Толкования на Евангелие от Марка 9:3

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

Как воссиял Он, скажи мне? - Весьма сильно. - И подобно чему, скажи? - Подобно солнцу (ср. Мф. 17:2). - Как солнце, говоришь? - Да. - Почему? - Потому что не бывает более яркой звезды. - И был Он бел? - Как снег (ср. Мф. 28:3). - Почему как снег? - Потому что не бывает вещества белее. - Тем не менее, что воссиял Он иначе, видно из сказанного далее: «…и пали наземь ученики» (ср. МФ. 17:6). Если бы как солнце Он воссиял, ученики не упали бы: ведь они каждый день видели солнце и не падали. Но поскольку Он воссиял ярче солнца и белее снега, то упали, не вынеся этого сияния.

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

Что солнце для глаз плоти, то Господь для очей сердца. Что оно для плоти, то Он для сердец.

и просветися лице Его яко солнце, ризы же Его быши белы яко свет

Когда Слово Божие становится в нас ясным и светлым, а Лик Его сияет, словно солнце, тогда и одежды Его являются белыми, то есть речения Священного Евангельского Писания [являются в нас] ясными, прозрачными и не имеющими никакого покрова. И вместе с Господом приходят [к нам] Моисей и Илия, то есть духовные логосы закона и пророков.

Главы о богословии.

См. также Толкование на Мф. 17:1

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

Отвечая на вопрос о том, что означают одежды Господа, ставшие белыми, как снег, мы можем справедливо полагать, что они показывают Церковь Его святых… которые во время воскресения очищаются от всех пятен нечистоты и от всего смертного мрака (ср. 1Кор. 15:42-44). Как красиво об одеждах Господа говорит евангелист Марк: Одежды Его сделались блистающими, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. Всякому очевидно, что на земле невозможно прожить без падений и страданий. Мудрецам очевидно (хотя и не соглашаются еретики), что на земле не прожить без прикосновения к какому-либо греху. Однако то, что суконщик, то есть наставник душ, или же некто, способный содержать свое тело в отменной чистоте, не может сделать на земле, Господь делает на небе, очищая Церковь - одежды свои - от всякой скверны плоти и духа (2Кор. 7:1, ср. Еф. 5:24-27) и обновляя вечным блаженством и сиянием ее плоть и дух.

Ст. 3-4 И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними. Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

Евангелист Лука говорит, что это было спустя восемь дней. Впрочем, он не противоречит Марку, но совершенно согласен с ним. Речь его обнимает и тот день, в который Господь возвестил (о предстоящем Преображении Своем), и тот, в который Он возвел (учеников на гору), тогда как Марк говорит об одних промежуточных днях. Господь поемлет и возводит на высокую гору только трех верховных апостолов - Петра, как исповедавшего и возлюбившего. Иоанна, как любимого, и Иакова, как великого проповедника и богослова, который был столь тяжек для иудеев, что Ирод, желая угодить иудеям, убил его. Возводит их на гору высокую, дабы чудо было тем славнее. А «особо» (наедине) возводит потому, что хотел явить тайну. Самое Преображение разумей не как существенное изменение вида Христова, но как озарение его неизреченным светом, причем естественный вид его оставался тот же, как и прежде перед ними.

