Начинается учебный год, а с ним и детские проблемы. Поговорим с психологом Юрием Пожидаевым о драках в детских садах: что делать, если ваш ребенок решает вопросы кулаками?
Ведущая Эльвира Чипенко беседует с психологом в прямом эфире передачи «Формула семьи» на радио «Теос».
– Всем привет, друзья, мы сегодня говорим о драках. Что делать, если ребёнок дерётся в детском саду, если дерутся маленькие дети, что делать, если ребёнок решает вопрос кулаками?
– По моим наблюдениям, сейчас драк меньше стало, чем было раньше, потому что дети заняты другим. Дети заняты телефонами, гаджетами.
В детских садах – нет, в детских садах там раздолье, там дети приходят абсолютно разные, из разных семей, и бывают такие экземпляры, которых остановить очень сложно, которые нуждаются в коррекции, и в группе коррекции, и в коррекционных садиках.
– Давайте сегодня поговорим о том, что делать, если ваш ребёнок проявляет такую агрессию. С чего вы начнете?
– Ну, обычно дети дерутся, а родители – они тоже проявляют агрессию, они считают, что это нормально в принципе, если мой ребёнок даёт сдачу – значит, поделом.
Мне хочется поговорить о детях, которые проявляют серьёзную агрессию, естественно, что они это приносят из семьи.
Есть определенные причины, почему дети проявляют агрессию в детском саду. Я думаю, что зависит это от родителей, то есть от воспитывающих органов, будем так говорить – от папы и от мамы.
Есть, например, папы, которые намеренно так воспитывают детей: чтобы они сильными были, чтобы они подавляли, чтобы они лидерами были, у них такая позиция: завоевывай и властвуй, и что это хорошо.
И поэтому такие дети приходят и встречаются с более гуманистически настроенными детьми, которые миролюбивые, которые выросли в послушании, более мягкие и так далее, и, естественно, им достается.
Как правило, как я уже сказал, всё идёт от семьи, но бывает и открытая агрессия, когда папа, например, настраивает ребенка; бывает скрытая агрессия, когда ребёнка постоянно критикуют, когда его упрекают, когда его обвиняют, постоянно стыдят и так далее.
У ребёнка накапливается, накапливается, потом он приходит и находит более слабого, и начинает его долбить.
Обычно дети замечают это – вот такое, нечто животное, хищническое есть в каждом человеке, в частности, в ребёнке – он видит более слабого и начинает его угнетать, и начинает его, возможно, бить и начинает манипулировать всеми.
И если этот ребёнок там чего-то не делает, он даёт ему оплеуху или просто бьёт его.
– Насколько важна конкретная причина, почему ребёнок так себя начал вести – именно там весь, так скажем, корень зла?
– Причину можно узнать. Я думаю, что у детей, которым 4-5 лет, вряд ли есть причина, чтобы достигать цели или что-то еще, это, скорее, манера поведения. Просто ребенок так научен, его по-другому вести себя не научили.
Он видит игрушку, которая ему нравится – и неважно, что в неё играет другой, он подходит и забирает ее. А если тот не отдает, он дает ему другой игрушкой по голове. Всё, и разговор окончен.
Потому что это линия поведения, потому что он так научен, потому что он такой, и родители его так научили.
Бывает, один-два такие попадаются в группе – те агрессоры-дети, от которых страдают все остальные дети. Бывает и так, что родители составляют коллективное письмо: уберите, пожалуйста, этого ребенка из группы, потому что он терроризирует всех.
– То есть можно сделать вывод, что большинство детей, которые проявляют таким образом агрессию или дерутся, принесли это из семьи.
– Я думаю, что да. Следующий момент: это может быть из-за контента, который они смотрят и наблюдают. Это игрушки, например. Если ребенок играет в какие-то игрушки, которые его провоцируют на это – виртуальный мир очень влияет на сознание ребенка.
– А как же исследования, (правда, у детей постарше) что те дети, которые играют в такие агрессивные виртуальные игры, как раз сбрасывают весь этот адреналин, всю эту агрессию, и когда завершают игру, они выходят в мир «спокойными» людьми?
– Я думаю, что для маленьких детей это не работает, это для взрослых детей, которые понимают, что это – мир реальный, а это – мир виртуальный.
Маленькие дети берут модель поведения. Почему говорят, что маленьким детям нужно смотреть мультики про «белогривые лошадки, с голубого ручейка начинается река», что нужен наш русский Винни Пух, а не американский? Потому что американский Винни Пух ленивый и постоянно хочет есть.
