Толкования на Евангелие от Иоанна 5:23

Ст. 22-24 Отец бо не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови, да вси чтут Сына, якоже чтут Отца. (А) иже не чтит Сына, не чтит Отца пославшаго Его. Аминь, аминь глаголю вам, яко слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя имать живот вечный, и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот

Отец не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови, да вси чтут Сына, якоже чтут Отца. Итак, не следует ли, скажут, назвать Его и Отцом? Никак. Он для того и сказал: Сына, чтобы мы чтили Его, остающегося Сыном, так же как Отец; а кто называет Его Отцом, тот уже не чтит Сына, как Отца, но смешивает их. Так как люди побуждаются не столько благодеяниями, сколько наказаниями, то Он и говорит здесь так грозно, чтобы по крайней мере страх понудил их чтить Его. А когда говорит: весь суд, выражает этим то, что и Он властен и наказывать, и награждать, делать то и другое, как Ему угодно. Выражение же: даде употреблено для того, чтобы ты не почитал Его нерожденным и не думал, будто есть два Отца. Все, что есть в Отце, это же есть и в Сыне, только Он рожден и остается Сыном. А чтобы убедиться, что выражение: даде здесь равносильно выражению родил, выслушай изъяснение этого из другого места: якоже, говорит Он, Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе (ст. 26). Что же? Неужели Отец прежде родил Его, а потом уже дал Ему жизнь? Ведь дающий дает что-либо тому, кто уже существует. Так уже не был ли рожден Он без жизни? Но этого и бесы не могут подумать, потому что это не только нечестиво, но и безумно. Потому как выражение: даде живот означает, что Он родил Его жизнию, так и слова: даде суд значат, что Он родил Его судиею. Чтобы ты, слыша, что Сын имеет виновником Отца, не подумал, будто Сын имеет различествующее от Отца существо и достоинством ниже Его, вот Он Сам грядет судить тебя, доказывая и этим Свое равенство. Тот, Кто имеет власть наказывать и награждать, кого хочет, Тот, конечно, обладает такою же силою, как и Отец. А иначе, если бы Сын уже по рождении Своем, впоследствии, получил эту честь, то можно бы спросить, по какому же поводу Он почтен так впоследствии? Каким преуспеянием Он достиг того, что получил такое достоинство и возведен в такой сан? Не стыдно ли вам – так дерзко приписывать эти человеческие и унизительные свойства Существу бессмертному, не имеющему ничего превзошедшего во времени? Для чего же, скажете вы, Он так говорит о Себе? Для того, чтобы сказанное было удобоприемлемо и проложило путь к высшим понятиям. Для того Он и смешивает в Своих словах и то, и другое (и возвышенное, и уничиженное), и смотри – как; кстати, рассмотрим это сначала. Он сказал: Отец Мой делает, и Аз делаю, показывая этим Свое равенство и равночестность с Отцом; но иудеи искаху Его убити. Что же Он после этого делает? Он смягчает выражения, но мысли удерживает те же самые и говорит: не может Сын творити о Себе ничесоже. Затем опять возвышает слово: яже бо Отец творит, сия и Сын такожде творит; опять говорит смиренно: Отец бо любит Сына и вся показует Ему, яже Сам творит; и больша сих покажет Ему; снова возвышенно: якоже бо Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, ихже хощет, живит; и опять смиренно и вместе возвышенно: Отец бо не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови; и еще возвышеннее: да вси чтут Сына, якоже чтут Отца. Видишь ли, как Он разнообразит Свое слово, употребляя в нем наименования и выражения то возвышенные, то уничиженные, так, чтобы и для тогдашних людей оно могло быть удобоприемлемо, и будущие ничего не теряли, от возвышенных выражений получая надлежащее понятие и о прочих? А иначе, если слова Его сказаны не по снисхождению к людям, для чего прибавлены такие возвышенные выражения? Кто имеет право сказать о себе нечто высокое, а между тем говорит что-либо уничиженное и смиренное, тот, конечно, имеет на то благовидную причину и некоторое особенное намерение; а кто должен говорить о себе смиренно и между тем скажет что-нибудь великое, тот для чего станет употреблять выражения, превосходящие его природу? Это уже не особое какое-либо благонамерение, а крайнее нечестие.

