Людмила Викторовна Русина – литературный критик, член Регионального союза писателей Республики Крым, автор книги «Сын земли крымской» (Симферополь, 2016), в которую вошли статьи о творчестве известного писателя Анатолия Домбровского. Людмилой Русиной написаны статьи о творчестве ряда современных поэтов.
На фото: Л. Русина (слева), Т. Шорохова.
«Главной героиней» сборников стихотворений «До седьмой зари» (2006 г.), «Фонарик счастья» (2006 г.), «Выход» (2011 г.) и «Охапки пряные стихов» (2013 г.) «является жизнь человеческой души» Татьяны Сергеевны Шороховой – известного поэта, писателя, историка и публициста. И «всё многообразие» этой «жизни души», многовекторность замыслов и интересов поэта отражает широкий спектр тем в представляемых сборниках. В данной статье обсуждаются такие общие для них темы как значение духовности, любовь во всех её проявлениях к жизни, человеку и природе; жизненный и творческий путь поэта, Крым в различных аспектах, значение поэзии, роль и предназначение поэта, а также приводятся размышления о характерных особенностях её поэзии.
«Пение прочувствованных строк» – так образно можно определить поэзию Татьяны Шороховой, воспевающую сердцем под небесами духовное начало во всём сущем мире. Доминирующая в ней концепция об основополагающем значении духовности в жизни человека – в традиции русской литературы с приматом в ней духовной направленности. Николай Гумилёв писал: «…дух, который также реален, как наше тело, только бесконечно сильнее его». От понятия «духовность» неотделимо такое многозначное и вариабельное понятие, как «слово». Дар слова дан человеку, как способность отображать не только видимый взору мир, но и его внутренний, духовный мир. А поэту дан дар чувствовать каждое слово и, главное, привносить в него духоносный смысл, тем самым обозначая его коммуникативную функцию в самом высоком её предназначении – соединение духовного мира с материальным. Это впечатляюще проиллюстрировано в четверостишье, в сборнике «Охапки пряные стихов», в разделе с символичным названием – «Ладьи для переправы духа». В нём слово персонифицирует собой «перевозчика» – старинное русское судно – ладью, переправляющего духовную сущность в материальное пространство:
Средство передвижения
Не только для услады слуха;
В стихах словά –
Ладьи для переправы духа
В мир вещества.
Как отражение духовного мира автора, присущих ей душевных качеств, представлена в её поэзии парадигма жизни человека в социуме, которая невозможна без существования в нём духовных ориентиров, включающих в себя такие высокоморальные и нравственные категории, как милосердие, сострадание, доброта и совесть. «Лишь милость – не закон! / – мерило судей» – так поэтически выражен её взгляд на то, что не судебная законность, принятая в обществе, а милосердие – главенствующее, духовное «мерило» в решении судеб людей, как акт доверия, всепрощения и примирения во взаимоотношениях между людьми. Душевная сопричастность, отзывчивость и чуткость ощущается в строках, где она сердобольно сострадает ближнему: «Я мучаюсь, что не могу помочь,/ Когда от боли угасают дети». Её убеждение, что «бывает в жизни правильный выбор / У того, кто страдает», подразумевает, прежде всего, высокий смысл страдания как страдание с ближним, сострадание с ним. «Завещано и Бога полюбить,/ И ближнего». Сострадание является той духовной основой, которая гармонизирует отношения между людьми совместным деятельным участием в заботе о ближнем, и способно вознести человека к высотам духа:
Начало человека – состраданье…
…………………………………….
Лиха беда начало. Дальше – больше.
Всё чище, всё таинственней, всё тоньше –
До ощущения крыльев под пальто.
(«До седьмой зари»).
«Добро преобразует зло/ И обезвреживает злато» – так афористично автор подчеркивает значение такого качества души, как доброта, свыше присущий человеку дар творить добро во имя блага ближнего, побеждая этим злонамерения. И видит высокое предназначение человека на земле в том, чтобы наполнять мир вокруг себя добром, помогая и утешая ближних, возвышаясь, при этом, духовно: «Ты научись добро творить / И, может, станешь человеком». И «постигнешь ты / своей души предназначенье».
Для русского человека понятие совесть – сакральное, ведь это-со-весть, то, что идёт от сокровенного – весть от сердца, от которой не отмахнешься и не избавишься; это – бескомпромиссный и неподкупный судья всех помыслов и дел человека. И надо иметь душевное мужество, чтобы так бесстрашно и с сердечной мукой соизмерять свой жизненный удел этим высоким понятием, как это делает поэт:
Закипает слеза,
Отворяется дверца…
Правда колет глаза
И доходит до сердца.
И читаешь её,
Как суровую повесть
Про житьё, про бытьё…
Вот и мается совесть.
(«Выход»).
