Интервью протоиерея Андрея Ефанова, секретаря Епархиального Совета и руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Кинешемской епархии, из книги «Духовники о духовничестве»
Протоиерей Андрей Ефанов родился в 1975 году в Краматорске. В 1994 году рукоположен в диаконы, а через 10 дней - в священники. Сейчас настоятель нескольких храмов Кинешемской епархии. Женат, восемь детей.
- Отец Андрей, вы как-то писали, что выросли среди церковных старушек. Вы из верующей семьи?
- Не совсем. У меня была верующая прабабушка, она ходила в храм, но я ее не помню, потому что умерла она, когда мне было два года. Еще одна прабабушка тоже ходила в храм, но она жила в другом городе. А остальные в моей семье… В Бога верили, но в храм не ходили. По крайней мере, регулярно не ходили. В 9 лет я сам почувствовал желание пойти в храм, пошел и с тех пор хожу!
Это было в 1984 году, Священники тогда боялись общаться с молодежью, поэтому первые два года моим церковным воспитанием занимались только церковные старушки. Когда в Краматорск, где мы жили, приезжал уполномоченный по делам религии, меня вызывали к нему, и в школе на меня пытались воздействовать, родителей вызывали.
- Родители не препятствовали вам?
- Нет. Мы договорились, что в субботу я помогаю дома по хозяйству, тружусь на нашем участке, а в воскресенье они меня отпускают в храм. Когда стал алтарничать, проводил в храме всё воскресенье: литургия, потом крещение – помогал священнику, и вечерня. Но это было позже, а сначала, как я вам уже сказал, воспитывался у церковных старушек.
- То есть никакого духовничества не было?
- Первые два года – нет. Священник меня как бы избегал. Он молодой был, семейный. Видимо, не хотел проблем.
- Как же вы причащались?
- Как и положено: исповедовался и причащался. Старушки научили меня исповедоваться, объяснили, какие есть грехи, сказали: подойди к батюшке, назови свои грехи, он выслушает и прочитает разрешительную молитву. Так и исповедовался: батюшка меня молча выслушивал, накидывал епитрахиль, читал молитву. В другое время мы с ним не общались, ни на клирос, ни в алтарь он меня не приглашал, первое послушание я тоже получил от бабушек: во время службы отвечал за один из подсвечников.
А в 1986 году в храм пришел новый священник, монах, и когда я подошел к нему под благословение, он сам спросил меня: «А почему ты не приходишь?» Я не знал, что ответить, а он сказал: «Приходи». И я пришел к нему домой. У него было много книг, он подарил мне Библию, дал почитать житие преподобного Серафима Саровского, еще что-то. С тех пор регулярно к нему ходил, рассказывал о прочитанном, он мне объяснял, если что-то было непонятно. В храме алтарничал. Так началась духовная жизнь. Естественно, исповедь стала более конкретной. Не помню даже, как звали этого батюшку, но именно он оказал мне большую помощь в моем духовном становлении. Очень добрый был человек, внимательный, чуткий, и, конечно, настоящий монах и молитвенник.
Через несколько лет его куда-то перевели, и мне рассказали об отце Павле (Пасечнике), тогда иеромонахе, который жил недалеко от нашего города. Поехал я к отцу Павлу, он мне сразу очень понравился: добрый, любящий, общаться с ним было легко, и при этом он давал очень хорошие духовные советы. До самой его смерти я ездил к нему за советами. Умер он архимандритом в 2014 году.
- Первый духовник монах, второй тоже. А вы о монашестве не задумывались?
- Задумывался и даже какое-то время пожил в монастыре, но понял, что это не мой путь. Многие придумывают себе крест, который не могут понести. Монашество – призвание. В какой-то момент я понял, что это не мое, и вернулся домой. Потом священник на приходе, где я тогда был псаломщиком, посоветовал мне поехать в Иваново и обратиться к владыке Амвросию, отец Павел благословил. Я к тому времени уже женился, жена знала о моем желании стать священником, поддерживала меня, но я был уверен, что до этого еще далеко, думал, что будут готовить, а меня рукоположили почти сразу, в 19 лет. Сначала в диаконы, а через 10 дней в священники. В семинарии учился заочно.
Тогда такое раннее рукоположение было не редкостью: открывались храмы, священников не хватало, и рукополагали поспешно. Поскольку я с 11 лет алтарничал, богослужение знал хорошо – с этим проблем не было. Но, конечно, ничего хорошего в таком раннем рукоположении нет. Многие из тогда рукоположенных не выдержали, некоторые по разным причинам перестали служить.
– И в 19 лет вы стали исповедовать?
- Да. Я же один служил. Меня рукоположили на Крестовоздвижение, а вечером я уже принимал приход как настоятель. Отправили меня в Гаврилово-Посадский район, в глухое село. Прихожан было всего четверо. Вообще в Ивановской области в этом смысле… В Кинешме, Юрьевце, Родниках традиции еще как-то сохранились, а остальная часть Ивановской области действительно «родина первого Совета». Так ее называют и это заметно. Отучили здесь людей от веры. До сих пор мало народу в храмах. Все считают себя православными, а в храм ходят единицы.
Приход, в котором я начинал свое служение, был открыт за год или за два до моего туда назначения, и четыре бабушки, которые туда ходили, уже умели креститься, знали Символ веры и Отче наш. Если бабушки, которые учили меня, ребенка, азам церковной жизни, были людьми глубоко воцерковленными, многие всю жизнь, с раннего детства, ходили в храм, эти мои прихожанки были начинающие, только недавно обратившиеся к вере.
- По возрасту вы годились им во внуки, а у кого-то, может, внуки и старше были. А вам надо было их не только исповедовать, но и в чем-то наставлять. Чувствовали какую-то неловкость?
- Знаете, именно благодаря тому, что воспитывался среди бабушек, я и когда стал священником, не чувствовал ни дискомфорта, ни смущения. Нормально общались, иногда я советовался с ними по какому-то вопросу, иногда, наоборот, им что-то советовал. Какие-то ошибки, конечно, совершал – и умудренные духовным опытом люди иногда в чем-то ошибаются, а что уж говорить о совсем молодом священнике. Но я никогда не считал себя выше их, не превращал проповеди и беседы в поучения. Дружно мы жили. Они меня яблоками угощали, я им объяснял Евангелие. Время было очень непростое – середина 90-х, и чтобы выживать, делились друг с другом последним: у кого-то большой урожай яблок, у кого-то картошки. Денег не было ни у меня, ни у них – пенсий их не хватало и на самое необходимое. Бедно жили, но дружно.
В округе было еще несколько деревень, я мотался по этим деревням, совершал в домах молебны, обедни, исповедовал, причащал. Люди же сами не могли дойти до храма, автобусы тогда не ходили.
Прослужил я там два года. Но родился сын, домик, в котором мы жили, разваливался, и это был не церковный домик, он принадлежал человеку, который помогал мне в алтаре. Возможности снять жилье у нас не было, свободных домов в селе тоже не было, этот дом разваливался, да и чувствовал я неловкость от того, что стесняем человека. Одно дело, когда вдвоем жили, а тут ребенок… Поехал к владыке Амвросию и попросил перевести меня на другой приход, если есть возможность. А батюшка, который меня сменил, до сих пор там служит. Не знаю, где он живет, но он целибат, ему проще. Семейному священнику там сложно было выжить.
Перевели меня в поселок Лух Лухского района. Там я был вторым священником, много служил, потому что богослужения в храме совершались почти ежедневно, а других послушаний мне настоятель не давал.
- Не исповедовали?
- Исповедовал, но к тому времени уже не видел в этом для себя большой проблемы. Когда сам с юных лет постоянно исповедуешься, уже понимаешь, что спросить, как ответить на какие-то вопросы.
- А вы там исповедовались у духовника епархии?
- В основном у владыки Амвросия. Об Ивановской епархии разное рассказывают, и, конечно, как всюду, там были какие-то проблемы, но про владыку Амвросия могу сказать, что он был человек и духовный, и очень душевный. Гармонично в нем это сочеталось. Он принимал людей практически каждый день с утра и до позднего вечера. Записываться на прием было не надо, люди знали, что владыка всех примет. Приезжали к нему и на исповедь, и за духовным советом, он никогда никого не торопил, каждому уделял столько времени, сколько человеку требовалось. К тому же он знал отца Павла (Пасечника). Мне комфортно было общаться с владыкой, и советы я у него получал практически те же самые, что и в детстве.
- В детстве вы их получали как мальчик-неофит, а у владыки – уже как пастырь. Чему важному вас как священника научили архиепископ Амвросий и отец Павел (Пасечник)?
- Какие-то конкретные советы сейчас вспомнить не могу. Они больше учили личным примером. Учили не относиться к людям поверхностно, не отвечать на их вопросы шаблонно, а пытаться вникнуть в ситуацию и переживания каждого, кто к тебе обращается, отнестись к нему с вниманием и любовью, обязательно помолиться о нем. Помолиться и когда беседуешь, и после. Чтобы каждый приходящий не был для тебя проходящим, но чтобы и он в твоей душе оставлял след, и ты по возможности ответил ему на его вопросы. Не всегда я знал, что отвечать, но поскольку почти все приходящие были местные, я просил дать мне время подумать, звонил владыке Амвросию, спрашивал, что лучше посоветовать человеку в такой ситуации.