и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет

Что означает: «преобразился»? – говорит Златоустый Богослов: «Приоткрыл, насколько Ему было угодно, немного Свое Божество, и показал таинникам обитающего в Нем Бога». Потому что, как говорит Лука: «Бысть егда моляшеся, видение лица Его ино»; «просветися яко солнце», как пишет Матфей. Говорит же: «как солнце», не для того, чтобы кто-нибудь представлял себе оный Свет в понятии чувственного света, – прочь это умственное ослепление тех, которые отнюдь не в силах даже и природные феномены понять более возвышенно! – но для того, чтобы мы познали, что то, что солнце представляет для живущих согласно чувствам и видящим согласно чувствам, то для живущих духом и видящим духовно представляет Христос, как Бог; и в этом богозрении для святых нет нужды в ином свете. Потому что от вечности Сам Он – Свет, а не иной кто; какая же нужда в ином свете для обладающих величайшим светом? Во время же молитвы Он таким образом просиял и неизреченным образом открыл избранным из Учеников неизреченный оный Свет, в то время, как при этом присутствовали верховные из Пророков, дабы явить, что молитва является подательницей сего блаженного видения, и дабы мы познали, что чрез приближение к Богу, достигаемое добродетелью, и чрез единение с Ним нашего ума, происходит и является оное Осияние, даемое и зримое для всех тех, которые путем усердного доброделания и чистой молитвы, непрестанно простираются к Богу. Ибо Истинная и Прекраснейшая Красота, говорит некто, может быть зримой только для очистившего свой ум, поскольку она относится к Божественному и блаженному естеству, созерцатель сияний и благодатей которой, и сам воспринимает нечто от нее, впитывая в свое зрение как бы некий яркий Свет; отсюда и лицо Моисея просветилось при беседе с Богом. Видите, что и Моисей преобразился, когда взошел на гору (Синайскую), и таким образом увидел славу Господню? Однако его преображение происходило от воздействия на него силы Божией и было т.ск. пассивного характера, а не результатом действия внутренней, присущей ему силы, и то, до той степени, до какой его допустила тогда надлежащая мера сияния Истины видеть и вынести Свет Божий. Господь же наш Иисус Христос внутри Себя имел оное Сияние; поэтому ни в молитве, осиявающей тело божественным Светом, не имел Он нужды, но этим Он показал: на основании чего Святым будет приходить озарение Божие и каким образом оно будет созерцаемо ими; ибо и праведницы просветятся, как солнце, в царстве Отца их (Мф.13:43), и таким образом всецело став Светом божественным, как порождения божественного Света, они узрят Христа божественно и неизреченно сверх-сияющего, слава Божества Которого, присущая Его природе, явилась на Фаворе как общая и для Его тела, вследствие единства Ипостаси. Таким образом и вследствие сего Света Лицо Его просияло, как солнце. Но те, которые в нашей среде хвалятся Еллинской наукой и мудростью века сего и предпочетшие отнюдь не слушаться духовных мужей в отношении учений Духа, и даже противиться им, слыша про Свет Преображения Господня на горе, который видим был для апостольских глаз, сразу же сводят его на чувственный и тварный свет, и принижают на этот уровень оный Свет, невещественный и невечерний и присносущный, и превышающий не только чувства, но – и силу ума, – сами будучи низменными и отнюдь не могущие представить себе ничего выше земного. Хотя и Сам Он, Просиявший тем Светом, явил, что он несотворенный, назвав его «царством Божиим»: ибо царство Божие не есть рабское и тварное: ибо оно единое из всех, которое не подвластно правителям и неодолимо, и находится по ту сторону всякого времени и века. «Царство Божие», говорит некто, «не имеет обыкновения начинаться и зависеть от каких-либо веков или времен». Веруем же, что таковым является наследие для тех, которые спасаются.

И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею

Можете представить, или лучше сказать, невозможно и представить, как молился Отцу – Сын Единородный, Возлюбленный, в минуты столь важные! Евангелисты не сказывают нам, что именно было предметом Его молитвы. Но это отчасти видно само собою. Как для нас в деле спасения нет ничего, так и для Богочеловека в деле служения сему спасению, не было ничего важнее Креста (Лк. 9:22–24). Мог ли посему самому Крест сей быть забыт в молитве на Фаворе? Моисей и Илия, конечно, не столько сами начали, сколько продолжали начатую в молитве беседу Богочеловека с Отцом, но они – «глаголаста исход Его!» (Лк. 9:31).