И хотя «глушит скепсис-палач / Желание сердца – быть чище», она верит в силу духа человека – противостоять «греховной стуже» в душе и в окружающей обстановке следованием высоким идеалам духовности:
И потому мечта
О том, что святость – возможна
И смертна нечистота,
Светится в нас не ложно.
(«До седьмой зари»).
«Душа поэзии – любовь: / Она даётся свыше, даром» – пишет автор, обозначая, по сути, лейтмотив и глубинный смысл самого её творчества. В творчестве находит своё выражение данный ей благословенный дар любви ко «всему на белом свете» – к жизни, людям, природе и всему сущему в ней:
И с чем ни встретишься, уже
Во мне живёт: то жжёт, то светит:
И открывается душе
Во всём любовь на белом свете.
(«Выход»).
А «душе» читателя «открывается любовь» во всей поэзии Татьяны Шороховой! Наполненность её души всеобъемлющей любовью наполняет любовью и строки философских раздумий, и лирические мотивы в её стихах. Ощущением полноты жизни, радости бытия и оптимизмом пронизаны строки, в которых образы природы олицетворяют собой настроение и состояние души поэта в весеннюю пору:
Пчеле в фиалке радостно звенеть
Ноктюрном новоявленного парка,
Где распустились яблони на треть,
И жизни столько, что её не жалко!
(«Фонарик счастья»).
И надо любить и ценить в жизни всё, все её «простые минуты» и «уметь жить, для всех светясь душой и умирать с растроганной улыбкой», несмотря на все тяготы, лишения и потрясения. Это по-философски мудро советует автор: «Омертветь мы успеем – / Давайте попробуем жить…» В качестве преамбулы к сборнику «До седьмой зари» приводится четверостишье, которое видится программным в её поэзии по воплощению и возвышению в своём творчестве значения дара любви – как первоосновы жизни человека на земле:
…Во дворцах, в теремах, в шалаше
Пусть коснётся земных постояльцев
Та любовь, что навеки в душе,
И до смерти – в подушечках пальцев.
Творчество Татьяны Шороховой неотделимо от её, столь значимо сложившейся, судьбы. Присутствие в её стихотворениях автобиографических мотивов, с ноткой ностальгии по родным и любимым местам, говорит о влиянии на её поэзию жизненных обстоятельств и перемен в судьбе. И потому интересен авторский поэтический анализ основных вех её жизни в лирико-биографическом триптихе «Родины мои» («Выход»). Отмечу, что далее в тексте статьи по этой теме приводятся строки из этого сборника. «Родинами» она считает свою малую родину – город Люботин в Харьковской области, где родилась и где прошли её детские годы; Крым и город Тосно в Ленинградской области. Все они стали для неё «отечествами», потому что по-отечески мудро учили знанию различных сторон жизни; обогащали духовный мир новыми впечатлениями и осмыслением увиденного, тем самым вдохновляя на творчество. И первое «отечество» вспоминается ею с необыкновенной теплотой и лаской:
Первое отечество.
Луг цветущий. Реченька.
Люботин. Младенчество.
Органичное целое в натуре Татьяны Сергеевны – талант; личность, как творец и человек имеют своё происхождение из детства – в нём истоки её творческого мировосприятия; то, что было заложено в душе самым дорогим человеком – мамой. Она вспоминает в своём жизнеописании: «Поэтическим творчеством я обязана маме, через неё и был мне передан Божий дар. Мама была очень одарённым человеком – живой родник народного слова». Очень дороги её сердцу, хранимые в памяти, милые и трогательные моменты детства: «Сердечнейшая метка крова / Домашний коврик лоскутовый»; как «клеверным настоем / Дышали щёки, волосы и руки» и как «ходили мы в панамах». Проникновенно пишет она о чувствах и впечатлениях детства, о значении пережитого в нём. И как важно сохранить в душе и пронести «через годы» юную чистоту и свежесть чувств; готовность к восприятию и открытию мира, и себя в нём, и «к былому прильнуть», чтобы восстановить свои душевные и жизненные силы.
Вторым «отечеством» для Татьяны Шороховой стал Крым, где прошли её юность и годы учёбы в Симферопольском государственном университете, и где она состоялась в своей профессии как историк.
Второе отечество
Мой дом второй – радушный Крым.
……………………………………….
Десятки лет полна я им…
Сарабуз. Отрочество. Крым.
Охватывая поэтическим взором весь величественный разворот крымского побережья от Херсонеса до Керчи, она обозначает его многозначительным словом – «окоём». Окоём – это – око-ём – то, что ёмко зрит око, и не только внешним обзором пространства, а и внутренним взглядом проникая в его суть. В этом слове – глубина чувствования ею крымской земли; понимание значения исторической и культурной содержательности наследия прошлого, сохранившегося в памятниках и артефактах. Приведу строки из стихотворения – «Окоём»:
Штрихи курганов, как ручные швы
На рваных ранах крымских плоскогорий.
Ничейная былинная страна! –
Твоих столетий канувшие грёзы
Оставили в руинах письмена,
Загадки и неясные вопросы.