Вспоминаю случай не из приходской практики, но прекрасно характеризующий владыку Амвросия. Как-то приехал я по делам в Москву, и там ко мне подошла женщина, спросила, откуда я (я был в подряснике и с крестом). Узнав, откуда, сказала: «А у меня такая беда. Поехала я к одному ивановскому старцу….» Тут я напрягся, так как знаю, что старцев у нас в епархии нет. Оказалось, что тот «старец» назначил ей довольно строгую епитимью, но сказал, что она всё равно не спасется, а погибнет. Я записал контакты этой женщины, и, вернувшись в Иваново, сразу обратился к владыке Амвросию. Он благословил меня подготовить черновик письма, в котором он своей архипастырской властью снимает с этой женщины все епитимьи, и пишет, что она должна трудиться для своего спасения, а не отчаиваться в нем. Я подготовил, владыка подписал, и мы отправили письмо этой женщине.
А были ситуации, и неоднократно, когда я не знал, что ответить человеку, просил дать мне время подумать и посоветоваться, связывался с владыкой и советовался.
- По-моему, это как раз то, что должен делать каждый молодой священник, раз уж ему приходится исповедовать: советоваться с более опытным пастырем.
- И сейчас, хотя я служу уже 23 года, бывают ситуации, когда я не знаю, что ответить, и прошу дать мне время подумать. В Иваново-Вознесенской епархии очень опытный духовник, протоиерей Петр Косянчук, я в таких ситуациях всегда звоню, спрашиваю у него совета. Доверяю я его духовному опыту и сам теперь у него окормляюсь.
Не может человек знать всё. Тем более я еще человек довольно молодой. Хотя последнее время и со мной другие священники советуются. Всё-таки давно служу. Недавно узнал, что духовник Кинешемской епархии, уже старенький батюшка, рукоположен в один год со мной.
- И советуются с вами священники, которые намного старше вас по возрасту?
- Бывает, но я не ахти какой опытный священник, тем более не великий духовник, не так уж часто ко мне обращаются за советом. Конечно, когда священники, по возрасту мне в отцы годящиеся, спрашивают совета, тяжело бывает. Да, я дольше служу, но человек гораздо дольше живет, и в чем-то он наверняка и опытнее меня, и мудрее. И не только священник. Я сейчас настоятель нескольких приходов, и в одном из них алтарнику почти 80 лет. Как не относиться с уважением к человеку, который в таком возрасте продолжает трудиться в алтаре? Это же очень ответственное послушание, непростое! Уважать нужно каждого, кто к тебе приходит, и кто трудится в храме, но всё-таки с юношей-алтарником, который рос на моих глазах и я его всей службе учил, проще. А тут человек почти вдвое старше меня и в храм ходил еще до моего рождения.
- Не жалеете, что не получили сначала светское высшее образование или не поработали, а почти сразу после школы пошли в священники? Понятно, что такая ранняя хиротония для вас была неожиданностью, но в семинарию вы хотели сразу поступать. Я знаю хороших священников, тоже сразу после школы поступивших в семинарию, но многие считают, что лучше сначала получить светское образование. Ведь по канонам, которые никто не отменял, в диаконы можно рукополагать с 25 лет, а в священники с 30. Может, сначала надо поработать или поучиться, жизненного опыта набраться? Тут нет никаких правил, мне просто интересно ваше мнение.
- И хорошо, что нет правил. Я считаю, что тут не может быть шаблонов. Поработать после школы я немножко успел. Токарем на заводе. Что касается светского образования, то кому-то это, наверное, полезно, а кому-то совсем не пригодится и не нужно. Если человек решает, что он хочет посвятить себя служению Церкви, должен всецело заниматься этим. В жизни по-разному бывает, но в идеале, мне кажется, должно быть так. Ранние хиротонии, конечно, беда, и слава Богу, что сейчас их нет. Более того, я думаю, что не надо подгонять хиротонию к моменту окончания семинарии. Ведь священник не просто священнослужитель. Право совершать богослужение епископ нам делегирует, потому что он не может везде служить сам, но главное призвание священника – пастырство. Конечно, пастырство невозможно без молитвы, без службы, но всё-таки именно оно для священника главное. Поэтому не надо спешить с рукоположением.
Другой вопрос, надо ли всегда выдерживать такой возрастной минимум: 25 лет для диакона и 30 для священника. Я не думаю, что надо всегда быть в этом вопросе столь категоричными. Люди разные. Кто-то и в 30 лет инфантилен, и даже если нет канонических препятствий, его рукополагать пока не стоило бы, потому что инфантильный священник может таких дров наломать, столько вреда принести своей пастве. А кто-то, наоборот, взрослеет и мудреет рано. Пресс-секретарь нашей епархии был рукоположен, если я не ошибаюсь, в 23 года, сначала в соборе только практику проходил, опыта набирался, а потом его поставили настоятелем, и он справляется. Справляется не только с административными обязанностями, но и с пастырскими – я вижу, что люди приходят к нему как к наставнику, как к батюшке. Раньше созрел человек для такого ответственного служения. Конечно, это исключение, но исключения возможны. Мне так кажется, а решает всё равно архиерей. Но вы спросили, и я вам свое мнение высказал.
- В больших городах среди прихожан много интеллигенции. Вам, наверное, больше приходится иметь дело с простыми людьми? Или кто-то ездит из городов?
- Нет, ко мне никто не ездит. Точнее, несколько человек приезжают, но это ни о чем не говорит. Я сельский священник. Теперь у меня есть один приход в городе, но там нас два священника, поэтому в том храме я служу на неделе, а по субботам и воскресеньям стараюсь служить в сельских храмах. В селе в будни на службу никто не придет, разве что на большой праздник. Поэтому в субботу и воскресенье в городском приходе обычно служит второй священник. Владыка назначил меня туда настоятелем, я выполняю послушание, но по-прежнему считаю себя сельским священником, в селе моя основная паства. Какая именно? Кроме нескольких старушек, которые на старости лет задумались о Боге и стали ходить в храм, это в основном сельские учителя и воспитатели детских садов. Люди, которые в силу своего образования, профессиональных навыков привыкли думать, размышлять. Те же, кто занят крестьянским трудом, реже ходят в храм.
- И уж если ходят, то, конечно, женщины?
- Женщин больше, но есть среди постоянных прихожан и мужчины. Кто-то даже помогает мне при храме, кто-то просто приходит на службу, но регулярно. Причем если уж мужчина приходит в храм, он остается. С женщинами по-разному бывает. Например, пока сын в армии или в тюрьме, ходит, потому что волнуется за него, а возвратится - перестает. Перестает, потому что не вошла в церковную жизнь глубоко. В трудную минуту пришла, получила утешение, а теперь всё. Не про всех говорю, но это не единичный случай. Мужчины на селе реже приходят в храм, их меньше, но если уж приходят, то остаются. Разумеется, я делюсь только личным опытом, допускаю, что у кого-то он совсем другой.
- Многие священники считают, что жене священника лучше не исповедоваться у мужа, а детям у отца. Наверное, когда вы начинали служить, у вашей матушки такой возможности не было? И согласны ли вы вообще с этим?
- Думаю, что и тут не может быть каких-то шаблонов. Если есть у жены возможность и потребность исповедоваться не у главы семьи, почему бы нет? У нас в семье такой проблем никогда не было, хотя возможность у матушки исповедоваться у кого-то еще была. Мне кажется, что когда муж и жена во всем доверяют друг другу, нет больших проблем для матушки в том, чтобы исповедоваться у своего супруга. Всё индивидуально.
Что касается детей, то пока они маленькие, с этим вообще нет проблем, а когда подрастают… Я всегда старшим детям давал возможность исповедоваться у другого священника, кто-то этой возможностью пользовался, а кто-то предпочитал и до сих пор предпочитает исповедоваться у меня. Одному ребенку сложно рассказывать отцу обо всех своих душевных тонкостях, переживаниях, другому, наоборот, проще рассказать это именно отцу, а не другому священнику. Выбор должен быть. Ни в коем случае нельзя ни навязывать себя своему ребенку как исповедующего, ни гнать его к другому священнику, если он хочет исповедоваться у тебя.
- Прихожанки-учителя в школу вас приглашают?
- Нет, они приводят учеников в храм. Это лучше! Я бываю иногда в школах, в колледжах и даже ездим от епархии в приют, откуда детей распределяют в детские дома. Но в основном общаюсь с детьми на приходе: и учителя приводят учеников, и молодые семьи с детьми есть среди прихожан, и дети, а они иногда приводят своих друзей. Замечательно!
- К старшим классам многие дети, растущие в верующих семьях, охладевают к церковной жизни, ходят в храм реже, а часто и совсем перестают. Вы наверняка тоже сталкивались с этим неоднократно. А из села после школы большинство разъезжается по городам, вы теряете с ними связь.