Кстати говоря, в любой сказке, в любой истории есть хороший персонаж, на которого нужно походить, и есть плохой персонаж, на которого не нужно походить.
Должна быть расстановка ролей, и тут очень важен взрослый, который объясняет. Когда ребенку 4-5 лет – пожалуйста, уводите его подальше от гаджетов! Это такой нежный возраст, если в головушку что-то зайдет, это уже не выковырнуть, как изюм из булочки.
– Что делать, если в садике в окружении ребенка дерутся, и он перенимает эти привычки, и вдруг принес эти привычки домой?
– Если дома это не используется, то это нивелируется, быстро уходит. Например, ребенок пришел и ругается матом.
«Слушай, это очень важная информация для меня, но больше так не говори, потому что это очень плохо, очень обидно для меня, и ты хочешь маму расстроить и обидеть? Давай мы это больше не будем использовать».
Все. Мы это не используем. Вообще, когда ребенок приносит что-то новое, он хочет похвалиться перед мамой – он что-то новое принес.
Он приходит – и такой счастливый, посылает. И если мы начинаем ему мыть рот мылом, наказывать, шлепать – вообще ребенку непонятно, почему это.
Когда мы правильно реагируем на ребенка, ребенок учится – и хорошо, что он столкнулся с этим. Сейчас вообще дети матерятся очень легко и просто.
И я прекрасно понимаю, что это делают взрослые, это они делают дома. И поэтому, дорогие мои взрослые, мы не будем сейчас говорить, но если вы материтесь дома – ну, в какой-то степени вы универсализируете свой язык – вы обедняете его.
Вообще, кстати говоря, неприлично дома материться – я не знаю, почему там муж с женой разговаривает на этом языке дома. Это моё мировоззрение, и, конечно, я его навязывать не хочу никому. Как минимум, странно требовать от ребенка, чтобы он этого не делал, если вы это делаете сами.
– У нас сообщение: «Эти агрессивные психологически более свободны». Хочется спросить слушателя, а почему вы так думаете? Мне кажется, как раз это неуравновешенность, это не свобода, неумение контролировать свои эмоции.
– Это несвобода. Потому что, например, мужья, которые бьют своих жен – это тоже несвобода. Мы должны понимать, что когда идёт заступничество посредством кулаков и рук – это один момент.
А когда идёт агрессия, когда у ребёнка отбирается что-то, когда кто-то, по его мнению, взял чужую игрушку, или встал не на то место, то тогда это совершенно другой случай. И поэтому на это нужно обращать внимание.
Поэтому здесь классифицируйте, пожалуйста, все эти моменты.
– Людмила пишет: «Первый вопрос от родителей: где был воспитатель? Ребёнок дерётся, обижает других детей, и маме говорит: «я защищался», а другого объяснения мама не слышит.
– Я всегда говорю: давайте мы будем всё-таки на земле. Вот иногда бывает мама, у которой один-двое детей, она не замечает, как ребёнок куда-то залез и обварился, а их тридцать в группе. И вы должны это понимать.
Например, какого-то ребёнка тошнит, воспитатель пошёл с ним в туалетную комнату, и тут дети остались на какое-то время без присмотра. Вы должны понимать, что порой дети остаются без присмотра, бывает так, на какой-то промежуток времени.
Она может отвернуться и кто-то по башке машинкой – хрясь! И пока она шла пять или десять метров до них, они уже успели друг у друга этими машинками брови разбить.
Мы больше говорим о том, как правильно реагировать на это, почему это происходит – вот это самое главное. Иногда и вы на детской площадке можете отвернуться, вы не видите своего ребенка, и там многого не нужно.
– А что насчет того, что мама верит своему ребенку и не верит окружающим? Такое тоже бывает, и даже трехлетки очень хорошо могут быть манипуляторами, они уже могут врать.
– Во-первых, вы своего ребенка хорошо знаете. Но хорошо знать – это не значит на всё закрывать глаза.
Я знаю, что мои дети могут, а чего мои дети не могут. Я это знаю, и, естественно, я не буду ругать их при других людях, наказывать и так далее. Я уже дома буду разговаривать, буду выяснять, что вообще произошло.
– Вот, смотрите: растёт у меня нормальный ребёнок, он не дрался ни с кем, то есть я не видела в обычной жизни, дома, проявление агрессии.
Дома могут быть домашние животные, другие дети, и если ребенок агрессивный, это будет заметно – но я такого не видела.
И вот я прихожу в детский сад, и мне воспитательница говорит: «Вы знаете, ваш ребёнок дерётся!»