Какая собственная, физическая – до боли – слитность с природой ощущается в приведённых зримых образах, олицетворяющих древность крымской земли! Перефразируя строки из стихотворения Т. Шороховой «Морской прибой», можно сказать, что «Падает история до уровня сердца / С уровня глаз» в передаче поэтом чувства родственной, кровной причастности ко всей истории, ставшей ей родной земли.
Наряду с лирико-историческим экскурсом в прошлое Крыма автор выражает своё видение крымской земли с присущей ей уникальностью, своеобразием и многогранностью – в мировоззренческом ракурсе. Описывая прекрасные пейзажи, она художественно-тонко передаёт и ощущаемую в них глубокую духовную наполненность, обогащающую мысль и вдохновляющую на творчество. И незабываема память о тех, кого крымская земля вдохновила на творчество, и кто в благодарность за это возвеличил её сердечной и творческой отдачей в своих произведениях. «В день памяти Пушкина» автор вспоминает о поэте в Юрзуфе-Гурзуфе в доме Ришелье: «Воспоминанья просятся в слова – / О Пушкине возносятся молитвы». А гармония, разлитая в крымской природе, своим умиротворяющим покоем способна излечивать и душевные раны: «Твои ветра зализывают раны / На робких всходах мартовской травы».
И светлым символом Крыма, олицетворяющим собой всю гамму чувств, мыслей и впечатлений о крымской земле, навсегда останется в её душе образ бабочки, мелькнувшей на Романовском шоссе: «Бабочка – мелькнувшая секундой, – / Яркий миг, что помнится всю жизнь». И, предчувствуя расставание с Крымом, этот любимый образ автора рефреном повторён в стихотворении «Бабочка над морем». Бабочка – этот «лёгкий лепесток, вернувшийся в свой сад» после губительного полёта над штормящим морем, словно передает ей свою жизнестойкость – в будущих испытаниях – и дарит надежду на возвращение на спасительную и благодатную крымскую землю:
Я уеду. Может, даже вскоре.
Заберусь в озябшие леса…
Бабочка, летевшая над морем,
Попадись мне снова на глаза.
И, полные драматизма и душевного страдания, строки о расставании с Крымом:
…И эту родину оставить –
Сродни десантному броску –
Меня сумела жизнь заставить! –
Что не случится на веку?!
Не проходит бесследно такой разрыв по-живому, оставляя после себя на сердце рубцы памяти. И образы Крыма будут прослеживаться в поэзии автора и после расставания с ним, открывая в них, на расстоянии порой то, что не виделось вблизи. И, обращая свой взгляд на обретённый, иной мир, это чувство Крыма, в контексте увиденного и пережитого в нём, придаст особую остроту внутреннего зрения в его восприятии, обогащая её творчество палитрой новых красок и чувств.
«Чем станет север для меня?» – этот вопрос волнует Татьяну Шорохову, которая была вынуждена переехать из Крыма в город Тосно по семейным обстоятельствам. А городок близ Петербурга стал для неё – «третьим отечеством», хотя и не сразу. После жаркого и яркого Крыма с его живописными пейзажами природа северного края – «леса без края» и болота – непривычна и нова для неё. Но постепенно приходит принятие неброской северной красоты и очарование ею, ощущение близости с этой землёй, суровой по климату, но по-родственному тёплой от тепла сердец людей, живущих на ней:
Третье отечество
Почти тайга. Леса без края.
Мхи да болотные места…
Я начинаю в них врастать
И третьей родиной считаю.
Не всё, южанке, мне по сердцу,
Но знаю – по разлукам спец! –
Что тоже можно здесь согреться
У человеческих сердец.
……………………………………
Но родина моя и здесь.
Неведомой доселе силой
Наполнила, прижав к себе…
И возникает образ Родины, соединившей в духовном объятии три «отечества», три «родины» поэта. В «полотно» жизни вплетаются в единый узор краски юга и размышления севера, «соединяя их в одно пространство севера и юга» – так резюмирует она свои впечатления о столь значимых в её судьбе «бросках» с юга на север и с севера на юг.
Мысль, окрашенная чувством и ритмично отточенная рифмой, воспринимается острее и глубже. Философия и лиризм – единое и органичное целое в поэзии Татьяны Шороховой. И эта характерная и отличительная особенность её творчества ярко выражена в гражданской, пейзажной и любовной лирике.