- По-разному бывает. О проблеме расцерковления в подростковом возрасте писал еще Феофан Затворник. Проблема не новая, всем известная. Я не считаю нужным навязываться. Подросток знает, что есть священник, к которому всегда можно прийти, рассказать о своих сомнениях, что священник всегда его выслушает. Правда, наверное, именно потому, что село, здесь не так часто бывает, что еще в школе подросток перестает ходить в храм. Большинство, пока живут с родителями, ходят. А вот когда уезжают, многие начинают реже ходить в храм или совсем не ходят, а кто-то продолжает ходить. Одна девушка даже в Германию уехала – замуж вышла, - но и там ходит в храм, и здесь, когда приезжает к родителям.
Со многими из тех, кто уезжает, продолжаю общаться: они мне звонят, пишут. Бывает, что кто-то отрывается от церковной жизни, а через несколько лет возвращается. Мы – и священники, и родители, - можем только молиться. Взрослого человека за ручку в храм не поведешь – он может только сам решить, что ему это нужно. Надо готовить детей к этому периоду, не скрывать от них, что в церковной среде существуют какие-то проблемы, обусловленные человеческим фактором, нашим несовершенством, немощами. Если всё замалчивать и говорить только о хорошем, велика вероятность, что потом юноша или девушка разочаруется и хлопнет дверью. Молодежь максималисты: либо всё должно быть идеально, либо «меня обманывали и нечего мне делать в такой Церкви». Вот чтобы этого не произошло, надо быть с детьми честными.
Я и в фейсбуке часто поднимаю проблемные темы, и в реале, встречаясь с молодежью, обсуждаю эти проблемы. Например, вопрос контрацепции. Не каждая девушка готова даже в честном браке рожать детей чуть ли не каждый год, не каждая даже благочестивая пара чувствует себя готовой к подвигу многодетности (а в современных условиях, особенно в городе, это именно подвиг), и мы не вправе людей принуждать к подвигу. Естественно, об абортах речи быть не может – это убийство, - но как-то предохраняться…Почему это допустимо? Где об этом написано? Обсуждаем. Что такое влюбленность и любовь, в чем разница, как научиться любить? Тоже важная тема.
Еще одна актуальная тема – выбор профессии. Сегодня многие стремятся получить высшее образование не потому, что чувствуют способности и призвание к серьезному интеллектуальному труду, а просто чтобы потом найти какую-нибудь непыльную работу. Правильно ли это? Я считаю, что каждому свое, и не все способны к учебе в вузе, но каждый может стать профессионалом в каком-то деле. Например, мой алтарник сейчас учится в городе на маляра-штукатура и планирует после учебы вернуться в родное село. Братья и сестры у него живут в Иваново, он бывает у них, городскую жизнь знает, но ему по душе сельская, и свои способности он оценивает трезво. Да, это не духовный вопрос, но очень актуальный для каждого, вступающего во взрослую жизнь.
Много чего обсуждаю с молодежью, но никому себя не навязываю.
- А часто ли к вам приходят семейные пары, в которых воцерковлен только один из супругов, с просьбой как-то разрешить семейный конфликт?
- Вместе редко приходят, чаще приходят нецерковные мужья или жены и жалуются, что жена (или муж) всё свободное время в храме проводит. Больше, конечно, семей, где только жена ходит в храм, но есть и такие, где только муж. Я всегда в таких случаях советую прихожанам и прихожанкам не забывать об ответственности перед домашними, больше времени уделять семье. Пришли в субботу на всенощную, в воскресенье на литургию – на такое время почти все согласны отпустить жену или мужа в храм, если остальное время человек проводит с семьей. Так ведь большего от мирянина никто и не требует. Кто может после службы остаться в храме и чем-то помочь, прекрасно, но когда за счет семьи, это не дело. И не дело, когда жена начинает давить на мужа: ты же крещеный, ты обязан пойти в храм. Это только отторжение вызывает. Покажи ему, в чем твоя вера, любовью своей покажи, вниманием, заботой о доме, и тогда, может, у него интерес появится. Или был случай, когда жена попросила мужа прийти в храм и помочь нарубить березок к Троице, еще какую-то мужскую работу сделать. Раз пришел, другой, а потом и на службу стал ходить, потихонечку воцерковился. Но жена его именно попросила помочь, а не говорила, что он «должен».
И в городе приходится остужать пыл не в меру активных женщин. Объясняю: «Вы должны больше времени проводить в семье, а не собираться каждый день на акафист. Семья – ваш долг, а акафист вы себе сами придумали. Никакой обязанности собираться на самочинно придуманную общую молитву у вас нет, а есть обязанность уделять внимание мужу, детям, внукам». Это в городе. И в селе бывает. Например, остается женщина убирать храм. Говорю ей, что если дома муж, надо после службы домой идти, а не прятаться за работой для храма. Храм без нее уберут.
- Вам как сельскому священнику, наверное, реже, чем городским, приходится сталкиваться с ситуацией, когда оба супруга воцерковлены, но у них разные духовники?
- Реже, но ситуация, конечно, знакомая. У меня же несколько приходов.
- Как вы относитесь к этой ситуации? Как и в случае с окормлением у мужа и отца, тут никаких правил нет, тем не менее многие священники считают, что лучше, когда духовник у мужа и жены один.
- Это, безусловно, хорошо. Но не всегда получается, и не нужно стремиться к этому во что бы то ни стало. Ведь духовник – человек, которому ты доверяешь, чьи советы тебе близки, находят отклик в твоей душе. Нужно взаимопонимание. А как оно рождается, тайна. Например, есть у нас в епархии один сельский священник, который по хиротонии моложе меня вдвое, и никогда он не служил нигде, кроме своего села. Я, конечно, могу сказать, что я опытней, и он действительно периодически звонит мне и советуется, но к нему ездит гораздо больше людей, чем обращается ко мне. И из Иваново едут, и из Кинешмы, и из Родников. Едут, потому что он близок по духу этим людям. Он очень простой, никогда не отвечает на вопрос, если не знает ответа, не скрывает, что чего-то не знает. Честный человек, глубоко верующий, любит службу, знает ее и служит очень хорошо, с большим вниманием относится к каждому, кто к нему обращается, исповедует не формально, замечательный катехизатор. Недавно я приезжал к нему на приход. Дорога там очень плохая, на моей машине не проехать, и там, где это бездорожье начинается, он меня встретил. А после службы он попросил довезти меня до моей машины своего знакомого, потому что жена этого человека хотела о чем-то важном поговорить с батюшкой.
Пока ехали, я спросил, откуда они, он ответил, что из Москвы. В глухое село к никому не известному священнику едут из Москвы! Спрашиваю: «А как вы попали к нему?» - «Однажды приехали сюда на праздник, и так батюшка понравился, что мы теперь стараемся к нему хотя бы два-три раза в год приезжать».
Это я к тому вспомнил, что духовника выбирают по велению сердца. Выбирают как человека, который всегда выслушает, который дает совет, полезный для твоей души. Ты ему доверяешь не потому, что он епархиальный духовник или о нем по всей стране идут слухи, что он чуть ли не прозорливый старец, а потому, что это чуткий пастырь, умеющий сострадать и дающий совет, который полезен для спасения твоей души. И дает он совет такими словами, что ты принимаешь этот совет. Ведь одно и то же можно сказать по-разному, и кто-то не может принять форму, в которую облечены наставления. Поэтому я вполне допускаю, что жене нужен один духовник, а мужу другой. Для строительства семьи как малой церкви это не помеха. Разумеется, когда речь идет о нормальных священниках, а не о лжестарцах. Есть у нас в области такой. Вот когда кто-то к нему хочет поехать, я категорически не советую, но некоторые всё равно едут.
- Многие хотят полностью подчиняться священнику по примеру монашеского послушания, о котором начитались в патериках. И есть священники, в том числе считающиеся опытными духовниками, которые именно так выстраивают отношения с чадами, требуют полного послушания. Как вы считаете: возможно такое послушание в миру или это всегда пародия на духовную жизнь?
- Я считаю, что такие отношения возможны и как здоровые отношения между человеком, который действительно готов к послушанию, и священником, который может взять на себя такое духовное руководство. Я сам первые годы своей духовной жизни и даже первые годы священства жил во многом по послушанию: мне говорили – я делал, и когда не знал, как поступить, спрашивал совета и благословения. И пока духовник не скончался, я, если была возможность, советовался с ним.
Но это мой личный опыт. Если, допустим, ко мне подойдет монахиня, и спросит, как ей молиться, я попробую что-то ей посоветовать, если она спросит, как бороться с какой-то страстью, тоже дам совет, но если она захочет посоветоваться со мной по поводу монашеской жизни, я не стану ей ничего советовать, потому что у меня нет такого опыта: я не монах и не могу знать, как пребывать в послушании у игуменьи, как строить отношения с сестрами, как бороться с помыслами. А вот монашествующие священники, не имеющие никакого опыта семейной жизни, часто раздают направо и налево советы, как строить семейные отношения.
- А вы с отцом Павлом и владыкой Амвросием не советовались по семейным вопросам?
- Нечасто. Больше всего таких советов мне давал отец Петр Косянчук. Он опытный священник, семейный, сейчас у него уже правнуки есть.