А ребёнок мне говорит: «Мама, я не дрался, я защищался, на меня нападали!» и первая мысль – что ребёнок прав, потому что, как вы сказали, я знаю своего ребёнка, а на него наговаривают.
Как разобраться в этой ситуации? Если есть видеокамеры – это супер, но не везде они есть.
– Если ты знаешь своего ребёнка, если вы знаете своего ребенка, если вы понимаете, что он защищался, и вы это объясняете воспитателю, не надо ребёнка пытать, не надо подозревать.
Всё-таки доверие – это основополагающий фактор. Ты спрашиваешь, как это всё произошло, почему. Возможно, ты спрашиваешь про мотив, какие-то детали и так далее. В принципе дети еще не умеют так обманывать и фантазировать, хотя некоторые экземпляры бывают.
Но, опять же, я всё-таки ссылаюсь на то, что родители знают своих детей, они знают, на что они способны. Если родитель занимается своим ребёнком, он знает своего ребенка. Если родитель не занимается, а просто его защищает – это совершенно другое.
– Неужели нет никакого процента вероятности, что вот в этой истории, которую я рассказала, мой ребёнок действительно мог сам подраться, а мне соврать?
– Если в семье доверительные отношения, если у тебя с ребёнком доверительные отношения, то у него нет резона врать. Зачем ему тебя обманывать? Потому что это ты добрая мама, ты разбираешься с ним, у вас есть дисциплина, у вас есть наказание.
Но если наказание – это не избиение ребёнка, это не уничтожение его личности и так далее. Ребёнок это понимает, и поэтому дом и домашние его – это его тыл.
Если ребёнок вам врет, если есть какие-то камеры – воспитатель должен взять это на контроль. Мы не знаем, что происходит, но, возможно, эти дети провоцируют его, и, возможно, они издеваются над ним. Возможно, бывают провокаторы, которые начинают обзываться.
Причиной может быть и фамилия, и какой-то дефект у ребёнка типа заячьей губы, или цвета волос, или голова большая. Или этот ребёнок может быть не в брендовой одежде, а там все такие «забрендированные», в этом саду.
Или, может быть у него не такие игрушки, которые дети приносят – хотя не нужно приносить свои игрушки в детский сад, чтобы вот этого не было.
И здесь воспитатель берет себе на вооружение, он смотрит и разбирается в этой ситуации, потому что – ну, а кто будет разбираться? И возможно, он скажет: да, вот эти дети провоцируют.
У меня такое было со старшим, когда его дети избивали и он вообще молчал, ничего не говорил, но он не хотел идти в садик, он вообще категорически отказался идти в садик. Он ревел белугой, когда мы входили в сад.
Я никак понять не мог, что происходит, пока я не встал и не пошёл – это было на первом этаже, – подошёл к окну и начал наблюдать, как он заходит в группу.
Он входит в группу – а нашей воспитательнице было 78 лет, и в группе около 25 человек. Она пока отвернулась, в каких-то своих пособиях, чтобы занятие проводить, а тут к нему двое подходят и начинают его дубасить.
Вот, пожалуйста, результат. Что, чем он там им не угодил, что там было?
Мы говорили о первопричине, что ребёнок может быть агрессивный, если родители подавляют его индивидуальность. Потом бывает так, что учат этому, бывает так, что чрезмерно строгое воспитание, когда например, ребёнку вообще ничего нельзя, всё нельзя.
И тут, когда он попадает в определенную свободу, он начинает делать всё, что нельзя, всё, что можно.
– Сообщение от Ирины: «Родители приходят с агрессивным ребенком со словами: делайте, что хотите, мы сами не справляемся! На самом деле всё действительно в большинстве случаев идет из семьи.
И этот ребёнок быстро понимает правила поведения, если ему ставить рамки и пресекать эту агрессию, не забывая уделять ему больше внимания. От воспитателей очень многое зависит, родители, бывает, и не хотят заниматься ребёнком».
– Это а-ля демократический стиль воспитания, когда всё дозволено: вот, это тебе, вот, иди, занимайся, ты сам себе предоставлен. Самое главное, чтобы ты за себя постоял, и так далее.
Ребёнок каким-то образом учится выживать. И потом родители начинают не справляться, потому что он становится неуправляемым.
А ещё, кстати говоря, такая интересная штука происходит: так или иначе ребенок нуждается в родителях, он нуждается во внимании и любви.
