеслом, полезно начинать с того, что просто делать всё так же, как делает мастер. Но в обоих случаях – и в работе, и в духовной жизни, - этот подражательный этап не должен затягиваться, довольно скоро надо из него выходить. Ты воспринял уроки, наставления, а теперь будь добр реализовывать их через свою неповторимую личность, в своем варианте.
Тем не менее я считаю, что оба вида духовников имеют право быть, и в обоих вариантах возможны крайности нежелательные или даже вредные. Властный духовник рискует превратиться в гуру, который распоряжается сначала поклонами, а потом и диктует, куда человеку ехать и ехать ли вообще в отпуск, на ком жениться и т.д. Это уже духовнический деспотизм, душевредный и для пасомого, и для священника. Но и в противоположном варианте можно дойти до крайностей, когда батюшка так добр и снисходителен, что размываются все понятия вплоть до заповедей. От духовничества фактически уже ничего не остается. Под таким мягким руководством человек едва ли возрастает в благочестии.
- Некоторые строгие духовники считают идеальным отношение к духовнику, о котором написано во многих патериках – отсечение своей воли и полное послушание. С другой стороны, есть мнение, что сегодня такое послушание и в монастырях невозможно. А возможно оно вообще в миру или это всё-таки чисто монашеская традиция?
- Конечно, идея абсолютного послушания в первую очередь монашеская, потому что монах дает обет послушания, и имеется виду не послушание Богу. Обет послушания Богу мы даем при крещении, а при постриге дается обет послушания духовному отцу. Кстати, постригающий говорит духовному отцу: «И на Страшном суде ты будешь истязан, и взыщет с тебя Господь душу вот этого постриженника». Вот какая ответственность! Чем абсолютней послушание, тем больше ответственности на духовнике. Абсолютное послушание предполагает очень высокий духовный уровень и послушников, и духовников. Насколько оно возможно в современных монастырях? Духовный уровень там сейчас совсем не тот, что был в древних монастырях.
Ну а в приходских храмах планка послушания, конечно, резко падает, потому что прихожане не давали такого обета и сам духовник соответствующего искуса не проходил. Едва ли он дерзнет сказать, что ему дано благословение быть духовником, у которого чада в абсолютном послушании. Таким духовником можно быть тоже только по послушанию, по благословению.
- И иметь для этого свой опыт абсолютного послушания?
- Безусловно. Я видел священников, которые, может, не требовали абсолютного послушания, но считали себя вправе всех смирять, а сами-то они никогда не смирялись – известна их жизнь. Это несоответствие собственного опыта и того, что они требуют от других, приводит к грубым искажениям. Только «Сам искушен быв, может и искушаемым помощи» (Евр., 2, 18).
Конечно, на приходе планка послушания падает, и это вовсе не означает, что приход – что-то несовершенное. Просто приход – другая система, она предполагает больше инициативы и самостоятельности, и это не менее важно и ответственно, чем послушание. Поэтому на приходе и духовникам надо быть осторожнее, и прихожанам не играть в послушников. Послушание может быть только естественным, ведь это не подчинение, а, в первую очередь, слышание – когда ты слышишь, что говорит священник, и это находит отклик в твоем сердце. Настоящее послушание – это когда тебе ничего не сказали, а ты поступаешь так, как мыслится духовнику просто потому, что ваши мысли и чувства созвучны.
- Попытки выстроить такие отношения в миру – игры, которые могут плохо закончиться?
- Механический перенос того, что священник и прихожанин начитались о древних монастырях, – игры. Но если это делается не механически, а в духе, если действительно конкретный отец Исидор имеет дар такого духовничества, а конкретный прихожанин Николай внутренне готов к такому послушанию, я не стану говорить, что они играют. Но это не может быть системой, это - дар и живая жизнь.
- То есть даже если у священника есть такой дар, реализовывать его надо очень осторожно, ни в коем случае не пытаясь всех своих чад сделать послушниками?