Но что бы ни было предметом Фаворской молитвы Иисусовой, только молитва сия была из самых необыкновенных даже между Его молитвами, ибо, «егда моляшеся, видение лица Его ино»: оно «просветися яко солнце, ризы же Его быша белы яко свет» (Мф. 17:2), «блещащяся» (Мк. 9:3). То есть, – сколько можно изъяснять подобные явления слабым словом человеческим, – молитва до того возбудила и подвигла сокрытую в человечестве Иисусовом полноту Божества, что она, преисполнив душу Богочеловека светом своим, проникла сквозь тело и просияла в лице; не вмещаясь здесь, осияла и преобразила самую одежду. Если вы, братие, читывали жизнеописания святых, то, без сомнения, припомните теперь, что, при всей Божественности настоящего чуда, нечто подобное происходило и в жизни святых. И они иногда, во время молитвы, от внутреннего восторга души, распаленной любовью к Богу, казались окруженными светом небесным и принимали вид прославленный – например, Арсений Великий (Четий Минеи, 8 мая), Феодор Эдесский (9 июля), Григорий Омиритский (19 декабря). Тем естественнее было это в молитве Богочеловека, в Коем Божество, как ни скрывалось под завесою человеческой плоти, при всяком особенном случае обнаруживало свое присутствие, и «блистало», по выражению Церкви, как молния (служба на Преображение Господне).

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

Так описывает святой Марк просветление одежд Спасителя на Фаворе. Он уподобляет их снегу и говорит, что на земле нет столь белой краски, которая бы равнялась белизне одежд Спасителя. Вот как слава Божия перелилась изнутри вовне – от Божества Спасителя на душу, с души на тело, а с тела – на одежды. Это был чудесный, несозданный, невообразимый свет, который не только одежды Спасителя, но и все вокруг представлял совершенно светлым, белым. Этот свет был ярче и чище солнечного. И от солнечного света иные предметы представляются беловатыми, не будучи такими в самом деле, а от Божественного света Господа Иисуса представлялось все белым. Одежды Его вовсе не были белого цвета, однако ж они стали белы, как снег.

Ст. 2-8 И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних (взошел на гору помолиться. И когда молился… — Лк. 9:28-29) и преобразился перед ними (и просияло лице Его, как солнце — Мф. 17:2). Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом (об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме. Петр же и бывшие с ним отягчены были сном; но, пробудившись, увидели славу Его — Лк. 9:31-32). При сем Петр сказал Иисусу: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии. Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе. И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте. И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса

Господне Преображение на Фаворе — это образ преображения души, пошедшей за Христом. Как на Христовом пути были не только терния Креста, но была и слава Фавора, так и на пути души, взявшей Крест, будет свой Фавор и сладость Фаворского Света. Идут к Фавору после «шести дней». Шесть дней — это трудовая неделя, указанная Господом: «шесть дней делай». Значит, на Фавор восходят после трудовой недели жизни, в конце крестного подвига жизни. И восходят на Фавор только избранные. Господь берет с собой лишь избранную троицу: Петра, Иакова и Иоанна, как будто указывая, что избранные души ведутся к Фавору тремя добродетелями: крепчайшей верой, непоколебимой надеждой и огненной любовью. Итак, когда заканчивается путь подвижнической борьбы с грехом, когда сплелся венок добродетели, венчающий ратоборца, тогда Господь сподобляет душу Фавора. Фавор — это, прежде всего, духовный подъем. Это — высокий подъем, как экстаз. Если для обычного, ежедневного молитвенного озарения Господь дает образ восхождения на гору, то здесь, готовя избранных к Фаворскому преображению, Он вводит их на «высокую» гору. Значит, Фавор — это уже полная оторванность от земли. Это взлет ввысь. Это — вдохновение, экстаз. Стихия его та же, как и всякого духовного подъема, — молитва. Молитва же есть стихия ухода к Богу. И здесь она парит. Она дает крылья, и она отрывает от земли. Евангелист Лука боговдохновенно упоминает об этой стихии, чтобы нам не забыть ее: «Взошел Он (Христос) на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился» (Лк. 9:28-29). В молитвенном восхищении низводится Свет Фавора. Свет Фавора есть Свет Божества, это — Господний, благодатный Свет. Вот почему Святая Церковь исповедует Христа как «Свет от Света» (Символ веры) и поет Ему: «Свет Твой присносущный» (тропарь Преображения), т.е. вечно сущий, как Ты, как Твоя природа; а Божие открытие людям — Церковь называет поданием Света, «Ты, Господи, Светодавче». Проследи: в Господних явлениях та же стихия Света. Когда Божественный Свет осияет душу, она, вся воспламененная огнем Божества, сама загорится ярче солнца, и либо как зеркало души засияет пленительным Божиим Светом. «И просияло лице Его, как солнце». Даже материальная природа и та изменяется, пронизанная Божественным озарением. Она как бы истончается, теряет свою плотность, материальную грубость и преображается, обволакивается Светом Фавора. (Отсюда — нетленность тел святых угодников и чудотворение предметов, бывших в их употреблении). «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег». И Божие Слово добавляет, что это озарение телесной природы вовсе не является результатом каких-то земных причин, каких-то законов органической и неорганической жизни, но есть сверхземное явление. Евангелист не без причины пишет о преображенных одеждах Христа, что они сделались такими блистающими, «как на земле белильщик не может выбелить», указывая этой подробностью, что не земная, не естественная причина изменила природу ткани, а это сделала стихия Фавора. Какое же содержание Божественного озарения? Чем наполнена жизнь души в благодатном Фаворском Свете? Она наполнена общением с миром неба. «И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом». Называются два представителя горнего мира: представитель закона и законной правды, как бы представитель веры — Моисей и представитель жизни, ревностных праведных дел — Илия. Но Илия, хотя и жил после Моисея, называется раньше его в обозначение мысли, что «вера без дел мертва» и что дела принимаются на небо, как взошел туда ревнитель жизни, «во плоти ангел» — Илия. Общение с миром Неба имеет своим центром искупительное дело Христа, спасение человека. А центром искупительного дела, конечно, являются страдания, смерть и Воскресение Христа. В Христовом Кресте и Воскресении — все обаяние христианства. И в крестном следовании за Ним, и в воскресении с Ним, своим Спасителем, конечно, все устремление праведной души. И она (душа) в горнем мире, в состоянии блаженного восторга вся уходит и вся обвевается «искупительной тайной». И «беседовали (Илия с Моисеем) об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме». Вторая половина евангельского рассказа о Преображении передает о влиянии благодатного озарения на человеческую природу, когда последняя соприкасается со стихией Фавора. Тогда духовная сторона человека покоряется пленительностью видения, и человеческий дух рвется в стихию неба, как в желанный отчий дом. И душа хотела бы навсегда потонуть в покоряющей атмосфере Господнего Царства! «Учитель, хорошо нам здесь быть», — говорил Петр за себя и учеников, покоренный Божественным видением. А в то время телесная природа человека, как грубая, земная, отягчается от яркой пленительности несродной для нее стихии, которая подавляет и как бы вытесняет тело, как чуждое, и, кроме того, телесная природа устрашается необычайностью видения. «Петр же и бывшие с ним отягчены были сном». «Они (ученики) были в страхе». Общим результатом прикосновенности души к Божественному озарению, конечно, является покорность души и ее тяготение к небесному миру. Душа захватывается Господом и влечется, и ничто уж ей не мило, как только «со Христом быть». Ученики «никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса» (ст. 8). Таково озарение души подвижника, взявшего Крест и грядущего за Христом. Такова награда за подвиг. Таково блаженное приобщение к Фаворскому Свету. «Да воссияет, Господи, и нам, грешным, Свет Твой присносущный!»

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

Не упоминая об «изменении лица Христова» (ср. Мф.17:2), евангелист Марк особенно обстоятельно говорит об одеждах Христовых, которые были озарены необычайнейшим светом. Сам свет этот был небесного происхождения, как видно из того, что с ним, говорит евангелист, нельзя было сравнить блеск одежды, вычищенной белильщиком «на земле».

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить

См. Толкование на Мк. 9:2