Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Толкования на Евангелие от Иоанна 19:14
Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!
Святые отцы
Прочие
- Евфимий Зигабен (†1118)
- Михаил (Лузин), еп. (†1887)
- Георгий Константинович Властов (†1899)
- Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Иоанн Златоуст, свт. (†407)
Ст. 13-15 Пилат убо слышав сие слово, изведе вон Иисуса и седе на судищи, на месте глаголемем Лифостротон, еврейски же Гаввафа. Бе же пяток Пасце, час же яко шестый. И глагола Иудеом: се, Царь ваш. Они же вопияху: возми, возми, распни Его. Глагола им Пилат: Царя ли вашего распну; Отвещаша архиерее: не имамы царя токмо кесаря
Но какое малодушие и какая неуместная робость! Пилат, подумав, что он действительно подвергнется опасности, если пренебрежет этим, выходит как бы с намерением исследовать дело (это именно значит выражение: седе на судищи – ст. 13); а между тем, не сделав никакого исследования, предает Его, думая тем преклонить их. А что он с таким намерением делал это, послушай, что он говорит: се, Царь ваш (ст. 14). Когда же они сказали: распни Его, – он опять присовокупил следующие слова: Царя ли вашего распну? (ст. 15). Но они вопияли: не имамы царя, токмо кесаря (ст. 15), и тем добровольно сами себя подвергли наказанию. Потому и Бог предал их, что они уже наперед сами отвергли от себя Его промышление и покровительство. И так как они единогласно отреклись от Его Царства, то Он и попустил им подвергнуться их собственному приговору. То, что было сказано, конечно, могло уже укротить их гнев; но они боялись, чтобы Христос, будучи отпущен, не собрал опять вокруг Себя народ, и потому всячески старались не допустить этого. Великое поистине зло – властолюбие, великое это зло, и может погубить душу. Поэтому-то они никогда Его и не слушали. Пилат, вследствие одних Его слов, хотел Его отпустить; а они не перестают говорить: распни! Но почему они настоятельно желают подвергнуть Его такого рода смерти? Потому, что это была смерть самая позорная. Опасаясь, чтобы впоследствии не осталось какой-нибудь памяти о Нем, они стараются подвергнуть Его и казни позорной, не разумея того, что препятствиями возвышается истина. А что они это предполагали, послушай, что говорят они: помянухом, яко льстец Он рече, яко по триех днех востану (Мф. 27, 63). Поэтому они всё привели в движение и употребили все меры, чтобы очернить последующие события; поэтому непрестанно кричали: распни, – то есть кричала беспорядочная толпа, подкупленная начальниками.
Исихий Иерусалимский, прп. (†433)
Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
Ст. 12-14 С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю. Всякий, делающий себя царем, противник кесарю. Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. Тогда была пятница пред Пасхой, и час шестой
Господь устрашил Пилата этими словами и представил ясное о Себе оправдание: если бы Я не предал Сам Себя добровольно, и если бы Отец не допустил сего, то ты не имел бы власти надо Мной; грех и на тебе, а еще больший на предавшем Меня Иуде, или и народе, потому что он приложил к болезни ран Моих болезнь новую и не вспомнил долга сотворить милость, но, нашел Меня безответным и беспомощным, предал на крест; не постыдился даже и того, что Я из столь многих судилищ вышел невинным, но кричал: «распни, распни!» Итак, когда Господь этими словами устрашил Пилата, он с сего времени еще более искал отпустить Его. Иудеи же, поелику уличены были в клевете, что Он Сам Себя выдает за царя, не успели и в том, что сослались на свой закон (ибо Пилат с этого времени еще более убоялся и пожелал отпустить Его, чтобы не раздражить Бога), опять прибегают к чужим законам и Пилата, как боязливого, устрашают. Ибо, как увидели, что он с благоговением опасается, как бы осуждая Иисуса, Сына Божия, не согрешить, они наводят на него страх от кесаря и, оговоривши Господа в похищении царской власти, угрожают Пилату, что он оскорбит кесаря, если отпустит восстающего против него. И где Он пойман в похищении царской власти? чем вы это докажете? порфирой? диадемой? воинами? Но не все ли у Него бедно? и одежда, и пища, и дом? Дома даже и нет. Но как мало мужества в Пилате, когда он счел опасным для себя оставить такое обвинение без исследования! Он выходит, как бы с намерением исследовать дело, ибо это означают слова: «сел на судилище»; между тем, не сделав никакого исследования, предает Его, думая тем преклонить их. - Евангелист Марк говорит, что, когда Христа распяли, был час третий (Мк. 15, 25), а Иоанн говорит, что тогда был