Поэтому мы можем сказать, что смиренные выражения Христа о Себе имеют справедливую и достойную Бога причину, именно: снисхождение к нам, намерение научить нас смирению, и чрез это – устроение нашего спасения, что Он и Сам изъясняет в другом месте, когда говорит: сия глаголю, да вы спасени будете (ст. 34). Именно, когда Он прибегнул к свидетельству Иоанна, оставив собственное, что могло казаться недостойным Его величия, – то, приводя причину такого уничижения в словах, Он и сказал: сия глаголю, да вы спасени будете. А вы, утверждающие, будто Он не имеет одинаковой с Родившим Его власти и силы, что скажете, когда услышите собственные Его слова, которыми Он выражает равенство силы, власти и славы с Отцом? Почему Он требует Себе равной с Ним чести, если Он, как вы говорите, гораздо ниже Отца? А Он еще, не останавливаясь на этих словах, присовокупляет: иже не чтит Сына, не чтит Отца, пославшаго Его (ст. 23). Видишь, как честь Сына соединена с честию Отца? Что же из этого, скажете вы? Это относится и к Апостолам: иже вас приемлет, говорит Он, Мене приемлет (Мф. 10, 40). Но там Он говорит так потому, что все, касающееся рабов Его, усвояет Себе Самому; а здесь потому, что Ему принадлежит одно существо и одна слава с Отцом. Да притом об Апостолах Он не говорит: да чтут их. И хорошо Он говорит: иже не чтит Сына, не чтит Отца. Если где два царя и бесчестят одного из них, то этим и другому наносится бесчестие, особенно если оскорбляемый есть сын царский; оскорбляется царь и тогда, когда оскорблен его оруженосец, но не так и не непосредственно; а здесь он оскорбляется сам по себе. Потому Христос и предупреждает словами: да вси чтут Сына, якоже чтут Отца, чтобы затем, когда скажет: иже не чтит Сына, не чтит Отца, ты разумел одну и ту же честь. Не просто говорит: иже не чтит, но: иже не чтит так, как я сказал, не чтит Отца. Но каким образом, скажешь, Посылающий и Посылаемый могут быть одного и того же существа? Опять ты переносишь слово на человеческие отношения и не разумеешь, что все это говорится только для того, чтобы мы и Виновника познали, и не впали в недуг Савелия, чтобы и немощь иудеев уврачевалась таким образом, и они уже не почитали Его противником Богу; ведь они и говорили: Он не от Бога, Он не пришел от Бога. А к уничтожению такой мысли способствовали не столько возвышенные, сколько уничиженные слова Его: вот поэтому Он часто в разных местах и говорил, что Он послан, – не с тем, чтобы ты принимал такое слово за выражение умаления Его (пред Отцом), но чтобы заградить уста иудеев. Поэтому Он и обращается часто к Отцу, выражая между тем и собственную власть. А если бы Он все говорил о Себе сообразно с собственным Божественным достоинством, то они не принимали бы слов Его, так как и за немногие подобные выражения гнали Его и часто хотели побить камнями. С другой стороны, если бы, применяясь к ним, Он говорил о Себе только смиренно, то впоследствии это послужило бы многим во вред. Таким образом, Он перемешивает и разнообразит Свое учение о Себе и смиренными выражениями, как я сказал, заграждает уста их, а словами, сообразными с достоинством Его, удаляет здравомыслящих от уничиженного понимания выражений Его и показывает, что такое понимание вовсе не приличествует Ему. Быть посланным – это выражает перемену места, а Бог вездесущ. Для чего же Он говорит о себе: послан? Он употребляет чувственное выражение, чтобы показать Свое единомыслие с Отцом. К той же цели направляет Он и последующие слова: аминь, аминь глаголю вам, яко слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя имать живот вечный (ст. 24). Видишь, как часто Он повторяет одно и то же, чтобы исправить мнение иудеев, чтобы и этими и последующими словами, и страхом, и обетованием благ победить упорство против Него, – как много и здесь опять нисходит в выражениях о Себе? Не говорит: слушаяй словес Моих и веруяй Мне; они почли бы это гордостию и крайним тщеславием в словах, потому что если спустя уже долгое время, после бесчисленных чудес, они приписывали Ему надменность, когда Он говорил таким образом, то тем более в настоящем случае. Так они говорили Ему впоследствии: Авраам умре и пророцы, и Ты глаголеши: аще кто слово Мое соблюдет, смерти не имать вкусити во веки (8, 52). Итак, чтобы и теперь они не пришли в ярость, Он вот что говорит: слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя имать живот вечный. От этого слово его не мало делалось удобоприемлемым для них, то есть – от вразумления, что слушающие Его веруют Отцу. Охотно приняв это, они уже удобнее могли принять и прочее. Таким образом, употребляя уничиженные слова о Себе, Он приготовляет и пролагает путь к понятиям высшим. Затем, сказав: имать живот вечный, Он присовокупляет: и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот (ст. 24). Так двумя замечаниями Он располагает к принятию Своего учения – тем, что чрез Него веруют Отцу, и тем, что верующий сподобится великих благ. А слова: на суд не приидет означают: не подлежит наказанию. И смерть разумеется здесь не временная, но вечная, равно как и жизнь – бессмертная.

дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его

«Да вси чтут Сына, якоже чтут Отца: иже не чтит Сына, не чтит Отца пославшаго Его». Причиной и основанием уже прежде перечисленных (достоинств Сына) служит равночестность Сына с Отцем. Возвратившись немного назад и припомнив сказанное прежде, ты точно уразумеешь смысл этого изречения. Итак, «Своим Отцем называл Бога, делая Себя равным Богу» (ст. 18), – потом опять указывал на Себя как на равносильного Ему и сотворца, говоря: «Ибо что Он творит, это и Сын подобно же творит» (ст. 19); а что Он есть также и жизнь и животворец по природе, как и Родивший Его, на это указывал, присоединяя: «ибо как Отец воскрешает мертвых и животворит, так и Сын, коих хочет, животворит» (ст. 21), – но раскрыл и то, что Он будет и судьей всех, при соблаговолении во всем и содействии Отца, в словах: «Ибо Отец не судит никого, но суд весь дал Сыну» (ст. 22). Какая же причина этого? Что побудило Единородного говорить такие слова? «Да все», говорит, «чтут Сына, как чтут Отца». Если Он есть все, что и Отец, поскольку дело касается до Божественного достоинства, то не подобает ли равномерными с Ним (Отцем) почестями увенчивать Того, у Кого нет никакого недостатка в тожестве сущности?