- Представьте, что врач всем пациентам назначает одинаковое лечение. Вообще-то это повод усомниться в его профессионализме. Аналогично в духовном врачевании. То, что одному полезно, другому может и навредить. Опытный духовник никогда не станет всем предлагать одно и то же. Есть люди, которым на начальном этапе нельзя давать абсолютную свободу, надо их направлять, а есть те, кому властное духовное руководство противопоказано. Иногда человеку нужна не строгость, а милость. Если же про священника известно, что он со всеми одинаково строг или, наоборот, одинаково мягок, это должно настораживать. Действительно, есть люди по характеру строгие, а есть мягкие, но если священник строг, он должен иногда понуждать себя к мягкости, а если мягок – иногда понуждать себя к строгости. Священнику тоже надо работать над собой, чтобы стяжать искусство духовничества. Задача пастыря – вести людей не к себе, а ко Христу. Это возможно только при индивидуальном подходе, при использовании разных методик вплоть до противоположных.
- А как новоначальному разобраться, строг священник ради его пользы или потому, что горд и властолюбив? Человек только начинает воцерковляться, но уже начитался о монашеском послушании, попадает к священнику, который от него требует такого же послушания, и ему по неопытности кажется, что это и есть настоящая духовная жизнь, а на самом деле батюшка тешит свою гордыню и ломает его. Как не попасться в такие сети?
- Вопрос серьезный и ответить на него сложно. Не могу я вам дать схему. «Буква убивает, а дух животворит» (2 Кор., 3, 6). Нельзя схематизировать духовную жизнь, любая схема мертва. Без ошибок не обойтись – будут ошибки и у духовника, и у чада, - но если есть благое намерение, то есть желание спасать душу, эти ошибки как-то преодолеваются с обеих сторон.
Новоначальному не грешно и посоветоваться с кем-то, уже прошедшим некую часть пути, в том числе и по поводу духовника. Думаю, нормальный духовник сам не станет брать на себя лишнее. Знаю такой случай. Приходит человек к батюшке и просит: «Будьте моим духовным отцом». Батюшка говорит: «Духовным отцом? Я, наверное, соглашусь, но при одном условии». – «При каком?». – «А вы готовы стать моим духовным сыном?». Тут этот взрослый человек задумался и больше на эту тему с батюшкой не заговаривал. Папу давай, а о том, чтобы самому быть сыном или дочерью, многие не задумываются! Искусство духовника и в том, чтобы слегка остудить неофитский пыл начитавшегося монашеских житий.
Полезно мирянам, особенно новоначальным, читать не только жития и патерики, но и книги хороших пастырей, написанные не для монахов, благо такие книги есть. Это и книги священника Александра Ельчанинова, митрополита Антония Сурожского, у Оптинских старцев Амвросия и Макария есть письма к мирянам. Есть и книги современных достаточно авторитетных священников, обращенные уже к современному человеку – там много полезных советов.
- Бывает, что священник строг не только в духовных вопросах, но требует послушания и в делах житейских. Известны случаи, когда люди с работы уходили по требованию духовника (я имею в виду не те случаи, когда они занимались чем-то недопустимым для христианина). Или священник диктует чаду, как провести отпуск. Человек, допустим, хочет побыть пару недель в тишине, порыбачить, а духовник настаивает, чтобы он ехал в паломничество.
- Священник может себя чувствовать довольно свободно, когда дает духовно-нравственные наставления. Здесь всё относительно понятно и просто: есть Библия, есть Божьи заповеди, есть творения святых отцов, есть каноны Церкви. Начинающие этого не знают, но ты, священник, знаешь и можешь сказать: это можно, а это нельзя. А вот что касается управления самой жизнью человека… Бог – Промыслитель, и то Он не передвигает нас, как шахматист фигурки. У шахматных фигур мозгов нет, а у людей есть мозги и дар свободы, и Господь этот дар не отнимает, не нарушает свободу, хотя Он Промыслитель. Священник должен с превеликой осторожностью относиться к самому себе. Сказать другому: «Ты поедешь не на рыбалку, а в паломничество» не то же самое, что сказать: «Лгать плохо, говори правду». Такой совет – не лгать – ты можешь дать спокойно, уверенно, а вот когда ты говоришь человеку, что он туда, куда планировал, не поедет, а поедет туда, куда ты ему скажешь, ты берешь на себя роль распорядителя судьбы. Действительно ли ты знаешь, что для него полезно? Может, как раз на рыбалке он получит для души больше пользы, чем если съездит в паломничество. Были рыбаки, которые во время рыбалки стали апостолами, а были паломники, которые стали злоречивыми во время паломничества, насмотревшись в монастырях и храмах неведомо чего.