Переезд в Россию не мог не отразиться на воззрениях и исканиях в её творчестве. И, наряду с пейзажными зарисовками севера и впечатлениями о пребывании в новых местах, на первый план выходит тема патриотизма, проявление гражданской позиции автора. Тема Родины, судьбы России – волнующи и болезненны для автора, как историка и патриота, и они проходят через все представляемые сборники, переосмысливаясь и обогащаясь новыми впечатлениями и раздумьями. Многозначительны и контрастны по смыслу названия двух первых разделов в сборнике «Выход» – словно водораздел между двумя берегами жизни. В первом – «И жизни столько, что её не жалко!» – преобладают стихотворения, посвящённые крымской теме, обсуждаемой ранее в данной статье. А во втором – «Как будто жизнь до края пройдена» – стихотворения, написанные в период пребывания в Тосно и Санкт-Петербурге, исполненные ясно выраженной гражданской позиции; с историко-философским углублением при освещении злободневных, в то время, проблем России. Даже в самих названиях этих разделов заметна эволюция её души во временном и жизненном пространстве.
Непосредственное соприкосновение с жизнью страны в постперестроечный период побуждает автора к анализу процессов, происходящих в ней, сквозь призму ретроспективного обращения к её истории, устоям и корням. Ощущая свою личную сопричастность с судьбой родины, со всем тем, что в ней происходит, она всей силой своего таланта и с болью в сердце рисует картину низложения духовных и моральных ценностей, извечно присущих русскому народу; втаптывание в грязь идеалов человечности и добра – те «сердечные слова о доброте / Россия поднималась на которой». Существующая действительность видится ей «противоестественной средой», вызывая протест в её душе:
Затоптанные грязные снега,
И среди них – торговые кликуши…
А русских рек пустеют берега,
Как наши растаможенные души.
(«Выход»).
Показательно сложное и противоречивое восприятие автором величественного Санкт-Петербурга, история которого так значима и неотделима от истории России. С надеждой на духовное совпадение и проникновение в сокровенное таинство его магии, она ожидает встречи с ним: «Я здесь запахнута надеждой, / Как шубой с царского плеча». И «захлебнулась счастьем первой встречи» с ним, как в волнах любимого Чёрного моря: «Я бултыхалась в стольной красоте, / Как в море в Евпатории…». Но очарование «стольной красотой» Петербурга постепенно сменяется у неё снятием «розовых очков» и рассудительным взглядом на происходящее в нём в те годы в действительности, многозначительно и образно резюмируя своё мнение: «Здесь много домов красивых, / Но часто здесь небо плачет». Уже не греет ожидаемая «шуба с царского плеча», и не восхищают «чудеса зодчества», когда приходит понимание, что этот город является олицетворением того, что происходило в то время в России, что в нём сконцентрировалась «противоестественная» для русского человека «среда»:
Он пугает не стужею,
Не разводкой мостов –…
…………………………..
А глазами хорошими
У порочных детей…
(«Выход»).
Петербург – город великих потрясений, «Город зимних и осенних / кровожадных революций» является наглядным уроком в истории России, «учит явью русских мук» важности исторической памяти. И автор мудро и афористично поучает и предостерегает: «Всё, что силою возьмёшь, / Выпустишь из хилых рук». Болезненный и чувствительный анализ состояния жизни России в постперестроечное время интересен и поучителен и в наши дни. Вместе с тем, что вызывает отторжение и возмущение в её душе, она отмечает пусть и «трудную», но всё же «надежду на новое племя Руси»:
…Парнишка с повадками зверя
Пытается нежно любить…
Ему ли в Россию поверить?
Ему ли на пашню вступить?
(«Выход»).
Пейзаж занимает важное и значительное место в поэзии Татьяны Шороховой, являясь как бы одушевлённым «проводником» в передаче идейного замысла стихотворения и носителем философского смысла: автор умело выражает состояние своей души, мысли и чувства через состояние, динамику и краски природы. Такой приём – одушевление природы в поэтических образах характерен для пейзажной лирики Татьяны Шороховой, и в нём проявляется пантеистическое чувство к природе. Одухотворяя природу идеями добра и света – «В согласье с небом и добром / Живут деревья и рассветы», – она убедительно показывает значение природы для полноценной и духовно-возвышенной жизни человека.
Глубинное чувство природы, присущее автору, выражается в необыкновенной образности, живописности и музыкальности в описываемых ею пейзажах. Подобно композитору, обладающему так называемым, «цветным слухом», она переносит краски и звуки живой природы в мелодию стиха, усиливая выразительность её звучания зачастую и звуковыми аллитерациями. Музыкальность, умение живописать природу палитрой естественных красок и оттенков, обилие зримых, ассоциативных и многозначительных образов – в гармонии с состоянием души – придают пейзажной лирике Татьяны Шороховой впечатляющую художественную достоверность! И все эти достоинства блистательно представлены в описании природы Крыма, с любовно воссозданными видами и характерными приметами его различных уголков, и в разные времена года. Если вновь обратиться к музыке, то цикл стихотворений в сборнике «Выход», а также целый ряд стихотворений в других сборниках, посвящённых временам года в Крыму, вызывают ассоциацию с циклами музыкальных произведений на тему «Времена года» у выдающихся композиторов: П.И. Чайковского, А. Вивальди, И. Гайдна. Как прелюдия к ожидаемому возрождению жизни природы, звуки его приближения слышатся обещанием счастья – в строках стихотворения «Крымский снег»:
Ещё не проступила светотень,
Но я уже не верую в напасти,
Коль этот день –
простой февральский день –
Осыпан снегом, как старинным счастьем.