По моим наблюдениям, многие православные люди считают, что если монах достиг какого-то духовного уровня, к нему можно обращаться за любым советом. Слово «старец» сейчас в моде, и считается, что старец отвечает, не на свой опыт опираясь, а от Бога. Не знаю, как было в средние века или на заре христианства. Может, тогда и были такие духоносные старцы, но я со всей ответственностью могу сказать, что сегодня (по крайней мере, в Русской Православной Церкви) нет людей, которые бы всегда отвечали от Бога, а не исходя из своего опыта. А всякий человеческий опыт в чем-то ущербен. Не может человек знать всё. Вот почему мы часто сталкиваемся с тем, что по благословению таких «старцев» разрушаются семьи. Печально, когда священник не видит границ своей компетенции. У меня бывают случаи, когда я не могу ответить, не знаю, чем помочь человеку. В таких случаях советую людям обратиться к отцу Петру Косянчуку или к духовнику нашей епархии, Кинешемской. Или, если это мой постоянный прихожанин, и я хорошо знаю его ситуацию, сам звоню этим духовникам, и они подсказывают мне, что посоветовать человеку.
- Значит, вы не дерзнете быть для кого-то таким духовником, у которого человек в полном послушании?
- Среди моих знакомых нет никого, кто бы нуждался в этом, был бы к этому готов, и кому это было бы полезно
Был у меня случай. При храме жила женщина, к тому времени уже одинокая, и она всё свое время посвящала храму, много трудилась. Наверное, можно сказать, что она жила полностью по послушанию, по всем важным для нее вопросам спрашивала у меня совета. Но я хорошо знал эту женщину и понимал, что на том этапе ее жизни ей это было действительно полезно. И она как-то возрастала, потом уже каждое воскресенье причащалась.
- Она с вами советовалась только по духовным вопросам?
- Ну, как копать картошку и когда собирать помидоры, она и без меня знала!
- Вот именно. А некоторые приходские священники вмешиваются в то, что в общем-то не в их компетенции: увольняйся с работы и иди работать в храм, поезжай в отпуск не туда, а туда.
- Я думаю, что и такой совет иногда может быть здравым. Наверное, возможна ситуация, когда человеку надо сказать: ты сейчас в таком духовном состоянии, что тебе сейчас полезнее всего было бы всецело посвятить себя такому церковному служению. Да, я думаю, что такое возможно, но и духовник, и чадо должны понимать, что это не более чем совет. Нельзя к этому относиться, как к воле Божьей. Не знает священник воли Божьей! Господь может через священника открыть волю Божью, но это не значит, что каждое слово священника, даже значимое, от Бога. И сама ситуация, когда кому-то нужно дать такой совет, исключительная. Даже очень опытный священник может ни разу в жизни с такой ситуацией не столкнуться.
Кроме того, и в такой ситуации священник должен сказать: «Это мое видение ситуации, а решение принимаешь ты. Я считаю, что тебе надо так поступить, но это не значит, что ты обязан так поступить».
Вот еще один пример из нашего прихода. Муж одной многодетной прихожанки настаивал, чтобы она нашла работу. Настаивал, потому что жили они очень бедно. Я ей посоветовал не спешить, помолиться, и сказал, что Господь пошлет ей ту работу, которая ей подойдет. Сейчас у нее есть работа, которая, с одной стороны, приносит доход, с другой стороны, не отнимает у нее всё время, позволяет ей заниматься семьей, уделять внимание мужу, детям. Считаю, что дал ей правильный совет, но я только советовал, сразу сказал, что решать она должна сама, и я готов был, пока она не найдет работу, материально поддерживать эту семью. Не сам, конечно, но через знакомых. И всё равно это исключительная ситуация. А когда духовники категорично требуют «делай так», это, я считаю, патологическая практика.
Может Господь открыть через священника Свою волю? Может. Надо ли прислушиваться к мнению священника? Желательно. Хорошо ли брать у священника благословение на какие-то важные для себя шаги? Хорошо. Но у человека всегда остаются своя воля и свой разум, и не для того Господь ему их даровал, чтобы он от них отказывался. Никакой батюшка не будет нести ответственность за твои поступки.
- А многие именно хотят, чтобы батюшка за всё отвечал. Часто слышал я от мирян-неофитов, что хотят найти духовника построже, а вот этот батюшка для них слишком мягок.
- Однажды к нам в село переехала верующая семья. Поначалу они удивлялись, почему я такой мягкий, часто даю свободу выбора. Выяснилось, что до этого они окормлялись у одного игумена. Замечательный священник, но он рано принял монашество и мирянам духовные советы давал, исходя из своего монашеского опыта. Некоторое время этой паре было сложно на нашем приходе, им казалось, что всё у нас слишком мягко. А потом привыкли. Более того, однажды у них возник серьезный вопрос, и я им посоветовал: «Обратитесь с этим к духовнику», а они ответили: «Вы наш духовник». Я удивился: «Как это?» - «Ну мы же у вас теперь окормляемся».
Когда человек только приходит в Церковь и у него с каким-то священником складываются доверительные отношения, для него именно такое духовничество будет ориентиром. Потом он может и разочароваться, найти духовника другого склада, но на первом этапе это для него ориентир. Многие властные священники очень заметны, о них говорят, и часто это действительно яркие личности, харизматичные. Поэтому к ним приходит много новоначальных – интересно же иметь известного духовника! На самом деле желание неофита, чтобы духовник за него всё решал, объяснимо. Как маленький ребенок всё спрашивает у родителей, так и человеку, который только приходит к Богу, проще отдать себя в послушание кому-то, а самому ни за что не отвечать. На каком-то этапе это может быть полезно, но только в том случае, когда духовник опытный, стремящийся привести людей ко Христу, а не к себе.
Например, есть у нас в Иваново архимандрит Амвросий (Юрасов). Некоторые его почитают как великого старца. Я с ним не очень близко знаком, но несколько раз мы встречались, и однажды я слышал от него такие слова: «Моя духовная цель – привести людей к Богу, научить их ходить в храм, жить в Боге, а дальше они должны идти сами». Он духовник женского монастыря, его практику окормления монахинь я не знаю и не вникаю в нее – не мое это дело, - но мирян, которые приезжают к нему за духовным советом, он не привязывает к себе, не порабощает, а призывает их думать, дает им возможность развиваться дальше. Действительно пытается привести человека ко Христу, а не к себе.
- Священников часто делят на строгих и мягких, но искусство духовничества как раз в том, чтобы понимать, что полезнее человеку, и с кем-то быть мягче, а с кем-то строже. Это я не придумал, а слышал от одного опытного духовника. Согласны ли вы с этим, и если да, получается ли у вас так на практике?
- Мысль, конечно, правильная, а получается ли это у меня, не мне судить. Мне кажется, что для священника очень важно осознавать свою определенную ущербность. Священник человек, а не Бог, он тоже совершает ошибки. Надо почаще критически смотреть на себя, а для этого почаще исповедоваться и вообще почаще общаться с другими священниками. Мы в нашем благочинии часто собираемся и обсуждаем, помимо рабочих вопросов, и свои насущные проблемы. Иногда и всей епархией собираемся, но это редко, а благочинием часто. И как благочинный, я объезжаю приходы. Не надо замыкаться на себе. Когда священник замкнут на себе, не общается с другими пастырями, не видит обстановку на других приходах, у него может возникнуть чувство, что он всегда прав.
Еще очень важно, чтобы священник относился к своей пастве, как к любимым детям. Любимому ребенку врать не будешь. Ты скажешь ему правду, причем найдешь такие слова, чтобы он эту правду понял и поверил, что это правда. И с прихожанами не надо лукавить, не надо притворяться кем-то, надо просто быть самим собой, уважать их, не считать себя выше. Люди нуждаются в пастырстве, но это не значит, что их надо вести за веревочку. Они люди, они созданы по образу и подобию Бога, призваны к вечности. Кто-то из них старше меня, в чем-то опытней, больше пережил, и как я могу не уважать его возраст, жизненный опыт? И к ребенку-прихожанину необходимо относиться с уважением. Естественно, иногда к человеку для его же пользы надо проявить строгость, иногда, наоборот, мягкость, но понять, когда как лучше, священник может только если он любит своих прихожан, уважает их, честен с ними.
- Себя вы считаете чьим-то духовником?
- Есть несколько человек, которые меня называют своим духовником. Их немного, человек десять. Они сами меня так назвали, я себя никому не навязывал. Сам я назвал себя духовником всего два раза. Один раз, когда наш прихожанин готовился к хиротонии, и ему нужна была рекомендация духовника. Я его спросил: «Мне написать тебе рекомендацию как духовнику или другой напишет?» А второй раз, когда люди, которые не раз называли меня духовником, попросили быть крестным их ребенка, я сказал: «Раз уж я ваш духовник, то крестным мне тем более быть». Всё. Два раза за 23 года.
Я считаю, что отвечать на вопросы, касающиеся духовной жизни, должен каждому, кто ко мне с этими вопросами обращается. Иногда, если человек новый, малознакомый, я спрашиваю, есть ли у него духовник, и если есть, может, лучше с духовником обсудить такой сложный вопрос? Священник призван к пастырству, но человек должен сам решать, будет он руководствоваться советами того или иного священника. В городах у людей большой выбор, в селе выбора практически нет, но я периодически приглашаю к нам священников из соседних приходов, они исповедуют. Стараюсь, чтобы у людей была возможность чем-то поделиться с другим священником. И прошу священников, которые приезжают, проповедь произнести – не всё же меня людям слушать!