Бывает, что человек сам спрашивает духовника, куда ему лучше поехать: в паломничество или на рыбалку (на дачу, на море, мир посмотреть). И даже в этом случае вряд ли правильно отвечать сразу. Надо обсудить, понять, какая у человека мотивация в том и другом варианте, и если выяснится, что в одном варианте она не очень хороша, можно посоветовать второй вариант, но именно посоветовать, а не настаивать. А кому-то, наоборот, хочется, чтобы ему батюшка сказал конкретно, какой вариант выбрать. Если человеку так спокойнее, можно и сказать, но в любом случае в таких вопросах священнику надо быть аккуратнее и деликатнее.
- Знаю истории, когда люди по настоянию духовников бросали работу, которую любили, и устраивались в церковную организацию. Некоторые и спустя годы об этом жалели.
- Я знаю случаи, когда советы духовника были неполезны, но были на моей памяти и примеры дельных советов. Например, девушка училась на последнем курсе института, а духовник ей говорит: «Не надо тебе заканчивать институт». Она взмолилась: «Батюшка, ну последний курс уже. И что я родителям скажу?» – «Ладно, защищай диплом, но он тебе не пригодится. На клиросе будешь петь». Это было еще в семидесятые годы. Как он сказал, так и случилось. Диплом она успешно защитила, но ни дня не поработала по специальности, а 30 лет прослужила псаломщицей и сейчас еще поет на клиросе. В данном случае духовник явно не свою волю ей диктовал, а был движим Духом Божьим. Он не настаивал на своем, не воспрепятствовал ее желанию доучиться, но это ей действительно не пригодилось, потому что она вышла замуж за человека, который стал священником. А если бы он ей сказал: «Всё, ты диплом не защищаешь», она бы на следующий день написала заявление об отчислении по собственному желанию, а потом, возможно, всю жизнь попрекала духовника за то, что он не дал ей закончить институт.
- Еще некоторые священники диктуют чадам, на ком жениться и за кого выходить замуж, вступать ли вообще в брак. Сейчас это реже, чем в девяностые, когда процветало младостарчество, но случается.
- Священник имеет право возбранить брак, который запрещен церковными канонами, и объяснить, почему такой брак невозможен. Не просто имеет право, а обязан, при этом он может и не быть духовником. Просто если к нему приходит пара и просит их обвенчать, а по канонам брак между ними невозможен, священник обязан им об этом сказать. А вот принуждать он не может, потому что во время венчания жениху и невесте задают вопрос: «Имеешь ли желание благое и непринужденное?» Если жених или невеста ответит: «Нет, не непринужденное, а батюшка сказал», всё – венчание не состоится.
- Обязательно ли мужу и жене иметь одного духовника?
- Желательно.
- Если до брака у них были разные духовники, кто-то должен поменять духовника?
Я не говорю, что должен, но считаю, что лучше, когда у мужа и жены один духовник. Знаю случаи, когда юноша и девушка из верующих семей, оба благочестивы, но у них разные духовники. Желательно, чтобы они между собой решили. Я всё-таки за патриархальный уклад – куда иголка, туда и нитка, - поэтому, на мой взгляд, вполне естественно, если жена переходит к духовнику мужа.
- Даже если всем известно, что ее духовник опытнее?
- А вот и нет. Всякие могут быть ситуации. Бывает, что жених считает священника своим духовником, а на самом деле это просто приходской батюшка в храме, где молодой человек был прихожанином, а у невесты действительно есть духовник в глубинном смысле слова. Тогда и сам жених может пожелать пойти к ее духовнику.
Или такой случай был. Жених был моим чадом, невеста – чадом другого священника, мы даже вместе их венчали. Каждый остался у своего духовника, но и муж и жена часто советовались с нами обоими. Это тот случай, когда у обоих супругов была глубокая связь с духовниками – жена через своего духовника пришла к вере, муж много лет исповедовался у меня.
- Если разные духовники, как быть в конфликтной семейной ситуации? Каждый идет к своему духовнику, а духовники могут дать разные советы.