час «шестой». Как же это? Некоторые думают разрешить это тем, что тут ошибка писца. А что это могло случиться и что и у Иоанна написан был третий час, а не шестой, как теперь, - это видно из следующего. Три евангелиста, Матфей, Марк и Лука, согласно говорят, что от часа шестого настала тьма по всей земле до часа девятого. Очевидно, Господь наш был распят прежде шестого часа, до наступления тьмы, именно: около третьего часа, как заметил Марк, а равно и Иоанн, хотя ошибка писцов гамму переменила в начертание еписимона. Так разрешают это несогласие, - Другие же говорят, что Марк ясно и несомненно означил час приговора о распятии Господа. Ибо говорится, что судьи распяли и казнили, с того времени, в которое они произнесли приговор, потому что на словах он получил силу наказания и смерти. Посему Марк говорит, что Он распят в третий час, в тот, в который Пилат произнес приговор. А как Марк замечает время приговора, то Иоанн записал час, в который распяли Господа. Притом, смотри, сколь многое совершено между приговором Пилата о распятии и тем часом, в который Господь восшел на крест. Отпустив Варавву, он бичевал Иисуса и решительно предал Его на распятие; ибо отпущение Вараввы было осуждением Господа. Воины насмехаются. И смотри, сколько времени пошло бы на продолжительное осмеяние. Пилат вывел Его, беседовал с иудеями; опять входит и судит Иисуса; опять выходит и разговаривает с иудеями. Все это могло занять время от третьего часа до шестого. Посему Иоанн, с точностью изложивший это, как следивший за всем, упоминает о шестом часе, когда Пилат предал совершенно, «чтобы был распят», уже не беседуя с иудеями, они осуждая Иисуса, но произнесши окончательное решение о Нем. Если кто скажет для чего, еще около третьего часа произнесши приговор о распятии, опять хотел отпустить Его? Во-первых, пусть знает таковой, что, принужденный толпой, он произнес приговор; потом смущен был сном жены, ибо она предостерегала его: «не делай ничего Сему Праведнику» (Мф. 27, 19). При всем этом заметь, как выразился Иоанн: был «час шестой». Не сказал утвердительно: было шесть часов, но как бы нерешительно и не с уверенностью: «час шестой». Посему нисколько не должно быть важно для нас, что евангелисты, по-видимому, не совершенно согласны друг с другом, если даже допустим это разногласие. Ибо смотри, не все ли они сказали, что Иисус был распят; а что о часе говорят: один, что это был третий, а другой, - шестой, то вредит ли это сколько-нибудь истине? Но весьма достаточно доказано, что разногласия даже и нет.
Евфимий Зигабен (†1118)
Бе же пяток Пасце, час же яко шестый
Евангелист обозначил день и час, чтобы показать, что не только в самый день Пасхи, но даже тогда, когда день уже клонился к вечеру и приближался вечер праздника, что в такое время составили это пагубное судилище те, которые недавно пред этим считали для себя осквернением войти в претори
И глагола Иудеом: се, Царь ваш
Оставив разбор обвинения, Пилат опять старается подействовать на обвинителей: се (ιδε), говорит он, Царь ваш, вон стоит обвиняемый, не отпущен, не бойтесь. Известно, что в Священном Писании ιδε (смотри) часто употребляется вместо: ιδου (вот).
Михаил (Лузин), еп. (†1887)
– Услышав это слово: этой угрозой дело было окончено, твёрдость и решимость оставили римского чиновника, опасение за свою жизнь превозмогло, и – предание Господа на распятие было решено. Пилат формально и торжественно оканчивает суд.
– Вывел вон Иисуса: из судебной палаты, так как формальное решение суда должно было быть объявлено в присутствии обвинителей, а они не хотели входить в преторию (Ин.18:28).
– Сел на судилище, на судейском седалище, которое поставлено было на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. Лифостротон – это было возвышенное место и открытое пред преторией или домом прокуратора; греческое название этого места произошло от того, что оно было выстлано камнем, вероятно, мозаикой, как то было в обычае у римских судей – чиновников. Еврейское название этого места Гаввафа не есть перевод греческого – Лифостротон, а коренное арамейское слово, означающее возвышенность, холм, и дано ему потому именно, что оно было возвышенно. – Так как это было время решительного осуждения Господа, то евангелист означает и день, и час его.
– Это была пятница пред Пасхой: самый праздник Пасхи еврейской падал тогда на субботу, но, по закону, пасхального агнца надлежало вкушать с вечера, т. е. в пятницу вечером, т. е. вечером того дня, в который утром происходил суд над Господом и Его распятие (см. прим. к Ин.18:28;13:1-4 и парал.).