И когда он её не получает – когда там, например, мама устраивает личную жизнь, или, например, маме некогда, или, например, агрессивная бабушка с деменцией, и какие-то другие причины, то ребёнок обижен, у него накапливается всё это.
Он приходит в детский сад, начинает всех дубасить, он начинают всё переворачивать, и так далее.
Когда он чувствует отверженность, когда он чувствует нелюбовь, когда он чувствует непринятие, когда он чувствует, что он никому не нужен – может быть, он не делает такой вывод, он не может это сформулировать.
Он подходит к маме прижаться, а мама: «Уйди, что ты мне мешаешь, что под ногами здесь болтаешься, я сейчас по телефону разговариваю!»
Раз, второй, третий – и потом ребенок агрессирует по этому поводу. А ещё бывает – конечно, это редко, наверное, – что бывают учителя и воспитатели, которые недолюбливают ребёнка.
Дети по-разному реагируют. Вот, например, он видит, что вот этого она любит, а вот этого ненавидит, и он начинает бить тех, кого она любит.
– Получается, кулаками отвоевать себе место под солнцем… А правильно ли я понимаю, что для трехлеток и до трех лет примерно кулаки – это в принципе естественный способ решить проблему?
То есть это не что-то из ряда вон: мой ребёнок начал колошматить кого-то, – а это естественная реакция, и ребёнок слишком маленький, чтобы её контролировать, и нужно это чётко с ним проговаривать.
– Сейчас много гиперактивных детей – и достаточно много. Естественно, что, например, если ребёнку ничего нельзя, если ребёнком не занимаются, он сидит дома, а в садик он приходит и начинает носиться, начинает толкаться.
Ведь иногда мы какую-то толкотню воспринимаем за агрессию, а это игра, он пытается толкнуть: догони меня, или ещё что-либо. Бывает и так.
Ещё бывает причина такая: это может быть какая-то болезнь, которая у ребёнка может быть связана с головным мозгом, что-то с ребёнком не так, поэтому он так себя ведёт, но это в редких случаях.
– По поводу игры хочу уточнить: как понять, что ребёнок сейчас агрессивный, или он играет? Как разделить эти вещи?
– Маркер должен поставить все-таки взрослый, который наблюдают за ребёнком. Это воспитатель, потому что воспитатель должен знакомиться с каждым ребёнком, и в принципе познакомиться с родителями, поговорить о ребенке.
Но это сейчас я рисую какую-то идеальную картину. Я так надеюсь, что всё-таки воспитателям дают некие психологические навыки.
Значит, он должен посмотреть на маму, поговорить с ней, понять, или личное дело поднять, вообще узнать, откуда ребёнок и что за ребёнок, как мама приводит его, как она общается с ним, в принципе как мама общается с ребёнком, когда она его забирает, и когда она его приводит в сад и раздевает его, и что-то уже будет понятно.
Даже не что-то, а многое понятно.
Дети – это такое благословение, которое Бог даёт в жизни человека, и сейчас они вообще с трудом даются, эти дети, потому что ни для кого не секрет, что забеременеть не так-то легко, очень много всевозможных болезней. И потом всяких патологий ещё много.
К сожалению, опять мы много говорили об этом, и говорим всегда, что порой родители не готовы. И для них это бремя, и если это бремя длится очень долгие годы – ну, что ещё ожидать? Ничего хорошего ожидать нельзя.
– Ирина пишет: «Были разные дети, но всем нужно внимание и железные правила, которые соблюдаются всеми без исключения».
– Дисциплина – это залог успеха детского сада и залог безопасности детей, это нужно понимать.
Без дисциплины никуда. Все построились, все взялись за ручки, все идём, все взяли ложки и так далее. И эти правила работают для всех без исключения, чтобы не было ни любимчиков, ни наоборот.
Дети поступают из разных семей, может быть, там папа пьющий, ещё что-либо, поймите это. Но этот ребёнок не виноват, что он такой. Он не виноват. И часто, когда бывает ребёнок такой, его видно.
Вообще недолюбленных детей видно, их прямо по взгляду видно, как они смотрят, по их настроению. Но ребёнок-то не виноват, он пришел в этот мир – в мир взрослых, которые вот такие, и он приходит, его нужно социализировать.
И как раз детский сад, а потом школа и отношения опытных взрослых и других людей – это очень важно для этих детей.
– Какая будет самая правильная реакция родителя, если он приходит забирать ребёнка из детского садика, а ему воспитатель говорит, что ваш ребёнок сегодня был агрессивным, дрался, пытался побить кого-то, или, может быть, побил?