- В таких случаях священникам тоже надо голову не терять. Когда в семье конфликтная ситуация, духовникам мужа и жены не грех ее обсудить друг с другом, подумать вместе, как они могут помочь разрешить конфликт, что посоветовать. Если роль обоих в этой семье сохранилась. Такое бывает нечасто, но бывает. И тогда нормально священникам советоваться. Это как консилиум врачей.
- А по отношению к детям можно говорить о духовничестве? Есть дети, которых вы считаете своими чадами?
- Это для меня самый трудный вопрос. С детьми большая проблема. Чтобы быть отцом, надо родить, и чтобы быть ребенку духовным отцом, надо его родить духовно. Если такое имеет место, проблем нет, но в подавляющем большинстве случаев такое места не имеет. Просто есть воскресная школа, родители приводят детей к батюшке, но он их духовно не рождал. Сложно быть духовником. Знаю, что есть разные мнения, но я думаю, что детям от семи лет до четырнадцати (цифры, конечно, условные) исповедь следовало бы рекомендовать редкую, а причастие ежевоскресное. Некоторые против такого частого причащения детей, аргументируют это тем, что тогда дети перестают благоговейно относиться к причастию. Такое может быть, и тут очень много зависит от родителей – в первую очередь не духовник, а они должны привить детям благоговейное отношение к святыням, к таинствам. Родители для детей первые духовники, они должны следить за тем, чтобы церковная жизнь ребенка не была формальной.
А исповедь?.. Ну не может 9-летний или 11-летний ребенок так чувствовать: «Плачуся дел моих горько», «Множество содеянных мною лютых помышляю окаянный»... Дети оптимисты: прыгают, играют, им весело, и это нормально. Глубинное покаяние в этом возрасте, как правило, несвойственно. Я заметил и такую вещь. Многие дети, которые с семи лет часто исповедовались, потому что от них этого требовали, к 14-15-16 годам остаются на том же уровне, не становятся их исповеди глубже, а вот их ровесники, выросшие в неверующих семьях и сами каким-то образом пришедшие в храм, нередко исповедуются серьезно и глубоко. Потому что они прошли путь, сами сделали свой выбор, что-то переосмыслили, а дети из верующих семей… Я вообще считаю, что имеет смысл ввести обеты. Потому что когда крестят младенца, обеты за него дают крестные, и это правильно, но важно, чтобы в 14-15 лет (опять же цифры условные, кто-то готов раньше, кто-то позже) отрок сам сознательно пообещал Богу быть Ему верным. Чтобы было глубинное перерождение.
Я знаю случай, когда молодой человек, сын священника, сказал своим родителям, которые пришли к вере из советского атеизма: «Вы к вере пришли, выбрали ее, а я не выбирал, для меня православие – очевидность, я никогда никем другим, кроме как православным, не буду, но, пожалуйста, не лезьте ко мне и ничего от меня не требуйте. Я ничего не искал, ничего не выбирал и ничего не обещал». Тому священнику было о чем подумать.
- Еще чаще в 14-15 лет дети просто начинают бунтовать и перестают ходить в церковь. Бывает, что подросток уже не желает ходить в храм, а родители его буквально силой загоняют на исповедь?
- Бывают такие случаи.
- И что вы делаете?
- Ох, я хотел бы быть не отвечающим, а вопрошающим, что мне в таком случае, бедненькому, делать. И с родителями разговариваешь, и с отроком пытаешься, но как достучаться до человека, которого привели силой? Он не знает, что говорить, ему нечего сказать священнику. Всё-таки я убежден, что в отрочестве должно произойти внутреннее духовное рождение свыше. Маленькие дети верят по вере родителей, и такая детская вера чиста, свята, глаза у детей блестят. В отрочестве блеск пропадает, некоторые действительно взбрыкивают и прекращают это дело, а некоторые продолжают ходить в храм по инерции. Вот если продолжают, очень важно, чтобы произошло внутреннее духовное рождение. Отрочество для этого лучший возраст.
- Разве духовник может как-то на это повлиять?