Ст. 22-24 Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь

Христос, сотворив многие знамения, доказал, что Он может благодетельствовать. Но так как не убедил и не привлек их к достойному почитанию Себя, то говорит, что Отец отдал Сыну всякий суд, чтобы страх суда преклонил их воздать Ему почтение. Ибо мы, люди, особенно неразумнейшие из нас, обыкновенно научаемся нужному более страхом, чем благодеяниями. Слова «Отец отдал суд Сыну» понимай так, что Он родил Его Судьею, подобно тому, как слышишь, что Он дал Ему жизнь, и понимаешь, что Он родил Его Живущим. Так как Отец есть причина бытия Сына, то и говорится, что все, что ни имеет Сын, принял от Отца, как имеющий это от Него по естеству. Таким образом и суд имеет Он от Отца так же, как имеет оный Отец. Чтобы мы, слыша, что Отец есть причина Сына, не стали понимать, что Он произвел Его, как и твари, и чрез то не ввели уменьшения чести, для сего Он говорит, что между Отцом и Сыном нет никакого различия. Ибо кто имеет власть наказывать и награждать, как хочет, тот имеет силу, одинаковую с Отцом; посему и почитать Его должно так же, как Отца; «дабы, - говорит, - все чтили Сына, как чтут Отца». Так как ариане думают чтить Сына как тварь, то оказывается, что они и Отца чтут как тварь. Ибо они или совсем не чтут, и потому должны стать в ряд с иудеями, или, если чтут Его как тварь, а Его должно чтить как и Отца, то решительно обличаются в том, что они и Отца чтут как тварь. - И иначе, судя по прибавлению, как чтут Отца не чтущие Сына? Ибо прибавляет: «Кто не чтит Сына, тот не чтит Отца», то есть, кто не чтит так, как и Отца. Если кто говорит, что Он есть тварь, превосходнейшая всех творений, и думает, что Ему (как Сыну) ложно и напрасно придается такая честь, тот решительно бесчестит и Отца, пославшего Его. Сказал «пославшего» для того, чтобы они не ожесточились, как мы выше сказали. Ибо Он, как сказано, чудно соединяет учение: иногда дает о Себе свидетельство высокое, как и следовало, иногда смиренное, из-за беснования враждебных иудеев. Ибо если, после воскресения Его из мертвых, после вознесения на небеса, после обнаружения силы Его чрез апостолов, Арий и Евномий восстали против Его славы и низвели Его в тварь, то современные Ему иудеи, видя Его ходящим во плоти, ядущего и пиющего с мытарями и блудницами как одного из многих, чего бы не сделали, если бы Он говорил о Себе одно высокое, а не присоединял и уничиженного? Посему и прибавляет: «Слушающий слова Мои и верующий Пославшему Меня имеет жизнь вечную». Таким образом тем, что слушающие слова Его будут веровать Богу, успокаивает их умы. Ибо не сказал: верующий «Мне», но «Пославшему» Меня. Верующий в Него не приходит на суд, то есть в муку, но живет вечною жизнью, не подлежа смерти душевной и вечной, хотя смерти телесной и временной и не избегнет.

(А) иже не чтит Сына, не чтит Отца пославшаго Его

Кто не чтит так, как Он сказал выше, т.е. как Отца. Сказал: пославшаго не с тем, чтобы показать, что Сын ниже, но чтобы заставить молчать иудеев. С этой целью Он постоянно прибегает к Отцу, выставляя в то же время на вид свое высокое происхождение. Если бы Иисус Христос обо всем говорил соответственно со Своим достоинством, то Его не приняли бы, считая за противника Божия, так как и за эти краткие речи Его преследовали и хотели побить камнями; а если бы Он говорил обо всем, уничижая Себя, то для многих это послужило бы во вред. Поэтому, как мы сказали, Иисус Христос смешивает одно и другое и таким образом составляет Свое учение; а чтобы лучше Его понимали, то Он не столько говорит возвышенного, сколько уничиженного. Итак, когда мы встретим уничиженные речи, то должны видеть в них премудрую цель, или относить их к Его человечеству, подобно тому как возвышенные должны относить к Его Божеству.

дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Kто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его

Но суд для Христа не был главным Его делом (ср. Ин.3:17), а только сопровождающим Его спасительную деятельность. Поэтому если здесь речь идет о почтении, которое люди должны иметь к Сыну, то это почтение должно основываться, конечно, прежде всего, на признании значения Сына как Спасителя всех людей. Сына люди должны чтить так, как они чтят Отца. Не только благочестивые люди, не знавшие, однако, доселе Сына, должны, узнав Его, перенести на Него то почитание, какое они доселе оказывали только Богу, но и неверующие во Христа иудеи, которые полагали, что, отрицая Сына, они воздают этим честь Богу (Ин.8:49), могут под влиянием чудес, совершаемых Христом, уверовать в Него, особенно когда увидят, как Сын воскрешает мертвых (ср. Ин.12:42). Kто же будет упорно отказывать Сыну в подобающем Ему почтении, тот должен знать, что этим он будет оскорблять и Отца, Kоторый послал Сына: нельзя в одно и то же время быть и почитателем Бога, и врагом Христа.