Протоиерей Андрей Ефанов родился в 1975 году в Краматорске. В 1994 году рукоположен в диаконы, а через 10 дней - в священники. Сейчас настоятель нескольких храмов Кинешемской епархии. Женат, восемь детей.
- Отец Андрей, вы как-то писали, что выросли среди церковных старушек. Вы из верующей семьи?
- Не совсем. У меня была верующая прабабушка, она ходила в храм, но я ее не помню, потому что умерла она, когда мне было два года. Еще одна прабабушка тоже ходила в храм, но она жила в другом городе. А остальные в моей семье… В Бога верили, но в храм не ходили. По крайней мере, регулярно не ходили. В 9 лет я сам почувствовал желание пойти в храм, пошел и с тех пор хожу!
Это было в 1984 году, Священники тогда боялись общаться с молодежью, поэтому первые два года моим церковным воспитанием занимались только церковные старушки. Когда в Краматорск, где мы жили, приезжал уполномоченный по делам религии, меня вызывали к нему, и в школе на меня пытались воздействовать, родителей вызывали.
- Родители не препятствовали вам?
- Нет. Мы договорились, что в субботу я помогаю дома по хозяйству, тружусь на нашем участке, а в воскресенье они меня отпускают в храм. Когда стал алтарничать, проводил в храме всё воскресенье: литургия, потом крещение – помогал священнику, и вечерня. Но это было позже, а сначала, как я вам уже сказал, воспитывался у церковных старушек.
- То есть никакого духовничества не было?
- Первые два года – нет. Священник меня как бы избегал. Он молодой был, семейный. Видимо, не хотел проблем.
- Как же вы причащались?
- Как и положено: исповедовался и причащался. Старушки научили меня исповедоваться, объяснили, какие есть грехи, сказали: подойди к батюшке, назови свои грехи, он выслушает и прочитает разрешительную молитву. Так и исповедовался: батюшка меня молча выслушивал, накидывал епитрахиль, читал молитву. В другое время мы с ним не общались, ни на клирос, ни в алтарь он меня не приглашал, первое послушание я тоже получил от бабушек: во время службы отвечал за один из подсвечников.
А в 1986 году в храм пришел новый священник, монах, и когда я подошел к нему под благословение, он сам спросил меня: «А почему ты не приходишь?» Я не знал, что ответить, а он сказал: «Приходи». И я пришел к нему домой. У него было много книг, он подарил мне Библию, дал почитать житие преподобного Серафима Саровского, еще что-то. С тех пор регулярно к нему ходил, рассказывал о прочитанном, он мне объяснял, если что-то было непонятно. В храме алтарничал. Так началась духовная жизнь. Естественно, исповедь стала более конкретной. Не помню даже, как звали этого батюшку, но именно он оказал мне большую помощь в моем духовном становлении. Очень добрый был человек, внимательный, чуткий, и, конечно, настоящий монах и молитвенник.
Через несколько лет его куда-то перевели, и мне рассказали об отце Павле (Пасечнике), тогда иеромонахе, который жил недалеко от нашего города. Поехал я к отцу Павлу, он мне сразу очень понравился: добрый, любящий, общаться с ним было легко, и при этом он давал очень хорошие духовные советы. До самой его смерти я ездил к нему за советами. Умер он архимандритом в 2014 году.
- Первый духовник монах, второй тоже. А вы о монашестве не задумывались?
- Задумывался и даже какое-то время пожил в монастыре, но понял, что это не мой путь. Многие придумывают себе крест, который не могут понести. Монашество – призвание. В какой-то момент я понял, что это не мое, и вернулся домой. Потом священник на приходе, где я тогда был псаломщиком, посоветовал мне поехать в Иваново и обратиться к владыке Амвросию, отец Павел благословил. Я к тому времени уже женился, жена знала о моем желании стать священником, поддерживала меня, но я был уверен, что до этого еще далеко, думал, что будут готовить, а меня рукоположили почти сразу, в 19 лет. Сначала в диаконы, а через 10 дней в священники. В семинарии учился заочно.
Тогда такое раннее рукоположение было не редкостью: открывались храмы, священников не хватало, и рукополагали поспешно. Поскольку я с 11 лет алтарничал, богослужение знал хорошо – с этим проблем не было. Но, конечно, ничего хорошего в таком раннем рукоположении нет. Многие из тогда рукоположенных не выдержали, некоторые по разным причинам перестали служить.
– И в 19 лет вы стали исповедовать?
- Да. Я же один служил. Меня рукоположили на Крестовоздвижение, а вечером я уже принимал приход как настоятель. Отправили меня в Гаврилово-Посадский район, в глухое село. Прихожан было всего четверо. Вообще в Ивановской области в этом смысле… В Кинешме, Юрьевце, Родниках традиции еще как-то сохранились, а остальная часть Ивановской области действительно «родина первого Совета». Так ее называют и это заметно. Отучили здесь людей от веры. До сих пор мало народу в храмах. Все считают себя православными, а в храм ходят единицы.
Приход, в котором я начинал свое служение, был открыт за год или за два до моего туда назначения, и четыре бабушки, которые туда ходили, уже умели креститься, знали Символ веры и Отче наш. Если бабушки, которые учили меня, ребенка, азам церковной жизни, были людьми глубоко воцерковленными, многие всю жизнь, с раннего детства, ходили в храм, эти мои прихожанки были начинающие, только недавно обратившиеся к вере.
- По возрасту вы годились им во внуки, а у кого-то, может, внуки и старше были. А вам надо было их не только исповедовать, но и в чем-то наставлять. Чувствовали какую-то неловкость?
- Знаете, именно благодаря тому, что воспитывался среди бабушек, я и когда стал священником, не чувствовал ни дискомфорта, ни смущения. Нормально общались, иногда я советовался с ними по какому-то вопросу, иногда, наоборот, им что-то советовал. Какие-то ошибки, конечно, совершал – и умудренные духовным опытом люди иногда в чем-то ошибаются, а что уж говорить о совсем молодом священнике. Но я никогда не считал себя выше их, не превращал проповеди и беседы в поучения. Дружно мы жили. Они меня яблоками угощали, я им объяснял Евангелие. Время было очень непростое – середина 90-х, и чтобы выживать, делились друг с другом последним: у кого-то большой урожай яблок, у кого-то картошки. Денег не было ни у меня, ни у них – пенсий их не хватало и на самое необходимое. Бедно жили, но дружно.
В округе было еще несколько деревень, я мотался по этим деревням, совершал в домах молебны, обедни, исповедовал, причащал. Люди же сами не могли дойти до храма, автобусы тогда не ходили.
Прослужил я там два года. Но родился сын, домик, в котором мы жили, разваливался, и это был не церковный домик, он принадлежал человеку, который помогал мне в алтаре. Возможности снять жилье у нас не было, свободных домов в селе тоже не было, этот дом разваливался, да и чувствовал я неловкость от того, что стесняем человека. Одно дело, когда вдвоем жили, а тут ребенок… Поехал к владыке Амвросию и попросил перевести меня на другой приход, если есть возможность. А батюшка, который меня сменил, до сих пор там служит. Не знаю, где он живет, но он целибат, ему проще. Семейному священнику там сложно было выжить.
Перевели меня в поселок Лух Лухского района. Там я был вторым священником, много служил, потому что богослужения в храме совершались почти ежедневно, а других послушаний мне настоятель не давал.
- Не исповедовали?
- Исповедовал, но к тому времени уже не видел в этом для себя большой проблемы. Когда сам с юных лет постоянно исповедуешься, уже понимаешь, что спросить, как ответить на какие-то вопросы.
- А вы там исповедовались у духовника епархии?
- В основном у владыки Амвросия. Об Ивановской епархии разное рассказывают, и, конечно, как всюду, там были какие-то проблемы, но про владыку Амвросия могу сказать, что он был человек и духовный, и очень душевный. Гармонично в нем это сочеталось. Он принимал людей практически каждый день с утра и до позднего вечера. Записываться на прием было не надо, люди знали, что владыка всех примет. Приезжали к нему и на исповедь, и за духовным советом, он никогда никого не торопил, каждому уделял столько времени, сколько человеку требовалось. К тому же он знал отца Павла (Пасечника). Мне комфортно было общаться с владыкой, и советы я у него получал практически те же самые, что и в детстве.
- В детстве вы их получали как мальчик-неофит, а у владыки – уже как пастырь. Чему важному вас как священника научили архиепископ Амвросий и отец Павел (Пасечник)?
- Какие-то конкретные советы сейчас вспомнить не могу. Они больше учили личным примером. Учили не относиться к людям поверхностно, не отвечать на их вопросы шаблонно, а пытаться вникнуть в ситуацию и переживания каждого, кто к тебе обращается, отнестись к нему с вниманием и любовью, обязательно помолиться о нем. Помолиться и когда беседуешь, и после. Чтобы каждый приходящий не был для тебя проходящим, но чтобы и он в твоей душе оставлял след, и ты по возможности ответил ему на его вопросы. Не всегда я знал, что отвечать, но поскольку почти все приходящие были местные, я просил дать мне время подумать, звонил владыке Амвросию, спрашивал, что лучше посоветовать человеку в такой ситуации.