- Духовник может наставлять, подсказывать, помогать. Есть мать, которая рожает ребенка, а есть акушерка, которая принимает роды. Вот священник здесь скорее как акушер – родить ребенка духовно он не может. Я 16 лет возглавлял православную гимназию, мы делали всё, что могли, а получалось то, что получалось. Всё-таки духовное рождение – это тайна Божия. Есть люди, которые много лет ходят в храм, исповедуются, причащаются, а потом созревают для генеральной исповеди и тогда исповедуются глубоко за всю свою жизнь. Ребенку лет в 14 можно предложить генеральную исповедь. Захочет он или нет, а если захочет, насколько глубоко исповедуется, другой вопрос. Тут и свобода человека, и действие Божьей благодати, и искусство духовника как-то в этом поучаствовать.
- Это возможно только если ребенок по инерции продолжает ходить в храм или были случаи, когда вам удавалось достучаться до подростка, которого родители заставили прийти на исповедь? Понятно, что родители в этой ситуации неправы, но ведь по Божьему Промыслу и неправильные советы порой приводят к хорошему результату. Например, мне рассказывал знакомый диакон, что его жена пришла к Богу первой, и иеромонах, у которого она исповедовалась, сказал, что раз они с мужем не венчаны, живут в блуде, поэтому она должна непременно уговорить его обвенчаться. Жена пришла домой и со слезами умоляла его венчаться. Он тогда был неверующий, но слезы жены так его тронули, что он стал интересоваться христианством, читать духовную литературу, вскоре пришел к вере, а через несколько лет его рукоположили в диаконы. Очевидно, что иеромонах тот был неправ, но в итоге его неправильный совет принес добрые плоды.
- Действительно так бывает. Согласен с вами – формально тот иеромонах поступил неправильно, но по результату мы видим, что в этом был Промысл Божий. У меня тоже были такие случаи. Молодая преподавательница художественной школы посещала городской православный лекторий, который я вел. Год 1989 или 1990, иду я по улице, ясный день, и вдруг слышу пронзительное внутреннее повеление: «Иди и скажи ей, что надо покреститься». Я знал, что она не крещена, знал, что работает в художественной школе, ориентировочно знал, где та школа находится, но ни разу там не был, догадывался, что сейчас эта женщина, скорее всего, там. Прихожу в школу, спрашиваю, работает ли у них такая-то. Отвечают, что работает. «Могу я ее увидеть?» - «Сейчас у нее урок» - «Скажите, пожалуйста, в какой аудитории?» Посмотрели расписание, сказали мне аудиторию.
Стучу в дверь во время урока, учительница выходит из класса - батюшка стоит, а время еще советское, хотя и перестроечное. Обращаюсь к ней по имени-отчеству (не стану называть), говорю: «Завтра у вас крещение». – «Да?» – «Да». – «А что надо?» - «То-то и то-то». Назавтра она пришла, приняла святое крещение, и с тех пор всю жизнь с Богом: активистка на приходе, потом стала преподавать в нашей православной гимназии.
По всем статьям я поступил неправильно. Ни один их тех моих шагов нельзя рекомендовать. И урок прерывать неправильно, тем более в школе, к которой ты никакого отношения не имеешь, и говорить человеку, с которым до этого даже разговора о крещении не было, что завтра у него крещение, неправильно, и крестить взрослого человека без подготовки я никому не посоветую. Но вот результат! Это то, что называется водительство Святого Духа. Не от себя я действовал, нарушив все формальные правила. А вот принуждение подростка к исповеди едва ли водительство Святого Духа.
- Не помните, чтобы это когда-то дало положительные результаты?
- Когда подростка загнали на исповедь? Нет, не помню, чтобы от этого был толк. Но был случай, когда мать поступила формально неправильно – сын хотел после школы поступать в вуз, а она не разрешила и настояла, чтобы он пошел в семинарию. Она наша прихожанка, воспитывала его по-христиански, он у нас пономарил, помогал, но никакой особой ревности не проявлял. Тем не менее по настоянию матери поступил в семинарию. Не без проблем было и его обучение, и после обучения, но по милости Божьей он уже давно священник и хороший священник! Опять же это ни в коем случае не может быть рекомендовано, но в данном случае такое нудно-волевое действие матери принесло благой плод, хотя и не сразу. Господь может разными путями призвать человека, в том числе и родительским поступком, который вызывает внутренний протест.
- Но в этой истории не было роли духовника?