– Первая реакция: хорошо, спасибо, что вы об этом мне сказали, я обязательно поговорю сам со своим сыном, своей дочерью, и мы будем работать над этим.
Я обычно стараюсь потом приходить в садик и встречаться с другим ребенком, свожу своего с ним и спрашиваю. Мне хочется посмотреть, что это за ребёнок.
Воспитатель сидит, мой сын, например, сидит и этот ребёнок сидит. И я спрашиваю: «Денис, привет, я папа Саши, что случилось? Расскажи мне, пожалуйста, что произошло» Опять же, какую ты тональность берёшь, как ты смотришь на ребёнка, как ты сидишь – это очень важно, потому что ребёнок должен понимать, что взрослые хотят помочь.
Что взрослые не хотят его уничтожить, наказать, и ему нужно затаиться, нужно сделать свое черное дело, чтобы об этом никто не знал. Нет. Нужно помочь ребенку научиться справляться со своими, условно говоря, темными силами.
– Значит, мы не начинаем отчитывать ребёнка и ругать тут же, мы не начинаем скандалить с воспитателем: да что вы вообще, как вы могли наговорить на моего ребёнка!
Мы соглашаемся, говорим: спасибо, разберёмся. Мы выходим из детского садика и спокойно дальше по пути домой, или дома в этот день мы спокойно спрашиваем ребёнка, что произошло. А что потом?
– Потом я бы еще посоветовал поговорить с воспитателем. Всё зависит от воспитателя вашего, который находится в садике. То есть важно поговорить без ребёнка. Потому что взрослые разговоры – это взрослые разговоры.
Нужно расспросить, когда это произошло, что вы видели, чего вы не видели, как часто это бывает. Если камеры – посмотреть. Что это за ребёнок, из какой он семьи, как вы думаете, кто виноват и так далее.
Проявить заинтересованность в своём ребёнке, если он там, например, побитый, или, наоборот, он является инициатором драки.
– И самое главное – это сохранять спокойствие?
– Самое главное – не обзываться, не истерить, не грозить судами, полицией. Если ваш ребёнок драчун и вы начинаете кричать: вы тут сами все виноватые, плохие! – понимаете, всё, с чем вы не разберетесь сейчас, вы почерпнете попозже, в подростковом и юношеском периоде. Потом это всё к вам вернётся.
– Хорошо, если в итоге после спокойных разговоров, спокойных объяснений, даже если, может быть, воспитательница немного на взводе была, отпускаем эту ситуацию, и всё становится нормально.
В итоге всех этих мирных переговоров выяснилось, что ребёнок действительно «накосячил» – и что делать? Что делать в саду и что делать с ребёнком?
– Ну, если ребёнок «накосячил», нужно понять, почему. Просто так ребёнок не «косячит», мы уже с вами это поняли, есть определенные причины, или одна какая-то причина.
Например, если у вас ребёнок «накосячил», потому что он пересмотрел каких-то игр, тогда кого нужно наказывать? Я думаю, что, когда ребёнок так себя ведёт, надо наказывать родителей, а не ребёнка.
К сожалению, родители сами себя наказать не могут. Им лучше наказать ребёнка и поругать его, пригрозить ему, лишить его сладкого и так далее.
Но когда вы выясните причину – если, например, ваш ребёнок завидует какой-то игрушке, если тот, например, обзывается, еще что-либо, – вы методично, спокойно, доходчиво, в нормальной доброжелательной обстановке объясняете ребёнку модель поведения, как себя вести, если тебя обзывают.
Вы ребёнку говорите: «Вот тебя Максим обзовет, ты скажи: Максим, я про то, что ты меня называешь вот так, расскажу папе».
– Тогда я тут же задам вопрос: правильно ли учить давать сдачи?
– Знаете, есть ветхозаветная заповедь: око за око, зуб за зуб, глаз за глаз. Что такое сдача? Я думаю, что должно быть противление злу. Надо учить ребёнка сопротивляться злу, а не давать сдачи. Как сдачу измерить? Поэтому не сдачу надо давать, а защититься.
Например, если ребёнок толкается, если ребёнок что-то делает, тогда поставить блок и что-то такое, но не давать ему удар в ответ.
Я за то, чтобы не отвечать больше, чем отвечать. По поводу сдачи я считаю, что сдача – это нецивилизованный подход.
Вы хотите сказать, что если ребёнок почувствует силу, он меня начинает бояться. Ты меня боишься – и ты больше не бьешь. Тогда в твоей голове рождается коварный план, как сделать так, чтобы меня где-то загасить, подстеречь и так далее.
