Толкования на Книга пророка Исаии 7:2

Ст. 2-4 И возвестися в дому Давыдове, глаголя: совещася Арам со Ефремом… И рече Господь ко Исаии: изыди во сретение Ахазу ты и оставыйся Иасув (Сариасув) сын твой… и речеши ему… не бойся, ниже душа твоя да не изнеможет от двою концу главень дымящихся сих

Когда дом Давидов, царство Иудейское и царь пришли в трепет, потому что Сирияне и Ефремляне заключили между собой союз, чтобы идти на Иерусалим, и как древо, колеблемое ветром, поколебался дом Иудин, тогда Господь сказал пророку Исаии: изыди, ты и Иасув (Шеар-ясув или Сариасув), оставшийся сын твой. И то, что сказано при этом Исаией, подобного этому, не сказано ни одним из пророков. Концами главень пророк называет Сирийского и Самарийского царей, потому что вознамерились они вступить в брань с Главой всяческих; и головнями дымящимися называет их потому, что вознамерились вести брань с Тем, Кто есть огонь поядаяй.

Ст. 1-2, 4, 6 И было во дни Ахаза, сына Иоафамова, сына Озии, царя Иудейского, Рецин, царь Сирийский, и Факей, сын Ремалиин, царь Израильский, пошли против Иерусалима, чтобы завоевать его, но не могли завоевать. И было возвещено дому Давидову и сказано: Сирияне расположились в земле Ефремовой; и всколебалось сердце его и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу. и скажи ему: наблюдай и будь спокоен; не страшись и да не унывает сердце твое от двух концов этих дымящихся головней, от разгоревшегося гнева Рецина и Сириян и сына Ремалиина. Пойдем на Иудею и возмутим ее, и овладеем ею и поставим в ней царем сына Тавеилова

И бысть во дни Ахаза сына Иоафамля, сына Озии, царя Иудина, взыде Расин царь Арамль, и Факей сын Ромелиев, царь Израилев, на Иерусалим, воевати на него, и не возмогоша разорити его. И возвестися в дому Давидове, глаголя: совещася Арам со Ефремом, и ужасеся душа его и душа людий его, якоже в дубраве древо ветром возколеблется.

Смысл сего изречения таков: два царя, сирийский и израильский, подступили к Иерусалиму на брань и не могли разорити его (ср. 4Цар. 16:5). Имя же царю сирийскому Расин, а царю израильскому Факей. Пришли также вестники, доносящие царскому дому о союзе царей сирийского и израильского. Ибо сирийский, по еврейскому наречию, называется Арамом; а израильский именуется Ефремом, потому что из этого колена произошел Иеровоам, который произвел отступление вначале. В ужас пришли и царь, и весь народ при этом слухе; так были потрясены и смущены, что смятение их уподоблено дереву в лесу, колеблемому самым сильным дыханием ветров. Таков простой рассказ, заключающийся в сих словах.