– Час шестый: или точнее – час как бы шестый, так как шестый, или около шестого часа, т. е. около полуденного часа. В указании сего часа есть у Иоанна некоторое отличие от сказаний прочих евангелистов: по ним, от шестого часа или около шестого часа началась уже тьма по всей земле, а это было в то время, когда Господь висел уже на кресте (Мф.27:45; Мк.15:33; Лк.23:44). Из всех сказаний евангельских выходит, что Господь был распят около полудня; несколько ранее, несколько позднее – различие незначительное и для достоверности евангельских сказаний значения не имеющее. День, как и ночь, делился вообще на четыре части по три часа в каждой (см. прим. к Мф.14 и парал.); потому почти всюду в Новом Завете упоминается только о первом, третьем, шестом и девятом часах (ср. Мф.20:3-4), и потому же так часто при указании на эти часы стоит оговорка – как бы, около. «Не сказал утвердительно: час был шестый, но как бы нерешительно и не с уверенностью: был час как бы шестый. Посему нисколько не должно быть важно для нас, что евангелисты, по-видимому, не совершенно согласны друг с другом, если даже допустим это разногласие. Ибо смотри, не все ли они сказали, что Иисус был распят? А что о часе говорят – один, что это был третий час, а другой – как бы шестый, то вредит ли это сколько-нибудь истине? Но весьма достаточно доказано, что разногласия даже и нет» (Феофил.).
– Се, Царь ваш: пред угрозой Синедриона – начать пред Кесарем обвинение Пилата в измене, рассеялась решимость Пилата освободить Господа; но пред произнесением окончательного приговора над Ним против совести он в раздражении, бессильном впрочем, бросает ещё раз жестокий упрёк всему Синедриону словами – се, Царь ваш. Кажется, впрочем, это не одна только колкость Синедриону и не одно простое сожаление над поруганным Господом; кажется, более важный смысл заключается в этих словах. Не осенила ли римского политика мысль, что если иудеи способны ещё составить политическую нацию как политическую единицу в мире, имеющую своё высокое призвание и назначение в мире, свою особенную религиозную задачу или миссию, то эту высшую задачу никто так не способен был выполнить, как обвиняемый теперь, что Он действительно духовный Царь Израиля, как Он Сам Себя называл так (Ин.18:36-37)? Не подтверждает ли сего и дело о надписи на кресте Христовом (Ин.19-22)? Конечно, Пилат не мог постигнуть вполне этой мысли во всем её духовном значении, но не предносилась ли смутно она ему, и не её ли он выразил в кратком – се, Царь ваш? Не поняли ли этого смысла речи и сами обвинители, и не потому ли так неистово выразилась ярость их в ответе на эти слова: смерть, смерть Ему! Распни Его? Это – крик от нанесённой в самое чувствительное место раны; но Пилат, прежде чем окончательно уступить, ещё раз повёртывает нож в этой ране словами: Царя ли вашего распну? Это вынудило у представителей народных ещё более отчаянный крик, которым они сами, своими устами, выражали разрушение своей древней теократии и своё полное ниспадение в круговорот лжи мира языческого: нет у нас царя, кроме Кесаря (ср. Феофил.). Этим было сказано всё, произнесён был приговор над всей дальнейшей историей народа еврейского, и Пилат предал, наконец, Его им на распятие. Некоторые подробности об этом предании передаёт ев. Матфей (Мф.27:24-25), которыми здесь и нужно дополнить сказание Иоанново.
– И взяли и повели: т. е. обвинявшие, чрез посредство своих рабов и римских солдат, которые должны были совершить казнь.
Георгий Константинович Властов (†1899)
Cт. 14-15 Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.
Cт. 14-15 Бе же пяток пасце, час же яко шестый: и глагола Иудеом: се царь ваш. Они же вопияху: возми, возми распни его. Глагола им Пилат: царя ли вашего распну? Отвещаша архиерее: не имамы царя, токмо Кесаря.
После всех колебаний Пилата, он решается сделать последнюю попытку спасти Господа, и затем в случае неудачи он совершенно готов пожертвовать невинным узником, для своего собственного спокойствия. Было еще утро этой Пятницы, когда Пилат, обращаясь к Иудеям, говорит им: «се царь ваш!» По всей вероятности Пилат намекает на ту торжественную встречу, которую народ сделал Господу несколько дней тому назад на спуске с горы Елеонской по пути Его в Иерусалим. Он пробовал обратиться к милосердию человеческому, выводя окровавленного Иисуса и провозгласив: «се человек!» (Ин. 19:5). Теперь он напоминает народу, что он признавал Господа Иисуса царем: «се царь ваш!» Но ни тот призыв к человеческим чувствам, как этот призыв к самолюбию, не имел успеха; фарисейская партия купно с «архиереями», решила во что бы то ни стало погубить ненавистного Учителя и овладела умами иудеев, или вернее той толпы, которая как всегда состоит из подонков общества и есть бессмысленное и готовое орудие для тех, кто хочет пользоваться давлением безумной силы для своих целей.