Вспоминаю случай не из приходской практики, но прекрасно характеризующий владыку Амвросия. Как-то приехал я по делам в Москву, и там ко мне подошла женщина, спросила, откуда я (я был в подряснике и с крестом). Узнав, откуда, сказала: «А у меня такая беда. Поехала я к одному ивановскому старцу….» Тут я напрягся, так как знаю, что старцев у нас в епархии нет. Оказалось, что тот «старец» назначил ей довольно строгую епитимью, но сказал, что она всё равно не спасется, а погибнет. Я записал контакты этой женщины, и, вернувшись в Иваново, сразу обратился к владыке Амвросию. Он благословил меня подготовить черновик письма, в котором он своей архипастырской властью снимает с этой женщины все епитимьи, и пишет, что она должна трудиться для своего спасения, а не отчаиваться в нем. Я подготовил, владыка подписал, и мы отправили письмо этой женщине.
А были ситуации, и неоднократно, когда я не знал, что ответить человеку, просил дать мне время подумать и посоветоваться, связывался с владыкой и советовался.
- По-моему, это как раз то, что должен делать каждый молодой священник, раз уж ему приходится исповедовать: советоваться с более опытным пастырем.
- И сейчас, хотя я служу уже 23 года, бывают ситуации, когда я не знаю, что ответить, и прошу дать мне время подумать. В Иваново-Вознесенской епархии очень опытный духовник, протоиерей Петр Косянчук, я в таких ситуациях всегда звоню, спрашиваю у него совета. Доверяю я его духовному опыту и сам теперь у него окормляюсь.
Не может человек знать всё. Тем более я еще человек довольно молодой. Хотя последнее время и со мной другие священники советуются. Всё-таки давно служу. Недавно узнал, что духовник Кинешемской епархии, уже старенький батюшка, рукоположен в один год со мной.
- И советуются с вами священники, которые намного старше вас по возрасту?
- Бывает, но я не ахти какой опытный священник, тем более не великий духовник, не так уж часто ко мне обращаются за советом. Конечно, когда священники, по возрасту мне в отцы годящиеся, спрашивают совета, тяжело бывает. Да, я дольше служу, но человек гораздо дольше живет, и в чем-то он наверняка и опытнее меня, и мудрее. И не только священник. Я сейчас настоятель нескольких приходов, и в одном из них алтарнику почти 80 лет. Как не относиться с уважением к человеку, который в таком возрасте продолжает трудиться в алтаре? Это же очень ответственное послушание, непростое! Уважать нужно каждого, кто к тебе приходит, и кто трудится в храме, но всё-таки с юношей-алтарником, который рос на моих глазах и я его всей службе учил, проще. А тут человек почти вдвое старше меня и в храм ходил еще до моего рождения.
- Не жалеете, что не получили сначала светское высшее образование или не поработали, а почти сразу после школы пошли в священники? Понятно, что такая ранняя хиротония для вас была неожиданностью, но в семинарию вы хотели сразу поступать. Я знаю хороших священников, тоже сразу после школы поступивших в семинарию, но многие считают, что лучше сначала получить светское образование. Ведь по канонам, которые никто не отменял, в диаконы можно рукополагать с 25 лет, а в священники с 30. Может, сначала надо поработать или поучиться, жизненного опыта набраться? Тут нет никаких правил, мне просто интересно ваше мнение.
- И хорошо, что нет правил. Я считаю, что тут не может быть шаблонов. Поработать после школы я немножко успел. Токарем на заводе. Что касается светского образования, то кому-то это, наверное, полезно, а кому-то совсем не пригодится и не нужно. Если человек решает, что он хочет посвятить себя служению Церкви, должен всецело заниматься этим. В жизни по-разному бывает, но в идеале, мне кажется, должно быть так. Ранние хиротонии, конечно, беда, и слава Богу, что сейчас их нет. Более того, я думаю, что не надо подгонять хиротонию к моменту окончания семинарии. Ведь священник не просто священнослужитель. Право совершать богослужение епископ нам делегирует, потому что он не может везде служить сам, но главное призвание священника – пастырство. Конечно, пастырство невозможно без молитвы, без службы, но всё-таки именно оно для священника главное. Поэтому не надо спешить с рукоположением.
Другой вопрос, надо ли всегда выдерживать такой возрастной минимум: 25 лет для диакона и 30 для священника. Я не думаю, что надо всегда быть в этом вопросе столь категоричными. Люди разные. Кто-то и в 30 лет инфантилен, и даже если нет канонических препятствий, его рукополагать пока не стоило бы, потому что инфантильный священник может таких дров наломать, столько вреда принести своей пастве. А кто-то, наоборот, взрослеет и мудреет рано. Пресс-секретарь нашей епархии был рукоположен, если я не ошибаюсь, в 23 года, сначала в соборе только практику проходил, опыта набирался, а потом его поставили настоятелем, и он справляется. Справляется не только с административными обязанностями, но и с пастырскими – я вижу, что люди приходят к нему как к наставнику, как к батюшке. Раньше созрел человек для такого ответственного служения. Конечно, это исключение, но исключения возможны. Мне так кажется, а решает всё равно архиерей. Но вы спросили, и я вам свое мнение высказал.
- В больших городах среди прихожан много интеллигенции. Вам, наверное, больше приходится иметь дело с простыми людьми? Или кто-то ездит из городов?
- Нет, ко мне никто не ездит. Точнее, несколько человек приезжают, но это ни о чем не говорит. Я сельский священник. Теперь у меня есть один приход в городе, но там нас два священника, поэтому в том храме я служу на неделе, а по субботам и воскресеньям стараюсь служить в сельских храмах. В селе в будни на службу никто не придет, разве что на большой праздник. Поэтому в субботу и воскресенье в городском приходе обычно служит второй священник. Владыка назначил меня туда настоятелем, я выполняю послушание, но по-прежнему считаю себя сельским священником, в селе моя основная паства. Какая именно? Кроме нескольких старушек, которые на старости лет задумались о Боге и стали ходить в храм, это в основном сельские учителя и воспитатели детских садов. Люди, которые в силу своего образования, профессиональных навыков привыкли думать, размышлять. Те же, кто занят крестьянским трудом, реже ходят в храм.
- И уж если ходят, то, конечно, женщины?
- Женщин больше, но есть среди постоянных прихожан и мужчины. Кто-то даже помогает мне при храме, кто-то просто приходит на службу, но регулярно. Причем если уж мужчина приходит в храм, он остается. С женщинами по-разному бывает. Например, пока сын в армии или в тюрьме, ходит, потому что волнуется за него, а возвратится - перестает. Перестает, потому что не вошла в церковную жизнь глубоко. В трудную минуту пришла, получила утешение, а теперь всё. Не про всех говорю, но это не единичный случай. Мужчины на селе реже приходят в храм, их меньше, но если уж приходят, то остаются. Разумеется, я делюсь только личным опытом, допускаю, что у кого-то он совсем другой.
- Многие священники считают, что жене священника лучше не исповедоваться у мужа, а детям у отца. Наверное, когда вы начинали служить, у вашей матушки такой возможности не было? И согласны ли вы вообще с этим?
- Думаю, что и тут не может быть каких-то шаблонов. Если есть у жены возможность и потребность исповедоваться не у главы семьи, почему бы нет? У нас в семье такой проблем никогда не было, хотя возможность у матушки исповедоваться у кого-то еще была. Мне кажется, что когда муж и жена во всем доверяют друг другу, нет больших проблем для матушки в том, чтобы исповедоваться у своего супруга. Всё индивидуально.
Что касается детей, то пока они маленькие, с этим вообще нет проблем, а когда подрастают… Я всегда старшим детям давал возможность исповедоваться у другого священника, кто-то этой возможностью пользовался, а кто-то предпочитал и до сих пор предпочитает исповедоваться у меня. Одному ребенку сложно рассказывать отцу обо всех своих душевных тонкостях, переживаниях, другому, наоборот, проще рассказать это именно отцу, а не другому священнику. Выбор должен быть. Ни в коем случае нельзя ни навязывать себя своему ребенку как исповедующего, ни гнать его к другому священнику, если он хочет исповедоваться у тебя.
- Прихожанки-учителя в школу вас приглашают?
- Нет, они приводят учеников в храм. Это лучше! Я бываю иногда в школах, в колледжах и даже ездим от епархии в приют, откуда детей распределяют в детские дома. Но в основном общаюсь с детьми на приходе: и учителя приводят учеников, и молодые семьи с детьми есть среди прихожан, и дети, а они иногда приводят своих друзей. Замечательно!
- К старшим классам многие дети, растущие в верующих семьях, охладевают к церковной жизни, ходят в храм реже, а часто и совсем перестают. Вы наверняка тоже сталкивались с этим неоднократно. А из села после школы большинство разъезжается по городам, вы теряете с ними связь.
- По-разному бывает. О проблеме расцерковления в подростковом возрасте писал еще Феофан Затворник. Проблема не новая, всем известная. Я не считаю нужным навязываться. Подросток знает, что есть священник, к которому всегда можно прийти, рассказать о своих сомнениях, что священник всегда его выслушает. Правда, наверное, именно потому, что село, здесь не так часто бывает, что еще в школе подросток перестает ходить в храм. Большинство, пока живут с родителями, ходят. А вот когда уезжают, многие начинают реже ходить в храм или совсем не ходят, а кто-то продолжает ходить. Одна девушка даже в Германию уехала – замуж вышла, - но и там ходит в храм, и здесь, когда приезжает к родителям.