(«Выход»).
Продолжает музыкальную тему времён года торжественное звучание аккордов весны, знаменующее её победное шествие по крымской земле: «Шагает солнце жёлтыми стопами / И золотой рукой стучит в окно». Яркая и жаркая симфония крымского лета – «Где лета настоявшийся бальзам / С песком соединяет и прибоем», завораживает своей полнозвучной, многокрасочной и интригующей мелодией – в ней слышатся «забытые легенды, чудеса». Красота осенней поры, краски непревзойдённого художника – природы, обилие даров, накопленных ею, словно для угощения на свадьбах, которые издавна празднуются на Руси в эту пору – восхищают автора, и строки об осени звучат как свадебный марш:
И тополь, как нарядный шейх,
Весь – золотой!
И ярких свадеб белый шлейф
Шуршит листвой.
(«Выход»).
Лирична, образна и одухотворена и природа севера России и Петербурга – живописно-зримо представленная в поэтических строках. Что говорит о таланте восчувствовать и столь отдалённую землю, как родственную её душе. «Забравшись в озябшие леса», она находит прелесть и своеобразную красоту и в русской зиме, когда в заснеженных «русских просторах» таким естественным и близким сердцу словно видится «тройки широкий разбег». И задушевно и явственно-зримо передаёт этот образ России в строках стихотворения «Позёмка»:
Струится снег по кружевам
Нерукотворного узора,
Примётанного к рукавам
Одежды русского простора.
(«Охапки пряных стихов»).
Автора пленяет и таинственное очарование белых ночей, этого природного символа «стольного града» – Петербурга, и рождаются волшебные образы: «На пелерине белой ночи / Луна приколота, как брошь». Нельзя не отметить и крымские мотивы в пейзажных зарисовках Петербурга, свидетельствующие о духовной связи с родными местами, которые и на расстоянии вдохновляют на творчество: «Душа вздыхает тётушкой отсталою / О южнокрымских дальних берегах». И вид нарядного, праздничного Петербурга, напоминая ей «эпоху царственных особ», вызывает ассоциацию с их дворцами на Южном берегу, и Нева уже видится ей Чёрным морем: «Река сияет, словно море Чёрное / В Ливадии у вылинявших троп». А зима в Петербурге вызывает элегическую грусть и настраивает на философский лад в восприятии всех жизненных неурядиц:
Но в эти дни, когда цветной гранит
Засахарен, как старое варенье,
Не хочется тревожить, что болит.
И принимаешь всё с долготерпеньем.
(«Выход»).
Любовная лирика – самая сильная и пронзительная в поэзии Татьяны Шороховой, это её – подлинная жемчужина! Её главным достоинством является то, что в ней ощущается биение большого сердца поэтессы, которое через любовь к своему избраннику выражает любовь ко всему в окружающем мире и этим неизмеримо духовно возвышает и облагораживает это чувство. Поразительно, какое обилие строк посвящено образам природы и явлениям в ней, сопутствующих излиянию её сердца! Обрамляя чувства описанием пейзажа и состояниями природы, она тем самым полнее и глубже передаёт состояние души в любви.
«Тепло обмануто дождями…» – это название раздела в сборнике «Выход». Так можно назвать и рассказ автора о своей любви, эпизоды из которого представлены в стихотворениях вышеупомянутого раздела сборника, а также в циклах стихотворений в разделах с многозначительными названиями: «Сильна, как смерть, любовь…» («До седьмой зари») и «Из незаметных превращений» («Охапки пряные стихов»). В нём выстроена сюжетная линия от первой встречи с любимым: «Он меня – и это милость, – / Раз, увидев, разгадал» и непростой истории взаимоотношений влюблённых в дальнейшем: «Да, строчек отыщется мало / О счастье. / А вот о скорбях!…»
Вернёмся к яркой метафоре – «Тепло обмануто дождями», которая демонстрирует замечательную способность Татьяны Шороховой ассоциативно, лаконично и ёмко выражать суть того, что она хочет донести. Ведь достаточно этих трёх слов, чтобы понять, что «тепло» – любовь – не сложилась в городе с такими своеобразными климатическими особенностями, как Петербург. Автор развивает эту тему и рассказывает историю своей любви:
Тепло обмануто дождями,
Размыто над Невой…
Моя обласканная память –
С волненьем голос твой.
(«Выход»).
И «обласканная память» помнит начало любви, когда это чувство заполняло всё видимое и невидимое пространство вокруг влюблённых, в котором отзывчивее всего, в восприятии их душевного состояния, оказалась природа – спутница и провидица любовной истории:
Орешки с буков осыпались
И намокали у воды.
А мы, счастливые, смеялись,
Ещё на чувствуя беды.
(«Выход»).