Но иной, вникая глубже в сказанное, может в сем повествовании найти нечто, относящееся к нам и к домостроительству Церкви. Посему исследуем, по возможности, кто эти цари, совещавшиеся между собой? И думаю, что пророческое слово именем Арам означает разум, который мудростью века сего взимается на разум Божий (ср. 2Кор. 10:5). Ибо Арам толкуется выспренний. А таков разум князей века сего, углубляющийся в законы звезд, в их движения, соединения, в составляемые ими очертания и утверждающий, что от сего зависят причины дел человеческих. Он выспрен по самомнению и по кичливому превозношению себя самого, которое посрамить словами истины может один святой, силой Духа низлагающий всяко возношение взимающееся на разум Божий. А Ефремом, как полагаю, называется знание, составившееся по преданию Божественных Писаний, но уклонившееся от прямого пути и лжеименное. Ибо из Ефремова колена произошел Иеровоам, который первый отторг десять колен от семени Давидова и некогда, будучи рабом, бежавшим от Соломона, пришел в Египет и взял себе в жену сестру жены фараоновой Фекемины. Он слил золотых юниц и установил праздники по сердцу своему (ср. 3Цар. 12:28-33). Посему когда языческий разум, высоко думающий о диалектических доводах, вступает в союз с разумом еретическим и совращенным, тогда говорится, что Арам совещается с Ефремом, имея желание разорить здания Давидовы и разграбить место истинного богослужения. Но не достигает цели, потому что не может разорити города, защищаемого Господом. А может быть, не могли бы они и совещатися, если бы не умножился грех наш. Ибо, и по истории, совещавшиеся во дни Ахаза обнаружили взаимное свое согласие по причине греха Ахазова, потому что Ахаз не сотвори правое пред очима Господа, но сына своего преведе сквозе огнь, и кадяше на высоких (ср. 4Цар. 16:2-4). И хотя замысел лукавых царей против Церквей смущает дом Давидов и ужасает души людей, так что, по причине волнения, произведенного смятением, стали они подобны бесплодному дереву; но, впрочем, человеколюбивый Бог, чтобы прекратить их смятение, посылает пророческое слово, которое изгоняет страх из сердец народа, говоря: Не бойся, ниже душа твоя да изнеможет от двою древу главень дымящихся сих.

Но смотри, нельзя ли будет и в толковании имен найти основание к яснейшему уразумению сего места. Ибо Ахаз толкуется одержание; Иоафам - совершение Иао; Озия- крепость Иао; Арам, как выше сказано, выспренний; Факей - полуоткрытие; Ромелий - выспренний из обрезания. Посему совещаются разум выспренний и разум, обещающий быть уяснителем Божественных Писаний. Сие означает Факей, по толкованию полуоткрытие, как бы обещающий свое уяснение недоступных разумению свидетельств Писания. А что совещание против Иерусалима двух царей, одного - высоко думающего о мирской мудрости и другого - обещающегося объяснить сокровенное в Писании, состоит в учениях и противоречащих словах людей, которые надеются захватить в свою власть изучивших дела церковные, сие видно из последующего. Ибо Арам и сын Ромелиев совещали лукавый совет, говоря: взыдем во Иудею, и собеседовавше с ними отвратим я к нам. Пророческое слово ясно показывает, что надеются убедительностью речей отвлечь к себе дом Давидов. Обещаются же и сына Тавеилева поставить царем. А Тавеил толкуется Благий Бог. Но покушающимся против Церкви свойственно обещать, что предадут учение о Сыне Божием, и такими благими словесы прельщают (ср. Еф. 5:6) они простодушных. А что все это - гадания, посредством истории показывающие настоящее состояние Церкви, сие явно обнаруживает пророческое слово, поступая далее и говоря: аще не уверите, ниже имате разумети.

Ст. 1-2 И было во дни Ахаза, сына Иоафамова, сына Озии, царя Иудейского, Рецин, царь Сирийский, и Факей, сын Ремалиин, царь Израильский, пошли против Иерусалима, чтобы завоевать его, но не могли завоевать. И было возвещено дому Давидову и сказано: Сирияне расположились в земле Ефремовой; и всколебалось сердце его и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу

Это – история, повествование о событиях но кто имеет ум и острое зрение, тот и отсюда может получить великую пользу, познав великую премудрость Божью и попечение Его об иудеях. Он и не остановил войны в самом начале, и наступавшему не допустил овладеть городом но, дозволив сделать угрозу на словах, остановил ее исполнение, возбуждая и избавляя иудеев от беспечности, и показывая свою силу, что Он может и тогда, когда бедствия достигнут своего конца, сохранить невредимыми подвергшихся им так, как будто эти бедствия и не начинались. Это, как можно видеть, Он часто делает, например в пещи вавилонской, во рву львином и в других бесчисленных случаях. Так и эти пришли, осадили город, коснулись стен, привели в трепет ум жителей, но больше не могли сделать ничего.