- Была, потому что и мальчик у меня исповедовался и даже нес какое-то послушание, и мама его моя духовная дочь. Не могу сказать, что не было моего участия. Не было моего силового участия.
- Вы говорили ей, что она неправа, что нельзя давить?
- Я боялся так говорить. Не по моему настоянию она так поступала, но и не вопреки мне. Я не беру на себя роль вершителя судеб. Если мать вдруг проявляет такую категоричную решительность, может, это Бог ей дает? Второго сына она же не загоняла в семинарию, он и не священник. Христианин, но не священник. Всё-таки я верю и в Промысл Божий, и в водительство Святого Духа. Не думаю, что со старшим сыном она поступила без водительства Святого Духа. Но ни в коем случае нельзя рекомендовать и другим поступать так же.
- Некоторые из тех, кто в юности уходит из Церкви, через годы, набив шишки, возвращаются.
- Да, такое бывает. Православные гимназии часто критикуют и справедливо, но... Пусть родители ребенка «загнали» в эту гимназию, пусть в гимназии учителя «гнали» всех на общий школьный молебен, но всё-таки там дети много что получили. Потом, вырвавшись на «свободу», всё это оставляют, в храме их больше нет, но жизнь идет, и на каком-то этапе многие вспоминают об Отчем доме.
- И вы тогда испытываете такую же радость, как отец при возвращении блудного сына?
- Конечно. Помню, покрестил одну девушку, она еще школьницей была. Через какое-то время, в пасхальные дни, встречаю, говорю: «Христос Воскресе!» «Нет, - отвечает, - не воскрес. Я теперь атеистка». Но прошло еще какое-то время, и она вернулась. Конечно, такие возвращения для духовника всегда огромная радость.
- Сегодня много «неполных» семей, то есть семей, где только один из супругов воцерковлен, и часто именно на этой почве возникают серьезные конфликты.
- Это типичная ситуация, причем типичная и в советское время, и еще больше сейчас.
- Что вы советуете в таких случаях своим чадам?
- Все советы направлены на сохранение семьи. Как апостол Павел говорит: «Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его» (1 Кор., 7. 13-14). Были случаи (не скажу, что много), когда неверующая сторона занимала такую непримиримую позицию, что брак распадался. Но чаще всё-таки до развода не доходит.
У меня еще с начала 90-х есть дни пастырского приема. На эти приемы чаще приходят не постоянные прихожане – у постоянных прихожан есть много других возможностей побеседовать со священником. Даже баптисты приходили, просили разрешить их духовные проблемы. Специально провожу такие приемы не в храме, а в отдельном помещении. И когда я узнаю о конфликтах в семье на религиозной почве, предлагаю прийти вместе – легче что-то посоветовать, помочь людям, когда выслушаешь обе стороны. «Он не пойдет в церковь», - говорит женщина о неверующем муже. «Объясните ему, что это не в храме и ни к чему его в религиозном плане не обязывает. Мы просто побеседуем». Некоторые соглашаются и приходят – неверующий же понимает, что хочешь не хочешь, а батюшка, грубо говоря, встрял. Иногда во время таких бесед втроем мне приходится урезонивать как раз верующую сторону. А бывает и так, что неверующая половина сама приходит с жалобами на верующую в надежде, что батюшка поможет и вразумит верующую.
Ну а если неверующая половина не приходит, говоришь только с верующей. Это сложнее, но чаще всё-таки брак сохраняется. Однако лучше, когда приходят вместе. У людей ведь дикие представления о вере, а новообращенные часто эти представления подтверждают. А когда неверующие мужья и жены приходят к духовнику, начинают видеть разумное начало веры, потом видят и благотворное влияние веры на своих супругов, то как-то успокаиваются. Некоторые постепенно сами становятся верующими, воцерковляются, и это, конечно, большая радость и для священника, и для верующей половины. Другие остаются при своем мировоззрении, но отношения в семье как-то налаживаются.
- И ведь далеко не всегда верующая половина в таких «неполных» семьях - жена?
- Да, есть семьи, где верующий муж и неверующая жена, причем муж по-настоящему верующий, а жена непримирима. А еще часто дети приводят родителей. Это еще с перестройки началось. Родители – обычные советские атеисты, а их дети – не только студенты, но и школьники – легко принимали веру. Родители были в ужасе, возмущались вплоть до проклятий, а бывало, когда приходили ко мне в надежде, что я «вразумлю» их сына или дочь. Но потом в большинстве случаев родители сначала успокаиваются, затем одобряют выбор детей, а нередко и сами становятся верующими.