Но постепенно приходит понимание несовпадения с любимым: «Не успеваю за тобой, не успеваю – / Ты по тропе идёшь, а я – / по краю». И следует философски-диалектическое осмысление того, что «из незаметных превращений», случившихся и накопившихся в любовной истории – встреч, разговоров и событий, «проступит тот внезапный срок» – срок расставания. Не могу не привести, трогающие сердце, строки о расставании с любимым, так осязаемо-болезненно передающие, сквозь слёзы дождя и трогательно-щемящий образ «потрясённого клёна», её чувства:
И я сквозь дробный дождь смотрю,
Как скованно-неудержимо
Из октября по ноябрю
Ты под зонтом проходишь мимо.
…………………………………….
Клён сучковатый под окном
Без листьев замер, потрясённый…
(«Охапки пряные стихов»).
Отмечу и литературные достоинства в вышеприведённых строках: звуковую аллитерацию – «сквозь дробный дождь смотрю» и метафору – «скованно-неудержимо».
Но не только образы живой природы, такие, как клён, являются доверительными выразителями сокровенных чувств и душевных волнений автора в любви, но и неодушевлённые, в обычном представлении, предметы, словно оживая и одушевляясь. Эту удивительную и завораживающую особенность её поэзии наглядно иллюстрирует столь любимый ею образ двери, неоднократно встречающийся в стихотворениях, и которому даже посвящено стихотворение «Дверь» – в сборнике «Выход». Восхищает, как тонко и опосредованно передано через этот образ – исповедальницы её чувств – признание в любви, которую хранит сердце, несмотря на расставание с любимым:
Я жду тебя всегда –
Ты можешь и не верить, –
Не оттого ль теперь
Читаю по ночам?
Тоски в помине нет,
Но в доме плачут двери,
А то уйдут в себя
И замкнуто молчат.
(«Выход»).
Являясь одной из самых больших тайн и загадок человеческого духа, любовь способна менять мировосприятие и мироощущение человека, возводя в ранг приоритетных жизненные интересы любимого, когда лирическая героиня жертвует своими – ради его блага и счастья. Это – индикатор истинности и глубины чувств, особенно – в несложившейся любви. Именно таким, возвышенным до всепринятия, всепрощения и благодарности судьбе за всё случившееся, предстает это чувство в стихотворениях автора: «Где нет вины – там нет и оправданья, / Но не скорби, я всё прощу тебе». И, несмотря на пережитые страдания, «обиды хлебнув без меры», она «живёт не прощаньем, а прощеньем» и, проявляя благородство своей души, благословляет любимого на счастье – «Венчаю тебя на счастье».
Целый ряд стихотворений в представляемых сборниках посвящён поэтическому исследованию таких, важных в литературном плане, темам, как значение слова и языка, значение поэзии, роль и предназначение поэта. Слово, как основная единица языка, является базисом для выражения смысла в контексте всего высказывания-предложения. И поэтически-образно автор отмечает значение этой связи слова со смыслом, как «будущего основу» – для изложения мысли:
Но власть надо мною имеет лишь та –
Будущего основа –
Самая высокая на земле Красота –
Красота смысла слова.
(«Фонарик счастья»).
«Красотой смысла слова» обладает сама поэзия Татьяны Шороховой, с присущей ей глубокомысленностью в передаче словом её восприятия объёмности жизненного пространства и явлений в нем, при этом, литературно-чутко оформляя его смысл. И это органичное слияние формы и содержания, явленное в слове, самая характерная и художественно-ценная особенность её поэзии! Связывая понятие «смысла слова» с понятием «Красоты», «без которой неполны понятие истины и добра» (А.Г. Спиркин), она возвышает значение слова – не только как носителя духа, что было отмечено в данной статье, но и носителя углублённо-философской содержательности, определяющей его смысл. И поэтическим наитием воплощает эту, присущую слову многофункциональность – в многосмыслие слова, что впечатляюще подтверждает стихотворение «О-сень!» в сборнике «Охапки пряные стихов». Разделив слово – осень, обозначающее время года, на – о-сень, она тем самым сразу выявляет его многозначность и ассоциативность рождением целого ряда понятий и явлений. Приведу строки из этого стихотворения, а также отмечу и аллитерацию в них: «О-сень! по – над миром сень / С глубиною синею…» Вспоминаются строки стихотворения А.С. Пушкина «19 октября»: «Друзья мои, прекрасен наш союз! / …Срастался он под сенью дружных муз». В свете вышесказанного, обращает на себя внимание стихотворение-посвящение – «Сергею Есенину» – в сборнике «Охапки пряных стихов», поскольку, если разделить фамилию поэта – Е-сен-ин, то в ней видится производное от слова – сень. И в унисон мелодике его стихов звучит мелодия строк, проникнутых любовью к «самому сердечному, самому красивому, самому любимому сыну России», усиленная аллитерацией:
В высях весенних
Вечно пребудет имя
Есенин.