Отсюда можно видеть беззаконие десяти колен, в том, что не только начали междоусобную войну и подняли оружие на своих братьев, но и соединились с чужеземцами и иноплеменниками и, будучи обязаны даже не иметь с ними простого общения, призвали их к себе на помощь, вооружились вместе с ними и восстали против своего города. Они побудили иноплеменника Рецина идти против их столичного города. И обстоятельства войны были неравны. У тех было бесчисленное войско, и города, и племена, и народы; а здесь ничего такого, но был один только столичный город, так что сила Божья открылась со всей ясностью. Тогда как здесь никто не брал оружия, не выходил и не противоборствовал, злые замыслы тех разрушились. «Но не могли, – говорит пророк, – завоевать«. Что же препятствовало этому? Не что иное, как рука Божья, которая невидимо отражала их. Впрочем, как я сказал, Бог хотя и отвратил войну, но от страха не тотчас избавил. «И было возвещено, – говорит, – дому Давидову, как Сирияне расположились в земле Ефремовой; и всколебалось сердце его и сердце народа его». Когда Бог намеревается совершить что-нибудь необыкновенное, то Он не вдруг совершает чудо, но сначала попускает тем, к которым оно относится, чувствовать бедствия, чтобы по избавлении от бедствий они не оказались неблагодарными. Так как многие из людей, частью по гордости, частью по беспечности, забывают бедствия по избавлении от бедствий, или, не забывая, приписывают успехи самим себе, то Бог попускает им сначала потрясение от скорбей, а потом освобождает от затруднительных обстоятельств. Так точно Он поступил и здесь. Он попустил, чтобы сердца их пришли в трепет, попустил быть великой скорби, а потом и послал избавление. То же Он сделал и с великим Давидом. Намереваясь вывести его на борьбу и воздвигнуть руками его славный трофей, Бог сделал это не в начале войны, но оставил израильтян мучиться от страха в течение сорока дней, и когда они уже отчаялись в своем спасении, когда иноплеменник произнес бесчисленное множество укоризн, и, не смотря на то, никто не осмеливался выйти и противостоять врагу, тогда только, именно тогда, когда они признали свое поражение и слабость их сделалась явной, Он вывел на борьбу этого отрока и совершил дивную победу. Если и после этого, после такого обнаружения их слабости, спасенный царь, побуждаемый ненавистью и завистью, строил козни Давиду и, предавшись страсти, оказался неблагодарным к благодетелю, то чего не сделал бы он, если бы Господь не доказал таким очевидным образом трусости как его, так и всего войска? То же самое, как можно видеть, Бог делал и во многих других случаях. Точно так делается и здесь. Намереваясь освободить иудеев от войны и избавить их от оскорблений, Он попускает им сначала чувствовать бедствия. «И всколебалось, – говорит пророк, – сердце его и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу». Пророчеству свойственно – обнаруживать сокровенные чувствования людей. Так и здесь он выражает состояние души каждого из них и для ясности приводит сравнение, чтобы показать силу скорби. И поколебалась, говорит, душа их, смирилось высокоумие; они отчаялись в своем спасении, думали, что находятся в крайности, не ожидали ничего доброго, и каждый из них сокрушался собственными помыслами. Что же Бог? Он предсказывает избавление и потом совершает его, чтобы они опять не приписали освобождения города кому-нибудь другому, Он посылает пророка возвестить будущее.

Ст. 1-2 И было во дни Ахаза, сына Иоафамова, сына Озии, царя Иудейского, Рецин, царь Сирийский, и Факей, сын Ремалиин, царь Израильский, пошли против Иерусалима, чтобы завоевать его, но не могли завоевать. И возвестили дому Давидову, говоря: Сирия сговорилась с Ефремом; и всколебалось сердце его и сердце народа его, как деревья лесов колеблются от лица ветра

Озия, он же и Азария, царь Иудейский, царствовал в Иерусалиме пятьдесят два года (4Цар. 16:1-2, 2Пар. 26:1-3). В его последнее уже время Исаия видел то, что подробно рассмотрено в прежней нашей речи. Тотчас, по его смерти и воцарении вместо него сына его Иоафама, царя праведнейшего, пророк видел Господа Спасителя, в Его царственном величии, возвещавшего об ослеплении Иудейского народа и уничтожении, при Веспасиане и Адриане, Иерусалима и прочих городов, и о том, каким образом в лице апостолов остаток спасется.