«Они же вопияху: возьми, возьми, распни Его». Они, суть голос этой именно безумной, опьяненной злобою, жаждущей крови толпы, но которая не знает истинной цели вожаков её, наталкивающих ее на преступление. В сущности это не только не народ, даже не сборище людей, это уже стадо диких животных, натравляемых на человека. Когда же Пилат во исполнение последнего возмущения своей совести, ставит народу последний вопрос: «царя ли вашего распну», особенно – если мы не ошибаемся – указывая на позорность казни, требуемой тому, кого именовали и признавали царем, – тогда уже не толпа, а группа вожаков, «архиерее отвещаша: не имамы царя, токмо Кесаря».
Слово «архиерее» заключает в себе, во-первых, всю группу лиц, находившихся во власти, и преимущественно семью Анны и Каиафы, которые породнились со всеми влиятельными саддукейскими фамилиями, но во вторых слово «архиерее» ближе еще означает Анну, сыновей его и Каиафу, которые действительно предстояли один после другого пред Богом в сане первосвященника. Если фарисеи были всегда во главе фанатического движения против Господа нашего Иисуса Христа, то бывшие во власти саддукеи взялись за то, чтобы довести до конца план убийства Его, и притом по возможности позорнее. Это истекает из самых слов Евангелиста Иоанна, который в стихе 15 не употребляет намеренно выражение Иудеи, как напр. в Ин. 19:12, и не прибавляет, как в Ин. 19:6 слов «и слуги», но приписывает всецело ответ: «не имамы царя, токмо Кесаря», – тем, которые доселе были духовными представителями народа перед Богом и римской властью, т. е. предыдущим и настоящему первосвященникам.
Что же говорят эти духовные главы народа, уже отрекшиеся от Господа Иисуса как Христа. Они дополняют меру беззакония, отрекаясь в ответе своем от всех пророчеств, от всех обетований, от всего прошедшего и будущего, от своей национальности и от обещанного Избавителя: «не имамы царя, токмо Кесаря!»
И Господь услышал это заклятие преступного народа, произнесенное устами преступных его первосвященников. По слову, пророчески ими произнесенному, царство Израильское, царство исключительное, – разрушено: вместо него воздвигается царство вселенское, в котором было бы место и народу священников, если бы они не отказались от части своей, как народ. Церковь вселенская, в которой единый Царь Господь наш Иисус Христос, не ведает ветхозаветного царства отрекшихся Иудеев, хотя воспринимает христиан всех племен, не исключая и Иудеев. Царство Божие на земле знает только верующих, на которых перенесено имя верного Израиля и чад Авраама (ср. Римл. 9:7; Гал. 3:9), а для Иудеев отныне навсегда царем был и будет Кесарь той страны, в которой живут эти чада рассеяния.
Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш
Иоанн говорит, что осуждение Христа на распятие и, следовательно, само распятие состоялось в пятницу перед Пасхой (точнее, «в пятницу Пасхи», заменяя этим указание евангелиста Марка «пятница, которая пред субботой» – Мк.15:42). Этим он хотел отметить особую важность того дня, в который был распят Христос. Христос, так сказать, приготовляется к закланию (само слово «пятница» по-гречески означает «приготовление», и читатели Евангелия хорошо понимали смысл этого), как приготовлялся накануне Пасхи к ночной трапезе агнец.
«Час шестый», т. е. двенадцатый. Точнее будет перевести «около двенадцати» (ὡς ἕκτη). Некоторые толкователи (из наших особенно Гладков в 3-м издании своего толкового Евангелия, с. 718–722) стараются доказать, что евангелист считает здесь по римскому, а не по иудейско-вавилонскому счислению, т. е. разумеет шестой час утра, в соответствии с указанием евангелиста Марка, по которому Христос был распят в «третий», т. е., по римскому счету, в девятый час утра (Мк.15:25). Но против этого предположения говорит то обстоятельство, что никто из древних церковных толкователей не прибегал к такому способу соглашения показаний евангелистов Марка и Иоанна. Притом известно, что в те времена, когда апостол Иоанн писал свое Евангелие, во всем грекоримском мире часы дня считались так же, как у евреев, от восхода до захода солнца (Плиний, «Естественная история», II, 188). Очень вероятно, что Иоанн в настоящем случае и хотел точнее определить время распятия Христа, чем оно указано у Марка.
В заключение Пилат делает последнюю попытку спасти Христа, снова указывая иудеям на то, что ведь они отдают на казнь своего царя. «Другие народы услышат, – хочет сказать Пилат, – что в Иудее распяли царя, и вам же это послужит к стыду».