Как гимн всепобеждающей силе слова слышатся строки в стихотворении – «Марине Цветаевой», по чувствам – созвучные стилю её поэзии:
Стих – как ветер! как двери – с пе́тель!
Слово – с волей особой силы!…
Надорвалась на этом свете.
Но а слово тлен – победило!
(«Охапки пряные стихов»).
Язык, как средство общения между людьми, взаимопонимания людей в обществе, особенно значим в литературной деятельности. Посредством языка проявляется национальная принадлежность народа, через него передаются традиции, уклад, искания и нужды народа, именно язык сохраняет в себе его историю и культуру. Убедительно и с внутренним душевным восторгом автор раскрывает в своём творчестве безграничные возможности русского языка, его богатство и сокровенную глубину. И подчеркивает, что только «в стихии языка родного» может творить истинный поэт:
Язык – единственный, родной –
Даётся людям вместе с кровью.
Все прочие – как храм чужой –
Не одухотворить любовью.
………………………………
Поэты не принадлежат
Себе, а языку народа.
………………………………
Поэт всегда – живой глагол.
(«Фонарик счастья»).
В своих раздумьях о значении поэзии, роли и предназначении поэта Татьяна Шорохова категорически не приемлет «пустоты алхимии в стихах», в которых демонстрируется лишь жонглирование словами, отражающими «пустоту в сердцах и головах». Её возвышенное представление о миссии поэта на земле, что он – «всегда – живой глагол» – подтверждает верность завету А.С. Пушкина «глаголом жечь сердца людей». Это предполагает и ответственность поэта за то, что он доносит до читателя, соответствие его взгляда на окружающий мир высоким духовным, моральным и нравственным ценностям, что отличает лучшие творения русских писателей и поэтов. И что она последовательно проводит в своём творчестве, ощущая свою личную сопричастность ко всему происходящему вокруг, сердцем восчувствуя и отражая в своих стихах чаяния и нужды людей:
И то, что русским сердцем я услышала, –
О чём народа плачется душа,
Попробовала я стихами вы́дышать,
Неточной быть пред истиной страшась.
(«Охапки пряные стихов»).
Она считает, что подлинный «русский поэт в корень зрит», беря за основу корневое, народное, глубинное – в проекции на современную ему действительность – то, что присуще самой её поэзии. И, убеждённая в значимости русской поэзии в жизни человека – как источника духовной силы, мудро советует:
Если сердцу больше не поётся,
Если вам молитва не даётся,
А в душе подобие трухи, –
Почитайте русские стихи.
(«Охапки пряные стихов»).
Воссозданная в стихе мысль, являющаяся отражением природной мудрости, знаний и жизненных наблюдений автора, воспроизводит её видение окружающего мира. И её «ценное умение неброское видеть» проявляется в мировоззренчески-аналитической оценке всего увиденного прежде. Такой подход характерен для Татьяны Шороховой как для истинного философа, находя своё выражение в её творчестве. Многозначимо название раздела в сборнике «До седьмой зари» – «Приоткрывая суть». Именно «приоткрывание сути» – стремление к познанию истины является целью философских исканий мыслителей. И это соответствует её стремлению – «всё понять до мелочей» – уловить, выделить суть в многообразии, переплетениях и метаморфозах панорамной картины жизни, что согласуется с высказыванием поэта-философа Бориса Пастернака: «Во всём мне хочется дойти до самой сути». Важно отметить, что, выводя свои умозаключения об освещаемом объекте или теме, особенно в афористичных изречениях, она философски-осознанно не ставит на этом точку. А как бы открывает пространство для дальнейших исследований (интеллектуальных и духовных) явлений жизни, природы и вещей, тем самым побуждая читателя к собственным размышлениям. Такой философски-углублённый и поэтически оформленный взгляд на окружающий мир подтверждают строки четверостишья, которые, к тому же, по-сути, выражают её жизненное и творческое кредо:
Мне золотые двери –
Ни к чему.
У деревянных
Столько же открытий!
(«Фонарик счастья», «Выход»).
И, как проявление философского склада её ума – афористичность – обдуманное, умелое и художественно-гармоничное введение в тексты стихотворений афоризмов, которые нередко представлены в аллегорической форме и с использованием метафор. Примечательно, что сборники «До седьмой зари», «Фонарик счастья» и «Выход» содержат циклы афоризмов и афористично-аллегорических изречений. И весьма показательны в этом плане названия разделов в этих сборниках: «Летящая пыльца» («Фонарик счастья»); «Приоткрывая суть» («До седьмой зари») и «Явление цветка предугадай…», «Тепло обмануто дождями» («Выход»).