Третьим царем был сын Иоафама нечестивейший Ахаз (4Цар. 16, 2Пар. 28), который запер двери храма, и в долине Бенганномовой покланялся Ваалам, и посвятил сына своего идолам. Он был до того нечестив, что снес медный жертвенник, сделанный Соломоном, и поставил в храме Божием жертвенник идольский, чертеж которого получил из Дамаска. Посему он справедливо оставлен был помощию Господа, и Расин, царь Сирийский, то есть, Арамейский, и Факей, сын Ромелиин, царь Израильский в Самарии, восстали против него и пошли на Иерусалим, чтобы завоевать оный (4Цар. 16, 2Пар. 28).

В книге Паралипоменон читаем, что Расин, царь Дамаска, победив Ахаза, отвел многих из Иудеи в Дамаск, и что Факей, сын Ромелиин, царь десяти колен, называвшихся Израилем, царствовавший в Самарии, убил в один день из Иуды сто двадцать тысяч людей воинственных, и двести тысяч жен отроков и отроковиц с несметною добычею отвел пленными в Самарию (2Пар. 28:5-8).

Об этом поражении пророк теперь умалчивает, а говорит о второй войне, когда они, имея опыт своей храбрости и победы, увлекаемые множеством добычи, опять приходят в Иудею и желают завоевать Иерусалим, но не смогли, потому что ему помог Господь, чтобы по поводу милосердия, по которому Он освободил осажденный народ, возвестить о Сыне Своем, имеющем родиться от Девы.

Когда дом Давидов, то есть, дом царский, услышал об этом, то есть, о том, что Сирия и Ефрем, Расин и Факей, соединив войска, идут: то ужаснулся и устрашился, и как царь, так и народ до того вострепетали, что можно было бы подумать, что это листья деревьев колеблемые порывами ветра. В таинственном смысле объяснение не трудно, — что воевавшие в царствование нечестивого царя Ахаза царь Арама (который значит: высокий и возвышенный, в обозначение высокомерия языческой мудрости), и Факей, сын Ромелиин, бывший также, по пророку Осии, из колена Ефремова, из которого Иеровоам, сын Наватов, поставил золотых тельцов в Вефиле и Дане (3Цар. 12:28-29), и отторг народ Божий от дома Давидова, изображают собою еретиков, сговорившихся между собою для порабощения Церкви.

Когда услышат об этом дом Давидов, о котором мы читаем у Иезекииля, что он будет поставлен добрым пастырем (Иез. 34), и народ его, простосердечно верующий в Господа, то вострепещут. И потому вострепещут они, что уподобляются не плодоносным деревьям, но бесплодному лесу. Что еретики и язычники ратуют против дома Давидова одними и теми же мечами вымыслов и диалектического искусства, в этом ни у кого нет сомнения, так что разноглася между собою в нападении на Церковь, они согласны, подобно тому, как Ирод и Пилат, враждовавшие между собою, дружно соединяются в осуждении Господа.

И возвестися в дому Давидове, глаголя: совещася Арам со Ефремом, и ужасеся душа его и душа людий его, якоже в дубраве древо ветром восколеблется