- Приходит подросток в храм, а родители против. Как быть священнику? Очень сложная ситуация.
- Думаю, не такая уж и сложная. Когда родители нашли отрока Иисуса в храме и стали его укорять, что Он ответил: «Или вы не знаете, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк., 2, 49). А апостолы Петр и Иоанн, когда им запрещали проповедовать, ответили: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Деян., 4, 19). Я всегда поддерживаю молодого человека в желании быть в доме Отца. Сначала Бог.
- В советское время возмущенные родители могли воздействовать на вас через власть.
- В советское время молодые люди приходили, совершеннолетние. Детей приводили родители, а чаще бабушки. А чтобы ребенок из неверующей семьи в советское время сам пришел в Церковь… Такие случаи были очень редко.
- Рекомендуете ли вы когда-нибудь прихожанам сходить к психологу?
- Я никогда не работал, условно говоря, в паре с психологом, но работаю в паре с психиатрами. Многие из приходящих имеют явные проблемы с психическим здоровьем, и таких людей с каждым годом становится всё больше. А вот чтобы я посылал кого-то к психологу, такого не было.
- Нет знакомых специалистов или вы в принципе не доверяете психологии?
- У меня к этому сложное отношение. В прежние века психологов не было, но духовные наставники во всех религиях (и христианские священники, и раввины, и шаманы с ламами) оказывали людям и психологическую поддержку. Кроме того, были просто мудрецы, и они, конечно, тоже глубоко понимали человеческую психологию. А сейчас психология стала профессиональной, и меня это смущает. Попробую объяснить, почему. В университете нам преподавали психологию, и мне это было очень интересно. Но к психологам (именно к психологам, а не к психологии) у меня такая претензия. Если я вызываю электрика, знаю, что он работает с вышедшими у меня из строя агрегатами и приборами, учитывая соответствующие законы физики, и по факту после того, как он с приборами повозился, всё снова заработало. Если иду в больницу, то знаю, что врач руководствуется законами физиологии и медицины, а еще и множеством юридических предписаний. Юрист руководствуется законами Российской федерации, и я, кстати, иногда посылаю людей к юристу. А психолог чем руководствуется? Я не знаю. Юридически его деятельность четко не прописана, методик множество и часто они диаметрально противоположны, а учитывая, как мал в обществе процент воцерковленных, про незнакомого психолога я с большой вероятностью могу предположить, что руководствуется он в своей практике не Божьими заповедями. И это не домыслы – я не раз общался с людьми, побывавшими у психолога, они мне рассказывали, что психолог им посоветовал, и часто эти советы шли вразрез с Божьими заповедями. Поэтому меня напрягает сложившаяся система, когда психолог есть всюду – в школах, детских садах, - при этом он практически неподконтролен никому и ничему.
Я слышал о православных психологах, кое-что из их работ читал, к ним у меня нет претензий. Они, как и батюшки, руководствуются заповедями, не посоветуют того, что несовместимо с нашей верой. У нас есть один прихожанин-психолог, он работает с аутистами. Прекрасно! И если есть знакомый верующий психолог, священник может в каких-то случаях рекомендовать кому-то из прихожан проконсультироваться у него. Но посылать абы к кому рискованно.
- Легко ли священнику относиться ко всем прихожанам одинаково?
- Все различия стираются, когда человек становится у креста и Евангелия на исповедь. Мне приходилось исповедовать и простых людей, и властей предержащих, и с учеными степенями, и малограмотных. Эти различия – у одного, допустим, вышло несколько книг, а другой и письмо грамотно не напишет. Но на исповеди это не имеет никакого значения. Как в больнице: пришел ты на прием к урологу, и нет разницы, профессор ты, министр обороны или бездомный. Имеет значение только, есть ли у тебя проблемы с почками, если есть, насколько они серьезны и как это лечить. А каков социальный статус пациента, значения не имеет. Аналогично на исповеди. Проблемы у известных людей те же самые и грехи те же, что у самых простых.