В сборнике «До седьмой зари» увиденный глазами поэта-философа мир вещей, предметов и явлений преображается. Мастерством автора они словно теряют свою обыденность и материальную сущность, становясь выразителями её мировоззренческих взглядов на окружающий мир. При этом она использует оригинальный приём – показывает обычные предметы и явления в необычном ракурсе, раскрывая этим их многозначность, глубину и содержательность. Представляю некоторые суждения из этого сборника. «Дверь – слиток событий, / граница двух миров». «Время. Оно в пыли под нашими ногами. / Оно на полках всех библиотек. / Плетется и бежит одновременно». «Терпение. Самый главный вопрос жизни, / никогда не слетевший с губ». В этом же сборнике, в тексте стихотворения содержится замечательный афоризм – «Зачем в петлице орхидея, / Когда на платье сто заплат?»
Приведу афористично-аллегорические высказывания, исполненные глубокого смысла – из сборника «Фонарик счастья». «Цветы не умирают / никогда – / и даже на ободранных обоях». «Явление цветка / предугадай / под спудом снега – / и найдёшь надежду». «Мечта цветов – / летящая пыльца. Летящие слова – / пыльца молчанья».
Афоризмы из сборника «Выход»: «Тепло и холод знать – / Не значит жить», «У слова – рыболовные крючки: / Их очень трудно / Вытащить из сердца», «Кормите птиц зимой – / Вочеловечитесь…»
Отмечу афоризм, приведённый в стихотворении, в сборнике «Охапки пряные стихов»: «Порой красноречивей многих фраз / Безмолвная беседа мудрых глаз».
Кратко резюмирую размышления о некоторых характерных особенностях и литературных достоинствах поэзии автора с выделением сегментов их преимущественного представления в сборниках. Татьяна Шорохова – абсолютный лирик. Вдумчиво, проникновенно и с сердечной причастностью отражен в её поэзии мир человеческих чувств – в гражданской, философской, пейзажной и любовной лирике. При этом, выражение чувств филигранно-избирательно варьирует по форме и способу их передачи – в соответствии с идеей стихотворения. Из литературных достоинств, в первую очередь, следует отметить необыкновенную образность в её поэзии, обилие зримых и впечатляющих образов. Образы – ясные и понятные, и, в то же время, глубокие, многозначные и ассоциативные, с ощущаемым подтекстом. Эта особенность наиболее полно проявляется в пейзажной и любовной лирике. Философская лирика автора представлена в углублённых, окрашенных чувством, размышлениях; образно-лиричной афористичности, тактично вводимой в тексты стихотворений, и в циклах афоризмов. Ассоциативность и многозначность в её стихах рождает чувство «красоты смысла слова» и открытие ею многосмыслия слова в богатейшем русском языке. Усиливают восприятие изложенного – аллитерации, придавая выразительность и мелодичность звучания поэтическим строкам, в основном – в пейзажной лирике. Отмечу такое свойство поэзии автора, как драматизм: в описании реальной действительности; происходящих событий и жизненных ситуаций, которые оказали влияние на её мировосприятие и мировоззрение. Это характерно для гражданской и любовной лирики. Порой, всего несколькими строками передано состояние души в судьбоносные моменты её жизни, а в любовной истории – сердечные переживания из-за несложившейся любви. Необходимо отметить, что раскрытию этих замечательных качеств поэзии автора способствуют присущее поэту глубинное чувство слова и органично-целесообразное, в соответствии с замыслом, применение литературных средств.
Объёмность представления в сборниках высокохудожественных поэтических творений, широкий охват тем различной идейной направленности – это отражение значительности, своеобразия и многогранности поэтического дарования Татьяны Шороховой. И каждая грань этого дара имеет свой особый строй мыслей, ритм и мелодику стиха. Но, благодаря художественной интуиции, ей удается выстраивать стихотворения так, что они, подобно оркестру, слаженно и гармонично звучат и в унисон освещаемой теме и созвучны – в сборниках, создавая, таким образом, общую и цельную картину её творчества. Это демонстрирует самобытный и, в высшей степени, самодостаточный – по концептуальному и идейному воплощению замысла – стиль стихотворчества.
В фокусе внимания поэтического взгляда Татьяны Шороховой всегда – «жизнь человеческой души» – реакция души на впечатлившие события, факторы и явления в материальном мире; идеи и воззрения – в духовной сфере. Дополню её изречение, вышеприведенное в статье: «душа поэзии» и – «любовь» и – душа самого поэта, воспроизведённая в его стихах. И душа поэзии Татьяны Шороховой – это её душа, которая проявляется в невероятной душевной самоотдаче в творчестве – как зеркальное отражение её духовного мира и присущих ей душевных качеств – воспроизводя в «прочувствованных строках» её мировосприятие и отношение к жизни. Показать в полном объёме глубину, красоту и богатство духовного мира поэта, воспринявшего и отразившего в своём творчестве «образ мира» (Б. Пастернак), способно поэтическое слово – прочувствованное, осмысленное и «вооружённое» художественными средствами и приёмами. И это – то, чем обладает поэзия Татьяны Шороховой; в её поэзии слились воедино душа и слово.
Комментировать