Со многими из тех, кто уезжает, продолжаю общаться: они мне звонят, пишут. Бывает, что кто-то отрывается от церковной жизни, а через несколько лет возвращается. Мы – и священники, и родители, - можем только молиться. Взрослого человека за ручку в храм не поведешь – он может только сам решить, что ему это нужно. Надо готовить детей к этому периоду, не скрывать от них, что в церковной среде существуют какие-то проблемы, обусловленные человеческим фактором, нашим несовершенством, немощами. Если всё замалчивать и говорить только о хорошем, велика вероятность, что потом юноша или девушка разочаруется и хлопнет дверью. Молодежь максималисты: либо всё должно быть идеально, либо «меня обманывали и нечего мне делать в такой Церкви». Вот чтобы этого не произошло, надо быть с детьми честными.
Я и в фейсбуке часто поднимаю проблемные темы, и в реале, встречаясь с молодежью, обсуждаю эти проблемы. Например, вопрос контрацепции. Не каждая девушка готова даже в честном браке рожать детей чуть ли не каждый год, не каждая даже благочестивая пара чувствует себя готовой к подвигу многодетности (а в современных условиях, особенно в городе, это именно подвиг), и мы не вправе людей принуждать к подвигу. Естественно, об абортах речи быть не может – это убийство, - но как-то предохраняться…Почему это допустимо? Где об этом написано? Обсуждаем. Что такое влюбленность и любовь, в чем разница, как научиться любить? Тоже важная тема.
Еще одна актуальная тема – выбор профессии. Сегодня многие стремятся получить высшее образование не потому, что чувствуют способности и призвание к серьезному интеллектуальному труду, а просто чтобы потом найти какую-нибудь непыльную работу. Правильно ли это? Я считаю, что каждому свое, и не все способны к учебе в вузе, но каждый может стать профессионалом в каком-то деле. Например, мой алтарник сейчас учится в городе на маляра-штукатура и планирует после учебы вернуться в родное село. Братья и сестры у него живут в Иваново, он бывает у них, городскую жизнь знает, но ему по душе сельская, и свои способности он оценивает трезво. Да, это не духовный вопрос, но очень актуальный для каждого, вступающего во взрослую жизнь.
Много чего обсуждаю с молодежью, но никому себя не навязываю.
- А часто ли к вам приходят семейные пары, в которых воцерковлен только один из супругов, с просьбой как-то разрешить семейный конфликт?
- Вместе редко приходят, чаще приходят нецерковные мужья или жены и жалуются, что жена (или муж) всё свободное время в храме проводит. Больше, конечно, семей, где только жена ходит в храм, но есть и такие, где только муж. Я всегда в таких случаях советую прихожанам и прихожанкам не забывать об ответственности перед домашними, больше времени уделять семье. Пришли в субботу на всенощную, в воскресенье на литургию – на такое время почти все согласны отпустить жену или мужа в храм, если остальное время человек проводит с семьей. Так ведь большего от мирянина никто и не требует. Кто может после службы остаться в храме и чем-то помочь, прекрасно, но когда за счет семьи, это не дело. И не дело, когда жена начинает давить на мужа: ты же крещеный, ты обязан пойти в храм. Это только отторжение вызывает. Покажи ему, в чем твоя вера, любовью своей покажи, вниманием, заботой о доме, и тогда, может, у него интерес появится. Или был случай, когда жена попросила мужа прийти в храм и помочь нарубить березок к Троице, еще какую-то мужскую работу сделать. Раз пришел, другой, а потом и на службу стал ходить, потихонечку воцерковился. Но жена его именно попросила помочь, а не говорила, что он «должен».
И в городе приходится остужать пыл не в меру активных женщин. Объясняю: «Вы должны больше времени проводить в семье, а не собираться каждый день на акафист. Семья – ваш долг, а акафист вы себе сами придумали. Никакой обязанности собираться на самочинно придуманную общую молитву у вас нет, а есть обязанность уделять внимание мужу, детям, внукам». Это в городе. И в селе бывает. Например, остается женщина убирать храм. Говорю ей, что если дома муж, надо после службы домой идти, а не прятаться за работой для храма. Храм без нее уберут.
- Вам как сельскому священнику, наверное, реже, чем городским, приходится сталкиваться с ситуацией, когда оба супруга воцерковлены, но у них разные духовники?
- Реже, но ситуация, конечно, знакомая. У меня же несколько приходов.
- Как вы относитесь к этой ситуации? Как и в случае с окормлением у мужа и отца, тут никаких правил нет, тем не менее многие священники считают, что лучше, когда духовник у мужа и жены один.
- Это, безусловно, хорошо. Но не всегда получается, и не нужно стремиться к этому во что бы то ни стало. Ведь духовник – человек, которому ты доверяешь, чьи советы тебе близки, находят отклик в твоей душе. Нужно взаимопонимание. А как оно рождается, тайна. Например, есть у нас в епархии один сельский священник, который по хиротонии моложе меня вдвое, и никогда он не служил нигде, кроме своего села. Я, конечно, могу сказать, что я опытней, и он действительно периодически звонит мне и советуется, но к нему ездит гораздо больше людей, чем обращается ко мне. И из Иваново едут, и из Кинешмы, и из Родников. Едут, потому что он близок по духу этим людям. Он очень простой, никогда не отвечает на вопрос, если не знает ответа, не скрывает, что чего-то не знает. Честный человек, глубоко верующий, любит службу, знает ее и служит очень хорошо, с большим вниманием относится к каждому, кто к нему обращается, исповедует не формально, замечательный катехизатор. Недавно я приезжал к нему на приход. Дорога там очень плохая, на моей машине не проехать, и там, где это бездорожье начинается, он меня встретил. А после службы он попросил довезти меня до моей машины своего знакомого, потому что жена этого человека хотела о чем-то важном поговорить с батюшкой.
Пока ехали, я спросил, откуда они, он ответил, что из Москвы. В глухое село к никому не известному священнику едут из Москвы! Спрашиваю: «А как вы попали к нему?» - «Однажды приехали сюда на праздник, и так батюшка понравился, что мы теперь стараемся к нему хотя бы два-три раза в год приезжать».
Это я к тому вспомнил, что духовника выбирают по велению сердца. Выбирают как человека, который всегда выслушает, который дает совет, полезный для твоей души. Ты ему доверяешь не потому, что он епархиальный духовник или о нем по всей стране идут слухи, что он чуть ли не прозорливый старец, а потому, что это чуткий пастырь, умеющий сострадать и дающий совет, который полезен для спасения твоей души. И дает он совет такими словами, что ты принимаешь этот совет. Ведь одно и то же можно сказать по-разному, и кто-то не может принять форму, в которую облечены наставления. Поэтому я вполне допускаю, что жене нужен один духовник, а мужу другой. Для строительства семьи как малой церкви это не помеха. Разумеется, когда речь идет о нормальных священниках, а не о лжестарцах. Есть у нас в области такой. Вот когда кто-то к нему хочет поехать, я категорически не советую, но некоторые всё равно едут.
- Многие хотят полностью подчиняться священнику по примеру монашеского послушания, о котором начитались в патериках. И есть священники, в том числе считающиеся опытными духовниками, которые именно так выстраивают отношения с чадами, требуют полного послушания. Как вы считаете: возможно такое послушание в миру или это всегда пародия на духовную жизнь?
- Я считаю, что такие отношения возможны и как здоровые отношения между человеком, который действительно готов к послушанию, и священником, который может взять на себя такое духовное руководство. Я сам первые годы своей духовной жизни и даже первые годы священства жил во многом по послушанию: мне говорили – я делал, и когда не знал, как поступить, спрашивал совета и благословения. И пока духовник не скончался, я, если была возможность, советовался с ним.
Но это мой личный опыт. Если, допустим, ко мне подойдет монахиня, и спросит, как ей молиться, я попробую что-то ей посоветовать, если она спросит, как бороться с какой-то страстью, тоже дам совет, но если она захочет посоветоваться со мной по поводу монашеской жизни, я не стану ей ничего советовать, потому что у меня нет такого опыта: я не монах и не могу знать, как пребывать в послушании у игуменьи, как строить отношения с сестрами, как бороться с помыслами. А вот монашествующие священники, не имеющие никакого опыта семейной жизни, часто раздают направо и налево советы, как строить семейные отношения.
- А вы с отцом Павлом и владыкой Амвросием не советовались по семейным вопросам?
- Нечасто. Больше всего таких советов мне давал отец Петр Косянчук. Он опытный священник, семейный, сейчас у него уже правнуки есть.