- Но если богатый человек пожертвует на храм крупную сумму, а потом захочет, чтобы священник закрыл глаза на его грехи? Например, он имеет блудную связь и не намерен ее прерывать, при этом хочет причащаться. Знакомый московский священник рассказывал мне, что он во избежание таких соблазнов просит все пожертвования класть в церковный ящик.
- Такие случаи действительно могут иметь место. Выкручивают руки. Со мной был случай. Подъезжаю к городу, хорошенько превышая скорость, вижу пост ГАИ, и понимаю, что сбрасывать скорость уже поздно. Гаишник машет палочкой, останавливает очередного хулигана, а хулиган открывает дверцу и выходит в подряснике и с крестом. Конечно, пожурил он меня, порекомендовал больше не нарушать правила, я готов был штраф заплатить, но вижу, что обойдется. А он мне говорит: «У меня к вам еще один вопрос есть. Надо ребенка покрестить». Я уже не очень торжествующе отвечаю, что у нас есть беседы перед крещением (обычно мы два месяца готовим к крещению). Тот: «Батюшка, про беседы я знаю, а мне надо ребенка покрестить». Вот я и попался! Только что нарушил правила, он меня отпускает, даже не оштрафовав, и тут же просит покрестить ребенка. И что я ему скажу? Что у нас по правилам оглашение? Чувствую себя как виноватый пес и говорю: «Приезжайте тогда-то». Так Господь меня вразумил, причем дважды, потому что в назначенный день тот гаишник с ребенком не приехал. Он не нарушил нашего правила!
Я понимаю вашего знакомого московского батюшку, который хочет сохранить независимость. Вспоминаю и такой случай: человек исповедуется, я накладываю епитимью, не допускаю его к причастию, а уже потом узнаю, что это судья высокого уровня. Вот если бы я знал, что он судья, хватило бы духу не допустить до причастия?
- Священник, наверное, даже если он уже опытный духовник, тоже нуждается в духовном руководстве?
- Каждый священник нуждается в духовнике, особенно начинающий. Но начинающий чаще всего имеет духовного отца, то есть священника, через которого пришел к вере, у которого окормлялся, который его благословил на священство, готовил, давал рекомендацию в семинарию, на рукоположение. Потом, случается. духовник умирает, второй раз духовно не родишься, но всё равно ищешь духовно опытного пастыря, даже старца. Многие из нас ездили в Лавру к отцу Кириллу, к отцу Науму, в Печоры к отцу Иоанну (Крестьянкину), на Залит к отцу Николаю Гурьянову, здесь, в Сибири, искали наставления у отца Серафима (Брыскина).
Есть епархиальные духовники, и я считаю, что это хорошая практика. В советское время в некоторых епархиях этого не было, но сейчас везде есть. Епархиальная исповедь проводится один или два раза в год, она необходима, но не заменяет личного духовного окормления. Епархиальный духовник совсем необязательно мой духовник, поэтому многие священники, раз или два в году исповедуясь у него, имеют и другого духовника, личного. У священников постарше бывает, что и нет духовника, потому что он умер, а больше ни с кем таких отношений не складывается. А исповедоваться надо – не безгрешные же мы, и тогда исповедуемся у любого священника. Часто клирики одного прихода друг у друга исповедуются. Это не окормление. Например, я вчера не выслушал человека, который подошел с вопросом, и чувствую себя плохо – не по-пастырски поступил. А мне сегодня литургию служить. Тогда нет никаких препятствий исповедоваться в этом грехе у первого попавшегося священника, и, уповая на милость Божию, идти служить.
- А не страшно исповедовать, быть кому-то духовником? Мирянину трудно об этом судить, но мне кажется, что к такому и за десятилетия невозможно привыкнуть. Где берете силы?
- Страх Господень – начало премудрости. Беда, если священник не имеет этого страха. Апостол Павел говорит Тимофею: «Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (2 Тим., 1, 6). В таинстве хиротонии мы получаем дар отпускать грехи – ни один духоносный раб Божий, если он не священник, не позволит себе этого. Исповедовать и быть духовниками мы можем только благодатью Божией, полученной в рукоположении. Но как любому христианину надо стяжать Дух Святой, хотя все мы получили его в таинстве миропомазания, так и священнику надо возгревать дар, полученный при рукоположении.
