Напоминаю, куда праведный Иосиф хотел отпустить беременную Марию из своего дома? Куда? Было такое место? Было такое переживание в его голове? Он пёкся о её безопасности дальнейшей. Видимо намерения были серьёзные если ангел понадобился. Когда я отпускаю ребёнка, всегда переживаю и думаю, будет ли безопасно там, куда отпускаю. Иосиф переживал когда хотел отпустить, переживал о безопасности Марии? Любой человек переживает, о том когда любимого человека отпускает. Он переживал? Он любил ЕЁ? Или нет? Что Вы прикидываетесь, что, не понимаете о чём я говорю? Или Вы не человек? я Вам о простых житейских вещах говорю, а Вы этаким дурачком прикидываетесь, не понимаю мол.
Вaши вопросы, разрешены давным давно, нужно просто ИЗУЧАТЬ!!!
...Уже судя по такому обручению, праведный Иосиф всего менее мог ожидать – увидеть обрученную себе Деву непраздною. И вот, Она, однако же,
«обретеся имущи во чреве!» Можете представить, что должно было произойти при сем в душе святаго старца! – Святая Церковь нисколько не преувеличивает дела, когда говорит, что он в это время «имяше бурю помышлений сумнительных». Может быть, сто раз он не верил своим очам; начинал думать и бросал мысль; обращался к земле и небу за разрешением сомнения – и не находил его. Наконец, волнующаяся мысль нашла пристанище: но, Боже мой, какое пристанище? «Бракоокрадованную помышляше Ю», – как выражает Святая Церковь. Ничего не могло быть мучительнее сей мысли для чистой души святого старца; но другой мысли не было. Что делать? Куда обратиться? Можно бы вопросить Саму Деву и потребовать изъяснения: но что вопрошать? – мыслил кроткий старец. Зачем смущать и терзать вопросами Ту, Которая и без того должна страдать от Своего положения? Так, самая кротость и доброта Иосифа служили ему во искушение. Равным образом, можно было ожидать, что Сама Плодоносящая раскроет и объяснит Свое состояние; ибо не могла Она не заметить смущения в хранителе Своего девства, не могла не страдать душою, видя его страждущим; но и Она молчала! Почему? Потому, что дело Ее было тайною не столько Ее, сколько Божиею: а как открыть тайну Цареву без воли Царя? Молчала потому, что молчал Сам Господь. Ему, – помышляла Она, – известно наше положение, наше смущение и страдание; если найдет нужным, то Сам поднимет завесу, снимет с нас тяжелый крест; не найдет – будем нести его! Отец не оставит Своего Сына, а Сын – Матери.
Что же удивительного, если, сообразно цели пришествия Своего на землю, Он, еще во утробе Матерней, соделывается предметом мрачных подозрений, вступая, таким образом, еще до рождения на лествицу искупительных страданий и уничижения, коею Он будет идти до самого конца Своей жизни? И для служителей преславной тайны – Марии и Иосифа, настоящее тяжкое положение их было, конечно, не без великого плода духовного. Святая Дева соделывается теперь Матерью Бога Слова; святой Иосиф должен будет вскоре нарещись отцом Его. Какая великая честь и слава для обоих! А вместе с тем какая великая опасность для смирения, сего основания всех добродетелей.
«Ублажат Мя вси роди» (
Лк. 1:48), паки могло представиться в уме Марии, и в соображении Иосифа, и не всегда в такой чистоте, в какой представилось среди святого восторга, при свидании с праведной Елисаветою. И вот, против сей опасности превозношения рукою Самого Промысла, сотворившего такое
«величие» (
Лк. 1:49), воздвигается мрачная, но крепкая ограда – подозрение в бракоокрадовании. Не до помыслов уже о земной какой-либо почести было теперь Той, Которая, за мнимое несоблюдение чести, не могла без смущения взирать даже на хранителя Своего девства, и подвергалась опасности строгого осуждения по самому закону. Не до самомнения и величаний будет и Святому старцу, когда он, вразумленный свыше о происходящем, вспомнит, какими мрачными очами взирал он на Того, Кто благоволил восприять от нареченного отца Свое имя. Между тем, Святая чета, страдая от тяжкого искушения, тем самым приобщалась уже страданиям Искупителя мира; и в то время, как Он возрастал во утробе Матерней плотью, Она возрастала духом, выравниваясь таким образом внутренно с высотою Своего внешнего положения. В Святом старце, кроме того, тяжкое обстоятельство подозрения послужило, как сейчас увидим, случаем к обнаружению пред очами всего мира чрезвычайной доброты его души у необыкновенной кротости сердца.
Два пути было теперь для Иосифа выйти из мучительного состояния и положить конец своим душевным страданиям. Он имел, во-первых, все право обличить непраздную Отроковицу всенародно, предав Ее строгости закона Моисеева на подобные случаи; но такая строгость была совершенно противна и кроткому нраву старца, и тому уважению, которое, при всех его подозрениях, продолжала внушать к Себе Святая Дева равноангельным нравом и житием Своим. С другой стороны, Иосиф мог оставить все дело без внимания, и продолжать в молчании носить имя супруга Той, Которая, по его мнению, была бракоокрадованною; но такой образ действий был противен совести, решительно отвращавшейся от всякого потворства нечистоте и от всякого соучастия неправде. Что же делает, наконец, святая и кроткая душа?
«Иосиф же, – замечает евангелист, –
праведен сый, то есть, столько же добр и милосерд, как и правдив и чист,
не хотя Ея обличити, восхоте тай пустити Ю»: решился, то есть, разойтись с Девою тайно, без оглашений, не вредя Ее чести и безопасности, на каковой поступок самый закон давал ему полное право.
Благодарим тебя, святой старче, за твое снисхождение; но в нем уже нет более нужды: довольно терзалось твое сердце недоумениями, приготовься услышать весть, которая стократно вознаградит тебя за все!..
Перевод Библии на русском (аверинцева) языке: Евангелие от Матфея, глава 1 (Мф. 1) - Толкование, параллельный перевод на 20 языков, удобный поиск, параллельные места.
azbyka.ru