По моим наблюдениям, многие православные люди считают, что если монах достиг какого-то духовного уровня, к нему можно обращаться за любым советом. Слово «старец» сейчас в моде, и считается, что старец отвечает, не на свой опыт опираясь, а от Бога. Не знаю, как было в средние века или на заре христианства. Может, тогда и были такие духоносные старцы, но я со всей ответственностью могу сказать, что сегодня (по крайней мере, в Русской Православной Церкви) нет людей, которые бы всегда отвечали от Бога, а не исходя из своего опыта. А всякий человеческий опыт в чем-то ущербен. Не может человек знать всё. Вот почему мы часто сталкиваемся с тем, что по благословению таких «старцев» разрушаются семьи. Печально, когда священник не видит границ своей компетенции. У меня бывают случаи, когда я не могу ответить, не знаю, чем помочь человеку. В таких случаях советую людям обратиться к отцу Петру Косянчуку или к духовнику нашей епархии, Кинешемской. Или, если это мой постоянный прихожанин, и я хорошо знаю его ситуацию, сам звоню этим духовникам, и они подсказывают мне, что посоветовать человеку.
- Значит, вы не дерзнете быть для кого-то таким духовником, у которого человек в полном послушании?
- Среди моих знакомых нет никого, кто бы нуждался в этом, был бы к этому готов, и кому это было бы полезно
Был у меня случай. При храме жила женщина, к тому времени уже одинокая, и она всё свое время посвящала храму, много трудилась. Наверное, можно сказать, что она жила полностью по послушанию, по всем важным для нее вопросам спрашивала у меня совета. Но я хорошо знал эту женщину и понимал, что на том этапе ее жизни ей это было действительно полезно. И она как-то возрастала, потом уже каждое воскресенье причащалась.
- Она с вами советовалась только по духовным вопросам?
- Ну, как копать картошку и когда собирать помидоры, она и без меня знала!
- Вот именно. А некоторые приходские священники вмешиваются в то, что в общем-то не в их компетенции: увольняйся с работы и иди работать в храм, поезжай в отпуск не туда, а туда.
- Я думаю, что и такой совет иногда может быть здравым. Наверное, возможна ситуация, когда человеку надо сказать: ты сейчас в таком духовном состоянии, что тебе сейчас полезнее всего было бы всецело посвятить себя такому церковному служению. Да, я думаю, что такое возможно, но и духовник, и чадо должны понимать, что это не более чем совет. Нельзя к этому относиться, как к воле Божьей. Не знает священник воли Божьей! Господь может через священника открыть волю Божью, но это не значит, что каждое слово священника, даже значимое, от Бога. И сама ситуация, когда кому-то нужно дать такой совет, исключительная. Даже очень опытный священник может ни разу в жизни с такой ситуацией не столкнуться.
Кроме того, и в такой ситуации священник должен сказать: «Это мое видение ситуации, а решение принимаешь ты. Я считаю, что тебе надо так поступить, но это не значит, что ты обязан так поступить».
Вот еще один пример из нашего прихода. Муж одной многодетной прихожанки настаивал, чтобы она нашла работу. Настаивал, потому что жили они очень бедно. Я ей посоветовал не спешить, помолиться, и сказал, что Господь пошлет ей ту работу, которая ей подойдет. Сейчас у нее есть работа, которая, с одной стороны, приносит доход, с другой стороны, не отнимает у нее всё время, позволяет ей заниматься семьей, уделять внимание мужу, детям. Считаю, что дал ей правильный совет, но я только советовал, сразу сказал, что решать она должна сама, и я готов был, пока она не найдет работу, материально поддерживать эту семью. Не сам, конечно, но через знакомых. И всё равно это исключительная ситуация. А когда духовники категорично требуют «делай так», это, я считаю, патологическая практика.
Может Господь открыть через священника Свою волю? Может. Надо ли прислушиваться к мнению священника? Желательно. Хорошо ли брать у священника благословение на какие-то важные для себя шаги? Хорошо. Но у человека всегда остаются своя воля и свой разум, и не для того Господь ему их даровал, чтобы он от них отказывался. Никакой батюшка не будет нести ответственность за твои поступки.
- А многие именно хотят, чтобы батюшка за всё отвечал. Часто слышал я от мирян-неофитов, что хотят найти духовника построже, а вот этот батюшка для них слишком мягок.
- Однажды к нам в село переехала верующая семья. Поначалу они удивлялись, почему я такой мягкий, часто даю свободу выбора. Выяснилось, что до этого они окормлялись у одного игумена. Замечательный священник, но он рано принял монашество и мирянам духовные советы давал, исходя из своего монашеского опыта. Некоторое время этой паре было сложно на нашем приходе, им казалось, что всё у нас слишком мягко. А потом привыкли. Более того, однажды у них возник серьезный вопрос, и я им посоветовал: «Обратитесь с этим к духовнику», а они ответили: «Вы наш духовник». Я удивился: «Как это?» - «Ну мы же у вас теперь окормляемся».
Когда человек только приходит в Церковь и у него с каким-то священником складываются доверительные отношения, для него именно такое духовничество будет ориентиром. Потом он может и разочароваться, найти духовника другого склада, но на первом этапе это для него ориентир. Многие властные священники очень заметны, о них говорят, и часто это действительно яркие личности, харизматичные. Поэтому к ним приходит много новоначальных – интересно же иметь известного духовника! На самом деле желание неофита, чтобы духовник за него всё решал, объяснимо. Как маленький ребенок всё спрашивает у родителей, так и человеку, который только приходит к Богу, проще отдать себя в послушание кому-то, а самому ни за что не отвечать. На каком-то этапе это может быть полезно, но только в том случае, когда духовник опытный, стремящийся привести людей ко Христу, а не к себе.
Например, есть у нас в Иваново архимандрит Амвросий (Юрасов). Некоторые его почитают как великого старца. Я с ним не очень близко знаком, но несколько раз мы встречались, и однажды я слышал от него такие слова: «Моя духовная цель – привести людей к Богу, научить их ходить в храм, жить в Боге, а дальше они должны идти сами». Он духовник женского монастыря, его практику окормления монахинь я не знаю и не вникаю в нее – не мое это дело, - но мирян, которые приезжают к нему за духовным советом, он не привязывает к себе, не порабощает, а призывает их думать, дает им возможность развиваться дальше. Действительно пытается привести человека ко Христу, а не к себе.
- Священников часто делят на строгих и мягких, но искусство духовничества как раз в том, чтобы понимать, что полезнее человеку, и с кем-то быть мягче, а с кем-то строже. Это я не придумал, а слышал от одного опытного духовника. Согласны ли вы с этим, и если да, получается ли у вас так на практике?
- Мысль, конечно, правильная, а получается ли это у меня, не мне судить. Мне кажется, что для священника очень важно осознавать свою определенную ущербность. Священник человек, а не Бог, он тоже совершает ошибки. Надо почаще критически смотреть на себя, а для этого почаще исповедоваться и вообще почаще общаться с другими священниками. Мы в нашем благочинии часто собираемся и обсуждаем, помимо рабочих вопросов, и свои насущные проблемы. Иногда и всей епархией собираемся, но это редко, а благочинием часто. И как благочинный, я объезжаю приходы. Не надо замыкаться на себе. Когда священник замкнут на себе, не общается с другими пастырями, не видит обстановку на других приходах, у него может возникнуть чувство, что он всегда прав.
Еще очень важно, чтобы священник относился к своей пастве, как к любимым детям. Любимому ребенку врать не будешь. Ты скажешь ему правду, причем найдешь такие слова, чтобы он эту правду понял и поверил, что это правда. И с прихожанами не надо лукавить, не надо притворяться кем-то, надо просто быть самим собой, уважать их, не считать себя выше. Люди нуждаются в пастырстве, но это не значит, что их надо вести за веревочку. Они люди, они созданы по образу и подобию Бога, призваны к вечности. Кто-то из них старше меня, в чем-то опытней, больше пережил, и как я могу не уважать его возраст, жизненный опыт? И к ребенку-прихожанину необходимо относиться с уважением. Естественно, иногда к человеку для его же пользы надо проявить строгость, иногда, наоборот, мягкость, но понять, когда как лучше, священник может только если он любит своих прихожан, уважает их, честен с ними.
- Себя вы считаете чьим-то духовником?
- Есть несколько человек, которые меня называют своим духовником. Их немного, человек десять. Они сами меня так назвали, я себя никому не навязывал. Сам я назвал себя духовником всего два раза. Один раз, когда наш прихожанин готовился к хиротонии, и ему нужна была рекомендация духовника. Я его спросил: «Мне написать тебе рекомендацию как духовнику или другой напишет?» А второй раз, когда люди, которые не раз называли меня духовником, попросили быть крестным их ребенка, я сказал: «Раз уж я ваш духовник, то крестным мне тем более быть». Всё. Два раза за 23 года.
Я считаю, что отвечать на вопросы, касающиеся духовной жизни, должен каждому, кто ко мне с этими вопросами обращается. Иногда, если человек новый, малознакомый, я спрашиваю, есть ли у него духовник, и если есть, может, лучше с духовником обсудить такой сложный вопрос? Священник призван к пастырству, но человек должен сам решать, будет он руководствоваться советами того или иного священника. В городах у людей большой выбор, в селе выбора практически нет, но я периодически приглашаю к нам священников из соседних приходов, они исповедуют. Стараюсь, чтобы у людей была возможность чем-то поделиться с другим священником. И прошу священников, которые приезжают, проповедь произнести – не всё же меня людям слушать!