Указав, как я сказал, повод к повествованию и как бы в кратком оглавлении и общих чертах сказав о попытке двух царей и о том, что цель их не достигла осуществления, наконец, начинает исследовать словом отдельно каждое обстоятельство. Ибо возвестися, говорит, в дому Давидове, то есть в царствовавшем, и возвещали, что совещася Арам с Ефремом. Под Арамом же разумеет Сирию, а под Ефремом подобным же образом десять колен в Самарии. Когда же это случилось таким образом, узнал и поверил дом Давидов, то есть Ахаз. Ужасеся душа его, и душа людей его, якоже в дубраве древо ветром возколеблется. Слово же: ужасеся (ἐξεστη) он употребляет вообще вместо: поражена была (χατεπλάγη) и едва не лишилась самого ума. Ибо сильный ужас может потрясти ум и поколебать душу и как бы подвергнуть ее тому же самому, что может потерпеть и дерево в дубраве, от приступа жестоких ветров наклоняемое туда и сюда. Поводом же к такому страху или ужасу было для него преимущественно случившееся; потому что я уже говорил, что в царствование его Факей предпринял войну против Иудеи и истребил из народа в один день сто двадцать тысяч. Когда же таким образом и один Факей был настолько силен, чтобы легко овладеть Иерусалимлянами: то не тем ли более должен был в последнее время возбудиться страх как в самом Ахазе, так и в его народе, когда и Сирийский царь согласился и вооружился вместе с Ефремом против Иерусалима?

Ст. 1-9 И было во дни Ахаза, сына Иоафамова, сына Озии, царя Иудейского, Рецин, царь Сирийский, и Факей, сын Ремалиин, царь Израильский, пошли против Иерусалима, чтобы завоевать его, но не могли завоевать. И было возвещено дому Давидову и сказано: Сирияне расположились в земле Ефремовой; и всколебалось сердце его и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу. И сказал Господь Исаии: выйди ты и сын твой Шеар-ясув навстречу Ахазу, к концу водопровода верхнего пруда, на дорогу к полю белильничьему, и скажи ему: наблюдай и будь спокоен; не страшись и да не унывает сердце твое от двух концов этих дымящихся головней, от разгоревшегося гнева Рецина и Сириян и сына Ремалиина. Сирия, Ефрем и сын Ремалиин умышляют против тебя зло, говоря: пойдем на Иудею и возмутим ее, и овладеем ею и поставим в ней царем сына Тавеилова. Но Господь Бог так говорит: это не состоится и не сбудется; ибо глава Сирии - Дамаск, и глава Дамаска - Рецин; а чрез шестьдесят пять лет Ефрем перестанет быть народом; и глава Ефрема - Самария, и глава Самарии - сын Ремалиин. Если вы не верите, то потому, что вы не удостоверены

В царствование Ахаза, царя иудейского, Иерусалиму стали угрожать заключившие между собою союз цари сирийский и израильский. В Иерусалиме началась деятельная подготовка к предстоящей осаде, так как нападение соединенных войск представлялось царю и иерусалимским гражданам очень опасным. В это время выступает перед царем со словом ободрения пророк Исаия и указывает на бессилие сошников причинить серьезный вред Иудее и на ожидающую их скоро погибель.

Еще в последние годы Иоафама, Факей, царь израильский, и Рецин, царь сирийский, начали совместные враждебные действия против царства Иудейского (4Цар. 16:4). В начале царствования Ахаза (около 735 г.) опасность для Иудейского царства со стороны этих царей стала еще больше, потому что сирийцы и израильтяне уже направлялись прямо на Иерусалим. Целью их при этом, по всей вероятности, было то, чтобы обязать иудейского царя присоединиться к той коалиции, какую маленькие государства Сирии, поддерживаемые Египтом, образовали против царя ассирийского, в то время уже угрожавшего подчинить себе всю Сирию. Союзники, вероятно, и хотели свергнуть, не сочувствовавшего их замыслам, Ахаза с иудейского престола и поставить на его место какого-то сына Тавеилова. В особенности испугался весь дом Давида, когда получено было известие, что сирийцы (уже прошедшие восточную Палестину и заключившие договор с идумеянами и другими южными народами, завладевшие притом Еланитской гаванью Чермного моря 4Цар. 16:6) поднялись по берегу Средиземного моря к северу, в область царства Израильского, и здесь стали лагерем, угрожая Иерусалиму.