Ты мне выкопал ямку, я туда провалился – и всё, и ты меня закопал, и никто меня не видел, и звать меня никак.
Тем самым мы побуждаем людей к каким-то другим войнам, каким-то более затяжным конфликтам – и детей, в том числе.
Я думаю, что здесь должен быть алгоритм. Если тебя кто-то ударил, и если ты можешь оттолкнуть ребёнка и сказать, или, например, издать крик какой-то, что-то придумать такое – алгоритм, какое-то действие: вот, если этот человек нападет, то тогда я буду действовать вот этим образом.
– И всё же хочется конкретики. Я поняла из ваших слов, что как минимум нужно сказать воспитателю об этом. Не лезть в драку, а сказать воспитателю: Вася меня толкает, мне это не нравится. Или как?
– Нет. Если тебя толкнули, если тебя ударили, надо научить ребёнка не молчать и сказать, что я об этом скажу родителям. И опять следующий момент: «А, ты ябеда!»
Вот этот момент тоже надо проработать: а, ты ябеда! Нет. Ты пока нуждаешься в защите.
Когда мы учим сдаче, то мы нарушаем в какой-то степени наше цивилизованное пространство, в котором мы живём.
То есть мы на себя берем право выносить суд тут же. Это не наша прерогатива. Поэтому нужно разобраться. И ты должен разобраться сам.
– Я понимаю, почему такие вопросы задают. Потому что давать сдачу – может быть, как вы сказали, это значит показать силу, а может быть и другое – научить ребёнка самообороне.
Вот только самооборона пятилетки – это не кулаки; самооборона пятилетки – это рассказать взрослому?
– Да, самооборона пятилетки – это рассказать взрослому. Если вы понимаете, что ваш ребёнок хиленький, что ваш ребёнок, например, интроверт, что он, например, такой меланхоличный – то как иначе.
А если мой ребенок – крупненький агрессор, ты тоже это понимаешь. И поэтому ты как папа идешь с ним в спортзал, ты учишь его боксировать, ты учишь его не бояться. И поэтому он сгруппировался, когда вот тот нападает, и всё.
Но когда вот это «дать сдачи» – меня всегда это напрягает, потому что сдачу невозможно измерить, поэтому здесь это может привести к фатальным последствиям. Как правило, так и бывает, и погибают порой люди – ведь взрослые тоже так поступают.
– Еще сообщение: «Я тоже воспитатель и наблюдаю и за детьми, и родителями, изучаю психологию, понимаю причины плохого поведения ребенка.
Мне жаль его, потому что он хочет вести себя хорошо, но не знает, как. Мы в этом помогаем ему, но из-за семейной обстановки ему сложно дается контролировать свои эмоции, родители иногда не воспринимают наши рекомендации».
– Спасибо большое, потому что я думаю, что всё-таки мы должны детей воспитывать в любви, в мире, а не в агрессии и каком-то самостийном суде, – вот это очень важно.
Кстати, вот несколько важных моментов: если этому вашему ребеночку три года, если ребёнок достаточно агрессивенький – ну, научите его потопать ногами, сжимать кулачки, как-то порычать.
Или нарисовать свою злость, может быть, покидать подушку, побегать. Надо сбрасывать весь этот негатив, который в ребёнке есть. И лучше всего, конечно, устранить причину этого негатива. Как правило, он кроется в семье.
Дорогие мои родители, посмотрите, что в вашей семье происходит. Если ребёнок будет правильно воспитан, он будет принят, он будет любим вами, и вы сможете тем самым защитить ребёнка.
Потому что буллинг, например, часто встречается в школе или ещё где-либо. И тогда дети порой боятся разочаровать, когда у них нет нормальных взаимоотношений, боятся огорчить, или вообще боятся что-то сказать, а потом это страшное происходит.
Я всегда за это переживаю.
Ребёнок должен понимать, что его мама с папой любят, и они его готовы защитить, и он им готов всё рассказать – вот самое главная формула, которая вам необходима.
– Старайтесь жить в мире и в любви. У нас был комментарий, что самое главное – это любовь.
Кстати, вот вы про Ветхий Завет сказали – око за око; а про Новый не сказали. Друзья, драки, конфликты, всё вот это – Ветхий Завет.
А Новый Завет говорит о том, что любовь всё покрывает. Поэтому, друзья, старайтесь воспитывать детей в любви и жить в мире и согласии.
Соб. инф.
Аудио-версия передачи
Комментировать